Перейти к публикации

Хозяин зимнего леса (Новогодний фанфик)


Квентин
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

- Соня, вставай! – Раздался весёлый и жизнерадостный голос Мэриэл. – Завтрак стынет!
Марк всё ещё спал в постели, смешно обняв подушку. Разбуженный возгласом мышки он сел и широко зевнул.
- Доброе утро, - поприветствовал он Мэриэл.
- И тебе тоже. Быстрее вставай и завтракай, а то Фрэд и Тод ничего на столе не оставят! – Предупредила она хорька. – Сегодня много дел!
Хорёк согласно кивнул и сладко потянувшись, начал одеваться.
Вот уже третий день шёл с того момента как Марк стал жить в семье мистера Оливера. Его приняли очень радушно: Мэриэл и Миранда радостно обняли его, а близнецы Фрэд и Тод пожали ему лапу.
Потом он был приглашён на ужин за общий стол и ел со всеми так, будто был членом семьи. Во время трапезы мистер Оливер и миссис Джес, да и другие домочадцы тоже, расспрашивали его о прежней жизни, откуда он пришёл и где побывал. Марк старался отвечать как можно более вежливо, так что, в конце концов, мистер Оливер рассмеялся и сказал, что он не такая уж и важная особа, чтобы называть его через слово сэром.
И даже когда пришло время ложиться спать, Марку, игнорируя его предложение поспать на полу, предоставили кровать старшего сына в семье Эдварда, который на тот момент находился в другом поселении, за пределами Страны Цветущих Мхов.
Марк был до того счастлив, что благодарил мышиную семью каждые пять минут, пока миссис Джес не запретила их больше благодарить и не отправила спать. Впервые за долгое время лежа в постели и укрытый одеялом, Марк чувствовал себя как никогда счастливым и всё боялся, что он вот-вот проснётся и всё приключившееся с ним окажется просто невероятно приятным сном.
Последующие дни, покуда за окном властвовал сильный снегопад, Марк помогал по хозяйству, слушал истории Страны Цветущих Мхов, сам рассказывал о своих приключениях, играл в шашки и даже же участвовал в снежных баталиях, и многое другое, словом, жил настоящей семейной жизнью.
Одевшись, Марк поспешил к завтраку. Сладкий запах горячих оладий заставил хорька даже на мгновение замереть на месте. Он никак не мог привыкнуть к сытной и вкусной еде в доме Мэриэл, которой он не пробовал уже многие месяцы.
- Давай Марк, присаживайся, - пригласила гостя миссис Джес, указывая на его место за столом, где на тарелке уже лежал с десяток больших пышных оладьев обильно политых мёдом, а рядом дымилась большая кружка мятного чая.
- Не надо мне столько, я всё не съем, - попробовал отказаться хорёк. Он заметил, что всё время, что он пребывал в семье мистера Оливера, его явно перекармливали. Марк, конечно, был голоден, но ему было немного неловко, что он является обузой и ему совсем нечем отплатить.
- Только попробуй не съесть всё! – Пригрозила миссис Джес. – Ты и без того худой как швабра!
- Но я не… - начал возражать хорёк.
- Ешь! – Приказала хозяйка.
И хотя Марк и не собирался съедать всё, тем самым собираясь показать, что вовсе не нуждается в особом отношении и питании, оладьи были до того вкусными, что он опомнился лишь тогда, когда стал вылизывать тарелку.
- Может тебе добавки? – Предложила Мэриэл, заметив с какой жадностью Марк уплетал завтрак. – Я свои не доела.
Тот с тоской посмотрел на тарелку Мэриэл на которой лежало два нетронутых оладья. Его план не срабатывал.
- Давай, давай! Ешь! – Подбодрила хорька мышка, заметив его нерешительность и пододвигая к нему тарелку.
- Ну, что семья! Сегодня готовимся к празднику, будет много дел! – Обратился к сидящим за столом мистер Оливер. – Может мы и не в Рэдволле в этом сезоне (при этих словах Миранда печально вдохнула), но постараемся не уступить Аббатству в пышности проведения торжества!
- Мэриэл и Миранда, вы помогаете матери в готовке, - начал давать распоряжения он. – Фрэд и Тод – ваша задача убраться во дворе и украсить дом…
- Но пап! – В один голос вскричали близнецы. – Мы же хотели пойти выбрать ёлку!
- Вот уберётесь во дворе и можете идти, - спокойно ответил отец. – Времени на всё хватит.
- А мы с Марком пойдем, наконец, уберём в доме Уилсонов, - закончил распорядок дел глава семейства.
Марк уже полностью расправившийся с завтраком с готовностью вскочил. Наконец-таки он сумеет сделать хоть что-то полезное.

Изменено пользователем Квентин
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 56
  • Создано
  • Последний ответ

Лучшие авторы в этой теме

Лучшие авторы в этой теме

  • 3 недели спустя...

Назад Марк с мистером Оливером вернулись лишь за полдень. Глава семьи был доволен проделанной работой: соседский дом был как следует вычищен, дверь отремонтирована, следы взлома тщательно скрыты, а взяты вещи и продукты возвращены на прежние места и в прежнем количестве. Словом, была полностью воссоздана иллюзия того, что именно ветер выбил плохо запертую дверь и набедокурил в жилище, после чего семья Оливера решила исправить оплошность и убрать беспорядок.
В доме, правда, оказалось лишь одна миссис Джес, так как Миранда и Мэриэл, освободившись от дел, решили составить братьям компанию и вместе пошли за ёлкой.
Последующее время Марк помогал хозяйке с выпечкой, вместе с мистером Оливером обвешивал просторную гостиную свечами и фонарями, «потомственными» резными игрушками (как оказалось, некоторым из них и вправду насчитывался не один десяток сезонов) и прочими украшениями, хранимыми на чердаке. Затем хорёк принимал участи в подготовке стола к ужину, а когда дела были окончены, засел играть с мистером Оливером в шашки.
Словом, Марк был так увлечён, что не сразу обратил внимание как миссис Джес, а потом и сам мистер Оливер, стали всё чаще и чаще выходить на порог дома и оглядывать лес в ожидании появления всего остального семейства.
- Да где можно пропадать? – Наконец раздраженно выкрикнул глава семейства, в который раз выходя наружу.
Увидев сквозь открывшуюся дверь, как изменилась за последние часы погода, уже и хорёк не на шутку встревожился: снаружи вдруг быстро потемнело, но вовсе не потому, что настал вечер, а потому что огромные мрачные тучи заслонили ещё ясный утром небосклон. Ветер стал крепчать и его тревожные завывания отчётливо донеслись через открытый дверной проём, с неба срывались первые снежинки, предвещая начало снегопада.
Марку хватило и одного взгляда понять, что скоро должна случиться буря, а уж ему ли не знать, что значит оказаться в лесу во время метели!
- Фрэд и Тод сказали, что они пошли куда-то далеко, на окраину леса! - Встревожено обратилась к мужу миссис Джес, взволнованно прижав лапы к груди, от беспокойства она не находила себе места.
- Придут домой, всыплю по полной! – Пообещал мистер Оливер, накидывая плащ и беря в лапы фонарь. – И Мэриэл достанется! Самая старшая из них, а ведёт себя не лучше! Знает же, что мы будем переживать!
- Я с вами! – Стремительно сорвавшись с кресла и подскочив к вешалке, тоже стал одеваться Марк.
- Ладно, - согласился мистер Оливер. – Так в какую сторону они пошли? – Обратился он к жене.

- Вон, смотрите,  кто-то идёт! – Прокричал Марк мистеру Оливеру, бредущему по глубокому снегу всего в двух шагах от него. Тот, услыхав сквозь свист ветра крик хорька, устремил взгляд в пелену метели, куда указывал хищник, где и вправду стали проглядываться пробирающиеся сквозь снегопад силуэты.
С их выходу из дома прошло не больше часа, а погода уже переменилась неузнаваемо: с неба сплошной стеной валил снег, стало очень холодно, а неистовые порывы разыгравшегося ветра то и дело внезапно налетали со всех сторон, норовя сбить с лап, хватали снежные хлопья и швыряли их прямо в мордочки путников, делая и без того нелёгкий путь ещё тяжелее.
Почти что всё время от самой хижины Марк и мистер Оливер шагали по следам пропавших, утоптанной дорожкой ведущей куда-то на север. Но когда снегопад стал нарастать, следы начало заносить, как если бы исчезала не только та единственная нить позволяющая отыскать потерявшихся, но и стирались все признаки их существования в мире.
Марк и мистер Оливер молча брели сквозь снегопад, и чем свирепей становилась метель, чем мощнее напирал ветер, тем больше росло их беспокойство, и тем сильнее они ускоряли шаг. Оба понимали, что погода очень опасная: в такую бурю легко заплутать в лесу, а время подходило к позднему вечеру и вскоре должна была наступить непроглядная ночь, делающая поиски невозможными. Да и кроме того, погода предвещала испортиться ещё сильнее.
Оба, мышь и хорёк, рванулись к смутно виднеющемся фигурам в метели, по колено утопая в снегу. Наконец Марк различил появившихся - к облегчению, и тревоге это оказались Фрэд и Тод.
- Где вы были? Что случилось? Где Мэриэл и Миранда? – сразу же принялся допрашивать сыновей мистер Оливер.
- Там… - едва переведя дух, выдохнул в конец измождённый Фрэд. Он поддерживал едва передвигающего лапами Тода. – Мы ушли далеко на север… и…и поздно спохватились, - через раз делая паузы, чтобы отдышаться, отвечал мышонок. – Пока шли обратно, Тод сильно подвернул лапу, так что мы решили сократили путь через Камышовую речку по льду и…
- Какого горностая вы отправились так далеко! – Вскричал в негодовании отец. – И это в такую-то снежную зиму! Да и как вы только додумались переходить  Камышовку без переправы! Вы же знаете, что это опасно, особенно в метель!
- Пап, мы торопились! – подал голос Тот рухнувший на колени в снег как только брат перестал его поддерживать, Марку стало видно что тот едва не плакал от отчаянья. – А это был самый короткий путь!
- Так что же случилось потом? – не вникая в подробности, твёрдо спросил отец.
- Когда мы добрались до реки… лёд на ней тронулся! - Фред снова сделал паузу, что бы отдышаться. – Наверное ветер сломал… сдвинул лёд… Мы решились перейти речку по льдинам пока была возможность: Мериэл помогала мне с Тодом, а Миранда осталась ждать на том берегу.
Когда… когда мы добрались до другого берега, Мэриэл пошла обратно к Миранде! Но вернуться назад не… не смогла. Это было уже опасно – лёд стал слишком дробным. Поэтому она знакам показала нам идти дальше, а… а сама с Мирандой отправилась к переправе, с расчётом догнать нас по дороге… Мы так условились!... – закончил объяснение Фред, было ясно видно что поход его сильно вымотал и он с трудом держался на лапах.
Марк почувствовал, как у него душа уходит в пятки - Миранда и Мэриэл заблудились?! Мистер Оливер видимо испытывал схожие чувства, потому как услышав окончание рассказа, он с тревогой осмотрел горизонт полускрытый метелью и сумерками приближающегося вечера.
- Значит так, вы оба идёте домой… – приказал глав семейства, обратившись к близнецам перекрикивая завывание бури.
- Но отец, позволь мне остаться! – взмолился Фрэд.
- Я тоже… хочу… остаться… - пытаясь придать голосу как можно большую бодрость, вторил брату Тод.
Мистер Оливер с сомнением оглядел сыновей:
- Ладно, Фред оставайся. А ты, Тод, немедленно домой! Марк, проводи его пожалуйста, - попросил он хорька.
Хищник послушно подошёл к Тоду и, не слушая возражений последнего, помог ему подняться, а после, придерживая мышонка за бок и лапу перекинутую Марку через плечо, они с трудом побрели назад к затерянному где-то в метели дому.
 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Отличные части рассказа! Вроде бы все было спокойно и хорошо, но как то уж слишком, и неприятности не заставили себя ждать...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@frei

@Mirk

Спасибо ) Рад что понравилось продолжение! Надеюсь вышло не очень надуманно, я просто долго бился над этим моментом :)

 

Мда, уже и неприятности прибежали...

 

Ну куда же без них :) Тогда не было бы интриги! Следующая часть будет самой эпической и "зрелищной" )

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 недели спустя...

Отведя Тода обратно в хижину, Марк, не слушая возражений миссис Джес, отправился обратно к оставшимся членам семьи. Единственное, на чём сумела настоять хозяйка, так это чтобы хорёк взял новый фонарь и надел поверх своего плаща еще и плащ Тода.
Когда Марк добрался до Фреда и мистера Оливера, уже сгустился мрак, и продолжать поиски было не то что бесполезно, но даже опасно. За время его отсутствия Миранда с Мэриэл так и не объявились.
Хорёк спросил у мистера Оливера, могли ли сёстры найти приют где-нибудь по дороге? Может, в той местности, где они потерялись, находился небольшой посёлок, дом какого-либо одинокого зверя, да и просто покинутая хижина или дупло, в котором можно было бы переждать бурю? Но глава семейства лишь удручённо покачал головой, тем самым развеяв надежды Марка.
В конце концов, как бы тяжело это ни было мистеру Оливеру, он с нескрываемой мукой отдал приказ возвращаться обратно домой – смысла дальнейшего ожидания или поиска в такой метели он не видел.
Фред попробовал настоять на том, чтобы остаться ещё чуть-чуть, но об это не могло быть и речи – утомительный поход и так измотал его, так что к тому моменту мышонок едва стоял на лапах и весь дрожал от холода.
Но прежде чем уйти, Марк всё же уговорил мистера Оливера повесить на дерево у тропы зажженный фонарь. Он слышал о таком приёме во время своих странствий – проблеск света даже небольшого фонаря во мраке бури мог помочь сориентироваться на местности, да и вообще привлекал внимание и манил зверей к себе. Некоторые путешественники клялись, что лишь свет путеводного фонаря и спас их в свое время от гибели.
Повесив светильник как можно выше на большом дереве, растущем на самой опушке леса, и как следует привязав его к ветке поясом от плаща, хорёк спустился на землю и в последний раз в надежде оглядел окрестности, скрытые пеленой метели и мраком ночи, но те по-прежнему были пустынны и безжизненны.
Подняв взгляд, Марк оценивающе посмотрел на тускло светящий, примерно на высоте пятнадцати мышиных хвостов, фонарь, чем-то напоминающий сияющую сквозь облака звезду. С расстояния в две сотни шагов его уже вообще не будет заметно, хмуро подумалось ему. Но всё же это была хоть какая-то надежда, пусть даже столь слабая и призрачная, как и свет, испускаемый этим маленьким светильником едва проглядывающимся во вьюге.
Далее хищник развернулся и принялся нагонять мистера Оливера и Фреда, ушедших раньше его. Догнать их оказалось не столь простым делом – пока Марк добирался до опушки леса, взбирался на дерево под натиском ветра, укреплял фонарь и спускался вниз, отец с сыном успели уйти весьма далеко.
Остановившись передохнуть после короткой, но интенсивной ходьбы и поправить растрепавшуюся одежду, хорёк непроизвольно огляделся - в окружающем его мраке он не сразу определил местность, где находится. С левой стороны от тропинки по которой он следовал стеной вставал лес, а вот с правой едва проглядывалась череда высоких холмов и широкая просека, ведущая к ним через небольшую рощу.
«Это же северная дорога!» - внезапно осенило Марка.
Перед взором хорька невольно возник эпизод, когда около двух недель назад именно на северной дороге он повстречал в пурге призрак огромного хромого барсука – Хозяина Зимнего Леса!
От одного этого воспоминания Марка пробила дрожь. Не хотел бы он наткнуться на него снова! От призрака веяло таким ужасом, что шерсть на загривке вставала дыбом! А если вспомнить всё то, что рассказала хорьку Мэриэл, становилось ясно, что для него, хищника, эта встреча могла стать последней.
Немного отдышавшись, Марк взял в лапу фонарь и уже приготовился сделать шаг… как замер в нерешительности!
Хорёк не мог оторвать взгляда с просеки, ведущей к высоким холмам, полускрытым колышущейся пеленой метели. В его ушах звучали слова, когда-то произнесённые Мэриэл: «…Существует множество историй о том, как Хозяин Зимнего Леса помогал сбившимся с пути во время метели зверям вернуться домой…».
Хищник неуверенно потоптался на месте и в замешательстве огляделся, словно ища хоть кого-то, кто бы мог помочь ему принять решение. Если посмотреть с одной стороны, то до той поляны, где он некогда повстречал призрака, было не так уж и далеко, где-то к часу ночи он должен дойти, второй плащ Тода одетый поверх его плаща, неплохо согревал и противостоял стуже, да и метель вроде стала утихать. При таких обстоятельствах можно попробовать пережить ночь.
Но, с другой стороны, это было откровенное безумие! Любой путешественник скажет, что отправляться на любые поиски ночью в лес во время метели одному – верная смерть! В таких условиях заблудится легко даже на знакомой дороге, найти укрытие – невероятная удача, а легкий снегопад может быстро перерасти в свирепую снежную бурю.
Марк в раздражении бросил фонарь в снег, обуреваемый противоречивыми чувствами.
Даже если он и найдёт поляну, на которую и наткнулся-то совершенно случайно, и что с того! Что, он вновь повстречает Хозяина Зимнего Леса? А если и повстречает, то попросит о помощи? А тот выслушает и поможет?
Хищник от злости пнул сугроб перед собой, подняв в воздух небольшой вихрь снега, который мгновенно растворился в пелене кружащей метели.
Что за глупость! Это даже звучит как бред! Такая попытка изначально обречена на провал! Он лишь бесследно сгинет где-то в лесу, как и должно было случится ещё в тот прошлый раз!
И всё же…
Марку замер. Ему внезапно вспомнился момент, когда Мэриэл и Миранда неожиданно пришли к нему в дупло с корзинками, полными еды, как потом они пили чай, непринуждённо болтали и рассказывали друг другу истории до самого вечера. Именно в тот тяжёлый момент своей жизни, Марк вдруг почувствовал, что вовсе не одинок в мире, как будто тепло сердец мышек согрело его и развеяло ту жуткую тоску и безысходность, которые одолевали его так много дней. В самое сложное для него время, совершенно посторонние звери просто появились и протянули ему лапу помощи. Никто и никогда не делал для него подобного! А что же он! Боится даже попытаться сделать для них что-то в ответ!…
От этой мысли лапы хищника непроизвольно сжались в кулаки. Выхватив фонарь из сугроба, Марк сделал решительный шаг по направлению к простирающимся вдалеке холмам. Однажды он уже потерял семью и не собирается допустить этого снова!
Поднеся лапу ко лбу козырьком, чтобы защитится от слепящего снега, хорёк оглядел тёмный горизонт, прикидывая в уме приблизительное направление и маршрут. Ничего! Один раз ему уже довелось повстречать Хозяина Зимнего Леса, сможет повстречать и ещё раз...

Придерживая капюшон лапой, Марк с трудом брёл через вьюгу. Его лапы глубоко утопали в снегу, леденящий ветер буквально впивался в мордочку, заставляя пригибаться под его натиском к земле.
Хорёк на мгновенье остановился, что бы передохнуть, и оглядеться, но перед его взором открылась лишь сплошная колышущаяся, словно живая, даже не пелена, а стена снега, в которой дальше дюжины шагов глаз уже ничего не мог различить.
После того как Марк принял решение отыскать Хозяина Зимнего Леса, он сумел пройти весьма далеко по северной дороге, так далеко, что даже начал всерьёз верить в то, что сумеет отыскать поляну, на которой когда-то повстречал призрак хромого барсука. Что делать потом? Об этом хищник решил подумать, когда доберётся до места. И вдруг всё изменилось!
Погода переменилась внезапно, превратившись в свирепый яростный буран! Натиск вьюги утроился, ветер с диким ревом обрушился на лес, словно намериваясь сокрушить вся и всё на своём пути, а метель, казалось, покрыла своей непроглядной пеленой целый мир, угрожая смертью всему живому, настигнутому ею. Хорьку еще никогда не доводилось быть захваченным такой грозной бурей – её сила и мощь устрашали!
Вначале, Марк ещё старался идти в выбранном направлении, но вскоре поняв, что это бесполезно, отступился от своей затеи и повернул обратно к дому мышиной семьи. Но, не пройдя и мили, Марк, вдруг к своему ужасу осознал, что не то что сбился с пути, а даже не знает, в какую примерно сторону ему двигаться!
Да на что он рассчитывал! Глупец! Пошёл искать какого-то призрачного барсука, чтобы попросить его о помощи! Даже смешно вспоминать! Как он только мог подумать о том, чтобы помочь Мэриэл и Миранде, если теперь не мог помочь даже себе!
С трудом шагая сквозь вьюгу, то и дело, обессилено падая в снег, у хорька осталось лишь единственное желание – найти хоть какое-то укрытие.
Марк не знал, сколько времени он уже брёл в метели, казалось, что целую вечность. Мороз пробрал его до костей, хищник с ужасом начал замечать, что не чувствует пальцев на лапах и никакие попытки согреть их или растереть уже не помогали. Молодому зверю стало казаться, что ветер пронизывает всю его одежду насквозь, даже не смотря на два плаща, фонарь же, который он нёс с собой, потух и Марк оставил его у какого-то дерева.
А буря словно смялась над ним, над его тщетным сопротивлением и бесплодными попытками выжить. Она швыряла в него тучи снега, сбивала с лап яростными порывами ветра, оглушала своим воем, пронизывала леденящим холодом.
Хорёк уже дошёл до изнеможения: лапы плохо подчинялись ему, каждый новый шаг стоил невероятных усилий воли. Но ни один лучик света не мелькнул во мраке, даруя надежду спасения. Как будто молодой зверь был абсолютно один на сотни миль вокруг, и не было рядом никого, кто бы мог протянуть ему лапу помощи, как будто бы не осталось в метели места для самой надежды.
В какой-то момент Марк посочувствовал, как начинает терять сознание. Завывания бури, стремительный натиск ветра и пронизывающий холод постепенно переставали замечаться. Из последних сил хорёк перевалил через большой сугроб и рухнул в снег. Отдышавшись, он с трудом поднялся, и, оглядевшись, заметил в пелене метели силуэт дерева. До того было около семи шагов, но и это расстояние Марк преодолел через силу.
Чувствуя, что вновь теряет сознание, Марк облокотился спиной на дерево и постарался поплотнее укутаться в плащи. Он очень устал, и усталость вытеснила все другие переживания. Ему так хотелось спать, что, казалось, стоит только закрыть глаза и всё проблемы закончатся.
Едва чувствуя собственное тело, Марк нащупал у себя на груди медальон матери и сжал его в кулаке, а ладонь другой лапы положил на рукоять отцовского меча.
- Простите, - тихо прошептал хорек, обратившись сразу ко всем: к мистеру Оливеру и миссис Джес приютивших его в своей семье, к близнецам Тоду и Фреду, принявших его как своего, к Мэриэл и Миранде, которые первые доверились ему и которые заплутали где-то в метели, ко всем, кто помогал ему в странствиях и сопровождал дороге, и, особенно, к матери и отцу, к которым он должен скоро присоединиться.
Глаза хорька медленно закрылись. И вдруг…
Марк очнулся от забытья. Что-то в окружающем мире было не так, что-то изменилось.
С огромным трудом разлепив веки, хорёк огляделся. Вроде бы всё осталось по-прежнему: та же метель, тот же ветер, та же пелена снега, застилающая взор, только…
Марк попытался сосредоточиться на своих ощущениях, стараясь понять, что же исподволь привлекло его внимание. Внезапный, особенный мощный порыв бури дал подсказку.
Звук!
Именно новый звук, на мгновенье усилившийся от резкого напора ветра, а так, едва различимый в завываниях вьюги, уловили уши молодого зверя. И звук этот был крайне знакомый, будто с ним было связано очень важное событие. Только хорёк отчаянно не мог припомнить, какое именно…
Марк замер на полувздохе, не смея верить собственной догадке. Поражённо повернувшись в сторону, откуда доносился звук, он какое-то время вглядывался в сплошную, колышущуюся пелену снега, пока не различил, то, что скрывалось за ней, и издавало уже ясный и понятный сухой треск. В двадцати шагах от хорька находилась огромная сухая ель, чьи ветки громко хрустели и ломались под натиском бушующей стихии!
Только сейчас, как следует оглядевшись, Марк осознал, что пребывал на краю той самой поляны, где когда-то повстречал Хозяина Зимнего Леса. Он всё же дошёл до неё!
Внезапно уши молодого зверя снова уловили какие-то неясные изменения в заполняющем мир грохоте бури – в нём как будто проступили новые, странные, и опять же знакомые завывания. Словно ветер стонал и ревел, как живой, и с каждым мгновением эти звуки становились сильнее, будто их источник быстро приближался. А затем Марк увидел его!
Прямо из центра поляны, там, где мощь разыгравшегося бурана не знала преград и грозила смертью любому живому существу застигнутому ею, глаза хорька различили смутное движения, словно бы тень огромного зверя неспешно брела в пелене, с каждым мгновением становясь всё ясней и отчётливей…
Это было неописуемое зрелище: неясный расплывчатый силуэт гигантского барсука, сотканный, казалось, из самой бури, мерно вышагивал из сплошной пелены снега. Метель, как живая, клубилась вокруг  него, оплетала  фигуру, пронизывала её насквозь, и вздрагивала от каждого шага исполина. Снежные вихри обвивали и лизали лапы призрака, будто верные слуги готовые покорно повиноваться мельчайшей прихоти хозяина.
У Марка широко распахнулись глаза - не может быть! Наверное, у него уже помутился рассудок, и начались видения, а может, он спит? Но хорёк отчётливо видел выступающего из вьюги силуэт огромного хромого барсука, опирающегося во время ходьбы на внушительного размера посох. Размерено идя огромными шагами, Хозяин Зимнего Леса внимательно, и, казалось, тревожно, осматривал окрестности, сокрытые пеленой метели, будто упорно выискивая что-то.
Не помня себя, забыв о холоде и усталости, Марк, пошатываясь, поднялся на четвереньки, потом на лапы и как можно быстрее устремился к призраку.
- Стойте! Помогите! – В отчаянии обратился он к барсуку, старясь перекричать метель.
Гигантский силуэт замер на полушаге. Барсук медленно повернул голову в сторону взявшегося из ниоткуда зверя. Хорёк ощутил пронзительный взгляд и будто бы в него ударил порыв особенно леденящего ветра, пробирающего до костей. Облик Хозяина выглядела устрашающе: под натиском бури его фигура то блекла и размывалась, то наоборот становилась отчётливой до того, что можно было различить черты морды зверя, его изодранное одеяние, и даже глубокие раны на плечах и груди.
Отведя взгляд, призрак зашагал прежней дорогой.
Заметив, что барсук собирается уйти, Марк бросился за ним:
- Стойте, мне нужна помощь… - закричал он.
Хозяин Зимнего Леса, не оборачиваясь, отмахнулся лапой:
- ПРОЧЬ! – Донёсся до хорька громовой рык, словно порождённый самой бурей, а в следующее мгновение в Марка буквально ударил снежный вихрь, такой силы, что его, оторвало от земли, перевернуло в воздухе и ещё около пяти шагов проволокло по глубокому снегу.
С трудом поднявшись, полуоглушённый хорёк посмотрел в сторону быстро исчезающего в метели силуэта. Он уже не мог его догнать.
«Нет, так просо ты не уйдешь!» - в ярости пообещал себе Марк.
Собрав остатки сил, он с трудом поднялся на негнущиеся ослабшие лапы, нащупал неслушающимися пальцами рукоять сломанного клинка отца и с боевым криком швырнул его в размытый силуэт впереди.
Бросок получился удачным: осколок меча пролетел прямо сквозь спину и грудь призрачного исполина. Тот замер. До Марка донёсся грозный рёв, от которого у любого бы душа ушла в пятки.
Резко повернувшись, огромный барсук стремительно зашагал к нему.
Хорёк даже ощутил ярость Хозяина. Метель, вторя гневу призрака, взревела и вздыбилась вокруг него. Подобное зрелище могло бы испугать кого угодно, но Марку уже было всё равно, с трудом стоя в полный рост, хищник с вызовом смотрел в глаза призрака.
Барсук был примерно в трёх своих шагах от хорька, уже занося призрачную лапу для удара, возвышаясь подобно горе, как вдруг… Замер!
Чуть подавшись вперёд, он внимательно смотрел на Марка, будто заглядывая в его душу, а тот в свою очередь ощущал на себе пронзительный взгляд огромного призрачного зверя.
- Помоги им! – Отчётливо произнёс хорёк.
Хозяин Зимнего Леса ещё какое-то время пристально смотрел на Марка, а затем медленно протянул ему навстречу лапу. Из его ладони и раскрывшейся пасти с громким рёвом вырвался большой снежный вихрь…
 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@Anchela

Спасибо за похвалу! Мне очень приятно )

По идеи следующая часть должна быть завершающей!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 недели спустя...

- …Быстрее, быстрее! – торопил Командора аббат Бернар, быстро семеня по обширному двору Рэдволла к восточной калитке, оставляя цепочку следов на снегу.
- Да что стряслось Бернар? Что за спешка? – удивлённо спросил не успевший толком проснуться выдр.
С утра пораньше, ещё и солнце не успело встать, к нему в комнату ворвался давний друг, аббат Бернар, и сбивчиво попросил помощи, при этом ничего толком не объяснив. На него это было совершенно не похоже.
- Мне сегодня ночью приснился Мартин Воитель! - Бросил через плечо мышь, отворяя калитку и чуть ли не бегом устремляясь к окраине близрастущего леса.
- Мартин Воитель? – Высокий мускулистый Командор даже замер на полушаге от услышанной новости. Основатель Рэдволла, великий воин Мартин, очень редко посещал кого-то во сне. Это было весьма значимое событие!
- И что же он тебе сказал? – Недоверчиво спросил выдр, едва поспевая за товарищем.
Бернар замер и внимательно осмотрелся:
- Неважно… - отмахнулся он, высматривая что-то в лесу. – Мартин вроде бы указывал куда-то… Вон они!
И аббат вновь бросился вперёд, на этот раз к стоящему неподалёку большому дубу, чуть ли не по пояс проваливаясь в рыхлый снег. Выдр в недоумении последовал за ним.
Подбежав к небольшому сугробу, лежащему прямо напротив обширного дуба, Бернар осторожно опустился на колени и погрузил лапу в снег.
- И что я должен здесь увид… - начал было говорить Командор, и вдруг, на его глазах аббат, ухватив что-то под снегом, осторожно потянул на себя.
Снежный покров разошёлся, и глазам выдры предстали завёрнутые в плащи, за край одного из которых и потянул Бернар, три мирно спящих вместе зверя - хорёк и две мышки. Но вот только хорьков с такой шерстью Командору сроду не приходилось видеть…

Резкий стук в дверь взбудоражил всех, кто был в доме. Мистер Оливер первым оказался у входной двери и нетерпеливо распахнул её.
- Привет Дэвид и Дилан, - грустно поприветствовал глава семейства бельчат близнецов, что жили по соседству от них. Это были не те, кого бы он хотел увидеть. – Что вы тут делаете? Я думал вы в Рэдволле…
- Мы из Рэдволла! – Тяжело дыша, хором отозвались братья (мистер Оливер невольно отметил, что вид у обоих был весьма взмыленный).
– Мы пришли сообщить, что с Мэриэл и Мирандой всё в порядке! – скороговоркой продолжил один из бельчат. - И с этим хорьком, Марком, тоже…

К вечеру следующего дня вся мышиная семья в сопровождении бельчат уже подходила к воротам Аббатства. Тода, правда, пришлось почти весь путь вести на санках, потому как больная лапа, не успевшая зажить за пройденный день, не позволяла ему шагать наравне со всеми, но и оставаться дома и ждать вестей от родных он категорически отказался. Деревню решили оставить без присмотра, здраво рассудив, что за несколько дней с ней ничего не должно было произойти.
Когда до Рэдволла оставалось не более двух сотен шагов из его распахнутых настежь ворот навстречу семье выбежали Мэриэл и Миранда. Мистер Оливер и миссис Джес смеялись и плакали от счастья, когда обнимали и целовали дочерей, которых ещё вчера и не чаяли больше увидеть. Тод и Фред также были несказанно рады видеть родных сестёр живыми и невредимыми.
- Пап, подожди! Давай, наконец, отблагодарим нашего спасителя, - вырываясь из объятий отца, проговорила Мэриэл. - Марк иди сюда! - повернулась к воротам мышка.
Мистер Оливер огляделся: ослеплённый счастьем, он и не заметил, что был окружён целой толпой зверей, среди которых было множество жителей и их деревни. Все они о чём-то громко переговаривались, выразительно посматривая в сторону ворот Рэдволла. Глава семьи взглянул вперёд, куда указывала дочь… и не сразу узнал Марка.
Перед ними стоял удивительный зверь, в котором лишь немного  времени спустя угадывался знакомый хорёк. И в первую очередь в глаза бросалась его восхитительная, густая, такая же белая, как лежащий вокруг снег, шерсть, сверкающая в ярких вечерних лучах солнца, и не идущая ни в какое сравнение с тем грязным тусклым мехом, который был у него до этого. Такой великолепной шерстью, несомненно, не обладал ни один житель всей Страны Цветущих Мхов!
Все члены только что пришедшей мышиной семьи в недоумении воззрились на Марка, смущенно и счастливо улыбающегося им в ответ.
- Марк, это ты? – Не смог скрыть возгласа изумления Фрэд признав хорька.
- Да, я это я! – Весело ответит тот. - Это подарок Хозяина Зимнего Леса, - пояснил он. – Он мне ещё и меч починил, только он в Аббатстве…
Дальше Марк ничего не успел сказать, так как мистер Оливер, вдруг подошёл к нему и крепко обнял.
Позже Марк подробно рассказа о своей захватывающей встрече с Хозяином Зимнего Леса в пурге, и цвет его шерсти, починенный неведомым кузнечным ремеслом меч отца, и сон аббата Бернара были лучшими тому доказательствами.
Мэриэл и Миранда, к сожалению, ничем не могли дополнить историю хорька. Мэриэл поведала, о том, как они заплутали в метели, и долгое время слепо брели в пурге в надежде найти помощь или укрытие. В конце концов, измотанные долгим переходом и сражением с бурей, мышки постарались укрыться среди группы тесно растущих друг с другом деревьев, которые хоть как-то защищали от ветра и снега. Мэриэл призналась, что к тому моменту она уже была в отчаянии и потеряла всякую надежду на спасение. Потом видимо сёстры забылись сном, от которого уже не должны были очнуться, а утром, к превеликому изумлению, проснулись в Рэдволле. Миранда, правда, добавила, что в какой-то момент ей почудилось, будто из метели к ним выходит силуэт огромного исполинского зверя, но это было все, что она помнила.

А на следующий день состоялся праздник посвящённый наступлению Нового Года. Все жители Рэдволла и с треть Страны Цветущих Мхов собралась на торжество в Большом Зале Аббатства. Присутствовало там также и всё мышиное семейство. Особенно рада такому повороту событий была Миранда, которой так хотелось встретить Новый Год в столь полюбившимся ей Рэдволле.
Марк также присутствовал на празднике. Он был невероятно счастлив возможности лично побывать в знаменитом Аббатстве, увидеть его величие собственными глазами, и конечно поприсутствовать на праздничном пиру, о которых складывались настоящие легенды.
Но хорёк был принят не просто как забредший путешественник, а настоящий почётный гость! За совершённый им подвиг он даже был удостоен высокой чести: в день торжества он собственнолапно зажёг на самой вершине ёлки большой искусно сделанный фонарь - «Звезду Мартина». По давней традиции это право выдавалось за героические поступки и заслуги, высоко чтимые в Аббатстве. За всю историю Рэдволла этот был первый раз, когда «Звезду» зажёг хищник, но ни у кого не возникло сомнений, что Марк достоин этой чести больше, чем кто-либо другой.
Его удивительная история ещё долго была у всех на устах, а среди жителей Страны Цветущих Мхов повелось мнение, что цвет шерсти, которым Хозяин Зимнего Леса одарил Марка, отражал душу его обладателя – чистую и светлую, как только что выпавший зимний снег. И действительно, его мех в дальнейшем не менял оттенок и, независимо от времени сезона, всегда оставался самым белым во всей Стране Цветущих Мхов, отчего хорьку даже было дано прозвище Марк Белоснежный.
Сам же Марк так и остался жить в мышиной семье, ставшей для него родной. Он был несказанно рад такому повороту событий. А мистер Оливер часто потом говорил, что в ту памятную снежную зиму он пригласил к себе домой не просто замёршего и оголодавшего зверя, а «родного» сына.
Но это ещё не конец рассказа!
Дело в том, что когда Хозяин Зимнего Леса помог Марку найти Мэриэл с Мирандой и перенёс их к стенам Аббатства Рэдволл, он вольно или невольно поделился с хорьком своими воспоминаниями. Тогда Марк словно бы увидел всё произошедшее с барсуком его лазами: узнал, кем был раньше Хозяин Зимнего Леса, и что с ним произошло, и даже выяснил имя ТОЙ, которую он безнадёжно продолжал искать в метели вот уже так много сезонов.
Марк поклялся, во что бы то ни стало помочь Хозяину Зимнего Леса встретить свою возлюбленную и обрести покой!
Но это уже совсем другая история!

 

Конец

 

 

321df1d2f8d7.jpg



Автор выражает огромную благодарность LRose за корректировку текста, исправление ошибок и недочётов, а также за важные пояснения и дополнения!

Изменено пользователем Квентин
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Отличная концовка, интересная, и , при этом достаточно волшебно-таинственная!

И все логически распределено, ничего не забыл, молодец!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@Anchela

@frei

Спасибо за комментарии! Я очень рад что вам понравилось  :)
Надеюсь рассказ оправдал надежды и не зря занял первое место на Новогоднем конкурсе (хотя, признаться, конкурентов у меня почти что не было :D )

 

П. С. - кстати говоря, должен отметить что идея рассказа пришла мне в голову больше года назад, но самую-самую концовку я придумал совсем недавно и изначально её в сюжете не было! Мне показалось что такой конец больше подходит произведению).

Изменено пользователем Квентин
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@Mirk

Даже жалко, что всё закончилось...

Благодарю за комментарий :) Мне и самому немного жалко что всё закончилось...

Хотя, есть идея написать продолжение. Как раз к следующей зиме :lol:

Правда это пока что только мысль и не более B)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ну из мысли рождается идея))) у мя тоже была мыслишка на две тетрадные страницы, а теперь разрослась на 50 вордовских)) Так что лишь бы была идея:)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

 

Так что лишь бы была идея

И желание) А до следующей зимы совсем немного. Ведь теперь большая часть года - зима :)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

  • Похожие публикации

    • Автор: ОКО 75
      Пэйринг и персонажи: Принцесса Курда, Трисс, Затрещина, Флит Размер: 5 страниц, 1 часть Жанры: AU Фэнтези Экшн Предупреждения: Отклонения от канона Преканон Описание: Две несчастные души, которым суждено было встретиться... Посвящение: Всем поклонникам творчества Брайна Джейкса и серии "Рэдволл". Примечания автора: Данная работа является завязкой к альтернативной истории книги "Трисс Воительница". Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика   Минуй нас пуще всех печалей
      И барский гнев, и барская любовь.
      Грибоедов А.С.
      Замок Рифтгард. За час до полудня. 
      В тот день все вокруг казалось ей гнетущим: холодное северное Солнце, мрачные коридоры замка, в которых шаги отдавались гулким эхом, сочувствующие взгляды других слуг и многозначительные усмешки стражников. От того ощущение, будто ее ведут на казнь, становилось лишь сильнее. Да, прежде Трисс не доводилось бывать в этой части дворца и о том, что здесь творится она знала лишь понаслышке. Кто-то мог бы сказать, что ей до сих пор везло — прислуживать принцессе Курде во время тренировок как правило отбирали сильных и выносливых зверей. Однако удача переменчивая штука, и сейчас, глядя на довольную морду Флита, Трисс догадывалась, что дело тут не столько в желании угодить принцессе, сколько в личной неприязни лейтенанта к ней.
      У двери, ведущей в оружейную палату, они оказались довольно быстро. Пока Флит гремел ключами и возился с замком, второй стражник бесцеремонно сунул в лапы Трисс увесистый мешок с репой.
      — Значит так, слушай внимательно и запоминай, дважды повторять не буду. — средних лет крыс, с проседью в темной шерсти, явно считал ниже своего достоинства разговаривать с какой-то там белкой, но вместе с тем понимал необходимость объяснить новенькой основные правила. В гневе Курда была горазда вымещать злость не только на слугах. — Пока принцесса не пришла, убедись, что все готово к тренировке — пол не скользит, тюки плотно набиты и так далее. Репу развесишь на стропилах, как мишени. И только попробуй умыкнуть хотя бы одну — неделю будешь сидеть в клетке, на воде и сухарях.
       — Вот-вот, — поддакнул Флит, наконец справившись с дверью. — Репки у нас все посчитаны, все для Ее Высочества. Да и еще: проверь оружие — наточено ли, блестит ли. А то принцесса очень рассердится, если придется упражняться с тупым клинком, — добавил он, хитро подмигнув напарнику. Курда терпеть не могла, когда кто-то из слуг прикасался к оружию без ее позволения, но эта дерзкая и непокорная белка никак не могла знать об этом, в свой первый день у принцессы Рифтгарда.
      Донельзя довольный собой, Флит проводил пошатывающуюся под тяжестью мешка Трисс взглядом исполненным мрачного предвкушения, а затем захлопнул дверь и, вытянувшись по стойке смирно возле нее, стал ждать, что будет дальше.
      ***
      Уже почти наступил полдень, когда Трисс, немного запыхавшись, подготовила зал для тренировки — протерла зеркала вдоль стен, поправила и кое-где набила соломой напольные и подвесные чучела, ровными рядами развесила пресловутую репу. Остановившись чтобы отдышаться, она в последний раз окинула взглядом плоды своего труда, с тоской думая о том, что скоро от идеального порядка не останется и следа. Где-то на краю сознания встрепенулась злость, возмущение своим рабским положением, … но Трисс усилием воли загнала эти чувства подальше, в темные уголки души. Чтобы пережить сегодняшний день ей нужны были холодная голова и трезвый расчет, а ярость и праведный гнев пускай тлеют, до лучших времен.
      Успокоившись и переведя дыхание Трисс решительно подошла к оружейным стойкам, которые ровными рядами протянулись вдоль дальней стены, под высокими и узкими окнами палаты. Сабли, одноручные и двуручные мечи, шпаги, рапиры — от бесчисленного количества клинков рябило в глазах, а играющие на полированной стали солнечные лучи так и норовили ослепить. С замиранием сердца Трисс поняла, что у нее почти нет времени, чтобы проверить каждый из них, но и отступать перед трудностями она не привыкла. Взяв со стойки ближайший меч — обоюдоострый, с полукруглой гардой и позолоченным навершием — она придирчиво осмотрела его, проверила когтем остроту лезвия и уже собиралась вернуть на место когда…
      — Ну и что, по твоему, ты делаешь?
      Высокий, холодный голос за спиной подействовал на Трисс словно ушат ледяной воды. Она обернулась, всем видом демонстрируя смирение и покорность, сочетание способное польстить любому тщеславному зверю… Однако на принцессу Рифтгарда это не произвело должного впечатления. Застыв в дверях, царственная хищница смотрела на Трисс в упор и взгляд у нее был совсем нехороший — гневный, но вместе с тем какой-то оценивающий…
      — Простите Ваше Высочество, — кротко ответила она, склонив голову в почтительном поклоне. — Мне приказали быть сегодня при вас и…
      — Мне известно для чего ты здесь. — плотно затворив дверь Курда шагнула к Трисс, в ее тоне, как и в движениях, читалась неприкрытая угроза. — Но я не припомню, чтобы приказывала подавать мне оружие.
      Лишь после этих слов Трисс с ужасом осознала, что все ещё сжимает в лапе тот проклятый меч. Но странное дело — мысль о том, чтобы его бросить и молить о снисхождении, она отмела практически сразу, лишь крепче стиснув рукоять.
      — О, как видно, ты любишь играть с мечами? — в коралловых глазах принцессы Рифтгарда заплясали искры темного веселья, но голос оставался ледяным. — Всего лишь служанка, а воображаешь себя фехтовальщицей? Быть может, мне стоит преподать тебе урок, как думаешь?
      Трисс собиралась было возразить, но Курда уже натянула рукавицу из плотной ткани и взяла со стойки шпагу с вычурным эфесом. И снова — стоило ей лишь взглянуть на вражеский клинок, как страх и тревога отступили, а на их место пришла холодная, жесткая сосредоточенность. Положение было безвыходным, и все же она предприняла последнюю попытку избежать боя:
      — Ваше Высочество, я не умею сражаться…
      — Подними меч. — в голосе принцессы отчетливо звякнул металл. Заложив левую лапу за спину и направив острие шпаги в грудь Трисс, она замерла в этой позиции, будто змея, готовая в любой момент прянуть и ужалить.
      Поняв что выбора у нее нет, Трисс подчинилась. Сделав шаг назад она попыталась повторить стойку Курды, но вышло довольно неуклюже.
      — Выше, выше — надменно скомандовала принцесса. — Еще…
      Высокомерие и небрежный тон сделали свое дело — чувствуя закипающий в глубине души гнев, Трисс впервые посмотрела на Курду в упор, глаза в глаза.
      — Хорошо. — одобрила та… и тут же атаковала — стремительно, без малейшего предупреждения. От первого выпада Трисс ушла чисто на инстинктах — легким, истинно беличьим прыжком. Но Курда не дала ей перевести дух — стремительно сократив дистанцию она напала снова, на этот раз дальним рубящим ударом, практически тут же переведя его в колющий. И снова Трисс спасла реакция — отскочив вбок она укрылась за тренировочным чучелом, так что остриё шпаги пронзило лишь набитый соломой мешок. Но буквально через секунду ей пришлось вновь уклоняться от молниеносных ударов и выпадов…
      Эта опасная игра продолжалась еще какое-то время — Трисс отступала, а Курда преследовала ее, но из раза в раз клинок принцессы не достигал цели, поражая то репу, то соломенные чучела. Несколько раз Трисс была неприятно близка к тому чтобы получить серьезные раны, и только в последний момент ей удавалось избежать этого. Однако вскоре, терпению Курды пришёл конец.
      — Хватит убегать! — прорычала она, когда не в меру прыткая служанка в очередной раз разорвала дистанцию. — Защищайся!
      Было ли дело в эйфории боя или в адреналине, бурлящем в крови, но новый удар Трисс приняла на меч. Это был первый раз, когда их клинки скрестились — звон прокатился по залу, многократно отраженный и усиленный эхом. Свою ошибку она осознала мгновением позже, когда Курда чуть не выбила оружие у нее из лап, связав клинки коротким вращением. Потеряв равновесие Трисс рубанула мечом наотмашь… и теперь уже принцессе пришлось отпрянуть. На миг в коралловых глазах хищницы промелькнули шок и неверие, — какая-то белка-служанка вынудила ее, первую шпагу Рифтгарда отступить! — а затем Трисс пришлось уйти в глухую оборону под яростным натиском взбешенной принцессы…
      ***
      У оружейной палаты успела собраться приличная толпа зевак из замковых слуг и рядовых стражников, так что отряду королевских гвардейцев, пришлось пустить в ход копья и кулаки, чтобы пробиться в первые ряды. Капитан Затрещина, лично раздал не меньше дюжины зуботычин тем, кто не пожелал уступить ему дорогу, и своим подчиненным в том числе. Но командующего армией Рифтгарда это не волновало — сквозь гул толпы он отчетливо слышал звон клинков и от осознания того, что в замке идет бой у него шерсть становилась дыбом. Но зрелище, открывшееся когда он наконец прорвался в зал, определенно прибавило ему седых волос на загривке.
      Принцесса Курда, позабыв об всем на свете, яростно атаковала молодую белку из замковой челяди, а та, мало того что была до сих пор невредима, так еще и не стеснялась атаковать в ответ. При этом обе выглядели уставшими, с обеих градом катился пот, но ни одна, ни другая не желали уступать.
      — Ваше Высочество.! — Затрещина шагнул было вперед, желая остановить поединок, но…
      — Назад! — прорычала принцесса Рифтгарда, метнув в капитана испепеляющий взгляд. — Я справлюсь с ней сама!
      С этими словами она удвоила темп боя, устремившись в последнюю атаку, а Затрещина заметался, не зная что предпринять. Он не мог ослушаться прямого приказа принцессы, но в то же время понимал, что если с головы Курды упадет хотя бы волос, его собственная голова будет красоваться на пике у замковых ворот. К тому же, он видел с каким восторгом другие слуги смотрят на юную белку, и понимал, что если оставить все как есть, то это может окончиться всеобщим мятежом. Ухватив за плечо первого попавшегося стражника — по счастью им оказался Флит, наиболее расторопный и исполнительный малый во всем гарнизоне — Затрещина притянул его к себе и страшным шепотом приказал:
      — Немедленно собрать всех стражников и перекрыть это крыло дворца. Без моего приказа никого отсюда не выпускать. Передай надсмотрщикам — всех рабов разогнать по баракам, бараки оцепить до моего распоряжения, понял? И быстро, одна лапа здесь, другая там!
      Флит отдал честь и, протолкавшись к выходу, что есть духу припустил в сторону казарм. Никогда еще он не был так рад полученному приказу и искренне надеялся, что никто так и не узнает, какую роль он сыграл в этой истории.
      ***
      Почти наступило время обеда, когда в конец измотанные Курда и белка-служанка одновременно опустили оружие. Обе тяжело дышали, и метали друг в друга враждебные взгляды но поднять клинки уже не могли. Трисс опиралась на свой меч всем весом, Курда же использовала шпагу вместо трости. Многочисленные зрители затаили дыхание ожидая развязки.
      — Этот бой… — выдохнула принцесса Рифтгарда, уже без тени насмешки или высокомерия — ловкость и силу соперницы она оценила по достоинству. — Для тебя... он был первым?
      — Да. — честно ответила Трисс, кое-как выровняв дыхание и утирая пот тыльной стороной лапы. Для нее это и в правду был первый настоящий бой, да еще с сильным противником — с непривычки кисти и предплечья болели так, словно она весь день махала молотом в кузнице. Тем не менее, следующий вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела себя одернуть. — А для вас?
      Глаза Курды опасно сузились, и капитан Затрещина, посчитав, что лучшего шанса не представится, поспешно выступил вперед являя собой воплощение праведного гнева.
      — Что за неслыханная дерзость! — прорычал он и ткнув в белку когтистым пальцем добавил — Ваше Высочество позвольте, я разберусь с этой смутьянкой…
      — Молчать! — отрезала Курда и капитан тут же сник, утратив весь свой пыл. — А ты, — добавила она, обращаясь к недавней сопернице. — Назови свое имя.
      — Трисс, дочь Аррема Рокка. — ответила юная белка звонким, исполненым силы голосом, но спохватившись, добавила. — Ваше Высочество.
      От этих слов Затрещину прошиб холодный пот. Даже спустя сезоны, это имя все еще имело над ним власть. Тот день отпечатался в его памяти так, словно все это было только вчера — первая высадка короля Саренго на скалистое побережье Рифтгарда, атака объединенных сил белок, мышей, ежей и выдр, их попытка сбросить захватчиков в море. Помнил он и Рокка пронзенного не менее чем тремя десятками стрел, тогда как иному зверю хватило бы и одной чтобы отправиться в Темный Лес. И вот теперь, словно из ниоткуда, объявляется его наследница и в ее лапах меч… Кошмар наяву, не иначе…
      — Что ж, Трисс, на сегодня можешь быть свободна. — Курда между тем улыбнулась, а ее тон хотя и остался властным, приобрел милостивый и покровительственный оттенок. — Как следует отдохни и восстанови силы. Завтра я буду ждать тебя в этом зале, в это же время. И не вздумай опаздывать.
      Среди стражников и слуг послышался изумленный ропот и все они расступились перед Трисс, когда она вернув меч на место и поклонившись принцессе, направилась к выходу. Даже капитан Затрещина не осмелился заступить ей дорогу, а лишь наблюдал со стороны, сжимая кулаки от бессильной злости. Разумеется Курда никак не могла знать о событиях, имевших место еще до ее рождения, как и  о том, какая опасность угрожает всему Рифтгарду в лице этой юной белки-служанки. И когда та прошла мимо, а  их взгляды на миг встретились, внутренний голос шепнул капитану, что уж лучше бы в этот день в кладовых замка не досчитались очередного мешка с репой…
    • Автор: Меланхолический Кот
      Всем привет ещё раз. Как, наверное, кто-то уже знает, я недавно прочитал "Жемчуг Лутры". Финалом книги я остался недоволен и решил написать фанфик с альтернативной концовкой. По мере повествования буду делиться соображениями по поводу перевода и оригинала, а также комментировать проблемы с внутренней логикой книги. Итак, действие начинается на борту "Морского Змея", который несёт пленного аббата Дьюррала к Сампетре. Ромска в моём варианте выживает...
      ***
      Аббат Дьюррал забылся коротким тревожным сном. Ему казалось, что он вернулся в родной Рэдволл, и жители готовят пир в его честь. Вот только какой-то мрак повис на всём, а еда пахла водорослями. Затем из-за стен донёсся шум сражения, и аббат понял, что на них напали. Но тут всё исчезло, и он заспанно оглядел тесную и тёмную каюту пиратского корабля.
      Снаружи и вправду сражались. Дьюррал слышал ругань, шипение ящериц и звяканье клинков. То и дело раздавались предсмертные крики. Значит, вражда Ромски и генерала Ласка Фрилдора наконец разрешилась схваткой. Но что могла сделать в такой ситуации старая мышь с паршивым зрением? Разве что сидеть взаперти и надеяться, что верх одержит капитанша-хорчиха, а не чудовищный варан Ласк. Аббат притащил к двери стол и пару скамеек, сам закутался в одеяло и уселся на постели. Вскоре старика сморило вновь.
      Проснулся он от звука страшного удара. Дверь затрещала. Ударили ещё раз, несколько досок вывалилось на пол, и в дыру просунулась чешуйчатая морда Ласка. Дьюррал замер. Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то момент стало ясно, что генерал мёртв. Глаза варана закрылись, а из уголка пасти текла струйка тёмной крови. Стараясь не смотреть на труп, аббат отодвинул стол и приоткрыл разломанную дверь.
      Уже сгущались сумерки, а на корабле горело лишь несколько фонарей. Дьюррал вышел на палубу, вдохнул свежий воздух, прищурил подслеповатые глаза и вздрогнул, разглядев валявшиеся кругом трупы и лужи свежей крови на досках.  
      - Эй, старик… Иди, не бойся… Это я, Ромска, твоя подружка…
      Мышь обернулся на хриплый голос и, пройдя несколько шагов, увидел хорчиху. Она сидела на палубе, прислонившись к мачте и тяжело дыша. Пятна крови темнели на камзоле и чёрно-серой шерсти капитанши, а рядом лежал палаш, прервавший сегодня, видно, немало жизней.
      - Только мы вдвоём тут в живых и остались. Весело, правда?
      - Ты ранена… - выдохнул Дьюррал, подойдя вплотную.
      - Да уж… Ласк постарался… Но и сам отправился в преисподнюю… Так, слушай, - Ромска с трудом приподнялась. – Вернись в каюту, там, в шкафу, лежат лекарства. Использовать их умеешь?
      Это прозвучало как вызов – чтобы он, аббат Рэдволла, не умел лечить зверей? Несмотря на ужас ситуации, Дьюррал не сдержал улыбки.
      - Фонарь возьми… - прохрипела Ромска. – Если повезёт и я выкарабкаюсь, дальше хоть не один поплывёшь…
      Аббат торопливо сорвал приделанный к стене светильник. Сделать это оказалось совсем не трудно – дерево подгнило и не держало гвозди. Осторожно перешагнув через мертвого Ласка, Дьюррал вновь прошёл в своё убежище. Масляная лампа бросала неяркий свет на тёмные стены. Так, вот и шкафчик. Дверца приоткрылась, звякнув стеклом. Что тут у нас… Игральные кости и карты, кинжал, сухари – мышь раздражённо сбрасывал с полок предметы нехитрого пиратского быта. Наконец в глубине сверкнули флаконы со снадобьями. Дьюррал не мог сейчас разобрать названия на грязных бумажках, но втягивал носом запахи, с радостью узнавая травы родных берегов. Под мотками бинтов лапа вдруг наткнулась на оправу. Какая удача! Треснувшие линзы, правда, не совсем подходили аббату, но теперь всё вокруг приобрело хоть какую-то чёткость. А то с тех пор, как пираты отняли у него очки, уже надоело ходить среди туманных пятен. Так, ещё нужна чистая вода…
      Ромска с жадностью осушила кружку. В свете лампы Дьюррал осторожно промывал рваные раны на теле хорчихи, накладывал целебные мази и забинтовывал, стараясь выбрать самую чистую ткань. Ромска лишь тихо стонала, когда он неосторожно задевал её израненную плоть. Ну что же, видно, уроков старой Цецилии аббат не забыл, и сегодня они позволили ему выдержать такой внезапный и страшный экзамен по врачеванию.
      - Так, хорошо, кровь уже не идёт. Я думаю, важные органы всё-таки не задеты. Надо бы травы заварить…
      - На камбузе жаровня, - прошептала Ромска. – Так, помоги-ка…
      Дьюррал почувствовал, как тяжелая лапа капитанши легла на его плечо. Медленно ступая и опираясь друг на друга, вместе они – старый ценитель книг и трав и предводительница безжалостных корсаров – спустились в камбуз. В каменной жаровне тлели угли. Аббат подбросил растопку, несколько сухих поленьев, и вскоре на них заплясало пламя. В котелок отправился пучок гиперикума – для начала сойдёт. Дьюррал накрыл растянувшуюся на полу Ромску одеялом, ещё одно, свёрнутое, сунул ей под голову.
      - Добрый ты зверь, отец, - сказала Ромска. – Было бы побольше таких, как ты, может, и моя жизнь иначе бы пошла… Ладно, чего теперь… Слушай. Я сейчас не могу править кораблём, а ты один нипочём не направишь его к своим берегам. Сейчас пойдёшь на корму, найдёшь руль и закрепишь его, понял? Там не сложно… Корабль сам пойдёт к Сампетре. Если повезёт и мы не потонем по дороге, если я выживу… То сделаю всё, чтобы ты вернулся домой…
      Тщательно привязав рулевое бревно, чтобы оно не ходило туда-сюда, Дьюррал прошёлся по каютам. Одеяла, сухари, тряпки, снадобья – всё сгодится. Не удержавшись, он глотнул грога из чьей-то бутылки и мучительно закашлялся. Похоже, Ромска давеча угостила его сильно разбавленной версией. Впрочем, аббат ощутил внутри приятное тепло, а сердце гулко забилось, подгоняя кровь по старым жилам. Сильная вещь, но аккуратнее с ней надо, это тебе не октябрьский эль в погребе с ежами распивать!
      Ромска с наслаждением выпила грога, затем Дьюррал налил ей настой гиперикума.  
      - В Рэдволле врачевать научился?
      - Ну да… - аббат смущённо поправил свои новые очки. – У нас такое правило – лечить всех, кто нуждается в помощи…
      - Хорошее правило, - ответила Ромска.
      «У вас зато другое правило – грабить и убивать всех, кто не может дать отпор», - подумал Дьюррал. Вслух он говорить ничего не стал – злить хищную пациентку не стоило.
      - Ласк спятил, - вновь заговорила, помолчав, Ромска. – Хотел нас с тобой принести в жертву Вулпазу. Проклятому владыке ада. Теперь он сам в его компании. Она ему подходит…
      - Пожалуйста, не поминай его, - лапы старой мыши дрогнули, так что он едва не пролил настой.
      - Боишься? – хорчиха слабо усмехнулась. – Не стесняйся, мне тоже не по себе. Даже когда всю жизнь на волосок от смерти…
      Аббату показалась, что она дёрнулась под одеялом. Хорошо, если это не озноб. Самое паршивое, если в раны прошла зараза. Конечно, тогда могло бы помочь кровопускание, но Ромска и так потеряла немало крови… Взгляд Дьюррала упал на сухую корку. В рэдволльском лазарете поговаривали, что, если к гнойной ране приложить заплесневелый хлеб, воспаление пройдёт быстрее, чем от мазей. Многие, включая самого Дьюррала, в это не верили – ну как гниль может лечить? – но в крайнем случае даже это стоило испробовать.
      - Спи, - мышь погладил хорчиху через одеяло. – Тебе надо восстановить силы. А там что-нибудь придумаем.
      - Помолись о нас, отец, - пробормотала Ромска, засыпая.
      Легко сказать – помолись… Сколько Дьюррал себя помнил, обращений к высшим силам он почти что не слышал. Может, когда-то было иначе, но сейчас обитатели его аббатства предпочитали жить и трудиться, не задумываясь о религиозных вопросах. Но если бы сейчас кто-то на небе вспомнил о них двоих, брошенных среди ледяной бездны…
      Дьюррал ещё долго сидел без сна в тёмном вонючем камбузе, смотря на догоравший очаг и прислушиваясь к вою ветра за бортом. Погода, похоже, ухудшалась. Начнись шторм – вряд ли у них вдвоём будет шанс выжить. Какой, однако, парадокс – всю жизнь просидеть в родном аббатстве, читать книги до веселить диббунов, а на склоне сезонов встретить смерть здесь, на разбойничьем корабле, на пару с капитаншей пиратов! Кто из настоятелей прошлого мог бы похвастаться такой судьбой? Вот только в Рэдволле уже никто не узнает об этом историческом случае…
      Во тьме ненастной ночи «Морской Змей» безмолвно нёсся по волнам на запад, неся на палубе кучу трупов, а в своём мрачном чреве – двоих самых одиноких существ на свете.
      И всё-таки им повезло – шторм прошёл мимо. Поглядывая на ползущие над морем клочковатые тучи, Дьюррал с усилием перекидывал через борт окоченевшие трупы. Ромска порывалась помочь, но аббат отговорил её – от напряжения могли разойтись свежие раны. Впрочем, Ласка Фрилдора они подняли всё же вместе. С шумным всплеском мёртвый варан упал в воду, и его вытянутое чешуйчатое тело закачалось на волнах, словно перевёрнутая лодка.
      - Даже последний злодей имеет право на погребение, - произнёс Дьюррал, смотря, как его поверженный враг отдаляется от корабля. – В земле или хотя бы вот так…
      - Впереди Сампетра!
      Мышь взглянул прямо по курсу, куда указывала Ромска, и разглядел тёмную полоску острова.
      - Так, пристать к пирсу без команды мы не сможем. Давай-ка, отец, отвяжи руль, и я попробую выбросить корабль на пляж.
      Дьюррал невольно подивился выносливости хорчихи. Дня полтора назад она, израненная, лежала у мачты, а теперь с трудом, но уверенно крутила рулевое колесо. Тем временем Сампетра быстро приближалась. Стали видны подсвеченные клонившимся к западу солнцем пологие, безлесные холмы, причалы и здания порта, а над ними – массивный серый замок. Вскорости корабль вздрогнул и замер, уткнувшись в песок.
      - Никого не видно… - Ромска тревожно озиралась, вцепившись лапами в борт. – Порт пустой…
      - Кто-то идёт… - Дьюррал смотрел на высокую фигуру, что появилась из-за камней и, переваливаясь по песку, шагала к кораблю. Хотя зверь и закутался в тёмный плащ, его хорошо было видно на фоне пустынного пляжа.
      - Ублаз! Наш император! – Ромска схватила аббата за плечи и резко опустила на палубу. – Так, слушай сюда. Говорить с ним буду я. Ты – пленник, понял? Молчи и ни в коем случае – слышишь? – ни в коем случае не смотри ему в глаза!
      Раздалось натуженное пыхтение, и над бортом появилась покрытая бурой шерстью и увенчанная золотой короной голова куницы. Ублаз перевалился, неуклюже растянувшись на досках палубы, но тут же вскочил и огляделся. Он был высоким – на целую голову выше Ромски. Лишь на миг Дьюррал перехватил взгляд его чёрных круглых глаз, но успел ощутить страх и смертельную тоску в душе. Это чувство походило на то, как если бы ты глянул в глубокий омут ненастной ночью.
      - Ромска! Где твоя команда? Где Ласк? Отвечай!
      - На корабле вспыхнул бунт, - спокойно сказала капитанша. Её лапа легла Дьюрралу на затылок и с силой наклонила его голову. – Все погибли. Остались одна я да заложник.
      - Все? И сам Ласк? – Ублаз прошипел какое-то ругательство. – Ладно, потом отчитаешься. Что это за старик? Я сказал привести мне жемчуг! Жемчуг, а не этого доходягу!
      - Аббатство Рэдволл хорошо укреплено. Попробуй мы его штурмовать – все бы там полегли. А за своего настоятеля они сами отдадут жемчужины.
      - Сами? Ты сказала сами? – император наступал на Ромску, и та, невольно пошатнувшись, схватилась за борт. – Я не жду, когда кто-то что-то соизволит отдать! Я прихожу и беру то, что мне принадлежит по праву! Я дважды посылал вас за жемчугом! И не получил ничего! Ничего! В первый раз вы его профукали, а теперь ты мне впариваешь полудохлую мышь! Ты сгубила экипаж! Сгубила моих надзирателей!
      Казалось, император впадал в истерику, но внезапно он замолчал. Мощная лапа, в которую взглядом упёрся Дьюррал, царапала доски, а сверху доносилось тяжёлое дыхание.
      - На острове проблемы, - уже спокойнее прорычал Ублаз. – Бери это существо и быстро во дворец!
      «Морской Змей» застрял недалеко от берега, но его окружала вода, и по приказу куницы аббат с хорчихой сбросили за борт маленькую шлюпку. Дьюррала мутило – в конце концов, его возраст не очень подходил для первого морского путешествия. Покачиваясь, старик бежал по пляжу, подгоняемый Ромской. Песок, к счастью, то ли не прогрелся, то ли уже остыл, так что даже без отнятых пиратами сандалий по нему можно было сносно топать. В стороне остались тёмные, покосившиеся сооружения порта. Наконец Ублаз нырнул куда-то между валунов и кустарника. Там, прикрытый грязью и ветками, скрывался железный люк. Император быстро откинул крышку, и Ромска нырнула в тёмный проход.
      Дьюррал выдохнул и уверенно спрыгнул следом за своей в одном лице спасительницей и поработительницей. Это оказалось не особо труднее, чем спускаться по лестнице в погреб аббатства. Наконец, захлопнув за собой дверь, в туннель плюхнулся сам Ублаз. Вся троица, толкаясь, двинулась по тесному тёмному коридору. Теперь аббату оставалось надеяться, что его тащат в места хотя бы не более страшные, чем пиратский корабль.
      ***
      Примечание. В переводе говорится, что Ублаз выбрался из дворца через "потайной ход", однако в оригинале говорится о главных воротах, "main gates". Вариант переводчиков мне больше понравился, поскольку тайный туннель явно лучше соответствует вопросам безопасности императорской особы и контролированию острова.
      Гиперикум - это зверобой. Я просто решил, что в мире людей-зверей название "зверобой" смотрелось бы, хм, странновато.
    • Автор: Scalrag
      Грядущая ночь эгоистично затемняла все краски чудесного лесного пейзажа: зелёные ели становились едва видными на фоне чёрного неба, и лишь несколько звёзд освещали дорогу путникам, затерянным по всему миру в этот момент. Среди обширных полей, лесных болот, многочисленных рощ и одиноких деревьев выбивалось строение, будто прятавшееся от всего мира за соснами, но ночью его было легко обнаружить, ведь из его окон ярко горел свет, словно указывая зверям, где они могут поесть и поспать.
      Это была таверна "Барсучий жир", на входной двери которой висела деревянная табличка, гласившая, что барсукам здесь не рады. 
      Хозяин этого места, ласка по имени одноглазый Вилли, стоял за барной стойкой и по очереди подливал грог посетителям. 
      - Я не до конца уверен, что моё место там, куда я направляюсь, - рассказывал поддатый тёмно-серый горностай с кружкой ячменного пива. Он сидел словно отдельно от постоянных клиентов, пары-тройки весёлых хорьков, хорошо знакомых с Вилли. Зверь сделал глоток и продолжил:
      - В конце концов, это какие-то развалины старой крепости на севере, точно ли именно там я должен найти себя?.. Я не знаю.
      Затем горностай залпом допил кружку и звучно поставил её перед хозяином таверны.
      Вилли, подливая пиво посетителю, пробуравил его взглядом и ответил:
      - Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. К тому же, если что-то не выйдет или пойдёт не так, ты всегда сможешь вернуться, верно?
      Вилли был прирождённым барменом. Он не только умел разливать алкоголь по кружкам зверей, захаживавших в таверну, но так же всегда мог поговорить и дать хороший совет. Лишь единственный раз он ничего не налил зверю и не дал ему никакого совета, но именно с тех пор барсуки и не захаживают к нему...
      ******
      Огромный барсук с мечом в лапе с ноги выбил дверь в таверну и устремился к обескураженному ласке, который не смог произнести и слова.
      - Ты сын Роджера, погибшего капитана "Воющей Серены"?
      - Нет, я просто держу таверну. Чего вам налить? - Вилли нервно улыбнулся.
      Барсук яростно стукнул кулаком по столу, замахнулся мечом и выколол ласке глаз:
      - Ты лжёшь, ты точно его сын, и ты ответишь за то, что твой папаша сделал с моим отцом!
      Вилли схватился за глаз, но тут же понял, что нужно биться. Ласка побежал в свою каморку, быстро отыскал меч, подаренный ему отцом, и постарался вспомнить всё, чему тот его учил. Барсук догнал хищника ровно в момент, когда тот уже отыскал оружие.
      Битва длилась долго, но выносливому Вилли удалось вывести барсука из строя и вымотать его. В конце концов, чёрный зверь с белой полосой на голове был повержен.
      - Теперь нужно чинить дверь, оттирать кровь с пола и обрабатывать глаз. Грёбанный барсук...
      ******
      Вилли немного мотнул головой, чтобы отогнать дурные воспоминания, и вступил в весёлый разговор с корешами-хорьками, подливая им пиво и травя старые байки. В этот момент дверь в "Барсучий жир" аккуратно открылась, и вошёл лис, на морде которого была чёрная, как сегодняшнее ночное небо, шёлковая маска.
      - Это ограбление, доставай золотые! 
      Напряжённый взгляд красных глаз горностая тут же просверлил незнакомца.
      - Ага, сейчас, - расслабленно ответил ласка, мягко улыбаясь, - докажи, что ты не барсук, рыжий.
      На этой фразе тёмно-серый зверь широко улыбнулся, отвернулся и продолжил пить, а только появившийся посетитель сказал:
      - Пошёл ты, Вилли, и налей грога.
      Хозяин таверны послушно взял кружку и принялся наполнять её напитком, Слэгар же в это время сел за барную стойку.
      - Что расскажешь, приятель? - дружелюбно обратился Вилли к лису, но тот лишь бросил на него желчный взгляд и ответил:
      - Мы не друзья.
      - Тебе бы освободиться от душевного груза, раскрыться кому-то, найти друзей, - дружелюбно ответил хозяин таверны, исподлобья глядя на Слэгара и наполняя его кружку.
      - Просто грог, ласка, советов я не заказывал, - мрачно ответил лис и взял свой напиток.
      - Как знаешь, - буркнул Вилли и вернулся к компании своих друзей.
      Лис сделал один глоток и окинул взглядом таверну: бар, деревянная лестница наверх, к спальным комнатам, пара вёдер в углу... Рыжий частенько любил приходить сюда, чтобы немного расслабиться и поразмышлять о жизни, к тому же, напитки здесь всегда были на уровне. 
      Лис допил грог и, отдав монеты Вилли, взял у него ключ от комнаты. Слэгар поднялся наверх. Открыв дверь, он увидел уже привычное для него зеркало, висевшее на стене недалеко от кровати, стоявшей в углу.
      Рыжий запер дверь и, сняв маску, уставился в зеркало.
      Кошмарный шрам на половину лица, но жизнь, как подарок, оставленный от Асмодеуса... А стоило ли оно того?
      Лис лишь молча смотрел в зеркало, будучи не в силах произнести ни единого слова.
      ******
      Села готовила какой-то особый травяной отвар, пока маленький Куроед играл недалеко от их небольшой хижины.
      Лиса и не заметила, как юркий лисёнок вернулся домой. Он подбежал к маме и протянул ей небольшой букетик собранных лесных цветов:
      - Мамочка, ты такая же красивая, как эти ромашки.
      - Спасибо, малыш. Иди, поиграй ещё, если хочешь, а мамочка пока доделает кое-что, хорошо?
      - Хорошо, мам.
      Куроед умчался играть дальше, а Села с умилением во взгляде посмотрела сыну вслед. Она взяла с полки стакан, наполнила его водой и поставила туда цветы.
      ******
      Куроед открыл входную дверь и яростно швырнул сумку куда-то в сторону. Услышав странный звук, Села вышла из кухни, где готовила обед.
      - В чём дело?..
      Но стоило Куроеду повернуться к матери, как все её вопросы мгновенно отпали. Под левым глазом лисёнка красовался фингал.
      - Кто это тебя? - спросила Села у сына, заводя его на кухню.
      - Это те идиоты, живущие неподалёку.
      - Нужно что-то с этим делать, - сказала Села и, найдя наконец аптечку, принялась намазывать какой-то мазью фингал сына.
      - Если что-то не так - сразу бей, понятно? 
      - Но им же будет больно.
      - Мне тоже больно смотреть на то, как над тобой издеваются. Просто бей. Такова жизнь. А, и да, ещё кое-что.
      Села ненадолго отошла в свою спальню и принесла какую-то коробочку. Лиса открыла её. Куроед увидел боласы и ручной портрет своей матери и какого-то неизвестного лиса. Села протянула сыну метательное оружие:
      - Твой отец любил их, и любые враги всегда были повержены им и этими шарами. Начинай учиться пользоваться ими. Ты сможешь использовать их так же искусно, как он, я уверена в этом. У тебя всё получится.
      ******
      Рыжий юноша хлопнул дверью, входя в дом, и, подойдя к матери, протянул ей какое-то растение.
      - Мне нужен был лесной дудник, какого чёрта ты принёс мне борщевик? Когда ты уже научишься меня слушать? 
      Куроед закатил глаза и ответил:
      - Тогда же, когда научишься нормально объяснять, что тебе нужно.
      - Почему ты постоянно дерзишь мне?
      - Почему ты вечно на меня орёшь?! Ты будто специально ищешь повод зацепиться за что-то, сколько можно? 
      Мать и сын сверлили друг друга напряжёнными взглядами, со стороны это напоминало игру в гляделки. В конце концов, Куроед тяжело вздохнул и пошёл к входной двери.
      - Ты куда?
      - Да какая тебе разница? Прогуляюсь.
      - Когда ты стал таким сложным?
      Ответом послужил хлопок входной двери. Лиса лишь села на ближайший стул и вздохнула.
      ******
      Глядя в зеркало, лис произнёс:
      - Я Слэгар Беспощадный.
      Но не прошло и пары секунд, как в его голове промелькнула мысль:
      "Я Куроед".
      Слэгар вышел, запер комнату снаружи и спустился вниз, к бару.
      Заказав у Вилли ещё одну кружку грога, он сел за самое крайнее место, которое уже освободилось после ухода горностая, и незаметно достал под барной стойкой портрет своих родителей из той самой коробки.
      Слэгар взял заказанный грог, слегка, едва заметно приподнял кружку и, не решившись сказать, подумал:
      "Когда я видел твой труп впервые, я испытывал облегчение, но сейчас это не так. Совсем не так. За тебя, Села. За тебя, мам. Я всегда, несмотря ни на что, помнил дорогу домой. Мне жаль, очень жаль. Спасибо за всё и пока".
      После этого Слэгар залпом опустошил кружку и поднялся наверх. В конце концов, его ждал завтрашний день, а затем ещё, и ещё, вплоть до момента, пока он не встретит вновь свою мать в границах Тёмного леса...
    • Автор: Scalrag
      @Роксана, посвящается.
      Розовый круг не уставая кружился вокруг изжелта-белого диска восходящего солнца. Звёзды постепенно угасали, уходя следом за исчезнувшей с неба полной луной. Всё в Лесу Цветущих Мхов словно ещё спало, и только листья деревьев давали знать о себе едва слышным шелестом из-за набежавшего лёгкого ветерка. 
      Огромный отряд морских крыс и прочих случайных, встретившихся по пути хищников по-прежнему пребывал в церкви Святого Ниниана. Во главе с великим Клуни Хлыстом они вновь собирались попытаться захватить Рэдволл и покончить с проклятыми мышами-аббатами, но сейчас все крепко спали: все, за исключением самого великого крыса. 
      Сидя за своим столом в шатре, в полном одиночестве, Клуни Хлыст не выглядел так величественно, как обычно: вместо устрашающего плаща с черепом хорька он был закутан в плед, а вместо туники на нём была обычная ночная рубашка. 
      Крыс лишний раз пересматривал тактические планы и едва слышно для чужого уха что-то бормотал себе под нос. Невольно Хлыст вспомнил детство: его отец сидел в капитанской каюте и разбирался с картой сокровищ, попивая ром, пока маленький крыс так и норовил напасть с игрушечным мечом на кока и стащить что-нибудь из запасов. 
      "Жаль, что та деревянная развалина пошла ко дну вместе с отцом раньше, чем я встретил мать. Дешёвая портовая тварь..." - промелькнуло в голове Хлыста, но тот быстро вернулся к работе.
      В тысячный раз убедив и себя, и дух Мартина Воителя, приходивший к нему во сне, что провал невозможен, Клуни отрезал себе кусок сыра, съел его и запил вином. Крыс ещё раз взглянул на схему, которую пересматривал буквально только что.
      "Не спать. Не спать!" - пульсировало в голове Хлыста, из-за чего он уже не мог сосредоточиться на деле. В последнее время его мучил один и тот же ужасный кошмар, буквально сводивший его с ума и лишавший его всяких остатков рассудка.
      Жёлтый круг солнца будто съел розовое кольцо, крутившееся вокруг него, и поднялся выше, дав заслонить себя лёгким и белым, похожим на вату облакам. Великому крысу было достаточно один раз моргнуть, чтобы окунуться в дурман сладкого сна под наступавшее раннее утро...
      Мышь в капюшоне и с мечом в руке был виден уже издали. На фоне заполнившегося серыми тучами неба Мартин медленно подходил всё ближе к Клуни Хлысту, пока тот в ужасе не мог и шевельнуться.
      "Нет, только не сейчас!" - крыс уже знал, чем закончится этот сон.
      - Я там и сам! - прокричал мышь, оказавшись в паре шагов от крыса.
      Стоило Клуни рефлекторно дёрнуть лапу в сторону меча, как неожиданно кто-то невдалеке звучно щёлкнул пальцами и в дух мышиного воина попала молния. Мартин мгновенно исчез, а начавшийся дождь резко закончился. Тучи на небе стали уходить в стороны, и единственный луч летнего солнца упал прямо на голову самого Клуни Хлыста.
      "Что?.." - подумал ошеломлённый крыс, будучи не в силах произнести и слова. И тут из-за ближайшего дерева вышла таинственная незнакомка.
      Серая благородная крыса с роскошными каштановыми волосами и словно специально подобранными под них самой матерью-природой тёмно-болотными глазами была одета в роскошное алое платье. Голову приятной особы украшал венок из красных роз, а глаза были легко и изящно накрашены сурьмой. Естественно-розовый цвет губ чудесно вписывался в общий вид её лица, и было понятно: в эту восхитительную женщину не возможно не влюбиться с первого взгляда. Даже Клуни Хлыст, незаконнорожденный сын капитана затонувшего пиратского судна, бывший капитан "Плети морей", жестокий завоеватель, недоверчивый лжец, злодей и самая последняя мразь на всём тёмном свете, тот, кому заранее, с самого рождения уготовлено особое место на мрачных страницах истории, не смог устоять перед ней. Крыс убрал лапу с рукояти меча, лежавшего в ножнах, и хотел было спросить незнакомку об имени, но та стремительно подошла ближе и приложила палец к его губам.
      - Ты узнаешь позже. Я люблю тебя, Клуни, - прошептала она ему на ухо. Хлыст был ошеломлён. Он и не помнил, когда в последний раз кто-то, кроме матери, обращался к нему на ты, но он не хотел, чтобы это прекращалось.
      - Это всё сон, милый, - чуть громче сказала ему незнакомка. Затем она крепко обняла любимого и прикоснулась носом к его щеке. 
      В итоге, оказавшись под напором гнева, удивления и невероятной страсти, Клуни крепко обнял девушку за шею и поцеловал её. 
      Это длилось несколько секунд, но казалось, что весь мир вокруг замер в ожидании, пока любимые насладятся друг другом.
      Загадочная крыса твёрдо и уверенно произнесла:
      - У тебя всё получится.
      - Я и так это знаю, - буркнул великий.
      - Какой же ты лжец, Клуни Хлыст, - игриво сказала серая крыса, отстранившись от него. Стоило ей пройти пару шагов, как Клуни окликнул её:
      - Кто ты?
      Незнакомка обернулась и ответила:
      - Роксана. Пока только твой лучший сон, но ты не можешь знать, что ждёт тебя дальше.
      На лице Роксаны всплыла лёгкая, почти детская улыбка. Крыса развернулась и пошла на встречу рассвету, пока тучи уходили всё дальше и дальше.
      Клуни Хлыст проснулся, когда солнце уже было в зените. Весь отряд уже не спал, но никто не решился будить хозяина.
      Хлыст оделся и вышел на улицу.
      Как обычно крича на своих подчинённых, Клуни на секунду обратил взор в даль и увидел тень незнакомки. Крыс сильно удивился и протёр глаза, но, открыв их вновь, не увидел ничего, кроме лесного пейзажа.
      "Нас ждёт победа, Роксана. Победа. Я найду тебя и приведу в свой замок. Ты будешь моей королевой".
    • Автор: Занн Юскарат Тагеранг
      Послушайте, друзья, одну поучительную историю, которую из поколения в поколения передают морские выдры у нас на Выдрином Кольце. Вы, должно быть, что-то знаете о моей родине. Да, это остров-гора, которая по размерам своим может сравниться с самим Саламандастроном. Гора полностью полая изнутри, полость похожа на глубокий и очень обширный кратер давно погибшего огромного подводного вулкана, опять же хочется сравнить с Горой Барсуков. Кстати, мы, морские выдры, часто называем Саламандастрон Горой-на-Суше, тогда как наше обиталище сравнительно с этим именуется...угадаете, как? Горой-на-Море, верно! Ну так вот, такие замысловатые рельефные условия помогли создать в том кратере свою природную систему, окруженную прочными стенами, которые защищают Кольцо от бушующего моря. И от нежеланных гостей к тому же. Вход хорошо скрыт и известен только обитателям горы. И в этом скрытом, недоступном месте под названием Выдриное Кольцо в течение многих сезонов жили, сменяя друг друга, роды и династии морских выдр. Неплохо устроились мы, а?
      Так вот, наше общество имеет довольно серьезный подход к военной подготовке и вообще ко всей физической подготовке в целом. Оружие могут носить даже дети-выдрята, они с раннего детства обучаются разным видам холодного и стрелкового оружия, и также тренируют свою силу, ловкость, скорость и выносливость. Все эти мероприятия если не сказать, что обязательны, то максимально желательны. У нас в народе есть даже такая шутливая поговорка: "Выдра, которая не тренируется, со временем становится барсуком". И многие считают, что это высказывание не несет никакого смысла и было придумано лишь, чтобы пугать ленивых выдрят, и те отправлялись заниматься со всеми физической подготовкой, а не валяться на полянке под лучами солнца. На самом же деле эта поговорка имеет под собой вполне правдивую почву.
      Давным-давно, еще до моего рождения, до того, как родился мой отец и вообще на заре времен жил на Выдрином Кольце один выдра. И была у него одна особенность, очень сильно выделяющая его среди других морских выдр - этот выдр имел черные полоски на морде, совсем как у барсука! За это его и звали - Полóскун, как бы тонко намекая на его схожесть. Полоскун не мог не видеть свое отражение в воде и понимал, что он не похож на своих собратьев-выдр, из-за чего он очень долго горевал, считая себя ущербным и неполноценным. 
      Однажды к Выдриному Кольцу причалил корабль – то вернулась экспедиция выдр, исследовавших неизвестные восточные земли. Они сообщили, что выдры отнюдь не самые прожорливые звери на свете, что есть на суше гора, таких же размеров, как и наше Выдриное Кольцо, но с очень длинным и страшным названием. И правит там огромный и полосатый барсук по имени Дотошник Справедливый. Он, кстати, поведал выдрам-путешественникам, что название горы, ну, значится, Саламандастрон, было выбрано не случайно: пока хищники, вторгнувшись во владения лорда-барсука, бились в попытках выговорить причудливое название горы, на которую они пытались посягнуть, отряд зайцев мог успешно провести вылазку и внезапно атаковать неприятеля. Услышав это, пара выдр-энтузиастов предложила переложить название "Выдриное Кольцо" на язык тюленей, однако идея не была одобрена.
      Одного только выдра не волновали все эти названия. Что Полоскуну до всяких страшных, непонятных слов? В горе правит барсук, ребята! Эта новость просто вдохнула в полосатого выдра новую жизнь. Так вот почему он такой! Дело ни в какой ущербности или неполноценности, и он не просто полосатый выдр, он рожден, чтобы быть правителем!
      На Выдрином Кольце управление держалось на вождях, соответственно, выдры стали убеждать Полоскуна, что нет, он не может быть правителем, наши правители - это во-он те пожилые, мудрые и седые выдры; если хочешь править, сначала стань таким же пожилым, мудрым и седым. Полоскун категорически не согласился и решил: "Вы как хотите, а я все равно буду вами править" - так и сказал. Выдры посмеялись немного и шутки ради приняли нового правителя, мол, попробуй. Беда в том, что Полоскун не знал, что должны делать правители. Он отправился за советом к вождям, мол, подскажите, чего хоть ему делать. Вожди рассудили: "Если хочешь ты править, подобно барсукам в Горе-на-Суше, тебе нужно просто сидеть и есть, а все выдры просто будут заниматься своими делами". Полоскун подумал, что как-то это скучновато - править, но все же внял советам вождей, ведь это его предназначение, иначе для чего ему эти полоски на морде?
      Шли сезоны, правление Полоскуна протекало славно, без заминок. Запасы еды заметно убыли за время правления, но выдры в целом не жаловались. Полоскун сидел на троне в своих покоях и думал, хорошо же он правит! И, кажется, предназначение его исполнено. Довольный собой, выдр решил в кои-то сезоны покинуть покои и обеденный зал, полный еды, и осмотреть свои владения. Вот вышел Полоскун на поляну, и тут один выдр, как заметил его, закричал на всю округу: "Хей, смотрите, да это же барсук!" Полосатый выдр недоуменно смотрел на сбегавшихся со всей горы морских выдр и тоже кричавших: "Действительно, барсук! А какой огромный! Как он проплыл через наш скрытый проход?" Вконец смутившийся Полоскун побежал, расталкивая выдр, к небольшому озерцу, взглянул в свое отражение...и действительно увидел барсука! Как же это так? Он хотел править, но не хотел стать барсуком! Еще и таким толстым! Выдры, вскоре поняв, что к чему, залились смехом и придумали для своего правителя новое имя - не Полóскун, с тонким намеком на схожесть; теперь они вообще ни на что не намекали и просто назвали его Вырсуком. Стоит ли говорить, что на этом закончилось его правление.
      Все дни и все ночи Вырсук бегал, прыгал, плавал, сидел на всевозможных диетах, хотел снова стать обыкновенной выдрой! Он даже как-то раз решил стереть ненавистные полоски с морды, но успехом дело не обвенчалось. Говорят, за свои старания выдр все таки смог вернуть себе его выдриный облик. Ходили, однако, слухи, что ничего у него не получилось, и, не в силах вытерпеть насмешки собратьев, Вырсук покинул Кольцо и отправился к Саламандастрону, где его радушно встретили как нового правителя, и он наконец смог обрести свое место в жизни. Правда, тренировок он не забросил, наоборот, казалось бы, стал заниматься вдвое усерднее, да еще и подопечных своих муштровать. Но кто знает, как все было на самом деле…

×
×
  • Создать...