Перейти к публикации

Мартин
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

В этом году зима выдалась суровая, добротная, снег искрился на солнце и здорово хрустел под лапами. Зайчонок Винди, сын Виндкота Брамвила Лепуса Второго, размахивая палкой, вышел в дозор ранним утром, пока вся гора спала мирным сном. Солнце только-только отлепилось от полосы горизонта и теперь лениво собиралоcь с духом, чтобы начать свой небесный путь к западному морю.

После поражения Синих Орд дикого кота Унгатт-Транна полгода тому назад в этих краях наконец настали мирные времена, и, покуда была жива память о героической победе над крысами ныне правящего владыки барсука лорда Броктри и его армии, никакие банды хищников и не помышляли о том, чтобы сунуть нос, лапу или хвост в окрестности Саламандастрона. Поэтому, когда в горе наконец хватились зайчонка – никто особо не всполошился, ведь всем был знаком независимый нрав юного Винди и его бурная фантазия, тем более он и так частенько уходил из горы на прогулки, которые он сам называл «патрульными обходами». Сверстники Винди не то, чтобы очень любили проводить с ним время, а все из-за того, что тот чересчур серьезно относился к любой своей роли в любой придуманной игре, а кроме этого страшно любил покомандовать (а так как команд от старших по званию молодым зайчатам в будущем предстояло выслушать немало – никто особо не стремился приближать это время в играх). Взрослые же часто лишь снисходительно улыбались его выходкам и не принимали всерьез благородные намерения Винди по поддержанию формы подрастающего Дозорного Отряда. Вот, к примеру, однажды он соорудил из кухонных котлов «новый саламандастронский флот» и чуть было не пошел к морскому дну со всей своей командой, или был раз, когда Винди, посулив небывалые приключения, велел маршировать всему юному поколению зайцев и в итоге заблудился вместе с ними где-то в подземных туннелях и плутал там почти что всю ночь. Винди, конечно, ругали и наказывали за все эти дела, но чаще всё равно относились со снисхождением, потому что, как подозревал сам Винди, взрослые попросту не понимали всей важности его поступков, которые совершались исключительно на благо и процветание Саламандастрона и Дозорного Отряда. Да, Винди родился при дворе короля Бахвала и был воспитан на легендах о бравых подвигах зайцев из великой горы. И он сам с раннего детства стремился во всем подражать старшему поколению закаленных в бою вояк, тех самых, что носили потрепанные временем мундиры со множеством наград и медалей. И, конечно же, Винди изо всех сил желал поделиться своей мудростью и знаниями со сверстниками и сделать из них настоящих зайцев-воителей, достойных представителей Дозорного Отряда. Но стоит еще заметить и то, что колорит и правила жизни зверей при дворе короля Бахвала тоже оставили на его заячьей мордочке неизгладимый, особенный отпечаток.

Итак, этим ранним утром Винди вышел в дозор. Его ожидало множество дел: узнать не появились ли следы чужаков на границе дюн, стряхнуть снег с недавно прибитой таблички-указателя, проверить моральный дух и (в особенности) физическую форму своих снежных постовых, которых он соорудил ещё в начале зимы, нарядив в старую форму Дозорного Отряда и расставив на видных местах.

«Когда столько обязанностей на одном зайце – неудивительно, что приходиться вставать ещё до рассвета», – серьезно размышлял Винди, размахивая палкой и лихо снося по пути снежные верхушки сугробов.

 

* * *

 

Когда Синие Орды были разгромлены, как известно, часть армии успела скрыться в море на единственном уцелевшем корабле, часть ещё до финального сражения дезертировала вместе с Гранд-Фрагорлью подальше от злополучной горы, а некоторые Синие попросту разбрелись кто куда. Одним из таких был крыс по имени Крысовик. Он был уже немолод и здраво рассудил, что вряд ли выдержит новые военные походы по суше или по морю. Да и, честно сказать, устал он уже от этой резни, налетов и сражений, которые ни к каким обещанным богатствам и безмятежной жизни так и не привели. По натуре Крысовик был бесхитростным, спокойным и даже миролюбивым зверем, поэтому ни до каких почетных должностей он дослужиться не сумел, как и обрести верных товарищей. Покинул он развалившуюся армию с лёгким сердцем, намереваясь найти уютную нору где-нибудь в изобильном на пропитание лесу, да и осесть там коротать свои деньки в спокойствии и каком-никаком достатке. Вот только наш герой не учел, что за всю жизнь он научился хорошо справляться лишь с саблей, а такие занятия, как, к примеру, строительство собственного жилья или же добывание еды были ему совершенно неведомы. Так в итоге и получилось, что побродив по лесным окраинам, он не сумел найти там заветного местечка для жизни, но, на свое счастье, все-таки однажды набрёл на брошенное логово Кородеров, в котором сохранились остатки запасов из сушеных фруктов и грибов. Крысовик кое-как соорудил из веток и заготовок коры себе дырявый шалаш и стал коротать там свои деньки, подъедая скудные запасы и размышляя о прожитой жизни. Частенько бродя по окрестностям, он с грустью поглядывал на возвышавшуюся на берегу гору, в которой ему представлялись бесчисленные теплые уютные спальни и бесконечные запасы горячей еды. Особенно тоскливо и промозгло ему стало жить тогда, когда выпал первый снег.

 

* * *

 

Итак, мы познакомились с двумя главными персонажами нашей истории и, конечно же, по законам сказочного, жанра, эти зимним утром им предстояло встретиться. А случилось это вот как.

 

Прошедшей ночью выпало очень много снега, который полностью замел тропы, и Винди сбился со своего привычно маршрута обхода саламандастронских границ. Напевая маршировую песенку для поднятия боевого духа, он с трудом переставлял коротенькие лапы, увязающие в глубоком снегу, но неутомимо продолжал работать своей верной палкой, сбивая верхушки снежных сугробов. Но вдруг палка ударились обо что-то твердое и, вместо того чтобы свалить верхушку, Винди неожиданно для себя стряхнул на землю весь сугроб, внутри которого оказался кое-как выстроенный из веток шалаш. Из кучи снега, отплевываясь, выкопался дряхлый тощий крыс, ошарашено оглядываясь по сторонам. По всей видимости, его только что вырвали из очередного сна о теплом пушистом одеяле, который в считанные мгновения превратился в холодный, но не менее пушистый сугроб. Наконец крыс увидел возвышающегося над собой зайчонка, который пристально изучал незнакомца.

«Вот и конец мне пришел», – подумал про себя Крысовик. – «Небось все-таки попался я на глаза тем постовым, которых выставили в начале зимы… Эх, никчемную я прожил жизнь, но что теперь попишешь… Пусть уж лучше зайцы прикончат, чем в этом морозе медленно подыхать!»

Крысовик закрыл глаза и лег на снег, приняв самое скорбное выражение морды и приготовившись ко встрече с неминуемой судьбой.

– Приятель, ты живой? – Винди потыкал крыса своей палкой. – Нечего разлеживаться и отлынивать от работы, во!

Крысовик не сразу понял, что обращаются к нему, но приоткрыл один глаз и увидел, что на него почти вплотную сурово уставился зайчонок. Винди продолжал:

– А ну-ка встать смирно. Имя и звание, докладывай!

Крысовик тут же подскочил, как-никак, сказался послужной опыт в армиях. Когда к тебе обращаются таким тоном – перед тобой, само собой, начальник, которому лучше подчиниться и побыстрее. «Кто разберет этих зайцев и их порядки, лучше уж не рисковать, тем более может этот парень только выглядит так молодо…» – пронеслось в голове у старика.

– Итак, мне долго ждать? – прищурив глаза, протянул Винди, всё больше входя в новую роль.

Крыс опомнился и неуклюже отдал честь:

– Рядовой Крысовик, с-сэр.

Винди удовлетворенно хмыкнул и, как заправский генерал, принялся расхаживать перед бывшим Синим.

– Полагаю, работаешь под прикрытием? Неплохое имечко выбрал, рядовой, такому любой хищник поверит, да и маскировка у тебя что надо, но меня-то не проведешь, во, – зайчонок подмигнул и перекинул палку через плечо. – Знаешь, кто был у меня в роду? Полковник Зеленчоус – вот кто! Это был отменный мастер маскировки, ты наверняка про него слыхал… А мой дед – сам Брамвил, старейший заяц Саламандастрона…

Крысовик ошалело хлопал глазами, пока зайчонок вышагивал перед ним, перечисляя всех своих знаменитых предков. Когда крыс наконец-то смекнул, что его приняли за кого-то другого, он грустно хлюпнул носом и произнес:

– Я, это… на самом деле крыса. Когда-то служил в армии Синих, – он утер рукавом мокрый нос и обреченно опустил голову.

Зайчонок остановился и пристально оглядел незнакомца от пяток и до кончиков усов.

– Даа… это похоже на правду, – Винди задумчиво дотронулся до своего уха, а затем снова начал вышагивать взад и вперед. – Но крыса ты или не крыса, манерам бы тебе не помешало поучиться, – серьезно заявил зайчонок. – А то без манер, знаешь ли, не проживешь, тем более, если решишь заявиться в Саламандастрон или куда еще на Праздник Середины Зимы, который вот уже на носу.

Крысовик изумленно поднял голову и воззрился на зайчонка.

– А что, так можно? – он снова шмыгнул носом и провел дырявым рукавом по морде, не заметив, как Винди от этого жеста брезгливо поморщился.

– Конечно, рядовой. Только нам придется хорошенько поработать над тобой, но ручаюсь, что через три дня к самому празднику тебя уже будет не отличить от любого другого зайца. Ведь, что в зайце главное, а? – Винди остановился и снова пристально поглядел на тощего крыса и, не дождавшись ответа, поучительно заявил. – Главное в зайце – манеры, во-во.

В бесхитростной голове старого крыса затеплилась слабая надежда, что он переживет этот день (а, возможно, и даже зиму) волею неизвестно каких удивительных совпадений, которые прямо сейчас взяли его в оборот. Нет, он слыхал от корешей о разных чудесах, которые случаются, по легендам, ровнехонько в Середину Зимы, но сам с таким столкнулся за всю свою долгую (и, по правде сказать, весьма однообразную) жизнь впервые. «Разве это не то, о чем я мечтал все эти долгие и промозглые дни в своей дырявой хижине? Разве не снились мне каждую ночь теплые кельи и горячие кухонные печи этой горы?» – почти беззубая морда старого крыса сама собой начала расползаться в благостной улыбке, но тут его взгляд встретился и суровым выражением на мордочке зайчонка.

– Итак, рядовой Крысовик, тебе повезло, и знаешь почему? Потому что я родился при дворе короля Бахвала Большие Кости, где даже из ежа могли воспитать зайца, и я готов поделиться с тобой своей мудростью, если ты здесь и сейчас поклянешься верно служить Саламандастрону и Дозорному Отряду, как подобает того честь каждого зайца.

Крысовик тут же активно закивал в ответ, всем своим видом желая показать, что готов поклясться чем угодно. Винди удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Итак, слушай и запоминай. Чтобы стать настоящим зайцем, которого даже сам лорд Броктри не сможет отличить от… других настоящих зайцев, тебе необходимо постичь три основных заячьих искусства, так сказать, кареугольный камень. (Винди точно не знал, что такое этот кареугольный камень, но ему уж очень нравилось, как звучит выражение). В былые времена, – Винди многозначительно вздохнул, – по этим умениям даже проводились состязания. Сегодня мы начнем с наименее сложного из них, но такого же важного как и прочие, – с искусства красноречия. – Зайчонок снова сделал многозначительную паузу. – Ну-ка давай поглядим, насколько ты силен в словоплетстве. Начинай.

Крысовик не совсем понял, что от него требует новый знакомый, но в голове его сами собой всплыли строки из последнего услышанного стихотворения. Он приосанился и начал старательно декламировать:

– Встань, могучий Унгатт-Транн!

Пусть рабы твои рыдают

И в мучениях страдают –

Ибо правит здесь тиран,

Всемогущий…

– Нет-нет-нет, это никуда не годится, – перебил его Винди. – Тебе же лучше будет поскорей забыть эти рифмы. Рыдают, страдают – серьезно? Где это ты видел уважающих себя зайцев, которые так изъясняются? – Винди удрученно покачал головой. – Так дело не пойдет. Красноречие нужно зайцу вовсе не для того, чтобы пугать малышей. Красноречие – это залог успеха в любой ситуации, будь то знакомство с прекрасной леди, или званый ужин с владыкой Саламандастрона, или сражение с каким-нибудь неряхой-хорьком. Красноречием можно показать каков ты из себя союзникам и проучить противника не хуже шпаги!

Крысовик, которому, в общем-то, в жизни не выдалось слышать, как изъясняются какие бы то ни было зайцы, старательно внимал зайчонку.

– Вот, попробуй, ответить на это… – Винди на секунду задумался, затем важно выпятил грудь и встал по стойке смирно. – Я – отважный Виндкот Брамвил Лепус Третий, сын статного героя многих сражений Виндкота Брамвила Лепуса Второго, внук старейшины Брамвила, служу под покровительством великого и бесстрашного владыки лорда Броктри из непобедимого Саламандастрона.

«Хорошо, что хотя бы не нужно это повторять», – облегченно подумал Крысовик. Он тоже приосанился как мог, хотя в драной рубахе, заляпанной грязью, это не возымело должного эффекта, и ответил:

– Я – Крысовик. – Затем, подумав немного, добавил. – Я не знал своих родителей, но имя мне дали кореши из первой банды, одного из них звали Ухохвост, а остальных не помню.

Крыс замолчал и робко поглядел на Винди. Тот снова тяжело вздохнул, покачал головой и задумчиво произнес:

– Да, с родословной тебе не позавидуешь. Но в целом уже лучше. Попробуй добавить в речь побольше, гм, ярких выражений. Вперед, рядовой, во-во!

Обрадованный какой-никакой похвалой, Крысовик попробовал снова:

– Я – Крысовик, названный так… гмм… великим Ухохвостом из… эээ… неустрашимой банды, – увидев, что Винди одобрительно кивнул ему, крыс вдохновенно продолжил. – Я отважно сражался под знаменем могучих Синих Орд и неустрашимого… или «неустрашимого» уже было?.. непобедимого!  – дикого кота Унгатт-Транна, сотрясающего землю и заставляющего падать с неба звезды…

– Опять ты о своем, – сердито перебил его Винди. – Никому не интересно слушать про твое несложившееся прошлое, ты хочешь стать зайцем или нет? Тогда и изъясняйся как заяц, во!

Крысовик устало вздохнул, но попробовал снова:

– Я – Крысовик, названный великим Ухохвостом из неустрашимой банды в ту ночь, когда с неба упали все звезды и задрожала земля… во, – переведя дух, крыс хотел было продолжить извергать из себя «яркие выражения», но тут услышал, что зайчонок одобрительно захлопал в лапы.

– Браво, ты быстро схватываешь, рядовой! Только не забудь к завтрашнему дню хорошенько поработать над интонациями.

Крысовик радостно отсалютовал зайчонку:

– Есть, сыр! Ой, то есть, сэр, – в животе у него обреченно заурчало, и крыс сморщился.

– Так-так-так, кто-то, видать, проспал завтрак, во как? Но ты неплохо поработал, можно и перекусить, – с этими словами Винди достал из заплечного мешка еще теплую кулебяку с картофелем и луком-пореем, разломил пополам и протянул часть вконец потрясенному крысу, а сам плюхнулся рядом на снег. – Так сказать, скудный паек патрульного, но что есть, то есть.

Крысовик опустился на снег и в мгновение ока проглотил свою половину кулебяки, чем заслужил одобрительный кивок со стороны Винди. Так вкусно Крысовика за всю жизнь не кормили, что уж говорить про последние месяцы, проведенные на сушеных грибах и яблоках. С этой минуты его старое крысиное сердце было полностью отдано молодому зайчонку из Саламандастрона. А от следующих слов Винди он и вовсе растаял.

– Итак, рядовой, сегодня ты постиг первое заячье искусство, но завтра нас ждет куда более трудный день, ведь каждый заяц, чтобы заслужить почет и уважение среди однополчан, должен уметь поглощать еду не только с врожденным аппетитом, который ты сейчас успешно продемонстрировал, но и в количествах, куда более внушительных, чем этот походный паёк. Так что предлагаю начать тебе завтрашний день с доброй зарядки и небольшой пробежки до моря и обратно, чтобы подогреть аппетит.

Крысовик в ответ только выпучил глаза и не смог произнести не слова. Винди не особо обратил на это внимания, полностью погруженный в заботы о своем подопечном. Они сидели рядом в бывшем лагере Кородеров, распивая сладкую малиновую шипучку из фляги, принесенной зайчонком, пока Винди в красках расписывал все прелести и тяготы жизни саламандастронского зайца так, что у Крысовика не переставали течь слюнки. Тем временем, солнце достигло своей наивысшей точки, а это означало, что дозорному Виндкоту Брамвилу Лепусу Третьему пора было продолжать обход территорий. Зайчонок вскочил со снега и, отряхнувшись, закинул верную палку за плечо. Он протянул лапу Крысовику и сказал:

– Был рад познакомиться с тобой, рядовой. У тебя есть все шансы стать первоклассным зайцем и, быть может, даже дослужиться до полковника, не забывай этого. Завтра в то же время мы продолжим обучение, а пока тренируй интонации, во!

Старый крыс тоже поднялся с земли и радостно пожал протянутую лапу. Винди подмигнул ему и, затянув маршировую песню, зашагал по своим следам обратно в сторону горы. День выдался чудесным, и наконец у него появился преданный слушатель, который, хоть и не всегда складно, но чрезвычайно старательно выполнял все его указания.

Крысовик улыбался ему вслед. Кажется, впервые за долгое-долгое время, а может даже и за всю жизнь, у него появился всамделишный друг. Тогда, когда он меньше всего этого ожидал и там, где он даже помыслить об этом не мог. Удивительные все-таки вещи происходят в канун Середины Зимы, похоже, не врут легенды.

 

* * *

 

…Тяжело пыхтя, Винди втащил на поляну два огромных мешка, оставляя за собой на снегу длинный шлейф. Этот день выдался еще морозней предыдущего, но, благодаря такой зарядке, которую устроил себе Винди, зайчонок совершенно не замерз, пока добирался до бывшего логова Кородеров и своего нового товарища.

Старик-крыс все еще мирно посапывал в самодельном шалаше, погруженный в сладостные сновидения. Вчера он так знатно отобедал половиной кулебяки, что спал теперь как убитый.

Винди неодобрительно покачал головой, но решил пока не будить Крысовика, а вместо это подготовить всё для знакомства своего недалекого друга со второй заячьей премудростью – искусством сытного завтрака (или, как по-простому именовали его при дворе короля Бахвала – обжорства). Зайчонок тщательно растоптал поляну перед шалашом и, поднатужившись, вывалил на нее содержимое обоих мешков. Конечно, долгая дорога по кочками и ухабам не слишком хорошо отразилась на внешнем виде провианта, позаимствованного из кухни Саламандастрона, но все же в этой куче можно было различить не только свежие фрукты и овощи, но и куски пирога с луком и сыром, сливочно-грибную запеканку, ягодные полоски, черносмородиновый флан, ватрушки с облепихой, рыбные корзиночки, запеченные с чесноком мидии, ореховые хлебцы с кунжутом, открытые пирожки с мятой, розмарином и овощами, грушевые кексы и овсяное печенье с кусочками шоколада. Так сказать, скромные остатки самого простецкого ужина Дозорного Отряда.

От всего этого многообразия потянулись ароматные запахи, которые тут же защекотали нос старому Крысовику. Он протер глаза, сладко зевнул и уставился на огромную кучу еды. Потом снова зевнул, сладко улыбнулся и перевернулся на другой бок, очевидно решив, что все еще пребывает во власти сновидений. Подобное поведение не пришлось по душе Винди, поэтому он подошел к дырявой хижине и что было мочи рявкнул на бедного крыса:

– А ну-ка подъем, рядовой!!! Солнце уже давно встало, во-во, и нам пора возобновить занятие по твоему заячьему воспитанию...

От неожиданности Крысовик подпрыгнул так, что хлипкие ветки шалаша полетели во все стороны. Испуганно выпучив глаза, крыс щурился на яркое солнце и, по всей видимости, совершенно не понимал где находится.

– …сегодня мы будем постигать искусство сытного завтрака, – продолжал Винди как ни в чем не бывало, – без которого никакой заяц не может считаться зайцем, и уж тем более не может вступить в доблестный Дозорный Отряд. Знаешь ли ты, рядовой, благодаря чему наши патрульные ловки, быстры и неутомимы? Все верно, благодаря отменному питанию! И чем больше ты съешь – тем лучше из тебя получится заяц, во, – зайчонок ухмыльнулся и указал палкой на кучу принесенной еды.

– О беззубая пиранья… – чуть слышно пролепетал пораженный крыс. – Откуда это здесь взялось?.. Благодарение Великим Сезонам, чтоб их!

Как зачарованный, он подошел к еде и уже был готов начать пир всей своей жизни, но тут палка Винди остановила его.

– Нет, рядовой, сначала мы повторим с тобой наш вчерашний урок. Отвечай честно, ты тренировал интонации? – зайчонок сурово взглянул на него исподлобья.

– Да, сэр, – крыс встряхнул головой, чтобы окончательно проснуться. Он действительно провел вчерашний вечер, старательно подбирая «яркие выражения» (а, порою, еще и «крепкие») и состязаясь в красноречии с невидимым противником, на месте которого он представлял бывшего кореша из разбойничьей шайки.

– Тогда вперед, продемонстрируй, – Винди выжидательно поднял брови.

Крысовик, у которого уже сводило живот от всей этой красоты, разложенной на поляне так близко и так недостижимо, покорно кивнул зайчонку. Он приосанился, вспоминая вчерашний урок, выпятил худую грудь, на которой отчетливо прорисовывались ребра, глубоко вздохнул и начал вещать:

– Мое имя Крысовик, я – великолепный моряк и искусный боец, владеющий дюжиной разных оружий, – крыс театрально изобразил, как он орудует невидимым мечом, а потом стреляет из невидимого лука, – я был рожден в беззвездную ночь под звуки жуткого землетрясения, от которого кровь стыла в жилах, и был отмечен великим Ухохвостом, который нарек меня моим именем, потому что… – Крысовик на мгновение замялся, – потому что я был единственной крысой в его банде! Я пересек семь опасных морей и уложил семь сотен безжалостных врагов, я трижды сменил цвет своей шкуры и четырежды был смертельно ранен в боях… Во.

Винди восторженно взирал на старого крыса, он был потрясен до глубины души и в особенности ему было интересно узнать, где Крысовик нашел столько морей. Зайчонок уже было открыл рот, чтобы спросить об этом, но вовремя спохватился и вновь напустил на себя вид серьезного наставника.

– Очень неплохо, рядовой, да-даа. Видно, что ты потрудился на славу.

– Спасибо, сэр, – старый крыс смущенно потупил взор. Кажется, ни одному из своих прежних командиров Крысовик не был так безмерно благодарен, как зайчонку, хотя возможно те просто его ни разу и не хвалили за весь срок его преданной службы.

– Ну-с, теперь мы готовы приступить к продолжению нашего обучения, – Винди удовлетворенно потер лапы. – Как я уже говорил, следующий угол нашего кареугольного камня – это заячий аппетит, во. Ты, наверно, наслышан о легендарных зайцах, которые могли от голода проглотить целый пиратский корабль со всем экипажем за раз? Не сомневаюсь, что наслышан. До таких высот нам еще далеко, но не печалься! Сегодня мы начнем с азов, а там, глядишь, и про тебя легенды сложат. – Винди подошел к куче вываленной на поляну еды и обвел ее лапой. – Перед тобой завтрак среднестатистического саламандастронца, но, так как ты пока новичок в заячьем деле, сегодня я помогу тебе с познанием этого искусства. Итак, за дело!

Второй команды не потребовалось – и крыс, и зайчонок тут же набросились на гору еды и принялись уминать все подряд, восторженно комментируя то, что попадало им во рты. И, стоит заметить, это заячье искусство давалось Крысовику куда лучше, чем вчерашнее словоплетство.

…Солнце хорошо продвинулось по небосводу за время их импровизированного пира. К полудню по поляне валялись лишь крошки, да огрызки от яблок и груш, а Винди и Крысовик, прислонившись спинами друг к другу и тяжело дыша как после забега, отдыхали и делились впечатлениями от урока по «заячьему аппетиту». Крысовик в жизни не видел так близко столько еды. А не ел он досыта… Да, пожалуй, что с рождения. Это был воистину волшебный завтрак, перешедший в ланч. И старик не переставал благодарить Великие Сезоны за ниспосланное ему чудо в виде этого необычного зайчонка. Хотя какая-то часть его сознания упорно твердила ему, что он давным-давно окоченел от холода и помер, и теперь пирует в Темном Лесу. Но другая часть его сознания лаконично отвечала первой, что и такой расклад в общем и целом не так уж плох.

– Рядовой… Крысовик, скажи, а давно ты здесь живешь? – спустя некоторое время спросил зайчонок.

– Да вот с лета, как только нас разгромили – так и поселился, а куда мне еще идти, старому?

Винди задумался. Он был не глуп, но все-таки еще очень мало познал этот мир.

– Неужели у тебя не осталось друзей или родных, у которых ты мог бы поселиться?

В ответ Крысовик лишь грустно хмыкнул и улыбнулся наивному зайчонку. В эту минуту, наверно впервые за все время их знакомства, он почувствовал себя старшим. Чтобы сменить тему, старик-крыс спросил:

– Скажи, а куда девается еда, которую ты проглатываешь? Не может же быть такого, чтобы она помещалась у тебя внутри, когда ты такой маленький, но я своими глазами видел, как ты прикончил добрую половину этой кучи!

– Все дело в заячьем духе, – глубокомысленно ответил Винди. – Вот ты был худым и остался худым, хотя съел не меньше моего – значит и ты не безнадежен!

– Во дела, – поскреб за ухом Крысовик, – никогда бы не подумал, что зайцем стать так просто.

– А вот и не просто! Ты еще не обучен важнейшему заячьему искусству – искусству лапопашного боя. – Винди вскочил и принялся расхаживать из стороны в сторону. – Ни один зверь не может сравниться в боксировании с доблестным зайцем. Посмотрим, как ты завтра запоешь, рядовой!..

– Присядь, дружище, – Крысовик смущенно улыбнулся, – мне так давно не с кем было чутка побазарить.

Винди рассудил, что на время послеобеденного отдыха вполне можно временно выйти из роли строгого командира, поэтому плюхнулся обратно на снег рядом с крысом и спросил:

– А ты правда пересек семь морей?

– Да наверно и пересек, кто ж их считал? – подмигнул старик. – Хотя может море-то и одно было, но ходили мы по нему то туды, то сюды. Знатные были деньки, что уж.

– А будут и не хуже! – заявил зайчонок. – С твоим корабельным опытом станешь обучать Дозорный Отряд мореходству, это я тебе обещаю.

Они еще какое-то время помолчали, пока Крысовик ковырялся кривым когтем в зубах, а Винди задумчиво перекатывал между лап слепленный снежок.

– Однажды я уже был в этой горе, – наконец произнес Крысовик, махнув в сторону Саламандастрона, – но сейчас там наверно все иначе? Ты правда думаешь, что меня пустят туда на этот, как его… Праздник Зимы?

– Праздник Середины Зимы, – поправил его зайчонок. – Это самый прекрасный день в году! – у Винди тут же загорелись глаза. – В главном зале Саламандастрона сейчас возвышается огромная ель, по всем коридорам расставлены свечки, развешены огоньки и украшения. К нам придут звери из разных земель, все наденут праздничные костюмы, будут дарить друг другу гостинцы, танцевать, петь... По правде сказать, так было, когда мы жили при дворе Бахвала, но, я уверен, в горе праздник получится еще более великолепным! – Зайчонок вдруг осекся и продолжил чуть тише. – И тебя, Крысовик, обязательно примут. Как же иначе, не зря ведь мы готовим из тебя настоящего зайца! – Винди широко ухмыльнулся. – Нам всего-то и остался один урок по единоборству, и завтра тебя будет уже не отличить от любого другого саламандастронского зайца, а некоторым из этих лежебок ты еще и фору дашь.

Слова зайчонка согрели крыса крепче, чем кружка лучшего пиратского грога. Он потянулся, чтобы дать волю старым костям и улыбнулся:

– Значит, завтра в то же время?

– Все верно, рядовой, – зайчонок поднялся с земли. – И постарайся в этот раз не проспать рассвет!

Винди отдал честь и бодро зашагал в сторону горы, а Крысовик остался на своей поляне среди остатков нежданного пира, улыбаясь вслед зайчонку своей щербатой улыбкой.

 

* * * 

 

Следующим утром, как только рассвело, старый заяц-боксер Медунка Жесткий растолкал спящего товарища Виндкота Лепуса Второго, отца Винди. Медунка был по-прежнему в отличной форме, потому что каждое утро на побережье неустанно выполнял свои регулярные упражнения по прыжкам, уклонениям, подниманию бревен и швырянию камней.

– Вставай, лентяй. Солнце уже встало, а нас с тобой ждет одно крайне безотлагательное дело.

– Хмфррр… Какое еще дело, Жесткий? Все еще спят, а праздник только завтра.

– Праздник подождет, а дело это насчет твоего сынишки, Винди. – Виндкот от этих слов тут же насторожился, а сон его как лапой сняло. – Уже третье утро подряд я вижу, как твой сын отправляется незнамо куда с рассветом солнца. И уж точно не на пробежку, – Жесткий хмыкнул. – И если первые два раза я не обратил на это особого внимания, то после вчерашней пропажи еды на добрую роту саламандастронских зайцев, заподозрил неладное. Тем более вчера он тащил за собой по снегу два подозрительно огромных мешка. Как считаешь, что в них могло быть?

Виндкот уже застегивал пуговицы на своем мундире.

– Помнишь, в начале зимы он слепил целый отряд снежных зайцев и нацепил каждому сумку с пайком? Думаю, нам следует начать с проверки его снежных постовых.

Зайцы вышли на заснеженное побережье, где завывал пронизывающий морской ветер, мгновенно превращающий пышные заячьи усы в сосульки и взметающий вверх горсти колючего снега. Этот ветер предвещал скорую вьюгу и настоящую снежную метель. Жесткий и Виндкот направились по следами Винди, уходившим прочь от моря, и вскоре добрались до первых снежных зайцев, неутомимо несших дозор дни и ночи напролет с первого дня зимы. Но никаких следов сухпайков с пропавшей вчера из кухни еды здесь не оказалось. Не обнаружив даже жалкой хлебной крошки, зайцы, всё больше и больше недоумевая, двинулись дальше по следам зайчонка.

Следуя по расхоженной тропинке, которую окружали сугробы со срезанными верхушками, саламандастронские зайцы не спеша продвигались вперед. Неожиданно до них долетели обрывки разговора и какие-то непонятные выкрики. Виндкот услышал голос сына и ринулся вперед, опасаясь самого худшего, но Жесткий схватил его за рукав мундира и попридержал:

– Постой, Водилка, умерь пыл. Вряд ли твоему сыну что-то угрожает, ведь он приходит сюда не впервые. Давай-ка лучше тихонько подойдем поближе и поглядим, что там происходит.

– Сколько раз я просил не вспоминать мое детское прозвище, – поморщился Виндкот.  – Хорошо, ты старший по званию, и я подчинюсь. Но если с моим сыном что-то случится – это будет на твоей совести, Жесткий.

Зайцы не слышно подкрались поближе к укутанным снегом кустам и выглянули из-за них. Им предстало по истине малопонятное зрелище: на поляне, среди остатков грандиозного пира, видимо прошедшего вчера, дряблый старый крыс пытался боксировать с криво слепленным из снега и яблочных огрызков неким подобием зайца, беспощадно подгоняемый командами Винди, выглядывающего из-за снеговика и поощрявшего своего подопечного «горячими» снежками, от которых в силу возраста тот уже не был способен увернуться достаточно ловко.

– Пригнись! Левой! Теперь с разворотом! – громко выкрикивал зайчонок.

Старик усердно пытался прорваться к снеговику через град снежков, но пока это ему не удавалось. Он тяжело дышал, но не собирался сдаваться.

– Обманный маневр, заход справа! Хлебная корзинка! – продолжал скандировать Винди.

– Хлебная корзинка? Шо за хлебна… – рот крыса тут же залепил снежок, не дав тому закончить фразу.

Зайчонок на секунду смутился и пробормотал:

– Ну, я же говорю, обманный маневр, во.

Но тут в ответ прилетел снежок, довольно-таки метко пущенный Крысовиком, который чуть было не снес голову снеговику. Зайчонок засиял и вновь принялся закидывать крыса снежками.  

– А теперь прямой крученый! – Винди подпрыгнул и рассмеялся, на мгновение забыв про роль сурового наставника, когда крыс, уворачиваясь от снежка, поскользнулся и исполнил на снегу несколько замысловатых па.

Будучи честным с читателем, стоит заметить, что Крысовик тоже получал от всего этого процесса необъяснимое искреннее удовольствие, как будто эта игра всколыхнула какие-то совершенно забытые чувства из далекого детства.

Воспользовавшись преимуществом, старик-крыс рванулся вперед и с разгона повалил снеговика на Винди, который от этого пуще прежнего залился смехом. Выбравшись из под снежной кучи, он радостно прыгнул прямо на крыса, и они, устроив веселую кучу малу, вместе покатились по поляне, превращаясь в большой снежный ком.

У зайцев, укрывшихся за кустами и наблюдавших все это действо, одновременно отвисли челюсти. Первым опомнился Жесткий, он выдохнул и пробормотал:

– Многое я повидал за свою жизнь, но такое – уж точно впервые. Вот, значит, куда ушла еда на добрую дюжину зайцев.

Виндкот протер лапами глаза, затем поднял с земли немного снега и приложил его ко лбу и ушам.

– И не говори. Чтобы мой сын, да еще якшался с крысой. Ну уж нет, я этого не потерплю!

Он попытался встать с земли, но крепкая лапа Жесткого усадила его обратно в сугроб.

– А ну-ка сядь, пораскинь мозгами и ответь мне на один вопрос, Водилка: много ли у твоего сынишки друзей в Саламандастроне? Будет ли худо кому-то от того, что он немного поиграет с этим стариком в снежки?

Виндкот приземлился обратно в снег и опустил уши, больше не порываясь вскочить и вмешаться в то, что происходило на поляне. Он понимал, что ветеран прав, поэтому решил промолчать.

Зайцы вновь выглянули на поляну и увидели, что катание по земле действительно привело к тому, что Винди и старый крыс превратились в огромный снежный ком, из которого в случайном порядке торчали лапы, хвосты и смеющиеся головы. Это зрелище было настолько абсурдным, что даже дисциплинированный Жесткий не удержался и фыркнул.

– Как думаешь, может им помочь? – неуверенно пробормотал Виндкот.

– Думаю, как-нибудь выкопаются, – усмехнулся в ответ Жесткий, – что молодым, что старым полезно проводить время на свежем воздухе. – Давай-ка лучше возвращаться к горе, еще столько приготовлений осталось перед завтрашним праздником…

– Постой, – уши Виндкота встали торчком, он прислушался к разговору на поляне. – Мне это снится, или мой сын и в самом деле только что пригласил этого облезлого хищника в Саламандастрон?

Жесткий тоже прислушался к разговору и удивленно покачал головой.

– Боюсь, что не послышалось. Он действительно собирается привести его завтра на Праздник Середины Зимы. Полагаю, нужно доложить об этом лорду Броктри и незамедлительно, – и добавил уже про себя, – потому что к такому жизнь меня точно не готовила.

Зайцы не слышно растворились в начинающемся снегопаде, оставив радостных Винди и Крысовика выбираться из снежного кома.

 

* * *

 

И вот в Страну Цветущих Мхов и на морское побережье пришел День Середины Зимы. За окнами могучей твердыни завывала вьюга, а внутри горы вовсю шли последние приготовления к празднику. Лорд Броктри в своих покоях до блеска начищал парадные доспехи. По коридорам сновали зайцы, проверяя украшения и выкатывая из погребов самые лучшие бочонки с вином и элем. На кухне повариха Блинч бойко орудовала своей знаменитой поварешкой, в основном с её помощью награждая синяками нерасторопных помощников.

В Саламандастрон стягивались гости из окрестных земель и отдаленных уголков страны. Всего лучше – отмечать такой праздник в большой веселой компании. На рассвете прибыли белки из сосновой рощи со своей предводительницей Руро, тогда же бросил якорь один из кораблей морских выдр племени Брогало, благо море в этом году не замерзло, и они смогли спокойно пришвартоваться. А к полудню своды главного зала горы наполнились звонкими спорами и дружескими перебранками, которые невозможно были спутать ни с чем – это подоспели землеройки и их бессменная Лог-а-Лог Гренн. Кругом царила предпраздничная суета, давно не видевшиеся друзья радостно смеялись, обнимали друг друга и дарили подарки.

Винди не удалось улизнуть спозаранку, и он был вынужден отсидеть вначале долгую наставническую речь своего отца о правилах поведения на праздниках, а затем еще и всю песенную репетицию зайчихи Дотти, которой позарез были нужны слушатели, но всех остальных зайчат куда-то как ветром сдуло, а взрослые (по крайней мере, по их уверениям) были чрезвычайно заняты разными взрослыми делами.

«А ведь Крысовик ждет меня уже с полудня», – сердито думал Винди, поглядывая в окно.

Наконец, он улучил подходящий момент и выскользнул наружу, тут же ослепнув от разошедшейся не на шутку метели. Кругом, куда ни глянь, в бешеном танце кружились снежные вихри. Но, к счастью, дорогу к оговоренному месту встречи зайчонок знал прекрасно, поэтому вскоре без труда добрался до одного из своих снежных постовых. Вот разве что вместо одного постового – теперь стояло двое. Винди не сразу догадался, что второй снежной скульптурой был никто иной как закоченевший и припорошенный снегом Крысовик, у которого давно уже зуб на зуб не попадал от холода. Старик-крыс с трудом сложил губы в кривой улыбке, похоже, он уже отчаялся увидеть своего юного друга в этот день. Винди протянул ему лапу, и они вместе побрели сквозь снежную пыль обратно в сторону горы.

 

Если бы случайный путник припозднился в Саламандастрон на Праздник Середины Зимы, он невольно бы замер на подходе к горе, чтобы полюбоваться, как малиновые и лиловые отблески заходящего в море солнца отражаются на завихрениях снежной метели, отступающей вглубь материка. Но опаздывала на праздник сейчас только удивительная пара друзей, которым было не до красот окружающего пейзажа – маленькая фигурка зайчонка и высокий силуэт долговязого старика-крыса упорно брели через снег. А все остальные гости уже были в сборе и шумно общались, пели, шутили и смеялись, сидя за длинными дубовыми столами в главном зале горы. Все было в точности так, как описывал Винди: стены и своды украшали гирлянды и венки из шишек, ягод рябины, палочек корицы и засушенных ломтиков апельсинов, повсюду горели тысячи свечей, фонариков и огоньков, столы ломились от угощений, которые не под силу было перечесть даже самому искушенному словоплету, а посреди всего возвышалась огромная ель, украшенная фруктами, конфетами, марципановыми игрушками, цветными бантиками и бумажными снежинками. Наконец, лорд Броктри призвал всех к тишине и поднялся со своего места, чтобы произнести тост, открывающий большой пир. Все замерли в ожидании и… И в этот момент со скрипом открылся главный вход в Саламандастрон, впустив внутрь струйки искрящегося снега и явив всем собравшимся необычную пару на пороге: чуть впереди с серьезным видом стоял зайчонок Винди, облаченный в красный мундирчик, за лапу он держал долговязого старика-крыса, на голове у которого громоздилось сделанное из коры неказистое подобие заячьих ушей. По залу пробежал шепот, который еще больше смутил и без того робкого старика, к которому были прикованы абсолютно все взгляды. Разумеется, даже невооруженным глазом было видно, что перед всеми никакой не заяц. Но единственный (или почти что единственный), кого похоже не смутило неожиданное появление на празднике хищника, был лорд-барсук. Броктри кивнул зайчонку и крысу, приглашая войти и затворить двери, и раскатисто спросил:

– Представишь нам своего друга, Винди?

Эхо от голоса барсука прокатилось по сводам притихшего зала. Но зайчонок не растерялся и также громко ответил владыке, чтобы его услышали все:

– Это заяц из Северных Гор. Его зовут… Зайцевик, и он здесь впервые!

В зале раздались новые перешептывания. Лишь Медунка Жесткий и Виндкот обменялись с лордом-барсуком понимающими взглядами. А что касается Крысовика, то за эти мгновения он уже тысячу раз успел пожалеть о том, что все-таки пришел сюда.  «Кого здесь, спрашивается, могла одурачить моя маскировка? Неужели я был настолько глуп… тысяча обглоданных карасей! Чтоб мне провалиться под землю и остаться там…» – мысленно ругал себя старик-крыс.

– Что ж, – удовлетворенно кивнул владыка-барсук, – тогда не стой на пороге, Винди, и покажи другу, куда сесть. – Винди (а стоит признать, что он тоже немного переживал от всей этой затеи) радостно улыбнулся Крысовику, у которого от удивления  чуть было не подкосились старые лапы. Уже позднее старый крыс с трудом мог упомнить, как зайчонок гордо провел его в зал и усадил за стол рядом с собой.

 Броктри обвел собравшихся взглядом, в котором абсолютно каждый, похоже, увидел ответ на свой незаданный вопрос – этим ответом была мудрость многих поколений барсуков, вплетенная, словно кружево морозного узора, в магию удивительного Праздника Середины Зимы. Все вопросы как-то сами собой растворились, и звери горы дружно приветствовали за столом еще одного гостя, который всего каких-то несколько дней назад и помыслить не мог, что окажется в теплом и радушном Саламандастроне в компании когда-то заклятых врагов, а теперь, похоже, новых и верных друзей, а кроме них – еще и среди бесконечного изобилия потрясающих фантазию блюд.

– И ежели наконец все в сборе, – продолжил Броктри, – то давайте покажем нашему новому товарищу и всем гостям горы настоящее саламандастронское гостеприимство. – Броктри выдержал паузу, широко улыбнулся и воскликнул. – Да начнется пир!

 


 

Иллюстрация к рассказу от Сью

 

634f6bbb2ef3.jpg

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Вчера прочитала с огромным удовольствием. Яркие живые персонажи, каждый из которых обладает собственным характером, лексикой, харизмой. Вообще видно что автор недавно перечитывал рэдволльские книги, потому что атмосфера ВОТ ТАК САМАЯ, АА! Описание еды, украшений помещения, природы  - все на высшем уровне, намного продвинулось с других фанфиков.

Очень трогательная история с хорошим концом, с юмором - новогодняя, светлая и праздничная - 5 баллов!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@крыска

Спасибо за приятные слова! Здорово, что получилось сохранить книжную атмосферу :)

 

@Sue the Warrior

И тебе спасибо! За иллюстрацию особенно)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@Мартин


Тебе спасибо за такие рэдволльские эмоции при прочтении! а если не секрет - долго писалось? И сюжет сразу был в голове или всплыл по ходу хищнического имени?

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@крыска

Писалось примерно за три ночи, но в голове-то история уже была готова и даже рассказана на ЗС, оставалось только переложить ее на бумагу, "уплотнить" и немного раскрасить содержание.

А с именем я немного сжульничал, я даже не уверен, что генератор может такое имя сгенерировать  :ph34r:

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

@крыска

К ЗС был придуман "Крысовик", а остальные герои (кроме, пожалуй, Броктри) были безымянно-абстрактными  :rolleyes:

Все имена, которые мне выдал генератор - я включил в прошлый фанфик  :ph34r:

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 недели спустя...

@Мартин

Просто в пятницу я перепил горячего чая :friday: и к середине фанфика  перестал понимать, что читаю.  :confused: Вот и пришлось отложить на следующий день. И вообще где благодарность? :angry:

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 года спустя...

Рикла

Ого, что откопали! Тоже недавно перечитывал и получил большое удовольствие)

Спасибо за отзыв!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

  • Похожие публикации

    • Автор: ОКО 75
      Пэйринг и персонажи: Принцесса Курда, Трисс, Затрещина, Флит Размер: 5 страниц, 1 часть Жанры: AU Фэнтези Экшн Предупреждения: Отклонения от канона Преканон Описание: Две несчастные души, которым суждено было встретиться... Посвящение: Всем поклонникам творчества Брайна Джейкса и серии "Рэдволл". Примечания автора: Данная работа является завязкой к альтернативной истории книги "Трисс Воительница". Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика   Минуй нас пуще всех печалей
      И барский гнев, и барская любовь.
      Грибоедов А.С.
      Замок Рифтгард. За час до полудня. 
      В тот день все вокруг казалось ей гнетущим: холодное северное Солнце, мрачные коридоры замка, в которых шаги отдавались гулким эхом, сочувствующие взгляды других слуг и многозначительные усмешки стражников. От того ощущение, будто ее ведут на казнь, становилось лишь сильнее. Да, прежде Трисс не доводилось бывать в этой части дворца и о том, что здесь творится она знала лишь понаслышке. Кто-то мог бы сказать, что ей до сих пор везло — прислуживать принцессе Курде во время тренировок как правило отбирали сильных и выносливых зверей. Однако удача переменчивая штука, и сейчас, глядя на довольную морду Флита, Трисс догадывалась, что дело тут не столько в желании угодить принцессе, сколько в личной неприязни лейтенанта к ней.
      У двери, ведущей в оружейную палату, они оказались довольно быстро. Пока Флит гремел ключами и возился с замком, второй стражник бесцеремонно сунул в лапы Трисс увесистый мешок с репой.
      — Значит так, слушай внимательно и запоминай, дважды повторять не буду. — средних лет крыс, с проседью в темной шерсти, явно считал ниже своего достоинства разговаривать с какой-то там белкой, но вместе с тем понимал необходимость объяснить новенькой основные правила. В гневе Курда была горазда вымещать злость не только на слугах. — Пока принцесса не пришла, убедись, что все готово к тренировке — пол не скользит, тюки плотно набиты и так далее. Репу развесишь на стропилах, как мишени. И только попробуй умыкнуть хотя бы одну — неделю будешь сидеть в клетке, на воде и сухарях.
       — Вот-вот, — поддакнул Флит, наконец справившись с дверью. — Репки у нас все посчитаны, все для Ее Высочества. Да и еще: проверь оружие — наточено ли, блестит ли. А то принцесса очень рассердится, если придется упражняться с тупым клинком, — добавил он, хитро подмигнув напарнику. Курда терпеть не могла, когда кто-то из слуг прикасался к оружию без ее позволения, но эта дерзкая и непокорная белка никак не могла знать об этом, в свой первый день у принцессы Рифтгарда.
      Донельзя довольный собой, Флит проводил пошатывающуюся под тяжестью мешка Трисс взглядом исполненным мрачного предвкушения, а затем захлопнул дверь и, вытянувшись по стойке смирно возле нее, стал ждать, что будет дальше.
      ***
      Уже почти наступил полдень, когда Трисс, немного запыхавшись, подготовила зал для тренировки — протерла зеркала вдоль стен, поправила и кое-где набила соломой напольные и подвесные чучела, ровными рядами развесила пресловутую репу. Остановившись чтобы отдышаться, она в последний раз окинула взглядом плоды своего труда, с тоской думая о том, что скоро от идеального порядка не останется и следа. Где-то на краю сознания встрепенулась злость, возмущение своим рабским положением, … но Трисс усилием воли загнала эти чувства подальше, в темные уголки души. Чтобы пережить сегодняшний день ей нужны были холодная голова и трезвый расчет, а ярость и праведный гнев пускай тлеют, до лучших времен.
      Успокоившись и переведя дыхание Трисс решительно подошла к оружейным стойкам, которые ровными рядами протянулись вдоль дальней стены, под высокими и узкими окнами палаты. Сабли, одноручные и двуручные мечи, шпаги, рапиры — от бесчисленного количества клинков рябило в глазах, а играющие на полированной стали солнечные лучи так и норовили ослепить. С замиранием сердца Трисс поняла, что у нее почти нет времени, чтобы проверить каждый из них, но и отступать перед трудностями она не привыкла. Взяв со стойки ближайший меч — обоюдоострый, с полукруглой гардой и позолоченным навершием — она придирчиво осмотрела его, проверила когтем остроту лезвия и уже собиралась вернуть на место когда…
      — Ну и что, по твоему, ты делаешь?
      Высокий, холодный голос за спиной подействовал на Трисс словно ушат ледяной воды. Она обернулась, всем видом демонстрируя смирение и покорность, сочетание способное польстить любому тщеславному зверю… Однако на принцессу Рифтгарда это не произвело должного впечатления. Застыв в дверях, царственная хищница смотрела на Трисс в упор и взгляд у нее был совсем нехороший — гневный, но вместе с тем какой-то оценивающий…
      — Простите Ваше Высочество, — кротко ответила она, склонив голову в почтительном поклоне. — Мне приказали быть сегодня при вас и…
      — Мне известно для чего ты здесь. — плотно затворив дверь Курда шагнула к Трисс, в ее тоне, как и в движениях, читалась неприкрытая угроза. — Но я не припомню, чтобы приказывала подавать мне оружие.
      Лишь после этих слов Трисс с ужасом осознала, что все ещё сжимает в лапе тот проклятый меч. Но странное дело — мысль о том, чтобы его бросить и молить о снисхождении, она отмела практически сразу, лишь крепче стиснув рукоять.
      — О, как видно, ты любишь играть с мечами? — в коралловых глазах принцессы Рифтгарда заплясали искры темного веселья, но голос оставался ледяным. — Всего лишь служанка, а воображаешь себя фехтовальщицей? Быть может, мне стоит преподать тебе урок, как думаешь?
      Трисс собиралась было возразить, но Курда уже натянула рукавицу из плотной ткани и взяла со стойки шпагу с вычурным эфесом. И снова — стоило ей лишь взглянуть на вражеский клинок, как страх и тревога отступили, а на их место пришла холодная, жесткая сосредоточенность. Положение было безвыходным, и все же она предприняла последнюю попытку избежать боя:
      — Ваше Высочество, я не умею сражаться…
      — Подними меч. — в голосе принцессы отчетливо звякнул металл. Заложив левую лапу за спину и направив острие шпаги в грудь Трисс, она замерла в этой позиции, будто змея, готовая в любой момент прянуть и ужалить.
      Поняв что выбора у нее нет, Трисс подчинилась. Сделав шаг назад она попыталась повторить стойку Курды, но вышло довольно неуклюже.
      — Выше, выше — надменно скомандовала принцесса. — Еще…
      Высокомерие и небрежный тон сделали свое дело — чувствуя закипающий в глубине души гнев, Трисс впервые посмотрела на Курду в упор, глаза в глаза.
      — Хорошо. — одобрила та… и тут же атаковала — стремительно, без малейшего предупреждения. От первого выпада Трисс ушла чисто на инстинктах — легким, истинно беличьим прыжком. Но Курда не дала ей перевести дух — стремительно сократив дистанцию она напала снова, на этот раз дальним рубящим ударом, практически тут же переведя его в колющий. И снова Трисс спасла реакция — отскочив вбок она укрылась за тренировочным чучелом, так что остриё шпаги пронзило лишь набитый соломой мешок. Но буквально через секунду ей пришлось вновь уклоняться от молниеносных ударов и выпадов…
      Эта опасная игра продолжалась еще какое-то время — Трисс отступала, а Курда преследовала ее, но из раза в раз клинок принцессы не достигал цели, поражая то репу, то соломенные чучела. Несколько раз Трисс была неприятно близка к тому чтобы получить серьезные раны, и только в последний момент ей удавалось избежать этого. Однако вскоре, терпению Курды пришёл конец.
      — Хватит убегать! — прорычала она, когда не в меру прыткая служанка в очередной раз разорвала дистанцию. — Защищайся!
      Было ли дело в эйфории боя или в адреналине, бурлящем в крови, но новый удар Трисс приняла на меч. Это был первый раз, когда их клинки скрестились — звон прокатился по залу, многократно отраженный и усиленный эхом. Свою ошибку она осознала мгновением позже, когда Курда чуть не выбила оружие у нее из лап, связав клинки коротким вращением. Потеряв равновесие Трисс рубанула мечом наотмашь… и теперь уже принцессе пришлось отпрянуть. На миг в коралловых глазах хищницы промелькнули шок и неверие, — какая-то белка-служанка вынудила ее, первую шпагу Рифтгарда отступить! — а затем Трисс пришлось уйти в глухую оборону под яростным натиском взбешенной принцессы…
      ***
      У оружейной палаты успела собраться приличная толпа зевак из замковых слуг и рядовых стражников, так что отряду королевских гвардейцев, пришлось пустить в ход копья и кулаки, чтобы пробиться в первые ряды. Капитан Затрещина, лично раздал не меньше дюжины зуботычин тем, кто не пожелал уступить ему дорогу, и своим подчиненным в том числе. Но командующего армией Рифтгарда это не волновало — сквозь гул толпы он отчетливо слышал звон клинков и от осознания того, что в замке идет бой у него шерсть становилась дыбом. Но зрелище, открывшееся когда он наконец прорвался в зал, определенно прибавило ему седых волос на загривке.
      Принцесса Курда, позабыв об всем на свете, яростно атаковала молодую белку из замковой челяди, а та, мало того что была до сих пор невредима, так еще и не стеснялась атаковать в ответ. При этом обе выглядели уставшими, с обеих градом катился пот, но ни одна, ни другая не желали уступать.
      — Ваше Высочество.! — Затрещина шагнул было вперед, желая остановить поединок, но…
      — Назад! — прорычала принцесса Рифтгарда, метнув в капитана испепеляющий взгляд. — Я справлюсь с ней сама!
      С этими словами она удвоила темп боя, устремившись в последнюю атаку, а Затрещина заметался, не зная что предпринять. Он не мог ослушаться прямого приказа принцессы, но в то же время понимал, что если с головы Курды упадет хотя бы волос, его собственная голова будет красоваться на пике у замковых ворот. К тому же, он видел с каким восторгом другие слуги смотрят на юную белку, и понимал, что если оставить все как есть, то это может окончиться всеобщим мятежом. Ухватив за плечо первого попавшегося стражника — по счастью им оказался Флит, наиболее расторопный и исполнительный малый во всем гарнизоне — Затрещина притянул его к себе и страшным шепотом приказал:
      — Немедленно собрать всех стражников и перекрыть это крыло дворца. Без моего приказа никого отсюда не выпускать. Передай надсмотрщикам — всех рабов разогнать по баракам, бараки оцепить до моего распоряжения, понял? И быстро, одна лапа здесь, другая там!
      Флит отдал честь и, протолкавшись к выходу, что есть духу припустил в сторону казарм. Никогда еще он не был так рад полученному приказу и искренне надеялся, что никто так и не узнает, какую роль он сыграл в этой истории.
      ***
      Почти наступило время обеда, когда в конец измотанные Курда и белка-служанка одновременно опустили оружие. Обе тяжело дышали, и метали друг в друга враждебные взгляды но поднять клинки уже не могли. Трисс опиралась на свой меч всем весом, Курда же использовала шпагу вместо трости. Многочисленные зрители затаили дыхание ожидая развязки.
      — Этот бой… — выдохнула принцесса Рифтгарда, уже без тени насмешки или высокомерия — ловкость и силу соперницы она оценила по достоинству. — Для тебя... он был первым?
      — Да. — честно ответила Трисс, кое-как выровняв дыхание и утирая пот тыльной стороной лапы. Для нее это и в правду был первый настоящий бой, да еще с сильным противником — с непривычки кисти и предплечья болели так, словно она весь день махала молотом в кузнице. Тем не менее, следующий вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела себя одернуть. — А для вас?
      Глаза Курды опасно сузились, и капитан Затрещина, посчитав, что лучшего шанса не представится, поспешно выступил вперед являя собой воплощение праведного гнева.
      — Что за неслыханная дерзость! — прорычал он и ткнув в белку когтистым пальцем добавил — Ваше Высочество позвольте, я разберусь с этой смутьянкой…
      — Молчать! — отрезала Курда и капитан тут же сник, утратив весь свой пыл. — А ты, — добавила она, обращаясь к недавней сопернице. — Назови свое имя.
      — Трисс, дочь Аррема Рокка. — ответила юная белка звонким, исполненым силы голосом, но спохватившись, добавила. — Ваше Высочество.
      От этих слов Затрещину прошиб холодный пот. Даже спустя сезоны, это имя все еще имело над ним власть. Тот день отпечатался в его памяти так, словно все это было только вчера — первая высадка короля Саренго на скалистое побережье Рифтгарда, атака объединенных сил белок, мышей, ежей и выдр, их попытка сбросить захватчиков в море. Помнил он и Рокка пронзенного не менее чем тремя десятками стрел, тогда как иному зверю хватило бы и одной чтобы отправиться в Темный Лес. И вот теперь, словно из ниоткуда, объявляется его наследница и в ее лапах меч… Кошмар наяву, не иначе…
      — Что ж, Трисс, на сегодня можешь быть свободна. — Курда между тем улыбнулась, а ее тон хотя и остался властным, приобрел милостивый и покровительственный оттенок. — Как следует отдохни и восстанови силы. Завтра я буду ждать тебя в этом зале, в это же время. И не вздумай опаздывать.
      Среди стражников и слуг послышался изумленный ропот и все они расступились перед Трисс, когда она вернув меч на место и поклонившись принцессе, направилась к выходу. Даже капитан Затрещина не осмелился заступить ей дорогу, а лишь наблюдал со стороны, сжимая кулаки от бессильной злости. Разумеется Курда никак не могла знать о событиях, имевших место еще до ее рождения, как и  о том, какая опасность угрожает всему Рифтгарду в лице этой юной белки-служанки. И когда та прошла мимо, а  их взгляды на миг встретились, внутренний голос шепнул капитану, что уж лучше бы в этот день в кладовых замка не досчитались очередного мешка с репой…
    • Автор: Меланхолический Кот
      Всем привет ещё раз. Как, наверное, кто-то уже знает, я недавно прочитал "Жемчуг Лутры". Финалом книги я остался недоволен и решил написать фанфик с альтернативной концовкой. По мере повествования буду делиться соображениями по поводу перевода и оригинала, а также комментировать проблемы с внутренней логикой книги. Итак, действие начинается на борту "Морского Змея", который несёт пленного аббата Дьюррала к Сампетре. Ромска в моём варианте выживает...
      ***
      Аббат Дьюррал забылся коротким тревожным сном. Ему казалось, что он вернулся в родной Рэдволл, и жители готовят пир в его честь. Вот только какой-то мрак повис на всём, а еда пахла водорослями. Затем из-за стен донёсся шум сражения, и аббат понял, что на них напали. Но тут всё исчезло, и он заспанно оглядел тесную и тёмную каюту пиратского корабля.
      Снаружи и вправду сражались. Дьюррал слышал ругань, шипение ящериц и звяканье клинков. То и дело раздавались предсмертные крики. Значит, вражда Ромски и генерала Ласка Фрилдора наконец разрешилась схваткой. Но что могла сделать в такой ситуации старая мышь с паршивым зрением? Разве что сидеть взаперти и надеяться, что верх одержит капитанша-хорчиха, а не чудовищный варан Ласк. Аббат притащил к двери стол и пару скамеек, сам закутался в одеяло и уселся на постели. Вскоре старика сморило вновь.
      Проснулся он от звука страшного удара. Дверь затрещала. Ударили ещё раз, несколько досок вывалилось на пол, и в дыру просунулась чешуйчатая морда Ласка. Дьюррал замер. Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то момент стало ясно, что генерал мёртв. Глаза варана закрылись, а из уголка пасти текла струйка тёмной крови. Стараясь не смотреть на труп, аббат отодвинул стол и приоткрыл разломанную дверь.
      Уже сгущались сумерки, а на корабле горело лишь несколько фонарей. Дьюррал вышел на палубу, вдохнул свежий воздух, прищурил подслеповатые глаза и вздрогнул, разглядев валявшиеся кругом трупы и лужи свежей крови на досках.  
      - Эй, старик… Иди, не бойся… Это я, Ромска, твоя подружка…
      Мышь обернулся на хриплый голос и, пройдя несколько шагов, увидел хорчиху. Она сидела на палубе, прислонившись к мачте и тяжело дыша. Пятна крови темнели на камзоле и чёрно-серой шерсти капитанши, а рядом лежал палаш, прервавший сегодня, видно, немало жизней.
      - Только мы вдвоём тут в живых и остались. Весело, правда?
      - Ты ранена… - выдохнул Дьюррал, подойдя вплотную.
      - Да уж… Ласк постарался… Но и сам отправился в преисподнюю… Так, слушай, - Ромска с трудом приподнялась. – Вернись в каюту, там, в шкафу, лежат лекарства. Использовать их умеешь?
      Это прозвучало как вызов – чтобы он, аббат Рэдволла, не умел лечить зверей? Несмотря на ужас ситуации, Дьюррал не сдержал улыбки.
      - Фонарь возьми… - прохрипела Ромска. – Если повезёт и я выкарабкаюсь, дальше хоть не один поплывёшь…
      Аббат торопливо сорвал приделанный к стене светильник. Сделать это оказалось совсем не трудно – дерево подгнило и не держало гвозди. Осторожно перешагнув через мертвого Ласка, Дьюррал вновь прошёл в своё убежище. Масляная лампа бросала неяркий свет на тёмные стены. Так, вот и шкафчик. Дверца приоткрылась, звякнув стеклом. Что тут у нас… Игральные кости и карты, кинжал, сухари – мышь раздражённо сбрасывал с полок предметы нехитрого пиратского быта. Наконец в глубине сверкнули флаконы со снадобьями. Дьюррал не мог сейчас разобрать названия на грязных бумажках, но втягивал носом запахи, с радостью узнавая травы родных берегов. Под мотками бинтов лапа вдруг наткнулась на оправу. Какая удача! Треснувшие линзы, правда, не совсем подходили аббату, но теперь всё вокруг приобрело хоть какую-то чёткость. А то с тех пор, как пираты отняли у него очки, уже надоело ходить среди туманных пятен. Так, ещё нужна чистая вода…
      Ромска с жадностью осушила кружку. В свете лампы Дьюррал осторожно промывал рваные раны на теле хорчихи, накладывал целебные мази и забинтовывал, стараясь выбрать самую чистую ткань. Ромска лишь тихо стонала, когда он неосторожно задевал её израненную плоть. Ну что же, видно, уроков старой Цецилии аббат не забыл, и сегодня они позволили ему выдержать такой внезапный и страшный экзамен по врачеванию.
      - Так, хорошо, кровь уже не идёт. Я думаю, важные органы всё-таки не задеты. Надо бы травы заварить…
      - На камбузе жаровня, - прошептала Ромска. – Так, помоги-ка…
      Дьюррал почувствовал, как тяжелая лапа капитанши легла на его плечо. Медленно ступая и опираясь друг на друга, вместе они – старый ценитель книг и трав и предводительница безжалостных корсаров – спустились в камбуз. В каменной жаровне тлели угли. Аббат подбросил растопку, несколько сухих поленьев, и вскоре на них заплясало пламя. В котелок отправился пучок гиперикума – для начала сойдёт. Дьюррал накрыл растянувшуюся на полу Ромску одеялом, ещё одно, свёрнутое, сунул ей под голову.
      - Добрый ты зверь, отец, - сказала Ромска. – Было бы побольше таких, как ты, может, и моя жизнь иначе бы пошла… Ладно, чего теперь… Слушай. Я сейчас не могу править кораблём, а ты один нипочём не направишь его к своим берегам. Сейчас пойдёшь на корму, найдёшь руль и закрепишь его, понял? Там не сложно… Корабль сам пойдёт к Сампетре. Если повезёт и мы не потонем по дороге, если я выживу… То сделаю всё, чтобы ты вернулся домой…
      Тщательно привязав рулевое бревно, чтобы оно не ходило туда-сюда, Дьюррал прошёлся по каютам. Одеяла, сухари, тряпки, снадобья – всё сгодится. Не удержавшись, он глотнул грога из чьей-то бутылки и мучительно закашлялся. Похоже, Ромска давеча угостила его сильно разбавленной версией. Впрочем, аббат ощутил внутри приятное тепло, а сердце гулко забилось, подгоняя кровь по старым жилам. Сильная вещь, но аккуратнее с ней надо, это тебе не октябрьский эль в погребе с ежами распивать!
      Ромска с наслаждением выпила грога, затем Дьюррал налил ей настой гиперикума.  
      - В Рэдволле врачевать научился?
      - Ну да… - аббат смущённо поправил свои новые очки. – У нас такое правило – лечить всех, кто нуждается в помощи…
      - Хорошее правило, - ответила Ромска.
      «У вас зато другое правило – грабить и убивать всех, кто не может дать отпор», - подумал Дьюррал. Вслух он говорить ничего не стал – злить хищную пациентку не стоило.
      - Ласк спятил, - вновь заговорила, помолчав, Ромска. – Хотел нас с тобой принести в жертву Вулпазу. Проклятому владыке ада. Теперь он сам в его компании. Она ему подходит…
      - Пожалуйста, не поминай его, - лапы старой мыши дрогнули, так что он едва не пролил настой.
      - Боишься? – хорчиха слабо усмехнулась. – Не стесняйся, мне тоже не по себе. Даже когда всю жизнь на волосок от смерти…
      Аббату показалась, что она дёрнулась под одеялом. Хорошо, если это не озноб. Самое паршивое, если в раны прошла зараза. Конечно, тогда могло бы помочь кровопускание, но Ромска и так потеряла немало крови… Взгляд Дьюррала упал на сухую корку. В рэдволльском лазарете поговаривали, что, если к гнойной ране приложить заплесневелый хлеб, воспаление пройдёт быстрее, чем от мазей. Многие, включая самого Дьюррала, в это не верили – ну как гниль может лечить? – но в крайнем случае даже это стоило испробовать.
      - Спи, - мышь погладил хорчиху через одеяло. – Тебе надо восстановить силы. А там что-нибудь придумаем.
      - Помолись о нас, отец, - пробормотала Ромска, засыпая.
      Легко сказать – помолись… Сколько Дьюррал себя помнил, обращений к высшим силам он почти что не слышал. Может, когда-то было иначе, но сейчас обитатели его аббатства предпочитали жить и трудиться, не задумываясь о религиозных вопросах. Но если бы сейчас кто-то на небе вспомнил о них двоих, брошенных среди ледяной бездны…
      Дьюррал ещё долго сидел без сна в тёмном вонючем камбузе, смотря на догоравший очаг и прислушиваясь к вою ветра за бортом. Погода, похоже, ухудшалась. Начнись шторм – вряд ли у них вдвоём будет шанс выжить. Какой, однако, парадокс – всю жизнь просидеть в родном аббатстве, читать книги до веселить диббунов, а на склоне сезонов встретить смерть здесь, на разбойничьем корабле, на пару с капитаншей пиратов! Кто из настоятелей прошлого мог бы похвастаться такой судьбой? Вот только в Рэдволле уже никто не узнает об этом историческом случае…
      Во тьме ненастной ночи «Морской Змей» безмолвно нёсся по волнам на запад, неся на палубе кучу трупов, а в своём мрачном чреве – двоих самых одиноких существ на свете.
      И всё-таки им повезло – шторм прошёл мимо. Поглядывая на ползущие над морем клочковатые тучи, Дьюррал с усилием перекидывал через борт окоченевшие трупы. Ромска порывалась помочь, но аббат отговорил её – от напряжения могли разойтись свежие раны. Впрочем, Ласка Фрилдора они подняли всё же вместе. С шумным всплеском мёртвый варан упал в воду, и его вытянутое чешуйчатое тело закачалось на волнах, словно перевёрнутая лодка.
      - Даже последний злодей имеет право на погребение, - произнёс Дьюррал, смотря, как его поверженный враг отдаляется от корабля. – В земле или хотя бы вот так…
      - Впереди Сампетра!
      Мышь взглянул прямо по курсу, куда указывала Ромска, и разглядел тёмную полоску острова.
      - Так, пристать к пирсу без команды мы не сможем. Давай-ка, отец, отвяжи руль, и я попробую выбросить корабль на пляж.
      Дьюррал невольно подивился выносливости хорчихи. Дня полтора назад она, израненная, лежала у мачты, а теперь с трудом, но уверенно крутила рулевое колесо. Тем временем Сампетра быстро приближалась. Стали видны подсвеченные клонившимся к западу солнцем пологие, безлесные холмы, причалы и здания порта, а над ними – массивный серый замок. Вскорости корабль вздрогнул и замер, уткнувшись в песок.
      - Никого не видно… - Ромска тревожно озиралась, вцепившись лапами в борт. – Порт пустой…
      - Кто-то идёт… - Дьюррал смотрел на высокую фигуру, что появилась из-за камней и, переваливаясь по песку, шагала к кораблю. Хотя зверь и закутался в тёмный плащ, его хорошо было видно на фоне пустынного пляжа.
      - Ублаз! Наш император! – Ромска схватила аббата за плечи и резко опустила на палубу. – Так, слушай сюда. Говорить с ним буду я. Ты – пленник, понял? Молчи и ни в коем случае – слышишь? – ни в коем случае не смотри ему в глаза!
      Раздалось натуженное пыхтение, и над бортом появилась покрытая бурой шерстью и увенчанная золотой короной голова куницы. Ублаз перевалился, неуклюже растянувшись на досках палубы, но тут же вскочил и огляделся. Он был высоким – на целую голову выше Ромски. Лишь на миг Дьюррал перехватил взгляд его чёрных круглых глаз, но успел ощутить страх и смертельную тоску в душе. Это чувство походило на то, как если бы ты глянул в глубокий омут ненастной ночью.
      - Ромска! Где твоя команда? Где Ласк? Отвечай!
      - На корабле вспыхнул бунт, - спокойно сказала капитанша. Её лапа легла Дьюрралу на затылок и с силой наклонила его голову. – Все погибли. Остались одна я да заложник.
      - Все? И сам Ласк? – Ублаз прошипел какое-то ругательство. – Ладно, потом отчитаешься. Что это за старик? Я сказал привести мне жемчуг! Жемчуг, а не этого доходягу!
      - Аббатство Рэдволл хорошо укреплено. Попробуй мы его штурмовать – все бы там полегли. А за своего настоятеля они сами отдадут жемчужины.
      - Сами? Ты сказала сами? – император наступал на Ромску, и та, невольно пошатнувшись, схватилась за борт. – Я не жду, когда кто-то что-то соизволит отдать! Я прихожу и беру то, что мне принадлежит по праву! Я дважды посылал вас за жемчугом! И не получил ничего! Ничего! В первый раз вы его профукали, а теперь ты мне впариваешь полудохлую мышь! Ты сгубила экипаж! Сгубила моих надзирателей!
      Казалось, император впадал в истерику, но внезапно он замолчал. Мощная лапа, в которую взглядом упёрся Дьюррал, царапала доски, а сверху доносилось тяжёлое дыхание.
      - На острове проблемы, - уже спокойнее прорычал Ублаз. – Бери это существо и быстро во дворец!
      «Морской Змей» застрял недалеко от берега, но его окружала вода, и по приказу куницы аббат с хорчихой сбросили за борт маленькую шлюпку. Дьюррала мутило – в конце концов, его возраст не очень подходил для первого морского путешествия. Покачиваясь, старик бежал по пляжу, подгоняемый Ромской. Песок, к счастью, то ли не прогрелся, то ли уже остыл, так что даже без отнятых пиратами сандалий по нему можно было сносно топать. В стороне остались тёмные, покосившиеся сооружения порта. Наконец Ублаз нырнул куда-то между валунов и кустарника. Там, прикрытый грязью и ветками, скрывался железный люк. Император быстро откинул крышку, и Ромска нырнула в тёмный проход.
      Дьюррал выдохнул и уверенно спрыгнул следом за своей в одном лице спасительницей и поработительницей. Это оказалось не особо труднее, чем спускаться по лестнице в погреб аббатства. Наконец, захлопнув за собой дверь, в туннель плюхнулся сам Ублаз. Вся троица, толкаясь, двинулась по тесному тёмному коридору. Теперь аббату оставалось надеяться, что его тащат в места хотя бы не более страшные, чем пиратский корабль.
      ***
      Примечание. В переводе говорится, что Ублаз выбрался из дворца через "потайной ход", однако в оригинале говорится о главных воротах, "main gates". Вариант переводчиков мне больше понравился, поскольку тайный туннель явно лучше соответствует вопросам безопасности императорской особы и контролированию острова.
      Гиперикум - это зверобой. Я просто решил, что в мире людей-зверей название "зверобой" смотрелось бы, хм, странновато.
    • Автор: Scalrag
      Грядущая ночь эгоистично затемняла все краски чудесного лесного пейзажа: зелёные ели становились едва видными на фоне чёрного неба, и лишь несколько звёзд освещали дорогу путникам, затерянным по всему миру в этот момент. Среди обширных полей, лесных болот, многочисленных рощ и одиноких деревьев выбивалось строение, будто прятавшееся от всего мира за соснами, но ночью его было легко обнаружить, ведь из его окон ярко горел свет, словно указывая зверям, где они могут поесть и поспать.
      Это была таверна "Барсучий жир", на входной двери которой висела деревянная табличка, гласившая, что барсукам здесь не рады. 
      Хозяин этого места, ласка по имени одноглазый Вилли, стоял за барной стойкой и по очереди подливал грог посетителям. 
      - Я не до конца уверен, что моё место там, куда я направляюсь, - рассказывал поддатый тёмно-серый горностай с кружкой ячменного пива. Он сидел словно отдельно от постоянных клиентов, пары-тройки весёлых хорьков, хорошо знакомых с Вилли. Зверь сделал глоток и продолжил:
      - В конце концов, это какие-то развалины старой крепости на севере, точно ли именно там я должен найти себя?.. Я не знаю.
      Затем горностай залпом допил кружку и звучно поставил её перед хозяином таверны.
      Вилли, подливая пиво посетителю, пробуравил его взглядом и ответил:
      - Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. К тому же, если что-то не выйдет или пойдёт не так, ты всегда сможешь вернуться, верно?
      Вилли был прирождённым барменом. Он не только умел разливать алкоголь по кружкам зверей, захаживавших в таверну, но так же всегда мог поговорить и дать хороший совет. Лишь единственный раз он ничего не налил зверю и не дал ему никакого совета, но именно с тех пор барсуки и не захаживают к нему...
      ******
      Огромный барсук с мечом в лапе с ноги выбил дверь в таверну и устремился к обескураженному ласке, который не смог произнести и слова.
      - Ты сын Роджера, погибшего капитана "Воющей Серены"?
      - Нет, я просто держу таверну. Чего вам налить? - Вилли нервно улыбнулся.
      Барсук яростно стукнул кулаком по столу, замахнулся мечом и выколол ласке глаз:
      - Ты лжёшь, ты точно его сын, и ты ответишь за то, что твой папаша сделал с моим отцом!
      Вилли схватился за глаз, но тут же понял, что нужно биться. Ласка побежал в свою каморку, быстро отыскал меч, подаренный ему отцом, и постарался вспомнить всё, чему тот его учил. Барсук догнал хищника ровно в момент, когда тот уже отыскал оружие.
      Битва длилась долго, но выносливому Вилли удалось вывести барсука из строя и вымотать его. В конце концов, чёрный зверь с белой полосой на голове был повержен.
      - Теперь нужно чинить дверь, оттирать кровь с пола и обрабатывать глаз. Грёбанный барсук...
      ******
      Вилли немного мотнул головой, чтобы отогнать дурные воспоминания, и вступил в весёлый разговор с корешами-хорьками, подливая им пиво и травя старые байки. В этот момент дверь в "Барсучий жир" аккуратно открылась, и вошёл лис, на морде которого была чёрная, как сегодняшнее ночное небо, шёлковая маска.
      - Это ограбление, доставай золотые! 
      Напряжённый взгляд красных глаз горностая тут же просверлил незнакомца.
      - Ага, сейчас, - расслабленно ответил ласка, мягко улыбаясь, - докажи, что ты не барсук, рыжий.
      На этой фразе тёмно-серый зверь широко улыбнулся, отвернулся и продолжил пить, а только появившийся посетитель сказал:
      - Пошёл ты, Вилли, и налей грога.
      Хозяин таверны послушно взял кружку и принялся наполнять её напитком, Слэгар же в это время сел за барную стойку.
      - Что расскажешь, приятель? - дружелюбно обратился Вилли к лису, но тот лишь бросил на него желчный взгляд и ответил:
      - Мы не друзья.
      - Тебе бы освободиться от душевного груза, раскрыться кому-то, найти друзей, - дружелюбно ответил хозяин таверны, исподлобья глядя на Слэгара и наполняя его кружку.
      - Просто грог, ласка, советов я не заказывал, - мрачно ответил лис и взял свой напиток.
      - Как знаешь, - буркнул Вилли и вернулся к компании своих друзей.
      Лис сделал один глоток и окинул взглядом таверну: бар, деревянная лестница наверх, к спальным комнатам, пара вёдер в углу... Рыжий частенько любил приходить сюда, чтобы немного расслабиться и поразмышлять о жизни, к тому же, напитки здесь всегда были на уровне. 
      Лис допил грог и, отдав монеты Вилли, взял у него ключ от комнаты. Слэгар поднялся наверх. Открыв дверь, он увидел уже привычное для него зеркало, висевшее на стене недалеко от кровати, стоявшей в углу.
      Рыжий запер дверь и, сняв маску, уставился в зеркало.
      Кошмарный шрам на половину лица, но жизнь, как подарок, оставленный от Асмодеуса... А стоило ли оно того?
      Лис лишь молча смотрел в зеркало, будучи не в силах произнести ни единого слова.
      ******
      Села готовила какой-то особый травяной отвар, пока маленький Куроед играл недалеко от их небольшой хижины.
      Лиса и не заметила, как юркий лисёнок вернулся домой. Он подбежал к маме и протянул ей небольшой букетик собранных лесных цветов:
      - Мамочка, ты такая же красивая, как эти ромашки.
      - Спасибо, малыш. Иди, поиграй ещё, если хочешь, а мамочка пока доделает кое-что, хорошо?
      - Хорошо, мам.
      Куроед умчался играть дальше, а Села с умилением во взгляде посмотрела сыну вслед. Она взяла с полки стакан, наполнила его водой и поставила туда цветы.
      ******
      Куроед открыл входную дверь и яростно швырнул сумку куда-то в сторону. Услышав странный звук, Села вышла из кухни, где готовила обед.
      - В чём дело?..
      Но стоило Куроеду повернуться к матери, как все её вопросы мгновенно отпали. Под левым глазом лисёнка красовался фингал.
      - Кто это тебя? - спросила Села у сына, заводя его на кухню.
      - Это те идиоты, живущие неподалёку.
      - Нужно что-то с этим делать, - сказала Села и, найдя наконец аптечку, принялась намазывать какой-то мазью фингал сына.
      - Если что-то не так - сразу бей, понятно? 
      - Но им же будет больно.
      - Мне тоже больно смотреть на то, как над тобой издеваются. Просто бей. Такова жизнь. А, и да, ещё кое-что.
      Села ненадолго отошла в свою спальню и принесла какую-то коробочку. Лиса открыла её. Куроед увидел боласы и ручной портрет своей матери и какого-то неизвестного лиса. Села протянула сыну метательное оружие:
      - Твой отец любил их, и любые враги всегда были повержены им и этими шарами. Начинай учиться пользоваться ими. Ты сможешь использовать их так же искусно, как он, я уверена в этом. У тебя всё получится.
      ******
      Рыжий юноша хлопнул дверью, входя в дом, и, подойдя к матери, протянул ей какое-то растение.
      - Мне нужен был лесной дудник, какого чёрта ты принёс мне борщевик? Когда ты уже научишься меня слушать? 
      Куроед закатил глаза и ответил:
      - Тогда же, когда научишься нормально объяснять, что тебе нужно.
      - Почему ты постоянно дерзишь мне?
      - Почему ты вечно на меня орёшь?! Ты будто специально ищешь повод зацепиться за что-то, сколько можно? 
      Мать и сын сверлили друг друга напряжёнными взглядами, со стороны это напоминало игру в гляделки. В конце концов, Куроед тяжело вздохнул и пошёл к входной двери.
      - Ты куда?
      - Да какая тебе разница? Прогуляюсь.
      - Когда ты стал таким сложным?
      Ответом послужил хлопок входной двери. Лиса лишь села на ближайший стул и вздохнула.
      ******
      Глядя в зеркало, лис произнёс:
      - Я Слэгар Беспощадный.
      Но не прошло и пары секунд, как в его голове промелькнула мысль:
      "Я Куроед".
      Слэгар вышел, запер комнату снаружи и спустился вниз, к бару.
      Заказав у Вилли ещё одну кружку грога, он сел за самое крайнее место, которое уже освободилось после ухода горностая, и незаметно достал под барной стойкой портрет своих родителей из той самой коробки.
      Слэгар взял заказанный грог, слегка, едва заметно приподнял кружку и, не решившись сказать, подумал:
      "Когда я видел твой труп впервые, я испытывал облегчение, но сейчас это не так. Совсем не так. За тебя, Села. За тебя, мам. Я всегда, несмотря ни на что, помнил дорогу домой. Мне жаль, очень жаль. Спасибо за всё и пока".
      После этого Слэгар залпом опустошил кружку и поднялся наверх. В конце концов, его ждал завтрашний день, а затем ещё, и ещё, вплоть до момента, пока он не встретит вновь свою мать в границах Тёмного леса...
    • Автор: Scalrag
      @Роксана, посвящается.
      Розовый круг не уставая кружился вокруг изжелта-белого диска восходящего солнца. Звёзды постепенно угасали, уходя следом за исчезнувшей с неба полной луной. Всё в Лесу Цветущих Мхов словно ещё спало, и только листья деревьев давали знать о себе едва слышным шелестом из-за набежавшего лёгкого ветерка. 
      Огромный отряд морских крыс и прочих случайных, встретившихся по пути хищников по-прежнему пребывал в церкви Святого Ниниана. Во главе с великим Клуни Хлыстом они вновь собирались попытаться захватить Рэдволл и покончить с проклятыми мышами-аббатами, но сейчас все крепко спали: все, за исключением самого великого крыса. 
      Сидя за своим столом в шатре, в полном одиночестве, Клуни Хлыст не выглядел так величественно, как обычно: вместо устрашающего плаща с черепом хорька он был закутан в плед, а вместо туники на нём была обычная ночная рубашка. 
      Крыс лишний раз пересматривал тактические планы и едва слышно для чужого уха что-то бормотал себе под нос. Невольно Хлыст вспомнил детство: его отец сидел в капитанской каюте и разбирался с картой сокровищ, попивая ром, пока маленький крыс так и норовил напасть с игрушечным мечом на кока и стащить что-нибудь из запасов. 
      "Жаль, что та деревянная развалина пошла ко дну вместе с отцом раньше, чем я встретил мать. Дешёвая портовая тварь..." - промелькнуло в голове Хлыста, но тот быстро вернулся к работе.
      В тысячный раз убедив и себя, и дух Мартина Воителя, приходивший к нему во сне, что провал невозможен, Клуни отрезал себе кусок сыра, съел его и запил вином. Крыс ещё раз взглянул на схему, которую пересматривал буквально только что.
      "Не спать. Не спать!" - пульсировало в голове Хлыста, из-за чего он уже не мог сосредоточиться на деле. В последнее время его мучил один и тот же ужасный кошмар, буквально сводивший его с ума и лишавший его всяких остатков рассудка.
      Жёлтый круг солнца будто съел розовое кольцо, крутившееся вокруг него, и поднялся выше, дав заслонить себя лёгким и белым, похожим на вату облакам. Великому крысу было достаточно один раз моргнуть, чтобы окунуться в дурман сладкого сна под наступавшее раннее утро...
      Мышь в капюшоне и с мечом в руке был виден уже издали. На фоне заполнившегося серыми тучами неба Мартин медленно подходил всё ближе к Клуни Хлысту, пока тот в ужасе не мог и шевельнуться.
      "Нет, только не сейчас!" - крыс уже знал, чем закончится этот сон.
      - Я там и сам! - прокричал мышь, оказавшись в паре шагов от крыса.
      Стоило Клуни рефлекторно дёрнуть лапу в сторону меча, как неожиданно кто-то невдалеке звучно щёлкнул пальцами и в дух мышиного воина попала молния. Мартин мгновенно исчез, а начавшийся дождь резко закончился. Тучи на небе стали уходить в стороны, и единственный луч летнего солнца упал прямо на голову самого Клуни Хлыста.
      "Что?.." - подумал ошеломлённый крыс, будучи не в силах произнести и слова. И тут из-за ближайшего дерева вышла таинственная незнакомка.
      Серая благородная крыса с роскошными каштановыми волосами и словно специально подобранными под них самой матерью-природой тёмно-болотными глазами была одета в роскошное алое платье. Голову приятной особы украшал венок из красных роз, а глаза были легко и изящно накрашены сурьмой. Естественно-розовый цвет губ чудесно вписывался в общий вид её лица, и было понятно: в эту восхитительную женщину не возможно не влюбиться с первого взгляда. Даже Клуни Хлыст, незаконнорожденный сын капитана затонувшего пиратского судна, бывший капитан "Плети морей", жестокий завоеватель, недоверчивый лжец, злодей и самая последняя мразь на всём тёмном свете, тот, кому заранее, с самого рождения уготовлено особое место на мрачных страницах истории, не смог устоять перед ней. Крыс убрал лапу с рукояти меча, лежавшего в ножнах, и хотел было спросить незнакомку об имени, но та стремительно подошла ближе и приложила палец к его губам.
      - Ты узнаешь позже. Я люблю тебя, Клуни, - прошептала она ему на ухо. Хлыст был ошеломлён. Он и не помнил, когда в последний раз кто-то, кроме матери, обращался к нему на ты, но он не хотел, чтобы это прекращалось.
      - Это всё сон, милый, - чуть громче сказала ему незнакомка. Затем она крепко обняла любимого и прикоснулась носом к его щеке. 
      В итоге, оказавшись под напором гнева, удивления и невероятной страсти, Клуни крепко обнял девушку за шею и поцеловал её. 
      Это длилось несколько секунд, но казалось, что весь мир вокруг замер в ожидании, пока любимые насладятся друг другом.
      Загадочная крыса твёрдо и уверенно произнесла:
      - У тебя всё получится.
      - Я и так это знаю, - буркнул великий.
      - Какой же ты лжец, Клуни Хлыст, - игриво сказала серая крыса, отстранившись от него. Стоило ей пройти пару шагов, как Клуни окликнул её:
      - Кто ты?
      Незнакомка обернулась и ответила:
      - Роксана. Пока только твой лучший сон, но ты не можешь знать, что ждёт тебя дальше.
      На лице Роксаны всплыла лёгкая, почти детская улыбка. Крыса развернулась и пошла на встречу рассвету, пока тучи уходили всё дальше и дальше.
      Клуни Хлыст проснулся, когда солнце уже было в зените. Весь отряд уже не спал, но никто не решился будить хозяина.
      Хлыст оделся и вышел на улицу.
      Как обычно крича на своих подчинённых, Клуни на секунду обратил взор в даль и увидел тень незнакомки. Крыс сильно удивился и протёр глаза, но, открыв их вновь, не увидел ничего, кроме лесного пейзажа.
      "Нас ждёт победа, Роксана. Победа. Я найду тебя и приведу в свой замок. Ты будешь моей королевой".
    • Автор: Занн Юскарат Тагеранг
      Послушайте, друзья, одну поучительную историю, которую из поколения в поколения передают морские выдры у нас на Выдрином Кольце. Вы, должно быть, что-то знаете о моей родине. Да, это остров-гора, которая по размерам своим может сравниться с самим Саламандастроном. Гора полностью полая изнутри, полость похожа на глубокий и очень обширный кратер давно погибшего огромного подводного вулкана, опять же хочется сравнить с Горой Барсуков. Кстати, мы, морские выдры, часто называем Саламандастрон Горой-на-Суше, тогда как наше обиталище сравнительно с этим именуется...угадаете, как? Горой-на-Море, верно! Ну так вот, такие замысловатые рельефные условия помогли создать в том кратере свою природную систему, окруженную прочными стенами, которые защищают Кольцо от бушующего моря. И от нежеланных гостей к тому же. Вход хорошо скрыт и известен только обитателям горы. И в этом скрытом, недоступном месте под названием Выдриное Кольцо в течение многих сезонов жили, сменяя друг друга, роды и династии морских выдр. Неплохо устроились мы, а?
      Так вот, наше общество имеет довольно серьезный подход к военной подготовке и вообще ко всей физической подготовке в целом. Оружие могут носить даже дети-выдрята, они с раннего детства обучаются разным видам холодного и стрелкового оружия, и также тренируют свою силу, ловкость, скорость и выносливость. Все эти мероприятия если не сказать, что обязательны, то максимально желательны. У нас в народе есть даже такая шутливая поговорка: "Выдра, которая не тренируется, со временем становится барсуком". И многие считают, что это высказывание не несет никакого смысла и было придумано лишь, чтобы пугать ленивых выдрят, и те отправлялись заниматься со всеми физической подготовкой, а не валяться на полянке под лучами солнца. На самом же деле эта поговорка имеет под собой вполне правдивую почву.
      Давным-давно, еще до моего рождения, до того, как родился мой отец и вообще на заре времен жил на Выдрином Кольце один выдра. И была у него одна особенность, очень сильно выделяющая его среди других морских выдр - этот выдр имел черные полоски на морде, совсем как у барсука! За это его и звали - Полóскун, как бы тонко намекая на его схожесть. Полоскун не мог не видеть свое отражение в воде и понимал, что он не похож на своих собратьев-выдр, из-за чего он очень долго горевал, считая себя ущербным и неполноценным. 
      Однажды к Выдриному Кольцу причалил корабль – то вернулась экспедиция выдр, исследовавших неизвестные восточные земли. Они сообщили, что выдры отнюдь не самые прожорливые звери на свете, что есть на суше гора, таких же размеров, как и наше Выдриное Кольцо, но с очень длинным и страшным названием. И правит там огромный и полосатый барсук по имени Дотошник Справедливый. Он, кстати, поведал выдрам-путешественникам, что название горы, ну, значится, Саламандастрон, было выбрано не случайно: пока хищники, вторгнувшись во владения лорда-барсука, бились в попытках выговорить причудливое название горы, на которую они пытались посягнуть, отряд зайцев мог успешно провести вылазку и внезапно атаковать неприятеля. Услышав это, пара выдр-энтузиастов предложила переложить название "Выдриное Кольцо" на язык тюленей, однако идея не была одобрена.
      Одного только выдра не волновали все эти названия. Что Полоскуну до всяких страшных, непонятных слов? В горе правит барсук, ребята! Эта новость просто вдохнула в полосатого выдра новую жизнь. Так вот почему он такой! Дело ни в какой ущербности или неполноценности, и он не просто полосатый выдр, он рожден, чтобы быть правителем!
      На Выдрином Кольце управление держалось на вождях, соответственно, выдры стали убеждать Полоскуна, что нет, он не может быть правителем, наши правители - это во-он те пожилые, мудрые и седые выдры; если хочешь править, сначала стань таким же пожилым, мудрым и седым. Полоскун категорически не согласился и решил: "Вы как хотите, а я все равно буду вами править" - так и сказал. Выдры посмеялись немного и шутки ради приняли нового правителя, мол, попробуй. Беда в том, что Полоскун не знал, что должны делать правители. Он отправился за советом к вождям, мол, подскажите, чего хоть ему делать. Вожди рассудили: "Если хочешь ты править, подобно барсукам в Горе-на-Суше, тебе нужно просто сидеть и есть, а все выдры просто будут заниматься своими делами". Полоскун подумал, что как-то это скучновато - править, но все же внял советам вождей, ведь это его предназначение, иначе для чего ему эти полоски на морде?
      Шли сезоны, правление Полоскуна протекало славно, без заминок. Запасы еды заметно убыли за время правления, но выдры в целом не жаловались. Полоскун сидел на троне в своих покоях и думал, хорошо же он правит! И, кажется, предназначение его исполнено. Довольный собой, выдр решил в кои-то сезоны покинуть покои и обеденный зал, полный еды, и осмотреть свои владения. Вот вышел Полоскун на поляну, и тут один выдр, как заметил его, закричал на всю округу: "Хей, смотрите, да это же барсук!" Полосатый выдр недоуменно смотрел на сбегавшихся со всей горы морских выдр и тоже кричавших: "Действительно, барсук! А какой огромный! Как он проплыл через наш скрытый проход?" Вконец смутившийся Полоскун побежал, расталкивая выдр, к небольшому озерцу, взглянул в свое отражение...и действительно увидел барсука! Как же это так? Он хотел править, но не хотел стать барсуком! Еще и таким толстым! Выдры, вскоре поняв, что к чему, залились смехом и придумали для своего правителя новое имя - не Полóскун, с тонким намеком на схожесть; теперь они вообще ни на что не намекали и просто назвали его Вырсуком. Стоит ли говорить, что на этом закончилось его правление.
      Все дни и все ночи Вырсук бегал, прыгал, плавал, сидел на всевозможных диетах, хотел снова стать обыкновенной выдрой! Он даже как-то раз решил стереть ненавистные полоски с морды, но успехом дело не обвенчалось. Говорят, за свои старания выдр все таки смог вернуть себе его выдриный облик. Ходили, однако, слухи, что ничего у него не получилось, и, не в силах вытерпеть насмешки собратьев, Вырсук покинул Кольцо и отправился к Саламандастрону, где его радушно встретили как нового правителя, и он наконец смог обрести свое место в жизни. Правда, тренировок он не забросил, наоборот, казалось бы, стал заниматься вдвое усерднее, да еще и подопечных своих муштровать. Но кто знает, как все было на самом деле…
×
×
  • Создать...