Перейти к публикации

Квентин

  • Сообщения

    1202
  • Зарегистрирован

  • Посещение

Все публикации пользователя Квентин

  1. Квентин

    Ревущий Дракон

    Пока часть не очень большая, но когда выкладываю небольшими отрывками - легче работается ) Продолжение уже в работе. Выйдет на этой или следующей недели.
  2. Квентин

    Ревущий Дракон

    * * * Канаты казались путеводными нитями ведущими из переливчатого зеленоватого мира, во мрак бездонной пропасти. Вот что невольно представлялось Рону, пока он всё глубже и глубже погружался в морскую пучину, следуя вдоль двух тросов. Выдр чувствовал, как давление растёт с каждым взмахом хвоста и лап, как мрак словно уплотняется и тяжелеет, и как бездна начинает тянуть его к себе, ускоряя «падение» с каждым мгновением. Не смотря на опыт и предварительные тренировки Рон слегка нервничал. Ему ещё никогда не приходилось покорять столь большие глубины, и осознание того, что всплыть безопасно, без «передышки», уже не получится, не придавало сил. А в придачу ещё и осьминоги! Тем не менее, всего в двух хвостах перед Роном плыл Кевин, держа в лапе «светляковую бутыль» и его присутствие, конечно же, вселяло уверенность. Ныряльщики погружались медленней обычного. Как правило, Кевин использовал грузильный камень, чтобы как можно быстрее достичь дна и сэкономить воздух. Но Рон не был настолько искушённым ныряльщиком и потому, для пущей безопасности, выдры решили спускаться неспешно и только своими силами. Теперь ныряльщики словно бы плыли в густой ночи - ни один луч с поверхности не проникал сквозь водную толщу. И лишь свет «светляковой бутыли», подобно тусклой свече, озарял уходящие в глубину канаты. Рон, давно уже ожидающий появление дна, начал волноваться, но вот Кевин указал в глубину и Рон заметил мутное зеленоватое пятно. То была верхушка «Водолазной бочки» покрытая светящейся краской. Наконец ныряльщики достигли «Поплавка», парящего над дном. Кевин демонстративно выпустил воздух из лёгких, призывая Рона сделать также. Только после этого оба вплыли внутрь бочки. - Видишь, легко справились, - ободряющей заметил Кевин, когда друг вынырнул в тесном пространстве изобретения. - На восьмидесяти хвостах здесь было много больше места, - мрачно отозвался Рон, озираясь по сторонам. Его голова едва умещалась в воздушной прослойке. - Но воздуха столько же, - подчеркнул Кевин. – Теперь молчим и готовимся к нырянию. Кевин перевернул закреплённые у потолка песочные часы и оба выдра, рассевшись на скамьи, попытались расслабиться и вновь накопить достаточно дыхания. Благо ни Рон, ни Кевин не были измучены погружением и потому уже через пять кружек воды выплыли из бочки.
  3. Квентин

    Ревущий Дракон

    Mira Спасибо огромное за отзыв ) Если уж история понравилась сейчас, то в дальнейшем должна понравится ещё больше ? Продолжение в самом разгаре. Надеюсь на этой недели я сумею полностью дописать черновик, а на следующей должно быть продолжение.
  4. Квентин

    Ревущий Дракон

    Покрыс Ох, как же мне приятно читать твой комментарий!!! Глубины, монстры, древние тайны, опасности, необычные персонажи... Именно такое сочетание по мне так делает сюжет самым-самым ))))))))) И потому очень рад что кому-то тоже пришлось это по душе До конца осталось уже совсем не много. Я бы даже сказал что сейчас начнётся самая коротка, но в то же время самая динамичная часть истории, потому как множество элементов упомянутых ранее соединяться в одно время и в одном действии! Думаю концовка определённо понравиться, раз уж понравилось всё остальное ? Самое продолжение точно будет в этом месяце и уж к середине лета точно должен закончить (ходя загадывать не буду...) Ещё раз спасибо за комментарий ) Он был очень важен для меня?
  5. Квентин

    Ревущий Дракон

    * * * - Очешуеть… - только и смог выдохнуть Рон. В его голосе чувствовался трепет. Была середина утра и яркое солнце освещало чистое небо и спокойную тёмно-синюю гладь моря. Кевин, греющийся в тёплых утренних лучах, только что закончил рассказ о посещении им кормы «Ревущего Дракона». Вокруг ныряльщика столпились абсолютно все обитатели «Бесхвостого» от капитана до последнего юнги. Когда в начале лета Кевин сообщил, что нашёл затерянный корабль, воздух наполнился радостными возгласами и ликованием. Но сейчас, после рассказа выдра об увиденном в капитанской каюте, наоборот, царило глубокое молчание - все присутствующие были буквально поражены услышанным. - Так лорд Берион сейчас там? «Ревущий Дракон» действительно стал его гробницей? – не веря, прошептал хорёк Тревор. - Да, - кивнул Кевин. – Мне кажется, Берион сознательно затопил судно, чтобы «уйти» вместе с ним. Расчищая песок перед трюмовой дверью, я обнаружил длинную пробоину. Ранее я думал, что она появилась при ударе о дно, но теперь мне кажется, её сделал сам Берион ударом секиры. И корабль он тоже специально запечатал, вплоть до ставень в каюте. Звери восхищенно переглянулись. Несомненно, новая легенда побережья рождались прямо здесь и сейчас. - А что это за кристаллы, что светились во тьме? – осторожно спросил Герберт. – Ты не прихватил один из них? В ответ Кевин глянул на горностая настолько строго, что тому показалось, будто он сморозил большую глупость. - Я нырнул к Ревущему Дракону за «Грозовой Секирой» и пока не подыму её, о другом думать не буду, - отчеканил выдр. Герберт потупил взгляд: Кевин только что называл одно из внегласных правил ныряльщиков за сокровищами. А он уже знал, как строго выдр их придерживался. - Тем не менее, как думаешь, что это были за кристаллы? – вновь вернул разговор Рон. В отличие от остальных зверей, он понимал, как на самом деле у друга чесались лапы прихватить хоть один из загадочных кристаллов с собой. - Ума не приложу, - Кевин казался растерянным. – Они совершенно не походили на «Угли Бездны». Я вообще никогда о таком не слышал и даже не видел… Но чем дольше я о них думаю, тем больше они мне что-то напоминают. Только никак не могу понять что… - Выдр задумчиво почесал подбородок, явно досадуя, что не может найти ответа на виденный образ. - А как насчёт сабли Дилана «Проблеск Бездны»? – Вновь спросил Рон. – Ты не видел её? - Нет. У меня не было времени всё хорошо изучить. Но, думаю, она висит где-то среди другого оружия в каюте. - Ладно. Достанем «Грозовую Секиру», а потом уже будем думать об остальном, - хлопнул в ладоши Рон, как бы подводя итог дальнейшим планам. - Как раз-таки здесь не всё так просто… - Кевин удручённо потёр затылок, прижав при этом уши. Герберт удивлённо взглянул на выдра. За прошедшие месяцы он очень хорошо изучил поведение наставника и знал, что подобный жест он неосознанно делал, перед тем как сообщить кому-то неприятную весть. - Секиру то я нашёл, - неуверенно продолжил Кевин. - Но она такая тяжёлая, что боюсь без помощника… - НИ-ЗА-ЧТО! – Аж подскочил на месте Рон. – Я туда не нырну! Даже не надейся! Толпа зрителей озадаченно посмотрела на испуганно-недовольного выдра. - Но без тебя никак. Секира просто неподъёмная. Я без помощи не обойдусь, - принялся вразумлять друга Кевин. - Нет! – выдр выставил перед другом скрещённые лапы в отказе. – Я до такой глубины никогда не нырял. Попроси кого-нибудь другого. Майка или Тома… - Они не справятся. Никто из них и до восьмидесяти хвостов не ныряли, но ты-то погружался на все девяносто. А используя бочку, даже на сто… - Ага, а после этого оглох почти на месяц. Нет-уж! – Категорично заключил выдр, отвернувшись. - Рон! – Кевин встал в полный рост, в его тоне выразилась чрезвычайная серьёзность. – Я бы не просил тебя, если бы не необходимость и если бы не думал, что ты не справишься. Рон явственно насупился, но промолчал. - Перед плаваньем мы обсуждали такую возможность, и ты согласился. Разве нет? – напирал Кевин. - Возможно, - нехотя уступил выдр. - С «Водолазной Бочкой» мы легко достигнем нужной глубины и за одно погружение достанем секиру. Всё просто, - примирительно заверил Кевин. - У тебя всегда всё просто, - язвительно заметил Рон. – А потом вечно выходит как… Ладно, попробуем. Но чтоб с тренировками и никакого риска, - потребовал он. - Разумеется. Вначале опробуем бочку на восьмидесяти хвостах, и только потом опустим к «Ревущему Дракону». Всё получится, и мы за одно погружение достанем секиру. - Хотелось бы верить, - недовольно пробурчал Рон и раздражённым шагом направился к большому вороту. – Герберт, Корен, нужно поднять бочку, - зычно скомандовал он помощникам. Но пока Герберт задумчиво шагал к подъёмнику, он вдруг поймал себя на мысли, что если бы Кевин предложил ему нырнуть к «Ревущему Дракону», то он бы согласился не колеблясь.
  6. Квентин

    Ревущий Дракон

    * * * Кевин легко и привычно проскользнул через пробоину внутрь корабля. В жёлтом свете «Светляковой» бутыли ему предстал трюм «Ревущего Дракона». Остатки деревянных ящиков, бочек и корабельных снастей, ранее преграждавших путь, теперь были убраны в стороны, а настил песка глубиной в два локтя расчищен перед открытой настежь трюмовой дверью у дальней стены. Неожиданный сдвиг судна две недели назад не прошёл без последствий: накиданный в кучу песок в трюме вновь сполз, а с потолка рухнула деревянная балка. Кроме того, пришлось передвинуть грузильный камень «Водолазной Бочки» поближе к кораблю – Кевин и Рон сошлись во мнении, что сокращение пути от бочки до судна залог жизни и успеха ныряльщика. Эти дополнительные работы заняли много времени и усилий, но теперь всё было позади, и Кевин чувствовал, что находиться лишь в одном шаге от цели. Проплыв трюм выдр оказался перед дверным проёмом, настолько внушительным, что скорее напоминающий вход в пещеру. Далее Кевин проскользил над лесенкой из трёх ступеней, и очутился в коридоре. Выдр огляделся: слева от него располагалась узкая – по барсучьим мерам – деревянная лестница, ведущая на палубу. И, как уже успел убедиться Кевин, проход был наглухо заколочен изнутри, что наводила на определённые мрачные мысли. Напротив же выдра находилась цель его проникновения на корабль – большая тёмная дубовая дверь, ведущая непосредственно в каюту Бериона Сокрушителя Чудищ. К сожалению, та также была плотно заперта, но вроде бы не заколочена. Во всяком случае, Кевин на это наделся. В противном случае рубка дерева топором могла затянуться на добрый месяц. Положив «Светляковую» бутыль на пол, выдр взял заранее принесённое зубило и вставил его в щель между дверью и стеной. Далее он поднял двумя лапами увесистый молоток и размашисто ударил по зубилу. В густой тишине бездны резкий металлический звон показался особенно громким. Удар. Ещё удар. Твёрдое дерево с неохотой уступало закалённой стали. Орудовать тяжёлым инструментом, будучи под водой, было крайне неудобно, и Кевину приходилось немало напрягаться, чтобы с силой попадать по зубилу. После пяти плотных ударов выдр внимательно осмотрел образовавшуюся вмятину - её должно было хватить. Отложив молоток и выдернув зубило из расширившейся щели, Кевин просунул в неё узкий конец небольшого лома, а затем со всей мочи потянул его на себя. Всего-то и нужно было сдвинуть дверь хотя бы на ноготок, на шерстинку. Но та была недвижима, да и выдр не мог найти хороший упор и просто скользил лапами по полу. Чертыхаясь про себя, Кевин огляделся, ища решение проблемы. Когда взгляд его упал на пол, он приметил длинную глубокую щель в треснувшей доске. Решив этим воспользоваться, выдр вынул из-за пояса нож и воткнул его в проём. Он вновь ухватился за лом и потянул на себя, но в этот раз уже упираясь лапой во вбитый клинок. Благодаря упору Кевин сумел приложить трёхкратно-большее усилие, чем прежде… И вдруг дверь с глухим треском распахнулась, а Кевин, от неожиданности, даже невольно отпрянул назад, потому, как в открывшемся проёме он увидел свет. Выдр во все глаза уставился в помещение. Вместо чернильной тьмы каюту прежнего властителя Саламандастрона озарял ровный призрачный голубоватый свет. Забыв обо всём на свете, выдр с благоговением вплыл в комнату. Каюта была не большой, если считать по меркам барсука. С левой стороны расположился письменный стол и обширный шкаф длинной почти во всю стену. Его многочисленный полки были заполнены толстенными томами книг, свитками карт и множеством рукописей, чьё бесценное содержание наверняка уже безвозвратно сгнило по прошествии веков. Также на полках располагались диковинные заморские раковины, причудливые фонари и черепа загадочных существ, таинственные оптические механизмы полные линз и обширные коллекции склянок и сосудов. Все предметы были аккуратно зафиксированы на местах, чтобы не упасть при морской качке. Другие стены каюты украшали ковры и знамёна, а поверх них были развешаны десятки различных видов оружия от топоров, мечей и молотов, до таких, коим Кевин даже название дать не мог. Также у правой стены нашёл пристанище обширный сундук окованный металлом. Всё в комнате от потолка до пола покрывал вездесущий серый налёт, но даже он не мог скрыть блеск серебра, золота и драгоценных камней, что виднелся всюду, куда ни падал взгляд выдра. Это было, словно очутиться в пещере сокровищ «Песчаных Лисиц» из восточных сказок, разве что под водой. В самом центре каюты, словно подчёркивая значимость, располагалась большая пузатая хрустальная ваза, из которой и исходил загадочный переливчатый свет. Подплыв к ней, Кевин обнаружил, что она была заполнена сотнями странных прозрачных кристаллов, внутри которых рождалось яркое голубовато-белое сияние. Кевин наклонился ближе, чтобы лучше различить содержимое вазы и ему даже пришлось сощуриться от режущего глаза света. Что за диво?! Ничего подобного он не то что не видел, но даже не слышал. Приглядевшись, выдр заметил, что все кристаллы были почти одинаковой формы и размером с ладонь: их плоский вид и структура граней определённо что-то ему напомнили. Кевин машинально потянулся, чтобы взять один из кристаллов, но, опомнившись, отдёрнул лапу назад. «Я пришёл сюда не за этим!» - Строго напомнил он себе одно из правил ныряльщиков. Но выдр мгновенно забыл обо всех виденных чудесах, когда оторвал взгляд от вазы, потому как напротив него находился сам хозяин «Ревущего Дракона». Скелет исполинского барсука Лорда Бериона Сокрушителя Чудищ восседал в мощном кресле. Пустые глазницы оголённого черепа, казалось, воинственно взирали на вошедшего без спроса гостя. Облачённый в полный боевой доспех и длинный плащ, скелет и сейчас производил невероятно грозное впечатление и ощущение подавляющей силы. Правая лапа барсука покоилась на верном боевом оружии – громадной, до потолка, секире, установленной на подпорках и обращённой широким лезвием ввысь. Испытывая благоговейный страх, Кевин почтительно поклонился перед былым правителем Саламандастрона, прося у него прощения за приход без разрешения и в знак уважения перед былыми заслугами.
  7. Квентин

    Ревущий Дракон

    - … Так, говоришь, огромный осьминог? – задумчиво проговорил Рон, почёсывая подбородок. Мысли у него были одна мрачнее другой. - Да, «Плотоядный осьминог» развалившийся на палубе, - хрипло процедил Кевин, стараясь отдышаться. – В нём, наверное, хвостов двенадцать было… треть палубы занял. Я таких и не видывал. Выдр раздраженно хлопнул лапой по плоту - он был очень зол на себя. Залог жизни ныряльщика, это мастерство, зиждущееся на хладнокровии. И он поддался панике как малолетний детёныш. Непростительно! Кевин перевернулся на спину и попытался унять раздражение. Он же не раз встречал глубоководных тварей в глубине. Большинство из них были много опаснее огромного осьминога, и выдр всегда сохранял спокойствие. Но, видно, сдвиг корабля настолько выбил Кевина из колеи, что он потерял обычную сосредоточенность и сдержанность. Впредь это не должно было повториться. - Если здесь объявились «Плотоядные осьминоги», то это может стать проблемой, - встревоженно заметил выдр Майк. Герберт взволнованно сглотнул. В его воображении живо предстали рассказы о «Плотоядных осьминогах» которых он вдоволь наслушался на борту «Бесхвостого». О том, как эти монстры накидывались на потерпевших крушение зверей и одиноких ныряльщиков. Но особенную славу осьминоги получили во время жестоких морских сражений, когда красная от крови вода начинала бурлить из-за армады смолянисто чёрных, с алыми прожилками, тел. - Как думаешь, почему они объявились? – уточнил хорёк Лари. - Я думаю, что скорее это мы объявились, а осьминоги уже давно здесь обитают, - холодно бросил Кевин. Повисла зловещая пауза. - Так, так, так, – мрачно проговорил Рон. – Значит Берион Сокрушитель Чудищ таки оставил сюрприз на последок. А я надеялся обойтись без монстров… - И что делать? – встревоженно спросил Расти, явно беспокоясь о благополучии всего предприятия. - Ничего, - спокойно ответил Кевин. – «Плотоядные осьминоги» дремлют днём, а охотятся ночью на глубине, потому мы их и не встречали. Сегодня же я нырнул раньше обычного. Словом, продолжим как есть. Только сдвинем утренние погружения и ночью никому и шага в воду. - А как думаешь, что произошло с кораблём? – задал новый вопрос Рон. - Ума не приложу, - задумчиво признался Кевин. – Когда я достиг дна, то не сразу понял, что настил песка изменил свой рисунок, да и выступающие скалы были словно занесены им… Недавно был сильный ливень. Может из-за непогоды произошёл песчаный оползень, который и сдвинул корабль? - Это возможно, но звучит не слишком убедительно, - хмуро заметил Рон. - Но «Ревущий Дракон» пролежал на одном месте два века! Почему именно сейчас он сдвинулся с места? – искренне недоумевал Герберт. - О, а тут всё просто, - прояснил Кевин, вставая и «вытряхивая» воду из ушей. – Это из-за того, что мы сняли корабль со скалы. Возможно, что именно из-за неё он до сих пор не рухнул в бездну. - Работаем также как раньше, - Кевин окинул собравшихся зверей уверенным взглядом. – В сущности ничего не изменилось. Просто теперь буду держать ухо востро. Не знаю, что там произошло после смещения судна, но мне оставалось не больше трёх ныряний, чтобы открыть трюмовую дверь. Я планировал, что на этой недели проникну в корму «Ревущего Дракона».
  8. Квентин

    Ревущий Дракон

    *** Грузильный камень коснулся дна, примяв песчаный настил. Кевин отпустил верёвку опутывающую валун и чуть поёжился: вода была холоднее обычного, наверно из-за прошедшего недавно ливня. Подняв «светляковой» бутылью над головой выдр привычно осмотрелся - не было ли рядом какой подводной твари. Бросив взгляд на парящую над дном «Водолазную бочку», Кевин повернулся к «Ревущему Дракону»… И оторопел. Корабля не было. Он исчез. Во все глаза уставившись на дно, Кевин не мог поверить в случившееся. Может якорный камень фиксирующий «Водолазную бочку» каким-то образом сместился и теперь выдр просто находится немного не в том месте? Но нет. За два месяца Кевин подробнейше изучил всё дно и уже узнавал каждый камень: вот скалы похожие на торчащие из песка клыки, а вот и уступ на который раньше облокачивалось судно. Ошарашенно озираясь по сторонам, Кевин подплыл к уступу и коснулся пальцами борозды оставленной бортом «Ревущего Дракона». Вообще весь донный пейзаж выглядел как-то странно. Выдр сразу это отметил, но не мог в точности понять, что изменилось… И вдруг Кевин заметил краешек силуэта судна, едва видимый во мраке - корабль сместился шагов на сорок в сторону пропасти. Кевин взволнованно поплыл к судну. Слава сезонам, то не завалилось на бок, а скорее даже выпрямилось и выглядело так, будто бороздит подводную песчаную дюну. В противном случае всё дело пошло бы насмарку. Выдр осторожно подплыл к «Ревущему Дракону». Что произошло? Как так получилось, что такая громадина переместилась? Вопросы заполонили ум ныряльщика, заставляя сердце ускорять свой привычно неторопливый бег и усиленно тратить бесценный воздух в лёгких. Выдр приблизился к судну и, махнув длинным толстым хвостом, устремился вверх, дабы осмотреть корабль с высоты. Голова Кевина показалась над бортом и взгляду предстала палуба… И тут Кевин издал беззвучный крик, выпустив целый рой пузырей, а затем рванул к поверхности.
  9. Да просто частями по пять-десять страниц в каждой чтобы было удобней читать (сплошным текстом от первой до последней страницы - не желательно). Да это как бы всеобщая проблема ?
  10. Квентин

    Ревущий Дракон

    День за днём, неделя за неделей миновал ещё один месяц. За это время Кевин сделал большую часть всей работы по расчистке пути до двери трюма «Ревущего Дракона». К сожалению, выдру пришлось неоднократно нарушать устоявшийся режим ныряний. Несколько раз выпадала ветреная и дождливая погода, дважды воды побережья оказывались заполонены медузами, а один раз выдр Бил вроде бы заметил тень акулы в глубине и Рон отменил ныряние. Кевина подобные задержки раздражали, и он всегда с большой неохотой соглашался переносить погружения. За проведённое время все обитатели «Бесхвостого» уже крепко сдружились и даже вечно недовольный заяц Расти, видя невероятную решимость Кевина и старания других зверей, проникся уважением и отбросил свою подозрительность. Как выяснилось, присутствия старого зайца на «Бесхвостом» потребовал Кевин. Один из в негласных законов ныряльщиков за сокровищами гласил, что на поисках клада обязательно должен присутствовать его хозяин или его доверенный зверь. А Кевин старался тщательно соблюдать устоявшиеся правила, ведь в противном случае ныряльщики походили на воров, и удача могла отвернуться от них. «Украденное золото утянет на дно», - такова была присказка покорителей глубин. Именно по этому Расти, как бывший солдат крепости, и был приглашён на корабль дабы наблюдать и подтвердить, что ни одно найденное сокровище, включая «Грозовую Секиру», не было украдено у Саламандастрона. Тем не менее, история самого зайца вовсе не была проста. Одним из дождливых вечеров Расти поведал о своих приключениях в «Дозорном Отряде». Как оказалось, когда-то он был лихим воякой Саламандастрона, а разведотряд которым он руководил слыл самым безрассудным на всём побережье. В компании друзей-сорвиголов они совершали дерзкие проникновения в стан врага: собирали сведенья, устраивали саботажи, освобождали пленных, а порой даже захватывали главарей банд. Но однажды удача отвернулась от них. На задании в гибельных северо-западных болотах отряд словно стал преследовать рок: одного из солдат укусила гадюка, другого настигла пущенная наугад стрела, ещё двое утонуло в трясине и лишь только Расти сумел добрался до лагеря. Это потеря подкосила его. Горюя о смерти верных товарищей, заяц пристрастился к вину и начал часто засыпать на посту, за что был вскоре понижен в звании. Окончанием же карьеры Расти стал случай когда угнали охраняемый им корабль. Скорее всего, воры прознали о слабости зайца и подменили его вино гораздо более крепким. В результате утром сменщик Расти обнаружил пустой причал и крепко спящего постового на берегу. Данный случай сильно подмочил репутацию «Дозорного Отряда», а Расти был с позором отчислен из его рядов. Всю оставшуюся жизнь заяц глубоко сожалел о том, что поддался слабости и загубил свою карьеру солдата. Именно по этому, когда спустя тридцать сезонов Расти предложили стать представителем горы и проследить за подъёмом знаменитой секиры он ни мгновенья не колебался, ведь это был его шанс оправдаться свою честь перед Саламандастроном. Мало того, заяц так рьяно придерживался этого положения, что поклялся ни брать в рот ни капли вина пока знаменитая секира не будет поднята со дна и благополучно передана в крепость. За прошедший второй месяц Герберт всё глубже овладевал мастерством ныряльщика. Когда он оказывался под водой, то, казалось, попадал в мир грёз. Дно восточного берега изобиловало резкими обрывами и поднятиями, бездонными пропастями и песчаными склонами, потаёнными гротами и протяжёнными морскими пещерами. Герберт словно парил над всей этой красотой, обозревая морские горы и долины свысока. Он преследовал дожди из стаек серебряных рыбёшек и наблюдал медлительные косяки огромных тунцов, поднимал со дна причудливые раковины и срывал со скал пышные водоросли, собирал мидии и устриц с каменных уступов, лицезрел огромных медуз величественно вздымающихся из недоступной черноты бездн. Подводное царство было ярким, пёстрым, уютным, загадочным и тихим, всегда полнящееся игрой света танцующего на морском дне и ребристой водной поверхности. Ох, как же порой жалел Герберт, что не родился выдрой, с плотным мехом, длинным хвостом, перепончатыми пальцами и, конечно же, глазами, зорко видящими под водой. Даже всплывать ему было много тяжелее чем выдрам, и приходилось вскарабкиваться к поверхности по канату. Проблема была в том, что если на глубине до пятнадцати хвостов море выталкивала пловца, то будучи свыше, уже начинала «тянуть» на дно. У ныряльщиков это явление называлось «падением» и если выдры, природные пловцы, с лёгкостью его преодолевали, то для горностая оно представляло особую трудность. Зато теперь, после неустанных и напряжённых тренировок Герберт мог погрузиться свыше шестидесяти хвостов и задержать дыхание на целых пять кружек воды. Это заставило и бывалых ныряльщиков восхищённо перешёптываться – на «Бесхвостом» было лишь четыре зверя способных достичь такой глубины и, конечно же, все они являлись выдрами. Ранее это казалось невозможным. Ранее сам Герберт и мечтать не смел, чтобы достичь подобных рекордов, но теперь этого ему было мало. Глубже, глубже, ещё глубже - вот и всё, что было у него на уме. И как только горностай раньше боялся нырять?! Сейчас море словно манило его. Под водой он ощущал удивительное спокойствие и умиротворение, и Герберт искренне наслаждался этими мгновениями. Каждое утро горностай начинал с длительных дыхательных упражнений позволявших увеличить время пребывания под водой, дабы побить новые рекорды глубин. Но теперь это было уже сложнее. За проведённое время Герберт достиг значительных успехов в освоении науки погружения, но дальше наступал гораздо более сложный этап обучения, требующий многих сезонов упорных тренировок. Только теперь Герберт смог по-настоящему оценит уровень мастерства Кевина. Благодаря кропотливым тренировкам выдр мог не только за раз вдыхать больше воздуха, чем кто либо, но и входить в своеобразный транс. Благодаря этому состоянию сердцебиение Кевина замедлялось, и он тратил значительно меньше дыхания. Даже опытным ныряльщикам это казалось подлинным волшебством. Днём горностай выполнял работу на корабле, а в свободные дни вместе с другими моряками путешествовал по восточному берегу, изучая его особенности. Вместе они составляли карту края, собирали съестные припасы в лесу и в море, ныряли, разведывая воды на наличие жемчуга, кораллов или руд золота и серебра. Последнее им не попадалось, но выдр Джим был захвачен мыслью когда-нибудь наткнуться на драгоценную подводную жилу. По вечерам же горностай, открыв рот, слушал захватывающие истории ныряльщиков. О морских пучинах, из которых доносятся дивные песни морских народов. О береге «Призрачного порта», где после каждого сильного шторма на дне находят золотые монеты и остовы древних погибших судов. Или о «Глотка Смерти» где раз в несколько сезонов вся рыба в один миг гибла, всплывая на поверхность брюхом кверху. И ещё множество других легенд. Но больше всех историй знал Кевин. В отличие многих других ныряльщиков он не был любителем приукрас и зачастую развеивал известные мифы, от чего слушатели порой расстраивались и даже сердились. Но когда Кевин делился своими историями, то всё на «Бесхвостом» замирало и слушатели внимали затаив дыхание, потому как в этих удивительных историях не было и тени лжи. Так выдр поведал, что однажды наткнулся на верхушку высоченного окаменевшего дерева, чьё основание уходило в совершенно недоступные глубины, и где мог скрывать целый каменный лес. Или о том, как трогал настоящую кирпичную кладку в скале на огромной глубине. Кевин упомянул, что в одно из погружений нос к носу столкнулся с громадной слепой акулой покрытой жуткими шрамами и возрастом способной превосходить эпоху Бериона Сокрушителя Чудищ. Ещё выдр рассказывал, как собирал загадочный чёрный коралл в лагуне «Осколки Мрака» и проплыл насквозь пещеры «Заблудших Духов». Как касался остова «Потерянного», корабля которого, подобно другим ныряльщиком, более не смог отыскать и ещё много-много других историй. Герберт жадно слушал каждое слово, и после очередной рассказанной истории клялся, что обязательно посетит описанное место. Он чувствовал сердцем, что был рождён для мира по ту сторону водной глади. Однако вскоре произошло событие, которое сильно отрезвило горностая и заставило его много осмотрительнее относиться к морским глубинам. Спустя десять дней после середины лета жители побережья отмечали один из главных праздников «День Моря», в котором они славили своего кормильца и покровителя. Считалось, что в эту дату нельзя рыбачить, зато можно было свободно плавать в любых водах, и ни одна морская тварь не напала бы на пловца. На «Бесхвостом» также собирались отмечать торжество, а выдры по традиции решили совершить ночное ныряние. Местом погружения была выбрана широкая тихая лагуна расположенная в двух милях поодаль от того места где расположился корабль. Ночь выдалась спокойная и безлунная, полная крупных ярких звёзд. Герберт, с удовольствием принявший участие в нырянии выдр, был в восторге. Ранее он не нырял в таких условиях: обычно в вышине, сквозь толщу воды проглядывало солнце, а сейчас везде был полнейший мрак, не знающий конца. Вначале тьма казалась абсолютной, но вдруг, то здесь, то там глаз горностая уловил тусклое свечение. Медузы?! Они тлели во тьме бездны, словно блуждающие звёзды в ночном небе. Это была неведомая прежде красота моря. Пловцы погружались несколько раз на глубину около тридцати хвостов. В последнем третьем нырянии Герберт погрузился глубже остальных и в какой-то момент ощутил сильно умиротворение накатившее волной. Поддаваясь чувству, он с наслаждением расслабился и, заложил лапы за затылок, в упоении «лёг» в воде. Ему чудилось, что он и не плывёт вовсе, а скорее парит в бескрайнем тёмном небе. Но когда жар в груди начал набирать силу Герберт ощутил, как его вдруг дёрнули за лапу. Встрепенувшись и посмотрев вниз, горностай разглядел Рона держащего в лапе «светляковую» бутыль. Выдр подал знак, что пара возвращаться, но указывал почему-то не вверх, а вниз. Герберт удивился и махнул лапой ввысь, показывая направление всплытия, но Рон тряхнул головой и настойчиво потянул горностая за собой в глубину. Герберт почувствовал подступающий страх, а громкие удары ускорившего бег сердца гулко отозвались у него в ушах. Чего от него хочет Рон?! Почему он тащит его на дно, когда поверхность в другом направлении… И тут, в желтоватом свете «светляковой» бутыли, горностай заметил как пузырёк воздуха вырвавшийся из его рта устремился не вверх, а вниз. В этот момент Герберта пронзил такой ужас какой он не испытывал за всю жизнь и который не отпускал его до тех пор, пока они с Роном не вынырнули на поверхность. Когда горностай доплыл до лодки, то даже не смог без помощи вылезти из воды – его лапы дрожали и отказывались слушаться. Это казалось невозможным, но, находясь в глубине, Герберт перепутал верх и низ. Он слышал подобные истории о ныряльщиках, которые из-за помутившегося сознания теряли направление движения, но испытать такое самому было словно очутиться в ожившем кошмаре. Горностай не мог уснуть всю ночь. Стоило ему только закрыть глаза, как он видел себя плывущим к поверхности, всё сильнее и отчаянье гребя лапами, пока вдруг не утыкался в морское дно! Живо представляя этот момент, горностая каждый раз пробирала крупная дрожь. Если бы Рон тогда не нырнул за ним, то данное видение, скорее всего, стало бы явью. Следующим утром Кевин с первого взгляда понял, что с Гербертом было что-то не то. Услышав сбивчивый рассказ горностая, он сразу потребовал от него ныряния на пару. Горностаю стало не по себе, потому как кошмар всё ещё был жив в его памяти, тем не менее, надёжность опытного товарища давала уверенность. Вскоре выдр и горностай погрузились на глубину в сорок хвостов. В паре с опытным товарищем и светом солнца, проникающим с поверхности, Герберт ощутил знакомую уверенность и спокойствие глубины. И ещё то, что былой страх начал улетучиваться и отступать. Уже позже на «Бесхвостом» Кевин объяснил, что почти все опытные ныряльщики проходят через подобное испытание. Кто теряет на глубине сознание, кто натыкается на опасного обитателя моря или же испытывает затмение сознания. И данный опыт очень важен, потому как, держа его в уме, покорители глубин не позволяют себе не расслабиться, не паниковать. И всё же в конце Кевин добавил, что, как правило, морская бездна манит к себе лишь самых лучших ныряльщиков и, кажется, она признала Герберта одним из них. Так миновала большая часть лета. Кевин всё ближе становился к цели по очистке трюма «Ревущего Дракона». Но в начале третьего месяца произошло событие ни мало удивившее и насторожившее зверей.
  11. Martenfur На форуме выкладывались и гораздо более крупные истории. В крайнем случае можно было выложить хотя бы первые десять страниц для ознакомления с рассказом.
  12. Алхэнн Карпатский Здравствуйте уважаемый. Меня (я убеждён что и не только меня) несколько удивила публикация данного произведения. История предоставленная в таком формате не слишком способствует её продвижению. Что же вам помешало выложить столь обширную повесть в полноценном развёрнутом виде? Так было бы гораздо правильней и лучше.
  13. В этот прекрасный зимний день хотелось бы поздравить с Днём Рожденья восхитительного зверя, истинного Рэдвольца, верного друга, великого поэта и прекрасного сказителя, да и вообще настоящего джентельзверя во всех отношениях Ромуальда! Дорогой друг, в этот особенный для тебя день хочу пожелать тебе искрящегося веселья и радости, головокружительных успехов во всех делах, свершениях и начинаниях, захватывающих дух приключений и открытий, и, конечно же, сил и вдохновения на новые творческие работы! Пусть верные друзья и родные поддерживают и сопровождают тебя в дороге, куда бы ты ни направил свой путь! С Днём Рожденья ? ???
  14. Квентин

    Ревущий Дракон

    *** Жаркое лето было в самом разгаре. Вот уже месяц Кевин нырял к «Ревущему Дракону» старательно и методично расчищая песок и доски, что преграждали путь к корме корабля. Выдру приходилось орудовать зубилом, топором и пилой, чтобы кромсать и разделять сросшееся между собой содержимое былого судового груза: канатов, истлевших парусов, расколотых бочек и ящиков. Радовало только, что это был уже не «железный» морской орешник, а вполне податливое дерево. Вдобавок ко всему, перечисленная груда корабельной утвари больше чем на половину утопала в песке, создавая ещё больше проблем. Особенно выдра раздражало расчищать песок. Большая крепкая дубовая дверь трюма отворялась вовнутрь, так что Кевину требовалось расчистить целую гору песка перед ней. Для этого выдру приходилось зачерпывать его ведром и тащить к носу судна. Словом все эти процедуры занимала уйму сил и «дыхания» от чего работа едва продвигалась. Но Кевин упорно и методично продолжал её выполнять, прекрасно осознавая, что каждое убранное ведро песка или доска приближали его к заветной цели. Если бы не «Водолазная бочка», трудно даже представит насколько затянулись бы работы по расчищенную трюма «Ревущего Дракона». Когда Герберт впервые услышал об идеи с бочкой, она показалась ему гениальной и до смешного простой. Но уже спустя неделю работ, он понял, сколько сложностей и возни приходит вместе с подводным изобретением. Казалось, опусти «Водолазную бочку» на канате с корабля на дно и задача решена. Но корабль практически никогда не стоял строго на одном месте даже на якоре, а лёгкие подводные течения постоянно смещали бы бочку в разные стороны, создавая для ныряльщика лишнюю опасность. Потому Кевин избрал другой способ. Вначале на дне как можно ближе к цели погружения умещался тяжёлый многопудовый камень в верхушку которого было вбито толстое стальное кольцо. Через него просовывался длинный канат один конец которого помещался на вороте, установленном на плоту, а другой крепился к днищу подводного изобретения. Идея была проста - «Водолазная бочка» была легче воды и стремилась всплыть как пробка. Матросы начинали вращать ворот, и накручивающийся на него канат утягивал бочку в глубину, пока специальный узел на тросе не застревал в кольце, сигнализируя о том что «Боб» достиг нужной глубины. Таким образом бочка всегда оказывалась в одном и том же месте не зависимо от подводных течений или волнения на поверхности. С плавучестью бочки всё также обстояло не просто. Покуда она была на поверхности и всё её нутро заполнял воздух, «Боба» было просто невозможно увлечь на дно: словно тянуть в глубину большую пустую лодку. Для этого к бочке прикреплялся дополнительный груз, чтобы зверям на вороте было легче опускать изобретение в пучину. Но чем глубже погружался бочка, тем сильнее сжимался внутри неё воздух, тем больше её заполняла вода и тем ниже падала плавучесть «Боба». Посему уже на глубине тридцати хвостов к бочке ныряли выдры и резали верёвки удерживавшие груз. В противном случае подводное изобретение грозила уйти в пучину своим ходом и удариться о дно. В течение прошедшего месяца Кевин придерживался следующего распорядка ныряния: два дня подряд он погружался утром и вечером, а на третий отдыхал. Многие матросы «Бесхвостого» не знакомые с особенностями глубинного ныряния, конечно же были удивлены столь неспешным процессом. Особенно долго допытывался старик Расти: он никак не мог взять в толк, почему Кевин не может нырять по десять раз за утро в течении всей недели. Далеко не сразу старому зайцу удалось втолковать какую огромную сложность, опасность и истязание тела представляет для ныряльщика погружение свыше восьмидесяти хвостов. Герберт помнил, как отец однажды сравнил подобные ныряния с кладкой тяжёлых кирпичей, коих зверю предстояло поднять на вершину крутого холма, ни разу не сбавив шага. И при том любой упавший кирпич знаменовал смерть носильщика. Кроме того, как оказалось, использование «Водолазной бочки» влекло и к другим опасностям. Так, однажды Герберта озарила великолепная мысль – почему бы Кевину не использовать несколько бочек на глубине вместо одной?! Ведь тогда бы его время пребывание под водой могло увеличиться в несколько раз. Но увидев, как мрачно друзья выдры переглянулись между собой, после озвучивания данной идеи горностаю почудилось, что он сморозил глупость. Рон тогда объяснил, что подобное решение сразу пришло к ним в головы, а Кевин, захваченный этой мыслью, даже подумывал погрузить на дно целый перевёрнутый корабль. Однако позже Кевин заметил, что после длительного пребывания на большой глубине используя сразу несколько бочек с воздухом, он плохо чувствовал себя при всплытии: у него кружилась голова, ощущалась ломота в суставах, а один раз он даже потерял сознание и выздоравливал больше недели. У других ныряльщиков возникали схожие симптомы. Так что выдрам волей неволей пришлось отказаться от затеи использовать множество «Водолазных бочек». Причины «Глубинной болезни» остались неведомы. Единственное что понял Кевин – если находиться на дне недолго и всплывать как можно медленнее, то пагубных последствий можно было избежать. Во всяком случае, Рон очень внимательно следил за здоровьем и самочувствием друга за всё время ныряний. Герберт никогда в своей жизни не видел ни одного зверя, который бы настолько тщательно и серьёзно готовился к важному делу, как Кевин готовился к погружению. Он просыпался на рассвете, и, сидя скрестив лапы на палубе «Бесхвостого», долго и размеренно дышал, прикрыв глаза. Это действие скорее походило на молитву, чем на дыхательное упражнение ныряльщика. В этот момент никто не смел нарушить покой зверя. Казалось, Кевин подготавливается не к очередному погружению, а важнейшей и опаснейшей битве. Впечатлённый столь основательной подготовкой выдра к нырянию, Герберт однажды спросил Рона, всегда ли Кевин так серьёзен в работе или же дело было в «Ревущем Драконе»? Неожиданно выдр весело усмехнулся в ответ. Он сказал, что Кевин всегда серьёзен в работе, и всё же этот раз был особенным. И «Ревущий Дракон» действительно имел значение, ведь предположительно в нём могла находиться древняя реликвия – сабля «Проблеск Бездны». Любому зверю на побережье известна легенда не только о Бериле, но и о его закадычном друге – выдре Дилане, который сопровождал его во всех странствиях. За то, что выдр однажды помог барсуку в битве с огромным кальмаром лорд горы, в качестве благодарности, выковал в кузнице Саламандастрона великолепную саблю и подарил её бесстрашному и находчивому спутнику. Предание гласило, что металл для клинка был взять из железных когтей в щупальцах поверженного кальмара. Видимо благодаря этому происхождению оружие приобрело дивную остроту, прочность, лёгкость и неприступность ржавчине. Также упоминалось, что блеск лезвия сабли был таким ярким, что его можно было разглядеть сквозь толщу воды, когда выдр извлекал оружие в пучине моря, от чего её и нарекли «Проблеском Бездны». Кевин с самого раннего возраста грезил найти знаменитый клинок Дилана, любимого героя из легенд, и весть о находке «Ревущего Дракона» просто-таки окрылила его. Одним из обязательных условий работы, который выдвинул выдр, являлось то, что легендарную саблю он заберёт в качестве оплаты, если конечно она будет найдена, и Саламандастрон не станет возражать. Именно из-за этого обстоятельства Кевин и сосредотачивался на погружениях как никогда прежде, ведь каждое из них приближало его к осуществлению заветной мечты. Что касалось участия Рона в походе за «Грозовой Секирой», то он главным образом занимался организаторскими обязанностями, хотя и являлся лучшим ныряльщиком на корабле после Кевина. Выдр строго следил за состоянием «Водолазной бочки», канатов и инструментов. И ещё Герберта иногда удивляло почему, хоть главным по существу и являлся Кевин, Рон часто командовал им и, порой, одним веским словом заставлял товарища разом отказаться от каких-либо опасных затей. Позже горностай узнал, что Рон уже трижды спас другу жизнь. Сам Кевин относился к тому безумному типу ныряльщиков, что, видя цель, забывал обо всём на свете, теряя контроль над собой и ситуацией. Потому выдр являлся безмерно благодарным судьбе, за то, что у него был друг, хранивший его от рискованных авантюр и которому он мог всецело довериться. Со дня прибытия «Бесхвостого» к восточному побережью Герберту, помимо вспомогательной работы, была доверена ответственная задача - подготавливать «светляковые» бутыли для ныряний. Подводные факелы были слишком дорогим удовольствием, чтобы использовать каждый день, и бутылки наполненные светлячками оказались прекрасным выходом. Правда Герберту приходилось тщательно следить за жучками: перемещать их из специального бочонка в бутыли, кормить, ловить на берегу новых, греть бутылки перед погружением и даже класть в сосуды тёплые тряпочки, дабы светлячки не замерзли, пребывая в холодной морской пучине. Чем больше проходило времени, тем больше Герберт понимал, какими удивительными зверями являлись его компаньоны. И дело было не только в поразительном мастерстве каждого из них. Что Кевин, что Рон всегда были готовы выслушать чужие советы, совместно обсудить решения или легко поделиться опытом и знаниями. Они вовсе не походили на тех надменных мастеров, что ревностно оберегают свои секреты и смотрят на других свысока. И вот через несколько дней после того как «Ревущий Дракон» был сдвинут на другой бок, Герберт осмелился спросить Кевина, не мог бы тот помочь ему освоить технику глубинного ныряния. При этом горностай очень робел, думая, что его, не выдру, попросту засмеют. Но Кевин, наоборот, с радостью поддержал зверя в его стремлении, подробно объяснил ему сложные моменты ремесла и, мало того, даже нырнул вместе с ним несколько раз. Это оказался переломный момент. За всё время на корабле, находясь среди истинных ныряльщиков, сердце горностая просилось присоединиться к ним. Однако страх глубины, что укоренился в нём с момента смерти отца, неизменно сковывали и одолевали его. Но нырнув в синюю бездну моря вместе с наставником и другом, Герберт невольно вспомнил свои погружения с отцом и то чувство свободы и счастья, что он тогда испытывал. Это было словно освобождение после долгого заточения. С тех пор горностай тоже начал трудный путь освоения глубинного ныряния. Каждое утро он неизменно начинал с дыхательных упражнений позволявших увеличивать объём лёгких и время пребывания под водой, а далее нырял несколько раз в день. В самом начале Герберт едва преодолевал отметку в двадцать выдриных хвостов. Мешало не только нехватка воздуха, но и общая проблема всех ныряльщиков - уши горностая начинали сильно болеть с глубиной. Сказывалось давление водной толщи. Чтобы преодолеть этот эффект требовалось особым образом «продуть» уши, или, как говорилось у выдр – «дунуть в нос». Этот способ позволял убрать возникшую в ушах боль и погружаться глубже. Во время глубинных ныряний зверю требовалось «продуть» уши больше десяти раз и делать это надо было быстро и без ошибок, чтобы погружаться стремительно и не тратить драгоценное время. Данное искусство требовало немало сноровки и практики. Хоть выдры и считались прирождёнными ныряльщиками, а их ноздри и уши могли естественным образом закрываться, не позволяя воде попасть вовнутрь, они испытывали те же проблемы что и другие звери. На глубине свыше двадцати хвостов давление и боль в ушах становились нестерпимыми. Чтобы этого избежать выдрам приходилось сразу «открывать» уши и использовать технику «продувки». Так как Кевин был лучшим ныряльщиком на побережье, он, конечно же, в совершенстве владел навыком снятия боли с ушей и сразу указал горностаю его основные ошибки. Однако Герберт не был выдрой и, видимо по этому, ему никак не удавалось правильно овладеть техникой «продувки». Горностай сильно расстраивался из-за своих бесплодных попыток, но Кевин, видя стремления ученика, не собирался сдаваться. Выдр долго время изучал искусство ныряния у множества зверей в разных местах побережья и потому в его арсенале техник «продувки» был множество способов. Попробовав несколько из них под руководством опытного наставника Герберт, наконец, сумел решить проблему. Скоро он смог нырять в глубину вертикально вниз без всяких задержек, используя запас дыхания на максимум. И чем больше горностай проводил времени под водой, чем глубже погружался, тем жарче разгоралась в его сердце желание нырять. Уже через две недели Герберт побил рекорд отца, преодолев глубину в сорок хвостов, а ещё через две превзошёл отметку в пятьдесят. Вот тут уже и опытные ныряльщики изумлённо переглянулись. Полсотни хвостов считался важной границей разделяющей обычного ныряльщика от знатока, а факт того, что этот рубеж преодолел не выдра, вызвало неподдельное восхищение.
  15. Квентин

    Ревущий Дракон

    Мартин Привет! Эм, до конца ещё где-то половина и продолжение в бурном процессе. Я решил, что эту работу уж должен довести до конца в любом случае (сюжет полностью продуман). Но процесс идёт размеренно (даже слишком). Потому в этом году не управлюсь )
  16. Квентин

    Ревущий Дракон

    Вынырнув из воды, Кевин с упоением сделал глоток сладкого морского воздуха. Внизу властвовала тьма, тишина и холод. На поверхности же занимался рассвет и кипела работа. - Он всплыл! - раздался громкий окрик. - Вижу, вижу, - отозвался Рон наблюдавший за морем с небольшого плота. Поняв, что с Кевином всё в порядке он махнул лапой Герберту и молодому хорьку Питу ожидающих рядом: - Поднимайте «Водолазную Бочку». На плоту размещался внушительный ворот, на оси которого сейчас был намотан крепкий канат тянущийся к подводному изобретению. Герберт с Питом освободили удерживающий крюк и, осторожно перебирая рвущиеся из лап поручни, принялись раскручивать вертел. Натянутый канат пошёл вниз, глубоко на дне «Водолазная Бочка» начала подниматься к поверхности. Немного отдышавшись, Кевин поплыл в сторону Рона. - Ну, что? Начинаем? – уточнил тот, протягивая другу лапу и помогая вскарабкаться на плот. - Да, всё готово… - хрипло отозвался Кевин. - Эй! Ты! Веслохвостый! А ну плыви сюда и выворачивай карманы! – раздался вдруг громкий сварливый возглас. – И не делай вид, что ты меня не слышишь!.. Рон лишь устало закатил глаза: - А никого по лучше найти не могли? Этот Расти меня уже за неделю достал. - Видимо не могли, - тоже мрачно отвели Кевин. Позади них примерно в пятидесяти шагах стоял на якоре «Бесхвостый». В данный момент в его носовой части, опираясь на перила палубы и грозно тряся тростью, стоял старый седой заяц. Его вид отнюдь не казался внушительным, тем не менее, его взгляд и осанка ещё хранила отпечаток былого солдата Саламандастрона. - … Я никому не позволю утащить и монетке с собственности лорда горы… - продолжал угрожать старик. - Мы ещё не сумели проникнуть в корабль Расти! – гневно прокричал в ответ Рон и раздражённо пробубнил. – И чего ему в каюте не сидится. А всё твоя идея, - с последними словами выдр недовольно посмотрел на товарища. – Правила, видите ли, такие… Пропусти комментарий друга мимо ушей, Кевин перевёл взгляд вперёд, где в ста шагах далее ждал своего часа огромный плот. Нескладный и кривоватый, почти пятьдесят шагов в длину и ширину, он был собран из многих десятков стволов толщиной с добрый бочонок. На его поверхности сумели бы поместиться больше двух сотен зверей. Многие члены команды, мысленно поражался масштабности данного сооружения. Плот целую неделю мастерила бригада из двадцати зверей валя толстые деревья на диком берегу, опиливая с них ветки и таща к морю. Вначале было сколочено четыре одинаковых плота поменьше, а затем они были увязаны вместе и скреплены длинными толстыми стволами для жёсткости. Всё это было сделано для того чтобы оставить центр общего плота пустым. И именно через него полдюжины сильных зверей в данный момент тянули толстый канат, другой конец которого крюком цеплялся непосредственно к покоящемуся на дне кораблю. Когда трос оказался натянут до предела, бригадир команды, мускулистый выдр Майк, сноровисто обмотал канат вокруг торчащего из ствола толстенного сука и закрепил особым морским узлом. - Готово! – громко прокричал Майк. - Ну, всё, теперь остаётся только ждать прилива, - утвердительно кивнул Рон. Герберт, закончивший с поднятием из морских пучин «Боба Поплавка», присоединился к Кевину и Рону и также устремил взгляд на плот. Идея заключалась в следующем - чтобы выломать доски с «Ревущего Дракона» надо было приложить огромное усилие. Так как на глубине сделать это было никак нельзя, оставался единственный вариант – тянуть с поверхности. Но и тут всё обстояло не так просто: требовалась хорошая опора и сложный подъёмный механизм наподобие тех, что использовали кроты для карьеров и глубоких шахт. Но когда-то Кевину пришла в голову простая и оригинальная мысль – зачем создавать кран, если им может послужить само море. Во время прилива и отлива вода меняет свою высоту, и если бы в момент отлива расположить на поверхности моря плот и туго связать его с тяжёлым грузом на дне, то во время прилива плот подымится, увлекая ношу за собой. Конечно, подъём будет не значительным, всего два три выдриных хвоста, но если требовалось просто сдвинуть что-то массивное или выломать, то лучшего решения было не сыскать. Именно поэтому Кевин и нырял сегодня на самой заре, когда отлив властвовал во всю. Герберт ещё раз оценил размеры исполинского плота, который без труда выдержал бы весь груз «Бесхвостого». Рон как-то поведал горностаю, что они с Кевином несколькими сезонами ранее трижды пробовали сдвинуть тяжёлый груз с глубины и трижды неудачно: лодка перевернулась, корабль едва не затонул, а плот просто развалился. На этот раз все предыдущие ошибки были учтены. Постепенно наступало утро. Небо стало светлеть и в проступающей голубизне одна за другой растворялись звёзды. Вскоре золотистый край солнца показался над горизонтом, освещая не обжитый и дикий восточный край. Его берег венчал скалистый хребет, от которого к морю тянулся густой зелёный ковёр нетронутых лесов подступающий к самой воде, но, казалось, там он не заканчивался. Далее по морю были раскиданы множество больших и мелких островков покрытых шапками пышной зелени, словно продолжение леса. Таким был этот диковинный восточный берег, представлявший собой настоящий лабиринт островов. - Сказать честно, это просто чудо найти «Ревущего Дракона» здесь посреди моря, - не смог сдержать изумления Рон оглядывая кругом. – Обычно остовы судов видны на дне, или их обломки прибивает к берегу, или же просто был зверь, который видел крушение. Но открыть корабль так далеко в море, да с такой глубиной – просто милость судьбы. - Отец верил, что корабль хотел, чтобы его отыскали, потому и подал знак, - смущённо пояснил Герберт. - Может и так, - вдумчиво кивнул Кевин, присоединяюсь к разговору. - Слушай, а как твой отец так точно сумел определить место, где слышал звон? – спросил у горностая Рон. – До ближайшего острова больше чем четыре сотни шагов, а до берега так вообще тысяча. Просто так ориентир не задашь. Выдра уже давно занимал данный вопрос. Точно определить нужное место в открытом море было не просто - неизбежно возникала большая погрешность в измерении расстояния на глаз. А ведь часто бывают туманы, волнение, бури, отливы и приливы, что, конечно же, добавляло сложности. Даже сейчас, проведя на месте крушения «Ревущего Дракона» больше недели Рон сомневался, что сумел бы точно его определить самостоятельно. Потребовались бы недели поисков. - А, вот ты о чём, - весело усмехнулся Герберт. - Когда отец уверился, что слышит удары колокола в глубине, то понял, что первым делом нужно точно определить место в море. Дело было ранним утром, и край солнца как раз проглянул в расщелине между тех двух скал, - горностай махнул лапой в сторону горного хребта. – Одна только эта примета уже подобная маяку. В качестве второй приметы отец выбрал два деревца на островке, что становились почти ровно друг за другом если смотреть с нужного положения. Если собрать всё знаки вместе, можно верно определить место, где слышался звон. Это уж потом здесь бросили буй. - У твоего отца был меткий глаз, - заключил вывод Кевин. - У Кевина очень хорошая память и отменное зрение, - шёпотом пояснил Рон Герберту. – Он с одного взгляда может запомнить как карту, так и местность. Порой, это очень помогает при поиске затонувших кораблей. Но умения твоего отца явно его впечатлили. Утро продолжало наступать и вот уже солнце полностью встало над берегом, залив мир своими яркими золотыми лучами. А ещё через некоторое время огромный плот, с громким поскрипыванием, стал понемногу погружаться в воду. Начался прилив. Время шло, солнце приближалось к своему зениту. Команда матросов на «Бесхвостом» занималась рутинными делами, но всё чаще звери поглядывали в сторону утопающего плота. Кевин же следил за плотом настолько сосредоточенно, словно от этого зависела его жизнь, и даже Рон не рисковал заговаривать с ним. Вода прибывала. Вначале плот погрузился на ладонь, потом на локоть. Вскоре, надрывно скрипя от натуги, ушёл в воду на половину и небольшие волны начали перекатываться через него. А ещё через некоторое время… - Да это берд какой-то, - наконец, поражённо, произнёс Рон, когда прилив достиг своего пика, а исполинский плот начисто скрылся под водой. – На нём же корабли можно перевозить! Там внизу гранит или дерево?! Кевин, хранивший долгое мрачное молчание, резко встал: - Попробую привязать плот к «Бесхвостому». Сейчас хороший ветер и если корабль потянет за собой… - НИ-ЗА-ЧТО! – выдр решительно преградил товарищу путь, выставив перед ним скрещённые лапы в протесте. – Пока ты не утопишь корабль, не успокоишься. Я запрещаю! - Но так ничего не выйдет! - в отчаянье возразил Кевин. - Сделаем плот больше, - тут же ответил Рон. - Да куда больше-то! Это и так самый огром… В этот момент воздух сотряс гулкий всплеск и треск, а гигантский плот с волнами и пеной буквально выпрыгнул из воды. Рон с Кевином переглянулись и, не сказав и слова, бросились в воду, направляясь к увлекаемому приливным течением плоту. Как только они и ещё несколько матросов достигли цели, не сговариваясь, принялись вытягивать толстый канат из глубин. Не минуло и кружки воды, как трос был вытащен полностью. На его конце по-прежнему покоился крюк, а вот цепь болталась порванной. - М-да… - только и протянул Рон. - В следующий раз я использую якорную цепь. Уж она точно выдержит, - хмуро пообещал Кевин. - Если ты донесёшь её по дну до судна, - едко заметил Рон. – Да очнись ты! Не в цепи дело. Она продержалась больше чем нужно. Плот не смог сломать доски. Кевин замолчал, перебирая пальцами звенья порванной цепи – ситуация складывалась не лучшим образом. - Ладно, для начала надо спуститься вниз и точно узнать, как обстоят дела. А уж потом будем думать, - наконец решил он. *** «Невероятно!», - только и мог, что думать Кевин. Вечером выдр снова нырнул ко дну, чтобы узнать, как обстоят дела с кораблём. Вполне возможно, что схваченные цепью доски хотя бы потрескались, и вторая попытка их пролома была бы более успешной, но увидеть такое Кевин явно не ожидал. «Ревущий Дракон» сдвинулся! Доски остались практически не повреждёнными, но сам корабль теперь лежал на другом боку. Кевин по опыту знал, что старые суда, как правило, намертво врастают в дно. Но «Ревущий Дракон» и тут оказался исключением. Выдр думал, что при всём желании не сможет и шелохнуть судно, но это оказалось не так. Очнувшись от изумления, Кевин принялся изучать новые открывшиеся места в корпусе судна ранее прикрытая куском скалы, и теперь огромная щель на носу корабля вполне подходила для проникновения. У выдра даже сердце забилось чаще от волнения - он может попасть в нутро «Ревущего Дракона» прямо сейчас. Осторожно подплыв к длинной узкой пробоине, Кевин осторожно просунул туда в начале светляковую бутыль, а потом и голову. Его взгляду предстал тёмный трюм полузасыпанный песком, грудой ящиков, бочек и упавших потолочных балок, закрывающих вход на корму. «Ух. Надо будет потрудиться», - мысленно вздохнул Кевин. Предстояло много работы.
  17. Квентин

    Ревущий Дракон

    Кевин упёрся задними лапами в борт судна и потянул на себя тяжёлую цепь. Толстые стальные звенья глухо прогремели об окаменевшую древесину и цепь, лениво протянулась ещё на два шага дальше из зияющей в досках щели. Этого уже должно было хватить. Выдр пребывал у «Ревущего Дракона» на глубине свыше ста выдриных хвостов. Его окружала густая тьма, тишина и невесомость, словно он пребывал в ином мире. Кевин опустил конец увесистой цепи на выступ подводной скалы и потянулся к пузатой стеклянной бутыли лежащей неподалёку излучающей блеклый желтоватый свет. Он растряс бутылку, от чего обитающие в ней светлячки засияли в трижды ярче, а затем внимательно оглядел проделанную работу. Ещё при первом погружении к кораблю Кевин выяснил, что тот являлся наглухо запечатанным: не только входная дверь в корму, но даже её узкие окна были забиты ставнями изнутри, не давая ни малейшей возможности заглянуть в нутро. Кроме того из морского орешника был сделан не только корпус, но и вся верхняя палуба. Мастера, строившие корабль, не поскупились на дорогой материал, в результате чего ныне «Ревущий Дракон» походил на неприступную гробницу. В начале, просто для верности, Кевин попробовал прорубить корпус судна, но, как и ожидалось, тот оказался чуть ли не крепче гранита и даже самые лучшие пилы и топоры лишь царапали дерево. Не смутившись, Кевин наметил другой способ – сломать доски с поверхности. Но для начала требовалось найти слабое место в корпусе. Хоть «Ревущий Дракон» и производил впечатление не тронутым временем, это было вовсе не так. Тщательно изучив корабль сверху донизу, Кевин обнаружил несколько крупных щелей в его корпусе возникших, скорее всего, очень давно. У выдра сложилось впечатление что судно, с момента опускания на дно, какое-то время скользило по песку ударяясь о выступающие скалы, пока не упёрлось в особо крупную из них и не застыло на века. На носу «Ревущего Дракона» имелись две особенно крупных щелевидных пробоины расположенные одна под другой. Нижележащая была настолько большой, что даже вполне годилась для проникновения в судно. Однако, к несчастью, завалившийся на левый борт корабль опирался на выступ небольшой скалы загораживающий проход. Ну а о том, чтобы ворочать тяжеленое судно с боку на бок не могло быть и речи. Тем не менее, две близлежащие пробоины вселяли надежду на удачный исход предприятия. План заключался в том, что если протянуть через щели крепкую цепь, а затем уцепиться за неё крюком с поверхности, появлялся шанс сломать доски. Почувствовав усиливающиеся лёгочные позывы, выдр, прихватив «светляковую» бутыль с собой, поплыл прочь от «Ревущего Дракона» в ту сторону, где во мраке светилась тусклым зеленоватым пятном «Водолазная Бочка». «Поплавок» расположился примерно в тридцати шагах от «Ревущего Дракона» и являл собой причудливое зрелище: он будто парил в трёх хвостах над песчаным дном, удерживаемый на месте двумя канатами прикреплёнными сверху и снизу. Для лучше заметности, бочка была выкрашена особой краской, которая, пробыв под солнечными лучами достаточно долго, начинала светиться в темноте зеленоватым светом. Видно привлечённые именно этим сиянием вокруг бочки порхали несколько крупных мерцающих куполообразных медуз. Казалось, они словно бы реши поприветствовать собрата. Прежде чем заплыть в «Поплавок» Кевин с шумом выпустил изо рта целый рой пузырьков устремившихся ввысь – выдохнуть использованный воздух в бочке было, по меньшей мере, глупо – и только потом занырнул внутрь через сквозное дно, освещая путь «светляковой» бутылкой. Воздушная прослойка находилась у самой крышки бочки и была высотой лишь в локоть, от чего в ней помещалась только голова ныряльщика, и то с трудом. Выдр вынырнул в тесном пространстве и принялся жадно вдыхать холодный плотный воздух. Кевина всегда несколько удивлял данный закон воздуха и глубины: в начале погружении бочка была практически пустая, но при спуске всего на десять выдриных хвостов вода уже заполняла её на половину. При опускании на тридцать хвостов воздуха внутри оставалось уже лишь четверть бочки, а при спуске на сто выдриных хвостов – меньше десятой части. Это казалось жутким! Лишь так немного воздуха, тогда как на поверхности объёма легко хватало, чтобы разместиться и отдышаться двоим. Но, тем не менее, как уже по опыту знал Кевин, хоть пространства в бочке и становилось меньше, воздуха чтобы дышать неизменно оставалась столько же. Похоже, воздух просто сжимался с глубиной, не изменяя своего количества. Внутренне убранство бочки отнюдь не было пустым и чем-то напоминало кладовую мастерской. На гладких деревянных стенах размещались поручни и сидушки, многочисленные полки и кармашки для инструментов и находок, а у потолка нашёл пристанище ещё один «светлякововый» светильник, чтобы можно было видеть внутри. Кевин отложил принесённую бутыль в одну из ниш, и, примостившись поудобнее на деревянной скамье, принялся восстанавливать дыхание, а за одно обдумывать положение дел. Цепь для пролома борта «Ревущего Дракона» Кевин выбрал самую крепкую и надёжную, но и тяжёлую тоже. Чтобы перетащить последнюю от бочки до корабля выдру пришлось уложить её на плечи и шагом брести по неровному песчаному дну. При всех работах с цепью Кевин настолько сбил себе сердцебиение, что навряд-ли сумел бы всплыть на поверхность без трудностей, и если бы не «Поплавок», ему бы пришлось разделить работу на этапы, а ведь это было ещё не всё. Кевин мерно и расслабленно вдыхал холодный воздух, подготавливаясь к новому погружению. «Водолазная Бочка», несомненно, была почти не заменима в подобном сложнейшем предприятии: она втрое уменьшало количество требуемых глубинных погружений. К тому же выдр никогда не использовал для дыхания весь воздух в бочке, что также давало определённую безопасность – в крайнем случае, можно было снова нырнуть в «Поплавок» для передышки. Но были в данном изобретении и недостатки. Помимо сложностей с организацией, Кевин никак не мог «накопить» в бочке дыхания столько же, сколько на поверхности: спёртый воздух, холодная вода, неудобное положение и, в конце концов, экстремальные условия не позволяли даже такому опытном ныряльщику как Кевину до конца использовать свои возможности. Так что, применяя «Поплавок», он мог задержать дыхание лишь на пять кружек воды против восьми, когда нырял с поверхности. И всё-таки… Губы ныряльщика невольно растянулись в победоносной улыбке. Одна только мысль, что он может сейчас дышать в ста выдриных хвостах от поверхности просто будоражила кровь. Интересно, какую же максимальную глубину можно покорить, используя бочку?! Это было словно сказка наяву! Сделав последний долгий глубокий вдох, Кевин вновь взял в лапы «светляковую» бутыль и нырнул в низ. Подплыв к внешнему краю бочки, выдр ухватился лапой за портовый крюк, удерживаемый металлическим кольцом. Крюк был внушительный стальной и крепкий привязанный толстым канатом, уходившим в беспросветную ввысь. Именно этот крюк, который моряки «Бесхвостого» за значительные размеры в шутку прозвали «Коготком» и должен был сыграть решающую роль при проломе борта корабля. Крюк оказался не многим легче цепи, и Кевину также пришлось переносить его, шагая по зыбкому песчаному дну распугивая стаи серебристых рыбёшек. Оказавшись на месте выдр нацепил крайние кольца цепи на крюк, а после достал из кармана куртки крупную деревянную пробку, обмотанную зелёной лентой. Ловко сорвав ленту пальцами, выдр раскрыл ладонь, и лёгкая пробка тут же устремилась вверх, тяня за собой длинный зелёный «хвост» – сигнал на поверхность означающий, что «Коготь» закреплён. Не успел Кевин досчитать до пятнадцати, как канат пришёл в движение, утягивая крюк вверх. Цепь глухо зазвенела и натянулась, туго обтягивая нужный участок борта. Приготовления были завершены. Выдр приложил лапу к доскам «Ревущего Дракона» ощущая под пальцами несокрушимую твердь. На побережье существовала старинная легенда, будто однажды огромный древесный ящер пробудился от векового сна на дне великого болота и принялся наводить ужас на округу. Ящер стал истинным бедствием края, но никто не мог одолеть его, потому как от долгой спячки шкура монстра покрылась толстым слоем слежавшегося морского орешника, обернувшись непробиваемой бронёй. Многие герои пытались сразить чудовище, но всё было тщетно, потому, как не было ни достаточно прочного клинка, ни достаточной сильной лапы, чтобы проломить неприступный панцирь. И, в конце концов, чудовище победили хитростью, заманив его обратно в болото и утопив в той же трясине из которой он вышел. Конечно, это была не более чем сказка детёнышам на ночь, но, касаясь досок «Ревущего Дракона» сейчас, Кевину как никогда верилось в правдивость этой легенды. Выдр ещё раз оценивающе всмотрелся в корпус древнего судна: расстояние между щелями в борте составляло чуть больше, чем два локтя. Смогут ли они проломить это препятствие, приложив все силы? Ранее никто не сталкивался с чем-то подобным. Кевин невольно сжал кулаки. Если у них не получится, то предприятие обречено на провал, так как других вариантов нет… Ну, в любом случае думать о дальнейших шагах следовало лишь после результата будущего подъёма. Рассудив так выдр оттолкнулся от песчаного дна и устремился ввысь.
  18. Кстати, совсем забыл упомянуть, что медуза в банке - это наверное самый диковинный и экзотичный питомец о котором мне доводилась когда-либо читать Кусь Здравствуйте барышня! Что-то давно не было обновлений. Можно ли надеяться на продолжение в ближайшее время?
  19. Квентин

    Первый бой Трисс

    ОКО 75 Мне весьма понравился ваш фанфик (хотел почитать начало перед сном, но не заметил как проглотил разом). Рассказ написан грамотно и стилизованно - отличное поданы описания, повествование и динамика. События следуют друг за другом и определяют себя, а также всё логично и обоснованно. По мне так особо удались характеры всех действующих персонажей: что Курда и Трисс, что Затрещина и Флита, всё поданы оригинально и бесподобно А ведь персонажи, это половина истории. Но, всё-таки, не могу не согласиться с мнением других комментаторов - сложно представить, что совершенно не опытный зверь мог на равных сражаться пусть и с начинающим, но азартным и увлечённым фехтовальщиком. Без опыта мечом тяжело даже ударить в полную силу или попасть в нужное место и это по неподвижной цели, а соперник то двигается и перемещается. Добавили бы чуть глубины, погрузились бы в воспоминания Трисс . Написали бы, что она с детства воображала себя грозным мечником, не могла отвести глаз от фехтовальных тренировок солдат, практиковалась с веником и шваброй когда её никто не видел, фехтовала на палках с другими детёнышами, слушала истории опытных вояк. И тогда бы всё это в совокупности с врождённой смелостью, напором и скоростью позволило бы дотянуться до гордой Курды... Ну, мне кажется, так было бы более реалистично, чем "гений от рождения". В общем, мне понравилось и я бы с удовольствием почитал продолжение ) П.С. - По мне так ваша идея немного переросла канон (та же подвешенная редька всегда казалась мне чем-то глупым). В таких случаях лучше отходить от канона и полностью развивать свою идею, а то возникает ощущение, что автор сработал лишь в пол силы.
  20. Мартин Большое спасибо )
  21. Ромуальд Спасибо огромное за тёплые пожелания старина ) Буду стараться! Scalrag Благодарю ) Кусь Ох, какое яркое поздравление! Да ещё и в рифму Мне очень приятно ) Kate Ravine Спасибо ) Брагун Мерси сударь ) Сакстус Всенепременнейше так! Благодарю за поздравление ) Kata Rios Спасибо большое Фенвик Покорнейшей благодарю вас за поздравления достопочтенный Аббат )
  22. Рикла В истории хорошо передан дух весны. Прям тоже тепла и солнца захотелось ) Но сама по себе история коротковата. Её бы раза в два-три увеличить и было бы лучше
  23. Kata Rios Большое спасибо Рад что история заинтересовала )
  24. Поздравляю с Днём Рожденья талантливейшего поэта, верного друга, истинного Рэдволльца и вообще просто замечательного зверя! Пусть во всех странствиях его сопровождают чудеса, захватывающие приключения и верные друзья всегда готовые прийти на помощь С Днём Рожденья ?
  25. Квентин

    Ревущий Дракон

    Герберт сидел на вершине одной из прибрежных скал окружающих лагуну и смотрел на закатное солнце. Скалы были высотой не более семидесяти шагов и почти отвесной стеной уходили в низ, омываемые у основания пенной волной. Впереди простиралось безбрежное море сверкающее тысячами искр грядущего заката. Жёлто-оранжевое тёплое солнце уже скоро готово было кануть за горизонт. Горностай любил это место. Здесь было хорошо думать: ширина простора вдохновляла, а мерно шуршащие волны успокаивали мысли и настраивали на задумчивый лад. Весь день Герберт был сам не свой. Внезапное предложение Кевина совершенно выбило его из калии, породив в душе два сильнейших противоборства. Отправиться к «Ревущем Дракону». Горностай прекрасно помнил тот день пять сезонов назад, когда отец прибыл из своего плаванья и в тайне поведал ему о звоне, доносившемся из морских пучин. Глаза отца тогда прямо сияли от восторга, а во время рассказа он даже не мог усидеть на месте. Кто как ни Герб знал страсть родителя к нырянию и глубинам, древним морским легендам и сказкам. Горностай так же знал, что отец грезил совершить собственное открытие в морских пучинах, и потому прекрасно осознавал, что значило для него обнаружение «Ревущего Дракона». Отыскать самый легендарный корабль всех времён – это ли не дар небес! Отправиться к «Ревущему Дракону». Когда отец не выплыл из глубины, Герберту почудилось, что мир утратил краски, а мать едва сума не сошла от горя. Только тогда горностай понял, что именно этой смерти отца она опасалась всю жизнь. И, как оказалось, не она одна. Многие звери потом со вздохом говорили, что, мол, не горностаево это дело. Донырялся! Чай не выдра! Герберт тогда просто ошеломили эти слова. Да знали ли они, как отец любил море?! Какие заплывы и погружения ставил?! Кроме выдр ни один другой зверь не мог соперничать с ним. Но, как выяснилось, даже многие друзья выдры отца во многом соглашались с общим мнением. Да, они считали его удивительным зверем и ценили за сноровку и любовь к морю, но в общем, как ныряльщика, отмечали его достижения лишь по меркам других зверей, но ни как не выдр. Осознав это Герб и сам уже начал сомневаться в своей правоте. Был ли его отец в действительности отменным ныряльщиком, или же просто чудаковатым зверем, возомнившим не пойми что? Как бы там ни было, нужно было продолжать жить дальше. Без кормильца семье стало туго. Старшая сестра Элира пошла работать швеёй к соседке. Герб в первое время устроился рабочим в порту, а после дядя перевёл его в свой магазин помощником. Даже младшая в семье Джуди, которой едва исполнилось восемь сезонов, стала помогать в соседней пекарне. Но самым болезненным для Герба стало другое: смерть отца и та отчужденность, с которой приняли её другие звери, оттолкнуло его от ныряния. Он начал испытывать страх перед глубиной, ему стало казаться, что там, в водной толще, его подстерегает опасность, а порой горностаю даже снились об этом кошмары. Мать также категорически запретила сыну нырять, и в семье это вообще стала запретная тема. Герб понимал почему - мать боялась, как бы его не постигла та же участь что и отца. Отправиться к «Ревущему Дракону». Эта новость буквально поразила Герба. Он вновь вспомнил то невероятное воодушевление, когда впервые услышал об открытии от отца. Прикоснуться к величайшей легенде, увидеть секиру прославленного воина и властителя Саламандастрона и даже самолично принять участие в её поднятии из пучин моря - второго такого шанса не выпадет и за несколько жизней! До предложения Кевина горностай даже вообразить не мог, что он сможет участвовать в походе, ведь все места были давно заняты более опытными зверьми. Герб невольно стиснул кулаки. Он принял решение. Его мать и старшая сестра Элира наверняка будут против. Да и дядя две недели назад пообещал давно желанное место на торговой шхуне. Но он просто не может отступить сейчас! Герб встал в полный рост, словно бросая вызов горизонту. Его отец отдал бы всё на свете ради этого путешествия. Это было ЕГО открытие, ЕГО мечта и Герб чувствовал, что не может предать отца. Он обязан, отправится ради него. И ещё, горностаю почему-то казалось, что в этом путешествии он встретиться с отцом снова.
×
×
  • Создать...