Жемчуг Лутры: финал

[Меланхолический Кот]

Всем привет ещё раз. Как, наверное, кто-то уже знает, я недавно прочитал "Жемчуг Лутры". Финалом книги я остался недоволен и решил написать фанфик с альтернативной концовкой. По мере повествования буду делиться соображениями по поводу перевода и оригинала, а также комментировать проблемы с внутренней логикой книги. Итак, действие начинается на борту "Морского Змея", который несёт пленного аббата Дьюррала к Сампетре. Ромска в моём варианте выживает...

***

Аббат Дьюррал забылся коротким тревожным сном. Ему казалось, что он вернулся в родной Рэдволл, и жители готовят пир в его честь. Вот только какой-то мрак повис на всём, а еда пахла водорослями. Затем из-за стен донёсся шум сражения, и аббат понял, что на них напали. Но тут всё исчезло, и он заспанно оглядел тесную и тёмную каюту пиратского корабля.

Снаружи и вправду сражались. Дьюррал слышал ругань, шипение ящериц и звяканье клинков. То и дело раздавались предсмертные крики. Значит, вражда Ромски и генерала Ласка Фрилдора наконец разрешилась схваткой. Но что могла сделать в такой ситуации старая мышь с паршивым зрением? Разве что сидеть взаперти и надеяться, что верх одержит капитанша-хорчиха, а не чудовищный варан Ласк. Аббат притащил к двери стол и пару скамеек, сам закутался в одеяло и уселся на постели. Вскоре старика сморило вновь.

Проснулся он от звука страшного удара. Дверь затрещала. Ударили ещё раз, несколько досок вывалилось на пол, и в дыру просунулась чешуйчатая морда Ласка. Дьюррал замер. Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то момент стало ясно, что генерал мёртв. Глаза варана закрылись, а из уголка пасти текла струйка тёмной крови. Стараясь не смотреть на труп, аббат отодвинул стол и приоткрыл разломанную дверь.

Уже сгущались сумерки, а на корабле горело лишь несколько фонарей. Дьюррал вышел на палубу, вдохнул свежий воздух, прищурил подслеповатые глаза и вздрогнул, разглядев валявшиеся кругом трупы и лужи свежей крови на досках.  

- Эй, старик… Иди, не бойся… Это я, Ромска, твоя подружка…

Мышь обернулся на хриплый голос и, пройдя несколько шагов, увидел хорчиху. Она сидела на палубе, прислонившись к мачте и тяжело дыша. Пятна крови темнели на камзоле и чёрно-серой шерсти капитанши, а рядом лежал палаш, прервавший сегодня, видно, немало жизней.

- Только мы вдвоём тут в живых и остались. Весело, правда?

- Ты ранена… - выдохнул Дьюррал, подойдя вплотную.

- Да уж… Ласк постарался… Но и сам отправился в преисподнюю… Так, слушай, - Ромска с трудом приподнялась. – Вернись в каюту, там, в шкафу, лежат лекарства. Использовать их умеешь?

Это прозвучало как вызов – чтобы он, аббат Рэдволла, не умел лечить зверей? Несмотря на ужас ситуации, Дьюррал не сдержал улыбки.

- Фонарь возьми… - прохрипела Ромска. – Если повезёт и я выкарабкаюсь, дальше хоть не один поплывёшь…

Аббат торопливо сорвал приделанный к стене светильник. Сделать это оказалось совсем не трудно – дерево подгнило и не держало гвозди. Осторожно перешагнув через мертвого Ласка, Дьюррал вновь прошёл в своё убежище. Масляная лампа бросала неяркий свет на тёмные стены. Так, вот и шкафчик. Дверца приоткрылась, звякнув стеклом. Что тут у нас… Игральные кости и карты, кинжал, сухари – мышь раздражённо сбрасывал с полок предметы нехитрого пиратского быта. Наконец в глубине сверкнули флаконы со снадобьями. Дьюррал не мог сейчас разобрать названия на грязных бумажках, но втягивал носом запахи, с радостью узнавая травы родных берегов. Под мотками бинтов лапа вдруг наткнулась на оправу. Какая удача! Треснувшие линзы, правда, не совсем подходили аббату, но теперь всё вокруг приобрело хоть какую-то чёткость. А то с тех пор, как пираты отняли у него очки, уже надоело ходить среди туманных пятен. Так, ещё нужна чистая вода…

Ромска с жадностью осушила кружку. В свете лампы Дьюррал осторожно промывал рваные раны на теле хорчихи, накладывал целебные мази и забинтовывал, стараясь выбрать самую чистую ткань. Ромска лишь тихо стонала, когда он неосторожно задевал её израненную плоть. Ну что же, видно, уроков старой Цецилии аббат не забыл, и сегодня они позволили ему выдержать такой внезапный и страшный экзамен по врачеванию.

- Так, хорошо, кровь уже не идёт. Я думаю, важные органы всё-таки не задеты. Надо бы травы заварить…

- На камбузе жаровня, - прошептала Ромска. – Так, помоги-ка…

Дьюррал почувствовал, как тяжелая лапа капитанши легла на его плечо. Медленно ступая и опираясь друг на друга, вместе они – старый ценитель книг и трав и предводительница безжалостных корсаров – спустились в камбуз. В каменной жаровне тлели угли. Аббат подбросил растопку, несколько сухих поленьев, и вскоре на них заплясало пламя. В котелок отправился пучок гиперикума – для начала сойдёт. Дьюррал накрыл растянувшуюся на полу Ромску одеялом, ещё одно, свёрнутое, сунул ей под голову.

- Добрый ты зверь, отец, - сказала Ромска. – Было бы побольше таких, как ты, может, и моя жизнь иначе бы пошла… Ладно, чего теперь… Слушай. Я сейчас не могу править кораблём, а ты один нипочём не направишь его к своим берегам. Сейчас пойдёшь на корму, найдёшь руль и закрепишь его, понял? Там не сложно… Корабль сам пойдёт к Сампетре. Если повезёт и мы не потонем по дороге, если я выживу… То сделаю всё, чтобы ты вернулся домой…

Тщательно привязав рулевое бревно, чтобы оно не ходило туда-сюда, Дьюррал прошёлся по каютам. Одеяла, сухари, тряпки, снадобья – всё сгодится. Не удержавшись, он глотнул грога из чьей-то бутылки и мучительно закашлялся. Похоже, Ромска давеча угостила его сильно разбавленной версией. Впрочем, аббат ощутил внутри приятное тепло, а сердце гулко забилось, подгоняя кровь по старым жилам. Сильная вещь, но аккуратнее с ней надо, это тебе не октябрьский эль в погребе с ежами распивать!

Ромска с наслаждением выпила грога, затем Дьюррал налил ей настой гиперикума.  

- В Рэдволле врачевать научился?

- Ну да… - аббат смущённо поправил свои новые очки. – У нас такое правило – лечить всех, кто нуждается в помощи…

- Хорошее правило, - ответила Ромска.

«У вас зато другое правило – грабить и убивать всех, кто не может дать отпор», - подумал Дьюррал. Вслух он говорить ничего не стал – злить хищную пациентку не стоило.

- Ласк спятил, - вновь заговорила, помолчав, Ромска. – Хотел нас с тобой принести в жертву Вулпазу. Проклятому владыке ада. Теперь он сам в его компании. Она ему подходит…

- Пожалуйста, не поминай его, - лапы старой мыши дрогнули, так что он едва не пролил настой.

- Боишься? – хорчиха слабо усмехнулась. – Не стесняйся, мне тоже не по себе. Даже когда всю жизнь на волосок от смерти…

Аббату показалась, что она дёрнулась под одеялом. Хорошо, если это не озноб. Самое паршивое, если в раны прошла зараза. Конечно, тогда могло бы помочь кровопускание, но Ромска и так потеряла немало крови… Взгляд Дьюррала упал на сухую корку. В рэдволльском лазарете поговаривали, что, если к гнойной ране приложить заплесневелый хлеб, воспаление пройдёт быстрее, чем от мазей. Многие, включая самого Дьюррала, в это не верили – ну как гниль может лечить? – но в крайнем случае даже это стоило испробовать.

- Спи, - мышь погладил хорчиху через одеяло. – Тебе надо восстановить силы. А там что-нибудь придумаем.

- Помолись о нас, отец, - пробормотала Ромска, засыпая.

Легко сказать – помолись… Сколько Дьюррал себя помнил, обращений к высшим силам он почти что не слышал. Может, когда-то было иначе, но сейчас обитатели его аббатства предпочитали жить и трудиться, не задумываясь о религиозных вопросах. Но если бы сейчас кто-то на небе вспомнил о них двоих, брошенных среди ледяной бездны…

Дьюррал ещё долго сидел без сна в тёмном вонючем камбузе, смотря на догоравший очаг и прислушиваясь к вою ветра за бортом. Погода, похоже, ухудшалась. Начнись шторм – вряд ли у них вдвоём будет шанс выжить. Какой, однако, парадокс – всю жизнь просидеть в родном аббатстве, читать книги до веселить диббунов, а на склоне сезонов встретить смерть здесь, на разбойничьем корабле, на пару с капитаншей пиратов! Кто из настоятелей прошлого мог бы похвастаться такой судьбой? Вот только в Рэдволле уже никто не узнает об этом историческом случае…

Во тьме ненастной ночи «Морской Змей» безмолвно нёсся по волнам на запад, неся на палубе кучу трупов, а в своём мрачном чреве – двоих самых одиноких существ на свете.

И всё-таки им повезло – шторм прошёл мимо. Поглядывая на ползущие над морем клочковатые тучи, Дьюррал с усилием перекидывал через борт окоченевшие трупы. Ромска порывалась помочь, но аббат отговорил её – от напряжения могли разойтись свежие раны. Впрочем, Ласка Фрилдора они подняли всё же вместе. С шумным всплеском мёртвый варан упал в воду, и его вытянутое чешуйчатое тело закачалось на волнах, словно перевёрнутая лодка.

- Даже последний злодей имеет право на погребение, - произнёс Дьюррал, смотря, как его поверженный враг отдаляется от корабля. – В земле или хотя бы вот так…

- Впереди Сампетра!

Мышь взглянул прямо по курсу, куда указывала Ромска, и разглядел тёмную полоску острова.

- Так, пристать к пирсу без команды мы не сможем. Давай-ка, отец, отвяжи руль, и я попробую выбросить корабль на пляж.

Дьюррал невольно подивился выносливости хорчихи. Дня полтора назад она, израненная, лежала у мачты, а теперь с трудом, но уверенно крутила рулевое колесо. Тем временем Сампетра быстро приближалась. Стали видны подсвеченные клонившимся к западу солнцем пологие, безлесные холмы, причалы и здания порта, а над ними – массивный серый замок. Вскорости корабль вздрогнул и замер, уткнувшись в песок.

- Никого не видно… - Ромска тревожно озиралась, вцепившись лапами в борт. – Порт пустой…

- Кто-то идёт… - Дьюррал смотрел на высокую фигуру, что появилась из-за камней и, переваливаясь по песку, шагала к кораблю. Хотя зверь и закутался в тёмный плащ, его хорошо было видно на фоне пустынного пляжа.

- Ублаз! Наш император! – Ромска схватила аббата за плечи и резко опустила на палубу. – Так, слушай сюда. Говорить с ним буду я. Ты – пленник, понял? Молчи и ни в коем случае – слышишь? – ни в коем случае не смотри ему в глаза!

Раздалось натуженное пыхтение, и над бортом появилась покрытая бурой шерстью и увенчанная золотой короной голова куницы. Ублаз перевалился, неуклюже растянувшись на досках палубы, но тут же вскочил и огляделся. Он был высоким – на целую голову выше Ромски. Лишь на миг Дьюррал перехватил взгляд его чёрных круглых глаз, но успел ощутить страх и смертельную тоску в душе. Это чувство походило на то, как если бы ты глянул в глубокий омут ненастной ночью.

- Ромска! Где твоя команда? Где Ласк? Отвечай!

- На корабле вспыхнул бунт, - спокойно сказала капитанша. Её лапа легла Дьюрралу на затылок и с силой наклонила его голову. – Все погибли. Остались одна я да заложник.

- Все? И сам Ласк? – Ублаз прошипел какое-то ругательство. – Ладно, потом отчитаешься. Что это за старик? Я сказал привести мне жемчуг! Жемчуг, а не этого доходягу!

- Аббатство Рэдволл хорошо укреплено. Попробуй мы его штурмовать – все бы там полегли. А за своего настоятеля они сами отдадут жемчужины.

- Сами? Ты сказала сами? – император наступал на Ромску, и та, невольно пошатнувшись, схватилась за борт. – Я не жду, когда кто-то что-то соизволит отдать! Я прихожу и беру то, что мне принадлежит по праву! Я дважды посылал вас за жемчугом! И не получил ничего! Ничего! В первый раз вы его профукали, а теперь ты мне впариваешь полудохлую мышь! Ты сгубила экипаж! Сгубила моих надзирателей!

Казалось, император впадал в истерику, но внезапно он замолчал. Мощная лапа, в которую взглядом упёрся Дьюррал, царапала доски, а сверху доносилось тяжёлое дыхание.

- На острове проблемы, - уже спокойнее прорычал Ублаз. – Бери это существо и быстро во дворец!

«Морской Змей» застрял недалеко от берега, но его окружала вода, и по приказу куницы аббат с хорчихой сбросили за борт маленькую шлюпку. Дьюррала мутило – в конце концов, его возраст не очень подходил для первого морского путешествия. Покачиваясь, старик бежал по пляжу, подгоняемый Ромской. Песок, к счастью, то ли не прогрелся, то ли уже остыл, так что даже без отнятых пиратами сандалий по нему можно было сносно топать. В стороне остались тёмные, покосившиеся сооружения порта. Наконец Ублаз нырнул куда-то между валунов и кустарника. Там, прикрытый грязью и ветками, скрывался железный люк. Император быстро откинул крышку, и Ромска нырнула в тёмный проход.

Дьюррал выдохнул и уверенно спрыгнул следом за своей в одном лице спасительницей и поработительницей. Это оказалось не особо труднее, чем спускаться по лестнице в погреб аббатства. Наконец, захлопнув за собой дверь, в туннель плюхнулся сам Ублаз. Вся троица, толкаясь, двинулась по тесному тёмному коридору. Теперь аббату оставалось надеяться, что его тащат в места хотя бы не более страшные, чем пиратский корабль.

***

Примечание. В переводе говорится, что Ублаз выбрался из дворца через "потайной ход", однако в оригинале говорится о главных воротах, "main gates". Вариант переводчиков мне больше понравился, поскольку тайный туннель явно лучше соответствует вопросам безопасности императорской особы и контролированию острова.

Гиперикум - это зверобой. Я просто решил, что в мире людей-зверей название "зверобой" смотрелось бы, хм, странновато.

Edited September 26, 2022 by Меланхолический Кот

[Greedy]

Мне нравится идея, начало написано пристойно.

Хоть бы эта задумка все же была доведена до конца. Хороший фанфик по Рэдволлу - это прежде всего законченный фанфик по Рэдволлу.

[Меланхолический Кот]

2 часа назад, Greedy сказал:

Хоть бы эта задумка все же была доведена до конца.

Спасибо.

Если что, предыдущая отнюдь не заброшена!

[Меланхолический Кот]

Сброшенная тюленями упряжь с тихим всплеском упала в воду, и лодка вскоре остановилась, слабо покачиваясь на волнах. Тёмная громада Сампетры, выплыв из ночного мрака, возвышалась прямо по курсу, но морской народ не выражал желания закончить путь. Инбар Меткий Стрелок перегнулся через борт и странными протяжными звуками поговорил с предводителем тюленей, а затем развернулся к друзьям. Морда его выражала смесь страха и недоумения.

- Дза-ар морского народа не повезёт нас дальше. Этот остров и его окрестности очень опасны, и здесь они нас покинут.

 Мартин поморщился, благо темнота скрывала мимику.

- Ладно, без них справимся. Так, вёсла есть? Два? Гребите, да потише только!

Едва стараниями привыкших к гребле землероек Плогга и Велко лодка подошла к берегу маленького залива, Мартин спрыгнул на песок Сампетры. Впервые лапа рэдволльца ступила на этот затерянный в морских просторах кусок земли, и эта лапа принадлежала ему, Мартину Второму, воину Рэдволла, сыну Маттимео и внуку Матиаса! Наверняка это событие будет внесено в летопись аббатства… Правда, для этого оставалось немногое: спасти Дьюррала, выжить и вернуться домой.

Мартин залез на прибрежный валун и взглянул на звёзды. Великая Небесная Мышь сияла здесь так же, как и в небе над родной Страной Цветущих Мхов. Мысленно поприветствовав её, воин уверенно заговорил:

- Через несколько часов рассветёт, так что у нас есть время разведать окрестности. Я полагаю, что мы на восточной стороне острова. Грат и Инбар, берите Фиалку и следуйте на северо-запад. Звездохват и землеройки пойдут со мной на юго-запад. Так мы исследуем хотя бы часть Сампетры. К полудню встретимся здесь же. Вопросы будут?

- А как же! – заяц Звездохват сложил лапы на груди и глядел прямо на Мартина. – Скажи-ка, ты в таких делах вообще участвовал?

- Что?

Заяц презрительно фыркнул.  

- К твоему сведению, отважный воин Рэдволла, мы приплыли на остров, о котором не знаем вообще ничего. Вообще! Какая география, кто тут живёт, сколько их. И ты предлагаешь разделиться и разбрестись в разные стороны! Ну что же, может, кто-то один потом отыщет трупы остальных…

- И что предложишь ты, умнейший из зайцев? – Мартин постарался вложить в свои слова всю иронию, на которую был способен, но заяц этого словно и не заметил.

- Полагаю, нам стоит до рассвета отдохнуть здесь. Это место довольно укромное, между камнями можно неплохо расположиться и покушать, - Звездохват развернулся к вытащенной на песок лодке и вытащил оттуда мешок. – Конечно, часть драгоценного запаса погибла, но и остаток неплох…

- Я согласен, - тихо проговорил Инбар. – Знаете, не очень-то хочется топать в темноте непонятно куда…

- А я спать хочу! – вставила мышка Фиалка.

- Время для ужина! Нет, завтрака! Ужина-завтрака! Лог-а-лог-а-лог-а-лог-а-лог!!! – наперебой завопили землеройки, словно позабыв, что их могут услышать вражеские уши.

- Вот и славно! – темнота не скрыла самодовольную усмешку Звездохвата. – Большинство, как говорится, решает!

Мартин угрюмо смотрел, как члены его команды торопливо перетаскивали на берег остатки собственного провианта и дары жителей Выдриного круга. Лодку землеройки оттащили почти к самому холму, что возвышался над пляжем, перевернули и забросали песком, так что теперь с моря её вряд ли бы заметили. Огонь, естественно, разводить не стали, и трапеза ограничилась хлебом, сыром и фруктами. Фиалка и землеройки забились в щели между валунами, заяц с выдрами улеглись за лодкой, и вскоре в укрытии раздавался дружный храп спящих зверей.

Мартин ходил вдоль берега, прислушиваясь к тихому плеску волн. Он любил одиночество, так что побыть часовым согласился без пререканий. Здесь, в уютной бухточке, могло показаться, что остров вовсе необитаем. Ни единого огонька не виднелось на уходящем к северу и югу берегу, ни одного звука, который могло бы издать разумное существо, не доносилось из-за пригорка. Доверять ночному покою, впрочем, воин не собирался. Раз уж морской народ так боялся Сампетры, если сюда пираты притащили настоятеля и где-то здесь проживал таинственный император Ублаз, рассчитывать на мирную встречу не приходилось.

Мартин неторопливо провёл взгляд по небосводу. Здесь, над далёкой чужой землёй, сияли те же звёзды, что и над родной Страной Цветущих Мхов. Это хоть немного, но успокаивало, рождая ощущение, будто небосвод передаёт тебе привет от далёкого дома. Оставшаяся за морским простором родина помнила о них, ждала своих воителя и настоятеля, и он, Мартин, обязан был вернуться с победой. Прогоняя дремоту, мышь смочил морду морской водой и зашагал по песку. Вскоре над горизонтом посерело, лучи невидимого пока солнца подсветили тонкие полосы облаков. Звёзды гасли одна за другой перед лицом набиравшей силу зари. Ещё немного – и за морем в Рэдволле будут готовить завтрак…

- Даю клятву, что вернусь! – пробормотал Мартин, чувствуя под лапой рукоять меча. – Вернусь вместе со старым Дьюрралом, и мы ещё закатим пир в его честь! Этот Ублаз узнает, что такое Рэдволл и его воин!

- Эй, ты чего там шелестишь? Что, воин, гостей не было?

Мартин покосился на умывающегося, бодро фыркая, Звездохвата, и кратко кивнул.

- Ну и отлично! Сейчас давай-ка не будем будить наших товарищей, а вдвоём вскарабкаемся вон на тот холмик и проведём разведку!

Заяц полз к вершине, припав брюхом к земле; его уши дёргались туда-сюда, словно пытались уловить что-то в прохладном утреннем воздухе. Мартин, со своей стороны, всё ещё не слышал ничего. Звездохват быстрее его достиг макушки холма и осторожно раздвинул росшие на ней низкие кусты.

- Эге! Вот ведь оно как! Смотри, воин, любуйся!

За холмом простиралась травянистая равнина, на юге которой серой громадой высилась крепость. У её массивной стены копошилась масса каких-то зверей и, приглядевшись внимательнее, Мартин понял, что там идёт настоящий штурм – правда, не сильно успешный. Одни стреляли по защитникам, другие пытались закинуть на стену верёвки. Однако, стоило кому-то зацепиться, как верёвка летела вниз вместе с теми, кто успевал на неё залезть. На миг между зубцами крепости мелькнул огромный зверь с длинным толстым хвостом.

- Чтоб тебя… - прошептал Мартин. – Это же те ящерицы, которые приходили к Рэдволлу и похитили аббата!

- Ага! И последуй мы твоему гениальному приказу, то напоролись бы прямо на этих ребят… А, ладно, не обижайся! – торопливо произнёс заяц, когда Мартин сердито шикнул. – Так, мне сдаётся, заложника они держат как раз в этой крепости. Соваться туда напрямую нам, как видишь, не стоит. А что, если пройти на юг по кромке воды? Если там же гавань и всё такое, то что-нибудь мы да выясним…

Солнце поднялось довольно высоко к тому времени, когда шагавший впереди отряда Мартин заметил застрявший на мелководье большой корабль, а ещё дальше за ним – длинный пирс и портовые здания.

- Сдаётся мне, сейчас многие паразиты получат дырку в шкуре! – прошептала Грат, сжимая лук.

- Погодите… Там, у берега, лодка… - стоя спиной к валуну, Мартин вынул меч. – И никого нет… Да, это тот корабль, за которым мы гнались! Я узнаю его!

- Если на берегу лодка, то заложника на корабле нет, - сказал заяц. – Так, стоять! – он ловко ухватил за шиворот Велко, который только собрался рвануть к воде. – Берег отлично просматривается из крепости. Никто ведь не хочет быть замеченным, а?

Мартин, держа меч наготове, шёл между покосившихся бараков, сложенных из высохших под солнцем досок. Затылком он ощущал частое, горячее дыхание Грат. Порт словно вымер. Они миновали таверну, из раскрытых окон которой воняло несвежей едой, и тут в переулке метнулась тень. Стрела просвистела над самым ухом Мартина и воткнулась в стену.

- Проклятье!

- Не трать стрелы! – крикнул выдре Мартин и рванулся в узкий проход, ведший к приоткрытой двери большого барака. Воин вбежал внутрь, мгновенно огляделся, прыгнул за ящики – и через секунду сжимал отчаянно вырывающегося юного хорька.

- Отлично! Держи этого задохлика! Моему другу как раз стоит поучиться стрельбе по живой мишени! – Грат локтем двинула Инбара в бок.

- Но… я… как это… - лепетал выдр, растерянно озираясь.

- А ну быстро, болван! Пощадишь его – он с дружками придёт в твой дом и убьёт там всех!

- Я не пират! Я не убийца! – хорёк визжал, тщетно пытаясь освободиться из лап Мартина. – Я никого не убивал! Я работник!

- Пока ты со мной, они тебя не тронут, - прошептал Мартин своему пленнику в ухо. – Если не хочешь близко познакомиться с нашими замечательными выдрами – отвечай на все вопросы, понял?

- Ого, у нас тут новый друг! – подоспевший Звездохват встал между выдрами и хорьком. – Эй, приятель, я советую тебе быть не слишком молчаливым, а то у некоторых терпения может и не хватить!

Мышь медленно ослабил хватку, но хорёк уже не пытался сбежать. Дрожа, он затравленно глядел на внезапных гостей. Мартин подумал, что представить пиратом это несчастное существо в драной рубахе и вправду проблематично. И, тем более, увидеть его в числе убийц семьи Лутры.

- Я работаю на этом складе… мы с кораблей груз снимаем и тут кладём… Я на кораблях не бывал никогда…

- Что-то мне кажется, тут съестным тянет! – заяц деловито принюхался. – Очень кстати, должен сказать! У меня, между прочим, с утра и росинки во рту не было!

Звездохват отошёл к груде мешков у стены, полоснул один кинжалом, и на пол с гулким грохотом посыпались большие красные яблоки.

- Господин… - забормотал хорёк, — это еда для стола его величества Ублаза… Её нельзя брать… Он рассердится…

- Сдаётся мне, у твоего императора сейчас есть проблемы поважнее, чем яблоки! – заяц с хрустом вонзил зубы в плод. – Если что, скажешь, чтобы свои претензии господин Ублаз адресовал лично мне, знаменитому Звездохвату Лепусу!

- Там, у берега, стоит корабль, - вновь заговорил Мартин как можно более спокойным голосом. – Ты видел, когда он пришёл? И кто с него сошёл на берег?

- Корабль… да… он на мели остался… Вчера вечером… И к нему… пошёл… император… - последние слова хорёк едва слышно выдавил из себя и умолк.

Грат оттолкнула Звездохвата в сторону и подняла лук.

- Мне кажется, задохлик бесполезен!

Новая порция хорячьего визга заставила Мартина опять сжать лапы.

- Я… не знаю! Не знаю! Ничего больше не знаю!

- Ну, не знаешь, и ладно, - спокойно произнёс заяц. – Я вот что думаю: ты говоришь, тут держат жратву для Ублаза? То есть отсюда должна быть дорога в крепость, так? Проведёшь нас туда?

Казалось, хорёк претерпевал борьбу двух ужасов – с одной стороны, перед гневом императора, а с другой – от тяжело, с рычанием дышащей выдры, морда которой нависла над несчастным, словно мрачный дух мести. Видимо, второй ужас победил, поскольку пленник промямлил:

- Хорошо. Я проведу вас. Но только… только император очень, очень не любит, когда его беспокоят!

- Если вздумаешь нас надуть – умрёшь! – Мартин легко ткнул хорька мечом в спину. Краем глаза воин заметил синее платьице Фиалки. Мышка протянула хорьку яблоко – и тут же взвизгнула: Грат ударила её по лапе, выбив плод.

- Ты дурная, да? Кого кормить собралась?!

- А ну не распускай лапы, ты! – Мартин быстро прижал мышку к себе. – Ты не из Рэдволла и не имеешь права бить наших диббунов!

Сжав зубы, мышь обогнал всех и встал в дверях, повернувшись мордой к спутникам.

- Так, слушать меня всем! Здесь, на Сампетре, томится в плену мой аббат! Я, воин Рэдволла, пришёл вернуть ему свободу! Здесь я – ваш командир, и вы обязаны мне подчиняться! Если хотите вернуться живыми – делайте то, что вам сказано! И кто тронет нашу девчонку, которая и так едва вырвалась из пиратских лап – будет иметь дело со мной! Это ясно?

- Так мог бы объяснить своей девчонке, что к чему! – выдра сплюнула на грязные доски. – Чтобы понимала, что протянешь лапу паразитам – они её тут же и оторвут!

Ухмыляясь, Грат в упор смотрела на Мартина. Одинокая мстительница вела собственную войну, и мышь-воин на ней был просто попутчиком. И она, и Звездохват, этот лихой заяц, уже достаточно раз вытерли лапы об авторитет командира. Дурные союзники ещё хуже врагов – это Мартин хорошо усвоил ещё в те сезоны, когда жил среди землероек Гуосима.

- Того, кто откажется выполнять мои приказы, я буду считать пособником врага! – Мартин глянул в глаза всем членам команды, одному за другим. – Идём!

Пыльная грунтовая дорога вела к крепостной стене, петляя по склону. Вскорости крыши порта остались внизу, а за ними на фоне морской глади чернели мачты «Морского Змея». Массивная квадратная башня замка становилась всё ближе, она как будто смотрела недобрым глазом на тех, кто осмелился потревожить владыку Сампетры. Добравшееся до зенита солнце пекло, а ни одного дерева рядом не было. На секунду Мартин остановился, чтобы смахнуть пот со лба…

Крыс появился словно из ниоткуда. Мгновение воин и пират смотрели друг на друга, а затем враг бросился в атаку, занося лапу с палашом. Быстро загородив собой Фиалку, Мартин отбил удар, затем второй; на третий раз крыс сделал опрометчивый выпад, воин легко уклонился и вонзил меч в беззащитный бок. С предсмертным визгом пират свалился на землю, а Мартин оглянулся на крик и увидел Грат, сидящую на дороге рядом с другим поверженным крысом. Его лапы слабо дёргались, но выдра уже не обращала на противника никакого внимания. Не отрываясь, она смотрела на две половинки своего лука, которые сжимала в лапах.

- Мой лук… Мой прекрасный лук… Эта тварь… Этот паразит сломал его! – с исполненным горькой ярости рёвом Грат выхватила кинжал, вонзила в умиравшего крыса и тот, издав последний писк, замер навсегда.

- Ты можешь взять мой лук… - робко произнёс Инбар, но выдра резко махнула лапой.

- Нет! Это был мой лук! Я его сотворила! Он впитал в себя всю скорбь по моей семье! В нём был дух моей мести! Ну что же, теперь я буду мстить и за него!

- По твоей семье? – Инбар, видно, до сих пор не знал историю своей подруги.

- Я жила на континенте в доме рода Лутры, - глухо сказала Грат, поднимаясь на ноги. – Однажды на рассвете туда пришли паразиты и убили всех, кроме меня. Моего отца и мать, братьев и сестёр. Но я осталась в живых, и это была их ошибка! Потому что теперь у смерти паразитов есть имя, и это имя – Грат Длинная Стрела!

Инбар нервно сглотнул. Мартин огляделся; никаких пиратов рядом уже не было, как, впрочем, и хорька из порта. Видимо, он предпочёл сбежать. Ну что же, на его месте любой поступил бы так же. Мартин даже почувствовал облегчение: теперь не надо будет защищать несчастного работника, и так, быть может, много тут натерпевшегося, от мстительной выдры.

Фиалка замерла, глядя на мёртвого крыса, и её тёмные глаза влажно блестели. Мартин опустился на колени и осторожно обнял мышку за плечи.

- Ты знала, куда мы держим путь, дорогая. Это не весёлая прогулка, понимаешь? Ты должна привыкнуть к таким вещам, если хочешь идти путём воина.

Крепостная стена нависала уже прямо над головой. Дорога шла вплотную, так что можно было провести лапой по тёмным выщербленным камням. По-прежнему стояла звонкая полуденная тишина. Продолжалось ли сражение с другой стороны, затихло ли оно – об этом здесь ничего не говорило.

Вскоре показалась небольшая деревянная дверь. Мартин взялся за кольцо, подёргал; замок был заперт, но стоило толкнуть сильнее – и он с хрустом вывалился из сохлых досок. До сих пор отряд шёл по враждебным землям, но теперь перед ними открылась внутренность самой цитадели Ублаза. Отступать, впрочем, было поздно. Сжимая меч, Мартин шагнул в темноту, казавшуюся кромешной после дневного света.

Судя по запахам, в этом помещении тоже хранили съестные припасы. С весёлым писком землеройки кинулись вперёд – эти зверьки привыкли к мраку. Мартин ждал удара, хоть какого-то движения, звука, но так и не почувствовал ничего – ни дыхания, ни запаха притаившегося зверя. Молча команда прошла через склад, поднялась по лестнице и оказалась на просторной кухне. И только тут нос воина почуял тонкий, едва различимый среди аппетитных ароматов запах хищника…

- Пудинг! Клянусь всеми зайцами, это пудинг! – возглас зайца заставил воителя вздрогнуть.

- Звездохват! Мы пришли сюда не ради жратвы! Быстро положи на место!

- Положи? Ты просишь умирающего от голода зайца положить на место восхитительный ароматный пудинг? Не знаю, не знаю, чему ты там в своём Рэдволле научился… Ай! – заяц вскрикнул, когда удар меча выбил у него из лап тарелку, и она вместе со всем содержимым полетела на пол.

- Ещё одно слово, ушастый – и мой меч заговорит!

- Да тихо вы! – Фиалка нетерпеливо дёрнула Мартина за плащ. – Тут ещё лестница, а там дверь… А за ней болтают…

Мышь отскочил от перепуганного зайца, быстро взошёл по ступеням к массивной двери и осторожно заглянул в решетчатое окошко…

 

Примечание. По всей видимости, крепость Ублаза и порт находились на самом юге Сампетры. Видно это, во-первых, из того, что уже в начале книги стоявшая на пирсе крыса Сагитар Пилозуб смотрит то на восток, то на запад, а возможно это лишь в случае расположения пирса на южной или северной оконечности острова. Во-вторых, взбунтовавшиеся пираты уходят из порта на север, то есть из наших вариантов остаётся юг. Наконец, высадившийся на Сампетре Мартин двинулся на юг и там нашёл севшего на мель где-то рядом с пирсом «Морского Змея». Так что карты и в английском, и русском изданиях нагло врут, помещая порт на западном берегу острова, куда неуправляемый «Морской Змей» ну никак не мог бы добраться.

Ну и чтобы неуправляемый корабль остановился рядом с южным пирсом, идти он должен откуда-то с юга или юго-востока. Таким образом, Сампетра находится даже не на одной параллели с Рэдволлом, а где-то посевернее – как она тогда будет тропической? А если путь к ней идёт с юга, как путешественники встречали айсберги? Или там уже где-то рядом местная Антарктида начинается? Пффф… Разбираться в местной географии – то ещё занятие.

С «Морским Змеем» творятся интересные вещи как в оригинале, так и в переводе. Начнём с того, что в русском издании в 44 главе чётко указано, что неуправляемый корабль проскочил мимо пирса и «выбросился на берег», а вот в 48 главе он уже оказывается стоящим у пирса! Именно оттуда на глазах у Ублаза его угоняют Мартин вместе с землеройками. У Джейкса в оригинале такого безобразия нет, однако происходит иная чудная картина: трое зверей – Мартин и две землеройки – отталкивают корабль шестами. Шестами, Карл! В то время как «Морской Змей» изображён как весьма большое судно, которое несло на себе и экипаж Ромски, и отряд Надзирателей. Правда, Джейкс вовремя подогнал прилив, который, как можно понять, снял корабль с мели. Впрочем, землеройки описываются стоящими рядом со «Змеем» «по пояс в тёплой мелкой морской воде» (waist-deep in warm shallow seawater). То есть корабль хорошо так уткнулся в песок. И, тем не менее, за то время, пока Ублаз добирался до порта, они его шестами стащили с мели и отплыли так, что император уже не мог до них достать. Как по мне, так это очередное сказочное «супер-везение» или «супер-сила», которую автор подбросил своим героям.

[Greedy]

Вот эта глава хорошо показывает, чего в оригинале не хватало персонажам из "доброй" команды, и почему за верминами в книгах было интереснее следить. Конфликты. И вполне обоснованные, в случае сего фанфика, надо сказать. Хорошо.

Странным показалось то, что пираты-повстанцы не захватили съестные припасы Его Величества. Раз команда спасателей так легко добралась до запасов, то пираты и подавно бы прикрыли путь поступления еды на императорский стол.

6 часов назад, Меланхолический Кот сказал:

Ты не из Рэдволла и не имеешь права бить наших диббунов!

Позабавила формулировка.

Лицензия на грубое воспитание -- только по прописке с номером кельи.

[Меланхолический Кот]

5 часов назад, Greedy сказал:

Странным показалось то, что пираты-повстанцы не захватили съестные припасы Его Величества. Раз команда спасателей так легко добралась до запасов, то пираты и подавно бы прикрыли путь поступления еды на императорский стол.

Странно уже то, что все они столпились у задней стены, и никто не попытался проникнуть к главным воротам, сломать их или поджечь. Единственное возможное объяснение - Расконса желал сконцетрировать своё воинство в одном месте, что ли...

Порт, конечно, в оригинале такой себе. Причал, пирс, торчат таверны. Ни складов, ни администрации. В духе Джейкса - стоит себе одна штуковина, крепость там, аббатство, заячья гора - а вокруг пустошь. Ну или минимум штук, чтобы было, куда кораблю пристать. Такое подчёркнутое презрение к инфраструктуре и логистике даже странно для человека, который в своё время работал в порту.

Да, и если там ресурсы, им стоило кого-то туда послать. И я полагаю, те крысы, с которыми столкнулись здесь наши друзья - как раз шли от Расконсы с подобной миссией.

5 часов назад, Greedy сказал:

Лицензия на грубое воспитание -- только по прописке с номером кельи.

Да, я решил добавить жёсткости в рэдволльскую педагогику.

[Меланхолический Кот]

Немного про то, как могли бы выглядеть замки мира Рэдволла, все эти Сампетры, Рифтгарды, Маршанки и прочее. Кроме Саламандастрона, конечно, он слишком особенный. Думаю, больше всего к ним подходит то, что изображено на второй картинке в верхнем ряду, под 980 годом. Первое - слишком просто, остальные - уже сложно, вычурно, с множеством элементов, которые надо было бы как-то прописывать. А 980 - самое то: стоит такая "ладья", в ней сидит главгад с дружиной и что-то такое происходит. Кое-какая минимальная инфраструктура. Ну, стена не деревянная, а каменная. Опять же, эпоха викингов, к коей отсылают все эти Клогги с Бадрангами...

Хотя, кажется, развитие морского дела в "Жемчуге Лутры" явно отсылает к более поздней эпохе...

[Меланхолический Кот]

Дверь вела в некое помещение, служившее, по всей видимости, обеденным залом. Мартин видел часть громоздкого стола и восседавшего за ним большого бурого зверя в тёмном плаще и тускло блестевшей золотой короне. Видимо, это и был знаменитый Ублаз. Мышь-воин чуть скосил взгляд и едва не вскрикнул от радости, заметив стоявшего у стола Дьюррала. Рядом с аббатом возвышалась фигура ещё одного зверя в типичном пиратском камзоле – на такие Мартин успел насмотреться в стычках по пути сюда.

- Аббат здесь, - прошептал воитель, развернувшись к спутникам. – И там же тот, кого называют императором Ублазом. Теперь нам надо обдумать план, как нашего пленника оттуда вытащить…

- Ромска! – даже тяжёлая дверь не могла заглушить визгливый голос. – Ты ответишь за каждого надзирателя, ясно? Я тебя в матросы разжалую! Теперь я сам соберу корабль и разнесу этот проклятый Рэдволл по камушкам! А то всё, что вы смогли, это вырезать тех тупых выдр…

Грат злобно зарычала…

- Нет! – вскрикнул Мартин, но было поздно. Выдра ударом лапы распахнула дверь, оказавшуюся, к несчастью, незапертой, и рванула в зал.

- За род Лутры! – крик гулом отдался от сводов, но тут же раздался звук удара, что-то тяжёлое упало на пол – и Мартин услышал вопль, наполненный болью…

- Грат! – теперь уже Инбар вбежал в распахнутую дверь.

- За Рэдволл! – Мартин, обнажив меч, бросился за выдрами. Всё равно со скрытностью можно было попрощаться.

Грат лежала на каменных плитах, корчась от боли. Рядом стояла одетая в тёмные штаны мускулистая крыса с трезубцем, по остриям которого стекала кровь. Ещё несколько крыс окружали вскочившего с кресла Ублаза, а за ними высились вараны. Врагов оказалось куда больше, чем позволяло видеть окошко в двери, но даже сейчас оставался шанс превратить всё в разящий удар по логову нечисти – в конце концов, разве не Матиас, великий дед Мартина, чуть ли не в одиночку разгромил гнездо Малькарисса?

Если бы не Грат. Стоило Мартину хотя бы дёрнуться в сторону Ублаза, как его прихвостни добили бы раненую выдру, а с ней и Инбара, этого несчастного дикаря, что опустился на колени у своей подруги. Нет, воин Рэдволла не мог предать тех, кто ему доверился, даже угодив в тупик из-за их тупости.

- Значит, ты из Рэдволла, так? – Ублаз усмехнулся, обнажив ряд мелких острых зубов. – Ну конечно, пришёл освободить своего настоятеля. А принёс ли ты мои жемчужины? Шесть прекрасных, крупных жемчужин, известные как Слёзы Всех Океанов!

- Я принёс с собой только мой меч! – как можно увереннее сказал Мартин. – Отпусти аббата, ты, тварь! – выкрикнул воин, повернувшись к чёрно-серой хорчихе-пиратке, что стояла за Дьюрралом и держала его за плечи.

Аббат поднял голову – на его старческой мордочке сидели очки, не очень ему подходившие. Странно, подумал Мартин, он ведь хорошо помнил, как пираты швырнули очки Дьюррала через стену аббатства…

- Эта тварь спасла мне жизнь, Мартин. Мне и Фиалке.

- Что? – от неожиданности Мартин опустил меч. Казалось, воин попал в дурной сон, где реальность ломается, словно разбитый витраж. Пират, спасший аббата, аббат, защищающий пирата, врага, который совсем недавно приходил с оружием к стенам Рэдволла и взял в заложники старика с девочкой… Для Мартина это было таким же безумием, как если бы кто-то из захваченных Слэгаром диббунов встал на сторону лиса-похитителя. А что, если паразиты подменили настоятеля?

- Я тебя помню! – взвизгнула, вынырнув откуда-то из-за спины, Фиалка. – Ты не дала ящерицам нас съесть!

- Вот видишь, воин, моя Ромска с твоим аббатом успели подружиться! – Ублаз откровенно хихикал. Кажется, вся ситуация его, в отличие от Мартина, весьма забавляла.

- Кто-нибудь, перевяжите её! – отчаянно крикнул Инбар. – Она ранена!

- Какая прелесть! – Ублаз сложил лапы на груди. – Мы врываемся в чужой дом, размахиваем оружием, а потом обиженно пищим – ах, выдрочка поранилась! Ну ладно, я сегодня добрый. Киньте ему бинты, быстро! А теперь с тобой поговорим. Значит, ты принёс меч, Мартин из Рэдволла? Ну что же, тоже ценная вещь…

Пожалуй, в иных обстоятельствах Мартин даже мог бы признать Ублаза, этого мощного зверя, покрытого ровной тёмно-бурой шерстью, красивым. Правда, злоба, сквозившая в чертах его морды, портила всё дело.

Воин Рэдволла никогда не должен отводить взгляда, и Мартин смело смотрел прямо в похожие на тёмные жемчужины глаза императора. В них едва лишь отражался свет из высоких окон, и они оставались непроницаемыми, подобно глубокому омуту. Эти большие чёрные шары притягивали к себе и в то же время излучали нечто чуждое и ледяное, невыразимый ужас, который тёмными когтями схватил сердце воина. Из сокровенных глубин памяти, сквозь толщу сезонов, всплыло детство. Вот он сидит на коленях у дедушки Матиаса, и тот в который раз рассказывает о походе в пещеры Малькарисса… Мартин поднимает голову, желая что-то переспросить, и вместо родной мышиной мордочки видит закутанную в цветастый платок голову Слэгара… Лис резко срывает маску…

- Ублаз!!!

Крик Ромски заставил императора резко повернуться, и наваждение исчезло. Мартин отшатнулся, как от сильного удара, и судорожно схватил пастью затхлый воздух. Шерсть взмокла от холодного пота, голова кружилась, лапы, всегда такие мощные, ослабели и едва держали тело. Выскользнувший из пальцев меч лязгнул об пол. Фиалка обхватила воина, не давая упасть, и он осторожно положил лапу ей на плечо.

- Ты ведь не собираешься разбрасываться воинами, Ублаз? – с вызовом спросила Ромска. Пиратка смотрела в пол, наклонив голову. Теперь Мартин хорошо понимал, почему.

- Не собираюсь! – рявкнул Ублаз. – Слушай сюда, Мартин. В моих владениях случились некоторые проблемы. Пиратская чернь взбунтовалась и вздумала поиграть в войну. В Рэдволле ведь не любят пиратов, да, друг мой? Поможешь мне победить, вернёшь жемчужины – и твой старик отправится домой. Идёт?

- Не слишком много условий, Ублаз? – сказал Мартин, поднимая меч. Силы быстро возвращались к нему, но сознание упорно цеплялось за пережитый страх.

- Здесь я ставлю условия, мышь!

- Мы не в том положении, Мартин… - прошептал Звездохват.

Крысы с трезубцами и вараны окружили их. Фиалка, а также землеройки Плогг и Велко прижались к Мартину так же, как Арвин и Пижма на лесной опушке тогда, когда только начиналась вся эта история с жемчугом. И ведь немного времени минуло, а кажется, что так давно то было, словно в другой жизни…

- Ну, что скажешь, Мартин из Рэдволла?

- Давай так, Ублаз. Я помогу тебе, ты отпустишь аббата и, клянусь Рэдволлом, клянусь памятью Мартина Воителя, я пришлю тебе жемчуг. Слово воина Рэдволла дорого стоит, Ублаз… Если ты, конечно, можешь это понять!

Стыд полыхал в груди Мартина. Он, воитель аббатства Рэдволл, даёт клятву какому-то пиратскому царьку! Лишь осознание того, что он делает это ради старого аббата, ради тех, кто с ним пришёл на этот проклятый остров, придавало мыши сил. Он скосил взгляд в сторону Дьюррала, и тот едва заметно кивнул.

- Вот и славно, - император усмехнулся, и непонятно было, оценил ли он злую иронию Мартина. – А чтобы не вздумали фокусничать, старик посидит со мной, в моих покоях, - Ублаз схватил Дьюррала за лапу и рванул так, что аббат едва удержался на ногах. – Отведите наших друзей в казарму, а то, погляжу, мышонок устал с дороги!

Инбар кое-как замотал раненую лапу Грат, и та с трудом поднялась, опираясь на друга.

- Однажды тебе воздастся за всё, Ублаз! Духи моего рода не обретут покоя, пока ты не отправишься к адским вратам, мразь!

- Кто-нибудь, научите девочку вежливости, - бросил через плечо император, волоча за собой спотыкавшегося аббата. – И дайте им пожрать чего-нибудь, мне нужны здоровые воины!

В компании молчаливых крыс с трезубцами Мартин вышел во двор крепости. Солнце катилось к западу, полуденный зной миновал, но воздух оставался жарким. Солдаты Ублаза суетились у длинной стены, хотя её, как можно было понять, никто уже не пытался штурмовать. Пыль поднималась от шагов с сухой крепкой земли. Мышь цепким взглядом окинул стоявшие во дворе приземистые бараки: возможно, команде придётся использовать всё, что окажется под лапой.

- Располагайтесь, - крыса распахнула дверь в казарму. На полу в длинном помещении валялись тюфяки и всякий мусор. – Оружие надо сдать…

- Мой меч останется со мной, - прорычал Мартин.

- Но…

- Я сказал он будет со мной!

Крик заставил крыс испуганно отступить. Сопровождавший их варан остался стоять неподалёку, неподвижный, словно статуя. Ящер уставился на выдр, и Мартин с удивлением заметил страх в его глазах.

Сбросив с себя плащ, но оставив кольчугу, Мартин повалился на самый крайний тюфяк у стены. Мучительный комок поднялся к горлу. Воин быстро прикрыл морду лапами как раз перед тем, как по ней потекли слёзы. Он войдёт в историю не как первый рэдволлец, ступивший на Сампетру, и не как спаситель аббата. Нет, дорогой Мартин, судьбе было угодно сделать тебя первым воином, оказавшимся в заложниках, и тем, кто поднимет легендарный меч в защиту грязного царька бандитов! Да, во всём виновата тупая выдра, поставившая свою личную месть выше безопасности команды, но кто спустя сезоны об этом вспомнит? Мышь прямо видел, как однажды – вероятно, уже совсем скоро – он отправится в Тёмный лес, где великие герои прошлого беспощадно осмеют его. Мартин, Гонф, Матиас, его собственный отец Маттимео будут тыкать в него мёртвыми лапами: «смотрите, вот тот, кто опозорил Рэдволл! Тот, кто опозорил наш меч!» Да что там, даже злодеи, Цармина, Клуни, Слэгар, станут безнаказанно издеваться над ним!

- Мартин… Не плач, пожалуйста… Мы что-нибудь придумаем!

Фиалка присела рядом и прижалась к лапе воина. Девочка всё ещё верила в него, верила, что он – добрый и сильный воитель Рэдволла, который всех спасёт и всё исправит. Мысль о том, насколько он перестал соответствовать собственному образу, отразилась новым приступом глухой боли.

- Не вини себя… Ты всё правильно сделал! Ну… ведь воин – это не только тот, кто машет мечом, а тот, кто берёт на себя ответственность…

Мартин слабо улыбнулся и приобнял мышку.

- Когда мы вернёмся, то будем сидеть у камина долгими зимними вечерами и вспоминать наше путешествие, - прошептал он, подумав, что здесь уместно никакое не «когда», а только «если». Очень-очень слабенькое «если». Молодец, воитель, вот ты и докатился до вранья ребёнку…

- Ты самый лучший воин…

- Скажи лучше, правда, что эта… Ромска вас спасла?

- Ну да, - простодушно ответила Фиалка. – Ящерицы хотели нас съесть, а она им запретила.

- И ты решила, что она хорошая? – Мартин откинулся на тюфяк. – Милое, наивное дитя, да разве можно верить пиратам?

- А что, разве даже кто-то… очень злой и жестокий не может хоть раз сделать что-то доброе?

Мышь-воин вздохнул. Мучительная ломка реальности, тех ценностей и установок, что он впитал в Рэдволле, продолжалась. До сих пор мир делился на плохих зверей и хороших, плохие нападали, грабили и убивали, хорошие защищались – так всегда было и всегда будет. Допустить в эту понятную и простую схему мироздания каких-то сочувствующих злодеев с добрыми поступками значило всё разрушить и перемешать.

- Фиалка, дорогая, выбрось это из головы, да поскорее! Тот, кто встал на путь разбоя, обагрил лапы невинной кровью, не может быть хорошим! Вспомни, если бы Матиас послушал аббата Мортимера, все эти размышления о том, что мы мирные звери, всем рады и всё такое… То Клуни Хлыст захватил бы аббатство и убил всех жителей!

Фиалка молча сидела, смотря в стену, и вдруг резко повернулась к воителю.

- Знаешь что! Прекрати киснуть! Ты воин Рэдволла, а не диббун! Если будешь так себя вести, то я… я… заставлю тебя выпить крапивную похлёбку!

Она сказала это настолько серьёзно и искренне, с таким сердитым выражением на мордочке, что Мартин не выдержал и громко расхохотался. Устроившийся напротив Инбар вздрогнул и отодвинулся в угол. Решил, видно, что предводитель спятил, и теперь им всем точно конец.

- Ой… Прости меня, пожалуйста… Я не хотела тебя обидеть…

- Ничего, мне как раз стало легче, - Мартин погладил девочку по голове. – Так что лучшее средство сестры Цецилии прибережём на другой случай, хорошо? А твои слова останутся между нами, обещаю!

В стенах аббатства дерзость старшему могла обойтись диббуну отнюдь не одной лишь крапивной похлёбкой, так что Мартин вполне понимал испуг Фиалки. Она, конечно, девочка смелая, но вот понятие субординации ей надо будет потом ещё привить… Если у них будет хоть какое-то «потом».

 - Мы среди врагов, Фиалка, не забывай! Надо, чтобы кто-то дежурил…

- Отлично! Вот я этим и займусь! Нет, не спорь, пожалуйста! Тебе надо отдохнуть, я вижу…

Крысы Ублаза возвращались в казарму, искоса посматривая на новых соседей. Мартин тревожился, что его команда оказалась на чужих лежаках, а это могло вызвать конфликт. Однако крыс оказалось куда меньше, чем мест. Похоже было, что часть успела то ли погибнуть, то ли сбежать от повелителя. А раз так, подумал воин, то дела Ублаза шли куда хуже, чем тот желал представить.

Мартин вытянулся на тюфяке. Фиалка рассуждала верно: силы надо восстановить. Взгляд в глаза императора Самперты отнял их, пожалуй, побольше, чем весь пройденный путь. Уже погружаясь в дремоту, воитель обхватил рукоять верного меча. Что бы ни случилось – захочет ли злобная куница прикончить их ночью, либо же враги ворвутся в крепость – Мартин любого встретит с оружием в лапах.

Примечание. В книге говорится, что к прибытию команды Мартина на Сампетру Сагитар Пилозуб с крысами уже перешла на сторону мятежников Расконсы. Впрочем, я думаю, можно допустить, что небольшая часть крыс всё же осталась на стороне императора.

Как думаете, зачем Ублазу нужны были эти злосчастные жемчужины? Чисто для пафоса? В оригинале есть намёк, что не только. В 47 главе Ублаз смотрится в зеркало и говорит, что были бы у него те жемчужины, то он бы вышел к мятежникам в роскошном наряде, в короне с этим жемчугом, и они бы поклонились ему. Там есть интересная фраза: «I would stare at them, snare them with my gaze», то есть «я бы уставился на них, заманил бы их в ловушку своим взглядом». Получается, набор жемчужин позволил бы Ублазу распространить силу его взгляда на многих пиратов, то есть он является неким «усилителем».

Как в книге обстоят дела со временем? Наши герои высаживаются на Сампетре ночью, разделяются на группы, и уже около полудня происходят встречи – Мартина с Ублазом, а Звездохвата – с Расконсой и его помощниками. Ближе к вечеру ребята воссоединяются, делятся открытиями, Звездохват приводит пленного пирата. Все ужинают, устраиваются на ночлег, в море рядом стоит угнанный Мартином «Морской змей». Да, они там ещё костёр развели. С утра все просыпаются, обсуждают план действий и, наконец, отправляются его осуществлять.

То есть, герои засветились перед обоими враждующими сторонами, причём не перед проходными «Спиногрызами», а непосредственно предводителями – Ублазом и Расконсой. После этого проходит, в целом, больше суток (считая до начала боевых действий). Так, и что всё это время делали антагонисты? Вопрос повисает в воздухе. Ладно, Ублаз готовил «огненные брёвна», чтобы скатить на пиратов. Линия же мятежников на эти сутки прерывается. Подумаем: обе стороны узнают, что в уравнении сампетрианского конфликта появились новые, совершенно неизвестные переменные. По идее, они (Расконса уж точно, он-то не был, в отличие от Ублаза, ограничен в действиях) должны были бы бросить силы на выяснение случившегося и постараться либо уничтожить «попаданцев», либо переманить на свою сторону. Тем более что они особо и не прятались вплоть до разведения костра. Не, маскировка не для крутых героев.

[ОКО 75]

Ну что ж, прочитал я имеющиеся на данный момент части и могу сказать что у вас намечается занятный альтернативный сюжет. Интересно взглянуть как непримиримые враги все же пытаются договориться между собой, вместо того чтобы рубить друг друга в капусту. Стало быть теперь штурмовой отряд из Рэдволла будет сражаться не против Ублаза  а за него... Неожиданный и интересных ход, хотя у меня сложилось впечатление, что если в  каноне  Мартину и Ко во всем сопутствовала удача, то в вашей истории она от них резко отвернулась. В особенности это касается Грат - то у нее лук ломают, то трезубцем протыкают... Насколько я понимаю она не самый любимый ваш персонаж в книге?)) (Кстати, а Грат не смутило что Мартин вот так в легкую распорядился ее родовым сокровищем? Думаю с ее характером   с нее сталось бы сказать ему пару ласковых слов на этот счет).

К слову о характерах - Мартин  и его внутренний мир у вас раскрыт поболее чем в каноне, и оттого за ним интересно наблюдать. Теперь он воспринимается  не просто как машина по нарезанию всего хищного, а как полноценный персонаж, со своими переживаниями и сомнениями. Интересно что у вас на него подействовал гипноз Ублаза - в книге он чарам не поддавался, то ли от того что сам по себе не был слабовольным, то ли это дух Мартина Воителя его оберегал. 

В общем я весьма заинтересован вашей историей и тем в какую сторону вам удастся развернуть сюжет. Баланс сил на Сампетре поменялся, положительные герои в затруднительном  положении, отрицательные готовятся сделать следующий ход... Все предпосылки созданы, остается только ждать продолжения.)

За сим пока прощаюсь и желаю успеха в дальнейшем творчестве.))

 

[Меланхолический Кот]

ОКО 75

Благодарю за отзыв.

26.10.2022 в 22:19, ОКО 75 сказал:

В особенности это касается Грат - то у нее лук ломают, то трезубцем протыкают... Насколько я понимаю она не самый любимый ваш персонаж в книге?

Не то что прям очень не любимый, хотя от её мстительности берёт некоторая оторопь (но надо учитывать пережитую ею трагедию, в один день потерять семью, это не абы что). Но я хотел её утихомирить, к тому же Мартин с командой должен был получить некоторый связывающий элемент, суживающий пространство решений, чтобы не кидались на всех вокруг. Раненый член команды в этом смысле очень соответствует.

 

26.10.2022 в 22:19, ОКО 75 сказал:

Кстати, а Грат не смутило что Мартин вот так в легкую распорядился ее родовым сокровищем?

В книге я не заметил, чтобы она вообще беспокоилась о тех жемчужинах. Для неё они ассоциировались с трагедией. В оригинале Грат поёт Инбару песню о своей судьбе, которая в переводе пропала (немного из неё я вставил в её слова в этом фанфике, когда они столкнулись с крысами). Там есть такие строчки: "Whilst my tears mingle into the seas as I mourn. For those Tears of all Oceans, Six pearls like pink rosebuds, Once plucked from the waters beneath the deep main, Oh my father and mother, Dear sisters and brothers, In the gray light of dawn all my family were slain" -то есть что-то про то, что "за шесть розовых жемчужин была убита моя семья". Вряд ли она хотела бы иметь при себе вещь, которая всегда бы напоминала об окровавленных трупах родных.

[Меланхолический Кот]

- А теперь скажи: «Чучело куницы выставим на пристани»!

- Чучело куницы выставим на пристани… - угрюмо повторила Сагитар Пилозуб, и лис Расконса довольно захохотал вместе со своими приближёнными.

- Ха, верю, ты на нашей стороне! – он щедро налил грога в большую кружку и стукнул ею об бочонок перед крысой.

Навес из толстой парусины хорошо защищал от послеполуденного солнца, и Расконса довольно восседал в кресле. Сам его наряд – шаровары, на удивление чистая белая рубаха, тёмно-красный жилет – подчёркивал превосходство над Сагитар, одетой в обычные для стражи Ублаза невзрачные штаны и куртку. Повторять под диктовку шутки про бывшего повелителя было не совсем тем, на что рассчитывала, покидая императора, крыса, но её мнение здесь никого не интересовало.

Раздалось пыхтение, и под навес вбежал крыс-пират с перепуганным выражением на морде.

- Что там у вас, Гоуджа? – расслабленно спросил Расконса.

- Господин! К Ублазу пришло подкрепление!

- Что?! Проклятье! – лис вскочил, отшвырнув флягу с грогом. – Кто?

- Мы шли проверить порт… - дрожа, лепетал Гоуджа. – Наткнулись на них около крепости. Они двоих наших завалили… Там две здоровые выдры были, заяц, мышь ещё…

Сидевшие под навесом капитаны переглянулись. О силе и ловкости зайцев наслышаны были все. Раз император умудрился вызвать на подмогу такого зверя, то его шансы в войне резко повышались.

- Так, я в порт. Оскал, бери кого-нибудь из лихих, со мной пойдёте! – крикнул Расконса, выбегая из-под навеса.

Толстый горностай торопливо отдал честь и выбежал вслед за лисом. Сагитар подождала, чтобы они успели отойти, и осторожно двинулась к выходу.

- Своих проведаю, - бросила крыса, берясь за торчащий у подпорного шеста трезубец.

Бредя по выжженной долине, Сагитар мрачно посматривала на тут и там валявшихся, подставив животы солнечным лучам, пиратов. Предавая Ублаза, она была уверена, что тот обречён. Казалось, всё работало на Расконсу, и совсем скоро императорская цитадель падёт перед лисом. Сейчас той уверенности крыса уже не ощущала. Знаменитые пиратские лихость и безрассудство хорошо работали при абордаже или в налёте на побережье. Да, они могли бежать толпой, с воплями размахивая палашами, но взятие крепости требовало уже иных качеств – дисциплины и готовности подчинить свою волю командиру. А вот ими воинство Расконсы похвастаться не могло.

То, что к Ублазу начали подходить свежие силы, убеждало окончательно, что куница вновь переиграл всех врагов. И неважно, кого он и каким образом смог позвать – каких-нибудь бродяг с континента или наёмников из Рифтгарда. Для самой Сагитар дороги назад не было – предательства Ублаз не простит некогда. Она могла упасть перед ним на колени, лизать плиты у его лап – в финале её голова всё равно окажется насаженной на трезубец у причала.

Крыса быстро шагала и спустя пару часов поднялась на склон холма у северного берега Сампетры. Отсюда виднелась гавань, где стоял пиратский флот. Из шести кораблей один лишь «Флибустьер» был готов к плаванью, с остальных Ублаз приказал снять рули и кили, это Сагитар помнила хорошо. Конечно, пираты надеялись захватить императорский склад и всё восстановить, но вот когда это будет…

Внизу, на пляже, сидели несколько моряков, оставленные там для охраны. Одни из них дрыхли, другие играли в ракушки. Стараясь не попадаться им на глаза, Сагитар подошла к весело бежавшему к морю ручью, умыла морду и прилегла на траву.

- Эй… Ты слышишь?

Крыса вскочила, схватив трезубец. Видно, она неслабо прикорнула, потому что уже вечерело, и небо окрасилось закатным отсветом.

- Расслабься, я пришёл с миром!

Невысокий крыс-пират замер на склоне.

- Чего тебе, Гоуджа? – Сагитар легко узнала его, а память на имена у неё всегда была на высоте.

- Послушай, опусти свою вилку… Ну, трезубец… И скажи: я могу рассчитывать на благодарность за кое-что, важное для тебя?

- Смотря что предложишь, - усмехнулась стражница, направив трезубец остриями к земле.

- Я от Расконсы. Он велел позвать тебя в лагерь. Но я подслушал разговор… Он говорил, что собирается убить тебя. Наверное, во время штурма. Потому что, он сказал, ты предашь его так же, как и Ублаза.

- Так. И у тебя есть какие-то предложения?

- Да… - Гоуджа быстро огляделся и перешёл на шёпот. – Среди наших многие недовольны Расконсой. Говорят, он будет не лучше Ублаза. Если нам объединиться, то мы могли бы угнать корабли и свалить отсюда.

Прищурившись, Сагитар смотрела на темнеющее море, над которым высились мачты. Не хочет ли Гоуджа подставить её, выставить предательницей перед лисом и его лапами устранить конкурента? Вероятно, но было и то, о чём морской бродяга, кажется, не ведал. Крыса знала, что именно Расконса убил капитана Барранку, и лису это было известно – он ведь сам ей всё рассказал, когда ещё надеялся на договор с Ублазом. А чем больше ты знаешь, тем скорее тебя отправят на дно – это понимал любой корсар. Особенно если информация, которой ты владеешь, может здорово испортить чью-то репутацию.

- Из кораблей, которые перед нами, исправлен один только «Флибустьер», – заговорила Сагитар. – С остальных Ублаз велел всё снять, рули и прочее.

Морда Гоуджи вытянулась.

- Как понимаешь, места хватит не всем. Но если соберёшь самых надёжных, то что-то у нас может и получиться.

«Флибустьер» был хорошим, крепким судном. Сагитар видела его мельком во время сражения с мятежными капитанами в этой самой бухте. Тогда по её же собственному приказу стражники затопили корабль, но пираты умудрились его починить, и какой же удачей это оказалось! Сторожа, если на них внезапно напасть, будут не опаснее дохлых чаек. А затем поднять паруса – и вперёд, к новой жизни! Куда – не всё ли равно? Главное, оставить за хвостом проклятую Сампетру, и пусть Ублаз с Расконсой грызутся сколько угодно за этот сгнивший остров.

- За ночь я соберу нам команду, - сказал Гоуджа. – В какое время ты будешь готова?

- После полудня, - кратко ответила Сагитар.

- А точнее?

- А это посмотрим. Всё, идём в лагерь. Нельзя вызывать подозрений.

Что-то ты, приятель, разбежался, усмехнулась крыса про себя, точное время тебе подавай! К чему? Чтобы в назначенный час увидеть тут Расконсу и услышать торжествующий вопль Гоуджи: «Вот видишь, господин, я говорил! Она пришла угнать твой корабль»? Вся эта игра воняла, как выброшенный на берег кит. Одно предательство тянуло за собой другие, и Сагитар, по правде говоря, не хотела бы менять хозяев, будто испорченную парусину. Но и предоставлять собственную голову в трофей ни Ублазу, ни Расконсе крыса не собиралась.

[ОКО 75]

Меланхолический Кот 

Так с, новая часть, новая сторона конфликта.) И судя по всему в лагере мятежных пиратов намечаются разброд и шатания. Если у Сагитар и Гоуджи все выйдет Расконса окажется в затруднительном положении. А Сагитар может стать одной из немногих выживших хищников в это мире.)

[Меланхолический Кот]

Видно, Мартин проспал несколько часов, и когда он вынырнул из тревожного забытья, в казарме было совсем темно. Лишь слабая лампа бросала отсветы на грязные стены. Мартин лежал, смотря в тёмный потолок и припоминая печальные события минувшего дня, как вдруг через храп спящих зверей услышал чей-то тихий голос. Слегка повернув голову, он разглядел во мраке две фигуры, маленькую и высокую, над тем лежаком, где спала Грат.

- Рана не опасная. Но ей стоит отлежаться. Надо дать ей зажить.

- Ты не считаешь её врагом?

Ромска и Фиалка? Что они тут делают? Мартин сжал рукоять меча.

- На нашем острове никогда не знаешь, кто друг, а кто враг… Пойдём отсюда.

Мартин вспомнил, что ведь именно Фиалку пираты скинули с корабля навстречу лодке. Потом Фиалка сбежала от самых дверей аббатства, чтобы набиться в экспедицию. А вот теперь она защищала Ромску и болтала с ней в ночной тьме. Без единого шороха он встал с ложа и проскользнул к выходу.

Мириады звёзд пылали в небесах точно так же, как и почти сутки назад, когда ещё полный надежд Мартин спрыгнул на берег Сампетры. Несколько метеоров перечеркнули небосклон, но созерцать красоты природы времени не было. Ромска с Фиалкой стояли, прислонившись к стене казармы, и в кромешной мгле Мартин едва видел их силуэты. Мысль с беспощадной услужливостью выстраивала логические цепочки. Почему Фиалку бросили в море? Чтобы отвлечь преследователей? Или именно для того, чтобы она оказалась в лодке? Потом, когда её с землеройками отправили в аббатство, она тайно вернулась – почему? Доказать, какая она взрослая и ответственная?

Или… ради того, чтобы оказаться внутри команды…

…И вести её на верную гибель?!

А теперь, воин, попробуй доказать сам себе, что совершенно ненамеренно Фиалка завела аббата в лес прямо навстречу пиратам!

Несмотря на ночную прохладу, Мартин опять резко вспотел, как недавно при взгляде в глаза Ублаза. Может ли диббун быть преступником? Предателем? Мартин хорошо знал историю Витча, крысёнка-прихвостня Слэгара. В семье рассказывали, как этот маленький бандит издевался над пленниками. Отец Мартина, сам ещё будучи диббуном, сразу понял, кто к ним примазался, и безуспешно пытался предупредить Матиаса.

Но ведь Фиалка была совсем другой! Да было ли когда хоть что-то злодейское в милой полёвке, маленькой весёлой хохотунье, выросшей в стенах аббатства? Смотря, как её синее платьице мелькает среди деревьев, мог ли он подумать, что однажды его обладательница предаст их всех с хладнокровием, которому позавидовали бы любые Селы и Слэгары?

Никогда ещё Мартин не желал так сильно, чтобы всё оказалось кошмарным сном.

- Ты пыталась поговорить с Ублазом? – спросила Фиалка.

- Ага, естественно, - Ромска злобно хмыкнула. – Вдалбливала, что сейчас единственный для него шанс спасти шкуру – пойти на уступки пиратам. Отдать им лес, всё, что они хотят… Чтобы сохранить если и не корону, то хоть свою поганую жизнь. Но нет, он же самый крутой, конечно… Если тебе всегда везёт, однажды ты слепнешь. И уже не видишь ничего дальше собственной кривой хари.

Несколько минут они молчали. Мартин стоял, прижавшись к косяку, едва дыша и стараясь не шевелиться. По стене медленно двигался огонёк лампы в лапе часового.

- Почему ты стала пиратом? – спросила Фиалка.

- А ты уверена, что тебе стоит это знать?

- Нам в аббатстве говорили, что пираты злые… А ты добрая!

- Не называй меня доброй!!!

Фиалка испуганно затихла. Теперь молчание продлилось ещё дольше. Мартин уже хотел выйти из своего убежища, как Ромска заговорила снова:

- Моя семья рыбачила здесь, на Сампетре. Потом, когда Ублаз пришёл к власти, отца забрали строить флот. А после смерти мамы братья подались в пираты, да и я с ними. Так казалось проще, чем трудиться. Золото, вино, кровь – своя и чужая… Вот только назад пути нет. Ты носишься по морям за добычей сезон, другой, а потом понимаешь, что жить по-другому уже и не можешь. Особенно, когда такие же все, кого ты знаешь…

- Послушай… Отправляйся с нами в Рэдволл! – чуть не вскрикнула Фиалка. – У нас для любого место найдётся!

- Ага, на виселице… Ты понимаешь, что меня ждёт после всего?

Нет, это не походило на разговор двух злодеев. Видно, думал Мартин, эта пиратка просто дурила голову наивной девчонке.

Наивной – не благодаря ли тому, что Рэдволл всегда стремился нести добро? Пока наконец одна юная полёвка не решила, будто хищники заслуживают лучшего отношения?

- Знаешь… Ты похожа на моего сына, - тихо сказала Ромска.

- Он… пират?

- Нет. Теперь уже. Он утонул много сезонов назад.

Послышался вздох.

- Иди в мою комнату и постарайся выспаться. А потом… Мы сделаем всё, чтобы ты вернулась домой.

Фиалка, сонно покачиваясь, прошла мимо дверей казармы в сторону закрывавшей звёзды громады цитадели. Стало быть, пока Мартин спал, Ромска поселила мышку у себя… Ничего хорошего это не предвещало. Он шагнул из дверей и медленно двинулся к Ромске.

- Эй, ты! Приятно быть добренькой в детских глазах, да? Жаль только, семья Лутры не сможет оценить твоё актёрство!

Ромска стояла, не шевелясь и глядя прямо на приближавшегося воителя. Вскоре Мартин увидел её глаза, большие и тёмные, но куда более живые, чем у Ублаза.

- Решила сделать из неё себе подружку? Товарку по кровавому ремеслу? Здесь её защищаю я, и ни один рэдволльский диббун не будет жить с пиратским отребьем!

- Защищаешь? – наконец сквозь зубы произнесла Ромска. – И именно поэтому поселил её в казарме среди солдатни? Слушай, ты, воин Рэдволла или как там тебя… Это твоя гениальная идея – притащить ребёнка на пиратский остров?

Мартин хорошо помнил, как они подняли в лодку промокшую Фиалку. Как под присмотром землероек она отправилась в Рэдволл, тайком вернулась и вновь очутилась в лодке… Но рассказывать всё это какой-то бандитке Мартин не собирался.

- У нас даже диббуны стремятся бить таких, как ты!

- Ох, какой пафос! – Ромска закатила глаза. – Ты хоть понимаешь, герой, что с ней сделают наши парни, попадись она к ним в лапы?!

- С ней я, Мартин Воитель!

- Да, да, скажешь это, валяясь рядом с ней в луже крови…

- Короче, ещё раз увижу тебя рядом с ней – познакомишься с моим мечом! – Мартин медленно извлёк клинок из ножен, и древняя сталь блеснула в холодном свете звёзд.

- Ха! Рассказать тебе, сколько мечей я испробовала на собственной шкуре? Думаешь, твоя железяка меня сильно удивит? Хочешь – давай, прирежь меня… Ведь от этого всё изменится, правда? Вы вернётесь домой, выдры оживут…

Ромска, не отрываясь, глядела Мартину в глаза. Совсем недавно он уже сталкивался с презрением пирата к смерти, которое его удивило – он ведь привык думать о них как о трусливых тварях, чуждых всему, что можно хоть как-то уважать. Нож-в-ребро, тот пират, которого они взяли в плен на берегу Страны Цветущих Мхов, как же он тогда сказал… «А мне всё равно помирать».

- Однажды вам воздастся за всё, - твёрдо произнёс Мартин, убирая меч. – За разбой. За кровь. За семью Лутры. Настанет день, когда жители Страны Цветущих Мхов доберутся до вас, сожгут ваше поганое гнездо, и все вы отправитесь в тёмный лес!

Он развернулся к цитадели и сделал пару шагов, но услышал из-за спины спокойный голос Ромски:

- Я не участвовала в том деле. Если это тебе, конечно, интересно.

Мартин обернулся.

- Кому ты врёшь? Я прекрасно слышал, как Ублаз сказал, что именно вы убили семью Лутры!

- Конва оставил меня старшей на корабле, а сам пошёл на берег с матросами. Я видела, как они тащили окровавленные мешки с добычей. А теперь скажи-ка, Мартин… – глаза Ромски прищурились, – тебе не кажется странным, что в холте мирных выдр нашлись золотые кубки, браслеты, камни? Этот жемчуг, наконец? И откуда, как думаешь, Ублаз про них знал?

- Что ты хочешь сказать…

- Холт Лутры был такими же пиратами, как и мы!

- Что? Решила оправдать подельников? – Мартин снова положил лапу на рукоять меча. – И я, по-твоему, должен на это купиться? На твою очередную ложь?

- Купиться? Нет, конечно! Ты же воин добра и света! Только плевать тебе на тех выдр, плевать на Фиалку, перед которой ты красуешься… Впервые за много сезонов я была счастлива, когда увидела, что ваша лодка её подобрала… Но нет, тебе понадобилось тащить её с собой, наделать подвигов, чтобы узреть восторг в глазках малосезонки… Фиалка будет жить со мной, пока вы отсюда не уберётесь! Понял, ты, самовлюблённый пижон?!

На морде хорчихи сверкнули слёзы, но Мартин не обратил на них никакого внимания, как и на то, что их вопли могли уже перебудить всю крепость. В груди вспыхнул огонь. Какая-то наглая пиратка вздумала поносить его, воина Рэдволла, хранителя легендарного меча!

- Закрой грязную пасть, ты, пиратский потрох! Вякнешь ещё хоть одно лживое слово – выпущу кишки, как всем твоим дружкам, что вставали у меня на пути!

- Заткнитесь оба!!!

Вздрогнув, Мартин и Ромска обернулись к дверям казармы. Грат стояла, опираясь на косяк, и её тяжёлое дыхание хорошо было слышно в наступившей тишине.

- Если вы всё ещё не поняли, - прорычала выдра, - мы все здесь на одном корабле. И он на всех парусах мчится к тёмному лесу. Развернуть его сможем только вместе. Перессоримся из-за наших ошибок и преступлений… - она пристально посмотрела на Ромску – погибнем все. Спокойной ночи.

Мартин всё ещё растерянно смотрел ей вслед, как услышал звук торопливых шагов. Со стороны цитадели к нему бежал, размахивая лапами, Звездохват, а за ним мелькала ещё чья-то фигура.

Примечание. Итак, да, я считаю, что семья Лутры (в оригинале для их обозначения использовано слово holt. На сайте redwall.fandom.com поясняется, что «in the world of Redwall, a holt is a name for a tribe of otters, who generally live near the sea or ocean, but will often live near rivers or streams») была отнюдь не мирной, белой и пушистой. Слишком большой контраст между образом живущих на лоне природы туземцев-рыболовов и контекстом, в котором он дан в книге. Почему в их норе (холт, видно, был небольшой, раз всех убитых Грат захоронила в одной норе) лежали сокровища? Почему там же хранились Слёзы Всех Океанов, причём не сами по себе (нырял, нашёл и припрятал), а в аккуратной, специально для них изготовленной коробочке? Откуда, наконец, Ублаз узнал про это крошечное поселение и о Слёзах? Вывод: скорее всего, там был схрон или перевалочный пункт контрабандистов, по сути – конкурентов Ублаза (если что, я их убийства не оправдываю, но оно выглядит уже не как подлое преступление хищников против мирных жителей, а как бандитская разборка). В дальнейшем повествовании к этой теме я ещё, наверное, вернусь.

[Меланхолический Кот]

- А вообще, конечно, это просто безобразие – так относиться к собственной армии! Немудрено, что от этого Ублаза все разбегаются! Сам-то, небось, жрёт в три пасти!

Звездохват беззастенчиво рылся на той самой кухне, через которую днём команда попала в цитадель. Сухари, которые выдали ему в качестве ужина, возмутили Звездохвата до глубины души, однако он удержал гнев внутри. Но справиться со знаменитым заячьим голодом было выше его сил, и вот Звездохват открывал дверцы шкафов, переворачивал горшки, распахивал сундуки в поисках чего-то, что можно отправить в чрево.

Поиски оказались не бесплодными, правда, то, что зайцу удалось обнаружить – хлеб, немного овощей, остатки супов и салатов – явно не соответствовало его желаниям. С мучительным сожалением Звездохват косился на остатки пудинга и в который раз солёными словечками поминал Мартина, который и выбил это прекрасное блюдо на пол прямо из заячьих лап.

Что-то мелькнуло в полумраке, и Звездохват замер: голод не мог заставить его забыть о том, что всё-таки они находятся во враждебном месте. Тень, как он успел приметить, пронеслась рядом с массивным буфетом. Звездохват, бесшумно ступая по полу, медленно подошёл, прислушался и резко сунул лапу в довольно широкий зазор между стеной и шкафом. Пальцы схватили что-то мягкое…

- Ай-ай-ай!

- Тссс! Тихо-тихо!

Отчаянный писк резко стих. Не отпуская добычу, Звездохват медленно вытянул неведомого зверя из укрытия. В слабом свете блеснули большие испуганные глаза, стала видна выбившаяся из-под платка прядь волос…

- Ох, сударыня… Простите! Увы, я не знал, что здесь находится дама, и позволил себе быть несколько грубым…

Молодая худая ласка в простом платье и неопрятном переднике стояла, прижавшись спиной к буфету и, не отрываясь, глядела на Звездохвата.

- Да уж… Несколько… - наконец, недовольно произнесла она. – Кажется, кого-то не учили в детстве не совать лапы куда попало?

- Что делать, милочка, у меня было трудное детство! – Звездохват притворно всхлипнул. – Нас, горных зайцев, манерам не учат… Да, да, признаю, это большое упущение, во!

Ласка держалась настороженно, казалось, она готова была в любое мгновение юркнуть обратно в убежище. Глаза дёрнулись туда-сюда – ясно, проверяла, нет ли на кухне ещё кого.

- В замке сейчас небезопасно, - прошептала она. – Не знаю, кто ты и как сюда попал, но шуметь очень не советую!

- Уверяю, дорогуша, рядом со мной, знаменитым горным зайцем Звездохватом Лепусом, вам не угрожает ровным счётом ничего, во-во!

Ласка еле заметно усмехнулась.

- И как же ты сюда проник, Лепус?

- Ну, как… Через дверь вошёл! Давай угадаю – ты хочешь знать, на чьей мы стороне? И вот мой ответ – лучше Ублазу позаботиться о том, чтобы быть в союзе с нами, чем нам думать о дружбе с ним! Во-во!

- Так ты из…

- Мятежников? О, нет, нет, честное слово, во-во! У нашего маленького отряда здесь есть, хм, важная миссия… Но подробностей, извините, сообщить не могу!

- Я Хельга, кухарка… - ласка осторожно обогнула Звездохвата и прошла к столу. Может, решила, что он сумасшедший? Ну что же, это было лучше, чем если бы она посчитала зайца врагом.

- Утром я сделала пудинг, но его кто-то скинул на пол…

- Ах, это ужасно, ужасно! – в знак скорби и гнева Звездохват схватил себя за уши и потянул их вниз. – Видите ли, наш командир… Он, конечно, храбрый воин и всё такое, но совершенно невозможный, невоспитанный мужлан, во! Видели бы вы его, не стали бы упрекать меня за незнание манер! Я заставлю его лично извиниться перед вами за то, что он так обошёлся с вашим кулинарным шедевром, клянусь честью горного зайца! Во-во!

Хельга вытащила откуда-то метлу и старательно смела куски пудинга. Звездохват относился к хищникам без той ненависти, которую наблюдал у жителей Страны Цветущих Мхов; скорее, он испытывал к ним унылую брезгливость. Они были неизбежным злом, подобным засухам, морозам или неурожаю. Нечто печальное и тяжёлое, с чем остаётся лишь смириться. Однако Звездохват до сих пор не сталкивался с их женщинами, а Хельга была в первую очередь женщиной, и лишь затем хищником. Сейчас, глядя на её сгорбленную фигуру, Звездохват ощутил вдруг приступ острой жалости. Сколько сезонов она здесь живёт? И стал ли этот мрачный замок для неё родным домом? О чём она подумала, увидев незнакомого зверя? Видно, ни о чём хорошем, судя по той щели, куда забилась…

- Послушайте, а… Вы здесь с рождения? – спросил Звездохват, когда молчать стало совсем неудобно.

- С рождения? Нет, что ты. Я из Рифтгарда. Корабль потерпел крушение недалеко отсюда, и меня выбросило на Сампетру. Ублаз позволил работать в замке…

Хельга поправила платок и смахнула пот со лба. Да, тут, среди пиратов, способные к ведению хозяйства женские лапки были весьма кстати. Но тут голод усилился до такой степени, что Звездохват понял – ему срочно, в эту же минуту нужна еда. И Хельга была единственной, кто мог помочь ему с этой проблемой.

- Эээ… Хельга… Вы не против, если в честь нашего знакомства мы устроим небольшой ужин?

- Мог бы сразу сказать, что жрать хочешь, - ласка усмехнулась. – И давай-ка на ты уже. Чего стесняться…

 Хлеб, сыр, пирожки, вино – невесть откуда Хельга доставала припрятанные блюда, и они очень быстро исчезали в заячьем животе. Голод Звездохвата притупился, но вместе с тем он ощутил укор совести. Эта еда, вероятно, была последним запасом в цитадели, а значит – и для самой Хельги. И неизвестно ещё, суждено ли вообще ей когда-нибудь наесться досыта…

Дабы заглушить внутренние упрёки, Звездохват принялся болтать. Размахивая лапами и стуча кружкой об стол, он упоенно повествовал о битвах и войнах, сам уже не зная, где правда переходила в фантазию. Хельга слушала его, облокотившись на стол и попивая вино. На её мордочке виднелась лёгкая улыбка. Конечно, от пиратов она успела наслушаться басен, и вряд ли Звездохват мог её чем-то удивить.

- Ай-да раз, ай-да раз! – начал он вдруг напевать, в такт нехитрой мелодии дрыгая ногами.

- Цветущий Мох – мой дом родной!

Ай-раз! Ай-раз!

Сила в зайце молодом!

Но чем целый день так гресть,

Предпочёл бы я поесть!

Ай-раз! Ай-раз!

Хельга начала покачиваться и тихо подпевать Звездохвату. Видно, вниманием она избалована не была, так что даже самые простые его знаки принимала с искренней радостью. Зайцу подумалось, что вот-вот, ещё немного, и она пустится в пляс. Это было бы, по его мнению, отличным продолжением вечера. Однако вдруг Хельга умолкла, её небольшие уши под платком задёргались…

- Уходим, быстро! – она вскочила, схватив Звездохвата за лапу и дёрнув так, что тот едва не свалился со стула.

- Мэм, а вот теперь вы страдаете отсутствием манер!

- Заткнись!

Ласка с неожиданной силой запихала зайца в щель между стеной и шкафом. Звездохват с трудом сделал несколько шагов по узкому проходу, но тут холодный камень оборвался, и он провалился в маленькую комнату. Лампа едва выхватывала из тьмы лежавшее на полу одеяло. Видно, тут Хельге и приходилось коротать дни и ночи.

- Гляди, - прошептала Хельга.

Её лапки быстро и бесшумно отодвинули вделанную в заднюю стенку шкафа дверцу. Звездохват наклонился к узкому окошку…

Хотя решётку и была очень мелкой, кухня через неё просматривалась вполне. Перед взором замершего Звездохвата в дверь один за другим вползали вараны и рассаживались у стола. Самый высокий из них схватил кружку, которой заяц только сейчас весело размахивал, и опрокинул остатки вина в длинную зубастую пасть.

- Ублазззз прроиграл! – прошипел варан и бросил кружку на стол. – Ему конецссс. А ссс ним – и нам. Есссли не отделаемссся от него.

- Хочешшшшь сссдатьссся пиратам, Ззззургат? – сидевший напротив ящер уставился на собеседника круглыми жёлтыми глазами, слабо мерцавшими в полумраке. – А не ссстыдно ли надззззирателям ссссдаватсссся мохнатым гадам?

- Мы до сссих пор сссслужили мохнатому гаду! – голос Зургата, больше напоминавший скрежет металла, нежели речь разумного существа, повысился. – Хочешшшь отправитьсссся к тёмному морю в его компании?

- Идём наверх, отреззззаем кунице башшшшку и – к Рассссконсссе! – выпалил третий варан.

- Не так быссстрро! – Зургат щёлкнул когтем по кружке, и звук эхом отозвался от стен. – Нам нужжжны гарррантии. Понимаешшшшь? Пусссть пиррраты обещщщают не обращщщать оружжжие на нас и поделитьссся добычей… И тогда получат башшшку куницццы!

Вараны дружно зашипели, и Звездохват припомнил вдруг звук, какой бывает, когда выльешь воды в догорающий костёр.

- Ублаззз притащщщил сссюда выдррр! – взвизгнул Зургат, заставив остальных притихнуть. – Нашшших дрревних вррагов! Тех, кто воевал с нашшшими прредками! Сссмерть мохнатым тваррям!

И опять раздалось злобное шипение.     

- И ещщщё… - Зургат поднял когтистую лапу. – Рромссска! Пусссть оссставят нам Ромсссску! Она погубила Лассска и должна умерреть. Не сссрразззу. Она будет умолять меня о сссмеррти. И я дам её… Есссли буду добрр!

Вараны захохотали, и это звучало, словно смех погибших злодеев в тёмном лесу, или на берегах тёмного моря, раз уж тут так именовали загробный мир.

- Идём!

Лишь спустя время после того, как хвост последнего ящера исчез за дверью, Звездохват оторвался от окошка и со вздохом облегчения прислонился к стене.

- Слыхала? – он повернулся к Хельге. – Кажется, господин император нажил себе новых врагов!

Она резким движением схватила его за лапу. На мгновение их взгляды встретились, и Звездохват подумал, что сообща пережитый страх породил некую глубокую близость между ним и кухаркой. Близость, которую в иных обстоятельствах он совсем не против был бы использовать… Но не здесь и не сейчас. О романтике можно будет подумать после.

- Идём! Надо всё доложить нашему командиру!

Вараны то ли скрылись в казарме, то ли ушли из крепости для переговоров с пиратами. Звездохват вприпрыжку мчался по тёмному пустынному двору, а Хельга пыхтела где-то сзади. Увидев Мартина у дверей казармы, он ощутил радость: отлично, не надо будет будить эту мышь. А кто это рядом с ним? Неужто Ромска?

- Эй, командир! Срочное донесение! Я сейчас на кухне был… Не смотри на меня так, бедный заяц чуть не умер от голода, между прочим, во! Так, был на кухне… А туда вараны припёрлись… В общем, они решили предать Ублаза и сдать крепость пиратам. Объяснять, думаю, не надо, что нам это ничем хорошим не светит. Мы же теперь наёмники императора, как-никак…

Звездохват посмотрел на Ромску. Её морда выглядела куда более грубой и жёсткой, чем у Хельги. Конечно, в морях пиратствовать, это тебе не сковородки чистить.

- А теперь ты. Не знаю, что там у тебя было с этими ящерицами, но они хотят устроить тебе конец очень медленный и страшный. Полагаю, это наши друзья умеют.

На мгновение морда Ромски болезненно дёрнулась.

- Мы не знаем, где аббат, - заговорил Мартин. – У нас раненая выдра. Проклятье…

- Значит, нам надо понять, где ваш аббат, во. Может, что-то знаешь по этому поводу? – Звездохват вновь обернулся к Ромске. – Ты же у Ублаза на доверии, как я понял…

- Сидит в его личных покоях. Это наверху цитадели. Но вы туда не пройдёте.

- Для меня нет слов «не могу», – Мартин скрипнул зубами. – Пусть только Грат ещё чуть отлежится, и идём на штурм!

- Давай, герой, губи своих, – Ромска усмехнулась, презрительно скривив рот.

- Ты…

- Так, спокойно, спокойно, во-во! – Звездохват быстро встал между мышью и хорчихой. – Сдаётся мне, у нас один вариант. Ублаза оставляют вообще все. Он проиграл, это факт. Может… – он, спохватившись, заозирался. – Ну, вы поняли. Ворвёмся сюда…

- И найдёте труп своего дедушки, – отрезала Ромска. – Изуродованный, скорее всего. Предательства Ублаз не прощает. Никогда и никому.

- Значит, нам нужен момент, когда Ублаз уже проиграет, но мятежники ещё не победят, во, – Звездохват переводил взгляд с Ромски на Мартина, готовясь остановить того, чья выдержка рухнет первой. – Тогда у нас будет шанс схватить аббата и смотаться отсюда.

Мартин запрокинул голову, как будто моля небо о помощи.

- Я должен быть с теми, кого защищаю и кто верит мне, – он кивнул Звездохвату, прошёл мимо Ромски и скрылся в казарме.

«Лучше бы ты честно признался: мне больше нечего сказать, я пойду спать», – подумал Звездохват и, выждав минуту, повернулся к Ромске.

- Послушай… Мне сдаётся, ситуация располагает к откровенности…

Он покосился вбок. Хельга сидела у стены, обхватив голову лапами и уставившись в землю. Может ли она донести Ублазу всё, что они тут наговорили? Да может, может, чего тут думать… Но вдруг зайцу стало на это совершенно всё равно. Безумный тиран, пираты-повстанцы, весь из себя пафосный воин Рэдволла, выдра-мстительница, эта, наконец, странная пиратка – все они напоминали балаган, в котором реальность исчезала, как снег под лучами солнца. Какой финт выкинет судьба через час, куда их всех занесёт на следующем повороте – какая разница? Если бы из океана вынырнул гигантский кит и проглотил этот проклятый остров, то Звездохват, честное слово, этому бы уже не удивился.

- Так вот что… Почему бы тебе не решить проблему Ублаза? Удар кинжалом – и вредная куница отправляется в тёмный лес. По-моему, всем будет только лучше… Во-во!

- Нет, приятель. Это последнее, что я собираюсь сделать.

Ромска шагнула в сторону цитадели.

- А, понимаю, – бросил Звездохват. – Честь корсара, верность данному слову…

- Простой вопрос – с чего я должна думать, что на место Ублаза придёт кто-то лучше него? Честнее, милосерднее? Я знаю Расконсу… Ну, предводителя бунтарей. Конченая мразь даже по нашим меркам. Не советую оказаться в его лапах.

Казалось, Ромска хотела сказать что-то ещё, но тут она махнула лапой и медленно побрела к цитадели.

- Вставай, а то замёрзнешь тут, – Звездохват наклонился, взял Хельгу под лапу и осторожно потянул. Она не сопротивлялась.

- Пойдём на кухню, во. Нам всем надо отдохнуть…

Примечание. Песенку для Звездохвата автор спёр, слегка изменив, из «Саламандастрона», он же «Война с горностаем», потому что автору было лень придумывать собственную.

Появился такой вопрос. Читателю ясно даётся понять, что надзиратели Ублаза – это те самые ящерицы, которых со своего кольца выгнали выдры. Почему они не рассказали об этом императору и не натравили пиратское воинство на такой лакомый кусок? Впрочем, в моём варианте с этим кольцом ещё будет связан интересный (надеюсь) сюжет.      

[Greedy]

Имя "Хельга" забавно смотрится в среде всякой абракадабры, типичной для Рэдволльского мира. Разве что обыкновенное имя "Мартин" хоть немного помогает в восприятии его нормальности)

 

Мне очень нравится химия персонажей в двух последних главах, как хорошо обыгрываются грани всех этих вот моральных вопросов вселенной и конкретно героев.

По числу заговоров и затравок на всякие дальнейшие развития сюжета очень даже интригует.

Посему я постановляю, что недописание этого фанфика должно караться с занесением прецедента в устав.

 

[ОКО 75]

Как и обещал, заглядываю на огонек.

Что можно сказать, характеры героев раскрываются глубже - и Грат и Мартин и Ромска и Хват предстают в новом, хотя и не выходящем за рамки оригинала свете. Что касается сюжета, то он развивается неспешно, пока что в рамках одного дня/ночи. Вместе с тем расстановка сил непрерывно меняется, вот уже и Надзиратели, затеяли заговор против Ублаза. С одной стороны интересно и грамотно обосновано - радует что ящеры имеют зуб на выдр и не простили Ромске смерть своего лидера, а с другой - в книге они были верны Императору Сампетры до конца, и подобная преданность восхищала и интриговала.

И да, я надеюсь что следующая часть будет от лица Ублаза - очень любопытно, как все происходящее оценивает куница-император, какие шаги он намерен предпринять. А то пока складывается такое впечатление, что его прижмут в потайной пещере, как в свое время Габула, и так же бесславно прикончат, несмотря на то что коралловая змея козырь получше, чем скорпион.