Перейти к публикации

Истории горностая Рыжего или записки из Котира


Охотница
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

"Истории горностая Рыжего или короткие записки из Котира."

 

Когда все началось мне уже не вспомнить. Слишком много зим минуло с той памятной поры... Да... Пожалуй, как минимум двадцать- тридцать.... Преувеличиваю? Кто? Я? Ну ладно не больше десяти весен. Теперь довольны? Лучше повнимательней палите грядки, лентяи, сынки тоже мне... Работайте да слушайте. Жизнь моя текла тихо и безмятежно....Пока...

История первая. Шторы.

- Рыжий! Что это такое?!

-Где?- вопли капитана Кладда мне были непонятны. Разве можно ругаться так громко, ночью, когда все вокруг спят? Да еще и из-за такой мелочи, как сгоревшая штора в комнате господина Вердоги.

-Как ты это... я тебе уши оторву! Паршивец!

-Не надо господин капитан! Я и так, на одно глух.

-Вот будешь без двух ходить, в назидание всем!

Кладд, вздыхая и по старчески что-то приговаривая завертелся вокруг обугленного красного балахона, непрерывно тычась в него мордой. Поохав всласть, он уселся на пол и жестом пригласил меня поступить также.

- Скажи мне, Рыжий, как это случилось? Ты это нарочно?

- Упаси Бог! Господин капитан, честное слово! Меня же вы в караул поставили, ну вот я и стоял. А тут такой холод, что хоть вешайся. Ну вот и решил костер развести.

- Лучше б ты повесился.- он обхватил голову лапами и начал раскачиваться из стороны в сторону- Меня точно понизят до начальника тюремной стражи!

- Да? Говорят, там неплохо кормят!

Кладд медленно обернулся ко мне. Его глаза ,казалось, слегка припухли и покраснели. Последний раз я видел такой взгляд у щуки, оторвавшей мне хвост. Капитан схватил меня за рубаху и больно стукнул о стену.

-Слушай сюда, ты , вонючий, мерзкий комок! Господин Вердога, Цармина и Джинджевер вернутся в Котир утром... И к их приходу штора должна быть на месте, вот здесь, на этом окне! Понял?

-Да. Но...

-И мне все равно откуда ты ее возьмешь! Наколдуй, сплети, сотки! Что хочешь делай, но что бы она была! Понял?

-Понял.

Ласка ушел, оставив меня наедине с нерешаемой проблемой. Но не будь мое имя Рыжий...

- Господин капитан! Разрешите доложить – ваш приказ выполнен.

Кладд явно не ожидал меня увидеть. ОН в одиночку сидел на лавке в столовой и потихоньку уничтожал котирский запас горячительных напитков. Я смог насчитать около пяти пустых бутылок из-под прошлогоднего эля. Товарищи, в особенности офицеры, такой инициативы не одобрят.

- Ты, ты сделал?- невозможно было понять чего больше в голосе Кладда радости или удивления.- Покажи!

И мы прошли в покои повелителя. Осмотрев выполненную работу капитан не удержался и присвистнул.

- Рыжий! Молодец! И смотри мне: про штору сгоревшую никому! Не было ее! Кстати, А откуда...

Он не успел договорить, Тяжелая дубовая дверь заскрипела и в комнату вошел кот. Я, как и полагалось вытянулся по струне, капитан отсалютовал и отрапортавал. Вердога Зеленоглаз снисходительно махнул головой и, отвязав меч от пояса, бросил оружие в кресло. Воин это был по истенне гигантский , но его шагов не мог заслышать никто, он всегда ступал мягко и плавно, бил больно и обидно, особенно зазевавшихся на посту, или не приведи господь , уснувших стражников. Протянув лапу, он отодвинул штору, не заметив никакого подлога, облокотился о подоконник и тяжело вздохнул.

- Ну, капитан, рассказывай, как да что...

-Господин повелитель! Ночь в Котире прошла тихо. Все в порядке. Никаких нарушений.

-Очень хорошо. Свободны. Идите.

Я уже было дошел до двери, как вдруг она заскрипела и стукнула меня по переносице, отшвырнув к стене. В комнату влетела Цармина, ее глаза пылали бешенным огнем.

- Отец,- завизжала она,- Отец! Эти болваны, они... Они сожгли мои шторы!

Кошка показала лапу, которую держала все это время за спиной. В когтистых пальцах было зажато обугленное красное полотнище. Вердога удивленно приподнял бровь и повернулся к Кладду.

-Хм... Ты уверен, что ничего не произошло?- его зеленые глаза сузились в две тонкие щелочки, усы задергались.

- Го-го-господиин , повелитель... Я могу, то есть он, Рыжий, все объяснит....

Кот повернулся ко мне, с сочувствием наблюдая, как я протираю разбитый до крови столь неожиданным появлением юной наследницы, нос, - Значит ты, горностай, можешь что-то объяснить?

- Простите, я не слушал... Что именно?

- Штору. Сгоревшую.

-Я? Извините господин Зеленоглаз, но я нес дозор в ваших покоях и ни о каких пожарах слыхом не слыхивал. – я очень точно запомнил приказ капитана ни одной живой душе не рассказывать о инциденте.

- Так .. а в комната Цармины, если мне не врет память на страже стоял сам некто Кладд?

Ласка запаниковал:

-Да господин, но...

-Да ты еще и пьян!

Уши кота дернулись, когда до носа донесся аромат эля, основательно пропитавший командирскую форму. Хвост Вердоги описал красивую дугу.

Я поспешил выйти из комнаты. Для меня инцидент был исчерпан.

 

История вторая. Непризнанный герой или виват разведке!

Запомните, сынки, если вы где-то застряли, не считая того что это уже само по себе событие, обязательно случится что-то еще более неприятное. Произошла со мной одна история, уже когда Вердога покойником был, и нас Цармина в бой водила. Лесный жители вообще страшные создания, это я вам по опыту скажу, но самые ужасные из них это выдры. Нет ничего неприятнее чем получить камнем по спине или морде. Вот так случилось, попали мы в засаду. Стрелы, булыжники, копья...Я еще как назло в первом ряду шел, щит поднял, чувствую, а меня прям промеж ушей что-то как хрястнет, да еще так в наглую, со спины прилетело. Упал я , обернулся, вижу хорек Тугодум пращу раскручивает. Ума не приложу кто этому олуху оружие доверил. Тем более такое. Ну понял я, что пользы от меня в бою с такой страшной раной головы нет и отполз в кусты. Лежу , слышу а заварушка то серьезная, надолго похоже. Решил, что время то тереть? Драться не могу, вон какая шишка вскочила, и начал медленно ретироваться. Думаю, ну к вечеру доберусь до Котира если с такой скоростью. Шум битвы постепенно затихал, оставаясь с каждым движением лапы где-то там, за спиной.

А в лесу как хорошо-то было! Птички, кустики, ручейки звенят – сердце радуется. Солнце уже за деревьями скрылось, и понял я тогда, что иду немного не в ту сторону, и не то что бы совсем не в ту, а даже сам не знаю в какую. Вот как меня камнем по голове приложило! Совсем ориентацию потерял в пространстве! Вокруг дубрава какая-то, листья тихо шелестят. Решил осмотреться полез , значит, на дерево такое здоровое! . Забрался уже практически до самой верхушки, сунул лапу в маленькое дупло, что бы получше зацепиться, и вдруг обнаружил, что не могу ее от туда вытащить. Мне бы тут хорошенько удариться в панику, да не получилось. Уселся я на ветку и поясом прикрепил себя к ней, что бы во сне не упасть. В конце концов утро вечера мудренее, и на решительные действия никаких моральных сил не осталось. Устроился я значит, слышу, кто –то разговаривает. И говор такой нахальный, явно выдриный. О, думаю, быть мне сегодня мишенью! Вдруг раз и все затихло. Выглянул я значит вниз, а у соседнего дуба в корнях дверь! Да такая, что будь она закрыта, ни за что бы не поверил, что там есть что то необычное!

Выдры туда зашли, за ними белки, одним словом вся веселая компания. Вот они значит где прятались! Меня тут на радостях чуть удар не стукнул! Но ничего, взял я себя в лапы. Дождался как совсем стемнело и принялся ножом дупло расковыревать. Еле лапу освободил, да так неудачно, что с ветки соскользнул. Ремень не выдержал, разорвался, больно стукнув меня о землю. Лежу я в корнях и смотрю прямо перед собой. Темнота внизу неимоверная. Ничего не видно.

В Котир я вернулся к полудню следующего дня. Кладд меня понятное дело отчитал, но я все выдержал и сообщил ему потрясающую новость, о доме в дереве. Немедленно собрали отряд и сослали нас на разведку.

- Ну, веди,- приказал Кладд и махнул копьем.

- Ну, эээ.... Пойдемте.

И они двинулись за мной. По лесу мы ходили около двух суток. Не то что бы я совсем забыл, дорогу к укрытию Лесных жителей, но точно припоминал слабо.

- Ну, Рыжий, скажи мне одну вещь...

-Какую?

-Почему тебя во время боя тем камнем не добило!

- Сложный вопрос, господин капитан.

К утру третьего дня, кто-то из солдат предложил меня повесить, но капитан не согласился, он предложил иную форму наказания: меня решили связать и бросить в какой-то дубовой рощи. Я понятное дело был против, но Кладд сказал - Кладд сделал. Мне скрутили лапы, немного побили морду и оставили у корней высокого дерева, приказав, как только освобожусь, сразу возвращаться в Котир. Как не справедливо это было по отношению к более старшему зверю, тем более и без того обиженного судьбой - глухого на одно ухо и бесхвостого! Дождавшись исхода своих сослуживцев, я легко освободился от пут и поудобнее улегся на земле положив голову на корень дерева. Прямо над моей мордой висел мой оборванный пояс, он зацепился за ветку, где и остался. Я зевнул и посильнее вжался в землю, слушая, как неподалеку скрипнула потайная дверь. Еще можно догнать Кладда ... Хотя зачем?

История третья. Крапива, подорожник и другие.

Фортунеата меня не любила. Эта дрянная лисица постоянно подставляла мне подножки или говорила нарочно тихо, так что я ничего не мог разобрать. С тех пор как меня определили к ней в помощники, я не узнал о травах ничего нового. Лечила ли она вообще кого-нибудь? Честно ни разу не замечал. В Котире, каждый был сам себе врач, знахарь и лекарь. Но сказать, что у нее на службе было плохо – лгать против истины. Еды мне полагалось побольше чем многим рядовым, да и работенка не пыльная. Сиди и сообщай покалеченным в бою солдатам, что госпожа Фортунеата сейчас очень занята, и никак не может их принять. Моя жизнь потекла как по маслу. И наверно я бы совсем зажирел, если бы не небольшая оплошность допущенная моей госпожой. Лисица совершила очень опрометчивый и бесповоротный поступок – умерла. Не скажу, что мне стало сложнее, теперь я сидел и сообщал искалеченным в бою солдатам, что госпожа Фортунеата уже совсем не сможет их принять. Лисица не докучала мне своими издевками и я зажил уже совсем отлично, но произошло еще одно событие, грозящее поставить крест на всей моей карьере.

- Подойди сюда, горностай.

Госпожа Цармина подозвала меня к себе.

- Твое имя Рыжий?

-Да госпожа.

- Ты был помощником Фортунеаты?

-Да.

Кошка протянула мне свою лапу. Все запястье было в крови, шерсть слиплась и уродливо топорщилась во все стороны. Я осторожно осмотрел рану и покачал головой.

- Дело серьезно, тут лекаря надо.

Цармина стукнула меня по затылку и тихо взвыла.

-Идиот! А ты кто?

-Я? Госпожа, я всего лишь помощник.

-Ну откуда я достану знахаря в такое время! что-то ты помнить должен!

-Да, в принципе что-то припоминаю...Но у меня ни трав, ничего нет.

-Так иди и собери!

Здоровой лапой, она выкинула меня из комнаты, при этом введя в полное замешательство. Что я помнил? Ромашка, шалфей, мята... Красивые названия. Беда в одном я не помнил для чего они и тем более как выглядят. За Котиром в свое время была прекрасная поляна. На ней было несчетное количество растений, и вот я ходил среди них, рассматривал и печально махал головой. Ни одного знакомого куста. Разве что вот крапива...да подорожник.

Еще моя матушка говорила, что нет ничего лучше от любой болезни чем отвар крапивы, если ничего под рукой другого нет, и нет средства от раны лучше, чем подорожник, особенно если это не твоя рана. А я вам скажу, моя матушка редко когда ошибалась. Нарвав этих растений, да прихватив с собой несколько листов лопуха, я наскоро перекусил еще зелеными гроздьями дикой смородины и вернулся в крепость.

Цармина восседала в своем кресле, придерживая раненную конечность, и смотрела на меня немигающим взглядом.

- Ну, лекарь, все готово?

-Так точно, повелительница.

Я зачерпнул из котелка ложку крапивного отвара и выпил, слегка поморщившись. На вкус это еще та дрянь, но ничего не поделаешь. Кошка взяла лекарство и начала медленно осушать посудину.

-Фу! Рыжий, что то такое!

-Отвар из крапивы.

-Он удаляет боль?

-Моя матушка говорила, что им можно хвост и шерсть удалить, не то что какую-то боль! Пейте, пейте...

Да! После такого вкуса, она должна просто начать не замечать неудобства доставляемые ей раной. Покончив с лекарством, Цармина выставила вперед уже успевшую опухнуть лапу. Я критически покачал головой и принялся накладывать на место пореза кашицу из подорожника. В голове мелькнула мысль «А помыл ли я его?» Вроде да. Когда все закончилось, Цармина с удивлением спросила:

-И это все процедуры?

Я был готов к такому повороту сюжета. Быстро выскочил за дверь и вернулся со вторым котелком, внутри которого булькала сваренная кашица из лопухов и еще какого-то растения, которое я сорвал у самых ворот. На вид не то петрушка, не то одичавший укроп. Повелительница с сомненьем взглянула на предложенное лекарство.

-Это обязательно?

-Желательно хотя бы немножко.

Она обмакнула лапу в кашице и лизнула. Ее морда скривилась, она закрыла рот ладонью.

-Вы-вы-выйди вон!

Мне не надо было повторять дважды. Я поспешил покинуть комнату, у меня появилась идея. Сорвав во дворе несколько былинок той самой незнакомой травы, я подошел к одному своему знакомому хорьку, к тому времени уже освободившемуся с дежурства, и показал ему растение. Он задумчиво покрутил стебель в руках, понюхал и даже лизнул его, потом значительно изрек.

- Честно, друг, не помню как это называют, но могу сказать только одно – желудок может прочистить будь здоров.

Я присвистнул и зашагал к себе. Перед очередной оплеухой нужно было выспаться.

История четвертая и последняя. Никакого сюжета.

Как говорил мой папаша, «запомни, если когда будешь служить в какой крепости одну вещь. Эта крепость или сгорит или утонит. Судьба у них такая или гореть или тонуть».

Вообще мой папаша был умнейшим зверем, и если бы не умудрился погибнуть, забравшись в пчелиный улей, То и по сей день был бы для меня главным авторитетом.

В то лето, а вот это я как раз помню так же хорошо как то, что один из вас сегодня свистнул мой обед, сынки, нам, в Котире, пришлось, скажем, прямо не сахарно. Лесные жители напирали, а тут еще и другая беда – меня умудрились сместить с нагретого места знахаря и включить в отряд ночной стражи. Что может быть хуже? Да ничего! Сидишь круглые сутки на стене и уже к третьему дежурству начинаешь жалеть, что тебя до сих пор никто не пристрелил. В тот памятный день мы с самого утра валялись на стене, прикрываясь парапетом, и задумчиво глядели на пролетавшие стрелы и камни. Мысли наши были отнюдь невеселыми, так как летели они в основном в Котир, и совсем редко за его пределы.

-Есть хочется.- печально вздохнул хорек...как же его...имя уже не вспомню.

-Ну сходи в столовую.- отозвался я.

- Там повара не варят.

-Ну в кладовой посмотри.

-Ее затопило.- Хорек удрученно вздохнул и слегка высунулся из-за парапета.- Малина уже красная. Вот бы кто сбегал.

-В условиях когда мы тут уже четверо суток без еды предложение конструктивное. – Согласился я.

- Вы что, психи!? Если мы ворота откроем... – вставил свое веское слово ласка Рвач.

- Зачем открывать?- изумился крыс, четвертый в нашем дозоре,- Мы кого-нибудь по веревке спустим, и он сбегает.

-А не проще всем вместе?- поглаживая осунувшийся живот, вмешался хорек.- Сбегаем, поедим и вернемся.

- Нет не проще. Кто-то должен следить за веревкой, да и если Брогг придет с проверкой, скажем, что одного убило.

-И кто же этот счастливчик?- опрометчиво выпалил я.

Крыс, ласка и хорек хором посмотрели на меня. Голосование было проиграно, но можно было выторговать жребий.

-Э нет ребятки! Я не согласен!

-А кто тебя спрашивает!- ответил мне дружный гомон голосов.

Я быстрыми движениями собирал малину, укладывая ее в шлем. Кусты возле Котира были бедными и чахлыми, так что я не увидел большого греха в том, что бы углубиться подальше в лес. Полуденное солнце нещадно жгло спину, вынудив меня присесть в теньке под молодой ольхой. После часа кропотливых сборов шлем и карманы ломились от обилия не только малины , но и дикой смородины и земляники. Неожиданно послышался шум, земля как будто дрожала, если я , глухой на одно ухо горностай, смог это заслышать, то что же там должно было приближаться! Отряды зайцев! Клянусь честью! Три сотни зайцев Кто преувеличивает? Я? ... Ну ладно! Ладно уж! Придрались к старику! Пятьдесят – шестьдесят их было. Выдры да белки с ними. И все к Котиру несутся. Я так подумал: э нет! Обожду ка я со своим возвращением! Забился под куст малины, да и заснул.

Разбудила меня музыка. Громкая, навязчивая, веселая. Вылез я из укрытия и пошел к Котиру... Смотрю... А нет его больше! Представляешь! Озеро! Вот дела! Еще утром крепость как крепость, а к вечеру уже утонула. И смотрю, лесные жители резвятся, а наши на корточках рядками сидят. я тогда от формы избавился, уселся на пригорок и начал малину уплетать, кушанье, как я тогда чуял, поскромнее чем у белок да мышей, но тоже не плохо. Надо же и мне , как мирному лесному зверю отметить победу над этой кучкой оборванцев? Неожиданно их подняли и завели за овраг. Выступал какой-то заяц, после звери начали хором считать «Раз, два, три...», и все мои бывшее сослуживцы сорвались с места и побежали. Не знаю, я потом много раз думал, может и мне надо было увязаться следом... Хотя, зачем?...

... Ого ребятки! Вот это скорость! Я вам всего-то рассказал ничего, а вы уже закончили! Что ж молодцы! И морковку пропололи? Что ж хвалю! Госпожа Белла! Они закончили! Да-да все сделали! А теперь, если можно, развяжите мне лапы, честное слово это был последний раз, когда мы что-то воровали с вашего огорода...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Что, неужели всё? А я как раз во вкус вошёл... Очень приятные и любопытные очерки о жизни солдата Котира.

Записки - хороший жанр.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Кот

Спасибо, товарищ)Но это действительно все( Котир моя первая книга, из цикла и я не могла обойти ее вниманием)))) ^_^

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Охотница

Автор браво ^_^;):D:D

Получил ОГРОМНЕЙШЕЕ удовольствие при прочтении! Даже настроение поднялось :up::D

Давненько я ничего смешного не читал, а это просто шедевр от слова до слова ;) А конец та какой!!!!

Короче, огромное спасибо за эти замечательные "Записки горностая Рыжего"!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Охотница

Замечательный рассказ. Жаль, что это все. Мне казалось, кто будет своего рода сборничек.((

Но написано классно, от первого лица, с юморком.

Мои аплодисменты! ^_^

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Агарваэн Меченосец

Приввет тебе кстати! ;)

Очень рада что вам понравилось ^_^

Изменено пользователем Охотница
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Охотница

А почему бы тебе не написать еще несколько коротеньких историй про Рыжего? ^_^

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Фортуната

Почему не написать?... ^_^ не знаю...боюсь плохо получится... хотя попробовать можно.... ;)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Охотница

Ну, даже не знаю... Надо сказать, юмористические рассказы у тебя очень хороши.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 6 месяцев спустя...

.Решилась таки выложить... Долго думала что бы еще написать про этого рыжего паршивца))))И вот... Это начало,а будет еще два рассказа- "воспоминания".

 

…Какой же это холод! Курам на смех! Не надо смотреть на меня такими глазами, вот не надо… Еда-то есть! Зачем тепло? Без него прожить можно, а вот без этой славной вяленой рыбки… Кого это от нее тошнит? Не нравится – не ешь, мне больше достанется. Вы сынки, того, сидите да жуйте, а я вам уши погрею. Было дело….

 

 

Воспоминание первое. Краткий экскурс в Счастливое детство.

 

 

Моя мать, не в пример вашей, сынки была умнейшим горностаем всего побережья. Не ходила никуда без своей шали, вязаной из темно-синих нитей, говорила изящно, в прочем так же как и воровала продукты на рынке, пряча их под той самой шалью. В выводке у нее нас было пятеро. И могу сказать – традиции были развиты как нигде лучше. Старший давал тумаков младшему, младший стучал по ушам еще более мелкого, а я, как самый поздний ребенок, получал на орехи от всех сразу – так издревле познавали жизнь все представители нашей династии, начиная с моего деда, так героично дезертировавшего из синих орд Унгагна – транна….

В прочем рассказ не о том. В детском возрасте у нас в семье не задерживались, и как правило уходили добровольно ибо нахлебников мать не ценила и не любила. Так без предупреждения ушел самый старший мой брат, слиняла сестра среднего возраста, а вскоре я остался в норе один. Мать была этому несказанно рада – ибо, если вкратце пересказать всю ее пламенную речь, весь этот детский сад ее в конец замотал, от грязных кастрюль ( а точнее от их вида на кухне – ибо посуду она никогда не мыла) уже воротит, да и вечный бардак в доме ( ибо никто, включая ее, здесь порядка не наводил) окончательно достал. Я тоже подтвердил, что разделяю ее радость, и опрометчиво спросил, что у нас сегодня на ужин… Мама меня очень любила. Очень. Пожалуй больше чем всех остальных моих братьев и сестер. Я могу судить об этом по той причине, что когда через полтора сезона я высказал желание уйти, она меня не пустила, решительно заявив, что устроит мою судьбу и не позволит мне ни за что погибнуть в какой-нибудь канаве. Как ей, к тому времени погрязшей в долгах перед семейством крыс, это удалось, я до сих пор не знаю. Но она поговорив о чем-то с горностаем, приняв от него какой-то мешочек, определила меня на пиратскую галеру. Профессия у меня была одна из самых перспективных – гребец. Не сказать чтобы я плясал от восторга, но кормили тут лучше, чем в моей родной норе, а били не сильнее- так что я не жаловался.

И все бы было совсем хорошо если бы не качка. О! Это морское проклятье, меня, сухопутную крысу, как любил говаривать надсмотрщик, просто добивало. Первое время я совсем ничего не ел и просто висел на весле ( что впрочем всегда делал), вызывая взрывы негодавания, зверей сидевших со мной на одной лавке. И вообще они меня не любили. Вот сынки! Не верьте белкам и прочим ребятам из тех компаний! Морды у них милый, но они всегда готовы сделать какую-нибудь пакость таким как мы!

Знаете, мне порой кажется – что остаться на том корабле гребцом было мой судьбой, но….

 

 

Воспоминание второе. О нравах.

 

 

….Не смотря на сытную кормежку, я голодал. Мать всегда подмечала, что я ем больше всех остальных и на просьбу о добавке, подливала мне в миску, вместо супа крапивовую настойку, начиная увещевать моих старших братьев и сестер, в то время как я отплевывался и давился, о том как вредно много есть, особенно за ее счет. Но на корабле было совсем другое дело. Еда была лучше, но ее катастрофически не хватало моему растущему организму. Я был мал и неимоверно костляв, а добавок тут не полагалось так что мне ничего не оставалось, кроме как с боем выскальзывать из оков, который висели на мне и были велики, и навещать кока, правда так, что бы он этого не замечал.

Корабль на который я попал был очень большой, с парусами… Да вы обалдуи кораблей то и не видели! Куда вам представить все величие пиратской шхуны, особенно когда команда напьется, а капитан, какой-то чудной горностай, затянет во все горло древнюю матросскую песню, с незамысловатым но забавным сюжетом про отрезанные хвосты и уши… Как то судно называлось? Это кто из вас спросил, а? Честно – абсолютно не помню. Вот хоть убейте – не имен не названий…. Только дела и чувства. Скажу только одно – капитан бы добрейшим зверем. Когда я попался пару раз за разграблением запасов сухарей и грога, он, рассмеявшись, приказал меня выпороть и определить в юнги, на камбуз. Так как держать меня в цепях не было никакого смысла. Правда в готовке я понимал не многим больше чем в морском деле, но…

- Рыжий! Какого черта! Ты где?

- Я здесь, господин главный кок!

Хорек решительно откинул кастрюлю, под которой я спрятался.

- Ты снова! Опять! – завизжал он, извернувшись и стукнув меня по лбу поварешкой. Он часто был не в духе, мрачный тип. А в тот день особенно. – Ты хоть понимаешь, что сделал….

- Да ничего , просто мусор выкинул! Помои…

После этих слов я получил пинок и полный запрет на посещение кухни – ибо назвать продовольствие из которого «творил» местный служитель сковороды «мусором» было больше чем грех… Так я попал на «верхнюю» палубу. Там царили совсем другие законы. Не было того мира, что на кубрике да и тех отвратных запахов тоже. Пиратская братия приняла меня с явной неохотой- один из них, крыс, все время говорил, что из меня , обалдую, дельного ничего не вырастит, что такие как я долго не живут и сердечно пожелал мне сойти на берег в ближайшем порту….

Но не успел. Наш глубокоуважаемый кэп умудрился проиграть меня своему другу в кости , то же горностаю, что впрочем дела не меняло. Я уже прикипел душой к старому месту службы, как все пришлось начинать по новой. И снова весла. И снова я никого не помню из команды…. Разве только Хиска. Хорька-надсмоторщика. Надо отдать им должное – кандалы оказались самые, что ни на есть по размеру, даже чуть жали. Зато там я смог подружиться со всеми гребцами. Так весело мы пели с ними песни! И как трогательно они умоляли Хиска освободить меня и определить в команду! Как угрожали перестать грести и бросить весла! Как объявили голодовку! У офицеров того корабля просто не осталось выбора! Меня зачислили в команду. Я надеялся попасть на кухню, но мне досталась куда лучшая служба. На мачтах.

Изменено пользователем Охотница
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ого, эпическая повестование про легендарного Рыжего прдолжается!

Чувствую случиться ещё что-нибудь в смену этого предприимчивого парня...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 5 лет спустя...

Если угодно, то это "Похождения бравого солдата Йозефа Швейка Рыжего до, во время и после Великой войны за СЦМ".

А уж какая полезная штука эта малина.....

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 9 месяцев спустя...

Почти семь лет прошло с тех пор, как Рыжий пришел на форум Рэдволл.ру. Произошло это в те далекие светлые времена, когда  работать было  еще не нужно, а весь день был свободен. Правда, времена эти были еще и безграмотные, торопливые и.... Вы поняли. 

Так что  к семилетию этого глупого, немного наивного фанфика хочу выложить отредактированную версию первой полной истории о горностае Рыжем (что, впрочем, не отменяет того факта, что некоторые ошибки могли остаться в тексте на прежних местах, но пусть читатель не сомневается - это сделано специально,  в целях сохранения некоторого исторического шарма). 

Чтобы не тратить попусту чужое и свое время, я завершу это немного пафосное и немного сентиментальное вступление прямо здесь и прямо сейчас. 

 

"Истории горностая Рыжего, или короткие записки из Котира"

 

Когда все началось, мне уже не вспомнить. Слишком много зим минуло с той памятной поры... Да... Пожалуй, как минимум двадцать-тридцать... Преувеличиваю? Кто? Я? Ну ладно, не больше десяти весен. Теперь довольны? Лучше повнимательнее пропалывайте грядки, лентяи, сынки, тоже мне... Работайте да слушайте. Жизнь моя текла тихо и безмятежно, пока...

 

История первая. Шторы

 

– Рыжий! Что это такое?!

– Где? – вопли капитана Кладда мне были непонятны. Разве можно ругаться так громко ночью, когда все вокруг спят? Да еще и из-за такой мелочи, как сгоревшая штора в комнате господина Вердоги?

– Как ты это... я тебе уши оторву! Паршивец!

– Не надо, господин капитан! Я и так на одно глух.

– Вот будешь без двух ходить, в назидание всем!

Кладд, вздыхая и по-старчески что-то приговаривая, завертелся вокруг обугленного красного балахона, непрерывно тычась в него мордой. Поохав всласть, он уселся на пол и жестом пригласил меня поступить так же.

– Скажи мне, Рыжий, как это случилось? Ты это нарочно?

– Как можно! Господин капитан, честное слово! Меня же вы в караул поставили, ну вот я и стоял. А тут такой холод, что хоть вешайся. Ну, вот и решил костер развести.

– Лучше б ты повесился, – он обхватил голову лапами и начал раскачиваться из стороны в сторону. – Меня точно понизят до начальника тюремной стражи!

– Да? Говорят, там неплохо кормят!

Кладд медленно повернулся. Его глаза, казалось, слегка припухли и покраснели. Последний раз я видел такой взгляд у щуки, оторвавшей мне хвост. Капитан схватил меня за рубаху и больно стукнул о стену.

– Слушай сюда, вонючий, мерзкий комок! Господин Вердога, госпожа Цармина и господин Джинджевер вернутся в Котир утром... И к их приходу штора должна быть на месте, вот здесь, на этом окне! Понял?

– Да. Но...

– И мне все равно, откуда ты ее возьмешь! Наколдуй, сплети, сотки! Что хочешь делай, но чтобы она была! Понял?

– Понял.

Ласка ушел, оставив меня наедине с неразрешимой проблемой. Но не будь мое имя Рыжий...

– Господин капитан! Разрешите доложить, ваш приказ выполнен.

Кладд явно не ожидал увидеть меня. Он в одиночку сидел на лавке в столовой и потихоньку уничтожал котирский запас горячительных напитков. Я смог насчитать около пяти пустых бутылок из-под прошлогоднего эля. Товарищи, в особенности офицеры, такой инициативы не одобрят.

– Ты, ты сделал? – невозможно было понять, чего больше в голосе Кладда радости или удивления. – Покажи!

И мы прошли в покои повелителя. Осмотрев выполненную работу, капитан не удержался и присвистнул.

– Рыжий! Молодец! И смотри мне: про штору сгоревшую никому! Не было ее! Кстати, а откуда...

Он не успел договорить. Тяжелая дубовая дверь заскрипела, и в комнату вошел кот. Я, как и полагалось, вытянулся по струне, капитан отсалютовал. Вердога Зеленоглаз снисходительно махнул головой и, отвязав ножны от пояса, бросил меч в кресло. Воин этот был поистине гигантским, но его шагов не мог заслышать никто, он всегда ступал мягко и плавно, бил больно и обидно, особенно зазевавшихся на посту, или, не приведи господь, уснувших стражников. Протянув лапу, он отодвинул штору, не заметив никакого подлога, облокотился о подоконник и тяжело вздохнул.

– Ну, капитан, рассказывай, как да что...

– Господин! Ночь в Котире прошла тихо. Все в порядке. Никаких нарушений.

– Очень хорошо. Свободны. Идите.

Я дошел до двери, как вдруг она стукнула меня по переносице, отшвырнув к стене. В комнату влетела Цармина, ее глаза пылали бешеным огнем.

– Отец, – завизжала она. – Отец! Эти болваны, они... Они сожгли мои шторы!

Кошка показала лапу, которую держала до этого за спиной. В когтистых пальцах было зажато обугленное красное полотнище. Вердога удивленно приподнял бровь и повернулся к Кладду:

– Хм... Ты уверен, что ничего не произошло? – его зеленые глаза сузились в две тонкие щелочки, усы задергались.

– Го-го-господиин... Я могу, то есть он, Рыжий, все объяснит...

Кот повернулся ко мне, с сочувствием наблюдая, как я протираю разбитый до крови столь неожиданным появлением юной наследницы нос.

– Значит ты, горностай, можешь что-то объяснить?

– Простите, господин, я не слушал... Что именно?

– Штору. Сгоревшую.

– Я? Извините, господин Зеленоглаз, но я нес дозор в ваших покоях и ни о каких пожарах слыхом не слыхивал, – я очень точно запомнил приказ капитана ни одной живой душе не рассказывать о произошедшем. 

– Так... а в комнате Цармины, если мне не изменяет память, на страже стоял некто Кладд?

Ласка запаниковал:

– Да, господин, но...

– Да ты еще и пьян! Вот в чем дело!

Уши кота дернулись, когда до его носа донесся аромат эля, основательно пропитавший командирскую форму. Хвост Вердоги описал красивую дугу.

Я поспешил выйти из комнаты. Для меня инцидент был исчерпан.


История вторая. Непризнанный герой или виват разведке!

 

Запомните, сынки, если вы где-то застряли, что уже само по себе событие, обязательно случится что-то еще более неприятное. Произошла со мной одна история, уже когда Вердога покойником был, и нас Цармина в бой водила. Лесные жители вообще страшные создания, это я вам по опыту скажу, но самые ужасные из них – это выдры. Нет ничего неприятнее, чем получить камнем по спине или прямо в морду. Вот так случилось, попали мы в засаду. Стрелы, булыжники, копья... Я еще, как назло, в первом ряду шел, щит поднял, чувствую, а меня прям промеж ушей что-то как хрястнет, да еще так в наглую, прилетев со спины. Упал я, обернулся, вижу, хорек Тугодум пращу раскручивает. Ума не приложу, кто этому олуху оружие доверил. Тем более такое. Ну, понял я, что пользы от меня в бою с такой страшной раной не будет и отполз в кусты. Лежу, слышу, а заварушка-то серьезная, надолго, похоже. Решил не терять времени. Драться не могу, вон какая шишка вскочила, ну и начал медленно ретироваться. Думаю, к вечеру с такой скоростью доберусь до Котира. Шум битвы постепенно затихал, оставаясь с каждым движением лапы где-то там, позади.

А в лесу как хорошо-то было! Птички, кустики, ручейки звенят – сердце радуется. Солнце уже за деревьями скрылось, и понял я тогда, что иду немного не в ту сторону, и не то чтобы совсем не в ту, а даже сам не знаю в какую. Вот как меня камнем по голове приложило! Совсем ориентацию потерял в пространстве! Вокруг дубрава, листья тихо шелестят. Решил осмотреться, полез, значит, на такое здоровое дерево! Забрался уже практически на самую верхушку, сунул лапу в маленькое дупло, чтобы получше зацепиться, и вдруг обнаружил, что не могу ее оттуда вытащить. Мне бы тут хорошенько удариться в панику, да не получилось. Уселся я на ветку и поясом привязал себя к ней, чтобы во сне не упасть. В конце концов, утро вечера мудренее, и на решительные действия никаких моральных сил совершенно не осталось. Устроился я, значит, и слышу, кто-то разговаривает. И говор такой нахальный, явно выдриный. О, думаю, быть мне сегодня мишенью! Вдруг, раз, и все затихло. Взглянул я, значит, вниз, а у соседнего дуба в корнях дверь! Да такая, что будь она закрыта, ни за что бы не поверил, что там вообще есть что-то необычное!

Выдры туда зашли, за ними белки, одним словом – вся веселая компания. Вот они, значит, где прятались! Меня тут на радостях чуть удар не стукнул! Но ничего, взял я себя в лапы. Дождался, как совсем стемнело, и принялся ножом дупло расковыривать. Еле лапу освободил, да так неудачно, что с ветки соскользнул. Ремень не выдержал, разорвался, больно приложил меня о землю и без того больной головой. Лежу я в корнях и смотрю прямо перед собой. Темнота внизу неимоверная. Ничего не видно.

В Котир я вернулся к полудню следующего дня. Кладд меня, понятное дело, отчитал, но я все выдержал и сообщил ему потрясающую новость о доме в дереве. Немедленно собрали отряд и сослали нас на разведку.

– Ну, веди, – приказал Кладд и махнул копьем.

–Эм… Пойдемте.

И они двинулись за мной. По лесу мы ходили около двух суток. Не то чтобы я совсем забыл дорогу к укрытию лесных жителей, но точно припоминал слабо.

– Рыжий, скажи мне одну вещь...

– Какую?

– Почему тебя во время боя тем камнем не добило!

– Сложный вопрос, господин капитан.

К утру третьего дня кто-то из солдат предложил меня повесить, но капитан не согласился и придумал иную форму наказания: меня решили связать и бросить в какой-то дубовой роще. Я, понятное дело, был против, но Кладд сказал – Кладд сделал. Меня скуртили, немного побили и оставили у корней высокого дерева, приказав возвращаться в Котир, как только освобожусь. Как несправедливо это было по отношению к более старшему зверю, тем более и без того обиженному судьбой – глухому на одно ухо и бесхвостому! Дождавшись ухода сослуживцев, я легко освободился из пут и поудобнее улегся на земле, положив голову на корень дерева. Прямо надо мной висел мой старый порванный пояс, он зацепился за ветку, где и остался. Я зевнул и посильнее вжался в землю, слушая, как неподалеку скрипнула потайная дверь. Еще можно догнать Кладда... Хотя зачем?

 

История третья. Крапива, подорожник и другие

 

Фортунеата меня не любила. Эта дрянная лисица постоянно ставила мне подножки или говорила нарочно тихо, так что я ничего не мог разобрать. С тех пор как меня определили к ней в помощники, я не узнал о травах ничего нового. Лечила ли она вообще кого-нибудь? Честно, ни разу не видел. В Котире каждый был сам себе врач, знахарь и лекарь. Но сказать, что у нее на службе было плохо, – лгать против истины. Еды мне полагалось больше, чем многим рядовым, а работенка была не пыльная. Сиди себе и сообщай покалеченным в бою солдатам, что госпожа Фортунеата сейчас очень занята и никак не может их принять. Моя жизнь шла как по маслу. И, наверное, я бы совсем зажирел, если бы не небольшая оплошность, допущенная моей госпожой. Лисица совершила очень опрометчивый и бесповоротный поступок – умерла. Не скажу, что мне стало сложнее, теперь я сидел и сообщал искалеченным в бою солдатам, что госпожа Фортунеата уже совсем не сможет их принять. Лисица не докучала мне более своими издевками, и я зажил уже совсем отлично, но произошло одно событие, грозившее поставить крест на всей моей новой прекрасной карьере.

– Подойди сюда, горностай.

Госпожа Цармина подозвала меня к себе.

– Твое имя Рыжий?

– Да, госпожа.

– Ты был помощником Фортунеаты?

– Да.

Кошка протянула ко мне лапу. Все запястье было в крови, шерсть слиплась и уродливо топорщилась во все стороны. Я осторожно осмотрел рану и покачал головой.

– Дело серьезное, тут лекаря надо.

Цармина стукнула меня по затылку и тихо взвыла.

– Идиот! А ты кто?

– Я? Госпожа, я всего лишь помощник.

– Откуда я достану знахаря в такое время! Что-то же ты помнить должен!

– Да, в принципе что-то припоминаю... Но у меня нет трав, ничего нет!

– Так иди и собери!

Здоровой лапой она выкинула меня из комнаты, при этом введя в полное замешательство. Что я помнил? Ромашка, шалфей, мята... Красивые названия. Только вот я не помнил, для чего они предназначались и тем более как выглядели. За Котиром была прекрасная поляна. На ней было несчетное количество растений, и вот я ходил среди них, рассматривал всю эту красоту и печально качал головой. Ни одного знакомого куста. Разве что вот крапива... и подорожник.

Еще моя матушка говорила, что нет ничего лучше от любой болезни, чем отвар крапивы, если ничего под лапой другого нет, и нет средства от раны лучше, чем подорожник, особенно если это не твоя рана. А я вам скажу, моя матушка, ваша бабка, редко когда ошибалась. Нарвав этих растений и прихватив с собой несколько листов лопуха, я наскоро перекусил еще зелеными гроздьями дикой смородины и вернулся в крепость.

Цармина восседала в своем кресле, придерживая раненную лапу, и смотрела на меня немигающим взглядом.

– Ну, лекарь, все готово?

– Так точно, повелительница.

Я зачерпнул из котелка ложку крапивного отвара и выпил, слегка поморщившись. На вкус та еще дрянь, но ничего не поделаешь. Кошка взяла лекарство и начала медленно пить.

– Фу! Рыжий, что это такое?

– Отвар из крапивы.

– Он удаляет боль?

– Моя матушка говорила, что им можно хвост и шерсть удалить, не то что какую-то боль! Пейте, пейте, госпожа...

Да! После такого вкуса, она должна была просто начать не замечать неудобства, доставляемые ей раной. Покончив с лекарством, Цармина выставила вперед уже успевшую опухнуть лапу. Я критически покачал головой и принялся накладывать на место пореза кашицу из подорожника. В голове мелькнула мысль: «А помыл ли я его?» Кажется, да. Когда все было готово, Цармина с удивлением спросила:

– И это все?

Я был готов к такому повороту сюжета. Быстро выскочил за дверь и вернулся со вторым котелком, внутри которого булькал отвар из лопуха и еще какого-то растения, которое я сорвал у самых ворот. На вид не то петрушка, не то одичавший укроп. Повелительница с сомненьем взглянула на предложенное лекарство.

– Это обязательно?

–Желательно хотя бы немножко.

Она обмакнула лапу в зеленовато-желтую жидкость и облизнула пальцы. Ее морда скривилась, госпожа Цармина закрыла рот ладонью:

–Вы-вы-выйди вон!

Этот приказ не нужно было повторять дважды. Я поспешил покинуть комнату, у меня появилась идея. Сорвав во дворе несколько былинок той самой незнакомой травы, я подошел к одному хорьку из стражи, к тому времени уже освободившемуся от дежурства, и показал ему растение. Он задумчиво покрутил стебель в руках, понюхал и даже лизнул его, потом многозначительно изрек:

– Честно, друг, не помню, как это называют, но могу сказать только одно: желудок может прочистить – будь здоров.

Я присвистнул и зашагал к себе. Перед очередной оплеухой нужно было выспаться. 

 

История четвертая и последняя. Никакого сюжета

 

Как говорил мой папаша: «Помни одну вещь, если тебе придется служить в какой-нибудь крепости. Эта крепость или сгорит, или утонет. Судьба у них такая: гореть или тонуть».

Вообще, мой папаша был умнейшим зверем, и если бы он не умудрился погибнуть, забравшись в пчелиный улей, то и по сей день был бы для меня главным авторитетом.

В то лето, а вот это я как раз помню так же хорошо, как и то, что один из вас сегодня свистнул мой обед, сынки, нам, в Котире, пришлось, скажем прямо, не сахарно. Лесные жители напирали, а тут еще и другая беда – меня умудрились сместить с нагретого места знахаря и сослать в отряд ночной стражи. Что может быть хуже? Да ничего! Сидишь круглые сутки на стене и уже к третьему дежурству начинаешь жалеть, что тебя до сих пор никто не пристрелил. В тот памятный день мы с самого утра валялись на стене, прячась за парапетом, и задумчиво глядели на пролетавшие мимо стрелы и камни. Мысли наши были отнюдь невеселыми, так как летели они в основном в Котир и совсем редко за его пределы.

– Есть хочется, – печально вздохнул хорек... как же его... имя уже не вспомню.

– Ну, сходи в столовую, – предложил я.

– Там повара не варят.

– Ну, в кладовой посмотри.

– Ее затопило, – хорек удрученно вздохнул и слегка высунулся из-за парапета. – Малина уже красная. Вот бы кто сбегал.

– Учитывая, что мы тут уже четверо суток почти без еды, предложение конструктивное, – не согласиться было просто невозможно.

– Вы что, психи!? Если мы ворота откроем... – вставил свое веское слово ласка Рвач.

– Зачем открывать? – изумился крыс, четвертый в нашем дозоре. – Мы кого-нибудь по веревке спустим, и он сбегает.

– А не проще всем вместе? – поглаживая осунувшийся живот, вмешался хорек. – Сбегаем, поедим и вернемся.

– Нет, не проще. Кто-то должен следить за веревкой, да и если Брогг придет с проверкой, то просто скажем, что одного убило.

– И кто же этот счастливчик? – опрометчиво выпалил я.

Крыс, ласка и хорек хором посмотрели на меня. Голосование было проиграно, но можно было выторговать жребий.

–Э нет, ребятки! Я не согласен!

– А кто тебя спрашивает! – ответил мне дружный гомон голосов.

Я быстрыми движениями собирал малину, укладывая ее в шлем. Кусты возле Котира были бедными и чахлыми, так что я не увидел большого греха в том, чтобы углубиться подальше в лес, пока рядом не появилось никаких мышей или кротов. Полуденное солнце нещадно жгло спину, вынудив меня присесть в теньке под молодой ольхой. После часа кропотливых сборов шлем и карманы ломились от обилия не только малины, но и дикой смородины, и земляники. Неожиданно послышался шум, земля как будто дрожала, а если я, глухой на одно ухо горностай, смог это заслышать, то что же там должно было приближаться! Отряды зайцев! Клянусь честью! Три сотни! Кто преувеличивает? Я?... Ну ладно! Ладно уж! Придрались к старику! Пятьдесят – шестьдесят их было. Выдры да белки с ними. И все к Котиру несутся. Я так подумал: э нет! Обожду-ка я со своим возвращением! Забился под куст малины, да и заснул.

Разбудила меня музыка. Громкая, навязчивая, веселая. Вылез я из укрытия и пошел к Котиру... Смотрю... А нет его больше! Представляешь! Озеро! Вот дела! Еще утром крепость как крепость, а к вечеру уже утонула. И смотрю, лесные жители резвятся, а наши на корточках рядками сидят. Я тогда от формы избавился, уселся на пригорок и начал малину уплетать, кушанье, как я тогда чуял, поскромнее, чем у белок да мышей, но тоже неплохое. Надо же и мне, мирному лесному зверю, отметить победу над кучкой этих оборванцев! Неожиданно их подняли и завели за овраг. Выступал какой-то заяц, после звери начали хором считать: «Раз, два, три...» И все мои бывшее сослуживцы сорвались с места и побежали. Не знаю, я потом много раз думал, стоило и мне тогда увязаться следом... Хотя, зачем?...

...Ого, ребятки! Вот это скорость! Я вам всего-то ничего рассказал, а вы уже закончили! Что ж, молодцы! И морковку пропололи? Хвалю! Госпожа Белла! Они закончили! Да-да, все сделали! А теперь, если можно, развяжите мне лапы, честное слово, это был последний раз, когда мы что-то воровали с вашего огорода... 

Изменено пользователем Охотница
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Интересные и смешные рассказы, читаются легко! 

Я прочитал старую версию, не успел оставить комментарий как их уже переиздали.)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

  • Похожие публикации

    • Автор: ОКО 75
      Пэйринг и персонажи: Принцесса Курда, Трисс, Затрещина, Флит Размер: 5 страниц, 1 часть Жанры: AU Фэнтези Экшн Предупреждения: Отклонения от канона Преканон Описание: Две несчастные души, которым суждено было встретиться... Посвящение: Всем поклонникам творчества Брайна Джейкса и серии "Рэдволл". Примечания автора: Данная работа является завязкой к альтернативной истории книги "Трисс Воительница". Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика   Минуй нас пуще всех печалей
      И барский гнев, и барская любовь.
      Грибоедов А.С.
      Замок Рифтгард. За час до полудня. 
      В тот день все вокруг казалось ей гнетущим: холодное северное Солнце, мрачные коридоры замка, в которых шаги отдавались гулким эхом, сочувствующие взгляды других слуг и многозначительные усмешки стражников. От того ощущение, будто ее ведут на казнь, становилось лишь сильнее. Да, прежде Трисс не доводилось бывать в этой части дворца и о том, что здесь творится она знала лишь понаслышке. Кто-то мог бы сказать, что ей до сих пор везло — прислуживать принцессе Курде во время тренировок как правило отбирали сильных и выносливых зверей. Однако удача переменчивая штука, и сейчас, глядя на довольную морду Флита, Трисс догадывалась, что дело тут не столько в желании угодить принцессе, сколько в личной неприязни лейтенанта к ней.
      У двери, ведущей в оружейную палату, они оказались довольно быстро. Пока Флит гремел ключами и возился с замком, второй стражник бесцеремонно сунул в лапы Трисс увесистый мешок с репой.
      — Значит так, слушай внимательно и запоминай, дважды повторять не буду. — средних лет крыс, с проседью в темной шерсти, явно считал ниже своего достоинства разговаривать с какой-то там белкой, но вместе с тем понимал необходимость объяснить новенькой основные правила. В гневе Курда была горазда вымещать злость не только на слугах. — Пока принцесса не пришла, убедись, что все готово к тренировке — пол не скользит, тюки плотно набиты и так далее. Репу развесишь на стропилах, как мишени. И только попробуй умыкнуть хотя бы одну — неделю будешь сидеть в клетке, на воде и сухарях.
       — Вот-вот, — поддакнул Флит, наконец справившись с дверью. — Репки у нас все посчитаны, все для Ее Высочества. Да и еще: проверь оружие — наточено ли, блестит ли. А то принцесса очень рассердится, если придется упражняться с тупым клинком, — добавил он, хитро подмигнув напарнику. Курда терпеть не могла, когда кто-то из слуг прикасался к оружию без ее позволения, но эта дерзкая и непокорная белка никак не могла знать об этом, в свой первый день у принцессы Рифтгарда.
      Донельзя довольный собой, Флит проводил пошатывающуюся под тяжестью мешка Трисс взглядом исполненным мрачного предвкушения, а затем захлопнул дверь и, вытянувшись по стойке смирно возле нее, стал ждать, что будет дальше.
      ***
      Уже почти наступил полдень, когда Трисс, немного запыхавшись, подготовила зал для тренировки — протерла зеркала вдоль стен, поправила и кое-где набила соломой напольные и подвесные чучела, ровными рядами развесила пресловутую репу. Остановившись чтобы отдышаться, она в последний раз окинула взглядом плоды своего труда, с тоской думая о том, что скоро от идеального порядка не останется и следа. Где-то на краю сознания встрепенулась злость, возмущение своим рабским положением, … но Трисс усилием воли загнала эти чувства подальше, в темные уголки души. Чтобы пережить сегодняшний день ей нужны были холодная голова и трезвый расчет, а ярость и праведный гнев пускай тлеют, до лучших времен.
      Успокоившись и переведя дыхание Трисс решительно подошла к оружейным стойкам, которые ровными рядами протянулись вдоль дальней стены, под высокими и узкими окнами палаты. Сабли, одноручные и двуручные мечи, шпаги, рапиры — от бесчисленного количества клинков рябило в глазах, а играющие на полированной стали солнечные лучи так и норовили ослепить. С замиранием сердца Трисс поняла, что у нее почти нет времени, чтобы проверить каждый из них, но и отступать перед трудностями она не привыкла. Взяв со стойки ближайший меч — обоюдоострый, с полукруглой гардой и позолоченным навершием — она придирчиво осмотрела его, проверила когтем остроту лезвия и уже собиралась вернуть на место когда…
      — Ну и что, по твоему, ты делаешь?
      Высокий, холодный голос за спиной подействовал на Трисс словно ушат ледяной воды. Она обернулась, всем видом демонстрируя смирение и покорность, сочетание способное польстить любому тщеславному зверю… Однако на принцессу Рифтгарда это не произвело должного впечатления. Застыв в дверях, царственная хищница смотрела на Трисс в упор и взгляд у нее был совсем нехороший — гневный, но вместе с тем какой-то оценивающий…
      — Простите Ваше Высочество, — кротко ответила она, склонив голову в почтительном поклоне. — Мне приказали быть сегодня при вас и…
      — Мне известно для чего ты здесь. — плотно затворив дверь Курда шагнула к Трисс, в ее тоне, как и в движениях, читалась неприкрытая угроза. — Но я не припомню, чтобы приказывала подавать мне оружие.
      Лишь после этих слов Трисс с ужасом осознала, что все ещё сжимает в лапе тот проклятый меч. Но странное дело — мысль о том, чтобы его бросить и молить о снисхождении, она отмела практически сразу, лишь крепче стиснув рукоять.
      — О, как видно, ты любишь играть с мечами? — в коралловых глазах принцессы Рифтгарда заплясали искры темного веселья, но голос оставался ледяным. — Всего лишь служанка, а воображаешь себя фехтовальщицей? Быть может, мне стоит преподать тебе урок, как думаешь?
      Трисс собиралась было возразить, но Курда уже натянула рукавицу из плотной ткани и взяла со стойки шпагу с вычурным эфесом. И снова — стоило ей лишь взглянуть на вражеский клинок, как страх и тревога отступили, а на их место пришла холодная, жесткая сосредоточенность. Положение было безвыходным, и все же она предприняла последнюю попытку избежать боя:
      — Ваше Высочество, я не умею сражаться…
      — Подними меч. — в голосе принцессы отчетливо звякнул металл. Заложив левую лапу за спину и направив острие шпаги в грудь Трисс, она замерла в этой позиции, будто змея, готовая в любой момент прянуть и ужалить.
      Поняв что выбора у нее нет, Трисс подчинилась. Сделав шаг назад она попыталась повторить стойку Курды, но вышло довольно неуклюже.
      — Выше, выше — надменно скомандовала принцесса. — Еще…
      Высокомерие и небрежный тон сделали свое дело — чувствуя закипающий в глубине души гнев, Трисс впервые посмотрела на Курду в упор, глаза в глаза.
      — Хорошо. — одобрила та… и тут же атаковала — стремительно, без малейшего предупреждения. От первого выпада Трисс ушла чисто на инстинктах — легким, истинно беличьим прыжком. Но Курда не дала ей перевести дух — стремительно сократив дистанцию она напала снова, на этот раз дальним рубящим ударом, практически тут же переведя его в колющий. И снова Трисс спасла реакция — отскочив вбок она укрылась за тренировочным чучелом, так что остриё шпаги пронзило лишь набитый соломой мешок. Но буквально через секунду ей пришлось вновь уклоняться от молниеносных ударов и выпадов…
      Эта опасная игра продолжалась еще какое-то время — Трисс отступала, а Курда преследовала ее, но из раза в раз клинок принцессы не достигал цели, поражая то репу, то соломенные чучела. Несколько раз Трисс была неприятно близка к тому чтобы получить серьезные раны, и только в последний момент ей удавалось избежать этого. Однако вскоре, терпению Курды пришёл конец.
      — Хватит убегать! — прорычала она, когда не в меру прыткая служанка в очередной раз разорвала дистанцию. — Защищайся!
      Было ли дело в эйфории боя или в адреналине, бурлящем в крови, но новый удар Трисс приняла на меч. Это был первый раз, когда их клинки скрестились — звон прокатился по залу, многократно отраженный и усиленный эхом. Свою ошибку она осознала мгновением позже, когда Курда чуть не выбила оружие у нее из лап, связав клинки коротким вращением. Потеряв равновесие Трисс рубанула мечом наотмашь… и теперь уже принцессе пришлось отпрянуть. На миг в коралловых глазах хищницы промелькнули шок и неверие, — какая-то белка-служанка вынудила ее, первую шпагу Рифтгарда отступить! — а затем Трисс пришлось уйти в глухую оборону под яростным натиском взбешенной принцессы…
      ***
      У оружейной палаты успела собраться приличная толпа зевак из замковых слуг и рядовых стражников, так что отряду королевских гвардейцев, пришлось пустить в ход копья и кулаки, чтобы пробиться в первые ряды. Капитан Затрещина, лично раздал не меньше дюжины зуботычин тем, кто не пожелал уступить ему дорогу, и своим подчиненным в том числе. Но командующего армией Рифтгарда это не волновало — сквозь гул толпы он отчетливо слышал звон клинков и от осознания того, что в замке идет бой у него шерсть становилась дыбом. Но зрелище, открывшееся когда он наконец прорвался в зал, определенно прибавило ему седых волос на загривке.
      Принцесса Курда, позабыв об всем на свете, яростно атаковала молодую белку из замковой челяди, а та, мало того что была до сих пор невредима, так еще и не стеснялась атаковать в ответ. При этом обе выглядели уставшими, с обеих градом катился пот, но ни одна, ни другая не желали уступать.
      — Ваше Высочество.! — Затрещина шагнул было вперед, желая остановить поединок, но…
      — Назад! — прорычала принцесса Рифтгарда, метнув в капитана испепеляющий взгляд. — Я справлюсь с ней сама!
      С этими словами она удвоила темп боя, устремившись в последнюю атаку, а Затрещина заметался, не зная что предпринять. Он не мог ослушаться прямого приказа принцессы, но в то же время понимал, что если с головы Курды упадет хотя бы волос, его собственная голова будет красоваться на пике у замковых ворот. К тому же, он видел с каким восторгом другие слуги смотрят на юную белку, и понимал, что если оставить все как есть, то это может окончиться всеобщим мятежом. Ухватив за плечо первого попавшегося стражника — по счастью им оказался Флит, наиболее расторопный и исполнительный малый во всем гарнизоне — Затрещина притянул его к себе и страшным шепотом приказал:
      — Немедленно собрать всех стражников и перекрыть это крыло дворца. Без моего приказа никого отсюда не выпускать. Передай надсмотрщикам — всех рабов разогнать по баракам, бараки оцепить до моего распоряжения, понял? И быстро, одна лапа здесь, другая там!
      Флит отдал честь и, протолкавшись к выходу, что есть духу припустил в сторону казарм. Никогда еще он не был так рад полученному приказу и искренне надеялся, что никто так и не узнает, какую роль он сыграл в этой истории.
      ***
      Почти наступило время обеда, когда в конец измотанные Курда и белка-служанка одновременно опустили оружие. Обе тяжело дышали, и метали друг в друга враждебные взгляды но поднять клинки уже не могли. Трисс опиралась на свой меч всем весом, Курда же использовала шпагу вместо трости. Многочисленные зрители затаили дыхание ожидая развязки.
      — Этот бой… — выдохнула принцесса Рифтгарда, уже без тени насмешки или высокомерия — ловкость и силу соперницы она оценила по достоинству. — Для тебя... он был первым?
      — Да. — честно ответила Трисс, кое-как выровняв дыхание и утирая пот тыльной стороной лапы. Для нее это и в правду был первый настоящий бой, да еще с сильным противником — с непривычки кисти и предплечья болели так, словно она весь день махала молотом в кузнице. Тем не менее, следующий вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела себя одернуть. — А для вас?
      Глаза Курды опасно сузились, и капитан Затрещина, посчитав, что лучшего шанса не представится, поспешно выступил вперед являя собой воплощение праведного гнева.
      — Что за неслыханная дерзость! — прорычал он и ткнув в белку когтистым пальцем добавил — Ваше Высочество позвольте, я разберусь с этой смутьянкой…
      — Молчать! — отрезала Курда и капитан тут же сник, утратив весь свой пыл. — А ты, — добавила она, обращаясь к недавней сопернице. — Назови свое имя.
      — Трисс, дочь Аррема Рокка. — ответила юная белка звонким, исполненым силы голосом, но спохватившись, добавила. — Ваше Высочество.
      От этих слов Затрещину прошиб холодный пот. Даже спустя сезоны, это имя все еще имело над ним власть. Тот день отпечатался в его памяти так, словно все это было только вчера — первая высадка короля Саренго на скалистое побережье Рифтгарда, атака объединенных сил белок, мышей, ежей и выдр, их попытка сбросить захватчиков в море. Помнил он и Рокка пронзенного не менее чем тремя десятками стрел, тогда как иному зверю хватило бы и одной чтобы отправиться в Темный Лес. И вот теперь, словно из ниоткуда, объявляется его наследница и в ее лапах меч… Кошмар наяву, не иначе…
      — Что ж, Трисс, на сегодня можешь быть свободна. — Курда между тем улыбнулась, а ее тон хотя и остался властным, приобрел милостивый и покровительственный оттенок. — Как следует отдохни и восстанови силы. Завтра я буду ждать тебя в этом зале, в это же время. И не вздумай опаздывать.
      Среди стражников и слуг послышался изумленный ропот и все они расступились перед Трисс, когда она вернув меч на место и поклонившись принцессе, направилась к выходу. Даже капитан Затрещина не осмелился заступить ей дорогу, а лишь наблюдал со стороны, сжимая кулаки от бессильной злости. Разумеется Курда никак не могла знать о событиях, имевших место еще до ее рождения, как и  о том, какая опасность угрожает всему Рифтгарду в лице этой юной белки-служанки. И когда та прошла мимо, а  их взгляды на миг встретились, внутренний голос шепнул капитану, что уж лучше бы в этот день в кладовых замка не досчитались очередного мешка с репой…
    • Автор: Меланхолический Кот
      Всем привет ещё раз. Как, наверное, кто-то уже знает, я недавно прочитал "Жемчуг Лутры". Финалом книги я остался недоволен и решил написать фанфик с альтернативной концовкой. По мере повествования буду делиться соображениями по поводу перевода и оригинала, а также комментировать проблемы с внутренней логикой книги. Итак, действие начинается на борту "Морского Змея", который несёт пленного аббата Дьюррала к Сампетре. Ромска в моём варианте выживает...
      ***
      Аббат Дьюррал забылся коротким тревожным сном. Ему казалось, что он вернулся в родной Рэдволл, и жители готовят пир в его честь. Вот только какой-то мрак повис на всём, а еда пахла водорослями. Затем из-за стен донёсся шум сражения, и аббат понял, что на них напали. Но тут всё исчезло, и он заспанно оглядел тесную и тёмную каюту пиратского корабля.
      Снаружи и вправду сражались. Дьюррал слышал ругань, шипение ящериц и звяканье клинков. То и дело раздавались предсмертные крики. Значит, вражда Ромски и генерала Ласка Фрилдора наконец разрешилась схваткой. Но что могла сделать в такой ситуации старая мышь с паршивым зрением? Разве что сидеть взаперти и надеяться, что верх одержит капитанша-хорчиха, а не чудовищный варан Ласк. Аббат притащил к двери стол и пару скамеек, сам закутался в одеяло и уселся на постели. Вскоре старика сморило вновь.
      Проснулся он от звука страшного удара. Дверь затрещала. Ударили ещё раз, несколько досок вывалилось на пол, и в дыру просунулась чешуйчатая морда Ласка. Дьюррал замер. Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то момент стало ясно, что генерал мёртв. Глаза варана закрылись, а из уголка пасти текла струйка тёмной крови. Стараясь не смотреть на труп, аббат отодвинул стол и приоткрыл разломанную дверь.
      Уже сгущались сумерки, а на корабле горело лишь несколько фонарей. Дьюррал вышел на палубу, вдохнул свежий воздух, прищурил подслеповатые глаза и вздрогнул, разглядев валявшиеся кругом трупы и лужи свежей крови на досках.  
      - Эй, старик… Иди, не бойся… Это я, Ромска, твоя подружка…
      Мышь обернулся на хриплый голос и, пройдя несколько шагов, увидел хорчиху. Она сидела на палубе, прислонившись к мачте и тяжело дыша. Пятна крови темнели на камзоле и чёрно-серой шерсти капитанши, а рядом лежал палаш, прервавший сегодня, видно, немало жизней.
      - Только мы вдвоём тут в живых и остались. Весело, правда?
      - Ты ранена… - выдохнул Дьюррал, подойдя вплотную.
      - Да уж… Ласк постарался… Но и сам отправился в преисподнюю… Так, слушай, - Ромска с трудом приподнялась. – Вернись в каюту, там, в шкафу, лежат лекарства. Использовать их умеешь?
      Это прозвучало как вызов – чтобы он, аббат Рэдволла, не умел лечить зверей? Несмотря на ужас ситуации, Дьюррал не сдержал улыбки.
      - Фонарь возьми… - прохрипела Ромска. – Если повезёт и я выкарабкаюсь, дальше хоть не один поплывёшь…
      Аббат торопливо сорвал приделанный к стене светильник. Сделать это оказалось совсем не трудно – дерево подгнило и не держало гвозди. Осторожно перешагнув через мертвого Ласка, Дьюррал вновь прошёл в своё убежище. Масляная лампа бросала неяркий свет на тёмные стены. Так, вот и шкафчик. Дверца приоткрылась, звякнув стеклом. Что тут у нас… Игральные кости и карты, кинжал, сухари – мышь раздражённо сбрасывал с полок предметы нехитрого пиратского быта. Наконец в глубине сверкнули флаконы со снадобьями. Дьюррал не мог сейчас разобрать названия на грязных бумажках, но втягивал носом запахи, с радостью узнавая травы родных берегов. Под мотками бинтов лапа вдруг наткнулась на оправу. Какая удача! Треснувшие линзы, правда, не совсем подходили аббату, но теперь всё вокруг приобрело хоть какую-то чёткость. А то с тех пор, как пираты отняли у него очки, уже надоело ходить среди туманных пятен. Так, ещё нужна чистая вода…
      Ромска с жадностью осушила кружку. В свете лампы Дьюррал осторожно промывал рваные раны на теле хорчихи, накладывал целебные мази и забинтовывал, стараясь выбрать самую чистую ткань. Ромска лишь тихо стонала, когда он неосторожно задевал её израненную плоть. Ну что же, видно, уроков старой Цецилии аббат не забыл, и сегодня они позволили ему выдержать такой внезапный и страшный экзамен по врачеванию.
      - Так, хорошо, кровь уже не идёт. Я думаю, важные органы всё-таки не задеты. Надо бы травы заварить…
      - На камбузе жаровня, - прошептала Ромска. – Так, помоги-ка…
      Дьюррал почувствовал, как тяжелая лапа капитанши легла на его плечо. Медленно ступая и опираясь друг на друга, вместе они – старый ценитель книг и трав и предводительница безжалостных корсаров – спустились в камбуз. В каменной жаровне тлели угли. Аббат подбросил растопку, несколько сухих поленьев, и вскоре на них заплясало пламя. В котелок отправился пучок гиперикума – для начала сойдёт. Дьюррал накрыл растянувшуюся на полу Ромску одеялом, ещё одно, свёрнутое, сунул ей под голову.
      - Добрый ты зверь, отец, - сказала Ромска. – Было бы побольше таких, как ты, может, и моя жизнь иначе бы пошла… Ладно, чего теперь… Слушай. Я сейчас не могу править кораблём, а ты один нипочём не направишь его к своим берегам. Сейчас пойдёшь на корму, найдёшь руль и закрепишь его, понял? Там не сложно… Корабль сам пойдёт к Сампетре. Если повезёт и мы не потонем по дороге, если я выживу… То сделаю всё, чтобы ты вернулся домой…
      Тщательно привязав рулевое бревно, чтобы оно не ходило туда-сюда, Дьюррал прошёлся по каютам. Одеяла, сухари, тряпки, снадобья – всё сгодится. Не удержавшись, он глотнул грога из чьей-то бутылки и мучительно закашлялся. Похоже, Ромска давеча угостила его сильно разбавленной версией. Впрочем, аббат ощутил внутри приятное тепло, а сердце гулко забилось, подгоняя кровь по старым жилам. Сильная вещь, но аккуратнее с ней надо, это тебе не октябрьский эль в погребе с ежами распивать!
      Ромска с наслаждением выпила грога, затем Дьюррал налил ей настой гиперикума.  
      - В Рэдволле врачевать научился?
      - Ну да… - аббат смущённо поправил свои новые очки. – У нас такое правило – лечить всех, кто нуждается в помощи…
      - Хорошее правило, - ответила Ромска.
      «У вас зато другое правило – грабить и убивать всех, кто не может дать отпор», - подумал Дьюррал. Вслух он говорить ничего не стал – злить хищную пациентку не стоило.
      - Ласк спятил, - вновь заговорила, помолчав, Ромска. – Хотел нас с тобой принести в жертву Вулпазу. Проклятому владыке ада. Теперь он сам в его компании. Она ему подходит…
      - Пожалуйста, не поминай его, - лапы старой мыши дрогнули, так что он едва не пролил настой.
      - Боишься? – хорчиха слабо усмехнулась. – Не стесняйся, мне тоже не по себе. Даже когда всю жизнь на волосок от смерти…
      Аббату показалась, что она дёрнулась под одеялом. Хорошо, если это не озноб. Самое паршивое, если в раны прошла зараза. Конечно, тогда могло бы помочь кровопускание, но Ромска и так потеряла немало крови… Взгляд Дьюррала упал на сухую корку. В рэдволльском лазарете поговаривали, что, если к гнойной ране приложить заплесневелый хлеб, воспаление пройдёт быстрее, чем от мазей. Многие, включая самого Дьюррала, в это не верили – ну как гниль может лечить? – но в крайнем случае даже это стоило испробовать.
      - Спи, - мышь погладил хорчиху через одеяло. – Тебе надо восстановить силы. А там что-нибудь придумаем.
      - Помолись о нас, отец, - пробормотала Ромска, засыпая.
      Легко сказать – помолись… Сколько Дьюррал себя помнил, обращений к высшим силам он почти что не слышал. Может, когда-то было иначе, но сейчас обитатели его аббатства предпочитали жить и трудиться, не задумываясь о религиозных вопросах. Но если бы сейчас кто-то на небе вспомнил о них двоих, брошенных среди ледяной бездны…
      Дьюррал ещё долго сидел без сна в тёмном вонючем камбузе, смотря на догоравший очаг и прислушиваясь к вою ветра за бортом. Погода, похоже, ухудшалась. Начнись шторм – вряд ли у них вдвоём будет шанс выжить. Какой, однако, парадокс – всю жизнь просидеть в родном аббатстве, читать книги до веселить диббунов, а на склоне сезонов встретить смерть здесь, на разбойничьем корабле, на пару с капитаншей пиратов! Кто из настоятелей прошлого мог бы похвастаться такой судьбой? Вот только в Рэдволле уже никто не узнает об этом историческом случае…
      Во тьме ненастной ночи «Морской Змей» безмолвно нёсся по волнам на запад, неся на палубе кучу трупов, а в своём мрачном чреве – двоих самых одиноких существ на свете.
      И всё-таки им повезло – шторм прошёл мимо. Поглядывая на ползущие над морем клочковатые тучи, Дьюррал с усилием перекидывал через борт окоченевшие трупы. Ромска порывалась помочь, но аббат отговорил её – от напряжения могли разойтись свежие раны. Впрочем, Ласка Фрилдора они подняли всё же вместе. С шумным всплеском мёртвый варан упал в воду, и его вытянутое чешуйчатое тело закачалось на волнах, словно перевёрнутая лодка.
      - Даже последний злодей имеет право на погребение, - произнёс Дьюррал, смотря, как его поверженный враг отдаляется от корабля. – В земле или хотя бы вот так…
      - Впереди Сампетра!
      Мышь взглянул прямо по курсу, куда указывала Ромска, и разглядел тёмную полоску острова.
      - Так, пристать к пирсу без команды мы не сможем. Давай-ка, отец, отвяжи руль, и я попробую выбросить корабль на пляж.
      Дьюррал невольно подивился выносливости хорчихи. Дня полтора назад она, израненная, лежала у мачты, а теперь с трудом, но уверенно крутила рулевое колесо. Тем временем Сампетра быстро приближалась. Стали видны подсвеченные клонившимся к западу солнцем пологие, безлесные холмы, причалы и здания порта, а над ними – массивный серый замок. Вскорости корабль вздрогнул и замер, уткнувшись в песок.
      - Никого не видно… - Ромска тревожно озиралась, вцепившись лапами в борт. – Порт пустой…
      - Кто-то идёт… - Дьюррал смотрел на высокую фигуру, что появилась из-за камней и, переваливаясь по песку, шагала к кораблю. Хотя зверь и закутался в тёмный плащ, его хорошо было видно на фоне пустынного пляжа.
      - Ублаз! Наш император! – Ромска схватила аббата за плечи и резко опустила на палубу. – Так, слушай сюда. Говорить с ним буду я. Ты – пленник, понял? Молчи и ни в коем случае – слышишь? – ни в коем случае не смотри ему в глаза!
      Раздалось натуженное пыхтение, и над бортом появилась покрытая бурой шерстью и увенчанная золотой короной голова куницы. Ублаз перевалился, неуклюже растянувшись на досках палубы, но тут же вскочил и огляделся. Он был высоким – на целую голову выше Ромски. Лишь на миг Дьюррал перехватил взгляд его чёрных круглых глаз, но успел ощутить страх и смертельную тоску в душе. Это чувство походило на то, как если бы ты глянул в глубокий омут ненастной ночью.
      - Ромска! Где твоя команда? Где Ласк? Отвечай!
      - На корабле вспыхнул бунт, - спокойно сказала капитанша. Её лапа легла Дьюрралу на затылок и с силой наклонила его голову. – Все погибли. Остались одна я да заложник.
      - Все? И сам Ласк? – Ублаз прошипел какое-то ругательство. – Ладно, потом отчитаешься. Что это за старик? Я сказал привести мне жемчуг! Жемчуг, а не этого доходягу!
      - Аббатство Рэдволл хорошо укреплено. Попробуй мы его штурмовать – все бы там полегли. А за своего настоятеля они сами отдадут жемчужины.
      - Сами? Ты сказала сами? – император наступал на Ромску, и та, невольно пошатнувшись, схватилась за борт. – Я не жду, когда кто-то что-то соизволит отдать! Я прихожу и беру то, что мне принадлежит по праву! Я дважды посылал вас за жемчугом! И не получил ничего! Ничего! В первый раз вы его профукали, а теперь ты мне впариваешь полудохлую мышь! Ты сгубила экипаж! Сгубила моих надзирателей!
      Казалось, император впадал в истерику, но внезапно он замолчал. Мощная лапа, в которую взглядом упёрся Дьюррал, царапала доски, а сверху доносилось тяжёлое дыхание.
      - На острове проблемы, - уже спокойнее прорычал Ублаз. – Бери это существо и быстро во дворец!
      «Морской Змей» застрял недалеко от берега, но его окружала вода, и по приказу куницы аббат с хорчихой сбросили за борт маленькую шлюпку. Дьюррала мутило – в конце концов, его возраст не очень подходил для первого морского путешествия. Покачиваясь, старик бежал по пляжу, подгоняемый Ромской. Песок, к счастью, то ли не прогрелся, то ли уже остыл, так что даже без отнятых пиратами сандалий по нему можно было сносно топать. В стороне остались тёмные, покосившиеся сооружения порта. Наконец Ублаз нырнул куда-то между валунов и кустарника. Там, прикрытый грязью и ветками, скрывался железный люк. Император быстро откинул крышку, и Ромска нырнула в тёмный проход.
      Дьюррал выдохнул и уверенно спрыгнул следом за своей в одном лице спасительницей и поработительницей. Это оказалось не особо труднее, чем спускаться по лестнице в погреб аббатства. Наконец, захлопнув за собой дверь, в туннель плюхнулся сам Ублаз. Вся троица, толкаясь, двинулась по тесному тёмному коридору. Теперь аббату оставалось надеяться, что его тащат в места хотя бы не более страшные, чем пиратский корабль.
      ***
      Примечание. В переводе говорится, что Ублаз выбрался из дворца через "потайной ход", однако в оригинале говорится о главных воротах, "main gates". Вариант переводчиков мне больше понравился, поскольку тайный туннель явно лучше соответствует вопросам безопасности императорской особы и контролированию острова.
      Гиперикум - это зверобой. Я просто решил, что в мире людей-зверей название "зверобой" смотрелось бы, хм, странновато.
    • Автор: Scalrag
      Грядущая ночь эгоистично затемняла все краски чудесного лесного пейзажа: зелёные ели становились едва видными на фоне чёрного неба, и лишь несколько звёзд освещали дорогу путникам, затерянным по всему миру в этот момент. Среди обширных полей, лесных болот, многочисленных рощ и одиноких деревьев выбивалось строение, будто прятавшееся от всего мира за соснами, но ночью его было легко обнаружить, ведь из его окон ярко горел свет, словно указывая зверям, где они могут поесть и поспать.
      Это была таверна "Барсучий жир", на входной двери которой висела деревянная табличка, гласившая, что барсукам здесь не рады. 
      Хозяин этого места, ласка по имени одноглазый Вилли, стоял за барной стойкой и по очереди подливал грог посетителям. 
      - Я не до конца уверен, что моё место там, куда я направляюсь, - рассказывал поддатый тёмно-серый горностай с кружкой ячменного пива. Он сидел словно отдельно от постоянных клиентов, пары-тройки весёлых хорьков, хорошо знакомых с Вилли. Зверь сделал глоток и продолжил:
      - В конце концов, это какие-то развалины старой крепости на севере, точно ли именно там я должен найти себя?.. Я не знаю.
      Затем горностай залпом допил кружку и звучно поставил её перед хозяином таверны.
      Вилли, подливая пиво посетителю, пробуравил его взглядом и ответил:
      - Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. К тому же, если что-то не выйдет или пойдёт не так, ты всегда сможешь вернуться, верно?
      Вилли был прирождённым барменом. Он не только умел разливать алкоголь по кружкам зверей, захаживавших в таверну, но так же всегда мог поговорить и дать хороший совет. Лишь единственный раз он ничего не налил зверю и не дал ему никакого совета, но именно с тех пор барсуки и не захаживают к нему...
      ******
      Огромный барсук с мечом в лапе с ноги выбил дверь в таверну и устремился к обескураженному ласке, который не смог произнести и слова.
      - Ты сын Роджера, погибшего капитана "Воющей Серены"?
      - Нет, я просто держу таверну. Чего вам налить? - Вилли нервно улыбнулся.
      Барсук яростно стукнул кулаком по столу, замахнулся мечом и выколол ласке глаз:
      - Ты лжёшь, ты точно его сын, и ты ответишь за то, что твой папаша сделал с моим отцом!
      Вилли схватился за глаз, но тут же понял, что нужно биться. Ласка побежал в свою каморку, быстро отыскал меч, подаренный ему отцом, и постарался вспомнить всё, чему тот его учил. Барсук догнал хищника ровно в момент, когда тот уже отыскал оружие.
      Битва длилась долго, но выносливому Вилли удалось вывести барсука из строя и вымотать его. В конце концов, чёрный зверь с белой полосой на голове был повержен.
      - Теперь нужно чинить дверь, оттирать кровь с пола и обрабатывать глаз. Грёбанный барсук...
      ******
      Вилли немного мотнул головой, чтобы отогнать дурные воспоминания, и вступил в весёлый разговор с корешами-хорьками, подливая им пиво и травя старые байки. В этот момент дверь в "Барсучий жир" аккуратно открылась, и вошёл лис, на морде которого была чёрная, как сегодняшнее ночное небо, шёлковая маска.
      - Это ограбление, доставай золотые! 
      Напряжённый взгляд красных глаз горностая тут же просверлил незнакомца.
      - Ага, сейчас, - расслабленно ответил ласка, мягко улыбаясь, - докажи, что ты не барсук, рыжий.
      На этой фразе тёмно-серый зверь широко улыбнулся, отвернулся и продолжил пить, а только появившийся посетитель сказал:
      - Пошёл ты, Вилли, и налей грога.
      Хозяин таверны послушно взял кружку и принялся наполнять её напитком, Слэгар же в это время сел за барную стойку.
      - Что расскажешь, приятель? - дружелюбно обратился Вилли к лису, но тот лишь бросил на него желчный взгляд и ответил:
      - Мы не друзья.
      - Тебе бы освободиться от душевного груза, раскрыться кому-то, найти друзей, - дружелюбно ответил хозяин таверны, исподлобья глядя на Слэгара и наполняя его кружку.
      - Просто грог, ласка, советов я не заказывал, - мрачно ответил лис и взял свой напиток.
      - Как знаешь, - буркнул Вилли и вернулся к компании своих друзей.
      Лис сделал один глоток и окинул взглядом таверну: бар, деревянная лестница наверх, к спальным комнатам, пара вёдер в углу... Рыжий частенько любил приходить сюда, чтобы немного расслабиться и поразмышлять о жизни, к тому же, напитки здесь всегда были на уровне. 
      Лис допил грог и, отдав монеты Вилли, взял у него ключ от комнаты. Слэгар поднялся наверх. Открыв дверь, он увидел уже привычное для него зеркало, висевшее на стене недалеко от кровати, стоявшей в углу.
      Рыжий запер дверь и, сняв маску, уставился в зеркало.
      Кошмарный шрам на половину лица, но жизнь, как подарок, оставленный от Асмодеуса... А стоило ли оно того?
      Лис лишь молча смотрел в зеркало, будучи не в силах произнести ни единого слова.
      ******
      Села готовила какой-то особый травяной отвар, пока маленький Куроед играл недалеко от их небольшой хижины.
      Лиса и не заметила, как юркий лисёнок вернулся домой. Он подбежал к маме и протянул ей небольшой букетик собранных лесных цветов:
      - Мамочка, ты такая же красивая, как эти ромашки.
      - Спасибо, малыш. Иди, поиграй ещё, если хочешь, а мамочка пока доделает кое-что, хорошо?
      - Хорошо, мам.
      Куроед умчался играть дальше, а Села с умилением во взгляде посмотрела сыну вслед. Она взяла с полки стакан, наполнила его водой и поставила туда цветы.
      ******
      Куроед открыл входную дверь и яростно швырнул сумку куда-то в сторону. Услышав странный звук, Села вышла из кухни, где готовила обед.
      - В чём дело?..
      Но стоило Куроеду повернуться к матери, как все её вопросы мгновенно отпали. Под левым глазом лисёнка красовался фингал.
      - Кто это тебя? - спросила Села у сына, заводя его на кухню.
      - Это те идиоты, живущие неподалёку.
      - Нужно что-то с этим делать, - сказала Села и, найдя наконец аптечку, принялась намазывать какой-то мазью фингал сына.
      - Если что-то не так - сразу бей, понятно? 
      - Но им же будет больно.
      - Мне тоже больно смотреть на то, как над тобой издеваются. Просто бей. Такова жизнь. А, и да, ещё кое-что.
      Села ненадолго отошла в свою спальню и принесла какую-то коробочку. Лиса открыла её. Куроед увидел боласы и ручной портрет своей матери и какого-то неизвестного лиса. Села протянула сыну метательное оружие:
      - Твой отец любил их, и любые враги всегда были повержены им и этими шарами. Начинай учиться пользоваться ими. Ты сможешь использовать их так же искусно, как он, я уверена в этом. У тебя всё получится.
      ******
      Рыжий юноша хлопнул дверью, входя в дом, и, подойдя к матери, протянул ей какое-то растение.
      - Мне нужен был лесной дудник, какого чёрта ты принёс мне борщевик? Когда ты уже научишься меня слушать? 
      Куроед закатил глаза и ответил:
      - Тогда же, когда научишься нормально объяснять, что тебе нужно.
      - Почему ты постоянно дерзишь мне?
      - Почему ты вечно на меня орёшь?! Ты будто специально ищешь повод зацепиться за что-то, сколько можно? 
      Мать и сын сверлили друг друга напряжёнными взглядами, со стороны это напоминало игру в гляделки. В конце концов, Куроед тяжело вздохнул и пошёл к входной двери.
      - Ты куда?
      - Да какая тебе разница? Прогуляюсь.
      - Когда ты стал таким сложным?
      Ответом послужил хлопок входной двери. Лиса лишь села на ближайший стул и вздохнула.
      ******
      Глядя в зеркало, лис произнёс:
      - Я Слэгар Беспощадный.
      Но не прошло и пары секунд, как в его голове промелькнула мысль:
      "Я Куроед".
      Слэгар вышел, запер комнату снаружи и спустился вниз, к бару.
      Заказав у Вилли ещё одну кружку грога, он сел за самое крайнее место, которое уже освободилось после ухода горностая, и незаметно достал под барной стойкой портрет своих родителей из той самой коробки.
      Слэгар взял заказанный грог, слегка, едва заметно приподнял кружку и, не решившись сказать, подумал:
      "Когда я видел твой труп впервые, я испытывал облегчение, но сейчас это не так. Совсем не так. За тебя, Села. За тебя, мам. Я всегда, несмотря ни на что, помнил дорогу домой. Мне жаль, очень жаль. Спасибо за всё и пока".
      После этого Слэгар залпом опустошил кружку и поднялся наверх. В конце концов, его ждал завтрашний день, а затем ещё, и ещё, вплоть до момента, пока он не встретит вновь свою мать в границах Тёмного леса...
    • Автор: Scalrag
      @Роксана, посвящается.
      Розовый круг не уставая кружился вокруг изжелта-белого диска восходящего солнца. Звёзды постепенно угасали, уходя следом за исчезнувшей с неба полной луной. Всё в Лесу Цветущих Мхов словно ещё спало, и только листья деревьев давали знать о себе едва слышным шелестом из-за набежавшего лёгкого ветерка. 
      Огромный отряд морских крыс и прочих случайных, встретившихся по пути хищников по-прежнему пребывал в церкви Святого Ниниана. Во главе с великим Клуни Хлыстом они вновь собирались попытаться захватить Рэдволл и покончить с проклятыми мышами-аббатами, но сейчас все крепко спали: все, за исключением самого великого крыса. 
      Сидя за своим столом в шатре, в полном одиночестве, Клуни Хлыст не выглядел так величественно, как обычно: вместо устрашающего плаща с черепом хорька он был закутан в плед, а вместо туники на нём была обычная ночная рубашка. 
      Крыс лишний раз пересматривал тактические планы и едва слышно для чужого уха что-то бормотал себе под нос. Невольно Хлыст вспомнил детство: его отец сидел в капитанской каюте и разбирался с картой сокровищ, попивая ром, пока маленький крыс так и норовил напасть с игрушечным мечом на кока и стащить что-нибудь из запасов. 
      "Жаль, что та деревянная развалина пошла ко дну вместе с отцом раньше, чем я встретил мать. Дешёвая портовая тварь..." - промелькнуло в голове Хлыста, но тот быстро вернулся к работе.
      В тысячный раз убедив и себя, и дух Мартина Воителя, приходивший к нему во сне, что провал невозможен, Клуни отрезал себе кусок сыра, съел его и запил вином. Крыс ещё раз взглянул на схему, которую пересматривал буквально только что.
      "Не спать. Не спать!" - пульсировало в голове Хлыста, из-за чего он уже не мог сосредоточиться на деле. В последнее время его мучил один и тот же ужасный кошмар, буквально сводивший его с ума и лишавший его всяких остатков рассудка.
      Жёлтый круг солнца будто съел розовое кольцо, крутившееся вокруг него, и поднялся выше, дав заслонить себя лёгким и белым, похожим на вату облакам. Великому крысу было достаточно один раз моргнуть, чтобы окунуться в дурман сладкого сна под наступавшее раннее утро...
      Мышь в капюшоне и с мечом в руке был виден уже издали. На фоне заполнившегося серыми тучами неба Мартин медленно подходил всё ближе к Клуни Хлысту, пока тот в ужасе не мог и шевельнуться.
      "Нет, только не сейчас!" - крыс уже знал, чем закончится этот сон.
      - Я там и сам! - прокричал мышь, оказавшись в паре шагов от крыса.
      Стоило Клуни рефлекторно дёрнуть лапу в сторону меча, как неожиданно кто-то невдалеке звучно щёлкнул пальцами и в дух мышиного воина попала молния. Мартин мгновенно исчез, а начавшийся дождь резко закончился. Тучи на небе стали уходить в стороны, и единственный луч летнего солнца упал прямо на голову самого Клуни Хлыста.
      "Что?.." - подумал ошеломлённый крыс, будучи не в силах произнести и слова. И тут из-за ближайшего дерева вышла таинственная незнакомка.
      Серая благородная крыса с роскошными каштановыми волосами и словно специально подобранными под них самой матерью-природой тёмно-болотными глазами была одета в роскошное алое платье. Голову приятной особы украшал венок из красных роз, а глаза были легко и изящно накрашены сурьмой. Естественно-розовый цвет губ чудесно вписывался в общий вид её лица, и было понятно: в эту восхитительную женщину не возможно не влюбиться с первого взгляда. Даже Клуни Хлыст, незаконнорожденный сын капитана затонувшего пиратского судна, бывший капитан "Плети морей", жестокий завоеватель, недоверчивый лжец, злодей и самая последняя мразь на всём тёмном свете, тот, кому заранее, с самого рождения уготовлено особое место на мрачных страницах истории, не смог устоять перед ней. Крыс убрал лапу с рукояти меча, лежавшего в ножнах, и хотел было спросить незнакомку об имени, но та стремительно подошла ближе и приложила палец к его губам.
      - Ты узнаешь позже. Я люблю тебя, Клуни, - прошептала она ему на ухо. Хлыст был ошеломлён. Он и не помнил, когда в последний раз кто-то, кроме матери, обращался к нему на ты, но он не хотел, чтобы это прекращалось.
      - Это всё сон, милый, - чуть громче сказала ему незнакомка. Затем она крепко обняла любимого и прикоснулась носом к его щеке. 
      В итоге, оказавшись под напором гнева, удивления и невероятной страсти, Клуни крепко обнял девушку за шею и поцеловал её. 
      Это длилось несколько секунд, но казалось, что весь мир вокруг замер в ожидании, пока любимые насладятся друг другом.
      Загадочная крыса твёрдо и уверенно произнесла:
      - У тебя всё получится.
      - Я и так это знаю, - буркнул великий.
      - Какой же ты лжец, Клуни Хлыст, - игриво сказала серая крыса, отстранившись от него. Стоило ей пройти пару шагов, как Клуни окликнул её:
      - Кто ты?
      Незнакомка обернулась и ответила:
      - Роксана. Пока только твой лучший сон, но ты не можешь знать, что ждёт тебя дальше.
      На лице Роксаны всплыла лёгкая, почти детская улыбка. Крыса развернулась и пошла на встречу рассвету, пока тучи уходили всё дальше и дальше.
      Клуни Хлыст проснулся, когда солнце уже было в зените. Весь отряд уже не спал, но никто не решился будить хозяина.
      Хлыст оделся и вышел на улицу.
      Как обычно крича на своих подчинённых, Клуни на секунду обратил взор в даль и увидел тень незнакомки. Крыс сильно удивился и протёр глаза, но, открыв их вновь, не увидел ничего, кроме лесного пейзажа.
      "Нас ждёт победа, Роксана. Победа. Я найду тебя и приведу в свой замок. Ты будешь моей королевой".
    • Автор: Занн Юскарат Тагеранг
      Послушайте, друзья, одну поучительную историю, которую из поколения в поколения передают морские выдры у нас на Выдрином Кольце. Вы, должно быть, что-то знаете о моей родине. Да, это остров-гора, которая по размерам своим может сравниться с самим Саламандастроном. Гора полностью полая изнутри, полость похожа на глубокий и очень обширный кратер давно погибшего огромного подводного вулкана, опять же хочется сравнить с Горой Барсуков. Кстати, мы, морские выдры, часто называем Саламандастрон Горой-на-Суше, тогда как наше обиталище сравнительно с этим именуется...угадаете, как? Горой-на-Море, верно! Ну так вот, такие замысловатые рельефные условия помогли создать в том кратере свою природную систему, окруженную прочными стенами, которые защищают Кольцо от бушующего моря. И от нежеланных гостей к тому же. Вход хорошо скрыт и известен только обитателям горы. И в этом скрытом, недоступном месте под названием Выдриное Кольцо в течение многих сезонов жили, сменяя друг друга, роды и династии морских выдр. Неплохо устроились мы, а?
      Так вот, наше общество имеет довольно серьезный подход к военной подготовке и вообще ко всей физической подготовке в целом. Оружие могут носить даже дети-выдрята, они с раннего детства обучаются разным видам холодного и стрелкового оружия, и также тренируют свою силу, ловкость, скорость и выносливость. Все эти мероприятия если не сказать, что обязательны, то максимально желательны. У нас в народе есть даже такая шутливая поговорка: "Выдра, которая не тренируется, со временем становится барсуком". И многие считают, что это высказывание не несет никакого смысла и было придумано лишь, чтобы пугать ленивых выдрят, и те отправлялись заниматься со всеми физической подготовкой, а не валяться на полянке под лучами солнца. На самом же деле эта поговорка имеет под собой вполне правдивую почву.
      Давным-давно, еще до моего рождения, до того, как родился мой отец и вообще на заре времен жил на Выдрином Кольце один выдра. И была у него одна особенность, очень сильно выделяющая его среди других морских выдр - этот выдр имел черные полоски на морде, совсем как у барсука! За это его и звали - Полóскун, как бы тонко намекая на его схожесть. Полоскун не мог не видеть свое отражение в воде и понимал, что он не похож на своих собратьев-выдр, из-за чего он очень долго горевал, считая себя ущербным и неполноценным. 
      Однажды к Выдриному Кольцу причалил корабль – то вернулась экспедиция выдр, исследовавших неизвестные восточные земли. Они сообщили, что выдры отнюдь не самые прожорливые звери на свете, что есть на суше гора, таких же размеров, как и наше Выдриное Кольцо, но с очень длинным и страшным названием. И правит там огромный и полосатый барсук по имени Дотошник Справедливый. Он, кстати, поведал выдрам-путешественникам, что название горы, ну, значится, Саламандастрон, было выбрано не случайно: пока хищники, вторгнувшись во владения лорда-барсука, бились в попытках выговорить причудливое название горы, на которую они пытались посягнуть, отряд зайцев мог успешно провести вылазку и внезапно атаковать неприятеля. Услышав это, пара выдр-энтузиастов предложила переложить название "Выдриное Кольцо" на язык тюленей, однако идея не была одобрена.
      Одного только выдра не волновали все эти названия. Что Полоскуну до всяких страшных, непонятных слов? В горе правит барсук, ребята! Эта новость просто вдохнула в полосатого выдра новую жизнь. Так вот почему он такой! Дело ни в какой ущербности или неполноценности, и он не просто полосатый выдр, он рожден, чтобы быть правителем!
      На Выдрином Кольце управление держалось на вождях, соответственно, выдры стали убеждать Полоскуна, что нет, он не может быть правителем, наши правители - это во-он те пожилые, мудрые и седые выдры; если хочешь править, сначала стань таким же пожилым, мудрым и седым. Полоскун категорически не согласился и решил: "Вы как хотите, а я все равно буду вами править" - так и сказал. Выдры посмеялись немного и шутки ради приняли нового правителя, мол, попробуй. Беда в том, что Полоскун не знал, что должны делать правители. Он отправился за советом к вождям, мол, подскажите, чего хоть ему делать. Вожди рассудили: "Если хочешь ты править, подобно барсукам в Горе-на-Суше, тебе нужно просто сидеть и есть, а все выдры просто будут заниматься своими делами". Полоскун подумал, что как-то это скучновато - править, но все же внял советам вождей, ведь это его предназначение, иначе для чего ему эти полоски на морде?
      Шли сезоны, правление Полоскуна протекало славно, без заминок. Запасы еды заметно убыли за время правления, но выдры в целом не жаловались. Полоскун сидел на троне в своих покоях и думал, хорошо же он правит! И, кажется, предназначение его исполнено. Довольный собой, выдр решил в кои-то сезоны покинуть покои и обеденный зал, полный еды, и осмотреть свои владения. Вот вышел Полоскун на поляну, и тут один выдр, как заметил его, закричал на всю округу: "Хей, смотрите, да это же барсук!" Полосатый выдр недоуменно смотрел на сбегавшихся со всей горы морских выдр и тоже кричавших: "Действительно, барсук! А какой огромный! Как он проплыл через наш скрытый проход?" Вконец смутившийся Полоскун побежал, расталкивая выдр, к небольшому озерцу, взглянул в свое отражение...и действительно увидел барсука! Как же это так? Он хотел править, но не хотел стать барсуком! Еще и таким толстым! Выдры, вскоре поняв, что к чему, залились смехом и придумали для своего правителя новое имя - не Полóскун, с тонким намеком на схожесть; теперь они вообще ни на что не намекали и просто назвали его Вырсуком. Стоит ли говорить, что на этом закончилось его правление.
      Все дни и все ночи Вырсук бегал, прыгал, плавал, сидел на всевозможных диетах, хотел снова стать обыкновенной выдрой! Он даже как-то раз решил стереть ненавистные полоски с морды, но успехом дело не обвенчалось. Говорят, за свои старания выдр все таки смог вернуть себе его выдриный облик. Ходили, однако, слухи, что ничего у него не получилось, и, не в силах вытерпеть насмешки собратьев, Вырсук покинул Кольцо и отправился к Саламандастрону, где его радушно встретили как нового правителя, и он наконец смог обрести свое место в жизни. Правда, тренировок он не забросил, наоборот, казалось бы, стал заниматься вдвое усерднее, да еще и подопечных своих муштровать. Но кто знает, как все было на самом деле…
×
×
  • Создать...