Таблица лидеров

Название:: Ревущий Дракон Автор:: Квентин Статус:: не закончен Рейтинг:: G (можно читать всем) Жанр:: классика Пересечения с другими фанфиками:: Угли Бездны Аннотация:: На дне моря, на самой границе доступной глубины обнаруживают легендарный корабль некогда принадлежащей великому герою и владыке Саламандастрона – Берилу Сокрушителю Чудищ. Какие же тайны хранит судно? Почему даже спустя века Саламандастрон неустанно ищет его, и что за испытание владыка Берил приготовил для того, кто отважиться достичь корабля?! Если не страшитесь морских глубин и притаившихся в ней чудовищ, то позвольте пригласить вас в мрачную, опасную, но всё же бесконечно манящую океанскую бездну. Пролог "Летом нужно мечтать о море и морских приключениях…" Камень бесшумно коснулся дна, подняв в воду небольшое облачко морского песка. Молодой выдр сезонов девятнадцати огляделся по сторонам: всюду его окружала абсолютная практически осязаемая тьма. Лишь только бледный свет горящего в воде факела сиял на расстоянии в две дюжины шагов, подобно звёздочке в кромешной ночи и от того, особенно ярко и пронзительно. Выдр, которого звали Кевин, отпустил конец верёвки опутывающей булыжник, притянувший его ко дну, и поплыл к горящему факелу. Как и всегда при затяжном нырянии выдр чувствовал ужасную «тяжесть» глубины. Более всего это походило на то, словно он оказывался в огромной мягкой, но очень крепкой лапе, всё сильнее стискивающей его стальной хваткой с каждым гребком вниз. И всё же… Это было не объяснимым, однако Кевин, как и множество других ныряльщиков, испытывал странное умиротворение и спокойствие на большой глубине. Он будто оказывался в родной стихии, а вовсе не в месте, где малейшая ошибка была чревата смертью, а каждое мгновение жизни сочтено. Словно его влекла глубина, влекла бездна. Подплыв к уже начинающему потухать факелу, выдр поднял его высоко над головой. Испугавшись света, бросилась врассыпную стайка серебристых рыбёшек, спешно засеменил прочь по дну большой серый краб. Тускнеющий белый свет выхватил область жёлтого песка растелившегося вокруг. Кевин даже зачерпнул лапой его горсть и рассыпал через перепончатые пальцы. «Словно на дне реки», - отметил он про себя. Далее ныряльщик направился в сторону полу зарытого в песок чугунного якоря, расположенного в двадцати шагах по левую лапу. От якоря вверх, словно лестница в беспросветные небеса, устремлялся длинный канат усеянный узлами через равные промежутки. Смерив канат взглядом выдр двинулся дальше и спустя каких-то тридцать шагов перед ним открылся зияющий чернотой обрыв. Бездна. Кевин мысленно кивнул, удостоверившись в правильности догадки. Ему рассказывали, что когда забрасывали якорь, тот погружался в пустоту на всю длину верёвки и лишь с пятой попытки коснулся дна. Желательно было определит примерную глубину пропасти, но для этого… Выдр извлёк из заплечной сумки ещё один факел. Он воткнул его рукоятью в мягкий песок, а затем сломал хрупкую восковую печать на верхушке. Тот час началась бурная реакция, и, вместе с громким шипением и роем пузырьков, факел засиял пронзительным белым свечением. Даже прищурив глаза от ударившего в них острого света, Кевин выдернул факел из песка, а потухающий бросил в пропасть. Тот начал мерно погружаться во тьму и его ещё недавно яркий огонь стал превращаться в едва заметный тлеющий уголёк. Скоро факел окончательно исчез из виду, так и не достигнув дна, которое могло быть как в пятидесяти выдриных хвостах(1) ниже, так и в пяти тысячах, словом, недоступным даже для самого искушённого ныряльщика. Но было одно обстоятельство, несколько насторожившее Кевина. Когда факел уже почти полностью растворился в чернильной тьме, его свет вдруг померк, чтобы через мгновение возникнуть вновь, как если бы был перегорожен чьим-то исполинским силуэтом. Сделав определённое заключение выдр повернулся и, наметив примерное направление, двинулся прочь от обрыва освещая себе путь. Нужно было торопиться: время пребывания под водой было точно вымерено, и треть из него уже истекла. Кевин плавно парил над пологими морскими дюнами, работая задними перепончатыми лапами и длинным широким хвостом, скользя в морской толще словно змея. Гладкую поверхность золотистого песка испещрённого узором причудливых волн местами пронзали куски скал, выступающих подобно зубам исполинского чудища. Проплыв примерно сто шагов выдр уже начал подумывать о том, что ошибся направлением и стоит изменить область поисков, как вдруг едва не выпустил воздух из лёгких… Потому что большой тёмный силуэт на пути обернулся вовсе не очередной скалой, а головой дракона разинувшего зубастую пасть в беззвучном рёве и свирепо взирающего на незваного гостя. Сердце тут же отозвалось громкими ударами в ушах. Кевин инстинктивно отпрянул назад, выкинув вперёд лапу с шипящим факелом, а другой потянувшись к ножу, закреплённому на поясе. Лишь только со второго взгляда выдр понял, что кренившийся на бок дракон вовсе ненастоящий, а каменный, и от этого осознания сердце забилось ещё быстрее, но уже не от страха, а из-за радости. Выдр спешно подплыл к исполинскому ящеру, на самом деле являющимся носовой фигурой самого легендарного судна когда-либо бороздившего воды побережья, и осветил пространство за ним. Завалившись на левый борт, корабль, казалось, просто спал на постели из золотистого песка. Среднего размера, хорошо сработанное судно длинной под пятьдесят выдриных хвостов, рассчитанное на путешествие нескольких зверей. Сомневаться не приходилось, это был корабль Берила Сокрушителя Чудищ – «Ревущий Дракон». Несмотря на то, что судно пролежало на дне без малого двести сезонов, оно, в отличие от других кораблей, уже доводившихся видеть выдру, казалось совершенно не тронутым, что не могло не вызвать удивление. Даже все мачты были целы и длинными чёрными спицами развалились на песке. Кевин смотрел на корабль не в силах отвести взгляд. Вот же он перед ним, знаменитый «Ревущий Дракон» застывший на самой границе доступности глубины, как будто специально ждал именно его. Какие же тайны он хранит? Что же произошла тогда, века назад во время «Нашествия Чёрных Скелетов»? Почему Саламандастрон так рьяно искал судно и даже спустя столетия, когда, казалось, любая надежда отыскать его была утеряна, готов был заплатить огромную цену за любую весточку о нём? Опомнившись, Кевин мотнул головой, сбрасывая наваждение. У него осталось не так много воздуха, тем более что путь к поверхности является весьма длинным, так что сейчас было вовсе не время восхищаться красотой затонувшего корабля, путь даже и такого легендарного. Выдр спешно оплыл судно, внимательно осматривая его, касаясь дерева и заглядывая в редкие щели в корпусе. Когда предварительный осмотр был сделан и жар в груди уже настойчиво набирал силу, Кевин решил, что видел достаточно и пора уходить. Он уже собирался с оттолкнуться лапами от дна и устремится к поверхности, но в самый последний момент передумал. Осталась ещё одна вещь, которую он хотел проверить. Быстро скользнув к носу затонувшего судна, выдр остановился напротив внушительного склонившегося на бок колокола сплошь покрытого тиной и серым налётом. Это был он – знаменитый «Зов Монстров» с которого когда-то и началось рождение легенды. На беглый взгляд казалось, что колокол сплошь проржавел и недвижим как каменная глыба. И всё же Кевин протянул лапу и осторожно надавил на краешек колокола… И, отзываясь на движение, массивный колокол качнулся будто готовый огласить морские глубины своим воинственным звоном. * * * С громким всплеском Кевин вынырнул из воды, жадно глотая сладким морской воздух. Там в глубине властвовала беспросветная тьма, но здесь на поверхности во всю сияло жаркое солнце, заливая теплом и светом весь мир. Вокруг расстилалось тёмно-синее море, а вверху бездонное голубое небо. - …Смотрите! Он выплыл! – раздался громкий крик над водой. Немного отдышавшись, Кевин мерно поплыл к небольшому судну стоящему на якоре в ста шагах от него, откуда, собственно и донёсся крик. У борта поджидала целая толпа весьма разношёрстных зверей: выдры, ежи и землеройки вперемешку с хорьками, ласками и горностаями. Все глаза присутствующих с ожиданием уставились на глубоководного ныряльщика. - Ну что? – с нетерпением спросил старый седой хорёк с тростью, по виду главный на корабле. - Да, это он. «Ревущий Дракон» лежит на дне, - утвердительно кивнул в ответ Кевин. В следующий миг воздух огласился громкими восторженными криками. Кто-то из команды корабля даже бросился в пляс от радости и судно, словно подхватывая, закачался в ответ. Но среди множества обрадованных зверей нашёлся-таки один не присоединившийся к всеобщему ликованию. Высокий молодой выдр, по возрасту являющимся ровесником Кевина и обладающий более тёмным окрасом шерсти, протянул лапу, помогая другу взобраться на палубу. - Думаю, всё не так просто, - холодно обронил он, не заметив большой радости на мордочке товарища. – Верно Кевин? Вспышка веселья сразу же потухла, обратившись напряжённой тишиной. Глаза всех присутствующих вновь оказались прикованы к ныряльщику, вытянувшегося на палубе, сложив лапы за затылок и греющегося на солнце после холодного пребывания в водной пучине. - Я не смог в точности осмотреть корабль, но его корпус цел, а все ходы… Запечатаны, - задумчиво проговорил Кевин. – Просто так в не него не проникнуть. Кроме того «Ревущий Дракон» сделан из морского орешника… Услышав последнюю новость, второй выдр, Рон, недовольно цокнул языком. - Так в чём же заключается трудность? – обеспокоенно спросил седой хорёк. - Морской орешник является древесиной, которая с годами пребывания на большой глубине становится только крепче, - мрачно пояснил Рон. – У нас уже был подобный случай год назад, и мы изрядно намучались: корабль «Утренняя Заря» пролежала на дне около века, за это время его доски стали твёрды как камень. Думаю корпус «Ревущего Дракона» будет много твёрже. - Сколько же времени вам понадобилось, чтобы пробить палубу «Утренней Зари»? – удивлённо осведомился высокий могучий выдр из толпы. - Две недели, - отозвался Рон, вызвав удивлённые возглас зрителей. – И это при том, что корабль залегал на глубине в шестьдесят выдриных хвостов, а нас было целых пять ныряльщиков. Но «Ревущий Дракон» находится так глубоко, что добраться до него способен только лишь Кевин. - Но ведь он и сейчас сможет взломать корпус корабля, только за дольше время, не так ли? – с надеждой спросил хорёк. - Кевин способен задерживать дыхание на восемь кружек воды(2), - принялся разъяснять Рон. - Может показаться, что это много, но подобное возможно, только если совершенно не двигаться. Интенсивное плаванье и тяжёлая работа сокращает запас дыхания в разы. А ведь глубинное погружение уже забирает чуть ли не половину всего времени. – Выдр тяжело вздохнул. - Вот и получается, что Кевин способен проработать на дне не более кружки воды. С такими темпами он будет ломать корпус «Ревущего Дракона» больше года, уже не говоря о том, что каждое подобное ныряние смертельно опасно. Рон перевёл взор на синюю гладь моря плещущегося за боротом, словно обращая взгляд к лежащему далеко внизу легендарном судну: - Там на дне вовсе не гнилой полуразвалившийся корабль как вы, наверное, себе представляете, о нет! Там настоящий каменный саркофаг, который почти невозможно вскрыть на подобной глубине. Снова наступила тишина, но на сей раз гнетущая и мрачная. - Я так и знал! – в отчаянье выдохнул старый хорек, сокрушённо свесив голову. – Нет на свете зверя, способного достать «Грозовую Секиру»! И вдруг Кевин задиристо улыбнулся, словно бросая вызов: - А это мы ещё посмотрим!.. --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- Единицы измерения: 1 – выдриный хвост приблизительно равен 1-му метру 2 – «кружка воды» равняется одной минуте (время за которое наполняется кружка) П.С. - Я считаю, что фантазия хранит в себе необычайные силы. Одна из них это вдохновение. Так, например, вдохновлённый идеей именно этого рассказа я решился получить сертификат по дайвингу )

Бледный, не закрытый темно-серыми тучками, диск освещал старую, местами разрушенную, церковь святого Ниниана. Вдалеке над лесом возвышались красные башни аббатства Рэдволл. На тропинку, ведущую к массивным вратам, устало скользнула тень, из-за деревьев вышла фигура. Она скинула с изможденных плеч увесистую котомку и потерла лапы. - Прекрасное место для ночлега! - тихо пробормотала белочка с мягкой, как шелк, шерсткой, как вдруг дверца церкви приоткрылась, из-за нее неловко высунулась мордочка пожилой мыши с внушительными седыми усами. - Будь, как дома, путник, я ни в чем не откажу! - криво, но в то же время добродушно и миловидно улыбнулся старик и приглашающим жестом предложил Диане следовать за ним. *** Походная сумка небрежно лежала возле слегка потрескивающего углями камина, плащ сушился напротив, а сам хозяин вещей уютно устроился в кресле за столом и аппетитно поглощал похлебку из редьки и сельдерея. Пожилая мышь прислуживала Диане, поднося то ароматный, только что из печи, хлеб со злаками, то принесенный из погреба сыр с орехами, то чай с ежевикой. При этом он не переставал болтать, засыпая гостя вопросами и рассказами о своей одинокой жизни. - С тех пор, как не стало моей прелестной женушки, - на плечи мыши будто навалили целую охапку дров, - живу один, детишки наши разбрелись, кто куда, как только повзрослели. Куда, кстати держите путь, прекрасная леди? Диана запихала в пасть целый пирожок с капустой и, едва прожевав его, невнятно ответила: - В аббатство Рэдволл, дедушка. Мои родители родом оттуда. - А, аббатство, многие мои гости держали туда путь. Недавно была малышка-барсучиха, тоже наслушалась россказней отца-лорда и отправилась в одиночку в такое далекое и опасное путешествие, от самой горы шла! - старик улыбнулся и предложил белке кротовий пирог собственного приготовления. Из лесу донесся глухой, зловещий рык. Диана поежилась, но мышь заулыбался еще шире: - Не бойся, деточка, всего лишь ветер играет с могильными крестами. Старик явно пытался успокоить гостя, но она заволновалась пуще прежнего. Страх подкрался к сердцу, кусок пирога застрял где-то на полпути к желудку. - Как тебя, такую маленькую, родители отпустили не ведомо куда? - хозяин церкви миролюбиво сел напротив Дианы. - Не отпускали… - совесть и сожаление начали одолевать белочку. - Я сбежала. Надоел этот контроль: не ходи туда, не делай это! Бррр. - Юные сердца всегда столь непокорны… - лихо рассмеялся мышь и, указав лапой на себя, продолжил, - я в детстве частенько норовился куда-то убежать, так и манили приключения. Ох, эти ночные посиделки у костра, еле слышный стрекот кузнечиков, еловый запах и пустой желудок! Старик погрузился в приятные воспоминания, вспоминая одну невероятную историю за другой. Белочка даже на мгновения расслабилась и снова принялась за пирог, как вдруг тучи заволокли безжизненную Луну, за окном стало темно, хоть глаз выколи. Мышь резко поднялся и вышел, но вскоре возвратился. В его лапах был ржавый, но все еще острый кинжал. Казалось, будто это была не ржавчина, а только высохшие капли багровой крови этой самой малышки-барсучихи. - Вставай! - грозно прошипел маньяк и зло подергал холодным оружием. На его морде не осталось ни тени былого добродушия. В пасти у белочки пересохло. Было так тихо, что казалось, будто каждый зверь за версту мог бы услышать бешеные удары двух сердец. Диана встала, пытаясь совладать со своим телом. Ее трясло от страха, непонимания или, наоборот, понимания того, что сейчас произойдет. Говорили же родители, никому не доверять, зря она их не послушала, зря вообще сбежала из уютного и безопасного гнездышка. - Пошла! - крикнул мышь. И белка пошла, покинула церковь вместе с ним. Старик усмехнулся покорности своего гостя и опустил кинжал. - Ужин подан! - завопил он на всю округу, и из леса на четвереньках выползли две росомахи. Они бешено рычали, из пасти ручейками шла пена, а глаза яростно вращались в поисках жертвы. Две громадные, облезлые твари с шрамами на мордах и покусанными мелкими ушками. - Никакой это не ветер… - запоздало поняла белочка, но старик уже скрылся в церкви, заперев дверцы. Диана рванула в лес. Хищники, угрожающе щелкая гнилыми клыками, погнались следом. Ель, береза, ель, снова ель, сосна. Белка не помнила, как долго она бежала, единственная надежда была на то, что росомахи не смогут залезть на дерево, но на прыжок у несчастного путника сил не хватало. Она бежала и бежала. Ветка, падение, хруст костей.