TaSha

**БУМ!** Машу вать! Уже не первый случай, когда я бьюсь головой об стену по этой причине - аббатство строилось больше 20-ти сезонов. Пока его строили, озеро, образовавшееся на руинах Котира успело высохнуть и на его месте вырос лес. Твои герои, в лучшем случае, должны быть дряхлыми стариками... Да даже 9 сезонов - уже много, чего уж говорить-то о 20-ти! Фанфик... Так себе. Сюжета практически никакого, только диалоги и излитие воды. Название фанфа не совпадает с содержанием и объясняется только в самом конце, хотя в самом фанфе Гонф никаких пометок не делает и вряд ли бы он оставил записку с длинными и достаточно нудными диалогами, вместо того, чтобы рассказать все своими глазами и от первого лица. Я злобный критег! Мва-ха-ха!

"Я к Вам пишу, чего же боле" - Уж сколько было это раз? И снова против чувств и воли Ловлю я блеск прекрасных глаз И жду прикосновенья ненароком, Подаренного неосознанно и вскользь, Но ты не помнишь долгим сроком Блеск моих глаз и золото волос.

ЭПИЛОГ Пламенным обручем вдоль стены - обреченно, - Змеею в спирали сквозь воздух пронзенный Стрелою летит последний экспресс, Той прежней жизни забытый гонец. Ты смотришь в окно, улыбаешься мыслям, Не осталось пути, чтобы вырваться, скрыться, Разрывается сердце от жалости В ожидании Божьей милости. Позабудь, изотри да разорви память клочьями, Не останется больше смысла впиваться в плоть ее, Не напиться водою из рек безбрежных, Не поймать за хвосты барсов снежных. Посмотри в словарях значение слова мысленно, Сверься с данными карт и расчетами сканеров, Успокоится сердце, свернется обручем, Да змеею-спиралью обовьет мне запястье. Будут сном не казаться чувства, милости, Прикосновения станут дымкой, дикостью, Чтобы в сердце изжить призрака, Мне придется уснуть без тебя, Многоликая. (с) 07`2009

Марисолище, с праздником! Всего тебе самого-самого-самого! Да побольше-побольше!

Я тут подумала... Ведь нигде не написано, что напиток должен быть алкогольным! **ушла думать**

Смотрела с самой первой серии! Во времена первого показа по Культуре я еще училась в школе, по-моему, до перехода в гимназию. Так вот, свободного времени у меня было дофига, и программа передач была в списке лучших друзей, так что, увидев новое название с пометкой "мультфильм" я не смогла отказать себе в удовольствии прогулять пару уроков А вот третью часть посмотрела гораздо позже. Видимо, как раз из-за перехода в гимназию не смогла посмотреть ее при втором показе (в первый показ третью часть не включили, как я помню) и то крайне отрывочно.

Да-да-да!!! Си-не-шкур! Йоу! Он шикаааааарен!

ДобрыйКот Кажется, это ты раскрыл главную интригу Хэллоуина...

Все, у меня творческий крысис. Цепочки событий стремительно расплетаются, а я никак не могу ухватить из за концы И, вроде бы, знаю, что должно произойти и как, но не знаю когда. И точно знаю, чьи судьбы свяжутся в новые узлы, но загадкой остается то, почему же это произойдет. Выдохлась, похоже.

И как бы ничего так, что последний раз здесь отписывались в прошлом году...

Считайте, что уговорили =) Но часто выкладывать новые главы не буду, потому что "Малиновка" - одно из логических продолжений "Чайных Лисов", а спойлерить саму себя мне не очень хочется...

*2* На закате «Малиновка» достигла береговой линии Страны Цветущих Мхов, и вся команда маленького корабля столпилась вдоль бортов, разглядывая уходящий до самого горизонта лес. Уже много дней команда не видела берега, но ни Рикки, ни его команда не привыкли считать ремонтные доки морского порта, некогда звавшегося островом Сампетрой, за берег, тем более, что разросшийся на много лап в стороны порт поглотил собою весь остров, не оставив на нем места для лесов и полян. Страна Цветущих Мхов же была для истосковавшихся по дому моряков воплощением чего-то давно забытого и покинутого, а для выдр-северян, вроде Альвины, она была похожа на сказку. - Шлюпки на воду, - скомандовал Рикки, взбираясь на мачту. – Мы все идем к берегу, как я и обещал! Радостные крики одобрения шквалом пронеслись над палубой «Малиновки». Все переживания о судьбе корабля, который морякам предстояло покинуть, потонули в уверенном голосе капитана. Обсуждать приказы капитана было не в правилах моряков, как и перечить им, пусть даже капитан – безумец, решивший оставить корабль без охраны. Шлюпки с громким всплеском опустились на воду, подняв кучу холодных соленых брызг, вызвав бурный восторг у команды маленького корабля. Еще никогда прежде экипажу не приходилось так спешно покидать корабль, который не горел и не шел ко дну, а просто дожидался их у берега, в полном одиночестве, и морские звери с тоской прощались с кораблем, все же беспокоясь о том, что он может их и не дождаться. - Не беспокойтесь, - улыбнулся Рикки, спрыгивая в первую же шлюпку. – Просто доверьтесь своему капитану. И моряки доверились безумной выдре, приведшей их в этот благодатный край обещаниями небывалых пиров и веселья. И зеленый берег Страны Цветущих Мхов приближался к ним, обещая теплое весеннее солнце, горячую пищу и теплую дружескую компанию, если только удастся добраться до тех мест, о которых столько рассказывал молодой капитан. Рикки вылез на самый нос шлюпки, слегка опережавшей своих двойников на пути к берегу, и вгляделся в береговую линию. Он знал, что в этот самый момент десятки пар внимательных глаз следят за ним и его командой, и от осознания этой немой угрозы по спине капитана бежал холодный пот. Вспомнив все, чему когда-то давно научил его отец, Рикки встал в полный рост и, сложив лапы лодочкой у самого рта, выкрикнул, что было сил: - Логалогалогалогалог! Голос молодого капитана звенел над засыпающим лесом, сгоняя с веток задремавших птиц, и заставляя сами деревья вздрогнуть от неожиданности. Рикки замер, прислушиваясь к шуму волн и голосам взволнованных птиц, пытаясь что-то расслышать в звенящей тишине наступающей ночи. - Логалогалогалогалог! – повторил Рикки, когда его шлюпка подошла почти к самому берегу. - Логалогалогалогалог! – тут же донеслось в ответ, и берег озарили десятки факелов. Матросы попытались схватиться за мечи и кинжалы, но капитан властным жестом остановил их. - Уберите оружие, это наши друзья! Друзья из Страны Цветущих Мхов, - улыбнулся Рикки, спрыгивая за борт шлюпки и бегом преодолевая последние десятки шагов до берега. Навстречу выдре уже бежали несколько землероек, во главе со старым Лог-а-Логом. - Малыш Рик! – крикнул старик, обнимая молодого капитана. - Ну, уж нет, - улыбнулся капитан. – Теперь все зовут меня Рикки. - Как бы там тебя ни звали все, а я буду звать тебя так же, как и прежде, - нахмурился старик. – Я уже слишком стар, чтобы звать тебя как-то иначе. Выдра-капитан рассмеялся упрямству старика, но возражать не стал и только задумчиво наблюдал за тем, как его команда неуверенно делает первые шаги по земле его родного края. - Много сезонов прошло с тех пор, как ты последний раз был здесь, - пробормотал Лог-а-Лог, пытаясь поймать взгляд Рикки, и заговорчески подмигнул: – Мы не ждали тебя раньше чем через пару недель, и вот ты здесь. - Нам удалось выйти из порта немного раньше срока, - вздохнул капитан-выдра, и вдруг понял, что именно сказал ему старик-землеройка. – Меня здесь ждали? - Три дня назад «Вольный» причалил к этому берегу пополнить запас воды, но ты ведь знаешь, что они не сходят на берег… - Капитан был здесь! – задыхаясь от восторга, воскликнул Рикки. - Можно и так сказать, - кивнул Лог-а-Лог. – В общем, он рассказал, что ты снял с мели корабль и теперь готовишься к первому плаванью в роли капитана. Только, смотрю, плохо у тебя пока получается – парус совсем загубил. - Это так заметно? – спросил Рикки, разглядывая издалека темный силуэт своего корабля. - Мы починим. И присмотрим за кораблем, пока ты будешь в Рэдволле, - успокоил молодого капитана предводитель землероек. Рикки с благодарностью посмотрел на старого друга и улыбнулся. Лог-а-Лог запомнился ему именно таким, и даже много сезонов спустя землеройка совсем не изменилась. Возможно ли, чтобы и остальные друзья, которых Рикки так старался позабыть, остались прежними? - И за что ты так уважаешь этого одноглазого? – спросил Лог-а-Лог, выводя капитана из задумчивости. - Ты не понимаешь, - вздохнул Рикки. - Попробуй мне объяснить. - Ведь он не просто так дал клятву не сходить на берег, если на суше нет зверя, нуждающегося в его помощи, - вздохнул капитан. - Такие клятвы никогда не дают просто так, - кивнул Лог-а-Лог. - Я много плавал на «Вольном», - пробормотал Рикки, и его взгляд стал холоднее морской воды. - Я был рядом с Капитаном, когда экипаж «Секиры» взбунтовался и убил своего капитана, бросив нас посреди неизвестности. Именно тогда он и поклялся отомстить корабельным крысам, которые так безжалостно воткнули нож под ребра своему капитану. В глазах молодой выдры разгоралось холодное пламя ненависти, это изменение не укрылось ни от глаз Лог-а-Лога, ни от бдительности молодой Альвины, наблюдавшей за разговором выдры и землеройки с некоторого расстояния. Еще никогда прежде северянка не видела такой жестокости во взгляде капитана, и в эту минуту ее пробрал холодный озноб. - Мы поклялись отомстить за старую крысу, - холодно продолжил Рикки. – Мы преследовали «Секиру» из порта в порт, из гавани в гавань, но так и не смогли поймать этот жалкий сброд. И теперь Капитан заперт на собственном корабле, пока мы не перебьем всех крыс с «Секиры». Лог-а-Лог молча смотрел на выдру, шкурка которой блестела в свете факелов. Ему хотелось обнять молодого капитана, будто тот снова стал потерянным испуганным выдренком, но сейчас Рикки был ему еще более чужим, чем когда-либо. - Ты ведь не из-за этого гонишься за «Секирой», - наконец произнес Лог-а-Лог. - По-твоему, у меня есть другая причина? - Ты все еще хочешь отомстить за отца, - пожал плечами предводитель землероек. – Именно эта месть застилает тебе взор, а не смерть капитана «Секиры». - Чушь! – воскликнул Рикки. Взгляды молодого капитана и землеройки встретились, и не в силах выдержать тяжелого взгляда старика, Рикки схватил один из воткнутых в песок факелов и бросился бежать в лес, в ту сторону, где широкая река впадала в холодное море. Сердце выдры бешено колотилось. Как мог какой-то старик разговаривать с ним, как с ребенком! - Господин Лог-а-Лог, - позвал тихий голос, и из тени вышла подслушивавшая все это время Альвина. - Здравствуй, красавица, - улыбнулся старик. - Господин Лог-а-Лог, - повторила Альвина, собираясь с духом. – Расскажите, пожалуйста, об отце Рикки. - Не думаю, что это та история, которую мне следует рассказывать, - замялся Лог-а-Лог. - Настанет время, и он сам все расскажет. Выдра нахмурилась. Если уж за все эти сезоны Рикки ни разу не обмолвился о своем отце до сегодняшнего дня, то ждать от него откровенности было бы глупо. Нет, ей придется самой узнать, что же так беспокоит ее капитана и не дает ему уснуть в дождливые ночи. Она обязательно должна узнать, что же случилось с отцом Рикки… - Ну, или в Рэдволле найдется достаточно длинный язык, - подмигнул старик, даря надежду молодой выдре.

*17* Лис Кога беспомощно сполз с дерева, на которое уже второй час пытался взобраться под чутким руководством своего верного сотника-следопыта Буго. Принц был мокрым от пота, его секира давно уже была прислонена к стволу старого клена, на ветке которого сидел рыжий следопыт, наблюдавший за стараниями своего ученика. - Уже неплохо, - рассмеялся рыжий лис, наблюдая за тем, как молодой охотник в который раз терпит неудачу. – Такими темпами к ночи господин доберется до нижней ветки! С этими словами насмешливый лис взобрался еще выше на дерево, опасаясь гнева своего господина, но Кога слишком устал, чтобы гоняться за неуловимым следопытом. Принц проводил сотника взглядом и тяжело привалился к клену рядом со своей секирой. Если бы Буго рискнул слезть с дерева, то секира могла бы решить, кто из них двоих более ловкий охотник. «Жаль только, что нахал не слезет с дерева, пока гроза не минует», - подумал Кога и мрачно слизнул капельку крови с разодранной о жесткую кору ладони. - Буго не верит, что господин Кога в детстве никогда не лазал по деревьям, - продолжал беззаботно болтать с дерева лис. – Или это неподходящее занятие для принца? - Я ведь могу кинуть в тебя секирой, - пробормотал принца, примериваясь к броску. – Может быть, не попаду, но с дерева ты точно слезешь. - Падать с такой высоты – больно, - серьезно сообщил рыжий лис, спускаясь на нижнюю ветку. В лесу было необычайно тихо, и Кога позволил себе расслабиться в общении с сотником, но время от времени его мысли возвращались к насущным делам, мешая принцу наслаждаться столь неожиданной тишиной, которой еще только предстояло быть безжалостно разорванной звуками охотничьих горнов, свистом стрел и стонами поверженных врагов. Все это было впереди, но сейчас лес был тих и спокоен, будто надеялся, что пришедшие с востока сотни голодных охотников еще одумаются о пройдут стороной. Отвлекшись от мыслей о предстоящих победах, принц задремал, прислонившись спиной к старому дереву. Шелест осенней листвы убаюкал молодого охотника, и наблюдавший за юношей следопыт невольно улыбнулся, слезая с дерева, чтобы укрыть молодого господина плащом. - Не дело это, замерзать после такой усталости, - пробормотал Буго и снова улыбнулся своим мыслям. То, что начиналось для следопыта как очередная охота и помощь старому другу, выросло в нечто большее, заставив рыжего лиса испытывать симпатию к своему подопечному. Кога был еще совсем молод и чем-то неуловимо напоминал сотнику его самого в этом возрасте, и Буго искренне беспокоился о своем молодом господине, догадываясь о той судьбе, которую уготовил сыну жестокий Дарг. - Попался! – рассмеялся Кога, схватив за лапу следопыта, когда тот наклонился поправить сползший с плеча принца плащ. Лисы схватились в шуточной драке и покатились по осенним листьям, пихаясь и толкаясь, будто малыши, не поделившие вкусное угощение, и их звонкий смех летел над лесом, подобно щебетанью птиц. И пусть Кога понимал, что это всего лишь игра, он отдал бы все на свете за одно детское воспоминание о такой вот игре со своим отцом. Два гонца появились почти одновременно, опережая друг друга всего на пару шагов. Хорек-следопыт ловко перескакивал с ветки на ветку, в то время как упитанная куница из отправленного вперед отряда, тяжело дыша, бежала через лес, спотыкаясь о выступающие из земли корни деревьев. Шум, создаваемый гонцом-куницей давно уже выдал его приближение не только сотнику-следопыту, но и куда менее внимательному Коге, и лисы с нетерпением ждали вестей от обоих гонцов. Молодой принц сидел на нижней ветке того самого клена, где ранее прятался от своего повелителя Буго, в то время как следопыт раскачивался на толстой ветке соседнего дерева. На самом деле, Кога так и не смог взобраться на дерево, и сотник был вынужден показать своему принцу небольшой трюк с веревками, которым воин мог бы воспользоваться в случае необходимости, но к которому вряд ли подумал прибегнуть кто-либо из следопытов – слишком велика была вероятность оставить ненужные следы. Следопыты Буго всегда славились своей неуловимостью, потому не могли позволить себе такой роскоши, как поломанные ветки и ободранная кора. Гонцы остановились в нескольких шагах от клена, встав точно между молодым повелителем и его сотником, и растерянно оглядывались по сторонам, пытаясь определить, перед кем же они должны отчитываться. Все охотники привыкли к тому, что с повелителем они общаются только через своих сотников, и тем более ненормальным казалось докладывать что-либо командующему другой сотней. Замешательство гонцов не смогло остаться незамеченным, и Коге стоило большого труда сохранить серьезное выражение, наблюдая за перепуганными подданными. Первым нашелся следопыт – он вопросительно посмотрел на своего сотника и, дождавшись утвердительного кивка, обратился к молодому господину. - Мой повелитель! – поклонился хорек. – Следопыты нашли место для лагеря. Поляна у озера, где много рыба. - Хватит места на два лагеря? – спросил Кога, невольно подражая манере речи не привыкших много говорить следопытов. - Да, господин, - снова поклонился хорек. – Господин Дарг идет за нами. Хвост в хвост с третьей сотней. - Что ж, он мне не доверяет, - вздохнул Кога. - Дарг жаждет добычи, - невероятно серьезно прошелестел над самым ухом принца голос Буго, который успел перебраться на клен и примостился на соседней ветке. Второй гонец радостно охнул, заметив, что рыжий сотник и принц теперь находятся на уровне одного взгляда, и ему не надо решать, перед кем отчитываться – все равно же не понятно, на кого из лисов он смотрит! - Сотник Багор велел доложить, что добыча по указанному следу в его лапах! – отчеканила куница, низко поклонившись обоим лисам. - Отлично, - улыбнулся Кога. – Буго, пусть следопыты начнут возводить лагерь и проводят отряд сотника к указанному месту. И пусть кто-нибудь вернется за Шницелем, и скажет ему поворачивать к озеру. Рыжий лис поклонился своему повелителю, и исчез в густой листве, передавая приказ повелителя от следопыта к следопыту. Исчез и гонец-следопыт, принесший новость о поляне у озера. Кога остался наедине со своими мыслями, которые уже готовы были вновь унести своего повелителя к будущим победам и признанию отца, но тихое покашливание вновь вернуло его из страны грез. Гонец-куница по-прежнему стоял напротив клена, низко склонив голову и ожидая, пока принц снова обратит на него внимание. - Что еще? – недовольно спросил Кога. - Багор захватил пленника и спрашивает, что с ним делать, - ответила куница, кланяясь почти до самой земли в надежде на милость повелителя. - Пленника убить, - холодно ответил Кога, спрыгивая с ветки. На этом разговор был окончен, и гонец подумал, что вряд ли когда-нибудь еще вызовется добровольцем на отчет перед принцем. Слишком уж было страшно говорить с сыном Черного Дарга, Великого Охотника Востока. - Иногда мне кажется, что измажься ты сажей, и нас перестанут различать, - пробормотал Кога, услышав тихий шелест листвы над головой. - Повелитель недооценивает себя, - улыбнулся сотник, спрыгивая с ветки вслед за своим повелителем. – Следопыты уже вышли на встречу сотникам. - Меня беспокоит Шницель, - пробормотал Кога. – Как по-твоему, можно ли ему доверять? - Когда-то Буго был молод, как ты сейчас, - задумчиво сказал сотник. – Он служил в сотне Клыка вместе. Шницель тоже служил там. Клык часто повторял: «Хочешь защитить шкуру от лишних дырок – держись корабельной крысы». - И что он хотел этим сказать? – удивился принц. - Шницель давно бы уже был здесь. Но за шницелем идет армия Дарга. Кога удивленно приподнял бровь. Раньше ему и не приходило в голову, что Шницель умело отвлекает внимание Великого Охотника и не дает его армии пройти вперед по Стране Цветущих Мхов, заставляя плестись за своей сотней и не давая возможности выйти вперед. И пусть в бою его сотня не так сильна, как бойцы ушедшего вперед отряда, и шума от них больше, чем от невидимых постороннему взгляду следопытов, но есть такие вещи, которые корабельные крысы могут делать лучше любых других зверей, и с этим придется смириться.

Это вам затравочка. Продолжение не скоро

*1* Маленький корабль с зелеными парусами резво летел по волнам, обгоняя на несколько дней шторм, которому еще только предстояло накрыть собой Страну Цветущих Мхов. Капитан корабля был еще молод, но половину своей жизни он провел в море, и никакой шторм не мог напугать отважную выдру, стремившуюся к приключениям. - Крепче вяжи узлы, Сид! Эй там – парус по ветру! – Кричал молодой капитан, суетливо бегая по палубе. В ответ на команды капитана матросы лишь тяжело вздыхали и сокрушенно потирали лбы. Их было не так много, и уследить за работой каждого матроса было не сложно, но в последние несколько дней капитан был сам не свой. Конечно, не мудрено беспокоиться, когда твой корабль впервые выходит из доков, но суетливость молодой выдры начинала переходить через все границы разумного. - Рикки, угомонись, - улыбнулась выдра Альвина, ловя пробегающего мимо капитана за лапу. – Ты ведь не хочешь, чтобы вся твоя команда забаррикадировалась у меня в каюте? Глаза юной выдры блестели озорными огоньками, и капитан замер на месте, любуясь этими глазами, позволив команде перевести дыхание. Держась за лапы две выдры смотрели за борт на зеленую полосу еще далекого берега. - Я понимаю, что ты волнуешься, Рикки, - прошептала Альвина, обняв своего капитана. – Сколько ты уже не был дома. - Слишком долго, - улыбнулся капитан. – Так долго, что забыл, как прекрасна Страна Цветущих Мхов! - Я уверена, что она так же красива, как в твоих рассказах, - улыбнулась молодая выдра, исполнявшая на корабле роль судового врача. - Ха, да мы увидели бы ее вблизи еще до обеда, если бы кое-кому не взбрело в голову плыть через шторм с поднятыми парусами! – усмехнулся вылезающий из трюма заяц Гир, многозначительно посмотрев на капитана. Рикки покраснел, и это было заметно сквозь его густую шерстку и слой зеленой краски, которой на мордочке, шее, плечах и лапах выдры были нарисованы стебли и листья плюща. Собственно, этот отчаянный шаг стал единственной причиной того, что корабль до сих пор опережал шторм, ведь ему удалось вырваться из самого сердца ужасной бури, но всей ловкости капитана и команды не хватило на то, чтобы спасти большой парус, и теперь маленький кораблик шел под одним единственным парусом, что существенно снизило скорость продвижения к берегу. - Но, согласись, не плохо для первого плаванья, - улыбнулся Рикки. Заяц, исполнявший на корабле роль боцмана, задумчиво хмыкнул: - Технически, мы еще не в плавании. - Как это? – удивилась Альвина, переводя взгляд с боцмана на капитана и обратно. - Ну, то, что наш Рикки вывел «Малиновку» из доков на несколько недель раньше назначенного срока, еще не значит, что он отправился в плавание, - подмигнул Гир. – Официально мы будем числиться «в плавании», когда встретимся в порту с Брилом и примем его вахту. - А сейчас мы маемся дурью, дожидаясь назначенного дня встречи, - вздохнул Рикки, незаметно толкая зайца хвостом, но боцман не торопился оставлять выдр в одиночестве, получая удовольствие от вида сердитого капитана. - Здесь так тепло! – улыбнулась Альвина, не замечая молчаливой перепалки капитана и боцмана, и потянулась, стремясь дотянуться лапками до теплого весеннего солнца. - Летом здесь еще теплее, - улыбнулся Рикки, не двусмысленно показывая кулак своему боцману. - Еще теплее? – удивилась молодая выдра. Рикки улыбнулся. Его подруга-северянка всегда так по-детски радовалась теплым солнечным лучам, что принять вахту Брила стало для молодого капитана делом чести. Больше всего на свете он хотел показать прелестной Альвине чудеса далеких южных стран, куда так редко путешествовали корабли их небольшого флота, что отдал бы все сокровища мира, лишь бы уговорить старого Брила уступить ему свой участок патрулирования. - Ох, Альвина, помяни мои слова – ты еще будешь с радостью вспоминать свою деревушку на отшибе с ее холодами, - рассмеялся Гир, и Рикки дал зайцу звонкий подзатыльник. – Ай, за что? - За болтливость, - коротко кивнул капитан. – Скажи лучше, когда мы до берега доберемся? - Часа через два, - задумчиво пробормотал Гир, потирая ушибленный затылок. – Ты все еще уверен в своем решении? - Уверен, - кивнул Рикки. – Когда подойдем максимально близко к берегу, то корабль покинут все. - Но как же?.. – попыталась удивиться Альвина. - О корабле позаботятся, - перебил ее Рикки и мягко добавил: - Я покажу один фокус, которому когда-то научил меня отец. Молодые выдры погрузились в молчании. Капитан Рикки не часто говорил о своей семье, и Альвина была благодарна ему за это мимолетное упоминание отца, как он всегда был благодарен ей за воспоминания о ее деревне. Сам Рикки часто рассказывал своей возлюбленной и другим членам команды о чудесной Стране Цветущих Мхов, где он когда-то жил, но почти никогда не говорил о семье или друзьях, заменяя эти истории рассказами о своих приключениях бок о бок с мистическим Капитаном, о существовании которого ходило больше легенд, чем о морских змеях. Единственным подтверждением того, что у Рикки все-таки была семья был кинжал его матери, который молодой капитан носил на шее в специальных ножнах на прочной цепочке, и его стремление хоть на пару дней вернуться в Страну Цветущих Мхов, чтобы показать Альвине этот чудесный край, где все звери друг другу друзья и братья. «Малиновка» перелетала с волны на волну, размахивая рваным парусом, как крыльями, и с далекого берега могло показаться, что это действительно птица, а не корабль, летит из далеких холодных краев навстречу яркому весеннему солнцу.

Как-то у меня хреново с семейными воссоединениями =( Сразу извиняюсь, что не отвечаю на комментарии. Мне очень приятно, когда вы мне пишите, но Интернет опять умер, и ответам на ваши послания мешают постоянные дисконнекты =( Но я все читаю! И мне очень приятно! Собственно, по той же причине не могу сказать точно, когда опубликую продолжение, но я пишу!

*16* Барсук крепко проспал всю ночь и все утро, проснувшись только к обеду, чем сильно усложнил жизнь рэдволльцам, которым пришлось завтракать на свежем воздухе, чтобы не побеспокоить спящего гостя. Но привычные ко всему обитатели аббатства не жаловались, тем более, что утро выдалось более-менее сухим и теплым. О том, что гость проснулся, первой в аббатстве узнала полевка Коврижка, которая как раз несла с кухни на улицу большую кастрюлю, чтобы накормить полдником стражников на крепостных стенах, когда услышала тяжелый кашель и приятный голос: - Мисс, простите, не найдется ли у вас стакана воды? Полевка была так удивлена, что чуть ни уронила кастрюлю, но все же удержала ее и выбежала из большого зала с такой скоростью, будто за ней гнались привидения. На несколько минут барсук остался в полном одиночестве, но и этих нескольких минут Коврижке хватило, чтобы оповестить большую часть аббатства о том, что барсук пришел в себя и даже разговаривал с ней, так что вскоре в дверях Большого зала столпилось множество зверей, желавших поближе посмотреть на гостя. Доктор аббатства, мышь-соня Орешек с трудом прорвался через толпу и уже в самых дверях столкнулся с аббатисой Женевьевой, пытавшейся успокоить собравшихся. - Наш гость очень устал, ему нужно еще немного отдохнуть и поесть, прежде чем он сможет пообщаться со всеми вами, - безуспешно увещевала зайчиха. Одной лапой Женевьева удерживала за ухо Рика, посчитавшего себя достаточно ловким, чтобы пробежать мимо аббатисы, а второй лапой она крепко сжимала воротник на рубашке Грэма, чуть приподняв менее ловкого из братьев над землей. Выдрята вырывались и пробовали заглянуть в зал хотя бы через плечо аббатисы, но строгая зайчиха, занимавшаяся воспитанием этих хулиганов с самого их детства, ловко удерживала их на значительном расстоянии от дверей, одновременно останавливая малышей, пытавшихся проскользнуть мимо, пока она была «занята» Риком и Грэмом. - Похоже, нас ждет трудный день, матушка, - хихикнул Орешек, кивая в сторону близнецов. - И не говори, - улыбнулась Женевьева, пропуская доктора в Большой зал. Двери за спиной Орешка тихо скрипнули, закрывая доктора и пациента от любопытных глаз, и мышь-соня смог спокойно вздохнуть. Его пациент – большой барсук, пришедший минувшей ночью из Леса Цветущих Мхов, сидел у камина и выглядел вполне отдохнувшим. - Как себя чувствуете, господин? – поинтересовался Орешек, пытаясь завязать разговор. - Очень пить хочется, - пробормотал барсук. - Ох уж эта Коврижка, - улыбнулся соня. – Всем растрезвонила, что господин проснулся, а воды принести забыла. Доктор прошел на кухню, чтобы набрать воды, когда услышал скрип дверей, шум толпы и голос аббатисы. - Командор, давай быстрее, пока они не вырвались! – крикнула Женевьева, и голос ее стих, прервавшись новым скрипом дверных петель. Орешек выбежал из кухни с кружкой воды в лапе и увидел в дверях запыхавшегося Торвина. Выдра сосредоточенно отряхивала от пыли и следов грязных лап свой парадный камзол, который воин надевал не так уж и часто, что позволило доктору осознать, с какой серьезностью Торвин относится к визиту гостя. - Не обращай на меня внимания, Орешек, - улыбнулся воитель. – Это сейчас самое спокойное место во всем аббатстве, так что я тут, можно сказать, тоже прячусь. Соня улыбнулся и подал кружку с водой своему могучему пациенту. Барсук пил воду большими глотками, опустошив кружку в считанные секунды. Такого большого зверя Орешек видел впервые. Даже раньше, когда он путешествовал по стране в поисках новых рецептов для лекарственных эликсиров, соня так и не смог встретить барсука, а теперь великий зверь сидел рядом с ним и даже принял из его лап кружку с водой… - Мы должны найти брата и сестру, - сказал барсук, отставив в сторону пустую кружку, и попытался подняться на лапы, но сразу же сел обратно на матрас. - Господин еще слишком слаб, - покачал головой Орешек. - Мои выдры могут помочь, - улыбнулся командор. – Ели твои брат и сестра заблудились в лесу, то мы их найдем. Думаю, не сложно будет найти двух барсуков в окрестностях Рэдволла. - Брат и сестра не барсуки, - покачал головой гость. – Они лисы. - Лисы? – в один голос переспросили Торвин и Орешек. - Так и есть, - кивнул барсук. – Меня зовут Робур, я сын Брогана и Аруны с подножия Восточных гор. Мы с братом и сестрой отправились в Рэдволл, чтобы найти лекарство для нашей матери… Белка Пози сидела на пустой кастрюле, которую Коврижка все-таки уронила. Правда, прежде чем ронять кастрюлю, полевка все же успела накормить стражу, и теперь пустая посуда валялась на полу сторожевого поста над главными воротами аббатства. Сторожевой пост мгновенно опустел, как только полевка с гордостью сообщила, что гость обратился к ней с просьбой и сейчас общается с Командором, и если бы Пози не увидела из окна своей спальни, как стража бежит в сторону главного здания аббатства, то Рэдволл мог бы остаться без стражи на неопределенный срок. А так – белка всегда может сказать Торвину, что стражники попросили подменить их. Нельзя же осуждать их в любопытстве? Белка улыбнулась собственным мыслям и посмотрела в сторону леса, из которого минувшей ночью появился барсук, изменивший уклад жизни всего аббатства. Давненько такого не происходила, и Пози даже не могла точно вспомнить, происходило ли что-то подобное при ней. Разве что она тогда была совсем еще малышкой. Теперь она уже взрослая самостоятельная белка, а в Рэдволле впервые на ее памяти появился барсук, и эта мысль никак не хотела укладываться в голове. Не мудрено, что все обитатели аббатства сбежались посмотреть на зверя, о котором прежде они могли только слышать. Солнце давно уже перевалило зенит, но клониться к горизонту пока не торопилось, будто ожидая чего-то очень важного. Белка невольно бросил взгляд на уходящую в лес дорогу, но все было спокойно. Или?.. Из глубины леса на дорогу потянулась вереница теней. Зверей было несколько — сколько точно сказать с такого расстояния было сложно. Пози подумала, что надо бы сообщить об этом командору, но только она повернулась в сторону главного здания аббатства, как и оттуда потянулись отдельные стражники, собирающиеся в группы по три-четыре зверя. Впереди всех шел сам Торвин, за которым бежали неугомонные близнецы. - Командор! - крикнула белка, свесившись с перил. - Со стороны леса кто-то идет? - Не лисы случаем? - весело поинтересовался Торвин, взбираясь на сторожевой пост. - Да как тут разберешь с такого расстояния-то, - удивилась белка. - А я-то думал, что ты спросишь, с чего меня интересуют лисы, - рассмеялся Командор, вглядываясь в далеки темные силуэты. Тени становились все ближе, и пыль, поднимаемая их лапами, постепенно начала оседать, позволяя разглядеть странное шествие. Впереди всех шел большой еж, облаченный в коричневый плащ, расшитый кленовыми листьями. Вид у ежа был одновременно воинственный и комичный, но смеяться над Балагуром воитель-выдра не рискнул бы никогда в своей жизни, потому как еще с ных лет был знаком со взрывным нравом этого ежиного семейства и его главы в частности. Следом за Балагуром шел с не менее воинственным видом его старыший сын — Перезвон. Ежонок был еще ребенком, но он унаследовал характер отца, да еще и был старшим сыном в семье, что позволяло ему помогать отцу в выполняемой им работе по дозору за порядком в лесу. Возложенная ежами на сами себя миссия была непонятна большинству обитателей Леса Цветущих Мхов, но ежи были при деле, и никого их дела особенно не беспокоили. Следом за отцом и сыном шла странная пара — молодая ежиха (видимо, дочь Балагура) поддерживала под лапу раненную выдру. Выдру Торвин узнал бы с любого расстояния, и был искренне опечален, видя старика раненным. Уже ради старого друга можно было бы открыть ворота, но замыкавшая шествие пара окончательно убедила Торвина в том, что его странный сон напрямую связан с этим не менее странным днем, да и весь этот день сулит еще множество открытий. В конце приближавшейся к Рэдволлу колонны шли две лисы, одна из которых была ранена и практически висела на плече у другой. - Открывай ворота и распускай поисковую команду, - скомандовал Торвин, спрыгивая со смотровой площадки, и добавил уже более сурово: - И возвращайтесь на стены, бездельники! Появление в Рэдволле выдры Дэша вызвало бурную радость у защитников аббатства. И пусть Дэш потерял свой плот и все товары, но он привез в Рэдволл новые истории о своих путешествиях и, судя по всему, как минимум одна из них была интересной, ведь старый торговец был ранен и получил бы еще больше ранений от горячих объятий своих многочисленных друзей и родственников, живших в аббатстве, если бы его ни выручил соня Орешек, мигом разогнавший толпу обещанием напоить всех настойкой корня петрушки и уведший всех гостей к себе в лазарет. Разве что ежи смогли избежать гостеприимства сони, успев скрыться на кухне до того, как Орешек заметил их присутствие. В лазарете Тиру и Крига ждал сюрприз — оправившийся от дальней дороги и основательно наевшийся барсук Робур, услышав о приходе гостей, не находил себе места до тех пор, пока Орешек ни привел всех в лазарет. Робур радостно обнял Дэша, не успевшего даже возмутиться такому поведению юноши, после чего подхватил на руки младшую сестру и закружил ее по комнате, слушая как она весело смеется и требует поставить ее обратно на пол. Вдоволь навеселившись, барсук обернулся к Кригу, но лис, до того с улыбкой наблюдавший за весельем брата и сестры, вдруг побледнел и тяжело привалился к дверному косяку. Увидев тяжелое состояние лиса, Орешек сразу же засуетился, помог лису лечь на кровать и... Лис отчаянно сжал зубы, не давая соне-доктору влить себе в рот ложку горькой настойки — ежиное лечение отзывалось в его памяти слишком ярко, чтобы позволить какой-то мыши и дальше издеваться над собой. - Ну открой ротик, - увещевал Орешек своего пациента, будто тот был совсем маленьким, но все безуспешно. Соня полными печали глазами посмотрел на барсука и остальных пациентов, надеясь, что они как-то уговорят своего друга принять лечение, но звери только отводили взгляды в сторону, и доктору пришлось сдаться. Спустя несколько часов Кригу стало лучше, и странная семья заторопилась домой. Орешек пытался уговорить всех троих остаться еще на пару дней, чтобы раны лиса успели хотя бы чуть-чуть зажить, а сами путники набрались бы сил для дальней дороги, но лисы-близнецы были неумолимы. Темные предчувствия угнетали Крига, да и Тира выглядела подавленной и всеми силами пыталась поторопить Орешка, подбиравшего травы и коренья для лечения Аруны. - Значит, смотри: вот этот корень растираешь в порошок и разводишь водой. И добавляешь вот эти травы, - поучал Тиру мышь-соня. - Надо, чтобы она это пила три раза в день в следующие три дня. Вкус, конечно, не очень, но лекарство хорошее. - А если добавить это все в чай? - поинтересовалась лисица. - Тогда будет вкуснее? - Ну, может быть, - почесал затылок Орешек. - А еще можно добавить капельку молока, тогда лекарство не будет таким горьким. Будет просто как чай с молоком и травами, ну, и от корня привкус будет. Мышь-соня удивленно посмотрел на лису. Это ж надо такое придумать — сделать из лекарства чай, чтобы пациенту было приятнее его пить! Сам соня никогда об этом не думал, и теперь удивленно смотрел на Тиру, лишь иногда кивая ее словам. Разобравшись с лекарствами, Тира спустилась в кухню, где уже хозяйствовал Робур, собиравший запас провизии в долгую дорогу. Полевка Коврижка с ужасом в глазах прыгала вокруг барсука, но противостоять разорителю не могла и решила отыграть на вновь прибывшей. Что, тоже пришла меня разорять? - насупилась полевка, размахивая половником. - Да вашего семейства здесь вообще быть не должно! Тира с удивлением смотрела то на старшего брата, то на воинственную полевку, постоянный скрип открываемых и закрываемых полок мешал сосредоточиться, да еще и перспектива удара половником по голове не прибавляла светлых мыслей, но Тира все-таки решила рискнуть. - Милостивая госпожа, - широко улыбнулась лисица. - Я не разорять вас пришла, а наоборот, восполнить запасы, потревоженные моим братом. Эффект, произведенный этой фразой поразил даже саму Тиру — на нее воззрились сразу две пары удивленных глаз. Даже Робур был поражен словам сестры, ведь у нее ничего не было, что можно было бы обменять на продукты, но лиса все же села на небольшую табуретку, выкладывая на стол содержимое своей сумки. Правда, все немного промокло, но оно скоро высохнет, - оправдывалась Тира, выкладывая на столик листья смородины, сушеные ягоды малины, сухие бутоны чайной розы и многое другое. Глаза полевки расширились от обилия разнообразных трав и сушеных ягод, спрятанных в сумке гостьи. Целое сокровище, как оказалось, можно спрятать в одной небольшой сумке. А когда мы вернемся домой, я обязательно передам вам банку варенья из цветов чайной розы, которое приготовила мама, - добавила Тира, наблюдая за тем, как полевка перебирает принесенные ею травы. Засахаренные орехи в банке на верхней полке, - буркнула Коврижка барсуку и быстро разложила подарки лисы в освободившиеся банки. Так и знала, что вам понравятся мои травы для чая, - улыбнулась лиса и вышла на улицу, где Криг и Командор Торвин в свете серого осеннего дня рассматривали карту Страны Цветущих Мхов, пытаясь найти наиболее быстрый и безопасный путь до барсучьего дома.

*15* Криг тяжело привалился к дереву, чтобы перевести дух. Переход через лес был слишком длительным для не оправившегося после ранения лиса, но неутомимые ежи уже много часов подряд не объявляли привала, опасаясь лесных разбойников. - Ты как? – спросила Тира, проводя лапкой по щеке брата. - Н-нормально, - улыбнулся Криг, но в этот самый момент силы покинули лиса, и он начал медленно сползать на землю. - Повилика! – позвали Тира, подхватив брата под лапу. – Повилика, ему плохо! Пока брат и сестра отдыхали, выдра Дэш и сопровождавшие их ежи успели немного уйти вперед. К счастью, ушли они недостаточно далеко, и у Повилики не заняло много времени, чтобы вернуться назад. - Ну что, тертая шкура, не думаешь еще, что надо было остаться и позволить Бергамот подлатать тебя? – спросил еж Балагур, провожая взглядом побежавшую к лисам дочь. - Ну уж нет, видел я, как твои дамы латали нашего юного друга, не хочется его судьбу повторять, - улыбнулся Дэш. – Лучше уж я до Рэдволла потерплю, те более, что идти осталось совсем ничего. Тем временем Повилика подбежала к полубессознательному Кригу, провела лапкой по лбу лиса, дотронулась до кончика его носа и тяжело вздохнула. Лиса все еще мучил жар, но утром он так настаивал на том, чтобы немедленно отправиться в путь, что матушка Бергамот могла только развести лапы в стороны. Сама она не могла пойти провожать гостей в Рэдволл, ведь кто-то должен был оставаться с малышами и следить за хозяйством. И Повилике пришлось покинуть дом, чтобы помочь отцу и младшему брату Перезвону (которого Бергамот очень не хотела отпускать, но оказалась не в силах переубедить ежонка, желавшего увидеть Рэдволл) проводить раненных в аббатство, тем более, что Дэш так же отказался от лечения. И вот Повилика оказалась в лесу, по дороге в Рэдволл, с пациентами, которые еле держатся на лапах, но не дают себя лечить. - Надо догнать наших и устроить привал, - покачала головой ежиха. – Нам всем нужно отдохнуть, и в первую очередь – твоему брату. Сон окутывал Крига. Он видел небо – яркое голубое небо где-то далеко над головой. Мысли расплывались, подобно облакам на этом небе, освещенном первыми теплыми солнечными лучами. Лис чувствовал себя таким одиноким в этом мире, он был потерян среди этого бесконечного неба, и неведомая сила влекла его куда-то вдаль. Но небо скрыла огромная тень, и чьи-то теплые лапы подняли лиса – барсучиха Аруна прижимала его, маленького испуганного лисенка, к себе и успокаивала, убаюкивала, и что-то беззвучно шептала, заглядывая в золотые глаза. А за спиной у нее было все тоже вечное голубое небо и солнце. Солнце. Солнце светило в глаза лису, и он не сразу понял, что Аруна больше не держит его. Вместо барсучихи был величественный черный лис, чьи золотые глаза насмешливо сияли солнечными бликами над белыми полосками, очертившими его мордочку, подобно полоскам барсука. Лис что-то говорил, сначала беззвучно, потом Криг услышал все нарастающий шепот неизвестного ему языка, пока голос златоглазого черного лиса не стал подобен грому в летнем небе, и тогда его слова стали понятны и глубоко залегли в душе молодого лиса. Путь вперед гремит боями, Такова судьба твоя - Будет рядом тот, кто связан, Время повернуть нельзя. Лис грустно улыбался, и огоньки его золотых глаз постепенно затухали, уступая место глубокой печали, залегшей тенями на прекрасной мордочке. Кригу хотелось плакать. Именно теперь он почувствовал себя как никогда одиноким и крепко сжал лапку своей сестры. Вкус горькой настойки из корня какого-то восточного растения разбудил Крига. Оттолкнув от себя перепуганную Повилику, лис вскочил на лапы, пытаясь понять, где же он находится, и недоуменные взгляды устремились к беспокойному пациенту молодой ежихи. Крига мало волновало, кем его считают все эти звери, его угнетало беспокойство совсем иного рода. Тира проснулась одновременно с братом, спавшим, уткнувшись носом в ее плечо. Молодая лисица выглядела обеспокоенной, и нервно теребила подол своего плаща, внимательно вглядываясь в глаза брата. Еще пару дней назад такой родной и знакомый Криг после полученного в схватке с крашеными ранения казался ей чужим и неизвестным, но сейчас она смотрела на брата глазами, полными сочувствия. Взгляд лиса затуманился, Криг выпрямил спину и смотрел на окружавших его ежей и выдру так, будто их и не было вовсе. Небо над головой было серым и безжизненным, и сам лис сейчас больше походил на призрака, чем на живое существо. - Грядет война, - прошептал Криг и снова бессильно упал, проваливаясь в глубокий сон. - Что это с ним? – спросил Дэш, приходя в себя от увиденного. - Будто увидел чего во сне, - пробормотал еж. Повилика и Тира вдвоем поудобнее уложили лиса на мягкой куче осенних листьев, подложив ему под голову сумку сестры, и сели у костра вместе с остальными. Повилику бил озноб, она была испугана внезапным поведением Крига и его словами, но поведение Тиры казалось ей еще более пугающим – молодая лисица не произнесла не слова с того момента, как проснулась, и теперь она лишь молча смотрела на огонь костра. - Тира, с тобой все в порядке? – спросил Дэш, опережая ежиху. - Нужно соорудить что-нибудь вроде носилок, - пробормотала лисица, будто и не услышав вопроса. – Криг очень слаб, а нам нужно как можно скорее попасть в Рэдволл. - Куда ж так торопиться-то? – удивился еж Балагур. - Нужно идти быстрее, - будто в полусне повторила Тира. – Скоро произойдет что-то очень плохое. Звери неуверенно переглянулись, пытаясь понять, о чем же говорят странные лисы, какая война ожидает их, и что плохое должно произойти, если им нельзя терять ни единой минуты в пути до Рэдволла.

крыска Круто! Неожиданно, но круто. Только ты, это, завязывай с ужастиками на ночь, а то еще ни такого понаписываешь

крыска Когда приедешь, смогу скинуть тебе на флэшку вордовским файлом. Ну, или в почту могу кинуть - может, тебе так удобнее будет =) Правда, при моей производительности обычно получается, что я кидаю кому-нибудь в почту текст, к которому на следующий день добавляется еще пара глав... Декабрист, frei Хищники - тоже герои! Тем более, что слишком много судеб переплетено, чтобы упускать их личные отношения

frei Я стараюсь Просто иногда меня похищают инопланетяне...

*14* Сотник Багор пробирался через густые заросли сухого репейника, проклиная судьбу. Три десятка его охотников сейчас походили на огородных пугал, и сотник слабо представлял, как можно внушить кому-либо ужас в таком виде, но все равно гнал своих бойцов по канавам и ухабам, торопя идущего впереди следопыта. Жажда мести гнала сотника вперед, заставляя забыть обо всех препятствиях на его пути. Лапы были сбиты о выступающие камни и корни деревьев, но Багор не чувствовал боли и мчался вперед, подгоняемый собственной злобой и одним единственным желанием – убивать. Ему было все равно, что за зверь попадется на его пути, и его собственные охотники боялись попасться под горячую лапу своего сотника. - След здесь! – иногда слышалось то из-за куста, то с одного из деревьев, окружавших хорька и его отряд, и Багор гнал своих охотников в указанном направлении до тех пор, пока перед ним ни возникал очередной следопыт, жестом приказывающий ждать следующего сигнала и снова исчезающий в тени деревьев. Как заметил Багор, по лесным тропам впереди него мчалось пять или шесть следопытов, каждый из которых отвечал за свой участок пути, и, когда отряд проходил его участок, мчался дальше, чтобы занять следующую отчетную точку. Рыжий следопыт умел тренировать своих охотников, и сотник признавал это. В конце концов, на то они и следопыты. Охотники мчались через лес, почти не разбирая дороги и полагаясь только на союзников-следопытов, которые могли двигаться по деревьям и быстро ориентировались на местности, обходя все преграды, и потому двигались гораздо быстрее своих менее тренированных товарищей. Кровь била в виски, и Багор уже ни раз удивлялся тому, что продолжает бежать через этот проклятый лес вместо того, чтобы просто упасть в одной из канав. Его собственные охотники, многие из которых были гораздо моложе сотника, начинали отставать и едва держались на лапах от усталости, но Багор несся вперед. - Привал, - скомандовал появившийся из ниоткуда следопыт. - Какой еще привал?! - взвыл Багор, отталкивая следопыта с пути. - Привал, - повторил следопыт. – Если сейчас не отдохнуть, то в бою от твоих охотников не будет толку. Багор буравил взглядом следопыта, но тот даже не шелохнулся, и сотнику пришлось смириться с командным тоном наглого зверя. В конце концов, с простым следопытом он сможет разобраться позже… Черный Дарг стоял у своего шатра, рассматривая сооружаемый в лагере сына погребальный костер. Все пошло не так с самого начала, и Великий Охотник понимал, что смысла в присутствии сотника Сабли уже не было, но отдавать сотника на расправу сыну было слишком рискованно. - Ты уверен, что никто тебя не видел? – Спросил Дарг у стоящего перед ним на коленях Сабли. - Уверен, мой господин, - прохрипел Сабля, предчувствуя петлю виселицы, и заныл: - Я попытаюсь еще раз, мой повелитель. У меня получится, клянусь! - У тебя-то получится, - усмехнулся Дарг. – Да только на месте Клыка в этот раз будет кто-то из сотников, а сам Кога будет поджидать тебя где-нибудь в темном углу. Впрочем, это было бы забавным наказанием такому никчемному зверю как ты! В зеленых глазах Дарга промелькнула нехорошая искорка, и сотник поспешил еще ниже преклониться к земле. Но мысли повелителя Охотников уже умчались от неприятной темы разговора. - Господин пошутил? – тихонько проскулил Сабля, напоминая о своем присутствии. Дарг посмотрел на сотника, вспоминая, что он здесь делает, и в глазах повелителя снова появились злые искры. - Проваливай, никчемное животное! – взревел Великий Охотник, пинком отталкивая от себя куницы. – И позови ко мне Краба и Петлю. Настало время начать самую Великую Охоту в истории нашего племени! Две ласки явились почти мгновенно. Краб был невысоким и толстым, одетым в рванину, делающую его похожим на бродягу и пирата одновременно, в то время, как Петля была изящной молодой лаской в новеньком военном мундире. Эта парочка прекрасно дополняла друг друга, а еще сотники обладали одним очень полезным качеством, которое позволяло Даргу быть уверенным если ни в преданности двух ласок, то хотя бы в их безобидности для себя. Дело в том, что ласки были до неприличия жадными. Они многие сезоны вели охоту в Восточных угодьях, как и Сабля, и могли позволить себе хорошую пищу и дорогие наряды. И пусть они были такими разными, Великий Охотник знал, что, вздумай кто подкупить этих двоих, он всегда сможет откупиться. - Краб, что там со следопытами? – спросил Черный Дарг, вглядываясь в верхушки деревьев протянувшегося до самого горизонта леса Страны Цветущих Мхов. - У повелителя нет повода для беспокойства, - сообщил толстяк. – Следопыты вышли еще на рассвете, так что самое позднее к обеду у нас уже будет первый след. - А что мой сын? – спросил Дарг, не отрывая взгляда от леса, в глубине которого, которого иногда скользили черные тени. - На рассвете сотник Багор взял с собой три десятка охотников и ушел в лес, - сообщила Петля, лениво почесывая бок. - Что?! – взревел Великий Охотник, схватив ласку за воротник мундира. - Но что такого может сделать Багор, - пролепетала Петля. – Он же не следопыт, толку от него в лесу никакого. Наверное, устраивает облаву, чтобы поймать убийцу… Дарг хорошенько встряхнул Петлю и отшвырнул в сторону. Поверить, что сотник-охотник поведет отряд в лес, чтобы искать убийцу, в то время, как следопыты справились бы с этой работой гораздо лучше и быстрее, было бы нелепо и глупо. У Коги есть след! И он, мальчишка, получит первую добычу из лап сотника, который не заслуживает чести чучаствовать в охоте. Такого положения вещей Дарг не мог себе даже представить, а хуже всего было то, что молодой принц начинал сворачивать свой лагерь для дальнейшего продвижения по охотничьим угодьям. Лапа следопыта указывала на реку, и сотнику в какой-то момент показалось, что тот просто издевается над ним. - Ты ведь не хочешь, чтобы мои охотники начали удить рыбу? – прищурился Багор. - Вниз по течению, - пояснил следопыт и быстро влез на дерево, растворившись в густой листве. - Такие же чудные, как и их сотник, - вздохнул Багор и махнул лапой своих охотникам, командуя окончание привала. По берегу реки двигаться было гораздо легче, но продвижение вперед требовало от охотников гораздо большего внимания и сосредоточенности, поскольку теперь они были предоставлены сами себе и могли ненароком спугнуть добычу. Минут двадцать впереди не было ничего, кроме реки и леса, и Багор начал сомневаться в том, что добыча еще там, где видели ее следопыты. Несколько охотников ушли вперед, чтобы разведать, на кого же они охотятся, но результаты блужданий превзошли все ожидания сотника. В то время, как Багор рассчитывал увидеть перед собой небольшой лагерь путешественников или торговцев, следопыты обнаружили и привели сотника к крепкому домику на самом берегу реки. Вокруг домика было тихо, но следопыты не привели бы к пустому жилищу, и это значило, что добыча либо находится внутри дома, либо скоро появится в его окрестностях. Багор усмехнулся и жестом отправил десяток бойцов в сторону дома, распределив оставшиеся два десятка так, чтобы охотники смогли поддержать товарищей стрелами и камнями, а если понадобится, то и вступить в бой. Никогда нельзя быть уверенным в опасности противника, если его оценивает следопыт.

*13* Ласка Чува была горда ответственностью возложенной на нее миссии и еще больше гордилась тем, что получила инструкции из лап самого Великого Охотника. Ее спутники – крыса Скридж и куница Бартог – не были в курсе деталей задания, но повелитель и сотник сказали, что Чува ни в коем случае не должна рассказывать своим товарищам о том, зачем их послали обратно в Большой Дом, и потому трое путников уныло плелись по тропинке, огибая город вдоль крепостной стены и сокрушаясь о том, что, войди они через Западные ворота, давно уже сидели бы в таверне. Надо признать, что Скридж и Бартог возмущались только для видимости. Оказаться сейчас в таверне, в то время как остальные бойцы их сотни продвигаются по охотничьим угодьям, было бы еще более унизительно, чем следовать за Чувой по темным лесным тропинкам. Задание повелителя было уникальным! Чува уже предчувствовала, что после выполнения задания получит титул сотника и будет пировать за одним столом с Великим Охотником, благодарным ей за хорошую работу. Она уже почти чувствовала вкус вина, которое будет пить, и запах сытного ужина. Три дня в пути без сытного обеда заставили живот ласки урчать от голода, и Чува стремилась как можно скорее изменить эту ситуацию. На рассвете трое охотников вошли в Северные ворота города, стража которых была ослаблена отсутствием сотни Шницеля и не обратила внимание на странных путников, вошедших в город со стороны моря. Черная лисица Белозуба торжествовала. Наконец-то Дарг признал ее равной себе, наконец-то позволил ей стать настоящей царицей, супругой Великого Охотника Востока, пусть даже правит она городом детей и стариков, да еще и кучкой неудачников, которых не взяли на охоту. Главное – она правит. Белозуба сидела в тронном зале, заняв трон Великого Охотника. Уже почти неделю она была единственной правительницей Большого Дома, и получала удовольствие от собственного величия. Огорчало лисицу только одно – после того, как Дарг приказал снять и уничтожить зеркало, у Белозубы не было возможности посмотреть, как она смотрится на старинном троне повелителя Востока, привезенном в Большой Дом еще охотником Златоглазом, уведшим свой народ из южной пустыни, и позволившим охотникам занять плодородные земли востока. Стук в дверь вырвал Белозубу из дремотного блаженства, и в приоткрытую дверь просочился один из стражников царицы. - Госпожа Белозуба, - пролепетал стражник. – Чува из сотни Сабли просит увидеть Ваше Величество. Говорит, что у нее есть послание от Великого Охотника. - Пусть войдет, - сказала царица, потягиваясь и окончательно просыпаясь. За спокойствием и уверенностью Белозубы прятался страх, который нельзя было показывать страже и уж тем более, посланнице Дарга. Неожиданный визит гонца всего через пару дней после того, как повелитель покинул Большой Дом, вряд ли был хорошим знаком, и лисица гадала, что же привело гонца. Оставив Бартога и Скриджа за дверями, Чува вошла в тронный зал и мысленно усмехнулась. Как она и предполагала, царица сидела на троне на другом конце большого зала, и ласку отделяло от правительницы чуть больше двадцати шагов. Ласка сделала три шага вперед и упала на пол. - Моя повелительница! – воскликнула Чува, лежа на полу напротив трона. – Моя повелительница, я принесла послание от нашего господина… Ласка замолчала, оценивая произведенный эффект. Белозуба была удивлена таким поведением охотницы, но ей польстил тон, с которым Чува произнесла эти слова. Тон рабыни. Белозуба зло улыбнулась распластанной на полу охотнице, все сильнее сознавая свое величие. - Подойди ближе, охотница, - смилостивилась лисица, понимая, что Чуве придется прокричать все послание Дарга, если она останется у дверей. А в Большом Доме уши есть и у дверей, и Белозуба, проводившая до сих пор все свое время в ночном покое, прекрасно понимала всю опасность разглашения какой-либо информации в стенах крепости. Ласка Чува поспешно приблизилась на десять шагов, но повелительный жест царицы остановил ее. Между Чувой и Белозубой оставалось еще примерно десять шагов, и с такого расстояния ни одна из них не могла причинить вред другой. - Мой повелитель желает знать, все ли в порядке в покинутом им городе, - очень осторожно начала ласка. - А что могло здесь случиться за несколько дней? – холодно осведомилась Белозуба. - Повелитель беспокоиться о здоровье моей госпожи, - поклонилась Чува. «Так я и поверила», - усмехнулась Белозуба. Чтобы великий Дарг побеспокоился о ее здоровье должно случиться как минимум чудо. Или убийство. Лисица нахмурилась – если убьют Когу, она сможет вернуть себе расположение повелителя, но вот надолго ли. Возможно, имеет смысл попытаться, но она, Белозуба, практически заперта в Большом Доме, а Кога рядом со своим отцом… А что если? Чува уловила тень беспокойства в глазах повелительницы и поняла, что сказала что-то не то. Нужно было срочно что-то придумать. - Мой сын, - начала Белозуба, и чуткая ласка тут же отвлеклась от своих мыслей, вглядываясь в глаза повелительницы. – Что с моим сыном. Вот оно! Чува мысленно улыбнулась тому, что ей не пришлось самой придумывать известие от Великого Охотника, ведь воображение Белозубы уже само подготовило благодатную почву для любой лжи, но ласка все же состроила очень грустную мордочку. Оставалось только зацепиться за созревающую в голове повелительницы мысль. - Моя повелительница, - начала Чува самым проникновенным тоном, на какой только была способна. – Мой повелитель не одобрит, если я расскажу Вашему Величеству, что мне известно. - А что тебе известно, - прищурилась Белозуба. - О, нет! – притворно ужаснулась ласка. – Я не могу сказать моей повелительнице, ведь это строжайшая тайна. - У тебя есть тайны от твоей повелительницы? – спросила Лисица, сверкнув глазами. Чува наслаждалась произведенным эффектом. Ее венценосная противница ерзала на троне, будто села на шишку, глаза правительницы яростно сияли, разве что молнии из них не вылетали, и всему виной была она, простая ласка-охотница из сотни Сабли. Из сотни, которую она скоро возглавит. - У стен есть уши, - напомнила повелительнице Чува. Белозуба махнула лапой, позволяя охотнице подойти ближе. Три. Пять. Семь шагов. Стоп! Белозуба была не так глупа, чтобы вплотную подпустить к себе гонца, пусть даже тот принес необычайно важную информацию, и между двумя охотницами осталось расстояние в три лапы. Достаточное, чтобы Белозуба смогла разрубить ласку мечом, но не достаточное для того, чтобы Чува могла как-то навредить своей повелительнице. Ласка тяжело сглотнула. Перспектива внезапной смерти не прельщала ее, но отступать было поздно. - Мы продвигались через горы, - начала она. – Погода была ужасная, дождь, слякоть. Земля под лапами скользкая, сами понимаете. Да и камни скользкие. В общем, недалеко от Вороньего перевала нас застал сильный дождь… Палатки и шатры ставить не было времени, да и повелитель все подгонял нас, мол, до рассвета надо перейти через перевал. В общем, шли мы, шли, и тут они как налетят. Вороны, значит. Ну мы давай их бить – еда все-таки, а идти нам еще далеко. Белозуба отрешенно слушала болтовню ласки, понимая, что заткнуть полного впечатлений зверя возможности у нее нет, и смотрела в окно, на поднимающееся над горизонтом небо. Она настолько ушла в собственные мысли, что и не обратила внимания на то, что с каждым словом хитрая Чува подбирается чуть ближе к ее трону. - Мне надоела твоя болтовня, - не выдержала царица и обернулась к ласке. В этот самый момент Чува преодолела последний шаг, отделявший ее от лисицы, Белозуба дернулась от неожиданности и сама налетела на выставленный вперед нож ласки. - Предательство, - прошептала царица и из последних сил выкрикнула: - Предательство! Бартог и Скридж поджидали Чуву у дверей тронного зала под бдительными взглядами стражников, когда услышали крик Белозубы. Двое рослых горностаев ворвались в тронный зал, и охотники увидели в приоткрытые двери Чуву, сжимающую в лапе окровавленный нож. Секундная заминка, и ласка уже выпрыгнула в окно. - Взять ее! Держи предательницу! – Крикнул в окно один из горностаев, в то время как второй склонился над троном, в котором лежало окровавлено тело царицы. По коридорам Большого Дома пролетел легкий шепот, заставивший Скриджа похолодеть от ужаса. В то время, как его товарищ ошарашено пялился на стекавшую на пол кровь Белозубы, Скридж уже догадывался о том, для чего Чува взяла их с собой. - Держи их, Бесхвостый! – взвыл один из стражей-горностаев. – Они заодно с предательницей. У крысы были считанные секунды, чтобы придумать план бегства, ведь по коридору уже мчались стражники во главе с тем самым Бесхвостым, к которому обращались стражники. Одним пинком Скридж толкнул своего товарища на приближающихся стражников, и, оставив куницу расхлебывать неприятности, что было сил бросился наутек. Бартог был достаточно крупной куницей, и славился большой силой. Увидев летящих навстречу стражников, он обернулся в поисках Скриджа, но крысы уже и след постыл. Куница Бартог остался один против более чем десятка солдат…

LRose Тяжела и неказиста жизнь выдры, совмещающей столько обязанностей! Вообще, у него жизнь тяжелая. Двух таких хулиганов воспитывать. UPD: Я вот сегодня узнала из компьютерной игры, что Кога - японское имя. А тут к моей Женевьеве придираются

LRose Воитель Рэдволла. Я даже где-то меч помянула Не смогла вспомнить ни одного бразильского сериала, где бы кого-то из героинь звали Женевьевой По мне, так замечательное имя для зайчихи Ура, комментарий! А то я уже начала бояться...