Таблица лидеров

Когда-то что-то пытался писать, и решил попробовать ещё раз. Мир в этой истории джейксовский, но персонажи все новые. Время и место действия выбраны как менее популярные у автора (соответственно зима и северо-восток СЦМ). Я хотел разнообразить и усложнить жизнь лесных жителей за стенами Рэдволла и усилить хищническую линию. В целом, всё должно получиться по классике (за исключением черт, которые мне самому в "Рэдволле" не нравятся). Никакой запрещёнки (любовь и насилие в пределах канона). Несколько глав я уже написал, выкладываю первую. Сюжет в общих чертах накидан. Очень надеюсь, что мне достанет усидчивости его наполнить и разукрасить. Читайте, делитесь своими впечатлениями и замечаниями (как литературного, так и грамматического плана). Глава 1 Снег искрился на утреннем солнце и слепил глаза. Небо было необычайно ясным – безграничная голубизна захватывала взор. В уснувшей природе царила тишина. Зима выдалась морозной. Воздух был холодным и сухим. Не было слышно ни птиц, ни зверей — наверное, все ютились в своих тёплых жилищах и занимались домашними делами, сопровождая их песнями и рассказами. Вся природа, казалось, была погружена в глубокий сон, и лишь одинокий путник устало брёл по насту и волок за лямку тяжелогруженные сани. В самом сердце Страны Цветущих мхов бежит Мшистая река, извиваясь подобно нерву между болотами, лугами и лесами, наполняя всё жизнью и движением. Её воды разносят вести о лесных жителях до самого Западного побережья. Но в эту зиму мороз крепко сковал её берега ледяной коркой, и вечная мелодия бегущей воды застыла где-то в глубине. На правом берегу реки, на светлом пригорке возвышался деревянный замок. Смена сезонов заставила массивные брёвна посереть и потрескаться, и теперь на белом снегу углём стояла эта массивная квадратная башня в три этажа с высокой четырёхскатной крышей, узкими окнами и высоким крыльцом. Внизу, ближе к воде (точнее, ко льду), в тени горящих на зимнем солнце стволов старых сосен ютились разные сараи и навесы. Пригорок с трёх сторон обступал хвойный лес, разбавленный зарослями ольшаника. Сквозь морозный воздух слышался пряный аромат печного дыма, выходящего из труб на крыше. С противоположного берега реки на пригорок смотрел крупный зверь, опиравшийся согнутой в локте левой лапой на ствол усохшей берёзы. Белый мех и тёмная одежда маскировали его под цвет дерева, хотя он и не пытался прятаться. Правой лапой зверь держал через плечо прочную лямку, за которую тащил сани. Путник был в недоумении — что перед ним — гостеприимный дом или разбойничье логово? В холодную зиму широкая река не преграда, а удобная тропа, но он вышел на неё только сейчас. Возвратиться ли ему в чащу и выйти к реке в другом месте или попробовать попасть в неожиданно показавшееся жилище? Путник почесал за ухом, и повернулся к своим саням. Бросив лямку, он достал из под холщёвой накидки арбалет и футляр с болтами. Присев на одну лапу, он принялся заряжать своё оружие. Механизм непривычно громко затрещал в глухой тишине зимнего леса, и путник присел как можно ниже, опасаясь, как бы от произведённого шума не проснулась вся спящая под снегом природа. Выждав несколько минут, он поднялся во весь рост, положил заряженный арбалет на плечо и вернулся к усохшей берёзе. Сняв с широкого пояса небольшой сигнальный рожок, он не сильно протрубил в него. Произведённый звук также показался оглушительно громким. Путник выпрямился и стал пристально смотреть на крыльцо деревянного замка, ожидая ответа. Время, прошедшее в ожидании, показалось долгим. Наконец, в замке резко хлопнула дверь, и на крыльцо высыпало две фигурки, закутанные в тёмные плащи. Над рекой раздался молодой голос: — Доброго дня тебе, странник! Раз ты подал сигнал, значит, не желаешь подкрадываться, как вор. Не стой, смело переходи реку, тебе не будет нанесено никакой обиды. Даём тебе слово! Путник, не снимая с плеча арбалета и не сводя глаз с крыльца, вышел на лёд и сделал несколько шагов. Теперь расстояние между ним и замком было достаточным, чтобы он и стоящие на крыльце звери могли рассмотреть друг друга. Его встречали два молодых ежа. Из под их серых плащей, едва накинутых на плечи, проглядывали яркие цветные курточки. Оба ежа держали в лапах по дротику. Они видели на льду реки огромного зайца-беляка с навострёнными ушами. Плаща на нём не было, он был одет в дорогой тёмно-синий кафтан, расшитый серебристыми звёздами. На широком сером поясе висели рожок, фляжка и прямой кинжал. Один из ежей, на котором была курточка жёлтого цвета, вышел на лестницу, опёрся на перила и подался всем телом вперёд. — Назовите своё имя, господин заяц, откуда и куда держите путь, чтобы мы могли доложить о вас! — прокричал он. Заяц усмехнулся, делая ещё несколько шагов вперёд. От таких дружелюбных зверей, как ежи, он и не думал ждать никаких неприятностей. Опустив арбалет и, слегка прокашлявшись, он крикнул в ответ: — Меня зовут Джеффри Вереск, я сын капитана Юстаса Вереска из Верескового стана, что под Утёсами, во. Я шёл на северо-запад, — тут заяц прервался, чтобы не застудить горло, и после короткой паузы продолжил. — Но теперь я только ищу обед и ночлег, если это возможно, во. Ежи многозначительно переглянулись, и тот, что стоял у двери, скрылся в замке, а тот, что вышел на лестницу, стал стремительно спускаться. Он ловко скатился по пригорку вниз, выбежал на лёд и, запыхавшись, неуклюже отвесил поклон. — Рад знакомству с вами, благородный юноша! Меня зовут Теодор. Точнее, Осенний Теодор, сын Марты Толстопятки из рода Клёнов — хозяйки этого замка, — он мельком заглянул в большие карие глаза зайца, но смутился и стал смотреть себе под лапы. Осенний Теодор был крепким полным ежом среднего роста, такой же молодой для своих сезонов, как и вышедший из лесу беляк, но, в отличие от гостя, заметно робел. Джеффри Вереск стоял перед ним гордо, смотрел прямо и говорил твёрдо, хотя у него на морде, как у большинства зайцев, то и дело показывалась обезоруживающая улыбка. — Я польщён, во, что сам сын самой хозяйки сам вышел меня встречать, — слегка прищурившись, заговорил Джеффри. — Понимать ли мне эту любезность так, что я буду принят в вашем замке? — О, да, конечно, мы всегда рады гостям, — затараторил Теодор. — К тому же гостям таким редким. Вересковый тын над Утёсами? Так? Простите, но я даже предположить не могу, где это. Первый раз слышу. Джеффри улыбнулся, но не стал поправлять собеседника. В это мгновение тяжёлая дверь замка снова хлопнула, и на крыльцо высыпала целая гурьба ежей. Они ещё быстрее, чем прежде Осенний Теодор, спустились вниз и оказались на середине реки. Заяц насчитал двух ежей и трёх ежих, причём одна из последних была одета в красивую курточку, наподобие Теодоровой, только зелёного цвета. Все они сделали поклон, а одетая в зелёное ежиха ещё шаркнула лапкой и бойко проговорила: — Весенняя Доротея, дочь Марты Толстопятки из рода Клёнов, к вашим услугам, мой господин! — Джеффри Вереск, сударыня, — учтиво склонил голову заяц, и повторил свою просьбу, — если я могу рассчитывать на ваши услуги, во, то я бы только просил вас и вашего брата впустить меня в дом, чтобы обогреться, перекусить и отдохнуть, во. — Это мы с радостью! – бойко отвечала Доротея, с любопытством разглядывая пришельца. Вдруг её мордочка омрачилась недобрым подозрением, — неужели вы пришли налегке, или вас ограбили?! — Во-во, сударыня. Меня, попробуй, ограбь, — снова усмехнулся Джеффри. — Я оставил сани на берегу, вон за той берёзкой. — Заяц махнул лапой. Тут же другие четверо ежей, все одетые в одинаковые оранжевые туники, по кивку Осеннего Теодора побежали за санями. Весенняя Доротея пристально посмотрела на своего брата, загадочно улыбнулась, и побежала назад к замку. Осенний Теодор после прибытия подкрепления чувствовал себя увереннее со своим гостем. — И всё же странно, что в дороге вы оказались в самое неподходящее время самого неподходящего сезона, — заметил ёж куда более уверенным голосом. — Правда, на наш очаг вы наткнулись как нельзя вовремя. Через час будут подавать обед. Джеффри заметно оживился. — Это отличная новость, мой господин, во… — Ха! Что же ещё нужно. Я хоть и представился, как сын хозяйки, но я не люблю заведённый тут церемониал. Если вы не возражаете, давайте обращаться друг к другу просто по именам? — предложил ёж. Заяц добродушно засмеялся: — А-ха-ха-ах! С удовольствием, Тэд! И, раз уж мы скоро сядем за один стол, то будем же на «ты», во. Думаю, нам найдётся, о чём поболтать. Теодору явно понравилась прямая и лёгкая манера, в которой говорил его собеседник, потому что она придавала смелости ему самому. — Тогда по лапам, дорогой Джефф, будь нашим гостем! Добро пожаловать на Лысый холм в замок Гвайффон — дом и крепость всех ежей! Новые друзья ударили по лапам, и в это время ежи в оранжевых туниках приволокли сани. Теодор поспешил сменить двух ежих, которым сказал поскорее идти в тепло. Все двинулись в Гвайффон, и новые друзья перекидывались лёгкими словами. Джеффри Вереск едва поспевал за проворством своих носильщиков, даже когда те стали подниматься в гору, втаскивая его тяжёлые сани. Заяц принялся подталкивать сзади. Лысый холм представлял собой шлемовидную возвышенность с плоской (или срытой) вершиной. Массивные тёмные стены выраставшего над головой замка внушали гостю почтение. Подходя к крыльцу, он заметил, что лестница у замка приставная, и в случае опасности может быть убрана. Словно недремлющий страж возвышался Гвайффон над заваленными снегом дебрями северо-восточной части Леса Цветущих мхов. Оказавшись на верхних ступеньках лестницы, Джеффри Вереск осмотрелся, и не увидел вокруг ничего, кроме ветвей бескрайнего древесного моря, разделённого широкой петляющей полосой заледенелой реки. Зачарованная природа производила на него гнетущее впечатление даже в солнечный день. Внутри деревянного замка было непривычно темно и тепло. Приятно пахло горящими дровами и горячей стряпнёй. Потолки были низкие, стены толстые. Высокому зайцу было тесновато. Однако внутри замок выглядел гораздо больше, чем снаружи. Множество комнат и коридоров не позволяло сразу вынести представление о том, как он был устроен. Ясно было, что этаж, находившийся на уровне входа, служил для хозяйственных нужд, а ниже располагались кладовые и погреба. Но даже здесь были заметны чистота и порядок. Джеффри Вереску стало очень приятно здесь находиться. Ежей, как показалось вначале, было очень много. Почти все они были одеты в оранжевые туники, и сновали туда-сюда, вежливо кланялись гостю и бормоча под нос приветствия. Заяц отдал своё оружие двум ежам, которые тащили его сани, и теперь разгружали поклажу и уносили её куда-то наверх. — Наверху тебе уже готовится комната — объяснял Теодор, увлекая зайца в глубину центрального коридора. — Надеюсь, ты погостишь несколько дней. Да и куда отправляться в такую страшную стужу? Правду сказать, гости в наших краях редки, а уж зайцы, да ещё и зимой — вообще невидаль. Надо бы тебе заморить червячка, пока там заканчивают с готовкой. С последними словами Теодора друзья сразу оказались в комнате, которая была явно больше других. Джеффри сразу стало понятно, что именно отсюда исходила большая часть тепла, запахов и звуков. Здесь тоже сновало несколько ежей, которые снимали котлы и сковородки с плит и выкладывали кушанья на блюда, чтобы подавать их на стол, который, по-видимому, накрывался этажом выше. У низкого пивного столика, засыпанного крошками, остатками очисток и другим сором, стоял особенно крупный ёж с побелевшими не то от старости, не то от муки, иглами. Он сосредоточено ковырял когтем свежее жирное пятно на своём фартуке. Фартук и колпак были одного светло-голубого цвета с вышитыми цветочными узорами. Теодор с улыбкой подмигнул Джеффри, и окликнул повара: — Почтенный Итэн! В замок пожаловал гость. Не найдётся ли чего-нибудь, чтобы ему прогреть желудок перед обедом? Итэн встрепенулся, машинально разгладил лапами фартук на животе, словно это был его мундир. — Очень приятно, пожалуйте! — торопливо сглатывая слюну, сказал повар. Пристально оглядывая на зайца, он чинно представился — Итэн Крыжовник, старейший слуга в благородном доме Клёнов и старший повар на этой кухне! Добро пожаловать! Джеффри в очередной раз назвал своё имя и поклонился. Итэн Крыжовник проворно очистил столик от мусора и поставил глиняную бутыль и три таких же стакана. Теодор и Джеффри уселись на низенькую скамейку. Повар хмыкнул, поднял брови и подошёл к печи. Не отворачиваясь от гостя, он вслепую пошарил на полке, и достал оттуда деревянную миску с половиной большого свекольного пирога. — С завтрака осталось, как раз перекусить, — пояснил Итэн, ставя пирог на стол и садясь напротив гостя. Джеффри осушил свой стакан, и крепкая брусничная настойка обожгла его замёрзшее горло. Острые запахи разбудили аппетит, и свою часть пирога он поглотил раньше, чем удивлённый господин Крыжовник успел хорошенько его рассмотреть. «Прожорлив, как солдат» — подумал старик. Заяц осушил ещё один стакан и широко улыбнулся, показывая огромные зубы. Жилистые кулаки лежали на столе, узкая грудь мерно вздымалась под глубоким дыханием уставшего путника. Выдержав паузу и прищурившись, Итэн спросил: — Попробую угадать, сударь. Вы, верно, идёте из барсучьей горы? — То бишь, из Саламандастрона? — уточнил Джеффри, — О, если я и видел эту гору, то разве что во снах, во, — ответил он, потирая нос, который никак не мог привыкнуть к обилию пряных запахов. Итэн довольно хмыкнул: — Хм, это, пожалуй, лучше всего! Вы не избалованы ещё тамошними пирушками. Знавал я одного старого капитана в отставке, вот он воротил нос от моей стряпни. — Ежи мастера готовить, а зайцы мастера кушать. Не вижу причин быть недовольными друг другом, во, — заяц снова улыбнулся. — А, знаете, Итэн, ведь мой отец как раз капитан Дозорного отряда в отставке. Вашего приятеля звали не Юстас? Повар почесал затылок, припоминая, и сказал: — Нет, его имя звучало иначе. Кажется, капитан Гилберт Лаг Стальной Хребет. А, может, первое имя звучало как Губерт или вроде того. Точно помню, что Лаг и Стальной Хребет. Да и давненько это было. Я думаю, он сгодился бы тебе в прадедушки, а не в отцы. — Ха, пройдут сезоны, и к моему скромному имени добавится громкая привеска вроде Стального Хребта, во. Мой отец, капитан Юстас Вереск по прозвищу Таран, говорил мне, что у большинства солдат и офицеров Дозорного отряда нет никаких корней, им некуда возвращаться, во-во. Барсуки стараются их удержать при себе, даже когда срок их службы заканчивается. Но те часто чувствуют себя обузой и уходят, куда глаза глядят, во. Становятся настоящими странниками, как, наверное, и ваш капитан Стальной Хребет. — А для меня нет ничего приятнее, чем послушать стариков, повидавших мир. Капитан Лаг мне очень полюбился, но он давно умер. Теперь уж я сам старый, но мои сезоны не такие интересные. — Не прибедняйся, почтенный Итэн, — вставил своё слово Теодор, — ты видел больше, чем любой другой обитатель Гвайффона. — Я не прибедняюсь, твоя милость, — отвечал повар своему господину. — Жизнь на реке не может быть спокойной. Но мы сидим тут, как на придорожном пне, и смотрим на большие события почти безучастно. Время для моих подвигов отгремело, а для твоих, твоя милость, едва ли настало, — на этих словах его морда приняла самое глубокомысленное выражение, и он долил себе настойки. — Едва ли вы правы, почтенный Итэн — вернулся в разговор молодой заяц, подражая Теодору в манере обращения к старому слуге, — согласитесь, если бы время подвигов приходило вовремя, никто бы не смотрел на них, как на подвиги. Так я думаю, во. Итэн снова прищурился и усмехнулся: — Ха, славный юноша! Это вы хорошо рассудили. Эге, ладно, простите меня. Если я всё правильно понимаю, сударь, вы теперь идёте на службу взамен отца? — Можно сказать, что и взамен, — начал отвечать Джеффри, но замялся. Кухонный чад и настойка начинали его размаривать. В наступившей вдруг тишине заяц начал барабанить пальцами по столу и оглядывать кухонные стены, пробегая глазами целый арсенал кастрюль, горшков, ковшей, сковородок, лопаток, поварёшек, кружек, ложек и прочей утвари. Ему захотелось хорошо поесть, помыться и отоспаться в тёплой постели. Осенний Теодор понял, наконец, в чём дело, и поднялся. — Прости, я будто забыл, что ты вышел из холодного леса, — сказал он Джеффри и затем повернулся к повару, — думаю, можно потихоньку подниматься в Зал. Почтенный Итэн, спасибо за перекус и предстоящий обед. Ты не с нами? Старик Крыжовник начал уже что-то переставлять и протирать. — Э-э, нет, — зевая, ответил он. — Я опять сбил себе аппетит, таская всякие куски и крошки. Я лучше вздремну. Будь добр, твоя милость, позови меня, когда наш гость будет готов поделиться своей историей. Я очень люблю слушать путешественников, даже молодых. Джеффри галантно поклонился старику, и пошёл за Теодором, предвкушая долгожданный горячий обед. Они вышли в коридор, который внезапно опустел. Теперь вся беготня была наверху. — Чертовски занятный малый этот ваш Итэн, — шепнул заяц на ухо ежу, — кормил когда-то ветеранов старого доброго Дозорного отряда. Теодор кивнул, соглашаясь, и ответил: — Он больше, чем просто повар. Он служил ещё моему деду, который всё это построил. Итэн — живая летопись моего рода.

Scalrag Спасибо за отлик! Название пока рабочее, хотя, конечно, река будет важным местом действия. Точнее - это географический центр, относительно которого будут выстраиваться остальные локации. Вообще, у меня всё началось с мыслей об этой реке. Судя по всему, она не самая большая в СЦМ, но, по-моему, самая знаковая. И течёт ближе всего к аббатству, и связывает Лес с побережьем. По реке часто приходят друзья или враги. Да и само название "Мшистая" (в одной из книг есть вариант "Мох"), быть может, первично по отношению к Лесу и Стране (где же ещё цвести этим загадочным мхам, как не на речных берегах?). Да, в этой главе я знакомлю с общей атмосферой погружённой в зимний сон СЦМ, знакомлю с первыми значимыми персонажами, один из которых (странствующий заяц) как раз и призван расшевелить обычное вялое течение жизни. Зимы упоминаются в прологах или эпилогах. Вёсны и осени захватываются хотя бы частично. А так, да, вся активность в мире Рэдволла приходится на летние сезоны. Поэтому я выбрал зиму. К тому же зимой некоторые виды зверья (те же зайцы-беляки) меняют окрас, что я планирую обыграть.