Меланхолический Кот

https://www.google.ru/maps/place/Books+of+Wonder/@40.7386956,-73.9943253,3a,75y,90t/data=!3m8!1e2!3m6!1sAF1QipOTWhy8iCKuMURNwzriA0de0K7W2ik6K_Eg5I33!2e10!3e12!6shttps:%2F%2Flh5.googleusercontent.com%2Fp%2FAF1QipOTWhy8iCKuMURNwzriA0de0K7W2ik6K_Eg5I33%3Dw203-h360-k-no!7i2988!8i5312!4m12!1m3!2m2!1schildren+book!6e6!3m7!1s0x89c259a2e0975f05:0x483f3b17b736a8b9!8m2!3d40.7386956!4d-73.9943253!10e5!15sCg1jaGlsZHJlbiBib29rWg8iDWNoaWxkcmVuIGJvb2uSAQpib29rX3N0b3JlmgEjQ2haRFNVaE5NRzluUzBWSlEwRm5TVU13Y2pSWGIwaEJFQUXgAQA!16s%2Fg%2F1tfwfdx4?entry=ttu Плакат в Нью-Йоркском книжном магазине "Books of Wonder", посвящённый выходу в свет "Рэкети Тама". Книга вышла в 2004, фото датировано 2017-м. Я предполагаю, плакат висит там, как раритет, поскольку качество фото, мне кажется, явно не 2004 года.

Вот две идеи для литературных конкурсов, но сразу надо оговориться, что они предполагают довольно высокий уровень и требования. Названия предварительные. "Рэдволл а-ля..." Суть в том, чтобы изложить каноничный эпизод (а лучше написать собственный) в стиле кого-то из известных авторов. Гоголь, Достоевский, Лавкрафт и так далее. "Чисто рэдволльское убийство". Конкурс детективов. Уровень серьёзности, сложности и мрачности варьируется: от "диббуны друг у друга крадут игрушки" до "кто-то убил аббата и оставил труп в Большом зале".

У меня появилась мысль покопаться в картах Ливерпуля, может, встретится что-то, как-то связанное с Джейксом и Рэдволлом. Ну что же, есть там такая улица Норфолк (Norfolk street), название которой весьма созвучно с упоминавшимся в книгах ручьём Нортфорк. На этой улице есть здания из красного кирпича, а расположена она недалеко от ливерпульских доков. Где-то там Джейкс мог работать в своё время.

О, впервые в летучем качестве появляется положительный персонаж! Посмотрим, останется ли он единственным...

Эта рыба очень напоминает героев мультика "Подводная братва", вот)

Спасибо! Не думал, пожалуй, что этот рассказ вызовет отклики. Мне про куклу как раз понравилось, очень, по-моему, сочная деталь, вызывающая сочувствие. Но да, отдать надо было сразу. На том форуме, в теме есть ссылки на другие его произведения. У него даже какие-то стихи имеются. Скорее всего, да, их удивило, что он принялся спасать этих жалких мирнюков вместо того, чтобы принять участие в весёлом кулинарном сеансе "сварим ежей в их собственном горшке".

Обступившие грунтовую дорогу высокие сосны, их терпкий смоляной запах в прохладном лесном воздухе остро напоминали Освальду окрестности аббатства Великого озера. Сейчас он оказался южнее Рифтгарда и здесь, на материке, весна расцвела сильнее и ярче, нежели в северных землях. Лес густо подёрнулся зеленью, кое-где виднелись летние цветы, но из ложбин ещё веяло холодом. Пробуждаясь от долгого зимнего сна, вся природа, казалось, являла собой символ великой тайны смерти и воскресения. Остановившись, Патрик поддел что-то посохом, наклонился и поднял с обочины сосновую шишку. – Это малая часть творения ещё послужит нам, – сказал он, пряча шишку в мешочек на поясе. Искоса Освальд поглядывал на хорьков. Конечно, разных зверей он повидал довольно, но вот тех, кто принадлежал племени Юска, встретил впервые. Оба были одеты в штаны и куртки из грубой ткани, держали в лапах короткие копья, а на поясах у них болтались кинжалы. Спины воинов прикрывали широкие плащи. За весь путь угрюмые проводники не проронили не слова. Перед короткой трапезой, когда Патрик и Освальд совершали положенные молитвы, один из хорьков неуклюже взмахнул лапой перед собой. Эта то ли шутливая, то ли серьёзная попытка изобразить крестное знамение напомнила Освальду то прозвище, которым иные уже успели наградить христиан в Рифтгарде: «лапомахи». Путь занял несколько часов. Наконец, дорога пошла вверх и вскоре деревья расступились перед высоким речным берегом. – Наш город! Юскабург, ставка Юскатага! – с гордостью произнёс хорёк, указывая вправо, где у излучины виднелось поселение. Освальд, по правде говоря, ожидал встретить здесь какие-нибудь убогие жилища, шалаши или вовсе вырытые в земле норы, но сейчас перед ним раскинулся вполне приличный город. Снаружи его огибал земляной вал с бревенчатой стеной, среди деревянных домов пролегали дороги, а в центре высились богатые усадьбы. На реке у пристани стояли ряды лодок. – На много земель простирается власть Юскатага, а здесь – их сердце! Сказав эти слова, воин хлопнул лапой по груди. Створки ворот были раскрыты, и после того, как воины переговорили со стражей, все прошли внутрь. Топая по уложенному брёвнами пути, Освальд крутил головой, разглядывая всё кругом. Конечно, город Юска уступал столице Рифтгарда. Крыши низких, сложенных из потемневших брёвен домов покрывала грязная солома. Воздух наполняли запахи дыма и рыбы, к ним примешивалась какая-то гнилая вонь. Впрочем, дальше, в глубине города, жилища выглядели посолиднее. Звери, ходившие по улице или сидевшие у домов, принадлежали к разным народам. Были здесь и хорьки, и ласки, и горностаи, несколько раз огненным всполохом мелькал лисий хвост. Блаженный Кевин завещал принимать и любить всех зверей, ведь каждый, кто разумен, несёт в себе образ Бога. Но Освальд невольно вспоминал молитву, сочинённую в сезоны гражданской войны: «Боже, избави нас от ярости хищников!» Детёныши бегали, радостно визжали, подставляя мордочки яркому солнцу. На мгновение Освальд встретился взглядом с одним их них. Вот он шагнул вперёд, с любопытством глядя на монахов, но тут же молодая горностаиха поймала его за шиворот, прижала к юбке и, злобно оскалясь, сжала в лапах какой-то амулет. Хотя в Рифтгарде на монахов и смотрели, как на диковину, но всё же они успели стать хотя бы сколько-нибудь своими. А тут, похоже, от них будут шарахаться, как от прокажённых. А когда Юска поймут, что гости не собираются чтить их богов… Освальд мотнул головой, отгоняя мрачные мысли. Река была уже близко, от неё повеяло сырой прохладой. Дорога упёрлась в ещё одни ворота. Опять короткий разговор, и они раскрылись, впуская путешественников на просторный двор. Впереди высился длинный дом, рядом – ещё один, у запертых дверей которого стояли грубые изваяния оскаливших клыки зверей. Почти сразу Освальду подумалось, что это здание было идольским храмом. – Вскоре Юскатаг примет вас! – крикнул стоявший у входа в длинный дом стражник-ласка. Воины, а было их во дворе немало, глухо шумели. Патрик стоял, опираясь на посох, и тяжело дышал. Полуденное солнце палило жёсткую, вытоптанную сотнями лап землю. Прищурившись, Освальд смотрел на вероятное капище и размышлял, что за ложные боги могут скрываться в его мрачных недрах. В обители Великого озера знали, в общем, каких идолов почитают на континенте. Йо-Карр, Малькарисс, кто там ещё… Впрочем, все они – жалкие камни или деревяшки, выдумки Вулпаза, которыми он, древний враг, хочет скрыть Бога истинного! Стоит толкнуть их, и… – Полагаю, вы явились возвещать своего бога? Вздрогнув от неожиданно прозвучавшего за спиной голоса, Освальд резко повернулся… Высокий лис стоял, скрестив лапы на груди, между расступившихся воинов. Облачён он был в странное одеяние, покрытое перьями, поверх которых висели птичьи кости и резные амулеты. Стоило лису шевельнуться, как всё это мрачное богатство начинало перестукивать. От него шёл странный тонкий запах, отдалённо напоминавший те благовония, что использовались на богослужениях. Но порождал он отнюдь не благоговение, а тревогу. – Прежде чем вам излагать вашу философию, потрудитесь ублажить нашего бога, великого Йо-Карра! Многого он не требует. Всего лишь несколько птичьих яиц на его алтарь, которые я же вам и дам! Освальд замер. Он понимал, конечно, что подобное должно было прозвучать рано или поздно, но так сразу, когда они даже не успели приступить к проповеди… – Мы почитаем лишь Бога единого, – твёрдо произнёс Патрик. – Вообще-то в полученном нами послании содержалось обещание, что нас не будут принуждать ни к каким обрядам! – Но это вовсе даже не обряд! Лишь дань уважения нашему божеству! Мы ведь согласны слушать истории о вашем боге? Сжав зубы, Освальд шагнул вперёд. – Несчастный язычник, мы никогда не поклонимся твоим ничтожным ложным богам… Патрик легко дёрнул его за рясу, но Освальд продолжал: – Проклятый Вулпаз отнял у тебя разум, и ты служишь мёртвым брёвнам, которые кто-то обтесал! Тёмно-жёлтые глаза лиса, отороченные отливавшим серебром мехом, сузились. Только сейчас Освальд подумал, что этот тип запросто может приказать воинам – а они уже угрюмо шептались друг с другом – мучить или сразу убить их. Получается, он невольно приведёт своего наставника к мученичеству? Хорошо ли это? – Какой храбрый полосатый зверь к нам пожаловал! Ну, ты-то, конечно, благочестивее меня – поклоняешься сразу двум брёвнам, связанным вместе! Лис усмехнулся, на мгновение оскалив клыки. Освальд растерянно открыл рот. – Ты, конечно, говоришь о кресте, – вновь заговорил Патрик. – Но крест для нас – не бог. Это знак Бога, то, чем Он совершил наше спасение! – Проходите! – раздался голос от дверей. Быстро выстроившись, воины по двое входили в дом. Патрик с Освальдом последовали за ними. Освальд чувствовал жгучий стыд: этот лис-язычник попросту заткнул его кощунственной фразой, а он даже не нашёлся, что ответить! Хорошо, наставник рядом… А лис-то подготовленный оказался! Дело проповеди обещало быть сложнее, чем Освальд до сих пор предполагал. После дневного света внутренность дома казалась погружённой в сплошной мрак, но глаза быстро привыкли, и вот им предстал просторный зал. По стенам, между узких окон, висели щиты, мечи, топоры, темнели гобелены. Уходящие ввысь опорные столбы покрывала причудливая резьба, а между ними стояли стройные канделябры со свечами. Освальду, привыкшему видеть кругом аскетическую простоту, скупые в своей строгости формы, местное убранство казалось какой-то варварской пышностью. Узоры, впрочем, походили на те, которыми переписчики украшали страницы рукописей. Ну, хоть что-то родное. – Можете идти, – тихо произнёс ласка. – Не быстро, ровным шагом. Как дойдёте до Юскатага, скажете приветствие. Да, можете по вашему обряду. Мы, юска, не зациклены на церемониях. Только, надеюсь, не будет реплик про брёвна? Его взгляд скользнул по Освальду, и тот поёжился. Воины выстроились в две линии. Патрик и Освальд двинулись между ними к большому трону, на котором восседал высокий хорёк в нарядном кафтане. – Дагер Таг! Юскатаг! Дагер Таг! Юскатаг! Дагер Таг! Юскатаг! Вместе с громкими ритмичными выкриками воины ударяли древками копий о покрывавшие пол каменные плиты. Освальд семенил мелкими шагами и вспоминал предания о том, что душу умершего встречают слуги Вулпаза, стремящиеся утащить её в адские врата. Сейчас ему казалось, что он видит нечто подобное. – Дагер Таг! Юскатаг! Дагер Таг! Юскатаг! Дагер Таг! Юскатаг! Трон был уже совсем рядом. Освальд хорошо видел украшенные перстнями могучие лапы, лежавшие на тёмном дереве подлокотников. Морда Юскатага оставалась невозмутимой, лишь поблёскивавшие синие глаза пристально глядели на приближавшихся монахов. Строй закончился. Патрик остановился и поклонился в пояс. – Да благословит Господь тебя и твой народ, власть над которым Он тебе даровал, и да откроет Он всем Юска истинный путь! Голос Патрика прозвучал торжественно, словно проповедь в храме, но ответом ему было настороженное молчание. Скинув огромный мешок, Патрик принялся извлекать оттуда дары: вышитые рубахи и покрывала, золотые украшения и камни, расписные тарелки – удивительно, но ни одна, кажется, не разбилась за время путешествия. Юскатаг едва заметно кивал, а юркие ласки торопливо подхватывали произведения Рифтгарда и уносили куда-то в глубь зала. Среди них Освальд с удивлением заметил мелькнувший беличий хвост. Обладатель его был, скорее всего, рабом – а кем ещё быть белке в поселении хищников? Оставалось узнать, является ли тут рабство таким же жестоким, что и в Рифтгарде времён Чистых хорьков… Наконец подарки закончились. Юскатаг вдруг ловко вскочил с трона и крепко обнял сначала Патрика, а затем Освальда. Последний едва не отшатнулся от запаха грязного меха. – А ну, быстро подайте еды моим гостям! Верно, они устали с дороги! Мощный голос властно разнёсся по залу. Снова явились слуги. Теперь они расставляли на длинном столе всяческую снедь – каши, пироги, хлеб, сыр. Посредине водрузился пузатый кувшин, из которого сильно пахло пивом. Освальд невольно порадовался, что в нынешний день не было положено поста. Юскатаг уселся на длинную скамью напротив енотов, кругом разместились воины, впрочем, не все. Большинство осталось сидеть на скамьях между столбами и у стен. Освальд уминал хлеб с сыром и запивал пивом. Конечно, помнить об умеренности было необходимо, но ради уважения к угощающим аскезу позволялось немного ослабить. Слопав большую тарелку пшеничной каши, Юскатаг откинулся на спинку скамьи и довольно икнул. – Не один сезон прошёл, как я узнал о вере, именуемой христианством, – заговорил он, поглаживая брюхо. – Как вы знаете, мы попросили Рифтгард прислать сюда зверей, сведущих в этом учении, кто мог бы рассказать нам всё, что в нём заключено. Вы – мои гости, и пока вы здесь, мой дом – ваш дом, и никто не посмеет оскорбить вас… – Господин, они оскорбили Йо-Карра и отказались сделать ему подношение… Лис опять объявился совершенно внезапно. Теперь он стоял за спиной Юскатага, склонив голову, и его острые уши торчали на фоне мерцающих свечей. – Я сразу сказал, что они не обязаны этого делать. Ты хочешь, Фенрир, чтобы мои слова оказались ложью? – Нельзя так просто оскорблять богов, господин… – Это твоя забота, чтобы бог был доволен! – жёстко оборвал лиса Юскатаг. Фенрир медленно поклонился и отступил. Воины зашептались, и Освальд чётко услышал слово «Тагеранг». Да, так называют жрецов и колдунов, аббат ведь упоминал об этом. Стало быть, этот лис был одним из них, с таким противником надо оставаться начеку. Рыча, Юскатаг положил лапы на стол. Тяжёлое молчание висело несколько минут, но затем он заговорил снова. – Известно, что племена и народы всех земель почитают богов. Там славят одних, там – других. Вы, христиане, поклоняетесь своему Богу, но отличаетесь тем, что не желаете оказывать почести множеству прочих. Почему? Неужели боги как-то оскорбили вас? Освальд ощутил, что сердце учащённо забилось. Началось. Ему предстоит проповедовать святое учение язычникам, сидящим в тьме неведения, у которых совсем иные понятия и верования. Он взглянул на Патрика, и тот незаметно поднял лапу, призывая к молчанию. Ясно, пока что отвечать будет наставник. – Верно, нас, христиан, часто называют безбожниками, – произнёс Патрик, отставляя медную кружку. – И это, пожалуй, правда. Мы – безбожники относительно всех упомянутых тобой богов, но не относительно Бога истинного, творца мира и отца всякой добродетели. А чтобы понять, отчего так, позволь спросить, почтенный Юскатаг: боги, это кто? Отчего Йо-Карра или Малькарисса вы величаете этим словом? – Ну, как… Боги – это боги, – растерянно пробормотал Юскатаг. – Те, кого издревле чтили, кому поклонялись и приносили жертвы, о ком мы знаем от наших отцов, а те – от своих. Вы можете рассказать о своём Боге, и мы, быть может, согласимся и Его почитать. Но всё же, почему вы отвергаете всех прочих, а? – Мы верим, что истинный Бог может быть только один, – спокойно ответил Патрик. – Он вечен, Он всемогущ, Он знает всё, что было и всё, что будет. Ни в каком мире нет места, где бы мы могли от Него спрятаться. Могут ли несколько существ обладать такими качествами? Они ведь станут ограничивать друг друга. Двое вездесущих не будут вездесущими, двое всемогущих не будут всемогущими… – Ты лукавишь, христианин! Знакомый уже голос раздался вместе со стуком птичьих костей, и Фенрир вновь вырос прямо напротив Освальда. – Мы уже слышали твоих собратьев! Они заявляли, что у вашего Бога есть сын, и вы чтите Его тоже как Бога! Стало быть, у вас два Бога, а не один! Освальд сжал лапы и ощутил, как взмок мех под рясой. Кто-то уже проповедовал здесь прежде, и язычники успели подыскать контраргументы. – Ну, раз вы слышали о Троице, то давайте сразу поговорим об этом. Да, мы верим в Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Святого Духа. Ты услышал истинное слово, но вывод сделал неверный. Это не три бога, но Бог единый. Троичный в лицах, единый по природе. Патрик выглядел сейчас, словно учитель аббатской школы, терпеливо разъясняющий что-то детёнышам. Освальд невольно ощутил укол зависти. – Господин, стоит ли слушать зверей, которые даже не могут сосчитать собственных богов? – нарочито вяло, как будто отмахиваясь от надоевшей мухи, произнёс Фенрир. – Так три бога у вас или один? – настороженно спросил Юскатаг. – Освальд, сынок, ты, помнится, знаешь учение о Троице. Давай-ка, расскажи о нём нашим друзьям! Освальд медленно кивнул в ответ наставнику. Взгляд Юскатага был мягким, но за ним в полумраке поблёскивали жёлтые глаза Фенрира. Воины замерли, словно статуи. Что можно было сказать этим зверям, язычникам, привыкшим к своим идолам и только лишь едва-едва прикоснувшимся к истине? Как объяснить им великие тайны, превышающие всякое разумение? Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа… В начале было Слово… Освальд осознал вдруг, что слова, понятные и естественные в стенах аббатства, Юска наверняка не поймут и отвергнут. Но неужели им суждено остаться во мраке? Бог, Ты же не хочешь их погибели, подскажи, что… Взгляд Освальда упал на перечертившую стол полосу света от окна. Ну конечно же, солнце! Как он мог забыть! – Дорогие юска, почтенный Юскатаг, давайте взглянем на солнце… – Хочешь сказать, твой Бог – солнце? – усмехнулся Фенрир. – Нет! Ни в коему случае! Но солнце являет нам символ тайны, о которой мы сейчас говорили… Мы можем прикоснуться… Хоть чуть-чуть… Фенрир открыл было рот, но Юскатаг резко поднял лапу, и лис не решился ничего сказать. – Из чего состоит солнце? Мы видим круг в небе, видим сияющий свет и ощущаем тепло. Нет и не было никогда солнца без света и без жара. Три явления, но одно солнце! Так и Бог един – вечен Отец, вечно рождается Сын от Отца, вечно исходит Дух от Отца, не было Отца без Сына и без Духа! Вот Бог, Которого мы возвещаем! Освальд, выдохнув, откинулся на спинку скамьи. Вот он и произнёс первую проповедь перед язычниками. И, кажется, получилось вполне прилично. Юскатаг постучал когтем по столу. – Если Бог рождается от Бога, как свет от солнца, видно, не стоит спрашивать, есть ли у Него супруга… Освальд невольно дёрнул бровью. А он неплохо соображал, этот вождь Юска. – Как это ты сказал, что Бог вечный? – сидящий по правую лапу от Юскатага хорёк скептически хмыкнул. – Всё когда-то началось. Солнце зажглось, деревья выросли. Боги вышли из великого моря. А ваш Бог откуда взялся? – Бог никогда не начинал быть! – твёрдо ответил Освальд, почувствовавший себя гораздо увереннее. – Он существует всегда. Всё имеет начало, но это про сотворённые вещи… Деревья растут из семян, воды исходят из-под земли… Бог же имеет бытие в Самом Себе… Ну, Он не имеет причины… То есть… Освальд запнулся. – Бог не зависит от времени, – раздался всё такой же спокойный голос Патрика. – Мы рождаемся, проживаем сезон за сезоном, стареем и умираем, но не Он. Да, нам трудно представить это, мы ведь Его творения. Если бы вот этот кувшин мог слушать и говорить, смогли бы мы объяснить ему, что значит быть рождённым и состоять из крови, мяса и костей, а не явиться слепленным из глины? – Не знаю, что сказал бы кувшин, да вижу, что некоторые бессмысленнее глиняных горшков! Те особенно, кто бахвалятся без удержу! Верно говорю, Хорза? Устроившийся с самого краю горностай захохотал. – Если что, я готов разбить твой череп, что горшок, – угрюмо ответил тот же хорёк, который только что интересовался происхождением Бога. – Если только ты, Ульфас, не трусишь сразиться с Хорзой, сыном Форки! Освальд незаметно вздохнул с облегчением. Он-то подумал было, что сравнение с горшками относилось к ним с Патриком, но нет, то были какие-то местные разборки. Видно, обычное для язычников дело. Впрочем, тут же Освальд стыдливо вспомнил, что в собственной трапезной они далеко не всегда вели себя так, как приличествовало монахам. – А ну молчать! – Юскатаг властно рявкнул, и оба хищника притихли. – Ну, юска, моя добрая дружина, что решим? Будем слушать христианское учение? Воины перешёптывались. – А вот что скажи, полосатый, – опять заговорил Хорза, – раз уж ваш Бог всемогущий, то почему бы Ему просто не превратить нас всех в христиан? Или Он хочет, чтобы Его слуги терпели лишения в далёких путешествиях? Патрик кивнул. – Понимаешь, Бог не хочет видеть нас бездушными орудиями. Мы созданы Им как животные разумные и свободные, чтобы каждый мог узнать истину и добровольно следовать ей. Он велел нам свидетельствовать о Нём, но принять или нет – всякий должен решить сам. Хорза потряс головой. – Как-то мудрёно. Но я бы вас послушал, больно ваше учение не похоже на всё, что говорят о богах. – Ну, коли уж христианский Бог ждёт нашего решения, то не откажемся Его уважить! – воскликнул Юскатаг и широко развёл лапами. – Отведите этих двоих в гостевые покои да смотрите, чтобы они ни в чём не имели недостатка. Давайте, давайте, быстро! Тут же снова появились ласки и подхватили мешки. Освальд поднялся со скамьи, а Фенрир вдруг подскочил к одному из воинов и что-то прошептал ему на ухо. Тот хмыкнул и произнёс: – Да, если вы пожелаете провести время с самками, то у нас есть рабыни… Освальд замер. Он ещё не успел вполне осознать, что сейчас рядом с ним прозвучало, как Патрик с силой дёрнул его за лапу. – Нет, это исключено! Пошли-пошли, нечего здесь торчать! Чуть ли не волоком Патрик потащил Освальда к выходу. У дверей тот всё же обернулся и встретился взглядом с Фенриром. Лис-тагеранг стоял, насмешливо прищурив глаза, словно решивший поиздеваться над зверями лукавый языческий божок. Гостевой домик, притаившийся сзади усадьбы Юскатага, оказался чистым и уютным. Внутри разместились несколько кроватей, сундук, стол, а на стенах висело несколько ярких гобеленов. На одном из них Освальд с радостью заметил что-то вроде креста. – Вот это да! – Освальд плюхнулся на кровать и провалился в толстую мягкую перину. – Я такой постели в жизни не видывал! – Доволен? – бросил Патрик. – А теперь помоги-ка мне собрать это всё да убрать в ящик. Полагаю, мы с тобой приносили обеты не для того, чтобы валяться на мягких перинах? Видимо, неудовольствие слишком явно отразилось на морде Освальда, поэтому, аккуратно складывая бельё, Патрик продолжал: – Как мы собираемся проповедовать язычникам, если станем тешить плоть? Как будем возвещать Божье слово, если не можем скинуть бремя страстей? Скажи, легко тебе будет с такого одра встать на молитву? И, да-да, полуночной службы никто для нас не отменял, надеюсь, ты не собираешься её проспать? «Хорошо, ты не вспомнил, что блаженный Кевин клал под голову камень», – подумал Освальд, устроившись под тонким одеялом. Впрочем, после всех трудов этого дня он был рад любому ложу. Но с каким чудовищным спокойствием им предложили совершить смертный грех… Да, юска язычники, но всё-таки – неужели такое для них нормально? Так просто… Уже в полусне Освальду показалось, что перед ним вспыхнули глаза Фенрира. «Ты думал, всё будет очень просто, христианин? – казалось, говорил лис. – Может, позволишь проверить, насколько ты благочестив? Ничего, мы с тобой ещё потолкуем!»

@Мона Рэд А ты используешь аниме стиль, да?

В XVIII - XIX веках слово "партизан" употреблялось скорее как "сторонник такой-то партии" или "приспешник такого-то лица". Так что "партизаны Нагорья" может быть понято, как "сторонники возрождения Нагорного королевства"

Это Селигер!

Итак, столь долго длившийся конкурс пришёл к стадии голосования, так что время с хрустом потянуть лапки и заняться написанием обзора. Горак. Рассказ особо интересен тем, что в нём через реалии мира Рэдволла весьма точно показано явление, получившее название «Карго-культ». Туземцы тихоокеанских островов, впечатлённые прибывшими к ним на кораблях и самолётах благами европейско-американской цивилизации, стали копировать действия «белых» – всерьёз строить самолёты из дерева, говорить что-то в сделанные из кокосов «наушники», ходить строем и т.д. Они верили, что вот так привлекут богатства. В общем, карго-культ – это такая комичная со стороны попытка воспроизвести внешнюю сторону явления без понимания сути. Чем и занимается племя Горака. Забавно, как обыграно непонимание ими таких понятий, как «бить в колокол» и «колючий народ». Но, прочитав фанфик, ловишь себя на мысли… А ведь Рэдволл тоже можно описать, как карго-культ. Когда-то мыши и прочие узнали, что существует такая организация, как аббатство, там совместно живут, звонят в колокола, носят рясы. Да, ещё молитвы надо читать. И всё это звери выполняют, вот только… Ну ладно, идём дальше. Конклав Рептилий. Простенько, но довольно атмосферно. Напомнило Лавкрафта: мрак, тайные культы, древние божества, всё такое. Религиозная тема в сеттинге встречается нечасто, что обращает на себя внимание. Но, конечно, лучше всё-таки показывать реалии через действия, а не в таком вот словарно-энциклопедическом варианте. Текст очень подойдёт для какой-нибудь изданной в Рэдволле методички «Знай врага в морду, или Наши противники, их сильные и слабые стороны». Типография «Сторожка», издано под руководством ежа Гумми Чернильной Иглы. Чернопёрые Мародёры. Очень мрачно и атмосферно. Закат, поле брани, трагизм… ГРИДИ, ПОЧЕМУ ТЫ УБИЛ ЛАСКУ? Я ЕЙ СОЧУВСТВОВАЛ! Я НАДЕЯЛСЯ, ЧТО У НЕЁ ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО! А ТЫ ЕЁ УБИЛ КАМНЕМ! ЭТО ТАКОЙ ХИТРЫЙ ХОД – ЗАСТАВИТЬ СИМПАТИЗИРОВАТЬ ПЕРСОНАЖУ, А ПОСЛЕ ПРИКОНЧИТЬ?! Ладно, это был крик души, но смерть персонажа вправду задела. Особенно учитывая, что констатировать смерть с помощью зеркальца такой себе способ, и, следовательно, ласку могли похоронить заживо… Песчаные дьяволы. Относительно этого рассказа выше уже состоялась целая дискуссия, а я просто скажу, что понравилась тема восприятия одним народом (культурой, цивилизацией) чего-то чужого, иного, отличного. «Мы и Они» – мощная тема для исследования, да. Миазмы. Не так давно смотрел видео на тему гигантских насекомых как возможных боевых единиц, в общем – это очень и очень проблематично с точки зрения управления и выстраивания взаимосвязи наездника с насекомым. И членистоногие гигантских размеров вряд ли могут существовать в реальности из-за особенностей структуры. Ну ладно, у нас сказка в конце концов. В её декорациях хищники, восседающие на гигантских жуках, выглядят вполне эффектно. Правда, почему они позволили рассказчику шляться в своих владениях, всё осмотреть, а после уйти (и разболтать прочим) – непонятно. (Пир после эпичной победы Рэдволла над членистоного-хищной ордой… Раздаётся бодрый голос брата Гуго: «А теперь жареные жуки а-ля Рэдволл!» Хм, простите). Зелёные глазки. А вот это нехило так зацепило. Но сначала пройдусь по шероховатостям. Как уже отметили, слова вроде «летучка» сеттингу не подходят. Впрочем, детишки сами не знали, что это значит, и где они его тогда подцепили – неужто попаданец мимо пролетал? Ещё показалось странным, что все собрались внутри, девчонка полезла куда-то вешать флаг, и вдруг он оказался снаружи – она через окно, что ли, вылезла? Итак. Этот фанфик наиболее привязан к каноничной книге, при этом можно чётко определить время действия: после гибели Фортунаты, разоблачения Маски и прихода наёмников Беды, но до того, как последнего прикончил Аргулор. Мы видим сюжет «с другой стороны» (с отрицательной), встречаем детей Котира и наблюдаем их игры. Игра – отражение взрослого мира, и это тут показано. И при чтении всего этого вдруг ловишь себя на пронзительной грусти. Мир этих детей, ставший для них домом, обречён. Их сарай вместе с Котиром отправится на дно озера. Тривв и Берти своего ушедшего в экспедицию (мы знаем, куда) отца уже не увидят. Ну да, ну да, победа добра, всё такое. Можно заметить, что в книгах Джейкса относительно отрицательных персонажей семейная тема практически не звучит. Если у них и есть семьи, то это – жуткие гнёзда ненавидящих друг друга хищников, как в случае с чистыми хорьками или Белолисами. Хладвига и Джиффра из «Острова королевы» – похоже, уникальное исключение. Видимо, Джейкс понимал, что такие вещи рушат его чёрно-белый мир, провоцируя читателей на крамольные мысли типа «а ведь хищники тоже люди звери». При этом положительные герои, извините за откровенность, особого сочувствия не вызывают (всяческое обжорство и всё такое даже в партизанском краю). Учитывая это, автор шёл по пути максимального «расчеловечивания» героев отрицательных. Они должны быть отвратительны, в них нельзя допустить ничего, вызывающего сочувствие, нежность, понимание и т.д. И как раз эту особенность серии «Зелёные глазки» разрушают. Задел, который теоретически мог бы привести к переформатированию всего сеттинга или хотя бы отдельной книги… Так, ладно. Орден Каменноголовых Землероек. Довольно милая (местами страшноватая) шутка, напомнившая серию игр про Марио (ну, принцесса в замке). Да, и использование нейросетей тоже можно отметить. Голосую за: Горак – карго-культ Конклав рептилий – проработанная мрачная атмосфера Чернопёрые мародёры – тоже атмосфера Песчаные дьяволы – мир пустыни, новые звери, столкновение культур Зелёные глазки – почва для изложенных рассуждений

Разрешите уточнить: персонаж должен быть именно летучей мышью, или такие варианты, как "летучая выдра" или " летучая лисица ", тоже принимаются?

Очень крутой, но как он с такими когтищами собирается вынимать из гнёзд эти скляночки? Или у него вторая лапа подстриженная?

Я решил перевести один рассказ с англоязычного форума. Он простой, но как-то зацепил. Оригинал: https://redwallabbey.com/forum/index.php?topic=6272.0 – Гурби! А ну-ка вернись! Ежиха с трудом бежала следом за своим детёнышем. – Негодяй! Великие сезоны, я сдеру все иголки с твоей спины, если ты немедленно не остановишься! Продолжая бежать, она подхватила подол домотканой юбки. Наконец ежонок остановился на темневшей впереди полянке, с любопытством крутя головой. Ежиха, вконец запыхавшаяся, подбежала к нему. – Вот ты где! – она схватила сына и готовилась отвести его назад к их маленькому лесному жилищу. – Так, пойдём-ка… – Куда это вы собрались? Ежиха осеклась, увидев рядом с собой крысу, вид которой не предвещал ничего хорошего. – Что… Чего тебе нужно? – заикаясь, пробормотала она, прижимая сына к себе. – О, ничего особенного! Просто немножко… повеселиться! Несколько хищников, порядка десятка, вышли на поляну, злобно ухмыляясь и поигрывая клинками. Они окружили ежиху с ежонком, отрезая им всякий путь к отступлению. Гурби выронил маленькую куклу-ежа, которую нёс с собой, и уткнулся мордочкой в объятия матери. – Оставьте нас, пожалуйста! – дрожащим голосом пробормотала ежиха. – Хотите, берите нашу еду… У меня есть горшок с супом… Я и ещё могу сделать… Или… могу помочь, если кто-то из вас болен… Крыса, главарь банды, не обращал никакого внимания на её жалкие мольбы. – Ну, с чего начнём? – он улыбнулся хищникам. – Реджи, что скажешь? – О, Гетчар, дорогой вождь, что, если пощекотать им лапки огоньком? Ласка ткнула факелом в сторону пленников. – Или утыкаем их острыми шипами! – произнёс ещё кто-то. Предложения звучали одно за другим, заставляя дрожать от ужаса ежей, оказавшихся в кольце ласок, горностаев, крыс и хорьков. Наконец, крыса Гетчар поднял лапу, и поток глумливых фразочек прервался. – Вот что я скажу… Все замерли в предвкушении. Гетчар подождал ещё мгновение, и с улыбкой изложил собственную идею: – Сварим ежей в их собственном горшке! Злобно хихикая, хищники приблизились к перепуганным ежам. Реджи швырнул факел в их домик, он угодил на соломенную крышу, и она тут же запылала. Вдруг раздался звук, подобный жужжанию шершня, и один из хорьков с криком упал замертво. Из его спины торчала длинная оперённая стрела. На хорька упали любопытные взгляды, а ещё один паразит ткнул его древком копья. – Ой… – медленно произнёс он. – Вербил умер! – Мы пристрелили его, паразит! Все развернулись туда, откуда раздался голос, вглядываясь в тёмную листву. Вот ещё один бандит булькнул и тоже упал, пронзённый стрелой. Ещё две пролетели с шипением, поразив цели без промаха. Реджи заметил мелькнувшую за деревьями тень, с криком бросился на неё, но через мгновение вылетел обратно. Его же собственная сабля была воткнута ему в грудь. Уже пятеро из его банды были убиты, и Гетчар начал паниковать. «А ну покажитесь! Вас всё равно меньше!» – крикнул он, кусая губы. Хорёк справа от него упал без единого звука. – Теперь вас меньше, крыса! – крикнули из-за деревьев. Сейчас он имел дело со зверем, с каким не сталкивался ещё никогда – это Гетчару стало совершенно ясно. Всё ещё отчаянно пытаясь покончить с неведомым противником, он бросил в атаку своих последних трёх бойцов. Они кинулись вперёд; тот, кто бежал посередине, упал, сражённый очередной стрелой, ещё двое просто исчезли. Лишь короткие вскрики свидетельствовали об их печальной участи. Гетчар затравленно озирался и подпрыгнул, когда стрела вонзилась в землю рядом с его задней лапой. – Следующая окажется у тебя промеж глаз! Крыс замер, но через мгновение схватил ежиху и, не обращая внимания на впившиеся в него иглы, приставил нож к её горлу. – А ну, покажись! – выкрикнул он, так что слюна брызнула из пасти. – Покажись, или я её прирежу! Ежиха рыдала, прижимая к себе сына. За деревьями было тихо, и это ещё больше пугало Гетчара. – Обоих прирежу! – Не-а… Стрела вонзилась в беззащитный бок Гетчара. Вскрикнув, он упал и выронил нож. – Бегите в Рэдволл! Повинуясь своему спасителю, ежи кинулись в хорошо известном им направлении. Уже на бегу, держа в лапах детёныша, ежиха услышала последние слова спасшего их лучника: – Не оглядывайтесь! И никогда не возвращайтесь в эти места! Гетчар вопил от боли, катаясь по земле и пытаясь зажать рану. Заслышав шаги, он в ужасе повернулся к их источнику и увидел зверя в серой тунике с большим тисовым луком в лапах. На его широком поясе висел короткий меч. – За… что? – с трудом выдавил из себя Гетчар. – Вы собирались убить их. Убить и сварить в их собственном котелке. – Нет… – умоляющим голосом простонал Гетчар. – Мы просто пошутили! Зверь ударил его прямо по пасти. – Заткнись! Я вдоволь насмотрелся такого и говорю – хватит! Любой зверь, хищник или кто угодно, творящий мерзости рядом со мной, заплатит за них сполна! Он наклонился и поднял с земли выроненную ежонком куклу вместе с чем-то ещё. – Но почему… ты? – Гетчар задыхался. – Ты ведь такой же, как мы, ты хищ… Слова оборвались, когда горло крысы оказалось перерезано его же собственным ножом. – Нет. Я не такой же… – тихо произнёс зверь. Резкий стук в дубовые двери сторожки заставил привратника брата Хрепера, бодрого землеройку, вздрогнуть и оторваться от размышлений над листом пергамента. Быстро подбежав к воротам, он откинул большой засов. Когда двери со скрипом приоткрылись, Хрепер увидел ежиху со спящим детёнышем на лапах. Всё в порядке. Можно открыть пошире. – Добро пожаловать, мэм! Что же вас сюда привело этим чудесным вечером? Привратник любезно впустил ежиху и прикрыл за ней створки ворот. – Мы пришли, потому что… Она медленно опустила на землю похрапывающий кулёк, огляделась, словно ища, куда присесть, и вдруг рухнула, мгновенно заснув. Удивлённый и напуганный, Хрепер бросился к зданию аббатства и вскоре вернулся вместе с мышью-аббатисой и командором выдр. Все вместе они отнесли ежей в сторожку. Хрепер приготовил чай и вылил немного ежихе в рот. Она медленно очнулась и с любопытством взглянула на морды зверей, на которых читалось явное облегчение. – Мне надо поговорить с аббатом или аббатисой… Мышь уселась в кресло рядом с ежихой. – Я аббатиса Уэйсли. Добро пожаловать в наше аббатство! Вы прибыли издалека, миссис… – Приффлз. Мейра Приффлз. С Гурби всё в порядке? – Вы спрашиваете о своём малыше, я понимаю? – усмехнулся Хрепер. – Да вот он, крепко спит в моём лучшем кресле! Мейра откинулась на спинку и облегчённо вздохнула. – Я не останавливалась, пока не оказалась тут у ворот. Не совру, если скажу, что бежала я шесть часов… А это тяжеловато, особенно когда у тебя такой груз! Она протянула лапу и нежно пригладила иголки на голове сына. – Нас едва не сгубила ужасная банда хищников! – Хищники! – прорычал командор. – Злобные, кровожадные, ни на что не годные твари! Да ещё и целая толпа! Как же вам удалось вырваться? – Нас спас какой-то зверь. Он просто перебил всех тех бандитов, ну, насколько я успела это понять… Он сказал нам бежать сюда без оглядки. Мейра потерла лапы. – Но его даже никто не видел. Он так и не показался, ни о чём не просил и не требовал благодарности. – Похоже, вас спас какой-то благородный зверь, настоящий герой! – сказал командор с невольным уважением к неизвестному. – Да уж! – произнесла, вставая, аббатиса. – Но, полагаю, сейчас время как следует отдохнуть в хорошей постели! Внезапно дверь скрипнула, и в сторожку вошла милая молодая белочка. – Ой, извините! Я слышала от брата Хрепера, что тут кто-то новенький в беде, и хотела помочь, может быть… Извините ещё раз! Уэйсли улыбнулась. – Всё в порядке, Эшери. Я рада познакомить тебя с миссис Приффлз. Она новенькая. Только сегодня ей пришлось убегать от банды хищников и, полагаю, она очень устала. Будь любезна, приготовь для неё одну из запасных кроватей! Готовая приступить к работе, Эшери взяла Мейру за лапу, чтобы поддержать ежиху, если та вдруг споткнётся. Слова о хищниках заставили глаза Эшери расшириться. – Вам… было очень страшно? – Да, конечно… – сонно пробормотала Мейра. – Эшери! – с укором произнесла Уэйсли. – Ты хочешь, чтобы наша гостья заснула прямо здесь на собственных лапах? А ну-ка быстро иди, куда сказано! Эшери и Мейра покинули сторожку, за ними, взяв на лапы Гурби, вышла аббатиса. Пожелав Хреперу спокойной ночи, командор тоже ушёл. Оставшись в одиночестве, привратник с улыбкой покачал головой. «Да… – подумалось ему. – Как же всё-таки много добрых зверей на свете…» На следующее утро Эшери позаботилась, чтобы Мейре и Гурби было оказано всё знаменитое рэдволльское гостеприимство. Ежи чудесно позавтракали овсяными хлопьями, кашей из мёда и растительного молока, да и много чем ещё. После трапезы Эшери представила гостей другим жителям аббатства. – Эшери? – обаятельный голос аббатисы коснулся беличьего уха. – Да, матушка? – Брат Руфард просил меня отправить кого-то помочь ему в сборе ягод. Могу я попросить тебя об этом? Белочка улыбнулась. – Да, конечно! Мне как раз хотелось бы прогуляться. Сейчас иду! Захватив с собой корзину для ягод, Эшери зашагала к воротам. Увидев Хрепера, она махнула ему лапкой. – Доброе утро! – И тебе доброго, юная леди! – ответил Хрепер. – Собралась за фруктами! – За ягодами! К ланчу постараюсь вернуться! Она бодро побежала по дорожке. Старый землеройка вновь покачал головой. – Какая же энергичная наша молодёжь. Вечно в движении… Эшери бродила часа два, разыскивая ягоды и тщательно собирая созревшие в корзинку. Когда она наполнилась, Эшери присела отдохнуть. Греясь на солнышке, она съела несколько ягод и залюбовалась облаками, неторопливо плывшими по ясному небу. В северной его части, впрочем, темнели тучи, так что довольно скоро мог полить дождь. Эшери прикрыла корзинку, подобрала подол юбки, обернулась… …И столкнулась морда к морде со здоровенной лаской. Вскрикнув, Эшери уронила корзину, а ласка схватил её за лапу, заломив её за спину. Плача от боли и страха, она попыталась ударить ласку, но тот, не обратив внимания на жалкую попытку, полоснул её кинжалом по лапе. Из раны брызнула кровь. Со злобной усмешкой ласка опять занёс кинжал. «Вот как это бывает, когда тебя убивает хищник» – подумалось Эшери… Зажмурившись, она ожидала удара, но вместо него раздался подобный жужжанию насекомого звук, и ласка закричал от боли. Отпустив лапу Эшери, он пошатнулся, и она увидела торчащую из его груди стрелу. Хищник кинулся в кусты, и вскоре всё стихло. Эшери стояла, открыв рот от ужаса, и даже не заметила, как кто-то собрал рассыпавшиеся ягоды и вложил корзину в её лапу. – Пожалуйста, не оборачивайся, – произнёс чей-то голос. – Я не хочу пугать тебя. – С-спасибо, что с-спас меня… – заикаясь, пробормотала Эшери. – Он… – Не бойся, с ним покончено. Всё в порядке. Последовала пауза, затем зверь медленно произнёс: – Меня зовут Берен, а тебя? Ты ведь из аббатства, верно? – Моё имя Эшери, да, я живу в аббатстве! Хочешь, вернёмся туда вместе? Там все будут рады встретить того, кто спас меня! Зверь явно колебался. – Нет… Но дело в том, что у меня есть кое-что, принадлежащее одному из вас. Но, боюсь, у вас… меня не поймут. Можешь прийти сюда вечером, и я отдам тебе это? – Конечно! Но как я тебя узнаю? Я даже не знаю, как… Эшери обернулась, но рядом с ней уже никого не было. – Как ты выглядишь… – Просто позови меня! – раздался из-за деревьев удаляющийся голос. – Я буду здесь! – Но почему? Почему он не хочет сюда явится, да хотя бы просто показать морду? Командор недоуменно смотрел на Эшери, которая только сейчас, во время обеда, рассказала ему о происшествии. – Дорогой командор, прошу… – произнесла аббатиса Уэйсли. – Надо полагать, этот зверь очень скромен и застенчив, поэтому и желает остаться в тени. – Ты-то должен понимать это лучше других, мистер «сделаю особый пирог, передам его Фесси Раддертейл и не скажу, от кого это»! Озорная улыбка играла на её мордочке. – Она весьма милая… – пробормотал командор, шаркая лапами по земле. Эшери громко захохотала. – Так это был ты? Ой, погоди, вот расскажу это Фесси! – Она и так всё знает, - с улыбкой ответила аббатиса. Командор помрачнел. – И прямо сейчас делает для тебя особый пирог с малиной и и ревенем! Вдруг командор резко вскочил. – Так, Эшери, когда ты там собираешься встретиться со своим спасителем? Полагаю, тебе нужна охрана, раз тут объявились паразиты! Чего мы ещё ждём? Эшери покачала головой, так же, как и аббатиса. – Очень мило с твоей стороны, но я отлучусь всего на час, может, чуть больше, и встречусь со зверем, который спас мне жизнь! Думаю, тебе не стоит беспокоиться за меня! – М-да, вот и помог… – пробормотал командор. – С паразитами-то я бы и справился, но с женщинами… Эшери и Уэйсли захихикали. – Тебе стоит пойти, пока не стемнело, – напомнила аббатиса. Белочка кивнула и поспешила к выходу. Совсем скоро Эшери вновь вышла за ворота и заторопилась к тому месту, где встретила Берена. Погода явно портилась. На небе клубились высокие тёмные тучи, готовые, казалось, в любую минуту разразиться ливнем. Найдя условленное место, Эшери заозиралась. – Берен? – Я здесь! Эшери облегчённо вздохнула, но тут раздался удар и вскрик. Командор скрытно следил за Эшери. Она ещё шла к месту встречи, когда он заметил притаившегося за деревом хорька. Совсем немного понадобилось ему, чтобы подкрасться и метнуть дротик. – Я говорил! – закричал выдра Эшери. – Я говорил тебе, что тут полно паразитов! Но Эшери не слушала его. Бросившись к упавшему зверю, она подняла его голову. – Берен… Нет… Это же хорёк! Она медленно встала и отступила на шаг. Подойдя к Эшери, командор обнял её за плечи. – Оставь. Естественно, это не Берен. Мы подождём его. Ты… Он вдруг вскрикнул от боли и упал на землю с раной в спине. Эшери закричала; она пыталась оттащить командора и тут увидела того, кого считала мёртвым. Ласка, от которого Берен спас её сегодня днём, не погиб. Наконечник стрелы торчал у него из груди чуть выше сердца, а на грязной рубахе расплылось кровавое пятно. Хищник медленно подходил, в его глазах плясал безумный огонь. – Сейчас ты поплатишься, белка! – Где же ты, Берен… – прошептала, продолжая пятиться, Эшери. Ласка уже собирался прикончить её, как вдруг серая фигура метнулась и отбила удар его ножа. Хищник рухнул на землю, закатив глаза, словно куча окровавленного тряпья. Серый зверь опустился на колени, и тут Эшери увидела кровавую рану у него на спине. Шкипер с ворчанием приподнялся и уставился на того, кто спас их обоих. На того самого хорька, которого он ударил дротиком только минуту назад. Эшери вновь приподняла голову хорька и заметила нож, зажатый в его лапе. Им-то он, видимо, и убил ласку. Хорёк приподнял другую лапу и положил что-то Эшери на колени. Она опустила взгляд и увидела маленькую набитую куклу-ёжика. – Что? Она повернулась к растерянному командору. Он стоял, опираясь на дерево и держа лапу на трясущейся голове. – Полагаешь, он хотел спасти нас? Скорее уж, оставил бы нас умирать! Он паразит! Все они злобные, крово… – Заткнись! – закричала Эшери. Хлынул дождь, и струи воды смешались со слезами на её морде. – Ты, что, не видишь? Он рисковал жизнью ради нас! Добро стало последним, что он сделал! Ты просто из упрямства не желаешь признать, что не все они плохие! Эшери посмотрела на хорька. Он улыбался через боль. – Нет… Не все злые… Это были последние слова, которые он произнёс. Когда они слетели с его губ, он закрыл глаза и замер. – Б… Берен? Эшери трясла его, а её губы дрожали. Наконец, она упрятала куклу и, тихо плача, подняла тело хорька на лапы. – Что ты делаешь? – недоверчиво спросил командор. – Несу его в Рэдволл, чтобы этого героя похоронили с воинскими почестями, – ответила Эшери. Она с трудом несла свою страшную ношу и, поколебавшись, командор решил ей помочь. – Ладно, ладно, а то ты без меня не справишься, – пробормотал он. – Идём. Фесси расстроится, что я упущу её пирог… Когда они с трудом добрели до Рэдволла, то увидели, что ворота открыты. Несколько зверей с зажжёнными фонарями нетерпеливо дожидались Эшери с командором. Наконец, окоченевшее и окровавленное тело Берена внесли внутрь и, несмотря на любопытные взгляды, уложили на столе. Вместе с командором Эшери омыла его, а Фесси занялась раной на спине командора, заботливо перевязав её. – Эшери, зачем вы сюда это притащили? Аббатиса Уэйсли опасливо косилась на тело хорька. – Он спас мне жизнь… Дважды. Эшери произнесла эти слова мягким голосом, но они обожгли её. Ведь Берен всего лишь просил передать что-то кому-то из зверей… Усевшись, она отыскала взглядом тех ежей, мисс Приффлз с её Гурби. Они стояли тут же рядом с Командором. Взяв куклу, Эшери медленно подошла к ним и неуверенно улыбнулась. – Это твоё? – Спойки! Гурби радостно взвизгнул и схватил свою, видно, любимую игрушку. Мисс Приффлз пригладила его иголки. – Спасибо! Я-то думала, она потерялась, когда на нас напали, а затем нас спас… Она быстро закрыла рот лапой и потрясённо уставилась на тело Берена. – Невероятно… Вам не кажется, что… – Да, это он, – благоговейно сказала Уэйсли. – Я уверена, что это тот самый зверь, который спас вас. Командор смотрел на хорька, слышал произносимые слова, и воспоминания о его собственных фразах эхом отдавались в сознании. Похоже, вас спас благородный зверь, настоящий герой… Хищники! Злобные, кровожадные, ни на что не годные твари… Все до единого… Наконец, командор ощутил, как по его морде катится слеза стыда за самого себя и уважения к падшему хорьку. Ты, что, не видишь, что он рисковал жизнью ради нас? Что последнее, что он совершил, было добром? Не все они злые! Нет… Не все… Что мне не понравилось: тупые злодеи, которые стояли и смотрели, как их расстреливают, не пытаясь хотя бы лечь на землю. Ряд событий произошёл чисто для продвижения сюжета (то, что Берен не пристрелил крысу сразу, позволило представить нам героя; если бы он сразу отдал куклу, не произошло бы финальной встречи; если бы ласка сразу погиб, то белка с выдрой ничего бы не узнали). Что понравилось: использование деталей – история с куклой, также мысли командора о пироге после гибели хорька, которые показывают его с нехорошей стороны, как персонажа довольно чёрствого. Связь с каноном: явно видна полемика автора с «Изгнанником». Видно характерное для «Рэдволла» переплетение бытового, комичного и трагического: то всякая милота, пироги, хихиканье, то через минуту смерть, кровь и ужас. Видна, как и в книгах, двойственная природа Леса Цветущих Мхов: то он предстаёт знакомым и добрым, в него можно сходить по ягоды, то становится жутким местом, где из-за каждого дерева может выскочить хищник.

Наверное, Рифтгард мог бы выглядеть примерно так