Меланхолический Кот

Много кто хочет рисовать про почту, но немного кто - писать про неё...

Трисс позволяет поставить и такой интересный вопрос: похоже, без бесконечной войны с хищниками в этом мире жить безумно скучно. Ни у Рэдволла, ни у Саламандастрона нет каких-то собственных положительных проектов развития, культурных ценностей, чего-то, что можно строить-развивать-изучать. Вне войн вся жизнь там - пиры, их подготовка, прогулки и развлечения. Каких-нибудь занятий и ценностей помимо этого сибаритства не наблюдается. Саламандастрон, конечно, посуровее, но и оттуда, если нет заварушки, зайцы сваливают очень быстро. Тут выше, годы назад, задавались вопросом: а на фига рэдволльцам (с их натуральной экономикой) искать те сокровища? Ну так это хоть какое-то разнообразие...

Ладно, давайте отойдем от ассоциаций с событиями нашей истории, а то сейчас далеко зайдём

Джейкс: "Мышь - ребенок, и ребенок пытается кем-то стать, быть лучше, быть героем. Если небольшая мышь может, почему не может человеческий ребенок? Вот о чем я писал. Мышь, преодолевающая все, без использования волшебства. Это делается лишь силой её собственного желания. Мораль для них в том, чтобы тянуть себя вверх, расти вслед за Матиасом и Маттимео. Ведь они должны учиться быть воинами". Правда, в результате в его мире мыши стали крутой суперпрокачанной расой с легендарным мечом и способностью класть врагов штабелями. С таким ребёнку себя ассоциировать и куда-то расти, ну, затруднительно.

Пропаганда работает. Если БиБиСи и все-все-все каждый день вещают, что "мы идем свергать новых гитлеров", то тут проникнуться нетрудно. Да, я думаю эпоха Буша-Тони Блэра как раз и задала направление Трисс

Между прочим, Трисс писалась и была издана в 2001-2002 годах. Тогда уже была разгромлена Югославия, американцы вошли в Афганистан, на горизонте мелькала новая "Буря в пустыне" в Ираке. Так что идею экспорта демократии дядюшке Джейксу было откуда взять.

Я так понял, можно много вариантов отмечать ?

- А теперь скажи: «Чучело куницы выставим на пристани»! - Чучело куницы выставим на пристани… - угрюмо повторила Сагитар Пилозуб, и лис Расконса довольно захохотал вместе со своими приближёнными. - Ха, верю, ты на нашей стороне! – он щедро налил грога в большую кружку и стукнул ею об бочонок перед крысой. Навес из толстой парусины хорошо защищал от послеполуденного солнца, и Расконса довольно восседал в кресле. Сам его наряд – шаровары, на удивление чистая белая рубаха, тёмно-красный жилет – подчёркивал превосходство над Сагитар, одетой в обычные для стражи Ублаза невзрачные штаны и куртку. Повторять под диктовку шутки про бывшего повелителя было не совсем тем, на что рассчитывала, покидая императора, крыса, но её мнение здесь никого не интересовало. Раздалось пыхтение, и под навес вбежал крыс-пират с перепуганным выражением на морде. - Что там у вас, Гоуджа? – расслабленно спросил Расконса. - Господин! К Ублазу пришло подкрепление! - Что?! Проклятье! – лис вскочил, отшвырнув флягу с грогом. – Кто? - Мы шли проверить порт… - дрожа, лепетал Гоуджа. – Наткнулись на них около крепости. Они двоих наших завалили… Там две здоровые выдры были, заяц, мышь ещё… Сидевшие под навесом капитаны переглянулись. О силе и ловкости зайцев наслышаны были все. Раз император умудрился вызвать на подмогу такого зверя, то его шансы в войне резко повышались. - Так, я в порт. Оскал, бери кого-нибудь из лихих, со мной пойдёте! – крикнул Расконса, выбегая из-под навеса. Толстый горностай торопливо отдал честь и выбежал вслед за лисом. Сагитар подождала, чтобы они успели отойти, и осторожно двинулась к выходу. - Своих проведаю, - бросила крыса, берясь за торчащий у подпорного шеста трезубец. Бредя по выжженной долине, Сагитар мрачно посматривала на тут и там валявшихся, подставив животы солнечным лучам, пиратов. Предавая Ублаза, она была уверена, что тот обречён. Казалось, всё работало на Расконсу, и совсем скоро императорская цитадель падёт перед лисом. Сейчас той уверенности крыса уже не ощущала. Знаменитые пиратские лихость и безрассудство хорошо работали при абордаже или в налёте на побережье. Да, они могли бежать толпой, с воплями размахивая палашами, но взятие крепости требовало уже иных качеств – дисциплины и готовности подчинить свою волю командиру. А вот ими воинство Расконсы похвастаться не могло. То, что к Ублазу начали подходить свежие силы, убеждало окончательно, что куница вновь переиграл всех врагов. И неважно, кого он и каким образом смог позвать – каких-нибудь бродяг с континента или наёмников из Рифтгарда. Для самой Сагитар дороги назад не было – предательства Ублаз не простит некогда. Она могла упасть перед ним на колени, лизать плиты у его лап – в финале её голова всё равно окажется насаженной на трезубец у причала. Крыса быстро шагала и спустя пару часов поднялась на склон холма у северного берега Сампетры. Отсюда виднелась гавань, где стоял пиратский флот. Из шести кораблей один лишь «Флибустьер» был готов к плаванью, с остальных Ублаз приказал снять рули и кили, это Сагитар помнила хорошо. Конечно, пираты надеялись захватить императорский склад и всё восстановить, но вот когда это будет… Внизу, на пляже, сидели несколько моряков, оставленные там для охраны. Одни из них дрыхли, другие играли в ракушки. Стараясь не попадаться им на глаза, Сагитар подошла к весело бежавшему к морю ручью, умыла морду и прилегла на траву. - Эй… Ты слышишь? Крыса вскочила, схватив трезубец. Видно, она неслабо прикорнула, потому что уже вечерело, и небо окрасилось закатным отсветом. - Расслабься, я пришёл с миром! Невысокий крыс-пират замер на склоне. - Чего тебе, Гоуджа? – Сагитар легко узнала его, а память на имена у неё всегда была на высоте. - Послушай, опусти свою вилку… Ну, трезубец… И скажи: я могу рассчитывать на благодарность за кое-что, важное для тебя? - Смотря что предложишь, - усмехнулась стражница, направив трезубец остриями к земле. - Я от Расконсы. Он велел позвать тебя в лагерь. Но я подслушал разговор… Он говорил, что собирается убить тебя. Наверное, во время штурма. Потому что, он сказал, ты предашь его так же, как и Ублаза. - Так. И у тебя есть какие-то предложения? - Да… - Гоуджа быстро огляделся и перешёл на шёпот. – Среди наших многие недовольны Расконсой. Говорят, он будет не лучше Ублаза. Если нам объединиться, то мы могли бы угнать корабли и свалить отсюда. Прищурившись, Сагитар смотрела на темнеющее море, над которым высились мачты. Не хочет ли Гоуджа подставить её, выставить предательницей перед лисом и его лапами устранить конкурента? Вероятно, но было и то, о чём морской бродяга, кажется, не ведал. Крыса знала, что именно Расконса убил капитана Барранку, и лису это было известно – он ведь сам ей всё рассказал, когда ещё надеялся на договор с Ублазом. А чем больше ты знаешь, тем скорее тебя отправят на дно – это понимал любой корсар. Особенно если информация, которой ты владеешь, может здорово испортить чью-то репутацию. - Из кораблей, которые перед нами, исправлен один только «Флибустьер», – заговорила Сагитар. – С остальных Ублаз велел всё снять, рули и прочее. Морда Гоуджи вытянулась. - Как понимаешь, места хватит не всем. Но если соберёшь самых надёжных, то что-то у нас может и получиться. «Флибустьер» был хорошим, крепким судном. Сагитар видела его мельком во время сражения с мятежными капитанами в этой самой бухте. Тогда по её же собственному приказу стражники затопили корабль, но пираты умудрились его починить, и какой же удачей это оказалось! Сторожа, если на них внезапно напасть, будут не опаснее дохлых чаек. А затем поднять паруса – и вперёд, к новой жизни! Куда – не всё ли равно? Главное, оставить за хвостом проклятую Сампетру, и пусть Ублаз с Расконсой грызутся сколько угодно за этот сгнивший остров. - За ночь я соберу нам команду, - сказал Гоуджа. – В какое время ты будешь готова? - После полудня, - кратко ответила Сагитар. - А точнее? - А это посмотрим. Всё, идём в лагерь. Нельзя вызывать подозрений. Что-то ты, приятель, разбежался, усмехнулась крыса про себя, точное время тебе подавай! К чему? Чтобы в назначенный час увидеть тут Расконсу и услышать торжествующий вопль Гоуджи: «Вот видишь, господин, я говорил! Она пришла угнать твой корабль»? Вся эта игра воняла, как выброшенный на берег кит. Одно предательство тянуло за собой другие, и Сагитар, по правде говоря, не хотела бы менять хозяев, будто испорченную парусину. Но и предоставлять собственную голову в трофей ни Ублазу, ни Расконсе крыса не собиралась.

ОКО 75 Благодарю за отзыв. Не то что прям очень не любимый, хотя от её мстительности берёт некоторая оторопь (но надо учитывать пережитую ею трагедию, в один день потерять семью, это не абы что). Но я хотел её утихомирить, к тому же Мартин с командой должен был получить некоторый связывающий элемент, суживающий пространство решений, чтобы не кидались на всех вокруг. Раненый член команды в этом смысле очень соответствует. В книге я не заметил, чтобы она вообще беспокоилась о тех жемчужинах. Для неё они ассоциировались с трагедией. В оригинале Грат поёт Инбару песню о своей судьбе, которая в переводе пропала (немного из неё я вставил в её слова в этом фанфике, когда они столкнулись с крысами). Там есть такие строчки: "Whilst my tears mingle into the seas as I mourn. For those Tears of all Oceans, Six pearls like pink rosebuds, Once plucked from the waters beneath the deep main, Oh my father and mother, Dear sisters and brothers, In the gray light of dawn all my family were slain" -то есть что-то про то, что "за шесть розовых жемчужин была убита моя семья". Вряд ли она хотела бы иметь при себе вещь, которая всегда бы напоминала об окровавленных трупах родных.

Странно и интересно. Значит, имел место "эффект Манделы": почему-то у меня в сознании отпечаталось, что Трисс - королевская дочь. Раз нет, то мы почти ничего не знаем о порядках на острове до вторжения. Вероятно, было что-то вроде племени Люка. И пара Рокк - Трисс является новым воплощением пары Люк - Мартин.

Так. Давайте оживим тему. Книга про Трисс меня сильно привлекает, я её рассматриваю как некий, что ли, творческий вызов в смысле создания продолжения. Итак. Белка Трисс. Наиболее, кажется, нелюбимый форумчанами протагонист серии. Бывшая рабыня, пылающая жаждой мести. В этом смысле она сильно напоминает Грат из "Жемчуга Лутры". Но для той выдры началом мстительного похода стало одномоментное событие, хотя и, безусловно, трагическое событие - гибель семьи от лап пиратов Ублаза из-за жемчуга. У Трисс ещё более суровый бэкграунд - бесконечные издевательства в Рифтгарде. Как помню, там было нормой посадить рабов в полузатопленную клетку. Да, такое психику может сломать весьма и весьма. Ну и до кучи автор сделал белку свидетелем смерти её старого друга Друфо. Погиб он от лап Курды, после чего именно эта принцесса-хорчиха становится целью №1. У Грат такой персонифицированной цели на было, она просто истребляла "паразитов", какие попадутся на пути. Кстати говоря. В "Жемчуге" пираты вывесили аббата за кормой, чтобы Курда по ним не стреляла (правда, описанная её снайперская способность такую меру бы нивелировала на счёт раз). В "Трисс" то же самое делают положительные персонажи - усаживают на корму связанных Плагга Огнехвоста и принца Блэдда, фактически ими прикрываясь. "Жемчуг" издан в 1996 году, "Трисс" - в 2002. Автора не смущало, что через 6 лет его положительные герои стали косплеить методы отрицалов, или он успел забыть? Насчёт пар "протагонист - антагонист". Я, может, что-то упустил, не прочитал, но, по-моему, бой Мартина с Царминой у Джейкса был первым и последним сражением типа "мужик против бабы". В остальных случаях действуют схемы "мужик против мужика" и "баба против бабы". Убийство Бадрангом Розы не в счёт, это скорее не бой, а именно убийство. Трисс у нас королевской крови. Её отец был королём острова (который, как можно понять, при нём Рифтгардом не назывался), и его убили при захвате этой земли. Трисс его не помнит, но слышала о нём от Друфо. Тем не менее, после победы положилов (опять стремительной, странной и ходульной, что-то в духе "так, книжку надо заканчивать, положилы должны победить") возрождения законной монархии не происходит. На острове торжествует нечто анархистско-социалистическое. Мир, дружба, рок-н-ролл, мы все одна семья, долой тиранов. Символы власти "чистых хорьков" летят в костёр. За кадром, понятно, остаются вопросы, кто теперь будет заниматься организацией жизни, распределением ресурсов, безопасностью, вот этим всем. Главное, хиппи-утопия восторжествовала. Что интересно, информация о ней подаётся не авторским прямым текстом, а через дневник некой выдры, которая в этой утопии живёт. Вопрос, не писала ли она этот дневник под прицелом местной ЧК... Так, ладно. Между прочим, в молодости, в 1960-70-х годах, мистер Джейкс был участником какой-то ливерпульской фольк-группы. Тогда всякие музыканты и творческие деятели были в достаточной степени рассадником всяких левацких идей, хиппи и всё такое, так что могло ли нечто из этого антуража всплыть в "Трисс"... Впрочем, это уже мои личные предположения.

Дверь вела в некое помещение, служившее, по всей видимости, обеденным залом. Мартин видел часть громоздкого стола и восседавшего за ним большого бурого зверя в тёмном плаще и тускло блестевшей золотой короне. Видимо, это и был знаменитый Ублаз. Мышь-воин чуть скосил взгляд и едва не вскрикнул от радости, заметив стоявшего у стола Дьюррала. Рядом с аббатом возвышалась фигура ещё одного зверя в типичном пиратском камзоле – на такие Мартин успел насмотреться в стычках по пути сюда. - Аббат здесь, - прошептал воитель, развернувшись к спутникам. – И там же тот, кого называют императором Ублазом. Теперь нам надо обдумать план, как нашего пленника оттуда вытащить… - Ромска! – даже тяжёлая дверь не могла заглушить визгливый голос. – Ты ответишь за каждого надзирателя, ясно? Я тебя в матросы разжалую! Теперь я сам соберу корабль и разнесу этот проклятый Рэдволл по камушкам! А то всё, что вы смогли, это вырезать тех тупых выдр… Грат злобно зарычала… - Нет! – вскрикнул Мартин, но было поздно. Выдра ударом лапы распахнула дверь, оказавшуюся, к несчастью, незапертой, и рванула в зал. - За род Лутры! – крик гулом отдался от сводов, но тут же раздался звук удара, что-то тяжёлое упало на пол – и Мартин услышал вопль, наполненный болью… - Грат! – теперь уже Инбар вбежал в распахнутую дверь. - За Рэдволл! – Мартин, обнажив меч, бросился за выдрами. Всё равно со скрытностью можно было попрощаться. Грат лежала на каменных плитах, корчась от боли. Рядом стояла одетая в тёмные штаны мускулистая крыса с трезубцем, по остриям которого стекала кровь. Ещё несколько крыс окружали вскочившего с кресла Ублаза, а за ними высились вараны. Врагов оказалось куда больше, чем позволяло видеть окошко в двери, но даже сейчас оставался шанс превратить всё в разящий удар по логову нечисти – в конце концов, разве не Матиас, великий дед Мартина, чуть ли не в одиночку разгромил гнездо Малькарисса? Если бы не Грат. Стоило Мартину хотя бы дёрнуться в сторону Ублаза, как его прихвостни добили бы раненую выдру, а с ней и Инбара, этого несчастного дикаря, что опустился на колени у своей подруги. Нет, воин Рэдволла не мог предать тех, кто ему доверился, даже угодив в тупик из-за их тупости. - Значит, ты из Рэдволла, так? – Ублаз усмехнулся, обнажив ряд мелких острых зубов. – Ну конечно, пришёл освободить своего настоятеля. А принёс ли ты мои жемчужины? Шесть прекрасных, крупных жемчужин, известные как Слёзы Всех Океанов! - Я принёс с собой только мой меч! – как можно увереннее сказал Мартин. – Отпусти аббата, ты, тварь! – выкрикнул воин, повернувшись к чёрно-серой хорчихе-пиратке, что стояла за Дьюрралом и держала его за плечи. Аббат поднял голову – на его старческой мордочке сидели очки, не очень ему подходившие. Странно, подумал Мартин, он ведь хорошо помнил, как пираты швырнули очки Дьюррала через стену аббатства… - Эта тварь спасла мне жизнь, Мартин. Мне и Фиалке. - Что? – от неожиданности Мартин опустил меч. Казалось, воин попал в дурной сон, где реальность ломается, словно разбитый витраж. Пират, спасший аббата, аббат, защищающий пирата, врага, который совсем недавно приходил с оружием к стенам Рэдволла и взял в заложники старика с девочкой… Для Мартина это было таким же безумием, как если бы кто-то из захваченных Слэгаром диббунов встал на сторону лиса-похитителя. А что, если паразиты подменили настоятеля? - Я тебя помню! – взвизгнула, вынырнув откуда-то из-за спины, Фиалка. – Ты не дала ящерицам нас съесть! - Вот видишь, воин, моя Ромска с твоим аббатом успели подружиться! – Ублаз откровенно хихикал. Кажется, вся ситуация его, в отличие от Мартина, весьма забавляла. - Кто-нибудь, перевяжите её! – отчаянно крикнул Инбар. – Она ранена! - Какая прелесть! – Ублаз сложил лапы на груди. – Мы врываемся в чужой дом, размахиваем оружием, а потом обиженно пищим – ах, выдрочка поранилась! Ну ладно, я сегодня добрый. Киньте ему бинты, быстро! А теперь с тобой поговорим. Значит, ты принёс меч, Мартин из Рэдволла? Ну что же, тоже ценная вещь… Пожалуй, в иных обстоятельствах Мартин даже мог бы признать Ублаза, этого мощного зверя, покрытого ровной тёмно-бурой шерстью, красивым. Правда, злоба, сквозившая в чертах его морды, портила всё дело. Воин Рэдволла никогда не должен отводить взгляда, и Мартин смело смотрел прямо в похожие на тёмные жемчужины глаза императора. В них едва лишь отражался свет из высоких окон, и они оставались непроницаемыми, подобно глубокому омуту. Эти большие чёрные шары притягивали к себе и в то же время излучали нечто чуждое и ледяное, невыразимый ужас, который тёмными когтями схватил сердце воина. Из сокровенных глубин памяти, сквозь толщу сезонов, всплыло детство. Вот он сидит на коленях у дедушки Матиаса, и тот в который раз рассказывает о походе в пещеры Малькарисса… Мартин поднимает голову, желая что-то переспросить, и вместо родной мышиной мордочки видит закутанную в цветастый платок голову Слэгара… Лис резко срывает маску… - Ублаз!!! Крик Ромски заставил императора резко повернуться, и наваждение исчезло. Мартин отшатнулся, как от сильного удара, и судорожно схватил пастью затхлый воздух. Шерсть взмокла от холодного пота, голова кружилась, лапы, всегда такие мощные, ослабели и едва держали тело. Выскользнувший из пальцев меч лязгнул об пол. Фиалка обхватила воина, не давая упасть, и он осторожно положил лапу ей на плечо. - Ты ведь не собираешься разбрасываться воинами, Ублаз? – с вызовом спросила Ромска. Пиратка смотрела в пол, наклонив голову. Теперь Мартин хорошо понимал, почему. - Не собираюсь! – рявкнул Ублаз. – Слушай сюда, Мартин. В моих владениях случились некоторые проблемы. Пиратская чернь взбунтовалась и вздумала поиграть в войну. В Рэдволле ведь не любят пиратов, да, друг мой? Поможешь мне победить, вернёшь жемчужины – и твой старик отправится домой. Идёт? - Не слишком много условий, Ублаз? – сказал Мартин, поднимая меч. Силы быстро возвращались к нему, но сознание упорно цеплялось за пережитый страх. - Здесь я ставлю условия, мышь! - Мы не в том положении, Мартин… - прошептал Звездохват. Крысы с трезубцами и вараны окружили их. Фиалка, а также землеройки Плогг и Велко прижались к Мартину так же, как Арвин и Пижма на лесной опушке тогда, когда только начиналась вся эта история с жемчугом. И ведь немного времени минуло, а кажется, что так давно то было, словно в другой жизни… - Ну, что скажешь, Мартин из Рэдволла? - Давай так, Ублаз. Я помогу тебе, ты отпустишь аббата и, клянусь Рэдволлом, клянусь памятью Мартина Воителя, я пришлю тебе жемчуг. Слово воина Рэдволла дорого стоит, Ублаз… Если ты, конечно, можешь это понять! Стыд полыхал в груди Мартина. Он, воитель аббатства Рэдволл, даёт клятву какому-то пиратскому царьку! Лишь осознание того, что он делает это ради старого аббата, ради тех, кто с ним пришёл на этот проклятый остров, придавало мыши сил. Он скосил взгляд в сторону Дьюррала, и тот едва заметно кивнул. - Вот и славно, - император усмехнулся, и непонятно было, оценил ли он злую иронию Мартина. – А чтобы не вздумали фокусничать, старик посидит со мной, в моих покоях, - Ублаз схватил Дьюррала за лапу и рванул так, что аббат едва удержался на ногах. – Отведите наших друзей в казарму, а то, погляжу, мышонок устал с дороги! Инбар кое-как замотал раненую лапу Грат, и та с трудом поднялась, опираясь на друга. - Однажды тебе воздастся за всё, Ублаз! Духи моего рода не обретут покоя, пока ты не отправишься к адским вратам, мразь! - Кто-нибудь, научите девочку вежливости, - бросил через плечо император, волоча за собой спотыкавшегося аббата. – И дайте им пожрать чего-нибудь, мне нужны здоровые воины! В компании молчаливых крыс с трезубцами Мартин вышел во двор крепости. Солнце катилось к западу, полуденный зной миновал, но воздух оставался жарким. Солдаты Ублаза суетились у длинной стены, хотя её, как можно было понять, никто уже не пытался штурмовать. Пыль поднималась от шагов с сухой крепкой земли. Мышь цепким взглядом окинул стоявшие во дворе приземистые бараки: возможно, команде придётся использовать всё, что окажется под лапой. - Располагайтесь, - крыса распахнула дверь в казарму. На полу в длинном помещении валялись тюфяки и всякий мусор. – Оружие надо сдать… - Мой меч останется со мной, - прорычал Мартин. - Но… - Я сказал он будет со мной! Крик заставил крыс испуганно отступить. Сопровождавший их варан остался стоять неподалёку, неподвижный, словно статуя. Ящер уставился на выдр, и Мартин с удивлением заметил страх в его глазах. Сбросив с себя плащ, но оставив кольчугу, Мартин повалился на самый крайний тюфяк у стены. Мучительный комок поднялся к горлу. Воин быстро прикрыл морду лапами как раз перед тем, как по ней потекли слёзы. Он войдёт в историю не как первый рэдволлец, ступивший на Сампетру, и не как спаситель аббата. Нет, дорогой Мартин, судьбе было угодно сделать тебя первым воином, оказавшимся в заложниках, и тем, кто поднимет легендарный меч в защиту грязного царька бандитов! Да, во всём виновата тупая выдра, поставившая свою личную месть выше безопасности команды, но кто спустя сезоны об этом вспомнит? Мышь прямо видел, как однажды – вероятно, уже совсем скоро – он отправится в Тёмный лес, где великие герои прошлого беспощадно осмеют его. Мартин, Гонф, Матиас, его собственный отец Маттимео будут тыкать в него мёртвыми лапами: «смотрите, вот тот, кто опозорил Рэдволл! Тот, кто опозорил наш меч!» Да что там, даже злодеи, Цармина, Клуни, Слэгар, станут безнаказанно издеваться над ним! - Мартин… Не плач, пожалуйста… Мы что-нибудь придумаем! Фиалка присела рядом и прижалась к лапе воина. Девочка всё ещё верила в него, верила, что он – добрый и сильный воитель Рэдволла, который всех спасёт и всё исправит. Мысль о том, насколько он перестал соответствовать собственному образу, отразилась новым приступом глухой боли. - Не вини себя… Ты всё правильно сделал! Ну… ведь воин – это не только тот, кто машет мечом, а тот, кто берёт на себя ответственность… Мартин слабо улыбнулся и приобнял мышку. - Когда мы вернёмся, то будем сидеть у камина долгими зимними вечерами и вспоминать наше путешествие, - прошептал он, подумав, что здесь уместно никакое не «когда», а только «если». Очень-очень слабенькое «если». Молодец, воитель, вот ты и докатился до вранья ребёнку… - Ты самый лучший воин… - Скажи лучше, правда, что эта… Ромска вас спасла? - Ну да, - простодушно ответила Фиалка. – Ящерицы хотели нас съесть, а она им запретила. - И ты решила, что она хорошая? – Мартин откинулся на тюфяк. – Милое, наивное дитя, да разве можно верить пиратам? - А что, разве даже кто-то… очень злой и жестокий не может хоть раз сделать что-то доброе? Мышь-воин вздохнул. Мучительная ломка реальности, тех ценностей и установок, что он впитал в Рэдволле, продолжалась. До сих пор мир делился на плохих зверей и хороших, плохие нападали, грабили и убивали, хорошие защищались – так всегда было и всегда будет. Допустить в эту понятную и простую схему мироздания каких-то сочувствующих злодеев с добрыми поступками значило всё разрушить и перемешать. - Фиалка, дорогая, выбрось это из головы, да поскорее! Тот, кто встал на путь разбоя, обагрил лапы невинной кровью, не может быть хорошим! Вспомни, если бы Матиас послушал аббата Мортимера, все эти размышления о том, что мы мирные звери, всем рады и всё такое… То Клуни Хлыст захватил бы аббатство и убил всех жителей! Фиалка молча сидела, смотря в стену, и вдруг резко повернулась к воителю. - Знаешь что! Прекрати киснуть! Ты воин Рэдволла, а не диббун! Если будешь так себя вести, то я… я… заставлю тебя выпить крапивную похлёбку! Она сказала это настолько серьёзно и искренне, с таким сердитым выражением на мордочке, что Мартин не выдержал и громко расхохотался. Устроившийся напротив Инбар вздрогнул и отодвинулся в угол. Решил, видно, что предводитель спятил, и теперь им всем точно конец. - Ой… Прости меня, пожалуйста… Я не хотела тебя обидеть… - Ничего, мне как раз стало легче, - Мартин погладил девочку по голове. – Так что лучшее средство сестры Цецилии прибережём на другой случай, хорошо? А твои слова останутся между нами, обещаю! В стенах аббатства дерзость старшему могла обойтись диббуну отнюдь не одной лишь крапивной похлёбкой, так что Мартин вполне понимал испуг Фиалки. Она, конечно, девочка смелая, но вот понятие субординации ей надо будет потом ещё привить… Если у них будет хоть какое-то «потом». - Мы среди врагов, Фиалка, не забывай! Надо, чтобы кто-то дежурил… - Отлично! Вот я этим и займусь! Нет, не спорь, пожалуйста! Тебе надо отдохнуть, я вижу… Крысы Ублаза возвращались в казарму, искоса посматривая на новых соседей. Мартин тревожился, что его команда оказалась на чужих лежаках, а это могло вызвать конфликт. Однако крыс оказалось куда меньше, чем мест. Похоже было, что часть успела то ли погибнуть, то ли сбежать от повелителя. А раз так, подумал воин, то дела Ублаза шли куда хуже, чем тот желал представить. Мартин вытянулся на тюфяке. Фиалка рассуждала верно: силы надо восстановить. Взгляд в глаза императора Самперты отнял их, пожалуй, побольше, чем весь пройденный путь. Уже погружаясь в дремоту, воитель обхватил рукоять верного меча. Что бы ни случилось – захочет ли злобная куница прикончить их ночью, либо же враги ворвутся в крепость – Мартин любого встретит с оружием в лапах. Примечание. В книге говорится, что к прибытию команды Мартина на Сампетру Сагитар Пилозуб с крысами уже перешла на сторону мятежников Расконсы. Впрочем, я думаю, можно допустить, что небольшая часть крыс всё же осталась на стороне императора. Как думаете, зачем Ублазу нужны были эти злосчастные жемчужины? Чисто для пафоса? В оригинале есть намёк, что не только. В 47 главе Ублаз смотрится в зеркало и говорит, что были бы у него те жемчужины, то он бы вышел к мятежникам в роскошном наряде, в короне с этим жемчугом, и они бы поклонились ему. Там есть интересная фраза: «I would stare at them, snare them with my gaze», то есть «я бы уставился на них, заманил бы их в ловушку своим взглядом». Получается, набор жемчужин позволил бы Ублазу распространить силу его взгляда на многих пиратов, то есть он является неким «усилителем». Как в книге обстоят дела со временем? Наши герои высаживаются на Сампетре ночью, разделяются на группы, и уже около полудня происходят встречи – Мартина с Ублазом, а Звездохвата – с Расконсой и его помощниками. Ближе к вечеру ребята воссоединяются, делятся открытиями, Звездохват приводит пленного пирата. Все ужинают, устраиваются на ночлег, в море рядом стоит угнанный Мартином «Морской змей». Да, они там ещё костёр развели. С утра все просыпаются, обсуждают план действий и, наконец, отправляются его осуществлять. То есть, герои засветились перед обоими враждующими сторонами, причём не перед проходными «Спиногрызами», а непосредственно предводителями – Ублазом и Расконсой. После этого проходит, в целом, больше суток (считая до начала боевых действий). Так, и что всё это время делали антагонисты? Вопрос повисает в воздухе. Ладно, Ублаз готовил «огненные брёвна», чтобы скатить на пиратов. Линия же мятежников на эти сутки прерывается. Подумаем: обе стороны узнают, что в уравнении сампетрианского конфликта появились новые, совершенно неизвестные переменные. По идее, они (Расконса уж точно, он-то не был, в отличие от Ублаза, ограничен в действиях) должны были бы бросить силы на выяснение случившегося и постараться либо уничтожить «попаданцев», либо переманить на свою сторону. Тем более что они особо и не прятались вплоть до разведения костра. Не, маскировка не для крутых героев.

Оказалось, в переводе 14 глава "Жемчуга" очень сильно обрезана. Во-первых, в начале пропущено целых две страницы, где которых аббат Дьюррал говорит, что собирается идти в лес за травами (в переводе он просто предлагает Пижме сходить прогуляться). Кстати, в сцене на кухне упоминается greensap milk - это любителям поговорить о том, откуда молоко в Рэдволле. Во-вторых, потеряна часть разговора Ромски с Ласком (они сидят в кустах рядом с аббатством). Ромска сказала варану, что жители аббатства терпеть не могут всяких пиратов (searats, corsairs and suchlike), и они точно не рады будут видеть гигантских плотоядных ящериц (именно плотоядных, flesh-eating), которых раньше никогда не встречали. И что они дадут по варанам залп копий (volley of spears). После она, как и в переводе, говорит, что "Ласк отвечает за сухопутную часть операции, пусть у него и болит голова, что и как делать". А вот захват в заложники Дьюррала и Фиалки по-любому описан как чисто случайный элемент. Что бы пираты с ящерами делали, кабы не прогулка старика с девочкой, непонятно. И насчёт эпилога. В оригинале (в отличие от перевода) там упоминается Ромска. Белка Краклин, новый летописец Рэдволла, упомянула, что аббат рассказал ей о Ромске, о том, что она подружилась с ним и спасла его. Также он поведал, что иногда ему снятся Ромска и Сампетра: "Durral told me that a female corsair ferret named Romsca befriended him and saved his life when he was captured by the big lizards. Sometimes he says that he dreams of her and the strange island beyond which the sun sets, a place of constant heat, never visited by winter". То есть сам автор к концу вынес вердикт об этом персонаже, и этот вердикт оказался положительным, вопреки его же словам из интервью: "в моих книгах не будет сочувствующих злодеев".

Новых вам достижений и творческих успехов!

Немного про то, как могли бы выглядеть замки мира Рэдволла, все эти Сампетры, Рифтгарды, Маршанки и прочее. Кроме Саламандастрона, конечно, он слишком особенный. Думаю, больше всего к ним подходит то, что изображено на второй картинке в верхнем ряду, под 980 годом. Первое - слишком просто, остальные - уже сложно, вычурно, с множеством элементов, которые надо было бы как-то прописывать. А 980 - самое то: стоит такая "ладья", в ней сидит главгад с дружиной и что-то такое происходит. Кое-какая минимальная инфраструктура. Ну, стена не деревянная, а каменная. Опять же, эпоха викингов, к коей отсылают все эти Клогги с Бадрангами... Хотя, кажется, развитие морского дела в "Жемчуге Лутры" явно отсылает к более поздней эпохе...

Ну всё-таки пруд там довольно большой, как можно понять, и вручную подлитая отрава там просто растворилась бы, в такой концентрации потеряв всякое воздействие. Да и какая-то система водообмена там должна быть. Отравителям надо было бы свою гадость в бочки подмешивать, аки Фарран в Саламандастроне.

Странно уже то, что все они столпились у задней стены, и никто не попытался проникнуть к главным воротам, сломать их или поджечь. Единственное возможное объяснение - Расконса желал сконцетрировать своё воинство в одном месте, что ли... Порт, конечно, в оригинале такой себе. Причал, пирс, торчат таверны. Ни складов, ни администрации. В духе Джейкса - стоит себе одна штуковина, крепость там, аббатство, заячья гора - а вокруг пустошь. Ну или минимум штук, чтобы было, куда кораблю пристать. Такое подчёркнутое презрение к инфраструктуре и логистике даже странно для человека, который в своё время работал в порту. Да, и если там ресурсы, им стоило кого-то туда послать. И я полагаю, те крысы, с которыми столкнулись здесь наши друзья - как раз шли от Расконсы с подобной миссией. Да, я решил добавить жёсткости в рэдволльскую педагогику.

Сброшенная тюленями упряжь с тихим всплеском упала в воду, и лодка вскоре остановилась, слабо покачиваясь на волнах. Тёмная громада Сампетры, выплыв из ночного мрака, возвышалась прямо по курсу, но морской народ не выражал желания закончить путь. Инбар Меткий Стрелок перегнулся через борт и странными протяжными звуками поговорил с предводителем тюленей, а затем развернулся к друзьям. Морда его выражала смесь страха и недоумения. - Дза-ар морского народа не повезёт нас дальше. Этот остров и его окрестности очень опасны, и здесь они нас покинут. Мартин поморщился, благо темнота скрывала мимику. - Ладно, без них справимся. Так, вёсла есть? Два? Гребите, да потише только! Едва стараниями привыкших к гребле землероек Плогга и Велко лодка подошла к берегу маленького залива, Мартин спрыгнул на песок Сампетры. Впервые лапа рэдволльца ступила на этот затерянный в морских просторах кусок земли, и эта лапа принадлежала ему, Мартину Второму, воину Рэдволла, сыну Маттимео и внуку Матиаса! Наверняка это событие будет внесено в летопись аббатства… Правда, для этого оставалось немногое: спасти Дьюррала, выжить и вернуться домой. Мартин залез на прибрежный валун и взглянул на звёзды. Великая Небесная Мышь сияла здесь так же, как и в небе над родной Страной Цветущих Мхов. Мысленно поприветствовав её, воин уверенно заговорил: - Через несколько часов рассветёт, так что у нас есть время разведать окрестности. Я полагаю, что мы на восточной стороне острова. Грат и Инбар, берите Фиалку и следуйте на северо-запад. Звездохват и землеройки пойдут со мной на юго-запад. Так мы исследуем хотя бы часть Сампетры. К полудню встретимся здесь же. Вопросы будут? - А как же! – заяц Звездохват сложил лапы на груди и глядел прямо на Мартина. – Скажи-ка, ты в таких делах вообще участвовал? - Что? Заяц презрительно фыркнул. - К твоему сведению, отважный воин Рэдволла, мы приплыли на остров, о котором не знаем вообще ничего. Вообще! Какая география, кто тут живёт, сколько их. И ты предлагаешь разделиться и разбрестись в разные стороны! Ну что же, может, кто-то один потом отыщет трупы остальных… - И что предложишь ты, умнейший из зайцев? – Мартин постарался вложить в свои слова всю иронию, на которую был способен, но заяц этого словно и не заметил. - Полагаю, нам стоит до рассвета отдохнуть здесь. Это место довольно укромное, между камнями можно неплохо расположиться и покушать, - Звездохват развернулся к вытащенной на песок лодке и вытащил оттуда мешок. – Конечно, часть драгоценного запаса погибла, но и остаток неплох… - Я согласен, - тихо проговорил Инбар. – Знаете, не очень-то хочется топать в темноте непонятно куда… - А я спать хочу! – вставила мышка Фиалка. - Время для ужина! Нет, завтрака! Ужина-завтрака! Лог-а-лог-а-лог-а-лог-а-лог!!! – наперебой завопили землеройки, словно позабыв, что их могут услышать вражеские уши. - Вот и славно! – темнота не скрыла самодовольную усмешку Звездохвата. – Большинство, как говорится, решает! Мартин угрюмо смотрел, как члены его команды торопливо перетаскивали на берег остатки собственного провианта и дары жителей Выдриного круга. Лодку землеройки оттащили почти к самому холму, что возвышался над пляжем, перевернули и забросали песком, так что теперь с моря её вряд ли бы заметили. Огонь, естественно, разводить не стали, и трапеза ограничилась хлебом, сыром и фруктами. Фиалка и землеройки забились в щели между валунами, заяц с выдрами улеглись за лодкой, и вскоре в укрытии раздавался дружный храп спящих зверей. Мартин ходил вдоль берега, прислушиваясь к тихому плеску волн. Он любил одиночество, так что побыть часовым согласился без пререканий. Здесь, в уютной бухточке, могло показаться, что остров вовсе необитаем. Ни единого огонька не виднелось на уходящем к северу и югу берегу, ни одного звука, который могло бы издать разумное существо, не доносилось из-за пригорка. Доверять ночному покою, впрочем, воин не собирался. Раз уж морской народ так боялся Сампетры, если сюда пираты притащили настоятеля и где-то здесь проживал таинственный император Ублаз, рассчитывать на мирную встречу не приходилось. Мартин неторопливо провёл взгляд по небосводу. Здесь, над далёкой чужой землёй, сияли те же звёзды, что и над родной Страной Цветущих Мхов. Это хоть немного, но успокаивало, рождая ощущение, будто небосвод передаёт тебе привет от далёкого дома. Оставшаяся за морским простором родина помнила о них, ждала своих воителя и настоятеля, и он, Мартин, обязан был вернуться с победой. Прогоняя дремоту, мышь смочил морду морской водой и зашагал по песку. Вскоре над горизонтом посерело, лучи невидимого пока солнца подсветили тонкие полосы облаков. Звёзды гасли одна за другой перед лицом набиравшей силу зари. Ещё немного – и за морем в Рэдволле будут готовить завтрак… - Даю клятву, что вернусь! – пробормотал Мартин, чувствуя под лапой рукоять меча. – Вернусь вместе со старым Дьюрралом, и мы ещё закатим пир в его честь! Этот Ублаз узнает, что такое Рэдволл и его воин! - Эй, ты чего там шелестишь? Что, воин, гостей не было? Мартин покосился на умывающегося, бодро фыркая, Звездохвата, и кратко кивнул. - Ну и отлично! Сейчас давай-ка не будем будить наших товарищей, а вдвоём вскарабкаемся вон на тот холмик и проведём разведку! Заяц полз к вершине, припав брюхом к земле; его уши дёргались туда-сюда, словно пытались уловить что-то в прохладном утреннем воздухе. Мартин, со своей стороны, всё ещё не слышал ничего. Звездохват быстрее его достиг макушки холма и осторожно раздвинул росшие на ней низкие кусты. - Эге! Вот ведь оно как! Смотри, воин, любуйся! За холмом простиралась травянистая равнина, на юге которой серой громадой высилась крепость. У её массивной стены копошилась масса каких-то зверей и, приглядевшись внимательнее, Мартин понял, что там идёт настоящий штурм – правда, не сильно успешный. Одни стреляли по защитникам, другие пытались закинуть на стену верёвки. Однако, стоило кому-то зацепиться, как верёвка летела вниз вместе с теми, кто успевал на неё залезть. На миг между зубцами крепости мелькнул огромный зверь с длинным толстым хвостом. - Чтоб тебя… - прошептал Мартин. – Это же те ящерицы, которые приходили к Рэдволлу и похитили аббата! - Ага! И последуй мы твоему гениальному приказу, то напоролись бы прямо на этих ребят… А, ладно, не обижайся! – торопливо произнёс заяц, когда Мартин сердито шикнул. – Так, мне сдаётся, заложника они держат как раз в этой крепости. Соваться туда напрямую нам, как видишь, не стоит. А что, если пройти на юг по кромке воды? Если там же гавань и всё такое, то что-нибудь мы да выясним… Солнце поднялось довольно высоко к тому времени, когда шагавший впереди отряда Мартин заметил застрявший на мелководье большой корабль, а ещё дальше за ним – длинный пирс и портовые здания. - Сдаётся мне, сейчас многие паразиты получат дырку в шкуре! – прошептала Грат, сжимая лук. - Погодите… Там, у берега, лодка… - стоя спиной к валуну, Мартин вынул меч. – И никого нет… Да, это тот корабль, за которым мы гнались! Я узнаю его! - Если на берегу лодка, то заложника на корабле нет, - сказал заяц. – Так, стоять! – он ловко ухватил за шиворот Велко, который только собрался рвануть к воде. – Берег отлично просматривается из крепости. Никто ведь не хочет быть замеченным, а? Мартин, держа меч наготове, шёл между покосившихся бараков, сложенных из высохших под солнцем досок. Затылком он ощущал частое, горячее дыхание Грат. Порт словно вымер. Они миновали таверну, из раскрытых окон которой воняло несвежей едой, и тут в переулке метнулась тень. Стрела просвистела над самым ухом Мартина и воткнулась в стену. - Проклятье! - Не трать стрелы! – крикнул выдре Мартин и рванулся в узкий проход, ведший к приоткрытой двери большого барака. Воин вбежал внутрь, мгновенно огляделся, прыгнул за ящики – и через секунду сжимал отчаянно вырывающегося юного хорька. - Отлично! Держи этого задохлика! Моему другу как раз стоит поучиться стрельбе по живой мишени! – Грат локтем двинула Инбара в бок. - Но… я… как это… - лепетал выдр, растерянно озираясь. - А ну быстро, болван! Пощадишь его – он с дружками придёт в твой дом и убьёт там всех! - Я не пират! Я не убийца! – хорёк визжал, тщетно пытаясь освободиться из лап Мартина. – Я никого не убивал! Я работник! - Пока ты со мной, они тебя не тронут, - прошептал Мартин своему пленнику в ухо. – Если не хочешь близко познакомиться с нашими замечательными выдрами – отвечай на все вопросы, понял? - Ого, у нас тут новый друг! – подоспевший Звездохват встал между выдрами и хорьком. – Эй, приятель, я советую тебе быть не слишком молчаливым, а то у некоторых терпения может и не хватить! Мышь медленно ослабил хватку, но хорёк уже не пытался сбежать. Дрожа, он затравленно глядел на внезапных гостей. Мартин подумал, что представить пиратом это несчастное существо в драной рубахе и вправду проблематично. И, тем более, увидеть его в числе убийц семьи Лутры. - Я работаю на этом складе… мы с кораблей груз снимаем и тут кладём… Я на кораблях не бывал никогда… - Что-то мне кажется, тут съестным тянет! – заяц деловито принюхался. – Очень кстати, должен сказать! У меня, между прочим, с утра и росинки во рту не было! Звездохват отошёл к груде мешков у стены, полоснул один кинжалом, и на пол с гулким грохотом посыпались большие красные яблоки. - Господин… - забормотал хорёк, — это еда для стола его величества Ублаза… Её нельзя брать… Он рассердится… - Сдаётся мне, у твоего императора сейчас есть проблемы поважнее, чем яблоки! – заяц с хрустом вонзил зубы в плод. – Если что, скажешь, чтобы свои претензии господин Ублаз адресовал лично мне, знаменитому Звездохвату Лепусу! - Там, у берега, стоит корабль, - вновь заговорил Мартин как можно более спокойным голосом. – Ты видел, когда он пришёл? И кто с него сошёл на берег? - Корабль… да… он на мели остался… Вчера вечером… И к нему… пошёл… император… - последние слова хорёк едва слышно выдавил из себя и умолк. Грат оттолкнула Звездохвата в сторону и подняла лук. - Мне кажется, задохлик бесполезен! Новая порция хорячьего визга заставила Мартина опять сжать лапы. - Я… не знаю! Не знаю! Ничего больше не знаю! - Ну, не знаешь, и ладно, - спокойно произнёс заяц. – Я вот что думаю: ты говоришь, тут держат жратву для Ублаза? То есть отсюда должна быть дорога в крепость, так? Проведёшь нас туда? Казалось, хорёк претерпевал борьбу двух ужасов – с одной стороны, перед гневом императора, а с другой – от тяжело, с рычанием дышащей выдры, морда которой нависла над несчастным, словно мрачный дух мести. Видимо, второй ужас победил, поскольку пленник промямлил: - Хорошо. Я проведу вас. Но только… только император очень, очень не любит, когда его беспокоят! - Если вздумаешь нас надуть – умрёшь! – Мартин легко ткнул хорька мечом в спину. Краем глаза воин заметил синее платьице Фиалки. Мышка протянула хорьку яблоко – и тут же взвизгнула: Грат ударила её по лапе, выбив плод. - Ты дурная, да? Кого кормить собралась?! - А ну не распускай лапы, ты! – Мартин быстро прижал мышку к себе. – Ты не из Рэдволла и не имеешь права бить наших диббунов! Сжав зубы, мышь обогнал всех и встал в дверях, повернувшись мордой к спутникам. - Так, слушать меня всем! Здесь, на Сампетре, томится в плену мой аббат! Я, воин Рэдволла, пришёл вернуть ему свободу! Здесь я – ваш командир, и вы обязаны мне подчиняться! Если хотите вернуться живыми – делайте то, что вам сказано! И кто тронет нашу девчонку, которая и так едва вырвалась из пиратских лап – будет иметь дело со мной! Это ясно? - Так мог бы объяснить своей девчонке, что к чему! – выдра сплюнула на грязные доски. – Чтобы понимала, что протянешь лапу паразитам – они её тут же и оторвут! Ухмыляясь, Грат в упор смотрела на Мартина. Одинокая мстительница вела собственную войну, и мышь-воин на ней был просто попутчиком. И она, и Звездохват, этот лихой заяц, уже достаточно раз вытерли лапы об авторитет командира. Дурные союзники ещё хуже врагов – это Мартин хорошо усвоил ещё в те сезоны, когда жил среди землероек Гуосима. - Того, кто откажется выполнять мои приказы, я буду считать пособником врага! – Мартин глянул в глаза всем членам команды, одному за другим. – Идём! Пыльная грунтовая дорога вела к крепостной стене, петляя по склону. Вскорости крыши порта остались внизу, а за ними на фоне морской глади чернели мачты «Морского Змея». Массивная квадратная башня замка становилась всё ближе, она как будто смотрела недобрым глазом на тех, кто осмелился потревожить владыку Сампетры. Добравшееся до зенита солнце пекло, а ни одного дерева рядом не было. На секунду Мартин остановился, чтобы смахнуть пот со лба… Крыс появился словно из ниоткуда. Мгновение воин и пират смотрели друг на друга, а затем враг бросился в атаку, занося лапу с палашом. Быстро загородив собой Фиалку, Мартин отбил удар, затем второй; на третий раз крыс сделал опрометчивый выпад, воин легко уклонился и вонзил меч в беззащитный бок. С предсмертным визгом пират свалился на землю, а Мартин оглянулся на крик и увидел Грат, сидящую на дороге рядом с другим поверженным крысом. Его лапы слабо дёргались, но выдра уже не обращала на противника никакого внимания. Не отрываясь, она смотрела на две половинки своего лука, которые сжимала в лапах. - Мой лук… Мой прекрасный лук… Эта тварь… Этот паразит сломал его! – с исполненным горькой ярости рёвом Грат выхватила кинжал, вонзила в умиравшего крыса и тот, издав последний писк, замер навсегда. - Ты можешь взять мой лук… - робко произнёс Инбар, но выдра резко махнула лапой. - Нет! Это был мой лук! Я его сотворила! Он впитал в себя всю скорбь по моей семье! В нём был дух моей мести! Ну что же, теперь я буду мстить и за него! - По твоей семье? – Инбар, видно, до сих пор не знал историю своей подруги. - Я жила на континенте в доме рода Лутры, - глухо сказала Грат, поднимаясь на ноги. – Однажды на рассвете туда пришли паразиты и убили всех, кроме меня. Моего отца и мать, братьев и сестёр. Но я осталась в живых, и это была их ошибка! Потому что теперь у смерти паразитов есть имя, и это имя – Грат Длинная Стрела! Инбар нервно сглотнул. Мартин огляделся; никаких пиратов рядом уже не было, как, впрочем, и хорька из порта. Видимо, он предпочёл сбежать. Ну что же, на его месте любой поступил бы так же. Мартин даже почувствовал облегчение: теперь не надо будет защищать несчастного работника, и так, быть может, много тут натерпевшегося, от мстительной выдры. Фиалка замерла, глядя на мёртвого крыса, и её тёмные глаза влажно блестели. Мартин опустился на колени и осторожно обнял мышку за плечи. - Ты знала, куда мы держим путь, дорогая. Это не весёлая прогулка, понимаешь? Ты должна привыкнуть к таким вещам, если хочешь идти путём воина. Крепостная стена нависала уже прямо над головой. Дорога шла вплотную, так что можно было провести лапой по тёмным выщербленным камням. По-прежнему стояла звонкая полуденная тишина. Продолжалось ли сражение с другой стороны, затихло ли оно – об этом здесь ничего не говорило. Вскоре показалась небольшая деревянная дверь. Мартин взялся за кольцо, подёргал; замок был заперт, но стоило толкнуть сильнее – и он с хрустом вывалился из сохлых досок. До сих пор отряд шёл по враждебным землям, но теперь перед ними открылась внутренность самой цитадели Ублаза. Отступать, впрочем, было поздно. Сжимая меч, Мартин шагнул в темноту, казавшуюся кромешной после дневного света. Судя по запахам, в этом помещении тоже хранили съестные припасы. С весёлым писком землеройки кинулись вперёд – эти зверьки привыкли к мраку. Мартин ждал удара, хоть какого-то движения, звука, но так и не почувствовал ничего – ни дыхания, ни запаха притаившегося зверя. Молча команда прошла через склад, поднялась по лестнице и оказалась на просторной кухне. И только тут нос воина почуял тонкий, едва различимый среди аппетитных ароматов запах хищника… - Пудинг! Клянусь всеми зайцами, это пудинг! – возглас зайца заставил воителя вздрогнуть. - Звездохват! Мы пришли сюда не ради жратвы! Быстро положи на место! - Положи? Ты просишь умирающего от голода зайца положить на место восхитительный ароматный пудинг? Не знаю, не знаю, чему ты там в своём Рэдволле научился… Ай! – заяц вскрикнул, когда удар меча выбил у него из лап тарелку, и она вместе со всем содержимым полетела на пол. - Ещё одно слово, ушастый – и мой меч заговорит! - Да тихо вы! – Фиалка нетерпеливо дёрнула Мартина за плащ. – Тут ещё лестница, а там дверь… А за ней болтают… Мышь отскочил от перепуганного зайца, быстро взошёл по ступеням к массивной двери и осторожно заглянул в решетчатое окошко… Примечание. По всей видимости, крепость Ублаза и порт находились на самом юге Сампетры. Видно это, во-первых, из того, что уже в начале книги стоявшая на пирсе крыса Сагитар Пилозуб смотрит то на восток, то на запад, а возможно это лишь в случае расположения пирса на южной или северной оконечности острова. Во-вторых, взбунтовавшиеся пираты уходят из порта на север, то есть из наших вариантов остаётся юг. Наконец, высадившийся на Сампетре Мартин двинулся на юг и там нашёл севшего на мель где-то рядом с пирсом «Морского Змея». Так что карты и в английском, и русском изданиях нагло врут, помещая порт на западном берегу острова, куда неуправляемый «Морской Змей» ну никак не мог бы добраться. Ну и чтобы неуправляемый корабль остановился рядом с южным пирсом, идти он должен откуда-то с юга или юго-востока. Таким образом, Сампетра находится даже не на одной параллели с Рэдволлом, а где-то посевернее – как она тогда будет тропической? А если путь к ней идёт с юга, как путешественники встречали айсберги? Или там уже где-то рядом местная Антарктида начинается? Пффф… Разбираться в местной географии – то ещё занятие. С «Морским Змеем» творятся интересные вещи как в оригинале, так и в переводе. Начнём с того, что в русском издании в 44 главе чётко указано, что неуправляемый корабль проскочил мимо пирса и «выбросился на берег», а вот в 48 главе он уже оказывается стоящим у пирса! Именно оттуда на глазах у Ублаза его угоняют Мартин вместе с землеройками. У Джейкса в оригинале такого безобразия нет, однако происходит иная чудная картина: трое зверей – Мартин и две землеройки – отталкивают корабль шестами. Шестами, Карл! В то время как «Морской Змей» изображён как весьма большое судно, которое несло на себе и экипаж Ромски, и отряд Надзирателей. Правда, Джейкс вовремя подогнал прилив, который, как можно понять, снял корабль с мели. Впрочем, землеройки описываются стоящими рядом со «Змеем» «по пояс в тёплой мелкой морской воде» (waist-deep in warm shallow seawater). То есть корабль хорошо так уткнулся в песок. И, тем не менее, за то время, пока Ублаз добирался до порта, они его шестами стащили с мели и отплыли так, что император уже не мог до них достать. Как по мне, так это очередное сказочное «супер-везение» или «супер-сила», которую автор подбросил своим героям.

Надо будет как-нибудь почитать про этого Хвастопуза. Я про него не первый раз на форуме слышу. Типа покаявшийся хищник. Правда, говорили, что изображать пирата играющимся с диббунами - это как-то слишком наивно.

Мне трудно ответить на вопрос, поскольку я в большинстве случаев не "чувствую" рэдволльских персонажей, их внутренний мир, рефлексии и всё вот это. Но меня привлекают те герои, которые дают возможность придумать про них нечто новое, дать им будущее, насытить характером, проблемами и глубиной. На данный момент это Ромска из "Жемчуга Лутры" и (может, кому-то выбор покажется странным) белка Трисс из Рифтгарта. Да, та бывшая рабыня с бзиками. Как сложится её судьба после революции? Ещё хочется отметить Инбара из того же "Жемчуга". Наивный дикарь, выросший в замкнутой социальной системе, влюбившийся в приплывшую из большого мира выдру и потом обнаруживший, что этот большой мир уже совсем не такой уютный, как прежний. Вроде как хорошо, что Грат согласилась остаться с ним на Выдрином кольце, но что она там будет делать? Что-то мне подсказывает, что с ней жизнь "заповедного уголка" уже не будет такой спокойной...

Вот что значит оживить тему)

Звездохват

Мир Рэдволла, конечно, весьма суров и жесток, но вот таких вещей, как сажание на кол, я не припомню!