Перейти к публикации

Поиск по сайту

Результаты поиска по тегам 'закончен'.

  • Поиск по тегам

    Введите теги через запятую.
  • Поиск по автору

Тип публикаций


Форум

  • Узнать новое и познакомиться
    • Возможности форума и как им пользоваться
    • Новости сайта и форума
    • "Вестник Цветущих Мхов"
  • Отправиться в Страну Цветущих Мхов
    • Ролевая парадная
    • Ролевая игра
  • Принять участие
    • Конкурсы и челленджи
    • Игротека
    • Помощь сайту
    • Оффлайны
  • Присоединиться к проекту
    • Аудиокниги
    • Народный перевод
  • Творить
    • Рисунки
    • Фанфикшн
    • Поэзия и музыка
    • Поделки, стафф и косплей
    • Медиа- и гейм-арт
  • Обсудить
    • Мир Рэдволла
    • Книги и герои
    • Мультсериал
    • The Lost Legends of Redwall
    • Рэдволл-ссылки
  • Пообщаться
    • Праздники
    • Свободное творчество
  • Архивы
    • Архивы

Искать результаты в...

Искать результаты, содержащие...


Дата создания

  • Начать

    Конец


Последнее обновление

  • Начать

    Конец


Фильтр по количеству...

Зарегистрирован

  • Начать

    Конец


Группа


AIM


MSN


Сайт


ICQ


Yahoo


Jabber


Skype


Город


Интересы


ВНИМАНИЕ! Обязательное поле! Чем вам нравится Рэдволл?


Номер телефона:

  1. Название:: Магнолия Северных Земель. Автор:: Хорчиха Аврора (Белая Ро) Переводчик:: Корректировка:: Статус:: закончен Предупреждение:: Альтер-Версия. Небольшой ООС. Рейтинг:: PG (можно читать с 9 лет) Жанр:: зарисовка Пересечения с книгами:: Колокол Джозефа Пересечения с другими фанфиками:: Аннотация:: Альтернативная история главных антагонистов "Колокола Джозефа"... Посвящение и благодарности:: Поклонникам Рэдволла и самому Джейксу. Сильваморта... пройдут века, но имя лисицы-полководца будет греметь далеко за пределами ее родины. Прекрасна, подобно цветку магнолии мае, с мечом в лапах, ведущий за собой огромную армию, а ведь было время, когда ее прочили в жены стольким представителям знатных родов, даже велик вождь - лис Урган Нагру был очарован ею и намеревался сделать своей. Вот только самой Силиваморте не хотелось провести свои дни заточенной в золотой клетке, да и воспитание бывшего солдата, коим являлся ее отец, сделало из девушки честолюбивого сорванца, а не утонченную знатную леди - что поделаешь, коль боги решили, что меча достойна его единственная дочь?.. Уже десять сезонов походный шатер является ее домом - то, что позже назовут Эпохой Троецарствия, для нее и сотен солдат под ее командованием является попыткой отстоять свободу своей родины. Лиса тяжело поднимается с лежанки, морщась от боли в сломанных ребрах, надевает доспехи, проверяет не затупился ли меч и выходит наружу. Полученная в последнем бою рана в предплечье болит и кровоточит, но она хочет идти со своими солдатами в бой, а не валяться беспомощно в постели. Лекарь тотчас бросается к главнокомандующему и умоляет вернуться в палатку, но замолкает под решительным взглядом Сильваморты, как и прежде - ей есть кого защищать, а значит не время быть слабой... Дым, реки крови, отрубленные части тел и до самого горизонта трупы, трупы, трупы... В теле застряло несколько стрел, но вытащить некогда, ведь бой еще продолжается, остается лишь радоваться, что все это несмертельно, и надеяться на то, что стрелы не отравлены. Но силы постепенно оставляют ее и она падает, как подкошенная, от полученных ран и странного жара, разлившегося по телу. Ей снится дом, ласковые руки матери, гордость в глазах отца, когда она начинает более-менее сносно управляться с мечом, подружки и тот, кто долгие годы безраздельно царит в ее сердце. Того, кого называют тираном, она зовет любимым... что поделаешь, от судьбы не уйти и нить жизни Сильваморты навсегда переплелась с нитью жизни Ургана Нагру. Когда ее тайна открылась, он под страхом смерти запретил рассказывать узнавшим о том, кто она на самом деле, об этом, но вождь еще несколько лет добивался от нее взаимности и наконец ее сердце уступило под напором упрямого воина - лиса. А еще ей снится их сын, их сокровище, их Финиан... К небу взмывает жаркое пламя, у погребального костра в траурной одежде стоит лис-вождь страны вечных снегов, позади него в окружении стражи едва сдерживает слезы подросток-лисенок в глубоком трауре, а на площади возле дворца негде яблоку упасть. Сегодня царство Севера прощается с той, которая не смогла победить лишь смерть, и в знак уважения лисоволк Урган Нагру , его сын и все собравшиеся почтить память великой женщины опускаются на колени и кланяются погребальному костру, едва ли не касаясь лбами земли. И ни одна живая душа не видит, как содрогаются в рыданиях плечи лисоволка и молодого принца, потерявших возлюбленную и мать, и вместе с дымом разносится аромат раньше срока распустившихся магнолий. Потом жрецы говорили, что это знак - Сильваморта всегда будет защищать эти земли после смерти так же самоотверженно, как и при своей жизни.
  2. Аврора

    Беседа.

    Название:: Беседа. Автор:: Хорчиха Аврора (Белая Ро) Переводчик:: Корректировка:: Статус:: закончен Предупреждение:: Рейтинг:: G (можно читать всем) Жанр:: зарисовка Пересечения с книгами:: Саламандастрон Пересечения с другими фанфиками:: Аннотация:: Так, небольшой эпизод из детства Клитча. Посвящение и благодарности:: - Да чтоб тебя. Кажется, Фераго начал понимать лис: если его, ласки, сородичи с трудом засыпали под раскаты грома, то каково этим рыжим плутам с их острым слухом. Фераго сунул голову под подушку, пытаясь приглушить звук, пока не услышал скрип двери. Кто-то приблизился к нему, и Убийца взглянул на нарушителя. Выражение его морды мгновенно смягчилось, и он протянул лапу в приглашении. Совсем еще крошечный детеныш ласки, с ярко голубыми, как у самого Фераго, глазами, немедленно ответил, забравшись на матрац и приютившись у его бока. - Что случилось, Клитч? - спросил он сонным голосом. - Ты не собираешься сказать мне? В ответ малыш покачал головой и испуганно съежился, когда очередной раскат грома раздался в воздухе. Поняв, что его сынишка просто напуган, Фераго усмехнулся. - Я думаю, что нам двоим не нравится гром. Все хорошо, малыш, никто не причинит тебе вреда, - тихий голос ласки немного утешил ребенка, хоть тот и буркнул недовольно "я не маленький"... по крайней мере, до следующей вспышки. Клитч испуганно взвизгнул и с головой укутался толстым одеялом. Фераго добродушно фыркнул. - Давай, маленький воин, выходи. Я обещаю, что все будет хорошо. Ты же знаешь, я тебе никогда не вру, - ему пришлось немного подождать, прежде чем сын нерешительно высунулся обратно. - Почему тебе так страшно, дружок? Это всего лишь буря. - Он такой громкий. И вспыхивает так неожиданно... - Они так громко говорят, да? – как бы невзначай спросил Убийца. - Кто? – спросил мальчик. Ласка посмотрел на него, подняв бровь. - Гром и молния, - ответил он, как будто об этом знали все. - Гром и молния не могут говорить, папа! - малыш, казалось, ругал его за такую глупость. - Конечно, могут! – убеждал Фераго, - Молния что-то говорит грому, а гром отвечает ей. Клитч выглядел так, словно решал, верить отцу или нет. Он решил ему подыграть: - Тогда молния должна быть очень вредная! Поэтому гром всегда такой злой! - Не совсем. Гром просто смеется, - он слышал, как гром звучит все приглушенней, и был уверен, что буря почти закончилась. - Смеется? – недоверчиво спросил малышь. - Конечно! – кивнул сонный старший ласка, - Молния может быть очень смешной. Она рассказывает забавные анекдоты! - Не глупи! – улыбнулся Клитч, - Молния не может рассказывать анекдоты! - Хм... - вздохнул он, - Ты уверен? - Папа, - укоризненно пробурчал детеныш. - Ну, хорошо, может быть, она и не может... Клитч зевнул, свернувшись в клубок подле него. - Спи, маленький воин, - прошептал Фераго, целуя его в макушку. - Спокойной ночи, папа, - сонно пробормотал тот. Фераго наблюдал, как мальчик засыпает, прежде чем он сам не провалился в сон. Для остального мира он всегда будет Фераго Убийцей, безжалостным монстром, но для маленького Клитча он с радостью побудет глупым папой.
  3. Небольшое предисловие. Собственно. Потерянные дети, найденные родители и потеря памяти обычно занимают 98% фанфиков. И я решила от этого не отставать. Итак, просмотр "Маттимео" на двух языках, перечитывание "Похода Матиаса" в оригинале и в двух переводах не могло пройти бесследно для моего мозга и не могло ничем хорошим закончиться. Это закончилось фанфиком. Более того, что фанфиков про Витча чуть более, чем ничего, а если и начинались, то были недописаны. Идея фанфика так или иначе пришла в голову еще в далеком 2003 (!) году, а сейчас я решила ее развить. Необходимое и достаточное предположение для фанфика - что рэдволльцы все-таки могли помочь раненому хищнику. Итак... Наслаждаемся! Часть I. Рисунок Химика Удар, боль и темнота. Спасительная темнота, в которой не было ни единого чувства… Витч отдыхал в этом небытии, но затем боль вернулась. Сначала она пульсировала еле слышно, но потом нарастала, ширилась, голову как будто распирало изнутри, шум в ушах нарастал как прибой, как гром… Он пытался забыться, убежать в безопасную темноту и нечувствие, но боль настигала его и в тот момент, когда стала особенно невыносимой… - О, клыки ада, моя голова!!! Витч схватился за виски обеими лапами и сел. - Я бы на твоем месте не стал трогать повязки, - раздался голос. – Ты серьезно ранен. Крысенок с трудом разлепил зажмуренные веки и осторожно откинулся обратно на какое-то подобие постели, на котором он лежал. Перед глазами прыгали мушки, все было мутным и нечетким. Витч с трудом различил очертания мышонка, который сидел рядом с ним. - Где я? – Тихо спросил крысенок. Это извечный вопрос очнувшихся существ, которые сразу не понимали где они, и что с ними случилось. - Мы сейчас на Великой Южной Гряде. Уже прошли Ущелье и Лес Крашеных. Витч несколько раз моргнул. Он не понял ни единого слова. Эти названия мест ему ничего не говорили. - Мы возвращаемся в Рэдволл, - добавил мышонок. Он как-то странно смотрел на Витча, и крысенок тоже забеспокоился. В голове не было ни единой мысли. Ничего. Только шум и пульсирующая боль. - Я хочу пить. Мышонок все также странно смотрел, как будто колебался или хотел что-то сказать. Но потом, решившись, встал и отошел. Крысенок осторожно повернул голову, пытаясь осмотреться. Вокруг был лагерь – стояли палатки и горели костры. Около костров сидели мыши, выдры, белки, какие-то странные маленькие мыши с длинными мордочками и яркими повязками на головах. Вдалеке стоял огромный барсук. «Мы возвращаемся в Рэдволл» - сказал тот мышонок. Проклятие, почему это ему ничего не говорит? Витч попытался вспомнить, что с ним произошло, и вот тут он испугался. Он внезапно понял, что не помнит ничего. Вообще ничего. В голове не было ни одного, даже самого маленького воспоминания. Только чернота и пульсирующая боль. - Вот, - вернулся мышонок и протянул миску с водой. - Спасибо, приятель, - машинально поблагодарил крысенок. Удивление опять промелькнуло в глазах мышонка, но Витч отмахнулся от этого. Одним глотком осушив всю миску, он протянул ее обратно. Стало лучше, оказывается, его сильно мучила жажда. Удивительно, как становится все равно на любое чувство, когда так ужасно болит голова! Крысенок откинулся назад, опять теряя сознание. Последнее, что он спросил, было: - А как тебя зовут, приятель? Часть II Теперь в темноте была боль, но приглушенная. Но она таилась за углом, пряталась, чтобы опять напасть и вгрызться в голову своими острыми зубами. Витч убегал от нее, прятался, но она опять настигала. Ему казалось, что его куда-то несут, его тело мягко покачивалось. Какое-то забытое ощущение из далекого детства, будто его качали в колыбели. Но ведь этого не могло быть? Больше в этом забытьи не было ничего, потому что для образов сна нужны воспоминания. А их не было. … Боль вцепилась в голову мертвой хваткой, Витч застонал и поднял лапы к голове. - Постарайся не двигаться, - раздался строгий голос, и крысенок открыл глаза. – Надо сменить бинты. Взрослый мышь протянул лапы к его голове, и Витч взмолился: - О, нет-нет, не трогайте! Голова ужасно болит, я просто умираю! - Придется это сделать, иначе будет хуже, - ответил мышь, накладывая повязки. Витч стиснул зубы, стараясь подавить крик. – Тебе повезло, что ты выжил после такого удара, пусть даже он и пришелся вскользь. - После какого удара? – Прошептал крысенок, откидываясь назад, когда пытка перевязкой закончилась. Мышь помолчал. Он явно был обескуражен. - Ты что, не помнишь? – Наконец, спросил он. Витч тоже молчал, пытаясь вспомнить. Но в голове не было ничего. Пусто. Только темнота и какие-то всполохи света. - Нет… Не помню. Я что, упал? Мышь молчал. Потом он пробормотал что-то вроде «Конечно, такой удар не мог остаться бесследным… Но, может быть, так ему будет лучше…» - Лучше не думай об этом, - наконец, ответил мышь. – Я тебе принесу поесть. Тебе сейчас важно просто поправиться, а вспоминать будешь потом. Он удалился, а Витч стиснул виски лапами. Значит, он не упал. А что с ним произошло, что?! Почему эти мыши ему помогают? Значит, они его друзья? Но почему они так странно смотрят на него? И… Самое главное… Клыки ада, кто он?! Как его зовут?!!! Витч вытянул лапы. Лапы, как лапы. Затем вытянул хвост из-под себя. Хвост был как у мыши или как у крысы. Кто же он – крыса или мышь? Вернулся тот взрослый мышь. Он принес овощного супа и какой-то настой. - Выпей потом это – травы уменьшат головную боль, и ты сможешь заснуть. - Хорошо бы. Спасибо. Мышь отошел, прежде, чем Витч смог его о чем-то спросить. Было какое-то непонятное чувство, что, при том, что они были добры к нему, они как будто делали это через силу, будто заставляя себя. Мышь оставил еду – и ушел. Если бы он был близким ему или другом, он бы остался, подождал, пока раненый поест. Это было бы понятно. Или тот мышонок – он так удивился, когда услышал «приятель». Витч с трудом съел суп – голова начинала болеть все сильнее. - Надеюсь, этот отвар мне поможет, - простонал он. Может быть, эти мыши так расстроены, что он их не помнит, что не знают, как им себя с ним вести? Ведь он должен их знать, раз они его знают. Насколько хорошо они знают друг друга? И, проклятие, что же с ним случилось? Это был несчастный случай? Или нет?!!! Настой начал действовать, Витча стало клонить в сон. Боль в голове притупилась так, что он почти смог ее не замечать. Закрывая глаза, он опять провалился в темноту. Часть III … Когда он снова очнулся, было просто прекрасный день. Пели птицы, потрескивали костры, на которых что-то шкварчало. Маленькие мыши с красными повязками переругивались, но это было как-то не всерьез. Мышонок о чем-то разговаривал с какой-то мышкой, они смеялись. Его как будто не замечали. Это было такое знакомое чувство, когда ты вроде бы рядом с другими, но на тебя не обращают внимание. Качество, полезное в шпионаже. Шпионаже? «Продолжай шпионить! Ты вернешься в Рэдволл!» - раздался в голове громоподобный голос, страшный голос зверя, который скрежетал так, словно ему кто-то когда-то жестоко сдавил горло. Витч резко сел на постели и схватился за голову. Что это? Чей это голос? Но потом опять была пустота. Ни единой мысли, ни единого воспоминания. Боль в голове была не такой сильной, как раньше, и крысенок попытался встать. Голова кружилась, но в целом, он чувствовал себя лучше. По крайней мере, он не может больше лежать и погружаться в пустоту своего разума. Наверное, он покачнулся и упал, потому что мыши подбежали к нему. Тот мышонок помог ему подняться. - Ты не должен вставать! – воскликнул он. Крысенок сел на землю и обхватил голову лапами. - Я чувствую себя хорошо, - сказал он. – Я не могу постоянно лежать, это сводит меня с ума. Мыши молчали и испуганно смотрели на него. - Вы ведь знаете меня, да? – Спросил крысенок. – Расскажите мне… обо мне. Звучит по-идиотски, но я действительно…не помню. - Ты ничего не помнишь? – Переспросил мышонок. Мышка отвела взгляд и перетаптывалась с лапы на лапу. Витч вытянул лапы вперед и стал рассматривать их. - Я ничего не помню… - Прошептал он, больше обращаясь к себе, чем к мышам. – Я не помню, что произошло… Не помню вас, хотя, видимо, должен знать. Но хуже всего то, что я не помню… Он поднял глаза и опять схватился за голову. - Я не помню, кто я! Как меня зовут! - Тебя зовут Витч. Это ответил мышонок. - Витч… - Повторил крысенок. – А я мышь или крыса? - Крыса. - Витч…. – Он помотал головой. - Странно, я думал, что когда услышу свое имя, будет что-то вроде: «О да, точно, меня так зовут!», и я все вспомню. Но ничего этого нет. Он закрыл морду лапами. - Просто еще мало времени прошло, и ты еще не поправился, - сказала мышка. По-видимому, ей стало его жаль. – Ты все вспомнишь… - Но ведь вы знаете обо мне еще что-то? – Сказал крысенок и, встав, схватил мышонка за лапу. – Расскажите мне то, что знаете! Маттимео испытывал смешанные чувства. Он ненавидел Витча, хотел ему отомстить за все. За его насмешки, тычки, помощь Слэгару, за неприкрытое злорадство… Когда он увидел своего врага закованного в кандалы, он хотел оказаться рядом с ним, чтобы проучить… Но одно дело – желать мести своему мучителю, а другое – видеть его в луже крови, видеть, как страшное оружие работорговца уничтожает живую плоть… Это совсем другое, кто бы что не говорил. Маттимео очень изменился и теперь, потеряв друзей, почти потеряв надежду увидеть родителей, Рэдволл… Он стал больше ценить жизнь. Любую жизнь, каждую жизнь. Поэтому он не стал говорить Витчу, что он бывший погонщик рабов, шпион и негодяй, который за это поплатился. И что они помогли ему, просто потому что не могли иначе. Потому что, если он это узнает – он уйдет. А если он уйдет – то не выживет в одиночку. Маттимео это отлично понимал. - Меня зовут Маттимео, а ее – Тесс. – Сказал мышонок. – Произошло много грустных событий, поэтому мы не хотим об этом говорить. Коротко говоря, лис Слэгар Беспощадный захватил нас в плен и увел далеко от дома. Но наши родители настигли его, и спасли нас. А заодно и наших новых друзей – бывших рабов. А сейчас мы возвращаемся домой. - В Рэдволл? – Спросил Витч. Маттимео поднял брови. - Ты сказал: «Мы возвращаемся в Рэдволл», когда я впервые очнулся. - А, ну да. Крысенок обдумывал информацию, которой так щедро поделился Маттимео. Слэгар Беспощадный… Рабы… А какое было его участие в этой истории? Что с ним было, и что стало? Но почему-то Витч почувствовал, что мышонок больше ничего не скажет. Он явно знал больше, чем сказал. Только вот почему? Ясно было одно – его родителей не было среди этих зверей. Среди них не было крыс. А это значит, что он – чужой среди них. Не такой, как все. Вокруг были мыши, белки, два барсука, эти маленькие мыши с повязками – Витч слышал, что их называют «землеройками», выдры. Ни одного хищника. Кроме него. Часть IV Крысенок встал. - Я могу принести сучьев для костра. Я хочу что-то делать. - Не думаю, что это хорошая идея, - сказал мышонок. – Ты даже встал с трудом, а если уйти от лагеря… - Я справлюсь. – Витч осторожно дотронулся до забинтованной головы. – Я не могу постоянно лежать, - повторил он. Ему почему-то хотелось отойти от всех. Побыть одному. Мыши не стали его останавливать. - Не ходи далеко! – Крикнула ему в догонку Тесс. – Приноси их к во-о-он тому костру, землеройки будут делать завтрак. А потом мы отправимся в путь. - Хорошо. Крысенок углубился в небольшую рощицу около поляны, на которой расположился лагерь. Издалека были слышны смех и шутки. Но он почему-то чувствовал все нарастающую тревогу. Собирая небольшие ветки привычными движениями – значит, его часто отправляли на такие мелкие поручения – Витч наткнулся на небольшой ручеек. Он попил воды и смочил водой виски и затылок. Голова стала болеть меньше. Рабы… Слэгар Беспощадный… Ну и прозвище! А этот Маттимео его чем-то раздражал. Витч чувствовал какую-то неприязнь к этому мышонку, хотя и не мог понять, почему. Около ручья вода сделала ответвление и образовала небольшую лужицу. Крысенок наклонился, пристально разглядывая свое отражение. Это – он. Острая мордочка крысы, небольшие уши и голова, обвязанная бинтами с красно-коричневыми пятнами крови. Витч всматривался. Нет, он не помнит. Не помнит даже себя! Вздохнув, крысенок поднял сучья и двинулся к лагерю. Около костра сидела юная полевка. «С ней можно поговорить, - подумал Витч. – Мышки обычно более разговорчивы. Если бы эта Тесс была одна, то она бы все мне рассказала.» Интересно, откуда у него эти мысли? Про то, кто больше разговорчив? Это ведь тоже очень помогает… В шпионаже… Шпионаже! Крысенок подошел к костру и бросил ветки рядом. Он попытался добродушно улыбнуться, хотя выглядел как настоящий ночной кошмар с осунувшейся от болезни мордой и кровавыми повязками на голове. - Привет! – Витч старался говорить вежливо и жизнерадостно. – Вот, принес сучьев для костра. Полевка испуганно взглянула на него и отодвинулась. - Тебя как зовут? – Спросил крысенок. Она удивленно моргнула и ответила, спустя довольно продолжительное время: - Ты же знаешь, как меня зовут. Витч приложил лапу к голове и попытался улыбнуться: - Да… Наверное. Но я все забыл. Все-все. Ты ведь поможешь мне вспомнить, правда? Она молчала, ее взгляд был таким же странным, как и у Маттимео. - Хотела бы и я все забыть, - наконец, произнесла мышка. В ее голосе звучала печаль и гнев. - Что забыть? – Спросил крысенок. - Что моя мать мертва! – Она встала. – Что я вернусь в Рэдволл, а ее больше нет! - Мне очень жаль… - Машинально произнес Витч фразу, которой обычно встречают такие признания. Глаза полевки округлились, у нее задрожали губы. Она сжала лапы в кулаки. - Тебе… не может быть…жаль! – Воскликнула она и убежала. Крысенок удивленно посмотрел ей вслед. Ему не может быть жаль? Почему? Он все думал об этом, пока ел нехитрый завтрак и пока ему меняли бинты. Потом, несмотря на его протесты, взрослый мышь –он сказал, что его зовут Матиас, отец Маттимео, заставил его лечь на носилки. Две землеройки подняли его, и все двинулись в путь. Витч мягко покачивался на своем ложе. Сложив лапы на груди, он смотрел на небо. Небо, голубое и ясное, с белыми облаками… Оно качалось в такт носилкам. Качалось, качалось, а еще, бывает и такое, что, небо опрокидывается на тебя миллионами осколков, рвется на части и невыносимо звенит в ушах. А потом наступает темнота. Крысенок опять потерял сознание. Часть V Теперь, во время забытья, ему снился сон. Вернее, кошмар. Он бежал из какого-то темного места, а под лапами все рушилось. Сверху падали камни, блоки, слышны были крики тех, кто падал в бездонную пропасть. Он бежал и бежал. Падал, оскальзываясь, вставал, и бежал снова. Сердце колотилось где-то в горле, дыхания не хватало. И вот, впереди свет… Дневной свет, яркий, слепящий глаза, такой белый, как раскаленный огонь в середине костра. Задыхаясь, он двигался туда, к свободе. Внезапно, мир раскололся, свет выжигал разум. В ушах зазвучал пронзительный крик: - Нет-нет, пожалуйста! Я ничего не сказал им, и не собирался с ними идти! Они поймали меня! Нет-нет, пожалуйста! Пожалуйста!!! Витч стиснул голову лапами, вскакивая с постели. Этот крик так и звучал у него в ушах. Я ничего не сказал им, и не собирался с ними идти! Они поймали меня! Он встал, вытирая дрожащими лапами морду – по ней струился холодный пот. Крысенок огляделся – была ночь, и лагерь спал. Горели костры, около которых сидели часовые. Витч не мог дальше спать – он боялся повторения этого кошмара. Или воспоминания? Еще раз вытерев морду, крысенок пошел от лагеря, ему хотелось пройтись. Обдумать то, что вспомнил. Его поймали, это точно. Мыши – не друзья. И Маттимео – не приятель. Но кого он умолял – так отчаянно? Крысенок сделал еще несколько шагов, как его остановил оклик: - Стой! Ты куда? Из темноты выступил он – Маттимео. Витч молча смотрел на него. - Ты куда? – Повторил мышонок. - Никуда. Мне не спится, и я хотел пройтись, - нехотя, ответил крысенок. Они помолчали. - Ты что, следишь за мной? – Вдруг спросил Витч. - Нет, что ты… - Замялся Маттимео, но им обоим было ясно. Это была неправда. - Почему ты следишь за мной? – Настаивал крысенок. – Что будет, если я не подчинюсь? Если буду ходить, где мне вздумается? Я ведь не могу от вас уйти просто так, не так ли? «Они поймали меня!» - пронеслось в голове. - Перестань, - возразил мышонок. – Любой может уйти, но никому не выжить в этих местах в одиночку. - Значит, ты шпионишь за мной ради моего же собственного блага? – В голосе Витча звучало все больше раздражения. - Шпионю?! – Маттимео задохнулся от возмущения. – Уж не тебе об этом говорить, Витч! Он понял, что проговорился, потому что крысеныш схватился за голову. - Шпионить.. Шпион… Продолжай шпионить… - Забормотал он. Мышонок взял его за лапу и отвел к носилкам. - Делай что хочешь, крыса, - проговорил он. – Можешь уходить, никто не тебя не держит. Но на твоем бы месте, я бы спал. Витч сел на своей постели, не обращая внимания на Маттимео. Его слова разбудили какие-то отголоски памяти, и он старался их не потерять. Шпионаж – было основное слово, такое знакомое… Наверное, он был как-то связан со слежкой. Или сам был шпионом. Он скоро вспомнит. Все вспомнит…
  4. Название:: Маленькая зарисовка по кроссоверу с "Тор". Автор:: Хорчиха Аврора (Белая Ро) Переводчик:: Корректировка:: Статус:: закончен Предупреждение:: Рейтинг:: G (можно читать всем) Жанр:: зарисовка Пересечения с книгами:: Воин Рэдволла,Поход Матиаса,Мартин Воитель,Трисс Воительница Пересечения с другими фанфиками:: Аннотация:: Меня зацепил этот момент в фильме "Тор". Может, когданибудь напишу целый фик. Надеюсь вам понравится. Посвящение и благодарности:: - Один во сне, наш царь не просыхает от пьянок, единственный ас, который может все привести в порядок, изгнан, Асгард на грани войны, а ты тем временем умял четырех кабанов, шестерых фазанов и запил все это двумя бочонками эля… Неужели тебе нет дела, жирная свинья?! – рявкнул Клуни Хлыст, высокий и сильный крыс, облаченный в фиолетовую тунику, сверля собеседника единственным глазом. Взмахнув длинным хвостом, за который и получил свое прозвище, он выбил из лап толстого горностая поднос с седьмым фазаном. - Не порти мне аппетит! – не хуже него взбесился Клогг, вставив неприличное асгардское ругательство. Друзья встали нос к носу, явно готовясь к потасовке. - Стойте, вы, оба! Стойте же! – подбежали к ним Цармина и Слэгар, оттаскивая друг от друга. Дикая кошка гневно переводила взгляд с одного надутого лица на другое. - Мы все знаем, что делать. Клуни все понял, а вот Клогг с недоумением посмотрел на нее, предпочитая показаться дураком, но даже не думать о том, что она может предложить. - Нельзя больше ждать, - добавил Слэгар. Маска на его морде, скрывающее увечье, полученное после последней стычки с мясоедами Етунхейма, сильно натянулась. – Нам надо найти Бадранга. - Это измена, - категорично покачал головой Трамунн. - К черту измену, это самоубийство! - недовольно фыркнул крыс. - И, к тому же, этот горностай никогда бы не сделал подобного ради нас, и даже ради брата, - Клогг, забыв о ссоре, принял сторону друга. - Откуда ты знаешь?! – встрепенулась Цармина. Мир еще никогда не слышал молчания, наполненного сомнением больше, чем то, которое наступило после ее слов. Троица Воинов и воительница не были закадычными друзьями Бадранга, в детстве они даже часто подтрунивали над принцем. Им и Ублазу все сходило с рук, а за последствия к ответственности привлекали только Бадранга как старшего. Однако сейчас все четверо ощущали, что Бадранг им нужен, и неважно, как они к нему относятся. - А ну тихо… - опередил всех Клогг, помешав высказать друзьям их соображения. - Старая ворона за нами наблюдает. Как назло, моментально после его слов двери распахнулись, и страж, вошедший внутрь, провозгласил: - Мангиз требует вас к себе, - после чего развернулся и ушел, оставив друзей один на один с простым фактом, суть которого упавшим голосом озвучил Трамун Клогг: - Нам конец. ****** - Вы собрались ослушаться нашего царя Ублаза? Нарушить все присяги и пойти на измену ради возвращения Бадранга? Четверо друзей стояли рядочком перед отчитывающим их Мангиз, как в диббуны после шалостей. - Да, но не ради… - начал было Слэгар. - Хорошо, - оборвал Хитрейшего мудрый ворон. - Ты нам поможешь? Старый ворон спорхнул со своего насеста и прошел мимо них к выходу на мост, оставив изумленных хищников-асов за спиной. - Я обязан хранить верность своему царю, и поэтому не могу открыть вам мост! - почти пропел он приподнятым тоном, который, учитывая общую «невыразительность» Мангиза, мог служить признаком крайнего веселья. - До чего же сложный товарищ, не находите? - Ну и что нам делать? – обратился к более насущным проблемам Клуни, когда его оборвала Цармина: - Смотрите! Меч, который ворон оставил стоять посреди Зала Перемещений, заискрил и стал открывать портал. **** Троица воинов и Цармина растерянно оглядывали пустыню вокруг. - Он приземлился недалеко. – резюмировал Клогг, задумчиво теребя одну из своих косиц . - Пора вспомнить о нашем таланте идти по следу. Разойдитесь и ищите на песке отпечатки его лап. - Спустя столько времени ветер наверняка уничтожил их, - возразил Слэгар. - Нужно искать остатки костра! - Или начать оттуда, - предложила Цармина, не теряя времени и вместе с Хлыстом направляясь к городу, который виднелся вдалеке. Лис и горностай переглянулись, чувствуя себя дураками. - Думаю, стоит взглянуть, - пожал плечами Слэгар. - Да! Может, там есть таверна… **** Мне кажется, или Мидгард немного изменился? - заметил Клогг. - Прошла тысяча лет, - напомнила ему кошка. - Как быстро все меняется! Возвращаешься через тысячу лет – а тут все по-другому! – совершенно искренне возмутился тот. - Разделимся, - скомандовала Цармина. – Трамун Клогг, оставайся тут, мы пойдем чуть дальше и разойдемся от центра селения. Воин посмотрел вслед друзьям пустым взглядом, все еще размышляя о скоротечности всего сущего. Но тут его отвлек ошеломительный запах недавно приготовленых ячменных лепешек, доносящийся откуда-то сверху. Клогг вздохнул полной грудью и решил, что настало время вспомнить о своем таланте идти на запах пищи. Заяц-разведчики, «которые живут на крыше», заметили троих незваных гостей.- Тут что, историческая ярмарка? – удивился первый, с рацией. - Наверное, - так же удивленно разглядывал пришельцев второй, собираясь покуситься на целостность внушительной лепешки. – Сообщи Бэззилу. - И что я ему скажу? – возмутился его товарищ, взмахнув рацией. – Что у нас тут Кошка-Зена, Крыс - Джеки Чан и Лис - Робин Гуд? Клогг, несмотря на свои размеры, еще более внушительные, чем размеры привлекшего его своим запахом мешок провизии, подкрался к зайцам неслышно. Они ничего не успели понять и тем более сообщить Бэззилу, потому что вечно голодный воитель звучно столкнул их лбами. - Про Горностая - Обеликса забыл, - заметил он, отнимая у одного из потерявших сознание увесистый трофейный мешок. – Не люблю шпионов.
  5. Название:: Под парящим флагом. Автор:: Хорчиха Аврора (Белая Ро) Переводчик:: Корректировка:: Статус:: закончен Предупреждение:: Рейтинг:: PG (можно читать с 9 лет) Жанр:: зарисовка Пересечения с книгами:: Саламандастрон Пересечения с другими фанфиками:: Аннотация:: Разведывательная миссия Клитча и Гоффы оказалась не такой простой... Посвящение и благодарности:: Этим вечером в одном из портов работа кипела полным ходом. Корабли загружали и разгружали, матросы и охрана сновали туда – сюда и казалось, не замечали ни чего вокруг. Однако какой-то матрос-землеройка вдруг заприметил в двух грузчиков чужаков. - Эй, вы… - окликнул он незнакомцев и те быстро глянули на него. Эти двое казались полными противоположностями друг друга: один был высоким, коренастым. Его приятель был напротив – низеньким и мешковатый. Оба скрывали морды под капюшоном, а землеройке на секунду показалось, что глаза высокого «чужака» имеют странный голубой оттенок. - Вы не похожи на выдр… Все стоя к матросу спиной и занимаясь своим делом, высокий «грузчик» ответил немного лающим голосом: - Для нашего родственника, на четверть половины третей части крови нашего двоюродного брата, которого я никогда не встречал, мы – стопроцентные выдра. Когда докучливая землеройка, окончательно сбитая с толку этим «вычислением», пошела прочь, «незнакомцы» приспустили тканевые маски, скрывающие мордочки, и осторожно огляделся. Это оказали два совсем юных хищника, горностай с необычным оттенком глаз и хоренок, незамечено пробравшиеся на судно. Широким одеяниям и площам неплохо удавалось скрывать их «отличия» от травоедов. - Пронесло, - вздохнул горностай. – Вот же глазастый попался. - Угу. - Нужно найти поскорей то, зачем мы пришли и возвращаться к отцу. Той же ночью. Хищники, тихо как могли, покинул кубрик и, минуя несшего вахту матроса, который, кстати, мирно спал, подходили к трюму, когда услышали, что кто – то взбирается на борт по канатам. Клитч и Гоффа, как звали нашу парочку, юркнули за грот – мачту, возблагодарив Всевышних, что до сих пор были в своей «маскировка»: черно – синяя ткань отлично скрывала их в темноте. Когда чужаки взобрались на борт, хищники-подростки узнали в одном из них первого помощника капитана. - Шевелитесь, Шакалы! - негромко прошипел предатель. - Шакалы?! Он сказал именно это сказал… - Не кричи, хочешь, чтоб нас услышали!!! Речными Шакалами называли банду речных крыс-разбойников, промышлявшие грабежом в реках Юго-Западных землях и, надо сказать, отцу Клитча они уже давно были как кость в горле. Поговаривали, что во время налетов используют ОСОБЫЙ ФЛАГ, делающий корабль, над которым он развивается, не уязвимым. И сейчас эти негодяи спускались в трюм… и там же было то, что друзьям нужно реквизировать. Когда Шакалы спустились, двое молодых хищников, проклиная пиратов, на чем свет стоит, подошли к люку. Осторожно заглянули вниз, но, ни кого не увидели. Спустились, но трюм как будто опустел. Неужели они исчезли… ...тут хоренок почувствовал холодное лезвие у горла, а вслед за ним – хищный голос: - Вы что – то ищите, незнакомцы! Друзья резко повернулись и тут поняли, что окружены пиратами из Шакалов. К счастью, они еще не поняли, что передними за звери. - Да нет… - Клитч старался сохранить спокойствие, незаметно потянувшись к верному кинжалу, надежно спрятанному под «маскировкой». - Но раз уж мы здесь… то не прочь присоединила к вам! Здоровенный детина в ответ поднес лезвие сабли к самому горлу Гоффы: - Я им не верю, - прогнусавил с ужасным акцентом здоровяк. Толстяк простодушно развел руками: - Да на что нам... Сехем пихнул друга тем самым веля заткнуться. Тут в его сторону направился клинок старпом-предатель. Глаза его блеснули ледяным пламенем. - Не думаю, - с этими словами предатель взмахнул саблей, намереваясь отрубить хищникам головы, но те вовремя пригнулись, и… клинок сшиб вазу. От шума бьющегося предмета проснулась охрана: - Что тут происходит? - Это из трюма! - Проклятье, - взревел предатель и замахнулся саблей в очередной попытки прикончить подростков, но те снова уклонились. - Это все вы! - Но, может, мы с другом сможем что – то исправить… - с этими словами горностай выскочил из трюма первым, расчищая кулаками проход. - … Помогая вам убраться от сюда! Затем выхватил у одного из матросов копье, а затем, воспользовавшись им как шестом, сиганул на соседнее судно. - А ты не дурак, незнакомец, - усмехнулся приземлившийся рядом перебежчик. - Мы на месте! Готовимся к отплытию. - Эй, подождите меня, - это Гоффа не смог допрыгнуть до палубы и что есть сил ухватился за борт. Клитч тяжело вздохнул и втащил приятеля. Предатель усмехнулся: - Слыхали о Флаге Шу? Корабль, поднявший этот флаг, непотопляем и недосягаем. Как в подтверждение сказанного, судно… стала подниматься в воздух. - Не каждый день такое увидишь, - хорек, не веря своим глазам, почти свесился через борт. - Очень интересно… - Это еще не все, - продолжал старпом. - Никакая сила не способна потопить корабль, пока над ним этот флаг. И, правда: огненные стрелы, стояло прикоснуться им к обшивке корабля, рассыпались в прах, не причинив тому вреда. Пока ребята созерцали это зрелище, они во второй раз почувствовали лезвие сабли у горла. - Спасибо за помощь, но вы нам больше не нуж… Договорить предатель не сумел: горностай что есть сил тому в живот и, подхватив оброненное оружие, стал отбиваться от пиратов. Гоффа тем временем взял горящий факел и стал карабкаться на мачту. - Собрался покорять эти земли… а еще встал у нас на пути… это – худшее, что ты мог сделать,… потому что я… - тут он сделал паузу для эффекта и, сорвав, наконец, с себя маскировку, предстал перед Речными Шакалами. – Я Клитч, сын Фераго Убийцы, хозяина Юго-Западных земель! Шакалы замерли, не веря ни глазам, ни ушам. Тем временем хоренок добрался таки до флага и поджог его. Утратив мистические свойства, корабль содрогнулся и плюхнулся обратно в воду, а заветный флаг пошел ко дну. - Флаг Шу. Он не может… - взвыл кто-то из матросов. - Может, приятель. Такова его судьба. А наша… - тут Клитч взглянул на судно противников. - … выбираться от сюда! – с этими словами он направил своё тело в холодную воду. Прыжок был стремительным, и юноше даже не успел заметить, как небо над головой сменилось темным омутом, а его приятель плюхнулся в воду следом. Через полчаса. В нескольких километров от места происшествия. - Мы добыли информацию, так что пора возвращаться к Фераго. - Думаешь, стоит рассказывать твоему отцу про флаг? - Вряд ли. Мало кто в это поверит, да и флаг уже не вернуть...
  6. Название:: Возвращение Мэриэл Автор:: Урт Чёрный Переводчик:: Корректировка:: Статус:: закончен Предупреждение:: Рейтинг:: PG (можно читать с 9 лет) Жанр:: экшн Пересечения с книгами:: Колокол Джозефа Пересечения с другими фанфиками:: Аннотация:: Сие есть фантазия на тему дальнейшей судьбы Мэриэл, неизвестной из книг Джейкса. Посвящение и благодарности:: — Земля на горизонте! Пронзительный крик вперёдсмотрящего огласил корабль от носа до кормы. Встрепенулись матросы, взбодрился, вглядываясь вдаль, рулевой; из капитанской каюты высунулось улыбающееся лицо выдры. — Тиль, где земля? — Лесистый остров по правому борту, капитан Аквариус! — прокричал с мачты белка-вперёдсмотрящий, размахивая подзорной трубой. На корабле поднялась радостная суматоха. Неделю назад торговое судно «Попутный ветер» из Южноземья было сильно потрёпано штормом и сбилось с курса, и вот уже седьмой день дрейфовало в открытом море с повреждённым рулём. Пресная вода на корабле подходила к концу, и команда начала терять надежду, что встретит землю в незнакомых водах. Остров, показавшийся вдали, был спасением. Спустя час корабль приблизился к земле достаточно близко, чтобы его можно было рассмотреть невооружённым взглядом. Остров действительно был покрыт густыми зарослями деревьев — в основном, широколиственных пород — дубами, клёнами, ясенями. Пышные кроны отбрасывали густую тень на узкую полосу песчаного берега. Ни на берегу, ни в зарослях не было видно никаких признаков жилья. — Похоже, остров необитаем, — сказал старший помощник, землеройка Дримл, перегнувшись через правый борт корабля, чтобы лучше рассмотреть берег. — Хорошо, если так, — хмуро ответил капитан. — После шторма совсем не хотелось бы наткнуться на пиратов. А их в Западном море хватает. Дримл согласно кивнул, поёжившись. Жестоких морских разбойников, нападавших на торговые суда, курсирующие между Южноземьем и Великим Западным Архипелагом, боялись все моряки. Те немногие, кому удавалось встретиться с пиратами и остаться в живых, рассказывали страшные истории о рабах-гребцах, спины которых исполосованы ударами сотен плетей, о крысах, готовых перерезать друг другу глотки за захваченную во время абордажа добычу, о пиратских капитанах, способных по малейшей прихоти убить раба и даже матроса. Заметив на горизонте пиратское судно, следовало немедленно поднимать все паруса, браться за все вёсла — и уплывать, скорее уплывать как можно дальше. Встретить пиратов во время вынужденной стоянки у незнакомого острова, когда у твоего корабля не в порядке руль, а на борту кончается вода… это было бы равносильно смерти. Берег выглядел мирно, но за густой листвой Дримлу всё равно мерещилась угроза. Скрывал ли остров какую-либо опасность или нет, морякам предстояло выяснить, сойдя на берег. — Бросить якорь, — приказал капитан. — Спустить шлюпку! Пятнадцать минут гребли — и Аквариус, Дримл, а вместе с ними пять матросов — три выдры и две белки ступили на тёплый и влажный песок. — Вы останетесь охранять лодку, — сообщил капитан белкам. — Остальные — за мной, поищем воду. Если есть деревья, должна быть речка или хотя бы ручей. Вертя головами в стороны, члены команды углубились в заросли. Лучи солнца мало проникало свозь густую листву, в лесу царили прохлада и полумрак. Аквариус уверенно шагал вперёд, раздвигая кусты и ветки молодых деревьев саблей, матросы топали за ним, в то время как Дримл шёл сзади, то и дело оглядываясь и озираясь вокруг. Старшему помощнику всё время казалось, что за ними кто-то следит. В какой-то миг он услышал, как где-то за спиной хрустнула ветка, а затем всё снова стихло — лишь шаги выдр нарушали лесную тишину. — Вода! — радостно воскликнул Аквариус. Под его лапами звонко журчал небольшой ручей, бегущий куда-то в глубь острова. — Там должно быть озеро, — предположил один из матросов, указывая по направлению течения ручья. — Похоже на то, — согласился Аквариус. — Значит, с водой проблем не будет. Останется только срубить какое-нибудь дерево, чтобы починить руль и тронуться в пу… — Тихо! — рявкнул Дримл. Выдры замерли, и в наступившей тишине было явственно слышно, как в густом кустарнике, росшем на берегу ручья, кто-то сдавленно чихнул. Не сговариваясь, матросы и капитан выставили в сторону кустарники клинки сабель и кинжалов — «Попутный ветер» был мирным кораблём, и, отправляясь на берег, они взяли с собой то немногое разномастное оружие, что имелось на борту. — Выходи, кто бы ты ни был, или мы заколем тебя! — крикнул Аквариус. Кусты зашуршали, и на берег ручья вышла молоденькая мышка, босая, в замызганного вида старом плаще, местами дырявом, местами заплатанном листьями и напоминающем нищенские лохмотья. В лапах незнакомка сжимала копьё с ржавым кривым наконечником. — Убирайтесь с нашего острова, мерзкие пираты! — воскликнула она, наставив копьё на Аквариуса, и, очевидно, собираясь его проткнуть. — Вам здесь не место! Моряки переглянулись и расхохотались. — Это мы-то пираты? Мышка, ты нас ни с кем не перепутала? — спросил один из матросов, давясь от смеха. Мышь, похоже, считала, что нет, и сделала выпад копьём в сторону Аквариуса. Ждавший этого Дримл среагировал быстро и ловким круговым движением рапиры выбил из её лап копьё — в ту же минуту капитан схватил мышку за шкирку и поднял высоко над землёй. — Не хорошо тыкать острыми железками в зверей, милочка, — проказливо улыбаясь, заявил он. — Вдруг они действительно окажутся пиратами? И тогда их месть будет ужасной… — Опусти мою дочь на землю, морской шутник, — громко произнёс чей-то твёрдый высокий голос. — Не её вина, что она приняла вас за пиратов. Опусти, кому говорю, или отведаешь моего Чайкобоя! Обернувшись на звук голоса, моряки увидели, что из зарослей появилась ещё одна мышь, заметно старше первой. Одета она была примерно в том же стиле: старый камзол, весь в дырах, заплатанные в нескольких местах листьями дуба морские штаны на несколько размеров больше, чем надо, сапоги разные: левый обмотан каким-то вьющимся растением, правый просит каши. В лапах мышь сжимала толстую верёвку с несколькими узлами на конце, которая, по всей видимости, и была загадочным «Чайкобоем». Вид узлов, однозначно завязанных умелой рукой бывалого моряка, заставил Аквариуса поставить мышь помоложе обратно на землю, а матросов убрать оружие. — Джудит, — обратилась старшая мышь к дочери. — Неужели ты не в состоянии отличить выдр и землеройку от крыс, ласок и горностаев?! Я ведь столько раз повторяла, что пиратами бывают только хищники! — Откуда же мне знать, что они выдры? — обиженно возразила дочь. — Я в своей жизни видела только тебя и Колючку Шари. Когда в прошлый раз на остров высаживались пираты, ты велела сидеть в пещере и носа не высовывать. Я и не высовывала. И ни видела ни выдр, ни крыс, ни горностаев! Мать вздохнула и возвела очи к небу. — Горе ты моё луковое… — пробормотала она, а затем повернулась к морякам и заговорила официальным тоном. — Позвольте представиться — я Мэриэл Чайкобой, волей судьбы, выбросившей меня на этот берег, вот уже пятнадцать сезонов хозяйка острова, по которому вы так бесцеремонно расхаживаете. С кем имею честь говорить? — Аквариус, капитан торгового корабля «Попутный ветер» из Южноземья, к вашим услугам. Это — мой помощник Драмл и мои матросы, — капитан назвал себя и своих спутников. При упоминании Южноземья старшая мышь заметно разволновалась. — Южноземье? Я была там много сезонов назад! Скажите, король Гаэль Белкинг ещё правит? — Король ушёл в Тёмный лес прошлой зимой, мир его праху, — погрустнел Аквариус. — Теперь Южноземьем правит его сын, молодой король Трюфэн. Неужели я говорю с той самой Мэриэл Чайкобой, легендарной воительницей из Страны Цветущих Мхов, которая помогла освободить Южноземье от власти Лисоволка Ургана Нагру? — Да, — мышь кивнула. — Я та самая Мэриэл. Трюфэна я помню ещё маленьким бельчонком. О моём отце, Джозефе Литейщике, вам что-нибудь известно? Он жив? — К сожалению, нет, — по лицу капитана было видно, что ему трудно отвечать на этот вопрос. — Джозеф умер десять сезонов назад, когда я ещё только первый раз вышел в море. — Я догадывалась… — Мэриэл, погрустнев, покачала головой. — Папа уже тогда был немолод, а ведь прошло столько времени… Я и сама теперь не юная мышка. Идёмте, отважные моряки, я провожу вас в глубь острова. Джудит, запомни, эти звери — наши гости, трогать их не надо. Поняла? — Да, мама, — Джудит подобрала копьё, одарила моряков свирепым взглядом и скрылась в зарослях. — Дикарка, — вздохнула Мэриэл. — Я в её возрасте была такой же, особенно когда потеряла память и не знала, кто я… давненько это было. Она направилась вдоль ручья, махнув выдрам и Драмлу следовать за собой. Несколько минут царило молчание. — Как же вы попали на этот остров вдали от оживлённых морских путей? — спросил Драмл. Место страха и ожидания угрозы в его душе заняло любопытство. — Разве вы не вернулись в Страну Цветучих Мхов, в аббатство Рэдволл? — Вернулась, — согласилась Мэриэл. — И провела там около года, прежде чем я, мой друг Дандин и Колючка Шари собрали команду из землероек и на «Жемчужной королеве» отправились в плавание. Три сезона мы бороздили моря, на четвёртый родилась моя дочь — моя и Дандина, которого я успела полюбить за время наших общих странствий… А на пятый год меня вместе с новорожденной Джудит и Шари во время шторма смыло волной за борт. Чудом мы добрались до берега. — И с тех пор вы не могли покинуть остров? — ужаснулся капитан. — Как можно выжить в этих дебрях? — Как видите, можно, — Мэриэл посмотрела на выдру без усмешки. — К нашему счастью, на берег тогда выбросило много вещей с «Жемчужной королевы». Должно быть, она пошла ко дну… Мышь замолчала, и моряки переглянулись: они поняли, что во время кораблекрушения, скорее всего, погиб Дандин, отец Джудит. Расспрашивать Мэриэл подробнее о попадании на остров явно не стоило. Несколько минут шли в тишине, прерываемой лишь дыханием и шумом раздвигаемых веток. Наконец впереди послышалось журчание. Деревья и кусты редели. Мэриэл и моряки вышли к холмистому берегу небольшого озера, в которое, соединяясь с ещё одним потоком, бегущим откуда-то с севера, впадал ручей. Обогнув поросший осокой пологий холм, путники оказались перед небольшой пещерой. В её глубине виднелись несколько лежанок, сделанных из мха и обрывков парусины, у стены стояли удочки и лук со стрелами. Перед входом в пещеру горел костёр, у которого, варя что-то в ржавом котелке, сидели ёж Колючка Шари и непонятно как опередившая Мэриэл и моряков Джудит. Увидев выдр и землеройку, ёж вскочил. Его глаза светились такой радостью, какую Аквариус не видел ни разу в жизни. — Вы заберёте нас с этого острова? Отвезёте в Страну Цветущих Мхов? — Да, конечно, — капитан улыбнулся. — Только починим руль у корабля да пополним запасы воды — и сразу отплывём. Со слезами на глазах ёж обнял выдру. Мэриэл, улыбнувшись, присела у костра. — Когда-то я думала, что всю жизнь проведу в странствиях по невиданным землям и мне будет о чём рассказать в старости… На деле полжизни я провела на этом острове и отдала бы всё, лишь бы вернуться домой, в аббатство Рэдволл. Нет на свете места, где может быть лучше, чем дома. Все согласно закивали — кроме Джудит, задумчиво ковырявшей землю остриём копья. — А я не знаю, где мой дом, — сказала она. — Если на острове, то я с радостью его покину. Здесь до ужаса скучно и не с кем поговорить! Даже пираты, и те лишь один раз высаживались. Выдры переглянулись — и снова оглушительно расхохотались. * * * Море было спокойным, корабль двигался медленно, движимый прохладным ветром, слишком лёгким, чтобы сильно надуть паруса. Аквариус сам стоял у штурвала — новый руль, сделанный на острове, послушно повиновался его лапам, вызывая у капитана желание плясать от радости. Осторожно ступая по лестнице, на капитанский мостик поднялась Мэриэл. — Я пятнадцать сезонов провела на суше, и успела подзабыть, что такое качка, — сказала она, хватаясь за бортик и зеленея. — Странно, в молодости у меня никогда не было морской болезни… Капитан, в какой стороне Страна Цветущих Мхов? Аквариус указал на север — северо-восток. — Ещё две недели плавания — и мы сможем увидеть на горизонте вершину Саламандастрона. Ещё через день подойдём к устью Мшистой реки. Раньше там было опасно плавать, но с тех пор, как вы уничтожили пиратов с Терраморта, стало тихо. — Саламандастрон… — Мэриэл вглядывалась в морскую даль так пристально, словно видела далёкий берег. — Я знала его Владыку и многих зайцев из Дозорного Отряда, но никогда не была внутри Горы. Скажите, Ронблейд Широкая Полоса ещё правит? — Насколько мне известно, да, хотя я его никогда не видел. Говорят, Владыка стал стар и безвылазно сидит в своей кузнице. Его можно понять: на Страну Цветущих Мхов уже никто не нападает, да и у берегов спокойно, не то, что здесь, в Юго-Западном море… Точно в подтверждение слов капитана с мачты раздался крик вперёдсмотрящего Тиля. — Мышь за бортом! На плоту по левому борту! По-прежнему держась за бортик, Мэриэл спустилась на палубу, за ней поспешил Аквариус, передав штурвал одному из матросов. Вдали среди моря виднелся плот, больше похожий на обломок большого судна. На плоту, насколько позволяли увидеть глаза, лежало бесчувственное тело мыши. По приказу капитана была спущена шлюпка, первой в неё спрыгнула Джудит, у которой, в отличие от матери, не было ни малейших намёков на морскую болезнь. — Ты куда собралась? — ошеломлённо осведомилась Мэриэл. — На корабле скучно, почти как на острове! — объяснила Джудит. Аквариус засмеялся, вспомнив, как Джудит в первый же день плавания излазила весь корабль вдоль и поперёк, при этом заблудившись в трюме и едва не свалившись с мачты, на которую зачем-то решила вскарабкаться. В душе юной мышки жила жажда приключений, и удерживать её было бесполезно. Лодка, укомплектованная, помимо Джудит, пятью матросами, отчалила от корабля. Мэриэл, нервничая, взад-вперёд расхаживала по палубе. — Не беспокойся, ничего с нашей Джудит не случится, по крайней мере, сейчас, — к мыши подошёл Колючка Шари, большую часть времени проводивший на корабельной кухне, пробуя все блюда и напитки и расхваливая искусство старого кока — единственного, кроме него, ежа на «Попутном ветре». — Интересно, что за несчастный на плоту… Ждать не пришлось долго — шлюпка вернулась, и потерпевшего крушение подняли на борт. Это был молодой мышонок возраста Джудит, худой и измождённый. Его глаза были закрыты: мышонок пребывал в забытьи. — Он был рабом на галерах, — сказала Мэриэл. — Смотрите, у него на лапах следы от кандалов. Аквариус плеснул мышонку в лицо водой, и тот, очнувшись, первым делом выхватил чашку из рук капитана и жадно её опустошил. — Где я? — хрипло спросил мышонок. — На «Попутном ветре», корабле из Южноземья, — улыбнулся Аквариус. — В безопасности. — Как тебя зовут? — вмешалась Джудит, внимательно рассматривая мышонка. — Ардин. — Почему ты оказался в открытом море на хлипком плоту? — Вы когда-нибудь слышали о «Разящем соколе»? — ответил Ардин вопросом на вопрос. Капитан, Мэриэл и матросы замотали головами. — Я слышал, — послышался голос сзади. На палубу вышел кок, старый ёж Тит. — Давно, ещё сезонов десять назад. Говорили, что это корабль, который плавает по разным морям, уничтожая пиратов и освобождая рабов. Что его команду возглавляет одноглазая мышь по прозвищу Мститель, что капитан «Разящего сокола» поклялся истребить пиратов, потому что когда-то от их рук погибли его жена и ребёнок. Что пиратские капитаны готовы отдать три мешка золота в награду за голову Мстителя. Но я думал, что это обычные морские байки, ничего более. — Нет, это правда, — возразил Ардин и погрустнел, — вернее, было правдой. Я родился в маленькой деревушке на одном из рыбацких островов. Когда я был совсем малышом, на остров напали пираты и захватили всех его жителей в рабство. Несколько сезонов я прислуживал их капитану Рубиле, повзрослев, стал гребцом на галере. Долгие месяцы я провёл на нижней палубе, надеясь когда-нибудь сбежать и увидеть солнце и — однажды на галеру напал Мститель со своей командой. Как сейчас помню тот миг, когда он вошёл на нижнюю палубу, держа в руках отрубленную голову Рубилы и объявил, что мы свободны… Мне было некуда идти, и я остался в его команде. Несколько сезонов был матросом на «Разящем соколе» — пока полторы недели назад пираты Бура Смертоносного с корабля «Ночной стражник» не одолели нас в бою… Большинство погибло, — Ардин шмыгнул носом, — а Мстителя, меня и ещё нескольких зверей взяли в плен и отвезли на Туманный остров, там у пиратов логово. Ночью третьего дня нам удалось бежать — всем, кроме Мстителя, его сразу держали отдельно. На плоту, сделанном из обломков пиратских кораблей, мы отплыли в открытое море, но поднялся шторм, и плот разбило о скалы. Должно быть, я единственный, кто остался в живых… Ардин опустил голову и замолчал, переводя дыхание. Молчали все остальные, потрясённо слушавшие его рассказ. Мышонок поднял глаза и посмотрел на Аквариуса. — Капитан, может быть, мы поплывём к Туманному острову? Надо освободить Мстителя! Бур Смертоносный собирается повесить его через пять дней, когда соберутся остальные пиратские капитаны, и не откажется от этого плана. Мститель когда-то убил его сына. По лицу Аквариуса было видно, что ему хочется ответить «да», и в тоже время он понимает, что вступать в схватку с пиратами чистой воды самоубийство. — Как бы нам ни было жаль вашего друга, но мы не воины, а простые торговцы, — заметил Дримл, чувствовавший, что капитану нелегко. — Мы не умеем драться с пиратами, верно ведь, капитан? — К сожалению, Дримл прав, — согласился Аквариус. — Мы не можем повернуть к Туманному… — капитан замолк, краем глаза заметив, что Мэриэл, заметно побледнев, смотрела на Ардина так, будто от него зависела по меньшей мере её жизнь. — Скажите, Ардин, — заговорила мышь. — Мститель никогда не рассказывал о своём прошлом? — Нет, — удивлённо ответил Ардин. — Он не любил говорить о себе. Лишь однажды обмолвился, что не видел места красивее, чем аббатство, где он родился. Как же оно называлось… Рэдхолл что ли? — Рэдволл, — машинально поправила Мэриэл, из её глаз потекли слёзы. — Ваш Мститель — Дандин, мой муж! Джудит, слышишь, твой отец жив! — Мама, но ты же говорила, мой отец утонул вместе с «Жемчужной королевой», — в замешательстве пробормотала Джудит. Мэриэл беспомощно посмотрела на Колючку Шари. — Понимаешь, девочка, в тот день, когда мы оказались на острове, на «Жемчужную королеву» обрушился не только шторм, нас настигли пираты во главе с огромным чёрно-бурым лисом, которого называли капитан Бур Смертоносный, — объяснил ёж. — Полдня нас преследовал их зловещий корабль с парусами, сшитыми из шкур убитых Буром зверей, а ночью пираты пошли на абордаж. Бой был неравным, и Дандин приказал спустить шлюпку, чтобы попытаться спастись в море. Пока я возился с лодкой, твою мать окружили несколько пиратов, ей оставалось только схватить тебя в охапку и прыгнуть за борт. Боясь, что вы утонете, я, недолго думая, сиганул следом. Последним, что я видел на «Жемчужной королеве», был твой отец, упавший на палубу от удара сабли Бура Смертоносного. Всё его лицо было в крови, и до сегодняшнего дня мы думали, что он погиб. — Почему вы мне не рассказали? — возмутилась Джудит. — Я должна была знать! — Не рассказали, потому что я до последнего надеялась, что Дандин остался жив, — хрипло сказала Мэриэл. — И хотела, чтобы ты тоже надеялась… В детстве ты любила играть, как будто где-то далеко у тебя есть папа, который однажды приплывёт на большом корабле и заберёт нас с собой в плавание. Потом ты выросла и забыла эти игры. Джудит нахмурилась и попыталась вспомнить, было ли такое, но так и не смогла. — Вы как хотите, а я отправляюсь спасать своего отца! — заявила она, поднимаясь. — Капитан, не могли бы вы одолжить мне лодку? — Никуда ты не отправишься одна, — сообщила Мэриэл, морщась. — Это мы с Шари плывём на помощь Дандину, а тебя берём с собой. Аквариус, вы ведь не пожалеете шлюпки? Капитан задумчиво посмотрел на мышей, затем на своего помощника, замотавшего головой. Дримл был прав, им не по силам драться с пиратами, но разве честные звери бросают друг друга в беде? — Вам не понадобится шлюпка, лучше проводите Ардина к штурвалу. Пусть укажет курс к Туманному острову. Мать и дочь обменялись радостными взглядами. * * * Трудно найти во всём Юго-Западном море более укромное место, чем Туманный остров. В стороне от течений и торговых путей лежит он, большую часть года сокрытый плотной беленой тумана, словно чья-то недобрая рука специально сотворила его на радость морским разбойникам. Здесь, на Туманном острове, издавна находили ночлег, место для пира, зализывания ран или ремонта корабля пираты всех народов и оттенков шерсти. В тихой укромной бухте бросали якоря корабли; на берегу, в просторной таверне, пираты пили грог и делили добычу. Капитан Бур Смертоносный слыл самым сильным, самым жестоким и в то же время самым надёжным из всех пиратов. Огромный чёрно-бурый лис, он мог бы помериться силами с барсуком и никогда не держал рабов, считая, что матросы должны грести сами — чтобы становиться сильнее и злее. С захваченных во время абордажа зверей он сдирал шкуры, а останки топил в море или, если добыча оказывалась небогатой, продавал пленников другим капитанам. Шкуры убитых шли на пошив парусов для его корабля — «Ночного стражника». Никто, перешедший дорогу Буру, не ушёл живым, всех настигало лезвие его остро отточенной сабли. В то же время никто не мог вспомнить, чтобы Бур убивал с помощью обмана или дрался подло. Своих врагов капитан вызывал на честный поединок один на один, и несчастные убеждались, что не появился ещё в Юго-Западном море тот, кто мог бы сравниваться с Буром Смертоносным по силе и умению владеть клинком. Если Бур давал слово, можно было быть уверенным, что он его сдержит. Команда Бура была под стать своему капитану — сильные мускулистые звери, готовые перегрызть глотку каждому, кто встанет на их пути. Хорьки, лисы, ласки, крысы, горностаи — команда была разношёрстной, но каждый, идя в бой, мог быть уверен, что капитан не бросит его в беде и не обделит долей добычи. Помощником Бура был Фераго, голубоглазый горностай, в своём молодом возрасте уже заслуживший прозвище Убийца. Фераго знал десятки способов убивать, но его излюбленным методом было метание кинжала. Никто в Юго-Западном море не мог сравниться с ним в меткости. Убивая, Фераго всегда улыбался, и у большинства пиратов вошло в привычку отворачиваться или опускать глаза при виде его улыбки. И Фераго и остальные в команде знали, что у капитана Бура была лишь одна слабость. У него был сын, очаровательный лисёнок Фарад, мать которого тоже была пиратом и погибла во время одного из штормов. Безжалостный к врагам Бур мог часами играть с сыном, заставляя удивляться всю команду. Бур мечтал вырастить из сына храброго непобедимого пирата, перед которым склонятся все моря мира, но его сын погиб, когда пираты с «Ночного стражника» случайно напали на «Разящий сокол», приняв его за обычный торговый корабль. О воинах, истреблявших пиратов, в Юго-Западном море не слышали очень давно, и потому легко было сделать подобную ошибку. Команда «Разящего сокола» дала пиратам достойный отпор. Многие из команды Бура остались лежать мёртвыми на палубах обоих кораблей. Сам лис скрестил свой меч с клинком Мстителя — и едва не погиб, споткнувшись о труп матроса и пропустив рубящий удар, но в этот момент под лезвие вражеского меча бросился его сын, не усидевший в своей каюте. В течение нескольких часов после боя пираты боялись выходить на палубу «Ночного стражника» и в ужасе зажимали уши — посреди корабля, не уходя и не вставая, сидел капитан Бур Смертоносный, сжимавший в руках неподвижное тело сына, плачущий и рычащий проклятия в безмолвное небо. С того дня Бур бросил разбой, прекратил нападать на торговые корабли и участвовать в кутежах и попойках с другими капитанами. Днями и ночами, выжимая из команды по семь потов, он рыскал по Юго-Западному морю в поисках «Разящего сокола» и мечтал отомстить убийце своего сына. Матросы скрежетали зубами и злобно молчали, а подсчитывавший убытки Фераго молил духов, чтобы эта безумная охота наконец закончилась, Бур прикончил бы Мстителя и вернулся к обычному разбою. Долгое время поиски не приносили плодов. Многие пиратские капитаны не возвращались с промысла, тонули корабли, командам которых не посчастливилось встретиться с «Разящим соколом». Но однажды Буру Смертоносному улыбнулась удача. Прохладным вечером, когда солнце, крася облака в багряный цвет, опускалось в море, «Ночной стражник» столкнулся с кораблём Мстителя, и на этот раз победили пираты. Теперь враг Бура сидел связанный в трюме его судна, и ничто не могло лишить капитана радости от предвкушения предстоящей мести. Он специально оттягивал день казни, ожидая, чтобы как можно больше пиратов собралось насладиться его триумфом. Бура не расстроил даже побег матросов «Разящего сокола» из хорошо охраняемого сарая, куда он посадил их, собираясь продать в рабство. Всё равно беглецов ждало одно лишь ненасытное штормовое море. * * * В день, предшествующий дню намеченной казни Мстителя, посмурнело. С востока появились мрачные тёмно-серые облака и затянули небо. К вечеру на землю упали первые тяжёлые капли. Хлынувший дождь заставил пиратов, толпившихся на пристани, устремиться в таверну. Спрятавшись за валунами в нескольких метрах от берега, Мэриэл наблюдала за тем, как пустеют пирсы, и унылые часовые, проводив завистливым взглядом убежавших в таверну товарищей, скрываются на своих кораблях. На «Ночном стражнике», насколько позволял увидеть ливень, осталось только три зверя. — Сейчас, — сказала Мэриэл, поворачиваясь к своим спутникам. — Другого шанса не будет. По её команде пять фигур, закутанных в рваные плащи и в пелене дождя неотличимые от пиратов, выскользнули из укрытия и направились к кораблю Бура Смертоносного. Полтора дня назад «Попутный ветер» бросил якорь в укромной бухте на севере Туманного острова — пираты не использовали её давно, слишком много там накопилось обломков кораблей, уже не подлежащих ремонту. Мэриэл, Шари, Джудит и Ардин сошли на берег, собираясь сделать что угодно, но освободить Мстителя — или Дандина, как не уставала повторять Мэриэл. К ним присоединился и капитан Аквариус, наказав Дримлу в случае невозвращения отряда спасателей в течение двух дней и ночей немедленно отплывать к Саламандастрону и звать на помощь Владыку-барсука с Дозорным Отрядом. Стараясь двигаться бесшумно, Мэриэл и её товарищи добрались до «Ночного стражника» и взошли по трапу на борт. На палубе пиратов не было — ещё бы, кто захочет мокнуть под дождём, если есть тёплая и уютная общая каюта? — Нигде нет хода в трюм? — тихо спросила Мэриэл, косясь на дверь в кормовой пристройке. — Всё заперто, — ответил Аквариус, — и похоже, что изнутри. — Предусмотрительные, гады… — пробормотал Шари. — Так надерём им задницы! — у Джудит кончалось терпение. — Придётся, — кивнула Мэриэл. — Но ты идёшь последней. Сердце Мэриэл стучало как бешеное, когда она подошла к двери каюты. Как же давно она не испытывала нервной горячки перед сражением… Резко распахнув дверь, Мэриэл заставила трёх пиратов — крысу и двух ласок, сидевших за столом, вздрогнуть и обернуться, но вот схватить оружие сторожа уже не успели. На ласок обрушился удар Чайкобоя, в крысу без промаха метнул кинжал Шари. Джудит подошла к телам хищников и деловито потыкала в них копьём. — Мертвы, — сообщила она радостно. — Молодец, мама! — Аквариус, останьтесь на стрёме. Остальные ищите лестницу, судя по пьяной болтовне матросов, которых я вчера подслушала, Дандин в трюме. Лестница отыскалась быстро. Когда Мэриэл и остальные спустились в трюм, факел в лапе Колючки Шари выхватил из темноты небольшую металлическую клетку, внутри которой, скрючившись, сидела мышь. — Дандин! — позвала Мэриэл. Ответом был едва слышный стон. Выхватив у Шари факел, Мэриэл приблизилась к клетке и ужаснулась. Сидевшую в клетке мышь сильно потрепали в боях: по всему телу были разбросаны синяки и шрамы, на боку виднелась кровоточащая рана, правый глаз отсутствовал. Но, вне всяких сомнений, это был Дандин, её старый друг, спутник в путешествиях, надёжный союзник в схватках с хищниками и отец её дочери. — Мэриэл… — прохрипел Дандин, его единственный глаз уставился на неё. — Разве я уже умер? Разве мы в Тёмном лесу? — Нет, ты жив, и я тоже. Сейчас я освобожу тебя из этой клетки, но… как её открыть? Мэриэл подёргала массивный замок, он не поддавался. — Ключ у Бура Смертоносного, он всегда носит его в кармане, — попытался покачать головой Дандин и застонал. — Мэриэл… я думал, ты утонула, думал, пираты погубили тебя… — Папа! — к клетке подошла Джудит, глядевшая на Дандина чуть ли не восхищённо. — Мы сейчас тебя освободим. Мама, что ты возишься? — Джудит, как же ты выросла… — Дандин, кажется, был счастлив. — Уходите. Я увидел вас перед смертью, что ещё можно пожелать? — Не говори так! — Мэриэл разозлилась. — Если мы не сможем открыть клетку, заберём тебя вместе с ней и откроем на корабле! Шари, Джудит, Ардин, хватайтесь за края клетки! * * * — Нас преследуют, — хмуро сказал Аквариус, входя в каюту, где Мэриэл и Джудит тихо сидели у кровати заснувшего глубоким сном Дандина. — На горизонте виден «Ночной стражник». С того , как они доставили клетку с Дандином на «Попутный ветер», и кок Тит, повозившись полчаса, вскрыл замок — как выяснилось, он в детстве успел побывать грабителем и ещё помнил воровские навыки, Мэриэл ждала этой новости. Бур Смертоносный не мог не броситься в погоню. — Капитан, на «Попутном ветре» есть бочки с горючим маслом? — Да, — Аквариус удивлённо вскинул брови. — Но какое отношение… — Слушайте. У меня есть план. Если всё, что Ардин рассказывал про Бура, правда, мы отделаемся от погони. Узнав, в чём состоит задумка Мэриэл, капитан и Джудит согласно закивали. …На «Ночном стражнике» было больше мачт и парусов, чем на корабле «Аквариуса», вдобавок у пиратов были вёсла. Расстояние между судами сокращалось, и наконец они поравнялись. На палубе «Ночного стражника» выстроились хищники с мечами, копьями и абордажными крюками в лапах. — Отдайте Мстителя! — рявкнул Бур Смертоносный, потрясая кривой саблей. — Отдайте его, и я отпущу вас в целости и сохранности! — Зачем вы предлагаете им возможность уйти, капитан? — осторожно спросил Фераго. — Это жалкие выдры и белки, не умеющие драться, мы могли бы легко победить их. — Они мне не нужны, — Бур рассердился. — Мне нужен Мститель, мне нужен, тот, кто убил моего сына. Молчи, старпом, когда тебя не спрашивают! К борту «Попутного ветра» подошла Мэриэл. В лапах она сжимала саблю Аквариуса, привычный Чайкобой был завязан вокруг её пояса и со стороны казался обычной верёвкой. — Я Мэриэл, жена Мстителя, — представилась она, заставив пиратов удивлённо переглянуться. Я слышала, что капитан Бур Смертоносный честен и все споры решает поединком один на один. Предлагаю сразиться со мной на палубе моего корабля. Побеждаешь ты — мои звери отдают Мстителя, и ты уплываешь с ним восвояси, отпустив мой корабль. Побеждаю я — твои пираты поворачивают обратно на Туманный остров. Идёт? Бур оценивающе посмотрел на Мэриэл и расхохотался. — Идёт! — Капитан, это может быть ловушкой, вдруг вас обманывают… — начал было Фераго. — Молчать! Запомни раз и навсегда: мирные звери не умеют хитрить. А меня, самого сильного пирата в Юго-Западном море, никогда не победить какой-то жалкой мыши. Корабли сблизились настолько, что едва не столкнулись. Под хмурые взгляды команды Бур перебрался на «Попутный ветер» и ринулся в атаку на Мэриэл. От первого выпада сабли, почти вдвое более длинной, чем её собственная, Мэриэ увернулась и нанесла свой удар. Клинки скрестились, звон стали пронёсся по обоим кораблям. После первого обмена ударами Мэриэл забеспокоилась. Её план был безупречен, но Бур оказался гораздо сильнее, чем она представляла. Ей пришлось вцепиться в саблю обеими лапами, чтобы выдержать его удар, а следующие удары были не менее сильными. Команды обоих кораблей молча и напряжённо следили за схваткой, пираты — столпившись на палубе «Ночного стражника», южноземцы — из окон кают и с капитанского мостика «Попутного ветра», где у борта стояли три неприметные бочки с маслом. Противники всё время перемещались по палубе, обмениваясь выпадами сабель. Постепенно Бур брал верх и теснил Мэриэл к борту корабля. На её теле по-прежнему не было ни царапины, но Мэриэл отступала. Прошли несколько минут — и она уткнулась спиной в борт. Бур, ухмыляясь, занёс саблю для смертельного удара. В то же миг Мэриэл, оставив клинок в левой лапе, правой дёрнула за кончик узла, закреплявшего Чайкобой на её поясе. Верная старая верёвка с узлами прекрасно повиновалась хозяйке. Со свистом Чайкобой обвился вокруг ног Бура, заставив лиса споткнуться и упасть на палубу. Сабля вылетела из его лап, а Мэриэл, подпрыгнув, глубоко вонзила клинок в грудь пиратского капитана. По «Ночному стражнику» пронёсся возмущённый вой. — Она обманула его, она не сражалась честно! — кричали пираты. — На абордаж! — Бросай! — раздался крик с капитанского мостика «Попутного ветра». Одну за другой матросы-выдры скинули три бочки с маслом на палубу соседнего корабля. От ударов крышки отвалились, и масло хлынуло под ноги пиратам, заставляя их поскальзываться и падать. — Поджигай! На капитанском мостике появилась Джудит с луком в лапах и выпустила горящую стрелу. Масло вспыхнуло, обжигая упавших хищников. С громким воплем Фераго перепрыгнул в безопасное место. — Тушите корабль, олухи! — вторая стрела разорвала воздух над головой горностая и подожгла паруса. Запахло палёной шерстью. Хищники забегали по «Ночному стражнику», пытаясь тушить пожар всем, что попадало под руку: шляпами, плащами, спиртным. Об абордаже уже никто не думал. — Уходим! Курс на северо-восток! — прокричал Аквариус, вращая штурвал. С громкими радостными криками команды «Попутный ветер» уходил вдаль, оставляя позади пылающее пиратское судно. * * * Восхищёнными глазами Джудит смотрела на высящиеся перед ней высокие красные стены аббатства, сверкающие в свете лучей восходящего солнца. — Это и есть Рэдволл? — Да, дочка. — Дандин обнял Джудит за плечи. — Мы вернулись домой. Мэриэл постучала в закрытые ворота. — Кого это принесла нелёгкая в такую рань? — послышался сонный голос. Ворота распахнулись и на Мэриэл уставился пожилой ёж. — Дарри! Дарри Дикобраз! — сразу же узнала его Мэриэл. Ёж переводил поражённый взгляд с Мэриэл на Дандина, на Колючку Шари и обратно. — Мэриэл! Дандин! Шари! Вы вернулись! А мы уже не ждали! — плача, ёж заключил в объятия сразу и Мэриэл, и Дандина. Через несколько минут на ушах стояло всё аббатство. Громко звонили колокола, оповещая о возвращении путешественников. Джудит вертела головой во все стороны, стараясь понять, кто все эти звери и что где находится. В саду выстроилась очередь из желающих обнять Мэриэл. У входа в Большой Зал Рэдволла Дандин обменялся лапопожатием с другом детства, аббатом Сакстусом. Настоятель с трудом узнавал Дандина. — Вижу, путешествия сильно тебя изменили. — Да, Сакстус. Благодаря им я наконец-то понял, что зря покинул дом. Нигде нет места лучше, чем Рэдволл. Аббат улыбнулся, и они вместе вошли в Большой Зал. Уже готовился пир в честь вернувшихся путешественников. * * * В ту же самую минуту, когда Дандин и Сакстус вошли в двери Большого зала, в сотнях миль от Рэдволла Фераго Убийца приставил остриё кинжала к горлу взятого в плен крота. — Кто правит в этих землях? Отвечай, недоумок, или я перережу твою шею! — Ур… Урт Быстрый. Пощадите меня, хур. — Кто он, этот Урт? Что за зверь? — Барсук. — Ах, барсук, — плавное движение кинжалом, и к ногам Фераго свалилось мёртвое тело крота. Пираты с «Ночного стражника» — кто-то мрачно, кто-то устало, кто-то с жадным ожиданием в глазах — смотрели на своего предводителя, рассевшись на валунах, устилавших побережье. Неподалёку, застилая небо клубами едкого удушливого дыма, дымился тлеющий остов корабля — команда так и не смогла его потушить и лишь чудом добралась до пустынного берега Юго-Западных земель. Терпение у пиратов кончалось. Фераго молчал, улыбаясь своим неизвестным мыслям, и от этой улыбки большинству его подчинённых делалось не по себе. — Капитан, что теперь? — осмелился наконец спросить Мигро. — Теперь? Мы захватим эти земли. И я больше не капитан. Теперь я хозяин. — Капи… Хозяин, но как мы это сделаем? — С помощью обмана, — улыбка Фераго стала широкой, как никогда. — С помощью обмана, которого так опрометчиво не признавал капитан Бур Смертоносный. Мы пригласим местного барсука на мирные переговоры — и убьём его, заманив в ловушку. Послышались удивлённые вздохи и возгласы восхищения. Пиратам определённо был по душе такой план. — За мной! — крикнул Фераго, запрыгивая на один из валунов и указывая кинжалом в глубь суши. — За мной, и, клянусь, совсем скоро эти земли станут нашими!
  7. ​Прошу не судить строго, это мой первый фанфик! Начиналось лето Ранних Рассветов. Аббатство Рэдволл жило своей обычной жизнью. Сегодня после 3-х дневного пира в честь дня названия все потихоньку возвращались к своим делам и обязанностям. Около стены садовод Руи начинал вскапывать новую грядку для помидоров, и вдруг его лопата стукнулась об что-то деревянное. - Что это такое? – Спросил он у сестры Алики. - Не знаю. – Недоуменно сказала она. – Я позову аббата Генри. И она побежала в аббатство. Алика была молодой, и красивой мышкой с пушистой шерсткой, и голубыми глазами. Через несколько минут Алика вместе с аббатом Генри уже были в саду. Руи к этому моменту окопал место, в которое ударилась его лопата. Под слоем земли оказался массивный люк, с рисунком розы посередине. Они попытались открыть люк, но все попытки оказались тщетны, старые петли проржавели, и никак не хотели сдвигаться с места. На удачу наших героев рядом проходили кротоначальник Лобо с его артелью кротов. - Чем занимаетесь хурр-хурр? – Спросил он . - Вот нашли старый люк, но не можем открыть его, петли заржавели. Вы не поможете нам? – Спросил аббат у кротов. - С превеликим удовольствием. – Сказал Лобо. – немного смазать, и будут как новые. Ребята за работу хурр-хурр! Через мгновение люк уже был открыт. В темноту глубины уходили каменные ступеньки. Все молчали. Вдруг тишину нарушил Руи. - Что мы тут стоим как истуканы? Давайте я лучше сбегаю за факелом. – Сказал он и побежал в аббатство. Через несколько минут Руи уже нес в лапе факел. - Вот, можно и спускаться. – Сказал Генри. И тройка друзей не спеша стала спускаться по каменным ступенькам. Через несколько минут спуска друзья оказались в большой комнате, у входа в которую висел фитиль и около него на стене было написано: « Да будет свет! » Аббат осторожно поднес свой факел к фитилю, и через мгновение вся комната озарилась ярким светом. Стены этой комнаты были уложены красным песчаником, таким же, из которого было выстроено аббатство. Пол был из белого, как снег мрамора. В центре комнаты располагалась статуя Матиаса Воина, у основания которого было написано: «В память о Матиасе. ©Василика». В углу стояла массивный книжный шкаф наполненный старыми книгами. - Ничего себе! – Сказал Руи. – Я и не думал, что у нас под аббатством есть такое! - Мы многого ещё не знаем о нашем аббатстве. – Сказал Генри. – И мы, когда придет время, узнаем все тайны хранящиеся в нем.
  8. Название:: Цена измены Автор:: Мордукан Переводчик:: - Корректировка:: - Статус:: закончен Предупреждение:: В этом фанфике есть измена тех, кого меньше всего подозревали. Рейтинг:: PG-13 (не рекомендован лицам до 13 лет) Жанр:: экшн Пересечения с книгами:: Война с Котиром Пересечения с другими фанфиками:: - Аннотация:: Когда Маска отправил Фортунату к буку, то всё пошло не так. Посвящение и благодарности:: Тому, кто прочитал самым первым.) Фортуната, которая опёрлась на бук, торжествовала: ха, эти лесные жители настолько наивные и глупые, что так просто отдали своих детёнышей, которых, возможно, видят в последний раз, двум лисам. Нужно позвать Латаную Шкуру, а потом они пойдут в Котир, где и сдадут ежат Цармине, а что она с ними будет делать, знахарку не особо-то и волновало. - Попалась, предательница , - услышала Фортуната, перед которой, словно из воздуха, появилось одиннадцать белок, тут же нацелившие на несчастную лису стрелы, готовые в любой момент пустить в знахарку. - Это всё Латаная Шкура, - нервно сглотнув, ответила знахарка, невольно съёжившись: да, нужно обвинить во всём этого старого лиса, который и заманил её в эту западню; пусть его накажут, а она не совершала никакого злодеяния. В глазах белки, которая говорила и, по всей видимости, командовала белками, было столько ненависти и жажды крови к запуганной лисе, что ещё чуть-чуть, и в горло Фортунаты вцепятся её когти. - Молчи, презренное отродье, - хвост зверя, от которого сейчас зависела судьба знахарки, торчал, словно знамя, словно признак неминуемой гибели – стоит белке опустить свой хвост, как в Фортунату полетят стрелы, отправив её в ужасный и мрачный Тёмный Лес. - Тебе конец. Знахарка поняла, что настал час её гибели: Латаная Шкура не придёт к ней на помощь, да и то, это оказался лесной житель, который обманул её, Фортунату; а её убийцы не умеют никакого желания щадить и прощать своих врагов. В последний миг, прежде чем лишиться чувств, знахарка увидела сцену, сильно её удившую: на белку, которая обвиняла её во всех возможных злодеяниях, набросились её же стрелки… - Тебе конец, - произнесла Янтарь, с ненавистью смотря на эту гадкую лису, которая хотела использовать несчастных ежат в своих гнусных целях, а затем резко подняла хвост верх - отправляйся в Тёмный Лес, Фортуната! Нет, её лучшие стрелкие, самые меткие из меткие, не выстрелили в проклятую шпионку, а набросились на неё, на своего командира! - Что вы делае..., - не успела возмутиться вероломным предательством Янтарь, начав отбиваться, как кто-то заткнул ей рот, туго зафиксировав, а затем резко повалив на землю. Её передние лапы загнули за спину, а затем опутали запястья верёвкой; белка, не в силах поверить, что её предали её же, успела лягнуть одного из них, прежде чем связали и её лодыжки вместе. После этого её глаза завязали белой плотной тканью, а затем подняли и понесли куда-то. В опасной игре, безжалостной и жестокой, участвует Маска, принявший облик старого и коварного наёмника, Латаной Шкуры. У него было задание, от которого зависела судьба Ферди и Когззи, а также того кота, братца подлой Цармины - при мысли, что с ними может сделать правительница Котира, провали Маска задание, у него сжималось сердце. Нет, ошибок допускать нельзя, ведь он должен одурачить целую крепость, а также вывести двух ежат и одного кота, да ещё и самому уцелеть. - Пикки, Коггзи, дядя Латанная Шкура пойдёт проверит, как там тётя Метлохвостка, - обратился к ним выдра-лис, стараясь говорить как можно бодрее. - Если что, бегите в Барсучий Дом, хорошо? - Хорошо, дядя Ма... Ой, Латанная Шкура - тут же поправился Поззи. Что ж, в их безопасности он не сомневался, так как вряд ли Цармина могла бы отправить кого-то ещё, кроме этой Фортунаты; а если и так, то солдаты правительницы, как показало время, мозгами не блещут, что весьма плохо для правительницы. К удивлению Шкуры, на месте, куда он отправил Фортунату и где её должна была наказать Янтарь с белками, никого не было. Значит, что-то пошло не так, но что же именно? В этот момент Латаная Шкура получил сильный удар по голове, который отправил его в сон. У Янтарь накопилось тысячу гневных и крепких слов, которые она хотела отправить этим гнусным предателям, но кляп, впитивающий её слюну, дал ей одну возможность: сдавленно мычать и давиться невольными слезами от собственной беспомощности и бессилия. Нет, это был не сон, как она раньше думала, поражённая всей нелепостью нападения, а жестокая и суровая правда, и теперь ей грозит, если не смерть, то нечто худшее. Судя по всему, бывшие стрелки, так как их не было слышно - только своё мычание и шорох верёвок, сдерживающих её, да звуки леса слышала белка - ушли куда-то, оставив её. Неужели изменники перешли на сторону Цармине, которая вот-вот узнает месторасположение Барсучьего Дома и нанесёт роковой, сокрушительный удар? В таком случае друзьям, товарищам, единомышленникам белки грозила страшная опасность, но не могла этому помешать, так как обездвижили её крепко. Единственная надежда, что Мартин успеет вернутся с Вепрем Бойцом. - Значит, это ты тот самый Маска? - злобно прошептала Фортуната, с трудом приподняв оглушённого лже-Шкуру и прислонив его к тому же буку, а затем убрав маскировку. Под старым и коварным лисом, которым знахарка невольно восхитилась, и даже влюбилась, скрывалась выдра, этот жалкий лесной житель, из-за которого Фортуната чуть не погибла - к счастью, ей повезло, а той горе-командирше не повезло, видимо. Что ж, пусть этот выдра подремает, а она займётся этими недоносками, которые сейчас скачут, даже не подозревая, что их ждёт - о, Цармина им ещё покажет, как сбегать. Нужно было спешить, пока не вернулись эти белки, невольные её спасители, да и глупые лесные жители не такие дураки, чтобы не заподозрить неладное. - Фортуната? - услышала знахарка сзади себя голос, в котором чувствовались угрожающие нотки. Медленно поднявшись, а затем повернувшись, знахарка увидела тех же белок, которые набросились на Янтарь. Не успела Фортуната хоть что-нибудь ответили, как на неё набросились. Знахарка, в очередной раз брошенная судьбой, отбивалась от врагов, но, увы, их было много. После того, как ей туго связали конечности - у Фортунаты от боли аж слёзы пошли - белки связали её пасть, лишив её возможности укусить хоть кого-то. В этот раз Фортуната, погруженная в белую тьму, могла лишь плакать от досады и страха неизбежности. - Что, страшно, дрянь? - засмеялся кто-то, державший её на плече. - Ничего, всё ещё впереди, - а затем её, как мешок, как какой-то предмет, понесли куда-то. У Маски сильно гудела голова: ну и сильно же его ударили! Очнувшись, выдра, не без удивления, увидел, что возле него стоит Эрик, один из стрелков Янтарь, вид у которого был встревоженный. - Маска, старина, сильно же тебя та лиса ударила, - помог он подняться выдре, маскировка которого сошла на нет. - Эта Фортуната совсем уже того. Значит, эта знахарка смогла раскрыть его, не смотря на то, что маскировка у Маски была такая, что даже мать родная не узнала бы? Нет, это не просто плохо, а опасно, так как в миссий, в которой участвует выдра, вся надежда на маскировку, которая, как выяснилось, не очень-то и помогла против Метлохвости. - И ещё Янтарь, - с грустью проговорил Эрик, на глазах у которого выдра восстанавливал образ старого лиса. Услышав, что с Янтарь что-то случилось, Маска замер, посмотрев на бойца госпожи Янтарь. - Знахарка эта госпожу Янтарь убила, - объяснил Эрик, прикрыв морду лапой, словно пытаясь скрыть своё горе. В этот миг выдра почувствовал себя рыбой, из которой вынули всё, оставив внутри пустоту. - К сожалению, мы не успели спасти её. Но мы отомстили Фортунате, - похлопал Эрик Маску, который опустился на землю, по плечу. Нет, это всё из-за Цармины, это она всё это затеяла, этой в её темнице томятся Ферди и Коггзи! Резко поднявшись, Латаная Шкура в гневе произнёс: - Ничего, Эрик, мы ещё покажем этим котировцам. И отомстим за Янтарь. - Фух, наконец-то, пришли, - пробурчал недовольным тоном тот, кто весьма небрежно нёс знахарку, а затем опустил на мягкую землю, да так, что Фортуната издала еле слышный стон боли. Впрочем, этот стон белки услышали, так как раздался злорадный смех, а затем кто-то начал привязывать Фортунату к дереву, не особо заботясь о удобстве пленницы. - Может, покажем нашей горе-командирше, кого мы привели? - предложил кто-то, а затем знахарка услышала мычание, тут же поняв, что это та самая белка, которая чуть не отправила её в Тёмный Лес. Значит, она тоже в плену, как и она: впрочем, это могло бы порадовать знахарку, не окажись она в том же положении. - Ладно, не скучайте, - очередной приступ смеха, а затем тишина, сопровождаемая шорохом... В том, что предатели перешли на сторону Цармины, Янтарь, судя по рассказам Эрика, чьё предательство больше всего поразило её, сильно заблуждалась, так как всё было гораздо проще - заручвшись поддержкой небольшого количества отборных стрелков, Эрик решил занять её место, что сильно потрясло её. - Нет, Янтарь, ты была хорошим командиром, но, увы, ты нас сильно достала, - спокойный голос, в котором слышались издевательские нотки, а также смешки белок, словно резали белка, которая только и могла, что слушать, да мычать сквозь кляп. - Ничего, мы тебе соседку привели. Помнишь, эту знахарку треклятую, прихвостню Цармины, чтобы ей утопится? Теперь вы тут вместе побудете. Значит, Эрик и его сообщники и эту мерзкую знахарку взяли в плен? - Отпускать её рискованно, а то ещё разболтает то, чего не надо, тому, кому не надо, - рассмеялся он, а затем тут же добавил серьёзно. - И убивать как-то не охота. Что ж, нам пора, а вы тут не скучайте. В нескольких метрах от Янтарь, судя по звукам, напоминающим плач, находилась Метлохвостка, у которой было желание использовать несчастных ежат в своих коварных целях - благо, ей это не удалось. Пусть плачет, шарлатанка и шпионка, ибо слёзы её также фальшивы, как и мнимая верность бывших стрелков. Если бы не эти верёвки, то белка с радостью бы сделала бы Фортунату похожей на ежа, но, увы, эти путы были слишком крепкими. Нужно ждать: ждать, когда придёт час освобождения, ждать, когда её лапы освободятся от верёвок. А потом настанет час расплаты; и те, кто предал её, получат по заслугам. У Эрика было хорошее настроение, которое он старательно скрывал под маской скорби по погибшей, ха-ха, Янтарь: Маска, как и думал белка, поверил этому бреду, клюнул, как рыба на заманчивую приманку. В этом, спасибо этой Фортунате, помог и удар знахарки: выдра, шёдшая впереди Эрика, пошатывалась - ещё одно мгновение и упадёт на землю, погрузившись в сон. - Стоп, Эрик , Маска остановился, а затем направился к нему, смотря взглядом, в котором не было ничего хорошего. - По плану вы должны были ждать Фортунату здесь, возле этого бука, а потом отправить к праотцам. Как так вышло, что знахарка убила Янтарь? - О, эта дрянь начала заговаривать зубы Янтарь. Я хотел застрелить лису, но Янтарь мне не дала - мол, хотела пос, - в этот момент сильная боль пронзила живот Эрика, в который врезался кулак Маски. - Я знаю, что это она меня ударила. Хотя, по времени, должна была быть мертва. Что ж, выхода не оставалось: в эту ложь Латанная Шкура не поверил, да и вряд ли поверит в другую. Нужно его убирать - чем быстрей, тем лучше. - Где Янтарь? - прорычал Маска в ухо Эрика, крепко сжав его горло и приподняв. У выдры за спиной стояли стрелки Эрика, а он спрашивал его о Янтарь, даже и не подозревая, что сам скоро умрёт. - В хорошем месте, - прохрипел он, а затем произошло это: Маска резко развернулся и в Эрика полетели стрелы. Нет, слишком глупо. В своих лапах Маска держал мёртвого Эрика, истыканного стрелами, используя его, как щит. Белки, у которых были готовы стрелы, чтобы отправить его в Тёмный Лес, медленно окружали выдру, которая внимательно следила за ними, крепко держа щит. Да, сцена, должен был признать Маска, была не очень: старый лис держит за горло одного из них, так ещё и угрожает - хотя, то, что это на самом деле выдра, дела не меняет. - Спокойно, парни, - решил разрядить обстановку выдра, продолжая прикрываться мёртвым Эриком, чьё предательство, не могло не поразить Маску. - Брось, выдра, - поморщился один из стрелков. - Ты убил нашего. - Я? - удивился Маска. - Разве это не ваши стрелы пронзили его? - Не заговаривай нам зубы, предатель, - ответил тот самый стрелок. - Да застрелите вы этого олуха, - не выдержал другой, пустив стрелу, угодившую в грудную клетку белки. - А потом убьём Янтарь! Значит, опасения Маски потвердились: эти белки, как и Эрик, на стороне правительницы Котира. - Так это вы предатели? - слабо усмехнулся Маска, гадая, где же белка и как его её спасти. - Если это и правда, то что с того? - ответил первый говоривший, с презрением смотря на выдру. - Впрочем, нам эта дряная кошка даром сдалась, как и Янтарь. - Дядя Латаная Шкура, - раздался голос Пиззи, который испуганно воскликнул, увидев, как Маска держит мёртвую белку, а в него целятся десять стрелков. В этот миг произошло несколько вещей: одна из белок, резко развернувшись, выстрелила в ежонка, который успел скрыться. Отбросив труп в сторону, взбешённый Маска бросился на врага, который оказался в замешательстве. К сожалению, победа была не на его стороне: быстро повалив выдру, которая получила порядочно ударов, белки уже приготовились застрелить его, как раздался крик Командора: - Вы что творите-то, а?! - Янтарь! - знахарка, полностью обездвиженная, услышав голос той выдре, которой устроила сеанс лечения, невольно содрогнулась бы, если бы не верёвки: теперь ей точно конец. - Ты вовремя подоспел, - ответила Командору, как его называли, Янтарь. - Где этот гнусный предатель Эрик? И остальные? А может, её пощадят? Нет, слишком глупо: для них она смертельный враг, да и станут они её отпускать, когда она узнала их укрытие? В Тёмном Лесу для неё уже готово место, и Фортуната скоро будет там. - Кстати, что будем делать со знахаркой? - раздался голос Маски, из-за которого и оказалась она в ловушке. - Пристрелить её, - мрачно проговорила Янтарь. - Если бы не это предательство, то она бы давно умерла. Не в силах сдержать слёз, лиса зарыдала, прекрасно понимая, что это не остановит их: слишком поздно она поняла, как же сильно она ошибалась, выбрав тропу злодейства. - Янтарь, подожди, - остановил её Командор. - Мы не можем так просто убить её. - Она шпионка, Командор! - воскликнула белка в гневе. - Неужели ты хочешь, чтобы она пошла к Цармине?! - Нет, она не уйдёт к ней, - ответила выдра. - Но мы её не отпустим. Пусть побудет у нас, под надзором. А потом, когда победим, и посмотрим. У Фортунаты мысль, что ей оставляют жизнь, хоть и делают узницей, вызвала облегчение: её не убьют. - И поделом, - узнав, что стрелки были наказанны, Янтарь не скрыла своего мрачного торжества... В этот раз Фортуната решила лечь пораньше, ибо завтра была куча дел, которые касались её ремесла: хоть эта деревня и тихое местечко, а хлопот и тут хватало. Конец.
  9. Название:: Рапира Большая. да ледяная доблёнка Автор:: Мордукан Переводчик:: Его нет Корректировка:: Мордукан Статус:: закончен Предупреждение:: Если вы не верите в то, что лодки могут летать, то лучше не читайте. Рейтинг:: G (можно читать всем) Жанр:: зарисовка Пересечения с другими фанфиками:: Аннотация:: Пришла Зима Ледяных Доблёнок, а с ней и пора чудес. Посвящение и благодарности:: Лог-а-Логу, естественно, а также всем, кто мечтает. У Лог-а-Лога было племя, которое любило его и уважало, а теперь всё позади - как гаснет звезда, так пало его былое величие: теперь Лог-а-Лог остался один, если не считать чая с имбирём, а также любимой рапиры, которую землерой называл почему-то Большой. В тот день - не самый счастливый, так подумать - Лог-а-Лог, движимый желаением перемен, собрал всё племя - от детёнышей до седых старцов - дабы сообщить им, что пришло время нового. - Всем известно, что наши лодки являются водоплавающим средством, а поэтому не могут летать, - доказывали оппоненты, коих, о чём сожалел Лог-а-Лог, было большинство. О, никто не оценил его идею, никто не поддержал его: даже маленькие дети, которые воображали, что деревянная палка является рапирой, поверили в безумие предводителя. И они ушли - тихо, молча - ночью, даже не попрощавшись с ним, с их, так сказать, отцом. Проходили месяцы, годы, день сменял ночь, а они так и не вернулись, совершенно забыв о нём. - Рэдволл нынче празднует, - с грустью произнёс Лог-а-Лог, погладив свою ледяную доблёнку, а затем, с удобством пристроившись на мягком сидении, взлетел в небеса, где горели звёзды - единственные, думал землерой, ловко орудующий веслом, существа, которые не бросили его и поняли. - Они вернутся, - говорило сердце, а мозг лишь надсмехался, доказывая, что они не вернутся: кто знает, кто прав, а кто заблуждается. В одном был уверен Лог-а-Лог: мечты сбываются.
  10. Название:: Зарисовка по паре Бадранг/Курда Автор:: Хорчиха Аврора (Белая Ро) Переводчик:: Корректировка:: Статус:: закончен Предупреждение:: Рейтинг:: G (можно читать всем) Жанр:: зарисовка Пересечения с книгами:: Мартин Воитель,Трисс Воительница Пересечения с другими фанфиками:: Аннотация:: Да знаю, что они жили в разные эпохи, но черт побери - красивая же пара! Посвящение и благодарности:: Курда сидела на краешке кровати, в задумчивости глядя в окно. На щеках ещё не обсохли слёзы, что было совсем не свойственно этой сильной и непокорной принцессе. Не так много времени прошло с момента гибели её отца и брата, и пусть они были не очень теплых отношениях - боль утраты постоянно давала знать о себе. Но была и другая боль. Может быть не столь сильная, но отнюдь не менее маловажная. Курда воровато оглянулась. Яркое весеннее солнышко светило из окна, согревая комнату своим теплом. Подойдя к окну, хорчиха-альбинос не без труда задернула тяжелые шторы, после чего, закрыла дверь на ключ и ещё раз на всякий случай зачем-то оглянулась, хотя очевидно было, что она в комнате одна. Убедившись, что никто за ней не наблюдает, она подошла к комоду, и, открыв ящик, нащупала выдвижную панельку, которая была её тайным хранилищем вот уже много лет. Под движением её ловких пальцев панелька отскочила, и открылось маленькое потайное отверстие. На первый взгляд там ничего не было, но, просунув руку подальше, девушка нащупала маленький продолговатый предмет, который при детальном рассмотрении оказался мужским перстнем с большим красивым драгоценным камнем. Принцесса закрыла комод на замок и, продолжая вертеть перстень в лапках, вновь присела на краешек кровати. Откинувшись на мягкие подушки, она начала разглядывать большой сверкающий камень и мысли её вновь обратились к обладателю этого перстня – к горностаю Бадрангу. Курда прошептала это имя как заклинание, четко выговаривая каждую букву, каждый слог… Сколько она уже не видела его? Девица племени хорьков не смогла бы сказать точно. Слишком долго, чтобы не завыть от тоски. Курда сама не смогла сказать бы точно, когда все началось и в какой именно момент она почувствовала, что что-то не так. В тот ли когда она впервые поцеловала его? А может, это случилось в момент её первой встречи? В тот миг, когда она впервые окунулась в синеву его неотразимых глаз? И сейчас, глядя на перстень, она вспомнила их последнее совместное путешествие… Каким он был тогда…С какой любовью смотрел на свой вновь обретенный Маршанк. Он ни на кого никогда так не смотрел, ну разве что может…или ей показалось? Она вспомнила, как охваченная чувствами, второй раз в жизни поцеловала его, но если тот первый поцелуй был обдуманный и заранее спланированный, то этот же вышел настолько спонтанным, что она сама не поняла, как у неё хватило духу вновь испробовать на вкус его губы. В тот момент, в момент их второго поцелуя, ей показалось, что он её так и не простил за тот случай . И это не смотря на то, что он ни словом ни обмолвился об этом, а на все её попытки попробовать обсудить это и извиниться лишь отшучивался в свойственной ему манере. Он ни разу не упрекнул её ни словом, ни жестом, и ей до этого самого вторичного поцелуя даже начало казаться, что он действительно не сердится на неё и как будто бы всё забыл, но в тот момент, когда её губы вновь коснулись его…нет, он не отстранился… и даже ответил на её поцелуй, но она моментально почувствовала какое-то напряжение. Его губы были горячи и холодны одновременно. Он целовал её в ответ горячо и страстно, но в то же время настороженно и опасливо как будто бы боялся подвоха, нового предательства с её стороны, и в тот момент, когда его руки скользнули за её спину и он сжал её ладошки в крепком объятии. Хорчиха понимала, что её мысли полный бред, но, тем не менее, ощущение напряжения возникшего между ними при близком контакте не исчезало. Когда поцелуй наконец закончился она с грустью подумала, что наверное это дурацкое ощущение не пропадет никогда и если бы им когда-нибудь пришлось ещё раз поцеловаться это самое поганое ощущение испортило бы всё… Точнее, оно уже всё испортило… Вряд ли он теперь захочет видеть её. Даже у пиратов, хоть и бывших,есть своя гордость. А вот у нее, кажется, нет. Она не только забыв о своем положение бессовестно два раза первая поцеловала зверя низшего статуса... Мысли её скользнули дальше: Бадранг, активно сражающийся с Пллагом Огнехвостом – злодеем лисом, посмевшим взять её в заложницы, подлый удар из под тишка и маленький блестящий предмет, подкатившийся прямо к её ногам. Сражавшийся Тиран и не заметил, как с его пальца слетел перстень, и Курда, подобрав его, спрятала у себя в кармане. Вообще-то она хотела вернуть его, но сначала в суматохе забыла, а потом почему-то передумала и решила оставить на память. Сейчас этот необдуманный поступок казался ей дикостью, ведь хранить у себя кольцо от чужого самца равносильно… Самое правильное в этой ситуации было бы вернуть вещь, которую она по сути дела украла… Украла… В голове все еще копошились какие-то неважные мелочи, но для себя Курда уже все решила и, вскочив с места, побежала отдавать приказ, чтобы приготовили корабль к отплытию.…
  11. Название:: Redwall: Легенда о Стальном Алхимике златолисе. Автор:: Хорчиха Аврора (Белая Ро) Переводчик:: Корректировка:: Статус:: закончен Предупреждение:: Кроссовки с FMA. Рейтинг:: G (можно читать всем) Жанр:: зарисовка Пересечения с книгами:: Воин Рэдволла,Поход Матиаса,Мэриел из Рэдволла,Саламандастрон,Изгнанник,Жемчуг Лутры,Дозорный Отряд,Белые лисы,Клятва воина Пересечения с другими фанфиками:: Аннотация:: Воспоминания про историю о зарождении алхимии в Стране Цветущих Мхов. Посвящение и благодарности:: Когда сумерки опускаются на Лес Цветущих Мхов и аббатство, этот это место словно приобретает другой вид. Загадочное и волнующее одновременно, оно заставляло сердца замереть от волнения и предвкушения. В это время, в лазарете Рэдволла... Старый алхимик-лекарь, белка по имени брат Руфус, носящий также имя Оберегающий Жизнь Алхимик, сидел в ожидании юных посетителей. Его взгляд был устремлен на фреску, высеченую на дальней стене лазарета. Центральная фигура композиции была установлена так, что бы при смещении небесных светил их свет, попадая на нее под другим углом, каждый раз выглядел по своему. Сама фигура - юный лис, можно даже сказать лисенок. Камнем на его изображение использовали самыйобычный песчаник, но с таким мастерством и разного цвета: "мех" был не естественно золотого для зверя цвета, одежда, а точнее плащ - красным, медовые глаза казались живыми и смотрели на зрителя с непоколебимой решительностью. Передние лапы лиса были согнуты в локтях, а ладони соединены. На каменных устах, казалось, так и застыл девиз этого зверя: "Встань и иди - только вперед!" За спиной лисенка был символ - крест с оплетающей его змеей и крылатой короной сверху. Это был знак Фламеля, знак который носили все алхимики Страны Цветущих Мхов. Такой же носил и брат Руфус в качестве кулона на шее. Эдвард Элрик. Стальной Алхимик. Первый Златолис или ксеркс, как еще себя называли эти звери. Он то и принес первым в мир Алхимию, много много веков назад, вскоре после завершения строительства аббатства, и вскоре она стала частью жизни самих рэдволльцев и страны в целом. Никто точно не знал, от куда был родом этот золотистый лисенка. Он просто появился однажды здесь холодной зимой, как и Мартин Воитель в свое время - никем не званый, никому не знакомый. Жители Рэдволла впустили, отогрели и накормили его, а видя, что не смотря на происхождение, вспыльчивый характер и некоторые странности, у лисенка нет злых намерений, ему позволили остаться. Другом и первым учеником юного алхимика стал Покров, хорек-воспитанник аббатисы Бриони. После появились и другие ученики. Они разносили знания, подобно тому, как ветер разносит семена, и вскоре эта наука пустила корни по всей стране, и даже кое где за ее пределами. - "Алхимия — это наука, занимающаяся преобразованием материи из одних форм в другие, - вспомнил когда-то наученные слова старик. - Для использования алхимии требуется знать принципы химии и физики. Превращение материи называется трансмутацией и состоит из трёх этапов: первый — анализ, распознание структуры вещества, второй — разложение материи на составляющие, третий — синтез их в нужную материю. Алхимики могут превращать одни вещества в другие и изменять форму вещей, есть возможность также соединять живых существ, создавая химер, или вселять душу в неодушевлённые предметы с помощью печати кровью. Тем не менее, есть основной закон алхимии, закон равноценного обмена, который заключается в следующем: если алхимику нужно что-то получить, ему нужно пожертвовать чем-то равноценным. Эффект, возникающий, когда алхимик пытается совершить преобразование, для которого ему не хватает исходного материала, то есть когда он пытается взять больше, чем отдаёт, называется отдачей. Для проведения преобразования требуется начертить алхимический круг, определяющий суть трансмутации, а затем алхимик должен активировать его. Круги могут быть начерчены, выложены или вырезаны на цели преобразования, рядом с ней, на одежде алхимика или даже вытатуированы на его коже. В каждой душе есть Врата, которые позволяют зверям использовать алхимию. Алхимикам запрещено делать золото, кроме того, под негласным запретом находится попытка создания живого организма. Если попытаться создать этот организм с помощью алхимии, то некая сущность, называемая Истиной, с помощью Врат даст алхимику огромные знания об алхимии и границах её возможностей, чтобы тот понял, что человеческой душе для трансмутации нет цены, а затем отбирает определённую «плату» за полученный «урок» — как правило, это часть тела алхимика. Алхимик, вступивший в контакт с Истиной, может проводить трансмутации, не рисуя алхимический круг. Во времена аббата Саквуда была создана несколько иная разновидность алхимии, называемая рентаджицу: она основана на движении потоков энергии ци, и используется главным образом в медицинских целях." Но самым главным правилом то, что гласило: Алхимия должна служить, а не уничтожать! В истории, правда, проскальзывали много моментов, когда то или иное правило было нарушено: например горностай Барранка, Алый Алхимик, попытался вернуть к жизни своего убитого по приказу императора брата Конву, за что Истина отобрала при Обмене у него зрение. Тот же Покров лишился задней лапы за нарушение табу, и Эду пришлось отдать ему свой протез, заменив его себе обычным. Вышеупомянутое рентаджицу было открыто мышкой Мэриэл, которая даже алхимиком не была. Были также алхимики-еретики, использующие свой талант в разрушительных целях: сын Фераго Убийцы - Клитч, Клуни Хлыст, Слэгар Беспощадный, Дамуг Клык... А сколько проблем принесли проблем Белолисы и Северная нечисть, практикующие огненную и ледяную алхимию... Мысли старого лекаря прервали громкий смех и возня в коридоре - это юные обитатели Рэдволла, спешили послушать сказку на ночь. Чтож... интересно, понравится им история о Первом Алхимике...
  12. Последняя ночь зимы Мартин Воитель стоял на северной стене аббатства Рэдволл, вглядываясь в окутанное призрачной дымкой зимнее утро. Еще два дня, и в Страну Цветущих Мхов придет весна, но снег не желал таять, и зима как будто продолжалась. Солнечные блики играли на сугробах, окрашивая их бока в голубые, оранжевые, розовые тона. Эти пестрые пятна искрились и переливались серебряными кристалликами. Мартин любил зиму. Ему нравилось подолгу сидеть у окна, сквозь полупрозрачные узоры глядя на бущующую снаружи вьюгу. Лето – жаркая, бурлящая жизнью пора, а с годами одиночество и тишина становились ему все ближе и ближе. Весною он непременно отправлялся к дикому коту Джиндживеру и его жене Сандингомм, и они вместе глядели на только что вылупившихся ласточек, вовсю трещавших под крышей сарая. Осень приносила ему грусть и безмолвие – он непременно вспоминал тех, с кем он навсегда расстался – Бром, Кейла, Грумм, Паллум, Полликин и многие другие. Он помнил и ушедших в тихие леса героев – Феллдо, Кустогора, Можжевельника. Но больше всего Мартин берег в своем сердце воспоминания о Розе. Туманной осенью он снова и снова видел, как горностай Бадранг хватает ее за воротник, приподнимает над землей и отшвыривает прочь от себя… как Роза с глухим стуком ударяется о стену, по ее лбу и щеке стекает ручеек крови… Нет, он не мог забыть ее! .. Никогда… Кто знает, как сложилась бы его судьба, останься Роза в живых? Наврядли он поселился бы в Полуденной долине. Сердце и душа воина не дали бы ему повесить раньше срока меч на гвоздь, о нет. Наверняка его снова захватил бы ветер странствий, повлек его – а вместе с ним и Розу – далеко-далеко, за горизонт, туда, где он еще не был… Но тогда Розу могли бы убить и солдаты Котира, и голод, и все те опастности, которые проливным дождем обрушились на него. Единственной памятью о Розе и своих ушедших друзьях был… обломок отцовского меча. Да, он сохранил его. Никто не знал о его кусочке памяти, о гладкой поверхности клинка, на которой он часто видел образы своих друзей. Мартин все чаще и чаще вспоминал о них. Он знал, что не вечен, и рано или поздно присоединится к ним. Это немного утешало его. Немного, потому что пришлось бы покинуть своих новых друзей – Гонфа, Динни, многих других. А недавно в аббатстве поселились спутники его отца Льюка – Вург, Бью, Денно, Дьюлам. В воспоминания Мартина вернулась утерянная частичка прошлого. Он вспомнил свою мать Сайну, с которой пробыл так недолго, бабушку Уиндред, погибшую под ударами кнута надсмотрщиков Бадранга. Не забывал он и Тимбаллисту - он попал в плен к пиратам и оказался на корабле, который во время боя захватили Мартин с друзьями. Но Мартин недолго пробыл с другом детства – тот умер вскоре после основания Рэдволла. Внешне Мартин почти не изменился; лишь его шерсть тронула седина и глаза глядели чуть более устало. Но возраст все же сказывался на нем: зрение его угасало, слышал он уже совсем не так, как раньше, но понять, насколько он стар, можно было лишь заглянув в глубину его глаз, темных и печальных. Но в последнее время Мартину казалось, что он как будто стал лучше видеть, лучше запоминать все происходившее в Рэдволле, значительное и незначительное; он словно впитывал в себя звуки и запахи дорогого для него Леса Цветущих Мхов. Мартин догадывался, что это значит, и время от времени на его лице появлялась грустная улыбка. Мартина не заметил, как за размышлениями простоял на стене до полудня. После ужина к нему подошел Гонф и спросил его: - Что это ты такой хмурый и кислых ходишь, товарищ? Неужели малютка Гонфлет отобрал-таки твой берестяной кораблик и съел его? Мартин негромко рассмеялся. - Нет, Гонф, но я не удивлюсь, если он им перекусит. Меня печалит лишь то, что я отнюдь не вечен и однажды расстанусь с вами. - Что это ты такое говоришь? – вскричал Гонф. – Прекрати сейчас же! И что это за «печалит»?! Что за «отнюдь не вечен»?! Ты так никогда не говорил! Вернись, Мартин, вернись, наш прежний милый Мартин! - Я… я невольно это делаю, Гонф, - пробормотал Мартин, чувствуя себя виноватым перед другом. – Я постараюсь больше не… Он не договорил, отвернулся и пошел в свою сторожку. На следующее утро он встал ни свет ни заря. Было еще темно. Стоя на пороге сторожки, Мартин смотрел куда-то вдаль, его взгляд блуждал по неровным очертаниям деревьев. Наступил последний день зимы. Тишина. Весь этот день он почти ничего не делал, только повозился немного с малышами, помогая вылепить им снежного барсука. В остальное время он бродил по аббатству, разок даже прошелся по зимнему лесу. Гонф настороженно наблюдал за ним, ему казалось, что его друг ведет себя как-то странно. Но к вечеру Мартин как будто стал самим собой, и его беспокойство рассеялось. Спустилась ночь, укрывая землю темным плащом с серебряной брошью луны. На небе тускло мерцали холодные далекие звезды. Деревья больше не выделялись на фоне друг друга, они слились в одну величественную гряду. Воздух был морозным и прозрачным. Мартин лежал в постели и никак не мог заснуть. Его затуманенное печалью лицо освещала бледная луна. Он немного поворочался, но безуспешно. Тогда Мартин встал, зажег свечу и вытащил кусок пергамента и уголек. Написав несколько строчек, он завернул в пергамент клинок бывшего меча. Мартин вышел на улицу. Морозно. Холодно. Тихо. Звезды тускло мерцают на небе, призрачно светит луна. Ветра почти не было. Мартин обвел взглядом двор: стены, пруд, ворота, фасад аббатства. В его голове зазвучали знакомые голоса; среди них и голос Льюка, Сайны, Феллдо… Он понял, что время его истекло; закрыв глаза, Мартин в последний раз вздохнул полной грудью морозный воздух и растворился в бесконечной зимней ночи… … Жители аббатства, все как один, проснулись от ярчайшей вспышки, озарившей двор. Все – от самого юного диббуна до самого седого старца – с тревогой смотрели в окна комнат и коридора. Звезды вспыхивали и гасли, вспыхивали и гасли… … Гонф очнулся от странной полудремы, сковавшей его. Он с криком влетел в сторожку. На столе по-прежнему горела свеча. Но Гонф больше не чувствовал себя здесь как дома, ибо Мартин умер. - Нет, нет, - заплакал Гонф, падая на колени. По сторожке пронесся сквозняк. Гонф утер слезы и обратил внимание на завернутый в кусок пергамента обломок клинка. Он развернул его и прочитал: «Мои добрые друзья! Я так не хочу покидать вас… Но я не могу выбирать. Гонф, прости меня, если сможешь… Простите меня, друзья мои… Гонфу, Динни, Белле, Вургу и всем остальным». «Это часть его меча! Старого меча…» И Гонф снова безутешно заплакал. … И только Вург не глядел во двор; он с грустью смотрел, как маленький серебристый странник с мечом поднимается по лунному лучу к звездам.
  13. Война с Нуменгардом. Рано утром по лесу Южноземья шагал молодой дикий кот, звали его Роуэл де Мэйнс. На его поясе висел короткий меч и изящный серебряный кинжал, которым он по праву гордился. Говорят, что выкован клинок был в Саламадастроне. Сам Роуэл де Мэйнс имел довольно сомнительное представление об этом месте. Настроение у дикого кота было приподнятое, но только до тех пор, пока в двух шагах от него на землю спрыгнули два горностая. Судя по злобным ухмылкам на их мордах и ятаганам, которыми они весело размахивали, настроение у них тоже было хорошее. Роуэл остановился. Тем временем горностаи завязали весьма интересный спор о том, что с ним делать: убить и ограбить или ограбить и отвести к атаману. Роуэлу по-видимому не улыбалось ни первое ни второе. Поэтому дикий кот выхватил кинжал. Горностаи к этому были готовы и резко развернулись к нему ятаганами наизготовку. В воинском искусстве они явно уступали противнику. Роуэл вонзил кинжал одному из горностаев по самую крестовину под рёбра и вдруг почувствовал, как его спину щекочет остриё стрелы. Секунды через две сзади послышался звук удара, и неприятный хруст. Кот развернулся, перед ним стоял тот, кого он, пожалуй, меньше всего ожидал здесь увидеть – Клуни Хлыст! *** Позже Клуни и Роуэл сидели в шёлковом шатре. - Я слышал, будто тебя в Рэдволле кто-то убил*, - сказал Роуэл. - Чтоб меня – Клуни Хлыста – какая-то мышь убила?! Ну, в общем, близок я к этому был… - Клуни поморщился. Он щёлкнул пальцами и в шатёр вошёл исполнительного вида лис. На его лапах был поднос, на котором стояли две кружки и кувшин с грогом из морских водорослей. Клуни вытащил из под плаща левую лапу, Роуэла передёрнуло: на том месте, где должна быть лапа у Клуни был хищный железный крюк. Глядя на реакцию Роуэла, Клуни усмехнулся. Оправившись от изумления, Роуэл спросил: - Кто это тебя так? - Матиас. – Клуни громко выругался и ударом лапы разнёс стол. Надо запомнить это имя, - подумал Роуэл. - А после той сечи в Рэдволле кто-то кроме тебя выжил? - Краснозуб остался. - А Призрак? - Он ещё в самом начале погиб… - Да, жаль, перспективный зверь был. Клуни выпил ещё кружку грога. - Когда мы расставались, ты пошёл на Дейхендж с восемью сотнями воинов. Где они все? - Когда я вошёл в замок, те, кто остался в живых подожгли его. Из замка живым не ушёл никто. - Кроме тебя? - Кроме меня, - ответил Роуэл. День подходил к концу. *** Роуэл проснулся с жуткой головной болью. На тумбочку возле кровати кто-то заботливо поставил кувшин с грогом. Кот ухмыльнулся и выпил содержимое. Клуни ждал его в шатре. - Ну что ж, - начал разговор Клуни, - вот какое у меня к тебе дело… - Ты спятил! – воскликнул Роуэл. – Напасть на Нуменгард! Помнишь Некраса? Я сам видел. Как тот здоровенный барсук снёс ему во дворе Нуменгарда башку! Там полегло больше войск, чем песчинок на берегу моря. Напасть на Нуменгард – это безумие! - Ты не представляешь, сколько хищников, мелких банд и наёмников в этом лесу. Мы соберём армию, которую не видел ещё свет. По лапам? - По лапам! Так был заключён союз двух великих завоевателей. *** В поле стояли тысячи новобранцев, вооружённые до зубов и готовые убивать. - Это ещё только начало!- сказал Клуни. К вечеру собралось две тысячи воинов. - Два хоря и куница не согласились служить в Армии Великого Клуни Хлыста, мы их убили. – Докладывал Краснозуб Клуни и Роуэлу. – Это все, кого мы нашли в лесу. - Ты, ты и ты – офицеры! – Сказал Клуни наиболее крепким бойцам. – Роуэл, ты со мной согласен? - Полностью! Краснозуб! – заместитель. - Зачитай новобранцам устав! *** Тем временем в Нуменгарде часовые мирно спали, не видя скользящих к замку тёмных фигур. В ночном небе взошла луна. Одна за другой, со свистом кошки зацеплялись за зубцы стены: - Вперёд! – Тихо скомандовал Клуни. Солдаты медленно поднимались на стену. Несколько десятков солдат уже взобрались на стену, как вдруг один из часовых проснулся и увидев их поднял тревогу, ему тут - же всадили стрелу, но было уже поздно. Город ожил мгновенно. На стене закипела битва. Первое время солдаты Клуни и Роуэла пытались сопротивляться, но вскоре были сломлены и отброшены назад. Армия обратилась в позорное бегство. *** Клуни был в ярости: - Идиоты! Недоумки! Позволить так растоптать себя! Будете поджариваться на солнышке пока я не решу что с вас довольно! – Один хорёк попытался возразить и Клуни проткнул его крюком. - Ведёшь воспитательною работу? – Улыбнулся Роуэл. - Как видишь. *** Тренировка. Клуни и Роуэл были довольны солдатами. - Пейтч! Крыса-офицер подошёл. -Те… У крысы из груди торчал наконечник стрелы. Послышался свист. Несколько хищников упали, сражённые стрелами и камнями. Время шло, а обстрел всё не прекращался. Оценив ситуацию Клуни отдал приказ: - Лучники, готовься! Стрелять по кустам и кронам деревьев по готовности! Лучники Роуэла и Клуни изрешетили всю округу стрелами. Судя по крикам, кого-то стрелы всё-таки достали. Клуни посмотрел на след. - Это были белки-снайперы. - Наслышан. – Буркнул Роуэл в ответ. Второй раз они потерпели поражение. *** Клуни и Роуэл сидели в шатре и вели дискуссию по поводу плана нападения: - Что если нам построить требушет? – Предложил Роуэл. - Такой же, какой мы построили на западе? Прекрасная идея! А разве у тебя остались чертежи? - Разумеется! - В таком случае приступаем! *** Неделю спустя Клуни Роуэл и отряд солдат шли по лесу. Роуэл услышал шорох и посмотрел на Клуни. Судя по выражению его морды, тот тоже что-то слышал. Они пошли на звук и увидели поляну. На поляне сидели белки-снайперы, те самые, что обстреляли войско Клуни и Роуэла. Клуни отдал приказ. Лучники начали окружать белок. Солдаты наложили стрелы на тетиву и приготовились стрелять. Клуни кивнул: - Огонь! Послышался свист. Все кто находился на поляне, были утыканы стрелами, как подушечки для иголок. Клуни расхохотался: - Кто к нам со стрелой придёт, от стрелы и погибнет! Какая-то белка зашевелилась, ударом меча Роуэл добил её. Так была совершена Месть! *** Через месяц требушет стоял на пустоши перед замком. - Сейчас мы им устроим феерверк!- говорил Клуни, увлечённо поливая снаряд керосином. Закончив. Он зарядил обломок скалы в требюше: - Зажигай! Снаряд подожгли факелами. Роуэл прицелился и выстрелил. Сработала система противовесов, камень протащило по земле, щелчок – и снаряд взмыл в воздух и ударил в ворота. Те разлетелись в щепки. Через несколько минут Нуменгард превратился в огненный ад. Воины Клуни и Роуэла веселились, как дети. - Спорим, что вон та выдра с ведром воды сейчас вспыхнет? Смотри… Угадал! Клуни Хлыст надел шлем: - Берегись, Клуни идёт! В крепости битва была в самом разгаре. Клуни и Роуэл сражались бок о бок и увидели Владыку Барсука. Всё его тело покрывали латы, в руках он держал огромную булаву. Он был почти в два раза выше любого из противников. - Сразимся? – Спросил Барсук. - Рискни! – в один голос ответили Клуни и Роуэл. Противники начали обходить друг друга, перебрасываясь отборными оскорблениями и ругательствами: - Ты, длиннохвостый, сейчас я размажу тебя! - У, полосатая собака, такой здоровенный, а мозгов нет. - Роуэл многозначительно покрутил пальцем у виска. Внезапно барсук ударил, Клуни увернулся, перешёл в финт, широкий синистр, совершил разворот и сделал выпад. Латы барсука смягчили удары, но Роуэл увидел, как по ним стекает алая кровь. Барсук впал в боевое бешенство и ударил булавой с разворота. Клуни парировал удар, но инерцией был отброшен назад. Его пика переломилась надвое. Тут в игру вступил Роуэл. С размаху ударил мечом, сделал обманный удар сверху, развернулся и всадил кинжал между наколенником и доспехом. Барсук, словно споткнулся и упал, но тут же поднялся и ударил булавой. Роуэл отлетел. Роуэлу показалось, что он теряет сознание, но он с трудом поднялся. Клуни ударил цепом по голове барсука. Шлем барсука не спас. Он упал, как подкошенный. Клуни сбросил тело в колодец. Он огляделся - всё вокруг было в трупах. Клуни понял: победили… *** В битве погибли полторы тысячи воинов Клуни и Роуэла. Но цель оправдывала средства – Нуменгард был воистину прекрасен. Захваченные рабы восстанавливали крепость после войны. Роуэл уходил. - Как думаешь, мы ещё когда-нибудь встретимся? – Спросил Клуни. - Может быть, когда-нибудь… - Роуэл улыбнулся и пошёл, насвистывая какую-то мелодию. ____________________________________________________________________________ * Эта история описана в книге "ВОИН РЭДВОЛЛА".
  14. Фанф о том как Сырокрад после Рэдволла остался жив(да и вся армия Клуни) и о том как полюбил первый раз в своей жизни ЗНАКОМСТВО В лагере всеми нами известного Клуни Хлыста было необычайно тихо в этот дождливый денек.Кто разбрелся по лесу в поисках пропитания,кто просто лежал и мерз.Сырокрад и Темнокоготь устроились у костра.Костер гас и это сильно раздражало двух промокших крыс. -брр...ну и погода.Сиди тут мерзни..Клуни совсем совесть потерял...не ценнит служащих ему-бормотал окоченевший Темнокоготь.Сырокрад в ответ лишь усмехнулся: -Соввесть?!Какая к черту совесть!Да у хозяина ее отродясь не было,дубина! Темнокоготь обиженно фыркнул и вытащил горящую головешку из костра: -Это кто дубина?!Я ДУБИНА??? Сырокрад оскалившись достал кинжал и приготовился к атаке: -Конечно!а то кто же? Мордобой остановили лишь крики издалека.Визг,топот,лязг стали все приближался.Из темноты вышли Кроликобой и Черноклык.В лапах они сжимали кусавшуюся крысу.она без устали обсыпала захватчиков проклятьями:-УВАЛЬНИ!Выдры бесхвостые!Отпустите меня сейчас же,дурачье безмозглое! Кроликобой пихнул крысу в бок:-Заткнись,а то живот вспорю!-затем он подозвал Сырокрада:-Эй!Там!Помоги ка эту бестию до Клуни довести!а то глядишь лапу откусит... Сырокрад кивнул и подошел заложнице:-Имя? -Ликки Сырокрад про себя подумал:-Хорошее имя для крысы...-А вслух сказал:-Пошли!Хозяин ждет,и не рыпайся у меня,а то горло перережу! Ликки склонила голову,а потом яростно посмотрела в глаза крыса:-мне нечего бояться!В могиле сгнию,но не от твоего игрушечного ножичка!-она расхохоталась.Сырокрад на минуту остолбенел от такого налета.Но не растерялся и сунул Ликки в рот кляп.И толкнув ее вперед направился к шатру Клуни. Дошли они без особых помех.Правда пару раз пленница выплевывала кляп и долго визжала на всю округу самые оскорбительные песенки в адрес Сырокрада.Он же мялся и хмуро смотрел вдаль.Казалось бы ему должно быть все равно.Но его это задевало за живое.Крысу доволокли до шатра Клуни Хлыста и пинком втолкнули внутрь.Хозяин доедал жареную птицу и явно был в хорошем настроение.Он сощурил свой единственный зрячий глаз и дернув хвостом приказал:-Развязать ей лапы!-Сырокрад подчинился и даже вытащил изо рта Ликки кляп.Та вскочила и поклонилась Клуни:-Я,Ликки!Морская разбойница!Наш корабль разбило о скалы.Все погибли...одна я осталась жива.а тут эти дурни схватили меня и повязали. Клуни оценивающе осмотрел крысу:-Служить будешь?или тебе больше подходит вариант-смерть? Ликки не раздумывая сказала:-Да... -Но смотри у меня!за любую провинность будешь болтаться на дереве в роли трупа! Клуни немного посмеялся над своей(по его мнению)прелестной шуткой.А потом... -А НУ КА ВСЕ ВОН ОТСЕДАВА!ЧТОБ ДУХУ ВАШЕГО ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО! Звери выбежали из шатра как угорелые,а им в догонку летело все что попадалось под лапу свирепого Клуни. Ликки оскалилась:-При любой возможности сбегу! Сырокрад подошел к ней и протянул лапу для знакомства:-Сырокрад Ликки в ответ рассмеялась:-Смешное имечко.Кажись сыр любишь трескать? Крыс улыбнулся(или это было что-то вроде искривления губ?):-ага...советую тебе не перечить Клуни,а то до рассвета врятли доживешь. -знаешь...а мне не страшно!У нас сто смертей и одна жизнь! Сырокрад не показывая своего удивления перед столь необычной фразой ответил:-Женщина в армии не к добру. -кто знает!-обиделась его собеседница.Сырокрад отошел от нее и сел обратно на свое место у костра.Он долго смотрел на огонь.Лицо новой знакомой виднелось в каждой вспышке.ее глаза..эти угольно черные глаза...Крыс нахмурился.это казалось странным.за весь их разговор не было не одного покушения,удара,спора.Сырокрад был удивлен такому дружелюбию.Да и вообще она ему понравилась....сразу.Он кинул ветку в костер и постарался также откинуть мысли о Ликки,но ничего не выходило.К крысу подсел Черноклык:-Смотри!Мне Лик вона чаво подарила!-Он повертел перед носом Сырокрада блестящим новеньким кинжалом:-Классная она!веселая такая... Сырокрад покачал головой и взяв свой плащ направился к компании хищников.Вся армия Клуни сгрудилась рядом с Лик.Они смеялись,обменивались историями.Кроликобой также старался обратить на себя внимание.Он пел(!!!): -Когде-то с брательником Шишой пошли мы в лесок погулять Убили с десяток мы мышек и кошек наверное пять Ликки хохотала и похлопав Кроликобоя по плечу спросила:-у тебя есть брат? -неа.После того похода в лес уже нет!-рассмеялся в ответ он. Сырокрад смущенно озираясь протянуло Ликки плащ:-на...а то дождь...ты вся промокла Он уже собирался уйти,как Лик схватила его за лапу и усадила рядом с собой,накрыв тем самым плащом:-Посиди с нами.Да и плащ тебе нужнее,чем мне Крыс улыбнулся.Улыбнулся по настоящему первый раз...за всю свою жизнь!
  15. КАК АББАТ МОРДАЛЬФУС ВЕШАЕТ ГОБЕЛЕН Взять хотя бы нашего аббата Мордальфуса. Ручаюсь, что вы в жизни не видывали такой кутерьмы, какая поднималась в Рэдволле, когда аббат брался сделать что-нибудь по хозяйству. Привозят, например, в аббатство гобелен в новой раме и под стеклом (чтоб больше не порезали) и, пока его не повесили, прислоняют к стене в Большом зале; барсучиха Констанция спрашивает, что с ним делать, и аббат Мордальфус говорит: - Ну, это уж предоставьте мне! Пусть никто, слышите - никто, об этом не беспокоится. Я все сделаю сам! Тут он снимает плащ и принимается за работу. Он посылает Василику принести из кладовки гвоздей, а за нею следом - Молчуна Сэма, чтобы передать ей, какого размера должны быть гвозди. С этого момента он берется за дело всерьёз и не успокаивается, пока не ставит на ноги весь дом. - Ну-ка, Бэзил, разыщи молоток! - кричит он. - Матиас, тащи линейку. Дайте-ка сюда стремянку, а лучше всего заодно и стул. Эй, Уинифред! Сбегай к мистеру Черчмаусу и скажи ему: аббат, мол, вам кланяется и спрашивает, как ваша лапа, и просит вас одолжить ему ватерпас. А ты, Констанция, никуда не уходи: надо, чтобы кто-нибудь мне посветил. Когда вернется Василика, пусть она снова сбегает и принесёт моток шнура. А Матиас - где же Матиас? - иди-ка сюда, Матиас, ты подашь мне гобелен. Тут он поднимает гобелен и роняет его, и он вылетает из рамы, и аббат пытается спасти стекло, порезав при этом лапу, и начинает метаться по комнате в поисках своего носового платка. Носового платка найти он не может, потому что носовой платок - в кармане плаща, который он снял, а куда девался плащ, он не помнит, и все жители аббатства должны оставить поиски инструментов и приняться за поиски плаща, в то время как сам герой дня пляшет по залу и путается у всех под ногами. - Неужели никто во всем Рэдволле не знает, где мой плащ? Честное слово, в жизни не встречал такого сборища ротозеев! Вас тут шестеро - и вы не можете найти плащ, который я снял всего пять минут назад! Ну и ну! Тут он встает со стула, замечает, что сидел на плаще, и провозглашает: - Ладно, хватит вам суетиться! Я сам его нашёл. Нечего было и связываться с вами, я с тем же успехом мог бы поручить поиски малышу Ролло. Но вот через каких-нибудь полчаса перевязана лапа, добыто новое стекло, принесены инструменты, и стремянка, и стул, и свечи, - и аббат Мордальфус снова принимается за дело, между тем как все обитатели аббатства, включая воробьёв и землероек, выстраиваются полукругом, готовые броситься на помощь. Двоим поручается держать стул, третий помогает аббату влезть и поддерживает его, а четвёртый подаёт ему гвозди, а пятый протягивает ему молоток, и аббат берёт гвоздь и роняет его. - Ну вот! - говорит он оскорбленным тоном, - теперь потерялся гвоздь. И всем нам не остается ничего другого, как опуститься на колени и ползать в поисках гвоздя, в то время как аббат Мордальфус стоит на стуле и ворчит и язвительно осведомляется, не собираемся ли мы продержать его так до поздней ночи. Наконец гвоздь найден, но тут оказывается, что исчез молоток. - Где молоток? Куда я подевал молоток? Господи боже мой! Семьдесят семь олухов глазеет по сторонам, и никто не видел, куда я дел молоток! Мы находим молоток, но тут оказывается, что аббат потерял отметку, сделанную на стене в том месте, куда надо вбить гвоздь, и мы по очереди взбираемся на стул рядом с ним, чтобы помочь ему найти отметку. Каждый находит ее в другом месте, и аббат Мордальфус обзывает нас всех по очереди безмозглыми ящерицами и сгоняет со стула. Он берет линейку и начинает все измерять заново, и оказывается, что ему нужно разделить расстояние в тридцать один и три восьмых дюйма пополам, и он пытается делить в уме, и у него заходит ум за разум. И каждый из нас пытается делить в уме, и у всех получаются разные ответы, и мы издеваемся друг над другом. И в перебранке мы забываем делимое, и аббату Мордальфусу приходится мерить снова. Теперь он пытается это сделать с помощью шнура, и в самый ответственный момент, когда этот старый дурень наклоняется под углом в сорок пять градусов к плоскости стула, пытаясь дотянуться до точки, расположенной ровно на три дюйма дальше, чем та, до какой он может дотянуться, шнур соскальзывает - и он обрушивается на старинный орган, причём внезапность, с которой его голова и все тело в одно и то же мгновение соприкасаются с клавиатурой, производит неповторимый музыкальный эффект. И Констанция говорит, что она не может допустить, чтобы дети оставались тут и слушали такие выражения. Но вот аббат Мордальфус делает наконец нужную отметку, и левой лапой наставляет на нее гвоздь, и берет молоток в правую лапу. И первым ударом он расшибает себе большой палец и с воплем роняет молоток кому-то на заднюю лапу. Констанция кротко выражает надежду, что в следующий раз, когда аббат Мордальфус надумает вбивать гвоздь в стену, он предупредит ее заблаговременно, чтобы она могла уложиться и съездить на недельку, пока это происходит, к дальней родне в Саламандастрон. - Уж эти женщины! Они вечно подымают шум из-за ерунды! - отвечает аббат Мордальфус, с трудом поднимаясь на задние лапы. - А мне вот по душе такие дела. Приятно изредка поработать руками. И тут он делает новую попытку, и при втором ударе весь гвоздь и половина молотка в придачу уходят в штукатурку, и аббата по инерции бросает к стене с такой силой, что его нос чуть не превращается в лепешку. А нам приходится снова искать линейку и веревку, и на стене появляется новая дыра; и к полуночи картина водружена на место (правда, очень криво и ненадёжно), и стена на несколько ярдов вокруг выглядит так, будто крысы палили по ней картечью, и все в аббатстве издёрганы и валятся с ног... все, кроме аббата Мордальфуса. - Ну вот и все! - говорит он, грузно спрыгивая со стула прямо на любимую мозоль Кротоначальника и с гордостью взирая на произведённый им разгром. - Ну вот! А другой на моём месте ещё вздумал бы кого-нибудь нанимать для такого пустяка.
  16. СКАЗ ПРО ТО, КАК ОДИН РЭДВОЛЛ ДВУХ КРЫСУНОВ ПРОКОРМИЛ Жили да были два крысуна, и так как оба были легкомысленны, то в скором времени, по брайенджейксову велению, по моему хотению, очутились в Лесу цветущих мхов. Служили крысуны всю жизнь на какой-то пиратской посудине; там родились, воспитались и состарились, следовательно, ничего не понимали и о достижениях звериной цивилизации понятия не имели. Даже слов никаких не знали, кроме: "Йо-хо-хо и бутылка рому". Потопили пиратскую посудину за ненадобностью и выпустили крысунов на волю. Оставшись за штатом, поселились они в на южном берегу моря, каждый в своей норе; имели каждый свою резервную головку сыра и получали сухой паёк. Только вдруг очутились в Лесу цветущих мхов, проснулись и видят: оба под одним одеялом лежат. Разумеется, сначала ничего не поняли и стали разговаривать, как будто ничего с ними и не случилось. - Странный, дружище, мне нынче сон снился, - сказал один крысун, - вижу, будто живу я где-то в лесу... Сказал это, да вдруг как вскочит! Вскочил и другой крысун. - Ёлки-морковки! да что ж это такое! где мы! - заверещали оба не своим голосом. И стали друг друга ощупывать, точно ли не во сне, а наяву с ними случилась такая оказия. Однако, как ни старались уверить себя, что всё это не больше как сновидение, пришлось убедиться в печальной действительности. Перед ними с одной стороны росли высокие сосны, с другой стороны лежала небольшая полянка, которую окружали всё те же сосны. Заплакали крысуны в первый раз после того, как потопили их посудину. Стали они друг друга рассматривать и увидели, что они в ночных рубашках, а на шеях у них висит по ордену из ёжиковых черепов. - Теперь бы сыру погрызть хорошо! - молвил один крысун, но вспомнил, какая с ним неслыханная штука случилась, и во второй раз заплакал. - Что же мы будем, однако, делать? - продолжал он сквозь слёзы, - ежели теперича из пушки пострелять - какая польза из этого выйдет? - Вот что, - отвечал другой крысун, - поди-ка ты, дружище, на восток, а я пойду на запад, а к вечеру опять на этом месте сойдёмся; может быть, что-нибудь и найдём. Стали искать, где восток и где запад. Вспомнили, как капитан однажды прочёл на карте: "Если хочешь сыскать восток, то встань мордой на север, и в правой лапе получишь искомое". Начали искать севера, становились так и сяк, перепробовали все страны света, но так как всю жизнь служили на никуда не годной посудине, то ничего не нашли. - Вот что, дружище: ты пойди направо, а я налево; этак-то лучше будет! - сказал один крысун, который, кроме пиратской посудины, служил ещё при Клуни Хлысте маркитантом и, следовательно, был поумнее. Сказано - сделано. Пошёл один крысун направо и видит - растут деревья, а на деревьях всякие плоды. Хочет крысун достать хоть одно яблоко, да все так высоко висят, что надобно лезть. Попробовал полезть - ничего не вышло, только полхвоста чуть не оторвал. Пришёл крысун к ручью, видит: рыба там, словно в садке, так и кишит, и кишит. "Вот кабы этакой-то рыбки да к нам в нору!" - подумал крысун и даже в морде изменился от аппетита. Зашёл крысун в лес - а там белки с ежами свои запасы прячут: кто в нору, кто в дупло, кто под пень. - Мать честная! еды-то! еды-то! - сказал крысун, почувствовав, что его уже начинает тошнить. Делать нечего, пришлось возвращаться на условленное место с пустыми лапами. Приходит, а другой крысун уж дожидается. - Ну что, дружище, промыслил что-нибудь? - Да вот нашёл старую хронику в церкви Св. Ниниана, и больше ничего! Легли опять спать крысуны, да не спится им натощак. То беспокоит их мысль, кто за них будет паёк получать, то припоминаются виденные днём плоды, рыбы, чужие припасы. - Кто бы мог думать, дружище, что крысиная пища, в первоначальном виде, бегает, плавает и на деревьях растёт? - сказал один крысун. - Да, - отвечал другой крысун, - признаться, и я до сих пор думал, что сыр в том самом виде родится, как его утром на завтрак выдают! - Стало быть, если, например, кто хочет рыбку съесть, то должен сначала ее изловить, убить, почистить, изжарить... Только как всё это сделать? - Как всё это сделать? - словно эхо, повторил другой крысун. Замолчали и стали стараться заснуть; но голод решительно отгонял сон. Рыбки, сыры, птички так и мелькали перед глазами, сочные, слегка подрумяненные, с каштанами, одуванчиками и другой зеленью. - Теперь я бы, кажется, свой собственный сапог съел! - сказал один крысун. - Хороши тоже пояса бывают, когда долго ношены! - вздохнул другой крысун. Вдруг оба крысуна взглянули друг на друга: в глазах их светился зловещий огонь, зубы стучали, из груди вылетало глухое рычание. Они начали медленно подползать друг к другу и в одно мгновение ока остервенились. Полетели клочья, раздался визг и оханье; крысун, который был маркитантом у Клуни Хлыста, откусил у своего товарища орден из ёжикового черепа и немедленно проглотил. Но вид текущей крови как будто образумил их. - Тьфу-тьфу-тьфу! - сказали они оба разом, - ведь этак мы друг друга съедим! И как мы попали сюда! кто тот злодей, который над нами такую штуку сыграл! - Надо, дружище, каким-нибудь разговором развлечься, а то у нас тут убийство будет! - проговорил один крысун. - Начинай! - отвечал другой крысун. - Как по-твоему, отчего солнце прежде восходит, а потом заходит, а не наоборот? - Чего ж тут странного, дружище: ведь и ты прежде встаёшь, выходишь на палубу, там кого-нибудь режешь, а потом ложишься спать? - Но отчего же не допустить такую перестановку: сперва ложусь спать, вижу различные сновидения, а потом встаю? - Гм... да... А я, признаться, как служил на нашей посудине, всегда так думал: "Вот теперь утро, а потом ограбим кого-нибудь, а потом сядем пировать - и спать пора!" Но упоминовение о пире обоих повергло в уныние и пресекло разговор в самом начале. - Слышал я от одного лиса, что животное может долгое время своими собственными соками питаться, - начал опять один крысун. - Как так? - Да так-с. Собственные свои соки будто бы производят другие соки, эти, в свою очередь, ещё производят соки, и так далее, покуда, наконец, соки совсем не прекратятся... - Тогда что ж? - Тогда надобно чего-нибудь пожрать... - Тьфу! Одним словом, о чём ни начинали крысуны разговор, он постоянно сводился на воспоминание о еде, и это ещё более раздражало аппетит. Положили: разговоры прекратить, и, вспомнив о найденной хронике из церкви Св. Ниниана, жадно принялись читать её. "В Зиму Большого Града, - читал по слогам взволнованным голосом один крысун, - у почтенного начальника нашей Глинобитной обители был парадный обед. Стол сервирован был на сто персон с роскошью изумительною. Дары всей земли назначили себе как бы рандеву на этом волшебном празднике. Тут был и хариус с орешками, и гордость нашего леса - яблочный пирог, и, столь редкая в этих местах в феврале месяце, земляника..." - Тьфу ты, пропасть! да что ж ты, дружище, не можешь найти другого предмета? - воскликнул в отчаянии другой крысун и, взяв у товарища хронику, прочёл следующее: "Из Гуосима пишут: вчерашнего числа, по случаю поимки в реке Мшистой осетра (происшествие, которого не запомнят даже старожилы, тем более что в осетре был опознан известный многим заяц Б.), был в здешнем клубе фестиваль. Виновника торжества внесли на громадном деревянном блюде, обложенного огурчиками и держащего в пасти кусок зелени. Флагг, избранный накануне Лог-а-Логом, заботливо наблюдал, дабы все гости получили по куску. Подливка была самая разнообразная и даже почти прихотливая..." - Постой, приятель, и ты, кажется, не слишком... э-э... осторожен в выборе чтения! - прервал первый крысун и, взяв, в свою очередь, хронику, прочёл: "Из Саламандастрона пишут: один из здешних барсуков изобрел следующий оригинальный способ приготовления ухи: взяв живого налима, предварительно его высечь; когда же, от огорчения, печень его увеличится..." Крысуны поникли головами. Всё, на что бы они ни обратили взоры, - всё свидетельствовало о еде. Собственные их мысли злоумышляли против них, ибо как они ни старались отгонять представления о сыре, но представления эти пробивали себе путь насильственным образом.
  17. LRose

    Закат

    Моё имя-Гонф Король Воров. Сегодня мой мир рухнул. Мой лучший друг Мартин, величайший из всех, кого я когда-либо знал, умер, оставив меня совсем одного в этом мире доживать свой век. Не то, чтобы это было совсем уж правдой, ведь у меня есть Тримп, Белла, Нонфлет и мои драгоценные внуки, но все остальные: Динни, Лог-а-Лог Фурмо, Командор, Колумбина, любовь всей моей жизни - все они живут теперь в Тёмном Лесу. Я состарился. Я видел много сезонов, видел, как взрослели диббаны, некоторые из которых становились воинами. Я видел так много закатов и рассветов. Я видел падения тиранов и процветание добра. Я видел обитель благоденствия, наше аббатство Рэдволл. Я так много повидал на своём веку... И впереди у меня последнее путешествие, которое я пройду в одиночку. Я не боюсь смерти. Когда-то, возможно, я уже прошёл через это. Я был молод и полон сил обойти весь мир. Тогда я был настолько беспечен, что позволил взять себя в плен охраннками замка Дикой Кошки, и настолько удачлив, что встретил там измождённого мышь-воина, но дух его был ярче Рассветной звезды. Я не думаю, Мартин, что ты когда-либо боялся смерти. И я помню нашу первую встречу так ясно, как будто это случилось несколько секунд назад ... После того, как меня бросили в камеру, меня постигла по истине мягкая посадка! Когда я хотел рассмотреть, на что приземлился, чьи-то сильные лапы и поставили в слабый луч света, лившегося из окна. Я подмигнул сокамернику и сыграл простенькую мелодию на флейте, чтобы снять напряжение. Я завершил игру и взглянул на мышь: он был мускулистым и приземистым, хотя и слишком худощавым для воина, в его глубоких глазах горел загадочный огонь. Я почувствовал себя в безопасности в компании такого зверя. -Ха, ну как же мог что-то сказать дедушка двухсотлетнего мышонка? Меня зовут Мартин Воитель, а тебя как? Его голос был таким же твёрдым и уверенным, как и его тело. -Воитель,да? - это давало луч надежды. Мышь-Воитель! Ну наконец-то! - Для Воителя ты выглядешь слишком тощим, надо бы откормить. Моё имя Гонф Король Воров, товарищ! Он не обратил внимание на моё странное имя, потому что принимал в тот момент из моих лап вино и сыр. Я помню тот день, как наяву! Поню, как сильно он сжал мою лапу в тот момент, когда я сказал, что мы сможем от сюда сбежать, помню безумную надежду в его глазах! Мой дорого товарищ, как ты только выдержал меня на плечах, когда я проволокой открывал засовы! Ох, Мартин, и это был не последний раз, когда я видел воинский огонь в твоих глазах! Это случалось очень много раз! Так, мы защищали друг друга в пути по горам и лесам. Ты-воин, я-вор. Ты-истрибитель, я-волшебник. мы доверились друг другу. Мы были теми, кого не разлучала смерть. Я был грязным. Грязь болота покрывала весь мой мех от ушей до кончика хвоста. Я несколько дней просидел в яме, болтая со Змеерыбой. И меня уже начала покидать надежда, что трое моих друзей живы. Но я надеялся. Я верил. Моё сердце болело в груди: где же они, где? Вскоре мои мысли отвлёк голод. Ничего съедобного в яме не было, а попросить у жаб было невозможно. я чувствовал себя одиноким и несчастным. Я мог бы сыграть что-нибудь на флейте, но она была полна грязи, её не смогла защитить даже толстая куртка. Я услышал волнение за пределами Дыры Визгов. Жабы суетливо квакали. Я слышал отдалённые голоса протеста и другой, повелительный голос, который сообщил что-то про Дыру Визгов. Выходит, сюда прибывает пополнение! По крайней мере теперь будет не так одиноко. Я стал искать самый длинный отросток лозы, чтобы они смогли до него дотянуться... Шуршание.. Всплеск.... и голос: -Урр, что это такое? Слабая улыбка появилась на моей мордочке... Иначе и быть не может! Это же голос Динни! Я зацепился за лозу и наклонился к друзьям, закрывая лапой рот, чтобы не рассмеяться от счастья: -Товарищи! хватайтесь, я подниму вас наверх! Луч света вывел из темноты три счастливых, как и моя, мордочки. Гонф! Ворище ты этакий! Неужели это и вправду ты?! - зазвенел голос Мартина, взволнованный как никогда. Я трясся от смеха: -Тише, товарищ, не то разбудишь старушку-Змеерыбу! Хватайтесь же за лозу! Только после подъёма мы смогли нормально поздороваться. Я не думаю, что когда-либо и кто-либо был ко мне так приветлив, как мои друзья! Они развеяли мои страхи и сомнения. Лапы Мартина обнимали меня с присущей им силой. Я Еле-как выдавил из себя просьбу, чтобы товарищ не душил меня в объятиях. Когда мы смотрели друг на друга он тайно смахнул слезинку и улыбнулся, подобно яркому солнцу. -Не смей меня больше так пугать, дружище! - В тот момент в его глазах мелькнула невыносимая печаль, как будто напоминая о какой-то давней потере. Я хотел задать ему вопрос, но громкий шум нас отвлёк. А потом я уже и забыл, что хотел спросить. Я помнил ту печать его глазах ещё много сезонов, но спросить так и не решался. Я не хотел, чтобы он пережил что-то тяжёлое для него ещё раз. Мы прошли бок о бок много дорог и сделались лучшими друзьями. Мы вместе сидели в саду, наблюдая за биббанами, теруимися в касках палками и вспоминали наши битвы. Но один бой мы не вспоминали никогда. Он был слишком сложным, слишком болезненным, слишком опасным, чтобы помнить. Тогда я почти тебя потерял... Яркое солнце полудня осветило пленных воинов Котира, сидевших на берегу озера. Я был уставшим, проделав отличную работу. Я стоял с госпожой Янтарь, когда к нам присоединились Командор и Белла. -Но где же большая кошка? - сприсила белка, поигрывая дротиком. Меня бросило в жар: никто не видел Цармину! Тимбаллисту мучал такой же волнующий вопрос: -А где же мой друг? Никто не видел Мартина? Я немо тряс головой, после ответа Бена Колючки. Я не мог поверить, зачем артин отправился в Котир?! Белла, взяв командование в свои лапы, быстро организовала поиск. Я обшаривал взглядом берег, в надежде отыскать товарища. --- Динни и Тимбал к нам присоединились и мы пошли вдоль берега вместе. Наши разговоры были тихими и взволнованными. Воздух бы напряжённым, слишком напряжённым... Гнетущим, подобно затишью перед бурей. И вдруг Динни что-то почувствовал. Вдруг мой взгляд привлёк луч света, отражённого от металла. Всё моё существо пыталось надеяться, что всё в порядке. Я был уверен, что это меч Мартина. Затем я увидел его. Я не верил глазам... Я надеялся снова и снова... Но.... Нет....Мартин... Я опустился на колени рядом с его телом, мои лапы дрожали всё сильнее... Он был мёртв... Мы опоздали... Мои смелый друг... Я коснулся лапой его окровавленного меха, испорченной брони... Мы опоздали... Он оставил меня...как оставили когда-то и родители. Мой лучший друг.... Невыносимо... Я этого не перенесу... Сквозь пелену слёз я видел, как Тимбаллиста переворачивает Мартина на спину, промывает его изуродованное тело.. Я хотел закричать: "Он мёртв! Неужели вы не видите, оставить его в этом мире нет надежды!" Моё сердце наполняла невыразимая ярость по отношению к тому злу, которое сделало это с моим другом! Продолжение будет чуть позже, когда приеду из леса Х) Наслаждайтесь, дальше - интереснее)
  18. Прошу не судить строго.Это мой пэрвый фанфик. Над улицами города Волгограда опускалась ночь. В небе появились звёзды и засверкали белоснежным сеянием. На крыше сидела девушка и смотрела в тёмное небо. В небе как на экране появлялись лица друзей, которых уже не было в живых. По щеке Насти прокатилась одинокая слезинка от больных воспоминаний их смерти в битвах. Из окна её квартиры раздалось дребезжание, и загрохотала музыка. Девушка поднялась с холодной плитки и залезая в окно заорала: -Маша, быстро выруби музыку, час ночи!!!! После чего младшая сестра Насти отправилась спать, а девушка залезла в интернет на главный форум Рэдволла. * * * Девушка проснулась от звука включения компьютера. Быстро подскочив к младшей сестре, она придержала её. -Эй, дитё, ты куда полезла?! Ты мне обещала пересказать книгу “ Мартин Воитель” Маша быстро нашла оправдание. -Понимаешь, я её ещё не дочитала. И вообще я иду гулять. И девочка быстро выскочила за дверь. -Вот и славненько. Гулять для такого организма полезней всего!!! Прокричала Настя в след убегающей Маши. И сама засела в интернет. Прошёл час и зазвонил мобильник. В телефоне высветилось имя “Даниил” -Да, слушаю. Если ты малолетка скажешь, что хочешь, меня убить я всё равно не выйду. Ответил самодовольный чем-то пацан, чувствовалось, что он ухмыляется. -Во первых я не на много тебя старше. Тебе семнадцать, мне шестнадцать. Во вторых у меня твоя сестра и если она тебе дорога приходи в мой штаб…. Раздался дьявольский смех после чего бросили трубку. Девушка от ярости ударила по столу с такой силой, что он тяжко заскрипел и развалился. Настя пошагала к шкафу, надев джинсовую куртку поверх белой футболки, она послала sms своей подруге Полине. “Роза встречаемся около твоего дома, идём в штаб нечисти. Маша у них. Криспин.» Прекрипив меч к поясу девушка направилась к дому подруги. Поздоровавшись они пошли к заброшенному складу. Роза была тоже русая как и Настя только её лицо украшали веснушки. Стали друзьями с начальной школы. Зайдя в склад их, встретила шайка Даниила. Кивнув Розе остаться на месте воительница подошёл к Даниилу который величал себя Бэдранг. -Сдавайся, у меня твоя сестра и твоя подруга. Пролепетал Даниил. Посмотрев назад Настя увидела что на земле валялись два вырубленных парня и ещё два удерживали Розу. Повернувшись к Даниилу она твёрдо заговорила. -Ни кому я сдаваться не буду. Ты если убьёшь меня, убьешь и их. Карие глазки засверкали сверля противника. -Ну хорошо, выбирай чем будешь сражаться. Недолго думая девушка выставил кулаки и Бэдранг кивнул. После чего на воительницу накинулась половина его стаи. Состоявшая из пятнадцати человек. Сразу из строя отряда упали три противника и девушку смыло потоком нечисти. Она машинально нажала на единицу в телефоне тем самым отправила сообщение подруге. “Sos, одна не справлюсь с такой оравой.” Нападавшие сделали круг в который зашёл здоровы пацан ростом 1,80.Он был похож на огромное чудовище уклонятся стало тяжко. Из-за не внимательности она получила удар по подбородку и отлетев врезалась в стену. Из головы потекла кровь. Просидев пол минуты Настя переводила дыхание. И из окон полетели камни осыпая орду Даниила. Из-за окна показались четыре головы. Это были Маша, Иракли, Вера и Илюха. Все начали спасаться от камней. Заглядевшиеся охранники Розы вырубились друг о друга головами. Отряд Криспина начал колошматить врагов которые уцелели от камней. На глаза Даниилу попалась бегущая Маша. Он достал пистолет. -Теперь ты всю жизнь будешь мучиться. Наслаждаясь битвой Настя кромсала своим мечом на право и на лево здороваясь с пришедшими на подмогу. Она заметила пистолет наведённый на её младшею сестру. Хлопок, свистнула пуля. Девушка встала с пола отряхиваясь, она успела. Около сердца было большое тёмное пятно, взгляд Криспина затуманился и он с усилием сказал появившемуся мышу войну. -Мартин, дай мне минуту чтобы завершить дела. Древний воин кивнул. Взгляд девушки восстановился. Она не теряя времени с огромной скоростью подбежала к не ожидавшему это бандиту и проткнула ему сердце со словами. -Умри мразь!!! Не хочу тебя больше видеть на этом свете!!! Даниил упал за мертво. Опираясь на свой меч Настя дошла до середины помещения и свалилась. К ней подбежали друзья. Она обратилась к ним. -Друзья прошу вас научите Машу воинскому закону и ремеслу. Будьте для неё братьями и сёстрами. Настя повернулась к своей сестре и улыбнулась. -Маша, будь умницей слушайся Розу и других. Продолжи род воинов в нашем роду. Не кому не отдавай этот меч, защищай слабых, кромсай нечисть и будь справедлив к каждому существу. Её глаза закатились и воительница заснула вечным сном. Так и не закончив школу, так и не узнав что такое настоящая любовь.
  19. frei

    Расплата

    1. Белохвост бежал по тропинке, вьющейся среди дюн, сшибая росу с травы своим пушистым белым хвостом. Тропинка вела к дому, там ждет его матушка, наверное, уже завтрак приготовила... Лисенок сегодня встал пораньше, и пока мама-лисица еще спала, убежал в дюны, чтобы собрать ей в подарок разных лечебных трав. Сейчас он бежал, размахивая пучками растений в обеих лапах. Но когда их домик еще не показался из-за дюны, белохвост уже услышал какие-то крики, и выбежав на поляну, увидел, что на ней полно какого-то сброда- это были морские пираты- крысы, хорьки и ласки. Его маму обступили несколько пиратов, и один из них, их предводитель, тряс ее за шиворот, а другие размахивали перед носом у лисы ножами. -Давай, говори, где добро прячешь! Капитана Рэсу Когтя не проведешь! -Нет у меня ничего, только то что в доме! -Хватит врать! все знают, что у вас, знахарок всегда полно барахла, которым вам платят за лечение! С этими словами Рэса достал кинжал и приставил его лисе к горлу. И тут мать увидела сына. -Уходи, Белохвост, беги! -крикнула она, дернувшись всем телом. Хорек-капитан, решивший, что она хочет убежать, бес церемоний перерезал лисе горло. Брызнула кровь. Белохвост вначале оцепенел, а потом с криком: -Мама, мамочка! кинулся на Рэсу, размахивая кулаками, но тут его кто-то сбил с ног пинком, а потом его быстро связали. -Он нам пригодится, заметил капитан, -Нашему коку как раз нужен был помошник. Так Белохвост очутился на корабле Рэсы Когтя, полный горя и ненависти. В первом же порту он сбежал, и Рэса забыл о нем навсегда.
  20. Что такое любовь? Счастье, которое когда-нибудь заканчивается. А что такое счастье? Это когда тебе хорошо, когда рядом есть кто-то, который тебя любит. Но что такое любовь? Это лишь слово. Это лишь счастье. Это когда тебе хорошо с ним, а ему хорошо с тобой. Так было и сейчас. Они сидят под раскидистым дубом, и он держал ее маленькую лапку в своей. Ей было хорошо с ним, но ее все еще терзали сомнение. Она хотела уйти, прекратить все это, но...но она не могла, не могла побороть ту симпатию, которую испытывала к этому обаятельному юноше. Она повернулась к нему и посмотрела в его серые глаза. От него взгляда не скрылась, что юную мышку что-то тревожит. -Джил, что-то случалось? -Нет... то есть да... - и она умолкла, не в силах продолжить. В ее душе шла отчаянная борьба. -Джил? - Вопросительно сказал он, и его лапка мягко погладила ее по щеке. -Нет, ты не понимаешь, я просто не могу. - Она резким движением высвободила свою лапу и встала. Он медленно поднялся и примирительно сказал. -Я догадывался, - "а счастье было так близко" - подумал он, - это все из-за разницы в возрасте? Да? -Нет, не совсем, - она повернулась в нему своей мордочкой, по щеке ее катилась слеза, - 3 года большая разница, по крайней мере в нашем возрасте, но это не главное, - она мягко погладила его по шерстке на голове и ее лапка скользнула по щеке, на его плечо, он быстро поймал своей лапой ее, и дальше уже не выпускал. "Ну почему же он младше меня? Это не справедливо! Хотя кто говорил о справедливости?» - подумала мышка. -Мы из разных миров. Скоро мне придется уйти и ты не в силах меня остановить. Ты это знаешь. Да, конечно, он знал. Ее родители уходили на север, а это далеко-далеко отсюда, за много миль. Он не мог бросить мать одну и пойти с ней, и она не могла уйти от родителей и остаться жить с ним. -Но до этого еще так долго, - возразил он. Это была правда. -Но если мы не остановим наши чувства сейчас, потом будет слишком поздно. Разве тебе не было больно, когда пришлось расстаться с Миртой. Я не хочу, что бы мое сердце болело также, не хочу чтобы ты страдал опять, - и, не в силах больше сдерживать чувств, она разрыдалась. Он хотел обнять ее, утешить. Но она вырвалась из его объятий и убежала. Он хотел бежать за ней, но не успел: Джил скрылась среди деревьев, и теперь отыскать ее было просто не возможно. Джил сидела у ручейка и горько плакала. За что ей такое наказание, что она сделала не так? Она была всего лишь мышкой, и при том очень послушной. Она всегда была веселой и много помогала по хозяйству. И зачем родителям вздумалось отправиться летом на юг, да еще потом возвращаться. И никто не мог заставить переменить решение отца. Ей оставалось только подчиниться, другого выхода не было. Правильно она раньше думала, что от любви только одни неприятность. Раньше она не хотела никого любить. Она любила своих родителей, но это была не такая любовь. Его она любила другой любовью. Раньше она не хотела никого любить. Она забудет его, и все будет как и прежде. Она взглянула на свое отражение в ручейке, и маленькая слезинка, соскользнув с ее щеки, упала в ручей. "Все будет как и прежде. Я забуду его и все будет как и прежде". Если бы кто-нибудь увидел ее сейчас, услышал ее мысли, то он бы не секунды не сомневался, что так оно и будет. Раньше она не хотела никого любить. Все будет как и прежде. На берегу сидела мышка... мышка, которая не хотела любить.
  21. Rat

    Измена

    Воть моё творение: Измена Был ясный погожий день. Клуни Хлыст сидел за столом в своей палатке и обдумывал план новых штурмов аббатства Рэдволл. К нему в шатёр зашла милого вида крысочка. На ней было надето платье с кружевами понизу и чёрные перчатки. Она тихо подошла к Клуни, но тот(не смотря на то, что заметил её!) не обратил на неё никакого внимания. -Клуни, что с тобой?-голос крысочки был нежен, как родничёк, текущий между камнями, и чист, как вода в этом самом родничке. -Ничего. Зачем ты пришла, Наландина?! Оставь меня!-огрызнулся Клуни. -Клуни!-не смотря на всю нежность, с которой она говорила, в её голосе чувствовалось недовольство. Она упёрла лапки в бока.-Как ты со мной разговариваешь?! Я не твой солдат и не враг тебе! Клуни встал. В его глазах был виден гнев. Любой, кто оказался на месте Наландины, испугался-бы не на шутку. Но только не она! Крысочка стояла, всё так же уперев лапки в бока. Казалось, её не сколько не испугало то, что Клуни начал вытаскивать меч. Хоть она была на голову ниже Клуни, она сумела заставить остановить его лапу, потянувшуюся к мечу. Она это сделала глазами! Да-да!!! Не словами, ни жестами, ни чем другим, кроме глаз. -Оставь меня! Уйди!-Клуни снова сел и углубился в свои планы, всем видом стараясь показать, что его надо оставить одного. Крысочка мягко повернула мордочку Клуни к своей и поцеловала его: -Когда ты уже изменишься, Клуни?!.. С этими словами она ушла. Клуни остался сидеть в своей палатки, мелко трясясь от гнева: -Изменюсь?! Чёрта с два!!! Это мне не надо!!! И он, успокоившись, опять углубился в свои планы. Ночь. Луна прекрасно освещала всё вокруг, но крысы разожгли костры. Все уже давно спали. Не спали только два зверя - Клуни и... В палатке Клуни тихо сидел сам крыс. Удостоверившись,что Наландина спит, Клуни вышел из шатра и направился к лесу. Но вторым существом, не спавшим в эту ночь, была никто иная, как Наландина! Она не спала, а только дремала. Шуршание Клуни разбудило её. Встав и сладко потянувшись, она посмотрела на то место, где должен был находиться Клуни - оно было пусто! -Где он?-тихо удивилась Наландина. Выскользнув из палатки в ночную тьму, Наландина сразу увидела высокою фигурку, удаляющуюся по направлению к лесу. -Что ему понадобилась в лесу?-крыска направилась к Клуни, не окликнув того. Клуни, не увидев Наландину, котрая следила за крысом продолжал углубляться в лес. В полночь оба зверя увидели полянку. На ней сидело какое-то существо. Когда Клуни подошёл к этой зверушке, она встала. Это оказалась крысочка, которая ростом по пояс Клуни. Лунный свет отражался от белоснежного меха этой красавицы. До рассерженной и в то же время расстроенной Наландины долетели обрывки разговора, по которым она поняла, что эту крысочку так и зовут - крыска. Ещё она узнала, что он её любит и он поделился с ней секретами. Наландина, чуть ли не плача, убежала домой в лагерь и зашла в палатку Клуни и её самой. Зарывшись под подушки, она попыталась заснуть, зная, что когда Клуни придёт со встречи с этой самозванкой, то она обязательно должна уже крепко спать, чтобы тот ничего не заподозрил. Утром Наландина проснулась поздно. Не обнаружив Клуни на привычном месте, она ужастно испугалась, но после того, как она вышла из палатки, оказалось, что рассвело уже 5 часов назад. Тут она увидела, что Клуни ходит с крыской!!! Она зарыдала и убежала в палатку. Клуни ходит с крыской!!! Она не могла в это поверить!!! Нахальная крыса с белой шёрсткой ходила с ним, улыбалась и была счастлива!!! Наландина подошла к столу Клуни. Выбрав один из планов Клуни, она написала на нём такие строки: Я терпела твои выкрики, Ты кричал на меня не давно. Знаешь, это забавно - Я о тебе забочусь, А ты на меня кричишь. Но вот всё закончилось просто: Ты полюбил другую! Крысочку небольшую, Ростом не больше меня! О, Клуни! Ты меня бил, Кричал на меня иногда ты, Но вот сейчас просто ранил... Но рана та глубока - Ты сердце моё задел. Прости, меня Клуни, но это уже перебор! Ты обрёл своё счастье, Теперь мне пора идти. Желаю удачи, Клуни, тебе на любовном пути! Прости, меня, Клуни, прости! И она подписалась: Наландина. После этого, Наландина вышла так, чтобы никто не заметил её и, рыдая, убежала в лес, на северо-восток. Клуни и крыска вошли в Клунийский шатёр, бурно о чём-то зазговаривая. Вдруг, Клуни заметил, что один его план изписан. На нём был такой разборчивый крупный подчерк, что Клуни смог без труда всё прочитать. -Что там, Клуни?-ласково спросила крыска. В её голосе чувствовалась тревога. Крыс отвёл глаза от записки и сказал лишь одно-единственное слово: -Наландина... -Что с ней?-по голосу крыски было слышно, что она очень сильно волнуется. -Крысь, собери мою армию и подай мне доспехи!-в голосе Клуни чуствовалась решительность. -Как скажешь...-крыска ушла исполнять приказы. Через пол часа армия была собрана и Клуни вышел из своего шатра в боевых доспехах. -Вы все знаете крысочку Наландину. Её надо разыскать!-и армия двинулась в поисках Наландины. Клуни и крыска пошли на северо-восток и при выходе из лагеря они тут же обнаружили следы Наландины - похоже, она их и не пыталась скрыть. Вскоре, в чаще леса, крысы потеряли след Наландины. Крыска прошла дальше, пока Клуни пытался найти хоть какой-нибудь след его крысочки. -Клуни!!!-чуть не рыдая позвала крыска. Крыс подбежал к ней и его взоре предстала грустная картина: Наландина лежала с проткнутой грудью. Из её сердца торчал красивейший нож, а в другой лапке, которая не держала рукоять кинжала, был какой-то свёрточек. Клуни, парализованный горем, подошёл к крысочке и, взяв свёрток, развернул его. Он был чем-то закапан. Наландина очень сильно рыдала. "Прости меня, Клуни, прости! Я не могла выдерживать любовь. Тебе нравится крыска, я всё поняла! Я не веню тебя. Свой путь у каждого из нас. У дальних берегов мы встретимся потом. Победи аббатство, Желаю вам с крыской удачной любовного пути!!! Прости меня, Клуни, прости! Навсегда твоя, Наландина" Под этим посланием было сердечко, нарисованное кровью...
  22. Наступает ночь. Тихая, летняя, звездная. Кажется – все забылось в этом мире глубоким сном, но… Не спит, не спит, не может найти успокоения юная лисица, пришедшая из Неведомого леса. Она бредет вдоль заросшей тропинки, ее голова опущена – сегодня она сдалась. Сдалась, не смогла бороться с тяжкими воспоминаниями – и вот уже картины прошлого несутся вскачь, возвращая ее в былое…. В ее сердце сияет черной пустотой боль утраты - крысы, огромные серые разбойники убили ее приемную мать, старую выдру-отшельницу, мудрую воительницу и травницу, добрую и отзывчивую мать, строгую, но справедливую наставницу. Ей повезло - в тот день он уходила к реке за корешками бессмертника и задержалась в лесу. Вернувшись, она нашла на пороге труп молодого, стройного рыжего лиса - ее брата. Ракушка, ее наставница, нашла их зимой в сугробе, брошенных у самого берега реки. Рядом лежала умершая от холода, с посиневшими лапами лисица. Кайта была тогда совсем малышкой, они с братом не помнили тех дней. Да и не хотели помнить... Крысы... Эти злобные твари отняли у юной лисички все - ее семью, ее маленький мир и даже ее любовь... Солнце большим, золотистым колобком прокатилось по небу и прочно установилось посередке, нависая над рыжей лисьей макушкой. Юная лисичка, одернув нежное, голубое платьице, ползала по земле в поисках неприметных, жухлых листков бессмертника – ну угораздило же матушку-наставницу приболеть в такую жарищу! И где только она подцепила эту простуду? А теперь – вот, ищи-свищи корешки заветные. Кайта обиженно засопела носом – конечно! Ловкач-то, небось, пошел с на Белое озеро, к выдрам, ловить рачков! Ага! А ей – ползай тут, пачкай платье, медленно поджаривайся на солнышке! – и тут же расхохоталась над собой и своей нелепой обидой. У надо же! Раскуксилась, как дите малое, честное слово!.. Лисичка нашарила наконец небольшой росток, вырвала его и аккуратно сложила к остальным травкам в корзинку. Потом встала, отряхивая коленки, смахнула со лба капельки пота и, подхватив корзинку, почти бегом понеслась к дому. Еще бы не бежать – солнце, совершенно распоясавшись, светило так, что сквозь шкуру и до костей прожигала своими огненными глазами. Подбегая к полянке около дома, Кайта улыбалась – ей было весело, она ощущала себя совершенно счастливой! Ведь сегодня… Сегодня… СЕГОДНЯ! Сегодня – Большой день в ее жизни! Просто Великий! Лиса тихо засмеялась, упорно пряча довольную улыбку. Сегодня придет Мирт. Он обещал, что устроит ей незабываемый сюрприз. Не зря же они так долго шушукались с ее братом на кухне! Кайта еще не подошла к забору, когда ей в ноздри со всей мощью и жестокостью ударит приторно сладкий, омерзительный, но с детства знакомый запах. Она остановилась, корзинка выпала из лап, на земле рассыпались, вытряхнувшиеся от удара травы. О лисе было все равно. Она не видела и не слышала ничего. Ей было больно. Тупо уставивишись перед собой невидящими глазами, лисица медленно, но верно, с ужасом чувствовала, как приходит понимание. Она помнила этот запах. Запах ее замерзшей матери. Запах смерти. Она медленно подошла к плетню, постояла с секунду и, опомнившись, со всех ног побежала к порогу. Может, ей показалось? Нет…. На земле у входа в нору сломанной куклой лежал рыжий труп молодого лиса с перерезанным горлом. Ловкач… Милый, родной Ловкач… Глупенький братишка… Лучше бы ты сегодня пошел вместо нее к реке. Его черные, закрытые туманной пеленой глаза смотрели вдаль, мимо нее, в небо. Вслед ушедшей душе. Лиса почувствовала, как что-то горячее коснулось ее щеки – первая слеза пробежалась по мордочке. Кайта сжала зубы – она не имеет права плакать. Встав, она оттащила тело брата в сторону от входа и аккуратно разложила на земле. Провела лапкой по морде, стирая отпечатки жизни и смерти, сложила его лапы на груди. Она встала, не глядя на мертвеца. Отошла в сторону. Еще не все. Теперь – в дом. Быть может?.. Слабая надежда не оставляла ее, пока лиса сама не увидела бездыханное тело ее наставницы. Та спокойно сидела в кресле. А ее мордочке застыла улыбка и понимание. И казалось – она всего лишь задремала, если бы… не нож, рукоятка которого торчала из ее груди. Одна лапа выдры лежала на подлокотнике. Другая – свешивалась с кресла. В ней было что-то зажато. Кайта рыдая подскочила к ушедшей старухе. Разжала ладонь – на пол упал черный медальон. Черная ракушка на серебряной цепочке. Открытый, уже пустой медальон. Неужели наставница сама отдала то, что было внутри? Видимо – да. Все вещи были на месте. Никаких следов борьбы. Будто – так и надо и ничего не случилось… Лиса заплакала. Беззвучно тряслись плечики, беззвучно катились слезы, запутываясь в мокром мехе… Дрожащими лапками она надела на себя медальон – она узнает, что было внутри. Она вернет это. Ракушка... Маленька, черная ракушка... Медальон, за который пролилось много крови... Что же за тайны хранила ты, маленькая ракушка? Что же за тайны хранили вы, наставница Ракушка?.. Кайта вышла из норы. Обернулась, с тоской глядя на землю, покрытую бурыми пятнами крови. Сзади, со стороны ограды, послышался хриплый зов. Кто-то назвал ее по имени? Неужели Ловкач остался жив? Или же…. Нет…. Только не это…. У плетня, огораживающего их небольшую берлогу, лежали еще три трупа и одна, еще живая, раненая крыса. Два ее сородича были мертвы. Рядом с крысами на земле лежал волк - молодой, серый, поджарый. Его большие темные глаза сверкали янтарным блеском. Зверь был еще жив. Кайта бросилась к нему. Из мускулистой спины торчал длинный крысиный кинжал. Как это подло - ударить в спину! - Мирт!!! Мирт, пожалуйста, не уходи, видишь все и так оставили меня! - лисица склонилась к умиравшему воину. Рывком вырвала кинжал из спины, попыталась остановить толчками выходящую кровь листом подорожника. Лапы дрожали, она наскоро соорудила повязку, перевернула волка на спину, приподняла его голову. По щекам, оставляя ложбинки темнеющего от воды меха, текли слезы - лисьи слезы... Зеленые глаза с янтарными искрами застлала соленая влага. Волк вымученно улыбнулся: - Не плачь. Ты уже не вернешь тех, кто ушел. Знаешь, твой брат хорошо дерется. Он уложил таки одного. Так швырнул, что тот отлетел за ограду. - зверь хрипло засмеялся, запнулся, подавившись пошедшей горлом кровью. Тяжело сглотнув он снова взглянул на лисицу - как же ему будет ее не хватать. - Возьми, пожалуйста, на память обо мне. Прости, они немного измялись. Я хотел подарить их тебе сегодня. Они так идут к твоим глазам. - волк нашарил лапой на земле измятый букетик светлых незабудок. Некоторые были сломаны, помяты. Кайта ухватилась за цветы, будто это была спасительная нить из глубокого ущелья. - Ты не уйдешь! Ты не бросишь меня! Мирт... Я вылечу тебя, обещаю!.. С горечью усмехнувшись, волк дотронулся лапой до ее щеки: - Не волнуйся. Там куда я приду, не нужно будет припарок и лекарств. Долины Вечного Мира ждут меня. Я передам Ловкачу привет... Кайта закрыла глаза, чтобы не заплакать. С неба моросил дождь. Теплый, летний. Но что проку с этого дождя. Лапа Мирта отнялась, опустилась на землю. Он прикрыл глаза, шевельнул губами, шепча что-то словно во сне. Лисица схватила его за плечи, с криком начала трясти. надеясь вернуть к жизни, но - поздно. Округа огласилась диким воем. Где-то сзади раздался шорох и испуганный писк. Кайта очнулась. За ней шевелилась, сдавленно хрипя, та, живая крыса, и пыталась встать. Но с перебитой лапой было довольно тяжело исполнить такой маневр. Лисица глухо зарычала. Оливковые глаза налились гневом, сверкнули безумной чистоты изумрудами. Она схватила кинжал, лезвие которого алело кровью ее друга, и бросилась на крысу. За Мирта! За Ракушку! За Ловкача! За ее боль! За разрушенный дом! За пролитую кровь! По крысе!!! Серый комок меха, залитый кровью - бывшая крыса, был уже давно мертв. Но только сейчас лисица остановилась. Она с ужасом отбросила кинжал - лапы были в крови. Первый гнев исчез, наступил страх - она впервые кого-то убила… На рассвете, собрав свои жалкие пожитки, лисица покинула бывший дом – нынешнюю обитель горя. Она должна была найти этих крыс. Должна отомстить им. Она не успокоится, пока последняя из этих тварей не захлебнется собственной кровью…. Да, она не воин, но она знает, где можно найти помощь. Ракушка много рассказывала ей о прекрасном большом доме из красного песчаника к юго-юго-западу от них. Там живут добрые, мирные существа, но когда кому-то нужна помощь, они всегда дают ее. Там она сможет найти помощь, друзей, воинов... А может - и обрести утерянный покой... На шее тихонько, в такт прерывистому дыханию покачивался черный медальон. Внутри лежали сухие, перевязанные красной ленточкой головки васильков. Черный медальон, черная ракушка.... На поверхность искуссной резьбы медальона с глухим стуком упала большая, кристально-чистая слеза. Черный медальон, черная ракушка, унесшая семь, а может и горазо больше жизней и сломавший еще. Еще одну...
  23. Дорогие друзья! Это мой первый фанфик после годовалого перерыва в творчестве. Возможны всякого рода несовпадения с книгами, неточности времен. (а так же всякого рода орфографический ошибки и тафтология) Вы уж простите, я позабывал уже всё ^^ Так что выдвигаю на ваш суд, свой новый фанфик. С удовольствием приму ваши советы, пожелания, критику. Когда зацветет рябина. расные стены аббатства Рэдволл встречали ясное январское утро. Несмотря на зимнюю пору, снега почти не было. Лишь под раскинувшими ветви елями и соснами оставались небольшие кучки снега, которые блестели на солнце, словно кто-то рассыпал бриллианты. Расписные стёкла Большого Зала радостно встречали первые лучики солнца, раскидав по террасе разноцветные блики. Скрипнула дверь. На улицу вышел аббат Логан. На плечи был накинут бушлат цвета хаки, подаренный ему землеройками Гуосим к юбилею. Несмотря на зимнюю пору, аббат был обут в свои неизменные сандалии с бронзовой пряжкой. Он оглянулся по сторонам, и, пройдя в сторону замерзшего пруда, уселся на лавочку. Зазвонили колокола, и стайка снегирей, притаившихся на яблоне, вспорхнула в воздух. «Новый звонарь неплохо справляется. Я в нём не ошибся» -Подумал Логан водя пальцем по инею появившемся на лавочке за ночь. Вместе со звоном колоколов открылись окна кухни, и оттуда вырвался запах свежеиспеченного хлеба. Аббат продолжал вырисовывать на инее узоры, слушая звон колоколов- не собьется ли звонарь с такта. Неожиданно колокол ударил с такой силой, что стекла всего аббатства задрожали. За этим послышался деревянный треск. Логан поднял глаза и увидел, как из окон звонницы плюнуло пылью. Он, окаменев, сидел на лавочке. Из сторожки появился еж-архивариус Брюс, еще в ночном колпаке и пижаме. Сломя голову он побежал в сторону звонницы, по пути крикнув Логану: -Аббат Логан! Скорее сюда! Теперь уже не мешкая, Логан, рванулся за ежом, и они, несмотря на свой уважительный возраст, словно дети, понеслись по лужам и белой от инея траве. День, который начинался столь хорошо, обернулся для жителей аббатства в трагедию. Все набились в небольшую келью молодого барсука-звонаря Корошкура. Он лежал на своей койке, сооруженной из двух мышинних. Его лапы, в ссадинах, синяках и царапинах были сложены вдоль туловища. Он тяжело дышал, время от времени кашляя кровью. Сестра Шалфея аккуратно забинтовала рану, которая располагалась чуть правее сердца, и прилично кровоточила, заливая белое постельное белье. Барсук делал вид, что ему не больно, но карие глаза едва сдерживали поток слёз, который так и рвался наружу. В комнате стоял гул голосов. Барсук что-то сказал, но гул поглотил его слова. -Выйдете! Все выйдете! Тут и так мало места! Попрошу остаться только сестру Шалфею и Брюса! –Подняв правую лапу выкрикнул аббат. Словно морской отлив, все медленно покинули келью. Брюс закрыл за ними двери. Шалфея взяла тяжелую лапу барсука -Что ты хотел сказать? -Лампы… Зажгите еще ламп… Не хочу что бы было темно… Логан взял спички и зажег еще три лампы, кроме тех двух что стояли на тумбочке возле кресла. В келье стало существенно светлей. -Книжный шкаф… Кхе… Третья полка… Пятый справа фолиант… Кхе… Фолиант оказался замаскированной шкатулкой. Логан видел такие в сторожке у Брюса. В шкатулке обнаружилось запечатанный воском конверт, без всяких надписей, и небольшой мешочек, который оказался весьма тяжелым. -Дайте сюда… Аааах… И… и… Помогите сесть. -Нельзя… Корошкур, ты серьезно ранен, и… -Начал говорить Брюс, но звонарь его прервал. -Я с минуты на минуту отправлюсь к Вратам Тёмного Леса… Кхе… Последнее желание умирающего- закон. Брюс переглянулся с аббатом и сестрой Шалфеей. Те спорить не стали, и, подложив побольше подушек, посадили барсука, и дали ему в лапы шкатулку. -Перо…Аааах… И чернильницу… Прислонившись в коридоре к стене, сестра Шалфея прикрывшись платком тихо плакала. В её левой лапе был зажат конверт, на котором размашистым каллиграфическим почерком были выведены следующие слова: «Моей единственной и любимой сестре Глен Ноттэ от её брата- Корошкура Ноттэ. Лично в лапы. Когда зацветет рябина.» Из кельи вышел Брюс, и обнял Шалфею за плечи. Он ничего не сказал, потому что сам еле сдерживал слёзы. Через несколько минут из-за двери выглянул Логан. -Идите. Скажите брату Роджеру что бы он приготовил могилку. А я пока приготовлю саван к церемонии. Ёж и молодая мышка медленным шагом направились по коридору в сторону лестницы. За окнами начинал багроветь закат. На следующий день состоялись похороны. Землеройки Гуосим, узнав о произошедшем, возглавили церемонию похорон почётным караулом, одевшись в свои парадные мундиры с позолоченными аксельбантами. Похороны прошли пышно, потому что все любили всегда веселого звонаря, который при любых обстоятельствах помогал жителям аббатства. Аббата Логана попросили сказать речь. Он стал возле свежей могилы, теребя крест, висящий на шее, и сказал следующее: -Один мудрец сказал: если души не умирают, значит прощаться - отрицать разлуку. –С этими словами он, сложив лапы ладонь к ладони призвал всех присутствующих- А теперь давайте помолимся. Всё это время Логан думал. Глен подбросили в аббатство, когда она была еще совсем малышкой, а через несколько сезонов пришел Корошкур. Никто и догадаться не мог, что он её брат. Хотя сходство между ними Логан отметил уже давно. Вот она, Глен, стоит в сторонке и вытирает слёзы клетчатым шёлковым платком. Её глаза повзрослели со вчерашнего дня. Увидев эти глаза, не скажешь что ей пятнадцать сезонов. Неожиданно она резко развернулась и пошла в сторону Большого зала. «Когда зацветет рябина»… Аббат догнал её. -Глен, я сочувствую твоей потери. Он был твоим бра… хорошим другом. Всегда заботился о тебе, помогал в трудную минуту. -Спасибо, сэр. Простите, я пойду. Надобно накрыть на столы. Она уже собралась идти, как аббат задал ей еще вопрос. -Глен, а когда у тебя именины? -В апреле, сэр, третьего апреля. Как говорит образ из моих снов «когда зацветет рябина»… Логан стоял окаменевший, и ничего непонимающий. Какие-то частицы этой истории вертелись в голове, но никак не хотели объединяться в четкую картину. Вечером сестра Шалфея и Брюс собрались в келье у аббата. Логан угостил всех чаем с медовыми лепешками, которые были выложены пирамидкой на зеленом блюдце с причудливыми узорами, похожими на те, которые мороз вырисовывает на стёклах. За окном, на чистом небе, сиял диск луны, бросая во двор аббатства холодный лунный свет. Беседу начал аббат. -Кто мне скажет, что произошло вчера на звоннице? Брюс привстал -Доски. Доски прогнили… -Он хотел что-то добавить, но аббат жестом показал что он всё понял. -Итак… -Логан положил на стол тот самый конверт. –Когда зацветет рябина… Он пересказал им беседу с Глен. -Что-то мистическое… -Сестра Шалфея вздрогнула, и накинула на плечи шаль. -А давно ей этот образ снится? -Незнаю, Брюс… Она была так убита горем, что я постеснялся спросить… -аббат откинулся на спинку кресла- вы не против если я закурю? В ответ не послышалось никаких возражений, и в полумраке вспыхнула спичка. -Так что с Глен и конвертом? Когда мы еще что-то узнаем? -Узнаем –пыхнул трубкой аббат- когда зацветет рябина. Из летописи аббатства Рэдволл Весна бродячих бёрез. Наш постоянный летописец брат Орион ушел на пенсию, назначив меня, совсем неопытную в это ремесле, новым летописцем нашего замечательного краснокаменного аббатства Рэдволл. Для начала я представлюсь: меня зовут сестра Шалфея. Раньше я работала в лазарете (и была известна свой крапивной похлебкой) сейчас в лазарете работает сестра Стеф, и, между прочим, неплохо справляется. Наш аббат по-прежнему уважаемый Логанариус Седоус, долгих ему сезонов. Я хотела бы переписать в летопись страничку из своего дневника, не уверена, что это позволено правилами, но… *Большое чернильное пятно* Вот такая история. Скоро апрель и письмо будет передано Глен. Я обязательно напишу об этом, позже. Логанариус Седоус сидел на лавочке возле пруда, смотря на отражения облаков в воде. Рядом присел Брюс. -Сегодня второе апреля. –сказал он аббату вместо приветствия. -Знаю. –Ответил Логан смотря прямо перед собой. -Кстати, а что в том мешочке? -Я не заглядывал, это не мое дело. Оставшееся время они просидели молча, глядя на уже начавшую цвести рябину. Глен проснулась в этот день пораньше, но вставать с постели ей не хотелось. Наверняка для нее задумали какой-то сюрприз! Пусть им будет побольше времени его приготовить. Тут она услышала, как в её дверь кто-то вставил ключ, барсучиха тут же притворилась спящей, оставив приоткрытым один глаз. Дверь открылась, но вместо затейниц-подружек в келью вошел аббат. В лапах у него была какая-то коробка. Похожая на подарочную, но без бантов. Он подошел к её кровати, и поставил коробочку возле её подушки. Погладив ее по голове лапой, он тихо прошептал. -С именинами. Это тебе. –и он вышел из кельи. Глен тут же вскочила с кровати и открыла коробку. Прочитав надпись на конверте, у нее пошла кругом голова. Еще долго она сидела, пытаясь найти в себе силы вскрыть его. Наконец, она взяла нож для бумаги, и… Дорогая Глен! Ты меня не помнишь, я твой старший брат- Корошкур. В семье Ноттэ есть традиция- называть первенцев-мальчиков Корошкурами. Так что и я Корошкур и отец наш Корошкур. Я смертельно болен. Мне остались считанные дни. Эта болезнь передалась мне от матери. Она умерла сразу после твоего рождения, но ты здорова… а я болен. На рассвете отец заберет тебя, и вы пойдете в Рэдволл. Мне очень жаль что я не могу пойти с вами. Я подожгу дом вместе с собой, дабы никто больше не заразился. Я передам это письмо отцу, он отдаст его, когда тебе исполнится шестнадцать сезонов. К письму я прилагаю Амулет, который предналежал нашей матери. С любовью, навеки твой брат, Корошкур Ноттэ. P.S. Отец, положи сие письмо в конверт, и соответствующе подпиши. Глен не заплакала. Не было сил. Вместе с этим письмом к ней пришла такая тоска и горечь. Она была рядом со своим отцом столько сезонов, и не знала… Но почему он промолчал?.. Ответ всплыл в голове сам по себе. Не решился. Откладывал на потом, но так и не решился, не успел. Она развязала мешочек, вытряхнув содержимое себе на колени. Это был прекрасный серебряный амулет, в форме плывущего лебедя. Взяв его в лапы, горечь и тоску сменила теплота в сердце. Она одела его, и до конца своих дней не расставалась с ним. Из летописи аббатства Рэдволл Весна бродячих бё… *большое чернильное пятно* …одним словом именины Глен отпраздновали потрясающе! Аббат Логанариус сказал, что он уже слишком стар и что в Глен он видит будущую аббатису.
  24. Между падением Покрова Изгнанника Шестикогтя с водопада и его встречей с Брионией и Тогетом прошло почти 2 дня. Почему никто не знает, что произошло в эти дни? Я хочу пролить свет на эти события... олодая хорьчиха шла по лесу. В её глазах стояли слёзы... "Почему, почему? - думала Рада - Как такое могло произойти! Я не смогла защитить отца, мать, сестру... Они погибли из-за меня!" Ничего не видя от слёз, она упала на землю и провалилась в тяжкое забытье... *** Во сне Рада заново переживала прошедший день и ночь. Боевой отряд Сварта, посланный на разведку, напал на их дом. Отец и мать не захотели отдать все припасы и присоединиться к орде. Их убили. Рада в это время была заперта крысами и ласками в сарае. Предводитель отряда - мерзкий ласка по прозвищу Когтехвост - поблёскивая маслеными глазками подходил к ней... Хорьчиха скрипнула во не зубами. Этот... этот... мерзавец предлагал ей...! Когда Рада разбила ему морду, Когтехвост хлестнул её когтями по щеке. Рада не сдавалась... - Ах ты, мерзавка! - заорал Когтехвост, - сестрёнка-то твоя поспокойнее оказалась, не стала ломаться - похныкала немного и всё! Собственно, это были последние слова в его жизни. Рада убила его, разворотила дверь, перебила весь отряд Шестикогтя но... Было поздно. Она побежала в лес. За её спиной полыхал пожар... *** Водопадом Покрова вынесло к болоту. Там на него напала пара мерзких жаб, но хорёк без труда разогнал их. Почувствовав под лапами топь, Покров понял, что надо отойти подальше. Он тащился вдоль берега реки, пока не набрёл на поляну. Около противоположного её края что-то темнело. "Пень" - подумал Покров. Хорёк уселся на краю поляны и стал изучать свои синяки. "Ну спасибо тебе, Бриони! - шипел он - если бы не ты, ничего этого не случилось бы! Спускался бы я сейчас спокойно по склону, вдали от водопада, а не сидел бы тут в синяках и ссадинах!" Вдруг шорох заставил его насторожиться. Изгнанник оглянулся, выпустив когти. Пень на другом краю поляны пошевелился и стало ясно, что никакой это не пень, а зверь. Покров увидел наверное самую обворожительную представительницу своего племени... продолжение следует...
  25. Так, хорошо, проснулся. Слегка холодно, и как-то себя легко чувствую, хотя к последнему я уже привык, но все равно как-то слегка не по себе. Тек-с, ну что там у нас? Опять пир? Опять жрут и напиваются? Ох, как же они мне надоели… Что не день – то праздник, ужас какой-то. Как в них все это помещается-то, а? Посудите сами – каждый день нажираются, напиваются, поют песенки, и все такие довольные, живые… Каждый день, каждый день они меня дразнят, мол, смотри-смотри, мы живые, мы едим, мы пьем, мы веселимся! А я? А что я, я уже несколько сот сезонов летаю по этому треклятому Рэдволлу, все улететь не могу… Вот-вот! Опять. Поймали что-то в пруду. Я не могу понять, сколько там этой всякой живности-то в пруду? Она там бесконечна? По типу, одну выловил – там появилось три? Чудеса да и только. О, опять песни травят. Надоели. Зайцы опять жрут за 5 ртов. Походу, в Саламандастроне их вообще не кормят. Вот, выберусь отсюда, первым же делом в Саламандастрон – вправлять мозги тамощним. Что бы кормили их там. Хотя… Если я отсюда выберусь, мне уже будет все равно, что и как они тут жрут. А они дразнятся, дразнятся… Еще жрут так, вся радость на морде… Опять диббун меня увидел. На меня еще противно так пялиться, мол, смотри-смотри, чудик парящий!. Морду ему что ли скорчить? Во, испугался. Правильно, нефиг на призраков таращиться, таращелки отвалятся. Что у нас там за стенами шумно? Опять приперлись… Ей-богу, надоели. Ну что на этот раз? Очередной тиран? Очередной охотник за сокровищами? Одно и тоже, одно и тоже… Нет бы уже что-нить умное придумать, так нет! Припираются, торчат под стенами, ждут чего-то. Тупые, ей-богу. О-о-о, мои-то, смотри, закопошились, забегали. Боятся, боятся… И правильно, бегайте, растреситесь чутка, а-то засиделись. Так, это еще чего? Еще один Великий Воин? Да какой он воин, а! Небось, даже не знает с какого конца меч держать… Кстати, о мече. Надоели они мне с ним. Я его все прячу, прячу, а они его находят, маряют, царапают, а мне потом его перепрятывать… Э, э! А ну пошел оттуда! Не надо тебе туда, не смотри что там! Уйди, уйди… Ах, опять нашли… Не, ты посмотри, даже меч с той стороны взял, ути какой. Машет им, речи толкает. Доспехи? Какие еще доспехи? Значит, меч нашли, щит похерили, теперь доспехи мои ломать собрались? Ну уж нет, доспехи я вам просто так не дам! Загадку надо, точно. Что б мозги свои сломали, и не повадно было доспехи мои трогать. Где б ее написать-то… На бумаге как-то банально… О, придумал! Под этим напишу, как его… Гобеленом. Так, «Здесь был Ма…», не… Чего-то не то. Загадку им еще придумали… Надоели, ей-богу. Я им что, стихоплет что ли? Ладно бы просто загадку зафигачить, это раз плюнуть, так им еще подавай в «стихотворном» виде, мол, что б красивенько так было, а-то не поверят еще… Во, написал. Даже складно. Смотри, смотри! Нашли! Читают! О как морды-то вытянулись! Не ожидали, да? Я еще и не такое написать могу, во! Искать пошли. Куда ж вы идете-то, дурные? Там ж ясно сказано, топай туды, нажми на то, вот тебе и доспехи. О, опять умный нашелся, подсказывает что-то там. Это у нас кто такой? Диббун какой-то. Ей-богу, думается мне, что диббуны во много раз умнее чем все остальное население этого аббаства… Так, нашли… А эти чего там за стеной? Угу-бугу кричат, угу, как обычно. Во, смотри какой красавец, нацепил доспехи, меч в лапы взял, чего-то ихнему орет, мол, я крут, иди отсель. Эх… Выдры приперлись, помогают, камешками из пращей кидаются. О, о! Видел, да? Землеройки из лесу выскочили… Не, ну совсем надоели. Опять выиграли. Ну как так, а… Их же меньше, они тупее, они только и делают, что жрут пьют, и прочей разлагающей тело и дух деятельностью занимаются. Как же тут скучно-то, а… Эх, ладно, сейчас я меч у Воина «во сне» возьму, опять его спрячу, а доспехи… А доспехи прятать не буду, авось развалятся, и следующему Великому Воину они уже не помогут, буагаг! Ладно, свое дело я сделал, теперь можно и на боковую. Правда, одно огорчает. Завтра тоже самое, опять пир, опять жрут, веселятся… А потом опять кто-нить придет, нападет, и мне опять этим неразумным помогать… Эх… Какие же скучные будни у призрака. Эх.
×
×
  • Создать...