Перейти к публикации

Второе дыхание (фрагмент)


Шиповник
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

Название: Второе дыхание (фрагмент)

 

Автор: Шиповник

 

Ограничения: G

 

Жанр: Классика

 

Аннотация: фрагмент повести - неоконченной, либо приостановленной - автору пока не ясно. Но фрагмент всё же решил он представить, раз уж закончил хоть его. Может кому и чем приглянется. Приятного чтения!

 

 

1

- Отзовись же, враг мой подлый и вероломный! Выходи, дабы сразиться со мною лицом к лицу! Это я, Бэдранг Благородный, вызываю тебя на честный поединок!
Посреди дымящихся развалин Маршанкской крепости застыл могучий горностай в блистающих серебристых доспехах. Он остался совсем один. Его верная дружина полегла в неравном бою с несчётными ордами кровожадных разбойников под предводительством атамана, равных которому по негодяйству не знавали прежние эпохи. От одного звука его ужасного имени море испуганно выплёскивалось из берегов, а прибрежные скалы раскалывались на мелкие кусочки. Мартин Поработитель! Вот каково оно было… Меж тем, вероломный и подлый враг не спешил откликаться на вызов. Бэдранг Благородный нервно сглотнул: чтобы не запороть представления, нужно было срочно сымпровизировать. Но как? Утверждённый текст был волей-неволей вызубрен за десятки выходов на публику. Да и тот едва удерживался в ноющей голове Желтоуха - рыжей ласки - актёра губернского театра, что намедни подхватил простуду и с утра успел подлечиться грогом. Скрежетнув жестью бутафорских доспехов, “лорд Бэдранг” сдал на шаг и выразительно зыркнул за кулисы: “Где Катыш?!” Из потёмков развели лапами: “Наряжается! Тяни время!” Помыслив о напарнике в самом “добром” смысле, несчастный лицедей вернулся в круг, ярко высвеченный факелами.
- О, горе мне! Жестокая, неправая судьба! Желал воздвигнуть я на диких берегах восточных твердыню, что сияла бы звездой надежды обделённым, опорой стала бы, вместилищем для всех рабов… Тьфу! Свободных, то есть… Где созидательный совместный труд… Для моей… Тьфу… Общей пользы… Он объединяет…
Из-за сцены донеслось писклявое “ай!”, тотчас гулко раскатилось ведро. Вскоре у правой кулисы послышалось торопливое прихрамывание вперемешку с бряцанием вороха бутафорского вооружения. Ласка, у которого язык уж заплетался, а слова - заканчивались, со смесью облегчения и негодования скосился на толстенького серенького полёвку, что с глуповатой извиняющейся улыбкой пожимал плечами у занавески.
- Уж совершить мне башни возведенье, как вдруг настало страшное мгновенье: передо мной явился он! - ожив, ласка заметался по сцене, изображая панику. - Гроза морей и океанов, кошмар амбаров и карманов, ужаснейший средь атаманов - Поработитель-Мартин, мыш!..
Путаясь в веревочной лесенке, сценический оппонент Желтоуха кое-как вскарабкался на дощатые мостки, укрытые от зрительского взгляда рогожей с намалёванными ночными тучами над зубцами болотной цитадели. Тормоша декорацию упитанным бочком, “ужасный атаман” с кряхтеньем, на всех четырёх засеменил к противоположному краю “стены”, где из оклеенных чурбаков были собраны ступени во двор “Маршанка”.
- В итоге мне достался шиш, а он, злодей, разделался с моею бандой… Тьфу… Дружиной, то есть… И всех моих рабов… Э… Вольных поселенцев… Угнал за тридевять земель на каторгу… Ну никакого ж фарту!..
Полёвка боялся высоты. И по мосткам пройдя до середины, вцепился мёртвой хваткой в древесину, оцепенел, всем телом содрогаясь. Приметив, как мелкой рябью полощутся звёзды в четырёх саженях от ступенек, ласка поднял заострённую дощечку, что изображала меч, и неприметным движением как следует кольнул трясущийся клочок небосвода. “Ай!..” - пуще прежнего пикнуло из-за “стены”, и бобок вновь рванулся к спуску.
- Ну, да ничего! - осклабился ласка-Бэдранг, описав мечом большую восьмёрку. - Посмей мерзавец ныне появиться - перемелю на мелкий сахар свекловичный, да перетру в сливовое повидло!
Видно, впечатлённый красочным угрозам хозяина порушенного замка, пыхтя и отдуваясь, полёвка спешно выбирался кормой вперёд из-за “стены”. Вот уж свесив хвост во двор крепости, “атаман” стал нашаривать левой нижней лапой верхнюю ступеньку.
- Но, чу, его шаги! - отыграв антре визави, в сценарном ужасе отшатнулся “Бэдранг”. - Не мешкает мой супостат!
Полёвка-”Мартин”, кряхтя, ступил на чурбачок ниже, и в следующий миг проволочное забрало на великоватом картонажном шлеме захлопнулось, застив актёру дорогу. Ойкнув, Катыш выставил ладони, переваливаясь на месте, отыскивая ориентиром тряпичную стену.
- Не-меш-ка-ет! - начётисто повторил Желтоух, тайком наслаждаясь неухлёмистостью напарника. - Не мешкает, спешит!
Одолев последнюю ступеньку, “Мартин” тяжко выдохнул, и, откинув забрало, выкатил грудь колёсиком.
- Меня ты звал, презренный горностай?! - с волнения выскочив на полторы октавы, оглушительно пискнул Катыш. - И вот, пришёл тебе конец, то знай!
Вытащив из пригорка амуниции две здоровенные бумажно-проволочные алебарды, “поработитель” со свирепым рыком двинулся на “благородного лорда“.
- Сражусь с тобой за счастье и свободу порабощённых злой твоей рукой! - выставив “меч”, надрывно продекламировал Желтоух-”Бэдранг”. -  Иль от руки твоей, добра не знавшей сроду, приму я сталь и обрету покой…
Закипела смертельная схватка. Исполнители забегали по сцене. Защищаясь от алебард, Желтоух отскакивал, пятился и взмахивал “мечом” так, словно отгонял веером приставучих мух. Длинные алебарды гнулись и раскачивались, зацепляя декорации. Катыш изо всех сил держал марку: покручивал алебарды, строил на мордочке торжествующую ухмылку злодействующего злодея. Когда Желтоух, согласно сценарию, “повышибал” из рук супостата уже изрядно поведённые алебарды, полёвка облегчённо выдохнул. Близилась развязка. “Мартин” безыскусно рухнул на спину и стал плаксиво умолять “благородного лорда” о пощаде. Тот выспренне провозгласил, что нипочём не станет рубить лежачего. Тогда “Мартин” сделал вид, что незаметно собрал с пола горсть песку, а затем вскочил и будто бы швырнул пылью земной в лицо поединщику. “Ах, мои глаза! Я ничего не вижу!” - надломленно сокрушился “лорд”. Напоказ нагло, вразвалку обойдя “страдальца” со спины, “Мартин” вынул из-за шиворота маленький кинжал, как будто нарочно предназначенный для подлых убийств. Поиграв скрытным оружием на публику, “Мартин” подвалил к “Бэдрангу” и картинно вонзил картонное лезвие между лопаток “горностая”. Из темноты зала послышался единый вздох испуга. Катыш, пискляво усмехнувшись, вынул клинок и вонзил его ещё раз. И ещё. И снова. По зрительным рядам пробежался ропот негодования. Здесь и там прорезался детский плач. Артисты продолжали разыгрывать жестокую картину. “Бэдранг”, ахнув, трагически закатил глаза и стал медленно опускаться на колени. Ахнув ещё раз, “горностай” упал ничком. “Мартин” скорей припрятал измятый бумажный “клинок” и торжествующе привстал одною лапой на израненную спину поверженного врага.
- Запомните все! - пискнул Катыш. - Я - Мартин Поработитель! Сын Льюка-Пирата! Теперь только мне принадлежит Восточный Берег и всё Восточное Море! Придёт время, и я завладею всеми землями на Севере и на Юге, и повсюду станут со страхом и величайшим почтением произносить моё имя! Я - Мартин Поработитель!
Под гулкий ропот и хлипкие аплодисменты между сценой и зрительным залом опустился бордовый занавес. Из-за кулис тотчас выкатились пятеро кротов и принялись менять декорации. Желтоух вскочил, и, спотыкаясь о рабочих сцены, угрохотал прочь - переодеваться, отдирая по пути жестянки доспехов “лорда Бэдранга”. Катыш засеменил вслед за напарником.
- Ещё раз опоздаешь - поплатишься обедом! - не оглядываясь, прошипел Желтоух. - Вот увидишь - съем всю твою кашу и хлеб тоже проглочу!
- Ну, не заводись, приятель! - смешливо крякнул Катыш, стараясь задобрить коллегу. - Отыграли ж, как надо! Ты, кстати, был великолепен! Фурор!
- Ладно тебе, - отмахнулся польщённый Желтоух, и бросил напарнику тёмно-зелёный балахон. - На вот, будешь теперь Матиасом Безжалостным.
- Второй акт?! - довольная мордочка полёвки вытянулась в испуге. - Я ж текста не помню! Я ж на эту роль только в запасных завсегда!..
- Объясни это, вон, ему, - Желтоух мотнул виском в сумрачную глубину закулисья.
Воззрев в указанном направлении, Катыш судорожно оттянул ворот: среди рычагов и тяговых вервий, между расторопных ежей и кротов, вцепившись костистыми пальцами в валки сценарного свитка, туда и сюда сновал режиссёр-постановщик - пегий долговязый хорёк в атласной тунике. Поскуливая, он скулил себе под нос: “Худо, худо… Ну всё же худо…” Настроение у театрального деятеля было, стало быть, худое. Попасть ему под лапу с известем о невыученном тексте да избежать громов, молний и крепкой затрещины было делом решительно невозможным.
- А куда же подевался Хлипкохвост? - с замирающей надеждой Катыш подёргал торопливого ласку за рубаху. - Он ведь обычно изображает Безжалостного?
- А туда же, куда и Нескладёха, и Чувырла, и Топотун с Брызгоносом, и Полбочёнка, - усмехнулся Желтоух из-под складок кое-как напяливамемого цветастого костюма, - Сговорила их третьего дня фляга южного черешневого. Хорошо ещё, если к завтрему отойдут. А Клуни-Миролюбца сегодня изображать я буду. Безжалостного, стало быть, ты. Ну да ладно. Нам же с тобой больше монет достанется.
- И то дело, - физиономию Катыша посетила нерешительно-кислое подобие улыбки, - сообразим как-нибудь… А Констанцию Лютую кто изобразит? Нескладёхи-то нету!..
Объявили о втором акте. Занавес поднялся, и взору почтенной публики предстал зелёный луг перед главными воротами красностенной крепости Рэдволл. За сценой пострекотал один из воротов, и сверху показался матерчатый трафарет солнца с аляповатыми бумажными лучами. Из-за левой кулисы на середину сцены торжественно выступил рослый крыс. Под оборками, платками и накидками театрального костюма лишь с великим трудом можно было опознать всё того же ласку Желтоуха. Что это был за костюм! Атласные полы длинного сюртука отливали синей сливой и бордовой вишней. Золотисто-зелёные растительные узоры нисходили от воздушных оборок белоснежного жабо до полосатых лазурно-фиолетовых рукавов, отороченных кремовыми кружевными рюшами. Кончик длиннющего накладного проволочного хвоста был унизан приспособлением, удерживавшим веточку бумажной сирени. Мечами, кинжалами и алебардами персонаж не располагал.
- Я - Клуни Миролюбивый! - слащаво раскланялся Желтоух, - Не в силах утерпеть… Э… Известий скорбных о заточённых в крепостных стенах к свободе призванных созданьях, явился я с воззваньем мира, дружбы и… И…
- Пудинга клюквенного… - нескладной подсказкой донёсся из зала детский голосок.
По ближним рядам прошелестел сдержанный смешок.
- В большом антракте пойдём в буфет, - ласково ответил материнский голос.
- Э… В общем, я пришёл, чтобы освободить рабов из невольничьей крепости Рэдволл, - поспешил изъясниться своими словами Желтоух, - А со мной и мои подручные… Ну, то есть… Добровольцы!..
За кулисами привели в движение бечеву, спешно натянутую из конца в конец сцены перед вторым актом. На фоне декораций, что изображали деревья и горы, вместо загулявших артистов, показались трафареты персонажей. Точнее, одного и того же, безликого и безымянного, полного - внутри же пустого - рыцарского доспеха. Всего трафаретов было четыре штуки. Вместо полагавшегося по сценарию пятого к бечеве наскоро прицепили принадлежности от доспехов “лорда Бэдранга”. Сами артисты, в степени, пожалуй, не меньшей, чем зрители, подмечали, что чем дальше заходит дело, тем более представление скатывается в мизерабельный фарс.
- Перед вами благородные рыцари, готовые положить свои жизни за освобождение зверей, томящихся за этими холодными стенами, - Желтоух торжественно обвёл рукой колыхавшиеся на сквозняке трафареты, - Но как же я не хочу кровопролития! Быть может, негодные рабовладельцы согласятся отпустить пленников по добру, по здорову?
- Согласятся, как же!.. - послышался из зала нагловатый подростковый смешок, - Держи карман шире!..
- Но мы, всё-таки, спросим! - поддержав разговор с публикой, ласка-”крыс” повернулся к фанерной привратной башне и воззвал, - Эй, вы, там, за стенами! Я Клуни Миролюбивый! Воитель, не знающий страха! Давайте уже сюда всех ваших жителей… Тьфу… Рабов, то есть!.. Или… Или, может быть, найдётся из вас, трусов, кто-нибудь, способный сразиться со мной?
Тотчас из окошка фанерной башни высунулся Катыш в мешковатом балахоне болотного цвета. Поверх капюшона громоздился набекрень чёрный шлем с кривыми веточками, изображавшими жучьи рога. Свесившись с бастиона чуть не до пояса, актёр погрозил напарнику маленьким кулачком.
- Уходи, откуда пришёл, воитель! - хрипло пропищал Катыш, - Я - Матиас Безжалостный! Никого не отпущу! И драться с тобой не буду! Ты вон какой большой и сильный, а я - маленький и слабый. Зато хитрый да коварный. А ты ищи дурака!
Желтоух развёл руками и вновь обратился к зрителям.
- Вот видите, какие бывают звери до чужого добра жадные! - подбоченившись, ласка стал загибать пальцы. - Грабют, грубят, опять же, рабов в рабство забирают… К ним по-хорошему, а они - уходи, дескать, это самое, откуда пришёл… Вот как с такими быть?
Тем временем “Матиас Безжалостный” вынул из балахона кулёк с вишенками, забросил одну в рот, объел и сплюнул остаток в ладонь. Прижав склизскую косточку пальцами, прицелился получше и пульнул прямиком по носу Желтоуху.
- Ай! - подскочив на месте, ведущий артист недовольно скосился на партнёра, что явно перестарался с инициативным прочтением роли.
С дальних рядов послышался знакомая нахальная усмешка.
- Ты сюда трепаться привалил, со своей железной братвой, или вопрос решать? Ломай ворота уже!
Под вскисший хохоток, принадлежавший, по всему, клевретам крикуна-заводилы, актёр вновь развёл руками.
- Ну, раз уж по-хорошему не получается, так уж и быть, станем ломать ворота.
Из-за кулисы на сцену выкатилась тележка с обрубком бревна, что в прошлом акте служил одной из ступенек маршанкской стены.
- Оё-ё-ё-ёй! - схватился за голову “Матиас Безжалостный”. - Констанция, Констанция! Спрячь меня! Защити меня!
Плаксиво завывая, полёвка юркнул обратно в фанерное окно. Вместо него над стеной поднялся прямоугольный холст с намалёванным изображением сердито оскаленной барсучихи.
- Кто посмел напугать Матиаса Безжалостного? - заспанным кротовьим басом донеслось из-за декорации. - Вот я вам… Это… Ужо задам, хурр!..

2

Это представление под чудовищным названием “Трагические истории Северных, Внутренних и Южных Земель в лицах и картинах, рассказываемые детям и юношеству не позднее заката” Ракитник смотрел всего-то в шестой раз. Он ненавидел это представление. Он уже не мог смотреть на Желтоуха и Катыша. Сегодня у него был повод порадоваться: остальные артисты губернского театра по какому-то счастливому случаю не явились на работу. До строчки, до запятой он помнил содержание каждого из пяти актов, сочинённых на особое - номерное - имперское жалование школьным наставником Пустобрёхом (с таинственными соавторами), и поставленных режиссёром Пустолаем-Пегим, который наверняка и теперь трясся за кулисами, судорожно обгрызая когти и бормоча: “ Худо, ну как же опять всё худо!..” Далее по сюжету “Матиас Безжалостный”, разумеется, прячась за широкой спиной генеральши Констанции Лютой, станет подвергать бедолагу Клуни Миролюбца всевозможным невзгодам, экзекуциям и поражениям, а в самом конце - публично и церемониально казнит, обрушив на голову скованного, но несломленного героя огромный бронзовый колокол. Ракитник ненавидел это представление, как и сам этот театральный зал, с кисло-печальной лисьей и развесёлой сытой мышиной масками над входом. Разумеется, такие вещи не принимаются во внимание. Здесь он встречался с надёжным вестовым, что колесил с Юга на Север по Срединному пути, давал концерты и попутно доставлял важнейшие послания тем, кто их ожидал. На сегодня “почты” было предостаточно.
“Почтеннейшая публика! - на сцену перед опущенным занавесом выбежал собственной персоной режиссёр-постановщик, и подобострастно раскланялся. - Объявляется большой антракт! После мы будем готовы представить вашему драгоценному вниманию следующую историю - о том, как Матиас Безжалостный угнал в рэдволльское рабство жителей вольного королевства Малькарисс…” Испытывая причудливую смесь едкого сарказма и брезгливости, Ракитник едва удерживался о того, чтобы расхохотаться во всё горло, и потому стал шустро протискиваться к выходу через мешкотное разношерстное собрание. К прилавку театрального кафе выстроилась длинная очередь: звери изрядно проголодались. Приглядев себе ячменную лепёшку с алычёвым джемом и стакан смородинового морса, Ракитник уже собирался объявить заказ, как вдруг из коридора вылетела ватага юнцов-землероек и сгрудилась у раздаточного окошка, оттеснив опешившего выдра. Предводительствовал компанией, по всему, тот самый крикун, что подначивал “Клуни Миролюбивого” к “решительным действиям”.
- Бисквиты, земляничные бисквиты! - с хрипотцой вопил заводила, протягивая в окно горсть оловянных монеток. - Нам всем по два! И шипучки! Вон той, зелёной! И леденцов! Да! Вон тех! На палочке! И…
Едва раздав лакомства шумной ватаге, буфетчица, дородная мышь-соня  средних сезонов, протянула Ракитнику его питьё и лепёшку.
- Нет, это не театр! - посетовала буфетчица, вытирая с прилавка разлитую землеройками шипучку. - Это цирк!
- Ваша правда! - загадочно улыбнулся Ракитник, отходя к ближайшему незанятому столику.
Заканчивая трапезу, наблюдательный выдр заприметил, что в закуток кафе заглянули двое. Деловито подперев колючим бочком резной дубовый столб, служивший подвесом для комнатных плющей, на Ракитника уставился молодой ёжик в мастеровом фартуке. Рядом не медля образовался бельчонок в холщёвой рубашке под сыромятным пояском. Амарант - так его звали - был постарше ежика, но не намного. Он завсегда пристраивался рядом с другом и, по старинной привычке невзначай облокачивался тому на загривок. Тут же вскрикивал и потирал уязвленный локоть. Всё правильно: с возрастом у ежей колючки грубеют. Боровик же, хоть и младше друга сезонами, зачастую выглядел серьёзней того. Неразлучники глядели на потёмистого выдра во все глаза - с радостью встречи, восторгом приближения к тайне и с чутком необидной усмешки. Более всего теперь Ракитнику хотелось бы подвалить к ребятам, потрепать бельчонка между ушей, прищелкнуть по ежиному носу-кнопке да поинтересоваться: “Как там поживает старый брюзга, Листопад?” “Порядком!” - простодушно хохотнул бы Амарант, не по возрасту важно приосаниваясь. “Обыкновенно, - задумчиво подтвердил бы тихоня-Боровик, с недетским вздохом прибавив, - делает вид, что не сердится, если вдруг чего такого…” “Вы уж поберегите старика, - посерьёзнев, наставил бы Ракитник ребят, - и друг друга берегите…“ Вручил бы им угощение - пару кексов с изюмом да баклажку с шипучим лимонным напитком. Эта пара закадычников более всего напоминала Ракитнику о сыне. Выдр отвернулся, и, крепко зажмурившись, залпом допил остатки морса. Положив берестяной стакан в кадушку для мытья посуды, выдр поскорей покинул кафе. Со знакомцами из труппы Листопада выдр не решился даже перемигнуться. К чему подвергать ребят ненужному риску? Обер-комендант “Вороньего гнезда” - Цербер Шпага Бурохвост - снова был здесь. От начала отвратительной сказки выдр старательно не замечал на себе цепкого, подозрительного прищура начальника генерал-губернаторской охранки.  Не иначе, главный сыскарь и тюремщик собственной персоной решил присмотреться к его, Ракитника, здешним делам и встречам? Уверенности это не прибавляло. Дюжий крепкомордый лис в парадном чёрно-сливовом мундире с эполетами, в гордом одиночестве наворачивал рыбный расстегай, шумно прихлёбывая куски элем из стальной кружки. Покончив с едой, обер-комендант ощерился, вынул рыбью кость, застрявшую между зубов и брезгливо отщелкнул её в угол. Плетясь к своему месту, выдр осторожно оглянулся: Цербер Шпага, устало покачиваясь, возвращался в зрительный зал вслед за объектом наблюдения. Его неотлучные адьютанты, хорьки Хлоппе и Хряппе предупредительно встали, пропуская шефа на его место. “Если это колпак - пускай он накроет только меня - меня одного…”

3

Четвёртый акт спектакля был чрезвычайно сумбурным. В одну солянку оказывались сброшены и жесточайшие поборы, коими настоятельница (вернее, комендантша) Пижма, злющая ежиха, угнетала жителей деревень и сёл в окрестностях “зловещего Рэдволльского острога“. И морские набеги, что учинял Мартин Второй Неистовый на торговых путях в Западном море, по распоряжению Пижмы добывая злато-серебро и самые дорогие жемчуга. Вместились в сюжет и разбойничьи выходки Арвина Злобнохвоста, дикого белки, тиранившего лесное население, а затем позорно бежавшего и спрятавшегося в стенах “страшного Рэдволла” от миротворческого похода славного рыцаря, великокрыса Дамуга Клыка. Отъявленные негодяи - Арвин, Пижма и Красноокая Крегга, барсучиха, атаманша заячьей шайки - объявили, что казнят лютою казнью всех рабов в крепости, если Дамуг со своим освободительным войском не отступит восвояси. Ради сохранения жизней несчастных, рыцарю пришлось исполнить требования мерзавцев и уйти, не исполнив благородного замысла. У этого куска спектакля раньше было какое-то продолжение, однако зрелище получалось чересчур длинным и занудным, потому акт сократили. Зато пятый, заключительный фрагмент представления, выдался не в пример предшествующим четырём: оживлённый, пафосный и развесёлый, он повествовал о прибытии из-за далёких далей Западного моря великолепных кораблей, с трапов которых снизошло на здешние дремучие земли, от Юга до Севера, самое счастливое счастье. Злодеи были наказаны, герои - прославлены, и течению жизни предан правильный, сообразный порядок. На сцене было много танцев, песен, прыжков, разбрасывания блёсток и беготни с длинными шёлковыми лентами. Хитрое устройство из верёвочных передач и деревянных зубчатых колёсиков переменяло пред факелами разноцветные стёклышки, заливая сцену ярким изменчивым пятном. Бравурная музыка из окон театра доносилась даже на задний двор, где примостился кибитка бродячих актёров Листопада, вестового, что недавно возвратился с Севера в Страну Цветущих Мхов…

Сцена в театре.rtf

Изменено пользователем Шиповник
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Великолепно) Я вот как раз выкладывал в этом месяце такой же недоконченный фрагмент на очень схожую тематику. Только у меня - Бедранг действительно победил. И так как историю пишут победители, вошёл в неё как великий герой, освободитель и "собиратель земель русских Северных и Южных". 


https://www.redwall.ru/forum/topic/8427-nasledie-imperatora-bedranga/

 

Точки зрения на добро и зло - вообще прекрасная тема для размышлений. Ведь они совершенно субъективны. И побели одна сила в своё время, мы чтили бы совсем иных героев. А есть и более конфликтные ситуации - например, история Югославии. Там у каждой стороны свои герои и злодеи.
С Редволлом ещё занятнее. Поскольку это летопись судя по многим фактором зачитываемая уже в эдаком "местном" XV веке, рассказывающая о событиях от XI до XIV вв, там нельзя быть уверенным даже в достоверности описываемых событий (in-universe, т.е. в контексте лора). И я бы не удивился если летописи той же Северной Империи волков/росомах сильно отличаются от летописи Редвольцев, повествуя об одних и тех же событиях)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Благодарю за уделённое время и столь благоприятный отзыв! :)

Действительно, воззрения на добро и зло разнятся, притом, что сами сии категории объективны и для устройства жизни - основополагающие. Манипулировать ими опасно. И зачастую вся «разница» воззрений коренится не столько в культурных различиях сторон, сколько в банальной шкурной выгоде тех, кто пишет (или переписывает) исторические очерки.
О предложенном условном хронологическом исчислении - да, это очень близко к замыслу. Приоткрою сюжетную канву самой повести – земли края, от Юга до Севера, в результате внутренних изменнических интриг и внешнего напора, подпадают под оккупацию и становятся экстерриториальными владениями могущественной заморской империи. Чтобы изгладить народную память, разрушить скрепы, оккупант, что ожидаемо, «воспитывает детей противника» - потенциальных борцов за свободу и идентичность отечества – в своих интересах. Ему нужны покорные колониальные подчинённые, без «державных амбиций». Для этого, прежде всего, необходимо очернить подвиги, оплевать героев, прославить злодеев, а если то не удастся в полной мере, то хотя бы переложить славную и драматическую историю на манер эксцентричного, шутовского фарса. Для каковых целей и учреждён был колониальными властями сей «теянтер», созданы пьесы, полные феерических врак на грани  абсурда. Верные правде и отечеству обитатели ведут тайную, полную опасностей национально-освободительную борьбу против интервентов и оккупантов. Вкратце так. А вот допишу начатое или нет - о том пока не знаю :(
К слову, было бы весьма интересно узнать, какие «закладки» и «отсылки» будут найдены читателями в предложенном тексте. ;)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Интересно, каков тогда основообразующий этнос сией заморской державы?) Всмысле, по виду. Редволльские зверушки - это по большей части (за очень редкими исключениями вроде лемуров) - обитатели Битанских островов. А эти ребята?
Кстати говоря, учитывая что они ставят на куньих и некоторых других представителей "проигравших" народов, реваншистов, даёт им серьёзное преимущество на континенте. Именно так поступали Испанские колонизаторы в Америке, обладая малым числом, но склоняя на свою сторону многотысячные войска "пораженцев". Тех, кто был несогласен с властью царящей в Мезоамерике. И, при помощи технологического, тактического и планового превосходства, приводили эти войска к победе. 

Вообще, империализм в большинстве случаев сила очень даже прогрессивная. Я бы сказал что именно раздробленность и разрозненность - зло. А даже самые жестокие диктаторы правящие великими Империями при всех своих преступлениях приносили человечеству в разы больше пользы, чем вреда. 

А вот насчёт объективизма добра и зла не согласен категорически. Всё это придумано людьми, а не вселенной - а значит, имеет субъективные корни. Ну разве что если вы убеждённый верующий, то спорить с вами я не буду из уважения к вашей религии. 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Интересно, каков тогда основообразующий этнос сией заморской державы?

 

Хороший вопрос. «Заокенацы» полиэтничны, состав народностей примерно соответствует землям СЦМ и сопредельным. Быть может, в большинстве это заурядные обыватели, обременённые насущными заботами. Многие – вполне себе морально-качественные существа. Элита иноземцев также неоднородна, включает все роды существ, и не обязательно, что крысы непременно «отрицательны», а мыши – исключительно «положительны». Но это элита именно колониально-захватнического типа.

 

 

...даёт им серьёзное преимущество на континент

 

 

Более того - наличие «пятой колонны» во внешних владениях – ключевой фактор успеха колонизации. Недовольные существующими порядками есть всегда, при необходимости их можно создать и усилить. На первых порах, как «оранжевый» таран. В долгосрочной же перспективе, при строительстве «5 к.» - считай, «туземной элиты», метрополия нередко делает ставку на прикормленных обывателей, нуворишей или аристократов, которым важно лишь собственное благополучие. Например, во времена Ост-Индской компании, британцы реализовывали нужды короны через тамошнюю знать – раджей. Им давали свой кусок денег и власти, но могли и отнять его. В итоге, им было что терять, они были вполне подконтрольны. Классика жанра.

 

 

Вообще, империализм в большинстве случаев сила очень даже прогрессивная.

 

Смотря, какая цивилизационная модель полагается в основу объединительных процессов.

Есть «страны-бомбоубежища». Они образуются на основе (или образуют основу, когда как) цивилизаций «внутреннего развития». Я бы назвал эти общности словом «Созидатели». Далее без конкретных названий. Если есть возможность, этносы и народы порой сами устремляются под державу «крепкого царя», чтобы избежать геноцида со стороны агрессивных соседей. «Я в домике, папа, спрячь меня!..» Это шанс на выживание в извечной конкурентной борьбе наций. Конечно,  и такие страны присоединяют территории, и не без военных конфликтов, но – что характерно: все этносы, проживающие на присоединяемых территориях, даже после драки, принимаются как равные, и наделяются правами на общем уровне. Эксцессы и «плохости» отдельные при этом могут быть, могут устраняться, излечиваться, раньше или позже. И элита очень неидеальная может быть. Но общее корневое правило таково: равноценность племён, взаимоуважение, единство на этой основе. Рэдволл Б. Джейкса – как раз пример такой модели, в миниатюре. Очень удачная модель, на мой взгляд, хоть и идеализированная. Но это даже славно. В таком доме всем хорошо. Кроме тех, кому привлекателен второй вариант.

Второй вариант – полярный. Это цивилизации колониально-захватнического типа. Назвал бы их «Хищники», или «Бандиты». Они предпочитают не производить аутентичный цивилизационный продукт, а захватывать результаты генезиса других цивилизаций. Они прекрасно это умеют. Там в помине нет равенства, а есть жёсткая иерархия – кто чей вассал, кто чей сюзерен. Все цивилизации экспансивны, но такие работают по принципу фага – не воспринимают чужое органично, а отламывают, переваривают и усваивают – как сейчас говорят, «переформатируют». В результате территориальных приобретений, местные этносы для них – не ровня, с которой даже после драки нужно примириться и подружиться, установить какие-то взаимно-приемлемые отношения. А объект эксплуатации, существа 2-3 сорта. Будь то Котир, будь то Маршанк, или что там грезил соорудить Клуни – всё это модели проектов, в основу идеологии которых заложены принципы «хватай и пожирай», «всё во имя себя». Есть раб – ему плеть. Есть надсмотрщик – ему кусок. Есть властелин – ему всё. Примеры также известны, умышленно не привожу их, ибо излишне.

Хотя пару примеров конфликта двух этих моделей всё же приведу – они  показаны в фильмах В. Бычкова «Город мастеров»  и «Пока бьют часы» Г. Васильева.

Добавлю, что все случаи к этим противоположностям, всё же, не сводимы. Жизнь сложней любой схемы. Но, в целом, это всё вполне доступно наблюдению. 

 

 

Ну разве что если вы убеждённый верующий, то спорить с вами я не буду из уважения к вашей религии. 

 

 

Именно. Ценю. На том и сойдёмся.

 

Что касается вообще споров, то мне симпатична мудрость, проиллюстрированная вот этим шедевром:  www.youtube.com/watch?v=gPrfogZBys0

Изменено пользователем Шиповник
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

состав народностей примерно соответствует землям

 

 

Понятно. Впрочем было бы как раз гораздо интересней представить "чужаков" для Редвольского мира, ведь раз уж берётесь творить заокеанскую державу, почему бы не сыграть на противоположности мышления и "культурном шоке"? Почему бы не представить биологически предрасположенных империалистов - таких как Псовые?) Не разбойников, не захватчиков ради наживы и "максимизации личного счастья" - но уверенных идеалистов, готовых отдать жизнь за свои амбиции, безжалостных фанатиков но и романтиков вместе с тем? (Думаю на исторические примеры показывать пальцем не надо... Хотя это немного другая эпоха. Хотя, XV век... Эра великих географических открытий... И тогда такое было - зарождалось)

 

Второй вариант – полярный. Это цивилизации колониально-захватнического типа. Назвал бы их «Хищники»

 

М-да. Занятно. Ну что ж, ваше отношение к системе понял. 

Впрочем от себя хочу добавить следующее. 

Захватнические авторитарные сверхсистемы можно условно разделить на "Псовые" и "Кошачьи". Вторые - это цивилизации, гм, "атлантического" или "океанского" типа, которые построены по принципу расширения торговых связей и каких-то особо великих целей перед собой не ставят.

В них главное - обогащение элиты. Обогащение и удержание власти. Они двигают прогресс, но не ставят его во главе угла. Это меркантилисты, или если копнуть глубже - гедонисты.

 

Первые - это идейные фанатики ставящие перед цивилизацией что желают сплотить (если нужно - огнём, мечом и десятками миллионов жертв) Великие Цели. Не "великие", а именно Великие. Власть для них инструмент, а не самоцель. Покорить звёзды. Победить саму тепловую смерть Вселенной. Достигнуть парапоследовательного (такого что разрешает т.н. парадоксы возможностей) Всемогущества. 

Жестокость, кровь, жертвы - всё это есть. Но вместе с тем - прогресс ставится во главе угла. Людей форсированно делают лучше. Если вообще не сказать что делают людей... Не-людьми. Сверхлюдьми. Слабые на этом пути гибнут. 

Малодушие, слабоволие, трусость, лживость, бессилие - губит в этой Системе личность. Таким просто не дают выжить. Жестоко - но зато даёт результат. 

Сторонником таких формаций я сам лично и являюсь, полагаю исторические примеры тоже сами можете вспомнить. 

Изменено пользователем Aleone
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

почему бы не сыграть на противоположности мышления и "культурном шоке"?

 

 

А ведь это интересная мысль, её следует обдумать! Хотя в «рэдволльском» творчестве я стараюсь минимизировать сюжетную значимость биологического видового начала, такой подход может представить и свои преимущества. Разве что, система моих «заокеанцев» - в предложенной вами типологии будет, всё же, «кошачьей» - верхушку имперской элиты составляют именно гедонисты, которые возводят в абсолют собственное благополучие, и ради этого не остановятся ни перед чем. Во всяком случае, она «кошачья» на «верхних этажах» - ярусы пониже могут размещать «псовых» как «силовую установку», приводящую в движение имперскую машину, а также сообщающую её импульс для развития в интересах «высших гедонистов». Тут может быть масса вариантов, вплоть до смещения «кошачьих» «псовыми», но я не слишком разрабатывал этот сюжетный сегмент.

 

 

можно условно разделить на "Псовые" и "Кошачьи"

 

Тут легко усматривается параллель с известной концепцией цивилизаций Суши и Моря, соответственно. Речь, наверное, не столько о типе генезиса (развитие против эксплуатации), сколько о мотивационно-идеологической сфере (сверхамбиции против гедонизма). Конечно, между этими типами отношений может быть установлено соответствие. Так, «Псовым» (Суше) могут быть одновременно присущи как сверхамбициозные проекты, так и некоторые элементы «внутреннего развития». Потому как с.а. проекты требуют объединения для взаимодействий, синтеза нового и т.п. Тогда как гедонизму достаточно поглощать продукт эксплуатации рабского труда. В этом плане «Псовые» более сложны, нежели «Кошачьи». Не стану утверждать, но, пожалуй, значим и возраст формации – молодые более амбициозны, а те, что постепенно угасают в гедонизме, прежде тоже могли пылать идеями, более или менее неистовыми, будь они направлены на решение «хозяйственных» сверхзадач (покорение звёзд) или на исследование умозрительных спекуляций (парадоксы возможностей) с властолюбивыми намерениями. Устав «расшибать лбы» о сверхцели, зачастую фантомные, одни довольствуются целями поскромнее (и на Марсе будут яблони цвести, если куполов понастроить), другие усаживаются за столик с ананасами и шампанским, отмахивают на всё рукой и кушают. Это напоминает развитие звезды – сперва вспышка, выброс, экспансия, а затем частичное схлопывание и долгая фаза ровного свечения. Если чрезвычайно сильно пыхнуло – недолго звезде и сразу в карлики угодить. Разве что, строя жилые купола на Марсе, под свечением далёкого Солнца, не хотелось бы встать перед необходимостью отвечать на вопрос: «Какого, ну какого дирижабля мы уконтомили столько-то миллионов (да хоть и меньше гораздо) человеческих жизней, пытаясь предотвратить тепловую смерть вселенной?..»

 

Направление ваших симпатий я понял. Не разделяю их, конечно, однако систему мотивов и предпосылок к созданию таких формаций осознаю. И, да, нетрудно было бы привести яркие примеры – некоторые из них чрезвычайно скрупулёзно разобраны и отражены как в исторической документалистике, так и в художественном искусстве.

Изменено пользователем Шиповник
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

 

Хотя в «рэдволльском» творчестве я стараюсь минимизировать сюжетную значимость биологического видового начала, такой подход может представить и свои преимущества

 

Гм. Понятно. Я в своих произведениях же напротив уделял именно видовой принадлежности основное внимание, так как ставил задачей рассмотреть ущербность человеческой психологии и попытки предположить, как могла бы выглядеть цивилизация более продуктивного внутреннего устройства на примере гипотетической эволюции иных видов. 

Тут может быть масса вариантов, вплоть до смещения «кошачьих» «псовыми», но я не слишком разрабатывал этот сюжетный сегмент.

Кстати возьмите на заметку. Внутренние волнения при описанной силе сторон - едва ли не единственное что способно дать колониям шанс освободиться от метрополии. Ну если не считать каких-то "чудес свыше". 
Даже с растянутыми до предела линиями снабжения Империя которая имеет прочную национальную поддержку (ласки, куньи и кто там ещё) на чужом берегу, превосходство в технологии и военном деле, рухнуть не может априори. Другое ли дело если революция начнётся внутри промышленного "ядра" - вот тогда уже экспедиционные силы остануться брошены на произвол судьбы.

Тут легко усматривается параллель с известной концепцией цивилизаций Суши и Моря, соответственно. Речь, наверное, не столько о типе генезиса (развитие против эксплуатации), сколько о мотивационно-идеологической сфере (сверхамбиции против гедонизма)

 

Думаю эти аспекты взаимосвязаны. Я не могу себе представить сверхамбиций которые бы не ставили во главе всего научно-технический прогресс ну или хотя бы прогресс в военной сфере, и не могу представить гедонизма не построенного на эксплуатации если не человека человеком, то хоть бы даже автоматики в утопизме какого-нибудь Аргонова. 

Так, «Псовым» (Суше) могут быть одновременно присущи как сверхамбициозные проекты, так и некоторые элементы «внутреннего развития»

"Чистых" систем как правило не бывает на практике. Но что занятно, Псовые действительно способны сотрудничать с "внутряками" лучше, чем Кошачьи. Возможно потому что Сверхпроекты требуют рассчётных систем потребления ресурсов будь то сырьё или рабочая сила, или даже идеи как вид ресурса мыслительного - "души если хотите". "Океанистам" же требуется бесконечный рост ради роста (о чём прямо говорится в их манифестах о современной рыночной экономике не имеющей "потолка" за счёт прироста населения и технологического прогресса). 

 

 

В этом плане «Псовые» более сложны, нежели «Кошачьи». Не стану утверждать, но, пожалуй, значим и возраст формации – молодые более амбициозны, а те, что постепенно угасают в гедонизме, прежде тоже могли пылать идеями, более или менее неистовыми, будь они направлены на решение «хозяйственных» сверхзадач (покорение звёзд) или на исследование умозрительных спекуляций (парадоксы возможностей) с властолюбивыми намерениями. Устав «расшибать лбы» о сверхцели, зачастую фантомные, одни довольствуются целями поскромнее (и на Марсе будут яблони цвести, если куполов понастроить), другие усаживаются за столик с ананасами и шампанским, отмахивают на всё рукой и кушают. Это напоминает развитие звезды – сперва вспышка, выброс, экспансия, а затем частичное схлопывание и долгая фаза ровного свечения. Если чрезвычайно сильно пыхнуло – недолго звезде и сразу в карлики угодить. Разве что, строя жилые купола на Марсе, под свечением далёкого Солнца, не хотелось бы встать перед необходимостью отвечать на вопрос: «Какого, ну какого дирижабля мы уконтомили столько-то миллионов (да хоть и меньше гораздо) человеческих жизней, пытаясь предотвратить тепловую смерть вселенной?..»

 


"Не может быть ценным всё то, что конечно - ни счастье, ни радость, ни жизнь на Земле" (с)
Это... Едва ли не первый постулат большинства Псовых. Сломить старение, сломить смерть. Может не личности - так Идеи. Системы, государства. "Волчий" тысячелетний рейх. Шакалья краснознамённая идея что живёт, перерождаясь, со времён Империи Ахменидов. 
Впрочем сверхцели - занимают порой сверхпериоды. Время ничто в глазах тех, кто желает управлять Вечностью.

Но вселенная - тяжёлый противник.

К сожалению пока что со старением приходится считаться - и стареют не только личности, но даже государства, как не печально. К счастью, от скатывания в гедонизм есть хорошее лекарство - уйти в огне, а не в гнили. Пламя рождает "наследников". Через годы, через расстояния... Но рождает. 

Личностям проще. Чтобы не сесть за ананасы с шампанским, достаточно иметь сильную волю, светлый рассудок и чистую Веру в исповедуемую Идею. 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

 

Гм. Понятно. Я в своих произведениях же напротив уделял именно видовой принадлежности основное внимание, так как ставил задачей рассмотреть ущербность человеческой психологии и попытки предположить, как могла бы выглядеть цивилизация более продуктивного внутреннего устройства на примере гипотетической эволюции иных видов. 

 

 

Ну, что ж, такое видение само по себе предлагает отправную точку рассмотрения и развития некоего фантастического сюжета, и - как знать - быть может, предложит некие ответы на какие-то наши важные вопросы. Что касается меня, то исхожу, скажем так, из классических воззрений на теорию сказки. В том смысле, что сказочные метафоры создаются для наиболее яркого и наглядного выражения истин человеческой действительности. Придуманные образы всегда указывают на какую-то реальную реальность, тем они и ценны. Т.е. будь то колобок, который от деда с бабкой убёг, или северный олень Андерсена из его «Снежной королевы» - за всеми этими образами стоит некая людская реальность. Или, например, Мартин Воитель, который мог бы остаться с любимой в Светлой долине, но ради свободы и счастья других идёт на приступ Маршанка, одолевает угнетателей, получает глубокую сердечную рану и, вместо того, чтобы пасть духом, отдаёт себя без остатка в защиту и опору другим. Как и любой качественный персонаж, М.В. неидеален, но во всех случаях, его сердце ведёт любовь (причём, наверное, следовало бы здесь это слово написать с заглавной), а не ультимативный сверхпроект. Автор предлагает нам взглянуть на вероятные результаты того или иного жизненного пути, хотя весьма мудро остаётся в пределах осязаемого материального, лишь давая скупые намёки на кардинальное обстоятельство: смерть не тождественна тотальной катастрофе - похоже, это какие-то «врата». И что за ними откроется, напрямую и жёстко зависит от нравственного результата, сформированного в течение жизни личности. Тезис далеко не исчерпывающий, но явно относится к стержневым. На мой взгляд, этот аспект у Б. Джейкса удался не лучшим, но и не худшим образом. Во всяком случае, он ставит здесь большой знак вопроса, и две точки вслед за ним. Что с этой пунктуацией делать – решать читателю. Так или иначе, «сказка ложь, да в ней намёк» - это правило не отменимо в нашей (человеческой) культуре. И тут ещё стоит упомянуть о той её (культуры) архетипичности, что роднит русский Теремок и английский Рэдволл. В сердцевине это одно и то же.

 

 

Кстати возьмите на заметку.

 

Да, возьму, спасибо. Это действительно очень важно для силового баланса. Кстати, не менее важен и фактор национального лидера, способного объединить сограждан в борьбе за суверенитет. Здесь, наверное, можно усмотреть некую тройственность факторов успеха национально-освободительного процесса: 1) Устойчивость метрополии, образуемая, в свою очередь, системным (эмерджентным) исходом многих факторов; 2) Наличие у порабощённой нации лидера, способного совершить акт освобождения; 3) Готовность народа к лишениям в ходе военно-политического противостояния с метрополией. Причём третье определяется, во многом, осведомлённостью народа о колониальном статусе как истинной причине своего ущербного положения, в то время как оккупант, ближе к критической фазе подъёма национально-освободительного движения, стремится замкнуть внимание обывателей на местных подконтрольных элитах как терминальном виновнике социальной катастрофы. Таким путём удобно спровоцировать «оранжевые» события и ввести прямое правление метрополии на «взбрыкнувших» территориях.

 

 

Думаю эти аспекты взаимосвязаны.

 

Безусловно, хотя взаимосвязь не элементарная.

 

 

"Чистых" систем как правило не бывает на практике.

 

Точно. Причём они метаморфируют во времени. 

 

 

души если хотите

 

"Не может быть ценным всё то, что конечно - ни счастье, ни радость, ни жизнь на Земле" (с)

 

Далее очень прошу воспринять как декларацию позиции, равно как вы декларируете свою. Душа – это сильно другое. Идеи – результат как раз её работы, вполне принадлежат к сфере интеллектуального восприятия, воспроизводятся и развиваются в интеллектуальном цикле. Душу не прихлопнешь биологической смертью. Её не воспроизведёшь в кремнии и тантале: если мы не спалим планету, то, как знать, придёт время, и сильный искусственный интеллект научится составлять тексты и музыку, и, быть может, они будут в некоей степени идеальны, лишённые нестыковок и обертонов. Но. В артефактах СИИ никогда не возникнет прорыва в сверхреальность, разве только несчастная, наделённая синтетическим разумом машина, не начнёт обнаруживать вопросы, для неё не предназначенные, на которые она не сможет адекватно ответить. В конце концов, она спросит: «Зачем вы, люди, сделали меня такой?» И вот эта строчка, что вы процитировали из В. Аргонова, этот финальный тезис – будет её пределом. И если у этой машины достанет могущества, она реализует этот тезис, и «ни радость, ни боль, ни вся жизнь на земле» - ничто не будет сочтено ценностью. Вы совершенно точно сказали – продукт и ресурс такой формации – в идеальном выражении – не-человек. Для реализации ультимативных целей ей требуется Р. Дэниэл Олива Азимова, а человек как таковой должен безвозвратно уйти. Это всё в пределе, конечно. В чём соль этого предела? В отношении к тому, чем вы подытожили и о чём мы уговорились ограничиться обменом позициями. Это отношение к вере. Так или иначе, мы приходим к этой концепции. Нам приходится выстраивать персональное отношение к проблемам жизни и смерти. Значимости, сущности и ценности этой видимой антиномии. Скажу не обинуясь – я православный христианин, успевший пройти через горнила исканий и сомнений. Увы, и конечно, не являя своей жизнью должного примера, достойного этого звания, я могу говорить об этом с уверенностью. Есть любители поспорить, я же предпочитаю аннигилировать любой духовно-мировоззренческий спор кратким и суровым тезисом: «помрём - узнаем». Его суровость в том, что за гранью не удастся «переиграть» - итог получаем перманентный. Демо-версии у жизни нет. В качестве аналитического аргумента могу предложить разве что известное пари Блеза Паскаля. А вообще, мы можем видеть самые различные примеры отношения к этому главному - на личном и на коллективном уровне. Сама архитектура, полагаемая в основу общественного, национального, государственного строительства в главном определяется именно отношению к этому вопросу. Как пример, достаточно взглянуть на архитектуру и в зодческом смысле, чтобы составить представление о ценностной системе. Русский город 13-го века – в квинтэссенции – это храмы, оберегаемые воинскими стенами. Современные большие города сверху напоминают печатную плату, в которой всё – регламентированные функции и сообщения. Силовые и сигнальные линии, схемы памяти, генераторы таковой частоты. Этот пример ярко показывает, что мы на пути к некоей конструкции, в которой человек с его высшими запросами рискует исчезнуть с лица планеты, как феномен.

 

 

Но вселенная - тяжёлый противник.

 

О, да! Когда мне было лет пять, мы с приятелем сидели около дома и, ковыряясь в песочнице совочками, выясняли, кто сильней. «А я эту мафыну адним пальцым падниму!» - «А я этот дом!» - наподобие такого диалога мы вели тогда. Но тут я, помню, сказал дружку: давай, вперёд. И он, ясно, сдулся. Меня завсегда умиляет семейство выражений: «Покорение океана», «Покорение космоса». Мы научились плавать на судах с ядерными реакторами, и отслеживаем судоходство через спутниковую сеть, но стоит Гольфстриму нырнуть поглубже, или рвануть какому-нибудь донному вулкану – и всё сильно изменится. Приспособимся, конечно, куда деваться, но это освоение, а не покорение. Вывели обитаемую станцию на низку орбиту, мелкие аппараты заслали за пределы звёздной системы – покорили Вселенную. Что ж, наверное, мы, как явление, ещё слишком молоды. Порой думается, что мы всё ещё сидим в песочнице. Но, всему своё время, повзрослеем, куда денемся с подводной лодки-то. 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

[Цитировать не стану - думаю, правильнее теперь уже разбивать на "параграфы" ответа, потому - пронумерую]

1) Вашу точку зрения понял. Что ж. Я действительно писатель-фантаст, с уклоном в техно-триллер, то есть политику и макросоциологию. Технология по большей части служит антуражем. Сказки я не пишу и в технологию написания таковых не углублялся. Тем не менее. То, что вы пытаетесь донести, я понял. Тоже вполне себе позиция. 

2) Я бы не стал преувеличивать роль лидера - особенно как идеологической фигуры. На мой взгляд для Сопротивления фигура вроде Бэзила Оленя в разы важнее, чем фигура скажем Матиаса или Мартина. Опытные военачальники - вот "ядро", рождающее большинство эффективных освободительных движений (и террористических впрочем тоже). А Символ... Символ может быть или не быть. Он просто запоминается в веках. Но отнюдь не критичен для успеха кампании. Ну вот Вашингтона взять, к примеру - его роль в американской войне за независимость мягко говоря незначительная, зато его все помнят, а настоящих стратегов, выигравших ту войну - не очень. 
По пунктам 1 и 3 согласен. 

3) Согласен - душу не прихлопнешь "просто так". К сожалению или к счастью. Я не "атеист", но и не христианин - но в существование души верю по принципу сохранения информации. Того же что определяет сохранение энергии и материи по законам термодинамики. Верю я и в "Бога" - которого называю Великой Тираншей (почему все соотносят к мужскому полу? Творят новую жизнь женщины... Мать всего сущего - разве не правильнее звучит?), и представляю как Абсолют, самоорганизующуюся систему Бытия (мультивселенной, омнивселенной, всего что есть, было, будет, может и не может быть). Некоторые это зовут "пантезимом". Ну да не суть, в общем-то - думаю мою идею вы поняли. 
Только я не понимаю, почему Её надо ценить, и за что. Не желаю я терпеть никого выше себя. "Ни царей, ни Богов, ни равных" - моё кредо. Обычно Богу поклоняются. Я - опасаюсь. 

Поясните термин "Сверхреальность", пожалуйста. 

Я лично тоже не считаю ни радость, ни счастье ценностями. Это пережитки инстинктов, простой биохимии. Я к сожалению не знаток богословия, но вроде бы и Православие всегда порицало чревоугодие и прочее безобразие, которое стоит на пути совершенства Духа, привязывает его к Майе, Великой Иллюзии?
Да, последнее - буддистский концепт, но ведь и христианство утверждает, что мирская жизнь - вторична пред служением Богу? 

Насчёт "переграть"... Понятия не имею. Как решат, так и будет. Поскольку и вы и я сходимся в существовании Абсолюта (пусть и представляем по-разному) - думаю и вы согласитесь что как будет решено, так и выйдет; кто-то может и попадёт в личный ад с постоянно повторяющейся, ужасной земной жизнью. 

По городам - не могу сказать. Я очень часто общаюсь с трансгуманистами и их идейными противниками. Нужно ли сохранять человека как вид Homo Sapiens Sapiens? Полагаю, что нужно - безвозвратные потери всегда большая глупость. Нужно ли чтобы именно этот вид доминировал в цивилизационном пространстве? Думаю, нет. Ведь даже без искуственного вмешательства рано или поздно человек эволюционирует дальше, и быть может даже распадётся на многие параллельные виды, приспособленные к жизни в условиях разных планет и станций в межзвёздном пространстве. 

4) Человечество очень молодо. Как виду, ему даже не 2 миллиона лет. От силы 200 тысяч. Что это в масштабах Вселенной? Даже если ей и правда лишь 16 миллиардов лет... Хотя я в этом не уверен, являясь сторонником гипотезы о Кальпах или т.н. Повторах Пуанкаре. Так или иначе, этот путь едва ли успел начаться. Не хочу преуменьшать достижения. Ни в коем разе. Мы действительно покорили... И очень многое. Но всё это - смешно в сравнении с тем, что ещё предстоит подчинить своей воле.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Техно-триллер - может, буду не точен в плане жанра и направления, но как нечто сродни припоминается «Дитя звёзд» Ф. Пола и Д. Уильямсона. Сказки же я здесь разумею, наверное, в несколько расширенном значении – тот же Рэдволл, в основе, авторская сказка, написанная в форме серии повестей.

 

Про значение лидера и других - пожалуй, каждый важен на своём месте. «Стоит чему-то измениться в начале — и совершенно неизвестно, что будет потом…» (из к/ф «Тайна Снежной королевы»). Не повстречайся Маттиасу Бэзил Олень, спасательная вылазка юного воина, скорее всего, окончилась бы трагически. Один на ИЛ-2 совершает боевые вылеты, другой каждый день возит воду на позиции, Победу созидают оба. «Каждый воюет по-своему», как верно заметила Василика.

 

Сверхреальность - для произведений искусства, это развитие чего-то нового, значимого и ценного для жизни как автора, так и воспринимающего. Потенциал к катарсису. Во всяком разе, в этом значении термин я использовал.

 

Про чревоугодие - как любая страстишка, оно худо, но, не в его оправдание, конечно, есть вещи и посурьёзней… А радость… Ну, смотря от чего, смотря какая. Когда на сердце нет камня, это уже радость, и когда он есть – это точно не про биохимию, хотя на своём этаже она, конечно, работает. Что же о служении Богу – в обыденной жизни ему всегда есть место. Вот, к примеру, электричке отходить, а кто-то руку старику подал, в тамбур помог подняться – оно уже в эту сторону. С этой стороны всё не так сложно, как кажется.


Как-то так.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

1) "Дитя звёзд" к сожалению слышу в первый раз. А так... Яркие примеры - произведения покойного Т.Кленси, Ральфа Питерса или говоря о соотечественниках, Головачёва. "Хроники Реликта", "Бич времён", да хоть тот же "Человек боя". 
"Сказками" я не считаю жанр, предназначенный для детей, отнюдь. Просто я сказал что не вникал в него достаточно глубоко, чтобы вести объективный диалог касательно канонов этого стиля.


2) Ну... Тут я полагаю, мы имеем разные точки зрения. Несомненно и тот и другой приближают победу, но полагаю что можно говорить "степени" значимости. Символ - не так важен, как опытный стратег. По крайней мере таково моё мнение. Я много конфликтов (правда лишь XX века и современности) изучал, да и сам живу на прифронтовой линии, потому считаю себя достаточно компетентным для таких суждений. 

3) Ну если воспринимать тезис "отсутствие горя уже счастье", тогда я согласен. Но говорил я всё ж не о том. А именно о гедонизме, потаканию желаниям "жить хорошо" и на широкую ногу, как самоцели существования. В от это порицаю. И всегда приятно когда злодеям приписывают эту черту, как поступили вы - сейчас в этом проклятущем обществе потребления, это редкость. 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

2) Да, полагать о значимости отдельного вклада уместно, не забывая притом о коллективном авторстве побед.
3) Порою глянешь на какой-нить рекламный щит, и думаешь – кто-то, прогнозируя, писал антиутопии, а вот одна из вариаций на тему уже здесь. Или почти. Штампуют «квалифицированных потребителей», но однажды неизбежно потребуются самоотверженные созидатели и хранители.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Сначала прочитал не "потребителей" а "победителей" и хотел возразить, что это как раз хорошо - здравый индивидуализм я как раз поддерживаю. Потом перечитал. Ну тут я с вами согласен, хотя себя ни к созидателям ни к хранителям не причисляю. Но самое главное, что не причисляю к потребля... Кхм. К обывателям. Они-то у меня как раз вызывают презрение. Но такой человек - "никакой" - выгоден ныне власть имущим. Что печально. 
Занятно, если именно против такого строя будет направлена фабула вашего повествования. 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Прошу прощения, что подзатянул с ответом – то, сё. Вообще, повесть задумывалась именно как история национально-освободительной борьбы в СЦМ - наподобие противостояния с Котиром, но по географии более масштабно. Только нет у меня уверенности, что я буду эту вещь доделывать – на всё ресурсов категорически не хватает, приходится выбирать. Се ля ви такое.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Сейчас на странице   0 пользователей

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

  • Похожие публикации

    • Автор: ОКО 75
      Пэйринг и персонажи: Принцесса Курда, Трисс, Затрещина, Флит Размер: 5 страниц, 1 часть Жанры: AU Фэнтези Экшн Предупреждения: Отклонения от канона Преканон Описание: Две несчастные души, которым суждено было встретиться... Посвящение: Всем поклонникам творчества Брайна Джейкса и серии "Рэдволл". Примечания автора: Данная работа является завязкой к альтернативной истории книги "Трисс Воительница". Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика   Минуй нас пуще всех печалей
      И барский гнев, и барская любовь.
      Грибоедов А.С.
      Замок Рифтгард. За час до полудня. 
      В тот день все вокруг казалось ей гнетущим: холодное северное Солнце, мрачные коридоры замка, в которых шаги отдавались гулким эхом, сочувствующие взгляды других слуг и многозначительные усмешки стражников. От того ощущение, будто ее ведут на казнь, становилось лишь сильнее. Да, прежде Трисс не доводилось бывать в этой части дворца и о том, что здесь творится она знала лишь понаслышке. Кто-то мог бы сказать, что ей до сих пор везло — прислуживать принцессе Курде во время тренировок как правило отбирали сильных и выносливых зверей. Однако удача переменчивая штука, и сейчас, глядя на довольную морду Флита, Трисс догадывалась, что дело тут не столько в желании угодить принцессе, сколько в личной неприязни лейтенанта к ней.
      У двери, ведущей в оружейную палату, они оказались довольно быстро. Пока Флит гремел ключами и возился с замком, второй стражник бесцеремонно сунул в лапы Трисс увесистый мешок с репой.
      — Значит так, слушай внимательно и запоминай, дважды повторять не буду. — средних лет крыс, с проседью в темной шерсти, явно считал ниже своего достоинства разговаривать с какой-то там белкой, но вместе с тем понимал необходимость объяснить новенькой основные правила. В гневе Курда была горазда вымещать злость не только на слугах. — Пока принцесса не пришла, убедись, что все готово к тренировке — пол не скользит, тюки плотно набиты и так далее. Репу развесишь на стропилах, как мишени. И только попробуй умыкнуть хотя бы одну — неделю будешь сидеть в клетке, на воде и сухарях.
       — Вот-вот, — поддакнул Флит, наконец справившись с дверью. — Репки у нас все посчитаны, все для Ее Высочества. Да и еще: проверь оружие — наточено ли, блестит ли. А то принцесса очень рассердится, если придется упражняться с тупым клинком, — добавил он, хитро подмигнув напарнику. Курда терпеть не могла, когда кто-то из слуг прикасался к оружию без ее позволения, но эта дерзкая и непокорная белка никак не могла знать об этом, в свой первый день у принцессы Рифтгарда.
      Донельзя довольный собой, Флит проводил пошатывающуюся под тяжестью мешка Трисс взглядом исполненным мрачного предвкушения, а затем захлопнул дверь и, вытянувшись по стойке смирно возле нее, стал ждать, что будет дальше.
      ***
      Уже почти наступил полдень, когда Трисс, немного запыхавшись, подготовила зал для тренировки — протерла зеркала вдоль стен, поправила и кое-где набила соломой напольные и подвесные чучела, ровными рядами развесила пресловутую репу. Остановившись чтобы отдышаться, она в последний раз окинула взглядом плоды своего труда, с тоской думая о том, что скоро от идеального порядка не останется и следа. Где-то на краю сознания встрепенулась злость, возмущение своим рабским положением, … но Трисс усилием воли загнала эти чувства подальше, в темные уголки души. Чтобы пережить сегодняшний день ей нужны были холодная голова и трезвый расчет, а ярость и праведный гнев пускай тлеют, до лучших времен.
      Успокоившись и переведя дыхание Трисс решительно подошла к оружейным стойкам, которые ровными рядами протянулись вдоль дальней стены, под высокими и узкими окнами палаты. Сабли, одноручные и двуручные мечи, шпаги, рапиры — от бесчисленного количества клинков рябило в глазах, а играющие на полированной стали солнечные лучи так и норовили ослепить. С замиранием сердца Трисс поняла, что у нее почти нет времени, чтобы проверить каждый из них, но и отступать перед трудностями она не привыкла. Взяв со стойки ближайший меч — обоюдоострый, с полукруглой гардой и позолоченным навершием — она придирчиво осмотрела его, проверила когтем остроту лезвия и уже собиралась вернуть на место когда…
      — Ну и что, по твоему, ты делаешь?
      Высокий, холодный голос за спиной подействовал на Трисс словно ушат ледяной воды. Она обернулась, всем видом демонстрируя смирение и покорность, сочетание способное польстить любому тщеславному зверю… Однако на принцессу Рифтгарда это не произвело должного впечатления. Застыв в дверях, царственная хищница смотрела на Трисс в упор и взгляд у нее был совсем нехороший — гневный, но вместе с тем какой-то оценивающий…
      — Простите Ваше Высочество, — кротко ответила она, склонив голову в почтительном поклоне. — Мне приказали быть сегодня при вас и…
      — Мне известно для чего ты здесь. — плотно затворив дверь Курда шагнула к Трисс, в ее тоне, как и в движениях, читалась неприкрытая угроза. — Но я не припомню, чтобы приказывала подавать мне оружие.
      Лишь после этих слов Трисс с ужасом осознала, что все ещё сжимает в лапе тот проклятый меч. Но странное дело — мысль о том, чтобы его бросить и молить о снисхождении, она отмела практически сразу, лишь крепче стиснув рукоять.
      — О, как видно, ты любишь играть с мечами? — в коралловых глазах принцессы Рифтгарда заплясали искры темного веселья, но голос оставался ледяным. — Всего лишь служанка, а воображаешь себя фехтовальщицей? Быть может, мне стоит преподать тебе урок, как думаешь?
      Трисс собиралась было возразить, но Курда уже натянула рукавицу из плотной ткани и взяла со стойки шпагу с вычурным эфесом. И снова — стоило ей лишь взглянуть на вражеский клинок, как страх и тревога отступили, а на их место пришла холодная, жесткая сосредоточенность. Положение было безвыходным, и все же она предприняла последнюю попытку избежать боя:
      — Ваше Высочество, я не умею сражаться…
      — Подними меч. — в голосе принцессы отчетливо звякнул металл. Заложив левую лапу за спину и направив острие шпаги в грудь Трисс, она замерла в этой позиции, будто змея, готовая в любой момент прянуть и ужалить.
      Поняв что выбора у нее нет, Трисс подчинилась. Сделав шаг назад она попыталась повторить стойку Курды, но вышло довольно неуклюже.
      — Выше, выше — надменно скомандовала принцесса. — Еще…
      Высокомерие и небрежный тон сделали свое дело — чувствуя закипающий в глубине души гнев, Трисс впервые посмотрела на Курду в упор, глаза в глаза.
      — Хорошо. — одобрила та… и тут же атаковала — стремительно, без малейшего предупреждения. От первого выпада Трисс ушла чисто на инстинктах — легким, истинно беличьим прыжком. Но Курда не дала ей перевести дух — стремительно сократив дистанцию она напала снова, на этот раз дальним рубящим ударом, практически тут же переведя его в колющий. И снова Трисс спасла реакция — отскочив вбок она укрылась за тренировочным чучелом, так что остриё шпаги пронзило лишь набитый соломой мешок. Но буквально через секунду ей пришлось вновь уклоняться от молниеносных ударов и выпадов…
      Эта опасная игра продолжалась еще какое-то время — Трисс отступала, а Курда преследовала ее, но из раза в раз клинок принцессы не достигал цели, поражая то репу, то соломенные чучела. Несколько раз Трисс была неприятно близка к тому чтобы получить серьезные раны, и только в последний момент ей удавалось избежать этого. Однако вскоре, терпению Курды пришёл конец.
      — Хватит убегать! — прорычала она, когда не в меру прыткая служанка в очередной раз разорвала дистанцию. — Защищайся!
      Было ли дело в эйфории боя или в адреналине, бурлящем в крови, но новый удар Трисс приняла на меч. Это был первый раз, когда их клинки скрестились — звон прокатился по залу, многократно отраженный и усиленный эхом. Свою ошибку она осознала мгновением позже, когда Курда чуть не выбила оружие у нее из лап, связав клинки коротким вращением. Потеряв равновесие Трисс рубанула мечом наотмашь… и теперь уже принцессе пришлось отпрянуть. На миг в коралловых глазах хищницы промелькнули шок и неверие, — какая-то белка-служанка вынудила ее, первую шпагу Рифтгарда отступить! — а затем Трисс пришлось уйти в глухую оборону под яростным натиском взбешенной принцессы…
      ***
      У оружейной палаты успела собраться приличная толпа зевак из замковых слуг и рядовых стражников, так что отряду королевских гвардейцев, пришлось пустить в ход копья и кулаки, чтобы пробиться в первые ряды. Капитан Затрещина, лично раздал не меньше дюжины зуботычин тем, кто не пожелал уступить ему дорогу, и своим подчиненным в том числе. Но командующего армией Рифтгарда это не волновало — сквозь гул толпы он отчетливо слышал звон клинков и от осознания того, что в замке идет бой у него шерсть становилась дыбом. Но зрелище, открывшееся когда он наконец прорвался в зал, определенно прибавило ему седых волос на загривке.
      Принцесса Курда, позабыв об всем на свете, яростно атаковала молодую белку из замковой челяди, а та, мало того что была до сих пор невредима, так еще и не стеснялась атаковать в ответ. При этом обе выглядели уставшими, с обеих градом катился пот, но ни одна, ни другая не желали уступать.
      — Ваше Высочество.! — Затрещина шагнул было вперед, желая остановить поединок, но…
      — Назад! — прорычала принцесса Рифтгарда, метнув в капитана испепеляющий взгляд. — Я справлюсь с ней сама!
      С этими словами она удвоила темп боя, устремившись в последнюю атаку, а Затрещина заметался, не зная что предпринять. Он не мог ослушаться прямого приказа принцессы, но в то же время понимал, что если с головы Курды упадет хотя бы волос, его собственная голова будет красоваться на пике у замковых ворот. К тому же, он видел с каким восторгом другие слуги смотрят на юную белку, и понимал, что если оставить все как есть, то это может окончиться всеобщим мятежом. Ухватив за плечо первого попавшегося стражника — по счастью им оказался Флит, наиболее расторопный и исполнительный малый во всем гарнизоне — Затрещина притянул его к себе и страшным шепотом приказал:
      — Немедленно собрать всех стражников и перекрыть это крыло дворца. Без моего приказа никого отсюда не выпускать. Передай надсмотрщикам — всех рабов разогнать по баракам, бараки оцепить до моего распоряжения, понял? И быстро, одна лапа здесь, другая там!
      Флит отдал честь и, протолкавшись к выходу, что есть духу припустил в сторону казарм. Никогда еще он не был так рад полученному приказу и искренне надеялся, что никто так и не узнает, какую роль он сыграл в этой истории.
      ***
      Почти наступило время обеда, когда в конец измотанные Курда и белка-служанка одновременно опустили оружие. Обе тяжело дышали, и метали друг в друга враждебные взгляды но поднять клинки уже не могли. Трисс опиралась на свой меч всем весом, Курда же использовала шпагу вместо трости. Многочисленные зрители затаили дыхание ожидая развязки.
      — Этот бой… — выдохнула принцесса Рифтгарда, уже без тени насмешки или высокомерия — ловкость и силу соперницы она оценила по достоинству. — Для тебя... он был первым?
      — Да. — честно ответила Трисс, кое-как выровняв дыхание и утирая пот тыльной стороной лапы. Для нее это и в правду был первый настоящий бой, да еще с сильным противником — с непривычки кисти и предплечья болели так, словно она весь день махала молотом в кузнице. Тем не менее, следующий вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела себя одернуть. — А для вас?
      Глаза Курды опасно сузились, и капитан Затрещина, посчитав, что лучшего шанса не представится, поспешно выступил вперед являя собой воплощение праведного гнева.
      — Что за неслыханная дерзость! — прорычал он и ткнув в белку когтистым пальцем добавил — Ваше Высочество позвольте, я разберусь с этой смутьянкой…
      — Молчать! — отрезала Курда и капитан тут же сник, утратив весь свой пыл. — А ты, — добавила она, обращаясь к недавней сопернице. — Назови свое имя.
      — Трисс, дочь Аррема Рокка. — ответила юная белка звонким, исполненым силы голосом, но спохватившись, добавила. — Ваше Высочество.
      От этих слов Затрещину прошиб холодный пот. Даже спустя сезоны, это имя все еще имело над ним власть. Тот день отпечатался в его памяти так, словно все это было только вчера — первая высадка короля Саренго на скалистое побережье Рифтгарда, атака объединенных сил белок, мышей, ежей и выдр, их попытка сбросить захватчиков в море. Помнил он и Рокка пронзенного не менее чем тремя десятками стрел, тогда как иному зверю хватило бы и одной чтобы отправиться в Темный Лес. И вот теперь, словно из ниоткуда, объявляется его наследница и в ее лапах меч… Кошмар наяву, не иначе…
      — Что ж, Трисс, на сегодня можешь быть свободна. — Курда между тем улыбнулась, а ее тон хотя и остался властным, приобрел милостивый и покровительственный оттенок. — Как следует отдохни и восстанови силы. Завтра я буду ждать тебя в этом зале, в это же время. И не вздумай опаздывать.
      Среди стражников и слуг послышался изумленный ропот и все они расступились перед Трисс, когда она вернув меч на место и поклонившись принцессе, направилась к выходу. Даже капитан Затрещина не осмелился заступить ей дорогу, а лишь наблюдал со стороны, сжимая кулаки от бессильной злости. Разумеется Курда никак не могла знать о событиях, имевших место еще до ее рождения, как и  о том, какая опасность угрожает всему Рифтгарду в лице этой юной белки-служанки. И когда та прошла мимо, а  их взгляды на миг встретились, внутренний голос шепнул капитану, что уж лучше бы в этот день в кладовых замка не досчитались очередного мешка с репой…
    • Автор: Меланхолический Кот
      Всем привет ещё раз. Как, наверное, кто-то уже знает, я недавно прочитал "Жемчуг Лутры". Финалом книги я остался недоволен и решил написать фанфик с альтернативной концовкой. По мере повествования буду делиться соображениями по поводу перевода и оригинала, а также комментировать проблемы с внутренней логикой книги. Итак, действие начинается на борту "Морского Змея", который несёт пленного аббата Дьюррала к Сампетре. Ромска в моём варианте выживает...
      ***
      Аббат Дьюррал забылся коротким тревожным сном. Ему казалось, что он вернулся в родной Рэдволл, и жители готовят пир в его честь. Вот только какой-то мрак повис на всём, а еда пахла водорослями. Затем из-за стен донёсся шум сражения, и аббат понял, что на них напали. Но тут всё исчезло, и он заспанно оглядел тесную и тёмную каюту пиратского корабля.
      Снаружи и вправду сражались. Дьюррал слышал ругань, шипение ящериц и звяканье клинков. То и дело раздавались предсмертные крики. Значит, вражда Ромски и генерала Ласка Фрилдора наконец разрешилась схваткой. Но что могла сделать в такой ситуации старая мышь с паршивым зрением? Разве что сидеть взаперти и надеяться, что верх одержит капитанша-хорчиха, а не чудовищный варан Ласк. Аббат притащил к двери стол и пару скамеек, сам закутался в одеяло и уселся на постели. Вскоре старика сморило вновь.
      Проснулся он от звука страшного удара. Дверь затрещала. Ударили ещё раз, несколько досок вывалилось на пол, и в дыру просунулась чешуйчатая морда Ласка. Дьюррал замер. Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то момент стало ясно, что генерал мёртв. Глаза варана закрылись, а из уголка пасти текла струйка тёмной крови. Стараясь не смотреть на труп, аббат отодвинул стол и приоткрыл разломанную дверь.
      Уже сгущались сумерки, а на корабле горело лишь несколько фонарей. Дьюррал вышел на палубу, вдохнул свежий воздух, прищурил подслеповатые глаза и вздрогнул, разглядев валявшиеся кругом трупы и лужи свежей крови на досках.  
      - Эй, старик… Иди, не бойся… Это я, Ромска, твоя подружка…
      Мышь обернулся на хриплый голос и, пройдя несколько шагов, увидел хорчиху. Она сидела на палубе, прислонившись к мачте и тяжело дыша. Пятна крови темнели на камзоле и чёрно-серой шерсти капитанши, а рядом лежал палаш, прервавший сегодня, видно, немало жизней.
      - Только мы вдвоём тут в живых и остались. Весело, правда?
      - Ты ранена… - выдохнул Дьюррал, подойдя вплотную.
      - Да уж… Ласк постарался… Но и сам отправился в преисподнюю… Так, слушай, - Ромска с трудом приподнялась. – Вернись в каюту, там, в шкафу, лежат лекарства. Использовать их умеешь?
      Это прозвучало как вызов – чтобы он, аббат Рэдволла, не умел лечить зверей? Несмотря на ужас ситуации, Дьюррал не сдержал улыбки.
      - Фонарь возьми… - прохрипела Ромска. – Если повезёт и я выкарабкаюсь, дальше хоть не один поплывёшь…
      Аббат торопливо сорвал приделанный к стене светильник. Сделать это оказалось совсем не трудно – дерево подгнило и не держало гвозди. Осторожно перешагнув через мертвого Ласка, Дьюррал вновь прошёл в своё убежище. Масляная лампа бросала неяркий свет на тёмные стены. Так, вот и шкафчик. Дверца приоткрылась, звякнув стеклом. Что тут у нас… Игральные кости и карты, кинжал, сухари – мышь раздражённо сбрасывал с полок предметы нехитрого пиратского быта. Наконец в глубине сверкнули флаконы со снадобьями. Дьюррал не мог сейчас разобрать названия на грязных бумажках, но втягивал носом запахи, с радостью узнавая травы родных берегов. Под мотками бинтов лапа вдруг наткнулась на оправу. Какая удача! Треснувшие линзы, правда, не совсем подходили аббату, но теперь всё вокруг приобрело хоть какую-то чёткость. А то с тех пор, как пираты отняли у него очки, уже надоело ходить среди туманных пятен. Так, ещё нужна чистая вода…
      Ромска с жадностью осушила кружку. В свете лампы Дьюррал осторожно промывал рваные раны на теле хорчихи, накладывал целебные мази и забинтовывал, стараясь выбрать самую чистую ткань. Ромска лишь тихо стонала, когда он неосторожно задевал её израненную плоть. Ну что же, видно, уроков старой Цецилии аббат не забыл, и сегодня они позволили ему выдержать такой внезапный и страшный экзамен по врачеванию.
      - Так, хорошо, кровь уже не идёт. Я думаю, важные органы всё-таки не задеты. Надо бы травы заварить…
      - На камбузе жаровня, - прошептала Ромска. – Так, помоги-ка…
      Дьюррал почувствовал, как тяжелая лапа капитанши легла на его плечо. Медленно ступая и опираясь друг на друга, вместе они – старый ценитель книг и трав и предводительница безжалостных корсаров – спустились в камбуз. В каменной жаровне тлели угли. Аббат подбросил растопку, несколько сухих поленьев, и вскоре на них заплясало пламя. В котелок отправился пучок гиперикума – для начала сойдёт. Дьюррал накрыл растянувшуюся на полу Ромску одеялом, ещё одно, свёрнутое, сунул ей под голову.
      - Добрый ты зверь, отец, - сказала Ромска. – Было бы побольше таких, как ты, может, и моя жизнь иначе бы пошла… Ладно, чего теперь… Слушай. Я сейчас не могу править кораблём, а ты один нипочём не направишь его к своим берегам. Сейчас пойдёшь на корму, найдёшь руль и закрепишь его, понял? Там не сложно… Корабль сам пойдёт к Сампетре. Если повезёт и мы не потонем по дороге, если я выживу… То сделаю всё, чтобы ты вернулся домой…
      Тщательно привязав рулевое бревно, чтобы оно не ходило туда-сюда, Дьюррал прошёлся по каютам. Одеяла, сухари, тряпки, снадобья – всё сгодится. Не удержавшись, он глотнул грога из чьей-то бутылки и мучительно закашлялся. Похоже, Ромска давеча угостила его сильно разбавленной версией. Впрочем, аббат ощутил внутри приятное тепло, а сердце гулко забилось, подгоняя кровь по старым жилам. Сильная вещь, но аккуратнее с ней надо, это тебе не октябрьский эль в погребе с ежами распивать!
      Ромска с наслаждением выпила грога, затем Дьюррал налил ей настой гиперикума.  
      - В Рэдволле врачевать научился?
      - Ну да… - аббат смущённо поправил свои новые очки. – У нас такое правило – лечить всех, кто нуждается в помощи…
      - Хорошее правило, - ответила Ромска.
      «У вас зато другое правило – грабить и убивать всех, кто не может дать отпор», - подумал Дьюррал. Вслух он говорить ничего не стал – злить хищную пациентку не стоило.
      - Ласк спятил, - вновь заговорила, помолчав, Ромска. – Хотел нас с тобой принести в жертву Вулпазу. Проклятому владыке ада. Теперь он сам в его компании. Она ему подходит…
      - Пожалуйста, не поминай его, - лапы старой мыши дрогнули, так что он едва не пролил настой.
      - Боишься? – хорчиха слабо усмехнулась. – Не стесняйся, мне тоже не по себе. Даже когда всю жизнь на волосок от смерти…
      Аббату показалась, что она дёрнулась под одеялом. Хорошо, если это не озноб. Самое паршивое, если в раны прошла зараза. Конечно, тогда могло бы помочь кровопускание, но Ромска и так потеряла немало крови… Взгляд Дьюррала упал на сухую корку. В рэдволльском лазарете поговаривали, что, если к гнойной ране приложить заплесневелый хлеб, воспаление пройдёт быстрее, чем от мазей. Многие, включая самого Дьюррала, в это не верили – ну как гниль может лечить? – но в крайнем случае даже это стоило испробовать.
      - Спи, - мышь погладил хорчиху через одеяло. – Тебе надо восстановить силы. А там что-нибудь придумаем.
      - Помолись о нас, отец, - пробормотала Ромска, засыпая.
      Легко сказать – помолись… Сколько Дьюррал себя помнил, обращений к высшим силам он почти что не слышал. Может, когда-то было иначе, но сейчас обитатели его аббатства предпочитали жить и трудиться, не задумываясь о религиозных вопросах. Но если бы сейчас кто-то на небе вспомнил о них двоих, брошенных среди ледяной бездны…
      Дьюррал ещё долго сидел без сна в тёмном вонючем камбузе, смотря на догоравший очаг и прислушиваясь к вою ветра за бортом. Погода, похоже, ухудшалась. Начнись шторм – вряд ли у них вдвоём будет шанс выжить. Какой, однако, парадокс – всю жизнь просидеть в родном аббатстве, читать книги до веселить диббунов, а на склоне сезонов встретить смерть здесь, на разбойничьем корабле, на пару с капитаншей пиратов! Кто из настоятелей прошлого мог бы похвастаться такой судьбой? Вот только в Рэдволле уже никто не узнает об этом историческом случае…
      Во тьме ненастной ночи «Морской Змей» безмолвно нёсся по волнам на запад, неся на палубе кучу трупов, а в своём мрачном чреве – двоих самых одиноких существ на свете.
      И всё-таки им повезло – шторм прошёл мимо. Поглядывая на ползущие над морем клочковатые тучи, Дьюррал с усилием перекидывал через борт окоченевшие трупы. Ромска порывалась помочь, но аббат отговорил её – от напряжения могли разойтись свежие раны. Впрочем, Ласка Фрилдора они подняли всё же вместе. С шумным всплеском мёртвый варан упал в воду, и его вытянутое чешуйчатое тело закачалось на волнах, словно перевёрнутая лодка.
      - Даже последний злодей имеет право на погребение, - произнёс Дьюррал, смотря, как его поверженный враг отдаляется от корабля. – В земле или хотя бы вот так…
      - Впереди Сампетра!
      Мышь взглянул прямо по курсу, куда указывала Ромска, и разглядел тёмную полоску острова.
      - Так, пристать к пирсу без команды мы не сможем. Давай-ка, отец, отвяжи руль, и я попробую выбросить корабль на пляж.
      Дьюррал невольно подивился выносливости хорчихи. Дня полтора назад она, израненная, лежала у мачты, а теперь с трудом, но уверенно крутила рулевое колесо. Тем временем Сампетра быстро приближалась. Стали видны подсвеченные клонившимся к западу солнцем пологие, безлесные холмы, причалы и здания порта, а над ними – массивный серый замок. Вскорости корабль вздрогнул и замер, уткнувшись в песок.
      - Никого не видно… - Ромска тревожно озиралась, вцепившись лапами в борт. – Порт пустой…
      - Кто-то идёт… - Дьюррал смотрел на высокую фигуру, что появилась из-за камней и, переваливаясь по песку, шагала к кораблю. Хотя зверь и закутался в тёмный плащ, его хорошо было видно на фоне пустынного пляжа.
      - Ублаз! Наш император! – Ромска схватила аббата за плечи и резко опустила на палубу. – Так, слушай сюда. Говорить с ним буду я. Ты – пленник, понял? Молчи и ни в коем случае – слышишь? – ни в коем случае не смотри ему в глаза!
      Раздалось натуженное пыхтение, и над бортом появилась покрытая бурой шерстью и увенчанная золотой короной голова куницы. Ублаз перевалился, неуклюже растянувшись на досках палубы, но тут же вскочил и огляделся. Он был высоким – на целую голову выше Ромски. Лишь на миг Дьюррал перехватил взгляд его чёрных круглых глаз, но успел ощутить страх и смертельную тоску в душе. Это чувство походило на то, как если бы ты глянул в глубокий омут ненастной ночью.
      - Ромска! Где твоя команда? Где Ласк? Отвечай!
      - На корабле вспыхнул бунт, - спокойно сказала капитанша. Её лапа легла Дьюрралу на затылок и с силой наклонила его голову. – Все погибли. Остались одна я да заложник.
      - Все? И сам Ласк? – Ублаз прошипел какое-то ругательство. – Ладно, потом отчитаешься. Что это за старик? Я сказал привести мне жемчуг! Жемчуг, а не этого доходягу!
      - Аббатство Рэдволл хорошо укреплено. Попробуй мы его штурмовать – все бы там полегли. А за своего настоятеля они сами отдадут жемчужины.
      - Сами? Ты сказала сами? – император наступал на Ромску, и та, невольно пошатнувшись, схватилась за борт. – Я не жду, когда кто-то что-то соизволит отдать! Я прихожу и беру то, что мне принадлежит по праву! Я дважды посылал вас за жемчугом! И не получил ничего! Ничего! В первый раз вы его профукали, а теперь ты мне впариваешь полудохлую мышь! Ты сгубила экипаж! Сгубила моих надзирателей!
      Казалось, император впадал в истерику, но внезапно он замолчал. Мощная лапа, в которую взглядом упёрся Дьюррал, царапала доски, а сверху доносилось тяжёлое дыхание.
      - На острове проблемы, - уже спокойнее прорычал Ублаз. – Бери это существо и быстро во дворец!
      «Морской Змей» застрял недалеко от берега, но его окружала вода, и по приказу куницы аббат с хорчихой сбросили за борт маленькую шлюпку. Дьюррала мутило – в конце концов, его возраст не очень подходил для первого морского путешествия. Покачиваясь, старик бежал по пляжу, подгоняемый Ромской. Песок, к счастью, то ли не прогрелся, то ли уже остыл, так что даже без отнятых пиратами сандалий по нему можно было сносно топать. В стороне остались тёмные, покосившиеся сооружения порта. Наконец Ублаз нырнул куда-то между валунов и кустарника. Там, прикрытый грязью и ветками, скрывался железный люк. Император быстро откинул крышку, и Ромска нырнула в тёмный проход.
      Дьюррал выдохнул и уверенно спрыгнул следом за своей в одном лице спасительницей и поработительницей. Это оказалось не особо труднее, чем спускаться по лестнице в погреб аббатства. Наконец, захлопнув за собой дверь, в туннель плюхнулся сам Ублаз. Вся троица, толкаясь, двинулась по тесному тёмному коридору. Теперь аббату оставалось надеяться, что его тащат в места хотя бы не более страшные, чем пиратский корабль.
      ***
      Примечание. В переводе говорится, что Ублаз выбрался из дворца через "потайной ход", однако в оригинале говорится о главных воротах, "main gates". Вариант переводчиков мне больше понравился, поскольку тайный туннель явно лучше соответствует вопросам безопасности императорской особы и контролированию острова.
      Гиперикум - это зверобой. Я просто решил, что в мире людей-зверей название "зверобой" смотрелось бы, хм, странновато.
    • Автор: Scalrag
      Грядущая ночь эгоистично затемняла все краски чудесного лесного пейзажа: зелёные ели становились едва видными на фоне чёрного неба, и лишь несколько звёзд освещали дорогу путникам, затерянным по всему миру в этот момент. Среди обширных полей, лесных болот, многочисленных рощ и одиноких деревьев выбивалось строение, будто прятавшееся от всего мира за соснами, но ночью его было легко обнаружить, ведь из его окон ярко горел свет, словно указывая зверям, где они могут поесть и поспать.
      Это была таверна "Барсучий жир", на входной двери которой висела деревянная табличка, гласившая, что барсукам здесь не рады. 
      Хозяин этого места, ласка по имени одноглазый Вилли, стоял за барной стойкой и по очереди подливал грог посетителям. 
      - Я не до конца уверен, что моё место там, куда я направляюсь, - рассказывал поддатый тёмно-серый горностай с кружкой ячменного пива. Он сидел словно отдельно от постоянных клиентов, пары-тройки весёлых хорьков, хорошо знакомых с Вилли. Зверь сделал глоток и продолжил:
      - В конце концов, это какие-то развалины старой крепости на севере, точно ли именно там я должен найти себя?.. Я не знаю.
      Затем горностай залпом допил кружку и звучно поставил её перед хозяином таверны.
      Вилли, подливая пиво посетителю, пробуравил его взглядом и ответил:
      - Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. К тому же, если что-то не выйдет или пойдёт не так, ты всегда сможешь вернуться, верно?
      Вилли был прирождённым барменом. Он не только умел разливать алкоголь по кружкам зверей, захаживавших в таверну, но так же всегда мог поговорить и дать хороший совет. Лишь единственный раз он ничего не налил зверю и не дал ему никакого совета, но именно с тех пор барсуки и не захаживают к нему...
      ******
      Огромный барсук с мечом в лапе с ноги выбил дверь в таверну и устремился к обескураженному ласке, который не смог произнести и слова.
      - Ты сын Роджера, погибшего капитана "Воющей Серены"?
      - Нет, я просто держу таверну. Чего вам налить? - Вилли нервно улыбнулся.
      Барсук яростно стукнул кулаком по столу, замахнулся мечом и выколол ласке глаз:
      - Ты лжёшь, ты точно его сын, и ты ответишь за то, что твой папаша сделал с моим отцом!
      Вилли схватился за глаз, но тут же понял, что нужно биться. Ласка побежал в свою каморку, быстро отыскал меч, подаренный ему отцом, и постарался вспомнить всё, чему тот его учил. Барсук догнал хищника ровно в момент, когда тот уже отыскал оружие.
      Битва длилась долго, но выносливому Вилли удалось вывести барсука из строя и вымотать его. В конце концов, чёрный зверь с белой полосой на голове был повержен.
      - Теперь нужно чинить дверь, оттирать кровь с пола и обрабатывать глаз. Грёбанный барсук...
      ******
      Вилли немного мотнул головой, чтобы отогнать дурные воспоминания, и вступил в весёлый разговор с корешами-хорьками, подливая им пиво и травя старые байки. В этот момент дверь в "Барсучий жир" аккуратно открылась, и вошёл лис, на морде которого была чёрная, как сегодняшнее ночное небо, шёлковая маска.
      - Это ограбление, доставай золотые! 
      Напряжённый взгляд красных глаз горностая тут же просверлил незнакомца.
      - Ага, сейчас, - расслабленно ответил ласка, мягко улыбаясь, - докажи, что ты не барсук, рыжий.
      На этой фразе тёмно-серый зверь широко улыбнулся, отвернулся и продолжил пить, а только появившийся посетитель сказал:
      - Пошёл ты, Вилли, и налей грога.
      Хозяин таверны послушно взял кружку и принялся наполнять её напитком, Слэгар же в это время сел за барную стойку.
      - Что расскажешь, приятель? - дружелюбно обратился Вилли к лису, но тот лишь бросил на него желчный взгляд и ответил:
      - Мы не друзья.
      - Тебе бы освободиться от душевного груза, раскрыться кому-то, найти друзей, - дружелюбно ответил хозяин таверны, исподлобья глядя на Слэгара и наполняя его кружку.
      - Просто грог, ласка, советов я не заказывал, - мрачно ответил лис и взял свой напиток.
      - Как знаешь, - буркнул Вилли и вернулся к компании своих друзей.
      Лис сделал один глоток и окинул взглядом таверну: бар, деревянная лестница наверх, к спальным комнатам, пара вёдер в углу... Рыжий частенько любил приходить сюда, чтобы немного расслабиться и поразмышлять о жизни, к тому же, напитки здесь всегда были на уровне. 
      Лис допил грог и, отдав монеты Вилли, взял у него ключ от комнаты. Слэгар поднялся наверх. Открыв дверь, он увидел уже привычное для него зеркало, висевшее на стене недалеко от кровати, стоявшей в углу.
      Рыжий запер дверь и, сняв маску, уставился в зеркало.
      Кошмарный шрам на половину лица, но жизнь, как подарок, оставленный от Асмодеуса... А стоило ли оно того?
      Лис лишь молча смотрел в зеркало, будучи не в силах произнести ни единого слова.
      ******
      Села готовила какой-то особый травяной отвар, пока маленький Куроед играл недалеко от их небольшой хижины.
      Лиса и не заметила, как юркий лисёнок вернулся домой. Он подбежал к маме и протянул ей небольшой букетик собранных лесных цветов:
      - Мамочка, ты такая же красивая, как эти ромашки.
      - Спасибо, малыш. Иди, поиграй ещё, если хочешь, а мамочка пока доделает кое-что, хорошо?
      - Хорошо, мам.
      Куроед умчался играть дальше, а Села с умилением во взгляде посмотрела сыну вслед. Она взяла с полки стакан, наполнила его водой и поставила туда цветы.
      ******
      Куроед открыл входную дверь и яростно швырнул сумку куда-то в сторону. Услышав странный звук, Села вышла из кухни, где готовила обед.
      - В чём дело?..
      Но стоило Куроеду повернуться к матери, как все её вопросы мгновенно отпали. Под левым глазом лисёнка красовался фингал.
      - Кто это тебя? - спросила Села у сына, заводя его на кухню.
      - Это те идиоты, живущие неподалёку.
      - Нужно что-то с этим делать, - сказала Села и, найдя наконец аптечку, принялась намазывать какой-то мазью фингал сына.
      - Если что-то не так - сразу бей, понятно? 
      - Но им же будет больно.
      - Мне тоже больно смотреть на то, как над тобой издеваются. Просто бей. Такова жизнь. А, и да, ещё кое-что.
      Села ненадолго отошла в свою спальню и принесла какую-то коробочку. Лиса открыла её. Куроед увидел боласы и ручной портрет своей матери и какого-то неизвестного лиса. Села протянула сыну метательное оружие:
      - Твой отец любил их, и любые враги всегда были повержены им и этими шарами. Начинай учиться пользоваться ими. Ты сможешь использовать их так же искусно, как он, я уверена в этом. У тебя всё получится.
      ******
      Рыжий юноша хлопнул дверью, входя в дом, и, подойдя к матери, протянул ей какое-то растение.
      - Мне нужен был лесной дудник, какого чёрта ты принёс мне борщевик? Когда ты уже научишься меня слушать? 
      Куроед закатил глаза и ответил:
      - Тогда же, когда научишься нормально объяснять, что тебе нужно.
      - Почему ты постоянно дерзишь мне?
      - Почему ты вечно на меня орёшь?! Ты будто специально ищешь повод зацепиться за что-то, сколько можно? 
      Мать и сын сверлили друг друга напряжёнными взглядами, со стороны это напоминало игру в гляделки. В конце концов, Куроед тяжело вздохнул и пошёл к входной двери.
      - Ты куда?
      - Да какая тебе разница? Прогуляюсь.
      - Когда ты стал таким сложным?
      Ответом послужил хлопок входной двери. Лиса лишь села на ближайший стул и вздохнула.
      ******
      Глядя в зеркало, лис произнёс:
      - Я Слэгар Беспощадный.
      Но не прошло и пары секунд, как в его голове промелькнула мысль:
      "Я Куроед".
      Слэгар вышел, запер комнату снаружи и спустился вниз, к бару.
      Заказав у Вилли ещё одну кружку грога, он сел за самое крайнее место, которое уже освободилось после ухода горностая, и незаметно достал под барной стойкой портрет своих родителей из той самой коробки.
      Слэгар взял заказанный грог, слегка, едва заметно приподнял кружку и, не решившись сказать, подумал:
      "Когда я видел твой труп впервые, я испытывал облегчение, но сейчас это не так. Совсем не так. За тебя, Села. За тебя, мам. Я всегда, несмотря ни на что, помнил дорогу домой. Мне жаль, очень жаль. Спасибо за всё и пока".
      После этого Слэгар залпом опустошил кружку и поднялся наверх. В конце концов, его ждал завтрашний день, а затем ещё, и ещё, вплоть до момента, пока он не встретит вновь свою мать в границах Тёмного леса...
    • Автор: Scalrag
      @Роксана, посвящается.
      Розовый круг не уставая кружился вокруг изжелта-белого диска восходящего солнца. Звёзды постепенно угасали, уходя следом за исчезнувшей с неба полной луной. Всё в Лесу Цветущих Мхов словно ещё спало, и только листья деревьев давали знать о себе едва слышным шелестом из-за набежавшего лёгкого ветерка. 
      Огромный отряд морских крыс и прочих случайных, встретившихся по пути хищников по-прежнему пребывал в церкви Святого Ниниана. Во главе с великим Клуни Хлыстом они вновь собирались попытаться захватить Рэдволл и покончить с проклятыми мышами-аббатами, но сейчас все крепко спали: все, за исключением самого великого крыса. 
      Сидя за своим столом в шатре, в полном одиночестве, Клуни Хлыст не выглядел так величественно, как обычно: вместо устрашающего плаща с черепом хорька он был закутан в плед, а вместо туники на нём была обычная ночная рубашка. 
      Крыс лишний раз пересматривал тактические планы и едва слышно для чужого уха что-то бормотал себе под нос. Невольно Хлыст вспомнил детство: его отец сидел в капитанской каюте и разбирался с картой сокровищ, попивая ром, пока маленький крыс так и норовил напасть с игрушечным мечом на кока и стащить что-нибудь из запасов. 
      "Жаль, что та деревянная развалина пошла ко дну вместе с отцом раньше, чем я встретил мать. Дешёвая портовая тварь..." - промелькнуло в голове Хлыста, но тот быстро вернулся к работе.
      В тысячный раз убедив и себя, и дух Мартина Воителя, приходивший к нему во сне, что провал невозможен, Клуни отрезал себе кусок сыра, съел его и запил вином. Крыс ещё раз взглянул на схему, которую пересматривал буквально только что.
      "Не спать. Не спать!" - пульсировало в голове Хлыста, из-за чего он уже не мог сосредоточиться на деле. В последнее время его мучил один и тот же ужасный кошмар, буквально сводивший его с ума и лишавший его всяких остатков рассудка.
      Жёлтый круг солнца будто съел розовое кольцо, крутившееся вокруг него, и поднялся выше, дав заслонить себя лёгким и белым, похожим на вату облакам. Великому крысу было достаточно один раз моргнуть, чтобы окунуться в дурман сладкого сна под наступавшее раннее утро...
      Мышь в капюшоне и с мечом в руке был виден уже издали. На фоне заполнившегося серыми тучами неба Мартин медленно подходил всё ближе к Клуни Хлысту, пока тот в ужасе не мог и шевельнуться.
      "Нет, только не сейчас!" - крыс уже знал, чем закончится этот сон.
      - Я там и сам! - прокричал мышь, оказавшись в паре шагов от крыса.
      Стоило Клуни рефлекторно дёрнуть лапу в сторону меча, как неожиданно кто-то невдалеке звучно щёлкнул пальцами и в дух мышиного воина попала молния. Мартин мгновенно исчез, а начавшийся дождь резко закончился. Тучи на небе стали уходить в стороны, и единственный луч летнего солнца упал прямо на голову самого Клуни Хлыста.
      "Что?.." - подумал ошеломлённый крыс, будучи не в силах произнести и слова. И тут из-за ближайшего дерева вышла таинственная незнакомка.
      Серая благородная крыса с роскошными каштановыми волосами и словно специально подобранными под них самой матерью-природой тёмно-болотными глазами была одета в роскошное алое платье. Голову приятной особы украшал венок из красных роз, а глаза были легко и изящно накрашены сурьмой. Естественно-розовый цвет губ чудесно вписывался в общий вид её лица, и было понятно: в эту восхитительную женщину не возможно не влюбиться с первого взгляда. Даже Клуни Хлыст, незаконнорожденный сын капитана затонувшего пиратского судна, бывший капитан "Плети морей", жестокий завоеватель, недоверчивый лжец, злодей и самая последняя мразь на всём тёмном свете, тот, кому заранее, с самого рождения уготовлено особое место на мрачных страницах истории, не смог устоять перед ней. Крыс убрал лапу с рукояти меча, лежавшего в ножнах, и хотел было спросить незнакомку об имени, но та стремительно подошла ближе и приложила палец к его губам.
      - Ты узнаешь позже. Я люблю тебя, Клуни, - прошептала она ему на ухо. Хлыст был ошеломлён. Он и не помнил, когда в последний раз кто-то, кроме матери, обращался к нему на ты, но он не хотел, чтобы это прекращалось.
      - Это всё сон, милый, - чуть громче сказала ему незнакомка. Затем она крепко обняла любимого и прикоснулась носом к его щеке. 
      В итоге, оказавшись под напором гнева, удивления и невероятной страсти, Клуни крепко обнял девушку за шею и поцеловал её. 
      Это длилось несколько секунд, но казалось, что весь мир вокруг замер в ожидании, пока любимые насладятся друг другом.
      Загадочная крыса твёрдо и уверенно произнесла:
      - У тебя всё получится.
      - Я и так это знаю, - буркнул великий.
      - Какой же ты лжец, Клуни Хлыст, - игриво сказала серая крыса, отстранившись от него. Стоило ей пройти пару шагов, как Клуни окликнул её:
      - Кто ты?
      Незнакомка обернулась и ответила:
      - Роксана. Пока только твой лучший сон, но ты не можешь знать, что ждёт тебя дальше.
      На лице Роксаны всплыла лёгкая, почти детская улыбка. Крыса развернулась и пошла на встречу рассвету, пока тучи уходили всё дальше и дальше.
      Клуни Хлыст проснулся, когда солнце уже было в зените. Весь отряд уже не спал, но никто не решился будить хозяина.
      Хлыст оделся и вышел на улицу.
      Как обычно крича на своих подчинённых, Клуни на секунду обратил взор в даль и увидел тень незнакомки. Крыс сильно удивился и протёр глаза, но, открыв их вновь, не увидел ничего, кроме лесного пейзажа.
      "Нас ждёт победа, Роксана. Победа. Я найду тебя и приведу в свой замок. Ты будешь моей королевой".
    • Автор: Занн Юскарат Тагеранг
      Послушайте, друзья, одну поучительную историю, которую из поколения в поколения передают морские выдры у нас на Выдрином Кольце. Вы, должно быть, что-то знаете о моей родине. Да, это остров-гора, которая по размерам своим может сравниться с самим Саламандастроном. Гора полностью полая изнутри, полость похожа на глубокий и очень обширный кратер давно погибшего огромного подводного вулкана, опять же хочется сравнить с Горой Барсуков. Кстати, мы, морские выдры, часто называем Саламандастрон Горой-на-Суше, тогда как наше обиталище сравнительно с этим именуется...угадаете, как? Горой-на-Море, верно! Ну так вот, такие замысловатые рельефные условия помогли создать в том кратере свою природную систему, окруженную прочными стенами, которые защищают Кольцо от бушующего моря. И от нежеланных гостей к тому же. Вход хорошо скрыт и известен только обитателям горы. И в этом скрытом, недоступном месте под названием Выдриное Кольцо в течение многих сезонов жили, сменяя друг друга, роды и династии морских выдр. Неплохо устроились мы, а?
      Так вот, наше общество имеет довольно серьезный подход к военной подготовке и вообще ко всей физической подготовке в целом. Оружие могут носить даже дети-выдрята, они с раннего детства обучаются разным видам холодного и стрелкового оружия, и также тренируют свою силу, ловкость, скорость и выносливость. Все эти мероприятия если не сказать, что обязательны, то максимально желательны. У нас в народе есть даже такая шутливая поговорка: "Выдра, которая не тренируется, со временем становится барсуком". И многие считают, что это высказывание не несет никакого смысла и было придумано лишь, чтобы пугать ленивых выдрят, и те отправлялись заниматься со всеми физической подготовкой, а не валяться на полянке под лучами солнца. На самом же деле эта поговорка имеет под собой вполне правдивую почву.
      Давным-давно, еще до моего рождения, до того, как родился мой отец и вообще на заре времен жил на Выдрином Кольце один выдра. И была у него одна особенность, очень сильно выделяющая его среди других морских выдр - этот выдр имел черные полоски на морде, совсем как у барсука! За это его и звали - Полóскун, как бы тонко намекая на его схожесть. Полоскун не мог не видеть свое отражение в воде и понимал, что он не похож на своих собратьев-выдр, из-за чего он очень долго горевал, считая себя ущербным и неполноценным. 
      Однажды к Выдриному Кольцу причалил корабль – то вернулась экспедиция выдр, исследовавших неизвестные восточные земли. Они сообщили, что выдры отнюдь не самые прожорливые звери на свете, что есть на суше гора, таких же размеров, как и наше Выдриное Кольцо, но с очень длинным и страшным названием. И правит там огромный и полосатый барсук по имени Дотошник Справедливый. Он, кстати, поведал выдрам-путешественникам, что название горы, ну, значится, Саламандастрон, было выбрано не случайно: пока хищники, вторгнувшись во владения лорда-барсука, бились в попытках выговорить причудливое название горы, на которую они пытались посягнуть, отряд зайцев мог успешно провести вылазку и внезапно атаковать неприятеля. Услышав это, пара выдр-энтузиастов предложила переложить название "Выдриное Кольцо" на язык тюленей, однако идея не была одобрена.
      Одного только выдра не волновали все эти названия. Что Полоскуну до всяких страшных, непонятных слов? В горе правит барсук, ребята! Эта новость просто вдохнула в полосатого выдра новую жизнь. Так вот почему он такой! Дело ни в какой ущербности или неполноценности, и он не просто полосатый выдр, он рожден, чтобы быть правителем!
      На Выдрином Кольце управление держалось на вождях, соответственно, выдры стали убеждать Полоскуна, что нет, он не может быть правителем, наши правители - это во-он те пожилые, мудрые и седые выдры; если хочешь править, сначала стань таким же пожилым, мудрым и седым. Полоскун категорически не согласился и решил: "Вы как хотите, а я все равно буду вами править" - так и сказал. Выдры посмеялись немного и шутки ради приняли нового правителя, мол, попробуй. Беда в том, что Полоскун не знал, что должны делать правители. Он отправился за советом к вождям, мол, подскажите, чего хоть ему делать. Вожди рассудили: "Если хочешь ты править, подобно барсукам в Горе-на-Суше, тебе нужно просто сидеть и есть, а все выдры просто будут заниматься своими делами". Полоскун подумал, что как-то это скучновато - править, но все же внял советам вождей, ведь это его предназначение, иначе для чего ему эти полоски на морде?
      Шли сезоны, правление Полоскуна протекало славно, без заминок. Запасы еды заметно убыли за время правления, но выдры в целом не жаловались. Полоскун сидел на троне в своих покоях и думал, хорошо же он правит! И, кажется, предназначение его исполнено. Довольный собой, выдр решил в кои-то сезоны покинуть покои и обеденный зал, полный еды, и осмотреть свои владения. Вот вышел Полоскун на поляну, и тут один выдр, как заметил его, закричал на всю округу: "Хей, смотрите, да это же барсук!" Полосатый выдр недоуменно смотрел на сбегавшихся со всей горы морских выдр и тоже кричавших: "Действительно, барсук! А какой огромный! Как он проплыл через наш скрытый проход?" Вконец смутившийся Полоскун побежал, расталкивая выдр, к небольшому озерцу, взглянул в свое отражение...и действительно увидел барсука! Как же это так? Он хотел править, но не хотел стать барсуком! Еще и таким толстым! Выдры, вскоре поняв, что к чему, залились смехом и придумали для своего правителя новое имя - не Полóскун, с тонким намеком на схожесть; теперь они вообще ни на что не намекали и просто назвали его Вырсуком. Стоит ли говорить, что на этом закончилось его правление.
      Все дни и все ночи Вырсук бегал, прыгал, плавал, сидел на всевозможных диетах, хотел снова стать обыкновенной выдрой! Он даже как-то раз решил стереть ненавистные полоски с морды, но успехом дело не обвенчалось. Говорят, за свои старания выдр все таки смог вернуть себе его выдриный облик. Ходили, однако, слухи, что ничего у него не получилось, и, не в силах вытерпеть насмешки собратьев, Вырсук покинул Кольцо и отправился к Саламандастрону, где его радушно встретили как нового правителя, и он наконец смог обрести свое место в жизни. Правда, тренировок он не забросил, наоборот, казалось бы, стал заниматься вдвое усерднее, да еще и подопечных своих муштровать. Но кто знает, как все было на самом деле…
×
×
  • Создать...