Ромуальд

Былина Инда настала Зима ледяных метелюшек, рассупонилось над обителью алостенною закатно Солнышко, расталдыкнуло лучи красные по зубцам да по звонницам. Повылезла из берлог нечисть рыкающая, достала кистени и палицы, закишела пред вратами дубовыми, аки сколопендрие зловредное. Вытащил тогда славный богатырь Мартынушко свой меч-кладенец из ножен и аж заколдобился…

Спасибо, друзья! Я вернулся. Когда с неба летит на тебя синева Так, что кругом безумным идёт голова, Когда сердце стучит, заглушая капель, Обвиняйте апрель, обвиняйте апрель! Когда чувства поют: «Нет дороги назад!», И мечтанье огнём зажигает глаза, Когда лучником маленьким выбрана цель, Обвиняйте апрель, обвиняйте апрель! Когда ночью короткой тебе не до сна, А в мечтаньях, и в мыслях, и в сердце весна, Когда строчки молчат уже пару недель, Обвиняйте апрель, обвиняйте апрель!

Спасибо вам, товарищи! Когда волна перед тобой Рассыплет золото песком, Когда, изрубленный, рябой, Щит вражий треснет под клинком, Когда подхватит юный бриз Отважный клич из многих уст, Когда, сорвавшись в пропасть, вниз, Плащом зацепишься за куст, Когда, доверившись судьбе, Найдёшь путь верный кораблю, Когда принцесса лишь тебе Шепнёт заветное «люблю», Когда пивко иль добрый ром Плеснёт по кружкам старый ёж, Когда нацеленным ядром Пехоте путь в стене пробьёшь, Когда, блестя, как первый лёд, Звезда с ночных небес слетит И прямо в лапы упадёт, Тут вдруг… будильник прозвонит.

Спасибо всем! Когда давит тоска, когда дело прескверно, Когда скомкан стихов нерождённых листок, Тебя манит огнями морская таверна, Крепко вросший меж сонных складов погребок. Как на суше корабль! В час ненастья и грома Он недвижен, что бриг на цепях якорей. Ноздри крепко щекочет дух крепкого рома, Запах старых канатов и соли морей. Здесь по стенам развешаны ржавые сабли, Что видали снега и пылающий зной, Здесь в бутылке стеклянной бесстрашный кораблик Вечно спорит и спорит с застывшей волной. В штормовых фонарях воском брызжутся свечи, Бескозырки блестят тусклым золотом лент, И едва лишь на залу опустится вечер, За столами услышишь сто тысяч легенд. Корабелы, корсары, купцы, китобои, Те, кто знает рёв бури и взмах гарпуна, Кто к морскому царю смело входит в покои В час, когда поглощает корабль глубина! Лишь начнутся рассказы - о чайках, о спрутах, О разбойничьих кладах, что прячет прилив, Позабудешь о быстро летящих минутах, С опустевшею кружкою в лапе застыв! И, быть может, однажды так сбудется, право, Если духом, и сердцем, и лапой не слаб, Утром выйдешь к тому кораблю, что по нраву, И шагнёшь без сомнений на скрипнувший трап.

- Да, душа в шаре... мерзкое изобретение Теней...только они могли придумать такое злодейство. Я хочу надеяться, что мы можем помочь рабам Города, но ключи от их оков хранятся именно в логове Уснувших. Думаю, там мы найдём ответы, как освободить несчастных. Бен, вы весьма деятельный зверь, как я погляжу. Молодцом! Ваш подход очень пригодится в борьбе с врагами острова - одобрительно промолвил Тигрёнок.

- Ближайший - в джунглях, - отозвался Тигрёнок, устраивась у костра. - Многое из того, что нам нужно, спрятано в лесу. Правда, что-то могли растащить кломпы. Раф-Риф удивлённо вытаращил глаза - Какие военные действия? Какие союзники? Какие склады? Какие клумбы?

- Привет! Вот мы и пришли... - обратился ко всем Раф-Риф, присаживаясь к костру. - Славно погуляли. Зверята, а что это вы... какие-то странные? Вы выглядите так, словно только что летали над островом, как птицы. Видать, забористый у вас, сударь Тигрёнок, был табачок!

- Мернонико, я не собирался забирать у тебя твои сокровища, - промолвил кот, пытаясь запомнить местонахождение обсерватории, чтобы потом найти к ней дорогу. - Я имел в виду, не видела ли ты подобных вещей, валяющихся на острове, каких-нибудь тайников и складов... А отсюда хороший вид! - улыбнулся путник, глядя на джунгли внизу. - Если бы обустроить здесь наблюдательный пункт и выставить дозорных, а ещё лучше починить эту большую подзорную трубу, мы бы видели половину острова, сами оставаясь незамеченными.

- Светящиеся шарики, другие необычные вещи, например, штучки из металла, книги - широкие листья, скреплённые воедино, примерно вот так. Или нечто подобное... - выбрав подходящий ровный участок земли перед входом в обсерваторию, Раф-Риф когтём нарисовал очертания того, что могло бы пригодиться, - книга, компас, подзорная труба, мушкет, пистоль. - Короче говоря, всё, что сделано другими зверями и сделано очень искусно. Так, а становится светлее, уже и утро вот-вот наступит. Куда двинем дальше, Мернонико? К нашим в лагерь?

- На этом острове и не такие чудеса возможны! Когда будет особенно звёздная ночь, мы с тобой поглядим на небо и сравним рисунок созвездий с огоньками в шарике, Мернонико, так и проверим, - посоветовал кот, любуясь огоньками. - Да и этот свет очень хорошо разгоняет тьму, но мне отчего-то кажется, что у нас в лапах не простой фонарь, а что-то большее. Гораздо большее, мышка! Скажи, ты ведь, наверное, и до этого находила на острове такие диковины?

- Думаю, давненько, мистер Трумен. Впрочем, об этом надо спрашивать наших друзей, которые были пассажирами на "Бризе". Когда вы садились на галеру, вы не замечали ничего подозрительного, как-то связанного с тем, кто сейчас бродит по острову? И вы, сколько мне помнится, возвращались на корабль после крушения, наверняка там остались какие-то зацепки, - отозвался Тигрёнок, глядя на потрескивающий костерок. - Дело к рассвету идёт.

- Может быть, это такая штучка - "мир в шарике", какие зимой продают? Шарик стеклянный, а внутри маленький городок, лес, снежок, встряхнёшь - и летит, кружится! Ах да, ты, может, не знаешь... Снег - это белые хлопья, что падают с неба, как дождь или град. только они мягкие и пушистые. На таких тёплых островах, как этот, снег лежит только на вершинах гор, вооон как там! А этот шарик, наверное, показывает не снег, а небесные звёзды, их расположение и тому подобное. Мы же как раз в том месте, где смотрят на звёзды, а шарик может быть звёздной картой или книгой - задумчиво промолвил Раф-Риф, глядя на то, как появляются и исчезают маленькие созвездия - Или это что-то другое. А когда ты заметила эти огоньки, Мернонико?

- Нет, мистер Трумен. Он безумен и шатается по острову, не разбирая дороги. Сложно даже предсказать, куда именно направит это существо его дикий разум. Но ваша идея, признаюсь, меня заинтересовала, - пробормотал Тигрёнок, ведя товарищей назад к костру. - Команда не знает о существовании этих тайников, да они ей и не нужны. У капитана Штроба Ламмса целый город, набитый оружием, древними книгами и механизмами, так что ему вполне хватит и того, что есть. Бен, жители острова могут нам помочь, но им вряд ли понравится идея стать нашим пушечным мясом, нужно иметь это в виду. А вот партизанская война, тактика "ударил - убегай!", ложные наступления - всё это некотормы созданиям понравится! Пожалуй, с этим они справятся, если их попросить. Муравки, особенно не простые труженики, а солдаты, - неплохие бойцы и разбираются в инженерном деле, могут устраивать ловушки, строить укрепления, наводить гать, халитозы стреляют своими языками почище любого лассо, шаловливые кломпы - мастера пряток и незаметного проникновения куда угодно, им дай волю, так открутят от железяк Теней пару деталек поважнее, и наши враги ничего и не заметят. Есть дикие звери, птицы... - Тигрёнок приводит всю компанию назад к костру, где по-прежнему сидят, глядя на огонь, они сами. Звери слышат резкий громкий хлопок в ладоши и приходят в себя уже в своих телах. - Вот так, надеюсь, вам понравилось путешествие.

Проснувшись, кот тут же вскочил на лапы, стремительным движением вытягивая из ножен меч, но, увидев, что его зовёт мышка Мернонико, успокоился и, широко раскрыв глаза от изумления, стал смотреть на плавающие в таинственном полумраке обсерватории чудесные огоньки - словно крохотные звёзды на бархатном чёрном небе. Заметив. что мышка даже поймала один огонёк, странник заворожённо разинул рот и так же шёпотом ответил мышке: - Я сплю или всё это взаправду? Светлячки... Или маленькие звёзды? Чудесно...

Спасибо за отличный новогодний рассказ, дружище!)))

- Нет, сэр корабельный мастер, это создание не с нашего острова. Путешественники правы, его привезли с собой моряки на "Бризе". Оно опасно, но эта опасность обоюдоострого меча. Нам лучше избегать его, но команду оно, должно быть, ненавидит больше, чем нас. Нет, нет, это не союзник, но это враг нашего врага - серьёзно заявляет Тигрёнок, и в его словах слышится сострадание - И его сделали таким, каким он является сейчас, сделали его тюремщики. Бен, боюсь, древние немногое могут рассказать о Тенях - Уснувшие стали Уснувшими лишь после того, как разрушили золотой век острова, тогда, когда древних уже не было. Вы запомните всю эту карту, хорошо запомните... даже безо всяких листочков. Правда, за годы многие уголки острова стали непроходимыми, а кое-какие тайники были уже обнаружены...не в последнюю очередь благодаря вашему покорному слуге и его друзьям. Что-то растащили кломпы или гамбузели, на то, что блестит поярче, польстились другие воришки вроде тропических птиц, но многое до сих пор на своём месте. Если у вас больше нет вопросов к древним, прощайтесь с ними и пойдём к нашему костру.

Очень интересно, дружище! Даёшь продолжение!

- Да, конечно - послышался путникам голос Тигрёнка, мягкий, спокойный и отрешённый - Тени распахнули им все свои арсеналы, но, судя по вашей битве с паучками, вы, о звери из заморской страны, тоже оказались не промах. Если вы, имея в своём распоряжении лишь ржавые мечи, справились с механическими гонцами и шпионами Теней, то, получив древние дары, сумеете задать жару и их хозяевам - тем временем на карте вспыхивает россыпь золотистых огоньков, щедро сверкающих в джунглях, в предгорьях, в прибрежных зарослях. Этот рассеянный свет, уютный и тёплый, приносит смотрящим на него зверям удивительное умиротворение и радость. Чудесные создания на барельфе указывают друзьям на сияющие точки, словно пытаясь показать их важность - Здесь спрятано то, что поможет нам в борьбе. Знания, инструменты, оружие... Ваш дух горяч и вам не терпится броситься в битву. Вы хотите поговорить с прошлыми ещё о чём-то или ваш долг зовёт вас обратно на побережье?

Фигурки улыбаются и приветливо склоняют головы, "услышав" мысли Фрейгарда. Некоторые из них указывают лапами на Тигрёнка, другие идут по барельефу в ту сторону, где изображена карта острова. Древние звери останавливаются напротив того места на карте, где вздымаются тонкие и острые, словно стилеты, шпили красивого, но странного и угрожающего города, и разбегаются в разные стороны широкие улицы с роскошными, но мрачными, словно логова неизвестных чудовищ особняками. Мысленно глядя на этот город, путники неожиданно понимают, что он выстроен так, что напоминает сверху исполинскую паутину. Неожиданно улицы, площади, здания начинают дёргаться. трястись, вздрагивать, и в следующее мгновение город встаёт на карте огромным пауком. Товарищи ощущают предупреждение ушедшего народа и понимают, что перед ними обитель врагов.

ОФФ: Друзья мои, ваш ход.

Спасибо! Какая тишина зимой, Она спокойна и мягка! И в час, рождённый нежной тьмой, Летят снежинки и века. Весь в серебре уснувший град, Дворцы, дороги и мосты. Всё необычно в снегопад, Как будто ты – уже не ты. Днём суета, шумящий труд, Забот и лиц извечный бег, Но в час молчания минут Остались только ты и снег. Пускай твои сомненья прочь Прогонит вмиг небесный пух. Всё о вселенной эта ночь Тебе расскажет, но не вслух. Шуршит серебряный пунктир, Нежданно чудится уму, Быть может, наш огромный мир Полёт снежинки через тьму.

Спасибо за помощь, мон ами. Стр. 37-39 Они вновь затянули песню, попутно пытаясь перещеголять друг друга своими прыжками и замысловатыми выкрутасами. Когда песня закончилась, оба зайца тяжело дышали и смеялись. Баклер поправил свой заплечный мешок. - Прошло несколько сезонов с тех пор, как мы пели её вместе. Диггз плюхнулся на тёплый песок. - Точно. Треклятое чудо, что мы ещё помним её, вот! Баклер заметил, что песчаные холмы начали становиться меньше. - Самая тяжёлая часть дюн уже позади нас, приятель, правда, нам надо ещё немного пройти по этой пустоши. Давай, старина, подъём, солнце ещё высоко. Они двинулись вперёд, и Диггз вновь начал отставать и ныть. - Стрёкот этих кузнечиков, будь они неладны, способен свести бедного зверя с ума. Да, а эти пчёлы могли бы выбрать для своего жужжания мелодии и повеселее. Треклятое монотонное гудение, а? Неожиданно Баклер поднял лапу. - Тссс! Слышишь этот шум? Диггз скакал вперёд, пока не врезался в спину товарища. - Шум? Что за треклятый шум? Держу пари, это горланит мотылёк! Баклер прижал лапу к губам Диггза. - Дай своим лапам отдохнуть и слушай. Похоже, какой-то зверь попал в беду. Там, за тем холмом, слышишь? Диггз навострил уши и отвёл лапу Бака в сторону. - И не один зверь, сдаётся мне. Поглядим? Сбросив с плеч мешки, двое зайцев припали к земле и осторожно поползли в ту сторону, откуда доносились крики. Тощий лис и здоровенная ласка схватили молодую землеройку. Они пытались накинуть ей на шею верёвку, угрожая пленнице всевозможными мучениями: - Лучше не дёргайся, милашка, а то я тебе морду оторву, клянусь, оторву! Однако, землеройка была вспыльчивой маленькой зверушкой и отбивалась изо всех сил. Она взмахнула верёвкой, треснув тощего лиса в глаз. - Отвяжитесь от меня, сопливые оборванцы! Уберите от меня свои грязные лапы! Нескладная ласка вытащила зловещего вида нож. - Держи её за шею, приятель. Посмотрим, как она запоёт, когда я отрежу ей язычок. Увидев всё это из высокой травы, росшей на склоне холма, двое зайцев поняли, что настала пора вмешаться и остановить хищника. Баклер вытащил из ножен свою длинную рапиру, но Диггз остановил его. - Позволь мне самому разобраться с этой маленькой заварушкой, старина. Я подам тебе знак, если мне понадобится твоя старая добрая лапа, хорошо, вот? Баклер смотрел, как Диггз разматывает свою пращу и заряжает её внушительных размеров булыжником. - Давай, приятель, дерзай. Но я не думаю, что эти хищники купятся на такой старый трюк. Диггз уверенно подмигнул ему и с напыщенным видом двинулся к месту происшествия. - Поживём – увидим, старина! Упитанный молодой заяц крикнул командирским тоном (он неплохо умел командовать, когда это было необходимо): - Эй, вы двое, задохлик и олух! Немедленно уберите свои злодейские лапы от этого юного создания. Прекратить и шагом марш отсюда, салаги! Ласка двинулась на Диггза, размахивая ножом. - Ты к нам обращаешься, кролик? Диггз остановился за полшага до ласки. - Кролик, значит? Берегись, пустоголовый, - ты обращаешься е младшему офицеру Мелитону Габторпу Дигглтвэйту. Впрочем, обойдёмся без лишних церемоний. Можете называть меня просто – сэр. А теперь оставьте в покое эту милую землеройку, а не то... Тощий лис отпустил верёвку. Присоединившись к ласке, он презрительно ухмыльнулся новоприбывшему. - А не то что? С этими словами лис вытащил деревянную дубину. Землеройка предупреждающе крикнула: - Берегись их, они злые и опасные хищники! Диггз беззаботно усмехнулся, подходя всё ближе, пока не оказался рядом с обоими врагами. - Да что ты говоришь, дорогуша, злые и опасные? – он посмотрел прямо на ласку, по-прежнему весело помахивая заряженной пращой. – Прежде чем вы решите напасть на меня, позвольте мне продемонстрировать вам моё боевое мастерство. Видите вон того жаворонка? Ласка уставилась в пустое небо. - Где? Какого жаворо… Это было всё, что он успел вымолвить. Диггз раскрутил заряженную тяжёлым камнем пращу и треснул хищника под подбородок. Продолжая удар, он направил его вверх. С отчётливым звуком «тюк» праща с камнем стукнула тощего лиса промеж ушей.

Начал закрывать старые темы со стихами сомнительной литературной ценности.

Автоматически сформированное сообщение Тема закрыта модератором. Причина: Тема устарела Если вы не согласны с закрытием темы, то можете обратиться к администратору. С наилучшими пожеланиями, Форумы аббатства Рэдволл

Спасибо вам! Слова запрыгают, как мяч, Сквозь зал корчмы и трубок дым: - Котяра, кореш! - Друг Щекач! Ох, сколько лет и сколько зим! «Ну увидались, наконец!», Пусть рты разинет шумный стан. В объятьях крепких я, купец, И ты, пиратский капитан! Своей дорогой каждый горд, Наш дом – просторы всей Земли, А за окошком – к борту борт! Застыли наши корабли. Нам вместо жён поёт прибой, А наши пашни – пены след. Кто виноват, что нас с тобой Сгубило море с ранних лет? К нему сбежали выдр и кот, О бурях грезя и боях. Вся жизнь лишь море, царство вод, А в этом море мы, друзья. С бутылки пыльной, вековой, Печать с тобою мы сорвём, Чтоб алой бархатной рекой Потёк рассказ о том, о сём. С последней каплею вина Придут серебряные сны, И наша дружба по волнам Мелькнёт дорожкою Луны.