Пикачуха

Жёлтый зверёк с курносым носиком-кнопочкой, глазками-бусинками, которые поблёскивают из-за очков, с шоколадными полосками на спине, круглым животиком и зигзагообразным хвостом. А так как мыша я не простая, а японская, то одета в зелёное кимоно с земляничками и бантом на поясе.

СОВЕСТЬ БАСКЕРВИЛЕЙ Жёлтая жухлая кочка чавкнула и провалилась под ногами. "Что за чёрт!" - подумал Стэплтон. Он же только что тыкал в неё палкой - она казалась вполне надёжной. И вообще, разве он не мог пройти по этим треклятым болотам с закрытыми глазами? А притащить сюда собаку Баскервилей? Тупое животное рвалось с поводка и в любой момент могло потащить его за собой в одно из зелёных тинистых окон. Вот тебе и конец главы, думал несостоявшийся Баскервиль. Было даже не столько страшно, сколько чертовски досадно. Он и не собирался орать и звать на помощь. Кого? Холмс и компания не дураки, чтобы гоняться за ним по трясине в такой туман. Сидят небось в Баскервиль-холле, наливаются горячим пуншем и (убил бы, если б достал!) подсмеиваются над ним. Какого чёрта он затеял эту баскервильскую историю? Мог бы без лишних затей накормить и дядю, и племянника болотными шампиньонами. А для верности подсыпать бабочковой морилки. Всё равно бы на проклятье списали. Стэплтон осторожно потянулся к ближайшей кочке. И тут из разрыва тумана перед ним в грязь хлопнулось что-то тёмное. Болотная жижа брызнула Стэплтону в лицо. Он протёр глаза. Собака. Дохлая. На чёрном боку жирными светящимися буквами было намалёвано: "ПОЛУЧАЙ СВОЁ НАСЛЕДСТВО!" - А-а! Помогите! - заверещал Стэплтон, выплёвывая тухло пахнущую зелёную гадость. - Не нужно мне вашего баскервильства! Я больше так не бу-уду!!! Перед глазами поплыли жирные зелёные разводы, а потом - спасительный удар затылком обо что-то твёрдое. ... - Джек! Тебе что, кошмар приснился? Стэплтон открыл глаза. Он лежал на полу, а над ним стояла Бэрил со свечкой. Во дворе заходилась воем изголодавшаяся фамильная псина. - Ты знаешь, Бэрил, - пробормотал он, одёрнув пижамную куртку на тощем животе, - не буду я тебя держать. Бери своего сэра Генри и уматывай в кругосветку. А замок Баскервилей мы с Френклендом всегда отсудить успеем...

Я нашёл, что это дельная мысль. Мы опять залезли на гору, взяли карандаш с бумагой и составили такое письмо: М-ру Элронду, Ривенделл. Мы спрятали вашего подопечного в надёжном месте. Не пытайтесь искать его самостоятельно. Если вы хотите снова увидеть Арагорна живым, вам придётся заплатить две тысячи у.е. мордорской валютой. Завтра в 11 часов вечера отравляйтесь на Троллиное нагорье и положите шкатулку с деньгами под лапу самого жирного тролля. Не пытайтесь впутывать в это дело дунаданов и прочие силовые структуры, иначе вы больше никогда не увидите вашего мальчика. Два злодея. Мы три раза перечитали это письмо, потом я сложил его в виде птеродактиля и запустил в сторону Ривенделла. Когда оно улетело, мы с Психом обнялись и на радостях сплясали «Канкан в аду». Арагорн куда-то подевался, изрезав перед этим все наши пожитки. Тем не менее Псих был счастлив, как никогда. - Слушай, Глюк, - сказал он мне, - может, он и от нас сбежал? Наконец-то я усну спокойно… Эта фраза навела нас на дельные мысли, и мы с Писихом завалились спать на верхушке Заверти, на всякий пожарный случай очертив вокруг себя большой круг. На закате меня разбудил оглушительный визг Психа. Не шипение, не сипение, не завывание, ни один из тех звуков, которых можно ожидать от голосовых связок порядочного назгула – нет, именно земной, ужасный, унизительный визг, каким визжит Галадриэль, увидев на мэллорне колорадского жука. Ужасно слышать, как в девятом часу вечера в Пустоземье визжит большой, страшный призрак. Я вскочил и с ужасом обнаружил, что мальчишка сидит на Психе и сверлит своим обломком его кольчугу в том месте, в коем назгулу угрожает скорейшее развоплощение. Тут уж я не стерпел, стащил его с Психа и отодрал за уши. Он обиделся и погрозил мне культяпкой. Я оттащил Психа в сторону и еле-еле привёл в себя. - Что происходит?.. – неразборчиво пробормотал он. Не успел я ответить, как над ухом у меня что-то просвистело, а через секунду я увидел, как Псих повалился вниз вверх тормашками и воткнулся в таком положении в землю, как редиска на грядке. Арагорн прятал в карман рогатку. Это окончательно вывело меня из себя, и я собрался отхлестать его, но мальчишка внаглую начал оправдываться: - Во-первых, нечего было трогать Вождя дунаданов! А во-вторых, я вообще не думал, что так получится. А правда, Псих здорово торчит? Со стороны это, может, и было здорово, но Психу такое положение явно не нравилось. Во всяком случае, я битый час выдёргивал его обратно. Наконец Псих посмотрел на меня и заявил дохлым, но твёрдым голосом: - Знаешь, Глюк, убегу я отсюда, как пить дать. Эта двуногая ракета сведёт меня в могилу, даром что я дохлый. Я задумался, что бы ему ответить, но тут что-то шмякнулось мне на голову. Я огляделся в поисках Арагорна, но это оказалось письмо, сложенное в виде – представьте себе – падающей звезды. Я развернул его и прочитал: Двум злодеям. Я ознакомился с вашими условиями и считаю, что они не слишком разумны. Поэтому предлагаю вам компромисс: вы приводите Арагорна домой и платите мне 50 у.е любой валютой (кроме мордорской). Постарайтесь сделать это ночью. Только держитесь подальше от Каминного зала, не мешайте эльфам отдыхать от Арагорна. С совершенным почтением, Элронд. - Великий Саурон! – воскликнул я. – Это же форменный шантаж! Но тут я перевёл взгляд на Психа и увидел в его глазах мольбу побитой собаки. - Глюк, - говорит он, - ну что такое, в конце концов, деньги? Если я проведу с ним ещё один день, меня свезут в сумасшедший дом. Глюк, я готов за тебя в Ородруин, и в Бруинен, и к Барлогу в зубы. Но с тех пор, как мы украли эту самонаводящуюся бомбу, я ничего другого так не боюсь – кроме, может быть, ещё «Телепузиков» по палантиру. Конечно, тут я сразу понял, как должен поступить настоящий друг. Нам с трудом удалось отловить Арагорна и уговорить его вернуться с нами в Ривенделл. Мы наплели ему, что Элронд купил ему настоящую мифрильную кольчугу и что скоро его возьмут на войну с орками. Ровно в полночь, в то самое время, когда мы рассчитывали уже унести ноги с денежками, Псих собственноручно отсчитывал в руку Элронду пятьдесят брыльских серебрушек – всё, что у нас осталось. Когда мальчишка сообразил, что мы его оставляем, он взвыл не хуже любого назгула и вцепился Психу в ногу, и оторвать его было ещё труднее, чем Голлума от красной икры. Как Элронду в конце концов удалось это сделать – сам поражаюсь. - Сколько вы сможете его держать? – спрашивает Псих, пятясь к дверям. - Силёнки у меня уже не те, что в прошлую эпоху, - отвечает Элронд, - но за десять минут я вам ручаюсь. - Отлично, - говорит Псих. – За десять минут я перевалю через Туманные горы, пробегу через Гондор и Рохан и как раз успею добежать до мордорской границы. Хотя ночь была очень звёздная, Псих очень толст, а я умел очень быстро бегать, я нагнал его только на перевале Красного рога.

О том, как два назгула похитили Арагорна... ВОЖДЬ ДУНАДАНОВ Дельце как будто бы подвёртывалось выгодное. Но я начну по порядку. Мы были с Чёрным Психом на северо-западе, возле Ривенделла. Тогда-то нам и прошло в голову сделаться похитителями. Должно быть, как говаривал потом Псих, «нашло помрачение ума», но пока мы об этом даже не подозревали. Есть там одна хоромина, без всякого намёка на современные удобства, и, конечно, называется «Последний Домашний Приют». Я-то в простоте душевной полагал, что это концертный зал – там всё время пели так, что крыша тряслась – и только потом сообразил, что надо же этим лужёным глоткам где-то жить. У эльфов чадолюбие развито значительно сильнее, чем в Мордоре, и мы решили сыграть именно на этом. К тому же мы знали, что за нами никого не пошлют, кроме пары полоумных эльфов, которые будут носиться по округе, оглашая воздух идиотскими песнями. Жертвой своей мы выбрали не эльфёнка (чёрт их знает, сколько им лет), а дунаданчика по имени Арагорн, с которым сам Элронд носился, как дурень с писаною торбой. У мальчишки была насупленная физиономия и глаза такого цвета, как мэллорн, который переехали паровым катком. Мы не сомневались, что добрейший Элронд выложит за него никак не меньше двух тысяч у.е. Однажды мы с Психом взяли катафалк и поехали в Ривенделл. Мальчишка вырезал на заборе своё имя обломком меча. - Эй, Арагорн! – крикнул Псих, извлекая из-под плаща моргульский клинок. – Хочешь получить мороженое и прокатиться? Мальчишка, не говоря ни слова, вытащил из кармана рогатку и запулил круглым камнем Психу в лоб. - Они за это дорого заплатят, - проворчал Псих, разглядывая вмятину в шлеме. Мы всё-таки запихали его в катафалк. Он дрыгался, молотил кулаками и тыкал всюду своим обрубком. Мы приехали к горе Заверть, где в лощине у нас был лагерь. Там я оставил Психа с нашей добычей, а сам поехал отвести катафалк обратно. Возвращаюсь – Псих вертит в руках покорёженный шлем, а мальчишка завладел его седлом и вырезает на нём своё имя. - И что это у нас происходит? – вопрошаю я. - Ты его ещё не видел, - вздыхает Псих. – Это сейчас он стал потише, а пока тебя здесь не было, тут такое творилось! Извержение Ородруина по сравнению с ним – просто мультик по палантиру. Он обзывает себя Вождём дунаданов, а я – старый ангмарский король, и когда на рассвете вернутся сыновья Элронда, меня будут долго и торжественно пинать. - Потерпи, приятель, - серьёзно сказал я, - и подумай о тех у.е., с которыми мы смоемся в Мордор! Я притащил Арагорну поесть (ни один паршивый орк не будет морить пленника голодом, если рассчитывает хоть что-нибудь за него получить), но у него, видно, было крепко завинчено в голове насчёт того, что нельзя брать еду у незнакомых призрачных дядек, и он опять замахал своей культяпкой. Впрочем, когда мы отошли в сторону, Арагорн всё-таки набросился на еду. При этом он каждые пять минут вспоминал, что он вождь дунаданов, вскакивал и начинал бегать по лощине, прислушиваясь и осматриваясь. - Скажи-ка, Арагорн, - поинтересовался я, когда это веретено с шилом в заднице в шестой раз плюхнулось на траву, - тебе не хочется домой? - Не-а, - отозвался он, хрумкая сухарником. – В Ривенделле мне здорово надоело. Эльфы только воспитывают, а на войну не берут. Мне у вас нравится. А почему Псих такой зелёный? Я с натянутой улыбочкой растолковал ему, что дядя Псих немножко приболел и поэтому его не следует обижать, а вообще-то он жёлтенький и пушистенький. Но, похоже, мальчишку этот ответ вполне удовлетворил, потому что он опять рванул на разведку. Однако через пару минут он вернулся, завалился на траву и вскоре уже спал, как бревно. - А знаешь, - сказал я Психу, - таким он мне даже нравится. - Хорошо бы он проспал так ещё пару дней, - вместо ответа пробурчал Псих, - боюсь я его. Мы с Психом взобрались на вершину горы Заверть и сидели там в обнимку, боясь пошевелиться и разбудить его. Наконец, то ли я, то ли Псих – в общем, кто-то из нас, а может, и оба сразу – начал клевать носом, и вскоре мы заснули и повалились вниз. Но лично я ничего не заметил. Правда, мне снился премерзкий сон, будто бы я подавляю восстание орков, которые подожгли крепость и оглушительно галдят. Когда я проснулся, я не понял, сплю я или не сплю, потому что кое-что из моего сна продолжало меня беспокоить. Кто-то (или что-то) по-прежнему вонял и вопил. Я открыл глаза и увидел Арагорна, который носился по полянке с оглушительными воплями, и с ужасом сообразил, что он поёт эльфийскую песенку. Честно говоря, я предпочёл бы услышать от него самые оскорбительные выражения в свой адрес. - А ну заткнись! – прикрикнул я и пошёл разбираться, чем это воняет. Оказалось, что за ночь мальчишка развёл костёр и бросил туда здоровущую охапку ацеласа – вонючей эльфийской конопли; целая поляна этой паршивой травки обнаружилась возле нашего лагеря. Я слетал за водой и залил костёр, но вони не убавилось. Тут проснулся Псих и забормотал сквозь сон: «Ну, ты, убери за собой…» - ему, видно, снилась санкомиссия в Кирит Унголе. Мальчишка тут же подскочил, набросился на Психа и начал колотить его своей культяпкой по голове. Скажу я вам, не хотел бы я оказаться на месте Психа. Его шлем гудел так, что мне пришлось зажать уши. Когда же я наконец подхватил Психа за шиворот, он висел, как мешок, и ноги у него подгибались. Арагорн сейчас же вытащил верёвку и привязал Психа к дереву каким-то заковыристым узлом. Мне вспомнились его вчерашние угрозы насчёт «отпинать», но, судя по его поведению, сейчас он собирался сжечь Психа на костре. Я отогнал его и с большим трудом разрезал верёвку. Псих повалился на траву, как тюк сена, потом открыл глаза и пробормотал: - Глюк, знаешь, что бы я сделал, если б я был Сауроном? - Ты полежи, - говорю я ему, - ты ацеласа надышался. - Запретил бы дунаданам размножаться, - отвечает он. – Слушай, Глюк, давай скорее напишем письмо Элронду, а то нам, пожалуй, и не удастся сбыть с рук эту нуменорскую бестию!

так выглядит город который сломался и смотрит широко распахнув глаза как будто надеясь что кто-то поверит что это не просто предвечерний бред рождённый из осколков неконченной беседы и пазла огней на чёрной геометрии благоразумно укрывшихся в тень домов просто это город который на секунду понял что песня всё равно оборвётся раньше чем остановится старенький троллейбус на перекрёстке с поворотом в небо просто это город которому на полсекунды стало грустно от незваной мысли что в нём уже не будет меня

ВМЕСТО ДНЕВНИКА Я не хочу и не могу Высказать всё, что меня гнетёт. Я лучше зароюсь лицом В голубую кошачью шерсть, Чтобы никто не видел моих слёз, Когда часы пробьют ровно шесть, Хотя в них давно кончился завод. Я не хочу и не могу Высказать всё, что меня гнетёт. За стеной звучит "Воин вереска", А я никак не закончу эскиз, И кто на нём - не знают даже голуби, Облюбовавшие мой карниз, Следящие за мной уже не первый год. Я не хочу и не могу Высказать всё, что меня гнетёт. По моим запястьям можно прочесть, Сколько раз я пыталась сказать "Прощай". А когда не получалось - дышала на стёкла И думала о самых простых вещах, И знала, что это никогда не уйдёт. Я не хочу и не могу Высказать всё, что меня гнетёт.

Почему мне нельзя построить виртуальный домик-тему? Сообщениями не вышла, или японской мыше в ЛЦМ жить не полагается?

Последние новости: из норки жабы Блатозеленя пропал раритетный гобелен с портретом Мартина. Следствие устанавливает, каким образом гобелен с Мартином попал в норку жабы Блатозеленя.

Сомневаюсь, что сделают. Сейчас мультфильмы появляются и уходят в небытие с умопомрачительной скоростью.

frei Здорово, я бы сказала - балладно. Я сама польщена столь высокой оценкой)))

С днём рожденья!

С днём рожденья!

Сегодня, 10 июня.

А может, они тлей каких-нибудь доят? а ещё я читала о соке некоторых тропических деревьев: он густой, белый и вполне успешно заменяет молоко.

Я зверь пикачу, созданный фантазией некоего японца. Я весёлая, изобретательная, друзей не бросаю, но меня лучше не доводить! А если говорить о живых зверях, то я иногда чувствую себя кошкой, а иногда коалой.

frei Логично!

frei "съедишь" - это нарочно для юмора?

Оголодал Финбар в странствиях, решил рыбки половить, а не на что. Взял палочку, нацарапал на ней: "Вкусный червяк", нацепил на крючок и бросил в реку. Клюнуло. Вытаскивает бревно, а на нём нацарапано: "Отменный лещ". Приходит Покров из лесу и говорит: - Лучше вам не рассказывать, что я сделал. Бриони хватается за валерьянку, остальные - за вилы и поленья. А Покров так невозмутимо: - Я сегодня старую мышку через мостик перевёл. Все в ауте. Покров тем же тоном: - Я предупреждал.

Юмор, пародии.

Да не знаю, может, автор не хотел, чтобы злодеев полюбили? Разумного и жкестокого злодея фанатки на южном полюсе достанут (помните хотя бы анеки про снейпоманию?), а кто полюбит психа ненормального?

Белолисы - хороша семейка, параноик на параноике и параноиком погоняет. Как у Ильфа в "Записных книжках". "Жила была на свете тихая семейка - два брата-дегенерата, две сестрички-истерички, два племянника-шизофреника и два племянника-неврастеника".

Я проголосовала за "Изгнанника". То, что рэдволльцы не смогли принять Покрова - это не ошибка (хотя недавно сданный гос по педагогике гонит в голову как раз термин "педагогическая ошибка), это тупое, шовинистическое, идеалистическое упрямство, носителям которого лучше не встречаться со мной в тёмной комнате. И обидно за Цармину. Нельзя кошков так мучить! Мы даже когда отмываем дома кошек антиблошиным шампунем - они так пищат, что сердце надрывается!

В "Льюке" интересно только то, что касается самого Льюка. А обрамление совершенно лишнее.

Мне решительно не понравилась Трисс. Тусклая и озлобленная. Мститель должен быть с достоинством.

Я выбрала Цармину, но хищники все красивы. (Кроме, пожалуй, крыс - я люблю только декоративных). А кошки вообще best!