Перейти к публикации

Завод


Букан
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

  • 2 месяца спустя...

Ну что... Набрадась наглости (но не настолько, чтобы плодить темы) и принесла сюда первые три главы обещанного продолжения...

 

Лунный ёжик, или Тридцатое февраля

 

Посвящается Пижме – аббатисе

виртуального аббатства Рэдволл.

От ежа – ежу!

От автора

По просьбам трудящихся и ещё потому, что нельзя же не разузнать всё о морских водноежах – продолжение фанфика «Завод». Точнее, попытка описать приключения Луны в мире Рэдволла. Действие новой повести происходит примерно между книгами Б. Джейкса «Колокол Джозефа» и «Саламандастрон». Автор тут очень кстати насмотрелась «31 июня», так что история, наверное, получится странной…

 

Глава 1. Моя бесконечность…

В аббатстве Рэдволл начинался седьмой кряду счастливый сезон. Значит – дважды счастливый. Землю ещё укрывал мягкий снег, но скоро ему предстояло превратиться в ноздреватые чёрные комки и дать начало весёлым ручейкам. Звери уже чуяли в воздухе весну. И только самая недавняя жительница аббатства, серебристая ежиха по имени Луна, знала, что всё не так просто.

…Она до сих пор не могла поверить, что всё получилось как она хотела. Что она покинула недобрый мир людей, хотя бы и был он миром магов. Здесь она лишена всех своих способностей и, к величайшему собственному удовольствию, стала просто ёжиком. Но перед этим сумела, пробираясь в этот мир сознательно, не во сне, попасть в нужную эпоху. Сюда её, Луну, открыто призывали и этим удержали её на краю пропасти. И сейчас будет как в мугловой компьютерной игре, которую запускаешь не в первый раз. Правда, сейчас пройдены только некоторые этапы, притом не начальные…

Здесь, конечно, знают только то, что она сама им поведала. Не потому даже, что правде никто не поверит, а потому, что самой Луне хотелось бы, пожалуй, чтобы её прошлое было подобным. Мол, родом она из дальних земель. Осталась сиротой – все родные погибли во время набега пиратов. Решила просить убежища в аббатстве, зная, что там никому не отказывают в гостеприимстве…

И вот она здесь. Обычная ежиха, только висит у неё на перевязи клинок водноежей. В людском мире он притворялся ножом для разрезания бумаг. Да ещё есть у Луны перо и несколько листов пергамента. И много песен за душой… За это её, ежиху, уже успели здесь полюбить.

Всё начнётся завтра. Главное – делать вид, будто обо всём узнаёшь впервые. Здесь, конечно, видения в почёте. Но ведь помнит же Луна, что тогда, в её снах, цель плавания была провозглашена Командором выдр уже по ту сторону туннеля… Может, то была одна из целей? Морская крепость как очередное белое пятно на карте Страны цветущих мхов?

Всё будет ясно завтра. И только завтра, по-другому и быть не может.

* * *

Луна Лавгуд родилась в последний день зимы, в самый обычный, не високосный год. Как-то в детстве услышала от мамы:

– Повезло! Если бы двадцать девятого – был бы у тебя день рождения раз в четыре года…

– Ну почему, – маленькая Луна в чём-то была ещё практичной, хоть и по-своему. – Отмечали бы двое суток – с двадцать восьмого на тридцатое…

Лунин папа стал смеяться над её оговоркой. А мама сказала:

Зря ты так. Луна не оговорилась, а случайно проникла в суть вещей. Бывает, что зима не может кончиться. Даже в не високосный год бывает. Прирастают лишние дни и завихряют не только время, но и пространство. Очень мало кто об этом знает. И лишь считанные единицы могут ступить на странную тропу иной реальности… – и больше не прибавила ни слова.

…Мамы вскоре не стало. Погибла на глазах у дочери, пытаясь осуществить рискованный магический эксперимент. Больше никто и никогда не понимал Луну настолько правильно, даже отец. Больше некому было защитить, когда называли странной. И некому было хотя бы приподнять завесу над самыми страшными тайнами…

Но про тридцатое февраля, в числе многого другого, Луна запомнила на всю жизнь. Постепенно кое-что из этой копилки обретало смысл. Вот и сейчас Луна знает: её истинный путь, её дорога к своему предназначению может начаться только на ответвлении от привычной колеи бытия…

Здесь, в аббатстве, конечно, не знают, что такое «последний день зимы». Здесь нет ни месяцев, ни чисел. Знают среднюю длительность сезона. Могут сказать, что «зима затягивается» или «весна не спешит». Вот и сейчас – очень похоже, что весну все ждут, а её просто не будет…

Завтра всё решится!

 

Глава 2. Ветер странствий

Командор выдр сидел на кухне аббатства и с сожалением вычёрпывал из большой миски остатки перчёного креветочного супа.

– Эх, хорошо тут у вас, ничего не скажешь! Да только засиделся я здесь! Тоска!

Немолодая толстая мышь-повариха махнула на него фартуком:

– Ох, от добра добра не ищут! Накличешь ещё – придут враги и перевернут всё вверх дном! Ты, без сомнения, славный воин, тебя, может быть, этим и не испугать. Но я, когда была совсем малышкой, побывала в плену у пиратов. И врагу своему не пожелаю такого!

– Успокойтесь, сестра Летиция! У меня и в мыслях не было призывать на аббатство врагов только затем, чтобы показать, как я их расшвыряю одной левой лапой! Просто мне некуда применить свою силу и удаль. Даже стены чинить не надо и больших рыб из пруда вылавливать!

Крот по имени Копалка, сидевший рядом с Командором за столом, задумчиво прожевал кусок пирога и решил вклиниться:

– Бурр… это, любезный выдроначальник, говорят, будто три сезона назад у нас сгорели свитки с картами… хурр. Только самые старые и остались. Слышал я, как жаловался наш брат-писака: мол, к северо-востоку от нас всё это… белые пятна, белые пятна, да…

– Тебя ли я слышу, мой рассудительный друг? – обернулся к кроту Командор. – Ваш брат копальщик – отличные ребята, работяги и не трусы. Но чтобы вдруг заинтересоваться неизведанными землями? Ты хоть знаешь, где северо-восток?

– Обижаешь… хурр. Мы того… на южную стену смотрим, да. Значит, надо повернуться к ней спиной – и промеж носом и правой лапой аккурат та сторона и будет, где белые пятна, белые пятна… бурр.

– Слушай его, Командор, – в тоне сестры Летиции сквозило явное уважение к Копалке. – Похоже, он тот, кто может увидеть во сне Мартина Воителя. Или уже видел.

– Бурр… нет, не удостоился. Просто слыхал кое-что стороной… – крот жадно вгрызся в новый кусок пирога.

Командор вытер миску краюхой хлеба:

– Дивные дела творятся! Пожалуй, надо и впрямь сходить к нашему летописцу и узнать, что там стряслось с картами. Скорее бы только наступил новый сезон! Что-то затянулась эта Зима Больших Снегов!

 

Глава 3. Крепость Аква-кон-Бряква

Это племя всегда любило море. Их обиталище находилось наполовину на суше, наполовину под водой. За две с половиной тысячи сезонов северо-восточные водноежи научились плавать, как рыбы, и даже кататься шариками по дну. Морские чудовища их не трогали, а от сухопутных врагов защищала вода.

Да только сейчас море было сковано льдом. Пробираться под ним в студёной воде – удовольствие, прямо скажем, ниже среднего. Ежи сидели фактически в осаде, подъедали последние запасы, а в большинстве своём вообще впали в спячку. И ниоткуда не поступало сигнала к пробуждению почти мёртвой сейчас крепости. Природа застыла, и чуткие носы немногих неспящих обитателей Аква-кон-Бряква не улавливали ни малейшего весеннего дуновения. Море даже не вздыхало под толстым слоем льда…

Молодой золотистый ёжик по имени Морское Солнце, или попросту Морсол, был почти единственным, кто решался соваться под воду зимой.

– Я же Солнце, как же я могу замёрзнуть? – говорил он всем, кто пытался за него волноваться. Правда, злые языки, коих, к сожалению, немало и среди ежей, отвечали на это:

– Зашипишь ещё, всё море испаришь и сам погаснешь!

…Вот и сегодня Морсол нырнул под лёд. Выкатился из подводного входа в крепость. Развернулся и поплыл в студёной воде, пытаясь разглядеть на дне съедобные ракушки. Их не было. Зато в непосредственной близости от Аква-кон-Бряква виднелся след на иле, словно мимо протащили огромное бревно. Но морской водноёж не первый день жил на свете и понял: здесь проползало какое-то исполинское создание. Чудовище из морских глубин, с длинным хвостом и, что необычно, с могучими лапами. Морсол читал следы как книгу.

Колючих ежей ни одно чудище не ело. Но юному жителю крепости сразу показалось, что призрак голода накрывает его родной дом. Скорее бы настала весна и водноежи смогли вкусить даров земли!

Морсол пробкой вынырнул на поверхность, чутьём найдя в ледяной корке одно из проделанных им же самим накануне отверстий. Полынью успело затянуть тонким ледком, но его легко пробили иголки на голове молодого ежа, так что сам он не ощутил ни малейшей боли.

Морсол жадно вдыхал сырой просоленный воздух. Потом вылез на лёд – и, не замечая холода, замер, глядя в небо.

Был разгар дня. Но прямо над головой водноежа стояла круглая луна, серебристо-белая в голубом небе. Символ чистоты и надежды.

Солнечный ёжик молился луне. Уже давно, сезона четыре, хотя в первый же раз это странное поклонение кончилось тем, что большая рыба утащила в бездонные глубины застрявший в её спине меч Морсола – один из лучших клинков водноежей. Тогда был вот такой же долгий зимний день. И хоть молодому ежу досталось потом на орехи – другое, не своё светило продолжало манить к себе.

«Пусть нам живётся не так трудно! – твердил романтический ёжик, поверяя небесному телу вполне земные заботы. – Мы вроде бы покорили две стихии. Но и в той, и в другой приходится вести жестокую борьбу за существование. Нас ещё много. Но дети в крепости почти перестали рождаться. А те, что есть, право же, не умеют смеяться… Хоть бы весна поскорее пришла!»

Светило улыбалось и казалось гораздо менее холодным, чем лёд и весь подлунный мир. Морсол наконец ощутил, что ещё немного – и его лапы, пусть и покрытые снизу густой «полярной» шерстью, просто примёрзнут. В последний раз взглянув на королеву небес, ёжик свернулся в шарик и покатился по льду в сторону берега и наземного входа в крепость.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Пижма

 

Спасибо, как всегда! Вот ещё чуть-чуть:

 

Глава 4. Сборы в дорогу

Карты были и впрямь в плачевном состоянии. Всё, что выше и правее аббатства, представляло собой почти сплошное белое пятно. Только было намечено пунктиром русло реки. А на одной карте вдоль побережья, выше устья всё той же пунктирной водной артерии, тянулась туманная надпись: «Водноежи».

– Почему на одном месте и у самого моря? – недоумевал Командор выдр. – Они обычно гоняют по рекам на плотах…

Старый летописец-белка поправил очки:

– На более поздних картах, насколько я припоминаю, в одной из точек этого побережья, сиречь этой надписи, значилась крепость. Впрочем, нет, не в одной, а на каждой карте в другой точке. И, судя по летописям аббатства, никто из наших никогда не имел дела с построившими крепость водноежами. О них доходили только смутные слухи: будто бы они умеют дышать под водой и сама их твердыня большей своей частью находится на дне моря. А потом и слухи перестали доходить. Существует ли ещё крепость, кому она принадлежит, что сталось с самими водноежами – не знает никто.

– Может, они в конце концов ушли в море? Совсем морскими стали? – предположил Командор. – В любом случае было бы очень интересно это выяснить. А вдруг там окопались враги и не сегодня-завтра нападут на нас?

– Тебе бы только это… подраться, – вступил в разговор Копалка. – А вдруг там мирные звери с голоду помирают? Бурр.

Летописец воззрился на крота:

– Ты что-то знаешь. Ты не так просто заинтересовался этой темой.

– Может, и знаю, может, и нет… Да только это… есть нитка, и есть иголка, хурр. А может, и много иголок, – с этими словами Копалка поглядел на сидевшую за столиком ежиху Луну. Весь сегодняшний вечер она переписывала слова песен и пыталась рисовать «крюки» – старинные ноты. Сбивалась поминутно, но вроде ей удавалось делать вид, что разговор о белых пятнах её совсем не интересует. Из своей недолгой карьеры в том мире чудачка Луна вынесла одну мудрость: «Много узнает тот, кто не спрашивает».

Сейчас, когда крот указал непосредственно на неё, серебристая ежиха даже вздрогнула. И демонстративно низко склонилась над работой.

– Насчёт Луны есть пророчество? – пристал к Копалке летописец.

– Бурр… не знаю. Но ежи к ежам того… притягиваются.

– А что? – воодушевился Командор. – Извиняюсь за выражение, Луна, третьей будешь?

– Ой… С вами – с радостью! Совсем не то, что скитаться одной, – хорошо бы она не слишком неприлично обрадовалась! – А кто второй?

– Да вот этот туманный крот, то есть крот, туману напускающий! – выдра ткнул когтистой лапой в сторону Копалки.

– Хурр… Ну что ж, хоть я и домосед, а своих это… не бросаю. Когда выступаем?

– Да хоть завтра! – командор лихо подкрутил усы.

– Ммм… – засомневался летописец. – Не стоит ли подождать, пока вскроются реки и оттает земля?

– Не стоит, – тихо сказала юная ежиха. – Пока мы будем здесь сидеть – холод будет нами править. Надо идти ему навстречу!

– Вот это по-нашему! – одобрил Командор.

И все разошлись по своим комнатам – собираться в дальний путь.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Уважаемые звери! Если заметите каие-нибудь несоответствия или вообще ерунду - сообщите обязательно! Буду очень благодарна! Дело в том, что у меня на руках нет части Рэдволльских книг и моя дырявая память может в чём-то меня подводить...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Вентур

 

Приятно слышать!

 

Вот ещё:

 

Глава 5. Крошечный огромный китозавр

Следы чудовища, виденные Морсолом на дне моря, уходили от крепости вдаль и на глубину. Над тем местом, где они заканчивались, билось головой об лёд огромное, странное, но вовсе не страшное существо. Больше всего оно напоминало кита. Но такого, словно его нарисовала на картонке чья-то неуверенная рука. А потом вытянула морду, завершив её челюстями, слишком зачаточными для того, чтобы быть крокодильскими. Напоследок же фантазия обладателя руки разыгралась донельзя, и он приделал к китовому телу четыре ноги, будто у огромной ящерицы.

Существо кружило по дну, пока хватило воздуха в лёгких. А потом рвануло наверх. И в отчаянном порыве пробило себе путь ко вдоху.

Морозный воздух обжёг лёгкие.

«Мама, почему так холодно? – с тоской подумало создание. – Я бедный маленький китозаврик! Я мирно лежал на берегу тёплого озера, потом плавал по этому озеру… и вдруг врезался во что-то твёрдое и прошиб преграду насквозь. И вот теперь тут мёрзну… а-а-а!!! Никто меня не любит, хнык!.. здесь только ракушки вкусные, ну и рыбка ничего. Но зачем же воду сверху накрывать, безобразие какое! Такой ещё твёрдой, холодной коркой! Где здесь берег-то, в конце концов? Ничего не видно, одна корка. Боюсь, что придётся возвращаться по своим следам!»

Китозавр набрал в лёгкие как можно больше воздуха и нырнул. С ясных небес усмехнулась луна, отразившись в брызгах, поднятых всплеском хвоста.

* * *

Морсолу не сиделось в крепости. Он сам не знал, какая сила заставила его вернуться через несколько часов к следу чудовища. Что-то в этом следе смущало молодого ежа…

Выкатившись на дно, Морсол вдруг увидел само чудовище. Оно ползло на расстоянии нескольких сот ежиных шагов от входа в крепость. Ползло по дуге, хвостом в море, носом к берегу. И, похоже, собиралось разворачиваться и двигаться прямо на крепость…

Как во сне, солнечный ёжик следил за перемещениями огромного существа. Оно не было похоже ни на одно из тех, что доводилось Морсолу видеть доселе. Значит, нельзя и предполагать, что можно ожидать от этой громадины…

Звать подмогу? Обнажить меч и броситься чудовищу в пасть?

Ёж не успел ничего решить. Прямо в его голове раздался панический вопль: «Мама, да где же здесь берег?!» Исполинское создание оттолкнулось лапами от ила и пошло вверх.

Морсол указал лапой себе за спину и ответил тоже мысленно: «Берег там. Только не снеси крепость!»

В следующее мгновение голова чудовища пробила лёд на некотором расстоянии от ежиной полыньи. Существо, видимо, глотнуло воздуха и нырнуло опять. Теперь оно не ползло, а плыло, довольно неуклюже загребая лапами и помогая себе хвостом, похожим на рыбий, только с горизонтальными лопастями.

«Левее, во имя всех сезонов!!!» – мысленно возопил Морсол и сам всплыл на поверхность.

Через несколько минут, отдышавшись, он увидел, как чудовище выползло на берег. Действительно порядочно левее крепости. А потом водноёж услышал небывалое. Неожиданно тоненький голос, произнёсший вполне понятное слово:

– Привет!

– И тебе привет! – недоумевая, крикнул со льдины Морсол. – Это ты разговариваешь, такой большой?

– Я крохотный и бедный китозаврик! А как ты, такой маленький, живёшь в этой холодрыге?

– Я уже не очень маленький, практически молодой воин… Да у нас не всегда холодно, только зимой.

– А у нас в озере всегда тепло… Хочу туда… хнык!

Ёж ощутил острый укол жалости. Ему-то и его братьям и сёстрам есть где погреться, а этой громадине каково?

– Ты, видимо, из далёких южных морей? Зачем же ты заплыл так далеко?

– Да не заплывал я никуда… а-а-а!!! Я в своём озере плавал, а потом бац! – и вывалился в этот холод. У нас и зверей-то таких нету, чтоб вроде тебя. Ты кто?

– Ёж я, морской водноёж. Зовут меня Морское Солнце, можно просто Морсол. Бедняга ты… Как же тебе попасть обратно?

– Не зна-а-аю…

– Ну сможешь ты показать место, в котором, как ты говоришь, вывалился в наше море?

– Ну смогу… Только это же опять по своим следам ползти надо…

– Ничего, я с тобой! Вдвоём и не заметим дороги. Ведь, кажется, мы с тобой можем и мысленно общаться? Поплыли?

– Ну что ж, большой и умный, веди меня, такого маленького и несчастного!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Глава 6. Шаг вперёд – два шага назад

Отчаянная троица шла к своей цели гуськом. Впереди, конечно, до зубов вооружённый Командор. В середине, под защитой, – мечтательная Луна. Замыкал шествие Копалка, в котором, казалось, энтузиазм угасал по мере удаления от Рэдволла. Крот часто отставал, бурчал себе под нос и не сходил совсем с дистанции только потому, что впереди шли друзья. Копалка снова стал обычным рэдволльским кротом, словно и забыл, что совсем ещё недавно изрекал туманные пророчества… Правда, у землекопа неожиданно открылся талант к составлению, вернее, к восстановлению, карт. Крот быстро и безошибочно, хотя и очень схематично, набрасывал сначала на снегу, а потом на листе пергамента путь, пройденный за день, и ориентиры на этом пути. Луна с Командором потом только наносили надписи да «наводили красоту».

Белое безжизненное пространство заполнялось лесами, ручьями и болотами. То были мирные земли, давно не знавшие ни чьих бы то ни было нападений, ни голода, ни разрухи. Посланцев аббатства могли подстерегать только те опасности, что представляла сама природа. Тем более что многое скрывал снежный покров, ещё, казалось, и не помышлявший о том, чтобы начинать таять. Все трое по очереди успели за две недели пути минимум по разу провалиться в невидимые ямы. А Командор однажды, во время одного из самых хвастливых своих рассказов, едва не угодил в трясину, скрывавшуюся под тонким ледком, присыпанным снегом.

Был день, когда путешественники попали в снежную бурю. Пережидали её в сугробе – там было, по крайней мере, тепло. И молились всем сезонам только об одном: пусть их не занесёт настолько, чтобы они уже не смогли выбраться…

По счастью, эта беда миновала троицу. Зато, когда всё улеглось, звери поняли, что не знают, куда идти. Солнца не было видно, и замело не только старые следы, но и любые ориентиры.

Командор ворчал на крота, утратившего дар предвидения. Копалка слабо защищался:

– Бурр… это… я запоминаю тот кусок, что за день прошли… а сейчас-то… хурр… все куски одинаковые! Какой задний, какой передний – и не разберёшь…

В результате путники проблуждали несколько дней. Хорошо хоть, припасы не кончились. Наконец звери вышли к замёрзшей реке.

– Вот здесь мы точно были! – воспрял духом Командор. – Это я и сам помню, к кроту не обращаясь!

Словно разделяя эту радость, в маленький просвет между туч выглянуло солнце. И путешественники определили по нему страны света. Командор объявил своим товарищам:

– Будем идти вдоль берега! Река течёт куда надо и рано или поздно впадёт в море!

Луна вздрогнула и едва не свернулась в колючий шарик. Она-то хорошо помнила, куда и как впадает эта река… Но ежиха сочла за лучшее промолчать. Всё равно предстоящее не изменишь…

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...

Глава 7. Три луча

После долгих мысленных хныканий и периодических подъёмов на поверхность за воздухом Морсол и китозавр добрались до «точки выпадения». Для ежа это было очень далеко – наверное, сюда не заплывал никто из его племени. Для существа расстояние было вполне приемлемым, но ныло только оно – исполинское создание…

Место назначения представляло собой странное зрелище. Прямо перед двоими приятелями, в толще воды расходились из одной точки три луча. Два упирались в дно, а третий – в ледяную корку.

«Здесь», – с тоской подумал Китозавр. Морсол оттолкнулся от его спины и подплыл к лучам. Потрогал один из них лапой. И лапа прошла сквозь серебристое сияние, будто сквозь воздух.

Ёж потыкался носом в точку расхождения лучей. Вот тут была какая-то твёрдость и материальность. Хотя тоже странная. Впереди точки – вода. За точкой, если просунуть лапу между двумя нижними лучами и потрогать сзади, – тоже вода. А вот внутри… Какое-то странное тепло, и привкус воды не тот… Вообще вода пресная!

Морсол транслировал свои впечатления китозавру и рванул наверх – продышаться. Через полминуты гигантское создание вынырнуло рядом со своим колючим приятелем и завопило:

– А-а-а!!! В этой точке – вода моего родного озера! Бедный я, маленький, как же я, такой огромный, пролезу в такую крохотную дырочку?! Напролом не получилось, хнык!..

– Но ведь сюда-то ты попал именно напролом… – в раздумье сказал водноёж. – Может, попробовать её чем-нибудь расковырять?

С этими словами он вынул из ножен короткий меч и снова нырнул.

…Вернулся Морсол быстро и злой, как попавшая в капкан лиса.

– Это не меч, а сплошное недоразумение! Рыбья кость какая-то! Что значит – выдали из общего арсенала, когда я, растяпа, свой клинок потерял! Вот то был всем мечам меч! Располосовал бы эту дверь в твоё озеро, как лист пергамента! Кстати! – ёж подскочил на спине китозавра, поражённый внезапной мыслью. – Прости, если уколол. Мой меч утащила большая рыбина, у которой он застрял в спине. Море, конечно, большое… но всё же – не заплывала к вам в озеро невиданная доселе рыба с такой вот штукой, торчащей из спины?

– Была рыба, – подумав, сказал китозавр. – Сразу подохла. То ли много крови потеряла…

– То ли её убила пресная вода, – волнуясь, договорил Морсол.

– А штуки не было, – охладило его пыл ногастое существо. – Ничего вот такого острого…

– Жаль. И здесь тоже не валяется – лучи хорошо освещают, дно пустое. Значит… что это может значить? Луча-то три! То есть можно предположить, что в этой точке наш мир сопрягается с твоим миром и ещё с каким-то одним. Туда и угодило моё оружие. Есть даже ощущение, что оно-то и проделало эту дыру. А значит – выход только из того, третьего мира. Если кто-то найдёт точку и расширит выход моим мечом! А отсюда мы ничего сделать не сможем.

Китозавр заскулил, и из глаз его потекли такие огромные слёзы, что в любой из них молодой водноёж запросто мог утонуть. Но Морсол сидел выше источника потопа и сказал своему приятелю в утешение:

– Что ж, оставайся у нас! К холоду, может статься, и привыкнешь. Только охоться, пожалуйста, подальше от крепости, а то мы, водноежи, до весны не дотянем…

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Глава 8. Как сбываются сны

Река, наткнувшись на каменистую гряду, уходила под землю. И только для одной Луны это не явилось неожиданностью. Друзья ежихи с тоской и недоумением взирали на тёмный свод пещеры и на небольшой водопад, возникший перед входом во мрак и прикрытый сверху ледяной бородой.

– Бурр, – затряс головой Копалка, – вода в подземных ходах – того, первый кротовый враг. Роешь-роешь, а тут бац – и зальёт!

– А я как раз дружу с водой, – отозвался Командор, – зато по подземельям ползать – невелика радость.

– Может, это… обойдём? Пойдём по солнцу, хурр…

– Отставить панику! Ты хочешь проблуждать несколько лишних недель? Река – это, по крайней мере, ориентир.

– А если она того… никогда наверх не выйдет?

– Должна! Не может она хода к морю не прорыть!

– И мне кажется – должна, – подала голос Луна. Здесь, как и в том мире, она высказывалась редко. Сейчас молодая ежиха была уверена в своей правоте. Только доказать ничего не могла. Ну да ей не впервой… – Мне бы очень не хотелось рисковать. Но придётся.

– Однако! – Командор пристально посмотрел на Луну. – Очень уж ты уверенно говоришь. Ты у нас тоже сновидица?

Он попал в точку, но ежиха пока не хотела раскрывать своих карт:

– Не знаю… может быть. Просто ведь этот провал возник не вчера, а устье реки есть даже на самых старых картах.

– А провала… бурр… нету! Вчера не вчера, а вот надо было… того… уточнить по летописям, не было ли в этой стороне землетрясений.

– Умный ты зверь, Копалка, да только странный! – хмыкнул Командор. – Где была твоя рассудительность, когда мы собирались в этот путь?

– Не знаю, приятель. Но это… даже если мы туда сунемся, хурр… не вплавь же нам добираться! Тут один ты хорошо плаваешь, бурр!..

– Мда, задачка, – Командор потеребил усы. – А обходить по холмам, по камням, тоже не фунт изюму!

Луна молчала. Она отлично помнила, что их троица плыла по туннелю на лодке. Но вот откуда судёнышко взялось – ежиха не имела ни малейшего представления.

Все трое сели прямо на снег, не представляя, как быть дальше. Но тут в глубине пещеры возникло какое-то движение. Плеск воды и лихая землероичья песня. И через несколько минут к порогу-водопаду подгребла лодка, явно принадлежащая клану Гуосим.

Землеройка-рулевой подал знак своему помощнику, и тот привычным движением накинул швартов на острый выступ скалы. Трое на берегу и глазом моргнуть не успели, как хитрый узел затянулся намертво и судно ткнулось носом в границу льда.

Землеройки попрыгали на берег и весело приветствовали выдру, крота и землеройку:

– День добрый, мирные звери! Что вы делаете так далеко от обитаемых мест, да ещё посреди зимы?

– Ну уж и посреди, – буркнул Командор, а Луна подумала, что землеройки, в общем, недалеки от истины. – Здравствуйте, уважаемые! Мы из аббатства Рэдволл, исследуем дальние земли, составляем карту. А вы что здесь делаете?

– Ну как сказать, зиму пережидаем! Это единственный участок, который остаётся судоходным. Под землёй хотя бы тепло. И все наши находятся где-то между здесь и морем.

– И что, приличная дорога? – напружинился Командор.

– Нам нравится! – оживились землеройки и долго галдели, пока слово не взял рулевой лодки: – Там по дороге есть острова, мы там ночуем, ловим рыбу… Есть, конечно, пара противных мест, но их надо просто проскочить. Ну, стремнина, там назад тяжело выгребать, мы всё больше волоком. А когда туда плывёшь – только смотри, чтобы не перевернуться и бортом не приложиться. Ну угорь гигантский живёт в подземной реке…

– Как угорь, хурр! – подскочил Копалка.

– Да ну его, угря этого! Никому, конечно, не пожелаю столкнуться с ним в узком месте, но он сам не такой дурак, чтобы туда соваться. Всё больше на глубине, в тёплой водичке нежится… Слушайте, полезайте к нам на борт, мы вас свезём на первый остров, там скоро все наши соберутся. Будет вам где обогреться и поесть вволю! Хорошо, что мы подплыли к выходу, посмотреть, как оно там, снаружи, и увидели вас!

…Остаток дня прошёл шумно и весело. Остров на подземной реке освещали костры. Командор и его спутники давно уже не встречали никого на своём пути, ни пополняли запасы провизии, не сидели у огня в хорошей компании. Копалка, ворчащий, но неизменно старательный, перерисовал у землероек подробнейшую карту подземной реки. Выходило, что лодку клан Гуосим рэдволльцам даст, но сопроводить землепроходцев никто из землероек не сможет. Сейчас весь клан должен собраться на первом острове, встретить новый сезон и выбираться наверх. Этим путём они больше к морю не пойдут, и не просите. До следующей зимы.

– А это… по суше дорога, хурр, есть? – решил уточнить крот.

– Да не знаем мы, мы ж всё больше по рекам… Но я бы не стал бить лапы по этим камням…

Выяснилось также, что крепость водноежей существует. Путешественники пометили на карте её точное местонахождение. Но живёт ли там кто-нибудь – землеройки не знали. Зимой крепость будто мёртвая, а в другие сезоны клан Гуосим там просто не бывает…

Трое из Рэдволла легли спать у остывающего костра. Уже не было сил разговаривать, но сон не спешил идти ни к кому из компании. Копалку страшило предстоящее путешествие, Командора оно весело будоражило.

Луне было сложнее всех. Ежиха раздумывала: не сказать ли землеройкам, что зима затянется, что реки вскроются не завтра, а значит – клан Гуосим сможет ещё не раз и не два проделать путь к морю и обратно? Эх, даже если Луна это скажет – всё равно ничто не изменится. В её снах они были в лодке втроём. И угря им не миновать. Но и спастись от него – обязательно!

Луна сжала рукоять меча-талисмана и уснула почти спокойно.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Глава 9. Пирог, клинок и вёсла

Плавание по подземной реке проходило как по маслу. Командор расслабился и, не переставая, впрочем, грести, распевал воинственные песни. Луна плыла пассажиром, изредка подменяя на вёслах Копалку, когда крот сверялся с картой. Ежиха карты не видела, а просто, волнуясь, ждала опасного момента пути. И повторяла про себя, что ничего плохого случиться не может…

…Угорь заметил лодку уже у самого входа в стремнину. Ревущий поток был последним отрезком дороги к морю. В кошмарах Луны это длилось бесконечно, на деле же, если верить землеройкам, мучиться предстояло пару часов.

Да вот только насчёт угря клан Гуосим ошибся. Исполинская рыба была, конечно, ленивой и могла прокормиться более доступной добычей, нежели шумные и вооружённые экипажи лодок. К ому же землеройки обычно носились по подземной реке целыми флотилиями. Но рэдволльцев-то было только трое в одиноком судёнышке! И угорь решил не так чтобы напасть, а хотя бы поглядеть, что за сумасшедшие, непривычные существа появились в его владениях.

На беду, он сунулся за лодкой, будучи слишком близко от стремнины, от которой обычно старался держаться подальше. Поток унёс судёнышко и втянул в узкий туннель угриную голову, а за ней и всё тело. Теперь ни попятиться, ни развернуться. Остаётся одно: попытаться догнать, раз уж добыча под носом. А там пусть выносит в море!

* * *

– Сзади! – завопила Луна, давно следившая за потоком с кормы.

Командор с Копалкой на миг обернулись и тут же изо всех сил налегли на вёсла. Но расстояние между угрём и лодкой неуклонно сокращалось.

Чудовище плеснуло хвостом по воде. Поднятая волна подняла судёнышко на гребень и развернула под углом к течению. В следующую секунду лодка съехала с водяной горы, и выдра с кротом едва успели выправить судно.

– Проклятие! – надрываясь, кричал Командор. – Не могу выпустить вёсел, а то угостил бы его стрелой!

Угорь примеривался, как бы всё-таки потопить лодку. Впрочем, хвост его был гораздо дальше от добычи, нежели голова. Так что проще было обрушиться сверху на корму…

Луна инстинктивно выставила перед собой клинок водноежей. Копалка всё же бросил вёсла и в каком-то отчаянном порыве запустил в разверстую пасть врага огромным пирогом, лежавшим в дорожной суме ещё с самого аббатства:

– Рэдвооооооолл!!!

Пирог застрял в угриной глотке. Чудовище захрипело, отклонилось от первоначального направления и ухнуло головой в воду рядом с бортом. Распоров при этом бок клинком Луны.

Вод окрасилась кровью, очередная волна прибавила судну скорости. А уже в конце туннеля еле отдышавшиеся звери увидели, что исполинская рыбина всплыла брюхом вверх.

– Бурр… Командор, передохни! Она того… околела!

– Эх, а я всё пропустил…

– Ты вёл корабль, – утешила его Луна. – Спасал нас если не от погони, то от опасности перевернуться или врезаться в стену.

– Вот сейчас зазнаюсь, упущу момент, и мы утонем на выходе! Отставить разговорчики капитану под лапу!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Вот как раз и окончание...

 

Глава 10. Лунно-солнечное затмение

Китозавр с Морсолом коротали время на берегу. Точнее, исполинское создание пряталось в воде, только голову из полыньи высовывало – уверяло, что так теплее. Молодой водноёж лениво втыкал свой короткий меч в песок, перемешанный с тающими льдинками, и изредка посматривал на небо.

– Что ты там хочешь увидеть? – поинтересовался китозавр. – Уж там-то точно съедобного ничего нету, хнык!..

– Я ищу луну, – проникновенно сказал Морсол. – Она уже почти умерла и не выходит днём. Но, может быть…

– Да что там может? Несколько дней её не будет, потом опять расти начнёт… Только у нас на озере она видна исключительно по ночам. Да ну её, в общем, эту луну – её ведь нельзя съесть!

– Эх ты, крошечный, только и думаешь, что о еде! Сам ведь сознался, что в фазах луны разбираешься!

– Так потому, что рыба на свет реагирует!

– Рыба – это, конечно, вопрос больной. Но ты всё-таки не романтик. По-моему, луна – это тоже ёжик. Вернее, большая, красивая небесная ежиха.

– Вот чудик-то, луна – это большой светляк… Смотри, сюда кто-то идёт! Какие-то странные животные, одно на тебя похоже!

Раньше, чем обернулся, Морсол услышал голос Командора выдр:

– Мир тебе, добрый зверь! Ты, случаем, не водноёж?

– Я – он, – молодой воин поклонился пришельцам и пошёл им навстречу. – Какими судьбами занесло вас к нашей крепости? Откуда и куда путь держите?

Тут Морсол увидел Луну и застыл с разинутым ртом. Ежу показалось: вот оно, его возлюбленное светило, потому-то и нет его в небесах…

У ежихи тоже перехватило дыхание. В этом мире она уже встречала многих своих соплеменников. Но или старых, толстых, хлопотливых (и в большинстве случаев женатых), или совсем маленьких… А сейчас перед Луной стоял настоящий ежиный принц, молодой, смелый, весь в золотом сиянии. Теперь она поняла: ради этой встречи подарено ей ежиное обличье, раскрыта её подлинная сущность.

– Привет! – сказала Луна. – Меня вызвали – и я пришла. Вот, возвращается к водноежам, – она отцепила от перевязи меч Морсола и подала законному владельцу.

– Ой! – отмер молодой водноёж. – Я так и знал, что моё оружие оказалось на луне! – он взял клинок из лап прекрасной ежихи и благоговейно поцеловал лезвие.

– Ой, меня в самом деле Луна зовут!

– С ума сойти! Я о таком и мечтать не смел! А меня зовут Морское Солнце, можно просто Морсол.

– Очень рада познакомиться! Ты и впрямь на солнышко похож!

– Досточтимый водноёж Морсол! – решил вклиниться Командор. – Твоё чудесное оружие оказалось в достойных лапах. Юная Луна с его помощью сразила громадного угря. Его должна была вынести в океан подземная река. Я надеюсь, вы не откажетесь принять в дар от аббатства Рэдволл столько превосходной рыбы?

– Спасибо! – поклонился водноёж. – В крепости сейчас мало кто бодрствует, но голодно, право слово, голодно. Луна, ты услышала мои молитвы и пришла!

Ежиха не успела возразить. Из моря подало голос необычайное создание:

– Целого гигантского угря? А-а-а мне, хнык!

– Мама! – подскочил Копалка. – Ещё кто-то огромный! Да к тому же говорящий, хурр!

– Не бойся, добрый крот! – стал успокаивать его Морсол. – Это мой приятель, китозавр. Он совсем не страшный, он случайно попал сюда из другого мира и очень хочет домой. О! Кажется, дружище, теперь мы сможем тебе помочь! Раз уж мой меч вернулся ко мне…

– Сначала угрём покормите… а-а-а!!! Я маленький!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Глава 11. Загадки и ловушки

После долгих и довольно бестолковых объяснений звери наконец разобрались, кто из какого мира пришёл. Луна открылась почти во всём. Кроме того, что ежиный облик не является её изначальным. Всё равно не поймут, да и потом – ведь это её истинная сущность!

– Но ведь ты такая же, как мы, рэдволльцы! – Командор никак не мог прийти в себя от удивления.

– Именно, – улыбнулась Луна. – Поэтому я и не смогла жить в том мире, в котором родилась. Потому-то, когда появился проход между мирами, меня сразу повлекло сюда. И в конце концов меч Морсола попал ко мне.

– Значит, ты с его помощью прорубила другой выход! – водноёж посмотрел на неё с обожанием.

– Ну да, другой, не так далеко от аббатства Рэдволл! Про этот я не знала, да он и подводный, и тройной к тому же..

– Ой, бурр… – вмешался Копалка. – А вдруг это… тот выход, что возле аббатства, тоже ведёт в какое-нибудь жуткое место? Вдруг оттуда чудища вылезут, хурр!.. – крот так выразительно посмотрел на китозавра, что тот сразу захныкал.

– А! – махнул лапой Командор. – Сейчас нырнём, вернём китика его мамочке, закроем проход – а потом домой, второй закрывать!

– Как у тебя всё просто… хурр. А я вам скажу, звери, что того… ощущаю я эту морскую дыру, и не нравится мне, каким духом оттуда тянет, бурр!..

– А, это из нашего мира! – бросила ежиха. – Не надо китика обижать, его мир тут не при чём.

– Луна, это… нехорошо хаять место, где на свет появился! Я так скажу, звери: дыры – это того… непорядок! И каждому положено жить у себя, вот!

Глаза обоих молодых ежей одновременно наполнились слезами. Командор фыркнул:

– Жить – может, и да, но в гости-то ходить никто не запрещает! А чудищ мы прибьём – правда, Морсол? Если будут чудища – пока ни одного в упор не вижу. Зато вижу одного чудацкого крота. Дружище копалка, ты за этим вдохновил нас на поход? Чтобы теперь сказать, что у нас под стенами аббатства непорядок? Тебе там, рядом с дырой, этого видно не было?

– Не было… бурр. Я здесь к ней ближе, то есть к этой, здешней, чем там к той был, хурр. Я никогда от вас ничего не утаивал. Было это… смутное что-то, вот и выкладывал что есть… Вот если я того… сам в эту дыру влезу – тогда точно скажу, что там на том выходе!

– Копалка, не надо! – встревожилась Луна, тут же забыв, что крот её обидел. – Ты же воды боишься, а там глубоко и холодно!

– Не бойся, колючая барышня, домой не выпихну! И ты, бурр… Солнце Морское, крысой на меня не гляди. Это Командор с меня того… правды хочет, да.

– Да я вовсе не в обиде за приключения, наоборот! Просто твоё поведение, мягко говоря, странно. Но ты вовсе не обязан что-то мне доказывать!

– А я всё-таки докажу, бурр!.. Так и для Рэдволла будет всяко лучше!

…В итоге под воду полезли все пятеро. Стремящийся домой Китозавр. Чета ежей с волшебным мечом. Командор, жаждущий сунуть нос в чужие миры. И задетый за живое крот.

Китик нырнул быстро, чтобы пассажиры не успели ни испугаться, ни задохнуться. Так же мгновенно Морсол повернул лезвие в точке, где сходились три луч. Второй раз клинок повернула Луна – так было верней. И тут же водноёж, мысленно попрощавшись со своим огромным другом, рванул за лапы свою богиню и Копалку и потащил их вверх. За командора Морсол не слишком опасался. И, как оказалось, напрасно. Трое всплывающих успели увидеть, как отогнулся кусок пространства, забрезжил свет – и туда, в сияние, вслед за китозавром уплыла выдра.

Ежи и крот выбрались на льдину. Копалка часто дышал, хватал ртом воздух и в конце концов осел на лапы товарищей.

– Ну вот, – еле выговорил крот, – Командор теперь не узнает, бурр… Хотя отчего… он ещё вернётся. Да и этот… громадный… тоже соскучится, хурр!.. Вы ещё не раз их впустите… и выпустите… А на том входе ничего опасного нету… Только закройте его всё ж таки… мало ли кто от Луны придёт… Ох… с этими дырьями.. даже в Тёмный лес не попаду… как все приличные звери, бурр… Духом ворот стану… тех, что возле аббатства… там меня схоронить… а потом того… сторожите здесь ворота, не расставайтесь…

Глаза Копалки закрылись. Луна и Морсол держались за лапы и не вытирали слёз. А в воздухе уже разливалось, пока едва уловимое, дыхание близкой весны.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Вместо эпилога

«Папочка, здравствуй!

Прости, пожалуйста, что не получал от меня по письму в день, как я обещала, уходя сюда. Просто проходов между этим миром и нашим всего два, и они находятся на большом расстоянии друг от друга. Надеюсь, что остаточная магия хотя бы доставит мои записки так, чтобы тебе не пришлось ждать их слишком долго. Там описаны все мои приключения в Рэдволле и сопредельных краях. Но одно только: я отсюда уже не выберусь. Если выберусь – то только в гости и не выходя из ежиного обличья. Я же не могу быть другой. И я оказалась одним из стражей проходов. И на самом деле – ты только не пугайся! – я выхожу замуж. За ежа. Ты о нём всё узнаешь из моих записок.

Прости. По-другому нельзя было. Зато теперь тридцатое февраля закончилось и никогда больше не придёт!..

Твоя колючая дочка,

всё же любящая тебя как умеет».

Задумано: сентябрь 2005, ГКГ МВД РФ

Записано: ноябрь-декабрь 2005

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

  • Похожие публикации

    • Автор: ОКО 75
      Пэйринг и персонажи: Принцесса Курда, Трисс, Затрещина, Флит Размер: 5 страниц, 1 часть Жанры: AU Фэнтези Экшн Предупреждения: Отклонения от канона Преканон Описание: Две несчастные души, которым суждено было встретиться... Посвящение: Всем поклонникам творчества Брайна Джейкса и серии "Рэдволл". Примечания автора: Данная работа является завязкой к альтернативной истории книги "Трисс Воительница". Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика   Минуй нас пуще всех печалей
      И барский гнев, и барская любовь.
      Грибоедов А.С.
      Замок Рифтгард. За час до полудня. 
      В тот день все вокруг казалось ей гнетущим: холодное северное Солнце, мрачные коридоры замка, в которых шаги отдавались гулким эхом, сочувствующие взгляды других слуг и многозначительные усмешки стражников. От того ощущение, будто ее ведут на казнь, становилось лишь сильнее. Да, прежде Трисс не доводилось бывать в этой части дворца и о том, что здесь творится она знала лишь понаслышке. Кто-то мог бы сказать, что ей до сих пор везло — прислуживать принцессе Курде во время тренировок как правило отбирали сильных и выносливых зверей. Однако удача переменчивая штука, и сейчас, глядя на довольную морду Флита, Трисс догадывалась, что дело тут не столько в желании угодить принцессе, сколько в личной неприязни лейтенанта к ней.
      У двери, ведущей в оружейную палату, они оказались довольно быстро. Пока Флит гремел ключами и возился с замком, второй стражник бесцеремонно сунул в лапы Трисс увесистый мешок с репой.
      — Значит так, слушай внимательно и запоминай, дважды повторять не буду. — средних лет крыс, с проседью в темной шерсти, явно считал ниже своего достоинства разговаривать с какой-то там белкой, но вместе с тем понимал необходимость объяснить новенькой основные правила. В гневе Курда была горазда вымещать злость не только на слугах. — Пока принцесса не пришла, убедись, что все готово к тренировке — пол не скользит, тюки плотно набиты и так далее. Репу развесишь на стропилах, как мишени. И только попробуй умыкнуть хотя бы одну — неделю будешь сидеть в клетке, на воде и сухарях.
       — Вот-вот, — поддакнул Флит, наконец справившись с дверью. — Репки у нас все посчитаны, все для Ее Высочества. Да и еще: проверь оружие — наточено ли, блестит ли. А то принцесса очень рассердится, если придется упражняться с тупым клинком, — добавил он, хитро подмигнув напарнику. Курда терпеть не могла, когда кто-то из слуг прикасался к оружию без ее позволения, но эта дерзкая и непокорная белка никак не могла знать об этом, в свой первый день у принцессы Рифтгарда.
      Донельзя довольный собой, Флит проводил пошатывающуюся под тяжестью мешка Трисс взглядом исполненным мрачного предвкушения, а затем захлопнул дверь и, вытянувшись по стойке смирно возле нее, стал ждать, что будет дальше.
      ***
      Уже почти наступил полдень, когда Трисс, немного запыхавшись, подготовила зал для тренировки — протерла зеркала вдоль стен, поправила и кое-где набила соломой напольные и подвесные чучела, ровными рядами развесила пресловутую репу. Остановившись чтобы отдышаться, она в последний раз окинула взглядом плоды своего труда, с тоской думая о том, что скоро от идеального порядка не останется и следа. Где-то на краю сознания встрепенулась злость, возмущение своим рабским положением, … но Трисс усилием воли загнала эти чувства подальше, в темные уголки души. Чтобы пережить сегодняшний день ей нужны были холодная голова и трезвый расчет, а ярость и праведный гнев пускай тлеют, до лучших времен.
      Успокоившись и переведя дыхание Трисс решительно подошла к оружейным стойкам, которые ровными рядами протянулись вдоль дальней стены, под высокими и узкими окнами палаты. Сабли, одноручные и двуручные мечи, шпаги, рапиры — от бесчисленного количества клинков рябило в глазах, а играющие на полированной стали солнечные лучи так и норовили ослепить. С замиранием сердца Трисс поняла, что у нее почти нет времени, чтобы проверить каждый из них, но и отступать перед трудностями она не привыкла. Взяв со стойки ближайший меч — обоюдоострый, с полукруглой гардой и позолоченным навершием — она придирчиво осмотрела его, проверила когтем остроту лезвия и уже собиралась вернуть на место когда…
      — Ну и что, по твоему, ты делаешь?
      Высокий, холодный голос за спиной подействовал на Трисс словно ушат ледяной воды. Она обернулась, всем видом демонстрируя смирение и покорность, сочетание способное польстить любому тщеславному зверю… Однако на принцессу Рифтгарда это не произвело должного впечатления. Застыв в дверях, царственная хищница смотрела на Трисс в упор и взгляд у нее был совсем нехороший — гневный, но вместе с тем какой-то оценивающий…
      — Простите Ваше Высочество, — кротко ответила она, склонив голову в почтительном поклоне. — Мне приказали быть сегодня при вас и…
      — Мне известно для чего ты здесь. — плотно затворив дверь Курда шагнула к Трисс, в ее тоне, как и в движениях, читалась неприкрытая угроза. — Но я не припомню, чтобы приказывала подавать мне оружие.
      Лишь после этих слов Трисс с ужасом осознала, что все ещё сжимает в лапе тот проклятый меч. Но странное дело — мысль о том, чтобы его бросить и молить о снисхождении, она отмела практически сразу, лишь крепче стиснув рукоять.
      — О, как видно, ты любишь играть с мечами? — в коралловых глазах принцессы Рифтгарда заплясали искры темного веселья, но голос оставался ледяным. — Всего лишь служанка, а воображаешь себя фехтовальщицей? Быть может, мне стоит преподать тебе урок, как думаешь?
      Трисс собиралась было возразить, но Курда уже натянула рукавицу из плотной ткани и взяла со стойки шпагу с вычурным эфесом. И снова — стоило ей лишь взглянуть на вражеский клинок, как страх и тревога отступили, а на их место пришла холодная, жесткая сосредоточенность. Положение было безвыходным, и все же она предприняла последнюю попытку избежать боя:
      — Ваше Высочество, я не умею сражаться…
      — Подними меч. — в голосе принцессы отчетливо звякнул металл. Заложив левую лапу за спину и направив острие шпаги в грудь Трисс, она замерла в этой позиции, будто змея, готовая в любой момент прянуть и ужалить.
      Поняв что выбора у нее нет, Трисс подчинилась. Сделав шаг назад она попыталась повторить стойку Курды, но вышло довольно неуклюже.
      — Выше, выше — надменно скомандовала принцесса. — Еще…
      Высокомерие и небрежный тон сделали свое дело — чувствуя закипающий в глубине души гнев, Трисс впервые посмотрела на Курду в упор, глаза в глаза.
      — Хорошо. — одобрила та… и тут же атаковала — стремительно, без малейшего предупреждения. От первого выпада Трисс ушла чисто на инстинктах — легким, истинно беличьим прыжком. Но Курда не дала ей перевести дух — стремительно сократив дистанцию она напала снова, на этот раз дальним рубящим ударом, практически тут же переведя его в колющий. И снова Трисс спасла реакция — отскочив вбок она укрылась за тренировочным чучелом, так что остриё шпаги пронзило лишь набитый соломой мешок. Но буквально через секунду ей пришлось вновь уклоняться от молниеносных ударов и выпадов…
      Эта опасная игра продолжалась еще какое-то время — Трисс отступала, а Курда преследовала ее, но из раза в раз клинок принцессы не достигал цели, поражая то репу, то соломенные чучела. Несколько раз Трисс была неприятно близка к тому чтобы получить серьезные раны, и только в последний момент ей удавалось избежать этого. Однако вскоре, терпению Курды пришёл конец.
      — Хватит убегать! — прорычала она, когда не в меру прыткая служанка в очередной раз разорвала дистанцию. — Защищайся!
      Было ли дело в эйфории боя или в адреналине, бурлящем в крови, но новый удар Трисс приняла на меч. Это был первый раз, когда их клинки скрестились — звон прокатился по залу, многократно отраженный и усиленный эхом. Свою ошибку она осознала мгновением позже, когда Курда чуть не выбила оружие у нее из лап, связав клинки коротким вращением. Потеряв равновесие Трисс рубанула мечом наотмашь… и теперь уже принцессе пришлось отпрянуть. На миг в коралловых глазах хищницы промелькнули шок и неверие, — какая-то белка-служанка вынудила ее, первую шпагу Рифтгарда отступить! — а затем Трисс пришлось уйти в глухую оборону под яростным натиском взбешенной принцессы…
      ***
      У оружейной палаты успела собраться приличная толпа зевак из замковых слуг и рядовых стражников, так что отряду королевских гвардейцев, пришлось пустить в ход копья и кулаки, чтобы пробиться в первые ряды. Капитан Затрещина, лично раздал не меньше дюжины зуботычин тем, кто не пожелал уступить ему дорогу, и своим подчиненным в том числе. Но командующего армией Рифтгарда это не волновало — сквозь гул толпы он отчетливо слышал звон клинков и от осознания того, что в замке идет бой у него шерсть становилась дыбом. Но зрелище, открывшееся когда он наконец прорвался в зал, определенно прибавило ему седых волос на загривке.
      Принцесса Курда, позабыв об всем на свете, яростно атаковала молодую белку из замковой челяди, а та, мало того что была до сих пор невредима, так еще и не стеснялась атаковать в ответ. При этом обе выглядели уставшими, с обеих градом катился пот, но ни одна, ни другая не желали уступать.
      — Ваше Высочество.! — Затрещина шагнул было вперед, желая остановить поединок, но…
      — Назад! — прорычала принцесса Рифтгарда, метнув в капитана испепеляющий взгляд. — Я справлюсь с ней сама!
      С этими словами она удвоила темп боя, устремившись в последнюю атаку, а Затрещина заметался, не зная что предпринять. Он не мог ослушаться прямого приказа принцессы, но в то же время понимал, что если с головы Курды упадет хотя бы волос, его собственная голова будет красоваться на пике у замковых ворот. К тому же, он видел с каким восторгом другие слуги смотрят на юную белку, и понимал, что если оставить все как есть, то это может окончиться всеобщим мятежом. Ухватив за плечо первого попавшегося стражника — по счастью им оказался Флит, наиболее расторопный и исполнительный малый во всем гарнизоне — Затрещина притянул его к себе и страшным шепотом приказал:
      — Немедленно собрать всех стражников и перекрыть это крыло дворца. Без моего приказа никого отсюда не выпускать. Передай надсмотрщикам — всех рабов разогнать по баракам, бараки оцепить до моего распоряжения, понял? И быстро, одна лапа здесь, другая там!
      Флит отдал честь и, протолкавшись к выходу, что есть духу припустил в сторону казарм. Никогда еще он не был так рад полученному приказу и искренне надеялся, что никто так и не узнает, какую роль он сыграл в этой истории.
      ***
      Почти наступило время обеда, когда в конец измотанные Курда и белка-служанка одновременно опустили оружие. Обе тяжело дышали, и метали друг в друга враждебные взгляды но поднять клинки уже не могли. Трисс опиралась на свой меч всем весом, Курда же использовала шпагу вместо трости. Многочисленные зрители затаили дыхание ожидая развязки.
      — Этот бой… — выдохнула принцесса Рифтгарда, уже без тени насмешки или высокомерия — ловкость и силу соперницы она оценила по достоинству. — Для тебя... он был первым?
      — Да. — честно ответила Трисс, кое-как выровняв дыхание и утирая пот тыльной стороной лапы. Для нее это и в правду был первый настоящий бой, да еще с сильным противником — с непривычки кисти и предплечья болели так, словно она весь день махала молотом в кузнице. Тем не менее, следующий вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела себя одернуть. — А для вас?
      Глаза Курды опасно сузились, и капитан Затрещина, посчитав, что лучшего шанса не представится, поспешно выступил вперед являя собой воплощение праведного гнева.
      — Что за неслыханная дерзость! — прорычал он и ткнув в белку когтистым пальцем добавил — Ваше Высочество позвольте, я разберусь с этой смутьянкой…
      — Молчать! — отрезала Курда и капитан тут же сник, утратив весь свой пыл. — А ты, — добавила она, обращаясь к недавней сопернице. — Назови свое имя.
      — Трисс, дочь Аррема Рокка. — ответила юная белка звонким, исполненым силы голосом, но спохватившись, добавила. — Ваше Высочество.
      От этих слов Затрещину прошиб холодный пот. Даже спустя сезоны, это имя все еще имело над ним власть. Тот день отпечатался в его памяти так, словно все это было только вчера — первая высадка короля Саренго на скалистое побережье Рифтгарда, атака объединенных сил белок, мышей, ежей и выдр, их попытка сбросить захватчиков в море. Помнил он и Рокка пронзенного не менее чем тремя десятками стрел, тогда как иному зверю хватило бы и одной чтобы отправиться в Темный Лес. И вот теперь, словно из ниоткуда, объявляется его наследница и в ее лапах меч… Кошмар наяву, не иначе…
      — Что ж, Трисс, на сегодня можешь быть свободна. — Курда между тем улыбнулась, а ее тон хотя и остался властным, приобрел милостивый и покровительственный оттенок. — Как следует отдохни и восстанови силы. Завтра я буду ждать тебя в этом зале, в это же время. И не вздумай опаздывать.
      Среди стражников и слуг послышался изумленный ропот и все они расступились перед Трисс, когда она вернув меч на место и поклонившись принцессе, направилась к выходу. Даже капитан Затрещина не осмелился заступить ей дорогу, а лишь наблюдал со стороны, сжимая кулаки от бессильной злости. Разумеется Курда никак не могла знать о событиях, имевших место еще до ее рождения, как и  о том, какая опасность угрожает всему Рифтгарду в лице этой юной белки-служанки. И когда та прошла мимо, а  их взгляды на миг встретились, внутренний голос шепнул капитану, что уж лучше бы в этот день в кладовых замка не досчитались очередного мешка с репой…
    • Автор: Меланхолический Кот
      Всем привет ещё раз. Как, наверное, кто-то уже знает, я недавно прочитал "Жемчуг Лутры". Финалом книги я остался недоволен и решил написать фанфик с альтернативной концовкой. По мере повествования буду делиться соображениями по поводу перевода и оригинала, а также комментировать проблемы с внутренней логикой книги. Итак, действие начинается на борту "Морского Змея", который несёт пленного аббата Дьюррала к Сампетре. Ромска в моём варианте выживает...
      ***
      Аббат Дьюррал забылся коротким тревожным сном. Ему казалось, что он вернулся в родной Рэдволл, и жители готовят пир в его честь. Вот только какой-то мрак повис на всём, а еда пахла водорослями. Затем из-за стен донёсся шум сражения, и аббат понял, что на них напали. Но тут всё исчезло, и он заспанно оглядел тесную и тёмную каюту пиратского корабля.
      Снаружи и вправду сражались. Дьюррал слышал ругань, шипение ящериц и звяканье клинков. То и дело раздавались предсмертные крики. Значит, вражда Ромски и генерала Ласка Фрилдора наконец разрешилась схваткой. Но что могла сделать в такой ситуации старая мышь с паршивым зрением? Разве что сидеть взаперти и надеяться, что верх одержит капитанша-хорчиха, а не чудовищный варан Ласк. Аббат притащил к двери стол и пару скамеек, сам закутался в одеяло и уселся на постели. Вскоре старика сморило вновь.
      Проснулся он от звука страшного удара. Дверь затрещала. Ударили ещё раз, несколько досок вывалилось на пол, и в дыру просунулась чешуйчатая морда Ласка. Дьюррал замер. Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то момент стало ясно, что генерал мёртв. Глаза варана закрылись, а из уголка пасти текла струйка тёмной крови. Стараясь не смотреть на труп, аббат отодвинул стол и приоткрыл разломанную дверь.
      Уже сгущались сумерки, а на корабле горело лишь несколько фонарей. Дьюррал вышел на палубу, вдохнул свежий воздух, прищурил подслеповатые глаза и вздрогнул, разглядев валявшиеся кругом трупы и лужи свежей крови на досках.  
      - Эй, старик… Иди, не бойся… Это я, Ромска, твоя подружка…
      Мышь обернулся на хриплый голос и, пройдя несколько шагов, увидел хорчиху. Она сидела на палубе, прислонившись к мачте и тяжело дыша. Пятна крови темнели на камзоле и чёрно-серой шерсти капитанши, а рядом лежал палаш, прервавший сегодня, видно, немало жизней.
      - Только мы вдвоём тут в живых и остались. Весело, правда?
      - Ты ранена… - выдохнул Дьюррал, подойдя вплотную.
      - Да уж… Ласк постарался… Но и сам отправился в преисподнюю… Так, слушай, - Ромска с трудом приподнялась. – Вернись в каюту, там, в шкафу, лежат лекарства. Использовать их умеешь?
      Это прозвучало как вызов – чтобы он, аббат Рэдволла, не умел лечить зверей? Несмотря на ужас ситуации, Дьюррал не сдержал улыбки.
      - Фонарь возьми… - прохрипела Ромска. – Если повезёт и я выкарабкаюсь, дальше хоть не один поплывёшь…
      Аббат торопливо сорвал приделанный к стене светильник. Сделать это оказалось совсем не трудно – дерево подгнило и не держало гвозди. Осторожно перешагнув через мертвого Ласка, Дьюррал вновь прошёл в своё убежище. Масляная лампа бросала неяркий свет на тёмные стены. Так, вот и шкафчик. Дверца приоткрылась, звякнув стеклом. Что тут у нас… Игральные кости и карты, кинжал, сухари – мышь раздражённо сбрасывал с полок предметы нехитрого пиратского быта. Наконец в глубине сверкнули флаконы со снадобьями. Дьюррал не мог сейчас разобрать названия на грязных бумажках, но втягивал носом запахи, с радостью узнавая травы родных берегов. Под мотками бинтов лапа вдруг наткнулась на оправу. Какая удача! Треснувшие линзы, правда, не совсем подходили аббату, но теперь всё вокруг приобрело хоть какую-то чёткость. А то с тех пор, как пираты отняли у него очки, уже надоело ходить среди туманных пятен. Так, ещё нужна чистая вода…
      Ромска с жадностью осушила кружку. В свете лампы Дьюррал осторожно промывал рваные раны на теле хорчихи, накладывал целебные мази и забинтовывал, стараясь выбрать самую чистую ткань. Ромска лишь тихо стонала, когда он неосторожно задевал её израненную плоть. Ну что же, видно, уроков старой Цецилии аббат не забыл, и сегодня они позволили ему выдержать такой внезапный и страшный экзамен по врачеванию.
      - Так, хорошо, кровь уже не идёт. Я думаю, важные органы всё-таки не задеты. Надо бы травы заварить…
      - На камбузе жаровня, - прошептала Ромска. – Так, помоги-ка…
      Дьюррал почувствовал, как тяжелая лапа капитанши легла на его плечо. Медленно ступая и опираясь друг на друга, вместе они – старый ценитель книг и трав и предводительница безжалостных корсаров – спустились в камбуз. В каменной жаровне тлели угли. Аббат подбросил растопку, несколько сухих поленьев, и вскоре на них заплясало пламя. В котелок отправился пучок гиперикума – для начала сойдёт. Дьюррал накрыл растянувшуюся на полу Ромску одеялом, ещё одно, свёрнутое, сунул ей под голову.
      - Добрый ты зверь, отец, - сказала Ромска. – Было бы побольше таких, как ты, может, и моя жизнь иначе бы пошла… Ладно, чего теперь… Слушай. Я сейчас не могу править кораблём, а ты один нипочём не направишь его к своим берегам. Сейчас пойдёшь на корму, найдёшь руль и закрепишь его, понял? Там не сложно… Корабль сам пойдёт к Сампетре. Если повезёт и мы не потонем по дороге, если я выживу… То сделаю всё, чтобы ты вернулся домой…
      Тщательно привязав рулевое бревно, чтобы оно не ходило туда-сюда, Дьюррал прошёлся по каютам. Одеяла, сухари, тряпки, снадобья – всё сгодится. Не удержавшись, он глотнул грога из чьей-то бутылки и мучительно закашлялся. Похоже, Ромска давеча угостила его сильно разбавленной версией. Впрочем, аббат ощутил внутри приятное тепло, а сердце гулко забилось, подгоняя кровь по старым жилам. Сильная вещь, но аккуратнее с ней надо, это тебе не октябрьский эль в погребе с ежами распивать!
      Ромска с наслаждением выпила грога, затем Дьюррал налил ей настой гиперикума.  
      - В Рэдволле врачевать научился?
      - Ну да… - аббат смущённо поправил свои новые очки. – У нас такое правило – лечить всех, кто нуждается в помощи…
      - Хорошее правило, - ответила Ромска.
      «У вас зато другое правило – грабить и убивать всех, кто не может дать отпор», - подумал Дьюррал. Вслух он говорить ничего не стал – злить хищную пациентку не стоило.
      - Ласк спятил, - вновь заговорила, помолчав, Ромска. – Хотел нас с тобой принести в жертву Вулпазу. Проклятому владыке ада. Теперь он сам в его компании. Она ему подходит…
      - Пожалуйста, не поминай его, - лапы старой мыши дрогнули, так что он едва не пролил настой.
      - Боишься? – хорчиха слабо усмехнулась. – Не стесняйся, мне тоже не по себе. Даже когда всю жизнь на волосок от смерти…
      Аббату показалась, что она дёрнулась под одеялом. Хорошо, если это не озноб. Самое паршивое, если в раны прошла зараза. Конечно, тогда могло бы помочь кровопускание, но Ромска и так потеряла немало крови… Взгляд Дьюррала упал на сухую корку. В рэдволльском лазарете поговаривали, что, если к гнойной ране приложить заплесневелый хлеб, воспаление пройдёт быстрее, чем от мазей. Многие, включая самого Дьюррала, в это не верили – ну как гниль может лечить? – но в крайнем случае даже это стоило испробовать.
      - Спи, - мышь погладил хорчиху через одеяло. – Тебе надо восстановить силы. А там что-нибудь придумаем.
      - Помолись о нас, отец, - пробормотала Ромска, засыпая.
      Легко сказать – помолись… Сколько Дьюррал себя помнил, обращений к высшим силам он почти что не слышал. Может, когда-то было иначе, но сейчас обитатели его аббатства предпочитали жить и трудиться, не задумываясь о религиозных вопросах. Но если бы сейчас кто-то на небе вспомнил о них двоих, брошенных среди ледяной бездны…
      Дьюррал ещё долго сидел без сна в тёмном вонючем камбузе, смотря на догоравший очаг и прислушиваясь к вою ветра за бортом. Погода, похоже, ухудшалась. Начнись шторм – вряд ли у них вдвоём будет шанс выжить. Какой, однако, парадокс – всю жизнь просидеть в родном аббатстве, читать книги до веселить диббунов, а на склоне сезонов встретить смерть здесь, на разбойничьем корабле, на пару с капитаншей пиратов! Кто из настоятелей прошлого мог бы похвастаться такой судьбой? Вот только в Рэдволле уже никто не узнает об этом историческом случае…
      Во тьме ненастной ночи «Морской Змей» безмолвно нёсся по волнам на запад, неся на палубе кучу трупов, а в своём мрачном чреве – двоих самых одиноких существ на свете.
      И всё-таки им повезло – шторм прошёл мимо. Поглядывая на ползущие над морем клочковатые тучи, Дьюррал с усилием перекидывал через борт окоченевшие трупы. Ромска порывалась помочь, но аббат отговорил её – от напряжения могли разойтись свежие раны. Впрочем, Ласка Фрилдора они подняли всё же вместе. С шумным всплеском мёртвый варан упал в воду, и его вытянутое чешуйчатое тело закачалось на волнах, словно перевёрнутая лодка.
      - Даже последний злодей имеет право на погребение, - произнёс Дьюррал, смотря, как его поверженный враг отдаляется от корабля. – В земле или хотя бы вот так…
      - Впереди Сампетра!
      Мышь взглянул прямо по курсу, куда указывала Ромска, и разглядел тёмную полоску острова.
      - Так, пристать к пирсу без команды мы не сможем. Давай-ка, отец, отвяжи руль, и я попробую выбросить корабль на пляж.
      Дьюррал невольно подивился выносливости хорчихи. Дня полтора назад она, израненная, лежала у мачты, а теперь с трудом, но уверенно крутила рулевое колесо. Тем временем Сампетра быстро приближалась. Стали видны подсвеченные клонившимся к западу солнцем пологие, безлесные холмы, причалы и здания порта, а над ними – массивный серый замок. Вскорости корабль вздрогнул и замер, уткнувшись в песок.
      - Никого не видно… - Ромска тревожно озиралась, вцепившись лапами в борт. – Порт пустой…
      - Кто-то идёт… - Дьюррал смотрел на высокую фигуру, что появилась из-за камней и, переваливаясь по песку, шагала к кораблю. Хотя зверь и закутался в тёмный плащ, его хорошо было видно на фоне пустынного пляжа.
      - Ублаз! Наш император! – Ромска схватила аббата за плечи и резко опустила на палубу. – Так, слушай сюда. Говорить с ним буду я. Ты – пленник, понял? Молчи и ни в коем случае – слышишь? – ни в коем случае не смотри ему в глаза!
      Раздалось натуженное пыхтение, и над бортом появилась покрытая бурой шерстью и увенчанная золотой короной голова куницы. Ублаз перевалился, неуклюже растянувшись на досках палубы, но тут же вскочил и огляделся. Он был высоким – на целую голову выше Ромски. Лишь на миг Дьюррал перехватил взгляд его чёрных круглых глаз, но успел ощутить страх и смертельную тоску в душе. Это чувство походило на то, как если бы ты глянул в глубокий омут ненастной ночью.
      - Ромска! Где твоя команда? Где Ласк? Отвечай!
      - На корабле вспыхнул бунт, - спокойно сказала капитанша. Её лапа легла Дьюрралу на затылок и с силой наклонила его голову. – Все погибли. Остались одна я да заложник.
      - Все? И сам Ласк? – Ублаз прошипел какое-то ругательство. – Ладно, потом отчитаешься. Что это за старик? Я сказал привести мне жемчуг! Жемчуг, а не этого доходягу!
      - Аббатство Рэдволл хорошо укреплено. Попробуй мы его штурмовать – все бы там полегли. А за своего настоятеля они сами отдадут жемчужины.
      - Сами? Ты сказала сами? – император наступал на Ромску, и та, невольно пошатнувшись, схватилась за борт. – Я не жду, когда кто-то что-то соизволит отдать! Я прихожу и беру то, что мне принадлежит по праву! Я дважды посылал вас за жемчугом! И не получил ничего! Ничего! В первый раз вы его профукали, а теперь ты мне впариваешь полудохлую мышь! Ты сгубила экипаж! Сгубила моих надзирателей!
      Казалось, император впадал в истерику, но внезапно он замолчал. Мощная лапа, в которую взглядом упёрся Дьюррал, царапала доски, а сверху доносилось тяжёлое дыхание.
      - На острове проблемы, - уже спокойнее прорычал Ублаз. – Бери это существо и быстро во дворец!
      «Морской Змей» застрял недалеко от берега, но его окружала вода, и по приказу куницы аббат с хорчихой сбросили за борт маленькую шлюпку. Дьюррала мутило – в конце концов, его возраст не очень подходил для первого морского путешествия. Покачиваясь, старик бежал по пляжу, подгоняемый Ромской. Песок, к счастью, то ли не прогрелся, то ли уже остыл, так что даже без отнятых пиратами сандалий по нему можно было сносно топать. В стороне остались тёмные, покосившиеся сооружения порта. Наконец Ублаз нырнул куда-то между валунов и кустарника. Там, прикрытый грязью и ветками, скрывался железный люк. Император быстро откинул крышку, и Ромска нырнула в тёмный проход.
      Дьюррал выдохнул и уверенно спрыгнул следом за своей в одном лице спасительницей и поработительницей. Это оказалось не особо труднее, чем спускаться по лестнице в погреб аббатства. Наконец, захлопнув за собой дверь, в туннель плюхнулся сам Ублаз. Вся троица, толкаясь, двинулась по тесному тёмному коридору. Теперь аббату оставалось надеяться, что его тащат в места хотя бы не более страшные, чем пиратский корабль.
      ***
      Примечание. В переводе говорится, что Ублаз выбрался из дворца через "потайной ход", однако в оригинале говорится о главных воротах, "main gates". Вариант переводчиков мне больше понравился, поскольку тайный туннель явно лучше соответствует вопросам безопасности императорской особы и контролированию острова.
      Гиперикум - это зверобой. Я просто решил, что в мире людей-зверей название "зверобой" смотрелось бы, хм, странновато.
    • Автор: Scalrag
      Грядущая ночь эгоистично затемняла все краски чудесного лесного пейзажа: зелёные ели становились едва видными на фоне чёрного неба, и лишь несколько звёзд освещали дорогу путникам, затерянным по всему миру в этот момент. Среди обширных полей, лесных болот, многочисленных рощ и одиноких деревьев выбивалось строение, будто прятавшееся от всего мира за соснами, но ночью его было легко обнаружить, ведь из его окон ярко горел свет, словно указывая зверям, где они могут поесть и поспать.
      Это была таверна "Барсучий жир", на входной двери которой висела деревянная табличка, гласившая, что барсукам здесь не рады. 
      Хозяин этого места, ласка по имени одноглазый Вилли, стоял за барной стойкой и по очереди подливал грог посетителям. 
      - Я не до конца уверен, что моё место там, куда я направляюсь, - рассказывал поддатый тёмно-серый горностай с кружкой ячменного пива. Он сидел словно отдельно от постоянных клиентов, пары-тройки весёлых хорьков, хорошо знакомых с Вилли. Зверь сделал глоток и продолжил:
      - В конце концов, это какие-то развалины старой крепости на севере, точно ли именно там я должен найти себя?.. Я не знаю.
      Затем горностай залпом допил кружку и звучно поставил её перед хозяином таверны.
      Вилли, подливая пиво посетителю, пробуравил его взглядом и ответил:
      - Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. К тому же, если что-то не выйдет или пойдёт не так, ты всегда сможешь вернуться, верно?
      Вилли был прирождённым барменом. Он не только умел разливать алкоголь по кружкам зверей, захаживавших в таверну, но так же всегда мог поговорить и дать хороший совет. Лишь единственный раз он ничего не налил зверю и не дал ему никакого совета, но именно с тех пор барсуки и не захаживают к нему...
      ******
      Огромный барсук с мечом в лапе с ноги выбил дверь в таверну и устремился к обескураженному ласке, который не смог произнести и слова.
      - Ты сын Роджера, погибшего капитана "Воющей Серены"?
      - Нет, я просто держу таверну. Чего вам налить? - Вилли нервно улыбнулся.
      Барсук яростно стукнул кулаком по столу, замахнулся мечом и выколол ласке глаз:
      - Ты лжёшь, ты точно его сын, и ты ответишь за то, что твой папаша сделал с моим отцом!
      Вилли схватился за глаз, но тут же понял, что нужно биться. Ласка побежал в свою каморку, быстро отыскал меч, подаренный ему отцом, и постарался вспомнить всё, чему тот его учил. Барсук догнал хищника ровно в момент, когда тот уже отыскал оружие.
      Битва длилась долго, но выносливому Вилли удалось вывести барсука из строя и вымотать его. В конце концов, чёрный зверь с белой полосой на голове был повержен.
      - Теперь нужно чинить дверь, оттирать кровь с пола и обрабатывать глаз. Грёбанный барсук...
      ******
      Вилли немного мотнул головой, чтобы отогнать дурные воспоминания, и вступил в весёлый разговор с корешами-хорьками, подливая им пиво и травя старые байки. В этот момент дверь в "Барсучий жир" аккуратно открылась, и вошёл лис, на морде которого была чёрная, как сегодняшнее ночное небо, шёлковая маска.
      - Это ограбление, доставай золотые! 
      Напряжённый взгляд красных глаз горностая тут же просверлил незнакомца.
      - Ага, сейчас, - расслабленно ответил ласка, мягко улыбаясь, - докажи, что ты не барсук, рыжий.
      На этой фразе тёмно-серый зверь широко улыбнулся, отвернулся и продолжил пить, а только появившийся посетитель сказал:
      - Пошёл ты, Вилли, и налей грога.
      Хозяин таверны послушно взял кружку и принялся наполнять её напитком, Слэгар же в это время сел за барную стойку.
      - Что расскажешь, приятель? - дружелюбно обратился Вилли к лису, но тот лишь бросил на него желчный взгляд и ответил:
      - Мы не друзья.
      - Тебе бы освободиться от душевного груза, раскрыться кому-то, найти друзей, - дружелюбно ответил хозяин таверны, исподлобья глядя на Слэгара и наполняя его кружку.
      - Просто грог, ласка, советов я не заказывал, - мрачно ответил лис и взял свой напиток.
      - Как знаешь, - буркнул Вилли и вернулся к компании своих друзей.
      Лис сделал один глоток и окинул взглядом таверну: бар, деревянная лестница наверх, к спальным комнатам, пара вёдер в углу... Рыжий частенько любил приходить сюда, чтобы немного расслабиться и поразмышлять о жизни, к тому же, напитки здесь всегда были на уровне. 
      Лис допил грог и, отдав монеты Вилли, взял у него ключ от комнаты. Слэгар поднялся наверх. Открыв дверь, он увидел уже привычное для него зеркало, висевшее на стене недалеко от кровати, стоявшей в углу.
      Рыжий запер дверь и, сняв маску, уставился в зеркало.
      Кошмарный шрам на половину лица, но жизнь, как подарок, оставленный от Асмодеуса... А стоило ли оно того?
      Лис лишь молча смотрел в зеркало, будучи не в силах произнести ни единого слова.
      ******
      Села готовила какой-то особый травяной отвар, пока маленький Куроед играл недалеко от их небольшой хижины.
      Лиса и не заметила, как юркий лисёнок вернулся домой. Он подбежал к маме и протянул ей небольшой букетик собранных лесных цветов:
      - Мамочка, ты такая же красивая, как эти ромашки.
      - Спасибо, малыш. Иди, поиграй ещё, если хочешь, а мамочка пока доделает кое-что, хорошо?
      - Хорошо, мам.
      Куроед умчался играть дальше, а Села с умилением во взгляде посмотрела сыну вслед. Она взяла с полки стакан, наполнила его водой и поставила туда цветы.
      ******
      Куроед открыл входную дверь и яростно швырнул сумку куда-то в сторону. Услышав странный звук, Села вышла из кухни, где готовила обед.
      - В чём дело?..
      Но стоило Куроеду повернуться к матери, как все её вопросы мгновенно отпали. Под левым глазом лисёнка красовался фингал.
      - Кто это тебя? - спросила Села у сына, заводя его на кухню.
      - Это те идиоты, живущие неподалёку.
      - Нужно что-то с этим делать, - сказала Села и, найдя наконец аптечку, принялась намазывать какой-то мазью фингал сына.
      - Если что-то не так - сразу бей, понятно? 
      - Но им же будет больно.
      - Мне тоже больно смотреть на то, как над тобой издеваются. Просто бей. Такова жизнь. А, и да, ещё кое-что.
      Села ненадолго отошла в свою спальню и принесла какую-то коробочку. Лиса открыла её. Куроед увидел боласы и ручной портрет своей матери и какого-то неизвестного лиса. Села протянула сыну метательное оружие:
      - Твой отец любил их, и любые враги всегда были повержены им и этими шарами. Начинай учиться пользоваться ими. Ты сможешь использовать их так же искусно, как он, я уверена в этом. У тебя всё получится.
      ******
      Рыжий юноша хлопнул дверью, входя в дом, и, подойдя к матери, протянул ей какое-то растение.
      - Мне нужен был лесной дудник, какого чёрта ты принёс мне борщевик? Когда ты уже научишься меня слушать? 
      Куроед закатил глаза и ответил:
      - Тогда же, когда научишься нормально объяснять, что тебе нужно.
      - Почему ты постоянно дерзишь мне?
      - Почему ты вечно на меня орёшь?! Ты будто специально ищешь повод зацепиться за что-то, сколько можно? 
      Мать и сын сверлили друг друга напряжёнными взглядами, со стороны это напоминало игру в гляделки. В конце концов, Куроед тяжело вздохнул и пошёл к входной двери.
      - Ты куда?
      - Да какая тебе разница? Прогуляюсь.
      - Когда ты стал таким сложным?
      Ответом послужил хлопок входной двери. Лиса лишь села на ближайший стул и вздохнула.
      ******
      Глядя в зеркало, лис произнёс:
      - Я Слэгар Беспощадный.
      Но не прошло и пары секунд, как в его голове промелькнула мысль:
      "Я Куроед".
      Слэгар вышел, запер комнату снаружи и спустился вниз, к бару.
      Заказав у Вилли ещё одну кружку грога, он сел за самое крайнее место, которое уже освободилось после ухода горностая, и незаметно достал под барной стойкой портрет своих родителей из той самой коробки.
      Слэгар взял заказанный грог, слегка, едва заметно приподнял кружку и, не решившись сказать, подумал:
      "Когда я видел твой труп впервые, я испытывал облегчение, но сейчас это не так. Совсем не так. За тебя, Села. За тебя, мам. Я всегда, несмотря ни на что, помнил дорогу домой. Мне жаль, очень жаль. Спасибо за всё и пока".
      После этого Слэгар залпом опустошил кружку и поднялся наверх. В конце концов, его ждал завтрашний день, а затем ещё, и ещё, вплоть до момента, пока он не встретит вновь свою мать в границах Тёмного леса...
    • Автор: Scalrag
      @Роксана, посвящается.
      Розовый круг не уставая кружился вокруг изжелта-белого диска восходящего солнца. Звёзды постепенно угасали, уходя следом за исчезнувшей с неба полной луной. Всё в Лесу Цветущих Мхов словно ещё спало, и только листья деревьев давали знать о себе едва слышным шелестом из-за набежавшего лёгкого ветерка. 
      Огромный отряд морских крыс и прочих случайных, встретившихся по пути хищников по-прежнему пребывал в церкви Святого Ниниана. Во главе с великим Клуни Хлыстом они вновь собирались попытаться захватить Рэдволл и покончить с проклятыми мышами-аббатами, но сейчас все крепко спали: все, за исключением самого великого крыса. 
      Сидя за своим столом в шатре, в полном одиночестве, Клуни Хлыст не выглядел так величественно, как обычно: вместо устрашающего плаща с черепом хорька он был закутан в плед, а вместо туники на нём была обычная ночная рубашка. 
      Крыс лишний раз пересматривал тактические планы и едва слышно для чужого уха что-то бормотал себе под нос. Невольно Хлыст вспомнил детство: его отец сидел в капитанской каюте и разбирался с картой сокровищ, попивая ром, пока маленький крыс так и норовил напасть с игрушечным мечом на кока и стащить что-нибудь из запасов. 
      "Жаль, что та деревянная развалина пошла ко дну вместе с отцом раньше, чем я встретил мать. Дешёвая портовая тварь..." - промелькнуло в голове Хлыста, но тот быстро вернулся к работе.
      В тысячный раз убедив и себя, и дух Мартина Воителя, приходивший к нему во сне, что провал невозможен, Клуни отрезал себе кусок сыра, съел его и запил вином. Крыс ещё раз взглянул на схему, которую пересматривал буквально только что.
      "Не спать. Не спать!" - пульсировало в голове Хлыста, из-за чего он уже не мог сосредоточиться на деле. В последнее время его мучил один и тот же ужасный кошмар, буквально сводивший его с ума и лишавший его всяких остатков рассудка.
      Жёлтый круг солнца будто съел розовое кольцо, крутившееся вокруг него, и поднялся выше, дав заслонить себя лёгким и белым, похожим на вату облакам. Великому крысу было достаточно один раз моргнуть, чтобы окунуться в дурман сладкого сна под наступавшее раннее утро...
      Мышь в капюшоне и с мечом в руке был виден уже издали. На фоне заполнившегося серыми тучами неба Мартин медленно подходил всё ближе к Клуни Хлысту, пока тот в ужасе не мог и шевельнуться.
      "Нет, только не сейчас!" - крыс уже знал, чем закончится этот сон.
      - Я там и сам! - прокричал мышь, оказавшись в паре шагов от крыса.
      Стоило Клуни рефлекторно дёрнуть лапу в сторону меча, как неожиданно кто-то невдалеке звучно щёлкнул пальцами и в дух мышиного воина попала молния. Мартин мгновенно исчез, а начавшийся дождь резко закончился. Тучи на небе стали уходить в стороны, и единственный луч летнего солнца упал прямо на голову самого Клуни Хлыста.
      "Что?.." - подумал ошеломлённый крыс, будучи не в силах произнести и слова. И тут из-за ближайшего дерева вышла таинственная незнакомка.
      Серая благородная крыса с роскошными каштановыми волосами и словно специально подобранными под них самой матерью-природой тёмно-болотными глазами была одета в роскошное алое платье. Голову приятной особы украшал венок из красных роз, а глаза были легко и изящно накрашены сурьмой. Естественно-розовый цвет губ чудесно вписывался в общий вид её лица, и было понятно: в эту восхитительную женщину не возможно не влюбиться с первого взгляда. Даже Клуни Хлыст, незаконнорожденный сын капитана затонувшего пиратского судна, бывший капитан "Плети морей", жестокий завоеватель, недоверчивый лжец, злодей и самая последняя мразь на всём тёмном свете, тот, кому заранее, с самого рождения уготовлено особое место на мрачных страницах истории, не смог устоять перед ней. Крыс убрал лапу с рукояти меча, лежавшего в ножнах, и хотел было спросить незнакомку об имени, но та стремительно подошла ближе и приложила палец к его губам.
      - Ты узнаешь позже. Я люблю тебя, Клуни, - прошептала она ему на ухо. Хлыст был ошеломлён. Он и не помнил, когда в последний раз кто-то, кроме матери, обращался к нему на ты, но он не хотел, чтобы это прекращалось.
      - Это всё сон, милый, - чуть громче сказала ему незнакомка. Затем она крепко обняла любимого и прикоснулась носом к его щеке. 
      В итоге, оказавшись под напором гнева, удивления и невероятной страсти, Клуни крепко обнял девушку за шею и поцеловал её. 
      Это длилось несколько секунд, но казалось, что весь мир вокруг замер в ожидании, пока любимые насладятся друг другом.
      Загадочная крыса твёрдо и уверенно произнесла:
      - У тебя всё получится.
      - Я и так это знаю, - буркнул великий.
      - Какой же ты лжец, Клуни Хлыст, - игриво сказала серая крыса, отстранившись от него. Стоило ей пройти пару шагов, как Клуни окликнул её:
      - Кто ты?
      Незнакомка обернулась и ответила:
      - Роксана. Пока только твой лучший сон, но ты не можешь знать, что ждёт тебя дальше.
      На лице Роксаны всплыла лёгкая, почти детская улыбка. Крыса развернулась и пошла на встречу рассвету, пока тучи уходили всё дальше и дальше.
      Клуни Хлыст проснулся, когда солнце уже было в зените. Весь отряд уже не спал, но никто не решился будить хозяина.
      Хлыст оделся и вышел на улицу.
      Как обычно крича на своих подчинённых, Клуни на секунду обратил взор в даль и увидел тень незнакомки. Крыс сильно удивился и протёр глаза, но, открыв их вновь, не увидел ничего, кроме лесного пейзажа.
      "Нас ждёт победа, Роксана. Победа. Я найду тебя и приведу в свой замок. Ты будешь моей королевой".
    • Автор: Занн Юскарат Тагеранг
      Послушайте, друзья, одну поучительную историю, которую из поколения в поколения передают морские выдры у нас на Выдрином Кольце. Вы, должно быть, что-то знаете о моей родине. Да, это остров-гора, которая по размерам своим может сравниться с самим Саламандастроном. Гора полностью полая изнутри, полость похожа на глубокий и очень обширный кратер давно погибшего огромного подводного вулкана, опять же хочется сравнить с Горой Барсуков. Кстати, мы, морские выдры, часто называем Саламандастрон Горой-на-Суше, тогда как наше обиталище сравнительно с этим именуется...угадаете, как? Горой-на-Море, верно! Ну так вот, такие замысловатые рельефные условия помогли создать в том кратере свою природную систему, окруженную прочными стенами, которые защищают Кольцо от бушующего моря. И от нежеланных гостей к тому же. Вход хорошо скрыт и известен только обитателям горы. И в этом скрытом, недоступном месте под названием Выдриное Кольцо в течение многих сезонов жили, сменяя друг друга, роды и династии морских выдр. Неплохо устроились мы, а?
      Так вот, наше общество имеет довольно серьезный подход к военной подготовке и вообще ко всей физической подготовке в целом. Оружие могут носить даже дети-выдрята, они с раннего детства обучаются разным видам холодного и стрелкового оружия, и также тренируют свою силу, ловкость, скорость и выносливость. Все эти мероприятия если не сказать, что обязательны, то максимально желательны. У нас в народе есть даже такая шутливая поговорка: "Выдра, которая не тренируется, со временем становится барсуком". И многие считают, что это высказывание не несет никакого смысла и было придумано лишь, чтобы пугать ленивых выдрят, и те отправлялись заниматься со всеми физической подготовкой, а не валяться на полянке под лучами солнца. На самом же деле эта поговорка имеет под собой вполне правдивую почву.
      Давным-давно, еще до моего рождения, до того, как родился мой отец и вообще на заре времен жил на Выдрином Кольце один выдра. И была у него одна особенность, очень сильно выделяющая его среди других морских выдр - этот выдр имел черные полоски на морде, совсем как у барсука! За это его и звали - Полóскун, как бы тонко намекая на его схожесть. Полоскун не мог не видеть свое отражение в воде и понимал, что он не похож на своих собратьев-выдр, из-за чего он очень долго горевал, считая себя ущербным и неполноценным. 
      Однажды к Выдриному Кольцу причалил корабль – то вернулась экспедиция выдр, исследовавших неизвестные восточные земли. Они сообщили, что выдры отнюдь не самые прожорливые звери на свете, что есть на суше гора, таких же размеров, как и наше Выдриное Кольцо, но с очень длинным и страшным названием. И правит там огромный и полосатый барсук по имени Дотошник Справедливый. Он, кстати, поведал выдрам-путешественникам, что название горы, ну, значится, Саламандастрон, было выбрано не случайно: пока хищники, вторгнувшись во владения лорда-барсука, бились в попытках выговорить причудливое название горы, на которую они пытались посягнуть, отряд зайцев мог успешно провести вылазку и внезапно атаковать неприятеля. Услышав это, пара выдр-энтузиастов предложила переложить название "Выдриное Кольцо" на язык тюленей, однако идея не была одобрена.
      Одного только выдра не волновали все эти названия. Что Полоскуну до всяких страшных, непонятных слов? В горе правит барсук, ребята! Эта новость просто вдохнула в полосатого выдра новую жизнь. Так вот почему он такой! Дело ни в какой ущербности или неполноценности, и он не просто полосатый выдр, он рожден, чтобы быть правителем!
      На Выдрином Кольце управление держалось на вождях, соответственно, выдры стали убеждать Полоскуна, что нет, он не может быть правителем, наши правители - это во-он те пожилые, мудрые и седые выдры; если хочешь править, сначала стань таким же пожилым, мудрым и седым. Полоскун категорически не согласился и решил: "Вы как хотите, а я все равно буду вами править" - так и сказал. Выдры посмеялись немного и шутки ради приняли нового правителя, мол, попробуй. Беда в том, что Полоскун не знал, что должны делать правители. Он отправился за советом к вождям, мол, подскажите, чего хоть ему делать. Вожди рассудили: "Если хочешь ты править, подобно барсукам в Горе-на-Суше, тебе нужно просто сидеть и есть, а все выдры просто будут заниматься своими делами". Полоскун подумал, что как-то это скучновато - править, но все же внял советам вождей, ведь это его предназначение, иначе для чего ему эти полоски на морде?
      Шли сезоны, правление Полоскуна протекало славно, без заминок. Запасы еды заметно убыли за время правления, но выдры в целом не жаловались. Полоскун сидел на троне в своих покоях и думал, хорошо же он правит! И, кажется, предназначение его исполнено. Довольный собой, выдр решил в кои-то сезоны покинуть покои и обеденный зал, полный еды, и осмотреть свои владения. Вот вышел Полоскун на поляну, и тут один выдр, как заметил его, закричал на всю округу: "Хей, смотрите, да это же барсук!" Полосатый выдр недоуменно смотрел на сбегавшихся со всей горы морских выдр и тоже кричавших: "Действительно, барсук! А какой огромный! Как он проплыл через наш скрытый проход?" Вконец смутившийся Полоскун побежал, расталкивая выдр, к небольшому озерцу, взглянул в свое отражение...и действительно увидел барсука! Как же это так? Он хотел править, но не хотел стать барсуком! Еще и таким толстым! Выдры, вскоре поняв, что к чему, залились смехом и придумали для своего правителя новое имя - не Полóскун, с тонким намеком на схожесть; теперь они вообще ни на что не намекали и просто назвали его Вырсуком. Стоит ли говорить, что на этом закончилось его правление.
      Все дни и все ночи Вырсук бегал, прыгал, плавал, сидел на всевозможных диетах, хотел снова стать обыкновенной выдрой! Он даже как-то раз решил стереть ненавистные полоски с морды, но успехом дело не обвенчалось. Говорят, за свои старания выдр все таки смог вернуть себе его выдриный облик. Ходили, однако, слухи, что ничего у него не получилось, и, не в силах вытерпеть насмешки собратьев, Вырсук покинул Кольцо и отправился к Саламандастрону, где его радушно встретили как нового правителя, и он наконец смог обрести свое место в жизни. Правда, тренировок он не забросил, наоборот, казалось бы, стал заниматься вдвое усерднее, да еще и подопечных своих муштровать. Но кто знает, как все было на самом деле…
×
×
  • Создать...