Ромуальд

Кот Да, вообще это очень хорошее замечание) Но, к сожалению, не совсем верное для мирняков) Почему-то у тех, несмотря на все походы, битвы и прочие неприятности, всегда всяческие кружевные манжеты, плюмажи, отглаженные мундирчики, и это не идет в ущерб фунциональности. Про котов это ты точно сказал, но все же круглые сутки в доспехах ходить не станешь, а госпожа Цармина, судя по ее комнатке, была не чужда роскоши. Но нам приходится только догадываться... Ритуалы и запугивание - это да, но я бы приветствовал большую изобретательность) Отдельный вопрос, всегда удивлявший меня, - почему сами хищники не носят мундиров? Даже в армиях Вердоги и Риггу Фелиса атрибутами офицеров были только плащи, более дорогостоящие доспехи и вооружение, а мундиров как таковых не было. Я думаю, если уж в Саламандастроне до них додумались, то и хищникам не повредило бы) Или автор стремится показать, что настоящая армия только в Саламандастроне, а у злодеев в любом случае банда?

Сакстус Тюрбан я только у Вилу Даскара помню. Вот уж был модник! Явно с Востока зверь, дорогой серебряный шлем, тюрбан, ятаган с костяной ручкой и кинжальчик в пару к этому ятагану. Очень похоже на восточного царевича, ушедшего в море

Кот Сеть - это сеть, а дубье - дубинки) Я по типу хлеб-соль перевел) Не читать! Спойлер! Скрытый текст Ох, нагорит мне за спойлер) Там же книга состоит из нескольких частей, ты прочитай название этой части и поймешь. Намекну...Потомки...Тсс!

Мы многое уже обсуждали - и оружие главарей злодеев, и поступки положительных персонажей, и географию рэдволльского мира Но мы не обсудили одну важную вещь - Ее Величество Моду! Пусть мир Рэдволла не продвинулся дальше раннего средневековья (и то условно), в нем все равно найдутся любители стильно и красиво одеваться. Килты, военные мундиры, плащи из перьев! Монокли, эполеты, офицерские стеки! Браслеты, перстни, цепочки! Воистину кто во что горазд. Давайте же, друзья, обсудим здесь моду вселенной Брайана Джейкса, особенно выдающиеся наряды героев и злодеев, удивительные и неповторимые аксессуары, завершающие образ. Обсудим и ее закономерности, особенности и направления. Не забудем то, что кажется вам странным Дерзайте! Рэдвоооолл! Лично я заметил три особенности рэдволльской моды: 1. Влияние культуры Британских о-вов - килты, шотландские береты, тартановые пледы фигурируют в книгах довольно часто. 2. Смешение стилей и времен. Вы замечали то, что мундиры зайцев и сопутствующие им аксессуары явно родом не из раннего средневековья, а скорее из Нового времени? Эполеты, аксельбанты, монокли, кружевные манжеты, изящные офицерские тросточки странновато смотрятся в эпоху мечей и сабель. 3. Подыгрывание "нашим". В общей массе положительные персонажи одеты гораздо красивее безликих злодеев, облаченных в немыслимые отрепья. Картину чуть красят главари злодеев, но и у тех уникальные наряды достаточно редки. Цармина, Унгатт-Транн, Риггу Фелис носят обычные доспехи, пиратские капитаны, кроме Вилу Даскара, тоже обычно не блистают каким-то невероятным нарядом, а уж уникумы вроде Слэгара и вовсе давненько мне не встречались.

Даббл пожал плечами. - Без понятия, дружище. Думал, ты разбираешься в этой части леса. Одно я знаю точно – нам нужно бежать отсюда как можно дальше и как можно скорее. Спускаться с дуба с пятью верхушками было крайне опасно. Крашеные храпели повсюду в самых неожиданных местах. На нижних ветвях дерева они прошли мимо Джега. Крысенок устроился в широкой развилке дуба рядом со своими родителями, Чигидом и Талой. При виде их ненавистного врага Даббл яростно щелкнул зубами. Биски зажал лапой рот своему товарищу, прошептав. - Не стоит, приятель, нас могут поймать снова. Землеройка позволила, чтобы ее увели прочь. В последний раз бросив на Джега взгляд, полный ненависти, Даббл прошептал. - Однажды наши дорожки еще пересекутся…Обязательно пересекутся! Приятно было снова почувствовать под лапами твердую землю – восторг струился по жилам обоих друзей. Не разбирая пути, они быстро бросились прочь в густые заросли. В Стране Цветущих мхов царила тишина, мягкая земля пружинила под лапами, а ветви над головой закрывали Луну и звезды, превращая лес в царство полной темноты. Даббл нервно рассмеялся. - Если увидишь огоньки, пытающиеся вести нас куда-то, не верь им, старина, они плохие. Биски крепко сжал лапу товарища. - Они не просто плохие, дружище, они – Погибельные Огни. Было по-прежнему темно, когда они вышли на полянку. Биски угодил в маленький ручеек, текущий на поляне. Они сразу же приникли к нему и принялись жадно пить холодную свежую воду. Биски плеснул водой себе в лицо. - Ммм, чудесно! Я не думал, что мне так хочется пить, а ты, приятель? Даббл протянул ему горсть каких-то растений. - Смотри, жеруха! Не очень много, но как раз хватит для голодного брюха! Подожди, посмотрим, что еще тут растет. По берегам, даже таким маленьким, всегда попадается что-нибудь съестное. Биски прошел до опушки, где отыскал несколько грибов, растущих под кустами. Даббл вернулся к ручейку с собранной провизией. Кресс, стебли и листья которого имели острый, но восхитительный вкус. Также он принес несколько листьев щавеля и немного незрелой малины. Они поделили найденную еду, устроившись у журчащего ручейка. Даббл лениво откинулся назад, похлопывая себя по животу. - Немного, но хоть что-то, старина. А теперь, скажу я тебе, я был бы не прочь немножко всхрапнуть, я уж забыл, когда в последний раз спал но-нормальному. Биски был склонен с ним согласиться. - Я тоже, дружище, глаза слипаются. Что если мы поищем местечко, где нам вздремнуть до рассвета? Даббл зевнул. - Отлично придумано, веди меня туда, приятель. Покинув полянку и шагая вдоль ручья, они искали подходящее место. Биски отыскал его – старый черный тополь. Дерево давно погибло и было повалено на землю. При ближайшем рассмотрении его ствол оказался полым. Даббл присел и с удовольствием влез внутрь. - Лучшего места для отдыха нам не найти, приятель, здесь все в самый раз! Биски полез за ним. - Что значит «нам»? Я нашел это местечко, так что потеснись-ка, товарищ, ты что, хочешь захапать все себе? Землеройка Гуосима схватила горсть сухой коры и запустила ей в рэдволльского мышонка, хихикая. - А ну-ка спать и отставить хныканье, длиннохвост! В ответ Биски метнул в него две горсти коры. - Ах, длиннохвост? Получай, ты, веслонос! Молодые звери, они шутливо боролись, хохоча и горланя, совершенно позабыв о том, где находятся. Облаченная в темный плащ фигура, наблюдавшая за ними с того самого момента, как они покинули полянку, тихо сказала своей шайке. - Нухршо, тащи сеть-дубье, как захвпят, так схватим. А тпевь ни звука, особно ты, Гоббо, слышь мня? Тот, кого назвали Гоббо, с негодованием ответил. - Ни звука, э? Да ты сам шмишь бльше, чем все мы вмсте взятые. Постепенно Биски и Даббл уснули, не зная, насколько недолгой оказалась их свобода. Кнец глвы.

Любой зверь мог бы сказать, что, судя по наводнившим лес ароматам, непрекращающимся птичьим трелям и появлению плодов, цветов и ягод, лето наконец наступило, одним прекрасным вечером подарив Стране Цветущих мхов приятное тепло. Когда Биски и Даббл вернулись к дубу с пятью верхушками, они были совершенно измучены. С тяжелыми камнями на лапах и полными мешками собранной ими провизии на плечах они ожидали дальнейших приказов своих тюремщиков. Тала, супруга Чишида и мать Джега, сбросила с верхних ветвей петлю. - Лентяи, не ш-ш-штойте, ш-ш-шгруш-ш-шайте ш-ш-шратву! Под бдительным присмотром Крашеных пленники привязали к веревке мешки собранной ими провизии. Они стояли спокойно, пока мешки поднимали наверх. Джег приказал охранницам снять с лап Биски и Даббла тяжелые камни, но звери по-прежнему были привязаны друг к другу веревкой, стягивавшей их шеи. Юный Крашеный погрозил им своим гибким прутом. - Ш-ш-штойте шдеш-ш-шь, не ш-ш-шевеляш-ш-шь, не то пош-ш-шалеете! Веревка вновь спустилась вниз и крепко обвилась вокруг них. Их грубо подняли на широкую ветку, где они находились раньше. Даббл устало вздохнул, когда охранницы привязали их передние лапы к ветке над их головами. Он спросил у них. - Ну, довольно, приятели, вы же знаете, что нам не убежать. Так зачем же вы снова нас так привязываете, а? Джег злобно ухмыльнулся. - Потому ш-ш-што я реш-ш-шил, что вы будете виш-ш-шеть так! Юная землеройка Гуосима рявкнула на него. - Ты, мерзкий маленький червяк, будь мои лапы развязаны, я бы размазал тебя по стенкам! Джег начал хлестать беззащитного Даббла, пронзительно вопя. - Но твои лапы ш-ш-швязаны, ш-ш-швязаны, ш-ш-швязаны! Я ш-ш-шам ражмаш-ш-шу тебя по ш-ш-штенкам, тупая водномыш-ш-шь! Ивовый прут сломался, и в лапах Джега остался лишь короткий обломок. Несмотря на перенесенные побои, Даббл принялся дразнить мучителя. - О, дорогуша, ты сломал свою игрушечку? Иди к мамочке и поплачь, мамочка подарит тебе другую! Джег вытащил из мешков несколько грибов. Он в ярости принялся швырять их в Биски и Даббла. - Ха! Вот вам ваш-ш-ша ш-ш-шратва, ш-ш-шрите! Вы у меня ш-ш-шдохнете ш-ш-ш голоду! Расталкивая охранниц, древесный крысеныш бросился на верхние ветки. Биски покачал головой. - Если ты и дальше будешь так донимать его, приятель, дело кончится тем, что он просто забьет тебя или нас обоих до смерти. Почему бы тебе не оставить его в покое? Юная землеройка упрямо оскалила зубы. - Меня лупцевали звери побольше и посильнее, чем этот мелкий избалованный сопляк. Биски решил не вступать в ним спор. Закрыв глаза, он устало свесил голову. Звездный плащ ночи закрыл небо над лесами. Оба пленника висели на ветке, провалившись в сон. Крашеные поели и затушили костры на земле. Находясь в полной безопасности на своем дубе с пятью верхушками, хищники не выставили никаких часовых. Крысы разбились на маленькие группки: кто спал в развилках дерева, кто устроился на широких ветвях. Постепенно все погрузилось в сон. Толчок задней лапой вывел Биски из дремы. Это был Даббл, землеройка, казалось, была наготове. Он прошептал товарищу. - Твой острый кремень при тебе, дружище? Понизив голос, рэдволлец ответил. - Да, только толку от этого? Как я дотянусь до него, если мои лапы связаны? Даббл покачал головой. - У меня та же беда, дружище. Мой за поясом, и мне никак не достать его. Есть идеи? Вместо ответа Биски вытянул задние лапы и принялся ими размахивать, угодив при этом в живот Дабблу. Его товарищ по плену раздраженно фыркнул. - Меня и Джег поколотил достаточно, ты-то куда? Мышонок предупредил его. - Тише, приятель. У меня есть план. Ну-ка, двинь животом в мою сторону, чтобы я мог увидеть твой кремень за поясом. Даббл беззвучно повиновался. Биски начал раскачиваться на ветке взад-вперед, каждый раз задевая живот товарища. Он мог видеть, как блестит кремень в звездном свете. Вытянувшись изо всех сил, он заворчал, когда его задние лапы стиснули осколок кремня. Даббл с волнением прошипел. - Ха, ты здорово схватил его, старина! Славно сработано, приятель. А дальше что? Выгнув спину, Биски застонал от боли. - Ох, мои лапы все распухли из-за этих прыжков на веревке, как болит! Слушай, мне надо минутку передохнуть перед тем, как продолжить. Землеройка Гуосима с сочувствием закусила губу. - Не упусти его, Биски. Я могу тебе чем-то помочь, старина? Пытаясь не обращать внимания на жгучую боль в туго связанных передних лапах, мышонок выдохнул. - Да, ты можешь сделать две вещи. Когда я скажу, втяни живот. Так мне будет легче вытянуть кремень моими задними лапами. Как только я вытащу его, я постараюсь поднять его повыше. Ты сможешь схватить его зубами, если я сумею дотянуться до тебя? Его спутник хихикнул. - Попробуй – увидишь! Крепко сжимая осколок кремня обоими задними лапами, Биски подал сигнал. - Давай! Даббл вдохнул, втягивая живот изо всех сил. Пояс ослаб, и Биски осторожно вытащил кремень наружу. Он закачался взад-вперед, его лицо исказилось от боли. Даббл торопливо пробормотал. - Попробуй поднять лапы повыше, дружище, пока боль не станет нестерпимой. Я готов, Биски, поднимай! Последним отчаянным усилием мышонок из Рэдволла изогнулся, подняв лапы вверх. Кремень выскользнул из его лап и завертелся в воздухе. Даббл вскрикнул от ужаса, когда камень задел кончик его мордочки. Однако, у него хватило присутствия духа откинуть голову назад и поймать осколок открытым ртом. Это очень обрадовало Биски; он улыбался сквозь слезы боли, текущие из обоих глаз. - Отличный трюк, приятель! Научишь? Даббл не ответил – он был занят тем, что пытался схватить осколок поудобнее. Ворча от напряжения, он кое-как изогнул шею набок. Подтянувшись вверх на связанных передних лапах, он принялся перепиливать ближайшую веревку. Биски шепотом подбадривал юную землеройку Гуосима. - Давай, старина, ты сможешь, разрежь эту старую веревку на кусочки и бежим скорей из этого треклятого места. Крепко сжимая кремень зубами, Даббл сдавленно ворчал, яростно перепиливая веревки. Это был отличный острый кремень – волокна веревки быстро рвались. Затем землеройка с силой дернула ее. Даббл, освободив одну лапу, взглянул вверх на перерезанную веревку и торжествующе ухмыльнулся. - Ай да мы, у нас получилось! Стой здесь, приятель, я буду с тобой быстрее, чем ящерка взмахнет хвостом. Несмотря на боль, Биски хихикнул. - Ну конечно, я постою здесь, ведь мне никуда не уйти, пока ты не перережешь мои веревки. Освободившись от веревок, двое друзей немного посидели на ветке дуба, дожидаясь, когда их затекшие лапы смогут свободно двигаться. Биски спросил. - У нас еще пара часов до рассвета. Как мы будем выбираться отсюда?

На историка-переводчика. Историк с присвоением доп.специальности переводчик.

Кот Пишется Tabura, если верить Redwall.wikia. Я вот считаю, что это латынь, очень ученое имя, по-научному звучит. Слова Tabura в латинском словаре я не нашел, но есть Tabula - дощечка для письма. Похоже ведь) Тем более, барсук, собиратель мудрости и старинных сказаний, очень похож на живую табличку для письма, на живую книгу, он пишет древность прямо в своей памяти. Или даже Tabula rasa - чистая страница, Tabula rasa, Tabula + rasa, Tabu + ra = Tabura. Что и требовалось доказать.

Брат Торилис с умным видом кивал, осматривая пострадавшее подхвостье, среди колючек которого виднелась проплешина. Пробконос горестно зарыдал. - Ой-ой! Как ужасно болит! Брат, я умоляю Вас, позвольте бедному зверю умереть спокойно, он и так достаточно настрадался, оставьте меня, прошу Вас! Брат Торилис испустил вздох облегчения, после чего незамедлительно огласил свой диагноз. - Мистер Колючка, если Вас, как Вы уверяете, укусил ядовитый змей – аспид, если быть точным, - указанного Вами размера, то Вы, я полагаю, должны быть уже мертвы. Амфри почесал иголки на затылке. - Тогда почему же он жив, брат? Торилис объяснил. - Во-первых, змей не мог укусить его, если во рту был мертвый ворон. Во-вторых, я не обнаружил никаких следов укуса на нашем глубокоуважаемом хранителе погребов. Скорее всего, его не укусили, а боднули, причем со значительной силой. Удар был настолько мощным, что многие колючки в области подхвостья вошли в тело. Так что, сэр, очевидно, мне придется вытащить Ваши колючки назад, пока они не загноились внутри. Глаза Пробконоса наполнились слезами, он плакал от радости. - О, хвала сезонам, хвала Вам, брат! О, я буду жить, я буду жить! Спасибо Вам, спасибо Вам! Торилис улыбнулся, что рэдволльский лекарь и травник делал крайне редко. - Не благодарите меня. Мистер Колючка, благодарите то обстоятельство, что Ваше подхвостье покрыто колючками. Командор Роргус, лэрд Боузи, не будете ли вы столь любезны помочь ему дойти до Лазарета, где я займусь им? Мне также нужно осмотреть вас двоих, придется и из вас вытащить несколько колючек. Выдра и заяц неожиданно обнаружили, что из их лиц и лап торчат колючки Пробконоса, которых они не заметили в пылу сражения. Боузи и Роргус мягко помогли ежу-хранителю погребов встать. Сестра Фиалка смотрела на них с восторгом. - О, вы были такими смелыми и бесстрашными, вы оба. Что я могу для вас сделать? Боузи, помогавший вести Пробконоса, промолвил через плечо. - Да, мэм, я был бы рад, если бы Вы принесли мне блюдо чего-нибудь вкусненького с праздника и глоточек того-сего смочить мои исколотые губы. Командор добавил. - И мне того же, сестра, если не трудно. Сэмолюс позвал с собой Двинка и Амфри. - Вы, двое, пойдемте со мной на западную стену. Давайте осмотрим местность, вдруг мы увидим этого огромного аспида. Со стены над воротами они осмотрели дорогу, канаву и равнину внизу. Ни следа Балисса или убитого ворона-Огня. Аббат Глисэм, выслушав Алуко и сестру Фиалку, присоединился к ним. Старая соня вздрогнула. - Простите меня, друзья, но змеи, особенно аспиды, это те существа, которых я терпеть не могу. Одно слово «змеи» бросает меня в дрожь. Сэмолюс взял аббата за лапу. - Хм, внизу ни следа, ни чешуйки злодея. Так что, отец настоятель, Вы останетесь тут дрожать на стене или, может быть, вернетесь к диббунам на праздник? Глисэм пожал лапу друга. - Пойдем на праздник! Незаметный со стен аббатства, прячась за дальним поворотом канавы, Балисс пытался есть мертвого ворона, жестоко страдая от ранений. Вся голова огромной рептилии пульсировала от боли. Всему виной были многочисленные колючки Пробконоса, вонзившиеся в змея из-за силы и ярости удара. Балисс никак не мог их вытащить. Временами аспид прерывал свою ужасную трапезу и начинал изо всех сил мотать головой или биться об стенки канавы. Но от этого становилось только хуже. Злобно шипя, змей продолжал пожирать тело ворона. Если бы Балисс не был слепым, он бы смог избежать колючек, но запахи ворона и ежа смешались, на мгновение обманув его и заставив нанести самому себе раны. Этот случай и обратил хладнокровного расчетливого охотника в быстро сходящего с ума монстра, в чью морду и голову глубоко вонзились колючки какого-то ежа. Конец главы.

На склоне высокого, поросшего лесом холма темный зверь перестал трудиться над крепкими корнями старого граба. Странное существо наблюдало, как Огни ссорятся с Корвусом Скарром. Оставив остальных сидеть на пушистой березе, ворон с важным видом вернулся в свои пещеры. Орудуя мечом с двумя лезвиями, темный зверь вернулся к своей работе над древесными корнями, довольный тем, что Корвуса не убили и не ранили его собственные подчиненные. Судьбу Погибельного Огня должна решить не птица. Это суждено сделать только ему. Темному наблюдателю. В погребах аббатства Рэдволл сестра Фиалка занесла деревянный молот, предупреждая брата Торилиса перед тем, как ударить. - Теперь держи этот кран ровно, брат, но береги лапы. Прижми к днищу, да, да, вот сюда, чудесно! Они намеревались откупорить новый бочонок знаменитой земляничной шипучки Пробконоса Колючки. Фиалка вбила кран с громким «крак!». Розовая жидкость брызнула во все стороны, когда бочонок был откупорен. Сестра Фиалка быстро нанесла еще несколько ударов, вбивая кран, пока не закрыла широкое отверстие и не остановила розовый поток. Брат Торилис с крайне унылым видом вздохнул, стирая напиток с лица и широко расправляя лапы. - Тьфу, ты только посмотри на меня, сестра, я весь в этой сладкой липкой шипучке, насквозь промок! Толстенькая ежиха хихикнула. - Дело того стоило, брат. Если наши диббуны просят еще, будет им еще. Наши жаждущие маленькие воины! Она смотрела, как розовая жидкость пузырится в подставленном под кран деревянном кувшине. - Великие сезоны, я и сама люблю пропустить стаканчик земляничной шипучки, хотя она так щекочет горло. А ты, брат? Торилис вздрогнул. - Противный напиток, на мой вкус он слишком сладок. Я бы предпочел чашку холодного мятного чая. Естественно, после того как умоюсь и переоденусь. Сестра, почему ты так на меня смотришь? Фиалка подняла лапу, призывая к молчанию. - Тссс, брат, ты слышишь этот гул? Торилис услышал его и начал тревожно озираться в полутемном погребе. - Пусть разбирается сам хранитель погребов Колючка. Не будем здесь слоняться, сестра, диббуны дожидаются своей шипучки. Фиалка отложила кувшин и поспешила в дальний погреб, подняв повыше свой фонарь. - Это отряд лэрда Боузи, они вернулись, брат. Иди сюда и помоги мне с этим засовом. Вместе они стали тянуть тяжелый засов, который Пробконос приспособил на отремонтированную дверь. Обоих зверей сильно напугал большой филин, выскочивший на маленькую лесенку. За ним последовали все остальные, причем Амфри, идущий позади, закричал. - Кто-то пролил земляничную шипучку, я чую ее запах. Хо-хо, плесните и мне немножко! Отсалютовав мечом Мартина Воителя, Боузи отвесил церемонный поклон. - Ведите нас в дом, прекрасная леди! Надеюсь, у вас все хорошо? Сестра Фиалка совершенно смутилась от заячьей учтивости. - О, все хорошо, сэр, вы прибыли как раз вовремя. Мы устроили праздник в саду в честь диббунов, двое убили одну из тех огромных птиц. Командор Роргус шлепнул по полу хвостом. - Отлично сработано, скажу я вам. Пойдем, Алуко, приятель, накормим тебя старой доброй рэдволльской провизией! Брат Торилис обратился к Сэмолюсу. - А где Биски? Я не вижу его с вами. Боузи поднял свой меч. - О, взбодритесь, парни, мы идем выручать его, как только немного перекусим. А теперь ведите меня на праздник! Едва они вышли на порог главного входа в аббатство, как услышали грохот закрываемых больших западных ворот и заметили Пробконоса Колючку, скачущего по лужайкам с воплями и завываниями. - Уууу! Зовите брата Торилиса! Ооо, скорей, скорей! Меня только что укусил огромный аспид! Ууууу! С огромным ежом-хранителем погребов случилась настоящая истерика; его накладной нос на веревочке сорвался со своего места и теперь болтался где-то на затылке. Колючка беспорядочно метался то туда, то сюда. В панике Пробконос налетел на Торилиса, даже не заметив того. - Оуууоуууу! Большой змей укусил меня! Оооо, как больно! Уаааауааа, я отравлен, я умру! Командор крикнул Боузи. - Скорей, надо его остановить, пока он не ранил самого себя или других. Держи его, старина! Остановить такого огромного ежа как Пробконос было задачкой не из легких. Однако, благодаря умелым действиям зайца и выдры это удалось сделать. Мелькнули килт, мундир и кружевные манжеты – Боузи бросился под лапы Пробконосу и сбил того на землю. Огромный еж рухнул вверх тормашками, пропахав дорожку по земле и траве. Командор прыгнул на несчастного, прижав голову своего старого друга. Пробконос, выплевывая изо рта пригоршни песку, лютиков и маргариток, громко завопил. - Оставьте меня в покое, вы что, не видите, что я умираю? Оуууоууу! Как болит, как болит! Ааааррр! Несмотря на острые колючки, Командор храбро удерживал беглеца на месте. К нему присоединились Боузи, Двинк, Амфри и Сэмолюс, а Алуко прыгал вокруг них, тревожно ухая. Брат Торилис присел у головы Пробконоса, мягко сказав. - Пожалуйста, прекратите все эти крики и вопли, мистер Колючка. Если Вас действительно укусила ядовитая змея, лучшее, что можно сделать в таком положении, это просто спокойно лежать. Скачки и прыжки приведут лишь к тому, что яд распространится по Вашему телу быстрее. Так что будьте паинькой и скажите мне, где и как Вас укусили. Только после этого я смогу помочь Вам, сэр! Горестно всхлипывая, еж сумел кое-как прийти в себя и начал рассказывать. - Я просто собирался выбросить мертвого ворона в канаву за воротами. Я выволок его на дорогу, и сбросил в канаву, и уже повернулся, собираясь идти домой, а тут бац! Меня укусили прямо в подхвостье! О, треклятая боль была такая, что я просто бросился вперед, прямо в ворота. Как раскаленные иглы! Мне никогда не было так больно! Брат, я обернулся назад и знаете, что я увидел? Боузи закричал. - Скажи нам, приятель, скажи нам! Пробконос плотно закрыл глаза, как будто пытаясь изгнать из памяти ужасающее зрелище. - Это был огромный чудовищный аспид, с кошмарными белыми глазами, с мертвым вороном во рту. Я захлопнул ворота как можно скорее!

- Это тени, Уснувшие или спящие... - тихо промолвил Тигренок, покачиваясь в седле в такт движениям муравья - Темные создания из таящегося в глубине джунглей Города тысячи шпилей, Города мраморных дорог и золотых проспектов, темные порождения прошедших веков. Не надо ни заговаривать с ними, ни верить им. Их речи пропитаны ядом. Что им нужно? Власть. Кровь. Рабы. Они бы использовали нашу кровь для своих механизмов, отобрали бы наши души, а тела пустили бы на изготовление големов, покорных рабов у станков в своих омерзительных подземных кузнях. Сталь не страшна им, потому что они и так мертвы уже много сезонов. Или нет... - задумчиво промолвил Тигренок, поглаживая мех на голове Драугвата, начинающий блестеть серебром в лучах поздней Луны. - Они живы, но их бессмертие было куплено дорогой ценой. Обычный меч или пули пройдут через них насквозь, не причиняя вреда, лишь старинное оружие, заговоренные клинки и стрелы, оружие древних лет, способно поразить теней. Джейлин, мы недалеко от Сердца реки - за деревьями блеснула расплавленным звездным светом широкая лента реки, убегающая через лес куда-то к океану.

Стр. 157-159 На камне, нависавшем над глубоким прудом, где жил Велсс, в мрачном молчании восседал Корвус Скарр. Его змея Сикарисс устроилась на дальнем конце водоема. Корвусу было любопытно, почему это медянка не свернулась на его голове в виде короны. Впрочем, вороний тиран не задавал рептилии никаких вопросов. Она сама заговорит с ним рано или поздно…Но молчание между двумя злодеями становилось напряженным. Корвус выпрямился, пытаясь скрыть свой интерес, спросив самым будничным тоном. - Карра, ты разговаривала с Велссом сегодня? Сикарисс хранила молчание, ее глаза были затуманены. Когда ворон заговорил снова, его голос звучал повелительно. - Йикаррр! Велсса накормили? Хитрая Сикарисс чуть качнула головой. Ворон щелкнул тяжеылм клювом. - Крааккк! Вот почему Велсс ничего не говорил. Накорми его! В ответе змеи слышалась дерзость. - Накормить его вороном? Слетев со скалы, Корвус грозно двинулся на Сикарисс. - Йакках! Мои птицы не для него! Неужели нет пленников, неужели мои Огни никого не привели? Сикарисс лениво расправила свои кольца. - Огни твои сccлуги, а не мои. Ворон остановился рядом с нею; он чувствовал, что Сикарисс что-то замышляет. Но он по-прежнему не собирался что-либо спрашивать; вместо этого он отдал приказ. - В другой пещере достаточно толстых старых жаб. Скажи моим воронам привести одну ко мне сюда. Сикарисс знала, что Корвус Скарр может быть опасен, если ему не подчиниться. Она заскользила прочь выполнять его волю. Едва лишь змея направилась в серную пещеру, Виику, вожак воронов, влетел к предводителю Огней. Приземлившись рядом с Корвусом, он терпеливо ждал. Вороний тиран поглядел на него своими проницательными темными глазами. - Ракка, мои Огни вернулись? Виику склонил голову. - Да, о могучий, они вернулись. Корвус раздраженно расправил крылья. - Айаарк! Ну и где же они? Ворон слегка отступил, по-прежнему не поднимая головы. - Они снаружи, сидят на ветвях березы, но они не войдут в твои пещеры, Повелитель! С подобным Корвус Скарр никогда раньше не сталкивался. - Гарраках! Почему это, Виику? - О могучий, я не знаю… Взмах могучих вороньих крыльев едва не сбил Виику с лап, когда Корвус поднялся в воздух. - Йаккааах! Я буду говорить с моими Огнями. На мгновение он завис над Виику и сказал, понизив голос. - Приглядывай за Сикарисс, слушай то, что она скажет, иди туда, куда она идет. Сделай это незаметно, мой верный Виику! Он улетел прочь, оставив позади озадаченного вожака воронов. Виику сказал ему правду. Снаружи, у реки четверо воронов расселись на ветвях пушистой березы, молчаливые и задумчивые. Корвус устроился рядом с Франгом, старшей птицей. - Рииках! Приветствую тебя, брат, почему вы не входите внутрь? Франг ответил, не прибавив никакого положенного титула. - Двое Огней отправились к адским вратам…Убиты! Корвус с удивлением воскликнул. - Вааарк! Двое, ты сказал? Он замер, молча ожидая, пока Франг не объяснит. Старший ворон уставился прямо перед собой, докладывая. - Наш брат Пурц убит отравленной стрелкой. Его убили Крашеные. Затем он повернулся и поглядел прямо в глаза своему предводителю. - Мы видели, как аспид Балисс пожирает нашего брата Тарула. Зря ты нанял его помогать нам! Корвус был ошеломлен происходящим. - Йакаррр! Где вы видели это, Франг? В голосе старшего ворона слышались обвиняющие нотки. - В канаве у красного дома. Никто из землелапых никогда бы не смог убить Тарула, он был сильным и храбрым. Только Балисс мог сделать это. Чудовище убьет и сожрет все, что шевелится. Никто не избавит нас от него. Подобные новости, совершенно неожиданные, мгновенно ошеломили Корвуса. Франг вернул его к реальности, бесстрашно заявив. - Глупо было посылать за Балиссом, зря ты это сделал! Корвус был в такой ярости, что, захлопав крыльями, вонзил свой клюв в ствол дерева. - Харракарраккк! Я Великий Погибельный огонь, никто мне не указ, я здесь отдаю приказы. Франг отступил назад к остальным трем воронам. Повернувшись к Корвусу, он решительно каркнул. - Йагаррр, значит, ты отдал не тот приказ, и теперь мы все в опасности из-за ядозуба. Вороний тиран замер, молча уставившись на него и пытаясь найти ответ. Франг и три других ворона-Огня смотрели на своего предводителя без страха. Осознание того, в каком положении он сейчас находится, поразило Корвуса. Да, он был самым большим и сильным вороном, но их было четверо на одного. Он был не в своем подземном царстве, где его окружал ореол таинственности. Никакого серного тумана, никакой змеи-короны на голове. Никаких рокочущих барабанов и покорных рептилий, послушных его слову. Повернувшись, он с надменным видом полетел прочь, презрительно бросив. - Карраак! Я подумаю над твоими дерзкими словами. Ожидайте моего решения! - Хайааах, поторопись с этим решением, мы не собираемся ждать, пока нас убьет Балисс! Корвус не обернулся, зная, что говорил Франг. Великий Погибельный Огонь понимал, что ему бросили вызов. За короткое время у него появились три новых проблемы. Во-первых, Сикарисс и ее недружелюбное поведение, которого он никак не мог понять. Потом его собственные вороны-Огни и их угрозы покинуть его. И, наконец, самая большая проблема из всех трех, Балисс и тот союз, который он опрометчиво с ним заключил. Корвус влетел внутрь, миновав страшную пещеру, с ее удушливым серным воздухом, кипящим озером и влажными стенами. Насекомые ползали по грудам падали и гниющих желтых костей. Пролетев над безглазым идолом Погибельного Огня, Корвус вернулся во внутреннюю пещеру. Он намеренно опустился рядом с Сикарисс и подставил голову, чтобы медянка могла взобраться наверх и обвиться вокруг его лба. Она скользнула прочь от него по краю пруда. Пытаясь начать беседу, тиран кивнул в сторону водных глубин. - Ракка, моего Велсса накормили? Сикарисс неторопливо ответила. - Толссстая ссстарая жаба, вссссе так, как ты сссказал. Расправив перья на груди, большой ворон прошелся по краю пруда, уставившись на воду. - Харрр, он сказал тебе те тайны, которые я должен услышать? Змея вытянулась, затем уютно свернулась, словно собираясь вздремнуть. - У Велссссса есть ссслова для тебя… Она сделала паузу, добавив почти с издевкой. - О могучий.

Стр. 155-156 Джег швырнул в них веточкой, закричав. - Где ш-ш-ше редька, ш-ш-што вы ищ-щ-щете, а? Неожиданно Биски нашел острый кусочек кремня, похожий на небольшой нож. Мышонок крикнул. - Пока еще не нашли, но редька где-то тут, если мой друг так сказал. Джег слез с ветки клена и спустился вниз, чтобы посмотреть самому. Покопавшись в земле задней лапой, он фыркнул. - Йиича, нет тут редьки вовш-ш-ше, ш-ш-што время тратить. Ш-ш-шойдут и грибы, пойдем в лагерь ш-ш-ш ними. Ш-ш-шевелитесь! На обратном пути к дубу с пятью верхушками, Биски прошептал своему другу. - Я нашел острый кремень и спрятал под рубашку. Что дальше, приятель? Даббл ответил, не разжимая губ. - Дождемся ночи, пока не стемнеет и эти прохвосты не зададут храпака, тогда и посмотрим, что дальше. Конец главы.

Оригинал выкладывается по главам.

Стр. 153-155 Дальнейшая беседа была прервана прибытием Джега и его спутниц. Джег нес с собой ивовый прут, которым сразу же хлестнул Биски по плечам. Когда мышонок скорчился от боли, Даббл крикнул Джегу. - Эй ты, сопляк, наслаждаешься своей мощью? Ты зря раскрасился в черно-зеленое. Желтый – вот подходящий цвет для тебя, ты, вонючий трус! Завопив от ярости, Джег начал стегать Даббла. - Я убью тебя, убью тебя! Йееех! Биски закричал изо всех сил. - Ты, тухлый червь, будь я развязан, я бы убил тебя голыми лапами, безвольный сопляк! Эта какофония разбудила Чигида, который прилег неподалеку, чтобы его раны поскорее прошли. Он захромал по ветке вместе со своей супругой Талой и несколькими охранниками. Отобрав прут у своего сына, он швырнул его в горящие внизу костры и рявкнул Джегу. - Йиккиииррр! Х-х-хватит, это мои пленники! Джег уставился на мышь и землеройку. - Йаааррр! Я хочу приконч-ч-чить их, они драш-ш-шнят меня! Чигид поглядел на Джега, оскалив зубы. - Я реш-ш-шу, когда мы их приконч-ч-чим, не ты. Пусть ш-ш-шаймутся делом, ш-ш-шоберут што пош-ш-шрать, это работа пленников! Тала встала на сторону сына, успокаивая Чигида. - Хайааах, вош-ш-шдь ранен, пойди пош-ш-шпи. Пусть Джег вош-ш-шмет пленников собирать ш-ш-шратву. Она приказала трем своим спутницам. - Вы пойдете ш-ш-ш Джегом, приш-ш-шматривайте за мыш-ш-шаками хорош-шенько! Чигид осторожно тронул обожженный хвост и заковылял прочь, предупредив Джега. - Упустиш-ш-шь их, освеш-ш-шую тебя ш-ш-шивьем! Вскоре Биски и Даббла развязали и спустили вниз на землю. Там их привязали друг к другу за шеи, а на задние лапы прикрепили веревки с тяжелым валуном. Кроме того, передние лапы у обоих затекли и почти не могли двигаться. Джег приказал трем охранницам подождать, а сам исчез в густых кронах деревьев. Вскоре он вернулся, держа только что сорванные прутья, которые раздал своим спутницам. Помахивая хлыстиком, молодой Крашеный злобно ухмыльнулся своим пленникам. - Йиихии! Вы отыщ-щ-щете много ягод, плодов, яиц и рыб! Много ш-ш-шратвы или вас накаш-ш-шут! Таща за собой привязанные к лапам камни, двое зверей неуклюже заковыляли прочь. Даббл сумел прошептать Биски, когда они свалились наземь. - Смотри в оба и держи ушки на макушке, может, нам подвернется удобный случай. Не бойся убить их, если придется. Мышонок ответил уголком рта. - Не беспокойся, приятель, я не испугаюсь закончить дело, если придется выбирать между нами и ими. Вжух! Прут Джега ударил по лапам обоих. - Ш-ш-шаткнитесь и ш-ш-шагайте, вы, бешдельники! Даббл мило улыбнулся Джегу. - Какой у Вас чудесный хлыстик, сэр, он бы вылез у Вас из обоих ушей, если бы я затолкал его Вам в ноздри. Джег уж было поднял свой прут для удара, но что-то в глазах землеройки Гуосима предупредило его, что лучше этого делать не стоит. Чтобы сохранить лицо, Джег хлестанул по одуванчикам, срубив со стеблей цветочные головки. Он крикнул охранницам. - Йикка! Заш-ш-штавтьте их пош-ш-шевелиться! Трое охранниц были не такими мстительными, как Джег. Биски обнаружил, что если они с Дабблом шли достаточно быстро, трое их стражниц не подгоняли их прутьями. Проходя сквозь весенний лес, они наткнулись на подлесок, где в тенистых местечках в изобилии росли грибы. Под бдительным присмотром охранниц и Джега, усевшихся на нижних ветках клена, двое пленников стали собирать грибы. Вскоре Даббл начал рыться в земле. Одна из охранниц ткнула его своим хлыстиком. - Ш-ш-што делаеш-ш-шь? Ш-ш-шказали ж-ж-же, ш-ш-шобирать грибы! Юная землеройка фыркнула в лапы. - Редька, здесь растет дикая редька. Крыса состроила рожу. - Йааах, не люблю редьку, ош-ш-штавь, где еш-ш-шть. Просто чтобы доказать свое главенство в группе, Джег рявкнул со своей ветки. - Ищ-щ-щите редьку, мой папоч-ч-чка любит редьку. Ты, мыш-ш-шака, помоги ему, ш-ш-шкорей! Биски присоединился к копавшемуся в земле Дабблу, шепча ему. - Я тоже не люблю редьку, приятель. Чего ради мы копаемся в грязи голыми лапами? Собирать грибы намного проще. Даббл показал ему острый осколок кремня, который он нашел в земле. Быстро спрятав его за пояс, он подмигнул Биски. - Продолжай копать, дружище, и если найдешь славный остренький кремешок вроде того, что попался мне, быстренько припрячь его. Он нам здорово пригодится для того, чтобы перерезать веревки или пару горл Крашеных, когда нам подвернется шанс.

Вытрезвлять укуренных после прошлой вылазки зайчиков, наводить порядок в поселении и готовить ням-ням)

Ну тогда давайте по возможности, пока временный тайм-аут, пишите, как освободитесь.

Стр. 151-153 Биски попытался объяснить, как он попал в такое затруднительное положение. - О, я исследовал кое-какие туннели под землей, когда они треснули меня по голове. Очнулся – и вот я здесь. А тебя как схватили, приятель? Даббл решительно заявил. - Поругался с Туггой, вся беда из-за этого. Мышонок с любопытством спросил. - А кто такой Тугга? Его друг-землеройка недоверчиво переспросил. - Ты что, никогда не слыхал о Тугге Брастере, главном Лог-а-Логе всего Гуосима? Биски в ответ только покачал головой. - Нет, увы, не слыхал. Расскажи мне о нем. Даббл фыркнул. - Хух, рассказать тебе о Тугге? Должно быть, вы в Рэдволле вечно сидите взаперти, коли не слыхали о Тугге Брастере. Ты разве не знаешь знаменитую песню, а, Биски? Мышонок признался, что нет, и Даббл был вынужден спеть ее. Хо! Землеройке здесь любой Известен Тугга Брастер. Своею палицей стальной Крушить затылки мастер. Ох, Лог-а-Лог наш, Лог-а-Лог. Он с целой шайкой биться б смог! Широк он, крепок, мускулист, Сам видел я, однажды лис От страха шмыгнул в пропасть вниз, Разбился от испуга, лишь бы не биться с Туггой! Ох, Тугга Брастер, Тугга Брастер, Проучить хвастунишек он мастер! Горностаев всех вон из шкур выкинет он, И хорькам пригодился бы пластырь. Старый добрый наш вождь Тугга Брастер! Ох, Тугга Брастер, Тугга Брастер, Без усталости биться он мастер. Так что если ты крыса, приятель, ну что ж, От удара его затрясет тебя дрожь, Он могучий боец, землероек он вождь, Старина Лог-а-Лог Тугга Брастер! Биски хихикнул. - По мне так, звучит устрашающе. Даббл мрачно уставился вперед, отвечая. - Да, а еще он мой отец вдобавок. Биски замолчал, ожидая, когда юная землеройка продолжит. - Вот так я и очутился на ветке рядом с тобой, старина. Хух, этот Тугга вечно придирался ко мне, и ворчал, и поучал, и таскал за ухо. Что бы я ни делал, все не по нему. Не так гребу, не так правлю долбленкой, не так фехтую! Послушать его, так я все делаю не так. Ну ладно, с этим-то я давно смирился. Возвращаясь к моему папаше…Ну, вышло так, слово за слово, и через минуту мы уже затеяли старую добрую ссору, я и Тугга. Я и сказал ему, что он может делать со своим титулом Лог-а-Лога, и со своими лодчонками, и со своим треклятым племенем. Голос Биски скорее напоминал шепот. - Так ты покинул дом и сбежал, Даббл? Землеройка кивнула. - Ага, я ведь тогда здорово разозлился. И в первую же ночь сбился в пути. Я болтался по лесу, как пьяная пчела в темноте. А потом я заметил два маленьких огонька, они мигали как раз передо мной. Ну, я и потащился за ними, как полный дурак, а они возьми и замани меня прямо в треклятое болото. Я уж собирался звать на помощь, когда с деревьев прискакала толпа этих раскрашенных доходяг. Они вытащили меня из трясины и скрутили, как мешок с едой. Говорю тебе, Биски, не знаю уж, что у них за оружие, вроде какие-то отравленные стрелки и духовые трубки, так вот они выстрелили в огоньки и сбили одного. Он упал в болото. Судя по крикам, это была птица, думаю, вроде ворона. Хо, больше он не заманит несчастных путников в трясину! Биски попытался подвигать лапами, чтобы восстановить кровообращение. - С этими мигающими огоньками мы в нашем аббатстве тоже сражались, они называют себя Огнями, а их вожак, думаю, зовется Погибельный огонь. Даббл, а твой отец и племя пойдут искать тебя? Даббл поднял глаза к небу. - Хороший вопрос, Биски. Хотя если они и пойдут, я представляю, что скажет Лог-а-Лог Тугга. Даббл передразнил густой ворчливый голос отца. - Сбежал из племени, заблудился, позволил, чтобы его взяли в плен какие-то древесные крысы. Ты не заслуживаешь того, чтобы тебя спасали, позор всего Гуосима, вот кто ты такой. Дубы и яблоки, кто спасет племя, если ты когда-нибудь сподобишься стать его Лог-а-Логом?

Стр. 150-151 Один раз ночью его разбудили взволнованные крики. Открыв глаза, он увидел четыре дрожащих огонька, летящих сквозь лес внизу. Крашеные голосили. - Огни! Ш-ш-шхватить Огни! Ш-ш-штреляйте в них, ш-ш-штреляйте! Поднялся шум и гам, но он не продлился долго, и в Лесу Цветущих мхов снова воцарилась тишина. Биски был слишком измучен, чтобы разбираться во всем происходящем, и снова провалился в сон. Позднее ночью та ветка, к которой он был привязан, стала дергаться вверх-вниз. Биски снилось, что он снова в спальнях Рэдволла, и Двинк прыгает на его кровати. Он сонно пробормотал, не открывая глаз. - Возвращайся к себе на койку, пока не пришел брат Торилис. Рассвет окрасил небо, и в лесах эхом разносились птичьи трели. Биски закашлялся, когда дым от костров стряпающих внизу Крашеных угодил ему в ноздри и в рот. Чей-то голос рядом прошептал ему прямо в ухо. - Эгей, старина, и долго ты тут болтаешься? Рядом с Биски точно так же, как он, к ветке был привязан взъерошенный юный зверь, облаченный в полосатую косынку, короткий килт и широкий пояс с пряжкой. Незнакомец кивнул мышонку и ворчливым голосом продолжил. - Они сюда меня ночью приволокли, тебя как звать-то? В компании этого зверя Биски почувствовал себя не таким одиноким. - Я Биски, из аббатства Рэдволл. Думаю, ты слыхал о Рэдволле? Незнакомец почти радостно подмигнул ему. - Ну конечно, слыхал. Меня звать Даббл, я землеройка из Гуосима. Ты знаешь, что такое Гуосим, а, Бриски? Биски подмигнул ему в ответ. - Меня зовут Биски, а не Бриски. Рад познакомиться, Драббл. Я знаю, что означает Гуосим, по первой букве от каждого слова. Партизанский союз землероек Страны Цветущих мхов. Верно? Землеройка широко ухмыльнулась. - Верно, только меня звать Даббл, а не Драббл. Расскажи мне, как эти прохвосты тебя словили.

Леди и джентльмены, я вернулся. Время продолжить!

Глава 2 Под синей крышей. Что-то случилось. Что-то случилось…Эти слова, словно некий неумолчный ритм, отбивались повсюду – каплями дождя по крыше омнибуса, стуком колес по укрытым дрожащей серой водой старым мостовым начинавшего просыпаться к новому дню трудов праведных Рэдволл-сити, ударами сердец доброй дюжины скорчившихся на жестких деревянных лавках зверей по ребрам грудных клеток…Что-то случилось. Что-то случилось. Конечно, тут пытливый читатель заметит, что произошедшие в предыдущей главе взрыв со стрельбой очень хорошо укладываются в категорию событий, снабжаемых ярлыками «что-то случилось», и ожидать спокойствия наутро после такого громкоголосого вечерка было бы по меньшей степени наивно. Но не надо забывать, что дело происходило в Рэдволл-сити, городе, которому было не привыкать к потрясениям и который переваривал эти потрясения без вреда для себя, совсем как лис-факир в передвижном балагане, что ради удовольствия почтеннейшей публики без вреда для себя вливает в глотку кислоту и керосин или употребляет в пищу шпаги, ножи и прочие малосъедобные предметы. Не раз в прошедшие годы Рэдволл-сити слышал выстрелы и взрывы: еще живы были те, кто помнил дерзкие «эксы» анархистских банд Зирала и Ма Меллус, когда таинственные личности в черных полумасках на наглых мордах, демонстрируя всем желающим никелированные «Дабл-Баргл», уносили из банков и контор полные джутовые мешки хрустящих красноватых купюр и лоснящихся респектабельностью богатства золотых и серебряных слиточков. Еще не успели сдать в архивы номера газет, посвященных ошеломительно-дерзким выходкам выдриных боевок Зеленого острова: обмотанные клетчатыми зелеными шарфами «лидди» под грохот выстрелов с лапными бомбами и криками «Отчизна будет свободной! Лидо! Лидо! Лидо!» неслись по строчкам оглушительных утренних заголовков вперед, к блиндированным каретам отставных генерал-губернаторов, вздумавших доживать свой век в столице после службы в самой опасной внутренней колонии Короны, неслись к славе или смерти (смерть выпадала чаще). Еще оставались на стенах кое-где выбоинки и щербинки от пуль горячих перестрелок между полицией и коммунарами – живое свидетельство событий пятнадцатисезонной давности. Но все это было давно, и всему этому положил один зверь. Поль Ле Бэр. Выходец из Страны льдов и снегов, отставной полковник рэдволльской армии, шеф полиции. Тот, кто сделал из столичной полиции – этого вечного посмешища для едких «Мистера Палкобоя» и «Гонфелина» – крепкую, цепкую и уверенную в себе силу, дав «марти» все –от револьвера в кобуре патрульного констебля и положенного жалования по выслуге до гелиографа на крыше Лингон-ярд и собственной телеграфной конторы. Он-то и позаботился о том, чтобы отправить господ в полумасках, неугомонных «лидди» и одержимых идеей классовой борьбы прокуренных агитаторов туда, куда королевское правосудие обычно посылает таких зверей: кого на виселицу, кого на соляные копи Нью-Маршанка или в камеры Флита, кого на освоение новых земель за океаном, а, в общем и целом, подальше от Рэдволл-сити. Разумеется, кое-где выстрелы и взрывы звучали и при господине Ле Бэре, но гораздо реже, дорогие читатели, гораздо реже… Впрочем, даже стрельба у театрального подъезда осталась бы не более чем темой пары утренних бесед и пары утренних газет, если бы не четкое ощущение, посетившее всех зверей, распахнувших двери навстречу новому рабочему дню и шагнувших в дождь, туман и сырость холодных рэдволльских улиц прямиком из теплых постелек. Что-то случилось. Для мистера Генри Вера, устроившегося по соседству со студентами, клерками, мелкими торговцами, чиновниками всевозможных контор и собственным саквояжем, дрожащего мелкой дрожью на жесткой длинной скамье в такт прыжкам и падениям самого омнибуса, который катил по не больно-то гладким улицам чистой части Саус-энда и периодически попадал в колдобины и силою двух тяжеловесных ездовых геконов из них выбирался, так вот, для мистера Вера это ощущение началось очень рано. Едва лишь, проснувшись и приведя себя в порядок с помощью своего языка, кот спустился в кухню к овсянке и тостам, как обнаружил там старшего констебля Федора Котофеенко – сей достойный квартирант м-с Снаббингс, покинувший свое Окраинное княжество в поисках лучшей доли в Рэдволл-сити, жадно поглощал сандвичи с геконом, пока Витч и Мэри-Сью возились с его термической фляжкой, наполняя ее кофе, и жестянкой для бутербродов, наполняя ее бутербродами (как это ни странно). Удивившись тому, что видит за столом того, кому вообще-то полагалось бы спать сном праведным после вечернего обхода, юный врач разинул было рот, чтобы спросить…Но констебль Котофеенко опередил его. «Нас не отпустили из участков, мистер Вер! Велели оставаться на обходах! Хорошо, сержант-то разрешил забежать домой…Ну что, мальцы, готово? Спасибо! Ну, побежал, дякую, хлопчики!». Сунув за пазуху фляжку и жестянку, кот схватил свой фонарь и кинулся к дверям – аккуратный, собранный, как настоящий полицейский с плаката: мундир с высоким воротником-стоечкой безукоризненно выглажен, буквочки «D-дивизион» заботливо протерты и намелены, на широком кожаном поясе, перетягивающем еще стройную, несмотря на все сезоны и булочки с лотков румяных барышень Рэдволл-сити, талию, пара налапников, «Дубовый Томми» в темном чехле, скатанная водонепроницаемая пелерина, свисток на цепочке в добрый рэдволльский ярд, кобура с револьвером на длинном синем шнуре…Кобура, с револьвером…Постойте-ка! Генри Веру неожиданно бросилось в глаза то, что ремешок на кобуре впервые за почти полтора сезона знакомства двух квартирантов дома на Линум-стрит расстегнут. Утром! На утреннем обходе! Когда все ночные шайки расползаются по своим притонам, и полиции приходится иметь дело не с вооруженными ножами, кастетами и гарротами верзилами, а с затруднившими движение кэбзверями, почтенными леди, оставившими зонтик или любимую сумочку в омнибусе, или перегородившими Мшистую плотогонами. А уж Федор, ветеран нескольких окраинско-румландских пограничных конфликтов, одной лапой сшибавший с седел надменных крылатых гусар и полагавшийся в патрулях на дубинку да на меткий глаз, мог бы, кажется, и вовсе оставить револьвер в участке – на дневных обходах это дозволялось. «Но раз он взял оружие и намеренно сделал так, чтобы оно было под лапой в любой момент», подумалось Генри, «значит, что-то случилось». Что-то случилось. Его подозрения укрепились на бульваре, где мистер Вер, прячась от пронизывающего до костей дождя под своим зонтом, ждал омнибуса. «Свежие новости!», надрывались уличные мальчишки с сумками газет, на которых еще не обсохла типографская краска, «Дерзкое нападение у театра! Свежие новости! Анархисты стреляют и бросают бомбы! Покупайте «Рэдволл-сити Гералд»! Господа посланники в ярости! Свежие новости! Покупайте газеты!». Бросив медный двухшильдовик одному особенно горластому крысенку в кепке со сломанным козырьком и с такой пузатой сумкой через плечо, что в ней, казалось, мог поместиться весь годовой тираж «Рэдволл-сити Гералд», Генри приобрел в свою полную и неотчуждаемую собственность свернутый вчетверо газетный лист. Не желая вредить свежей покупке, кот сразу же сунул ее в докторский саквояж, надеясь прочитать передовицу в [относительно] сухом омнибусе при свете масляного фонаря. Наконец, дребезжа оконными стеклами, к толпе зверей подкатила эта ожидаемая многими чудо-колесница на двенадцать с лишком персон. Счастливчики, в числе которых оказался и наш доктор, пробрались внутрь. Менее удачливые взгромоздились на империал, открытый всем ветрам, каплям и низко подвешенным жестяным вывескам. Кучер причмокнул губами, кондуктор на своем возвышении звякнул в колокольчик, давая приказ трогаться, и карета покатила дальше. Внутри мистер Вер снискал и третье доказательство того, что в Рэдволл-сити произошло нечто совершенно необыкновенное. Обычно в городских омнибусах в столь ранний утренний час звери самых различных призваний, направляющиеся к местам работы, проводили время путешествия в соотвествии с собственными пристрастиями и наклонностями. Старшее поколение в лице запыленных клерков, чиновничества и торгового сословия с удовольствием дремало, наслаждаясь этими последними минутами сна на жесткой деревянной скамье; кое-кто из числа сонь, второпях выскочивших из дома, со вкусом завтракал, разложив на коленях носовой платок, или завязывал галстук, или завершал свой туалет, втирая в мех бриолин или даже ухитряясь бриться в качающемся на поворотах переполненном омнибусе (случайные зрители только ахали, глядя на то, как наточенное лезвие срезает кончики усов, периодически проносясь на коготь от носа по мере скачек кареты). Молодое поколение - студенты-медики, тощие вертлявые приказчики универсальных магазинов, творческая интеллигенция вроде неряшливо одетых поэтов и перемазанных в красках художников-живописцев проводило время досуга поинтереснее- звери делились рассказами о вчерашней пирушке, обсуждали певичек из варьете и актрисок из мюзик-холлов, предавались разного рода невинным развлечениям вроде таких, например, как подкрасить усы дремлющего буржуа, перепутать шляпы соседей по лавкам или стащить чей-нибудь недоеденный сандвич. Газеты были в лапах не у многих, да и те, в основном, перелистывали биржевые хроники или жадно впивались взглядами в столбцы результатов последнего крикетного матча.

- Это муравка - пояснил Тигренок, помогая Кэт вскарабкаться на спину огромного муравья - Его зовут Липсий, он мой старый друг и очень смышленый муравей к тому же. На этом острове вам придется увидеть еще множество чудес - хозяин Чайника бережно уложил поперек седла неподвижного Драугвата и сам устроился на своем диковинном скакуне. Щелкнув, Тигренок попросил муравку двинуться прочь, и тот, перебирая длинными лапами, с неожиданно быстрой скоростью затрусил в сторону леса. По дороге Ника увидела, как из ближайшей чащи вынырнули еще два муравья еще больших размеров, чем Липсий, с устрашающими крепкими челюстями и грозными боевыми панцирями. Эти воинственные муравки разделились: один побежал впереди скачущих зверей, а другой замыкал маленькую колонну; они вели себя так, словно были боевым охранением ехавших приятелей.

- Мы всего лишь тени...Как та, что ходила за тобой всю жизнь... - группа странных существ приблизилась к Разиаре медленно и осторожно, чтобы не напугать. Тени, не желая тревожить и без того несколько устрашенную их видом горностайку, встали в пяти шагах от нее так, чтобы той не казалось, что ее кто-то окружает или удерживает силой. - Но разве ты боишься теней, Разиара? Когда душа измучена обжигающим, изнуряющим днем, разве тень не приносит прохладу обожженному духу? Разве сон ночной не дарует зверю покой? Не бойся нас. Поверь нам. Ведь ты так устала... - голос теней был ласковым и убаюкивающим, и Разиара неожиданно почувствовала странное успокоение, словно находилась в кругу знакомых ей с детства зверей.

Катрина Спасибо, милая барышня! Квентин Спасибо тебе! Едва окрасит пирс рассвет, Скорей на палубу махнем! Мы повидать весь белый свет Уходим с первым кораблем. Тельняшка, шарф - одежка вся, Едва звенит в карманах медь. Но если выдрой родился, Не сможешь дома усидеть. Мы отправляемся к мечте, Чтоб вслед шептали «моряки!», А вы сидите в духоте, Считая в лавке медяки. С причала пусть отец и мать Кричат: «Сынок, вернись, постой!». До встречи! Буду вас писать, А там…Простите, если что. Повесил нос? А ну-ка брысь! Отставить нюни! Путь далек! И за кормою в пене брызг Портовый тает городок.

У меня тоже, это со вчерашнего вечера.