Меланхолический Кот

Я в уме в целом набросал содержание фика, так что знаю, что хочу написать. Хотя, конечно, в процессе написания могут быть всякие варианты. Но прежде чем я закончу сочинение на бумаге экране, пройдёт какое-то время, потому что у автора есть и другие дела. Надеюсь, где-то осенью полный текст появится.

Продолжаем. Новая глава. Обед подали в небольшом уютном зале. Бонифаций с удовольствием хлебал уху, которая после прогулки казалась особенно вкусной, а Тим тем временем развернул на столе свиток. - Ну что же, господа, пора приступить к официальной части! Итак, мы получили письмо из Рэдволла о том, что в нынешнем сезоне вы не сможете выплатить то, что положено по договору… - Да, к сожалению, это так, - спокойно сказал Бонифаций. – Жестокий неурожай поразил наши земли. Тех запасов, что мы имеем, и того, что удастся собрать, едва хватит на зиму. Мы глубоко сожалеем, что не можем сдержать обещание, но сейчас это не в нашей власти… - Если бы видели голодных бельчат и мышат, умоляющих дать им еды, вы бы не стали настаивать на этом договоре! – заявил Гонф. Но вот то, что произнёс он эти слова с набитым печеньем ртом, пафос фразы весьма снизило. - Да-да, разумеется, мы понимаем ваше положение, - ответил Тим. - Если Небо не даст плодов, то кто преступит его волю? Но, при всём при этом… - заяц на мгновение замер – мы также сможем передать вам меньше, чем обговорено, сырья и инструментов. Очень надеюсь, что это решение не покажется местью, ведь, в самом деле, расчёты должны быть взаимовыгодными, во! - Разумеется. Мы можем принять это. Зайцы быстро переглянулись. Казалось, они не ожидали от послов такой покладистости. - Проблема в том, - вновь заговорил Тим, - что всё это угрожает самому Договору реки, который мы заключили как раз ради свободы торговли. Если нет торговли, то нужен ли он вообще, во? Так что у нас есть другое предложение. Что, если вам компенсировать продукты деревом? Лес-то, пожалуй, вам ничто не мешает рубить, во? Бонифаций задумался. Страна Цветущих Мхов славилась своими лесами, и такое вариант был довольно симпатичным. Правда, он перечёркивал желание аббатисы отказаться от продукции Саламандастрона. Хотя… А что, если не обменивать лес, а продать его за деньги? - Это хорошая идея, но мы бы предложили одну часть леса обменять на товар, а за другую – получить золото. Идёт? - Ну… возможно, если мы договоримся о деталях. Надо всё уточнить, - осторожно ответил Тим. Было бы замечательно, если бы на этом переговоры и закончились, но Бонифаций уже успел понять, что ситуация куда сложнее проблем с торговлей. Да они сами по себе и не стоили того, чтобы снаряжать посольство. Так что пришла пора переходить к вопросам поострее. - Есть один пункт, который мы считаем необходимым прописать в договоре, - заговорил Бонифаций, нервно сжимая лапы. – Нейтралитет Фоксшира. Пускай Саламандастрон и Рэдволл совместно его гарантируют. Уши обоих зайцев резко дёрнулись. - Что именно Рэдволл понимает под нейтралитетом? – зелёные глаза Сапвуда уставились на Бонифация. Злой дознаватель уверенно выходил на арену. - Положение, при котором ни одна из сторон не имеет права вводить в Фоксшир войска или заключать с княжеством военный союз, - ответил Бонифаций. – Чтобы ни у кого не было соблазна использовать его для давления на партнёров. - Не было соблазна, говоришь? – заяц откинулся на спинку стула и сложил лапы на груди. – А как насчёт соблазна превратить Фоксшир в плацдарм для своей агентуры, во? - Что вы имеете в виду… - спросил мышь, хотя прекрасно понимал, о чём говорил Сапвуд. - Название «Железный завод» вам ни о чём не напоминает, во? Так я напомню. Прошлой зимой там вспыхнуло восстание. Кое-кто вбил рабочим в головы, что они могут достичь счастья, свободы и справедливости путём убийства солдат и начальников. И этот кое-кто пришёл с вашей стороны гор, господа, во-во! - Всё началось с того, что на заводе появилась белка из Страны Цветущих Мхов, - продолжил Тим. – Она-то и занималась пропагандой. У неё с собой были прокламации… - заяц встал, подошёл к шкафу и достал оттуда связку бумаг. - Дай сюда! – Сапвуд выдернул бумаги из лап товарища. – Итак, вот что эта особа вещала: «Граждане! Товарищи! Пришло время свободы! Хватит терпеть рабство и унижения! Вы сами должны решать, как жить! Поступь истории неумолима! Из глубин народной жизни вспыхнет жар свободы, и ничто не сможет загасить его…» Заяц с силой шлёпнул бумагу об стол. - Это ваши граждане занимаются подобными делами! Во-во! - Так, так, подождите, пожалуйста! – Бонифаций поднял лапу. – Вообще-то эта белка могла прийти откуда угодно. Это совершенно не значит, что она вправду была агентом или чем-то вроде этого… Бонифаций и вправду не слышал о том, чтобы Рэдволл куда-то посылал агентов и революционеров – или, скорее, никогда не пытался узнать что-то о таких делах. Однако в Стране Цветущих Мхов эпохи Справедливой Свободы любые выступления где угодно – в Саламандастроне, в беличьих королевствах Южноземья или на севере – оценивались самым тёплым образом. Все, кого Бонифаций знал, искренне полагали, что это рабы и униженные работники борются за свою свободу. И попробуй-ка предположить здесь некое злонамеренное влияние! И если кто-нибудь вдруг воспринял плохой пересказ очередной праздничной речи или статьи товарища аббатисы как руководство к действию, это вполне могло привести к печальным последствиям. Таким, как на том злосчастном Железном заводе. - Рэдволл не может нести ответственность за то, что творит каждый житель Цветущих Мхов! - К тому же, - вставил Гонф, - это ваши заправилы доводят рабочих до отчаяния и бунта! Я бы посоветовал вам самим приструнить этих рабовладельцев, если не хотите кончить так же, как рифтгардские чистые хорьки или белолисы! Бонифаций пнул Гонфа под столом, но было поздно. - Рифтгардские, говоришь? – Сапвуд сжал лапы так, что они захрустели, а уши зайца встали торчком. – Ну что же, в Рифтгард вы свободу однажды уже принесли. Нам тут такой же истории не надо, ясно? - Но разве не благодаря революции белки Трисс Рифтгард начал процветать… - растерянно заговорил Бонифаций, но удар заячьей лапы по столу резко оборвал его. - Сначала разузнай, что там творилось, да не из рэдволльских учебников, а после болтай! Итак, все, кто будет на наших землях заниматься диверсиями, отправятся на виселицу, а если станет известно, что они действовали с ведома правительства Рэдволла – мы не будем себя считать связанными никакими договорами! Во-во! С выражением непоколебимой уверенности в своей правоте Сапвуд откинулся на спинку стула. Гонф испуганно втянул голову в плечи, а Бонифаций мучительно пытался понять всё, что сейчас услышал. Саламандастрон не хочет революции, но может ли посол от лица Рэдволла гарантировать, что его правительство не будет её поддерживать? И что вообще считать поддержкой? Теперь зайцы могли объявить агентом любую безумную белку или выдру, наслушавшуюся пропаганды и по собственному почину перешедшую горы в поиске подвигов. Сапвуд и Тим играли на собственном поле, захватили инициативу и вели ситуацию так, как им хотелось – извольте получить вот такое печальное начало переговоров! - Мы считаем, - как можно твёрже и спокойнее сказал Бонифаций, - что всякий подобный случай должен быть рассмотрен особо. Можно собрать комиссию из вас и из нас, которая решит, кто виновен… - Неплохая мысль, - вставил Тим. - Ладно. На этом сегодня остановимся, - уже гораздо мягче сказал Сапвуд, и снова Бонифаций не понял, были ли зайцы искренни либо же разыгрывали свою партию. – Скоро будет парад, на котором вы обязаны будете присутствовать, в после - официальная встреча с владыкой. И если не хотите проблем – заяц выразительно глянул на Гонфа – то настоятельно советую оставить всякие ваши революционные словечки. А договор мы ещё обсудим, во! Когда все они выходили из зала, то из коридора навстречу почти бегом выскочил молодой заяц. - Господа! Ой… простите… Я должен сказать… Неприятность, неприятность, ужасная неприятность! - Ну что у тебя там, Бэзил? – бросил Сапвуд. – Говори увереннее, в конце концов, во! - Господа… случилась неприятность… В дарах, которые привезло посольство, обнаружилась пропажа! Ну, то есть… одни бутылки есть, а других нет… во… - Вот оно что… Жаль, но аудиенцию придётся отложить, пока мы не расследуем это дело, - Сапвуд с видимым расстройством замотал головой. – А пока попробуйте их сосчитать ещё раз, может, ошибочка вышла? Бонифаций замер. Ни слова он не проронил до тех пор, пока они не оказались в своей комнате. Там он плюхнулся на кровать и отрешённо уставился в стену, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие. - Эээ… Бонни? Всё в порядке? – послышался рядом напуганный голосок. Гонф. Это был Гонф, кто же ещё? Гонф спёр бутылки с октябрьским элем и подставил посольство, этим и должно было всё закончиться. Тёмный, мучительный гнев стремительно закипал в душе Бонифация. То эти надменные зайцы, обвинявшие Рэдволл во всех грехах, а теперь ещё и кража, и что, он теперь в одиночку должен со всем этим разбираться? - Бонни… Это… Я не крал, правда… - Да заткнись ты, придурок!!! – Бонифаций всё-таки не смог сдержать накопившиеся в нём напряжение, боль и страх, и они прорвались, словно нарыв. – Ты хоть понимаешь, что натворил? Не мог хоть туда лапами не лезть, а?! Подставить меня захотел, да? - Бонни! Я не крал оттуда! Клянусь! – трясущийся Гонф упал на колени. – Ну да, да, каюсь, в сокровищнице это я хотел камешек взять… признаю… Валпуз проклятый попутал… ну они же сами сказали, не нужно им барахло это… вот я и подумал… но на место положил… а груз не трогал! Клянусь! Клянусь Мартином! Царминой! Фортунатой… Клянусь Богом! - Ах ты дрянь! – Бонифаций замахнулся кулаком, Гонф завизжал… И вдруг тяжёлое отчаяние накатило на Бонифация. Какая разница, в конце концов, крал Гонф или нет? Обвинение против них уже готово. Что там будет? Оскорбление Саламандастрона? Или вдобавок революционная пропаганда? Да вернутся ли они теперь домой? В живом состоянии? - Бонни, ты чего? Не плач… Ну, как-нибудь разберёмся… - забормотал Гонф, усевшись рядом и обняв Бонифация за плечи. – Зачем ты говоришь, что я тебя подставить хочу? Я, может, и гонфеллин по матушке, но не совсем сволочь ведь… Зловещая мысль пронзила сознание Бонифация, словно молния – осеннюю ночь. А что, если это всё было задумано с самого начала? И аббатиса специально отправляла их на смерть? И именно поэтому навязала ему этого толстого олуха, чтобы он по дурости послужил её планам? Да, как удобно – разом избавиться заячьими лапами и от вора, и от Бонифация с его странными религиозными взглядами, а после использовать тему «оскорблённой невинности»! Воображение услужливо рисовало всё новые картины. Траурный митинг во дворе аббатства… Гневные речи… «Саламандастрон хочет войны – он её получит!» Ну а затем товарищ аббатиса со всеобщего согласия прекратит торговлю с Саламандастроном, разорвёт Договор реки и перекроит всю политику. И кто после подлой казни послов чем-то возмутится? Бонифаций закрыл морду лапами и застонал. Гонф всё ещё пытался неуклюже его успокоить, но никакого гнева мышь на него уже не испытывал. Ну не виноват же он, что вместе с Бонифацием стал пешкой в большой игре. За стеной что-то тихо стукнуло, но сейчас до этого здесь никому не было никакого дела.

Извини, что отвечаю спустя месяц, но спасибо! Ну, в события канонических книг я лезть был не намерен. Пусть это будет такая древняя легенда, о которой по обе стороны гор есть свои идеи. А чудо-водопровод - это то, что обнаружилось под горой после битвы с Фераго-убийцей? По правде говоря, именно на это событие я отсылки давать не планировал, просто хотел показать технический прогресс заячьей горы)

Да, верно, ненароком вышла отсылочка) Лучше не играй, а то подсядешь, слезть будет трудно

Внезапно накатила на меня, может быть, странная идея написать "рэдволлизацию" такой игры, как World of Warships. Я в неё не так давно рубился, но сейчас отошёл. Если что, рекламой этой игры рассказ не является, и залипать на игры я никому не советую. БОЙ НАЧИНАЕТСЯ! – раздалось в наушниках. На этот раз юный хорёк Позднецвет выбрал для сражения «Фераго» - лёгкий крейсер, прекрасно годящийся для манёвренного боя. Игра удачно выбросила карту «Западные острова», где при желании и умении было где спрятаться от вражеских снарядов. Позднецвет стоял в просторной рубке, положив лапы на штурвал, и ощущал его лакированное дерево. На панели горели кнопки управления и мягкой зеленью светился радар. Перед глазами расстилалась волнистая морская гладь, а в открытое окно врывался солёный ветер. Да, виртуальная реальность – это тебе не в экран пялиться! ВСЕМ УДАЧИ И СЕМЬ ФУТОВ ПОД КИЛЕМ! Игроки постепенно выдвигались. Торопиться не надо, лучше поначалу понять, с кем мы в этом бою имеем дело. Так, у каждой команды – по авианосцу, по линкору, несколько крейсеров и эсминцев. Хорёк направил камеру на союзный авианосец. «Маккоготь» замер, возвышаясь над водой, словно мрачная скала, а лучи виртуального солнца играли на золотой орлиной голове у него на носу. Неужели завис? Они там, что, на калькуляторах играют? А, нет, ожил! Штурмовая эскадрилья с рёвом пронеслась над крейсером и устремилась к середине карты. Один за другим на радаре появлялись красные вражеские корабли. С завистью хорёк увидел среди врагов линкор «Мартин Воитель» - лучший корабль в игре, до которого ему, Позднецвету, ещё прокачиваться и прокачиваться. Союзный линкор звался «Вердогой Зеленоглазым». Довольно забавно, Мартин ведь этого кота завалил. А, нет, он сам помер. Или отравили его… Нет, историю надо подтянуть, а то мама опять на неделю играть запретит. КОМАНДА ПРОТИВНИКА НАЧАЛА ЗАХВАТ ТОЧКИ! Вражеский эсминец зашёл на точку, но навстречу ему уже нёсся союзный. Позднецвет думал присоединиться к битве, но заметил рядом ещё один зелёный крейсер. Нет, сами разберутся. Из-за острова вынырнули вражеские бомбардировщики. Автоматом включились зенитки, и вскоре самолёт, перечеркнув небо дымным хвостом, упал в море. Следом за ним отправился ещё один, остальные кинулись прочь. Так, два сбитых, неплохое начало! Вражеский эсминец выпустил дымы. Позднецвет наугад выстрелил издалека, не попал. Корабль за дымами дал дёру, точка, занятая союзниками, быстро окрашивалась зелёным. НАША КОМАНДА ЗАХВАТИЛА ТОЧКУ! «Мартин Воитель» дал залп. Несколько снарядов со свистом перелетело через «Фераго», ещё два упали, подняв водяные столбы, совсем рядом с бортом. Надо было уходить: если линкор удачно попадёт в крейсер, игра для того на этом может и закончиться. Позднецвет крутанул штурвал и, не пока линкор не перезарядился, двинулся за остров. На радаре совсем рядом появился красный треугольник, и через секунду из пролива вылетела «Стальная Белка» - маленький и очень быстрый эсминец – и рванула к авианосцу. Встреча эсминца с авианосцем – это плохо, очень плохо. Он быстро разделает его пушками и торпедами, команда потеряет кучу очков и лишится поддержки с воздуха. Все союзники уже разбежались, увлечённые боем, и, кроме Позднецвета, помочь авианосцу было некому. ПОДДЕРЖИТЕ СОЮЗНЫЙ КОРАБЛЬ! «Маккоготь», пуская дым, тяжело двинулся в сторону. Хорёк выстрелил из нескольких пушек одновременно. Снаряды угодили прямо в эсминец, и ярко-зелёная полоска над ним явственно уменьшилась. «Белка», мгновенно ставшая из охотника жертвой, сменила курс, но продолжала стрелять по авианосцу. Позднецвет круто повернул – как известно, прямоходы очень быстро идут на корм рыбам. И верно, там, где он только что плыл, с шипением пронеслись торпеды. «Белка» со страху выпустила два веера, интересно, а третий у неё есть? Долго размышлять на эту тему хорьку не пришлось: новые торпеды шли прямо на него. Он быстро закрутил штурвал, но одна всё-таки ударила корабль в нос. Крейсер ощутимо вздрогнул, и жизненная полоска скакнула вниз. Эсминец скрылся в дымах, но торпед у него точно не осталось, и Позднецвет бросился в погоню. «Фераго» - быстрый корабль, и вскоре эсминец возник прямо перед ним. Заработали орудия прямого калибра. Одно попадание, второе, третье – они были несильными, но для эсминца чувствительными. Выстрел основными пушками накрыл несчастный кораблик, вырубил ему руль и поджог. «Белка» пыталась отстреливаться, но ещё два попадания вспомогательных орудий закончили дуэль. Эсминец взорвался, выбросив струи пламени, и стал медленно погружаться в пучину. Позднецвет получил сразу два достижения – «Первая кровь» и «Мастер ближнего боя» - и с довольством смотрел на корпус поверженного врага. Правда, к радости от победы примешивалось сознание, что он сам вполне мог бы оказаться на месте противника. ЭСМИНЕЦ ПРОТИВНИКА ПОТОПЛЕН! Как обычно, бой распался на несколько схваток. «Вердога» и «Мартин» обстреливали друг друга, «Слэгар Беспощадный» - вражеский крейсер – получив кучу попаданий, отступал к краю карты, авианосцы попрятались за островами и посылали оттуда свои эскадрильи. Хорёк решил присоединиться к драке с «Мартином». Линкоры, огромные и неповоротливые, всегда были лакомой добычей для крейсеров с их фугасными зажигательными снарядами. Позднецвет осторожно прошёл между островами, приблизил вид. Пушки «Мартина» были повёрнуты к «Вердоге». Отлично, самое время! Орудия «Фераго» извергли фугасы в сторону линкора. Три попадания, возгорание. Тот тут же его ликвидировал, но последовал новый залп, и «Мартин» загорелся снова. Ага, теперь полыхать будет долго! Но пушки огромного корабля уже разворачивались к крейсеру. Хорёк с ужасом понял, что неосторожно выплыл далеко за остров и остался без прикрытия. Так, отступаем, ни в коем случае не поворачиваясь бортом… Циклопические орудия «Мартина Воителя» исчезли за клубами дыма. Два снаряда вспенили воду перед самым носом, а третий угодил точно в крейсер. Перед глазами на мгновение потемнело, пол задрожал, а все звуки перекрыл противный звон в ушах. Сквозь игру Позднецвет почувствовал, как встала дыбом шерсть. Вот зараза, а, выбил-таки цитадель, отъев чуть ли не половину жизни! Теперь оставалось прятаться за островами и поливать это рэдволльское корыто фугасами… НАША КОМАНДА БЛИЗКА К ПОБЕДЕ! «Слэгар» наконец отправился на дно, и число очков команды резко подскочило. Но тут хорёк заметил эскадрилью вражеских торпедоносцев. Стоящий корабль для них – любимая мишень. «Фераго» включил заградительный огонь, и, хотя взорвавшиеся пальбой зенитки слизнули нападавших, две торпеды цели достигли. Сквозь пробоину под ватерлинией в трюм хлынул поток. Позднецвет ликвидировал затопление, но зелёная полоска стала совсем короткой. Обидно было бы погибать, когда победа совсем рядом! Хорёк, сжав зубы, давил на кнопки. Взмывший с палубы истребитель сбил ещё несколько вражеских торпедоносцев. Надо двигаться к «Маккогтю», он своим ПВО поможет… ЛИНКОР ПРОТИВНИКА ПОТОПЛЕН! «Мартина Воителя» убило возгорание, и фраг игра записала Познецвету. Бой закончился победой по очкам. Все огни погасли, корабль исчез, и перед глазами высветилась таблица достижений. Пробежавшись по ней взглядом, хорёк выключил игру, снял шлем и вышел из камеры. Несмотря на удачное сражение, он чувствовал некое опустошение внутри. Всё-таки виртуальная реальность вытягивала из него слишком много эмоций. Голова отяжелела, шерсть взмокла, и Позднецвет плюхнулся на диван, чтобы отдышаться. Игра в корабли – это, конечно, очень круто, но меру надо знать. На сегодня хватит. Отдохнув, хорёк сел за стол, включил лампу и открыл учебник истории. Если разработчики добавят в игру линкор «Цармина», - подумал он за чтением, - то у них получится корабль, который боится воды. А ещё можно придумать какое-нибудь санитарное судно «Фортуната»… Что будет и забавно, и довольно логично.

Так. Пожалуй, попробую сделать небольшой обзор. Прежде всего - небольшое размышление на тему. Похоже, вписать классическое, известное по романам и фильмам пиратство в мир Рэдволла затруднительно. Причина та, что в этом мире нет своей Америки. Именно открытие Америки и хлынувший в Европу поток сокровищ способствовали расцвету пиратства. Действительно, через Атлантику пошли испанские караваны, и тут Англия, Франция и позже Голландия такие: "это что вообще, мы тоже хотим", вот оно и закрутилось. Нет, пиратство и до этого, конечно, было. То, что мы видим в мире Рэдволла, больше всего походит на викингов эдак VII - X веков - приплывает толпа варваров к берегу, всех грабит и уплывает домой на Терраморт в Норвегию. Для разнообразия картины потребны какие-никакие торговые пути, и, похоже, мысль авторов движется именно в этом направлении. Теперь по представленным текстам. "Тупая Вдова" понравилась. С юмором, хотя и мрачноватым. Впрочем, за зайцев обидно. Больно тупыми выставлены. "Пьяная Челюсть" привлекает внимание забавным абсурдом. Так что за соль там товарищ нюхнул, что его так знатно вштырило? Автор, осторожнее, здесь форум по подростковым книгам! "Ночное молчание". Кратко, но ёмко. "Васту понравилась Веста и он повысил её, вопреки бунту команды"... Я прочитал "повесил"... простите... Только вот - "захватила 20 бухт" - это как? Чтобы захватить, потребно высадить гарнизон и обеспечить некое оккупационное управление. Вряд ли у одного корабля есть для этого ресурсы. Скорее разграбила она их. "Красная месть"... Ооо, симпатичный текст. Хорошо продуман и прописан, привлекает итальянский антураж. Я только несколько не понял, как это всё вписано в мир Рэдволла? Там Маршанк, правда, упоминается, но мне вот всё равно не очень понятно, где всё это происходит. Может, я что-то недопонял. Помню, в "Дозорном отряде" был заяц Тамелло де Фромелло, но я книгу эту не читал и не знаю, обуславливает ли автор как-то его итальянское имя. "Смоляное молчание" - мощно! Хорошо описано, использованы литературные конструкции - "Прожорливые зубы земли, извилистые, тёмные и острые. Созданные чтобы отгрызать огромные куски кораблей и не жуя заглатывать в пучину моря". Отсылка к религиозным делам, что встретишь нечасто. Ой, а что это за морские коты? Они... что... разыскивают и жрут утопленников? Вот это номер... Клуни и Слэгар пугают меньше, чем рассказ про то, как котятки, хм, пошли за "урожаем"! Я за героев до конца честно переживал, но для них, похоже, всё кончилось хорошо. Соорудили им батискаф и давай наверх! Тема подводного флота продолжается в "Шальном колоколе". Выдра переворачивает корабль и превращает в подлодку! Ого, это каких размеров та выдра была? И как она на том корабле сама умещалась? Или, может, весело плыла на кормой, грея пузико под тёплыми лучами южного солнца? Итого мой голос за Тупую Вдову, Красную Месть и Смоляное Молчание. Как-то так.

Про белку, корабль и браслет - Значит, приятель, хочешь послушать пиратских историй? Ну, этого добра у нас навалом! А не побрезгуешь угостить старого морского зверя, а? Вот молодец, спасибо тебе! Старый горностай отпил пива из оплаченной мною кружки и довольно крякнул. Наверное, ему всё же казалось странным видеть молодого белку в этом гнилом трактире на окраине Терраморта. Впрочем, среди местных матросов немало нашего брата, вот только они, насколько я успел узнать, предпочитали собственную компанию и от хищных капитанов держались в стороне. Я вырядился настоящим пиратом, но вот превратиться в какого-нибудь хорька – это, извините, не в моей власти. - Тебе интересно про «Поющую Старуху», так? Эх, вот не думал, что теперь, к концу моих сезонов, кто-то про неё будет спрашивать! Ну, хвостатый, слушай. Я тогда мелкий был, помоложе тебя, и ходил со славным Бронелисом… Ну, у него шкура такая была, что никакой стрелой не пробьёшь, понятно? Эх, а какая команда у нас была! Штурман Дональд Остроглаз, Билли-Кашалот – старпом, Камнелоб… Где теперь их кости? Так вот, ходили мы к материку на дохленькой шхуне, грабили помаленьку. И вот как-то повезло нам так, как раз в жизни бывает… Горностай покачал головой и опрокинул в себя кружку. - Пересеклись мы с яхтой, на которой один беличий князёк по морю шёл. Понятно, рванули на абордаж, да битвы не вышло – князёк тот с командой на шлюпке удрали, только их и видели. Яхта, конечно, не дворец была, но симпатичная. Всюду украшения, завитки всякие, стёклышки, я такой красоты отродясь на видывал. А в салоне у них, представляешь, белку старую нашли! Забилась за шкаф и сидела там. Белка – зверь хороший, ну ты сам знаешь, ваша братия по снастям только так и летает. Только старуха-то нам на что? Бронелис хотел её на берег высадить, и пускай домой топает. А она сама не захотела, веришь? Нечего мне дома делать, говорит, с вами остаться хочу! И тут… она запела! Мой собеседник кашлянул, запрокинул голову и попытался запеть. Нечто лиричное крайне странно звучало в кабаке из пасти старого пирата, впрочем, он сразу сбился. - Нет, я так не сумею. Никто из наших такого не слыхал. Да сам Бронелис слёзы смахивал, когда она свои канты выделывала! А как он с ней носился, как с родной дочерью прямо… Только вот пришла зима, она заболела, неделю полежала да и околела. А корабль мы в её честь назвали Поющей Старухой… Браслет, который она на хвосте носила, Бронелис на рулевое колесо нацепил. По скорости наша Старуха себе равных на всём Терраморте не знала! У неё две мачты было, а паруса косые, хочешь – так крути, хочешь – эдак, да хоть против ветра плыть могла. Спросишь, а чего тот князёк от нас-то не ушёл? Мы когда в салоне копались, расписки долговые нашли. Он, понимаешь, шёл кораблик зайцам за долги отдавать! Ну и решил, значит, пусть лучше пиратам достанется, чем длинноухим… Осенний день подходил к концу. За окном стемнело, в таверне зажгли свечи, и эта пещера вдруг стала похожа на сказочный замок. - Конечно, яхта та для боя не годилась, больно хрупкая. Но чтоб безоружными не ходить, мы на неё стреломётов натащили, даже абордажный мостик соорудили. Внутри красоту наши попортили, всё поломали, заляпали, эх, чурбаны несчастные, да что с нас взять… Зато на Старухе хорошо было подкрадываться, кто же догадается, что на яхточке симпатичной пираты сидят. Гуляли мы так сезона четыре, как помню, но всему приходит конец. Пошёл слух, что из Рифтгарда к зайцам богатый корабль идёт. Это Чернонос с «Кровавого Спрута» пустил, он тогда уже длинноухим продался, гореть ему у Вулпаза… Вот, решили мы поживиться, а нас трое было – мы на «Старухе», да «Унгат-Транн», да «Кровавый Гнев». Как материк показался, так и корабль в гавани увидели, один там стоял. Я тогда уже думал, нечисто дело, сваливать надо, да кто юнгу слушать станет… Опустевшая кружка вновь наполнилась благодаря моим монетам. - Зайцы по нам постреляли для порядку, да и отошли. На корабле том богатств-то не ахти было, одни тряпки рифтгардские, зато кабак на берегу… О, там наши оттянулись! Нажрались до отвала, а после лениво домой пошли. Я Бронелису говорю, мол, капитан дорогой, давай хоть другим путём пойдём, ну не к добру это всё… Капитану не указывай, говорит, ежели не хочешь плётку отведать. Да, наш Бронелис – он крутой лис был! Идём мы назад, стало быть, сытые, пьяные, и вдруг Дональд наш как завопит… Зайцы! Зайцы идут! Четыре корабля заячьих нам наперерез вышли. Один в «Унгат-Транна» врезался, тот и раскололся, длинноухие ведь свои посудины из горного дуба строят, а он покрепче железа будет. Ещё один с «Кровавым Гневом» сцепился, и зайцы на нём всех порешили. Бронелис нашу «Старуху» из стороны в сторону так бросал, что нас от борта к борту швыряло. Мы бы ушли, конечно, да только эти твари стали огненными каменьями кидаться. Один в паруса попал да и снёс их к Валпузу! Тут штормить начало, мы поняли, что всё, вот и конец нам настал. Бронелис приказал днище проломить, чтобы, значит, «Старуха» зайцам не досталась. Сам он на носу стоял; длинноухие в него стрелы пускают, они от него отскакивают, а он хохочет, представляешь? Так, хохоча, на дно и пошёл… А я вцепился в штурвал, да с ним меня по волнам носило. Как выжил, не знаю, только прибило меня к островку, а потом и до Террморта добрался. С трёх кораблей только я один вернулся, во как! А браслет тот, что на штурвале висел, я сохранил… Горностай усмехнулся, сунул лапу в мешок, что висел на крючке, и вытащил из него старый браслет. Огонёк свечи тускло блеснул в потемневшем золоте. - На, забирай! Думаешь, старый Костолом не понял, зачем ты пришёл? Ты, длиннохвостый, на пирата похож, как я – на придворную даму! Давай-ка я тебе записку напишу, чтобы тебя домой доставили, слово Костолома тут ценят! А дома скажи, что мне явился во сне мышь-воин в сияющих доспехах и велел вернуть браслет, ха-ха! Вот так, ребятки, я не только выяснил судьбу своей пропавшей без вести прапрабабушки, но и вернул наш древний семейный браслет.

А я уже придумал историю про Поющую Старуху))

Есть вопрос - можно ли описывать пушки и всяческие "огнестрелы", если канон этого не предполагает?

*** - Эй, Бонни, гляди! Холодная – горячая! Холодная – горячая! И опять холодная! А мы-то всё из колодца таскаем! - Смотри, опять сейчас ошпаришься, - Бонифаций снисходительно усмехнулся, дожёвывая кусок хлеба с маслом. Лёгкий завтрак, доставленный рядовым зайцем, оказался восхитительным даже несмотря на обилие непривычной рыбы. В дверь легко постучали. - Надеюсь, господа послы, вам хорошо спалось в нашей Горе? Тим Ветрогон и Сапвуд стояли на пороге в простой форме, куда более скромной, чем вчерашние мундиры. - Прекрасно, особенно после нашего путешествия, - ответил Бонифаций, смотря в глаза Тиму Ветрогону. К этому зайцу он испытывал больше доверия. - Чудесно! Давайте, собирайтесь, и сейчас мы отправимся в сокровищницу Саламандастрона! Днём внутренности Горы выглядели совсем не так мрачно, как в сумерках. Свет из высоких окон падал на гобелены, картины и оружие на каменных стенах, по лестницам и коридорам шмыгали зайцы. Бонифаций с искренним любопытством глядел кругом. Огромные полотна вдоль широкой лестницы изображали древних владык-барсуков и их деяния. Вот Броктри, поражающий Унгат-Транна… Урт Полосатый в битве с Фераго-убийцей… Вепрь Боец сражается с армией Котира… Так, подождите-ка… - Господа, вы, конечно, простите, но дело было несколько не так… - осторожно произнёс Бонифаций, стоя под картиной. – Насколько помню, Мартин-воитель так и не привёл Вепря в Страну Цветущих Мхов. Барсук погиб, сражаясь с крысами Рвиклыка… - Это тебе так в школе рассказали, да? – Сапвуд прищурил зелёные глаза. – Как вернёшься, объяви им, что всё было по-другому! Наш Вепрь пришёл в Цветущие Мхи и вымел всю нечисть, а после по его плану и под его руководством был построен Рэдволл, во-во! - Общие корни – это лишний повод договориться друг с другом, во! – вставил Тим. – А вот и сокровищница! Зайцы услужливо раздвинули огромные двери, пропуская послов к сокровищам Саламандастрона. Окна просторного зала смотрели на юг, так что солнце щедро заливало его светом. На длинных столах и подставках вдоль стен красовалось всё то, что Бонифаций мог припомнить из легенд: украшения, оружие, наградные медали и роскошные наряды. Золото и самоцветы завораживающе блестели, и их отсветы, казалось, прыгали по залу. Гонф, повизгивая, бегал между экспонатами, а Бонифаций мучительно раздумывал, как предотвратить возможные негативные последствия визита. Интересно, эти зайцы хоть допускают мысль, что какая-нибудь вещица может прилипнуть к лапкам посла? - В старые времена тут всего побольше было, - сказал Тим. – Но с сезонов Сильвестра Громобоя – деда нашего нынешнего владыки – мы многое распродали. Вы удивлены? Видите ли, золото ценнее тогда, когда работает на общее благополучие, чем когда лежит здесь. Что важнее – ещё одна корона с рубинами или новая дорога, или хороший порт? Впрочем, есть вещи, которым в этих стенах самое место. Вот, взгляните – трезубец Унгат-Транна, во-во! Древнее оружие стояло, закреплённое на высоком брусе. Сзади располагалось большое панно, вновь изображавшее битву владыки Броктри с диким котом. Бонифаций заметил, что эта картина вышла получше, чем та, что украшала собой лестницу. Непримиримые враги стояли по обоим сторонам трезубца с горящими глазами и вздыбленной шерстью, готовые к смертельной схватке. В лапах кот сжимал этот самый трезубец, правда, у оригинала вместо одного острия торчал кривой обломок. - Помнится, этот котёнок – братец, кстати, вашего Вердоги – хотел заполучить нашу Гору, - произнёс Сапвуд. – Но в результате поимел лишь сломанный хребет. М-да, извините за подробности… Впрочем, легенды с детства приучают нас к жестокости. Фоксшир, кстати, регулярно нам предлагает мешки золота за эту вилку. Но пусть уж лучше паломники платят за право ей поклониться, во! Заяц резко развернулся и сделал шаг к Гонфу. - Знаете, мы им всегда говорим… Если кто-то вздумает тут поживиться, то дорогая сердцу воришки реликвия у него в сердце и окажется! Причём в самом буквальном смысле, во! Мышь тихо пискнул. - А ещё один завоеватель тут кое-что другое оставил… - Может, не стоит? – пробормотал Тим, но Сапвуд быстро подошёл к занавеси и отдёрнул её. Бонифаций глянул внутрь и невольно отпрянул: там, на круглом столике, покоился пожелтевший от времени череп хищника. - Знакомьтесь – господин Клитч, сынок Фераго-убийцы! – Сапвуд осторожно погладил череп по макушке. - Помер после поражения, напившись водицы, отравленной по приказу его папочки! Сапвуд прошёлся вокруг Гонфа. - А знаете… Стражники говорят, он по ночам клыками щёлкает… Заяц резко клацнул зубами, и Бонифаций с Гонфом вздрогнули. - И ещё я слышал… Как-то раз один храбрый, но не шибко умный горностай из Фоксшира вздумал тут спрятаться на ночь, набить мешок да ускользнуть через окно. И вот солнце село… пришла тьма… двери заперли… Сапвуд медленно двигался на Гонфа, и тот попятился. - Наш герой насобирал добра и тут услышал за спиной щёлканье… Он обернулся… Череп Клитча висел в воздухе, осиянный потусторонним светом! Челюсти раскрылись, он полетел прямо на воришку и ка-а-ак… цапнет! Заяц резко выбросил вперёд растопыренную лапу. Гонф заорал, повалился назад себя и сшиб какой-то жезл, который громыхнул по полу. Сапвуд запрокинул голову и громко захохотал. - Эй, а можно потише? – послышался тонкий голос. Бонифаций оглянулся. За стоящим посреди зала троном на складном стульчике сидела молодая бурая лиса, одетая в лёгкое платье со странными узорами, которых Бонифаций пока не видывал. На коленях у лисы лежал толстый альбом. - Ах, извините, госпожа… Мы тут историю обсуждаем, понимаете… - иронично бросил Сапвуд. Картина, перед которой расположилась лиса, наконец-то изображала мирный сюжет – единственный из всего, что до сих пор увидел здесь Бонифаций. Старый барсук сидел у окна с книгой и, казалось, погрузился в мысли о прочитанном. В окне виднелось море и корабль под парусами. - Сильвестр Громобой, - сказала лиса. – Вы его как раз сейчас упоминали. Дед нынешнего владыки. Говорят, в день его рождения бушевала жуткая гроза. Кое-кто думал, что он станет великим воином, но Сильвестра запомнили реформатором и мудрецом. Армии он предпочитал книги, молитвы и строительство, но результат всего этого, по-моему… оказался совсем неплохим! Бонифаций рассеянно кивнул. Лисица говорила с сильным акцентом, но вполне понятно. Мышь опустил взгляд и увидел на альбомном листе сделанный углём набросок с картины. - Вы отлично рисуете… - Ой, ладно уж… - лиса смущённо улыбнулась. – Просто набросок, ничего особенного. Зимой я буду писать портрет Магнуса, а это так… разминка… Она торопливо закрыла альбом, сложила стул и направилась к выходу. Бонифаций задумчиво глядел ей вслед. - А сейчас мы пойдём на смотровую площадку! – бодро сказал Тим. Когда все уже выходили, Гонф вдруг обернулся и подбежал к почивавшей на подушечке короне. - Ах! Какое горе! Несчастье! Как же так могло случиться? Товарищи… Господа, только взгляните! Рубинчик выпал! - Так-так… Выпал, говоришь? – Сапвуд быстро подошёл к мышу и схватил у того из лапы маленький красный камень. – Интересно… Сколько помню, из этой штучки ничего никогда не выпадало. Ну да ладно, наши ювелиры всё приведут в порядок. Если что, это бывшая корона Чистых хорьков. Рифтгард нам её передал, так сказать, в знак развития двусторонних отношений, во! Бонифаций был уверен, что ниоткуда рубин не выпадал и в лапках Гонфа очутился отнюдь не сейчас. Но, похоже, история про череп хорошо проняла мыша, так что можно было немного успокоиться. Хотя бы на время. К вершине горы вела длинная череда лифтов и лестниц. Мыши с зайцами переходили с платформы на платформу, которые быстро поднимались под тихое жужжание механизмов – кто-то внутри горы шустро работал лапками. Вскоре Бонифаций подумал, что, стой здесь рэдволльская колокольня, её шпиль уже маячил бы внизу. - Обратите внимание, на этом самом месте нашли метеорит, из которого Вепрь Боец выковал меч для Мартина, во-во! – Тим указал на проплывавший мимо небольшой памятник, торчащий на склоне среди нагромождения камней. - Да, кстати говоря, господа мыши, - заговорил Сапвуд, - а где это знаменитое орудие ныне пребывает? А то, помнится, у вас его запихивали то во флюгер, то в ещё какое-нибудь… неподходящее место… - Меч находится там, где и должен быть – в главном здании нашего славного аббатства! – резко ответил Бонифаций. Насмешливое высокомерие этого зеленоглазого зайца начинало его раздражать. Благо, зайцы отвлеклись на морской вид, и расспросы закончились. А то пришлось бы ещё объяснять, что из Главного зала реликвию убрали под тем предлогом, дабы её не лапали диббуны. Меч отправился в кабинет к аббатисе, да так там и остался. Платформа с лёгким толчком остановилась, и перед путешественниками открылась огромная чаша кратера. По её окружности шел настил с перилами. Сильный ветер заставил Бонифация плотно запахнуть кафтан, а зайцы, похоже, чувствовали себя здесь прекрасно. Щурясь, они подставляли морды ветру, который трепал их уши, и неяркому осеннему солнцу. Вцепившись в перила, Бонифаций глядел на море, что расстилалось до самого горизонта. Ещё никогда ему не доводилось видеть столько воды. Правда, когда-то он был в беличьем королевстве Южноземья и подходил к Великому озеру, но море производило совсем другое впечатление. Бездне, за пределами которой таилось нечто неведомое, в рождала страх. И в то же время мышь ощутил странное желание устремиться туда, за горизонт, и прикоснуться к тайне. - О! Зрительная труба! – взвизгнул Гонф. – А я знаю такую штуку, у нас на колокольне есть! Эй, а чего перевёрнуто всё? - Потому что линзы, приближая изображение, опрокидывают его, - Тим положил лапу на закреплённую у парапета зрительную трубу. – Вот, взгляни-ка туда… - Это что? А, остров! Там вроде горы и лес… только мутно очень… - Это Терраморт. Некогда гнездо пиратов, а теперь – часть объединённого королевства Рифтгарда, Сампетры и Терраморта, - объяснил Тим. – Того самого, что покончило с пиратским кошмаром. Понимаете, истреблять этих паразитов на море было гиблым делом. Мы могли раз за разом громить сброд, но сбегался новый, и всё продолжалось. Королевство уничтожило их базы, так что теперь всяческие «Чёрные каракатицы» и «Тёмные королевы» отправились на дно навсегда, во! Бонифаций отошёл в сторону и осторожно глянул вниз. В прозрачном воздухе хорошо просматривался городок, прилепившийся к основанию горы, словно гриб в лесу – к стволу дерева. Рыжие черепичные крыши домов контрастировали со стенами из серого камня. Деревянных построек мышь не заметил – ну да, лесов на побережье немного, зато камня полно. Вдоль берега шла широкая набережная, а чуть дальше виднелась пристань, у которой стояло несколько кораблей. «Надо будет наведаться в город на днях…» Лапа зайца легла на плечо, и Бонифаций невольно вздрогнул. - Мы, зайцы, умеем неслышно подкрадываться, во! – Тим Ветрогон широко улыбнулся. Сапвуд с Гонфом увлечённо возились со зрительной трубой и, казалось, ни на что другое внимания не обращали. - У вас красивая страна, - смущённо сказал Бонифаций. - Там, внизу, мой дом, - заяц махнул лапой через парапет. – А в нём сидит зайчиха с зайчатами, которых пока двое, но уже совсем скоро станет трое, во! - Поздравляю… - как можно вежливее произнёс Бонифаций. Внезапный переход на личные темы был ему не очень приятен. - Знаешь, я бы поставил эти прогулки после всех обсуждений. Чтоб можно было насладиться видами и памятниками, оставив проблемы за спиной, во… Но я думаю, нам удастся обо всём договориться. В конце концов, и Рэдволл, и Саламандастрон стремятся к миру и процветанию… Бонифаций не мог понять, искренне сейчас говорит заяц или старательно отыгрывает свою роль. Мышь знал метод «добрый – злой», что нередко применялся при допросах. Один запугивает, другой умасливает притворной добротой, и в результате оба добиваются нужного для себя результата. Понятно, что никакой симпатией при такой игре и не пахнет. Так что Бонифаций не торопился доверять зайцам, но и обижать их холодностью не хотелось. Не торопясь, вся компания прошлась по окружности кратера, дно которого скрывал мрак. Древние хроники говорили, что когда-то, в незапамятные времена, эта гора извергала огонь и потоки лавы. Да, извержений не происходило уже много веков, но кто мог пообещать, что их не будет вовсе? - Говорят, есть древнее, на камнях высеченное пророчество о том, что однажды наш вулкан проснётся, - вдруг сказал Сапвуд, словно угадав мысли посла. – И знаете, когда? Когда двое мышей из Рэдволла будут стоять на его вершине, во-во! Ладно, не пугайтесь, это у нас шутка такая! – и заяц снова заржал. – Ладно, идёмте обедать! Да, если Сапвуд и играл злую роль, то делал он это прекрасно.

Всем привет и спасибо за интерес к истории! Кажется, некоторых читателей взволновали указания на политическую идеологию. Смею заверить, что автор не встаёт на почву той или иной социальной, политической или экономической доктрины, а стремится написать рассказ про людей (ладно, зверей, хотя они у нас разумные, что есть главный признак человека), оказавшихся в сложной ситуации. А разве не вся художественная литература этому посвящена, во-во? Впрочем, иногда я думаю, что как-то сгустил краски. Ну да ладно, топором уже не вырубить. Итак, продолжение! Прищурившись, Тим Ветрогон взглянул на освещённые утренним солнцем горные вершины и заметил, что граница снегов на пиках едва опустилась. Чёрный силуэт скользнул по светлому небу, увеличился, и вскоре молодая летучая мышь плюхнулась на каменистую землю рядом с зайцами. - Они подходят! На ближнем повороте уже! - Отлично. Так, ребята, готовимся! – Тим повернулся к свите. Рядовые зайцы проворно уселись на низкорослых лошадок, оправляя мундиры. Некоторых солдат, правда, ещё только предстояло вытащить из местного кабака. - Эй, а награда? – недовольная мордочка летуна приблизилась к Тиму. – Летать при солнце – не очень весёлое дело, если хочешь знать! Сапвуд сунул лапу в сумку, вытащил яблоко и положил в маленькую кисть, отходящую от огромного перепончатого крыла. Следом в карман рубахи летуна отправилось несколько монет. - Хватит с тебя, рукокрылый! – важно сказал Сапвуд, аккуратно отсчитав деньги. – Твоё племя и так должно радоваться, что мы заключили с ним союз. Давай, лети в свою пещеру! Летун фыркнул, развёл руки в стороны и яростно ими замахал. Поднятые ветром мелкие камешки полетели в зайцев. Наконец, он подпрыгнул и повис в воздухе. Крылья мелькали так быстро, что их было уже не разглядеть. - Летучая мышь есть, летучего зайца нет! Летучая мышь есть, летучего барсука нет! – летун захихикал, издав при этом какие-то свои невоспроизводимые звуки, и помчался к родной пещере. Тим угрюмо посмотрел ему вслед. У него, как и у многих саламандастронцев, горные летучие мыши вызывали смесь восхищения, зависти и суеверного страха. А ещё – глухой обиды. Почему дикарь, живущий в горах, имеет то, что недоступно городским жителям славного Саламандастрона? - Прибыли! Двухмачтовый корабль медленно входил в гавань Барсучьего Уха. Этот городок, прижавшийся к реке на границе гор и степей, форпост Саламандастрона перед лицом Страны Цветущих Мхов, ожил и стал разрастаться после заключения Речного договора. Именно здесь сходили на берег купцы, дипломаты, путешественники и все, чей путь лежал через горы. Дальше река превращалась в череду бурных порогов, так что плавание по ней становилось невозможным. Тим легко тронул свою лошадку, и она пошла по грунтовой дороге, топча сухую каменистую почву. - Саламандастрон приветствует гостей из Рэдволла! – выкрикнул Тим, подняв лапу в знак приветствия. Мыши, уже спустившиеся на землю, повернулись к зайцу. Ну прямо два стереотипных обитателя красностенного аббатства, подумал Ветрогон. Один – статный, высокий, в кафтане и с кинжалом на поясе, этакий воин-защитник. Второй – коренастый пухляк с толстой мордой, знатный, видать, любитель пирогов и октябрьского эля. - Эй, привет, товарищ! – пухляк замахал лапой и засеменил навстречу. Сапвуд сзади сердито фыркнул. Ну вот, только встретились, и уже конфуз. - Во владениях Саламандастрона это обращение не принято, - сухо произнёс Тим. – При необходимости настоятельно рекомендую вам использовать слово «господин». Итак, я – лейтенант Тим Ветрогон, а это – сержант Сапвуд. Мы уполномочены вести переговоры. - Моё имя Бонифаций, а это Гонф, - быстро ответил статный мышь. – Господа, мы приносим извинения за досадную оплошность… - Ничего страшного, - снисходительно ответил Тим. Ему совсем не хотелось начинать переговоры с конфликта. В конце концов, нравится им это нелепое «товарищ» – пусть используют. Главное, чтобы этот жизнерадостный хомяк не вякнул чего-нибудь подобного на аудиенции. Заодно Тим отметил, что рэдволльцы вполне сносно говорят на общем языке, не заставляя разбирать всякие диалектные словечки, характерные для Страны Цветущих мхов. - Сейчас погрузим на колёса весь ваш багаж и можем отправляться! За корабль не беспокойтесь, Барсучье Ухо – место надёжное, здесь его и сберегут, и в порядок приведут, если надо, во! Жители городка тем временем подтягивались к пристани, и вскоре кругом гостей образовалась пёстрая толпа. Среди множества зайцев и землероек мелькали хорьки и лисы. Тим украдкой следил за мышами – известно ведь, что рэдволльцы питают отнюдь не добрые чувства к хищным народам – но эти, кажется, держались вполне свободно. Вскоре ящики переместились в телегу. Бонифаций с Гонфом устроились на скамье, их окружили выдры, превратившиеся из матросов в солдат. Зайцы на своих лошадках окружили телегу, и вся процессия двинулась, уверенно раздвигая толпу. Вскоре узкие улочки Барсучьего Уха остались за спиной. По левую лапу расстилалась покрытая пожелтевшей травой степь, по правую блестела река, а впереди высилась каменная громада Западных гор. В Саламандастроне, впрочем, их именовали Восточными. - Видите? Таких лошадок мы специально вырастили для путешествий через горы, во! – хвастливо произнёс Сапвуд, похлопав свою пони по шее. – Невысокие, но крепкие, не скакуны, конечно, но и не свалятся никуда! Лошадки топали с весьма неплохой скоростью, и спустя немного времени Горы скрыли небо, а затем выросли с обоих сторон. Вновь Тим с удовольствием оценил дорогу к побережью, плод инженерных расчётов и упорного труда многих зайцев и кротов. Она стала самым коротким путём сквозь горы к побережью, и движение по ней, как говаривали иные, было опасным не более прогулки по собственному двору. И, в общем, с этим суждением Тим готов был согласиться. Дорога шла то вдоль ревущих речных вод, то поднималась на крепкий мост, то уходила в широкий туннель, но всюду оставалась прочной и надёжной. Минуло больше полдня. Мыши с выдрами начали потихоньку стонать, и тут Тим указал на знакомый тёмный утёс: - Видите? Этот камень мы зовём «Когда уже конец»! Потому что рядом с ним кто-нибудь обязательно это скажет, во! Немного терпения, друзья, и перед вами откроется… Посольство миновало крутой поворот, и горы вдруг расступились. Много раз Тим Ветрогон созерцал вид на свою страну, но всё равно заячье сердце радостно забилось. Ровная прибрежная долина величаво уходила к северу и югу, впереди блестела синяя полоса моря и высилась Великая Гора. Рядом с горной дорогой прилепились аккуратные террасы с урожаем, а у реки хлюпало мельничное колесо. Внизу виднелись квадраты полей и огородов, нитки дорог, тёмные пятна городков и подёрнутые жёлтым островки леса. Унылый пустой край дюн и скал, воспетый древними легендами, явно остался во временах этих легенд. Солнце покраснело и почти опустилось в морские воды, когда посольство наконец добралось до въезда в Гору. От долгой дороги мутило, и Тим с радостью спрыгнул на землю. Тяжёлая створка ворот отъехала в сторону, открывая путь внутрь. - Ну, вот и ваши апартаменты! – сказал Тим, когда мыши и зайцы миновали коридор с высокими узкими окнами и прошли в довольно уютную комнатушку. – У нас тут всегда послы живут… - Ага, - усмехнулся Сапвуд. – Последний раз, правда, это были жабы. Так что если где слизь найдёте… Ой, ну ладно, ладно, пошутить нельзя уже! – торопливо добавил он, когда оба рэдволльца вздрогнули. – Всё вычищено, не извольте беспокоиться! - Под горой бьют горячие источники, так что можно вымыться, - Тим легко стукнул по чугунной трубе. – Тут холодная вода, а тут – горячая. Ну, на сегодня всё. Отдыхайте, а завтра у нас путешествие по горе! Закрывая дверь, Тим увидел, как Гонф в восторге крутил водопроводные краны. - Выходите, - прошептал Сапвуд спустя несколько минут. Из сумеречной полутьмы молча выплыли три зайца. - Рядовой Скалолаз прибыл! - Вы знаете, что делать, - Сапвуд взялся за декоративную колонну и легко её передвинул. Эта деталь интерьера лишь казалась камнем, на самом же деле была пустым деревянным муляжом. За колонной открылась узкая щель, которую посторонний никак не мог бы заметить. - Пока послы тут, это будет ваше жилище. Слушайте всё, что они скажут, а ты, Скалолаз, записывай. Всё-всё, понял? Неважного нет! - Рады служить, господин… Тим с содроганием взглянул в мутные глаза слепца. Всю свою жизнь эти зайцы провели в беспросветной мгле, но зато обладали тончайшим слухом. Семьи слепышей пользовались особым почётом в Саламандастроне. Именно они первыми узнавали, что где-то пробивался новый ключ или сдвинулись камни. Ну и деликатная миссия прослушки посольской комнаты возлагалась, конечно, на них. Скалолаз и слепыши протиснулись в щель, устроившись в каменном мешке. - Смотрите, не разжирейте там! А то так внутри и останетесь, во! – Сапвуд рассмеялся в кулак. – Ну что, Ветер, пойдём отдыхать. Сегодня был тяжёлый день, а завтра нас ждёт ещё один. Не очень приятно, конечно, подумал Тим, что какое-то время придётся провести в Горе, а не в родном доме рядом с дорогой Синеглазкой. А учитывая, что в любой из дней она может разрешиться от бремени… Да, в их дом приехала Крапивница, добрая сестра Тима, и, если что, она всё устроит. Но из-за каких-то послов пропустить появление на свет своего ребёнка было бы всё же обидно.

Мне из "Войны с Котиром" особо запомнилась смерть лисицы Фортунаты. Этот эпизод, если его рассмотреть, позволяет задать несколько вопросов. Итак, белки прыгают перед окнами крепости с ежатами Пикой и Пози, изображавшими пленников Ферди и Коггза, чтобы убедить Цармину в их побеге (уже несколько странно, учитывая, что в лесу разных ежат по идее очень немало). Камеру Джиндживера, расковырявшего стенки и перетащившего пленников к себе, проверять никто не стал (а это снова о профкомпетентности хищного воинства, ха). В этот момент Цармина предлагает Фортунате сделать нечто, что автор называет "западнёй" (trap). Что именно - остаётся за кадром. Из последующего повествования становится понятно, что речь шла об одиночной разведке в Лесу Цветочных Мхов. Очевидно, Цармина изначально рассчитывала на гибель лисицы - у неё уже крыша ехала, заставляя истреблять конкурентов (хотя какой Фортуната конкурент?) Но зачем в это дело влезла лиса, которая уже побывала в лесу с армией и должна была понимать, что там тебя могут прикончить из-за каждого дерева? Ага, она собиралась выдать себя за странствующую знахарку (journeying healer)! Естественно, её тут же узнали. Затем с Фортунатой знакомится Маска, переодетый лисом, они приходят в Барсучий дом, забирают ежат, и он заводит лису в засаду, которую со своими белками устроила Леди Амбер, сиречь Госпожа Янтарь. В английском оригинале, как оказалось, сцена смерти расписана подробнее, чем в переводе. Белка говорит лисе, что "мы знали, кто ты, с того момента, как ты зашла в лес" (we knew who you were from the moment you entered these woods). Фортуната припадает к земле, пытаясь казаться как можно меньшей целью для стрел (crouched low trying to offer as small a target as possible). Вот такие вот моменты и дают книгам Джейкса противоположный эффект, заставляя сочувствовать отрицательным персонажам (да-да, знаю, они сами виноваты, но тем не менее). Янтарь называет Фортунату предательницей или изменницей (traitor), и её расстреливают. Возникает вопрос - почему предательница? Кого она предала? Вердогу, накормив его ядом? Да, но лесные братья про это ничего не знали. Из нескольких фраз и действий лисы можно понять, что она родом из того самого Леса Цветущих Мхов (I was born and brought up in Mossflower country), т.е. она была одним из лесных жителей и пошла служить оккупантам. Это, действительно, объясняет ситуацию, но прописано слабо. Если бы она травила выдр, белок и ежей, продавала им лекарства, провоцирующие какую-нибудь несвёртываемость крови, то тема предательства была бы раскрыта. Но, по большому счёту, весь эпизод с обманом со стороны Маски вообще не нужен. Написано, что он вроде как выведал у Фортунаты план тюрьмы в Котире, но это он мог узнать и так, поступив в замок наёмником. Весь рассказ нужен, похоже, только для того, чтобы продемонстрировать, как Маска хорошо умеет превращаться и показать детям, что коллаборационизм - это плохо.

Ой... Если что, фанфик не для пропаганды социализма/коммунизма пишется. И устраивать срач на эту тему я не хочу.

Пока продолжение пишется (да, оно пишется), нарисовал своих героев Гонфа и Бонифация.

Если призадуматься, то наметившееся в конце книги строительство Рэдволла - весьма большая проблема для сюжета. То есть, получается так. Лесные жители обрели свободу, проклятые вороги изгнаны, и тут госпожа Жермена такая: "А теперь строим аббатство! Да, огромную крепость, побольше Котира! Хорошо так побольше! Ты будешь камни таскать, а ты раствор месить..." Необходимость грандиозного строительства из книги не следует, зверям и в лесу было даже не нормально, а очень хорошо. Можно было бы подать всё под соусом "если не построим укрепления, то вернутся злодеи и обратят нас в рабство", но дело в том, что ту же идею в своё время уже продвигал недоброй памяти Вердога. Вероятно, Джейкс понял, что негоже давать возможность для ассоциаций Жермены и Мартина с сим персонажем, поэтому идеей строительства осталось довольно абстрактное "будем большой дом, где мы все вместе будем жить" (нафига?) Между тем, работа в каменоломне, транспортировка блоков и строительство - не лучшее времяпрепровождение для тех, кто пережил войну и разорение. Подробности работ и их организацию Джейкс предусмотрительно оставил за кадром (а не было ли там принуждения? а если бы ежи или белки сказали - "да ну вас с вашей стройкой коммунизма, мы домой отбываем, у нас дети голодные?" Были ли у Жермены возможности жёстко объяснить лесным друзьям, что они не совсем правы?) Стройка, судя по всему, шла долго - Гонф и Колумбина успели пожениться, у них родился сын, и в это время только построили главные ворота (всё остальное было построено раньше или позже?) Похоже, без эксплуатации там явно дело не обошлось.

Покрыс Ага, спасибо! Насчёт скота - я представляю героев как полноценных фурри, т.е. существ, по размеру и образу жизни адекватных человеку. Соответственно, они вести хозяйство, держать скот и есть мясо. Но "зверские" видовые особенности на это всё равно накладываются.

Ну, религиозности в Рэдволле не особо много. Разве что стихийно-языческий культ Мартина и природы. Начало его истории - вполне левацкое, это и свержение тирании, и занимающийся экспроприацией Гонф со своим "товарищ" (да, я на это сознательно отсылку даю), и свобода-равенство-братство. Так что "социализм" у них мог родиться вполне самостоятельно как стремление "вернуться к истокам" и "отбросить наслоения". Конечно, Люцину на этом деле нехило переклинило и понесло в принудиловку и бюрократизм. Так что "новый курс" может оказаться в утиль, едва товарищ аббатиса отправится в тёмный лес (увы, вероятно, не без посторонней помощи). Огнестрельное оружие пока большого распространения не получило, собственно, им только некоторые могут попонтоваться. В нашей истории мечи и огнестрел ещё долго вполне себе соседствовали. А доспехи барсука тут - церемониальные в первую очередь, чтобы перед зайцами мордой в грязь не ударить. Статус обязывает. Да там, похоже, шерсть, шкура и жир такие, что переть на него с первым огнестрелом... ну, смешно.

Всем привет! Я наконец-то решился тут зарегиться. И выложить фанфик. Сразу предупреждаю, что "канон" тут нарушен, и довольно сильно. Есть мнение, что изображённый в книгах про Рэдволл мир весьма непродуман, и я решил это исправить. Добавил государства, города, транспорт, сельское хозяйство, промышленность и всё такое. Постарался насытить этот мир проблемами из сфер политики, экономики, религии - всего того, что мистер Джейкс (полагаю, сознательно) отверг. Это начало. Надеюсь, будет продолжение. Во всяком случае, концепция есть. Время действия - где-то после официальных книг. Хорошо после. Их события уже воспринимаются, как древние легенды. - Строительство флота… Разработка юго-восточных рудников… Снабжение лазарета… Заяц Тим Ветрогон поднял голову от бумаги и глянул в окно, из которого тянуло запахом близкого моря и доносились крики чаек. - Отношения с Рэдволлом, - напомнила полулежавшая в резном деревянном кресле зайчиха Синеглазка. – Дорогой, я уверена, что эта тема будет главной! Тим пробежался взглядом по конспекту, который подготовил к сегодняшнему заседанию Великого совета. - Ой, ладно тебе, главной… Кто сомневается, что союз Рэдволла с Самандастроном крепок, как сама великая наша гора? Как ни пытался Тим скрыть тревогу за нарочитым пафосом, зайчиху это не могло провести. - Вот только не надо учить меня официальной риторике, ушастый мой, - Синеглазка вздохнула и погладила живот. – Она хороша для мероприятий, да и то не всегда. У рэдволльцев неурожай или что-то вроде того, и они вряд ли смогут выполнить обязательства. Нашему Владыке это не нравится, очень не нравится, понимаешь? Так что предупреждаю, сейчас его злить не стоит! - Можно подумать, когда-то стоит… - Тим отложил перо и, прищурившись, глядел на кувыркавшихся в небе чаек. - Лучше поговори с нашим зайчонком… Ветрогон подошёл к супруге, опустился на колени и нежно прижался ухом к её круглому животу под синим платьем. Там, в сокровенной глубине, почувствовалось слабое шевеление. Уже третий раз они ждали потомства, но Тим вновь испытывал всё то же радостное волнение, что и впервые. Раздался визг, и в комнату влетели двое зайчат, мальчик и девочка. - Папа! Когда мы увидим братика? - В этом сезоне – точно! – уверенно ответил Тим, вызвав новый восторженный визг детей, которые, впрочем, стояли на почтительном расстоянии от родителей. - Ладно, пора идти, - Тим взглянул на стоявшие в углу водяные часы, поцеловал Синеглазку и потрепал зайчат по головам. – К вечеру вернусь. Надеюсь, ночевать в Горе меня не заставят! Заяц накинул тёплый плащ поверх мундира, вышел во двор и с улыбкой оглянулся на дом своей семьи. Лучи осеннего солнца мягко грели сложенное из крупных камней двухэтажное здание, словно выросшее из скалы. Мощь, простота и надёжность – всё, что так ценили на подвластном Саламандастрону побережье – вполне воплотились в доме Тима. Он служил зайцам до них, будет служить и после. Лениво поглядывая вокруг, Тим двинулся по улице. Прохладными осенними днями тянуло на ностальгию. Запах угля и жареной рыбы, вопли чаек, скрип повозок – городок оставался таким же, что и во все сезоны сознательной жизни Тима. И всё так же над ним нависала гора Саламандастрон, цитадель владык-барсуков. Словно пень исполинского древнего дерева, закрывала она небо, безмолвно напоминая, кому принадлежит власть на берегу. Лестницы, лифты и коридоры остались позади, и Тим уверенно прошёл в двери зала Великого совета. Большинство зайцев-участников уже собрались, и под высокими каменными сводами стоял тихий гул. Ветрогон уселся на положенное ему место и неторопливо разложил вещи на столе. - О, кто заявился! Здравствуй-здравствуй! Что, папашей не заделался ещё? - Не тороплюсь, - бросил Тим оскалившемуся Сапвуду, что сидел по левую лапу от него. - Ха-ха, во! А кто из нас торопился покинуть мамин животик, скажи-ка? - Ещё бы, - отозвался сидевший с другой стороны Пиккль. – Ветер, слышал новость? Кожаное Сердце таки женится на той хорьчихе из Рифтгарда, во! Сапвуд опять хохотнул. - Да, представляю, что у них там родится! Хорькозайцы, подумай только! - Да, зайхорьки… - И знаешь что? Вот построим вместе с Рифтгардом флот, отправим на него этих чудищ! Любой пират как увидит – за борт упадёт от страха! - Владыка идёт! Обычные перед заседанием зубоскальство и болтовня резко стихли. Зайцы, встав и невольно выпрямляя спины, уставились на расшитую золотом завесу в дальней стене зала. Вот она двинулась, отошла в сторону – и владыка-барсук Магнус Вепрь, тяжело ступая, двинулся к каменному трону. Если бы трое зайцев встали друг другу на плечи, до верхний едва бы дотянулся до барсучьей пасти. Она, впрочем, явно была не тем, к чему кто-то желал бы по доброй воле прикоснуться. Тим зачарованно глядел на старую, но блестящую кольчугу, покрывавшую плывшее мимо гигантское тело. Украшенная серебристыми полосами голова повернулась, и заяц, взглянув вверх, встретился с жёлтыми глазами барсука. Тим не отвёл взгляда – владыке нужны крепкие слуги. Хочешь ему угодить, покажи лишний раз силу воли. В полной тишине Магнус уселся на вырубленный из валуна трон. Могучие лапы легли на подлокотники. - Я, Магнус Вепрь, владыка Саламандастрона и всего побережья, приветствую Великий совет! – голос барсука звучал, словно рокот далёкой грозы. - Приветствуем владыку Магнуса Вепря! – хором выкрикнули зайцы. Прошла обычная минута тишины, и барсук начал речь. - Десять тысяч оскорблений нанёс нам Рэдволл! Тим вздрогнул. Увы, жена оказалась права. В очередной раз. - Они попрали освящённые многими сезонами традиции. Они желают, чтобы мы у себя вводили их новомодные идейки про материализм, коллективное хозяйство и вот это их любимое… «Товааарищщщ!» Последнее слово Магнус протянул с таким сарказмом, что зайцы дружно загоготали. Их уши болтались, словно ветви на ветру. - И вот неделю назад из Рэдволла пришло письмо, где в своём обычном стиле, гордом и наглом, нам сообщают, что смогут прислать лишь половину положенных по договору ресурсов! И то, если только, видите ли, позволят обстоятельства! По залу прокатился возмущённый ропот. - Что мои добрые слуги скажут об этом? - А мышиное аббатство обнаглело! – выкрикнул Пиккль. – Значит, как посылать им металл и инструмент, то всё должно быть точно и вовремя, а как нам получать их хлеб и сыр – так обойдётесь! Из-за столов послышались одобрительные голоса. - Верно! Хватит их снабжать! Без наших гвоздей проживут! Магнус Вепрь недолго молчал, любуясь эффектом, а затем легко ударил кулаком по трону. Звук, хоть и получился не слишком сильным, заставил зайцев притихнуть. - Они посылают сюда своих шпионов. Они возмущают наших подданных, рассказывая им байки про свободу и справедливость. Пора показать красностенным мышам, что не всё им позволено! Вот что думаю я, Магнус Вепрь. Соберём армейский корпус и по весне войдём в Фоксшир. Там нам точно будут рады. Заключим с ними договор, и после этого сами будем решать, какие пошлины взимать на таможне. Зайцы переглядывались, охваченные страхом. Только пожилые помнили время, когда армия Саламандастрона переходила Скалистые горы, и никто не помнил такого, чтобы она надолго оставалась в Стране Цветущих Мхов. - Почтенный владыка, позвольте… - Тим встал из-за стола и поднял лапу в знак того, что намерен сказать нечто важное. – Нет у меня сомнений, что наши храбрые бойцы перейдут горы и войдут в Фоксшир. Но что после, господин? Сможем ли мы снабжать эту армию? Наш транспорт, наша система созданы для побережья. Рэдволльцам останется лишь дождаться, когда мы сами свалим оттуда, несолоно хлебавши! А если о наших проблемах прослышит, например, жабье племя? - Ишь, осторожничает! – буркнул одноухий Броктри. – Пока мы рассуждаем, Рэдволл берёт и делает то, что считает нужным, вот и результат… Ветрогон уже чуял, что вот-вот станет мишенью, но решил идти до конца. - К тому же, если в Рэдволле, например, случился неурожай, неужели нельзя отнестись с пониманием… Совет взорвался возмущёнными криками. Тим стоял, сжав кулаки и ожидая, что сейчас в него полетит что-то тяжёлое. - Молчать! – рёв барсука перекрыл все голоса, ударив по заячьим ушам, как грохот зимнего штормового моря. – Мой славный дед даровал вам право обсуждать дела не для того, чтобы вы устраивали балаган! Тим! Вновь заяц встретился взглядом с владыкой. Сердце тревожно забилось. Если ему не понравились его слова… - Я вижу в тебе холодный ум и доброе сердце, Тим Ветрогон! – уже мягко произнёс Магнус, и заяц едва заметно выдохнул. – Это мне нравится. Вы могли заметить, я не сказал, что мы выступаем немедленно. Я сказал, что думаю о будущем. Которое может быть таким, а может и другим. Всё ещё стоящий Тим взглянул на портреты древних владык, что висели на стенах. Он помнил легенды о том, как барсуки в трансе вытёсывали на камнях предсказательные образы. Оставалось надеяться, что Магнус не вздумает сейчас устроить нечто подобное. - А сейчас самое главное. Рэдволл сообщает, что к нам прибудет их посольство для обсуждения договора. И ты, Тим Ветрогон, будешь руководить переговорами с нашей стороны. Чуть позже тебе вручат инструкции. - Рад служить Саламандастрону! – чётко ответил Тим, отдал честь и наконец плюхнулся на стул. В направленных на него взглядах можно было прочесть и зависть, и сочувствие, и злорадство, но Ветрогону это было уже неинтересно. Владыка доверил ему поручение, и ближайшее время будет посвящено его выполнению. Кто что думал по этому поводу, имело мало значения. Видно, Сапвуд ощущал некую вину перед Тимом, потому что после заседания притащил его в таверну и угостил за свой счёт. Молодой лис – может, эмигрант из того же Фоксшира – сгрёб звякнувшие по столу монеты и, элегантно поклонившись, поставил перед посетителями горшки с наваристой ухой и вино. Но хороший ужин не мог отвлечь Ветрогона от тревоги. Хлебая уху, он рассеянно смотрел в тёмное окно, в цветных стёклышках которого отражался свет масляной лампы. - Не грузись, говорю тебе! – Сапвуд, съев половину горшка, жадно отпил из стакана. – Ты думаешь, наш старик, коли всерьёз замыслил бы вторжение, стал бы так прямо это говорить? Сейчас наша братия всё растреплет, а завтра про это узнают в Рэдволле, и прости-прощай, эффект внезапности. Это просто демонстрация силы, пойми. Чтобы держали в своих мышиных головах, на что мы способны. - Хочется верить, что ты прав… Ну, за дипломатию! Тим выпил густое тёмное вино – приехавшее то ли с Зелёного острова, то ли из самого Рэдволла – и подумал, что стоит сюда наведаться ещё раз. Может, удастся что выведать у лиса по ситуации в Фоксшире. Лишним это точно не будет. Подходя к дому по тёмной улице и увидев огонёк над входом, Тим слабо улыбнулся. Дешёвая несильная лампа напоминала ему маяк на берегу тихой гавани. Как всё-таки хорошо, что есть свой дом, где можно погрузиться в тихий уют. Уют, которого так не хватало в Саламандастроне. *** Бонифаций никогда не испытывал любви к чтению отчётов, а ясный осенний день тем более не располагал к такого рода занятиям. Однако аббатиса Люцина – товарищ аббатиса, как теперь положено было её именовать – решила, что Бонифация следует посвятить в хозяйственные проблемы. И теперь мышь сидел в её кабинете, честно пытаясь вникнуть в дела с хлебом, молоком, вином и другими радостями рэдволльской жизни. - Видишь, Бонифаций, дорогой мой товарищ, насколько сложна ситуация? – Люцина наконец захлопнула амбарную книгу и аккуратно её застегнула. – Стоит вопрос о том, хватит ли нам продуктов на зиму! Что же говорить о Саламандастроне? Нам придётся расширить применение карточек, товарищ, ты понимаешь это? Бонифаций быстро кивнул. Цифры свидетельствовали ясно: многих продуктов стало меньше в два, а то и больше, чем два, раза. Похоже, следующий сезон смело можно будет назвать Зимой Продуктовых Карточек. Голодные беженцы, очереди за хлебом, похороны – все эти картины легко промелькнули перед Бонифацием, благо, он уже имел случай с ними познакомиться. - И вот это – аккурат перед юбилеем Лета Справедливой Свободы, какая незадача! – мышь-аббатиса всплеснула лапками. – Придётся преодолевать новые беды вместо того, чтобы показать успехи нашего курса! Бонифаций поправлял пояс туники, и поэтому кивнул немного позже, чем стоило. По правде говоря, задача дожить до весны ему казалось куда более важной, чем доказать правильность курса Справедливой Свободы. - У нас состоялась переписка с Саламандастроном, - продолжала Люцина. – Конечно, жёсткая, но в меру. Мы договорились отправить к ним посольство, чтобы обсудить все проблемы. И руководить этим посольством будешь ты, товарищ Бонифаций! Вместе с тобой отправится товарищ Гонф! Многосезонная привычка скрывать свои чувства позволила Бонифацию сохранить полное внешнее спокойствие, однако при последних словах аббатисы он всё же негромко охнул. - Дорогая товарищ, вы уверены, что Гонф подходит для такой миссии? Люцина внимательно взглянула поверх маленьких очков в глаза Бонифацию. - Ты хорошо ставишь вопросы, товарищ! Конечно, у него не лучшая репутация. И важная миссия позволит ему подняться на новый уровень! И ты, Бонифаций, понесёшь ответственность не только за миссию, но и за нашего товарища! Помоги-ка мне… Аббатиса встала, запахнув облачение, и Бонифаций подхватил её маленькую сухую лапку. Лапку, сила которой не уступит легендарному мечу Мартина, если её хозяйка заподозрит угрозу идеалам Справедливой Свободы… или собственной власти. - Конечно, надо объяснить им ситуацию с урожаем. Не жалей красок, покажи как следует всё, что нас ждёт зимой! Но это не самое главное. Меня беспокоит ситуация с Фоксширом, дорогой товарищ! Это княжество будет либо пробкой, затыкающей проход в Страну Цветущих Мхов, либо кинжалом, направленным в её сердце, то есть Рэдволл! Поэтому нам так важно отстоять его нейтралитет. Намекни барсуку, что, если он вздумает взять Фоксшир в свои лапы, это поставит под угрозу весь договор Мшистой Реки… Они медленно шли по Большому залу. В последние сезоны размеры этого знаменитого помещения весьма сократились: его тут и там разгородили новые стенки, за которыми прятались кабинеты всевозможных управляющих и уполномоченных. Древний гобелен с образом Мартина Воителя висел на том же месте, но теперь под ним расположилась табличка с надписью: «Товарищ Мартин. Неизвестный художник». Бонифаций помнил время, когда и жители города вокруг аббатства, и даже паломники из ближних земель жгли перед гобеленом свечи и курили ладан, желая получить то ли видение, то ли помощь в нуждах. Люцина объявила это «мракобесием» и велела всё убрать. А после вход в главное здание запретили для всех, кроме должностных лиц. Теперь толпу у гобелена можно было увидеть разве что при посвящении зверят в диббуны. - Да, они легко могут перекрыть нам поставки металла и изделий, - продолжала рассуждать семенившая по полу аббатиса. – Но знаешь что, товарищ, я была бы совсем не против, представь себе! Поток товаров из Саламандастрона не даёт нам развить собственную промышленность. Мне это не нравится, это мне совершенно не нравится! Почему наш Рэдволл должен зависеть от страны, погрязшей в диктатуре и мракобесии? Когда Люцина наконец скрылась за одной из дверей, Бонифаций отправился разыскивать Гонфа. Благо он хорошо знал, где можно встретить мышь-пекаря. Подходя к складу, он расслышал перемешанную с жалобными воплями солдатскую ругань и понял, что догадка его не обманула. Трое стражников стояли кругом и тыкали древками копий закутавшийся в тунику визжащий комок. Рядом на каменному полу валялись булки и сыр. - Товарищ Бонифаций! Объясни наконец этому… товарищу, что Справедливая Свобода не означает разрешения воровать со склада! Из-под скомканной туники показалась толстая мордашка с маленьким чёрным носом. - Товарищ! Это всё клевета! Добрый Гонф не берёт чужого! Он берёт то, что ему полагается! - Заткнись, ты, король воров! – облачённый в кольчугу мышь-воин ударил Гонфа копьём, и тот снова завизжал. - Товарищи, я рад вашей бдительности! – Бонифаций изо всех сил соблюдал баланс вежливости и твёрдости. – Будьте уверены, я наведу здесь порядок. Можете продолжать службу! Стражник пнул головку сыра, на которой виднелись следы мышиных зубов, и добавил пару солёных словечек. Устало ругаясь, воины ушли прочь по коридору, и Гонф осторожно уселся на полу. - Ох, спас ты меня, товарищ! Эти вот товарищи на меня так рассердились, а я ведь ничего плохого не сделал, клянусь Мартином! - Так, будешь его поминать – он к тебе по ночам приходить станет, понял? – строго сказал Бонифаций, и Гонф испуганно ойкнул. – Так, во-первых, наведём здесь порядок… Вскоре булки и сыр водворились на свои законные места. Правда, укушенное место пришлось вырезать и отдать Гонфу, чем он был совсем не опечален. Бонифаций проследил, чтобы ничего не нырнуло украдкой под тунику пекаря, и запер склад. - А теперь слушай сюда. Мы с тобой отправляемся в Саламандастрон! Нам доверена дипломатическая миссия, понимаешь? - Ой… Мы поедем в гости к полосатому чудовищу, да? Товарищ, я слышал, у него ночной колпак размером с наш колокол! - Отлично, не вздумай там это вякнуть. Собирайся, да поживее! Товарищ аббатиса ждать не любит! Упоминание аббатисы являлось одной из немногих вещей, способных призвать Гонфа к дисциплине. Вот и теперь пекарь подтянулся и, пыхтя, усердно зашагал рядом с Бонифацием. Для путешествия подготовили двухмачтовую «Речную белку» – по убеждению Бонифация, лучший из кораблей, имевшихся в распоряжении Рэдволла. Стоя на причале у берега Мшистой реки, мышь смотрел, как на борт загружают мешки с провизией, ящики с пошлиной и дары, что скоро отправятся в казну Саламандастрона. Наконец, выдры втащили по трапу большой резной сундук, забитый отборными лекарственными травами. Личный подарок товарища аббатисы покажет владыке-барсуку намерение уврачевать дипломатические раны, а заодно и мощь рэдволльской медицины. - Дядя Бонифаций! Обернувшись, Бонифаций с улыбкой взял на руки мышонка Матиаса. - Ты пливезёшь иглушку из Саманаслона? - Раздобудь ему что-нибудь, Бонни! – сказала Роза, у юбки которой минуту назад стоял Матиас. – А то он так скучает по вечерам… «Ага, пока ты гуляешь с очередным ухажёром…» - Ну что, готов стать диббуном, а? - Я буду такой же, как Малтин Воитель! – взвизгнул мышонок, воинственно замахнувшись кулачком. - Товарищ Мартин, вообще-то. Хочешь быть хорошим диббуном – называй его товарищем, понял? – Бонифаций отдал Матиаса Розе. – Надеюсь, мы вернёмся до зимы. Не хочется катиться по холодным полям. - Я уверена, что самый лучший в мире брат уладит все проблемы! – Роза улыбнулась, но получилось у неё не очень уверенно. - Всем подняться на борт! Мы отправляемся! – капитан «Белки», здоровенная выдра с сединой в шерсти, оглядел стоявшую на причале толпу. Бонифаций ступил на палубу и тут же ощутил то странное чувство, когда вместо привычной прочной земли у тебя под лапами оказывается холодная колеблющаяся субстанция, и отделяет тебя от неё лишь тонкая деревянная перегородка. Мыши не любят воду, это всем известно. Но само путешествие в Саламандастрон тоже нехило так выбивало почву из-под лап. Выдры шестами оттолкнули корабль от причала, и одновременно захлопал парус. Толпа на берегу радостно закричала. «ЛОГАЛОГАЛОГАЛОГ!» - орали землеройки Гуосима, без которых речное дело до сих пор не обходилось. Благодаря этим ребятам, полагал Бонифаций, здесь сегодня не было товарища аббатисы; по упорным слухам, она страшно не любила Гуосим, странную, ни во что не вписывающуюся общину. Отсутствию Люцины Бонифаций не огорчился: слушать официальные речи у него никакого желания не было. Набирая скорость, «Речная Белка» шла мимо берегов, и вот уже причал скрылся за ивами. Опёршись на парапет, Бонифаций лениво смотрел, как мимо проплывали леса, уже подёрнутые осенним золотом, фермы, сады, поля, на которых колосился новый урожай. Правда, после знакомства с отчётами вид назревших плодов земли уже особо не утешал. У Бонифация мелькнула мысль, что, быть может, нынешний кризис, так некстати осложнивший отношения с Саламандастроном, стал следствием реформ последних сезонов. Могли ли бесконечные слияния хозяйств, инспекции и протоколы подорвать сельское хозяйство Страны Цветущих Мхов? Мышь уже не раз думал о подобном, но никогда не говорил вслух. По его мнению, проще было надеяться на появление во дворе аббатства памятника Клуни Хлысту, чем на публичную критику Справедливой Свободы. *** Берега Мшистой реки проплывали мимо, а дни путешествия незаметно сменяли друг друга. Гонф занимался облегчением корабельного груза путём поедания провизии да веселился в компании выдр. Ключи от сундуков Бонифаций хранил у себя и постоянно проверял замки, так что можно было надеяться, что проявить своё мастерство у короля воров возможности не оставалось. Привычные зелёные поля с лесами сменились степью, а западные горы явственно приблизились. Также, как и гигантское сооружение, в сторону которого Бонифаций старался не смотреть. - Скоро Фоксшир! Ночью будет таможня! Бонифаций оторвался от созерцания окрашенных закатом горных вершин и повернулся к Гонфу. - Вот как? Хорошо. Признаться, подустал я от плавания. - А мне нормально, – Гонф жевал очередную лепёшку, и крошки сыпались ему на живот и на доски палубы. – Видал ихнее идолище? Нахмурившись, Бонифаций развернулся к другому борту – и циклопическая статуя Цармины предстала перед ним во всём жутком великолепии. Вырубленный из тёмной горной породы монумент возвышался на искусственном холме, опоясанному лестницей. Оскаленная морда дикой кошки глядела в сторону Рэдволла, а лапы вздымались в броске. Когти и клыки покрывала позолота, блестящая в свете догоравшего дня. Каменная мантия широкой полосой спускалась к земле и шла по склону, словно застывший бурный поток. - Слушай, Бонни… Они её вправду обожествили, да? – залихватские нотки пропали из голоса Гонфа, и он пригнулся, словно боясь удара лапы древней владычицы Котира. - Ну вроде того, - ответил Бонифаций. – Во всяком случае, поклоняются ей. Считают, что в наших легендах всё неправильно, и дикие коты были добрыми правителями Страны Цветущих Мхов. - Эта особа что-то не выглядит доброй, я погляжу… Обе мыши замолчали, настороженно глядя на статую. Тёмная вода тихо плескалась о борт. В полумраке показались первые селения Фоксшира, и Бонифаций впервые ощутил, что родной край действительно остался за спиной. Ещё никогда ему не доводилось уходить так далеко от Рэдволла. - Пойдём вздремнем, Бонни, товарищ. Выдры говорят, до таможни ещё часа три… Крики выдр оборвали мутный сон Бонифация, в котором ему виделось что-то неприятное, то ли живая Цармина, то ли её статуя. Щурясь, мышь быстро ополоснул морду холодной водой и поднялся на палубу. Пока он спал, начался мелкий дождь, и сквозь его тонкую пелену в ночной тьме виднелись огни таможни. «Речная Белка» мягко стукнулась о пирс, и канаты шлёпнулись на мокрые доски. Таможенники – лис и несколько хорьков – кутаясь в куртки, поднялись на корабль. Бонифаций пожал лисью лапу, волевым усилием подавив то отвращение к лисицам, что рэдволльцы впитывали с диббунских сезонов. - Пошлина! – бросил лис, и вскоре угрюмо молчавшие выдры поставили перед ним ящики с хлебом, сыром и вином. В зыбком свете фонаря блеснули монеты. Фоксшир, согласно Договору Реки, имел право взимать пошлину с дипломатических судов, чем лисье княжество радостно пользовалось. Впрочем, таможенник не стал намекать на получение награды сверх положенного. Бонифация это приятно удивило: всё-таки слухи утверждали совсем обратное. - Господин, мы всё проверили, документы в порядке, контрабанды нет! – чёрный хорёк бодро вытянулся перед лисом. Тот кивнул. - Господа послы, прошу не отвергнуть наше гостеприимство! – лис слегка поклонился и провёл лапой в сторону берега. – Полагаю, хороший ужин на твёрдой земле вам не помешает! - Вы можете идти, - сказал стоявший рядом капитан. – Мы с ребятами останемся на корабле. И вот что… - выдра наклонился к Бонифацию так, что его мохнатая морда ткнулась в мышиное ухо. – Всё, чем будут угощать, пускай жрут первыми! В здании таможни было тепло и сухо. Тихо трещал камин, на полках громоздились тяжелые тома с застёжками. На широком столе беспорядочно стояли тарелки с хлебом и кусками жареного мяса. Видимо, застолье уже успело закончиться, но после него никто не удосужился прибраться. Прямо напротив входа висела большая картина. Подойдя, Бонифаций разглядел на ней зимний лес, властную кошку в доспехах и перед ней – связанную мышь. «Товарищ Мартин готовится к новым подвигам» – гласила надпись. Да, здесь умели поиздеваться над легендами Рэдволла, как об этом Бонифаций не раз уже слышал. - Прошу! – лис указал на стол. Он уже скинул куртку, и теперь можно было видеть его тёмно-синий мундир. Бонифаций с тревогой разглядел у лиса на поясе маленький огнестрел. Он уже знал, что эта штука, изобретённая где-то далеко на западе, может прикончить кого угодно на расстоянии лучше любого лука. Паршивая вещь. Ты можешь быть сколь угодно храбрым и умным, но с её помощью любой трус легко лишит тебя жизни, просто нажав на крючок. Нет, лук в этом смысле тоже не очень-то честное оружие, но он всё-таки предполагает и твёрдость, и умение, а это… Нет, лучше бы никто это не изобретал. Гонф тем временем с готовностью бросился было к угощению, но Бонифаций успел схватить его за рукав. Лис, видно, понял опасения мышей, и поэтому схватил со стола большой кусок мяса, отправил в пасть и запил из кубка с вином. - Кстати говоря, меня зовут Фортунат, - сказал лис, жуя мясо. – Да-да, в честь той самой знахарки из Котира. Я знаю, у вас считается, что она отравила Вердогу. Позвольте заявить, что это неправда. Блаженная Фортуната вместе с великой Царминой самоотверженно выхаживали старого кота до последних его мгновений… - А потом наш Мартин утопил Цармину вместе с её Котиром! – бодро прервал лиса Гонф, уже успевший плюхнуться за стол и схватить кусок. Хорьки зашептались. Впрочем, трудно было понять, что их смущает больше: неблагоговейное отношение к божеству или откровенная готовность Гонфа поедать мясо. Да, в Рэдволле мясо в пищу употребляли, но изредка, и в основном – зимой. Любовью к говядине, свинине и прочему славились хищники, и сейчас они с опаской поглядывали на мышь-мясоеда. - Цармина вовсе не утонула, - произнёс Фортунат голосом учителя, который в очередной раз услышал глупый ответ ученика. – Она вознеслась на небо и стала подлинной Госпожой Тысячи Глаз. Чтобы убедиться в этом, достаточно ночью взглянуть вверх! - Товарищи, давайте не будем спорить, - сказал Бонифаций, осторожно присаживаясь. – Мы всё равно друг другу ничего не докажем… - Верно! Надо и о земном поговорить, – с готовностью ответил лис. – Итак, господа, вы – послы Рэдволла в Саламандастроне? - Ага, - Гонф, чавкая, прожевал кусок мяса и потянулся за следующим. – Там, говорят, чудище… ой, Владыка Барсук, чем-то недоволен, и надо вопрос разрулить, так-то! - Понятно, - лис мягко улыбнулся. – Мы тут уже в курсе, что последние сезоны в политике нехило искрит. Вы не слышали о бунте на железном заводе? Нет? Прошлой зимой рабочие начали забастовку, она перешла в восстание, которое подавляла армия Саламандастрона. Там считают, что всё это спровоцировали агенты Рэдволла… - Агенты?! – Бонифаций вздрогнул. – Вы хотите сказать, что мы устраиваем бунты в других странах? - Э, тише, тише! Я не сказал, что устраиваете. Я сказал, что за горами так думают. Так это, или не так – не ведаю. Просто учтите, что с этим вам тоже придётся разбираться. Ну и от имени всего Фоксшира скажу… - морда лиса приняла серьёзное выражение – ребят, уж постарайтесь всё уладить! Понимаете, нам тоже ведь не надо, чтобы две державы разругались. И тем более, чтобы их армии топтали нашу землю. Так что – за успех вашего посольства и за мир! - Кстати, можете остаться на день и поучаствовать в молебне Цармине, - сказал, наполняя бокал, худощавый хорёк. – Если что, двери нашего «Восходящего Солнца» всегда открыты для гостей… - «Восходящего Солнца»? – с плохо скрытым восхищением прошептал Гонф. – Ой, а где оно находится? Туда можно, да? Бонифаций сидел так, словно в спину ему вставили железный стержень. - Спасибо, товарищи, но нам пора. Дипломатия не ждёт! – мышь опрокинул в себя кубок, резко встал и потянул Гонфа за рукав. – Благодарим за угощение и до свидания! - Уже уходите? А то смотрите… - Фортунат осклабился. - В «Доме Восходящего Солнца» симпатичных мышек полно… Хорьки откровенно смеялись, извиваясь, словно угри. Бонифаций выволок слабо упирающегося Гонфа на улицу и захлопнул дверь. - Ты чем это заинтересовался, а, товарищ? Проблем захотел? - Но, Бонни, всего одна ночь! - Всего одна? Замечательно! Тогда я отплываю с выдрами, а ты остаёшься развлекаться. На обратном пути заберём твою тушку, накачанную отравленным вином или проткнутую кинжалом. Будет у Рэдволла ещё один дохлый герой. А если выживешь – объясняться перед товарищем аббатисой будешь лично. - Эх, ну и вредина же ты, Бонни… вздохнул Гонф, топая по мокрой пристани. Да, Бонифаций немало успел наслушаться про таверну «Восходящее Солнце», в которой можно было вкусить всяческих запретных наслаждений и которую товарищ аббатиса ненавидела едва ли не сильнее, чем статую Цармины. «Смотрите! – не раз говорили старые рэдволльцы подросшей молодёжи. – Есть в Фоксшире дом, что зовётся «Восходящим Солнцем». Этот дом сгубил немало парней, и ты станешь одним из них, если туда сунешься!» До тех пор, пока «Речная белка» не отвалилась от причала и не двинулась по реке, Бонифаций ждал, что вот-вот Гонф перемахнёт через борт и с хохотом бросится в темноту. Туда, где его ждали двери дома Восходящего Солнца. Корабль, легко покачиваясь, шёл мимо погружённых во тьму берегов. Иногда на них среди деревьев виднелись маленькие статуи Цармины, зловеще оскалившиеся в свете факелов. Спать уже не хотелось. Бонифаций вдохнул свежий речной воздух и запрокинул голову. Дождь закончился, и в разрывах туч виднелись звёзды. Да, хитрое эти фоксширцы придумали толкование титулу Цармины… - Эй… Бонни? А ты сам во что веришь – в наше предание или ихнее? - А во что, по-твоему, должен верить примерный рэдволлец? – Бонифаций лениво повернулся к Гонфу, и тот замялся. - Ну… понятно, что в наше… только вот… понимаешь, Бонни… пару сезонов назад я в библиотеке накопал книгу, очень старую, а там такое сказано… Что, в общем, никто Цармину эту не убивал. Коты эти то ли друг друга порезали, то ли от болезней перемёрли, а последние ушли. И вот тогда-то хвалёный Сосоп вылез из чащи и вошёл в уже пустой Котир… Бонифаций взглянул на смущённую мордашку Гонфа. Бравада его товарища стремительно уступала место страху и растерянности, при этом, похоже, все эти чувства были вполне искренними. Оба путешественника, подумал Бонифаций, оказались словно в другом мире, наполненном иными, непривычными мифами. Наверно, именно поэтому Гонф решился заговорить о том, про что молчал в Рэдволле. - А ты уверен, что в этой твоей старой книге написана правда? Вопрос, видимо, поставил Гонфа в тупик, и он лишь неопределённо хмыкнул. Обе мыши замолчали. Городок с таможней остался позади, и мимо тянулся лишь берег в деревьях, скрытых непроглядной тьмой. - Слушай, Бонни… - вновь заговорил Гонф. – Знаешь что… Про тебя говорят, ты не поклоняешься вообще никаким богам. Ни Мартину, никому. Ты так проникся материализмом, да? Бонифаций задумался. Конечно, он не хотел лишний раз делиться своими идеями, но ведь только что Гонф сам выдал нечто, за что в Рэдволле можно было поиметь серьёзные неприятности. Разве нельзя было в этом увидеть повод к откровенности? - Видишь ли, товарищ, я верю только в единого Бога. Который создал небо, землю и весь мир. А Мартин, Цармина и все прочие – это… ну, просто звери, такие же, как мы. Глупо считать их богами. Он повернулся к Гонфу, надеясь на его морде прочитать отношение к сказанному, но, похоже, никакого интереса к услышанному тот не проявил. - Хитро, - наконец сказал Гонф. – А я вот как-то не особо об этом всём думаю. Ладно, пойдём спать. Скоро уже граница. По правде говоря, Бонифаций рассчитывал на более протяжённый теологический спор, или, скорее, опасался оного. Но, пожалуй, оно было к лучшему. Вслед за Гонфом Бонифаций затопал по лестнице и вскоре вновь растянулся на койке, надеясь, что теперь Цармина ему уже не приснится.