Ответ Анониму!
…ПОВОРОТ
Аббат выслушал лиса с абсолютной невозмутимостью, ничем не показав ни испуга, ни удивления, ни возмущения. Лишь ласковый летний ветерок слегка покачивал рукава его одеяния на сложенных на груди лапах. Клешнекраб даже оскорбился. Он-то привык видеть в глазах других зверей или смертельный ужас, или мольбу о пощаде, ну или ненависть и даже решимость драться на смерть. Этот же старый мышь в странном балахоне выглядел бесстрастным, словно статуя.
– Игра у тебя интересная, сын мой, – наконец, произнёс он. – Но правила твои непонятны мне. Уж не обессудь, мы звери простые, лесные, по морям не ходили, ракушек не кидали. Поясни-ка, в чём суть здесь?
Несколько мышей в балахонах, сбившиеся в стайку у него за спиной, испуганно шептались.
– Какой я тебе сын, папаша!
Клешнекраб снисходительно усмехнулся. Этот простофиля даже не знает правил! Всё оказывалось ещё проще, чем мечталось.
– Ну, папаша, слушай. Загадываешь, сколько ракушек упадёт, ну, вогнутой стороной к небу. Я кидаю, смотрим – коли угадал, знать, победил, а коли нет – победа моя. Смекаешь?
Аббат задумчиво пощипывал шерсть под подбородком.
– Смотрю я, в проигрышную позицию ты меня заведомо ставишь.
– Чего?
– А ты посуди-ка сам. Один вариант, один только победу мне даст, а прочие все – тебе. Сколько надежды, что число точное, загаданное выпадет? То-то же!
Клешнекраб угрюмо нахмурился. Мышь оказался совсем не так прост, как можно было подумать.
– Давай-ка иначе сделаем. Больше половины к небу вогнутой повернётся – твоя взяла, меньше – моя.
– Хорошо, давай так уж, – прорычал Клешнекраб.
Его злило то, что вообще-то мышь был прав. Но до сих пор пиратов не задевали правила. Все стремились как-нибудь схитрить с ракушками, это было для них главным.
Он уже приготовился бросить ракушки, как аббат поднял лапу.
– Погоди, погоди, сын мой! Верить ли тебе я должен? Как ты кинешь их? Давай-ка нашу часть брат Эдмунд бросит, а вашу – брат из твоих! И ракушки свои покажи-ка мне, полюбоваться хочу…
– Да чтоб тебя!
Клешнекраб готов был уже плюнуть да бежать отсюда, но как тогда команде показаться? Делать нечего, позвал хорька Визгохвоста, сам рядом встал.
– Кидай! Да подальше!
Мышь и хорёк одновременно вскинули лапы. Сверкнули ракушки, упали на траву. Раз упали, другой, третий… Потрясённый Клешнекраб с ужасом смотрел на две ракушки, подставившие летнему солнцу вогнутую сторону. Две из шести! Меньше половины!
Аббат развёл лапами.
– Три победы – вы наши! У нас, дорогой брат, в аббатстве лапы рабочие нужны всегда! Котлы почистить, да подмести, да пол вымыть, да одежды постирать… Ну хоть поешьте нормально, по-звериному, а то худющие вы – смотреть страшно!
– Отец, а как тебе удалось угадать, как ракушки упадут?
Мышонок держал поднос и удивлённо глядел на Мортимера.
– Матиас, сын мой, звери эти мухлевать привыкли. Там на ракушках некоторых камушки приклеены, чтобы падали как надо. Я на дело это глянул да нашему другу-лису их и оставил, так что…
Мортимер отпил вина.
– Знаешь, отнеси-ка порцию побольше брату Визгохвосту. Старается ведь, работяга…