Незабудка
-
Сообщения
16 -
Зарегистрирован
-
Посещение
Тип публикации
Профили
Форум
Календарь
Галерея
Поздравления
Сообщения, опубликованные пользователем Незабудка
-
-
Фортуната
Меховик чем-то Конфуция напоминает)
Слэгар ужасно прекрасен!)
-
Фортуната
Блик Булава, Скарлет, Белла, Покров, Бриони, Тогет, Сварт, Криволап, Густомех, Темнуха.
-
1
-
-
Спасибо за комментарии)
-
Последняя ночь зимы
Мартин Воитель стоял на северной стене аббатства Рэдволл, вглядываясь в окутанное призрачной дымкой зимнее утро. Еще два дня, и в Страну Цветущих Мхов придет весна, но снег не желал таять, и зима как будто продолжалась.
Солнечные блики играли на сугробах, окрашивая их бока в голубые, оранжевые, розовые тона. Эти пестрые пятна искрились и переливались серебряными кристалликами. Мартин любил зиму. Ему нравилось подолгу сидеть у окна, сквозь полупрозрачные узоры глядя на бущующую снаружи вьюгу. Лето – жаркая, бурлящая жизнью пора, а с годами одиночество и тишина становились ему все ближе и ближе. Весною он непременно отправлялся к дикому коту Джиндживеру и его жене Сандингомм, и они вместе глядели на только что вылупившихся ласточек, вовсю трещавших под крышей сарая. Осень приносила ему грусть и безмолвие – он непременно вспоминал тех, с кем он навсегда расстался – Бром, Кейла, Грумм, Паллум, Полликин и многие другие. Он помнил и ушедших в тихие леса героев – Феллдо, Кустогора, Можжевельника. Но больше всего Мартин берег в своем сердце воспоминания о Розе. Туманной осенью он снова и снова видел, как горностай Бадранг хватает ее за воротник, приподнимает над землей и отшвыривает прочь от себя… как Роза с глухим стуком ударяется о стену, по ее лбу и щеке стекает ручеек крови… Нет, он не мог забыть ее! .. Никогда…
Кто знает, как сложилась бы его судьба, останься Роза в живых? Наврядли он поселился бы в Полуденной долине. Сердце и душа воина не дали бы ему повесить раньше срока меч на гвоздь, о нет. Наверняка его снова захватил бы ветер странствий, повлек его – а вместе с ним и Розу – далеко-далеко, за горизонт, туда, где он еще не был…
Но тогда Розу могли бы убить и солдаты Котира, и голод, и все те опастности, которые проливным дождем обрушились на него.
Единственной памятью о Розе и своих ушедших друзьях был… обломок отцовского меча. Да, он сохранил его. Никто не знал о его кусочке памяти, о гладкой поверхности клинка, на которой он часто видел образы своих друзей.
Мартин все чаще и чаще вспоминал о них. Он знал, что не вечен, и рано или поздно присоединится к ним. Это немного утешало его. Немного, потому что пришлось бы покинуть своих новых друзей – Гонфа, Динни, многих других.
А недавно в аббатстве поселились спутники его отца Льюка – Вург, Бью, Денно, Дьюлам. В воспоминания Мартина вернулась утерянная частичка прошлого. Он вспомнил свою мать Сайну, с которой пробыл так недолго, бабушку Уиндред, погибшую под ударами кнута надсмотрщиков Бадранга. Не забывал он и Тимбаллисту - он попал в плен к пиратам и оказался на корабле, который во время боя захватили Мартин с друзьями. Но Мартин недолго пробыл с другом детства – тот умер вскоре после основания Рэдволла.
Внешне Мартин почти не изменился; лишь его шерсть тронула седина и глаза глядели чуть более устало. Но возраст все же сказывался на нем: зрение его угасало, слышал он уже совсем не так, как раньше, но понять, насколько он стар, можно было лишь заглянув в глубину его глаз, темных и печальных.
Но в последнее время Мартину казалось, что он как будто стал лучше видеть, лучше запоминать все происходившее в Рэдволле, значительное и незначительное; он словно впитывал в себя звуки и запахи дорогого для него Леса Цветущих Мхов. Мартин догадывался, что это значит, и время от времени на его лице появлялась грустная улыбка.
Мартина не заметил, как за размышлениями простоял на стене до полудня. После ужина к нему подошел Гонф и спросил его:
- Что это ты такой хмурый и кислых ходишь, товарищ? Неужели малютка Гонфлет отобрал-таки твой берестяной кораблик и съел его?
Мартин негромко рассмеялся.
- Нет, Гонф, но я не удивлюсь, если он им перекусит. Меня печалит лишь то, что я отнюдь не вечен и однажды расстанусь с вами.
- Что это ты такое говоришь? – вскричал Гонф. – Прекрати сейчас же! И что это за «печалит»?! Что за «отнюдь не вечен»?! Ты так никогда не говорил! Вернись, Мартин, вернись, наш прежний милый Мартин!
- Я… я невольно это делаю, Гонф, - пробормотал Мартин, чувствуя себя виноватым перед другом. – Я постараюсь больше не…
Он не договорил, отвернулся и пошел в свою сторожку.
На следующее утро он встал ни свет ни заря. Было еще темно. Стоя на пороге сторожки, Мартин смотрел куда-то вдаль, его взгляд блуждал по неровным очертаниям деревьев. Наступил последний день зимы.
Тишина.
Весь этот день он почти ничего не делал, только повозился немного с малышами, помогая вылепить им снежного барсука. В остальное время он бродил по аббатству, разок даже прошелся по зимнему лесу. Гонф настороженно наблюдал за ним, ему казалось, что его друг ведет себя как-то странно. Но к вечеру Мартин как будто стал самим собой, и его беспокойство рассеялось.
Спустилась ночь, укрывая землю темным плащом с серебряной брошью луны. На небе тускло мерцали холодные далекие звезды. Деревья больше не выделялись на фоне друг друга, они слились в одну величественную гряду. Воздух был морозным и прозрачным.
Мартин лежал в постели и никак не мог заснуть. Его затуманенное печалью лицо освещала бледная луна. Он немного поворочался, но безуспешно. Тогда Мартин встал, зажег свечу и вытащил кусок пергамента и уголек. Написав несколько строчек, он завернул в пергамент клинок бывшего меча.
Мартин вышел на улицу. Морозно. Холодно. Тихо. Звезды тускло мерцают на небе, призрачно светит луна.
Ветра почти не было. Мартин обвел взглядом двор: стены, пруд, ворота, фасад аббатства.
В его голове зазвучали знакомые голоса; среди них и голос Льюка, Сайны, Феллдо… Он понял, что время его истекло; закрыв глаза, Мартин в последний раз вздохнул полной грудью морозный воздух и растворился в бесконечной зимней ночи…
… Жители аббатства, все как один, проснулись от ярчайшей вспышки, озарившей двор. Все – от самого юного диббуна до самого седого старца – с тревогой смотрели в окна комнат и коридора. Звезды вспыхивали и гасли, вспыхивали и гасли…
… Гонф очнулся от странной полудремы, сковавшей его. Он с криком влетел в сторожку. На столе по-прежнему горела свеча. Но Гонф больше не чувствовал себя здесь как дома, ибо Мартин умер.
- Нет, нет, - заплакал Гонф, падая на колени. По сторожке пронесся сквозняк. Гонф утер слезы и обратил внимание на завернутый в кусок пергамента обломок клинка. Он развернул его и прочитал:
«Мои добрые друзья! Я так не хочу покидать вас… Но я не могу выбирать. Гонф, прости меня, если сможешь… Простите меня, друзья мои…
Гонфу, Динни, Белле, Вургу
и всем остальным».
«Это часть его меча! Старого меча…» И Гонф снова безутешно заплакал.
… И только Вург не глядел во двор; он с грустью смотрел, как маленький серебристый странник с мечом поднимается по лунному лучу к звездам.
-
5
-
-
Может, я что-то не понимаю, но в книге Мартин принес клятву уже тогда, когда был основан Рэдволл, и тогда понятно, почему он сражался мечом против солдат Цармины. А в мульте, по-моему, это было сделано для большей трагичности - Бадранг убил этим мечом Розу, а раз так, не-ет, не будем сражаться им.
-
Арата
Гилберт
Я свое мнение не оставлю. Да, мне не нравятся Юкка и Скарум. Напоминает остроконечников и тупоконечников, толку никакого. Я повторяю, о вкусах не спорят. Поэтому, как бы вам того не хотелось, я их не "оставлю".
-
-
-
Полдень
Сейчас полдень. Жаркий, знойный полдень. Солнце проливает свои горячие золотые лучи на потрескавшуюся землю, лишая ее последних капель влаги. И укрыться не где. Светило как раз в зените, и деревья почти не отбрасывают тени, которая только дожидается усталого путника. Листья все сухие и ломкие, стоит только неудачно сжать – и от них останется лишь прах. Трава выгорела и приобрела буроватый оттенок. Птицы не поют, потому что им жарко. Солнце не щадит никого. Жарко всем. Даже рыбам, которые скрываются в толще воды. Скоро и этих водоемов не будет. Скоро солнце не оставит на земле ничего. Растения умрут и сгниют, деревья иссохнут и превратятся в труху, звери и птицы погибнут от жажды и высокой температуры. А солнце все еще будет нестерпимо жарить, пока земля не сдастся и сама не станет превращаться в гниль. И жара спадет еще не скоро. Хотя наверняка никто не знает.
А он всего лишь маленький мышонок, который бессилен перед засухой. И сейчас он сидит у окна в своей комнате и смотрит на погибающий сад аббатства. И думает о том, что даже такие умудренные опытом головы, как Мордальфус, Констанция, Джесс и Матиас не знают, что делать. И нынешний защитник Рэдволла, юный Маттимео, не знает. Не знает и его мать Василика, и жена Тэсс. Не знает и семейство Черчмаусов, не знают звонари Ролло и Синтия, не знает винодел Амброзий Пика, не знает барсук Орландо Секира. Не знает его дочь Аума, не знает белка Сэм, не знает юный ключник Юб, его семья и десять сестер. Не знает сестра Мей, не знает брат Дан и не знает брат Руфус. Не знает Бэзил Олень и его приемный сын Щекач. Не знают бывшие рабы Малькарисса, не знают повара, лекари и экономы. Не знает летописец Тим и его предшественник Джон. Никто не знает.
Они все герои. Они принимали участие в сражениях, вели за собой войска, совершали подвиги и опасные задания. Они прошли через горы, овраги, негостеприимные южные земли и подземелья. Они бились со змеями, с крысами и другими хищниками. Они носили у пояса меч Мартина и возвращали его назад, к гобелену, где его место. Они приносили с битв шрамы и гордились ими, выставляя напоказ и рассказывая, где и когда получили их. Они чистили свои доспехи, проводя лапой по зарубкам и царапинам, полученным тоже в какой-то славной сече. Их прославляют на всю Страну Цветущих Мхов. Их чествуют, их уважают и считают примером подражания. Они с достоинством кивают, когда их провожают на бой. Ведь они – герои. Их знают все.
А мышонка, который сидит на стуле у окна? Кто-нибудь разве знает о нем, кроме сердобольной сестры да друзей по комнате? Разве кто-нибудь из них – великих воинов, хоть раз подошел к нему, сказал хоть одно доброе слово? Нет. Им это не надо. У них есть более важные задачи, чем здороваться со всякой мелюзгой, которая так и норовит нашкодить. Им все равно, прав ты или виноват – если провинишься, то накажут обоих. И не так обходительно объяснят им, как детям летописца Джона или Матиаса Воина. С ними будут строже и неестественнее. Впрочем, хоть одно слово-то скажут. Но хотя бы однажды кто-нибудь спросил у него, или того тихого и задумчивого, как он сам, ежонка, или у кротика, который боится собственной тени, как он себя чувствует, что он любит, где его кроватка, кто его обижал и есть ли у него мама. Хоть раз!.. Но надо ли им это? Они – герои, и этим почти все сказано. Им не до каких-то малышей. Им нет дела до их страхов, до того, что они выглядят бездушными созданиями в глазах тех, кто когда-то пытался их о чем-то спросить и не получил ответа.
А такое мышонок помнил. Отлично помнил. Это было несколько сезонов назад, но обида и разочарование не дают ему забыть.
«Он подошел к Матиасу Воину. Тогда и этот поступок считался везением: воин все время занят, и отыскать его, не то что поговорить, было удачей.
Робко потянув воителя за полу длинного одеяния, мышонок поднял глаза. Матиас обернулся.
«Что случилось, малыш? Тебя кто-то обидел?»
«Нет… А можно спросить…»
«Конечно можно».
«А вы не…»
«Погоди, малыш. Вон идет Амброзий, нам нужно на пруд…»
Мышонок попробовал что-то сказать, но Воин махнул лапой:
«Подожди… Потом, потом…»
Он удалился, оставив мышонка с невообразимым разочарованием на мордочке…»
С тех пор он даже не пытался заговаривать с ним. Другие малыши тоже пробовали, просили дать им подержать меч, но всегда получали отказ или просто отговорку. Даже потрогать алебарду Орландо было запрещено.
И мышонок перестал верить в благородство воинов.
Вот все они, эти взрослые… Они пытаются решить проблему. Они не знают, что делать, а он знает. Ответ на этот вопрос самый простой, который только может быть.
И, как будто снова вернувшись на несколько сезонов назад, он наивно побежал вниз, в Большой Зал. Там как раз собрались старейшины Рэдволла с аббатом, Матиасом, Маттимео, Джесс, Констанцией, Бэзилом и Орландо. Они обсуждали все способы того, где можно брать воду и как защитить растения от жестоких лучей солнца.
Вбежав на всех парах в Зал, мышонок остановился. Он оказался прямо перед собравшимися.
Джесс повернула к нему голову.
- Ты потерялся? Тебя проводить, малыш?
Пора. Пора сказать им. Пора показать, что он, хоть и второстепенный герой после них, фон, декорация, тоже что-то да значит.
- Нет. Я знаю, что надо делать!
Его голос такой тоненький, такой писклявый! Он так волнуется, так дрожит!..
- Что же? – поинтересовался один старый еж. Малыш не заметил улыбки, прячущейся в его усах.
- Жить, - просто ответил мышонок.
Бэзил взял его за шиворот и поставил на пол у входа.
- Это не место для шуток и игр, малыш. Иди, веселись у себя.
Мышонок не знал, что он чувствует. Это не гнев, не злость, не обида. Это все вместе да еще с разочарованием и пренебрежением. Это презрение.
- Я все равно был прав! – закричал он, и слезы потекли по его щекам. Заяц нагнулся, чтобы погладить его, но мышонок оттолкнул его лапу и побежал к себе.
***
Прошла неделя. Мышонок сидел у себя в комнате, глядя на капли дождя, струйками стекавшие по стеклу. Было свежо и прохладно.
- Я все равно был прав, - прошептал мышонок тучам.
За окном не прекращался дождь, который пришел сам и дал новую жизнь всем им.
-
6
-
-
Гилберт
О вкусах не спорят. Кроме того, это мое личное мнение, и тебя оно врядли должно волновать.
-
О_о сообщение 2 раза отправилось
-
Меня бесит Скарум. Я, конечно, люблю обжор-зайцев, но он уже ни в какие ворота ни лезет до того доелся. Еще раздражают Клэри и Тим из "Мэриел", Паккатугодум, Мериам (Особенно когда изгнали Покрова. Бриони тогда хотела его приласкать или остановить, точно не помню, а Мериам к ней со своими "обьятиями" полезла, не давала то бишь), Шалопай (маленький террорист какой-то) Урт Белый, Ронблейд и его ненависть к морским крысам, Грувен, Расконса, Юкка со своими разгильдяями пращниками, Позднецвет и Рузвел, да и все, наверное...
-
Меня бесит Скарум. Я, конечно, люблю обжор-зайцев, но он уже ни в какие ворота ни лезет до того доелся. Еще раздражают Клэри и Тим из "Мэриел", Паккатугодум, Мериам (Особенно когда изгнали Покрова. Бриони тогда хотела его приласкать или остановить, точно не помню, а Мериам к ней со своими "обьятиями" полезла, не давала то бишь), Шалопай (маленький террорист какой-то) Урт Белый, Ронблейд и его ненависть к морским крысам, Грувен, Расконса, Юкка со своими разгильдяями пращниками, Позднецвет и Рузвел, да и все, наверное...
-
Думаю, госпожа Янтарь и Командор. Меня просто убило, когда я чиатала "Котир": Командор умолял Беллу, чтобы она позволила им поубивать хищников! Тем более, почти подставляющих им спины, когда они убегали.
-
Последняя Битва - такие цвета мрачные, серые (б-рр)
Но иногда мне нравятся пасмурные краски)
Рисунки Фортунаты
в Рисунки
Опубликовано:
Фортуната
Грат, Мартин II, Хват, Сноп, Ублаз, Ласк Фрилдор, Ромска, Расконса, Сагитар, Ролло, Арвин, Пижма.