Перейти к публикации

Монтегю-Затейник: Тайна за Шестью Печатями


Фортуната
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

Не прошло и ста сезонов.))

 

Глава 20

 

Хранилище террамортской казны занимало четыре огромных комнаты, напоминавших больше древние склепы. Первая комната свободно сообщалась с последующими которкими коридорами без дверей и решеток, а единственный выход закрывался резным каменным колесом, похожим на старинную монету трех футов в поперечнике. Колесо было широким и, несомненно, неподъемным, но легко катилось в сторону по вырубленной в полу канавке, если знающий зверь правильно нажимал на барельеф'.
"Пирожковая Старого Роберта… Звучит нелепо, а ведь это, наверное, самый древний храм пиратского народа," - торжественно продекламировал в голове голос Гвидо. - "Неудивительно, что о нем многие забыли."
Не забыл о хранилище разве что Оливер Стотсон. Очевидно, что от него об этом месте узнал и Гвидо, а от Гвидо узнал и я: теперь, когда обитатели подземелья лишились своего лидера, я мог вместе с ними использовать все козыри, что он успел нам оставить.
Золото заняло первую и вторую комнаты почти полностью, заполнив три яруса каменных полок вдоль каждой стены и в центре комнаты.  Часть золота - кубки, цепи, перстни и канделябры - лежала прямо на пыльном полу. От света факелов драгоценности начинали болезненно бликовать и переливаться, так что, оказавшись внутри, мы поспешили дальше.
Уже во второй комнате возник запах, от которого  можно было бы захлебнуться слюной: полки в этой и последующих комнатах ломились от связок вяленого мяса, стопок прессованной соленой рыбы, ящиков, полных сушеных фруктов, ягод и пряностей, вязанок сушеного перца и длинных луковичных кос, больших кругов сыра, твердого, как дорогая древесина, бочонков с грогом, элем, медом и старинным дамсонкским вином... Больше было только тугих мешков со всевозможными крупами и мукой — этого добра хватило бы повстанцам, чтобы пережить грядущую зиму и подготовиться к следующей.
"Сам Роджер Пирожок построил это хранилище, так говорил Стотсон. Задолго до появления Блэйдгирта," - вспоминал я слова казначея. - "Пираты тогда еще не взрастили свое государство, но уже тщательно сеяли семена."
К слову, в третьей комнате необычного хранилища-склепа нашлись и настоящие семена  — семена моркови, свеклы, редьки, картофеля и кориандра.
Обездоленные Звери, что Отвечали Злодеям Отъявленным, хорошо подготовились к войне. Но главное все же оставалось в последней, четвертой комнате. Осторожно пробравшись через переполненную кладовую, мы, наконец, оказались там.
Эта комната была вдвое меньше предыдущих, но все равно очень просторной. В ней тоже хранились драгоценности — витая бриллиантовая диадема, ятаган с костяной рукоятью, набор серебряных браслетов и кривой золоченный меч". Была там и особенная еда — запечатанные бутыли с волчьим молоком, коробки с редкими травяными чаями и сложенные в дубовом ящике на длинной полке монолитные глыбки настоящего сахара.
Однако там было нечто более важное, чем деликатесы или артефакты: книги Гвидо, карта подземелий Терраморта и четыре бочки с порохом. Запах серы перебивал запах пергамента: лис совсем недавно вскрыл один из бочонков, дабы наполнить огненным порошком черный сундучок — тот самый сундучок, с которого началось наше знакомство, и который так кстати оказался в лавке бочонщика за минуту до взрыва.
-Так что ты намерен делать?
Я тотчас же пришел в себя, нехотя оторвавшись от собственных размышлений.
Потрясение Абрикосины прошло быстро и сменилось любопытством на грани с раздражением. Оно и понятно — придумывая новый план буквально на ходу, я не сказал и слова с того момента, как оказался в  новом убежище и упомянул оружие. Белка могла бы простить подобное поведение Гвидо, но не мне.
-Монтегю!
"Мы возьмем одну бочку и перенесем в пещеру с пузырчаткой. А еще мне нужно СМЕС. Как можно больше и быстрее."
-Для этого надо попасть в оружейную замка, - Абрикосина нахмурилась. - Обойти охрану, не привлечь внимания к проходу… Тоже скажешь, "быстрее"…
"Это вопрос жизни и смерти! Если есть время, чтобы спасти Терраморт, то его совсем немного!"
-Хуррр, если только не обчистить какой-нибудь кошачий… этот, как его… Коррабль, хуррр, - вмешался Хортон.
-Хорошо, но только порт кишит пиратами-перебежчиками. Если мы украдем даже немного СМЕС, Фелес об этом точно узнает!
"Так даже лучше."
Я еще вынашивал эту мысль, а ко мне обратилось уже три пары удивленных глаз.
-Ты спятил?!
"Вовсе нет, Линда. Послу… Просто послушай," - я вытащил из стопки книг пустой пергамент и наскоро нарисовал овал, смутно похожий очертаниями на остров Терраморт. - "Вот Гильдия Торговцев, вот замок," - я нарисовал внутри большого овала два маленьких, - "Вот Пещерная Бухта, от Гильдии до нее лапой подать…"
-И при чем тут Пещерная Бухта?
"Она укрыта с трех сторон, проходы запираются на железные запоры. Котам будет трудно на нее напасть. Разве что с востока, через пролив," - я изобразил нечто, отдаленно напоминающее пролив. - "В чем, собственно, моя идея? Мы не станем сами красть СМЕС, мы попросим помощи у Совета: они украдут для нас несколько бочек, укроются от преследователей в Пещерной Бухте и таким образом отвлекут их внимание. А мы перехватим у них добычу и нападем на котов сзади, подорвем их как только они войдут в бухту через пролив… Что, Олмонд?"
-Ты не в милости у Совета Корсаров. Щучья Лапа убьет тебя, если ты только нос покажешь в Гильдии.
"Пошлем кого-нибудь еще?"
-Кого-нибудь еще?! Она убила Агату, которая была лояльна Совету — повстанцев она и вовсе в порошок сотрет... Монтегю!
Я попытался передвинуть початый бочонок с порохом и едва не опрокинул его, стукнув о порог.
"Тогда обратимся к кому-нибудь еще! Саймон вряд ли откажется. Отправим за ним кого-нибудь из наших ласок, расскажем о текущем положении дел… Линда, он понадобится мне в пещере с пузырчаткой, спасибо."
Выдра, тихо выругавшись, перехватила у меня бочонок и осторожно покатила его к выходу. Абрикосина меж тем вытащила из стопки книг несколько потрепанных томов и, вручив их мне, двинулась вслед за Линдой. Я, чувствуя себя нашкодившим крысенышем, направился вслед за ними.
"Конечно, мы можем спрятаться здесь и подождать, пока коты и пираты перебьют друг друга. Но если мы действительно хотим помочь спасти Терраморт…"
-Я не хочу спасать Терраморт, Монтегю, - сказала Абрикосина, и я как никогда раньше ощутил в беличьем голосе холод. Когда наши взгляды встретились, мне тотчас захотелось отвернуться — так пронзительно глядела на меня моя служанка.
Рабыня.
"Но если мы не поможем корсарам…"
-…То они больше не смогут грабить, пленять и убивать невинных зверей, не так ли? - она остановилась и снова перехватила мой взгляд. - Терраморт — не мой дом, и не дом Криспа с Линдой, и не Хортона дом. Даже Оук его таковым не считал. Пойми, что для тебя дом, то для нас тюрьма: мы много лет терпели издевательства Щучьей Лапы и Совета, портовой злобной пьяни и злобной пьяни из замка. Если тебя грозились убить за инакомыслие, то рабов тем временем вырезали без предупреждений, целыми семьями. И если, - Абрикосина перевела дух. - Допустим, если мы поможем своим хозяевам победить, то на что мы сможем рассчитывать без Гвидо? На большую порцию объедков? А если коты перебьют их и сами уйдут, то ОЗОЗО, да и биверистам будет куда проще отстаивать свои идеи!
Слушать Абрикосину было невыносимо: за все то время, что мы провели под одной крышей, я успел забыть, что она была моей пленницей. Что ее подарила мне Щучья Лапа, и что рассудительная вдова-нинианка уже много сезонов жила среди убийц собственного мужа. Для них она была обычной невольницей — никто, кроме, быть может, меня и Гвидо, не воспринимал ее иначе. И, разумеется, она ненавидела жителей Терраморта за это.
Она была права, однако, не во всем.
"Может быть, так и будет. Повстанцы всех переживут и начнут новую жизнь… Если коты потом не спустятся в подземелье и не найдут это место," - сказал я. - "Виигу Фелес не дурак, он наверняка захочет проверить, куда делось столько рабов. И, скорее всего, он нас найдет. И тогда эту войну не переживет никто."
Абрикосина, похоже, поняла мою мысль и сникла. Янтарные глаза опустились, хотя изуродованная мордочка осталась беспристрастной.
-Я хочу убраться отсюда, Монтегю.
"Конечно, Олмонд."
-И забрать отсюда остальных невольников.
"Как только все закончится, вы сможете отправиться на континент."
Линда и Хортон переглянулись. Абрикосина кивнула:
-Хорошо… Мы попытаемся. Но знай, что мы идем на это только ради тебя. И ради Гвидо: видят Сезоны, может мы еще сумеем ему помочь.

***
В пещере было слишком сыро, поэтому я устроился в коридоре. Скинув куртку, я разложил на сосновом столе книги, маленькие сосуды из тонкой красной глины и мешочек с порохом. Часть огненного порошка - буквально десертная ложка - отправилась в один из сосудов, прежде чем я открыл обитый шелком том, написанный на языке мышей-восточников.
На полях заложенных закладками страниц знакомым мелким почерком давался несколько вольный перевод истории, рецепта приготовления и использования пороха. Я, вооружившись гусиным пером, сразу принялся за правки.
По словам автора книги - как выяснилось, предка барда Херануки Япокото - мыши Загадочного Востока получили порох еще в Первую Цивилизацию из серы, угля и селитры. Некогда это было самое известное и опасное оружие, но когда бездетный мышиный император Такеши в междоусобной борьбе с собственными племянниками разрушил им полстраны, порох запретили и на долгое время вовсе забыли. Много сезонов спустя некий фокусник Хитро Прехитро изобрел фейерверк и таким образом заново открыл порох. После этого опасное вещество превратилось в обязательный атрибут праздников, могущий быть при желании и оружием — в случае нападения Юска, Бродяг и, конечно, пиратов.
Порох быстро сгорал и терял свои свойства от соприкосновения с водой. Но для моего плана следовало убедиться в этом наверняка: поэтому я, вооружившись кадкой, зачерпнул из озера воды с большим комом пузырчатки и водузил его на стол.
-Хурр, и что… это самое… теперрь? - полюбопытствовала старая кротиха.
"Теперь поставлю шнур и запечатаю сосуд воском. И подожгу. Порох будет защищен от воды и сможет дать хороший взрыв."
-Не получится, хурр, - спокойно заключила кротиха и вернулась на свой пост.
"С какой стати?!"
Она не ответила. Поэтому я запечатал первый сосуд, поджег шнур от свечи и отправил в таз.
Однако ни этот, ни другие сосуды не взрывались — шнур почти сразу намокал.
Потом я попробовал его укоротить, в результате чего едва не лишился пальцев:  сосуд разорвало через считанные мгновения, после того как я поднес к фитилю огонек.
Пузырчатка, идиот! Ты же не просто так за ней плавал — подумай сам, для чего она нужна.
"Аделаида," - я и впрямь чувствовал себя идиотом, когда звал кротиху. - "А зачем нам вообще столько пузырчатки?"
-Хур-хур, это ты, значится… у лиса должен был давно спрросить!
"Вредина."
Ты сам виноват.
-Хурр, сам виноват!
Пришлось думать самому. А заодно самому сходить уже за третьей свечей.
Сначала я вспомнил про "гнезда" из водорослей, про которые рассказывал Саймон, и попробовал соорудить нечто похожее. К моему удовлетворению, пузырчатка удерживала сосуд над водой, хотя горлышко покачивалось из стороны в сторону, грозясь намочить злочастный шнур. Если волнение будет сильным, то на море такая конструкция долго не выдержит.
Поэтому я принялся плести из водорослей корзинки и оплетать ими сосуд, стараясь придать ему большую устойчивость.
Я настолько увлекся этим изнурительным и упоительно бесполезным занятием, что не заметил, как подошла Линда, ведя кого-то под лапу.
-Совет откликнулся! Ты был прав, - радостно объявила она  стянула с головы пришедшего мешок.
"Угу. И это, разумеется, не Щука Лапья?"
-Догадливый. Не она.
Я резко обернулся, едва не опрокинув кадку. Передо мной стоял Винсент-Лис.
В отличии от старшего брата, он никогда не был красавцем: низкий лоб, глубоко посаженные злые глаза, тусклый кирпично-рыжий мех с обильной проседью делали его много старше своих сезонов. Кроме того он сильно сутулился, от чего был заметно ниже Гвидо, будучи почти одного с ним роста. Когда я увидел обоих лисов впервые, то не поверил, что они вообще родственники. А теперь поседевший Винс с порванным ухом и воспаленными глазами казался глубоким старцем.
-Не ожидал? - Винсент осклабился, но вышла не улыбка, а скорее кислая гримаса. - Твое зверье передало записку Саймону. Записку, Монти! Вы тут совсем мозги растеряли в своих норах?
Передать записку безграмтотному хорьку… Это и впрямь было опрометчиво и даже забавно. Но то ликование, с каким лис смаковал эту нелепую случайность, выглядело наигранно, вымученно и жалко.
"А сам Саймон прийти не мог?" - спросил я, стараясь как можно сильнее его уязвить.
-Он болен. Ему сегодня новые зубы ставили, железные.
"Понятно. Но ты в курсе, зачем я вам написал?"
-Обижаешь, крыса, - лис подошел ближе. - Я-то грамотный…
Ну хорош уже! Сколько можно, я с первого раза тебя понял!
-… и голова у меня варит, в отличие от твоего Саймона.
"Ну и?"
-Что "ну и"?
Я нехотя начал закипать. Из Винса, как из Гвидо, все приходилось вытягивать по слову…
"Вы нам поможете?"
-Я еще с Гвендолин не говорил.
"Тогда какого лешего…"
-Но сам я готов помочь, - лис посерьезнел. - И у меня достаточно надежных зверей, чтобы утащить для тебя побольше кошачьей дряни.
Это было неожиданно. Не то чтобы я ненавидел Винса больше остальных, просто мне всегда казалось, что он питает ко мне какую-то особую ревность. Возможно, просто казалось.
"Даже так?… Что ж, спасибо. Не думал, что ты примешь нашу сторону."
Вспышка не заставила себя ждать:
-Я не на вашей стороне! Были бы варианты получше помощи от фанатичной беглой черни — предпочел бы их!
От вида вышедшего из себя лиса я почувствовал себя гораздо лучше.
"Но лучших вариантов у Щучьей Лапы, разумеется, нет?"
-Нет. Совсем нет, - Винс брезгливо покосился на кадку, наполовину сплетенные водоросли и разлетевшиеся осколки сосуда. - Но в случае успеха твоей бредовой затеи она наверняка попытается урвать свой кусок славы.
"Переживу."
-Если мы вообще переживем этот сезон… А еще у кота мой брат.
"Рад, что ты тоже беспокоишься о его судьбе."
Долгое молчание.
Прежде чем ответить, Винсент взял со стола первый попавшийся том и принялся с каким-то нарочитым любопытством листать его. Оттуда выпало несколько конвертов с разломанной печатью Полосатых Корсаров. Я поспешил поднять их, но лис этого как будто бы не заметил.
-Беспокоюсь. У него осталось последнее звено Цепи, - в лисьих глазах мелькнула искорка безумия. - Я костьми лягу, но достану его, хоть из когтей Фелеса, хоть из Адовых Врат... Так сколько, говоришь, тебе надо горючего?

——————————————
' похожую конструкцию можно найти в аббатстве Рэдволл, в гробнице Мартина Воителя.
" — ятаган и меч почти наверняка принадлежали капитану Вилу Даскару и королю Габулу Неистовому соответственно.

Изменено пользователем Фортуната
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Много, много вопросов появилось, после прочтения. Но от этого, еще интересней!

Волчье молоко? Ээээ кхм, ну ладно.)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 месяца спустя...

Не прошло и двухсот сезонов! :D

 

 

Глава 21

 

"Любезный Лис,
Не могу выразить Вам всю мою признательность за то, что помните обо мне и продолжаете писать. Знаю, какая у Вас трудная, неблагодарная работа, можете более не извиняться за долгое молчание. Тем более из-за полученных увечий — я не понаслышке знаю, как это тяжело, и искренне Вам сочувствую.
У меня жизнь почти не изменилась за последние три сезона: отец едва не умер от приступа грудной жабы, но все обошлось, а Виигу разгромил отряд Лутры Лагунной. Взамен костылей Олли подарил мне трости со скрытыми шпагами, и я, можно сказать, свыклась со своим нынешним положением, спасибо за поддержку. Прискорбно было услышать о смерти Вашего Председателя. Мне не посчастливилось быть знакомой с Мэйсоном лично, но я наслышана о его рассудительности и честности. Смерть такого пирата — тяжкая потеря для Терраморта…"

В книге, которую взял Винсент, оказалось всего четыре конверта, четыре длинных письма от леди Ядвииги. Очевидно, что их было больше, но обыскав тайное хранилище, я больше ничего не нашел: возможно, Гвидо сжег их или спрятал где-нибудь еще.
Кошка с лисом виделись лишь однажды — если верить первому письму, еще до моего рождения, однако с того памятного дня решили вести переписку. Письма шли одно за другим, через сезон, пять и даже шестнадцать сезонов, но переписка каждый раз возобновлялась, как ни в чем не бывало, словно увлекательная, пусть совсем не торопливая, беседа старых друзей. Не знаю, была ли это дружба в полном смысле слова, но Ядвиига, как мне показалось, была вполне искренней, когда делилась с Гвидо своими переживаниями. Очень может быть, что лис отвесал ей взаимностью.
Письма были аккуратно сложены и почти совсем не смяты. Либо он их не перечитывал, либо бережно хранил, словно ценные подарки.
"… По поводу Вашей просьбы: боюсь, я не смогу отправить Вам тот самый кистень. Он по-прежнему в подвале, но спуститься туда мне не хватит сил, надеюсь, Вы поймете меня. С другой стороны, я могла бы попросить об этом Олли, но наши корабли все равно больше не ходят на Терраморт, а с чайкой такое оружие не отправишь. Мне жаль. Я и сама была бы не прочь избавиться от этой ужасной вещи. Будь моя воля, она бы уже лежала на дне морском, но если Вы считаете, что Вам она еще может послужить хорошую службу… Забавно, как Вы, зверь начитанный и расчетливый, цепляетесь за какие-то сентиментальные символы. И все-таки: получить в качестве оберега вещь, которой покалечили Вашего друга? Наверное, в этом что-то есть, не так ли? В таком случае, я хотела бы получить чекан того соболя, когда вы его, наконец, поймаете. В любое время.
Надеюсь, на Терраморте зубных дел мастер хорошо знает свое дело. Не могу представить сейчас Ваше лицо.
Искренне Ваша
Ядвиига Фелес.
P.S. Кистень я все-таки Вам отправлю, как только появится такая возможность."

Возможность появилась лишь этой весной, когда сам Виигу Фелес позарился на остров Терраморт.
Кистень лежал в хранилище, у входа в последнюю комнату, завернутый в полотняный мешок. Третье письмо, несомненно, пришло вместе с ним.
"Любезный Лис,
Все складывается как никогда просто с тех пор как отец принял решение возобновить торговлю с пиратами. Выяснилось, что наша казна еще не совсем опустела, корабли почти не надо чинить, а Виигу может быть буквально до одури покладистым и вежливым, даже с Миикелем, и меня это больше пугает. Обычно он становится таким, когда собирается надолго уйти в свою алхимию. Или убить кого-нибудь. Это странно и неприятно, потому что сегодня он назвал Миикеля "дражайшим братцем". Без доли яда. Прежде до такого он не опускался, можно только гадать, какую каверзу он затеял.
Знаю, это уже походит на паранойю. Наверное, я должна быть просто счастлива, но у меня все равно нехорошее предчувствие на счет моих братьев. Может быть, в этот раз я ошибаюсь на их счет. Очень на это надеюсь.
Наконец, не без помощи Олли, я смогла отправить Вам кистень…"

Развернув мешок, я долго рассматривал обитую выдриной кожей рукоять и увесистый шипастый шар на короткой цепи, похожий на один странный заморский фрукт, от которого обычно смердит мертвечиной. От оружия пахло лишь железом и кожей, но меня все равно замутило: пятна ржавчины я готов был принять за кровь Ядвииги. Не знаю на счет Гвидо, но я явственно ощущал и понимал отвращение кошки к этой чудовищной вещи.
"… Сегодня хорошо провела время с Хедвиигой и Хельгой. Они чудесные, не представляю, как можно оставаться такими добрыми и отзывчивыми, живя под одной крышей с Миикелем. Если вдруг что-нибудь все-таки случится, постараюсь взять их обеих под свою защиту. Думаю, будь у Вашего брата такое же семейство, Вы бы тоже проявили инициативу. Тем более, с Вашим великодушием…"
Конечно, она не знала о том, как Гвидо помогал повстанцам на Терраморте и Зеленом Острове. Пока не знала. Будь лис таким "инициативным и великодушным", он наверняка посоветовал бы ей проследить за Виигу или еще каким-либо образом призвал сохранять бдительность.
Или он не счел нужным пытаться предотвратить неизбежное.
Так или иначе, последнее письмо Ядвииги, было отправлено вскоре после этого, вскоре после моего возвращения на Терраморт. Оно было коротким и сухим, без приветствий и прощаний:
"Вы оба пускали мне пыль в глаза, Вы и Виигу. Какая я все-таки дура…
Я потеряла его, теперь ему конец. У него развязаны лапы, и он с радостью наложит их на всех неугодных ему зверей. И на себя рано или поздно тоже наложит. Если хотите спасти больше жизней, убейте его сами. У Вас есть для этого средства.
Чекан без дела пылится в углу комнаты, и я иногда жалею, что не могу сама Вас им ударить — хотя бы за Людовика Лагунного (очевидно, что вы много ему обо мне рассказали).
Если останетесь живы, все равно ничего не пишите. Лучше никогда."

Кистень стал еще чуть-чуть тяжелее, но я все равно забрал его с собой из хранилища, стараясь не думать о его последней жертве. Быть может, предпоследней.
На каждую наглую морду найдется свой кистень с шипами!
Теперь средство было в моих лапах, и я, хоть и ощутил едва уловимый прилив решимости, все же надеялся, что воспользоваться им мне не придется.

***
Винсент-Лис был исполнительным и хитрым зверем, но не харизматичным лидером: вся его власть держалась на золоте и не слишком убедительных угрозах.
У Саймона денег и мозгов было поменьше, но лидером он был одаренным, а угрозы часто воплощал в жизнь. Наш с лисом план он воспринял с энтузиазмом, и клятвенно заверил, что поведет за собой пиратов, "пр'блм н' будт".
Хотя проблема, очевидно была…
-Ты в таком виде выступать не будешь, - нахмурился Винс.
-П-пчм?! Гв'ри за сб, л'ся м-мрд! - едва ворочая опухшим языком, не разжимая стянутых челюстей, пробубнил хорек. Живот у него был в порядке, зато голова раздулась, как шар.
-Я говорю за всех, дурень! Тебя попросту никто не поймет, а нам нужно поднять как можно больше народу. Во дворе сотни пиратов, и если они увидят тебя в таком виде…
-'ни уж в'дели мя, - процедил Саймон, поднявшись с цветочного ящика. - Т'дмаешь, 'ни с-ми зб'в стк н-н т'ряли?
-Да, но не от кулака же какой-то вздорной стервы?
Я, Саймон, Винс и Линда условились встретиться в  Пещерной Бухте, почти не тронутой пожарами, чтобы обсудить план похищения горючего, но разговор с самого начала не очень задался: Саймон не просто с трудом разговаривал, так еще и категорически не желал вести беседу с Линдой.
"Она из куньих!"
-Неа, 'на в-дра! Мжт ее пр'дки р'зали крс-рв?!
И тем не менее, хорек рвался в бой, в отличии от лиса. Последний хотел вернуть себе покой и достаток, но вместе с тем боялся сделать только хуже — состояние Саймона казалось ему достаточным поводом для беспокойства.
-'ни п-мут мя, - настаивал Саймон.
-А если нет? Если они не захотят рисковать шкурой ради прихоти щучьего подкаблучника?… Я просто хочу быть уверен, что они не ослушаются и не сдадут нас с Монти… Монт?
Я прекрасно его слышал, но моим вниманием владели в первую очередь звери, работающие на берегу: больше сотни мятежников трудилось над огромной сетью из водорослей, которые выносили из подземелья длинными связками, похожими на бесформенные туши каких-то диковинных животных. Ястреб Бритвоклюв расхаживал между  связками водорослей, раскусывая стягивающие их веревки, а Хортон с проворством не свойственным многим другим кротам, собирал эти веревки и сращивал между собой. Несколько выдр и крыс сновали по заброшенным хижинам в поисках рыболовных сетей и канатов которыми укрепляли края будущей ловушки. Время от времени щербатый пасюк подходил к Хортону, забирая каждый новый моток узловатой веревки.
Работа кипела не один час, и зеленая паутина растянулась уже на добрых пятьдесят ярдов, но этого было недостаточно, даже чтобы перекрыть пролив.
"Мы не успеем," - поделился я с лисом своими опасениями. - "Нам нужно хотя бы перекрыть пролив, но одного дня нам явно не хватит."
-Барсукины дети, зачем я вообще на это согласился…
"Надо как-то отвлечь котов."
-Как?!
"Попробуем затопить бриги под Птичьим Базаром. А лучше подожжем — тогда коты точно запаникуют. Чем меньше солдат останется на южной верфи, тем лучше."
Лис лишь пожал плечами. Идея поджечь корабли неприятеля Саймону, напротив, понравилась, не смотря на остававшуюся сложность:
-А хт' их пд'ж-жт?
-Ну я, - желчно усмехнулась Линда, едва сдерживая раздражение. - Не все же время одних корсаров резать!
-'на спрвц?
-Уж кто бы сомневался! Конечно справлюсь! Мы сейчас на равных, хорек, будь готов, что кто-нибудь да возьмется за пиратскую работу, да еще тебя переплюнет.
"В чем Саймону не откажешь, так это в браваде и находчивости," - сказал я, явно покривив душой, надеясь, что бывший флотоводец не поддастся на провокации выдры. - "Сделаем вид, что план придумал он, когда взял меня в плен."
Мятежница насторожилась:
-Когда это ты собрался к Саймону в плен?
"Прямо сейчас. Террамортцы потянутся за зверем, схватившим самого Монтегю-Затейника, а я смогу таким образом говорить от его имени, когда мы будем поднимать пиратов в Гильдии."
Винс чуть заметно кивнул. Так-то лучше.
"Ладно. Сейчас мы идем до Гильдии и пытаемся умаслить тех корсаров, что еще не сдались, Линда тем временем готовит команду для поджога на Птичьем Базаре…"
-Я могу попробовать угнать бриг кошачьего лорденыша — вдруг там будет достаточно СМЕС?
"Если сможешь на него попасть, то лучше отгони подальше и затопи, а СМЕС переправь на йоле в Пещерную Бухту. Но если вас прижмут коты…"
-Эй, я не буду рисковать без повода! - возмутилась выдра, весь вид которой говорил об обратном.
"Ну вот и хорошо. Пришли Бритвоклюва в Гильдию Торговцев, когда начнешь атаку."
Шестьдесят ярдов.
Когда Линда ушла, сеть на берегу простерлась еще дальше: нарастив ее с помощью рыболовных сетей, выдры принялись усердно оплетать новый участок пузырчаткой.
Из под арочного прохода, ведущего вглубь города, появилась Абрикосина, вооруженная длинным - в ежиный рост - луком и стрелами. До того как стать нинианкой, Абрикосина, подобно большинству белок, училась стрелять из пращи и лука, и хотя навык ее за долгие сезоны притупился, зрение оставалось острым, как у совы. Лишних лап у нас не было, поэтому я не посмел ей возражать.
-Зачем ты это взял? - белка указала на кистень у меня за спиной. Перевязь натирала плечо, а наскоро примотанный к рукоятке металлический шар все равно ударялся о спину
"Этой штукой кот отбил лапы своей сестре."
-Тем более, зачем она тебе?!
"На удачу."
-"Удача" — это когда ты случайно споткнешься, и вовремя отвязавшийся шар  приложит тебя по затылку.
"Надеюсь, до такого не дойдет, но мне пригодится оружие."
-Сезоны милостивые, ты хоть знаешь, как им пользоваться?
Это вмешался уже Винс: похоже, он был согласен с Абрикосиной на счет того, что с подобным оружием я рискую навредить в первую очередь себе. И я не мог перед ними ни объясниться, ни возразить.
"Умею," - соврал я, и они это поняли. Саймон прыснул было со смеху, но лишь скривился от боли.
-Смри, б'лка твя д-ло гврит. Мжт бт, л'к и стрл буд'т н'дежж…
"Спасибо, не будут."
Саймон лишь пожал плечами и направился прочь из бухты. Винс, последовал за ним. Арочный проход, перекрытый ржавыми решетчатыми воротами противно скрипнул, когда его приоткрыли.
-Лук был бы надежнее, Саймон прав.
"Олмонд, я все равно стрелять из него не умею!"
-Дело твое, - белка сосредоточенно разглядывала крыши домов и выбитые окна, очевидно, стараясь выбрать удобное для стрельбы место. Или ей просто не хотелось подолгу со мной прощаться, зная, что мы, возможно, уже не встретимся. - Ни пуха, Монтегю.
"И тебе того же," - выдохнул я и вышел вслед за бывшими советниками.

***
Чтобы все выглядело убедительней, Саймон забрал у меня тяжелый кошачий кистень и скрутил мне за спиной лапы. Для верности он хотел поставить мне синяк, но лис его отговорил, сославшись на то, что я и так выгляжу жалко: ссутулившийся, грязный, в куртке за несколько дней ставшей для меня слишком большой. А еще под глазами у меня появились мешки, в которые можно было бы при желании положить по золотнику. Словом, для роли изворотливого, но зашуганного и отчаявшегося беглеца я подходил безупречно.
Втроем мы миновали ограду и предстали перед нашими многострадальными собратьями. Сотни  взглядов попеременно вонзались в Саймона, Винсента и меня. Все как один, они были уставшими, испуганными и злыми.
-Кого это ты нам привел, Саймон? - полюбопытствовал Вейн Хвостун, хотя и он, и другие без труда меня узнали.
Хорек заставил меня опуститься на колени. Винс вышел вперед, чтобы его было лучше слышно:
-Нашего старого знакомого, Белкиного Друга, помыкателя повстанческим сбродом. Мы с Саймоном были в Пещерной Бухте сегодня днем, там эти олухи плетут какое-то недоразумение из водорослей и веревки. Хотят сплести огромную сеть и наловить в нее кошачьих корабликов, что твоих креветок, Вейн!
-Вот идиоты!
-Угу, - усмехнулся Саймон.
-А командовал ими этот вот книжный червяк — он, видите ли, чтобы дать им выиграть время, решил заодно провести отвлекающую атаку под Птичьим Базаром и сжечь все причаленные там корабли.
В сгущающихся сумерках повисла неловкая тишина: усталая толпа, готовая злорадствовать и глумиться над любой глупостью, совершенной неприятелем, не готова была хоть к каким-то собственным действиям. А тон лиса говорил о том, что им придется действовать и очень скоро.
-Ты это к чему, Винс?
Первой подала голос Анна, хотя я и не уверен, что это была именно она. В любом случае, к ее вопросу тут же присоединились остальные Устрицы, неузнаваемые из-за покрывавшего их тела слоя копоти и ссадин. Я даже не удивился, увидев их в толпе: настроение толпы, взбаламученной нежданной анархией менялось, как ветер на море, и если пару дней назад она готова была растерзать кошек на части, то сегодня принимала их, найдя новых виновников своих несчастий.
-К тому, что у Саймона есть план, как использовать идеи бунтарей для победы над котами. Саймон?
Хорек прилагал невероятные усилия, чтобы говорить внятнее и не кривиться от боли:
-Д-да, есст одн' ид-дея… П'сть Б-белкн Дрг скажжт, хоть к'кт п'льза от н-нег, - он с усилием выдохнул и рывком поставил меня на ноги. Теперь все зависело от меня.
"Ну… На самом деле, все просто. Капитан Саймон намерен воспользоваться моим планом и по-настоящему насолить коту: пока мятежники будут жечь корабли у замка и отбиваться от солдат Фелеса, Саймон захватит судна у южной верфи и уведет их в Пещерную Бухту."
Кто-то презрительно фыркнул. Еще несколько голосов о чем-то тихо, но горячо заспорили. Большинство же продолжало слушать с возрастающим любопытством.
"После этого он возьмет командование над оставшимися там зверьми, перекроет все подходы к бухте с суши и постарается закончить сеть до того, как коты придут через залив."
-Ты серьезно думаешь поймать в сеть кошачий флот?! - снова подала голос одна из Устриц.
"Не совсем. Я хочу сбить его в кучу и уничтожить."
-Мышь тебя защекочи, как?
"С помощью кошачьего горючего… Для того, чтобы его заполучить нам и надо захватить корабли на южном побережье."
Анна - Амбер? Абигейл? - покачала головой. Невозможно.
"Слушайте, у вас есть идеи получше?!" - Саймон попробовал усадить меня обратно, однако я выкрутился — настолько меня задело неверие пиратов в мои силы. - "Так и будете сидеть здесь, как бакланы безмозглые, пока коты вас на костер не отправят?"
Тройняшки прошипели что-то про видовые предрассудки, но я не расслышал.
"Вы этого хотите? Вам предлагают спасение, готовый план, который по меркам того же Роджера Пирожка прост, как яичница!"
Винсент некстати заметил, что план на самом деле довольно сложный.
"Сборище кретинов, правильно Гвидо о вас говорил! Просто сборище трусливых кретинов!"
-Зткн'с, рад-д всх С'знв…
"Тогда вы заслуживаете такого конца, так и знайте! Отправляйтесь к Адовым Вратам, туда вам и дорога, уроды!"
Отвернувшись, я зашагал прочь. Выкрутиться из веревок не удалось, поэтому я направился со двора, как и был — со связанными за спиной лапами, опасаясь, что в любую минуту меня схватят, побьют или даже повесят. Гул за моей спиной не утихал и в какой-то кошмарный момент мне послышалось, что к нему прибавился визг Щучьей Лапы.
Вдруг кто-то нагнал меня и подхватил под локти — башмаки оторвались от земли, и потеря опоры отозвалась резкой болью между лопаток.
"Эй! Какого?!…"
На меня уставились мои невольные похитители — пара дюжих хорьков-рыбаков. За ними едва поспевал Винсент, непривычно улыбчивый. Если кривая зубастая гримаса и впрямь была улыбкой.
-Молодец, - судя по тону, он и врямь радовался. - Ты их уломал.
"Кого уломал? Тысячу корсаров или пару рыбаков?…Ой!"
Обиженные рыбаки бесцеремонно уронили меня в лужу грязи. Кое как поднявшись, я, наконец, увидел остальных последователей. За мной пошли не все пираты, но все же многие: дети Вейна Хвостуна, лис Сворт Печеночник', портовой мясник, Чистый Филл и Грязный Филл, ласки-абордажники, Устрицы и еще почти две сотни крыс, хорьков и других террамортцев.
"Куда они?" - пока кто-то из Хвостунов развязывал меня, оба Филла уже потерялись на улицах Блэйдгирта.
-На охоту. Обдерут пару котов и вернутся. Маскировка же им понадобится, не так ли?
Дочери Агаты меж тем старательно стирали со своих морд копоть и снимали немногие оставшиеся украшения. Я понял ход лисьих мыслей и невольно восхитился:
"Умно. Но ты уверен, что их не узнают?"
-Уже смеркается, едва ли их узнают.
"А по голосам?"
-Держи равнение старина, ты говоришь с выдающейся актрисой, во! - звонко выпалила одна из кошек, искуссно подражая какой-то зайчихе из Дозорного Отряда.
-Так что пока мы добрые, не мог бы ты заткнуться и доверить дело мастерам? - вторила ей сестра голосом Щучьей Лапы, кривясь от отвращения к самой себе.
-Хе-хех, - хихикнула дрожащим тенорком третья Устрица, заставив большинство добровольцев подпрыгнуть от неожиданности и разразиться руганью.

***
Темнело медленно и неохотно. Вечер выдался по-осеннему промозглым, туманным, а редкие порывы невесомого ветра пробирали до костей. Хотя, возможно, меня знобило от сгущающихся страхов: что будет, если меня убьют или, что хуже — что будет, если всех убьют, а я останусь? На сколько сезонов хватит припасов в тайном хранилище? Сколько сезонов я смогу скрываться от Виигу Фелеса? А если он погибнет или уплывет со своими солдатами — и я останусь вообще один?…
Перспектива погибнуть этим вечером показалась мне почти заманчивой, но, вспоминая зверей, оставшихся в Пещерной Бухте, Хортона, вяжущего узлы из обрывков веревки, Абрикосину с непомерно большим луком, я нехотя признавал, что мне есть за кого сражаться и ради кого жить.
Солнце, наконец, село, лизнув напоследок набережную пурпурным языком. На верфи почти никого не было. Большинство солдат скрылось в тепле кают, и пустынные палубы освещали редкие масляные фонарики.
"Готова?"
-Нет, - призналась Амбер, оправляя кожаный нагрудник с медными заклепками. Филлам удалось поймать лишь одного кота, мелкого и щуплого, форма которого дородной Устрице была явно мала. Теперь ей предстояло одной идти в логово врага — пусть и не самого страшного и опасного.
"Можно еще раз отрепетировать."
Кошка резко втянула холодный воздух и выдохнула облачко пара.
-Не успеем… Ладно, как-нибудь справлюсь.
На шпиль, венчавший рыбную лавку, бесшумно опустился Бритвоклюв. Ястреб был пугающе невозмутим, словно бы и не спешил через пол-острова.
"Попутного ветра, Амбер."
-Анна.
"Ан?…" - кажется, я снова все перепутал, но не успел извиниться, как она уже заспешила к первому кораблю.
Все вместе, скрываясь в овраге, по колено в нечистотах, мы направились следом. Минутой позже послышался голос Анны, а после — еще двоих котов, капитана и штурмана выбравшихся на палубу:
-… Фелес, лорд Виигу Фелес, требует чтобы вы сейчас же покинули суда и шли тушить корабль его светлости!
-Ничего не знаю ни о каком пожаре. И знать не желаю, пока его лордство сам о нем не сообщит!
-Да, с чего вдруг ему приказывать нам покидать корабли? Чтобы пиратское отребье попробовало их отбить? Крыс еще много, Пиромант и так рискует проиграть.
Сворт громко икнул, ни то от выпитого на дорожку, ни то то волнения. Короткая, но очень выразительная заминка заставила Саймона пребольно стиснуть мое плечо. Мы были на волоске.
Но Анна не растерялась и перешла в наступление — я был уверен, что в тот момент коты струхнули не меньше нашего:
-Ты еще смеешь сомневаться в решениях лорда Фелеса? Смеешь предполагать, что он еще и проиграет каким-то червехвостым пьянчужкам?!
-Я вовсе не…
-Эй, мы вовсе не осуждаем его…
-Так вы еще и допускаете мысль обо осуждении своего лидера?!
-Чего ты разоралась, бешеная? - в суеверном ужасе зашипел на нее один из котов. - Послушай, мы вовсе не…
-Так, а теперь ты меня послушай, бестолочь: лорд Фелес не может ошибаться. Сколько сражений вы проиграли под его началом? Ни одного!
-Ну это надо его отряд элитный расспросить, мы-то простые солда…
-Сколько его так называемых "безумств" оборачивалось триумфом для Полосатых Корсаров? Да в общем-то все!
-Детка, Полосатых Корсаров как таковых больше нет. Не знаю, каким ухом ты слушала уроки исто…
-Ты смеешь сомневаться в решениях лорда Фелеса, еще раз спрашиваю?! - стояла на своем Анна, и на ее громогласные возмущения уже начали выбираться коты с кораблей, пришвартованных рядом. - Потому что я могу к нему послать, чтобы он таки отдал приказ тебе лично, но, боюсь, он предпочтет заменить капитана на кого-нибудь поумнее, а тебя пустить на каминный коврик!
-Н-ну… Конечно, я не…
-Пожааар!!! - пронеслось по набережной. - Они подожгли бриг! Мятежники подожгли бриииг!!! Они того и гляди за второй примутся!
-А я говорила вам, - назидательно протянула Анна, но солдаты уже отпихнули ее прочь, спеша добраться до трапа.
На других кораблях тоже кипела жизнь — вернее сказать, она выкипала на берег и текла, потрясая оружием на запад, навстречу черному замку, высившемуся на посветлевшем горизонте. Хотя, возможно, они бежали лишь от гнева своего безумного лорда, надеялись найти спасение своих жизней в подвиге на борту горящего корабля.
-Ну хорошо. Пошли, - скомандовал я, и мы, выкарабкавшись из оврага, помчались к первому йолу. Но не успели мы преодолеть и половину пути, как вдруг…
-Не знал, что ты с сестренками к нам завербовалась.
Один кот по-прежнему оставался на борту. Анна, судя по дрогнувшему на миг голосу, удивилась не меньше нас.
-Что, п-простите?
-В солдаты. Не думал, что наш Виигу будет вербовать здешних кошек, тем более трактирных певиц. Энн, правильно?
Между собой Устрицы общались коротко и как будто полушутя, часто используя клички вроде Эмб, Эбс и Энн. Все посетители это слышали, но меня удивляло другое…
-Но как ты узнал? - Анна настолько опешила, что перешла на "ты".
-Не обижайся, но у нас таких дородных солдат еще поискать…
-Нет, как ты узнал меня?
-А! Да просто у меня самого дядья близнецы, я очень хорошо умею зверей различать…
Приподнявшись на цыпочки, я разглядел на палубе высокого серого кота в колчужной рубахе, освещавшего смущенную Анну желтозубой улыбкой. Кажется, ему не было дела до пожара, гнева Фелеса или пиратов, стоявших от него всего в нескольких ярдах. Однако кошка нас заметила.
-Дальше идите, - прочитал я по губам и поспешил передать остальным.
-Зараза, - выдохнул Чистый Филл и, отобрав наскоро десяток зверей, направился на следующий йол.
Его примеру последовали Грязный Филл, Печеночник, оставшиеся Устрицы и даже Саймон. Наше дело требовало больше действий, чем слов, и ему это как никогда подходило.
-… И вот поэтому удивляться не надо. Двойники вообще все разные, даже двоюродные братья и сестры не такие разные, как некоторые близнецы…
Через три борта от нас дважды мигнул красный фонарь — обычный фонарь, чей свет намеренно приглушили красным шелковым платком. Амбер - или Абигейл? - давала понять, что на борту СМЕС нет.
-… Наверное, некоторых смущает внешняя похожесть, но это все глупости, вот что я скажу: если близнецы стоят смирно, их сложно различить, но стоит им начать двигаться, говорить, делать что-то, то тогда, Сезоны милостивые, ты не поверишь!…
Снова фонарь. Мигнул раз. Уже не плохо.
Я выдохнул, убедившись, что мы не напрасно все это затеяли. С корабля, подавшего первый сигнал, отряд уже перебирался на следующий борт.
-… Но и то это не совсем правда Вот когда ты с сестрами танцевала или пела, я тебя сразу видел.
-Из-за цвета платья?" - невинно поинтересовалась Анна, стоя так, чтобы у кота и мысли не было обернуться навстречу беспрестанно мигающим фонарям.
-Обижаешь! В номере с крысино-хорьковой кадрилью вы все в одинаковых платьях, и я там тоже тебя сразу узнавал. И в "Башмачной джиге папаши Клогга" вы тоже одинаково одеваетесь и танцуете…
Два сигнала. Еще раз два. Один. Два…
"Мало," - шепнул я Винсу.
-Посмотрим.
Еще один. Но на следующем корабле опять оказалось пусто, и на следующем за ним тоже.
"Проклятие…"
Один. Три однократных сигнала подряд, и все равно это было немного.
-Нам много и не нужно, - заметил лис. Но будь наша добыча солиднее, я не был бы так взволнован.
От последующих двух сигналов захотелось самому спуститься в каждый из якобы пустых трюмов и самому все перепроверить.
-…У Эбс голос на четверть октавы выше, когда она волнуется, Эмб все время когтями вот так делает - будто на мандолине играет.
-Не называй их Эмб и Эбс — ты с ними селедку не чистил, чтобы так фамильярничать.
-Как скажешь. А у тебя зато глаза красивые, и ты больше всех на Агату похожа.
Между котом и кошкой повисла такая гулкая тишина, что стало слышно, как снуют по соседним палубам воры.
-Я… очень скучаю по ней, - пробормотала Анна, и это была уже не игра. - Она не заслужила такой смерти, ее даже не похоронили до сих пор!
-Ох, я не знал. Хотя, до того, как ты пришла, я был уверен, что вы все мертвы. Все четверо.
-Я кляну себя за то, что не уговорила ее уйти в подполье, вместе с лисом, позволила остаться и сидеть меж двух огней. Не убей ее эта вздорная пьянь из Совета, это сделал бы ты или кто-нибудь из твоих друзей.
-Чт… Да они мне вообще не друзья! Мы служить идем не по дружбе, нас тоже тиранят — будь здоров! Поговори ты с нормальными котами, поняла бы, что за адов карнавал у нас дома…
На берегу началась какая-то возня: двое непрошеных котов разом навалились на Штейна Хвостуна, намереваясь скрутить несчастного крысеныша, но подоспевший на помощь Сворт отогнал их несколькими ударами заряженной пращи. Лис хотел было пустить в ход свой мясницкий тесак, но нападавшие уже скрылись. Не прошло и минуты, как по улицам задребезжали доспехи…
-Извини, не помню, как тебя…
-Рейнир.
-Рейнир, нам сейчас не до нормальных котов. Как остановим всех — так и разберемся, кто нормальный, а кто нет. Прости.
-"Нам"? - не понял Рейнир, но Анна, бывшая гораздо крепче долговязого кота, уже толкнула его в трюм.
-Давайте, поднимайтесь! - крикнула она, глядя на распластавшегося внизу полуоглушенного поклонника. Позади него стояло несколько сундуков с эмблемой Полосатых Корсаров — синей, цвета шкуры утопленника.
"Есть," - я с облегчением поднял собственный фонарь и едва не получил стрелу в запястье; на палубу посыпались новые стрелы, кто-то из пиратов рухнул замертво…
-Рубите канаты, кретины! Отчаливаем!
Винс первым скрылся в капитанской каюте. За ним последовала Анна, остальные пираты принялись отстреливаться из луков и пращей. Пусть стрелками они были никудышными, коты все же попрятались по укрытиям, изредка посылая стрелу-другую. Теперь ничто не мешало нам отчалить.
Всего удалось увести тринадцать кораблей. Столько же, сколько шло на Зеленый Остров от Зеленого Мальстрема, с той лишь разницей, что те корабли несли Фелесу почтение и славу, а эти — лишь позор и погибель.

———————————————
' — шутливая аллюзия на неоконченную повесть Марты "Ливер Мечник".
" — Анна предпочитает носить красные платья, Амбер — синие, Абигейл — зеленые.

Изменено пользователем Фортуната
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 10 месяцев спустя...
  • 2 месяца спустя...
07.08.2017 в 12:25, Фортуната сказал:

-Хе-хех.

Внутри меня все оборвалось.

Хорек, не слушавший горностайку, тоже уловил знакомый смешок, потому раздвинул висящие под потолком длинные связки лука и перца и открыл нашему взору стоящего за ними пучеглазого кота.

-Ох ты ж ёж, - прохрипела Председательница. Ее трясло, словно в лихорадке. Вилле (тогда — именно Вилле) смотрел удивленно и чуть насмешливо. В левой лапе на кожаных ремнях покачивалась чаша с непрозрачной чуть мерцающей голубой жидкостью.

"Это… Мы только…"

-Сюрприз, сукины дети! - пропел он фальцетом и, сверкнув осатанелой улыбкой, запустил чашей в Билла.

443118596_.thumb.png.f311f9ab4bc0eb5f81e30d2d2b136530.png

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 месяца спустя...

Глава 22

 

Как я уже говорил, когда я был еще крысенком, в нашем доме часто гостил Оливер Стотсон, архивариус, что позже променял власть на почти безвестное одиночество. Самой целью тех его визитов было, очевидно, наставление Мэри и Мэйса, но когда наставления заканчивались - или я сам встревал в беседы, раньше времени доев миндальное печенье - он переключался на беседы со мной. Ради таких случаев он носил с собой  множество разнообразнейших мелочей, захваченных в дальних странствиях: окаменевший барсучий коготь с рунами, бамбуковую трубку с горсткой намеренно затупленных дротиков, помятого журавлика из рисовой бумаги или древний увесистый золоченный компас, с вырезанной на обороте картой мира, пестрящей множеством ошибок.
Были там и сушеные цветы, и чучело ящерки, и серебряный кубок с красиво выгравированной надписью — "За хамство и обжорство"'. Будучи пиратом, Стотсон привез немало вещей пустяковых и бесполезных по меркам других пиратов, но памятных и ценных для него самого. Он мог в двух словах рассказать, как его капитан и команда разоряли очередной город мирных или топили корабли Бродяг, но о найденных в руинах среди обломков, среди останков вещах он рассказывал часами. Тогда я, маленький, толстый и слабый, впервые понял, что хочу стать картографом, таким, как он. Конечно, у меня будет большая семья, в отличии от горностая, и я буду показывать трофеи, поднятые на руинах разрушенных моими товарищами селений, своим детям, а не детям соседа, если повезет. Но я определенно симпатизировал Стотсону.
Однажды он принес с собой камень — вернее, я решил, что это камень, но на поверку порода оказалась куском затвердевшей смолы, густой, темной и местами сильно потрескавшейся. В куске янтаря меня поразило другое: в самом его сердце был запечатан жук-носорог. Когда я спросил у старика Стотсона, что жук делает в камне, тот сказал, что и сам не знает. Что, возможно, его там утопили во времена Первой Цивилизации наши предки, дабы удивить нас тысячи сезонов спустя. А быть может он и сам невольно увяз в древесном соке, пока искал себе пропитание. Или пропитание своей колонии, или потаенный смысл бытья — одной Природе известно, чем жили предки нынешних жуков.
Тогда я спросил у Стотсона, жив ли жук, и на этот вопрос он ответил точно так же: никто не мог знать это, не раскрыв его янтарный саркофаг. "Может, он задохнулся или от голода помер, а может и от старости," - рассуждал горностай. - "А может соки того дерева, что его поглотило, кормят кроху до сих пор. Берегут его сон от непогоды и всяческих ненастий."  Конечно, можно было бы узнать наверняка, но картограф не стал бы этого делать. Во-первых, он очень ценил свою находку. Во-вторых, ценил он ее именно за эту маленькую тайну.
Позже, когда я при нем же рассказал о жуке Амброузу, тот с полной уверенностью заявил, что жук в янтаре мертвый: когда-то он сам наткнулся на подобный камень со стрекозой и, разбив его, не нашел у пленницы никаких признаков жизни. Но Оливер Стотсон настаивал на своем: стрекозы и без янтаря живут меньше сезона, безраздумно охотясь и разбойничая всю свою недолгую жизнь, в отличии от предусмотрительных жуков, зимующих колониями под корой и в каменных трещинах — это, по его мнению, не менялось никогда и уже вряд ли изменится; Амброуз, конечно, со всей присущей ему тогда прямотой, заявил, что-де сам архивариус путается в своей странной логике, и лучше бы он рассуждал о том, что сам действительно знает. Стотсон не стал спорить, но и, насколько я понял, не изменил своему мнению.

*** 
Течение не противилось нашим планам, оно послушно несло украденные суда в сторону Пещерной Бухты, навстречу потухшему уже давно оку старого маяка. И хотя планы наши осуществлялись почти без серьезных потерь, настроение у меня - да и не у одного меня, у всего нашего экипажа, наверное - было тревожным. Время тянулось медленно, до ужасного медленно— словно мы увязали в нем с каждой попыткой заставить его течь быстрее. От перемешавшихся с туманом дыма и огня ночь налилась смолисто-красным цветом, мутным от туч и покрытым трещинами от полыхающих на юге зарниц.
И тут я вспомнил вновь и про Стотсона, и про жука в янтаре. Нехотя в голову начали проникать мысли о скорой кончине.
"А если мы все уже мертвы?" - подумал я, присаживаясь подле входа в трюм. - "Что если нас только что прикончили солдаты Фелеса — а наше сознание просто увязло в какой-то ментальной ловушке как в окаменевшей смоле? Мы все здесь усталые и напуганные сверх меры, и то, что происходит вокруг своего рода последняя наша защита: чувство неуязвимости, недостижимости, облегчения и успокоения…"
-Ты правда спокоен? - послышался снизу приглушенный кошачий голос. Должно быть, Рейнир очнулся.
"Нет," - признался я.
-Тогда откуда такой, извини меня, насыщенный бред? Если мы мертвы, то почему моя голова так болит? И лапа задняя?
"Барсук вас знает. Вы, коты, все воспринимаете по-другому."
Из трюма послышался странный звук — ни то хмыканье, ни то смешок.
-А ты не слишком разбираешься в кошачьем восприятии. Бьюсь об заклад, остальным твоим товарищам не легче, чем мне!
"Я не спра…"
-Монт, заткни кота! - из капитанской каюты показался Винс. - Его визг мешает мне думать!
Каюта вновь закрылась и голос Рейнира зазвучал уже гораздо тише и спокойнее:
-Видишь? У покойников голова не болит и думать неохота.
Мысли мои перенеслись к Гвидо. Я не слышал голос казначея с тех пор, как сгорел трактир "Три Устрицы".
"О чем сейчас думает Гвидо-Лис?"
-О смерти, надо полагать. Жалеет, что достался лорду Фелесу живьем.
Гора на плечах стала чуть легче.
"Так он еще жив!"
-А как же! - Рейнир шумно вздохнул. - Виигу Фелес не решился бы одномоментно свежевать столь ценный трофей.
Капитанская каюта вновь распахнулась. На сей раз Винс потрясал тяжелым медным канделябром.
-Клянусь, кот, если ты сию же минуту не умолкнешь, я свежую тебя одномоментно! Ты-то трофей явно не шибко ценный, а болтаешь, аки бессмертный…
"Винс, маяк!"
-Сам маньяк!
"Да нет же! Я говорю, впереди маяк! Мы почти на месте!"
Лис обернулся и как будто бы даже вздрогнул: На острии мыса высилась мрачная серая башня, увенчаная покосившимся ржавым пиком, обрамленным побитой черепицей, похожей на старую драконью шкуру. Давно не штукатуренные стены лопались язвами трещин, обнажавшими кирпичную кладку. 
Некогда это место звалось Оком Роджера и освещало путь двум поколениям корсаров Терраморта, но последний смотритель, Бельмонд Серый, переломал на лестнице все четыре лапы, отправившись побираться в Блэйдгирт, а сам маяк, по словам Гвидо, разграбили завсегдатаи "Черной Чайки". Когда мы огибали мыс, я заметил сперва пустой дверной проем, затем тусклый блеск зеркал в окнах под крышей. Десять масляных ламп, стоявших меж ними, должно быть, давно продали.
-Почти на месте, - повторил Винсент-Лис, осклабившись.
Позади нас остались верфи и замок, и разрушенный город. Толпы рассвирипевших солдат и их предводитель, гнева которого боялись все. Я предпочел бы оказаться за маяком, укрыться в самом маяке, чем встретиться с Виигу Фелесом снова.

***
Пещерная Бухта приняла нашу маленькую флотилью, йол за йолом, пока бывшие невольники на берегу устанавливали катапульты. С расстояния сотни ярдов я немог видеть их морд, но в движениях зверей ощущалась тревога и спешка: если бы на кораблях были коты, повстанцам было бы даже нечем их обстреливать.
Впереди, вдоль гравийных дорожек и пожухших клумб тянулись сети из пузырчатки.
"Длины не хватит," - заметил я, спускаясь на берег, навстечу Абрикосине. Белка выглядела уставшей, настолько, что даже не рассердилась на мое замечание:
-Если сильнее растянуть, они порвутся. Наверное.
"Пробовали?"
-Некогда! Бритвоклюв был у замка — кот отправится по наши души с минуты на минуту!
Словно нас еще не разделяло несколько часов, я огляделся по сторонам, боясь встретиться с вытаращенными глазами Виигу: борцы ОЗОЗО баррикадировали ворота и калитки, запирали на засовы двери, ведущие из Пещерной бухты, грузили на тележки горшки и кувшины.
-Хуррр, эт самое, кррышки, кррышки не побейте! - суетилась Аделаида, пока Хортон грел над костерком котел с пчелиным воском.
Хорьчиха Порция из пекарской лавки вооружилась лопаткой для чаячьих желтков и накладывала воск на ободки кувшинов щедрыми порциями. Бритый Барри, черный щербатый крыс с плешивым загривком, рассыпал порох из четырех больших бочонков по принесенной утвари и с силой закрывал ее приготовленными Порцией Крышками. Команда из десятка бельчат грузила их в тачки и стремглав мчалась к катапультам.
-А ну осадите, щучьи потроха! - то и дело покрикивал бочонщик. - Вот разобьете, и придется в котов бельчат метать!… Монт, что у тебя?
Я указал Барри на гробоподобные просмоленные ящики, которые стаскивали на берег Сворт, Анна и остальные. Под приколоченными крышками слышался гулкий бутылочный звон, стоило ящики немного сдвинуть.
-А, эта дрянь… Посмотрим?
-Нужен ломик! - заметил Крисп.
-Я тебе… значится, дам ломик, хур-хурр! - возмутился Хортон, извлекая из-за пояса короткую плоскую лопату. - Нерровен час, позжигаешь нас всех, хурр. Тут, эт самое, осторрожность нужна.
С этими словами крот аккуратно поддел крышку ближайшего ящика широким лезвием и налег на рукоять. С тоненьким треском крышка приоткрылась, внутри ящика заблестели темные стеклянные сосуды, округлые, чуть вытянутые к перламутровым пробкам.
-Кладка огнедышашего дракона! - воскликнул Крисп. Видят Сезоны, в чем-то он был прав.
"Они гладкие".
-Зато их много, - возразил бельчонок.
"Они не зацепятся в пузырчатке. Не за что цеплять: они должны быть как буйки, но водоросль не сможет их удержать в этих штуках."
-А если перелить в горшки?
-Дурное ты животное! - Винс отвесил Криспу подзатыльник, стоило бельчонку потянуться к сосудам. - Если СМЕС соприкоснется с воздухом, то легко загорится!
-Сам ты дурак! Мы неделями выращивали эту зелень — зачем, спрашивается?
-Ну, погоди… Что?!
Дозорный у западного входа в бухту издавал тревожный свист. Кто-то ломился снаружи.
Нет, только не сейчас, только не сейчас, мышь их всех защекочи, только не коты…
Но это были не коты.
-Какого рожна вы все делаете, мрази?! Что за кипиш? - скобы на воротах задрожали от яростных ударов. - Винсент с вами? А ну откройте, твари тухлохвостые, пока я еще добрая!
Остатки Совета Корсаров собрались у входа, а с ними — сотни островитян, которые не решились их покинуть.
-Вот, хууурр, пока добррая, там… значится, и оставайся! - пропыхтела подоспевшая старая кротиха. - Добрро, это самое, как его… зло побеждает, вот и будет от тебя пррок, хур-хурр!
Удары стали сильнее и чаще:
-Я СКАЗАЛА, ОТКРОЙ!!! Ни то пожалеешь, что в тонелях своих не окочурилась, гнилая ты брюква!
Кто-то из морских выдр принялся подгонять под дверную арку уже третий сосновый брус. Стук молотка по дереву вызвал на противоположной стороне еще больший всплеск яростной паники. Вопли Щучьей Лапы перекрывал рев Великокрыса.
"Мы не впустим тебя, Гвендолин. Коты скоро будут здесь, а твое стадо будет только мешать."
-Ты спятил?! Нас тут всех перережут!
"Что же, туда вам и дорога."
-Говнюк, - яд в голосе горностаихи сочился через едва заметные зазоры меж досок. - Лицемерный бездушный говнюк, вот ты кто. Ты ратуешь за это свое равенство, а сам прикрываешь лишь подпольщиков и беглую чернь. Будь здесь твоя драномордая белка, ты бы открыл…
"Она мне друг."
-Точно, Белкин Друг. Мой народ с тобой не дружен, ведь он не откармливает тебя, как свинью, и не слушает твои росказни…
"Гвендолин…"
-Я не собираюсь выслушивать твои оправдания!
"Твой народ моему народу головы поснимает."
-Или коты сделают то же самое! Разве ты сам не говорил, что нам надо держаться вместе?
Она хотела меня спровоцировать. Пыталась и, не буду скрывать, вполне успешно: я в самом деле недолюбливал многих пиратов Блэйдгирта, будучи белым вороном - ястребом? - и немного их боялся. Но в действительности я не желал им смерти — скорее, опасался их непредсказуемых, недальновидных выходок, подстегиваемых страхом перед котами и ненавистью к беглым рабам.
-У тебя выбор небольшой: или ты принимаешь нашу помощь, или мы все подыхаем.
Выбора не было вовсе.
"Дружище," - обратился я к калану с молотком, - "разбери баррикаду, пусть проходят."
-Монти!
"Она права. Нас слишком мало, чтобы противостоять Фелесу."
Бочки с перегноем, куски каменного бардюра, деревянные подпорки и засовы были убраны и вот уже по улочкам Пещерной Бухты растекались сотни крыс, горностаев, хорьков и ласок. Щучья Лапа стояла напротив меня, за ее плечами высился Билл Великокрыс. Мне было уже не так страшно, как когда я только решился их впустить, ведь меня поддерживали Винсент, Саймон, Аделаида, Крисп и Абрикосина. Последняя держала лук натянутым, целясь горностаихе меж глаз. Саймон с приходом Председательницы оставался чуть в стороне, не зная, прятаться за спину белки или кидаться ей наперерез, защищая бывшую начальницу.
-Итак… Говоришь, сеть?
"Из пузырчатки. Ее достаточно, чтобы удерживать сосуды с горючим на уровне килей. Другой конец с грузилами."
-Неплохо, - казалось ей самой неловко вести разговор на равных.
"Но сосуды стеклянные, с широким коротким горлышком: за него сложно будет зацепить петли водоросли, а волны могут и вовсе сосуды из них вырвать."
-Погано.
Председательница подошла к одному из ящиков. Серое утро окрасило бутыли в густой ультрамариновый цвет — содержимое их словно жило собственной жизнью.
-Так. У вас веревки остались? Лучше сухие и не слишком толстые.
"Думаю, найдутся."
-Ты не думай, а неси. Или дружкам своим тухлохвостым скажи, чтоб принесли, - Щучья Лапа хитро-радостно ощерилась. - Надо убавить лоск у этих штук.
-Н'рждак или х'роший нап'льник в этом п'могут, - вставил свои пять медняков Саймон. - можн п'дпилить им всем горло, чтоб легче бились.
По выражению все еще опухшей морды сложно было понять, обрадовался он или испугался ответу:
-Дерзай, Рыбье Брюхо!
-Н-но, их мн-го, я не 'спею…
-Не-не! С нарждаком справятся и другие. Ты будешь только горлышки подпиливать, и если хоть одну расплещешь - я постараюсь перепелить напильником горлышко тебе, прежде чем мы все сгорим по твоей вине. Идет?
-Хрр, если, эт самое, такая спешка, я могу… значится, подсобить?
-Попробуй, крот, если не боишься ответить вместе с ним.
-Мы… это… все ответим, если коты прроррвутся, хуррр. Давайте, мастерр Саймон, я… хур-хурр, не помешаю, вот.
Щучья Лапа потрогала носком сапога край водорослевой сети.
"Эй, осторожно! Ты ее порвешь!" - не выдержал я. Билл рыкнул в ответ, но умолк, когда заговорила его хозяйка:
-Тихо, оба! Эту ерундовину и пасюк малолетний порвет — как, спрашивается, вы ее вязали?!
"Мы же ее укрепили!"
Горностайка демонстративно пересекла зеленый узелок, превратив четыре ячейки сети в одну большую.
-Плохо укрепили. У вас нормальные сети еще остались?
"Да, но их мало…"
-Значит, распустите их! Какого барсука вы целые сети вплели?
"У нас времени столько нет."
-Ясно все с тобой, - Председательница что-то шепнула Великокрысу, и побережье сотряс рев гигантского грызуна, от которого парочка тотчас же собрала на себе множество взглядов. - Слушайте сюда, недобитки! Ваши дела очень и очень плохи… будут, если мы сейчас же немедленно не распустим сети!
-Ты больна?!
-ТИХО!! Я говорю о тех сетях, что вы еще не использовали для своего уродского лаподелия! Если вы бездумно будете их вплетать, то все только запутаете!
Пестрое сборище нехотя прислушалось.
-Так… Выпивохи из "Чайки" расплетают две большие рыболовные сети, портовые ребята, кто еще навык не пропил — все малые. Дармоеды из Торговой Гильдии, строители и Гасси — будете веревки выводить, куда я скажу. Главное не перегрузить это дерьмо, а то не всплывет.
Из толпы послышались беззлобные смешки. Команды Щучьей Лапы впервые за долгое время несли в себе рациональное зерно, и ее последователи готовы были им следовать.
"Есть еще пузырчатки немного."
-Живем!… Ну, что лыбитесь? За дело! Давайте-давайте, шевелитесь!
Анна, ведущая на аркане единственного пленного кота, процедила что-то уничижительное, но не слишком громко, чтобы не свести настрой остальных на нет. Ее сестры вслед за Винсом заняли позиции у водорослевой сети, готовые выполнять указания убийцы их матери. Последняя не без удовольствия раздавала похвальбы, оскорбления и иногда затрещины морякам, то и дело путающимся в веревках.
Нарждачники - как быстро прозвал бельчат Хортон - торопливо, но довольно аккуратно натирали сосуды с горючим тряпицами, пропитанными сместю корунда и магнетита, после чего передавали их кроту. Последний обрабатывал стекло напильником точно под видимой внутри пробкой, после чего Саймон накидывал на горлышки прочные веревочные петли. После каждой второй дюжины он менялся с Хортоном местами, а Бритый Барри отвозил готовые бутыли со СМЕС Щучьей Лапе. Та тщательно следила, чтобы каменные и железные грузила крепились с одной стороны, а сосуды — с противоположной, на достаточном расстоянии.
Так ли себе представлял это Гвидо? А что, если его план был много проще и изящней? А вдруг у нас ничего не получится?…
-Все готово, - тронула меня за плечо Абрикосина. Я вздрогнул. Как, уже все? - Сейчас спускают.
Вдоль береговой линии выстроилось почти шесть сотен пиратов и бывших рабов, стискивавших привязанные к сети сосуды со СМЕС. Еще три сотни — каждый, кто слыл мало-мальски сносным ныряльщиком — стояли в тридцати ярдах от них, держа в лапах грузила. Винсент-Лис, суетившийся в конце шеренги, махнул белке красным шарфом.
-Шестая сотня двинулась, - кивнула она и, взмахнув белым полотенцем, неожиданно зычно скомандовала: - Первая сотня, пошла! Первая полусотня ждет!
Звери двинулись к морю, нервные, но все еще очень осторожные. На полпути последовала новая команда:
-Первая полусотня пошла!
Выдры, крысы и редкие горностаи поволокли свои грузила прочь от берега, погружаясь в воду почти по горло. Полусотня Винса сделала то же самое.
-Вторая сотня, пошла! - скомандовала Щучья Лапа.
-Пятая! - донес ветер голос Барри.
-Третья!
-Четверртая!
Шеренга образовала почти идеальный полумесяц, продвигаясь которкими поочередными переходами, когда прозвучала общая команда:
-Топи!
Тогда отплыв еще на двадцать ярдов, команда полусотников опустила грузила: мешки железного лома, ржавые решетки, лезвия топоров и сабель пошли ко дну. Ощутив натяжение сети, сотники на счет "три" разжали лапы, и бутыли со смертоносной жидкостью последовали вслед за грузом… всплыв на поверхность через несколько мучительных секунд.
-Хв'ла С'зонам, - выдохнул Саймон и зааплодировал. Истертые лапы с каждым хлопком обдавали хорька мелкими капельками кровавых брызг. Аплодисменты потекли по рядам бойцов, и холодное осеннее утро стало чуть теплее.
Теперь над водой покачивались чуть заметные стеклянные буйки, оплетенные водорослями, спускавшимися вместе с веревками к самому дну.
-Давайте, товарищи, закрепим эту красоту! А то, неровен час, котов жареных на нас понетсет вместе с сетью, - заметил кто-то из выдр, и часть полусотников тотчас скрылась под водой. Другая отправилась вплавь к воротам бухты: выбраться на берег они могли только так — кратчайший путь преграждала сеть.
"Мы молодцы. Все затянули, малек не проскочит!"
-А то!
Криииии!!
От клекота Бритвоклюва шерсть у всех встала дыбом. Этот сигнал мог означать лишь одно…
"Они плывут."
-Все по местам! К катапультам! Чего копаетесь?! Выдры, держите выход! - Щучья Лапа и Винсент-Лис сновали среди зверей, перекрикивая друг друга. Саймон с силой стиснул изувеченные челюсти.
-К'к мы это переж-вем?
"Как-нибудь," - тяжесть кистеня на плече немного успокаивала. - "Бродяги нас не добили, а эти — и подавно."

***
Юркий кошачий йолл, черно-оранжевый, похожий на шершня, скользнул в бухту, минуя щерившиеся с двух сторон зубья скал. Следом за ним скользнул второй йолл, и третий. На палубе, словно клещи, сновали тяжело вооруженные коты в кожаных панцирях, кольчужных рубахах и шлемах в форме грубых черепов. Последние не давали понять, разозлены они или напуганы.
Подзорная труба не позволяла оценить таких мелочей, но кольчуга под панцирями выглядела обнадеживающе: в ней солдаты наверняка не смогут удержаться на плаву, когда мы выбьем палубу из под их лап.
Кораблей стало еще вдвое больше. Втрое. С пугающей скоростью они выстроились в клин…
-Монтегю, не надо! - Абрикосина попыталась ухватить меня за рукав, но я успел вывернуться.
"Надо. Пусть знают, за кого их отправили на смерть."
Я выбрался из гончарной мастерской через разломанный оконный проем и спустился на истоптанный берег. Движение на палубе ускорилось. Заметили!
Две стрелы были тотчас же проглочены прибрежными волнами. Коты видели меня, но все еще не могли достать.
Спиной я ощущал взгляд тысячи глаз своих соратников. Спереди на меня давило воодушевленное торжество противника, крики которые уже были различимы с такого расстояния. Знай я, насколько тяжело столь алчное внимание, ни за что бы не вышел.
Если план не сработает, я погибну первым — когда сеть не выдержит напора, и корабли настигнут меня с градом стрел; или когда недостаточно истонченные сосуды не лопнут, или когда лопнут и воспламенившийся корабль прорвет сеть, перекинув густое гибельное пламя на побережье. Если мы ошиблись, я не хочу видеть, что станет с остальными, лучше сразу приму свою кару…
Кррркрр-дзынь!
Движение кораблей резко замедлилось, и воздух наполнился треском врезающихся друг в друга, ломающихся бушпритов, поглотивших звон бьющегося стекла. А потом борта начали стремительно синеть…
-Горим! - донеслось с ближайшей палубы.
"Горят! Горяяят!!!" - краска мгновенно прилила к морде, а в лапах началось приятное покалывание. - "Саймон, давай!"
Саймон, обосновавшийся в приземистой башенке над домом портного, поднял на единственный флагшток пиратское знамя, и звери за катапультами заняли свои позиции.
"Рано… рано…"
Посреди бухты царила ужасающая неразбериха: в столптвшиеся йоллы начали врезаться шхуны и галеры пиратов-перебежчиков, пытались выплыть из ловушки и разбивали новые сосуды со СМЕС.
На берег из своих укрытий выбиралось все больше бойцов, желавших увидеть кульминацию.
"Почти… Что вы делаете?! Уйдите, а то заце…"
БАММ!!!
Первый снаряд с порохом разбился о палубу кошачьего корабля, но мы не успели увидеть этого: пузатый глиняный кувшин пролетел в направлении расстроенного флота и в следующий момент воздух потряс грохот, от которого уши наполнило мучительное, перекрывающее все на свете дребезжание. А потом всех стоявших на берегу уложила на лопатки волна все того же уже не слышимого грохота. Вступив в реакцию со смертоносным горючим, порох заставил большую часть кораблей объяться пламенем, а внезапно разгоряченный воздух наполниться летящими во все стороны горящими обломками.
"В укрытие, говорю!" - проорал я, даже не услышав собственного голоса. Не уверен, что его вообще кто-либо слышал, но все, как один, понеслись обратно, под защиту вырубленных в камне стен.
Стопами я почувствовал новый взрыв, а обернувшись, увидел, как мятежники расстреливают из катапульт поверженный флот. Забрав у Абрикосины подзорную трубу, я наконец, увидел, ощерившееся черными щепами море, утыканный ими, словно стрелами, берег, раздавленную корпусом отброшенного корабля катапульту… под выброшенной на мелководье мачтой, среди обгорелых, разорванных в клочья тел плавал труп бельчонка, подбежавшего слишком близко и не успевшего спрятаться. Я сделал над собой колоссальное усилие, чтобы не признать в нем Криспа.
-Они все еще горят. Порох хорошо взрывается и при таком пламени, - голос Абрикосины едва пробивалмя через звон в ушах. - Хортон уже подорвал один корабль, не тронутый СМЕС — там на палубу упали горящие ванты, а снаряд так удачно прилетел…
А мачта-то как удачно прилетела на Кри… на того бедолагу.
-… Они потеряли почти все корабли. А сколько солдат!
В бухту вошли еще корабли, и попытались миновать опасный участок. Тогда несколько выдр бросилось в море и принялось самостоятельно высвобождать из сети бутыли с опасным веществом, запуская их в противника. Снова переливающийся голубой саван заволок один за другим два корабля, снова удар катапульты, снова взрыв… 
-Поделом им, мы в выигрыше!
"Олмонд," - я протянул белке подзорную трубу, и указал на одного из бойцов. Выдра-биверист, с остервенелым отчаянием вырывавший и метавший бутыли со СМЕС в котов, разбил одну из бутылок и в ужасе пытался сбить пламя с внезапно воспламенившейся шкуры. Ни удары перепончатых лап, ни соленая морская вода не могли остановить гибельный огонь. Взгляд Абрикосины, на миг напомнивший мне о Фелесе, сник и уперся в пол. Но не погас, как и мех умирающего бойца.
-Наверное… они так же радовались, когда убивали его собратьев на Зеленом Острове.
"Мы пожалеем…"
-Потом пожалеем. А пока надо жалеть живых.
Она передала мне трубу, чтобы показать, как пораженная СМЕСом выдра взбирается на третий уцелевший корабль и падает замертво на палубу под ударами копий. Как лазурное сияние перекидывается с него на судно.
Мы не успели заметить, как стремительно растаяла кошачья флотилья. Оставшиеся корабли - бриг Фелеса и галера Бертрама Сухохвоста, замаячившие на горизонте - едва ли смогли бы нам навредить. Если только…
-Не стрелять! Прекратить огонь! - пронесся сигнал от катапульты к катапульте. Возникший из неоткуда Винсент-Лис оттолкнул Саймона и спешно спустил флаг. Я все понял.
-Т'што? Мы почти…
-Мы не можем. У них Гвидо.

***
Большой двухмачтовый корабль прокладывал путь через обломки, щепу и тела зверей, словно бы их не замечая, пока галера, "Семиногий Осьминог", тенью следовала за ним. Суда проседали почти до ватерлинии под весом толпившихся на них солдат, и не все солдаты были котами. Стоя на берегу я мог лучше видеть своих бывших товарищей, примкнувших к Фелесу, и морды у них были скорее радостные, нежели наоборот. Такая уверенность обескуражила не меня одного.
-Подлые твари, - процедила Щучья Лапа.
"Да, сволочи сумасшедшие."
Поверх деревянной фигуры на носу корабля болтался труп Линды, утыканный стрелами, как булавочная подушка, а по бокам от нее — остальные поджигатели, что дали нам время на похищение СМЕС.
Пока надо жалеть живых…
Гвидо стоял на носу, привязаный к наспех сколоченной деревянной арке, возвышавшейся так, чтобы лиса было хорошо видно с берега. Одежда казначея была изодрана в клочья, мех из рыжего сделался бардовым от бесчисленных ран, нанесенных кошачьими когтями, половина хвоста болталась на веревочной петле, обхватывающей худую шею поверх последнего, Восьмого Звена. Казалось, лис был без сознания, но губы его шевелились, а незаплывший левый глаз печально глядел в собравшуюся на берегу толпу.
Киль брига заскреб по дну, и судно немного накренилось. У ограждения, возник Вилле. Это определенно был он, судя по пронзительному, приторному голоску.
-Доброго здавия, дорогие мои уроды! - он отсалютовал шляпой Гвидо, после чего натянул ее истерзанному лису почти до подбородка. - Мы скучали по вам! А вы?
-Чтоб мне сдохнуть и сгнить, если я еще хоть раз увижу т-твое пучеглазое рыло, - процедила Щучья Лапа, тщетно скрывая в голосе дрожь. - Сам ты урод!
-Гвенни, золотце, честное слово даю, что ты меня больше не увидишь! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты в скорости сдохла и сгнила, хе-хех… 
Он не выглядел устрашающим: ни кольчуги, ни шлема, поверх желтого камзола был надет лишь кожанный нагрудник, а на поясе висел короткий кинжал — единственное оружие. Когда кот облокотился о перила, мне послышался стук подкованных железом башмаков, однако Вилле по-прежнему не походил на свирепого воина, каковым являлся.
-Вы еще можете сдаться на милость победителя, если хоть на что-то надеетесь. Виигу суров, но меня он послушает. Может даже мы поможем вашему лису и обеспечим всем сдавшимся равенство, о каком вы и мечтали. А может и не совсем такое, но вдруг! 
По широкой физиономии кота словно пробежала судорога, преобразившая его в старшего брата.
-Что скажете? Мне спускать своих ребят, или вы сами сложите оружие?
Воцарилась почти идеальная тишина, нарушенная лишь шорохом киля галеры о гальку. Теперь они были готовы напасть.
"Не тебе диктовать нам условия, кот. Нас все еще вдесятеро больше."
-Ну, это не на долго, - хихикнул он, и я не смог определить, кто именно из его личин издал этот омерзительный звук.
Появившийся из ниоткуда Амброуз Честный быстро передал ему - им? - чаши. Тяжелые, на широких кожанных ремнях, очень похожие на те, что я видел в одном из своих кошмаров.
-Мы выплавим из тебя жир, крыса. Перебьем кости и вытащим их из тебя по кускам, и если тебе вдруг посчастливится после такого выжить, покажем, что станет с твоим драным лисом… СМЕРТЬ ПИРАТАМ!
-Смееерть!!!
Ласка, стоявшая рядом со мной, охнула и упала замертво. На берег посыпались стрелы и копья, а следом за ними — армия Виигу: неповоротливые в чужих доспехах перебежчики и солдаты, на которых кольчуга, латы и нагрудники сидели, как влитые. Но хуже были коты из уцелевшего отряда самого Фелеса, те что прибыли с ним больше сезона назад и не отправившиеся с Вейном Хвостуном на Зеленый Остров…
-У них СМЕС!
Мерцающие голубые клинки с перламутровыми гардами, горящие наконечники копий, раскаленный шипастый шар от кистеня, крепившийся к кастету на лапе кошки, габаритами не уступающей корноухому здоровяку Олли… Должно быть, это был иной состав, потому как ближайшая катапульта от удара такого оружия загорелась обычным пламенем. Но защитники Терраморта, вдоволь насмотревшиеся на последствия СМЕС, бросались врассыпную при виде подобного оружия. Немногие оставшиеся воины гибли один за другим под бешенным натиском противника. В воздухе витал тяжелый запах дыма и паленой шерсти, но коты в кожаных масках с круглыми линзами его не чувствовали: они деловито добивали раненых мятежников, пока остальные головорезы рассредотачивались вдоль берега, подальше от смрада.
Дрожащими лапами я схватился за кистень, понимая, что никто мне уже не поможет…
-Гдиди, бозз, он еще здезь, - срывая маску, прогундосил кот с дырой на месте носа.
-Ну так берите его! Или ждете, что он сам вам эту штуку отдаст?
Убийцы взяли меня в кольцо, не решаясь приблизиться на расстояние, с которого я еще мог их ударить. Если бы еще умел.
-Ну что, тухлохвостый? - ко мне направился Бертрам Сухохвост, собственной персоной. - Где теперь твои… Архх!
Стрела оборвала горностая на полуслове. Глупо уставившись на оперение, торчавшее из груди, он развернулся и рухнул в обятия старпому и боцману. Прежде чем остальные опомнились, в воздухе засвистели новые стрелы, заставив меня упасть и, наконец, отползти в сторону, пока мои недруги возводили баррикаду из свежих трупов и готовили стрелы собственные.
Они не разбежались! Они по-прежнему держат оборону, но уже под прикрытием зданий…
Я почувствовал, как какой-то крыс с "Осьминога", следовавший за мной ползком, ухватил меня за лодыжку, но тотчас же выпустил, когда прилетевший из пращи камень образовал вмятину на его темени.
-Сюда, хурр! - Хортон за шкирку затащил меня в домик, некогда принадлежавший Бритому Барри. - Видал, как Олмонд, значится, Сухохвоста попрриветствовала?
"Хортон, где Винс?"
-Жлоб… эт самое… с Олмонд нашей пытается брриг у кота отбить. Чтоб Гвидо в безопасное место перретащить, хур-хурр.
"Щучья Лапа?"
-Хурр, с мастерром Саймоном на улице стекольщика оборрону держит, зверрюгу свою пустила в тупиковую улицу котов ловить.
"Крисп?…"
-Его, это, не видели с утрра.
"Мышь меня защекочи!"
-Пирромант полосатый… того, по всей бухте своих меррзавцев пустил. Хурр, тебя ищет.
"Кто ищет, тот всегда найдет."
-Хурр, чего?
"Мне надо идти, Хортон. Позаботься о том, чтобы как можно больше зверей укрылось в тоннелях. Если не вернусь, передай Гвидо от меня привет. Он сделал из меня то, чем я являюсь."
Я снял с пояса и вновь надел свой лист-медальон. Эмаль приятно холодила грудь сквозь взмокшую тельняшку.
"Едва ли я смогу с ним справиться, с котом то есть. Но пока он живой, они не уйдут отсюда."
-Вот дуррень-то… - протянул Хортон, но я его уже не слушал.

***
Пещерная Бухта состояла из трех ярусов с широкими площадками и жмущимися друг к другу домиками, лишь малая часть которых была выстроена из отдельных каменных блоков. Так или иначе, поджечь их было не просто. Поэтому отряды захватчиков действовали по старинке: ломали двери и вырезали всех, кто прятался внутри. Или дожидались Фелеса, который забирался на крыши и поочередно лил СМЕС - очевидно, более насыщенное, чем у остальных - из своих чаш в дымоход.
Так я его и нашел, по голубым отсветам и крикам умирающих зверей. Кот по-хозяйски прохаживался по коньку крыши на самой высокой улице. Недосягаемый для стрел и по-котячьи беспечный двухголосый безумец.
-Бей тухлохвостых и жги их дома!
-Сброд разношерстный ты сводишь с ума!
-Страха царит первозданная тьма!
-Мыыы их прикооончим!
 Лучший пират — это мертвый пират!
-Всех террамортцев мы пустим в салат!
-Ты лучший брат!
-Не-а, ты лучший брат!
 Лууучше всех прооочих!
Морду Фелеса перекосило так, что Виигу и Вилле читались в ней теперь одновременно. Лапы со смертоносными чашами двигались синхронно, и было видно, что в момент своего триумфа Пиромант был цельным, насколько это было для него возможно.
"Лорд Фелес!" - прокричал я, кое-как взобравшись на площадку у флагштока. Каменные зубцы и две крыши отделяли меня от предводителя котов, но он смог бы преодолеть это расстояние прежде чем я бы спустился по тесной чердачной лестнице. Я знал это, но все равно окликнул его.
-А, Затейник! - это был Виигу. - Ты идиот, знаешь?
"Ага. Ты тоже. Вас все еще меньше, гораздо меньше, чем нас."
-Монти, ради любопытства погляди на восток, - уже Вилле. - И спроси себя еще раз, кто из нас троих идиот!
Еще корабли. Корабли кошачьих наемников…
-Увидел? Виигу написал нашей сестренке письмо на Зеленый Остров. Пусть она и свихнутая, но помочь не побоялась!
-Ядвиига не свихнутая, Вилле.
-Все-все, не свихнутая! Она молодец. А вы все, как я уже пообещал, сгниете и сдохнете!
Должно быть, Ядвиига и Людо Лагунный подняли и отремонтировали оставшиеся корабли… Но я не мог поверить, что кошка предала меня.
Опомнившись, я осознал, что Пиромант уже на полпути ко мне, неспешный и грациозный, что странно смотрелось с его беспрестанно меняющимися дикими гримасами.
-Что ты теперь сделаешь, крыса? Одолеешь меня этой штукой? Ты и держишь-то ее с трудом!… Откуда она у него?… Какая разница, просто взгляни на это посмешище! Что?!
Бритвоклюв упал с неба без единого звука и набросился на кота! Когти огромной птицы вонзились под его ребрами и рванули вверх. Виигу, пошатнулся, но устоял: мусукулистое тело откинулось в противоположную сторону, задние лапы согнулись, а шипастые подошвы башмаков с силой впечатались в черепицу. За считанные секунды я обратился с мольбой к Вулпазу, Блаженному Бартоку и всем четырем Сезонам сразу, в надежде, что птица Гвидо поднимет и скинет ненавистного кота наземь.
Но кот выстоял! Не выбрав в отчаянный момент рабочей лапы, он выбросил вперед голову и с силой вонзил свои мелкие острые зубы в птичью лапу. Это оказалось достаточно, чтобы ястреб отцепился от него и взмыл обратно в небо с возмущенным клекотом. Ошарашенное выражение на морде Фелеса сменилось смущенным, а после и вовсе веселым. Кот расхохотался и гордо продемонстрировал мне вспаханный когтями нагрудник. Как я ни надеялся, в длинных зияющих щелях не было и капли кошачьей крови!
-Видал, как нам везет?
Он пригнулся, увернувшись от вновь спикировавшего Бритвоклюва. Теперь мой пернатый спаситель уже не мог застать его врасплох. Кот неумолимо приближался, то и дело уворачиваясь от птичьих атак. Остановившись на коньке последней крыши, он в один прыжок оказался на парапете, заставив меня отпрянуть на противоположный край площадки. Теперь, чтобы добраться до люка, мне пришлось бы подойти к коту почти вплотную.
-Ты похож на большой крысиный студень, так тебя молотит… Эй, птица! Птица, спустись сюда, тоже посмотри! Птиииц… Цып-цып-цып!
Атака ястреба не заставила себя ждать. Как метеор, набросился он на кота, выбросив вперед восемь изогнутых страшных когтей, готовясь раз и навсегда покончить с глумливой истеричной тварью.
"Бритвоклюв, стой! Стооой!…"
Но было слишком поздно.
Раскрутив чашу в правой лапе, словно пращу, Виигу что было силы ударил Бритвоклюва снизу, сорвав клюв и перебив обе лапы. Отчаянный крик прервал новый удар, уже сверху, когда кот увенчал изуродованную птичью голову второй чашей и, рванув в сторону за ремни, скинул погибающего ястреба с парапета.
-Мы хотели, чтобы ты только посмотрел, а не участвовал, - процедил он вслед объятому пламенем Бритвоклюву. - Ну, хоть СМЕС дорасходовали с умом, хе-хех… Ааа-ААА!!!
Я ударил, вложив в этот единственный, яростный, отчаянный удар всю ненависть, на какую был способен. Ненависть к Совету Корсаров, что медленно задушил надежды моих братьев, ненависть к Щучьей Лапе, что унижала и третировала весь остров почти семь сезонов, ненависть к Амброузу, что предал и убил Мэйсона. Ненависть к Джереми Стылому, за его гнусные делишки, и к его отцу. Ненависть к Джерому Ненастному и всякому прочему отребью Терраморта, что хоть раз меня задело или обидело. Даже ненависть к полуправдам Гвидо и замечаниям Абрикосины за неубранную постель. Но более всего — ненависть к Вилле-Виигу Фелесу, который из чистой прихоти решил ворваться в мой мир и уничтожить его. Его я ненавидел больше всех.
Я надеялся, что разобью ему голову одним ударом.
Но удар пришелся по левой передней лапе, той, которой он с нарочитой строгостью грозил мертвой птице. От него она согнулась под противоестественным углом и тошнотворно треснула. Это не убило бы его при всем желании. Но боль и ярость на несколько мгновений ослепили его:
-Моя лааапаа!!! Он ранил нас! Он ра… 
-Тихо, тихо, т-тихо, - настоящему Виигу было так же ужасающе больно, но он отыгрывал свою партию с прежним стоическим упрямством. - Стой смирно! Я все сделаю… Аргх… Надо обездвижить!
-Она как плеть, никак не слушается! Болтается!… Этот жирный ублюдок сделал нас калеками!
Встречный удар был столь же внезапен, что я даже не сразу его ощутил. Здоровый кулак ударил в челюсть, да так, что я, не удержав равновесия, свалился через проем меж зубцов башенки.
-Кретин!!! - только и услышал я. Шестое чувство подсказало, что это и последующие оскорбления Вилле адресовал не мне.
Я приземлился на спину, пребольно поймав собственную тень и, собирая плохо уложенную черепицу, покатился вниз. Крыша дома портного внезапно кончилась и я рухнул на что-то мягкое и вонючее.
Бедный Бритвоклюв! Он сам не знал, что еще успел спасти мне жизнь: лишь его распластанное тлеющее тело спасло меня от удара о каменный тротуар и вероятный перелом множества костей. Куртка, пропитанная потом и гарью со многих прошедших дней, начала дымиться от соприкосновения с остатками СМЕС, и я без особого сожаления расстался с ней, накрыв ею мертвого ястреба. Вопли Фелеса не позволяли мне побыть с ним подольше, и я поспешил прочь, пока Пиромант или его приспешники меня не настигли.

***
Улицы оживали и затихали по мере того, как по ним продвигались отряды разъяренных котов, сминающие встречных мятежников или же сминаемые ими. Но я старался не попадаться им на глаза: я был тише нинианской мыши, когда крался в таящих по мере приближения полудня тенях, все ближе и ближе к калитке. Что-то подсказывало мне, что Виигу - или Вилле - идет за мной, но меня еще тешил тот факт, что меня он хотя бы не учует — даже будь у меня настрящий крысиный запах, он потерялся бы в ворохе ароматов дыма, крови и жареной плоти. 
То ли еще будет, когда новые корабли причалят к берегу, минуя разрушенную и бесполезную теперь сеть…
Меня же самого, как корабль, влекло к маяку. Почему-то я был уверен, что смогу там укрыться и, если понадобится, выстоять против неприятеля. При условии, что идея такая пришла в голову не мне одному, и кто-нибудь, быть может сама Абрикосина, подсобит мне со своим непомерно длинным луком и стрелами. Или же это был самообман, и я лишь пытался, поддавшись инстинкту, прожить еще на пару мгновений подольше.
Возможно, ему поддался не я один: калитку, ведущую в город, разбаррикадировали и сожгли, и путь мой преграждали лишь тела ежихи и кота — преследуемой и преследователя. Обогнув их, я свернул с городской дороги и скрылся в зарослях полыни.
Некогда очередной король-однодневка задумал разбить под маяком посевные поля, захватив в Цветущих Мхах сотни фунтов земли и десятки кротов. Но то ли добрый чернозем не сдружился с соленой каменистой землей Терраморта, то ли кроты не пожелали пиратам помогать — идея не была воплощена в жизнь. Горе-земледельцы расстались с головами, а их тела послужили удобрением лишь для хвоща,  полыни да скудной кровохлебки, пробившимися на месте "поля". Вскоре умер и король, а сорный рассадник остался: сквозь него я и продирался к маяку, осторожно высматривая в зарослях своих и чужих, силясь не зайтись чиханием от едкой пыльцы. Лишь на самых подступах к маяку я увидел в тридцати ярдах пиратскую шхуну, наскоро перекрашенную в оранжевый, и насторожился. Стоило скрыться прежде чем меня увидят…
-Эй, стой!
Не ошибся я в своих предположениях: собрав последние силы, спотыкаясь, я кинулся внутрь, на ржавую винтовую лестницу, вверх к незрячему оку маяка. Прогнившие деревянные перекладины, служившие ступенями, предательски скрипели, и Фелес, ворвавшись следом, сразу же меня увидел.
-Монти, ну зачем? Зачем? - голос Вилле звучал устало и как-то осипло. - Там нет выхода. Кистень свой ты потерял. Никто тебе там не поможет!
Лишь очутившись на верхней площадке я разрешил себе посмотреть вниз. Виигу Фелес, стоявший в пыльном квадратике солнечного света, сочившегося через дверной проем, выглядел паршиво: закоптившийся, окровавленный, с покалеченной лапой, кое-как примотанной ремнями чаши у беспрестанно вздымающемуся от спешки боку, но когда он поднял на меня воспаленные от дыма глаза, я не увидел в них усталости. Тело его было ослаблено, но взгляд был полон злого торжества.
-Тебе никто не поможет, - он начал подниматься по лестнице, и ступени застонали под его тяжелыми шагами. - Твои дружки тебя оставили. Скоро уже нас станет больше!
"Ядвиига на моей стороне!" - выпалил я и попятился к краю платформы. Не было ни камня, ни бутылки, чтобы хоть как-то от него защититься.
-Врешь, крыса. Тебя надули, - зарычал он, уже заметно ниже.
Одна ступень яростно треснула и, разломившись надвое, полетела вниз. Кот стремительно перенес вес на следующую. Чуда не произошло…
-Ядвиига честна лишь с нами, она ни за что не променяла бы нас на поганого грызуна.
"Тебя — нет, а Вилле," - я еще немного попятился, впечатавшись взмокшей спиной в холодные железные перила, - "вполне даже да."
-Эххе-хе-хееех!
"Она отправила этот кистень, чтобы убить тебя! Она сама так сказала, в письме Гвидо-Лису!"
Оказавшись, наконец, на площадке, кот неожиданно остановился. Морда его запестрела яростными и недоуменными гримасами, с трудом подавленными натужным фальшивым равнодушием.
-И? Она списывалась с лисом, в сердцах написала очередную чушь… Иии, что теперь?
Теперь он запросто мог шагнуть и дотронуться до меня когтистой правой лапой или достать и метнуть кинжал мне в брюхо — с такого расстояния он бы не промахнулся. Но вместо этого Пиромант как бы невзначай бросил беглый взгляд на Око Роджера да так и застыл, завороженный. Мутный блекло-рыжий кот в потрескавшемся пыльном отражении выглядел обескураженным и раздраженным. Он не верил собственным словам.
-Теперь она может убить нас, - просипел Виигу, и кот в отражении беззвучно повторил за ним. Кивнул и, скорчившись, пожал больным плечом:
-Надо было решить ее раньше…
-Надо решать этого, жиртреста, и лучше сделать это сейчас! - как мог резко перебил кот собственный дрожащий фальцет, но стоило ему достать кинжал и повернуться ко мне невидимая сила грубо развернула его обратно к зеркалу.
-Ты его слышал?! - голос Вилле резко задребезжал под сводом крыши. - Она не ждет меня, она даже готова меня убить, убить нас обоих!
"Он прав," - пробормотал я, но никто меня уже не слушал: рожденный сын Балуура силился усмирить нерожденного.
-Сделаем, как в первый раз… Скажем, что ты ушел. Она поверит. Захочет поверить.
-Хе-хех! А я думал "как в первый раз", переломать ей кости!…
-Даже думать не смей!
-Очнись, идиот! Выкосив остатки террамортского сброда, она пойдет по наши души — лучшее, что мы можем сделать, это свернуть ей шею!
-Ты говоришь о нашей сестре!
-Я твой брат!! - исступленно заверещал Вилле. - Я сделал тебя таким, какой ты есть! Это мне ты обязан по гроб жизни, без меня твои изобретения ничего бы не стоили и авторитет твой тоже!
Виигу с силой чиркнул по зеркалу лезвием, и пронзительный скрип заставил Вилле зашипеть и умолкнуть.
-Это я тебя впустил, - тихо прохрипел Фелес. - Так что если кто из нас и обязан жизнью, так это ты, Вилле. Я решил тебя оставить, когда ты не родился. И я же тебя не прогнал, когда ты напал на Ядвиигу. Вот потому ты и не посмеешь ее тронуть.
Воцарилась пугающая тишина, которую целую вечность спустя нарушил Вилле:
-Ты так говоришь… потому что у тебя развязаны лапы… вернее одна. Дай мне больше места, и я сам все сделаю…
-Я уже сказал, не смей!
Внизу послышался стук дерева о камень, заставивших меня и Виигу вздрогнуть, и леди Ядвиига Фелес - вне всяких сомнений, голос принадлежал ей - тихо, но отчетливо окликнула нас:
-Кто здесь?
Правая лапа кота, та, в которой по-прежнему был зажат кинжал, стремительно и почти неуклюже метнулась к левой, разрезав стягивающий ее кожаный ремень, но сильно порезав при этом локоть. Недоуменный озлобленный визг Вилле ясно дал понять, что нежданная рана была нанесена намеренно. Прежде чем до меня дошло, левая задняя лапа подсекла правую и взбешенный кот рухнул на пол: едва двигающаяся покалеченная кисть силилась удержать здоровую, и когда попытка не удалась, младший Фелес зашелся невообразимыми воплями, выгнув тело дугой и молотя затылком о доски.
Вилле хотел завладеть сознанием полностью.
Часть двуликого зверя, та, что желала Ядвииге смерти, без особого труда сделала бы это — она жила этим моментом. Но другая ее не пускала.
"Миледи, уйдите, пожалуйста!" - крикнул я кошке. Мне хотелось верить, что она послушает меня. Но я не мог оторвать глаз от ее брата, борющегося с самим собой.
-Ты… уйдешь… не через дверь! - давясь от слез и смеха, прошипел кот, уже незнамо каким голосом, встал, пошатываясь, и в этот самый момент нанес последних удар.
"Ох…"
Похоже, что Виигу - Вилле, или кем он был в тот миг - удивился не меньше меня: кинжал не уперся в кожу нагрудника, но прошел через одну из драных щелей, оставленных когтями Бритвоклюва, через промежуток между беспрестанно вздымающимися ребрами, вглубь и вверх — в левое легкое, быть может, даже коснувшись краешка кошачьего сердца. Там и остался.
Осознав, что только что произошло, кот в ужасе отпустил рукоять и попытался опереться о перила. Жизнь стремительно покидала совсем еще недавно сильное и выносливое тело через дрожащие колени, через открывшуюся рану на сломаной передней лапе, через темные ручейки, смывающие сбившуюся в пену в уголках рта слюну. Через прорезь в нагруднике.
Узурпатор качнулся, обмяк и соскользнул за перила. До меня донесся грохот с одномоментным хрустом множества еще целых костей, а вслед за ним — вскрик, больше похожий на всхлип. Я, все еще едва веря случившемуся, направился к лестнице, обратно вниз, где над простертым на полу котом плакала леди Ядвиига. 
Осторожность, такт и, возможно, стыд, не давали мне сойти с последней ступени, чтобы подойти ближе, но даже в потемках я видел, что дни младшего Фелеса, Виигу Фелеса, Пироманта и злодея, единого в двух лицах, сочтены: вокруг головы расползался багровый нимб, вывернутые лапы и хвост больше не дрожали, и лишь тонкие окровавленные губы по прежнему шевелились — пугающе живые на уже почти мертвом теле. Ядвиига тщетно пыталась поймать взгляд его огромных янтарных глаз, тех самых, что пугали сотни зверей на двух столь разных разбойничьих островах. Они все еще тлели слабым желтым огнем, но, судя по разможженому затылку, видеть уже не могли.
-Ушел… не так… умер. Я убил его… убил… как же теперь… без него?
Кошка коснулась взмокшего лба брата лишенными когтей пальцами — быть может, чтобы успокоить и хоть как-то дать понять, что даже сейчас она не оставит его одного.
-А, ты… Ядвиига… милая Ядвиига… я его убил…
-Я вижу, - сквозь слезы прошептала Ядвиига.
-Он тебя… т-тебя не тронет… и… я не хотел… п-прав… правда, не хотел…
-Все хорошо.
-Не… п-правда, - выдавил он и закашлялся. - Ты… я убил…
-Спасибо, Виигу.
Кашель утих. Как мог, кот силился успокоиться и принять свою судьбу — и раны помогали ему не меньше слов сестры.
-Спасибо… я так рад… теперь…
Речь его стала совсем уж сбивчивой и тихой: Ядвииге пришлось склонить ухо почти к самым губам Виигу, чтобы разобрать сказанное. Кошка соглашалась теперь с каждым словом, рассеянно кивая, когда потоки мысли его то и дело обрывались, пока не иссякли вовсе, тело не утратило связь с разумом, а разум - больной, жестокий, вдохновенный и гениальный - не растворился в хриплом тяжелом выдохе под сводом старого маяка.

***
"Вы спасли нас!"
-Разве? Спасла? Возможно только тем, что не подержала кровопролитие, - кошка рассеянно сомкнула кончики пальцев, которые всего несколько минут назад закрыли дикие мертвые глаза Виигу Фелеса. - Вы и сами прекрасно справились, Монтегю. Вы и ваши звери.
Движение крошечных фигур в Пещерной Бухте замедлилось и упорядочилось. Издалека было ясно что победители, жители Терраморта, сгоняют пленных на берег в малые тесные кучки, вокруг которых смыкаются кольца из новоприбывших союзников.
"Ну, тогда вы спасли их," - заключил я. - "Не станете же вы перебивать всех пленных? Среди них звери Пироманта, но его больше нет, и те, кто подчинялся из чистого страха, возможно, захотят очиститься от своих деяний."
-Вы идеалист, как я вижу, - Ядвиига попыталась улыбнуться. Вышло нелепо, но, как всегда, очаровательно.
"Как и Гвидо-Лис…"
Я занервничал, и леди Зеленого Острова, как мне показалось, тоже:
-Он…
"Я не знаю. Утром он определенно был жив."
-Ну так… давайте найдем его? - ей хотелось злиться на него, как и прежде, но напускное равнодушие в голосе волшебным образом выдавало тревогу и даже заботу. Или так, или Рейнир был прав, и я ничего не понимал в кошках.
Четверо матросов с корабля Ядвииги - того самого, что причалил подле маяка - вызвались отнести тело Виигу на борт, пока Трепач и еще несколько ее недавних вассалов не вызвались сопровождать кошку до Пещерной Бухты. Болтовня одноухого горностая, исполненная простодушным восхищением и барсучьей преданностью, немного отвлекала Ядвиигу от мыслей об умершем брате, а предостережения его упитанного приятеля-крыса не давали запнуться деревянной лодыжкой на каменистой тропе. Я брел чуть поодаль, восхищаясь кошачьей выдержке и с трудом пытаясь принять свое счастье. Я жив и многие мои побратимы тоже живы. А, значит, что и Терраморту жить.
Однако какой ценой! Сотни тел усеивали улицы и побережье, пропитав промежутки между камней и галькой кровью. Буквально каждый зверь, участвовавший в битве, потерял в ней кого-то близкого, пробивавшиеся через победные песни храбрящихся пиратов плач и всхлипы не давали усомниться в этом. Вейн Хвостун-младший, Чистый Филл, Печеночник Сворт и Аделаида — вот лишь немногие мои соратники, что сложили головы в тот день. Бритвоклюва и Криспа я увидел раньше. А еще были те, кто выжил, но успел пожалеть об этом.
-Я умру под крыльцом "Черной Чайки", - просто сказала одна из Устриц, роняя слезы на обугленное запястье без кисти. - Я не смогу больше играть. Вот! Я бесполезна, никому я такая не нужна.
Разумеется, я бросился убеждать ее, что нужна, и что она все еще может петь. Но по словам Устрицы - как ее сестры, сами того не ведая, удобно мне подсказали, это была Амбер - ее талант могли раскрыть лишь струны мандолины. Но впредь играть на них ей было нечем.
-Не надо так убиваться! - воскликнул вдруг стреноженный пятнистый кот с опаленными усами. - Лапу можно и приделать, зуб даю!
-Знаешь что, рябая харя? - процедила ни то Анна, ни то Абигейл. - Тебе слова не давали, и вообще это из-за твоих приятелей у Эмб теперь лапы нет!
-Но… у нее есть еще две пястные косточки, видите? Кровят, значит живые. Если к ним пару пальцев подвести, то, быть может, еще заиграет. Я, знаете ли, плотник потомственный — лапы да хвосты наращивать могу, брат мой носы с ушами вырезает из орехового дерева, а мой отец даже ее светлости леди Ядвииге лодыжки смастерил.
Как и Устрицы, я едва не заслушался вкрадчивыми и серьезными росказнями пленного, да так, что и забыл, с каким, собственно, трудом ее светлость леди Ядвиига ковыляет на своих деревянных лапах. И вряд ли сами дочери Агаты верили в то, что Амбер сможет играть, но больно уверенно кот рассуждал об этом.
-Ну допустим, - проговорила одна из сестер. - Отпустят тебя на Зеленый Остров, и ты по доброй воле займешься ее лапой?
-Ну, - пленный покосился на разномастный отряд из котов, крыс и выдр, что растаскивали побежденных по разным кучкам. - Ну, я надеялся, что мне позволят остаться на Терраморте. После службы у лорда Виигу меня разве что в работный лагерь к веслохвостым сошлют. Они ведь там с нашими сдружились, можете представить?…
И вновь он был не вполне прав: выдры во главе с Людо Лагунным, держались настороженно по отношению к котам, и коты отвечали им взаимностью. Однако лавирующие в бухте корабли двигались резво и слаженно, буксируя на берег обломки фелесова флота и цепляя баграми обмякшие тела. Один лишь перегруженный парусник направился в открытое море, но прежде чем я успел спохватиться на его счет, меня отвлекли.
-Вот он!
Ядвиига легонько ткнула меня в локоть набалтажником и указала на разрушенный во время первой атаки домик. Он стоял слишком близко к берегу, отброшенный взрывом бушприт проломил крышу и основательно развалил одну из стен. На оставшейся от нее насыпи из дерева и камня сидел Гвидо-Лис — сидел к нам спиной, настойчиво обращаясь к тому, кто прятался в доме. Изодранный кафтан не мог скрыть, как потряхивает его торчащие исхудалые плечи, но говорил он спокойно и уверенно, как и всегда.
-…Просто посмотрите на себя со стороны, капитан. Какое восхитительно жалкое зрелище! Неужели вы не хотите быть достойными своих подчиненных? Им хватило смелости вытянуть вас из под обстрела.
-Именн… кх-кхно! Они хоте… Кха-ххх! Хотели, чтоб я жил!
-Они ушли сражаться и почти все погибли. Почему вы не хотите составить им компанию? Что бы они не хотели, какие бы надежды вы сами не чаяли — не править вам "Семиногим Осьминогом"!
-Гвидо, я же просила тебя не встава… "Осьминогом"? Там Бертрам Сухохвост?! - появившаяся невесть откуда Абрикосина приблизилась к лису и заглянула в разбитую прихожую. - Ох, благодарствую, его-то мне и надо!
-Я надеялся, он покажется сам, миссис Линден.
Белка перелезла через насыпь и с большим тругом выволокла из дома едва живого горностая, из груди которого по прежнему торчал обломок стрелы.
сама ему покажу, у нас неоконченный разговор есть… Эй, на берегу! Здесь еще один к Вулпазу доброволец!
Когда пара дюжих выдр утащила Сухохвоста прочь, а Абрикосина ушла за ними следом, Гвидо, наконец, развернулся и наши глаза встретились.
Он был ужасно слаб, но держался, как мог, достойно, едва заметно опираясь о рухнувшую часть стены. Шея была исколота,  изранена золотым Звеном, которое, очевидно, уже забрал Винс. В лапах лис бережно держал то, что еще совсем недавно было его хвостом. Правый глаз едва открывался и его налитая кровью багровая склера была темнее серой радужки. Лишь Сезоны да покойный Пиромант знают, через что моему другу пришлось пройти в своем плену.
-Доброго здравия, Монтегю, - отсалютовал он и улыбнулся. По телу разлилось приятное тепло, возвестив, что наше лето Первых Всходов еще никуда не ушло.
"Доброго здравия, Гвидо."

***
Я не возражал побыть живым костылем для них обоих: Ядвиига опиралась о мое правое плечо, а Гвидо — о левое. Кошка и лис то и дело друг на друга поглядывали, пока я рассказывал им обоим, что произошло в городе после пожара в "Трех Устрицах". Когда я дошел до смерти Бритвоклюва, Гвидо непроизвольно вздрогнул, однако до этого не без восхищения, как мне казалось, слушал про устроенную в бухте огненную ловушку.
Спустившись на берег, мы сели на перевернутую шлюпку, и к тому времени я уже закончил. Возникла неловкая пауза — похоже, никто из моих спутников не горел желанием расказывать ни о муках телесных, ни о муках выбора: плачевное состояние Гвидо говорило само за себя, а Ядвиига не хотела обсуждать то, как предпочла помочь не брату, а сомнительному другу и его странным последователям.
"Все к лучшему, так или иначе," - заключил я и двое изувеченных зверей с готовностью со мной согласились.
Народу на берегу заметно прибавилось.
Плененных сопротивляющихся связанных зверей зверей начали собирать на палубе побитого, лишенного весел "Семиногого Осьминога" — не всех, но самых злобливых и опасных: поджигателей Виигу, матросов самого Сухохвоста, каких-то перебежчиков из наших, террамортских. Вооружившись канатами, выдры во главе с самим Людо отбуксировали предательское судно подальше в воду.
-Вы не смеете… кх-кх-ххх! - из последних сил капитан Бертрам Сухохвост оперся о перила глядя тона на пестрящие мелкими обломками волны, то на покачивающуюся на расстоянии выстрела лодчонку, на веслах которой сидела пара сильных каланов, а на носу стояла вооруженная луком и стрелами Абрикосина. Острие заряженной стрелы едва заметно мерцало синим.
-Смеем! - просто выкрикнула она и, пустив в борт стрелу, добавила: - Это вам за все хорошее! А тебе, шмат крысиного дерьма — за Линдена!
Раненый не успел отпрянуть, и спустя пару секунд вторая стрела вонзилась у него над ключицей. Взвизгнув, он повалился на палубу, по которой уже потекли потоки голубого пламени.
Белка подняла с пола открытый сосуд, закупорила и, как могла далеко, швырнула в направлении галеры. Сосуд канул в море, не пролетев и полпути, но он и не понадобился. Когда лодка причалила к берегу, а Абрикосина подошла к нам, крики на корабле затихли, уступив реву прожорливого огня.
"Все к лучшему, так или иначе," - повторил я, но белка, похоже, даже не услышала меня:
-Я хочу отсюда убраться, Монтегю!
Вот мы и снова вернулись к старому разговору…
-И не я одна — сотни рабов хотят покинуть это гиблое место! Нам нужна провизия, нам нужно судно, и нам больше не нужно разрешение хозяев, мы свободные звери! Мы вложили более чем достаточно, чтобы таковыми считаться!
Воодушевленная казнью давнего своего врага, она, казалось, перестала бояться всего на свете. Что-то подсказало мне, что сейчас она уже готова была заполнить второй большой корабль, чтобы упиться местью еще больше.
Корабль!
"Конечно, Аб… то есть Олмонд! Я отпущу тебя и остальных, даже дам вам тот корабль, чтобы вы могли доплыть до Южноземья и Цветущих Мхов."
Рядом застонала какая-то мышка, и Абрикосина, опешив от моего непротивления, вново стала собой: осторожно извлекая из лапки малышки крупную щепу, она рассеянно отвечала:
-Мы… мы не уместимся на одном корабле. Тем более, поврежденном. Кроме того, запасы…
-Запасы следует расходовать осторожно, это правда, - внезапно подал голос Гвидо-Лис. - Возможно, имеет смысл сперва пополнить их усилиями наших друзей с Зеленого Острова.
-Это займет много времени, Гвидо. Что мы будем делать осенью и зимой?
-Быть может, год, я этого не исключаю, миссис Линден. Однако же оцените плоды этого ожидания…

***
-Итак, враг наш всё, - взобравшись на импровизированную трибуну из старого бочонка, провозгласила Щучья Лапа. - Можно сказать, мы выиграли с вами первую свою битву и тотчас же закончили войну. Молодцом, засранцы и засранки! 
Никто не удивился тому, что она выжила в минувшей битве, хотя довольны были не все: добрая четверть собравшихся островитян, включая Устриц и почти всех Хвостунов, демонстративно держалась поодаль.
Остальные жители Терраморта, перемешавшись с последователями Ядвииги, слушали внимательно, расположившись вокруг Председательницы. Сама Ядвиига Фелес - а так же Людо, Абрикосина, Гвидо и я - занимали второй ряд, сразу за членами Совета Корсаров.
-Вынуждена признать, что нам в этом сильно помогли наши чудные союзники — тухлохвостые со своими рабами и нормальные ребята с Зеленого Острова. Честь им и хвала, что так кстати поддержали Совет!
Помогли… Четверть недовольных возрасла до трети. Жиденькие аплодисменты не сулили ничего хорошего.
-Не взирая на все пережитое дерьмо вместе, как мне думается, мы сможем отстроить Блэйдгирт заново, наладив все нужные и не нужные союзы… эээ, подойдя к какому-никакому компромиссу…
-К слову о Совете, - пошатываясь и морщась то боли, поднялся с земли Гвидо-Лис. - Хотел уточнить, насколько тебе, Гвендолин, компетентно говорить от лица Совета? Разве он не распался?
Горностайка смерила его уничижающим взглядом, каким-то чудом сохранив бодрый радостный тон:
-От чего бы ему распасться, дорогой мой Гвидо? Мы все здесь в сборе, живые и относительно невредимые — дай нам вернуться, в замок, и все встанет на круги своя!
-Я так не думаю, - хитро улыбнулся он в ответ. - Совет Корсаров был сформирован после гибели короля Хейзелблэйда и победы над Морскими Бродягами. И состав его должно было пересматривать после смерти входящих членов… или же потрясений, показывающих его, ммм, некомпетентность.
Одобряющий шепоток пробежал по толпе, заставив шерсть на загривке Щучьей Лапы встать дыбом.
-Постой, постой, рыжая ты морда, - в голосе послышалось привычное сиплое презрение. - Не думаешь ли ты устроить голосование?
-Почему бы и нет? Я не вполне уверен, что тебя поддерживает большинство островитян, а учитывая, что ты потеряла Блэйдгирт, почти все корабли и это не говоря уже о замке…
-Твои тухлохвостые друзья не являются большинством, если ты об этом, - правый глаз у горностайки задергался. - А ты, ты сам, не пользуешься той народной любовью, которую сам о себе вообразил. Не начни ты мочиться легковерным ненудачникам в уши, они бы и не попрятались, как тараканы под половицы. Тогда бы столько рабов н убегло. Тогда бы, куцая ты задница, мы не были были бы так разобщены в момент нападения пучеглазого психа!
"У нас был план…"
-У нас было много планов, Белкин Друг, и осуществили вы их в том числе благодаря мне! Даже ваша ловушка для котов без меня бы не сработала! Скажешь, что нетона? Так что если этот фанатик покоцаный метит вдруг в Председатели — то, клянусь клыками, я задавлю его!
Гвидо дождался, когда стихнет громкий - но, как я заметил, не слишком многоголосый - рокот одобрения. Прочистил горло. Незаметно, но ощутимо оперся на мое плечо. И снова заговорил:
-Я не мечу в Председатели, Гвендолин. Но я знаю зверя, из которого Председатель выйдет много лучше, чем из меня и уж, тем более, из тебя… Винсент, встань, пожалуйста… Итак, я предлагаю выбрать в качестве Председателя Совета Корсаров Винсента-Лиса.
Гвидо опустился на землю и резко выдохнул. Недоумение, подозрение, озарение, восторг — все эти чувства мелькнули в моем сознаниислучае подобно вспышке молнии. Поймав обеспокоенный взгляд Ядвииги, я мысленно похвалил себя за догадливость и приготовился к представлению:
-Тха! Этот недоумок?! Да он тебе в пику на такую должность не пойдет!
-Если это даст ему право в любой момент снять меня с должности казначея — вполне пойдет.
-Он не возглавлял сопротивление узурпаторам!
-Он участвовал во всех ваших вылазках, предоставил убежище многим пиратам в своей гильдии. Даже когда не горел желанием.
-Это я помогла вам с сетью!
"А ты попробуй докажи," - не без наслаждения вставил я свои пять медяков. - "Винс руководил процесмом не меньше твоего!"
-А еще, со слов многих авторитетных островитян, помогал выкрасть йоллы со СМЕСом.
"Именно! В то самое время, пока ты пряталась в гильдии!"
Билл Великокрыс, почти ослепший от ожогов, услышав перепалку, зашелся угрожающим рыком, напомнив мне про мое нежданное избиение в бывшем саймоновом доме.
-Это не дает ему никакого права…
"Знаешь, что дает ему права? Восьмизвенная Цепь! Да, та самая нелепая золоченная ветошь, которая и обозначает вашу власть!"
Младший лис с робкой надеждой расправил скрепленные звенья, показав их всем присутствующим.
-Это смехотворно! - взвизгнула Щучья Лапа.
-Это очевидно, - внезапно возразил Винсент. - Я приложил немало усилий, чтобы найти Цепь, хватаясь за все загадки Гвидо и любые подсказки Монти. Пока вы собачились из-за ерунды, устаивали травлю и барсучий суд" я нашел ее всю! Впихнул под свою крышу всех этих проглотов, поддержал тухлохвостых, когда стало ясно, что без них никак. Я… Я, знаешь ли, не хуже тебя выложился. Много лучше, я бы сказал!
-Пока я до…
-Умолкни уже! - как-то чрезмерно громко рявкнул он и принялся со злобливым видом что-то искать. Догадливый Гвидо любезно предложил ему шляпу, и Винс, пунцовый и взволнованный, бросил ее на земь:
-Ты бы у своего бугая взяла щит кулачный… или что еще, - буркнул лис и обратился уже к толпе. - Итак… эээ, друзья… У вас есть выбор. Либо вы переизбираете истеричку, упускающую заговорщиков из под носа и режущую трактирщиц на апперетив… либо избираете занудного упрямого меня, чтобы мы вместе восстановили этот многострадальный остров. Если вы за нее, киньте монетку - пуговицу, пряжку, шпильку, что у вас там вообще осталось - в выемку щита. Если за меня — те же штуки, только в братнину шляпу. Выбор за вами, и да помогут Сезоны лучшему из нас!

***
И Сезоны помогли лучшему из них. Потрепанная широкополая шляпа наполнилась ценным барахлом, не кратно, но все же больше, чем щит: его собственный вес не перевешивал содержимого лисьего убора. В тот момент никто не спрашивал мнения бывших невольников, но они и сами отказались участвовать — дабы доказать Щучьей Лапе и ее последователям, что желающих видеть Винсента-Лиса во главе Совета Корсаров хватает и без них. 
Звери Зеленого Острова так же не стали принимать участия, их ждали куда более важные дела: ремонт кораблей, суд над всеми участниками заговора Пироманта, что не провинились настолько, чтобы их казнить - по крайней мере, сразу - решения, наконец, о том, кто останется на Терраморте, а кто отправится на Зеленый Остров. Так, например, верный Тепач высказал желание остаться с Ядвиигой, сопровождая ее дальше и в этом путешествии, и в любом другом, где Олли так же останется охранять крепость с юной наследницей. С десяток пленных котов были рады остаться в изгнании на Терраморте, в их числе, разумеется, были поклонники Устриц.
Последние остались глубоко разочарованы и разгневаны решением Винсента оставить Щучью Лапу в качестве начальницы над ненавистными  рыболовами и потому решили заняться собственной добычей морских лакомств, собрав команду из крыс, выдр и нескольких котов. Разумеется, решение Устриц нисколько не обрадовало Совет, но обширный круг прежних почитателей заведения Агаты мог запросто учинить бунт, если бы Винс и кто-либо еще посмел ставить палки им в колеса. Все любили эту троицу, кроме, быть может, горностайки с Великокрысом, да хозяев "Черной Чайки".
Когда остров охватил ужасный смрад и, наконец-то дошел ход до погребения погибших, я даже решился распрощаться с последним своим золотом: отдал обе свои серьги Устрицам на покупку гроба, дабы добрая грубая трактирщица Агата Пуд-с-Четвертью упокоилась мирно в земле, а не на дне морском. Ни то, чтобы ей было от этого сильно легче, но эти несколько тяжких дней, панихидных дней, были наполнены слезами, неожиданными откровениями и удивительными сентиментальностями. Только Виигу Фелес не нашел тогда упокоения: его забальзамированное тело Ядвиига решила всенепременно отвезти домой, на Зеленый Остров, дабы он нашел последний приют на родной земле, рядом с двумя самыми близкими существами — матерью и тем самым, настоящим нерожденным Вилле Фелесом.
Под напором невинного шантажа Гвидо Винс подтвердил, что отныне все рабы Терраморта свободны, при условии, что помогут восстановить остров до следующего лета, отстроив часть домов и суден из того самого кровавого строительного фелесового леса. Кроме того, он предоставил Гвидо для их возвращения тот самый огромный бриг, нареченый казначеем не иначе как "Блаженный Барток".
Как вы уже поняли, Гвидо остался казначеем, а Щучья Лапа - начальницей над рыболовами. Саймон остался командовать медленно оправляющимся флотом, а вот на место Билла было решено взять Стейна из огромного семейства Хвостунов, толкового и смышленого парня, рьяно и неукоснительно исполнявшего новую должность начальника службы безопасности, от того сильно напоминавшего мне Мэри. Амбициозная хорьчиха Порция возглавила Торговую Гильдию под чутким руководством самого Винсента.
По сути мы с Винсентом были нарасхват: не решаясь оставить свою Гильдию, лис выполнял и обязанности Амброуза, руководя стройкой за неимением лучшей кандидатуры на роль градостроителя. Я же помогал ему, подбирая соответствующую литературу, чертежи и карты, выполняя заветную роль архивариуса и картографа.
И, разумеется, теперь мои апартаменты были в полном моем распоряжении!
Чудом не тронутые захватчиками, они еще были полны ящиками с горючим, но стеллажи, окна и стол были нетронуты. Так я и стоял однажды, глядя из-за стола в окно, вдыхая запах полевой осенней кухни и свежей древесной стружки, когда ко мне подошел Гвидо.
-Мы так и не нашли Амброуза Честного. Среди мертвых его не было и среди находящихся здесь живых тоже, очевидно.
"Я… догадывался."
-В самом деле?
"Хлипкий парусник вышел из Пещерной Бухты под шумок, как раз когда там мельтешили корабли леди Ядвииги. Он там, я точно знаю, Гвидо. Я найду его, чего бы мне это ни стоило."
-Ммм… Времени это точно будет стоить. Сейчас нам нет до него дела. Здесь его ищут, на Зеленом Острове его тоже будут знать, я постараюсь. Иргаш и Рифтгард будут предупреждены о его внешности и гнилом норове. Он никому не навредит покамест, он никому не нужен, Монтегю.
"И хвала Сезонам! К слову о Сезонах, Абрикосина намерена отплыть с первым же заплывом "Бартока" в Страну Цветущих Мхов."
-Никак посетит аббатство Рэдволл, что-радо-всем-гостям?
"Возможно. В любом случае, в Южноземье она не вернется, слишком все там напоминает ей о Линдене. Такое… нинианское, знаешь. Рэдволльцы терпимее отнесутся к ее биверистским взглядам."
-Будешь по ней скучать?
"Мы будем вести переписку… проклятие, конечно буду! Быть может, мы, как вы с Ядвиигой…"
-Не стоит "как мы с Ядвиигой", Монтегю. Пусть лучше будет, как у товарищей по идее. В первую очередь. Вас должны связывать узы дружбы и единомыслия, а не старых ран и разочарований.
"Это какая-то очередная страшная и захватывающая история из твоего лисячества, верно?"
-Я не ломал себе лапу, чтобы Винса обвинить, если ты о таких, гм, историях. Но да, с нашей дружбой связана примерзкая тайна… Я как-нибудь потом тебе расскажу. К слову, Ядвиига отплывает уже завтра.
"Так скоро?"
-Да. Ее ждут великие дела у нее дома, а здесь она оставит лишь усердных временных помощников.
"Вы помирились?"
-Мы и не ссорились. Я вел себя в своем естественном роде, и она это понимает. Никто не в обиде.
"Хвала Сезонам! Как хвост?"
-Не прирос.
"Ну правда!"
-Пятнистый зазнайка из фелесовых подшил мех к деревянным бусам, нанизанным на проволочку. Проволочка хомутами фиксируется к обрубку. Ощущения так себе, но выглядит… ну, ты и сам видишь.
"Достойно!"
-Именно.
"Однако у меня вопрос…"
-Да-да?
"Мы… займемся паломничеством?"
-А как же "пропади пропадом со своим биверизмом" и все такое прочее?
"Не ерничай! Винс показал себя отличным подопытным кро… то есть лисом. Можно наставить еще с полсотни достойных лидеров!"
-Марионеток…
"А как получится!"
-Что же, Монтегю-Затейник… мне нравится твой настрой. Давай думать, где еще можно взрастить загадки новые взамен отгаданных. Точно! Загадим мир загадками!
"Да будут тайны неисчерпаемы, мой друг!"

______________________________
' — очевидно, речь о серебряном призе, разыгрываемом при дворе короля Бахвала
" — на собственном суде барсук может быть и судьей, и защитником, и палачом, а меч его почитается за голоса всех присяжных. Разумеется, пираты презирают и высмеивают подобную систему правосудия.

Изменено пользователем Фортуната
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Итак, я отоспалась, выдохнула и теперь немного хочу сказать по планам на дальнейшую судьбу истории Монтегю, Гвидо, Абрикосины и остальных.

Начать с того, что пару лет назад я запланировала разбить эту историю на три части: времен знакомства героев, времен синхронизации идей героев и тех, времен, когда они уже вовсю плели свои таинственные биверистские интриги. Последняя часть разворачивается спустя добрых 34 сезона после окончания второй (как вы уже поняли, семь часов назад вторая часть завершилась).

Зная мои нынешние темпы, не хотелось бы растянуть резину на реальных восемь с половиной лет, конечно.) Но малый объем части и ее относительная сформированность дают надежду на то, что я справлюсь значительно быстрее. Другой вопрос - насколько это необходимо?

Последняя часть уже вот прям непосредственно посвящена крыскиной ролевой "Остров Сокровищ", показывая предысторию таинственного клада, искомого туземцами и пиратами Клуни. Однако, учитывая, насколько изменились за годы казначей и картограф, сколько зверья должно в итоге полечь, наконец, учитывая безвременную кончину самой ролевой, во имя которой это все уже два года пишется... Не знаю, не знаю, стоит ли оно того. Наверное, все-таки да: надо же показать, что стало с Амброузом, достигла ли Абрикосина Рэдволла, к чему привела в отдаленном будущем смерть Агаты, насколько разросся необиверизм и, собственно, как создавалась Тайна за Шестью Печатями. Думаю, мне необходимо будет это закончить.

Очень хочу управиться до Нового Года, но не факт, что успею. Когда же закончу, перейду к написанию коротенькой повести о совместном приключении молодых Гвидо и Ядвииги в Рифтгарде, а так же буду серьезно думать о переложении "МЗ:ТЗШП" на комикс.

В общем, такие дела.)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Самое время перечитать.    И да,    если решишься переложить на комикс,    то успехов!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 1 год спустя...
01.08.2019 в 03:22, Фортуната сказал:

Не знаю, не знаю, стоит ли оно того.

Оно стоит того, однозначно. Это самое цельное произведение по Рэдволлу, но важно даже не то, что оно - лучшее в своем роде, важно это это уровень добротной, качественно книги. Эх-эх-эх, дописать и издать - вот было бы здорово. Давненько я не покупала книг на бумаге, вашу бы купила)

Всегда делила по-настоящему хороших авторов на классных фикрайтеров, писателей и гениев - которые творцы. Последние могут писателями и не быть, но когда прикасаешься к работе - чувствуется душа. Честно, не знаю что еще написать. Почему-то когда есть косяки у автора, есть о чем поговорить. А тут, слов нет, одни восторги - в зобу дыханье сперло и тд по тексту)) только здесь имеется в виду искреннее восхищение. Хотела бы сказать, что хочу писать так же, но не скажу - я вполне себе могу быть неплохим фикрайтером, если не ленюсь, но есть божий дар, а есть по рецептуре приготовленный омлет, так что незачем завидовать))

Надеюсь, третья часть все-таки появится.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 года спустя...

У этого фанфика продолжения не будет.

Во многом я считаю получившуюся историю готовой и самодостаточной, и мне было просто жаль бросать связку из пяти глав, ради которой, ещё в далёком 2017-м году эта история затевалась первоначально. Сейчас, спустя четыре с лишним года с последнего обновления, я в общих чертах опишу, что для меня значил "Монтегю-Затейник", и куда делась приписка "Тайна за Шестью Печатями" из версии для Фикбука (да, её там больше нет, сейчас объясню, как так вышло).

На случай, если кто из читающих этот пост не в теме: в далёком 2015-м году, на пике моего интереса к "Рэдволлу" и на фоне сильнейшего стресса на учёбе, я нашла для себя совершенно неожиданный уголок эскапизма и самовыражения в виде текстовой онлайн-ролевой "Остров Сокровищ" - придуманного Крыской  импровизированного приквела к "Воину Рэдволла", где Клуни Хлыст и другие крысы-пираты ищут клад в тропиках - http://ratsisland.rolbb.ru/ Ссылка, увы, не рабочая, просто хочу, чтобы вы знали, где некогда черпали вдохновение я и ещё несколько креативных ребят. На тяге креатива этих самых ребят "ОС" расползся на несколько действительно крутых подсюжетов про туземцев, кораблекрушенцев, новых пиратов и охотников на пиратов, кроличий реваншистский культ троглодитов и заклинателя птичек-саммонов. В общем, было не очень людно, но очень весело, ну а я, исполненная задором, вдохновением и несоразмерной свободному времени инициативностью, вызвалась в какой-то момент эту ролевую модерировать и гейм-мастерить. Скажем так... оформитель игры и генератор идей из меня вышел неплохой, а вот мастер - хуже некуда. Особенно когда с усложнением учёбы в вузе времени стало меньше, а интерес сместился с текущих неписей и игровых персонажей на всякие лорно-приквельные приколы.

Была в игре локация, спрятанная древняя крипта с шестью саркофагами и с мудрёнными каменными печатями, которые надо было вскрыть. А вскрыть их надо было с помощью шести ключей, раскиданных по острову: в гробнице подсказка, по ней ищешь ключ, вскрываешь саркофаг, ищешь следующий ключ по новой подсказке, открываешь следующий саркофаг - и так несколько раз. Конечная подсказка приводила к тайнику с несметными сокровищами (собственно, цели мейн-квеста). Был в игре ещё некий персонаж, потерпевший кораблекрушение старый крыс-отшельник, притёршийся к Клуни и компании спустя шестнадцать сезонов после своего якобы кораблекрушения. Отшельник носил кулон в виде липового листика и имя Тимон Террамортский. Ну так вот... "Тимон" это анаграмма от "Монти", и да, именно так я придумала персонажа, от имени которого был написан это фанфик.

В саркофагах лежали тела его почивших товарищей, в порядке от наименее вредных и опасных, до самых злостных недругов:

Саймон Рыбье Брюхо

Огастес Вывинос

КРОшка Билл

ВИнсент-Лис

Щучья Лапа

Амброуз Честный

Как видите, имена так же складываются в главную цель сего тропического приключения и представляют собой почти эталонный биверистский квест. Биверисты как культ крутились у меня в наработках достаточно давно (мне нравится хэдканон, что кто-то намеренно придумывал новые загадки и испытания для героев оригинальной рэдволльской книжной серии, и была рада как-нибудь рассказать об этом в собственных фанфиках), и в этой ролевой я потихоньку начала эту идею ковырять. Доковырялась я до измышлений на тему "откуда пошли творители загадок", "кто такой Тимон Террамортский, сиречь Монтегю-Затейник", "кто вовлёк его в биверистское движение"... Потом я придумала Гвидо-Лиса, влюбилась в него, и читайте с этого момента ролевая, ролевики, персонажи и десятки моих собственных неписей начали меня терять :"D

История про то, откуда в древней крипте относительно свежие трупы, переросла в политический триллерок со своими собственными загадками про остров Терраморт, хронологически расположившийся между "Саламандастроном" и "Воином Рэдволла" - именно его вы имели удовольствие (или не имели) читать с 2017-го года и вплоть до лета 2019-го. По горькой иронии, к тому времени, как я добралась до написания Той-Самой-Предыстории, она категорически перестала мне нравится, и подводить персонажей к нужной точке было невыносимо сложно. Просто чтобы вы знали, я пыталась это сделать больше четырёх лет, и не оставляла надежды до этой осени.

Почему всё же оставила?

Прежде всего - почила ролевая: в тот момент мои интересы с медицинских сменились на творческие (да, я более не отрицаю свою принадлежность к фурри и с удовольствием творю для них в том числе на заказ), так что пару лет мне пришлось пахать на диплом и одновременно раскручиваться как художнику-фрилансеру. В этот момент мой интерес к ролевой спал и накрученные мною многочисленные сюжеты и персонажи коллапсировали окончательно, сыграв, наверное, ведущую роль в том, что играть в неё стало уже совсем отвратно. Да, мне до сих пор стыдно из-за случившегося.

Не менее важную роль сыграл спад интереса к самой истории: по сути ей уже незачем стало существовать, глобальный сюжет, к которому она вела, утратил своё значение, и его содержание выглядело, говоря по правде, вымученным и... обесценивающим первые две части.

1-я глава: Гвидо в письме к Абрикосине, осевшей в Рэдволле, рассказывает про события последних лет (с победы над Виигу Фелесом прошло тридцать четыре сезона) - Хеедвига правит заместо своей почившей тётки на Зелёном Острове, а жених её дочери рискует вернуть выдр в рабство; на Терраморте произошёл раскол, и пока Винсент-Лис теряет хватку и грозится повышением налогов, Блэйдгирт существует отдельно от форта как отдельное, почти самодостаточное государство (Устрицы не простили смерть Агаты и постепенно прибрали власть народа к своим лапам); Монти отсутствует на острове уже семь сезонов в поисках места, где они устроят свою гранд-авантюру.

2-я глава: Монти возвращается на Терраморт из кругосветки, видит Гвидо с вернувшимся с чайкой нераспечатанным письмом и узнаёт из записки от рэдволльского аббата, что Абрикосина умерла от старости, а его бедный друг-казначей пережил новый инсульт (а ещё у него сильно прибавилось серебряных шерстинок и золотых зубов). Вместе они вспоминают былые дни и обсуждают тот факт, что картограф за время своего путешествия на "Блаженном Бартоке" отыскал нужный остров, на котором по счастливой случайности, со слов местной отшельницы-крысы Ромулы прячется Амброуз Честный.

3-я глава: в "Устрицах" (которые Монти называет "Девять Устриц" - у всех тройняшек Агаты после замужества родилось ещё по тройне дочерей) с помощью своего юнги и помощника крылана Веронима "Нима" Хэдвига постаревший крыс встречает и вербует на свою сторону Саймона, который медленно умирает от водянки и почти прекратил общение с остальными членами совета, когда на его места взяли некого юнца Клуни, который не смыслит ни черта в политике, но хорошо управляется с флотом.

4-я глава: обхитрив и отравив Огастеса Вырвиноса, Саймон, Монти, Гвидо и Ним с экипажем обносят казну (в том числе украв Восьмизвенную Цепь) и уплывают на "Блаженном Бартоке" на остров, найденный нашим героем ранее. Островитяне ликуют, поскольку последние сезоны и так почти отсепарировались от жителей замка, а Щучья Лапа, Билл и Винсент снаряжают погоню. В ходе путешествия Гвидо говорит Монтегю, что это его последнее путешествие.

 

5-я глава: на острове герои берут в плен Амброуза, готовя в крипте, где он прятался, тайник для будущих подсказок. Корабль Щучьей Лапы поджигают при помощи остатков СМЕС, которые Саймон тайно взял с собой. В бою с Великокрысом погибает Саймон, а сам Билл, Гвен Щучья Лапа и Винсент сгорают, когда узнают, что Гвидо спрятал на их судне Восьмизвенную Цепь ещё до отплытия. Выбрав между примирением с братом и регалией последнюю, Винс умирает, оставив казначея в опустошении. Одновременно сгорает и корабль биверистов, на которое перекинулся огонь. Старший лис и его товарищи хоронят своих недругов в саркофагах крипты (в последний Монти запирает Амброуза, причём живьём), после чего отправляются укладывать клад высоко в горах на севере острова. В конце пути почти всех путников скашивает лихорадка либо стрелы туземцев, но когда Ним отвлекает их от своих покровителей и уводит преследование, лис и крыс остаются одни. Гвидо почти теряет самообладание от усталости, дряхлости и эмоциональной слабости, но Монти утешает его тем, что клад биверистов найдут по-настоящему достойные звери, и что дело их благое. После душевной и тёплой болтовни, полной ностальгии и беззлобного взаимного подтрунивания старые друзья засыпают, но просыпается только один...

эпилог: шестнадцать сезонов спустя уже совсем старый Монтегю-Затейник, после сильнейшего шторма наблюдает в подзорную трубу за разбившимся кораблём Клуни Хлыста, касается стены запечатанной двери сокровищницы, ставшей местом последнего упокоения Гвидо-Лиса и, тихо поздравив казначея со сто-сезонным Днём Рождения, спускается в долину навстречу потенциальным искателям сокровищ.

 

В общем... это грустная история. Местами слишком натянутая. Обесценивающая то, что мне так понравилось создавать в предыдущих двух частях. Так что если вы хотели получить общую первоначальную картину - вот она. Если она вас огорчила или вы не хотели видеть подобное - считайте это неканоном, пусть повесть Монти останется такой как есть, с не поподтянутыми хвостами вроде упоминания отравления Гасси Вырвиноса или странными разнобойными примечаниями в конце глав))

Я хочу оставить только 33 главы, те, что вы видели последние четыре года. Ну и это послесловие. Теперь приписка про Шесть Печатей теряет смысл, но зато всё остальное выглядит вполне целостно и как-то более жизнеутверждающе чисто для меня. Как несостоявшийся фикрайтер я не хочу больше мучить эту историю и этих персонажей, оставив её такой, какая она была. Как пройденный важный творческий этап, полный как отвратных решений, так и прекрасных.

Фантворчество - это чудесно! Оно позволяет сублимировать желание, отвлекаться на чужие проблемы и на вдохновении от преодоления их героями, решать собственные проблемы. Фанфикшн держит меня на плаву не один год. Но самой заниматься писательством фанфиков я больше не планирую: я слишком многое привязываю к оригинальным деталям лора, но вместе с тем перегружаю истории отсебятиной, так что знатоки оригинала путаются в моих додумках, а привязка к чужой авторской собственности не позволяет (и не особо мотивирует) развивать, распространять и в будущем монетизировать такие истории. Плюс пишу я, говоря откровенно, не очень - витиевато, громоздко и несуразно, как мне самой кажется.

В позапрошлом, 2021-м году я впервые в жизни придумала персонажей без привязки к каким-то чужим мирам, так что мои планы на (скажем честно) далёкое будущее - создать собственную большую и интересную историю в той форме, что позволит мне рассказать её наилучшим образом. Но, поскольку это наверняка будет комикс или сборник иллюстраций... это формат уже не для Фикбука (а может и не для Рэдволл.Ру, учитывая тематику и рейтинг).

 

Итак, ещё раз сердечно благодарю читателей, бывших и нынешних ролевиков, рэдволльских софандомцев, приключенцев и тайных биверистов за то, что были со мной на протяжении этих лет и позволили принять это решение (как я убедилась, правильное). Безмерно благодарна вам всем!

 

P.S. В грядущей графической истории тоже планируется немало загадок, так что будет уместно повторить это снова - да будут тайны неисчерпаемы! >;3

 

Изменено пользователем Фортуната
Пост писался в 3 часа ночи, опечаток было не избежать:):
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

×
×
  • Создать...