Таблица лидеров

«Тупая Вдова» Саблехвост - самый страшный пират в Западных морях. Он не знает жалости и всегда мстит своим врагам, он вселяет ужас в сердца жителей побережья. Он готов отобрать все у мирных зверей, сколь бы бедны они не были. Его корабль «Невеста моря» обладает нежнейшим из имен, но творит ужаснейшие преступления. Саблехвост яростен в рукопашной и хладнокровен в морском сражении. И он... умер. Боцман Вырвиглаз выпученными глазами смотрел, как издав предсмертный хрип, капитан растянулся на палубе. Раздался грохот – это ударился о доски поднос, с которого во все стороны покатились аппетитного вида пирожки. - Саблехвостик! – взвыла хозяйка подноса, бросаясь к покойному, - Я совсем забыла про твою аллергию! Вырвиглаз не мог поверить, что это происходит наяву. Разумеется, он не любил своего капитана – пиратских капитанов вообще редко любят - но боялся и уважал. И уж точно не мог поверить, что тому уготована столь идиотская смерть. Взгляд его поневоле сместился с бездыханного тела на безутешную вдову. Когда капитан вопреки всем морским обычаям привел жену на корабль, возразить рискнул только старый Кривошей. Он лучше всех знал пиратские законы и любил их цитировать. Наверное, именно поэтому, когда капитан закончил рубить Кривошея на куски, он содрал шкуру с его спины и повесил ее на двери капитанской каюты, выведя на ней единственный закон капитана Саблехвоста - «Капитан всегда прав!». Вырвиглаз тогда впервые понял, что морские законы не терпят пренебрежения. Матильда – избранница капитана, была слегка полновата, наряжена в невообразимое разноцветное платье, бесконечно предана Саблехвосту и феноменально глупа. С момента ее появления на корабле началась полнейшая неразбериха. Она деятельно пыталась «создать для ее Саблехвостика райский уголок», и остановить ее было невозможно. Она натерла палубу какой-то невообразимой смесью, от которой та начала блестеть, как пол в тронном зале Флорета, вонять как отхожее место в портовом кабаке и стала такой скользкой, что два недавно принятых в команду матроса отправились за борт, едва ступив на корабль. Она удесятерила гардероб капитана, и неустанно отстирывала со всех этих рубах и камзолов кровь и кишки врагов, смолу и пятна от грога. Она развешивала все это сушиться прямо на такелаже, так что корабль стал похож на плавучую прачечную. Стирала она и для команды, втридорога купив в одном из южных портов какое-то особое мыло, после которого вся команда два дня могла только лежать и чесаться. Она вышила незабудки на парусе и отстирала флаг – оказалось, что он был не черный, а нежно-розовый. Капитан, казалось, не замечал всего этого, а самоубийц, готовых пожаловаться ему не находилось. И наконец, она практически выжила кока с камбуза, заявив, что сама будет готовить для своего мужа. И вот... Вырвиглаз отвлекся от мрачных мыслей и огляделся – вокруг них уже собралось плотное кольцо команды. Ближе всех к покойному стояли две дюжих крысы – Зуботык и Оплеух. Зуботык был старпомом, а Оплеух – квотермастером и теперь они, чудом не зарабатывая косоглазие, буравили взглядом Вырвиглаза и друг друга. Было ясно, что вот-вот на корабле появится новый капитан, и кто это будет, решит кровавый поединок. За каждым из трех лидеров найдется с полдюжины корешей из команды, так что схватка предстоит жаркая. Вырвиглаз уже потянулся к эфесу палаша, когда услышал крик впередсмотрящего: - Корабль на горизонте! Это «Пьяный морж»! Лапа Вырвиглаза застыла, соперники переглянулись. Капитан «Моржа» Задоед был злейшим врагом Саблехвоста, несколько раз они практически полностью уничтожали команды и корабли друг друга. И сейчас он уж точно не упустит момента, чтобы напоследок сплясать на костях своего недруга. Но как быть с назначением нового капитана? Внезапно взгляд Зуботыка уперся в спину безутешной вдовы. Затем он несколько раз подмигнул своим оппонентам. «Нет! – подумал Вырвиглаз, - Это ужасная идея!» Но времени на раздумья не было. Вырвиглаз кивнул и откашлялся. - Матильда! Мэм! Нам всем угрожает страшная опасность. Капитан Задоед на всех парусах мчится сюда! Его слова не вызвали у охваченной горем крысы никакого отклика. - Он жаждет надругаться над телом вашего возлюбленного капитана! – сдерживая желание свеситься за борт, выдавил боцман. - Что-о-о—о?! – Матильда вскочила, глаза ее засверкали. - Мы уверены, - заговорил Оплеух, подходя ближе, - Что наш капитан хотел бы, чтобы вы возглавили «Невесту», в случае его трагической кончины. Разве можем мы нарушить волю покойного? После этих слов половина матросов удивленно разинули пасти, но остальные, смекнув, что к чему, быстрыми тычками локтей угомонили своих товарищей. - Я... – Матильда вытерла слезы и решительно надела шляпу, слетевшую с головы ее мужа, - Я готова! Среди команды немедленно раздались ликующие возгласы, щедро подкрепленные шепотом Зуботыка, обещавшим отрезать язык любому, кто не поддержит нового капитана. Невольно образовавшийся триумвират начал буднично готовить корабль к абордажу, пока четверо матросов утаскивали тело капитана в трюм, под руководством воспрянувшей духом Матильды. «Пьяный морж» вскоре нагнал их – все же развешенная повсюду одежда несколько сказывалась на управлении кораблем. Камни и стрелы с обеих сторон уже вовсю калечили и убивали матросов, а абордажные крючья, впились в бок «Невесты моря», словно бивни моржа. Задоед лично возглавил атаку – он лихо вскочил на фальшборт и десантировался на вражескую палубу. Но к его изумлению, когда он коснулся досок, движение его не прекратилось. Издав вопль недоумения и ужаса, капитан проехал до противоположного борта «Невесты моря» и перевалившись через него, скрылся в морской пучине. Обе команды на секунду застыли. Затеи самые отчаянные моряки из экипажа «Моржа» ринулись вслед за своим капитаном. Увы, те из них, кто не повторил в итоге его участь, попросту попадали на палубу, став легкой добычей для Вырвиглаза и его товарищей. Вскоре все было кончено – остатки команды Задоеда, бросив своего капитана, спаслись бегством, пользуясь меньшей маневренностью «Невесты моря». Когда Матильда вернулась из трюма, Вырвиглаз сдерживая ухмылку отрапортовал: - Мы победили, мэм! Капитан Саблехвост гордился бы вами! Матильда прослезилась от гордости, и, приказав немедленно вытереть с палубы кровь, отправилась готовить праздничный ужин, в честь победы. Боцман с грустью подумал, что потерь, по всей видимости, избежать все-таки не удастся. *** - Труби тревогу, сержант, это пираты! – азартно крикнул молодой заяц, всматриваясь в залитые солнцем морские воды. - Ерунда, Левоух, - протянул его командир, поднося к глазам подзорную трубу, - Где ты видел, чтобы пираты ходили под розовым флагом? У них даже паруса в цветочек! Кроме того, какой пират решится вот так запросто подойти к Саламандастрону? А, вот они и спускают шлюпку. Сейчас встретим их и поговорим. Этот разговор происходил на одной из дозорных площадок Огненной горы. Вскоре небольшая делегация Дозорного Отряда направилась встречать посланцев с загадочного корабля. А незадолго до этого, в кают-компании «Невесты моря» произошел совсем другой разговор. - Саблехвостика нельзя бросать за борт! - Но традиции морского погребения... - К дьяволу традиции! - Но он пахнет... - Да как ты смеешь говорить такое о моем муже?! - И правда, Зуботык, старина, что это на тебя нашло? – боцман, аккуратно поправил платок, которым был обвязан его нос. Платок был щедро смочен палубной полиролью Матильды – да, запах был отвратительным, но зато он перебивал аромат покойного капитана. - Мой муж достоин самого лучшего погребения! В саркофаге барсучьей работы! Из звездного металла! - Чтобы обратно не выбрался... - Что ты сказал, Оплеух?! - Отвратный день выдался, говорю. Как прикажете, мэм. Держим курс на Саламандастрон! И вот теперь триумвират мрачно созерцал барсучью твердыню. - И как ты себе это представляешь? – Зуботык перевел взгляд на Вырвиглаза. - Ну разумеется мы придем к барсуку и вежливо его попросим. Он не сможет отказать несчастной вдове и сделает нам саркофаг, а заодно отдаст все сокровища горы, - сарказм в голосе боцмана был ядовит, как стряпня Матильды. - Так что ты предлагаешь? Вряд ли они все решат прокатиться по нашей палубе, как старина Задоед. А даже если случится чудо, и мы их прикончим, саркофага нам все равно не видать. - Старина Задоед, говоришь... – боцман задумчиво посмотрел на палубу, затем поднял глаза на паруса... – Кажется, у меня есть идея! - То есть вы утверждаете, что ваш корабль – это прачечная? - Именно, любезный сэр! Приносите нам свои грязные вещи – один час и вы их не узнаете! Можете расплатиться едой, - добавил Вырвиглаз, вызвав энтузиазм среди присутствовавших членов команды. Сержант задумчиво оглядел безоружных хищников: - Только вот больно уж ваш корабль мне что-то напоминает... Слыхали про «Невесту моря»? Боцман скрипнул зубами. Название они предусмотрительно завесили капитанской простыней, но все равно, вопрос не доставил ему радости. - Кто же про нее не слышал. Только у нас название совсем другое. - И какое же? Пират подошел к сержанту и что-то прошептал ему в ухо. - Серьезно?! Боцман с деланной грустью махнул лапой в сторону Левоуха. Матильда, впервые увидевшая зайца и пришедшая в необычайный восторг, как раз пыталась заплести его уши в косичку, а тот, имея приказ стоять смирно, стойко терпел это мучение. Сержант медленно кивнул, как бы соглашаясь, что название удачное. - Но стираем мы хорошо сэр, не сомневайтесь. Результат по всему кораблю висит, - вернулся к главному Вырвиглаз. - Ладно, нам как раз пригодилась бы ваша помощь. Но только не ждите, что мы отдадим вам наши вещи на корабль. Стирать будете здесь, и под присмотром. - Не волнуйтесь сэр, все будет в лучшем виде! – жизнерадостно улыбнулся пират. Уже скоро и он, и его товарищи приступили делу. Зайцев, притащивших множество корзин с грязными мундирами, не смутило, что команда странного корабля работала в грубых перчатках... На следующий день вся команда «Невесты моря» пировала в Главном Зале Саламандастрона. Несчастные зайцы и даже лорд барсук, валявшиеся в приступах жуткой чесотки стали легкой добычей – их заперли по комнатам в их собственной горе. Пленным Вырвиглаз объявил, что считает пожирание саламандастронских запасов справедливым – в конце концов, они честно выполнили стирку, и заслужили оплату. А вот чтобы выйти на свободу, поработать придётся уже самому барсуку. Когда барсук услышал, о чем его просят, он не поверил своим ушам, но выбора у него не было – и, потратив три дня и все оставшиеся запасы звездного металла, он отдал Матильде выкуп за гору – красивейший саркофаг, украшенный якорями и штурвалами. На крышке красовалась надпись, которую барсук наносил с величайшим отвращением. Надпись гласила «Моему дорогому симпампунчику». Получив желаемое, и окончательно опустошив запасы еды, пираты покинули гору, предусмотрительно прихватив с собой одного из зайцев, которого отпустили только перед отплытием – когда бедолага смог отпереть своих товарищей, «Невеста моря» была уже далеко. Вырвиглаз стоял на корме и лениво наблюдал, как Матильда полирует принайтованный саркофаг. Плотная крышка не пропускала запахов, и надобность в платке отпала, чему боцман был несказанно рад. Он отхлебнул саламандастронского сидра и довольно зажмурился – живут же звери! - Эх, вот бы повторить! – мечтательно произнес стоявший рядом Оплеух. - Повторить, говоришь... – боцман задумался. - Эй, капитан! Мэм! – крикнул он спустя минуту, - Мне кажется, наш покойный кэп заслужил панихиду в аббатстве Рэдволл!

Всем привет и спасибо за интерес к истории! Кажется, некоторых читателей взволновали указания на политическую идеологию. Смею заверить, что автор не встаёт на почву той или иной социальной, политической или экономической доктрины, а стремится написать рассказ про людей (ладно, зверей, хотя они у нас разумные, что есть главный признак человека), оказавшихся в сложной ситуации. А разве не вся художественная литература этому посвящена, во-во? Впрочем, иногда я думаю, что как-то сгустил краски. Ну да ладно, топором уже не вырубить. Итак, продолжение! Прищурившись, Тим Ветрогон взглянул на освещённые утренним солнцем горные вершины и заметил, что граница снегов на пиках едва опустилась. Чёрный силуэт скользнул по светлому небу, увеличился, и вскоре молодая летучая мышь плюхнулась на каменистую землю рядом с зайцами. - Они подходят! На ближнем повороте уже! - Отлично. Так, ребята, готовимся! – Тим повернулся к свите. Рядовые зайцы проворно уселись на низкорослых лошадок, оправляя мундиры. Некоторых солдат, правда, ещё только предстояло вытащить из местного кабака. - Эй, а награда? – недовольная мордочка летуна приблизилась к Тиму. – Летать при солнце – не очень весёлое дело, если хочешь знать! Сапвуд сунул лапу в сумку, вытащил яблоко и положил в маленькую кисть, отходящую от огромного перепончатого крыла. Следом в карман рубахи летуна отправилось несколько монет. - Хватит с тебя, рукокрылый! – важно сказал Сапвуд, аккуратно отсчитав деньги. – Твоё племя и так должно радоваться, что мы заключили с ним союз. Давай, лети в свою пещеру! Летун фыркнул, развёл руки в стороны и яростно ими замахал. Поднятые ветром мелкие камешки полетели в зайцев. Наконец, он подпрыгнул и повис в воздухе. Крылья мелькали так быстро, что их было уже не разглядеть. - Летучая мышь есть, летучего зайца нет! Летучая мышь есть, летучего барсука нет! – летун захихикал, издав при этом какие-то свои невоспроизводимые звуки, и помчался к родной пещере. Тим угрюмо посмотрел ему вслед. У него, как и у многих саламандастронцев, горные летучие мыши вызывали смесь восхищения, зависти и суеверного страха. А ещё – глухой обиды. Почему дикарь, живущий в горах, имеет то, что недоступно городским жителям славного Саламандастрона? - Прибыли! Двухмачтовый корабль медленно входил в гавань Барсучьего Уха. Этот городок, прижавшийся к реке на границе гор и степей, форпост Саламандастрона перед лицом Страны Цветущих Мхов, ожил и стал разрастаться после заключения Речного договора. Именно здесь сходили на берег купцы, дипломаты, путешественники и все, чей путь лежал через горы. Дальше река превращалась в череду бурных порогов, так что плавание по ней становилось невозможным. Тим легко тронул свою лошадку, и она пошла по грунтовой дороге, топча сухую каменистую почву. - Саламандастрон приветствует гостей из Рэдволла! – выкрикнул Тим, подняв лапу в знак приветствия. Мыши, уже спустившиеся на землю, повернулись к зайцу. Ну прямо два стереотипных обитателя красностенного аббатства, подумал Ветрогон. Один – статный, высокий, в кафтане и с кинжалом на поясе, этакий воин-защитник. Второй – коренастый пухляк с толстой мордой, знатный, видать, любитель пирогов и октябрьского эля. - Эй, привет, товарищ! – пухляк замахал лапой и засеменил навстречу. Сапвуд сзади сердито фыркнул. Ну вот, только встретились, и уже конфуз. - Во владениях Саламандастрона это обращение не принято, - сухо произнёс Тим. – При необходимости настоятельно рекомендую вам использовать слово «господин». Итак, я – лейтенант Тим Ветрогон, а это – сержант Сапвуд. Мы уполномочены вести переговоры. - Моё имя Бонифаций, а это Гонф, - быстро ответил статный мышь. – Господа, мы приносим извинения за досадную оплошность… - Ничего страшного, - снисходительно ответил Тим. Ему совсем не хотелось начинать переговоры с конфликта. В конце концов, нравится им это нелепое «товарищ» – пусть используют. Главное, чтобы этот жизнерадостный хомяк не вякнул чего-нибудь подобного на аудиенции. Заодно Тим отметил, что рэдволльцы вполне сносно говорят на общем языке, не заставляя разбирать всякие диалектные словечки, характерные для Страны Цветущих мхов. - Сейчас погрузим на колёса весь ваш багаж и можем отправляться! За корабль не беспокойтесь, Барсучье Ухо – место надёжное, здесь его и сберегут, и в порядок приведут, если надо, во! Жители городка тем временем подтягивались к пристани, и вскоре кругом гостей образовалась пёстрая толпа. Среди множества зайцев и землероек мелькали хорьки и лисы. Тим украдкой следил за мышами – известно ведь, что рэдволльцы питают отнюдь не добрые чувства к хищным народам – но эти, кажется, держались вполне свободно. Вскоре ящики переместились в телегу. Бонифаций с Гонфом устроились на скамье, их окружили выдры, превратившиеся из матросов в солдат. Зайцы на своих лошадках окружили телегу, и вся процессия двинулась, уверенно раздвигая толпу. Вскоре узкие улочки Барсучьего Уха остались за спиной. По левую лапу расстилалась покрытая пожелтевшей травой степь, по правую блестела река, а впереди высилась каменная громада Западных гор. В Саламандастроне, впрочем, их именовали Восточными. - Видите? Таких лошадок мы специально вырастили для путешествий через горы, во! – хвастливо произнёс Сапвуд, похлопав свою пони по шее. – Невысокие, но крепкие, не скакуны, конечно, но и не свалятся никуда! Лошадки топали с весьма неплохой скоростью, и спустя немного времени Горы скрыли небо, а затем выросли с обоих сторон. Вновь Тим с удовольствием оценил дорогу к побережью, плод инженерных расчётов и упорного труда многих зайцев и кротов. Она стала самым коротким путём сквозь горы к побережью, и движение по ней, как говаривали иные, было опасным не более прогулки по собственному двору. И, в общем, с этим суждением Тим готов был согласиться. Дорога шла то вдоль ревущих речных вод, то поднималась на крепкий мост, то уходила в широкий туннель, но всюду оставалась прочной и надёжной. Минуло больше полдня. Мыши с выдрами начали потихоньку стонать, и тут Тим указал на знакомый тёмный утёс: - Видите? Этот камень мы зовём «Когда уже конец»! Потому что рядом с ним кто-нибудь обязательно это скажет, во! Немного терпения, друзья, и перед вами откроется… Посольство миновало крутой поворот, и горы вдруг расступились. Много раз Тим Ветрогон созерцал вид на свою страну, но всё равно заячье сердце радостно забилось. Ровная прибрежная долина величаво уходила к северу и югу, впереди блестела синяя полоса моря и высилась Великая Гора. Рядом с горной дорогой прилепились аккуратные террасы с урожаем, а у реки хлюпало мельничное колесо. Внизу виднелись квадраты полей и огородов, нитки дорог, тёмные пятна городков и подёрнутые жёлтым островки леса. Унылый пустой край дюн и скал, воспетый древними легендами, явно остался во временах этих легенд. Солнце покраснело и почти опустилось в морские воды, когда посольство наконец добралось до въезда в Гору. От долгой дороги мутило, и Тим с радостью спрыгнул на землю. Тяжёлая створка ворот отъехала в сторону, открывая путь внутрь. - Ну, вот и ваши апартаменты! – сказал Тим, когда мыши и зайцы миновали коридор с высокими узкими окнами и прошли в довольно уютную комнатушку. – У нас тут всегда послы живут… - Ага, - усмехнулся Сапвуд. – Последний раз, правда, это были жабы. Так что если где слизь найдёте… Ой, ну ладно, ладно, пошутить нельзя уже! – торопливо добавил он, когда оба рэдволльца вздрогнули. – Всё вычищено, не извольте беспокоиться! - Под горой бьют горячие источники, так что можно вымыться, - Тим легко стукнул по чугунной трубе. – Тут холодная вода, а тут – горячая. Ну, на сегодня всё. Отдыхайте, а завтра у нас путешествие по горе! Закрывая дверь, Тим увидел, как Гонф в восторге крутил водопроводные краны. - Выходите, - прошептал Сапвуд спустя несколько минут. Из сумеречной полутьмы молча выплыли три зайца. - Рядовой Скалолаз прибыл! - Вы знаете, что делать, - Сапвуд взялся за декоративную колонну и легко её передвинул. Эта деталь интерьера лишь казалась камнем, на самом же деле была пустым деревянным муляжом. За колонной открылась узкая щель, которую посторонний никак не мог бы заметить. - Пока послы тут, это будет ваше жилище. Слушайте всё, что они скажут, а ты, Скалолаз, записывай. Всё-всё, понял? Неважного нет! - Рады служить, господин… Тим с содроганием взглянул в мутные глаза слепца. Всю свою жизнь эти зайцы провели в беспросветной мгле, но зато обладали тончайшим слухом. Семьи слепышей пользовались особым почётом в Саламандастроне. Именно они первыми узнавали, что где-то пробивался новый ключ или сдвинулись камни. Ну и деликатная миссия прослушки посольской комнаты возлагалась, конечно, на них. Скалолаз и слепыши протиснулись в щель, устроившись в каменном мешке. - Смотрите, не разжирейте там! А то так внутри и останетесь, во! – Сапвуд рассмеялся в кулак. – Ну что, Ветер, пойдём отдыхать. Сегодня был тяжёлый день, а завтра нас ждёт ещё один. Не очень приятно, конечно, подумал Тим, что какое-то время придётся провести в Горе, а не в родном доме рядом с дорогой Синеглазкой. А учитывая, что в любой из дней она может разрешиться от бремени… Да, в их дом приехала Крапивница, добрая сестра Тима, и, если что, она всё устроит. Но из-за каких-то послов пропустить появление на свет своего ребёнка было бы всё же обидно.

- Я так понял, с моей писаниной у меня нету шансов против таких произведений. Поэтому я лучше в ролке отсижусь, и вылаживать не буду... Лис медленно юркнул в первый попавшийся проход.

Ролевая Хроника! «Плетёный Хорёк» Новые зацепки в деле о попавшем хорьке! Элира встречает бельчонка, который дарит ей наспех сшитую, но довольно узнаваемую куклу, изображающую пропавшего Серошкура. От рыбака Вардена Командор Мартин и Туор узнают о подозрительном заброшенном доме. Бранд допрашивает стражника Фелана, который странно себя ведет. Заяц Тамерлан вернулся в деревню и пытается разобраться с новостями. «Очень Странные Дела В Церкви Святого Ниниана» Неспокойная ночь! Юный Бронхель, блуждая ночью по тоннелям в поисках брата Мариуса, случайно становится свидетелем крайне необычного разговора, из которого ему становится ясно, что брата Мариуса сварили!!! Покрыс и Шумба знакомятся с братом Скандалистом и братом Пиратом, который по приказу брата Варгаса ведет гостей в столовую. К ним присоединяется путник лис Тибост. Туда же отправляют и Бронхеля.

*** - Эй, Бонни, гляди! Холодная – горячая! Холодная – горячая! И опять холодная! А мы-то всё из колодца таскаем! - Смотри, опять сейчас ошпаришься, - Бонифаций снисходительно усмехнулся, дожёвывая кусок хлеба с маслом. Лёгкий завтрак, доставленный рядовым зайцем, оказался восхитительным даже несмотря на обилие непривычной рыбы. В дверь легко постучали. - Надеюсь, господа послы, вам хорошо спалось в нашей Горе? Тим Ветрогон и Сапвуд стояли на пороге в простой форме, куда более скромной, чем вчерашние мундиры. - Прекрасно, особенно после нашего путешествия, - ответил Бонифаций, смотря в глаза Тиму Ветрогону. К этому зайцу он испытывал больше доверия. - Чудесно! Давайте, собирайтесь, и сейчас мы отправимся в сокровищницу Саламандастрона! Днём внутренности Горы выглядели совсем не так мрачно, как в сумерках. Свет из высоких окон падал на гобелены, картины и оружие на каменных стенах, по лестницам и коридорам шмыгали зайцы. Бонифаций с искренним любопытством глядел кругом. Огромные полотна вдоль широкой лестницы изображали древних владык-барсуков и их деяния. Вот Броктри, поражающий Унгат-Транна… Урт Полосатый в битве с Фераго-убийцей… Вепрь Боец сражается с армией Котира… Так, подождите-ка… - Господа, вы, конечно, простите, но дело было несколько не так… - осторожно произнёс Бонифаций, стоя под картиной. – Насколько помню, Мартин-воитель так и не привёл Вепря в Страну Цветущих Мхов. Барсук погиб, сражаясь с крысами Рвиклыка… - Это тебе так в школе рассказали, да? – Сапвуд прищурил зелёные глаза. – Как вернёшься, объяви им, что всё было по-другому! Наш Вепрь пришёл в Цветущие Мхи и вымел всю нечисть, а после по его плану и под его руководством был построен Рэдволл, во-во! - Общие корни – это лишний повод договориться друг с другом, во! – вставил Тим. – А вот и сокровищница! Зайцы услужливо раздвинули огромные двери, пропуская послов к сокровищам Саламандастрона. Окна просторного зала смотрели на юг, так что солнце щедро заливало его светом. На длинных столах и подставках вдоль стен красовалось всё то, что Бонифаций мог припомнить из легенд: украшения, оружие, наградные медали и роскошные наряды. Золото и самоцветы завораживающе блестели, и их отсветы, казалось, прыгали по залу. Гонф, повизгивая, бегал между экспонатами, а Бонифаций мучительно раздумывал, как предотвратить возможные негативные последствия визита. Интересно, эти зайцы хоть допускают мысль, что какая-нибудь вещица может прилипнуть к лапкам посла? - В старые времена тут всего побольше было, - сказал Тим. – Но с сезонов Сильвестра Громобоя – деда нашего нынешнего владыки – мы многое распродали. Вы удивлены? Видите ли, золото ценнее тогда, когда работает на общее благополучие, чем когда лежит здесь. Что важнее – ещё одна корона с рубинами или новая дорога, или хороший порт? Впрочем, есть вещи, которым в этих стенах самое место. Вот, взгляните – трезубец Унгат-Транна, во-во! Древнее оружие стояло, закреплённое на высоком брусе. Сзади располагалось большое панно, вновь изображавшее битву владыки Броктри с диким котом. Бонифаций заметил, что эта картина вышла получше, чем та, что украшала собой лестницу. Непримиримые враги стояли по обоим сторонам трезубца с горящими глазами и вздыбленной шерстью, готовые к смертельной схватке. В лапах кот сжимал этот самый трезубец, правда, у оригинала вместо одного острия торчал кривой обломок. - Помнится, этот котёнок – братец, кстати, вашего Вердоги – хотел заполучить нашу Гору, - произнёс Сапвуд. – Но в результате поимел лишь сломанный хребет. М-да, извините за подробности… Впрочем, легенды с детства приучают нас к жестокости. Фоксшир, кстати, регулярно нам предлагает мешки золота за эту вилку. Но пусть уж лучше паломники платят за право ей поклониться, во! Заяц резко развернулся и сделал шаг к Гонфу. - Знаете, мы им всегда говорим… Если кто-то вздумает тут поживиться, то дорогая сердцу воришки реликвия у него в сердце и окажется! Причём в самом буквальном смысле, во! Мышь тихо пискнул. - А ещё один завоеватель тут кое-что другое оставил… - Может, не стоит? – пробормотал Тим, но Сапвуд быстро подошёл к занавеси и отдёрнул её. Бонифаций глянул внутрь и невольно отпрянул: там, на круглом столике, покоился пожелтевший от времени череп хищника. - Знакомьтесь – господин Клитч, сынок Фераго-убийцы! – Сапвуд осторожно погладил череп по макушке. - Помер после поражения, напившись водицы, отравленной по приказу его папочки! Сапвуд прошёлся вокруг Гонфа. - А знаете… Стражники говорят, он по ночам клыками щёлкает… Заяц резко клацнул зубами, и Бонифаций с Гонфом вздрогнули. - И ещё я слышал… Как-то раз один храбрый, но не шибко умный горностай из Фоксшира вздумал тут спрятаться на ночь, набить мешок да ускользнуть через окно. И вот солнце село… пришла тьма… двери заперли… Сапвуд медленно двигался на Гонфа, и тот попятился. - Наш герой насобирал добра и тут услышал за спиной щёлканье… Он обернулся… Череп Клитча висел в воздухе, осиянный потусторонним светом! Челюсти раскрылись, он полетел прямо на воришку и ка-а-ак… цапнет! Заяц резко выбросил вперёд растопыренную лапу. Гонф заорал, повалился назад себя и сшиб какой-то жезл, который громыхнул по полу. Сапвуд запрокинул голову и громко захохотал. - Эй, а можно потише? – послышался тонкий голос. Бонифаций оглянулся. За стоящим посреди зала троном на складном стульчике сидела молодая бурая лиса, одетая в лёгкое платье со странными узорами, которых Бонифаций пока не видывал. На коленях у лисы лежал толстый альбом. - Ах, извините, госпожа… Мы тут историю обсуждаем, понимаете… - иронично бросил Сапвуд. Картина, перед которой расположилась лиса, наконец-то изображала мирный сюжет – единственный из всего, что до сих пор увидел здесь Бонифаций. Старый барсук сидел у окна с книгой и, казалось, погрузился в мысли о прочитанном. В окне виднелось море и корабль под парусами. - Сильвестр Громобой, - сказала лиса. – Вы его как раз сейчас упоминали. Дед нынешнего владыки. Говорят, в день его рождения бушевала жуткая гроза. Кое-кто думал, что он станет великим воином, но Сильвестра запомнили реформатором и мудрецом. Армии он предпочитал книги, молитвы и строительство, но результат всего этого, по-моему… оказался совсем неплохим! Бонифаций рассеянно кивнул. Лисица говорила с сильным акцентом, но вполне понятно. Мышь опустил взгляд и увидел на альбомном листе сделанный углём набросок с картины. - Вы отлично рисуете… - Ой, ладно уж… - лиса смущённо улыбнулась. – Просто набросок, ничего особенного. Зимой я буду писать портрет Магнуса, а это так… разминка… Она торопливо закрыла альбом, сложила стул и направилась к выходу. Бонифаций задумчиво глядел ей вслед. - А сейчас мы пойдём на смотровую площадку! – бодро сказал Тим. Когда все уже выходили, Гонф вдруг обернулся и подбежал к почивавшей на подушечке короне. - Ах! Какое горе! Несчастье! Как же так могло случиться? Товарищи… Господа, только взгляните! Рубинчик выпал! - Так-так… Выпал, говоришь? – Сапвуд быстро подошёл к мышу и схватил у того из лапы маленький красный камень. – Интересно… Сколько помню, из этой штучки ничего никогда не выпадало. Ну да ладно, наши ювелиры всё приведут в порядок. Если что, это бывшая корона Чистых хорьков. Рифтгард нам её передал, так сказать, в знак развития двусторонних отношений, во! Бонифаций был уверен, что ниоткуда рубин не выпадал и в лапках Гонфа очутился отнюдь не сейчас. Но, похоже, история про череп хорошо проняла мыша, так что можно было немного успокоиться. Хотя бы на время. К вершине горы вела длинная череда лифтов и лестниц. Мыши с зайцами переходили с платформы на платформу, которые быстро поднимались под тихое жужжание механизмов – кто-то внутри горы шустро работал лапками. Вскоре Бонифаций подумал, что, стой здесь рэдволльская колокольня, её шпиль уже маячил бы внизу. - Обратите внимание, на этом самом месте нашли метеорит, из которого Вепрь Боец выковал меч для Мартина, во-во! – Тим указал на проплывавший мимо небольшой памятник, торчащий на склоне среди нагромождения камней. - Да, кстати говоря, господа мыши, - заговорил Сапвуд, - а где это знаменитое орудие ныне пребывает? А то, помнится, у вас его запихивали то во флюгер, то в ещё какое-нибудь… неподходящее место… - Меч находится там, где и должен быть – в главном здании нашего славного аббатства! – резко ответил Бонифаций. Насмешливое высокомерие этого зеленоглазого зайца начинало его раздражать. Благо, зайцы отвлеклись на морской вид, и расспросы закончились. А то пришлось бы ещё объяснять, что из Главного зала реликвию убрали под тем предлогом, дабы её не лапали диббуны. Меч отправился в кабинет к аббатисе, да так там и остался. Платформа с лёгким толчком остановилась, и перед путешественниками открылась огромная чаша кратера. По её окружности шел настил с перилами. Сильный ветер заставил Бонифация плотно запахнуть кафтан, а зайцы, похоже, чувствовали себя здесь прекрасно. Щурясь, они подставляли морды ветру, который трепал их уши, и неяркому осеннему солнцу. Вцепившись в перила, Бонифаций глядел на море, что расстилалось до самого горизонта. Ещё никогда ему не доводилось видеть столько воды. Правда, когда-то он был в беличьем королевстве Южноземья и подходил к Великому озеру, но море производило совсем другое впечатление. Бездне, за пределами которой таилось нечто неведомое, в рождала страх. И в то же время мышь ощутил странное желание устремиться туда, за горизонт, и прикоснуться к тайне. - О! Зрительная труба! – взвизгнул Гонф. – А я знаю такую штуку, у нас на колокольне есть! Эй, а чего перевёрнуто всё? - Потому что линзы, приближая изображение, опрокидывают его, - Тим положил лапу на закреплённую у парапета зрительную трубу. – Вот, взгляни-ка туда… - Это что? А, остров! Там вроде горы и лес… только мутно очень… - Это Терраморт. Некогда гнездо пиратов, а теперь – часть объединённого королевства Рифтгарда, Сампетры и Терраморта, - объяснил Тим. – Того самого, что покончило с пиратским кошмаром. Понимаете, истреблять этих паразитов на море было гиблым делом. Мы могли раз за разом громить сброд, но сбегался новый, и всё продолжалось. Королевство уничтожило их базы, так что теперь всяческие «Чёрные каракатицы» и «Тёмные королевы» отправились на дно навсегда, во! Бонифаций отошёл в сторону и осторожно глянул вниз. В прозрачном воздухе хорошо просматривался городок, прилепившийся к основанию горы, словно гриб в лесу – к стволу дерева. Рыжие черепичные крыши домов контрастировали со стенами из серого камня. Деревянных построек мышь не заметил – ну да, лесов на побережье немного, зато камня полно. Вдоль берега шла широкая набережная, а чуть дальше виднелась пристань, у которой стояло несколько кораблей. «Надо будет наведаться в город на днях…» Лапа зайца легла на плечо, и Бонифаций невольно вздрогнул. - Мы, зайцы, умеем неслышно подкрадываться, во! – Тим Ветрогон широко улыбнулся. Сапвуд с Гонфом увлечённо возились со зрительной трубой и, казалось, ни на что другое внимания не обращали. - У вас красивая страна, - смущённо сказал Бонифаций. - Там, внизу, мой дом, - заяц махнул лапой через парапет. – А в нём сидит зайчиха с зайчатами, которых пока двое, но уже совсем скоро станет трое, во! - Поздравляю… - как можно вежливее произнёс Бонифаций. Внезапный переход на личные темы был ему не очень приятен. - Знаешь, я бы поставил эти прогулки после всех обсуждений. Чтоб можно было насладиться видами и памятниками, оставив проблемы за спиной, во… Но я думаю, нам удастся обо всём договориться. В конце концов, и Рэдволл, и Саламандастрон стремятся к миру и процветанию… Бонифаций не мог понять, искренне сейчас говорит заяц или старательно отыгрывает свою роль. Мышь знал метод «добрый – злой», что нередко применялся при допросах. Один запугивает, другой умасливает притворной добротой, и в результате оба добиваются нужного для себя результата. Понятно, что никакой симпатией при такой игре и не пахнет. Так что Бонифаций не торопился доверять зайцам, но и обижать их холодностью не хотелось. Не торопясь, вся компания прошлась по окружности кратера, дно которого скрывал мрак. Древние хроники говорили, что когда-то, в незапамятные времена, эта гора извергала огонь и потоки лавы. Да, извержений не происходило уже много веков, но кто мог пообещать, что их не будет вовсе? - Говорят, есть древнее, на камнях высеченное пророчество о том, что однажды наш вулкан проснётся, - вдруг сказал Сапвуд, словно угадав мысли посла. – И знаете, когда? Когда двое мышей из Рэдволла будут стоять на его вершине, во-во! Ладно, не пугайтесь, это у нас шутка такая! – и заяц снова заржал. – Ладно, идёмте обедать! Да, если Сапвуд и играл злую роль, то делал он это прекрасно.