Перейти к публикации

крыска
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

Небольшое предисловие. Собственно. Потерянные дети, найденные родители и потеря памяти обычно занимают 98% фанфиков. И я решила от этого не отставать.

Итак, просмотр "Маттимео" на двух языках, перечитывание "Похода Матиаса" в оригинале и в двух переводах не могло пройти бесследно для моего мозга и не могло ничем хорошим закончиться. Это закончилось фанфиком. Более того, что фанфиков про Витча чуть более, чем ничего, а если и начинались, то были недописаны.

 

Идея фанфика так или иначе пришла в голову еще в далеком 2003 (!) году, а сейчас я решила ее развить.

 

Необходимое и достаточное предположение для фанфика - что рэдволльцы все-таки могли помочь раненому хищнику.

 

Итак... Наслаждаемся!

 


Часть I.

 

 

23e0a87a9ba8.jpg

 

Рисунок Химика

 

Удар, боль и темнота. Спасительная темнота, в которой не было ни единого чувства… Витч отдыхал в этом небытии, но затем боль вернулась. Сначала она пульсировала еле слышно, но потом нарастала, ширилась, голову как будто распирало изнутри, шум в ушах нарастал как прибой, как гром…

 

Он пытался забыться, убежать в безопасную темноту и нечувствие, но боль настигала его и в тот момент, когда стала особенно невыносимой…

 

- О, клыки ада, моя голова!!!

 

Витч схватился за виски обеими лапами и сел.

 

- Я бы на твоем месте не стал трогать повязки, - раздался голос. – Ты серьезно ранен.

 

Крысенок с трудом разлепил зажмуренные веки и осторожно откинулся обратно на какое-то подобие постели, на котором он лежал.

 

Перед глазами прыгали мушки, все было мутным и нечетким. Витч с трудом различил очертания мышонка, который сидел рядом с ним.

 

- Где я? – Тихо спросил крысенок. Это извечный вопрос очнувшихся существ, которые сразу не понимали где они, и что с ними случилось.

 

- Мы сейчас на Великой Южной Гряде. Уже прошли Ущелье и Лес Крашеных.

Витч несколько раз моргнул. Он не понял ни единого слова. Эти названия мест ему ничего не говорили.

 

- Мы возвращаемся в Рэдволл, - добавил мышонок.

 

Он как-то странно смотрел на Витча, и крысенок тоже забеспокоился.

 

В голове не было ни единой мысли. Ничего. Только шум и пульсирующая боль.

 

- Я хочу пить.

 

Мышонок все также странно смотрел, как будто колебался или хотел что-то сказать. Но потом, решившись, встал и отошел.

 

Крысенок осторожно повернул голову, пытаясь осмотреться. 

 

Вокруг был лагерь – стояли палатки и горели костры. Около костров сидели мыши, выдры, белки, какие-то странные маленькие мыши с длинными мордочками и яркими повязками на головах. Вдалеке стоял огромный барсук.

 

«Мы возвращаемся в Рэдволл» - сказал тот мышонок. Проклятие, почему это ему ничего не говорит?

 

Витч попытался вспомнить, что с ним произошло, и вот тут он испугался.

Он внезапно понял, что не помнит ничего.

 

Вообще ничего.

 

В голове не было ни одного, даже самого маленького воспоминания.

Только чернота и пульсирующая боль.

 

- Вот, - вернулся мышонок и протянул миску с водой.

 

- Спасибо, приятель, - машинально поблагодарил крысенок.

 

Удивление опять промелькнуло в глазах мышонка, но Витч отмахнулся от этого. Одним глотком осушив всю миску, он протянул ее обратно.

 

Стало лучше, оказывается, его сильно мучила жажда. Удивительно, как становится все равно на любое чувство, когда так ужасно болит голова!

 

Крысенок откинулся назад, опять теряя сознание. Последнее, что он спросил, было:

 

- А как тебя зовут, приятель?

 

 


Часть II

 

 

Теперь в темноте была боль, но приглушенная. Но она таилась за углом, пряталась, чтобы опять напасть и вгрызться в голову своими острыми зубами.

Витч убегал от нее, прятался, но она опять настигала.

 

Ему казалось, что его куда-то несут, его тело мягко покачивалось. Какое-то забытое ощущение из далекого детства, будто его качали в колыбели. Но ведь этого не могло быть?

 

Больше в этом забытьи не было ничего, потому что для образов сна нужны воспоминания.

 

А их не было.

 

… Боль вцепилась в голову мертвой хваткой, Витч застонал и поднял лапы к голове.

 

- Постарайся не двигаться, - раздался строгий голос, и крысенок открыл глаза. 

 

– Надо сменить бинты.

 

Взрослый мышь протянул лапы к его голове, и Витч взмолился:

 

- О, нет-нет, не трогайте! Голова ужасно болит, я просто умираю!

 

- Придется это сделать, иначе будет хуже, - ответил мышь, накладывая повязки. Витч стиснул зубы, стараясь подавить крик. – Тебе повезло, что ты выжил после такого удара, пусть даже он и пришелся вскользь.

 

- После какого удара? – Прошептал крысенок, откидываясь назад, когда пытка перевязкой закончилась.

 

Мышь помолчал. Он явно был обескуражен.

 

- Ты что, не помнишь? – Наконец, спросил он.

 

Витч тоже молчал, пытаясь вспомнить. Но в голове не было ничего. Пусто. Только темнота и какие-то всполохи света.

 

- Нет… Не помню. Я что, упал?

 

Мышь молчал. Потом он пробормотал что-то вроде «Конечно, такой удар не мог остаться бесследным… Но, может быть, так ему будет лучше…»

 

- Лучше не думай об этом, - наконец, ответил мышь. – Я тебе принесу поесть. Тебе сейчас важно просто поправиться, а вспоминать будешь потом.

 

Он удалился, а Витч стиснул виски лапами. Значит, он не упал. А что с ним произошло, что?!

 

Почему эти мыши ему помогают? Значит, они его друзья? Но почему они так странно смотрят на него?

 

И… Самое главное…

 

Клыки ада, кто он?! Как его зовут?!!!

 

Витч вытянул лапы. Лапы, как лапы. Затем вытянул хвост из-под себя.

Хвост был как у мыши или как у крысы. Кто же он – крыса или мышь?

 

Вернулся тот взрослый мышь. Он принес овощного супа и какой-то настой.

 

- Выпей потом это – травы уменьшат головную боль, и ты сможешь заснуть.

 

- Хорошо бы. Спасибо.

 

Мышь отошел, прежде, чем Витч смог его о чем-то спросить. Было какое-то непонятное чувство, что, при том, что они были добры к нему, они как будто делали это через силу, будто заставляя себя. 

 

Мышь оставил еду – и ушел. Если бы он был близким ему или другом, он бы остался, подождал, пока раненый поест. Это было бы понятно.

 

Или тот мышонок – он так удивился, когда услышал «приятель».

 

Витч с трудом съел суп – голова начинала болеть все сильнее. 

 

- Надеюсь, этот отвар мне поможет, - простонал он.

 

Может быть, эти мыши так расстроены, что он их не помнит, что не знают, как им себя с ним вести? Ведь он должен их знать, раз они его знают. Насколько хорошо они знают друг друга?

 

И, проклятие, что же с ним случилось? Это был несчастный случай?

 

Или нет?!!!

 

Настой начал действовать, Витча стало клонить в сон. Боль в голове притупилась так, что он почти смог ее не замечать. Закрывая глаза, он опять провалился в темноту.

 


Часть III

 

 

… Когда он снова очнулся, было просто прекрасный день. Пели птицы, потрескивали костры, на которых что-то шкварчало. Маленькие мыши с красными повязками переругивались, но это было как-то не всерьез.

 

Мышонок о чем-то разговаривал с какой-то мышкой, они смеялись.

 

Его как будто не замечали.

 

Это было такое знакомое чувство, когда ты вроде бы рядом с другими, но на тебя не обращают внимание. Качество, полезное в шпионаже.

 

Шпионаже?

 

«Продолжай шпионить! Ты вернешься в Рэдволл!» - раздался в голове громоподобный голос, страшный голос зверя, который скрежетал так, словно ему кто-то когда-то жестоко сдавил горло.

 

Витч резко сел на постели и схватился за голову.

 

Что это? Чей это голос?

 

Но потом опять была пустота. Ни единой мысли, ни единого воспоминания.

Боль в голове была не такой сильной, как раньше, и крысенок попытался встать.

 

Голова кружилась, но в целом, он чувствовал себя лучше. По крайней мере, он не может больше лежать и погружаться в пустоту своего разума.

 

Наверное, он покачнулся и упал, потому что мыши подбежали к нему.

Тот мышонок помог ему подняться.

 

- Ты не должен вставать! – воскликнул он.

 

Крысенок сел на землю и обхватил голову лапами.

 

- Я чувствую себя хорошо, - сказал он. – Я не могу постоянно лежать, это сводит меня с ума.

 

Мыши молчали и испуганно смотрели на него.

 

- Вы ведь знаете меня, да? – Спросил крысенок. – Расскажите мне… обо мне. Звучит по-идиотски, но я действительно…не помню.

 

- Ты ничего не помнишь? – Переспросил мышонок. Мышка отвела взгляд и перетаптывалась с лапы на лапу.

 

Витч вытянул лапы вперед и стал рассматривать их. 

 

- Я ничего не помню… - Прошептал он, больше обращаясь к себе, чем к мышам. – Я не помню, что произошло… Не помню вас, хотя, видимо, должен знать. Но хуже всего то, что я не помню…

 

Он поднял глаза и опять схватился за голову.

 

- Я не помню, кто я! Как меня зовут!

 

- Тебя зовут Витч.

 

Это ответил мышонок.

 

- Витч… - Повторил крысенок. – А я мышь или крыса?

 

- Крыса.

 

- Витч…. – Он помотал головой. - Странно, я думал, что когда услышу свое имя, будет что-то вроде: «О да, точно, меня так зовут!», и я все вспомню. Но ничего этого нет.

 

Он закрыл морду лапами.

 

- Просто еще мало времени прошло, и ты еще не поправился, - сказала мышка. По-видимому, ей стало его жаль. – Ты все вспомнишь…

 

- Но ведь вы знаете обо мне еще что-то? – Сказал крысенок и, встав, схватил мышонка за лапу. – Расскажите мне то, что знаете!

 

Маттимео испытывал смешанные чувства. Он ненавидел Витча, хотел ему отомстить за все. За его насмешки, тычки, помощь Слэгару, за неприкрытое злорадство… Когда он увидел своего врага закованного в кандалы, он хотел оказаться рядом с ним, чтобы проучить…

 

Но одно дело – желать мести своему мучителю, а другое – видеть его в луже крови, видеть, как страшное оружие работорговца уничтожает живую плоть… Это совсем другое, кто бы что не говорил.

 

Маттимео очень изменился и теперь, потеряв друзей, почти потеряв надежду увидеть родителей, Рэдволл… Он стал больше ценить жизнь. Любую жизнь, каждую жизнь.

 

Поэтому он не стал говорить Витчу, что он бывший погонщик рабов, шпион и негодяй, который за это поплатился. И что они помогли ему, просто потому что не могли иначе.

 

Потому что, если он это узнает – он уйдет.

 

А если он уйдет – то не выживет в одиночку.

 

Маттимео это отлично понимал.

 

- Меня зовут Маттимео, а ее – Тесс. – Сказал мышонок. – Произошло много грустных событий, поэтому мы не хотим об этом говорить. Коротко говоря, лис Слэгар Беспощадный захватил нас в плен и увел далеко от дома. Но наши родители настигли его, и спасли нас. А заодно и наших новых друзей – бывших рабов. А сейчас мы возвращаемся домой.

 

- В Рэдволл? – Спросил Витч.

 

Маттимео поднял брови.

 

- Ты сказал: «Мы возвращаемся в Рэдволл», когда я впервые очнулся.

 

- А, ну да. 

 

Крысенок обдумывал информацию, которой так щедро поделился Маттимео. Слэгар Беспощадный… Рабы…

 

А какое было его участие в этой истории? Что с ним было, и что стало?

 

Но почему-то Витч почувствовал, что мышонок больше ничего не скажет. Он явно знал больше, чем сказал. Только вот почему?

 

Ясно было одно – его родителей не было среди этих зверей. Среди них не было крыс.

 

А это значит, что он – чужой среди них. Не такой, как все.

 

Вокруг были мыши, белки, два барсука, эти маленькие мыши с повязками – Витч слышал, что их называют «землеройками», выдры. Ни одного хищника. 

 

Кроме него.

 


Часть IV

 

 

Крысенок встал.

 

- Я могу принести сучьев для костра. Я хочу что-то делать.

 

- Не думаю, что это хорошая идея, - сказал мышонок. – Ты даже встал с трудом, а если уйти от лагеря…

 

- Я справлюсь. – Витч осторожно дотронулся до забинтованной головы. – Я не могу постоянно лежать, - повторил он.

 

Ему почему-то хотелось отойти от всех. Побыть одному. Мыши не стали его останавливать.

 

- Не ходи далеко! – Крикнула ему в догонку Тесс. – Приноси их к во-о-он тому костру, землеройки будут делать завтрак. А потом мы отправимся в путь.

 

- Хорошо.

 

Крысенок углубился в небольшую рощицу около поляны, на которой расположился лагерь. Издалека были слышны смех и шутки. Но он почему-то чувствовал все нарастающую тревогу.

 

Собирая небольшие ветки привычными движениями – значит, его часто отправляли на такие мелкие поручения – Витч наткнулся на небольшой ручеек.

 

Он попил воды и смочил водой виски и затылок. Голова стала болеть меньше.

Рабы… Слэгар Беспощадный… Ну и прозвище!

 

А этот Маттимео его чем-то раздражал. Витч чувствовал какую-то неприязнь к этому мышонку, хотя и не мог понять, почему.

 

Около ручья вода сделала ответвление и образовала небольшую лужицу. Крысенок наклонился, пристально разглядывая свое отражение.

 

Это – он. Острая мордочка крысы, небольшие уши и голова, обвязанная бинтами с красно-коричневыми пятнами крови. 

 

Витч всматривался. Нет, он не помнит. Не помнит даже себя!

 

Вздохнув, крысенок поднял сучья и двинулся к лагерю.

 

Около костра сидела юная полевка. «С ней можно поговорить, - подумал Витч. – Мышки обычно более разговорчивы. Если бы эта Тесс была одна, то она бы все мне рассказала.»

 

Интересно, откуда у него эти мысли? Про то, кто больше разговорчив? Это ведь тоже очень помогает…

 

В шпионаже… Шпионаже!

 

Крысенок подошел к костру и бросил ветки рядом. Он попытался добродушно улыбнуться, хотя выглядел как настоящий ночной кошмар с осунувшейся от болезни мордой и кровавыми повязками на голове.

 

- Привет! – Витч старался говорить вежливо и жизнерадостно. – Вот, принес сучьев для костра.

 

Полевка испуганно взглянула на него и отодвинулась. 

 

- Тебя как зовут? – Спросил крысенок.

 

Она удивленно моргнула и ответила, спустя довольно продолжительное время:

 

- Ты же знаешь, как меня зовут.

 

Витч приложил лапу к голове и попытался улыбнуться:

 

- Да… Наверное. Но я все забыл. Все-все. Ты ведь поможешь мне вспомнить, правда?

 

Она молчала, ее взгляд был таким же странным, как и у Маттимео.

 

- Хотела бы и я все забыть, - наконец, произнесла мышка. В ее голосе звучала печаль и гнев.

 

- Что забыть? – Спросил крысенок.

 

- Что моя мать мертва! – Она встала. – Что я вернусь в Рэдволл, а ее больше нет!

 

- Мне очень жаль… - Машинально произнес Витч фразу, которой обычно встречают такие признания.

 

Глаза полевки округлились, у нее задрожали губы. Она сжала лапы в кулаки.

 

- Тебе… не может быть…жаль! – Воскликнула она и убежала.

 

Крысенок удивленно посмотрел ей вслед. Ему не может быть жаль? Почему?

 

Он все думал об этом, пока ел нехитрый завтрак и пока ему меняли бинты.

 

Потом, несмотря на его протесты, взрослый мышь –он сказал, что его зовут Матиас, отец Маттимео, заставил его лечь на носилки.

 

Две землеройки подняли его, и все двинулись в путь.

 

Витч мягко покачивался на своем ложе.

 

Сложив лапы на груди, он смотрел на небо.

 

Небо, голубое и ясное, с белыми облаками… Оно качалось в такт носилкам.

 

Качалось, качалось, а еще, бывает и такое, что, небо опрокидывается на тебя миллионами осколков, рвется на части и невыносимо звенит в ушах.

А потом наступает темнота.

 

Крысенок опять потерял сознание.


 




Часть V

 

 

Теперь, во время забытья, ему снился сон.

 

Вернее, кошмар.

 

Он бежал из какого-то темного места, а под лапами все рушилось. Сверху падали камни, блоки, слышны были крики тех, кто падал в бездонную пропасть. Он бежал и бежал.

 

Падал, оскальзываясь, вставал, и бежал снова. Сердце колотилось где-то в горле, дыхания не хватало. И вот, впереди свет… Дневной свет, яркий, слепящий глаза, такой белый, как раскаленный огонь в середине костра.

 

Задыхаясь, он двигался туда, к свободе.

 

Внезапно, мир раскололся, свет выжигал разум. В ушах зазвучал пронзительный крик:

 

- Нет-нет, пожалуйста! Я ничего не сказал им, и не собирался с ними идти! Они поймали меня!

 

Нет-нет, пожалуйста!

 

Пожалуйста!!!

 

Витч стиснул голову лапами, вскакивая с постели.

 

Этот крик так и звучал у него в ушах.

 

Я ничего не сказал им, и не собирался с ними идти! Они поймали меня!

 

Он встал, вытирая дрожащими лапами морду – по ней струился холодный пот.

 

Крысенок огляделся – была ночь, и лагерь спал. Горели костры, около которых сидели часовые.

 

Витч не мог дальше спать – он боялся повторения этого кошмара.

 

Или воспоминания?

 

Еще раз вытерев морду, крысенок пошел от лагеря, ему хотелось пройтись.

Обдумать то, что вспомнил.

 

Его поймали, это точно. Мыши – не друзья. 

 

И Маттимео – не приятель.

 

Но кого он умолял – так отчаянно?

 

Крысенок сделал еще несколько шагов, как его остановил оклик:

 

- Стой! Ты куда?

 

Из темноты выступил он – Маттимео.

 

Витч молча смотрел на него.

 

- Ты куда? – Повторил мышонок.

 

- Никуда. Мне не спится, и я хотел пройтись, - нехотя, ответил крысенок.

 

Они помолчали.

 

- Ты что, следишь за мной? – Вдруг спросил Витч. 

 

- Нет, что ты… - Замялся Маттимео, но им обоим было ясно.

 

Это была неправда. 

 

- Почему ты следишь за мной? – Настаивал крысенок. – Что будет, если я не подчинюсь? Если буду ходить, где мне вздумается? Я ведь не могу от вас уйти просто так, не так ли?

 

«Они поймали меня!» - пронеслось в голове.

 

- Перестань, - возразил мышонок. – Любой может уйти, но никому не выжить в этих местах в одиночку.

 

- Значит, ты шпионишь за мной ради моего же собственного блага? – В голосе Витча звучало все больше раздражения.

 

- Шпионю?! – Маттимео задохнулся от возмущения. – Уж не тебе об этом говорить, Витч!

 

Он понял, что проговорился, потому что крысеныш схватился за голову.

 

- Шпионить.. Шпион… Продолжай шпионить… - Забормотал он.

 

Мышонок взял его за лапу и отвел к носилкам.

 

- Делай что хочешь, крыса, - проговорил он. – Можешь уходить, никто не тебя не держит. Но на твоем бы месте, я бы спал.

 

Витч сел на своей постели, не обращая внимания на Маттимео.

 

Его слова разбудили какие-то отголоски памяти, и он старался их не потерять.

 

Шпионаж – было основное слово, такое знакомое…

 

Наверное, он был как-то связан со слежкой. Или сам был шпионом. 

 

Он скоро вспомнит. Все вспомнит…

Изменено пользователем крыска
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 166
  • Создано
  • Последний ответ

Лучшие авторы в этой теме

Лучшие авторы в этой теме

Замечательный фанфик, который настолько пронизан вдохновением и эмоциями. что я читаю и от этого пребываю в состоянии постоянного восторга.

@крыска

Жажду продолжения!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@крыска

Классно! Я тоже проду жду! Интересно узнать, чем всё закончится и что дальше с Витчем будет. )

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@Покрыс

Спасибо! О да, эмоций выше крыши!!!

 

@Ганслингер

Спасибо! Сегодня, надеюсь будет еще 1 глава.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Глава VI

 

Витч пролежал без сна на своих носилках, пытаясь вспомнить еще хоть что-нибудь. Но пришел рассвет, а в голове по-прежнему была пустота.

 

Начинался новый день, многие звери еще спали, землеройки стояли у костра и что-то готовили.

 

Крысенок неслышно двинулся к группе молодых изможденных зверей, они сидели чуть поодаль.

 

Витч почему-то заинтересовался ими и теперь, отойдя от лагеря, пройдя немного по роще, подбирался ближе к тем зверям, прячась за деревьями. 

 

И вот он, совсем близко, маленький и незаметный, слышит их разговор:

 

- Ты точно уверен? – Спросил истощенный еж такую же истощенную выдру. – Что этот крысеныш был со Слэгаром?

 

- Если бы я был точно уверен, я бы его уже уничтожил, - мрачно ответил выдра. Он протянул лапы к костру. – Мне он не нравится. По-моему, Матиас и другие зря переводят на него целебные травы и еду.

 

Витч вжался в дерево, стараясь не дышать.

 

- Но ведь он был среди рабов. Эти мерзкие крысы даже своих берут в рабство! Как жаль, что я не смог их уничтожить побольше! – Запальчиво воскликнул еж.

 

- Слэгар не ускользнул от возмездия… - Тихо проговорил выдра. – Но некоторые бандиты, я слышал, спаслись – их отправили вместе с филином на юг. Я считаю, это ошибка. И я точно знаю, этот крысеныш – не невинная жертва. Я улучу момент и поговорю с ним.

 

- Оставьте его в покое! – Раздался голос Маттимео. Скорее всего, он услышал обрывки разговора.

 

- Но почему?! – Воскликнул выдра. – Все должны получить по заслугам. За то, что мы – он обвел лапой круг, включая туда своих товарищей, - за то, что мы не видели солнца сезонами! За то, что голодали, умирали!

 

- Я понимаю. Но мой отец считает, что надо быть милостивым к побежденным. Я тоже так думаю. С него вполне достаточно того, что он получил.

 

- Так, значит, он был все-таки в банде Слэгара?! – Выдра встал.

 

- Я этого не говорил!

 

- Я убью его!

 

- Нет, Веслохвост! Я не позволю тебе этого!

 

- Мне не нужна твоя жалость, мышь!

 

Витч выступил из-за дерева, и все замолчали.

 

- Мне не нужна ни твоя жалость, ни твоя защита, Маттимео, - повторил Витч. – Я ненавижу тебя. Не помню за что, но ясно это чувствую. А вы… - Крысенок посмотрел на выдру, ежа и еще одну мышь. – Я ни о чем не жалею! – Он сжал кулаки. – Да, вы все – я не жалею ни о чем! Если бы я мог, я бы сделал еще раз тоже самое, да-да!

 

Он чувствовал какое-то болезненное наслаждение в том, что дразнил их, упивался их праведным гневом и болью. Это было такое знакомое состояние, и так хотелось испытать его вновь! Даже если за это он поплатится – сейчас он не боялся. Это было так прекрасно – бить других по самым болезненным местам.

 

Веслохвост с товарищами двинулись к крысенку, но Маттимео встал между ними.

- Перестаньте! Видите, он не в себе.

 

Он схватил Витча и оттащил его ближе к центру лагеря.

 

Крысенок не сопротивлялся, у него почему-то сразу кончились силы, а голова начала невыносимо болеть.

 

- С ума сошел! – Прошипел мышонок. – Они же могли тебя убить!

 

- А тебе-то что! Не лез бы не в свое дело.

 

- Я не хочу, чтобы они стали убийцами.

 

Витч сел на землю и стиснул лапами виски. Спорить становилось все сложнее, шум в голове нарастал.

 

- Оставь меня в покое, мышь. Я тебя ненавижу, - повторил он.

 

- Скажи что-нибудь новое, это я уже слышал, - спокойно отозвался Маттимео. Его спокойствие злило крысенка еще больше. Он задыхался от боли и ненависти.

 

- Уйди, мышь…

 

- Я знаю, что ты меня ненавидишь, - тихо сказал мышонок. – Но так и не понял, почему. Я ведь тебе ничего плохого не сделал.

 

Он ушел, а Витч посмотрел ему вслед.

 

Неужели он ненавидит Маттимео без причины? Почему-то ему казалось, что этот мышонок – его злейший враг? Только вот почему?

 

Голова болела все сильнее.

 

И тут крысенок понял, за что он ненавидит так сильно этого мышонка.

 

Он понял в тот момент, когда к Маттимео подошел Матиас и положил ему лапу на плечо.

 

Отец и сын.

 

Семья.

 

То, что у него – Витча – он интуитивно это чувствовал – никогда не было.

 

Он ненавидел этого мышонка, за то, что у него были друзья – эта мышка Тесс, бельчонок и другие.

 

За то, что он возвращался в Рэдволл – домой.

 

За то, что его отец так весело улыбнулся ему и, проклятие!... Положил лапу ему на плечо.

 

За то, что Маттимео – несмотря на все испытания, о которых он не хотел говорить, был счастливым.

 

А он – был несчастен.

Изменено пользователем крыска
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Всё-таки Витч действительно невинная жертва. Жертва обстоятельств, если можно так сказать. Ненавидит он других не потому, что желает этого, а потому, что жизнь его обделила тем, что есть и всегда было у объектов его ненависти... 

Изменено пользователем Ганслингер
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Глава VII

 

Витч тихо пошел к своему месту, если кто-то и обратил на него внимание, то он этого не заметил.

 

Он лег на свои носилки мордой вниз, обхватив гудящую голову лапами. Хотелось, чтобы все вокруг исчезло. Все эти ненавистные мыши, с их радостью, спорами, криками, запахами еды…

 

Ему хотелось, чтобы случилось что-нибудь, чтобы эти звери стали такими же несчастными, как и он сам. Чтобы налетел вихрь, убил кого-нибудь, он хотел видеть слезы Маттимео.

 

Да, это именно то, чего он желал бы больше всего. И их проклятая жалость ему не нужна!

 

Крысенок крепко зажмурился, не сразу поняв, что по его щекам текут злые, жгучие слезы. Приподняв голову, он вытер лапой морду и снова бросился ничком на постель.

 

«Эти мерзкие крысы даже своих берут в рабство», - сказала та выдра.

 

И эти слова разбудили еще одно воспоминание.

 

Крысы, его сородичи. Они одели на него кандалы и тащили в темноту.

 

«Не позволяй им сделать это со мной! Я же верно тебе служил, Слэгар! Спаси меня!»

 

Он вспомнил этот момент – когда от него отказался и хозяин, которого он боготворил и сами его сородичи.

 

«Я думал, что он бы мог быть вам полезен, потому что он крыса, как и вы» - звучал в голове равнодушный голос.

 

Крыса, как и вы…

 

Но они тащили его в темноту отчаяния, они закрыли за ним тяжелую дверь, они молчали в то время, когда он  кричал до хрипоты, умоляя их.

 

Когда дверь была закрыта, и он погрузился во мрак, он не стал стучать, раздирая лапы до крови, биться и вопить.

 

Потому что уже все было бесполезно. Не мыши, не лисы и не хорьки, и не кто-нибудь еще запер его, сделал его рабом.

 

А его собственные сородичи – крысы.

 

Он уже не сдерживался и глухо зарыдал, содрогаясь всем своим тщедушным телом.

 

Милосердие этих мышей было хуже горячей смолы на голову, еще одной усмешкой судьбы.

 

Когда все твои мечты рассыпаются в прах, когда те, кто должен был принять тебя к себе, отвернулись от тебя, когда твой дом стал твоей тюрьмой, какая разница, кто видит твои слезы?!

 

- Тебе плохо?

 

Кто-то потряс его за плечо.

 

- Оставь меня в покое, беличье отродье! – Витч, привстав, сбросил лапу с плеча и попытался ударить присевшего рядом зверя, но промахнулся и снова упал на носилки.

 

Даже несмотря на то, что он не мог ни о чем думать, пока давился слезами и соплями, все-таки в голове крысенка промелькнула мысль о том, что он как-то узнал или вспомнил, что голос принадлежал бельчонку. Вот только как его имя…

 

Бельчонок не уходил, Витч спиной чувствовал его присутствие.

- Ты уйдешь или нет, - срывающимся голосом спросил крысенок, привстав на локтях и пытаясь взять себя в лапы. – Тебе что тут – представление?

 

Представление… «Хотим посмотреть… пред-став-ле-ни-е! Хотим посмотреть… пред-став-ле-ни-е!»

 

Кто-то скандировал хором в его голове. Боль усилилась настолько, что Витч замолчал и, зажмурившись, попытался переждать этот новый виток мучения.

 

Сэм вздохнул. Он не знал, чем помочь, но уж точно не мог уйти просто так. Он ненавидел этого крысеныша, презирал его, испытывал к нему отвращение. Но сейчас он увидел в Витче не только крысу, но просто живое существо, которому было плохо.

 

Крысенок держался за голову обеими лапами и Сэм предположил:

 

- У тебя болит голова?

 

- Д-да… - У Витча не было ни сил, ни желания спорить, боль становилась все невыносимее. Такое всегда случалось, когда воспоминания возвращались.

 

- Я принесу тебе отвар.

 

Крысенок не ответил, и Сэм поспешно ушел.

 

Витч опустил лапы, пытаясь прийти в себя. Он яростно вытирал морду, снял свой плащ и высморкался в него, не заботясь о том, как это все выглядит.

 

«Заткнись. Распустил тут сопли...»

 

«Тебе было уже один раз сказано, крыса. А теперь прекрати распускать сопли и поднимайся….»

 

«Пошел с глаз моих, сопляк…»

 

«Ну уж нет, сопляк!»

 

Голоса в его голове кричали все громче, и Витч опять зажмурился, будто ожидая удара.

 

Он вздрогнул, когда его опять тронули за плечо.

 

- Вот, - раздался голос бельчонка.

 

Крысенок открыл глаза – ему протягивали отвар.

 

Витч быстро взял его и начал пить, единственная мысль была о том, что уже скоро эти волны боли притупятся, и он сможет нормально соображать.

 

Крысенок вернул миску и откинулся назад, прижав лапу ко лбу.

 

Настой начал действовать – бельчонок стал виден нечетко, но при этом боль отступила на второй план, лишь приглушенно затаилась в висках и затылке.

 

- Лучше? – раздался голос бельчонка раздался как будто издалека.

 

- Мне будет намного лучше, если ты уйдешь, - ответил Витч, теперь у него хватило сил для присущей ему наглости.

 

Он ухмыльнулся, увидев на морде белки удивление и обиду. И хорошо! Он не будет благодарен этим мышам. Он ни о чем их не просил.

 

- Как хочешь, - холодно отозвался бельчонок и встал.

 

- Хотя подожди… -Витч привстал на локте, вглядываясь в морду бельчонка.

 

Теперь, без боли, голова смогла восстановить его имя.

 

- Тебя же Сэм зовут, ведь так? Я тебя знаю.

 

- Ну, конечно, знаешь.

 

- Да, но я забыл.

 

- Что забыл?

 

- Все. Все забыл. Такое ощущение, что мне вышибли мозги.

 

Сэм сел рядом.

 

- Ну, в общем-то, ты недалек от истины.

 

Витч, нахмурившись, вглядывался в морду белки. Он все пытался вспомнить.

 

- Послушай… Я вспомнил. Ты же говорил, что ты однажды доберешься до меня. Так вот же – я в твоей власти. Что же ты ничего не делаешь?

 

Сэм встал.

 

- У тебя действительно вышибло мозги, крыса.

 

Он почти убежал, а Витч осторожно лег обратно на носилки.

 

И провалился в темноту.

Изменено пользователем крыска
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ухх...
Проблески памяти, взаимодействие персонажей и милосердие - все здорово!

Состояние Витча описано, на мой взгляд, очень круто и правдоподобно.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

К Витчу определённо возвращается память. Но лучше ему от этого явно не становится... Бедолага... 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

так вот что тебя Витч то не отпускает!)) а ведь я тоже думаю, что какая-то слишком нелепая даже для мультика смерть у него... Так что мя интересно, что же ты придумаешь...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@Покрыс

@Ганслингер

@Mirk

 

Большое спасибо за отзывы!! Да уж действительно, нелепее и бессмысленней нет((( И чем он помешал? Даже Матиас сказал "пусть идет", опасности он никакой не представлял. И Слэгар, который отличался хитростью и релаьно большими мозгами вдруг тратит на него единственное оружие, не проверив, нет ли рядом рэдволльцев. Которые кстати так вопят, что он не мог их не слышать..

Изменено пользователем крыска
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Глава VIII

 

Опять это мягкое покачивание, значит, все опять двинулись в путь. Витч лежал с закрытыми глазами в полузабытьи, пытаясь собрать воедино обрывки воспоминаний, но они ускользали от него, мелькали, как вспышки разноцветных картинок или бумажных бабочек.

 

Думать становилось все сложнее, и спасительная пустота манила к себе. Как хорошо ни о чем не беспокоиться ни ничего не просчитывать! Всю свою жизнь он всегда чего-то опасался, прикидывал, нервничал, боялся…

 

Сейчас же можно лежать и ничего не делать. Вообще ничего. Они сами решили его спасать, видимо так им самим нужно. Может быть, чтобы выглядеть друг перед другом хорошими. А, может быть, он зачем-то им нужен.

 

Ведь не просто так, тогда его взял с собой…

 

Боль вернулась, и Витч поспешно отбросил попытки что-то вспомнить. А потом уснул сном без сновидений.

 

Солнце било в глаза, и крысенок проснулся, провел лапой по морде. Пели птицы, утро было на редкость солнечным.

Витч привстал на локте, оглядывая лагерь – вокруг было что-то вроде равнины – не очень высокая трава и редкие деревья.

 

Если эти мыши были в рабстве, а теперь возвращаются домой, и он был с ними, значит, он был в этих местах. Но все казалось таким незнакомым…

 

А как выглядел его дом? Его родная земля?

 

Вспоминать это было бесполезно – в голове все также была пустота.

 

Витч сел.

 

Но чувствовал он себя просто прекрасно – голова не болела. Да, боль немного затаилась в висках и затылке, но не было этих пульсирующих наплывов.

 

Крысенок потянулся – он отлично выспался и чувствовал прилив сил. Сомнения и печали больше не терзали его душу.

Ведь он жив, а это главное.

 

Для него всегда было самым главным – просто выжить.

 

Он двинулся к костру, за которым сидели звери, ожидающие еды. У него впервые за долгое время появился аппетит.

На его пути встретился Сэм, Витч шел вразвалочку, поигрывая тонким прутом, который он сорвал с ближайшего дерева.

 

Привычным движением крысенок сшибал головки полевых растений.

 

- Тебе уже лучше? – Спросил бельчонок, как-то странно посмотрев на палку в лапе крысы.

 

- О, да, белка, намного. – Витч еще раз потянулся. – Ты даже представить себе не можешь, какое это счастье, когда в голове тишина и покой. Я хочу есть, я ведь могу взять немного?

 

Он посмотрел на котел, и Сэм кивнул, не отводя взгляд от прута в лапе Витча.

 

Крысенок еще раз сбил очередную головку растения и подошел к костру.

 

Получив еду, Витч сел вдали от остальных и начал задумчиво чертить на земле.

 

Вот – мыши и остальные – молодые, они были отправлены в рабство. С ними шел Слэгар Беспощадный, лис.

 

Крысенок нарисовал маленькие точки, и рядом с ними одну большую.

 

За ними гнались взрослые мышь, белка, заяц и барсук, и другие нехищные звери.

 

А еще есть его сородичи, раздери их клык, в черных робах. Грязные предатели.

 

Витч нарисовал отдельно галочки.

 

И где-то есть Рэдволл, куда возвращаются победители.

 

Но где же он, в этих точках? Где ему нарисовать себя?!!

 

Слэгар Беспощадный, скорее всего, был не один. Даже самому сильному работорговцу не справиться в одиночку.

Была команда.

 

Команда работорговцев…

 

Если он был в банде работорговцев, то почему он был рабом? Он точно помнил оковы на своих лапах.

 

Если же он был среди рабов, то почему те заморыши, выдры, белки, мыши в лохмотьях так его ненавидят? Он же был среди них…

 

Или, нет?

 

Если же он был вместе с Маттимео, угнан в рабство, то почему дружок Матти, бельчонок Сэм хотел «разделаться» с ним?

 

Неужели он был врагом для всех?

 

И для крыс, и для работорговцев и для мышей?

 

Похлебка давно остыла, а Витч все всматривался в галочки и точки на земле, пытаясь вспомнить…

 

Вдруг его накрыла огромная тень хищной птицы, и крысенок бросился ничком на землю.

 

Не стоит на земле валяться

Нечего друга бояться.

 

Витч поднял голову, справедливо предположив, что если бы его хотели съесть, он был бы уже мертв.

Это был какой-то чокнутый филин, который говорил стихами.

 

Филин тоже разглядел, что лежащий на земле был ему не друг, так как это была маленькая крыса, а не мышь. Он хмуро смотрел на Витча.

 

- Неужели я не всех отправил на юг, - спросил он сам себя, даже забыв про рифмы.

 

- Почему на юг? Что значит «не всех»? – Спросил Витч, но филин не ответил.

 

А потом его окружили Матиас, землеройки и остальные, крича радостно «Сэр Гарри Муза! Сэр Гарри Муза!!!»

 

Потом его кормили кексом, и филин забыл о крысенке.

 

Витч стоял, в стороне от толпы радостных зверей и пытался вспомнить.

 

На юг. Их всех, включая его, должны были отвести на юг.

 

 Только вот с кем?

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

продолжение!

 

Глава IX

 

Шли дни, звери двигались дальше. Благодаря врожденной (а может, приобретенной) наблюдательности, Витч, не задавая вопросов, только внимательно слушая разговоры, узнал все имена зверей вокруг него и кто кому кем приходился. Вот Сэм и Джесс, белки, сын и мать, Тесс и Тим – близнецы, сестра и брат, ежи Юбилей и Джабез Пень – сын и отец…

 

Чокнутый филин звался Гарри Музой, он помогал мышам и также стремился в Рэдволл, а еще был заяц Бэзил Олень (большой любитель поесть) и его мелкий друг – выдра Щекач.

 

Еще были те, от кого Витч старался держаться как можно дальше – это два равнинных барсука – дочка Аума и ее отец Орландо Секира.

 

Еще было множество землероек, они называли себя «Гуосим», а их правитель звался Лог-а-Лог.

 

А еще были бывшие рабы – выдра Веслохвост с компанией.

 

Голова у крысенка болела все меньше, и Матиас, меняя очередную повязку, сказал, что внешние повреждения заживают хорошо. А вот когда вернется память, и вернется ли она вообще  - это было никому не известно.

 

Витч постепенно привыкал и начинал использовать выгоду из своего положения.

 

Если его хотят носить на носилках – так пусть, больше он не спорил. Как больному, ему частенько приносили еду прямо к его постели. Это тоже ему нравилось. Воспоминания больше не приходили, но крысенок подумал, что лучше заботиться о делах насущных.

 

Например, Веслохвост.

 

Эта выдра смотрела на него не самым добрым взглядом, каждый раз, когда Витч проходил мимо. Это здорово действовало на нервы.

 

Часто, крысенок вздрагивал, невзначай заметив тяжелый взгляд тусклых глаз этой твари.

 

С этим надо было что-то делать.

 

Витч выжидал удобный момент, и вот он настал…

 

В это время все сгрудились вокруг костра – Гарри Муза что-то декламировал. Даже бывшие рабы туда подтянулись.

 

А Веслохвост возился у своего костра, который стоял чуть в отдалении. Витч двинулся к нему, поигрывая ивовым прутом.

 

Он несильно хлестнул выдру по спине, и тот удивленно воззрился на крысу.

 

- Привет, - протянул Витч. – А расскажи мне о рабстве, приятель. Каково это – быть рабом? Тебя сильно били?

 

Веслохвост глухо зарычал:

 

- Ах, ты, мерзкий крысеныш… Я тебе сейчас покажу, как меня били…

 

Расчет был верен – выдра набросился на него, скалясь и рыча.

 

- Помогите! Убивают!!! – Завопил Витч.

 

Набежали рэдволльцы и землеройки, и разъяренного Веслохвоста оттащили от крысенка.

 

Витч расплакался, как маленький диббун:

 

- За что он меня так… Я же ему ничего не сделал, просто мимо проходил…

 

Веслохвоста стали отводить подальше, и когда все взгляды были прикованы к нему, Витч ухмыльнулся выдре сквозь фальшивые слезы. Выдра опять зарычал и забился в тисках рэдволльцев.

 

- Бедный Веслохвост… - Слышались возгласы. – Рабство помутило его разум, и теперь он ненавидит всех крыс. Надо следить за ним, чтобы он больше не подходил к этому крысенку… Может быть, жизнь в Рэдволле излечит его душу.

 

Витча вели под лапы Маттимео и Тесс. Крысенок все всхлипывал:

 

- О-о-о-о… Как больно… За что он меня так ненавидит… У меня и так голова раскалывается, а он меня бил без жалости…

 

Он понял, что переигрывает, когда мышонок сказал, с чуть скрываемым раздражением:

 

- Витч, хватит ныть и жаловаться. Он не причинил тебе особого вреда. Больше Веслохвост тебя не тронет, не бойся. Но ты тоже постарайся его понять, после того, что он пережил…

 

- Ну уж то, что он пережил – я тут ни при чем! – Воскликнул крысенок, даже забыв о рыданиях.

 

- Очень даже при чем, - мрачно вставила Тесс, а Маттимео цыкнул на нее.

 

Они усадили Витча на носилки и осмотрели его повреждения.

 

- По-моему ты в порядке, - сказали мыши. – Постарайся успокоиться и поспать. Скоро двинемся в путь. Веслохвост тебя больше не тронет.

 

Крысенок вытянулся на своей постели и хитро улыбнулся, весьма довольный собой.

Изменено пользователем крыска
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Возвращается память - возвращается личность, это и логично, и правильно.
так что, есть только один вопрос - что будет дальше?

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Глава X

 

 

… Это было какое-то мрачное и страшное место, Витч в ужасе оглядывался по сторонам. Он шел не один, за кем-то, но кто был рядом, с ним было невозможно разобрать. Зато он видел в темных нишах крыс, крыс в черных балахонах, молчаливых и тоже… страшных.

 

Все это напоминало какой-то ночной кошмар, а, может, и было им.

 

Самое жуткое порождение чьего-то изощренного разума – все это место.

 

Витч остановился и поднял голову – ужасающая статуя огромного хорька простиралась над ним.

 

- Кто приблизился к Малькаррису?

 

От звука этого голоса крысенок зажал лапами уши, скорчился.

 

Если бы можно было куда-то убежать, спрятаться…

 

Но сейчас решалась его судьба.

 

- Кто тот, второй?

 

Витч понял, что говорят о нем.

 

Его хотели подарить, подарить как вещь, как ручное животное.

 

Но даже на это он не сгодился.

 

- Он не рожден для Хозяина. Наши законы ему неизвестны. Крыса, что пришла из лесных земель, бесполезна для нас. На цепь, вместе с рабами!

 

Две крысы в черных робах выступили из темноты.

 

И вот тут как будто какая-то молния ударила, или это была вспышка памяти.

 

Витч ясно увидел равнодушные морды этих крыс. Он узнал бы из из миллиона таких же одинаковых последователей статуи.

 

Когда он бился, кричал, они выкручивали его лапы, крепко сжимая их, надетые кандалы тянули лапы вниз.

 

Крысенок был в отчаянии.

 

- Спаси меня Слэгар, не отдавай меня им! Спаси, спаси меня!!!

 

Но не зря этот лис звался Беспощадным…

 

Витч вскрикнул и проснулся. Все еще находясь во власти кошмара, он вытер морду дрожащей лапой.

 

Сидя на носилках, крысенок огляделся. Пока он спал, они переместились еще дальше местность немного изменилась– вокруг была поросшая травой поляна, а еще были валуны, образовывающие высокие каменистые нагромождения.

 

Звери сгрудились в кучу, были слышны возгласы. Что-то явно происходило.

 

Поднявшись, Витч тихо подошел к толпе.

 

Из-за маленького роста он не смог увидеть, что происходило в центре, и поэтому дернул за одежду ближайшую землеройку.

 

- Что там?

 

- Крысу поймали, - ответила землеройка. – В черной робе. Шпионила за нами. Эх, скорее всего их много сбежало из того подземелья.

 

Витч попытался просунуть морду в просвет между зверями.

 

На земле лежала связанная крыса. Она невозмутимо смотрела маленькими глазками из-под капюшона. Матиас прижал меч к ее горлу.

 

И тут крысенок охнул и прижал лапу ко лбу.

 

Это был одна из тех двух крыс, которые заковали его в цепи и заперли в темнице.

 

Он узнал.

 

Он не мог ошибиться – потому что морды своих тюремщиков он запомнил до самой последней шерстинки.

 

- Последний раз спрашиваю, далеко ли твои товарищи? – Допрашивал крысу Матиас. – Как ты нас выследил? Как долго шел за нами?

 

Крыса молчала, будто не слыша вопроса.

 

- Бесполезно, Матиас, - вмешался Бэзил. – Эти фанатики никогда ничего не говорят.

 

Воитель опустил меч и подошел к зайцу. 

 

- Что же делать, Бэзил? 

 

- Быть начеку, славный мой, - повел ушами отставной вояка. – Если этот нас выслеживал, то могут быть и другие.

 

- Да. Выставим больше часовых. И я или Орландо всегда будем начеку, пока не войдем в Лес Цветущих Мхов. А эту крысу оставим пока связанной, а когда тронемся, придется ее отпустить.

 

- Отпустить?!

 

- Мы же не можем хладнокровно убить его. Это не в наших правилах. Припугнем хорошенько и отпустим назад, а сэр Гарри Муза полетит и посмотрит, чтобы это фанатик ушел в верном направлении.

 

Бэзил вздохнул, но согласился.

 

Все разошлись по своим делам, а крысу оттащили в дальнюю часть лагеря. Так как крыса была связана, а скоро все равно нужно было в путь, никто ее не охранял.

 

Витч в одиночестве стоял около костра, и в его глазах плясали язычки пламени.

 

В его голове роилось множество мыслей, которые сводились только к одному.

 

Месть!

 

Решившись, крысенок направился к пленнику.

 

Оглянувшись через плечо, он убедился, что на них никто не смотрит, и с размаху пнул крысу в бок, вкладывая в удар все свои силы.

 

Крыса сдавленно вскрикнула, больше от удивления, чем от боли и уставилась на крысенка-недомерка.

 

- Ая-яй… Голосок прорезался… - Вполголоса пропел Витч, наклоняясь и хватая своей маленькой лапой пленника за шиворот.

 

- Не нравится быть связанным да, приятель? Не очень весело, согласись… - Витч выпрямился, еще раз пнул крысу и наступил ей на хвост.

 

Пленник молчал, с ненавистью глядя на своего мучителя.

 

- Что молчишь, друг? – Поднял брови крысенок. – А, знаю. Ты крыса Хозяина, тебе нельзя говорить, когда вздумается. Например, как мне – нормальной крысе из лесных земель. Мне бы и в голову не пришло заковывать своих собратьев… крыс…как каких-нибудь рабов. – Голос Витча был полон ненависти.

 

Крысенок помолчал, а потом улыбнулся.

 

- Только я забыл тебе сказать, что твой обожаемый Малькаррис сдох.

 

Крыса в робе занервничала, пытаясь разглядеть по морде маленького мерзавца врет он или говорит правду.

 

- Да, мертв, как маринованная лягушка, - Витч хлопнул лапами в ладоши. – Я сам видел. Большой барсук уничтожил статую и того, кто был внутри. Ты ведь не думаешь, что статуя говорила сама, или ты полный идиот?

 

- Не смей…так говорить о Малькаррисе!!!

 

- Ого! Ты умеешь говорить, оказывается. Еще раз тебе повторяю – Малькаррис твой мертв, мы с Орландо позаботились об этом. Уничтожили, теперь от статуи даже крохотного кусочка не осталось! Вот так!

 

Крысенок бросил быстрый взгляд за плечо. Надо было уходить.

 

- Ну, пока, - хихикнул он, и пошел ближе к мышам.

 

Через некоторое время звери стали сниматься с лагеря, тушили костры и собирали еду и оружие.

 

Орландо и Матиас подошли к пленнику, чтобы развязать его.

 

Друзья были очень удивлены, крыса, которая осталась в невозмутимом молчании совершенно преобразилась, она рычала, извивалась, пытаясь развязать веревки и сверлила барсука ненавидящим взглядом.

 

- Что это с ним? - Спросил Орландо. – Взбесился, что ли?

 

- Не знаю… - Протянул Матиас. – Когда мы его оставили, он был спокойным.

 

- Послушай! – Обратился Матиас к крысе. Мы сейчас тебя развяжем, и ты иди на юг. Возвращайся обратно. Если ты попытаешься напасть или следовать за нами – нам придется тебя уничтожить.

 

Крыса замерла, будто успокоившись, и кивнула головой.

 

Но как только лапы пленника были развязаны, как вдруг крыса, зарычав, выхватила кинжал из-за пояса Матиаса и бросилась на Орландо, целясь ему в живот.

 

Реакция барсука была мгновенной – сверкнула секира и…

 

Голова фанатика покатилась по поляне.

 

Звери взволнованно сбежались на происшествие, и никто не заметил, как маленький Витч улыбнулся и тихо прошептал:

 

- Месть…

Изменено пользователем крыска
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Это... великолепно!!! Как давно я не читал ничего настолько хорошего, рэдволльского и яркого! Все эмоции переданы филигранно, ни одной фальшивой ноты! Браво, маэстро!!!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

 

«Продолжая шпионить! Ты вернешься в Рэдволл!»

Кстати, точно скажу что Вязохвост - белка.

Там в эпизоде присутствовала выдра, которую Матиас освобождал первой, но Вязохвостом представился раб-белка, защитивший его от одной из крыс. В конце книги Вязохвост сближается с Джесс и Сэмом, и даже вступает в какой-то беличий патрульный отряд.

 

А вообще неплохо. Витч постепенно собирает своё прошлое по кусочкам и даже начинает плести свои первые (в новой жизни) интриги. Это действительно в стиле старого Витча, который даже задумывается над позицией работорговца в модельке его прошлого.

Однако, кажется что рассказ несколько... пересфокусирован на самом Витче - конечно он анализирует себя и своё прошлое, но получается так что он "не смотрит по сторонам", практически не анализирует других в свете своего отношения с ними. Отношение к Матиасу-Маттимео у него было затронуто, но даже это немного маловато. Получается что им движет больше инерция, чем настоящие механизмы отношений - а ведь переосмысление того почему, как и к кому ты относишься именно на уровнях эмоции-причины-логика получают как раз идеальный момент чтобы проявить себя. Даже если он чувствует что поступает "как обычно", скорее всего у него должен возникнуть вопросы зачем именно он это делает, что получит и есть ли какие-то другие пути. Анализируя старого Витча, новый Витч уже докопался до семьи, крушении идеалов и мести, было бы интересно, если он на этом не остановится. Раз уж амнезия и психология являются основными рычагами сюжета, значит герой должен испытывать чуть больше ветвлений и колебаний в выборе пути - не может же он просто взять и полностью восстановиться, используя потерю памяти исключительно как предлог для проникновения в стан рэдволльцев.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@Кот

Спасибо за такой развернутый отзыв!!! "Неплохо" - от самого Кота, я польщена)))

Да, с Вязохвостом косячок вышел, хотя я несколько раз книгу перечитывала, ай-ай-ай. Пусть теперь будет Веслохвост)

 

Потому что я представляла именно ту выдру, первоосвобожденную.

 

Дальнейший сюжет раскрывать не буду, а пожелания учту! Спасибо!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Глава XI


Звери шли дальше, они подошли к высокому обрыву, на краю которого были закреплены веревочные лестницы. Матиас и Орландо обвязали веревкой для страховки часть землероек, которые стали спускаться вниз первыми под предводительством белки Джесс.

Они спустились благополучно, и мышь-воин начал обвязывать веревкой очередную партию зверей. Когда и они спустились, пришла очередь детей, их страховали с особой тщательностью, между детенышами были взрослые звери, чтобы, если они оступятся, поддержать их. Витча привязали тоже в этой партии, и он без особого страха лез вниз по лестнице, пытаясь вспомнить, забирался ли он также наверх. Скорее всего, забирался, но он этого совершенно не помнил.

- Витч, давай!

Он не сразу понял, что обращаются к нему. В разговоре он понимал, что «Витч» - это его имя, но когда его звали, он не сразу отзывался.

- Витч, ставь лапу на следующую перекладину, не бойся!

- Я не боюсь.

Крысенок спускался все ниже, вспоминать он будет в более подходящее время.

Спуск с плато занял полдня и отряд, пройдя небольшое расстояние, остановился у реки.

- Вот здесь мы и отдохнем, - объявил Матиас.

Раздались радостные возгласы и все стали устраивать лагерь. Затрещали костры, землеройки укладывали плоские камни, чтобы на них готовить еду.

День был теплым и приятным, и юные звери полезли в воду. Они брызгались, смеялись и резвились в воде.

- Осторожнее, ребята! – Крикнул им Орландо. – В реке может быть щука!

Не полезу я в эту гадкую реку! А вдруг там щука?

Боль пронзила голову, Витч схватился за виски. Затуманившимся взглядом он смотрел на воду, на пологий и заросший берега реки.

- Я помню это место… - Вполголоса сказал он сам себе и медленно вошел в воду, не замечая того, что весь промок.

Все были заняты своими делами, и Витч все видел и слышал будто издалека. А сам, казалось, находился совсем в другом времени.

Он должен был обыскать реку.

Пройдя в нее до середины, Витч был чуть не сбит сильным течением с лап.

Они не могли спрятаться посреди реки. Иди ищи вдоль того берега, а я посмотрю с другой стороны.

Крысенок ясно слышал приказ в своей голове, и двинулся к заросшему берегу. Около него резвились Маттимео и компания. Они стояли к нему спиной около свисающего выступа скалы и не видели его.

- Да нет тут никаких щук! – Крикнул Маттимео в ответ на предупреждение барсука.

- Уж мы-то точно знаем, - раздался звонкий смех Тесс. – Мы же тут прятались, помнишь, Матти?

- Ага. Витч нас чуть было не нашел… Пришлось поранить его кинжалом, чтобы он выбежал из воды, думая, что его укусили!

Они засмеялись, а крысенок отошел подальше и выбрался на берег.

— Ой-ой-ой, помогите! Гнилозуб, не подходи близко к этому выступу. Там под водой острая скала. Смотри, я поранился!

Голоса в голове кричали все громче, и Витч почти почувствовал резкую боль в пронзенной тогда лапе.

Выражение его морды стало мрачным.

Щук здесь нет, но можно попробовать их приманить…

Витч подошел к землеройкам, которые жарили пойманную рыбу на плоских камнях и попросил поесть. Возвращаясь от них с рыбой и хлебом, крысенок осторожно, крадучись, прошел вверх по реке там, где она была шире, и где была большая вероятность найти хищных рыб.

Крысенок сначала крошил в воду хлеб, вглядываясь в темные глубины и надеясь там разглядеть силуэты больших рыбин.
Потом он начал кидать в реку куски рыбы, щуки ведь должны питаться мясом, не так ли?

Картины будущих воплей юных рэдволльцев радовали воображение Витча. Будет весело, если щука действительно цапнет Маттимео!

- Чем это ты тут занят, славный мой?

Витч похолодел, узнав голос Бэзила. Он медленно обернулся, пытаясь придумать правдоподобное объяснение:

- Я ничего такого не делал, я просто играл…

Заяц отобрал у него рыбу.

- С едой? Еда – это не игрушки, мальчик мой. Ты так можешь и щуку приманить.

Он внимательно смотрел на крысенка, пытаясь что-то понять.

- Ой-ой, как голова разболелась, - на глазах Витча показались слезы. – Я пойду полежу…

Бэзил успел схватить крысенка за лапу прежде, чем он попытался улизнуть.

- Отставить хныканье. Вот что я тебе скажу, парень. В последнее время случилось много непонятных совпадений, и мне это не нравится. Очень не нравится.

- Я тут ни при чем! – Воскликнул Витч.

- Никто тебя и не обвиняет. Но я хочу, чтобы ты знал – ты у нас слабое звено, поэтому к тебе больше вопросов, особенно после твоих «игр».

- Это все потому что я – крыса, - мрачно сказал Витч. – Вы все меня терпеть не можете за это.

Он моргнул, и по его щекам покатились слезы.

Бэзил почти поверил, что был слишком жесток с этим крысенком, но потом, армейское чутье взяло верх.

- Я сказал, отставить слезы! То, что ты умеешь плакать, как по заказу, я уже понял. Так вот, что я хотел тебе сказать. По-моему ты уже нормально себя чувствуешь, раз можешь ходить туда-сюда по лагерю. Пойдем, я посмотрю твои раны.

Витч запротестовал, но Бэзил за лапу привел его в лагерь и, взяв чистые повязки, размотал старые.

- Твои раны почти зарубцевались. Так что завтра можно будет снять бинты. И будешь теперь помогать другим, раз у тебя хватает сил играть с едой. Иди вместе с Маттимео, поможешь ему ловить рыбу.

Заяц завязал чистые бинты на голове Витча, который угрюмо молчал.

- Посмотрим, как ты будешь выкидывать ту рыбу, которую сам поймаешь.

- Я не хочу ничего делать с Маттимео, - сказал крысенок.

- Это приказ, славный мой, и на твоем месте, я бы не протестовал, иначе я поделюсь своими наблюдениями с Матиасом.

Витч вздохнул и направился к мышонку, который был тоже не в восторге, от того, что ему придется рыбачить с Витчем. Но Бэзил попросил его сделать это, значит, так было нужно. Старый вояка просто так не стал бы это делать…

Изменено пользователем крыска
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Только хотелось написать, что очень жду продолжение, а оно уже тут давно!

Спасибо огромное за эту историю. Как же приятно видеть, что хотя бы здесь Витч не умер бесславной и в принципе ненужной смертью. Ему дали шанс раскрыться полностью. Очень нравится ) Вот только в одном месте немного смутила слишком частое упоминание "воды":

"Крысенок сначала крошил в воду хлеб, вглядываясь в воду, надеясь там разглядеть силуэты больших рыбин.

Потом он начал кидать в воду части рыбы, щуки ведь должны питаться мясом, не так ли?"

И  меня смущает фраза "Витч подошел к землеройкам, которые жарили пойманную рыбу на плоских камнях и попросил есть". Не знаю, как-то эта фраза странно звучит. 

И очень-очень-очень жду продолжения! Как приятно, что обновления такие частые! Спасибо, Крыска! 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ооо! Дождался! Как интересно и ярко! В строках ощущается рельеф живых чувств! Ни один персонаж не кажется "картонным", всё очень реалистично!!!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@Охотница

Большое спасибо за отзыв!! Да, повторы - моя беда, причем когда перечитываю перед выкладыванием их не замечаю( Исправила!

Продолжение скоро будет. Да, я надеюсь, я привлеку внимание к Витчу этим рассказом)))

@Nibelung111

Спасибо большое, Нибелунг! Надеюсь, я не разочарую!!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

  • Похожие публикации

    • Автор: ОКО 75
      Пэйринг и персонажи: Принцесса Курда, Трисс, Затрещина, Флит Размер: 5 страниц, 1 часть Жанры: AU Фэнтези Экшн Предупреждения: Отклонения от канона Преканон Описание: Две несчастные души, которым суждено было встретиться... Посвящение: Всем поклонникам творчества Брайна Джейкса и серии "Рэдволл". Примечания автора: Данная работа является завязкой к альтернативной истории книги "Трисс Воительница". Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика   Минуй нас пуще всех печалей
      И барский гнев, и барская любовь.
      Грибоедов А.С.
      Замок Рифтгард. За час до полудня. 
      В тот день все вокруг казалось ей гнетущим: холодное северное Солнце, мрачные коридоры замка, в которых шаги отдавались гулким эхом, сочувствующие взгляды других слуг и многозначительные усмешки стражников. От того ощущение, будто ее ведут на казнь, становилось лишь сильнее. Да, прежде Трисс не доводилось бывать в этой части дворца и о том, что здесь творится она знала лишь понаслышке. Кто-то мог бы сказать, что ей до сих пор везло — прислуживать принцессе Курде во время тренировок как правило отбирали сильных и выносливых зверей. Однако удача переменчивая штука, и сейчас, глядя на довольную морду Флита, Трисс догадывалась, что дело тут не столько в желании угодить принцессе, сколько в личной неприязни лейтенанта к ней.
      У двери, ведущей в оружейную палату, они оказались довольно быстро. Пока Флит гремел ключами и возился с замком, второй стражник бесцеремонно сунул в лапы Трисс увесистый мешок с репой.
      — Значит так, слушай внимательно и запоминай, дважды повторять не буду. — средних лет крыс, с проседью в темной шерсти, явно считал ниже своего достоинства разговаривать с какой-то там белкой, но вместе с тем понимал необходимость объяснить новенькой основные правила. В гневе Курда была горазда вымещать злость не только на слугах. — Пока принцесса не пришла, убедись, что все готово к тренировке — пол не скользит, тюки плотно набиты и так далее. Репу развесишь на стропилах, как мишени. И только попробуй умыкнуть хотя бы одну — неделю будешь сидеть в клетке, на воде и сухарях.
       — Вот-вот, — поддакнул Флит, наконец справившись с дверью. — Репки у нас все посчитаны, все для Ее Высочества. Да и еще: проверь оружие — наточено ли, блестит ли. А то принцесса очень рассердится, если придется упражняться с тупым клинком, — добавил он, хитро подмигнув напарнику. Курда терпеть не могла, когда кто-то из слуг прикасался к оружию без ее позволения, но эта дерзкая и непокорная белка никак не могла знать об этом, в свой первый день у принцессы Рифтгарда.
      Донельзя довольный собой, Флит проводил пошатывающуюся под тяжестью мешка Трисс взглядом исполненным мрачного предвкушения, а затем захлопнул дверь и, вытянувшись по стойке смирно возле нее, стал ждать, что будет дальше.
      ***
      Уже почти наступил полдень, когда Трисс, немного запыхавшись, подготовила зал для тренировки — протерла зеркала вдоль стен, поправила и кое-где набила соломой напольные и подвесные чучела, ровными рядами развесила пресловутую репу. Остановившись чтобы отдышаться, она в последний раз окинула взглядом плоды своего труда, с тоской думая о том, что скоро от идеального порядка не останется и следа. Где-то на краю сознания встрепенулась злость, возмущение своим рабским положением, … но Трисс усилием воли загнала эти чувства подальше, в темные уголки души. Чтобы пережить сегодняшний день ей нужны были холодная голова и трезвый расчет, а ярость и праведный гнев пускай тлеют, до лучших времен.
      Успокоившись и переведя дыхание Трисс решительно подошла к оружейным стойкам, которые ровными рядами протянулись вдоль дальней стены, под высокими и узкими окнами палаты. Сабли, одноручные и двуручные мечи, шпаги, рапиры — от бесчисленного количества клинков рябило в глазах, а играющие на полированной стали солнечные лучи так и норовили ослепить. С замиранием сердца Трисс поняла, что у нее почти нет времени, чтобы проверить каждый из них, но и отступать перед трудностями она не привыкла. Взяв со стойки ближайший меч — обоюдоострый, с полукруглой гардой и позолоченным навершием — она придирчиво осмотрела его, проверила когтем остроту лезвия и уже собиралась вернуть на место когда…
      — Ну и что, по твоему, ты делаешь?
      Высокий, холодный голос за спиной подействовал на Трисс словно ушат ледяной воды. Она обернулась, всем видом демонстрируя смирение и покорность, сочетание способное польстить любому тщеславному зверю… Однако на принцессу Рифтгарда это не произвело должного впечатления. Застыв в дверях, царственная хищница смотрела на Трисс в упор и взгляд у нее был совсем нехороший — гневный, но вместе с тем какой-то оценивающий…
      — Простите Ваше Высочество, — кротко ответила она, склонив голову в почтительном поклоне. — Мне приказали быть сегодня при вас и…
      — Мне известно для чего ты здесь. — плотно затворив дверь Курда шагнула к Трисс, в ее тоне, как и в движениях, читалась неприкрытая угроза. — Но я не припомню, чтобы приказывала подавать мне оружие.
      Лишь после этих слов Трисс с ужасом осознала, что все ещё сжимает в лапе тот проклятый меч. Но странное дело — мысль о том, чтобы его бросить и молить о снисхождении, она отмела практически сразу, лишь крепче стиснув рукоять.
      — О, как видно, ты любишь играть с мечами? — в коралловых глазах принцессы Рифтгарда заплясали искры темного веселья, но голос оставался ледяным. — Всего лишь служанка, а воображаешь себя фехтовальщицей? Быть может, мне стоит преподать тебе урок, как думаешь?
      Трисс собиралась было возразить, но Курда уже натянула рукавицу из плотной ткани и взяла со стойки шпагу с вычурным эфесом. И снова — стоило ей лишь взглянуть на вражеский клинок, как страх и тревога отступили, а на их место пришла холодная, жесткая сосредоточенность. Положение было безвыходным, и все же она предприняла последнюю попытку избежать боя:
      — Ваше Высочество, я не умею сражаться…
      — Подними меч. — в голосе принцессы отчетливо звякнул металл. Заложив левую лапу за спину и направив острие шпаги в грудь Трисс, она замерла в этой позиции, будто змея, готовая в любой момент прянуть и ужалить.
      Поняв что выбора у нее нет, Трисс подчинилась. Сделав шаг назад она попыталась повторить стойку Курды, но вышло довольно неуклюже.
      — Выше, выше — надменно скомандовала принцесса. — Еще…
      Высокомерие и небрежный тон сделали свое дело — чувствуя закипающий в глубине души гнев, Трисс впервые посмотрела на Курду в упор, глаза в глаза.
      — Хорошо. — одобрила та… и тут же атаковала — стремительно, без малейшего предупреждения. От первого выпада Трисс ушла чисто на инстинктах — легким, истинно беличьим прыжком. Но Курда не дала ей перевести дух — стремительно сократив дистанцию она напала снова, на этот раз дальним рубящим ударом, практически тут же переведя его в колющий. И снова Трисс спасла реакция — отскочив вбок она укрылась за тренировочным чучелом, так что остриё шпаги пронзило лишь набитый соломой мешок. Но буквально через секунду ей пришлось вновь уклоняться от молниеносных ударов и выпадов…
      Эта опасная игра продолжалась еще какое-то время — Трисс отступала, а Курда преследовала ее, но из раза в раз клинок принцессы не достигал цели, поражая то репу, то соломенные чучела. Несколько раз Трисс была неприятно близка к тому чтобы получить серьезные раны, и только в последний момент ей удавалось избежать этого. Однако вскоре, терпению Курды пришёл конец.
      — Хватит убегать! — прорычала она, когда не в меру прыткая служанка в очередной раз разорвала дистанцию. — Защищайся!
      Было ли дело в эйфории боя или в адреналине, бурлящем в крови, но новый удар Трисс приняла на меч. Это был первый раз, когда их клинки скрестились — звон прокатился по залу, многократно отраженный и усиленный эхом. Свою ошибку она осознала мгновением позже, когда Курда чуть не выбила оружие у нее из лап, связав клинки коротким вращением. Потеряв равновесие Трисс рубанула мечом наотмашь… и теперь уже принцессе пришлось отпрянуть. На миг в коралловых глазах хищницы промелькнули шок и неверие, — какая-то белка-служанка вынудила ее, первую шпагу Рифтгарда отступить! — а затем Трисс пришлось уйти в глухую оборону под яростным натиском взбешенной принцессы…
      ***
      У оружейной палаты успела собраться приличная толпа зевак из замковых слуг и рядовых стражников, так что отряду королевских гвардейцев, пришлось пустить в ход копья и кулаки, чтобы пробиться в первые ряды. Капитан Затрещина, лично раздал не меньше дюжины зуботычин тем, кто не пожелал уступить ему дорогу, и своим подчиненным в том числе. Но командующего армией Рифтгарда это не волновало — сквозь гул толпы он отчетливо слышал звон клинков и от осознания того, что в замке идет бой у него шерсть становилась дыбом. Но зрелище, открывшееся когда он наконец прорвался в зал, определенно прибавило ему седых волос на загривке.
      Принцесса Курда, позабыв об всем на свете, яростно атаковала молодую белку из замковой челяди, а та, мало того что была до сих пор невредима, так еще и не стеснялась атаковать в ответ. При этом обе выглядели уставшими, с обеих градом катился пот, но ни одна, ни другая не желали уступать.
      — Ваше Высочество.! — Затрещина шагнул было вперед, желая остановить поединок, но…
      — Назад! — прорычала принцесса Рифтгарда, метнув в капитана испепеляющий взгляд. — Я справлюсь с ней сама!
      С этими словами она удвоила темп боя, устремившись в последнюю атаку, а Затрещина заметался, не зная что предпринять. Он не мог ослушаться прямого приказа принцессы, но в то же время понимал, что если с головы Курды упадет хотя бы волос, его собственная голова будет красоваться на пике у замковых ворот. К тому же, он видел с каким восторгом другие слуги смотрят на юную белку, и понимал, что если оставить все как есть, то это может окончиться всеобщим мятежом. Ухватив за плечо первого попавшегося стражника — по счастью им оказался Флит, наиболее расторопный и исполнительный малый во всем гарнизоне — Затрещина притянул его к себе и страшным шепотом приказал:
      — Немедленно собрать всех стражников и перекрыть это крыло дворца. Без моего приказа никого отсюда не выпускать. Передай надсмотрщикам — всех рабов разогнать по баракам, бараки оцепить до моего распоряжения, понял? И быстро, одна лапа здесь, другая там!
      Флит отдал честь и, протолкавшись к выходу, что есть духу припустил в сторону казарм. Никогда еще он не был так рад полученному приказу и искренне надеялся, что никто так и не узнает, какую роль он сыграл в этой истории.
      ***
      Почти наступило время обеда, когда в конец измотанные Курда и белка-служанка одновременно опустили оружие. Обе тяжело дышали, и метали друг в друга враждебные взгляды но поднять клинки уже не могли. Трисс опиралась на свой меч всем весом, Курда же использовала шпагу вместо трости. Многочисленные зрители затаили дыхание ожидая развязки.
      — Этот бой… — выдохнула принцесса Рифтгарда, уже без тени насмешки или высокомерия — ловкость и силу соперницы она оценила по достоинству. — Для тебя... он был первым?
      — Да. — честно ответила Трисс, кое-как выровняв дыхание и утирая пот тыльной стороной лапы. Для нее это и в правду был первый настоящий бой, да еще с сильным противником — с непривычки кисти и предплечья болели так, словно она весь день махала молотом в кузнице. Тем не менее, следующий вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела себя одернуть. — А для вас?
      Глаза Курды опасно сузились, и капитан Затрещина, посчитав, что лучшего шанса не представится, поспешно выступил вперед являя собой воплощение праведного гнева.
      — Что за неслыханная дерзость! — прорычал он и ткнув в белку когтистым пальцем добавил — Ваше Высочество позвольте, я разберусь с этой смутьянкой…
      — Молчать! — отрезала Курда и капитан тут же сник, утратив весь свой пыл. — А ты, — добавила она, обращаясь к недавней сопернице. — Назови свое имя.
      — Трисс, дочь Аррема Рокка. — ответила юная белка звонким, исполненым силы голосом, но спохватившись, добавила. — Ваше Высочество.
      От этих слов Затрещину прошиб холодный пот. Даже спустя сезоны, это имя все еще имело над ним власть. Тот день отпечатался в его памяти так, словно все это было только вчера — первая высадка короля Саренго на скалистое побережье Рифтгарда, атака объединенных сил белок, мышей, ежей и выдр, их попытка сбросить захватчиков в море. Помнил он и Рокка пронзенного не менее чем тремя десятками стрел, тогда как иному зверю хватило бы и одной чтобы отправиться в Темный Лес. И вот теперь, словно из ниоткуда, объявляется его наследница и в ее лапах меч… Кошмар наяву, не иначе…
      — Что ж, Трисс, на сегодня можешь быть свободна. — Курда между тем улыбнулась, а ее тон хотя и остался властным, приобрел милостивый и покровительственный оттенок. — Как следует отдохни и восстанови силы. Завтра я буду ждать тебя в этом зале, в это же время. И не вздумай опаздывать.
      Среди стражников и слуг послышался изумленный ропот и все они расступились перед Трисс, когда она вернув меч на место и поклонившись принцессе, направилась к выходу. Даже капитан Затрещина не осмелился заступить ей дорогу, а лишь наблюдал со стороны, сжимая кулаки от бессильной злости. Разумеется Курда никак не могла знать о событиях, имевших место еще до ее рождения, как и  о том, какая опасность угрожает всему Рифтгарду в лице этой юной белки-служанки. И когда та прошла мимо, а  их взгляды на миг встретились, внутренний голос шепнул капитану, что уж лучше бы в этот день в кладовых замка не досчитались очередного мешка с репой…
    • Автор: Меланхолический Кот
      Всем привет ещё раз. Как, наверное, кто-то уже знает, я недавно прочитал "Жемчуг Лутры". Финалом книги я остался недоволен и решил написать фанфик с альтернативной концовкой. По мере повествования буду делиться соображениями по поводу перевода и оригинала, а также комментировать проблемы с внутренней логикой книги. Итак, действие начинается на борту "Морского Змея", который несёт пленного аббата Дьюррала к Сампетре. Ромска в моём варианте выживает...
      ***
      Аббат Дьюррал забылся коротким тревожным сном. Ему казалось, что он вернулся в родной Рэдволл, и жители готовят пир в его честь. Вот только какой-то мрак повис на всём, а еда пахла водорослями. Затем из-за стен донёсся шум сражения, и аббат понял, что на них напали. Но тут всё исчезло, и он заспанно оглядел тесную и тёмную каюту пиратского корабля.
      Снаружи и вправду сражались. Дьюррал слышал ругань, шипение ящериц и звяканье клинков. То и дело раздавались предсмертные крики. Значит, вражда Ромски и генерала Ласка Фрилдора наконец разрешилась схваткой. Но что могла сделать в такой ситуации старая мышь с паршивым зрением? Разве что сидеть взаперти и надеяться, что верх одержит капитанша-хорчиха, а не чудовищный варан Ласк. Аббат притащил к двери стол и пару скамеек, сам закутался в одеяло и уселся на постели. Вскоре старика сморило вновь.
      Проснулся он от звука страшного удара. Дверь затрещала. Ударили ещё раз, несколько досок вывалилось на пол, и в дыру просунулась чешуйчатая морда Ласка. Дьюррал замер. Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то момент стало ясно, что генерал мёртв. Глаза варана закрылись, а из уголка пасти текла струйка тёмной крови. Стараясь не смотреть на труп, аббат отодвинул стол и приоткрыл разломанную дверь.
      Уже сгущались сумерки, а на корабле горело лишь несколько фонарей. Дьюррал вышел на палубу, вдохнул свежий воздух, прищурил подслеповатые глаза и вздрогнул, разглядев валявшиеся кругом трупы и лужи свежей крови на досках.  
      - Эй, старик… Иди, не бойся… Это я, Ромска, твоя подружка…
      Мышь обернулся на хриплый голос и, пройдя несколько шагов, увидел хорчиху. Она сидела на палубе, прислонившись к мачте и тяжело дыша. Пятна крови темнели на камзоле и чёрно-серой шерсти капитанши, а рядом лежал палаш, прервавший сегодня, видно, немало жизней.
      - Только мы вдвоём тут в живых и остались. Весело, правда?
      - Ты ранена… - выдохнул Дьюррал, подойдя вплотную.
      - Да уж… Ласк постарался… Но и сам отправился в преисподнюю… Так, слушай, - Ромска с трудом приподнялась. – Вернись в каюту, там, в шкафу, лежат лекарства. Использовать их умеешь?
      Это прозвучало как вызов – чтобы он, аббат Рэдволла, не умел лечить зверей? Несмотря на ужас ситуации, Дьюррал не сдержал улыбки.
      - Фонарь возьми… - прохрипела Ромска. – Если повезёт и я выкарабкаюсь, дальше хоть не один поплывёшь…
      Аббат торопливо сорвал приделанный к стене светильник. Сделать это оказалось совсем не трудно – дерево подгнило и не держало гвозди. Осторожно перешагнув через мертвого Ласка, Дьюррал вновь прошёл в своё убежище. Масляная лампа бросала неяркий свет на тёмные стены. Так, вот и шкафчик. Дверца приоткрылась, звякнув стеклом. Что тут у нас… Игральные кости и карты, кинжал, сухари – мышь раздражённо сбрасывал с полок предметы нехитрого пиратского быта. Наконец в глубине сверкнули флаконы со снадобьями. Дьюррал не мог сейчас разобрать названия на грязных бумажках, но втягивал носом запахи, с радостью узнавая травы родных берегов. Под мотками бинтов лапа вдруг наткнулась на оправу. Какая удача! Треснувшие линзы, правда, не совсем подходили аббату, но теперь всё вокруг приобрело хоть какую-то чёткость. А то с тех пор, как пираты отняли у него очки, уже надоело ходить среди туманных пятен. Так, ещё нужна чистая вода…
      Ромска с жадностью осушила кружку. В свете лампы Дьюррал осторожно промывал рваные раны на теле хорчихи, накладывал целебные мази и забинтовывал, стараясь выбрать самую чистую ткань. Ромска лишь тихо стонала, когда он неосторожно задевал её израненную плоть. Ну что же, видно, уроков старой Цецилии аббат не забыл, и сегодня они позволили ему выдержать такой внезапный и страшный экзамен по врачеванию.
      - Так, хорошо, кровь уже не идёт. Я думаю, важные органы всё-таки не задеты. Надо бы травы заварить…
      - На камбузе жаровня, - прошептала Ромска. – Так, помоги-ка…
      Дьюррал почувствовал, как тяжелая лапа капитанши легла на его плечо. Медленно ступая и опираясь друг на друга, вместе они – старый ценитель книг и трав и предводительница безжалостных корсаров – спустились в камбуз. В каменной жаровне тлели угли. Аббат подбросил растопку, несколько сухих поленьев, и вскоре на них заплясало пламя. В котелок отправился пучок гиперикума – для начала сойдёт. Дьюррал накрыл растянувшуюся на полу Ромску одеялом, ещё одно, свёрнутое, сунул ей под голову.
      - Добрый ты зверь, отец, - сказала Ромска. – Было бы побольше таких, как ты, может, и моя жизнь иначе бы пошла… Ладно, чего теперь… Слушай. Я сейчас не могу править кораблём, а ты один нипочём не направишь его к своим берегам. Сейчас пойдёшь на корму, найдёшь руль и закрепишь его, понял? Там не сложно… Корабль сам пойдёт к Сампетре. Если повезёт и мы не потонем по дороге, если я выживу… То сделаю всё, чтобы ты вернулся домой…
      Тщательно привязав рулевое бревно, чтобы оно не ходило туда-сюда, Дьюррал прошёлся по каютам. Одеяла, сухари, тряпки, снадобья – всё сгодится. Не удержавшись, он глотнул грога из чьей-то бутылки и мучительно закашлялся. Похоже, Ромска давеча угостила его сильно разбавленной версией. Впрочем, аббат ощутил внутри приятное тепло, а сердце гулко забилось, подгоняя кровь по старым жилам. Сильная вещь, но аккуратнее с ней надо, это тебе не октябрьский эль в погребе с ежами распивать!
      Ромска с наслаждением выпила грога, затем Дьюррал налил ей настой гиперикума.  
      - В Рэдволле врачевать научился?
      - Ну да… - аббат смущённо поправил свои новые очки. – У нас такое правило – лечить всех, кто нуждается в помощи…
      - Хорошее правило, - ответила Ромска.
      «У вас зато другое правило – грабить и убивать всех, кто не может дать отпор», - подумал Дьюррал. Вслух он говорить ничего не стал – злить хищную пациентку не стоило.
      - Ласк спятил, - вновь заговорила, помолчав, Ромска. – Хотел нас с тобой принести в жертву Вулпазу. Проклятому владыке ада. Теперь он сам в его компании. Она ему подходит…
      - Пожалуйста, не поминай его, - лапы старой мыши дрогнули, так что он едва не пролил настой.
      - Боишься? – хорчиха слабо усмехнулась. – Не стесняйся, мне тоже не по себе. Даже когда всю жизнь на волосок от смерти…
      Аббату показалась, что она дёрнулась под одеялом. Хорошо, если это не озноб. Самое паршивое, если в раны прошла зараза. Конечно, тогда могло бы помочь кровопускание, но Ромска и так потеряла немало крови… Взгляд Дьюррала упал на сухую корку. В рэдволльском лазарете поговаривали, что, если к гнойной ране приложить заплесневелый хлеб, воспаление пройдёт быстрее, чем от мазей. Многие, включая самого Дьюррала, в это не верили – ну как гниль может лечить? – но в крайнем случае даже это стоило испробовать.
      - Спи, - мышь погладил хорчиху через одеяло. – Тебе надо восстановить силы. А там что-нибудь придумаем.
      - Помолись о нас, отец, - пробормотала Ромска, засыпая.
      Легко сказать – помолись… Сколько Дьюррал себя помнил, обращений к высшим силам он почти что не слышал. Может, когда-то было иначе, но сейчас обитатели его аббатства предпочитали жить и трудиться, не задумываясь о религиозных вопросах. Но если бы сейчас кто-то на небе вспомнил о них двоих, брошенных среди ледяной бездны…
      Дьюррал ещё долго сидел без сна в тёмном вонючем камбузе, смотря на догоравший очаг и прислушиваясь к вою ветра за бортом. Погода, похоже, ухудшалась. Начнись шторм – вряд ли у них вдвоём будет шанс выжить. Какой, однако, парадокс – всю жизнь просидеть в родном аббатстве, читать книги до веселить диббунов, а на склоне сезонов встретить смерть здесь, на разбойничьем корабле, на пару с капитаншей пиратов! Кто из настоятелей прошлого мог бы похвастаться такой судьбой? Вот только в Рэдволле уже никто не узнает об этом историческом случае…
      Во тьме ненастной ночи «Морской Змей» безмолвно нёсся по волнам на запад, неся на палубе кучу трупов, а в своём мрачном чреве – двоих самых одиноких существ на свете.
      И всё-таки им повезло – шторм прошёл мимо. Поглядывая на ползущие над морем клочковатые тучи, Дьюррал с усилием перекидывал через борт окоченевшие трупы. Ромска порывалась помочь, но аббат отговорил её – от напряжения могли разойтись свежие раны. Впрочем, Ласка Фрилдора они подняли всё же вместе. С шумным всплеском мёртвый варан упал в воду, и его вытянутое чешуйчатое тело закачалось на волнах, словно перевёрнутая лодка.
      - Даже последний злодей имеет право на погребение, - произнёс Дьюррал, смотря, как его поверженный враг отдаляется от корабля. – В земле или хотя бы вот так…
      - Впереди Сампетра!
      Мышь взглянул прямо по курсу, куда указывала Ромска, и разглядел тёмную полоску острова.
      - Так, пристать к пирсу без команды мы не сможем. Давай-ка, отец, отвяжи руль, и я попробую выбросить корабль на пляж.
      Дьюррал невольно подивился выносливости хорчихи. Дня полтора назад она, израненная, лежала у мачты, а теперь с трудом, но уверенно крутила рулевое колесо. Тем временем Сампетра быстро приближалась. Стали видны подсвеченные клонившимся к западу солнцем пологие, безлесные холмы, причалы и здания порта, а над ними – массивный серый замок. Вскорости корабль вздрогнул и замер, уткнувшись в песок.
      - Никого не видно… - Ромска тревожно озиралась, вцепившись лапами в борт. – Порт пустой…
      - Кто-то идёт… - Дьюррал смотрел на высокую фигуру, что появилась из-за камней и, переваливаясь по песку, шагала к кораблю. Хотя зверь и закутался в тёмный плащ, его хорошо было видно на фоне пустынного пляжа.
      - Ублаз! Наш император! – Ромска схватила аббата за плечи и резко опустила на палубу. – Так, слушай сюда. Говорить с ним буду я. Ты – пленник, понял? Молчи и ни в коем случае – слышишь? – ни в коем случае не смотри ему в глаза!
      Раздалось натуженное пыхтение, и над бортом появилась покрытая бурой шерстью и увенчанная золотой короной голова куницы. Ублаз перевалился, неуклюже растянувшись на досках палубы, но тут же вскочил и огляделся. Он был высоким – на целую голову выше Ромски. Лишь на миг Дьюррал перехватил взгляд его чёрных круглых глаз, но успел ощутить страх и смертельную тоску в душе. Это чувство походило на то, как если бы ты глянул в глубокий омут ненастной ночью.
      - Ромска! Где твоя команда? Где Ласк? Отвечай!
      - На корабле вспыхнул бунт, - спокойно сказала капитанша. Её лапа легла Дьюрралу на затылок и с силой наклонила его голову. – Все погибли. Остались одна я да заложник.
      - Все? И сам Ласк? – Ублаз прошипел какое-то ругательство. – Ладно, потом отчитаешься. Что это за старик? Я сказал привести мне жемчуг! Жемчуг, а не этого доходягу!
      - Аббатство Рэдволл хорошо укреплено. Попробуй мы его штурмовать – все бы там полегли. А за своего настоятеля они сами отдадут жемчужины.
      - Сами? Ты сказала сами? – император наступал на Ромску, и та, невольно пошатнувшись, схватилась за борт. – Я не жду, когда кто-то что-то соизволит отдать! Я прихожу и беру то, что мне принадлежит по праву! Я дважды посылал вас за жемчугом! И не получил ничего! Ничего! В первый раз вы его профукали, а теперь ты мне впариваешь полудохлую мышь! Ты сгубила экипаж! Сгубила моих надзирателей!
      Казалось, император впадал в истерику, но внезапно он замолчал. Мощная лапа, в которую взглядом упёрся Дьюррал, царапала доски, а сверху доносилось тяжёлое дыхание.
      - На острове проблемы, - уже спокойнее прорычал Ублаз. – Бери это существо и быстро во дворец!
      «Морской Змей» застрял недалеко от берега, но его окружала вода, и по приказу куницы аббат с хорчихой сбросили за борт маленькую шлюпку. Дьюррала мутило – в конце концов, его возраст не очень подходил для первого морского путешествия. Покачиваясь, старик бежал по пляжу, подгоняемый Ромской. Песок, к счастью, то ли не прогрелся, то ли уже остыл, так что даже без отнятых пиратами сандалий по нему можно было сносно топать. В стороне остались тёмные, покосившиеся сооружения порта. Наконец Ублаз нырнул куда-то между валунов и кустарника. Там, прикрытый грязью и ветками, скрывался железный люк. Император быстро откинул крышку, и Ромска нырнула в тёмный проход.
      Дьюррал выдохнул и уверенно спрыгнул следом за своей в одном лице спасительницей и поработительницей. Это оказалось не особо труднее, чем спускаться по лестнице в погреб аббатства. Наконец, захлопнув за собой дверь, в туннель плюхнулся сам Ублаз. Вся троица, толкаясь, двинулась по тесному тёмному коридору. Теперь аббату оставалось надеяться, что его тащат в места хотя бы не более страшные, чем пиратский корабль.
      ***
      Примечание. В переводе говорится, что Ублаз выбрался из дворца через "потайной ход", однако в оригинале говорится о главных воротах, "main gates". Вариант переводчиков мне больше понравился, поскольку тайный туннель явно лучше соответствует вопросам безопасности императорской особы и контролированию острова.
      Гиперикум - это зверобой. Я просто решил, что в мире людей-зверей название "зверобой" смотрелось бы, хм, странновато.
    • Автор: Scalrag
      Грядущая ночь эгоистично затемняла все краски чудесного лесного пейзажа: зелёные ели становились едва видными на фоне чёрного неба, и лишь несколько звёзд освещали дорогу путникам, затерянным по всему миру в этот момент. Среди обширных полей, лесных болот, многочисленных рощ и одиноких деревьев выбивалось строение, будто прятавшееся от всего мира за соснами, но ночью его было легко обнаружить, ведь из его окон ярко горел свет, словно указывая зверям, где они могут поесть и поспать.
      Это была таверна "Барсучий жир", на входной двери которой висела деревянная табличка, гласившая, что барсукам здесь не рады. 
      Хозяин этого места, ласка по имени одноглазый Вилли, стоял за барной стойкой и по очереди подливал грог посетителям. 
      - Я не до конца уверен, что моё место там, куда я направляюсь, - рассказывал поддатый тёмно-серый горностай с кружкой ячменного пива. Он сидел словно отдельно от постоянных клиентов, пары-тройки весёлых хорьков, хорошо знакомых с Вилли. Зверь сделал глоток и продолжил:
      - В конце концов, это какие-то развалины старой крепости на севере, точно ли именно там я должен найти себя?.. Я не знаю.
      Затем горностай залпом допил кружку и звучно поставил её перед хозяином таверны.
      Вилли, подливая пиво посетителю, пробуравил его взглядом и ответил:
      - Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. К тому же, если что-то не выйдет или пойдёт не так, ты всегда сможешь вернуться, верно?
      Вилли был прирождённым барменом. Он не только умел разливать алкоголь по кружкам зверей, захаживавших в таверну, но так же всегда мог поговорить и дать хороший совет. Лишь единственный раз он ничего не налил зверю и не дал ему никакого совета, но именно с тех пор барсуки и не захаживают к нему...
      ******
      Огромный барсук с мечом в лапе с ноги выбил дверь в таверну и устремился к обескураженному ласке, который не смог произнести и слова.
      - Ты сын Роджера, погибшего капитана "Воющей Серены"?
      - Нет, я просто держу таверну. Чего вам налить? - Вилли нервно улыбнулся.
      Барсук яростно стукнул кулаком по столу, замахнулся мечом и выколол ласке глаз:
      - Ты лжёшь, ты точно его сын, и ты ответишь за то, что твой папаша сделал с моим отцом!
      Вилли схватился за глаз, но тут же понял, что нужно биться. Ласка побежал в свою каморку, быстро отыскал меч, подаренный ему отцом, и постарался вспомнить всё, чему тот его учил. Барсук догнал хищника ровно в момент, когда тот уже отыскал оружие.
      Битва длилась долго, но выносливому Вилли удалось вывести барсука из строя и вымотать его. В конце концов, чёрный зверь с белой полосой на голове был повержен.
      - Теперь нужно чинить дверь, оттирать кровь с пола и обрабатывать глаз. Грёбанный барсук...
      ******
      Вилли немного мотнул головой, чтобы отогнать дурные воспоминания, и вступил в весёлый разговор с корешами-хорьками, подливая им пиво и травя старые байки. В этот момент дверь в "Барсучий жир" аккуратно открылась, и вошёл лис, на морде которого была чёрная, как сегодняшнее ночное небо, шёлковая маска.
      - Это ограбление, доставай золотые! 
      Напряжённый взгляд красных глаз горностая тут же просверлил незнакомца.
      - Ага, сейчас, - расслабленно ответил ласка, мягко улыбаясь, - докажи, что ты не барсук, рыжий.
      На этой фразе тёмно-серый зверь широко улыбнулся, отвернулся и продолжил пить, а только появившийся посетитель сказал:
      - Пошёл ты, Вилли, и налей грога.
      Хозяин таверны послушно взял кружку и принялся наполнять её напитком, Слэгар же в это время сел за барную стойку.
      - Что расскажешь, приятель? - дружелюбно обратился Вилли к лису, но тот лишь бросил на него желчный взгляд и ответил:
      - Мы не друзья.
      - Тебе бы освободиться от душевного груза, раскрыться кому-то, найти друзей, - дружелюбно ответил хозяин таверны, исподлобья глядя на Слэгара и наполняя его кружку.
      - Просто грог, ласка, советов я не заказывал, - мрачно ответил лис и взял свой напиток.
      - Как знаешь, - буркнул Вилли и вернулся к компании своих друзей.
      Лис сделал один глоток и окинул взглядом таверну: бар, деревянная лестница наверх, к спальным комнатам, пара вёдер в углу... Рыжий частенько любил приходить сюда, чтобы немного расслабиться и поразмышлять о жизни, к тому же, напитки здесь всегда были на уровне. 
      Лис допил грог и, отдав монеты Вилли, взял у него ключ от комнаты. Слэгар поднялся наверх. Открыв дверь, он увидел уже привычное для него зеркало, висевшее на стене недалеко от кровати, стоявшей в углу.
      Рыжий запер дверь и, сняв маску, уставился в зеркало.
      Кошмарный шрам на половину лица, но жизнь, как подарок, оставленный от Асмодеуса... А стоило ли оно того?
      Лис лишь молча смотрел в зеркало, будучи не в силах произнести ни единого слова.
      ******
      Села готовила какой-то особый травяной отвар, пока маленький Куроед играл недалеко от их небольшой хижины.
      Лиса и не заметила, как юркий лисёнок вернулся домой. Он подбежал к маме и протянул ей небольшой букетик собранных лесных цветов:
      - Мамочка, ты такая же красивая, как эти ромашки.
      - Спасибо, малыш. Иди, поиграй ещё, если хочешь, а мамочка пока доделает кое-что, хорошо?
      - Хорошо, мам.
      Куроед умчался играть дальше, а Села с умилением во взгляде посмотрела сыну вслед. Она взяла с полки стакан, наполнила его водой и поставила туда цветы.
      ******
      Куроед открыл входную дверь и яростно швырнул сумку куда-то в сторону. Услышав странный звук, Села вышла из кухни, где готовила обед.
      - В чём дело?..
      Но стоило Куроеду повернуться к матери, как все её вопросы мгновенно отпали. Под левым глазом лисёнка красовался фингал.
      - Кто это тебя? - спросила Села у сына, заводя его на кухню.
      - Это те идиоты, живущие неподалёку.
      - Нужно что-то с этим делать, - сказала Села и, найдя наконец аптечку, принялась намазывать какой-то мазью фингал сына.
      - Если что-то не так - сразу бей, понятно? 
      - Но им же будет больно.
      - Мне тоже больно смотреть на то, как над тобой издеваются. Просто бей. Такова жизнь. А, и да, ещё кое-что.
      Села ненадолго отошла в свою спальню и принесла какую-то коробочку. Лиса открыла её. Куроед увидел боласы и ручной портрет своей матери и какого-то неизвестного лиса. Села протянула сыну метательное оружие:
      - Твой отец любил их, и любые враги всегда были повержены им и этими шарами. Начинай учиться пользоваться ими. Ты сможешь использовать их так же искусно, как он, я уверена в этом. У тебя всё получится.
      ******
      Рыжий юноша хлопнул дверью, входя в дом, и, подойдя к матери, протянул ей какое-то растение.
      - Мне нужен был лесной дудник, какого чёрта ты принёс мне борщевик? Когда ты уже научишься меня слушать? 
      Куроед закатил глаза и ответил:
      - Тогда же, когда научишься нормально объяснять, что тебе нужно.
      - Почему ты постоянно дерзишь мне?
      - Почему ты вечно на меня орёшь?! Ты будто специально ищешь повод зацепиться за что-то, сколько можно? 
      Мать и сын сверлили друг друга напряжёнными взглядами, со стороны это напоминало игру в гляделки. В конце концов, Куроед тяжело вздохнул и пошёл к входной двери.
      - Ты куда?
      - Да какая тебе разница? Прогуляюсь.
      - Когда ты стал таким сложным?
      Ответом послужил хлопок входной двери. Лиса лишь села на ближайший стул и вздохнула.
      ******
      Глядя в зеркало, лис произнёс:
      - Я Слэгар Беспощадный.
      Но не прошло и пары секунд, как в его голове промелькнула мысль:
      "Я Куроед".
      Слэгар вышел, запер комнату снаружи и спустился вниз, к бару.
      Заказав у Вилли ещё одну кружку грога, он сел за самое крайнее место, которое уже освободилось после ухода горностая, и незаметно достал под барной стойкой портрет своих родителей из той самой коробки.
      Слэгар взял заказанный грог, слегка, едва заметно приподнял кружку и, не решившись сказать, подумал:
      "Когда я видел твой труп впервые, я испытывал облегчение, но сейчас это не так. Совсем не так. За тебя, Села. За тебя, мам. Я всегда, несмотря ни на что, помнил дорогу домой. Мне жаль, очень жаль. Спасибо за всё и пока".
      После этого Слэгар залпом опустошил кружку и поднялся наверх. В конце концов, его ждал завтрашний день, а затем ещё, и ещё, вплоть до момента, пока он не встретит вновь свою мать в границах Тёмного леса...
    • Автор: Scalrag
      @Роксана, посвящается.
      Розовый круг не уставая кружился вокруг изжелта-белого диска восходящего солнца. Звёзды постепенно угасали, уходя следом за исчезнувшей с неба полной луной. Всё в Лесу Цветущих Мхов словно ещё спало, и только листья деревьев давали знать о себе едва слышным шелестом из-за набежавшего лёгкого ветерка. 
      Огромный отряд морских крыс и прочих случайных, встретившихся по пути хищников по-прежнему пребывал в церкви Святого Ниниана. Во главе с великим Клуни Хлыстом они вновь собирались попытаться захватить Рэдволл и покончить с проклятыми мышами-аббатами, но сейчас все крепко спали: все, за исключением самого великого крыса. 
      Сидя за своим столом в шатре, в полном одиночестве, Клуни Хлыст не выглядел так величественно, как обычно: вместо устрашающего плаща с черепом хорька он был закутан в плед, а вместо туники на нём была обычная ночная рубашка. 
      Крыс лишний раз пересматривал тактические планы и едва слышно для чужого уха что-то бормотал себе под нос. Невольно Хлыст вспомнил детство: его отец сидел в капитанской каюте и разбирался с картой сокровищ, попивая ром, пока маленький крыс так и норовил напасть с игрушечным мечом на кока и стащить что-нибудь из запасов. 
      "Жаль, что та деревянная развалина пошла ко дну вместе с отцом раньше, чем я встретил мать. Дешёвая портовая тварь..." - промелькнуло в голове Хлыста, но тот быстро вернулся к работе.
      В тысячный раз убедив и себя, и дух Мартина Воителя, приходивший к нему во сне, что провал невозможен, Клуни отрезал себе кусок сыра, съел его и запил вином. Крыс ещё раз взглянул на схему, которую пересматривал буквально только что.
      "Не спать. Не спать!" - пульсировало в голове Хлыста, из-за чего он уже не мог сосредоточиться на деле. В последнее время его мучил один и тот же ужасный кошмар, буквально сводивший его с ума и лишавший его всяких остатков рассудка.
      Жёлтый круг солнца будто съел розовое кольцо, крутившееся вокруг него, и поднялся выше, дав заслонить себя лёгким и белым, похожим на вату облакам. Великому крысу было достаточно один раз моргнуть, чтобы окунуться в дурман сладкого сна под наступавшее раннее утро...
      Мышь в капюшоне и с мечом в руке был виден уже издали. На фоне заполнившегося серыми тучами неба Мартин медленно подходил всё ближе к Клуни Хлысту, пока тот в ужасе не мог и шевельнуться.
      "Нет, только не сейчас!" - крыс уже знал, чем закончится этот сон.
      - Я там и сам! - прокричал мышь, оказавшись в паре шагов от крыса.
      Стоило Клуни рефлекторно дёрнуть лапу в сторону меча, как неожиданно кто-то невдалеке звучно щёлкнул пальцами и в дух мышиного воина попала молния. Мартин мгновенно исчез, а начавшийся дождь резко закончился. Тучи на небе стали уходить в стороны, и единственный луч летнего солнца упал прямо на голову самого Клуни Хлыста.
      "Что?.." - подумал ошеломлённый крыс, будучи не в силах произнести и слова. И тут из-за ближайшего дерева вышла таинственная незнакомка.
      Серая благородная крыса с роскошными каштановыми волосами и словно специально подобранными под них самой матерью-природой тёмно-болотными глазами была одета в роскошное алое платье. Голову приятной особы украшал венок из красных роз, а глаза были легко и изящно накрашены сурьмой. Естественно-розовый цвет губ чудесно вписывался в общий вид её лица, и было понятно: в эту восхитительную женщину не возможно не влюбиться с первого взгляда. Даже Клуни Хлыст, незаконнорожденный сын капитана затонувшего пиратского судна, бывший капитан "Плети морей", жестокий завоеватель, недоверчивый лжец, злодей и самая последняя мразь на всём тёмном свете, тот, кому заранее, с самого рождения уготовлено особое место на мрачных страницах истории, не смог устоять перед ней. Крыс убрал лапу с рукояти меча, лежавшего в ножнах, и хотел было спросить незнакомку об имени, но та стремительно подошла ближе и приложила палец к его губам.
      - Ты узнаешь позже. Я люблю тебя, Клуни, - прошептала она ему на ухо. Хлыст был ошеломлён. Он и не помнил, когда в последний раз кто-то, кроме матери, обращался к нему на ты, но он не хотел, чтобы это прекращалось.
      - Это всё сон, милый, - чуть громче сказала ему незнакомка. Затем она крепко обняла любимого и прикоснулась носом к его щеке. 
      В итоге, оказавшись под напором гнева, удивления и невероятной страсти, Клуни крепко обнял девушку за шею и поцеловал её. 
      Это длилось несколько секунд, но казалось, что весь мир вокруг замер в ожидании, пока любимые насладятся друг другом.
      Загадочная крыса твёрдо и уверенно произнесла:
      - У тебя всё получится.
      - Я и так это знаю, - буркнул великий.
      - Какой же ты лжец, Клуни Хлыст, - игриво сказала серая крыса, отстранившись от него. Стоило ей пройти пару шагов, как Клуни окликнул её:
      - Кто ты?
      Незнакомка обернулась и ответила:
      - Роксана. Пока только твой лучший сон, но ты не можешь знать, что ждёт тебя дальше.
      На лице Роксаны всплыла лёгкая, почти детская улыбка. Крыса развернулась и пошла на встречу рассвету, пока тучи уходили всё дальше и дальше.
      Клуни Хлыст проснулся, когда солнце уже было в зените. Весь отряд уже не спал, но никто не решился будить хозяина.
      Хлыст оделся и вышел на улицу.
      Как обычно крича на своих подчинённых, Клуни на секунду обратил взор в даль и увидел тень незнакомки. Крыс сильно удивился и протёр глаза, но, открыв их вновь, не увидел ничего, кроме лесного пейзажа.
      "Нас ждёт победа, Роксана. Победа. Я найду тебя и приведу в свой замок. Ты будешь моей королевой".
    • Автор: Занн Юскарат Тагеранг
      Послушайте, друзья, одну поучительную историю, которую из поколения в поколения передают морские выдры у нас на Выдрином Кольце. Вы, должно быть, что-то знаете о моей родине. Да, это остров-гора, которая по размерам своим может сравниться с самим Саламандастроном. Гора полностью полая изнутри, полость похожа на глубокий и очень обширный кратер давно погибшего огромного подводного вулкана, опять же хочется сравнить с Горой Барсуков. Кстати, мы, морские выдры, часто называем Саламандастрон Горой-на-Суше, тогда как наше обиталище сравнительно с этим именуется...угадаете, как? Горой-на-Море, верно! Ну так вот, такие замысловатые рельефные условия помогли создать в том кратере свою природную систему, окруженную прочными стенами, которые защищают Кольцо от бушующего моря. И от нежеланных гостей к тому же. Вход хорошо скрыт и известен только обитателям горы. И в этом скрытом, недоступном месте под названием Выдриное Кольцо в течение многих сезонов жили, сменяя друг друга, роды и династии морских выдр. Неплохо устроились мы, а?
      Так вот, наше общество имеет довольно серьезный подход к военной подготовке и вообще ко всей физической подготовке в целом. Оружие могут носить даже дети-выдрята, они с раннего детства обучаются разным видам холодного и стрелкового оружия, и также тренируют свою силу, ловкость, скорость и выносливость. Все эти мероприятия если не сказать, что обязательны, то максимально желательны. У нас в народе есть даже такая шутливая поговорка: "Выдра, которая не тренируется, со временем становится барсуком". И многие считают, что это высказывание не несет никакого смысла и было придумано лишь, чтобы пугать ленивых выдрят, и те отправлялись заниматься со всеми физической подготовкой, а не валяться на полянке под лучами солнца. На самом же деле эта поговорка имеет под собой вполне правдивую почву.
      Давным-давно, еще до моего рождения, до того, как родился мой отец и вообще на заре времен жил на Выдрином Кольце один выдра. И была у него одна особенность, очень сильно выделяющая его среди других морских выдр - этот выдр имел черные полоски на морде, совсем как у барсука! За это его и звали - Полóскун, как бы тонко намекая на его схожесть. Полоскун не мог не видеть свое отражение в воде и понимал, что он не похож на своих собратьев-выдр, из-за чего он очень долго горевал, считая себя ущербным и неполноценным. 
      Однажды к Выдриному Кольцу причалил корабль – то вернулась экспедиция выдр, исследовавших неизвестные восточные земли. Они сообщили, что выдры отнюдь не самые прожорливые звери на свете, что есть на суше гора, таких же размеров, как и наше Выдриное Кольцо, но с очень длинным и страшным названием. И правит там огромный и полосатый барсук по имени Дотошник Справедливый. Он, кстати, поведал выдрам-путешественникам, что название горы, ну, значится, Саламандастрон, было выбрано не случайно: пока хищники, вторгнувшись во владения лорда-барсука, бились в попытках выговорить причудливое название горы, на которую они пытались посягнуть, отряд зайцев мог успешно провести вылазку и внезапно атаковать неприятеля. Услышав это, пара выдр-энтузиастов предложила переложить название "Выдриное Кольцо" на язык тюленей, однако идея не была одобрена.
      Одного только выдра не волновали все эти названия. Что Полоскуну до всяких страшных, непонятных слов? В горе правит барсук, ребята! Эта новость просто вдохнула в полосатого выдра новую жизнь. Так вот почему он такой! Дело ни в какой ущербности или неполноценности, и он не просто полосатый выдр, он рожден, чтобы быть правителем!
      На Выдрином Кольце управление держалось на вождях, соответственно, выдры стали убеждать Полоскуна, что нет, он не может быть правителем, наши правители - это во-он те пожилые, мудрые и седые выдры; если хочешь править, сначала стань таким же пожилым, мудрым и седым. Полоскун категорически не согласился и решил: "Вы как хотите, а я все равно буду вами править" - так и сказал. Выдры посмеялись немного и шутки ради приняли нового правителя, мол, попробуй. Беда в том, что Полоскун не знал, что должны делать правители. Он отправился за советом к вождям, мол, подскажите, чего хоть ему делать. Вожди рассудили: "Если хочешь ты править, подобно барсукам в Горе-на-Суше, тебе нужно просто сидеть и есть, а все выдры просто будут заниматься своими делами". Полоскун подумал, что как-то это скучновато - править, но все же внял советам вождей, ведь это его предназначение, иначе для чего ему эти полоски на морде?
      Шли сезоны, правление Полоскуна протекало славно, без заминок. Запасы еды заметно убыли за время правления, но выдры в целом не жаловались. Полоскун сидел на троне в своих покоях и думал, хорошо же он правит! И, кажется, предназначение его исполнено. Довольный собой, выдр решил в кои-то сезоны покинуть покои и обеденный зал, полный еды, и осмотреть свои владения. Вот вышел Полоскун на поляну, и тут один выдр, как заметил его, закричал на всю округу: "Хей, смотрите, да это же барсук!" Полосатый выдр недоуменно смотрел на сбегавшихся со всей горы морских выдр и тоже кричавших: "Действительно, барсук! А какой огромный! Как он проплыл через наш скрытый проход?" Вконец смутившийся Полоскун побежал, расталкивая выдр, к небольшому озерцу, взглянул в свое отражение...и действительно увидел барсука! Как же это так? Он хотел править, но не хотел стать барсуком! Еще и таким толстым! Выдры, вскоре поняв, что к чему, залились смехом и придумали для своего правителя новое имя - не Полóскун, с тонким намеком на схожесть; теперь они вообще ни на что не намекали и просто назвали его Вырсуком. Стоит ли говорить, что на этом закончилось его правление.
      Все дни и все ночи Вырсук бегал, прыгал, плавал, сидел на всевозможных диетах, хотел снова стать обыкновенной выдрой! Он даже как-то раз решил стереть ненавистные полоски с морды, но успехом дело не обвенчалось. Говорят, за свои старания выдр все таки смог вернуть себе его выдриный облик. Ходили, однако, слухи, что ничего у него не получилось, и, не в силах вытерпеть насмешки собратьев, Вырсук покинул Кольцо и отправился к Саламандастрону, где его радушно встретили как нового правителя, и он наконец смог обрести свое место в жизни. Правда, тренировок он не забросил, наоборот, казалось бы, стал заниматься вдвое усерднее, да еще и подопечных своих муштровать. Но кто знает, как все было на самом деле…

×
×
  • Создать...