Перейти к публикации

"Чайные Лисы: Холодное дыхание войны"


TaSha
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

*6*

 

Осенний лес был наполнен красками угасающего года – всюду, куда ни брось взгляд, желтые и красные листья из последних сил цеплялись за постепенно оголяющиеся ветки, а те из них, кому меньше повезло, уже укрывали землю пестрым лоскутным одеялом или, подхваченные быстрым течением реки, уплывали вдаль разноцветными корабликами.

Река торопилась закончить все свои дела, прежде чем холодное дыхание зимы успеет добраться до ее вод. С каждым новым поворотом реки управлять плотом становилось все тяжелее, и плавучий дом старой выдры, не подготовленный для дополнительных пассажиров, кидало от одного берега к другому, и управлять движением плота становилось все сложнее и сложнее.

Выдра Дэш стоял у шеста, с помощью которого управлял плотом, чутко улавливая малейшее движение плота и вглядываясь в верхушки деревьев. Наконец, он перевел взгляд на своих пассажиров. Двое лисиц и барсук промокли до нитки, как и сам Дэш, но в их глазах не было и следа той усталости, которая постепенно наваливалась на выдру. Поразмышляв несколько минут, Дэш решился.

- Эй, барсучата, - весело подмигнул он. – Кто подменит меня у руля?

Барсук Робур поднялся на ноги, но тут же был остановлен бдительным Кригом:

- Брат, да ты же даже не дойдешь туда!

Лис ловко вскочил на ноги и перебрался через несколько ящиков с грузом старого торговца. Выдре оставалось только присвистнуть, наблюдая за тем, с какой легкостью молодой лис удерживает равновесие на шатком плоту.

- Ну держи, - улыбнулся Дэш, уступая место.

Криг спокойно взялся за шест и лихо развернул плот сначала в одну сторону, потом в другую. Плот накренился, но быстро выровнялся. Выдр был в ярости, ведь все его товары могли потонуть, будь они плохо закреплены. С трудом удержав равновесие, он повернулся к лису, но тот только улыбнулся в ответ.

- Смотри, - сказал лис с улыбкой, указывая куда-то за спину. – Та в дно было что-то воткнуто. Налети мы на это, сейчас бы уже обсыхали на берегу.

Дэш вгляделся в воду позади плота и увидел то, о чем говорил лис – река рябила в том месте, где они только что прошли, будто огибая камень, но камня на такой глубине быть не могло. Ловушка! И ловушка эта была подготовлена еще осеннего половодья. Выдр пристально вгляделся в окружающий реку лес. Каждый год он и многие другие торговцы плыли по этой реке, и каждый год лесные разбойники придумывали что-то новое.

- Держи ухо востро! – Прикрикнул Дэш и добавил, понизив голос: - Оружие на изготовку, у кого что есть. Спрячьтесь среди ящиков и не высовывайтесь. Звуков тоже лучше не подавать, мы на чужой территории, и безопаснее быть максимально незаметными.

Следующая четверть часа прошла в напряженном молчании, но ничего не происходило. Лес по-прежнему был спокоен, лишь река все больше сопротивлялась, будто не желая, чтобы путники плыли по ее водам.

Выдра Дэш не успел и глазом моргнуть, как ситуация резко переменилась – с крон деревьев на плот смотрели сотни пар голодных глаз, готовых разорвать на куски нарушителей. Крашеные. Эти мелкие лесные крысы считали себя хозяевами и не имели привычки церемониться с попавшими к ним в лапы путниками. Для пущего устрашения, крысы наносили на шерсть яркие краски – обычно зеленого и синего цвета. Но сейчас их шерсть, покрытая красными, желтыми и коричневыми разводами, сливалась с осенней листвой, и это было в новинку даже многое повидавшему Дэшу.

- Приспособились, - пробормотал выдр, медленно доставая из-за одного из ящиков лук и стрелы. – Конечно, синими их сейчас даже такой старик, как я, заметил бы с расстояния в пару сотен лап.

Выдр медленно, стараясь не делать резких движений, поднял лук, целясь в ближайшую пару глаз. Шансов на победу было мало, но Дэш не привык сдаваться без боя. Не для того он столько лет плавал на этом плоту, чтобы сдаться крашеным крысам.

Град камней посыпался на плот с внезапностью осеннего дождя, и выдре пришлось пригнуться, чтобы его не зашибли. Упав на одно колено Дэш увидел, что рядом с ним, свернувшись клубочком, лежит испуганная Тира. Выдр подполз ближе, прикрывая лисичку от летящих с неба камней и изредка поднимаясь на лапы, чтобы пустить очередную стрелу в кроны деревьев.

С другой стороны плота Робур попытался организовать ответный удар, швыряя в крашеных их же камнями, и ему удалось сбить нескольких крыс с веток ивы, свисающих достаточно близко, чтобы враг смог перебраться на плот. Крашеные быстро смекнули, что в ближний бой с барсуком лучше не ввязываться, а потому усилили напор дальней атаки, и град камней, летящих в сторону плота, усилился.

Плот вильнул в сторону, накренился и завихлял от берега к берегу. Дэш поднял голову и увидел молодого лиса, сидящего на коленях рядом с тем местом, где должен быть закреплен в специальную петлю шест. Шеста не было. Криг сидел на коленях, приложив лапу к голове, и по щеке его стекала кровь.

Плот вильнул еще раз и налетел на камень. Течение закрутило в своих лапах старые доски и бревна, ящики и тюки, унося их прочь от вопящих и воющих от ярости крашеных крыс.

 

Солнце клонилось к горизонту, когда выдра Дэш пришел в себя. В глазах все плыло, и торговцу в какой-то момент показалось, что враги окружили его, пока он был без сознания. Дэш лежал, стараясь даже не дышать, не понимая, обнаружили его крашеные или он пока еще в относительной безопасности.

Глаза выдры постепенно привыкли к полумраку, и все опасения развеялись, как дурной сон. Дэш лежал на кучи пожухлых листьев и вокруг него был только осенний лес да несколько разбитых ящиков с его плота. Напротив него потрескивал небольшой костерок, на котором уже закипал маленький чайничек, но окружающий мир снова поплыл куда-то в сторону, и Дэш понял, что снова проваливается в беспамятство.

Чьи-то заботливые лапы приподняли голову выдры, вливая в рот ароматный чай с мятой, липовым цветом и ягодами и листьями малины, и Дэш уснул спокойным и безмятежным сном, укрытый теплым, но слегка влажным шерстяным плащом.

- Отдыхай, завтра тебе понадобятся силы, - улыбнулась Тира, плотнее укутывая старика в плащ. Дом и садик остались далеко позади, и до аббатства Рэдволл путь был не близок, особенно теперь, когда они лишились плота, но нужно было идти вперед, как бы страшно и тяжело не было.

 

Барсук Робур не знал, сколько он пролежал на той песчаной отмели, но чувствовал, что времени разлеживаться на песочке нет. Поднявшись во весь свой немаленький рост, он осмотрелся по сторонам, и разочарованно свалился обратно в песок. Вокруг, насколько хватало взгляда, раскинулась широкая степь на этом берегу реки, и лес – на другом берегу. А в лесу, как догадывался барсук, его могли поджидать крашеные.

Выбора не было. Снова поднявшись на ноги, барсук сделал несколько шагов в сторону берега. Каждый шаг давался ему с трудом, отдаваясь звонким гулом в голове, но сдаваться было нельзя, ведь его брат и сестра могут быть ранены или пленены жуткими лесными крысами, или…

Об этом «или» барсук предпочел не думать. Мысли о том, что Кригу и Тире может угрожать опасность, отрезвляла и заставляла двигаться дальше, не обращая внимания на слабость в лапах.

Робур внимательно посмотрел на темное небо, но отец никогда не учил его навигации по звездам, ведь барсуки должны крепко стоять всеми лапами на земле, вместо того, чтобы оголтело гоняться за лисами, которым вздумалось поплавать на плоту…

Барсук тряхнул головой, отгоняя мысли о том, что сделает, когда найдет и спасет брата, чтобы отучить непоседливого лиса от незапланированных подвигов. Сейчас нужно было срочно решить, куда же теперь идти. Робур вздохнул, взял себя в лапы и посмотрел на реку. Судя по всему, его вынесло где-то ниже по течению, а, значит, и брата с сестрой тоже. Мысль была вполне логичной, ведь было бы странно, если бы их вынесло выше по течению.

Некоторое время молодой барсук обдумывал свои дальнейшие действия. Ломиться в лес и, круша все и всех, искать брата с сестрой не имело смысл, ведь крашеные (и мало ли кто еще) вряд ли будут нападать по одному. Оставалось только одно – продолжать путь в Рэдволл и положиться на удачу. Если повезет, то он встретит лис по дороге, в противном случае, попросит помощи в аббатстве, надеясь, что Криг и Тира все еще живы.

 

В тихой заводи, среди раскидистых ив, на подстилке из мягкого мха лежал молодой лис. Мордочка его была залита кровью, сочившейся из глубокой раны у левого уха, шерсть слиплась, и корка запекшейся крови походила на жуткую маску. Взгляд его внимательных золотых глаз был направлен ввысь, где на ночном небосклоне звезды исполняли свой многовековой танец, рассказывая молодому лису о странах, не похожих на эту, странах, где он никогда не был, но очень хотел побывать.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 156
  • Создано
  • Последний ответ

Лучшие авторы в этой теме

Лучшие авторы в этой теме

*7*

 

Армия Черного Дарга продвигалась мучительно медленно. За день пути Охотники продвинулись только на несколько тысяч лап вперед через горную гряду, перекрывавшую доступ к обильным охотничьим угодьям на западе. Обитатели охотничьих угодий почему-то называли свои земли Страной Цветущих Мхов, но для Охотников Востока это было лишь очередное место охоты и добывания пищи.

Великий Охотник спокойно принимал тот факт, что горы задерживают его солдат на пути к цели, ведь чем более голодными и злыми будут его подданные, тем удачнее будет охота. К тому же, у него не было поводов для беспокойства о том, чтобы удержать свой престол. В кои-то веки этот вопрос не мешал правителю ясно мыслить, потому что Дарг как никогда был уверен в своих силах.

Молодой наследник, еще несколько дней назад опозорившийся перед сотниками в поединке с отцом, был готов на все, и правитель позволил сыну выбрать в подчинение три любые сотни бойцов, догадываясь о том, кого выберет молодой Кога, прислушивающийся к советам своего верного учителя Клыка. Да и что могли сделать три сотни бойцов, пусть даже самых лучших (а такого быть не могло, ведь Дарг точно знал, что Клык не позволит принцу выбрать сотников Восточных дорог, верных Великому Охотнику) против девяти сотен под предводительством законного правителя всех охотничьих угодий.

Выбранный принцем сотник Багор, потерявший много охотников в южных землях, доукомплектовал свою сотню новобранцами – слишком молодыми и горячими, чтобы противостоять умелым воинам, но достаточно ловкими для разведывательных операций.

Вторым сотником Кога выбрал крыса Шницеля, командующего практически бесполезной сотней Северных дорог, укомплектованной головорезами, которые когда-то были пиратами, но потерпели крушение в землях, принадлежащий Большому Дому. Сам Шницель, как поговаривали, раньше пиратствовал в море, но, попавшись кому-то из прошлых Великих Охотников, променял море на собственную шкуру и достаточно быстро, путем интриг и обмана, дослужился до сотника. С таким сотником, да с такой сотней принцу и враги не нужны были, чтобы умереть тихой смертью от ножа в спину, но горностай клык настаивал именно на этой сотне, и Кога вынужден был уступить.

Третий сотник был единственным, присутствие кого в свите принца беспокоило Дарга. Третьим сотником Кога, под чутким руководством Клыка, выбрал куницу по имени Буго, сотня которого вот уже несколько сезонов не участвовала в охотах, оттачивая свое мастерство в беспрерывных тренировках. Такого сотника нельзя было недооценивать, ведь никогда не знаешь, чего ожидать от такой сотни…

Но для Великого Охотника важно было одно – Кога отправился на охоту вместе с ним, а коварная Чернозуба осталась в Большом Доме. Давать супруге регентство, пусть даже на время, было опасным шагом, но правитель продумал его заранее, оградив себя от всех возможных последствия.

Черный Дарг был спокоен и верил в успех всех своих замыслов.

Но все же, было что-то, что тревожило повелителя, связывая его душу незримыми нитями. Сны! Ужасные сны беспокоили Великого Охотника, стоило ему только закрыть глаза. Эти сны лишали его покоя, мешали ему наслаждаться обильным обедом, которого не могли позволить себе его подданные. Сны приглушали краски и звуки, но Дарг не подавал виду, ведь он – Великий Охотник, и никаким снам не сломить его.

 

Темнота. Темнота была везде, куда ни падал взгляд. Могло показаться, что эта темнота живая, что она может забраться в самый дальний уголок души и расползтись по телу от кончиков ушей и до кончика хвоста. Темнота пульсировала, дрожала, как осенний лист на ветру, и казалось, что лист вот-вот оторвется и улетит в неизвестность, открыв то, что прячется за этой темнотой. Но ничего не происходило.

Ему хотелось кричать, но крик тонул в глубине непроглядного мрака, окутавшего все его существо. И голос, до боли в висках знакомый голос, прорывал пульсацию темного Нечто (или Ничто?), пробираясь холодным паучьими лапками в самую голову…

 

Все не так - удары мимо,

Царь не знает цену сыну,

Одинаковым движеньем

Танцевал он с отраженьем.

 

Но всему настанет срок,

Дрогнет воина клинок,

Пролетит со свистом время -

Принц пред принцем на коленях.

 

В день, когда придет зима,

Отплывут два корабля,

И царевна в дом вернется,

Вот тогда круг и замкнется.

 

Голос. Такой знакомый и пугающий голос того, кто дожидается в этой темноте своего часа. Нет! Этого не может быть! Не-е-е-ет!

 

- Не-е-е-ет! – кричал всемогущий Черный Дарг, когда четыре сильные лапы попытались уложить его обратно на кровать.

Кровать? Сон, это был всего лишь сон!

Великий Охотник посмотрел на окружавших его зверей, но рядом стояли лишь сотник Сабля и молодой принц Кога, за спинами которых прятались стражники, призванные не впускать никого в шатер повелителя. Дарг усмехнулся мысли о том, что на рассвете полетят головы с плеч нерадивых стражников, и эта мысль окончательно разбудила повелителя.

- Отец, вы кричали во сне, - прошептал Кога, укутывая плечи повелителя теплым одеялом. – Вам снился дурной сон?

Повелитель не ответил. Он молча рассматривал в полумраке шатра мордочку сына, силясь что-то вспомнить. Воспоминание было где-то рядом, жгло Великого Охотника изнутри, но никак не хотело вылезать наружу. Дарг снова взглянул на сына и…

Воспоминание пронзило сердце Великого Охотника, подобно кинжалу, в глазах все поплыло, и Даргу начало казаться, что на мордочке сына будто бы мерцают две белые полоски, заставляющие взгляд наследника казаться веселым и озорным. Дарг собрал последние силы и оттолкнул от себя наваждение.

- Вон! – Крикнул повелитель Охотников, когда Кога выбежал из шатра, опасаясь гнева отца. – Вон отсюда! Призрак! Призрак…

Последние слова повелителя потонули в гомоне окруживших палатку сотников и офицеров, но рассудительный Сабля велел всем оставаться снаружи, пока повелитель не смилуется.

- Сабля, - прохрипел Великий Охотник, когда сотнику удалось уложить его обратно в постель. – Мой верный Сабля… У меня есть для тебя задание особой важности. Никто не должен знать. Ни одна душа…

 

Клык отделился от густой черной тени, царившей за шатром Великого Охотника, и тихо двинулся прочь, оставаясь незамеченным для сотников и офицеров Черного Дарга. Он увидел и услышал достаточно, и не испытывал желания задерживаться в опасной близости к повелителю и направился прямиком к шатру молодого господина.

Караул у шатра принца несли воины из сотни Буги, и у Клыка не было повода усомниться в надежности охраны, но на всякий случай он все же решил держаться рядом и присел у костра.

- Не спится, Клык? – прогремел над самым ухом голос Шницеля.

- Да какое там, - улыбнулся горностай. – Лапы болят так, что просто слов нет! Стар я для всех этих походов, мне бы сейчас дремать в кресле у камина, а не по горам лазать.

- Горностай, который не хочет лазать по горам? Скажешь еще! – усмехнулся крыс, подмигивая Клыку. – Что там по курсу, брат?

- Ох, Шницель, по курсу у нас полная не известность, сдобренная изрядной долей опасности и кровавых сражений.

- Это я люблю, - расплылся в улыбке старый пират. – Вот только справится ли с этим наш молодой начальник?

- Ты в Коге не сомневайся, - очень серьезно заметил горностай. – Я его хорошо обучил.

- Ох, не нравится мне, брат, каким тоном ты это сказал.

Не дожидаясь ответа, Шницель встал и, переваливаясь с лапы на лапу, побрел к лагерю своей сотни. Клык остался один, если не считать охраны и спящего в шатре принца, и мысли унесли старого горностая в те времена, когда он был молодым и полным сил.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Хи-хи, сколько интриг-то! А дальше-то еще интереснее будет!

Так, норматив по интригам выполнен, так что думайте, переживайте за наших героев =)

 

Хотела сегодня еще одну главу выложить, но:

а) одной интригой на сегодняшний день будет меньше, значит, продолжения будут ждать с меньшим нетерпением

б) мне не очень понравилась эта глава и я думаю вообще ее переделать или разделить на две, или запихнуть позже, или еще как извратиться

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

TaSha

I like it, sweet heart! I like it! © Vinni "Biker Mice from Mars"

Реально, очень понравилось)

Стихотворение ну просто вау!

:D:D:)

Зы: Сюжет не пошёл, он полетел ;)

Продолжение! ПРОДОЛЖЕНИЕ! больше интриг, больше!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

LRose

А я вообще суперстар =) И злобный критег. И еще куча всяких побочных личностей.

 

"- На моем мотоцикле хватит места на двоих, детка!

- Ага, для тебя и твоего самомнения"

(с) тот же мульт, диалог Винни и Чарли

 

Попробую ночью выложить продолжение, но обещать не могу - вчерашняя глава №8 мне не нравится, а пускать две главы про Охотников подряд не хочу =)

 

UPD: Ладно-ладно, я сегодня королева злобного юмора с уклоном на самомнение, ибо наконец-то нашла работу и теперь ищу подработку.

Изменено пользователем TaSha
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

;) пока еще читаю там где Кога решил поработать с секирами))

Замечательны сюжет, интриги, описания... :D:D очень нравится!!!!!!!

про семью Коги оч нравится читать-отрицаааааааааалы)))

1 вопрос - я не оч поняла что произошло в тронном зале, кого увидел Рага? и убил ли он того зверя?

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

крыска

Ты меня прям удивила вопросом ;) Я уж боюсь представить себе, какие вопросы появятся в ходе прочтения других глав.

Ладно, этот момент других последствий не имеет, так что могу и объяснить - там написано, что следующим утром слуги сняли висевшее напротив трона большое зеркало. Страдающий паранойей правитель увидел собственное отражение, и до чертиков испугался его.

ЗЫ: Я сама по мере развития сюжета стала симпатизировать Коге, но только тссссс - он ведь, вроде как, отрицал... В итоге, немного изменилось окончание этой истории, но так оно стало даже лучше :D

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

. В итоге, немного изменилось окончание этой истории, но так оно стало даже лучше ;)

поверим наслово аффтору, но напомним, что лучшее враг хорошего:D

впрочем желаю дальнейших литературных успехов и с нетерпением жду следующих глав)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Кстати, мне тут пришла идея...

 

Конкурс

 

Суть конкурса проста, а вопрос предельно понятен:

-= Что означает стихотворение из главы *7*? =-

 

Тому, кто будет наиболее близок к правильному ответу, будет вручен приятный приз, когда фанфик будет закончен, и мы все сможем убедиться в правильности ответа

;):D:D

 

Об окончании конкурса я сообщу по мере дописания фанфика отдельным сообщением + обновлю этот пост.

 

Ну что, поехали?

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

*8*

 

Сломанная лапа Дэша болела не переставая, и Тире все чаще приходилось поддерживать выдру под лапу. Холодный дождь большими каплями скатывался за воротник, что не добавляло путникам приятных ощущений.

Придерживаться дороги становилось все сложнее и сложнее, огромные лужи были похожи на маленькие озера, хотя, возможно, они и были маленькими озерами, так походившими на большие лужи, но сходить с дороги было нельзя – еще не ясно, кто может прятаться среди пожухлой листвы в лесной чаще.

День тянулся к закату, а путники до сих пор не встретили ни единой живой души. Тира начинала сомневаться в правильности выбранного пути, но Дэш был более опытным путешественником, и лисица беспрекословно слушалась старого торговца, пусть даже не всегда понимала необходимости тех или иных действий.

- Почти пришли, - прохрипел уставший Дэш. – Тут недалеко есть хорошее место. Там нам помогут, дадут еду и кров, а утром отправимся дальше.

Тира посмотрела вперед, но там был только лес. Лисице казалось, что этот день никогда не кончится, и они навсегда останутся в этом холодном и мокром лесу.

 

Ежиха Бергамот вышла из комнаты, вытирая лапы о передник, и прикрыла за собой дверь, поймав одной лапой пытавшегося проскочить в комнату крошечного ежонка.

- Сколько раз тебе повторять, что туда нельзя, наш гость еще не оправился.

Ежиха вздохнула и передала малыша на руки его старшей сестренке Повилике. Нынче утром муж Бергамот подобрал у реки раненого лиса и, вопреки всем возражениям жены, принес бедолагу в дом. Некоторое время Бергамот делала вид, что злится на мужа, но уход за больным зверем занимал достаточно времени, чтобы забить обо всех обидах.

Первым делом Бергамот и Повилика отмыли лиса, обработали и перевязали раны, и гостю явно становилось лучше. За день он несколько раз приходил в сознание, но пока не сказал даже своего имени, лишь молча смотрел в потолок, пугая своей молчаливостью дежуривших по очереди у его кровати Повилику и Бергамот, пока те, убедившись в том, что пациент идет на поправку, не вышли из комнаты.

- Как думаешь, кто он? – спросила Повилика, помогая матери накормить малышей.

- Лис, - мрачно заметила Бергамот. – Небось, вор или разбойник. И чего твоему отцу взбрело в голову принести его в дом?

- Нет, - уверенно сказала Повилика, - Не может он быть разбойником. Ты его глаза видела? Не может у разбойника быть таких глаз! К тому же, он одет так, как обычно одеваются барсуки…

- Что доказывает его бандитский нрав, - грозно отрезала Бергамот.

- Ты когда-нибудь видела такого барсука, который позволил бы себя ограбить? – усмехнулась молодая ежиха.

А тем временем лис Криг крепко спал…

 

Выдра Дэш крепко стиснул лапу Тиры, и лисица замерла в недоумении оглядываясь по сторонам – еще час назад старый торговец предупредил ее об этом знаке, но лисица все равно не сдержала любопытство, пытаясь найти в траве того, о ком он говорил.

- Хэй-хэй, Балагур, неужели друга не узнал? – спросил Дэш, задорно улыбнувшись. – Лучше бы накормил старого друга, да дал своей умнице-жене посмотреть мою больную лапу, а то никакого уважения к старикам.

Одна из придорожных кочек приподнялась, и лисица с удивлением обнаружила под ней большого ежа, прикрытого сверху куском парусины, к которому были заботливо приклеены большие осенние листья.

- Ну, здравствуй, Дэш, - улыбнулся еж, протягивая лапу. – А как догадался, что это я? Трюк-то совсем новый, Перезвон наш придумал, когда со мной в прятки играл.

- Эх ты, колючая голова, - усмехнулся торговец. – Говорю же, накорми сначала, а там уже будем говорить. А то я скоро от голода свой язык проглочу, если не дождусь ореховых лепешек твоей женушки!

Еж рассмеялся, поднял старую выдру на руки и встряхнул.

- А ты еще ничего, старик, крепкий. Где же тебя угораздило лапу-то сломать? Да и без плота не разу тебя не видел!

- Говорю же тебе, потом все расскажу, - улыбнулся Дэш. – А пока нам с этой леди надобно поесть – весь день в пути, костер разжечь нечем, да и смысла нет, ведь чаем сыт не будешь.

Еж внимательно посмотрел на Тиру и улыбнулся.

- Вот оно как, значит. Еще одна лиса на моем берегу. Что ж, проходи, раз ты с этим старым плутом, будешь гостем.

Сердце Тира подскочило к самому горлу и никак не хотело падать обратно. «Еще одна лиса! Значит, они видели Крига,» - думала она в то время, как слезы подступали к горлу, стремясь вернуть сердце на его законное место. Тира облокотилась на дерево и заплакала….

 

- Папа идет! Папа идет! – ежонок Перезвон бегал по комнате маленьким колючим клубком, мешаясь под лапами старших, которые суетливо пытались накрыть на стол, услышав о возвращении Балагура.

Ежихи Бергамот и Повилика так увлеклись подготовкой к приходу гостей, что не заметили, как самый младший из ежат тихонько пробрался в гостевую комнату, чтобы посмотреть на самого настоящего лиса.

Криг сидел на кровати и оглядывал комнату, обставленную с добротностью хороших хозяев, знающих толк в крепкой и надежной мебели, но все-таки любящих украшать свой дом. Обстановка комнаты, в которой он находился, была чем-то похожа на барсучий дом на берегу реки, но на окнах висели кружевные занавески, а на маленьком столике была постелена скатерть, на которой стоял красивый кувшин для умывания.

Лис собрался было откинуться обратно на ворох подушек, но заметил стоящего возле кровати маленького ежонка. Ежонок ничуть не стесняясь разглядывал необычного гостя, затем взобрался на кровать и посмотреть в глаза Кригу заявил:

- Хочу сказку…

 

Еж Балагур взял на себя обязанности по уходу за Дэшем, и остаток пути до лагеря, как называл свой дом сам еж, они прошли гораздо быстрее, чем Тира могла себе представить, тем более, что весь путь Балагур рассказывал о своих ближайших соседях, подсказывая путникам наиболее удобный путь до Рэдволла.

Вскоре среди деревьев показался и сам ежиный дом – это было небольшое строение, затерявшееся в корнях и кроне векового дуба, соединяя небо и землю в единое целое. Если бы в таком доме жило больше ежей, то его вполне можно было бы назвать лагерем, а так Тира решила называть его все же ежиным домом.

Уже на подходе к дому компанию встретила полненькая ежиха, в запачканном мукой переднике. Она посмотрела на Тиру без особой ласки и тут же засуетилась вокруг старого торговца, накладывая на его лапу повязку и холодящий компресс, который лисице показался совершенно неуместным, так как на улице итак было холодно, но перечить хозяйке она не стала.

- Пойдем, - Балагур положил лапу на плече лисице. – Бергамот хороший доктор, она поможет старому плуту.

Тира вошла в дом под конвоем большого ежа, сердце ее глухо бухало где-то внизу живота, и она никак не могла заставить себя поверить, что ей ничего не угрожает в этом странном месте, когда из кухни выбежала молодая ежиха.

- Ой, еще одна лисица! – Воскликнула Повилика, разглядывая новую гостью. – И так похожа на нашего гостя!

- Криг, - прошептала Тира, не веря своему счастью. Из глаз ее снова полились слезы. – Он здесь!

- Его принесло течением, - улыбнулась ежиха. – Но он в порядке, насколько я могу судить. Если хочешь, можешь с ним увидеться, он там, в соседней комнате.

Повилика взяла заплаканную Тиру за лапу и проводила в соседнюю комнату, но только она открыла дверь, как из комнаты раздался радостный детский смех. Криг сидел на кровати и рассказывал маленькому ежонку сказку о тех краях, которые видел во сне. По щекам лиса текли слезы. Он плакал обо всех тех краях, где еще ни разу не побывал.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Примечание к главе *8*:

Я ненавижу эту приторно-слюнявую главу. Честно. Но лапы не поднялись что-то сильно в ней исправлять, да и... Это ее место, и что-то другое здесь было бы неуместно.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

TaSha

;)

В этой главе нет ничего такого архистрашного) Это просто, своего рода, переходная стадия одного события в другое Х) Чтобы читатели чуть меньше мучались вопросом: А ЧТО ДАЛЬШЕ????

Конкурс

ой, а можно я? Можно? ^^"

Предполагаю: Дарг и его охотнки придут в Рэдволл, туда же придут Криг, Тира, Дэш, кто-то ещё может, с ними, потом выяснится, кто на самом деле лисы, и так и получится, что Кога преклонит колено перед Кригом, а потом, когда наступит зима, они поплывут обратно в Большой Дом) аббатство, естественно останется за его жителями (хотя, по ходу сюжета, может переходить из лап в лапы, как в "Воине Рэдволла" например)

ну...вобщем как-то так Х)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

TaSha

Я в проколбаске! Это прям роман какой-то! :);):D:D

Жду проду! :(

Мой вариант ответа на ваш конкурс:

Сие стихотворение гласит Даргу что от судьбы не уйдешь, он недооценивал своих детей. как официального принца, так и его брата и сестру. Во время похода Дарг погибнет, Кога будет сражаться с Кригом, и кажется не в Рэдволле, хотя встреча произойдет скорей всего там, а на кораблях, в начале зимы.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Прошу прощения за несколько дней отсутствия в эфире. Был форсмажор, зато я отъелась, отоспалась, вышла из небольшого творческого тупика и рвусь в бой. Продолжение сегодня вечером-ночью. С сопливо-мармеладной "хорошая вещь"ю покончено, и Рэдволл ждет гостей.

Изменено пользователем TaSha
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Все не так - удары мимо,

Царь не знает цену сыну,

Одинаковым движеньем

Танцевал он с отраженьем.

Но всему настанет срок,

Дрогнет воина клинок,

Пролетит со свистом время -

Принц пред принцем на коленях.

В день, когда придет зима,

Отплывут два корабля,

И царевна в дом вернется,

Вот тогда круг и замкнется.

 

хм, если дословное прочтение, то в стихах говорится, что король недооценивал сына, считая равным себе лишь свое отражение, но "всему настанет срок" и сын его победит. Потом еще такой вариант последующих событий: Кога и Криг встретятся, нпример при осаде Рэдволла, и один победит другого. Предположим, что это будет Кога: он захватит Тиру и уплывет на корабле на родину, за ним в погоню отправится Криг. Теперь он победит Когу, и Тира станет править, а Криг вернется в Рэдволл.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

*9*

 

Аббатиса Женевьева сидела на маленькой дубовой скамейке в яблоневом саду и смотрела на то, как малыши играют с разноцветными осенними листьями. Она была уже не молода и любила наблюдать за детьми, потому что это помогало ей вспомнить свое собственное детство. Погруженная в свои мысли, аббатиса задремала, но ее сон вскоре был прерван двумя сорванцами – выдры-близнецы Грэм и Рик, сцепившись в нешуточной драке, ворвались в яблоневый сад, пихаясь и кусая друг друга. Зайчиха-аббатиса нахмурилась и уже готова была подняться со скамейки, чтобы отчитать драчливых подростков по всей строгости, когда на ее плечо опустилась сильная лапа.

- Не переживайте, дорогая Женевьева, - улыбнулся Командор выдр Торвин Воитель. – Пусть они сначала намнут друг другу бока хорошенько, а потом уже можно будет и послать их в сторожевую башню…

Командор был значительно младше Женевьевы, но шерстку его уже посеребрила благородная седина. Несмотря на свой возраст Торвин оставался сильным и крепким, и прекрасно справлялся со всеми возложенными на него обязанностями. Жители аббатства не сомневались в своем защитнике и верили, что уж кто-кто, а Торвин сумеет защитить свой дом.

Но из сезона в сезон единственной напастью воителя оставались его сыновья. Грэм и Рик вечно не могли что-нибудь поделить, и даже за ужином, когда вокруг было полно еды, они ухитрялись поссориться из-за куска пирога, но, несмотря на вечные ссоры и драки, выдрята всегда оставались лучшими друзьями, как и полагается братьям.

Женевьева посмотрела на Командора, который увлеченно следил за ходом драки и вздохнула:

- Знаешь, Торвин, мне не нравится то, что ты всегда потакаешь этим драчунам.

- Женевьева, милая моя Женевьева, - обезоруживающе улыбнулся воитель, - да если я не буду им потакать, то вряд ли они направят свои силы на уборку, скорее уж камня на камне не оставят от Рэдволла. И кому, как ни тебе, это знать!

Зайчиха улыбнулась. Действительно, с тех пор как малыши начали ползать, никому в аббатстве не было спасения от двух хулиганов и выдумщиков. От них уже давно стали запирать кухню, а наказание помощью близнецов на кухне скорее подразумевали наказанием повару аббатства полевке Коврижке, чем неугомонным выдрам, умеющим любое наказание обернуть на свою сторону. С каждым разом придумывать наказания было все сложнее и сложнее, и в конце концов фантазия Женевьевы иссякла, но тут уже настала очередь Командора, не оставлявшего надежд воспитать сыновей не только драчунами, но и настоящими воинами.

Командор поднялся со скамейки и пошел в сторону пруда. Ему не доставляло радости наказывать сыновей, но правила есть правила, а с дисциплиной у этой парочки было плохо. У пруда выдра наполнила водой небольшое ведерко и неторопливо направилась обратно.

Женевьева в какой-то момент подумала, что Командор снова сядет рядом с ней на скамейку, и нахмурилась еще сильнее, ведь выдрята перепугали всех малышей, и нужно было поскорее заканчивать с этим балаганом, но Торвин остановился не дойдя до скамейки всего пары шагов. Усики воителя зашевелились, определяя направление ветра, и зайчиха не успела и глазом моргнуть, как выдра метко вылила содержимое ведра на драчунов так, что оба подростка оказались от кончиков ушей до кончика хвоста облиты холодной водой.

Драка прекратилась сама собой. Дрожащие от холода близнецы с тоской посмотрели на отца, но Торвин даже не посмотрел на сыновей. Грэм и Рик поняли, что веселье закончилось и, потирая ушибленные в драке бока, поплелись в смотровую башню.

- И что ты с ними будешь делать? – Сокрушенно вздохнул Командор, обращаясь сам к себе.

- Знаешь, я догадываюсь, что может утихомирить твоих сорванцов, - задумчиво протянула аббатиса Женевьева.

Командор Торвин Воитель удивленно приподнял бровь, ожидая продолжения гениального плана старой зайчихи, но та только улыбалась своим мыслям. Командор догадался, что аббатиса снова погрузилась в воспоминания, и не стал ей мешать, ведь чем старше становишься, тем больше ценишь воспоминания о своей юности.

 

- Вот так всегда и бывает, - вздохнул Рик, разглядывая тучи над головой. – Опять мы из-за тебя остались без ужина, да еще и дежурим на стене, вместо того, чтобы греться в аббатстве… А еще могли бы пойти спать без ужина! Все лучше, чем торчать на этой стене и ждать, что кому-нибудь придет в голову мысль напасть на Рэдволл в такую погоду.

Грэм сурово посмотрел на брата, но предпочел промолчать о том, что его-то вины в наказании отца и не было, а виноватым он считает Рика. Хотя, надо признать, что это было не единственной причиной его серьезного вида и молчания – еще днем выдренок сидел на пороге смотровой башни, ожидая решения отца по поводу наказания (а самой легкой мерой наказания Командор считал мытье полов во всех помещениях башни, так что идти куда-то еще не имело смысла), когда к нему подошла аббатиса Женевьева. Брата рядом не было, да и вряд ли бы Рик стал прислушиваться к словам аббатисы, но вот у Грэма был совсем другой характер, наверное, именно поэтому зайчиха-аббатиса и сказала ему:

- Ты, Грэм, на отца не обижайся за наказания, он хочет, чтобы вы с братом выросли хорошими выдрами и настоящими воинами.

- Поэтому мы отмываем лестницы? – грустно спросил у нее Грэм.

- Нет, поэтому Командор хочет, чтобы вы с братом вечером дежурили на стене аббатства.

У выдренка перехватило дыхание, он смотрел на аббатису Женевьеву и не знал, что ответить, ведь вечернее дежурство могло означать для них с братом только одно – отец наконец-то решил, что они достаточно взрослые, чтобы помогать стражам Рэдволла!

К сожалению, сам воитель воспринял эту новость несколько иначе. Конечно, драчунов надо было уже приобщать к какой-нибудь полезной деятельности, но вот так вот сразу в первый же день отправить их наблюдать за входом в аббатство, да еще и после заката…

Решение аббатисы имело за собой много последствий, но главным из них была ссора с Торвином, который был готов признать то, что его сыновья достаточно взрослые для помощи защитникам аббатства, но еще слишком малы для того, чтобы самим быть защитниками. За весь ужин обычно веселый и разговорчивый воитель не обмолвился с Женевьевой ни единым словом и выглядел так, что сестра Коврижка испугалась того, что могла пересолить суп, но суп был в порядке, а выражение на мордочке Командора ясно говорило о том, что ни на какие вопросы Торвин отвечать не собирается.

Когда ужин закончился, и все жители Рэдволла разошлись по своим спальням, готовясь ко сну, Командор прокрался на кухню. Коврижка в этот момент оттирала кастрюлю, в которой она готовила к ужину грибной суп, и была удивлена позднему визиту Командора.

- Коврижка, - тихо попросил Торвин. – У тебя не осталось, случаем, супа.

- Ох, Командор, неужели вы еще не наелись, - удивилась полевка.

- Да это не мне… - Командор замялся, и полевка быстро поняла, что выдре стыдно признаваться в нарушении собственного же приказа.

Через несколько минут Торвин вышел из кухни, пряча под плащом небольшую сумку, в которую добрая повариха уложила большой кусок пирога с капустой, свежих фруктов, засахаренных орехов и флягу с замечательнейшей ежевичной настойкой, которую так любили сыновья воителя.

Рик и Грэм, как им и полагалось, дежурили на крепостной стене над самыми главными воротами, и Командору не пришлось долго искать сыновей. Промокшие под дождем, замерзшие и голодные выдрята способны были разжалобить кого угодно, и их отец не был исключением, но стоило воителю подняться на стену, как Рик демонстративно отвернулся в сторону леса, в то время, как Грэм лихо отсалютовал своему Командору. «Да, все-таки они совсем разные», - подумал Торвин и положил сумку с едой рядом с лестницей. Не сказав сыновьям ни слова, Командор уже готов был идти обратно, как вдруг услышал голос Рика.

- Смотрите! – крикнул выдренок. – Кто-то выходит из леса! Большой зверь, как я посмотрю.

Рик обернулся, бросил мимолетный взгляд на отца и обратился к брату:

- Грэм, посвети-ка мне, а то в этой темноте ничего не разглядишь.

Рик был все еще обижен на отца за то, что ему пришлось стоять под дождем, но Командора в эту минуту не сильно волновала обида сына и он свесился через стену, силясь рассмотреть в темноте, кто же пришел в столь поздний час в Рэдволл – друг или враг.

Пришедший зверь шел очень медленно, и в темноте было видно только светлую рубашку, в которую был одет зверь, да белые полосы на лбу и щеках пришедшего, но и этого было достаточно, чтобы Торвин смог догадаться о том, что в Рэдволл пришел барсук, и судя по всему, барсук этот сильно устал и, возможно, был ранен, потому что подойдя к воротам аббатства он так и не нашел в себе сил постучать в ворота, и окончательно обессилев свалился в пожухлую осеннюю траву.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

*10*

 

Вокруг костра собрались четверо – молодой принц Кога с советником и три еще сотника, собранные по просьбе сотника Буго, который и держал слово.

- Разведчики Буго вышли на след добычи, - сообщил рыжий лис, как только все собрались. – У принца есть возможность первым захватить провиант для лагеря.

- Отец уже знает об этом следе? – спросил принц, чертя что-то на земле обломком тонкой ветки.

- Никто не знает, только разведчики Буго, - заверил молодого повелителя сотник. – Разведчики сотни Краба выйдут на охоту только на рассвете, когда повелителю доложат о следе, охотники молодого хозяина уже поймают добычу.

- Это хорошо, - вздохнул Кога. – Ты правильно поступил, отправив разведчиков вперед. Если мы выдвинемся на рассвете, то к ужину уже займем позиции в Стране Цветущих Мхов и заночуем в новом лагере.

- Если мой повелитель позволит, - вмешался сотник Багор, до того только прислушивавшийся к разговору принца и следопыта, - то охотники моей сотни вышли бы вперед и захватили бы добычу еще до появления господина.

Кога испытующе посмотрел на сотника. Багор потерял много бойцов за лето и стал объектом насмешек более удачливых сотников, а потому рвался в бой. Вот только новобранцы… Много ли толку от тех, кто прежде дрался только между собой?

Принц медлил.

- Буго, сколько нужно бойцов для захвата добычи по тому следу?

- Буго считает, что двадцати бойцов хватит и для захвата добычи, и для охраны, - сообщил рыжий, с любопытством заглядывая в глаза принцу.

- Отлично, - вздохнул принц. – Багор, возьми три десятка бойцов на всякий случай. Выйдешь на рассвете и пойдешь вперед. К обеду мы тебя догоним. Буго, пусть твои разведчики выходят вместе с хорьком и найдут место для нового лагеря.

Сотники поклонились принцу, но Кога только поморщился в ответ. Молодой охотник не терпел подобного отношения к себе, но сотники никак не могли привыкнуть к этой причуде молодого принца.

- Постойте, ваша светлость! – возмутился Шницель. – А как же моя сотня?

- Твоя сотня останется со мной, - спокойно сообщил Кога. – Отправлять твоих крыс в разведку, все равно что самому рубить им хвосты – много шума и мало толку. И в бой за эту добычу я не могу их послать, потому как у ласок и хорьков больше шансов против такого противника.

Принц поднялся от костра, затаптывая собственный рисунок на земле, и собрался уходить, но, почувствовав недовольный взгляд своего третьего сотника, все же остановился.

- Будут и для твоей сотни бои и трофеи, обещаю тебе.

Шницель встал и молча побрел прочь, к своим бойцам. Багор последовал его примеру, и вскоре принц остался наедине с Клыком и Буго, продолжавшим сидеть у костра.

- Я где-то ошибся? – спроси Кога у своего советника.

- Нет, мой повелитель выбрал самую лучшую тактику. У Шницеля еще будет шанс показать, на что способны его бойцы, - мягко улыбнулся горностай.

- Буго не доверяет старой корабельной крысе, - пробормотал рыжий лис.

Клык улыбнулся. Принцу нравился странноватый следопыт, и старый горностай не раз замечал, как принц и сотник обсуждают планы дальнейшего продвижения войск наедине, не посвящая в свои дела остальных сотников. Буго был надежным союзником, и даже молодой принц понимал это.

- Мой принц должен знать, - сказал лис, отводя Когу в сторону. – Разведчики Буго видели, как три охотника из сотни Сабли минувшей ночью ушли в горы.

- Дезертиры? – без тени интереса спросил принц.

- Боюсь, что нет. Буго думает, что у бойцов Сабли нет повода для побега.

- Значит, они выполняют приказ, - задумчиво пробормотал Кога. – Но что им могло понадобиться там, откуда мы только что вернулись? Странно…

 

Клык наблюдал за тем, как принц и следопыт обсуждают что-то в тени высокого дуба, под которым расположился походный шатер молодого повелителя. У горностая не было и тени зависти, ведь все развивалось своим чередом и именно так, как он и надеялся – принц нашел в следопыте то, что могло стать поводом для настоящей и крепкой дружбы. У принцев и королей так редко бывают настоящие друзья, что Клык мог только порадоваться за своего повелителя.

Наконец, лисы разошлись по постелям, и бдительный Клык придвинулся ближе к входу в шатер своего повелителя. В последнее время он часто ночевал у костра, оберегая покой принца, и вряд ли бы это могло показаться кому-то странным, но любого недоброжелателя отпугивал один вид бывалого охотника.

Когда-то давно, еще при Краге Златоглазе, горностай слышал о том, что в крови Великих Охотников из поколения в поколение передается дар ясновиденья, и именно поэтому так важна была преемственность поколений, и наследником Великого Охотника мог бы только его сын или - как случилось с самим Крагом, - кровный брат. Поговаривали, что дар этот столь силен, что великий Краг Златоглаз знал, от чьей лапы погибнет, но не стал противиться своей судьбе, будто знал что-то еще, нечто большее, чем собственную судьбу.

- Какие глупости только не придут в голову старику, - пробормотал Клык, плотнее укутываясь в плащ.

Со стороны могло показаться, что старик задремал, но Клык лишь прикрыл глаза, прислушиваясь к шелесту осенних листьев под осенним дождем. Могучий дуб, под которым расположился шатер, надежно укрывал горностая от дождя, а высоко в кроне, среди мокрых пожелтевших листьев, надежно укрылись лучники из сотни лиса Буго, отвечавшие за безопасность принца. Только вот сам принц не знал о том, что его шатер столь надежно охраняется от любой угрозы, и крепко спал.

По крайней мере, Клык надеялся, что его повелитель крепко спит.

- Клык, - раздался за спиной горностая голос принца, сопровождающийся шелестом ткани шатра.

Горностай обернулся, и увидел молодого повелителя, облаченного в легкую шелковую тунику и шаровары. Принц выглядел обеспокоенным, и его беспокойство не могло укрыться от взгляда верного Клыка, но горностай заставил себя улыбнуться.

- Мой повелитель слишком легко одет для такой погоды, - сказал Клык, укутывая принца в собственный плащ.

- Мне не спиться, Клык, - прошептал Кога.

«Может, правду говорят, про дар предвидения?» - подумал горностай, с сомнением глядя в зеленые глаза своего повелителя, будто пытаясь угадать, что же за мысли беспокоят молодого лиса в столь поздний час. Но безуспешно – Кога молча смотрел на своего советника, а в глазах его отражалась лишь глубокая печаль.

- Мой повелитель, - вздохнул Клык, - думаю, что в твоем шатре слишком душно, вот тебе и не спиться, молодой господин. Лягте лучше на свежем воздухе, там есть чудесное место у корней, где никто не будет беспокоить его светлость.

Кога задумчиво посмотрел на своего советника, мысленно отметив, что горностай чем-то обеспокоен, раз стал сбиваться и называть принца то на «ты», то снова переходя на «вы», но лис чувствовал себя слишком уставшим за долгий день, чтобы делать замечания своему учителю, да и место, указанное Клыком, было совсем рядом…

Горностай проводил своего повелителя к небольшой ложбине между корнями дуба, помог принцу расположиться на сухой листве, которую еще не достал мелкий осенний дождь и, убедившись, что принц уснул, позволил себе вернуться к костру. Взяв из костра несколько угольков, Клык облил их холодной водой из стоявшей рядом кружки, чтобы угли быстрее остыли. Мысль о том, что у принца и правда есть некий дар предвидения отказывалась покидать голову горностая, но Клык действовал согласно придуманному им самим плану, не раз отрепетированному, поэтому никакая мысль не могла отвлечь его от того, что предстояло сделать.

Шорох за спиной заставил горностая подскочить на месте. Обернувшись, Клык увидел вышедшего из тени рыжего лиса Буго. Сотник-следопыт кивнул старику и сел у костра.

- Знаешь, Клык, - задумчиво сказал сотник, - Буго не нравится, что ты задумал. Неправильно это, должен быть другой путь.

- Я уже стар, лис, - ответил горностай, складывая остывшие угли в кружку. – Принцу нужен новый советник, и я рад, что ты будешь рядом с ним.

- Повелитель молод и горяч, он не простит того, кто это сделает, - вздохнул лис и добавил: - И не простит Буго за то, что он допустил это.

- Он не узнает, - прошептал горностай, старательно разминая угли рукояткой ножа.

- Одумайся, Клык, - настаивал на своем лис.

- Все идет так, как должно быть, - успокоил сотника Клык. – Уже ничего не исправить. Даже принц это понимает, не зря ведь ему не спалось сегодня в шатре.

Рыжий лис ничего не ответил. Он просто сидел у огня и молча смотрел, как горностай Клык, советник принца Коги, натирает шерсть углем, делаясь чернее, чем сама ночь. Когда приготовления были закончены, следопыт поднялся с земли и помог подняться старому горностаю, измазав свои лапы в золе, обильно покрывавшей шерсть старика.

- Буго будет наблюдать, - сказал лис. – Буго все увидит. И отомстит.

Клык кивнул, и лис исчез, будто растворившись в ночной темноте. Клык вошел в шатер принца и, плотно завесив вход, лег на походную постель Коги, подумав о том, что хоть в эту ночь сможет поспать на нормальной постели.

 

Куница Сабля дрожа всем телом пробирался через лагерь принца Коги, прекрасно понимая, что, попадись он здесь кому-нибудь из сотников, уже утро его шкура украсит знамена молодого принца. Нет, в трех бойцах, отправленных обратно в Большой Дом, сотник не сомневался, но он чувствовал бы себя гораздо увереннее, если бы господин Дарг не потребовал от него собственноручного выполнения еще более ужасной миссии.

Дорога через лагерь, наполненной тремя сотнями бойцов, о которых по армии повелителя ходили страшные истории, не придавала Сабле уверенности в себе. Нет, он не боялся своего менее удачливого товарища с Южных дорог и его сотни – их было много, но почти половина бойцов были плохо обучены. А вот корабельные крысы и жуткие следопыты заставляли сотника Восточных дорог дрожать от ужаса.

Командуя одной из самых прославленных сотен охотников, Сабля считал своей основной обязанностью пресекать в рядах своих воинов любые слухи о том, насколько беспощадны и сильны его враги, но сейчас, пробираясь по территории охотников молодого повелителя, куница готова была поверить даже в самые нелепые слухи.

- Я сам видел, как один из этих следопытов растворился в воздухе, будто его и не было, - сказал как-то у костра кто-то из его офицеров.

- Корабельные крысы вообще жуткий народ – они нападаю гурьбой на врага, а шесты для флагов их сотни сделаны из костей поверженных врагов, - подхватил другой офицер.

- А этот рыжий лис вообще явился из глубин преисподней! – вторил товарищам третий.

В тот раз Сабля велел высечь всех троих, но сейчас он не был так уверен в том, что эти слухи не могли быть правдой. Он видел совсем близко шесты флагов Шницеля и предпочитал не думать о том, что и его кости могут украсить один из них. Он видел смеющихся и пьющих земляничный эль бойцов-следопытов, уверенных в собственных силах и лазающих по деревьям как белки. Деревья! Сколько вокруг было деревьев, в кронах которых можно было спрятать десяток-другой лучников, куница предпочитала не думать. А еще Сабля предпочитал не думать о том, что его уже могли заметить.

«Если бы меня заметили, то вряд ли бы я прошел так далеко», - рассуждал сотник, пробираясь по кустам мимо веселящихся, пьющих эль или просто спящих вповалку охотников.

Наконец, ряды палаток и шатров рядового и офицерского состава закончились. Остались позади и шатры сотником, и путь был свободен, но Сабля по-прежнему полз через кусты, опасаясь часовых, которые могут, так же как и он сам, прятаться по кустам.

Но до самого дуба на пути Сабли не встретилось ни одной живой души, а у шатра не было ни часовых, ни вездесущего Клыка. Решив, что это добрый знак, сотник Сабля вошел в шатер.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Поймала себя на том, что при такой литературной форме вполне могу писать две главы одновременно ;) Это странно, но существенно ускоряет процесс.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

*11*

 

Лис Криг с интересом разглядывал убранство комнаты, в которой ежиное семейство позволило расположиться гостям на ночь. И в этой комнате, действительно, было на что посмотреть – все пространство над большим камином занимал корабельный руль, а вся мебель в комнате была сделана из обломков корабельных снастей, которые некогда прибило к берегу. Но больше всего лиса заинтересовала подборка книг на прочных дубовых полках. Среди пыльных томов не было ни одного, который не был бы связан с морской навигацией, кораблестроением и картографией, не было ни одной книги, которая не была бы связана с морем. Ах, если бы только ежиха Бергамот не требовала от Крига спокойного и долгого сна!

- Как поживает наш пациент?

Увлекшись чтением названий книг, Криг и не заметил, как в комнату вошла Повилика с очередной порцией лекарств. Плановый осмотр в этой семье был неотъемлемой частью лечения, и лис уже почти смирился с этим.

- Чьи это книги? – спросил Криг, позволяя заботливой ежихе усадить себя в высокое мягкое кресло.

Ежиха повела носом и посмотрела на полки таким взглядом, будто только что впервые увидела их. Чуть подумав, она все же вспомнила:

- А, это нам от дедушки осталось. Как и вся мебель в комнате. Мама когда-то говорила мне, что ее отец был водноежом и хотел стать настоящим моряком, вот и собирал всякий хлам. А потом это все досталось маме в приданное.

Ежиха развела лапки в стороны, показывая этим, что считает эти вещи бесполезными и больше ничего не знает ни о книгах, ни о дедушке. Но лис все никак не мог заставить себя отвести взгляд от удивительных вещей и книг, ему хотелось узнать больше, но вместо разговора Повилика впихнула ему в рот ложку какой-то горькой настойки. Криг закашлялся, и шустрая ежиха незамедлительно отреагировала на это очередной порцией настойки. Лис плотно сжал зубы, пытаясь отбиться от атаки зловредной медсестры, но это оказалось не так просто, и пришлось терпеть все необходимые процедуры.

Когда с лекарствами было покончено, Повилика зажгла свечу и попросила Крига прикрыть лапой левый глаз. Лис покорно выполнил просьбу своего доктора.

- Видишь огонек свечи? – спросила ежиха.

- Вижу, - спокойно ответил Криг.

- Отлично! А теперь закрой правый глаз! – И лис снова выполнил просьбу ежихи, после чего она спросила: - А этим глазом видишь?

Если бы Криг не прикрывал один глаз лапой, то Повилика наверняка увидела бы, что он в смятении, но лис быстро взял себя в лапы и с деланным спокойствием ответил:

- Вижу как солнце в ясный день!

- Отлично! – воскликнула ежиха и радостно захлопала в ладоши. – Это значит, что рана была не серьезной, и ты скоро поправишься!

Удостоверившись, что у пациента нет жара, Повилика вышла из комнаты, а Криг откинулся на мягкие подушки и закрыл глаза. Сон не шел, но сейчас это его и не волновало, ведь нужно было во что бы то ни стало найти Робура и поскорее вернуться домой.

 

Совместными усилиями Командора и нескольких крупных выдр, обитатели Рэдволла смогли внести бессознательного барсука в аббатство. Выдры отказали нести столь крупного и тяжелого зверя по лестнице, и аббатиса Женевьева распорядилась организовать гостю спальное место в Большом зале рядом с камином, где барсук смог бы отогреться и обсохнуть. Доктор аббатства, молодая мышь-соня по имени Орешек, принес в большой зал целый мешок различных трав и, заручившись помощью сестры Коврижки, согласившейся подежурить ночью на кухне на случай, если гостя нужно будет накормить или помочь Орешку заварить травы.

Убедившись, что Орешек и Коврижка справятся со всем сами, Женевьева и Торвин отправили всех обитателей аббатства по спальням и позволили себе выпить перед сном по чашке крепкого мятного чая.

- Как думаешь, это добрый знак? – спросила Женевьева, когда ее чашка почти опустела.

- Вот уж и не представляю, - вздохнул воитель. – Так давно в Рэдволле не было барсуков, что даже не знаю, что и думать.

- А я знаю, - улыбнулась зайчиха и задорно подмигнула старому приятелю. – Надо думать о том, как бы побыстрее добраться до кровати!

Воитель проводил Женевьеву до ее комнаты, попрощался с аббатисой до утра, и вышел во двор. Холодный моросящий дождь все не переставал, и Торвин в очередной раз пожалел о том, что согласился отправить своих сыновей в дозор, но Женевьева была права – нельзя всю жизнь относиться к ним, как к несмышленым малышам, ведь пройдут один-два сезона, близнецы повзрослеют, и буду защищать родное аббатство наравне с другими выдрами.

Торвин тяжело вздохнул. Как бы ему ни хотелось, нужно было принять то, что его сыновья уже не те малыши, которых он когда-то нянчил, и сейчас они могут обидеться, если он решит навестить их на дежурстве или попросит кого-нибудь подменить их до утра. По крайней мери, Рик бы точно рассердился от такого решения, он был куда импульсивнее своего брата. Торвин знал, что именно Рик является зачинщиком всех драк близнецов, но в равной степени наказывал обоих сыновей, и всегда удивлялся тому, с какой покорностью воспринимает эти наказания Грэм.

Постояв немного под дождем, выдра направилась в отведенную ему комнату на самом чердаке небольшого домика, расположенного около главных ворот аббатства. Когда-то давно, когда Торвин только-только стал Командором выдр, он выбрал для себя эту комнату. Один сезон сменял собою другой, молодой командор обзавелся семьей и стал воителем аббатства, у него появились сыновья, но он по-прежнему занимал маленькую комнатку на чердаке, всю обстановку которой составляли лишь кровать, стол с двумя стульями да небольшой сундук для вещей. Камина в комнатке не было, и зимой тепло проникало туда только из большой гостиной, расположенной там же, на чердаке, и объединявшей еще несколько комнат. Прямо напротив комнаты Командора жили Рик и Грэм, – близнецы занимали одну комнату, - а чуть дальше жила белка Пози, которая была не только превосходной лучницей, но и выполняла практически всю домашнюю работу по поддержанию порядка на чердаке, за что Командор был ей особо благодарен. Но помимо этих трех комнат в гостиной на чердаке была еще одна дверь. По просьбе Торвина, дверь это все время держали закрытой, и все давно уже забыли, что же находится за этой дверью.

Торвин постоял немного у камина, грея замерзшие лапы. Спать ему совершенно не хотелось, и воитель сел в кресло-качалку, которое обычно занимала белка-лучница.

Судьба – странная штука. Командор чувствовал, что не хочет спать, но глаза его закрылись сами собой, и сон укутал выдру плотным одеялом. Командору-воителю снилось холодное море и лес, почти лишившийся своего осеннего наряда. Торвин шел по берегу вдоль самой кромки леса, и слышал пение малиновки, но взгляд его был прикован к полуистлевшему остову корабля. Он видел, как тело корабля, подобно затягивающейся ране, покрывается свежими досками, как наполняется ветром парус. Как завороженный смотрел Командор на чудесный корабль, но из-за утеса появилось еще одно судно, парус которого был разорван в клочья, но будто бы вырастал заново. И на носу этого корабля плыл сам Мартин-воитель, основатель и хранитель аббатства Рэдволл, меч которого передавался в аббатстве как священная реликвия от одного воителя к другому. Воитель Торвин не верил собственным глазам, но не было не единого сомнения в том, что Мартин явился к нему, чтобы о чем-то предупредить.

Солнечный луч упал на глаза выдры, и Командор очнулся ото сна. В окно пробивались первые лучи наступающего дня, и не было никаких сомнений, что сон уже не вернется, проспи Командор хоть весь день.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Лобелия

Ну, творческий бой пока ведется с переменным успехом, потому как еще многое предстоит написать =) Но спасибо на добром слове, я и сама надеюсь на лучшее. Вряд ли, конечно, меня захотят издавать, но вот выпустить небольшой тираж с яркими иллюстрациями за свой счет я попробую. Главное - не утратить интерес к собственным персонажам, но пока мне это не грозит ;)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

*12*

 

Прячущийся в тени зверь боязливо огляделся по сторонам, но рыжий лис Буго знал, что зверь его не увидит, и изо всех сил боролся с искушением свернуть зверю шею. Тихо и незаметно – лис привык так действовать, и бездействие грызло его изнутри острыми клыками.

Несколько секунд зверь оглядывался в поисках стражи, но стражников не было видно. Лис хорошо тренировал своих воинов, он знал, что две-три пары внимательных глаз следят за пришельцем с веток деревьев, но приказ был четким для всех – не вмешиваться.

Зверь вошел в шатер и меньше, чем через минуту вышел обратно. Лунный блик скользнул по окровавленному кинжалу, по острым белым зубам зверя. Убийца не устоял перед искушением и посмотрел на луну, позволив рыжему следопыту увидеть свою морду.

Лис едва удержался от того, чтобы не взвыть. Перед ним, прячась в тени, стоял убийца его друга, сотник Великого Охотника известный под именем Сабля, но лис не мог убить его на месте, ведь он дал обещание Клыку позаботиться о принце, и смерть на плахе была бы не самым лучшим проявлением заботы.

Дождавшись, пока Сабля покинет лагерь, Буго вышел из своего укрытия. С кроны дерева на крепких веревках к нему спустились три молодых хорька. Черные маски на их мордочках были залиты лунным светом, а внимательные глаза с укором взирали на командира, и лису стоило больших усилий не отвести взгляд.

- Почему? – наконец спросил один из хорьков.

- Приказы не обсуждаются, - вздохнул Буго. – А господин Клык отдал Буго приказ.

- Я бы мог всадить стрелу ему в спину, - воскликнул второй хорек.

- Да я все еще могу! – вторил ему третий. – Догоню по деревьям и выстрелю. Пусть даже в его собственном лагере…

- Не надо, - успокоил своих следопытов лис. – Буго предоставит вам такую возможность, когда выйдет на охоту. А пока идите спать, рассвет уже близок.

Хорьки недовольно посмотрели на своего командира, но перечить приказам лиса было не в правилах следопытов, и молодые охотники побрели к лагерю своей сотни. У них уже не было сил обсуждать увиденное и думать о мести, горе застилало им глаза своею жесткой шкурой, и следопыты просто молча шли по спящему лагерю, даже не понимая, что сейчас они были единственными, кто знал о случившейся трагедии.

Рыжий Буго проводил взглядом своих лучников, и подошел к тому месту, где между корней большого дерева мирно спал его повелитель. Лис посмотрел на своего принца и заметил какую-то тень, омрачающую сон господина, но не в силах что-то изменить, лис только потеплее укрыл принца плащом Клыка, который тот сжимал в лапе. Ничего нельзя было сделать, и он, рыжий лис Буго, должен будет утром сообщить повелителю страшное известие.

Повелителю и другу. Лис снова взглянул на молодого принца и ловко взобрался на ветку дерева, прямо над тем местом, где спал черный лис, размышляя над тем, как сложилась судьба. Еще вчера он, Буго Рыжий, был простым сотником, сегодня он уже друг принца, а на рассвете ему предстоит стать советником молодого господина. Но Буго не благодарил судьбу, где-то внутри его снедала тоска по другу, потерю которого он еще не успел осознать, но утром все измениться, и нужно будет быть сильным, чтобы помочь принцу стать старше и мудрее. Но не смотря на судьбу, к которой Клык готовил следопыта последние несколько недель до охоты и все то время, пока Охотники пробирались через горы, лис все равно чувствовал себя отвратительно.

 

Рассвет лишь только забрезжил над горизонтом, но этого было достаточно, чтобы принц Кога почувствовал, что пора просыпаться. Всю ночь его мучила какая-то непонятная тревога, и даже рассвет не смог прогнать дурного предчувствия. Лис открыл глаза и замер – прямо над ним, свесился с ветки сотник-следопыт, внимательно вглядывавшийся в самую глубину глаз Коги. Принц закрыл глаза, прогоняя наваждение, и открыв их вновь, увидел, что сотник уже стоит напротив него.

- Пой повелитель, - прошептал следопыт. – Буго видел тень печали в ваших глазах, и потому не будет спрашивать о сне повелителя…

Озноб пробежал по спине принца. Что-то было не так, случилось что-то страшное, что-то, что он чувствовал сквозь сон. Кога вскочил на лапы и помчался в свой шатер, спотыкаясь и путаясь в полах плаща.

Предчувствие его не обмануло. На его собственной кровати в шатре лежал Клык. Это точно был Клык, пусть даже шерсть его была вымазана углем, но своего советника и друга принц узнал бы даже в самой сложной маскировке. Взгляд пустых глаз горностая упирался в полог шатра, и принца все сильнее пробирал озноб от увиденного.

Шаг, другой, и под лапой почувствовалось что-то холодное и липкое. Земля вокруг кровати была залита кровью. Кога плотнее сжал зубы, чтобы не заплакать, но слезы готовы были хлынуть из его глаз с силой реки, несущей свои воды через целые страны.

- Буго все видел, - раздался за спиной тихий голос следопыта. – Видел, и ничего не мог сделать. Клык сказал, что это нужно для того, чтобы господин продолжал жить. Запретил вмешиваться.

- Кто? – взвыл принц не своим голосом. – Кто это сделал?

- Буго видел. Но он не скажет принцу. Клык был другом Буго, другом всех сотников господина. И отомстить за него – дело сотников, а не господина.

- Он был и моим другом, следопыт, - прошипел Кога, и сотник заметил, что в это мгновение взгляд принца стал таким же, как и у его отца.

- Сотники сделают то, что обещали Клыку, - поклонился следопыт и вышел из шатра. Вслед уходящему сотнику донесся полный горя тихий вой, но с каждым шагом лиса вой становился все громче и громче, пока весь лагерь не услышал его.

 

Кога сидел на большом камне в окружении своих верных сотников. Взгляд принца был холоден, как сталь секиры, которую лис прислонил к камню рядом с собой. Чуть в стороне крысы сооружали погребальный костер, и краем взгляда Кога мог наблюдать за ходом работ.

- Ничего не меняется, - сказал принц. – Багор с тремя десятками охотников уходит за добычей, лагерь снимается сразу после церемонии и идет по следу его охотников.

Сотник Багор слегка поклонился принцу и поднялся с земли. Следом за ним встал Буго и молча отошел в сторону выступающей над лагерем скалы. Багор понял, что следопыт хочет ему что-то сообщить, и пошел следом, уловив недовольный взгляд холодных зеленых глаз своего господина.

- Смерть Клыка плохо сказалась на нашем господине, - прошептал он, оставшись наедине с лисом Буго.

- На всех плохо сказалась, - пробормотал лис. – Но Буго позвал тебя не за тем, чтобы беспокоиться о здоровье принца.

Багор нахмурился. Этот рыжий лис был для всего Большого Дома и окружающего его города чем-то вроде детской страшилки, и сотник не очень любил Буго, но что-то во взгляде лиса заставило его прислушаться.

- Буго сейчас в немилости принца, - вздохнул лис. – Все потому что Буго считает, что месть за смерть Клыка возложена на сотников, а не на их господина.

Хорек кивнул. Пока что слова лиса звучали вполне логично и… Багор сам жаждал мести, ведь Клык поддержал его побитую долгим изнуряющим похода по дорогам юга сотню, когда их хотели отстранить от Охоты и оставить в городе, и Багор был многим обязан старому горностаю.

- Сабля, - сказал Буго и пошел прочь.

- Что за сабля? – удивленно вскинул брови хорек.

- У тебя есть личные счеты с сотником Саблей, - пояснил лис. – Добавь к нему еще один.

Хорек вздрогнул, но лис уже исчез из поля зрения, и Багор остался в полном одиночестве, размышляя над услышанным.

А тем временем Кога и сотник Шницель молча сидели друг напротив друга, и сотник вглядывался в мордочку принца, в его глаза, в которых что-то изменилось за прошедшую ночь, заставив принца казаться старше и сделав его похожим на отца.

- Ваша светлость наверняка знает, что я раньше был корабельной крысой, - начал сотник, стараясь получше подобрать слова.

- Наверняка знаю, - пробормотал Кога, разглядывая вырастающий на поляне погребальный костер.

Несколько минут просидели в молчании. Кога будто и не видел сотника, а тот никак не мог подобрать слова, чтобы как-то утешить принца. И они просто сидели друг напротив друга, а с неба моросил холодный осенний дождь. Тихие голоса вдали, что-то напевали, что-то грустное, и Кога поморщился от неуместности какой бы то ни было песни в данную минуту. Взгляд сотника поймал это изменение в глазах принца, и слова утешения сами сложились в голове.

- Мой принц, они поют старую морскую песню, - пояснил Шницель, подзывая к себе нескольких крыс. – В мое время ее пели, когда корабль терял капитана. Его светлость хочет послушать?

- Не думаю, - холодно сказал принц.

Старый пират не обратил внимания на отказ принца и тихо затянул, а несколько крыс из его сотни, подошедшие ближе, подхватили песню, и вскоре вся пиратская сотня охотников уже пела старую морскую песню:

 

Пускай дорога вперед вела,

Дальше по ней не пройти.

Крепче штурвал держи, капитан,

Нас покидая в ночи.

Пусть будет ясен по звездам путь,

Пусть небо хранит тебя,

Забудь печали и горе забудь

На дне бутылки вина.

И хоть жестока морская волна,

А берег так далеко,

Пусть ветер наполнит твои паруса,

И песня тебя поведет.

Вернись, капитан, в родные края,

Где жили отец и мать,

К тебе благосклонна любая земля,

Но лучше ее не топтать.

И хоть всю жизнь бороздил ты моря,

Я верю, ты вспомнишь путь,

Но только тех, кто любил тебя,

Попробуй не позабудь.

 

Корабельные крысы пели, а молодой принц с трудом сдерживал рвущиеся на свободу слезы. Озноб мучил его, и Кога все плотнее запахивался в плащ старого друга, желая прогнать это ужасное чувство утраты, но боль была слишком мучительна. И только рыжий лис, наблюдавший за происходящим из высокого кустарника, мог понять молодого господина, пусть даже и не мог подойти к нему в эту минуту.

Изменено пользователем TaSha
  • Плюс 1
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

TaSha

;):D:D

Здорово-здорово!)))))))))

Мелкие выдрята - просто супер)

Только вот появился вопрос: Командор Торвин, он кто, просто Воитель, или Воитель Рэдволла?

и да, имя аббатисы вызывает дежавю (Ибо относит нам к бесконечным бразильским сериалам Х)) ИМХО)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

LRose

Воитель Рэдволла. Я даже где-то меч помянула :D

Не смогла вспомнить ни одного бразильского сериала, где бы кого-то из героинь звали Женевьевой ;) По мне, так замечательное имя для зайчихи :D

 

Ура, комментарий! А то я уже начала бояться...

Изменено пользователем TaSha
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

TaSha

чёрт, я в спешке, проскочить могла ><

просто имя неанглийское и нерэдволльское Х) тэм боле, это было лииичное мнение =)

ыыы. Косяк Х) Если Торвин является Воителем Рэдволла, то как же он может одновременно быть и Командором? Разорваться напополам?

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

 Поделиться

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.


×
×
  • Создать...