Поэзия

Был заяц тот, отважен и силен
В последнем же продвинулся настолько,
Что выдернуть из почвы старый клен
Мог запросто, все хорошо, но только...

Пристрастию к еде нет всякой меры,
Он в этом всех тогдашних превзошел.
Ему с тех пор не стало больше веры.
Не ведомо, прогнали иль ушел,

Но ведомо что по свету скитался
Громил он кулаком громил,
И только голода он паче всех боялся,
И утешение в еде лишь находил.

Как долго он бродил по свету если б,
Не встретились артисты на пути,
Сколь троп он исходил в пути а? если б
Лапищам к труппе вдруг не привести?

Увидел он актрису, пал как ныне,
Крушится снег от солнечных лучей.
Она была подобна лишь богине,
На свете глубже не было очей.

Она его как птичку кошка сбила,
Совсем беднягу с корнем завлекла.
Но вот гумор! В ответ его взлюбила!
И сердце нежным чувством облекла.

Но вот гумор! Увидел он картошку!
Он сроду чудо это не видал
И не жену, заметьте взял, а ложку
И сердце заново влюбленное отдал!

Он сьел пять мисок, сверху еще десять.
И все бы хорошо, но вот гумор!
Так низко может ушки свои свесить.
Лишь бездыханный труп, И пережор

Сразил картошкой храброго, вот горе!
Но вот гумор! Она его любила,
И не помедлила она о приговоре,
И в грудь себе тесак, смеясь, вонзила.