Перейти к публикации

Замок цвета заката


Роксана
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

Название:: Замок цвета заката


Автор:: Роксана


Статус:: закончен

Рейтинг:: PG-13 (не рекомендован лицам до 13 лет)

Жанр:: романтика

Пересечения с книгами:: Воин Рэдволла

Пересечения с другими фанфиками:: «Чарующая бездна»


Аннотация:: Клуни Хлыст, его очаровательная подружка Роксана и полчища кровожадных крыс идут на Рэдволл. Какую же роль играют женщины в вершении истории? И что случится, если рэдволльцы решатся на сомнительный поступок?

Это продолжение фанфика «Чарующая бездна» https://www.redwall.ru/forum/topic/8413-charuiuschaia-bezdna/

 

Но его можно спокойно читать и без знания приквела, вот краткая анкета главного персонажа http://ratsisland.rolbb.ru/viewtopic.php?id=162#p4985

 

 

  На острове снова выдалась необыкновенная жара. Но пиратам не было до этого дела, так как «Плеть морей» была достроена и спущена на воду месяц назад. Их любимый островок грабежа, алкоголя, жестокости и порока, подчиняющийся лишь законам природы, снова не целовал берегов. Роксане нравилось жить на нем. Она знала меру в алкоголе, напиваясь до состояния эйфории, а не исступления. Капитан приносил ей украшения после захвата кораблей, она благодарила его. Его шерсть, испачканная в крови, только раззадоривала ее. Но так продолжалось недолго.

  Вот уже неделю Роксана не могла отличить, где кончается скука и начинается море. День, ночь, время, расстояние, синее внизу, голубое вверху — все это превратилось в какой-то однородный безвкусный комок. Она подошла к Капитану, который сегодня самостоятельно управлял штурвалом, не сводя глаза с горизонта. На его морде виднелась тень блаженной улыбки. Роксана поняла, что выбрала не лучший момент для разговора, но ей было настолько скучно, что она предпочла возможную ругань молчанию: «Послушай, это, конечно, все очень классно, но мне кажется, что ты перерос эту деятельность уже. Ты несравненен в бою, и я думаю, что пора увеличить масштабы. Ты ведь можешь стать полководцем и захватить какое-нибудь королевство, а, может, когда-нибудь и целый мир. Мне здесь скучно уже и мне хочется посмотреть на тебя на настоящем поле боя, как тогда на острове, и как ты будешь управлять огромной армией, и как все склонят свои головы перед нами. Ты будешь королем, а я королевой». Клуни посмотрел на нее сверху с ироничной и игривой улыбкой: «Я думал и думаю об этом, манипуляторша, но всему свое время, а теперь топай в каюту и жди меня». Он мягко подтолкнул ее под поясницу, Роксана, улыбнувшись, закатила глаза, и вдруг резко обернулась, указав на Капитана пальцем: «Я все равно не отстану». Спустя несколько дней она подошла с расспросами, когда приблизительно он собирается сойти на берег, и пыталась вдохновить его, подумав, что, возможно, ему не хватает уверенности в себе. Клуни в ответ сказал, что он все рассчитывает, и они недостаточно награбили еще для того, чтобы бросить якорь, и захохотал от Роксаниной попытки врачевать его душу.

  Еще через несколько дней Клуни, наслаждаясь переливчатым бризом, снова услышал знакомые шаги. Ему первый раз в жизни захотелось убежать. Роксана закричала: «Когда?! Когда?! Прости, но я схожу с ума! Я больше не могу! Мы никогда не накопим достаточно, потому что ты любишь море и не до конца знаешь, что делать на суше, и откладываешь это! Я надеюсь, что ты не будешь врать себе и мне, ведь не таким я тебя помню! Дай мне точные цифры! Сколько фунтов золота нам надо еще награбить?» Клуни обернулся и быстро пошел к Роксане, заставив ее отойти к стене: «Во-первых, не смей разговаривать со мной, как сварливая жена какого-нибудь мирного идиота, во-вторых, не смей даже думать, что твое видение зверей и умение манипулировать работает на мне, я всегда все вижу, в-третьих, ты понятия не умеешь об огромном количестве тонкостей, которое я обдумываю, прежде чем принять решение, в-четвертых, единственная вещь, которая может с тобой случится от твоей «смертельной скуки», это то, что ты хоть немного позврослеешь». Роксана вздохнула: «Я скорее согласна с тобой, чем не согласна, но все же мне так плохо, что я не могу держать это в себе. Вчера я поймала себя на мысли, что мечтаю, чтобы под нами разверзлась бездна и засосала это деревянное говно». Роксане стало очень смешно от своей неожиданной остроты, а вот взгляд Клуни сменился на тот самый, от которого подчиненные падали на колени и молили о пощаде. Он сдержал свой первый импульс вдарить ей по морде, сжав кулак. Он и до этого задавался вопросом, почему он до сих пор не вдарил Роксане, хотя вдарить женщине он мог вполне. Была в ней какая-то хрупкость, мягкость, обаятельность, своеобразность, которая мешала ему это сделать. Но все это было в сочетании с ее кошмарным характером, так что Клуни схватил ее за волосы и потащил к себе в каюту: «Сейчас ты горько пожалеешь о том, что сказала». Роксана не пыталась сопротивляться, чтоб не натянуть волосы еще сильнее: «Эй, ты что? Это же шутка была! Я люблю «Плеть морей», я просто устала! Она прекрасна! Самый сильный, ловкий и красивый корабль, который я видела, а повидала я много! Хотя важно еще, кто управляет кораблем, и ты делаешь это без преувеличения лучше всех на свете!» Клуни нервно усмехнулся от такого шквала лести, хоть и правдивой, но остался непреклонен. В каюту влетел Черноклык: «Хозяин, там справа по борту земля!» Зареванная Роксана восстала из мертвых, воскликнув: «Это судьба!» Клуни ударил себя по лбу: «Ладно, ведьма проклятая, плывем к суше!»

  Роксана стала радостно носиться по кораблю, тем более сидеть она все равно теперь не могла. На пути ей встретился Сырокрад, который все слышал и чувствовал в себе невыразимое желание подколоть ее. Правда фантазии у него хватило только на: «А ты чего так носишься? Тебя разве в угол не должны были поставить?»—«Нет, зато я тебя поставлю!» — с этими словами она технично ударила его под дых шваброй, заставив отлететь в угол, и побежала радоваться дальше. «Какая ужасная женщина» , — откашлявшись, прохрипел Сырокрад.—«Это точно» , — ответил Клуни, влюбленно смотрящий ей вслед.

  После богатого красками острова здешние места казались бледными, пока Роксана не увидела лесной массив. В отличие от дикости тропиков в его темно-зеленой прохладной глубине чувствовалась душа. В одном месте лес резко облысел и перед ними открылась удивительная картина. Это был замок, похожий на торт или игрушку. Сложно было определить, какого он был цвета, у него изнутри будто лилось алое свечение. Оно было живым, как у румяного яблочка. Роксана восторженно затаила дыхание и взяла Клуни за локоть: «Это он!» Клуни, уже рассмотревший устройство замка, согласился с ней. После того, как он разузнал, что это аббатство, и в нем живут мирные и жирные мыши, которых только на убой, он решил, что с его репутацией достаточно будет просто сделать им предложение, от которого невозможно отказаться. Вместе с Роксаной, Краснозубом и Темнокогтем, закутанными в плащи, они были похожи на компанию заблудившихся друзей, так что неудивительно, что их впустили. Замок был так же прекрасен внутри, как и снаружи. Атмосфера умиротворения и тканные рисунки, как артерии, ведущие к главному залу. Роксана представляла, как она сделает здесь перестановку, пока ее не отвлекла грозная фраза, ознаменованная хлестким ударом хвоста: «Нужда в твоем аббатстве, вот какая!» Далее события стали развиваться неожиданно. У какого-то мышонка, видно, начался переходный возраст, и он палкой разорвал условия капитуляции, барсучиха, занимавшая собой половину зала, подняла стол, который Роксана уже представила, как разукрасить, аббат произнес театральный монолог, и их вытворили. По дороге к выходу Клуни увидел образ мыши, победоносно стоящей в сияющих доспехах. В самой мыши не было ничего такого, но от нее веяло каким-то страшным роком. Клуни как будто почувствовал, что в мире есть что-то сильнее его. Он в ужасе замер. Увидев это, Роксана почти смеясь улыбнулась: «Слушай, почему ты так смотришь на изображение какого-то мужчины в странной позе? Мне начинать ревновать?» Клуни засмеялся, однако мрачный осадок у него остался. Роксана это почувствовала и запрыгнула на него, прошептав на ухо: «Мы еще этим гобеленом подотремся. Ты гораздо сильнее, чем эта мышь, одетая в чайник. Я знаю и чувствую это». Ее слова мистически подействовали на него, полностью развеяв то ощущение. Больше о нарисованном воине он не вспоминал.

  Череда дней разрослась так же дико и быстро, как одноименное растение. Роксана восхищалась силой Клуни, его умом, ловкостью, упорством и умением внушать страх. Шайка пиратов выросла до армии, и чтобы управлять ей, он значительно ужесточил стиль руководства. В глазах всех зверей Роксана встречалась с чудовищем. Он и был им. Ей это нравилось. Его неуправляемая, смертоносная стихия обуздывалась только рядом с ней. Видя, на какие вещи он готов ради их будущего, Роксана выросла как женщина. Она никогда не унижала его жалостью или сочувствием, да и не была особо способна на эти чувства. Она только верила в него, вдохновляла и отвлекала собой, чтобы потушить его порывы ярости после поражений. Клуни понял, что не ошибся, тогда поддавшись чувствам. Роксана была удивительной женщиной, пожалуй, единственной в своем роде. В ней не было ничего от мирных обывателей или честолюбивых головорезов. Первых он презирал, вторых видел насквозь. А ее охарактеризовать не получалось кроме как «неземная, бескорыстно любящая зло, небанально реагирующая, волшебно обаятельная и соблазнительная». Клуни чуть не расхохотался от своих поэтических мыслей, но твердо решил, что когда захватит аббатство, сделает ее своей королевой, и когда придет время, она родит ему наследника, не менее злобного и великого, чем он. Ну разве что чуть менее великого, потому что никто не может сравнится с Клуни Хлыстом. Ему захотелось обрадовать Роксану своими размышлениями, но в шатре ее не оказалось. Он вышел на улицу, ожидая найти ее в лагере. Здесь обычно были слышны ругань и звон посуды или оружия, но сквозь привычный шум периодически стал пробиваться еле слышный чуждый звук. Клуни молниеносно перевел глаз на его источник. Ветер колыхал прибитую к земле записку.

  «Пойми, Констанция, если мы станем такими же, как они, это будет значить, что наш дух сломлен, и мы потерпели истинное поражение. И даже если нам удастся отбиться, мы все равно навсегда потеряем наше аббатство, ведь любим мы его не за здание, а за достойных зверей, которым оно дает приют» , — нахмурившись, сказал аббат Мортимер, но в его глазах читались понимание и благосклонность к собеседнику. Констанция всегда была хмурой, но сейчас она нахмурилась еще сильнее, закипев от благородной ярости: «Так мы же ничего не будем делать с девчонкой! Нам даже не придется врать об этом, Клуни просто озвереет от самого факта, что мы выкрали среди бела дня у него из под носа его любимую игрушку! А от ярости он начинает вести себя безумно и глупо, вот тут-то мы и отвадим его от аббатства! К тому же, вы видели, как держится и разговаривает эта девушка? Она точно не из простых, уж не знаю, пленница она или бунтующий подросток, но ее еще можно спасти». Аббат вздохнул: «Тут ты права. Но как же вы ее поймаете, если весь день она в лагере, полном крыс, а всю ночь, наверняка, в шатре у Клуни?» Бэзил Олень, все это время жевавший яблоко, наконец освободил уста: «Мы наблюдали за ней! Иногда она ходит на лесную поляну, неподалеку от лагеря, где сидит совсем одна! Наверное, отдыхает от характера своего возлюбленного! Главное, незаметно подкрасться к ней, чтобы заткнуть рот, а уж утащить ее не составит труда: она совершенно не умеет драться и весит, пожалуй, как одна моя лапа! Он пытался забрать у нас гобелен, так посмотрим, как он будет вести себя без своего!»

  Роксана не боялась быть в плену, так как знала о высокой морали рэдволльцев, и не сопротивлялась, чтобы ее не посадили в камеру. «Не доверяю я ей, не просто же она прибилась к этому отродью! Посадить бы ее в темницу, да выпытать сведенья с помощью пары оплеух, ей большего не надо, чтоб расколоться» , — раздосадовано сказала Констанция, понимая, что никто здесь ее точку зрения не поддержит. «В этом нет нужды, Констанция, она ведет себя совершенно спокойно. И если нам удастся показать ей другую жизнь и наставить на путь истинный, она расскажет нам гораздо больше по доброй воле» , — ответил аббат, с отеческой нежностью улыбнувшись Констанции. Роксана держалась как плененная царица: спокойно, достойно и вне образа жертвы. Она просто сидела на скамейке под деревом и отвечала на вопросы любопытных. Высокая, худая, но уже полностью оформившаяся, в роскошном пурпуре, превосходно подчеркивающем это, она разительно отличалась от всех жительниц аббатства. Мужчины стали отвлекаться от ежедневного труда, рассматривая экзотическую красавицу, и было решено переодеть ее в обычное для Рэдволла платье, то есть, скромное и свободное, и повязать на голову платок. Это помогло лишь отчасти, ведь Роксана пленяла и движениями, и взглядом, и голосом. По совету Констанции Роксану отправили работать на кухню, чтобы она ежеминутно была под присмотром, и у нее не оставалось времени придумывать коварные планы. К тому же аббат Мортимер считал, что совместный труд — одно из лучших лекарств для заблудшей души. Юные кухарки с замиранием сердца слушали рассказы Роксаны о джунглях, пиратской жизни, любви. И только одна девушка слушала ее речи с презрением и ненавистью. Василика в отличие от подруг остро ощущала, что Роксана рассказывает о звере, который причинил боль ей и всем ее друзьям. Во время одного из таких разговоров мышка, не выдержав, не очень сильно, но твердо ударила половником по краю стола. Когда Василика злилась, она и впрямь была похожа на вздрагивающий василек, но сколько же в ней было огня. «Радуешься, что удачно смогла сыграть на сладострастии и гордыни этого чудовища? Я, может, мало знаю о мужчинах, но об этом каждая мама рассказывает дочке. Пойми, что тебе никогда не обзавестись настоящим домом, друзьями, не быть женой и матерью пока ты рядом с ним. Тебе повезет, если он просто выкинет тебя, когда ты перестанешь быть для него раззадоривающей добычей, а не убьет. А вы, сестры? Слушаете непристойности о звере, который убил многих отцов, братьев и сыновей Рэдволла!» Девушки понуро потупили взгляд, и после этого подходили к Роксане с расспросами только втайне. Роксана встала, поставив лапы в боки: «А что для тебя сделал твой мужчина? Хотя назвать его таковым язык не поворачивается, он лишь сопляк. Я вот могу перечислить по пунктам. Мой мужчина постоянен, ни разу не трепал мне нервы сомнениями в своих чувствах или во мне, он не обращал внимания на то, что думают обо мне его подчиненные, и не боялся за свою репутацию, он ни разу меня по-настоящему не ударил, хотя для него это совершенно несвойственно, он обо мне думает среди дел и моя радость его вдохновляет! А ты, хоть я и не сомневаюсь, что станешь женой и матерью, но никогда не испытаешь восхищение, уважение к своему мужчине, не почувствуешь себя защищенной! Хотя, может, ты и в восторге от его подросткового бунтарства и выпендрежа. Еще советую ценить все, что происходит сейчас, потому что мыть посуду, сидя в осаде, наверняка, и есть кульминация твоей жизни. О таких, как мы, книги пишут, а такие, как вы, их читают и осуждают, втайне завидуя». — «Он — гнусный убийца, а ты — бессовестная дура! Вы оба глубоко больны» , — крикнула Василика своим колокольчиковым голосом. — «Последнее, что ты сказала, пожалуй, единственное, в чем я с тобой согласна» , — ответила Роксана. Все вернулись к своим делам, пуще прежнего стараясь отмыть тарелки. Только вот что было оттереть невозможно, так это тяжесть, повисшую в комнате.

Сказать, что Клуни был в ярости — это ничего не сказать. У него украли бабу среди бела дня прямо из под носа. Это был невыносимый позор. Чтобы восстановить свою репутацию, а заодно и выпустить пар, он долго орал на подчиненных и раскидывал их по всему лагерю, обвиняя в недосмотре, тупости и безответственности. Он бы с радостью наорал сейчас и на Роксану за то, что она ходит куда-то без спроса, но ее здесь не было. Сердце екнуло. Клуни решил посидеть на той самой полянке, чтобы трезво все обдумать. Там и впрямь было хорошо по сравнению с лагерем: вместо страшных морд он был окружен полевыми цветами. За Роксану он не боялся, но только сейчас осознал, насколько она пропитала собой его жизнь. Все было не то без нее. Последний раз подобное ощущение он испытывал, когда лишился глаза. Клуни грустно усмехнулся, теребя в лапах ошметки цветка. Нельзя вестись на уловку рэдволльцев, он должен продолжать делать все по плану. Но чтобы вернуть Роксану поскорее, можно было попробовать сбить на нее цену.

Роксана тоже сидела под сенью деревьев, глубоко задумавшись. Она завидела идущего к ней аббата Мортимера — единственного зверя, которого она здесь уважала. Он тепло улыбнулся ей и спросил, можно ли присесть. После утвердительного ответа аббат присел на траву: «Дочь моя, сейчас ты увидишь то, что может причинить тебе сильную боль. Но я хочу, чтобы ты понимала, что ошибки совершают все, а ты еще очень юна. У тебя чистая душа, раз ты хотела найти доброту даже в худших из зверей. Однако некоторые не способны на любовь, ими руководит лишь ненависть, и созидают они лишь для того, чтобы потом это было приятнее разрушить. Я был бы рад, если бы ты осталась у нас, я вижу, что ты уже полюбилась девочкам, остальным просто нужно время, чтобы узнать тебя». Он вытащил из кармана балахона письмо. Роксана начала быстро читать: «Эй, мыши, баба-то, конечно, хорошая, но она не стоит и подвала аббатства. Я готов пропустить к вам за нее одного торговца с продовольствием, все равно это будет ваш последний ужин». Выражения были те, почерк был тот. Аббат с сочувствием посмотрел на девушку, уставившуюся в одну точку. Было видно, что в голове у нее роились страшные мысли. Она ушла к себе в келью. В течение нескольких часов оттуда слышались задыхающиеся всхлипы и сдавленный вой. Аббат попросил всех вести себя как ни в чем не бывало и попытаться отвлечь ее от мрачных дум, и поэтому на ужине все были веселыми и непринужденными, а Роксана смогла немного поесть. Однако многие незадачливые кавалеры, узнав, что она теперь свободна, старались проявить галантность и показать себя в наилучшем свете. Это чуть не закончилось для них потасовкой, во время которой к Роксане ловко подсел Бэзил Олень. Сначала у него получилось заставить ее улыбнуться, а к десерту она уже вовсю хохотала. Но ночью все мы остаемся одни, и Роксану снова начало засыпать свинцовыми мыслями. Она хотела уже войти в келью, но тут увидела направляющуюся к ней Василику. «Если ты хочешь позлорадствовать или самоутвердиться за счет меня, то советую этого не делать, я могу потерять контроль» , — сухо сказала Роксана. «Нет, ты ни в чем не виновата. А Матиас тоже дурак, иногда мне кажется, что я ему совершенно безразлична» , — раздосадовано сказала Василика, но потом посмотрела на Роксану и улыбнулась, чуть не засмеявшись. Они болтали еще долго, и утром соседки жаловались, что не могли уснуть из-за их полуночного хохота.

Утро разлило янтарь по всему аббатству. Но после того, как все аббатство разбудили крики часовых, рассвело сверхъестественно быстро. Они появились будто ниоткуда, видно, Клуни великолепно продумал боевой порядок. Ворота начали содрогаться от тарана. Роксане стало страшно, несмотря на то, что по идее она должна была воспринимать это как стук в дверь дорогих гостей. Пока не оказываешься по ту сторону, не понимаешь, насколько все происходит быстро. «Лезут на стену!» — послышалось откуда-то. За секунду Роксана превратилась из трусливой барышни в само движение жизни. Она взлетела по ступенькам и подошла к стене. Вот он, лезет по огромному осадному сооружению. Сердце затрепетало от обиды и отчаянной ярости. Выхватив у часового лук, она косо выстрелила в него. Стрела улетела куда-то в воздух, но взгляд предполагаемой жертвы был бесценен. Среди брани, плохо слышной отсюда, Роксана уловила только: «Ты что творишь, полоумная идиотка?!» Роксана улыбнулась нарочито довольно и страстно поцеловала подоспевшего на помощь Бэзила. Бэзил впал в блаженный ступор на несколько секунд, но быстро оклемался: «Это было прекрасно, старушка, но мы обсудим это потом! А теперь надо помочь этим крысам спуститься с небес на землю!» Он поспешил на помощь лучникам, к которым вот-вот должны были подлезть по лестницам захватчики. Клуни, который за минуту перешел от состояния влюбленной радости до испепеляющего безумия, со скоростью белки взобрался на сооружение. Роксана ни сдвинулась с места, лишь взяла копье. «Ничтожество, жалкий трус и обманщик, самое настоящее дерьмо!» — от злости у Роксаны обнажились клыки. Увидев маленькую фигуру, к которой приближалась огромная, Василика крикнула: «Роксана, отойди! Я иду!». Она оказалась там через несколько секунд и, подбегая, увидела, что Роксана попыталась толкнуть его с помощью основания копья в грудь. Клуни схватил ее за лапу и перетащил к себе: «Сдохнем, так вместе, как ты всегда и мечтала». Василика кинула камнем ему в морду, на секунду он согнулся от боли, но не расцепил лапу. «Гори в аду, недоразумение природы» , — он собирался скинуть ее со стены, но Бэзил успел отбросить ее. Сооружение, давно горящее внизу, начало рушиться. Клуни перепрыгнул огонь и провалился, ловко приземлившись. Роксану он все же не отпустил, душа требовала с ней разобраться. В ходе потасовки, которая развернулась уже на земле, было выявлено недоразумение, возникшее между обеими сторонами. Клуни обвинял Роксану в глупости, недоверии и непонимании его тактических ходов, Роксана обвиняла его в наплевательском отношении к ее чувствам и попранию ее образа в глазах других. Клуни вытащил свой козырь про женитьбу и настал момент жаркого примирения, но кое-что забыться все-таки не могло. Теперь он знал, кому он первому снимет голову с плеч, когда войдет в Рэдволл. Бэзил, будто услышав его мысли, со стены послал ему воздушный поцелуй. Клуни схватил Роксану и утащил к себе в шатер. «Ахаха, ревнуешь! Он ревнует!» — радостно захихикала Роксана.

Закат подарил всем долгожданную прохладу. Матиас и Василика сидели, взявшись за лапки, и шептались о чем-то глупом и великом. То же самое делали Клуни и Роксана, лежа в постели. По сути все они просто мечтатели, только чтобы исполнить мечты одних, приходится разрушить мечты других. Эта странная история заставила поверить всех в странные мысли и совершить странные поступки, но одно можно сказать точно: после нее уже никто не будет прежним. Аббатство сияло в закатных лучах. Кто-то видел в нем пожар, а кто-то цветение поздней розы. Когда последний луч солнца скрылся, аббатство на секунду подмигнуло. Стоя здесь веками, оно точно знало больше, чем мы.

Изменено пользователем Стальнолапка
Нарушение п. 23. опф.
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ахахах Как всегда, море положительных эмоций.

Это просто шедевр, который надо и нужно растащить на цитаты.

Он даже лучше первой части!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Читали с хорошей подругой этот фанфик вслух, неплохо посмеялись. Спасибо. ))

 

Кстати, как идея для продолжения, как раз от подруги, она решила помочь:

 

Роксана понимает, что влюбилась в Бэзила, так как только его шуточки смогли вытянуть экзотическую красавицу из плена депрессии. Но, как на зло, Клуни выставил за ней охрану, чтобы она не пропала и бережет её как сокровище, ей не нравится такое отношение воооот воооооообщееееее. ))) Она будет томиться, аки птичка в клетке, она будет вспоминать вкус того поцелуя во время горячего боя...

 

Тогда, когда она будет вынуждена развлекать Клуни, он поймет, что в Роксане не осталось былого рвения и он выкинет её, но бравый разведчик Бэзил её спасет, рискуя жизнью! И они будут хэпи энд!

Изменено пользователем Greedy
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Спасибо большое вам обоим за такой отклик) Но Бэзил в этой истории скорее хороший парень, эмоциональный костыль, хоть за неимением другого у них действительно мог бы сложиться страстный роман) Можно бы было сделать любовный треугольник в духе Сумерек, где Джейкоб — это Бэзил, а Клуни — Эдвард) И хоть выбор был бы ужасно сложен, он пал бы все равно на Клуни, так как у них сильное совпадение на сексуальном, душевном и духовном уровнях) Дело так же в том, что как ни парадоксально, Бэзил мог бы причинить ей больше боли, чем Клуни) Хоть эти отношения были бы более зрелыми, уважительными и партнерскими, Бэзил слишком веселый, а это означает некоторое отсутствие максимализма, ревности и возможность безобидного флирта с другими особами) Не стоит забывать, что Роксана — токсичный провокатор, даже абьюзер, который нуждается не в свободе, а заботе, контроле, защите и ощущении собственной нужности) Бэзил же наоборот свободолюбив и готов давать свободу другим, у них были бы болезненные отношения, в которых бы стала угасать страсть, так как Роксану заводят ревность, ссоры и просто нежная жесткость)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ну эротики там нет, есть лишь намеки на существование половой жизни в мире в паре диалогов и описаний) И на сайте есть такая вещь, как возрастное ограничение, которое я и установила) Насчет сцены с поркой: тут каждый воспринимает в меру своей испорченности)

Изменено пользователем Роксана
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Кстати, ты осознаёшь, что своим фанфиком резко повысила на форуме процент тем самых околовзрослых тем, о которым родители не всегда решаются рассказать? И тебе не влепили предупреждения! Или модераторы стали либеральнее, что хорошо, или ты умеешь писать иносказательно, что тоже хорошо.

 

По содержанию фанфика. Мне не понравилось. Я поддерживаю семейные ценности и амурныя чары, но не в таком духе.

*сказал почитатель бондажа*

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А для чего тогда на сайте создан рейтинг, если нельзя «повышать процент околовзрослых тем»?) Нет, я, конечно, согласна, что в вакханалию скатываться не надо, это противоречит чувству контекста и умеренности, но что такого в паре шуточек с перчинкой?) Тем более они действительно иносказательные, да, во всех мультфильмах есть шутки, которые понимают только взрослые) И о каких детях идет речь?) На фанфике стоит 13+, в этом возрасте они как минимум (это самый минимум, не хочется раскрывать медиум или максимум) знают о существовании секса от сверстников и телевидения, а если вдруг не знают, то и не поймут шутки)

По поводу содержания: не думаю, что их можно осуждать за их способы выражения чувств) Они оба в душе в каком-то роде больны и прекрасно, что они смогли обрести понимание и открыть друг в друге лучшее, на что они способны)

Изменено пользователем Роксана
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

По соц исследованию, который проводили американские социологи, стало известно что 70% людей свой первый "взрослый фильм" посмотрели в 12-13 лет. Это так к слову .

А так фанфик хороший, было интересно читать, правда характер у Роксаны мне не очень понравился, но это лично на мой взгляд, хотелось увидеть больше сильную и смелую девушку, на которую пала нелегкая доля быть пассией главного пирата, нежели капризную девочку-подростка.:) А так в целом весело;)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Спасибо) Ну брутальных женских персонажей и так выше крыши, а мне бы хотелось показать, что женщине необязательно быть настоящим бойцом или бойцом по характеру, чтобы считаться сильным персонажем) Феминные способы борьбы неочевидны и тонки, но очень изощренны и эффективны, так что не стоит забывать про это стратегическое поле и просто дивный мир) Роксана — персонаж неординарный, состоящий из противоположностей, и несмотря на ее трусость, характер-то у нее ого-го) Мне кажется, Клуни такая и нужна, женщина слабее была бы ему скучна, а женщину сильнее он бы быстро подавил, начав воспринимать как оппонента, а в любви это неизбежно) Ну и скажу по секрету, Роксана целиком внешне и внутренне списана с меня, конечно, несколько карикатурно, но все же, а мне по возрасту еще можно быть «капризной девочкой-подростком»)

Изменено пользователем Роксана
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Не с самым положительным настроением я начала читать этот фанфик, но, все оказалось очень даже мило :-)

Вообще когда пишет человек/зверь, не слишком знакомый с тем, что правильно, что неправильно, как нужно писать, штампы, пары и т.д., у него есть "свежий" взгляд на вещи, что само по себе очень интересно. Вместо того, чтобы читать про очередной "враги сожгли родную хату" (хищники убили родителей и главный герой отправился путешествовать) мы можем посмотреть на героев по-новому. Я ожидала, что Василика станет врагом Роксаны, а все-таки женская солидарность рулит. Бэзил.. Вот тоже, я бы такое даже не представила бы. Назвать Плеть Морей "деревянным говном" .. Я захохотала на весь офис. Дальше - очень красиво - чтобы сбылись мечты одних, нужно, чтобы разрушились мечты других - это символично. И вообще интересно, как автор вплетает свою героиню в сюжет, где-то ошибаясь, где-то, наоборот, заинтриговывая читателя. Ну и в рассказе сквозит любовь к Клуни, что не может меня не радовать ^^

Про минусы уже было сказано, со всем в принципе согласна. Это уже тема другого разговора - отношения форумцев друг к другу, отношение к критике и сама подача критики и т.д.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Спасибо, с «враги сожгли родную хату» заорала) Дело не только в том, что я новый человек, просто меня искренне не интересуют многие штампы и акценты, которые интересуют других обычно) У меня же и в жизни присутствует злодейская тематика сильно)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

  • Похожие публикации

    • Автор: ОКО 75
      Пэйринг и персонажи: Принцесса Курда, Трисс, Затрещина, Флит Размер: 5 страниц, 1 часть Жанры: AU Фэнтези Экшн Предупреждения: Отклонения от канона Преканон Описание: Две несчастные души, которым суждено было встретиться... Посвящение: Всем поклонникам творчества Брайна Джейкса и серии "Рэдволл". Примечания автора: Данная работа является завязкой к альтернативной истории книги "Трисс Воительница". Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика   Минуй нас пуще всех печалей
      И барский гнев, и барская любовь.
      Грибоедов А.С.
      Замок Рифтгард. За час до полудня. 
      В тот день все вокруг казалось ей гнетущим: холодное северное Солнце, мрачные коридоры замка, в которых шаги отдавались гулким эхом, сочувствующие взгляды других слуг и многозначительные усмешки стражников. От того ощущение, будто ее ведут на казнь, становилось лишь сильнее. Да, прежде Трисс не доводилось бывать в этой части дворца и о том, что здесь творится она знала лишь понаслышке. Кто-то мог бы сказать, что ей до сих пор везло — прислуживать принцессе Курде во время тренировок как правило отбирали сильных и выносливых зверей. Однако удача переменчивая штука, и сейчас, глядя на довольную морду Флита, Трисс догадывалась, что дело тут не столько в желании угодить принцессе, сколько в личной неприязни лейтенанта к ней.
      У двери, ведущей в оружейную палату, они оказались довольно быстро. Пока Флит гремел ключами и возился с замком, второй стражник бесцеремонно сунул в лапы Трисс увесистый мешок с репой.
      — Значит так, слушай внимательно и запоминай, дважды повторять не буду. — средних лет крыс, с проседью в темной шерсти, явно считал ниже своего достоинства разговаривать с какой-то там белкой, но вместе с тем понимал необходимость объяснить новенькой основные правила. В гневе Курда была горазда вымещать злость не только на слугах. — Пока принцесса не пришла, убедись, что все готово к тренировке — пол не скользит, тюки плотно набиты и так далее. Репу развесишь на стропилах, как мишени. И только попробуй умыкнуть хотя бы одну — неделю будешь сидеть в клетке, на воде и сухарях.
       — Вот-вот, — поддакнул Флит, наконец справившись с дверью. — Репки у нас все посчитаны, все для Ее Высочества. Да и еще: проверь оружие — наточено ли, блестит ли. А то принцесса очень рассердится, если придется упражняться с тупым клинком, — добавил он, хитро подмигнув напарнику. Курда терпеть не могла, когда кто-то из слуг прикасался к оружию без ее позволения, но эта дерзкая и непокорная белка никак не могла знать об этом, в свой первый день у принцессы Рифтгарда.
      Донельзя довольный собой, Флит проводил пошатывающуюся под тяжестью мешка Трисс взглядом исполненным мрачного предвкушения, а затем захлопнул дверь и, вытянувшись по стойке смирно возле нее, стал ждать, что будет дальше.
      ***
      Уже почти наступил полдень, когда Трисс, немного запыхавшись, подготовила зал для тренировки — протерла зеркала вдоль стен, поправила и кое-где набила соломой напольные и подвесные чучела, ровными рядами развесила пресловутую репу. Остановившись чтобы отдышаться, она в последний раз окинула взглядом плоды своего труда, с тоской думая о том, что скоро от идеального порядка не останется и следа. Где-то на краю сознания встрепенулась злость, возмущение своим рабским положением, … но Трисс усилием воли загнала эти чувства подальше, в темные уголки души. Чтобы пережить сегодняшний день ей нужны были холодная голова и трезвый расчет, а ярость и праведный гнев пускай тлеют, до лучших времен.
      Успокоившись и переведя дыхание Трисс решительно подошла к оружейным стойкам, которые ровными рядами протянулись вдоль дальней стены, под высокими и узкими окнами палаты. Сабли, одноручные и двуручные мечи, шпаги, рапиры — от бесчисленного количества клинков рябило в глазах, а играющие на полированной стали солнечные лучи так и норовили ослепить. С замиранием сердца Трисс поняла, что у нее почти нет времени, чтобы проверить каждый из них, но и отступать перед трудностями она не привыкла. Взяв со стойки ближайший меч — обоюдоострый, с полукруглой гардой и позолоченным навершием — она придирчиво осмотрела его, проверила когтем остроту лезвия и уже собиралась вернуть на место когда…
      — Ну и что, по твоему, ты делаешь?
      Высокий, холодный голос за спиной подействовал на Трисс словно ушат ледяной воды. Она обернулась, всем видом демонстрируя смирение и покорность, сочетание способное польстить любому тщеславному зверю… Однако на принцессу Рифтгарда это не произвело должного впечатления. Застыв в дверях, царственная хищница смотрела на Трисс в упор и взгляд у нее был совсем нехороший — гневный, но вместе с тем какой-то оценивающий…
      — Простите Ваше Высочество, — кротко ответила она, склонив голову в почтительном поклоне. — Мне приказали быть сегодня при вас и…
      — Мне известно для чего ты здесь. — плотно затворив дверь Курда шагнула к Трисс, в ее тоне, как и в движениях, читалась неприкрытая угроза. — Но я не припомню, чтобы приказывала подавать мне оружие.
      Лишь после этих слов Трисс с ужасом осознала, что все ещё сжимает в лапе тот проклятый меч. Но странное дело — мысль о том, чтобы его бросить и молить о снисхождении, она отмела практически сразу, лишь крепче стиснув рукоять.
      — О, как видно, ты любишь играть с мечами? — в коралловых глазах принцессы Рифтгарда заплясали искры темного веселья, но голос оставался ледяным. — Всего лишь служанка, а воображаешь себя фехтовальщицей? Быть может, мне стоит преподать тебе урок, как думаешь?
      Трисс собиралась было возразить, но Курда уже натянула рукавицу из плотной ткани и взяла со стойки шпагу с вычурным эфесом. И снова — стоило ей лишь взглянуть на вражеский клинок, как страх и тревога отступили, а на их место пришла холодная, жесткая сосредоточенность. Положение было безвыходным, и все же она предприняла последнюю попытку избежать боя:
      — Ваше Высочество, я не умею сражаться…
      — Подними меч. — в голосе принцессы отчетливо звякнул металл. Заложив левую лапу за спину и направив острие шпаги в грудь Трисс, она замерла в этой позиции, будто змея, готовая в любой момент прянуть и ужалить.
      Поняв что выбора у нее нет, Трисс подчинилась. Сделав шаг назад она попыталась повторить стойку Курды, но вышло довольно неуклюже.
      — Выше, выше — надменно скомандовала принцесса. — Еще…
      Высокомерие и небрежный тон сделали свое дело — чувствуя закипающий в глубине души гнев, Трисс впервые посмотрела на Курду в упор, глаза в глаза.
      — Хорошо. — одобрила та… и тут же атаковала — стремительно, без малейшего предупреждения. От первого выпада Трисс ушла чисто на инстинктах — легким, истинно беличьим прыжком. Но Курда не дала ей перевести дух — стремительно сократив дистанцию она напала снова, на этот раз дальним рубящим ударом, практически тут же переведя его в колющий. И снова Трисс спасла реакция — отскочив вбок она укрылась за тренировочным чучелом, так что остриё шпаги пронзило лишь набитый соломой мешок. Но буквально через секунду ей пришлось вновь уклоняться от молниеносных ударов и выпадов…
      Эта опасная игра продолжалась еще какое-то время — Трисс отступала, а Курда преследовала ее, но из раза в раз клинок принцессы не достигал цели, поражая то репу, то соломенные чучела. Несколько раз Трисс была неприятно близка к тому чтобы получить серьезные раны, и только в последний момент ей удавалось избежать этого. Однако вскоре, терпению Курды пришёл конец.
      — Хватит убегать! — прорычала она, когда не в меру прыткая служанка в очередной раз разорвала дистанцию. — Защищайся!
      Было ли дело в эйфории боя или в адреналине, бурлящем в крови, но новый удар Трисс приняла на меч. Это был первый раз, когда их клинки скрестились — звон прокатился по залу, многократно отраженный и усиленный эхом. Свою ошибку она осознала мгновением позже, когда Курда чуть не выбила оружие у нее из лап, связав клинки коротким вращением. Потеряв равновесие Трисс рубанула мечом наотмашь… и теперь уже принцессе пришлось отпрянуть. На миг в коралловых глазах хищницы промелькнули шок и неверие, — какая-то белка-служанка вынудила ее, первую шпагу Рифтгарда отступить! — а затем Трисс пришлось уйти в глухую оборону под яростным натиском взбешенной принцессы…
      ***
      У оружейной палаты успела собраться приличная толпа зевак из замковых слуг и рядовых стражников, так что отряду королевских гвардейцев, пришлось пустить в ход копья и кулаки, чтобы пробиться в первые ряды. Капитан Затрещина, лично раздал не меньше дюжины зуботычин тем, кто не пожелал уступить ему дорогу, и своим подчиненным в том числе. Но командующего армией Рифтгарда это не волновало — сквозь гул толпы он отчетливо слышал звон клинков и от осознания того, что в замке идет бой у него шерсть становилась дыбом. Но зрелище, открывшееся когда он наконец прорвался в зал, определенно прибавило ему седых волос на загривке.
      Принцесса Курда, позабыв об всем на свете, яростно атаковала молодую белку из замковой челяди, а та, мало того что была до сих пор невредима, так еще и не стеснялась атаковать в ответ. При этом обе выглядели уставшими, с обеих градом катился пот, но ни одна, ни другая не желали уступать.
      — Ваше Высочество.! — Затрещина шагнул было вперед, желая остановить поединок, но…
      — Назад! — прорычала принцесса Рифтгарда, метнув в капитана испепеляющий взгляд. — Я справлюсь с ней сама!
      С этими словами она удвоила темп боя, устремившись в последнюю атаку, а Затрещина заметался, не зная что предпринять. Он не мог ослушаться прямого приказа принцессы, но в то же время понимал, что если с головы Курды упадет хотя бы волос, его собственная голова будет красоваться на пике у замковых ворот. К тому же, он видел с каким восторгом другие слуги смотрят на юную белку, и понимал, что если оставить все как есть, то это может окончиться всеобщим мятежом. Ухватив за плечо первого попавшегося стражника — по счастью им оказался Флит, наиболее расторопный и исполнительный малый во всем гарнизоне — Затрещина притянул его к себе и страшным шепотом приказал:
      — Немедленно собрать всех стражников и перекрыть это крыло дворца. Без моего приказа никого отсюда не выпускать. Передай надсмотрщикам — всех рабов разогнать по баракам, бараки оцепить до моего распоряжения, понял? И быстро, одна лапа здесь, другая там!
      Флит отдал честь и, протолкавшись к выходу, что есть духу припустил в сторону казарм. Никогда еще он не был так рад полученному приказу и искренне надеялся, что никто так и не узнает, какую роль он сыграл в этой истории.
      ***
      Почти наступило время обеда, когда в конец измотанные Курда и белка-служанка одновременно опустили оружие. Обе тяжело дышали, и метали друг в друга враждебные взгляды но поднять клинки уже не могли. Трисс опиралась на свой меч всем весом, Курда же использовала шпагу вместо трости. Многочисленные зрители затаили дыхание ожидая развязки.
      — Этот бой… — выдохнула принцесса Рифтгарда, уже без тени насмешки или высокомерия — ловкость и силу соперницы она оценила по достоинству. — Для тебя... он был первым?
      — Да. — честно ответила Трисс, кое-как выровняв дыхание и утирая пот тыльной стороной лапы. Для нее это и в правду был первый настоящий бой, да еще с сильным противником — с непривычки кисти и предплечья болели так, словно она весь день махала молотом в кузнице. Тем не менее, следующий вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела себя одернуть. — А для вас?
      Глаза Курды опасно сузились, и капитан Затрещина, посчитав, что лучшего шанса не представится, поспешно выступил вперед являя собой воплощение праведного гнева.
      — Что за неслыханная дерзость! — прорычал он и ткнув в белку когтистым пальцем добавил — Ваше Высочество позвольте, я разберусь с этой смутьянкой…
      — Молчать! — отрезала Курда и капитан тут же сник, утратив весь свой пыл. — А ты, — добавила она, обращаясь к недавней сопернице. — Назови свое имя.
      — Трисс, дочь Аррема Рокка. — ответила юная белка звонким, исполненым силы голосом, но спохватившись, добавила. — Ваше Высочество.
      От этих слов Затрещину прошиб холодный пот. Даже спустя сезоны, это имя все еще имело над ним власть. Тот день отпечатался в его памяти так, словно все это было только вчера — первая высадка короля Саренго на скалистое побережье Рифтгарда, атака объединенных сил белок, мышей, ежей и выдр, их попытка сбросить захватчиков в море. Помнил он и Рокка пронзенного не менее чем тремя десятками стрел, тогда как иному зверю хватило бы и одной чтобы отправиться в Темный Лес. И вот теперь, словно из ниоткуда, объявляется его наследница и в ее лапах меч… Кошмар наяву, не иначе…
      — Что ж, Трисс, на сегодня можешь быть свободна. — Курда между тем улыбнулась, а ее тон хотя и остался властным, приобрел милостивый и покровительственный оттенок. — Как следует отдохни и восстанови силы. Завтра я буду ждать тебя в этом зале, в это же время. И не вздумай опаздывать.
      Среди стражников и слуг послышался изумленный ропот и все они расступились перед Трисс, когда она вернув меч на место и поклонившись принцессе, направилась к выходу. Даже капитан Затрещина не осмелился заступить ей дорогу, а лишь наблюдал со стороны, сжимая кулаки от бессильной злости. Разумеется Курда никак не могла знать о событиях, имевших место еще до ее рождения, как и  о том, какая опасность угрожает всему Рифтгарду в лице этой юной белки-служанки. И когда та прошла мимо, а  их взгляды на миг встретились, внутренний голос шепнул капитану, что уж лучше бы в этот день в кладовых замка не досчитались очередного мешка с репой…
    • Автор: Меланхолический Кот
      Всем привет ещё раз. Как, наверное, кто-то уже знает, я недавно прочитал "Жемчуг Лутры". Финалом книги я остался недоволен и решил написать фанфик с альтернативной концовкой. По мере повествования буду делиться соображениями по поводу перевода и оригинала, а также комментировать проблемы с внутренней логикой книги. Итак, действие начинается на борту "Морского Змея", который несёт пленного аббата Дьюррала к Сампетре. Ромска в моём варианте выживает...
      ***
      Аббат Дьюррал забылся коротким тревожным сном. Ему казалось, что он вернулся в родной Рэдволл, и жители готовят пир в его честь. Вот только какой-то мрак повис на всём, а еда пахла водорослями. Затем из-за стен донёсся шум сражения, и аббат понял, что на них напали. Но тут всё исчезло, и он заспанно оглядел тесную и тёмную каюту пиратского корабля.
      Снаружи и вправду сражались. Дьюррал слышал ругань, шипение ящериц и звяканье клинков. То и дело раздавались предсмертные крики. Значит, вражда Ромски и генерала Ласка Фрилдора наконец разрешилась схваткой. Но что могла сделать в такой ситуации старая мышь с паршивым зрением? Разве что сидеть взаперти и надеяться, что верх одержит капитанша-хорчиха, а не чудовищный варан Ласк. Аббат притащил к двери стол и пару скамеек, сам закутался в одеяло и уселся на постели. Вскоре старика сморило вновь.
      Проснулся он от звука страшного удара. Дверь затрещала. Ударили ещё раз, несколько досок вывалилось на пол, и в дыру просунулась чешуйчатая морда Ласка. Дьюррал замер. Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то момент стало ясно, что генерал мёртв. Глаза варана закрылись, а из уголка пасти текла струйка тёмной крови. Стараясь не смотреть на труп, аббат отодвинул стол и приоткрыл разломанную дверь.
      Уже сгущались сумерки, а на корабле горело лишь несколько фонарей. Дьюррал вышел на палубу, вдохнул свежий воздух, прищурил подслеповатые глаза и вздрогнул, разглядев валявшиеся кругом трупы и лужи свежей крови на досках.  
      - Эй, старик… Иди, не бойся… Это я, Ромска, твоя подружка…
      Мышь обернулся на хриплый голос и, пройдя несколько шагов, увидел хорчиху. Она сидела на палубе, прислонившись к мачте и тяжело дыша. Пятна крови темнели на камзоле и чёрно-серой шерсти капитанши, а рядом лежал палаш, прервавший сегодня, видно, немало жизней.
      - Только мы вдвоём тут в живых и остались. Весело, правда?
      - Ты ранена… - выдохнул Дьюррал, подойдя вплотную.
      - Да уж… Ласк постарался… Но и сам отправился в преисподнюю… Так, слушай, - Ромска с трудом приподнялась. – Вернись в каюту, там, в шкафу, лежат лекарства. Использовать их умеешь?
      Это прозвучало как вызов – чтобы он, аббат Рэдволла, не умел лечить зверей? Несмотря на ужас ситуации, Дьюррал не сдержал улыбки.
      - Фонарь возьми… - прохрипела Ромска. – Если повезёт и я выкарабкаюсь, дальше хоть не один поплывёшь…
      Аббат торопливо сорвал приделанный к стене светильник. Сделать это оказалось совсем не трудно – дерево подгнило и не держало гвозди. Осторожно перешагнув через мертвого Ласка, Дьюррал вновь прошёл в своё убежище. Масляная лампа бросала неяркий свет на тёмные стены. Так, вот и шкафчик. Дверца приоткрылась, звякнув стеклом. Что тут у нас… Игральные кости и карты, кинжал, сухари – мышь раздражённо сбрасывал с полок предметы нехитрого пиратского быта. Наконец в глубине сверкнули флаконы со снадобьями. Дьюррал не мог сейчас разобрать названия на грязных бумажках, но втягивал носом запахи, с радостью узнавая травы родных берегов. Под мотками бинтов лапа вдруг наткнулась на оправу. Какая удача! Треснувшие линзы, правда, не совсем подходили аббату, но теперь всё вокруг приобрело хоть какую-то чёткость. А то с тех пор, как пираты отняли у него очки, уже надоело ходить среди туманных пятен. Так, ещё нужна чистая вода…
      Ромска с жадностью осушила кружку. В свете лампы Дьюррал осторожно промывал рваные раны на теле хорчихи, накладывал целебные мази и забинтовывал, стараясь выбрать самую чистую ткань. Ромска лишь тихо стонала, когда он неосторожно задевал её израненную плоть. Ну что же, видно, уроков старой Цецилии аббат не забыл, и сегодня они позволили ему выдержать такой внезапный и страшный экзамен по врачеванию.
      - Так, хорошо, кровь уже не идёт. Я думаю, важные органы всё-таки не задеты. Надо бы травы заварить…
      - На камбузе жаровня, - прошептала Ромска. – Так, помоги-ка…
      Дьюррал почувствовал, как тяжелая лапа капитанши легла на его плечо. Медленно ступая и опираясь друг на друга, вместе они – старый ценитель книг и трав и предводительница безжалостных корсаров – спустились в камбуз. В каменной жаровне тлели угли. Аббат подбросил растопку, несколько сухих поленьев, и вскоре на них заплясало пламя. В котелок отправился пучок гиперикума – для начала сойдёт. Дьюррал накрыл растянувшуюся на полу Ромску одеялом, ещё одно, свёрнутое, сунул ей под голову.
      - Добрый ты зверь, отец, - сказала Ромска. – Было бы побольше таких, как ты, может, и моя жизнь иначе бы пошла… Ладно, чего теперь… Слушай. Я сейчас не могу править кораблём, а ты один нипочём не направишь его к своим берегам. Сейчас пойдёшь на корму, найдёшь руль и закрепишь его, понял? Там не сложно… Корабль сам пойдёт к Сампетре. Если повезёт и мы не потонем по дороге, если я выживу… То сделаю всё, чтобы ты вернулся домой…
      Тщательно привязав рулевое бревно, чтобы оно не ходило туда-сюда, Дьюррал прошёлся по каютам. Одеяла, сухари, тряпки, снадобья – всё сгодится. Не удержавшись, он глотнул грога из чьей-то бутылки и мучительно закашлялся. Похоже, Ромска давеча угостила его сильно разбавленной версией. Впрочем, аббат ощутил внутри приятное тепло, а сердце гулко забилось, подгоняя кровь по старым жилам. Сильная вещь, но аккуратнее с ней надо, это тебе не октябрьский эль в погребе с ежами распивать!
      Ромска с наслаждением выпила грога, затем Дьюррал налил ей настой гиперикума.  
      - В Рэдволле врачевать научился?
      - Ну да… - аббат смущённо поправил свои новые очки. – У нас такое правило – лечить всех, кто нуждается в помощи…
      - Хорошее правило, - ответила Ромска.
      «У вас зато другое правило – грабить и убивать всех, кто не может дать отпор», - подумал Дьюррал. Вслух он говорить ничего не стал – злить хищную пациентку не стоило.
      - Ласк спятил, - вновь заговорила, помолчав, Ромска. – Хотел нас с тобой принести в жертву Вулпазу. Проклятому владыке ада. Теперь он сам в его компании. Она ему подходит…
      - Пожалуйста, не поминай его, - лапы старой мыши дрогнули, так что он едва не пролил настой.
      - Боишься? – хорчиха слабо усмехнулась. – Не стесняйся, мне тоже не по себе. Даже когда всю жизнь на волосок от смерти…
      Аббату показалась, что она дёрнулась под одеялом. Хорошо, если это не озноб. Самое паршивое, если в раны прошла зараза. Конечно, тогда могло бы помочь кровопускание, но Ромска и так потеряла немало крови… Взгляд Дьюррала упал на сухую корку. В рэдволльском лазарете поговаривали, что, если к гнойной ране приложить заплесневелый хлеб, воспаление пройдёт быстрее, чем от мазей. Многие, включая самого Дьюррала, в это не верили – ну как гниль может лечить? – но в крайнем случае даже это стоило испробовать.
      - Спи, - мышь погладил хорчиху через одеяло. – Тебе надо восстановить силы. А там что-нибудь придумаем.
      - Помолись о нас, отец, - пробормотала Ромска, засыпая.
      Легко сказать – помолись… Сколько Дьюррал себя помнил, обращений к высшим силам он почти что не слышал. Может, когда-то было иначе, но сейчас обитатели его аббатства предпочитали жить и трудиться, не задумываясь о религиозных вопросах. Но если бы сейчас кто-то на небе вспомнил о них двоих, брошенных среди ледяной бездны…
      Дьюррал ещё долго сидел без сна в тёмном вонючем камбузе, смотря на догоравший очаг и прислушиваясь к вою ветра за бортом. Погода, похоже, ухудшалась. Начнись шторм – вряд ли у них вдвоём будет шанс выжить. Какой, однако, парадокс – всю жизнь просидеть в родном аббатстве, читать книги до веселить диббунов, а на склоне сезонов встретить смерть здесь, на разбойничьем корабле, на пару с капитаншей пиратов! Кто из настоятелей прошлого мог бы похвастаться такой судьбой? Вот только в Рэдволле уже никто не узнает об этом историческом случае…
      Во тьме ненастной ночи «Морской Змей» безмолвно нёсся по волнам на запад, неся на палубе кучу трупов, а в своём мрачном чреве – двоих самых одиноких существ на свете.
      И всё-таки им повезло – шторм прошёл мимо. Поглядывая на ползущие над морем клочковатые тучи, Дьюррал с усилием перекидывал через борт окоченевшие трупы. Ромска порывалась помочь, но аббат отговорил её – от напряжения могли разойтись свежие раны. Впрочем, Ласка Фрилдора они подняли всё же вместе. С шумным всплеском мёртвый варан упал в воду, и его вытянутое чешуйчатое тело закачалось на волнах, словно перевёрнутая лодка.
      - Даже последний злодей имеет право на погребение, - произнёс Дьюррал, смотря, как его поверженный враг отдаляется от корабля. – В земле или хотя бы вот так…
      - Впереди Сампетра!
      Мышь взглянул прямо по курсу, куда указывала Ромска, и разглядел тёмную полоску острова.
      - Так, пристать к пирсу без команды мы не сможем. Давай-ка, отец, отвяжи руль, и я попробую выбросить корабль на пляж.
      Дьюррал невольно подивился выносливости хорчихи. Дня полтора назад она, израненная, лежала у мачты, а теперь с трудом, но уверенно крутила рулевое колесо. Тем временем Сампетра быстро приближалась. Стали видны подсвеченные клонившимся к западу солнцем пологие, безлесные холмы, причалы и здания порта, а над ними – массивный серый замок. Вскорости корабль вздрогнул и замер, уткнувшись в песок.
      - Никого не видно… - Ромска тревожно озиралась, вцепившись лапами в борт. – Порт пустой…
      - Кто-то идёт… - Дьюррал смотрел на высокую фигуру, что появилась из-за камней и, переваливаясь по песку, шагала к кораблю. Хотя зверь и закутался в тёмный плащ, его хорошо было видно на фоне пустынного пляжа.
      - Ублаз! Наш император! – Ромска схватила аббата за плечи и резко опустила на палубу. – Так, слушай сюда. Говорить с ним буду я. Ты – пленник, понял? Молчи и ни в коем случае – слышишь? – ни в коем случае не смотри ему в глаза!
      Раздалось натуженное пыхтение, и над бортом появилась покрытая бурой шерстью и увенчанная золотой короной голова куницы. Ублаз перевалился, неуклюже растянувшись на досках палубы, но тут же вскочил и огляделся. Он был высоким – на целую голову выше Ромски. Лишь на миг Дьюррал перехватил взгляд его чёрных круглых глаз, но успел ощутить страх и смертельную тоску в душе. Это чувство походило на то, как если бы ты глянул в глубокий омут ненастной ночью.
      - Ромска! Где твоя команда? Где Ласк? Отвечай!
      - На корабле вспыхнул бунт, - спокойно сказала капитанша. Её лапа легла Дьюрралу на затылок и с силой наклонила его голову. – Все погибли. Остались одна я да заложник.
      - Все? И сам Ласк? – Ублаз прошипел какое-то ругательство. – Ладно, потом отчитаешься. Что это за старик? Я сказал привести мне жемчуг! Жемчуг, а не этого доходягу!
      - Аббатство Рэдволл хорошо укреплено. Попробуй мы его штурмовать – все бы там полегли. А за своего настоятеля они сами отдадут жемчужины.
      - Сами? Ты сказала сами? – император наступал на Ромску, и та, невольно пошатнувшись, схватилась за борт. – Я не жду, когда кто-то что-то соизволит отдать! Я прихожу и беру то, что мне принадлежит по праву! Я дважды посылал вас за жемчугом! И не получил ничего! Ничего! В первый раз вы его профукали, а теперь ты мне впариваешь полудохлую мышь! Ты сгубила экипаж! Сгубила моих надзирателей!
      Казалось, император впадал в истерику, но внезапно он замолчал. Мощная лапа, в которую взглядом упёрся Дьюррал, царапала доски, а сверху доносилось тяжёлое дыхание.
      - На острове проблемы, - уже спокойнее прорычал Ублаз. – Бери это существо и быстро во дворец!
      «Морской Змей» застрял недалеко от берега, но его окружала вода, и по приказу куницы аббат с хорчихой сбросили за борт маленькую шлюпку. Дьюррала мутило – в конце концов, его возраст не очень подходил для первого морского путешествия. Покачиваясь, старик бежал по пляжу, подгоняемый Ромской. Песок, к счастью, то ли не прогрелся, то ли уже остыл, так что даже без отнятых пиратами сандалий по нему можно было сносно топать. В стороне остались тёмные, покосившиеся сооружения порта. Наконец Ублаз нырнул куда-то между валунов и кустарника. Там, прикрытый грязью и ветками, скрывался железный люк. Император быстро откинул крышку, и Ромска нырнула в тёмный проход.
      Дьюррал выдохнул и уверенно спрыгнул следом за своей в одном лице спасительницей и поработительницей. Это оказалось не особо труднее, чем спускаться по лестнице в погреб аббатства. Наконец, захлопнув за собой дверь, в туннель плюхнулся сам Ублаз. Вся троица, толкаясь, двинулась по тесному тёмному коридору. Теперь аббату оставалось надеяться, что его тащат в места хотя бы не более страшные, чем пиратский корабль.
      ***
      Примечание. В переводе говорится, что Ублаз выбрался из дворца через "потайной ход", однако в оригинале говорится о главных воротах, "main gates". Вариант переводчиков мне больше понравился, поскольку тайный туннель явно лучше соответствует вопросам безопасности императорской особы и контролированию острова.
      Гиперикум - это зверобой. Я просто решил, что в мире людей-зверей название "зверобой" смотрелось бы, хм, странновато.
    • Автор: Scalrag
      Грядущая ночь эгоистично затемняла все краски чудесного лесного пейзажа: зелёные ели становились едва видными на фоне чёрного неба, и лишь несколько звёзд освещали дорогу путникам, затерянным по всему миру в этот момент. Среди обширных полей, лесных болот, многочисленных рощ и одиноких деревьев выбивалось строение, будто прятавшееся от всего мира за соснами, но ночью его было легко обнаружить, ведь из его окон ярко горел свет, словно указывая зверям, где они могут поесть и поспать.
      Это была таверна "Барсучий жир", на входной двери которой висела деревянная табличка, гласившая, что барсукам здесь не рады. 
      Хозяин этого места, ласка по имени одноглазый Вилли, стоял за барной стойкой и по очереди подливал грог посетителям. 
      - Я не до конца уверен, что моё место там, куда я направляюсь, - рассказывал поддатый тёмно-серый горностай с кружкой ячменного пива. Он сидел словно отдельно от постоянных клиентов, пары-тройки весёлых хорьков, хорошо знакомых с Вилли. Зверь сделал глоток и продолжил:
      - В конце концов, это какие-то развалины старой крепости на севере, точно ли именно там я должен найти себя?.. Я не знаю.
      Затем горностай залпом допил кружку и звучно поставил её перед хозяином таверны.
      Вилли, подливая пиво посетителю, пробуравил его взглядом и ответил:
      - Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. К тому же, если что-то не выйдет или пойдёт не так, ты всегда сможешь вернуться, верно?
      Вилли был прирождённым барменом. Он не только умел разливать алкоголь по кружкам зверей, захаживавших в таверну, но так же всегда мог поговорить и дать хороший совет. Лишь единственный раз он ничего не налил зверю и не дал ему никакого совета, но именно с тех пор барсуки и не захаживают к нему...
      ******
      Огромный барсук с мечом в лапе с ноги выбил дверь в таверну и устремился к обескураженному ласке, который не смог произнести и слова.
      - Ты сын Роджера, погибшего капитана "Воющей Серены"?
      - Нет, я просто держу таверну. Чего вам налить? - Вилли нервно улыбнулся.
      Барсук яростно стукнул кулаком по столу, замахнулся мечом и выколол ласке глаз:
      - Ты лжёшь, ты точно его сын, и ты ответишь за то, что твой папаша сделал с моим отцом!
      Вилли схватился за глаз, но тут же понял, что нужно биться. Ласка побежал в свою каморку, быстро отыскал меч, подаренный ему отцом, и постарался вспомнить всё, чему тот его учил. Барсук догнал хищника ровно в момент, когда тот уже отыскал оружие.
      Битва длилась долго, но выносливому Вилли удалось вывести барсука из строя и вымотать его. В конце концов, чёрный зверь с белой полосой на голове был повержен.
      - Теперь нужно чинить дверь, оттирать кровь с пола и обрабатывать глаз. Грёбанный барсук...
      ******
      Вилли немного мотнул головой, чтобы отогнать дурные воспоминания, и вступил в весёлый разговор с корешами-хорьками, подливая им пиво и травя старые байки. В этот момент дверь в "Барсучий жир" аккуратно открылась, и вошёл лис, на морде которого была чёрная, как сегодняшнее ночное небо, шёлковая маска.
      - Это ограбление, доставай золотые! 
      Напряжённый взгляд красных глаз горностая тут же просверлил незнакомца.
      - Ага, сейчас, - расслабленно ответил ласка, мягко улыбаясь, - докажи, что ты не барсук, рыжий.
      На этой фразе тёмно-серый зверь широко улыбнулся, отвернулся и продолжил пить, а только появившийся посетитель сказал:
      - Пошёл ты, Вилли, и налей грога.
      Хозяин таверны послушно взял кружку и принялся наполнять её напитком, Слэгар же в это время сел за барную стойку.
      - Что расскажешь, приятель? - дружелюбно обратился Вилли к лису, но тот лишь бросил на него желчный взгляд и ответил:
      - Мы не друзья.
      - Тебе бы освободиться от душевного груза, раскрыться кому-то, найти друзей, - дружелюбно ответил хозяин таверны, исподлобья глядя на Слэгара и наполняя его кружку.
      - Просто грог, ласка, советов я не заказывал, - мрачно ответил лис и взял свой напиток.
      - Как знаешь, - буркнул Вилли и вернулся к компании своих друзей.
      Лис сделал один глоток и окинул взглядом таверну: бар, деревянная лестница наверх, к спальным комнатам, пара вёдер в углу... Рыжий частенько любил приходить сюда, чтобы немного расслабиться и поразмышлять о жизни, к тому же, напитки здесь всегда были на уровне. 
      Лис допил грог и, отдав монеты Вилли, взял у него ключ от комнаты. Слэгар поднялся наверх. Открыв дверь, он увидел уже привычное для него зеркало, висевшее на стене недалеко от кровати, стоявшей в углу.
      Рыжий запер дверь и, сняв маску, уставился в зеркало.
      Кошмарный шрам на половину лица, но жизнь, как подарок, оставленный от Асмодеуса... А стоило ли оно того?
      Лис лишь молча смотрел в зеркало, будучи не в силах произнести ни единого слова.
      ******
      Села готовила какой-то особый травяной отвар, пока маленький Куроед играл недалеко от их небольшой хижины.
      Лиса и не заметила, как юркий лисёнок вернулся домой. Он подбежал к маме и протянул ей небольшой букетик собранных лесных цветов:
      - Мамочка, ты такая же красивая, как эти ромашки.
      - Спасибо, малыш. Иди, поиграй ещё, если хочешь, а мамочка пока доделает кое-что, хорошо?
      - Хорошо, мам.
      Куроед умчался играть дальше, а Села с умилением во взгляде посмотрела сыну вслед. Она взяла с полки стакан, наполнила его водой и поставила туда цветы.
      ******
      Куроед открыл входную дверь и яростно швырнул сумку куда-то в сторону. Услышав странный звук, Села вышла из кухни, где готовила обед.
      - В чём дело?..
      Но стоило Куроеду повернуться к матери, как все её вопросы мгновенно отпали. Под левым глазом лисёнка красовался фингал.
      - Кто это тебя? - спросила Села у сына, заводя его на кухню.
      - Это те идиоты, живущие неподалёку.
      - Нужно что-то с этим делать, - сказала Села и, найдя наконец аптечку, принялась намазывать какой-то мазью фингал сына.
      - Если что-то не так - сразу бей, понятно? 
      - Но им же будет больно.
      - Мне тоже больно смотреть на то, как над тобой издеваются. Просто бей. Такова жизнь. А, и да, ещё кое-что.
      Села ненадолго отошла в свою спальню и принесла какую-то коробочку. Лиса открыла её. Куроед увидел боласы и ручной портрет своей матери и какого-то неизвестного лиса. Села протянула сыну метательное оружие:
      - Твой отец любил их, и любые враги всегда были повержены им и этими шарами. Начинай учиться пользоваться ими. Ты сможешь использовать их так же искусно, как он, я уверена в этом. У тебя всё получится.
      ******
      Рыжий юноша хлопнул дверью, входя в дом, и, подойдя к матери, протянул ей какое-то растение.
      - Мне нужен был лесной дудник, какого чёрта ты принёс мне борщевик? Когда ты уже научишься меня слушать? 
      Куроед закатил глаза и ответил:
      - Тогда же, когда научишься нормально объяснять, что тебе нужно.
      - Почему ты постоянно дерзишь мне?
      - Почему ты вечно на меня орёшь?! Ты будто специально ищешь повод зацепиться за что-то, сколько можно? 
      Мать и сын сверлили друг друга напряжёнными взглядами, со стороны это напоминало игру в гляделки. В конце концов, Куроед тяжело вздохнул и пошёл к входной двери.
      - Ты куда?
      - Да какая тебе разница? Прогуляюсь.
      - Когда ты стал таким сложным?
      Ответом послужил хлопок входной двери. Лиса лишь села на ближайший стул и вздохнула.
      ******
      Глядя в зеркало, лис произнёс:
      - Я Слэгар Беспощадный.
      Но не прошло и пары секунд, как в его голове промелькнула мысль:
      "Я Куроед".
      Слэгар вышел, запер комнату снаружи и спустился вниз, к бару.
      Заказав у Вилли ещё одну кружку грога, он сел за самое крайнее место, которое уже освободилось после ухода горностая, и незаметно достал под барной стойкой портрет своих родителей из той самой коробки.
      Слэгар взял заказанный грог, слегка, едва заметно приподнял кружку и, не решившись сказать, подумал:
      "Когда я видел твой труп впервые, я испытывал облегчение, но сейчас это не так. Совсем не так. За тебя, Села. За тебя, мам. Я всегда, несмотря ни на что, помнил дорогу домой. Мне жаль, очень жаль. Спасибо за всё и пока".
      После этого Слэгар залпом опустошил кружку и поднялся наверх. В конце концов, его ждал завтрашний день, а затем ещё, и ещё, вплоть до момента, пока он не встретит вновь свою мать в границах Тёмного леса...
    • Автор: Scalrag
      @Роксана, посвящается.
      Розовый круг не уставая кружился вокруг изжелта-белого диска восходящего солнца. Звёзды постепенно угасали, уходя следом за исчезнувшей с неба полной луной. Всё в Лесу Цветущих Мхов словно ещё спало, и только листья деревьев давали знать о себе едва слышным шелестом из-за набежавшего лёгкого ветерка. 
      Огромный отряд морских крыс и прочих случайных, встретившихся по пути хищников по-прежнему пребывал в церкви Святого Ниниана. Во главе с великим Клуни Хлыстом они вновь собирались попытаться захватить Рэдволл и покончить с проклятыми мышами-аббатами, но сейчас все крепко спали: все, за исключением самого великого крыса. 
      Сидя за своим столом в шатре, в полном одиночестве, Клуни Хлыст не выглядел так величественно, как обычно: вместо устрашающего плаща с черепом хорька он был закутан в плед, а вместо туники на нём была обычная ночная рубашка. 
      Крыс лишний раз пересматривал тактические планы и едва слышно для чужого уха что-то бормотал себе под нос. Невольно Хлыст вспомнил детство: его отец сидел в капитанской каюте и разбирался с картой сокровищ, попивая ром, пока маленький крыс так и норовил напасть с игрушечным мечом на кока и стащить что-нибудь из запасов. 
      "Жаль, что та деревянная развалина пошла ко дну вместе с отцом раньше, чем я встретил мать. Дешёвая портовая тварь..." - промелькнуло в голове Хлыста, но тот быстро вернулся к работе.
      В тысячный раз убедив и себя, и дух Мартина Воителя, приходивший к нему во сне, что провал невозможен, Клуни отрезал себе кусок сыра, съел его и запил вином. Крыс ещё раз взглянул на схему, которую пересматривал буквально только что.
      "Не спать. Не спать!" - пульсировало в голове Хлыста, из-за чего он уже не мог сосредоточиться на деле. В последнее время его мучил один и тот же ужасный кошмар, буквально сводивший его с ума и лишавший его всяких остатков рассудка.
      Жёлтый круг солнца будто съел розовое кольцо, крутившееся вокруг него, и поднялся выше, дав заслонить себя лёгким и белым, похожим на вату облакам. Великому крысу было достаточно один раз моргнуть, чтобы окунуться в дурман сладкого сна под наступавшее раннее утро...
      Мышь в капюшоне и с мечом в руке был виден уже издали. На фоне заполнившегося серыми тучами неба Мартин медленно подходил всё ближе к Клуни Хлысту, пока тот в ужасе не мог и шевельнуться.
      "Нет, только не сейчас!" - крыс уже знал, чем закончится этот сон.
      - Я там и сам! - прокричал мышь, оказавшись в паре шагов от крыса.
      Стоило Клуни рефлекторно дёрнуть лапу в сторону меча, как неожиданно кто-то невдалеке звучно щёлкнул пальцами и в дух мышиного воина попала молния. Мартин мгновенно исчез, а начавшийся дождь резко закончился. Тучи на небе стали уходить в стороны, и единственный луч летнего солнца упал прямо на голову самого Клуни Хлыста.
      "Что?.." - подумал ошеломлённый крыс, будучи не в силах произнести и слова. И тут из-за ближайшего дерева вышла таинственная незнакомка.
      Серая благородная крыса с роскошными каштановыми волосами и словно специально подобранными под них самой матерью-природой тёмно-болотными глазами была одета в роскошное алое платье. Голову приятной особы украшал венок из красных роз, а глаза были легко и изящно накрашены сурьмой. Естественно-розовый цвет губ чудесно вписывался в общий вид её лица, и было понятно: в эту восхитительную женщину не возможно не влюбиться с первого взгляда. Даже Клуни Хлыст, незаконнорожденный сын капитана затонувшего пиратского судна, бывший капитан "Плети морей", жестокий завоеватель, недоверчивый лжец, злодей и самая последняя мразь на всём тёмном свете, тот, кому заранее, с самого рождения уготовлено особое место на мрачных страницах истории, не смог устоять перед ней. Крыс убрал лапу с рукояти меча, лежавшего в ножнах, и хотел было спросить незнакомку об имени, но та стремительно подошла ближе и приложила палец к его губам.
      - Ты узнаешь позже. Я люблю тебя, Клуни, - прошептала она ему на ухо. Хлыст был ошеломлён. Он и не помнил, когда в последний раз кто-то, кроме матери, обращался к нему на ты, но он не хотел, чтобы это прекращалось.
      - Это всё сон, милый, - чуть громче сказала ему незнакомка. Затем она крепко обняла любимого и прикоснулась носом к его щеке. 
      В итоге, оказавшись под напором гнева, удивления и невероятной страсти, Клуни крепко обнял девушку за шею и поцеловал её. 
      Это длилось несколько секунд, но казалось, что весь мир вокруг замер в ожидании, пока любимые насладятся друг другом.
      Загадочная крыса твёрдо и уверенно произнесла:
      - У тебя всё получится.
      - Я и так это знаю, - буркнул великий.
      - Какой же ты лжец, Клуни Хлыст, - игриво сказала серая крыса, отстранившись от него. Стоило ей пройти пару шагов, как Клуни окликнул её:
      - Кто ты?
      Незнакомка обернулась и ответила:
      - Роксана. Пока только твой лучший сон, но ты не можешь знать, что ждёт тебя дальше.
      На лице Роксаны всплыла лёгкая, почти детская улыбка. Крыса развернулась и пошла на встречу рассвету, пока тучи уходили всё дальше и дальше.
      Клуни Хлыст проснулся, когда солнце уже было в зените. Весь отряд уже не спал, но никто не решился будить хозяина.
      Хлыст оделся и вышел на улицу.
      Как обычно крича на своих подчинённых, Клуни на секунду обратил взор в даль и увидел тень незнакомки. Крыс сильно удивился и протёр глаза, но, открыв их вновь, не увидел ничего, кроме лесного пейзажа.
      "Нас ждёт победа, Роксана. Победа. Я найду тебя и приведу в свой замок. Ты будешь моей королевой".
    • Автор: Занн Юскарат Тагеранг
      Послушайте, друзья, одну поучительную историю, которую из поколения в поколения передают морские выдры у нас на Выдрином Кольце. Вы, должно быть, что-то знаете о моей родине. Да, это остров-гора, которая по размерам своим может сравниться с самим Саламандастроном. Гора полностью полая изнутри, полость похожа на глубокий и очень обширный кратер давно погибшего огромного подводного вулкана, опять же хочется сравнить с Горой Барсуков. Кстати, мы, морские выдры, часто называем Саламандастрон Горой-на-Суше, тогда как наше обиталище сравнительно с этим именуется...угадаете, как? Горой-на-Море, верно! Ну так вот, такие замысловатые рельефные условия помогли создать в том кратере свою природную систему, окруженную прочными стенами, которые защищают Кольцо от бушующего моря. И от нежеланных гостей к тому же. Вход хорошо скрыт и известен только обитателям горы. И в этом скрытом, недоступном месте под названием Выдриное Кольцо в течение многих сезонов жили, сменяя друг друга, роды и династии морских выдр. Неплохо устроились мы, а?
      Так вот, наше общество имеет довольно серьезный подход к военной подготовке и вообще ко всей физической подготовке в целом. Оружие могут носить даже дети-выдрята, они с раннего детства обучаются разным видам холодного и стрелкового оружия, и также тренируют свою силу, ловкость, скорость и выносливость. Все эти мероприятия если не сказать, что обязательны, то максимально желательны. У нас в народе есть даже такая шутливая поговорка: "Выдра, которая не тренируется, со временем становится барсуком". И многие считают, что это высказывание не несет никакого смысла и было придумано лишь, чтобы пугать ленивых выдрят, и те отправлялись заниматься со всеми физической подготовкой, а не валяться на полянке под лучами солнца. На самом же деле эта поговорка имеет под собой вполне правдивую почву.
      Давным-давно, еще до моего рождения, до того, как родился мой отец и вообще на заре времен жил на Выдрином Кольце один выдра. И была у него одна особенность, очень сильно выделяющая его среди других морских выдр - этот выдр имел черные полоски на морде, совсем как у барсука! За это его и звали - Полóскун, как бы тонко намекая на его схожесть. Полоскун не мог не видеть свое отражение в воде и понимал, что он не похож на своих собратьев-выдр, из-за чего он очень долго горевал, считая себя ущербным и неполноценным. 
      Однажды к Выдриному Кольцу причалил корабль – то вернулась экспедиция выдр, исследовавших неизвестные восточные земли. Они сообщили, что выдры отнюдь не самые прожорливые звери на свете, что есть на суше гора, таких же размеров, как и наше Выдриное Кольцо, но с очень длинным и страшным названием. И правит там огромный и полосатый барсук по имени Дотошник Справедливый. Он, кстати, поведал выдрам-путешественникам, что название горы, ну, значится, Саламандастрон, было выбрано не случайно: пока хищники, вторгнувшись во владения лорда-барсука, бились в попытках выговорить причудливое название горы, на которую они пытались посягнуть, отряд зайцев мог успешно провести вылазку и внезапно атаковать неприятеля. Услышав это, пара выдр-энтузиастов предложила переложить название "Выдриное Кольцо" на язык тюленей, однако идея не была одобрена.
      Одного только выдра не волновали все эти названия. Что Полоскуну до всяких страшных, непонятных слов? В горе правит барсук, ребята! Эта новость просто вдохнула в полосатого выдра новую жизнь. Так вот почему он такой! Дело ни в какой ущербности или неполноценности, и он не просто полосатый выдр, он рожден, чтобы быть правителем!
      На Выдрином Кольце управление держалось на вождях, соответственно, выдры стали убеждать Полоскуна, что нет, он не может быть правителем, наши правители - это во-он те пожилые, мудрые и седые выдры; если хочешь править, сначала стань таким же пожилым, мудрым и седым. Полоскун категорически не согласился и решил: "Вы как хотите, а я все равно буду вами править" - так и сказал. Выдры посмеялись немного и шутки ради приняли нового правителя, мол, попробуй. Беда в том, что Полоскун не знал, что должны делать правители. Он отправился за советом к вождям, мол, подскажите, чего хоть ему делать. Вожди рассудили: "Если хочешь ты править, подобно барсукам в Горе-на-Суше, тебе нужно просто сидеть и есть, а все выдры просто будут заниматься своими делами". Полоскун подумал, что как-то это скучновато - править, но все же внял советам вождей, ведь это его предназначение, иначе для чего ему эти полоски на морде?
      Шли сезоны, правление Полоскуна протекало славно, без заминок. Запасы еды заметно убыли за время правления, но выдры в целом не жаловались. Полоскун сидел на троне в своих покоях и думал, хорошо же он правит! И, кажется, предназначение его исполнено. Довольный собой, выдр решил в кои-то сезоны покинуть покои и обеденный зал, полный еды, и осмотреть свои владения. Вот вышел Полоскун на поляну, и тут один выдр, как заметил его, закричал на всю округу: "Хей, смотрите, да это же барсук!" Полосатый выдр недоуменно смотрел на сбегавшихся со всей горы морских выдр и тоже кричавших: "Действительно, барсук! А какой огромный! Как он проплыл через наш скрытый проход?" Вконец смутившийся Полоскун побежал, расталкивая выдр, к небольшому озерцу, взглянул в свое отражение...и действительно увидел барсука! Как же это так? Он хотел править, но не хотел стать барсуком! Еще и таким толстым! Выдры, вскоре поняв, что к чему, залились смехом и придумали для своего правителя новое имя - не Полóскун, с тонким намеком на схожесть; теперь они вообще ни на что не намекали и просто назвали его Вырсуком. Стоит ли говорить, что на этом закончилось его правление.
      Все дни и все ночи Вырсук бегал, прыгал, плавал, сидел на всевозможных диетах, хотел снова стать обыкновенной выдрой! Он даже как-то раз решил стереть ненавистные полоски с морды, но успехом дело не обвенчалось. Говорят, за свои старания выдр все таки смог вернуть себе его выдриный облик. Ходили, однако, слухи, что ничего у него не получилось, и, не в силах вытерпеть насмешки собратьев, Вырсук покинул Кольцо и отправился к Саламандастрону, где его радушно встретили как нового правителя, и он наконец смог обрести свое место в жизни. Правда, тренировок он не забросил, наоборот, казалось бы, стал заниматься вдвое усерднее, да еще и подопечных своих муштровать. Но кто знает, как все было на самом деле…
×
×
  • Создать...